Легенда о Рендидли Гостхаунде

Шал позволил своему выражению лица потускнеть. Его сердце бешено колотилось.

Мое копье — это копье ответственности. Поскольку у меня есть возможность, я должен действовать. Даже если это глупо, я не могу позволить себе сидеть без дела. Ради этого мира, даже если я должен подвергнуть себя опасности. ради этого мира, даже если я должен пожертвовать всем, что мне дорого.

Копье всегда должно двигаться вперед .

— Делай, что должен, — легко сказал Шал. В его ушах стоял вой, который мог быть либо стуком его крови, либо кричащими энергиями, вырывающимися из Азриэль. — Твои образы уже слишком сильно исказили этот мир. Хватит.

— Это будут не МОИ образы, в этом-то и дело! — Копейщик злобно посмотрел на Шала. Затем он щелкнул пальцами. — Вот! Готово. Она была сломлена. Без меня она будет медленно увядать и умирать. Поспеши к ней, и, может быть, у тебя будет несколько мгновений покоя. А потом готовь свои дела, потому что я найду и убью тебя за то, что ты наделал.

Шалу стало очень холодно. — Ты чувствуешь себя хорошо от того, что стал существом, которое отнимет у человека самого дорогого спутника, потому что потерял свою любовь?

Копейщик просто злобно посмотрел на Шала. Энергии в комнате продолжали нарастать. Земля вокруг Азриэль начала светиться, когда из воздуха появился рунический круг и потек вниз, чтобы сконденсироваться на земле вокруг нее.

Шал быстро моргнул. Даже если это не их план, ему нужно действовать скоро. Они не могут позволить этому образу Вознестись. Это приведет Теллус к гибели.

В течение нескольких долгих секунд они поддерживали напряженный зрительный контакт. Буря энергий становилась все более и более мощной позади них. Мгновения растянулись в минуту, а затем и в две. Энергии достигали крещендо, и Шал стиснул зубы. Копейщик не мог действовать, иначе он обречет мир своей любви. А Шал не хотел действовать, пока Копейщик здесь наблюдает.

Но если Азриэль просто собирается Вознестись.

Как только Шал повернулся, чтобы разобраться с обостряющейся ситуацией с Азриэль, Копейщик протянул руку и схватил его за руку со странной маниакальной радостью. — О нет. Теперь уже слишком поздно. Ты хочешь разозлить меня? Отлично. Тогда я разозлю вас всех. Этот мир будет поглощен моим внутренним насилием. Тогда, возможно, вы почувствуете сожаление. Нет никого, кто мог бы сейчас остановить этот образ. Он вырос.

— Полагаю, тут вступаю я.

И Шал, и Копейщик обернулись. Медленно поджаренный Рандидли, опираясь на странного гигантского каменного человека, вошел в комнату, прихрамывая. Его брови были опалены, а вокруг него был небрежно обернут халат. Но страннее всего было то, что левая рука Рендидли была сожжена, сочащийся шрам плоти был сожжен дочиста, как днем.

Выражение лица Шала стало жестче. Значит, Эджиант вернулся за Рандидли.

Пройдя через дверной проем, Рендидли похлопал каменного человека, и фигура просто исчезла. Затем Рендидли подошел к Азриэль, которая парила в центре комнаты.

Руны на земле начали светиться силой. Раздался приглушенный грохот, когда началась какая-то великая работа.

— Слишком поздно. — прошипел Копейщик и бросился, чтобы схватить Рандидли, но ответная рука Шала на его руке была хваткой, словно в тисках, которая удерживала его. И хотя Шалу пришлось напрячься и наклониться, чтобы удержать этого человека, ему это удалось.

Когда Рендидли прошел по рунам, энергия взорвалась волной и обрушилась на него, испытывая его на наличие образа, способного оспорить Вознесение. Очень быстро стало ясно, что он не нашел никого достойного из-за уровня Рандидли, и начал пытаться изгнать его волнами жестоких ментальных демонов.

К большому огорчению Шала, Рендидли проигнорировал их всех.

Демонстрировать ментальную силу неприлично , — угрюмо подумал Шал.

Почти нежно Рендидли протянул руку и положил ее на колено Азриэль, которое находилось примерно на уровне груди Рандидли, когда она парила в круге энергии. Прикоснувшись, кристаллы на лице Азриэль треснули; ее глаза медленно открылись, обнажив идеально обсидиановые шары, скрытые под ними.

— Ладно, Азриэль, это будет больно, — прошептал Рандидли. Странные обсидиановые кристаллы начали расти на его руке, которая касалась Азриэль. Но он проигнорировал их и закрыл глаза. — Вдохновение. Разрушить образ.

Глава 837

Рендидли очень многое чувствовал в тот момент, когда прижал руку к колену Азриэль. Странная, хаотичная химера образа, который она излучала, была кристально ясна. Он чувствовал обрывки образов насилия и отчаяния. Он чувствовал этот нескончаемый голод. Он даже чувствовал бескомпромиссное стремление к славе, которое, как знал Рэндидли, было присуще только Азриэль.

Он чувствовал, какая холодная у нее кожа на ноге.

И еще он чувствовал, что этот образ затрагивал что-то более глубокое во всем Теллусе. Хотя мир пережил катастрофическую потерю жизней, этот образ хранился в сердцах большинства людей. Это была их вера. Их Путь вперед соответствовал этому образу.

Рендидли было очень грустно, глядя на искаженную фигуру Азриэль, покрытую кристаллическими наростами. То, что это стало определяющим образом мира. это была жертва насилию, возвышение нездорового безумия. Этого нельзя было допустить. То, что он собирался сделать, причинит Азриэль боль, но в долгосрочной перспективе так будет лучше. Для всего Теллуса.

— Хорошо, Азриэль, сейчас будет больно. (Вдохновение. Разрушить образ).

(Разрушить образ) функционировало как способ противопоставить вес воли Рендидли чужому образу. Обычно Рендидли был бы потрясен этим опытом, и образ цели был бы ослаблен полу-постоянно. Этого он и ожидал, когда объединил это с (Вдохновением). Усиленный Навыком, его ментальная сила выросла до чудовищных размеров и просто сокрушила оскорбительный образ.

Даже когда его Мана истощалась, волна ментальной силы обрушилась на Азриэль. Ее тело содрогнулось, когда образ, который вцепился своим коварным влиянием в каждый дюйм ее тела, изо всех сил пытался противостоять подавляющей силе Рэндидли. Очень быстро его защита была отброшена, и он начал дрожать и рушиться под натиском.

Затем, к удивлению Рэндидли, образ действовал в своих собственных интересах; он убрал свои щупальца от Азриэль и вырвался из ее тела, вместо того чтобы разбиться.

Ослабленный образ предстал в виде светящегося стеклянного шара, наполненного штормовым серым туманом, который скрывал пульсирующий свет. Он громко звякнул, ударившись о землю, и покатился, коснувшись дальней стены.

Азриэль тут же ахнула, широко раскрыв глаза. Хотя изначально все ее глаза были стеклянно-черными, этот цвет быстро сменился более нормальным оттенком, и она рухнула на землю. Сделав шаг вперед, Рендидли подхватил ее. Когда пряди упали ему на руки, ее волосы быстро посветлели с черного дерева до цвета слоновой кости.

Осторожно Рендидли опустил ее на землю. Странные энергии Системы, которые начали двигаться, когда она приблизилась к Вознесению, прекратились со стоном. Остались только четыре человека в комнате, в которой доминировала тяжелая вешалка для одежды, и светящийся шар.

— Невероятно, — прошептал Копейщик. — Ты остановил ее Вознесение. Ты ранил образы. Это. потрясающе.

Рендидли закрыл глаза, стоя на коленях рядом с Азриэль, пытаясь собраться с силами. Ее собственные образы были ранены хуже, чем образ Копейщика и Первого Пропагандиста, который смог сбежать от нее, в результате его атаки. Сейчас ему нужно было накормить ее нитями смысла, которые Рендидли собрал между ними, и перезапустить их эфирную связь, чтобы она могла исцелиться.

Но он не избежал повреждений. Даже сейчас его ум был притуплен. Его ментальный контроль был шатким и вялым.

Вот, позволь мне помочь , — прозвучал в его ухе голос Лукреции, и Рендидли почувствовал ее влияние на свое Духовное Пространство, когда его Домен активировался еще раз. Когда она разделила часть его ментальной обратной связи, он почувствовал, как она невольно втянула воздух. Да, этот был тяжелым , — иронично подумал Рэндидли, сосредоточившись и собирая образы Азриэль. С большой осторожностью он прижал оставшуюся руку к ее лбу и медленно накормил ее ими. Для верности Рендидли включил (Эфирное Пожертвование), чтобы помочь ей исцелиться, пока они восстанавливали свою настоящую связь.

— Итак, теперь мы можем начать сначала, — объявил Копейщик со смехом. — Замечательно. Мы.

— Мы закончим это здесь, — прорычал Шал. Рендидли взглянул вверх; Шал все еще крепко держал Копейщика за руку. — Так или иначе.

— Враг мертв, — нахмурился Копейщик. — Даже если ты готов вознестись, тебе нужен враг.

Шал толкнул Копейщика. — Иди, тогда. Поглоти свой старый образ и встреться со мной. И тогда Теллус наконец сможет сбежать из этого места.

Медленно Копейщик повернулся и посмотрел на Шала. Сначала его лицо было покрыто замешательством. Затем его сменила ярость. Пока, наконец, оно не остановилось на разочаровании. — .мальчик. Независимо от того, как ты вырос, ты мне не ровня. И я не намерен видеть свой образ.

— Тогда все, что тебе нужно сделать, это пробиться мимо меня. Легко, да? Докажи свою точку зрения, старик, — сказал Шал. В его глазах было что-то уродливое и решительное, когда он сосредоточился на Копейщике.

Рендидли почувствовал что-то в воздухе; Шал использовал Навык. Но даже в этом случае это не было частью плана, о котором они договорились ранее. Отпустить Копейщика.

Но тут до него дошло, когда он посмотрел на бледное, мрачное лицо Шала. Ах. Копейщик угрожал Румере. Конечно. Так что это стало личным. Что ж, это был бы гораздо более легкий способ решить вопрос борьбы против другого образа.

— У меня нет оружия, — сказал Копейщик, и выражение его лица снова стало шокированным.

Шал указал на вешалку для одежды, разбившуюся в центре комнаты. — Бери свое копье. Или докажи, что ты трус. Это твой выбор.

Глаза Копейщика выпучились от недоверчивой злости, когда он попытался почувствовать, блефует ли Шал. Но Шал просто смотрел на него в ответ. По крайней мере, Рендидли было ясно, что Шал не блефует. Но внимание Рендидли быстро вернулось к Азриэль. Он не мог позволить себе сейчас все испортить.

Медленно между ними начал течь ручеек Эфира.

— Хорошо, тогда. Если ты требуешь урока, я тебе его дам, — плюнул Копейщик. Он поднял руку, и треснувший шар задрожал и поднялся, чтобы подплыть к нему. Медленно он оказался у него на ладони и погрузился в его кожу. Когда это произошло, Копейщик вздрогнул. Но это была вся его реакция. Но Рендидли заметил, что глаза Копейщика превратились в стеклянные черные шары, которые были устремлены на Шала.

С нарочитой медлительностью Копейщик подошел к своему копью. Когда он это сделал, в воздухе появилось чувство, от которого у Рендидли заскрежетали зубы. От этого человека исходила сила, когда он вернулся в мантию, которая сделала его достаточно сильным, чтобы одолеть две Катастрофы. Мантию, которая была искажена присутствием Первого Пропагандиста, но Копейщик семьсот лет понемногу отпивал из этой силы, не так ли?

Теперь, когда вся мантия была у него, он почувствовал, что вернулся домой.

Очень быстро Рендидли почувствовал вспышку облегчения, когда Азриэль стабилизировалась под его и Лукреции попечением. Она крепко спала, ее разум восстанавливался после абсцесса, который только что был вырезан из нее, но это дало Рендидли уверенность, чтобы отвернуться и встать лицом к Копейщику, который подкрадывался к своему копью и положил обе руки на древко оружия.

Черные глаза Копейщика были устремлены на Шала. — Знай, что ты сам этого захотел.

Когда Копейщик вытащил свое копье из земли, Шал просто стоял на своем и продолжал излучать (Изолирующий Страх), один из Навыков, которые он получил от своего Пути Духовного Навыка. Целью, конечно, был Копейщик.

Несмотря на то, что Шал был несовершенным сыном, который не по своей воле принял учение Аэмонта и не стал следующим Копьем-Фантомом, он учился у своего отца. Это были жестокие и зверские уроки, преподаваемые кратко и в основном на расстоянии. Но это были уроки, которые Шал принял близко к сердцу.

Когда сталкиваешься с превосходящим врагом, не сражайся так, как хочет более сильный враг. Вместо этого бей туда, где они слабы.

В их легкие.

Или, в данном случае, их глубокий страх. Страх смерти, вызванный внезапным отсутствием любимого человека. Страх, который приведет тебя к садистским поискам жизни ради этого ушедшего любимого человека.

С очень ощутимым, контролируемым видом насилия Копейщик поднял свое копье и направил его на Шала. По лицу Копейщика невозможно было ничего, кроме способности; он вынес (Изолирующий Страх) от Шала, даже не проявив ни малейшей реакции. Как будто у него был иммунитет к истощающим эффектам страха, который излучал Шал.

Тем не менее, Шал продолжал активировать Навык. Независимо от того, насколько спокойны вещи на поверхности, никто не является по-настоящему невосприимчивым, да? Ты научил меня этому, Пронто. И твоей рукой, после того, как ты стал пожирателем, я десятилетиями скитался в одиночестве. До этого одиночества и страха. насколько мала эта фигура, Авто Рах?

— Я убивал богов до твоего рождения, Шал. У тебя есть только один шанс, — сказал Копейщик тихим голосом. Воздух пульсировал густой жаждой крови. Это было похоже на расползающиеся щупальца кальмара, чье влажное прикосновение скользило по руке и лицу Шала разведывательной кистью. — Не переоценивай себя.

Быть хуже не стыдно, это просто правда. Шал подумал, его взгляд упал на фигуру Рэндидли, стоящего, защищая своего друга . Взгляд Шала ожесточился. И вы не найдете сокровищ, не ища чудес.

— Шал, план. — легко сказал Рэндидли, но Шал просто поднял руку.

Устремив взгляд на Копейщика, Шал ухмыльнулся. Их взгляды оставались скрещенными почти три минуты. Его (Изолирующий Страх) пел от силы. Воистину, если бы ты был так храбр, как утверждаешь, мы бы никогда не дошли до этого, не так ли, Авто Рах?

— Нет необходимости в плане. Между нами есть карма, — тихо сказал Шал.

Ты попросил моего отца создать Стиль, достойный чудовищного злодея. Ты попросила мою мать родить извращенного психопата. И теперь ты попросил меня покончить с этим фарсом и позволить Теллусу Вознестись. Посеянная Карма должна быть пожата, Авто. Так или иначе, я исполню твое желание.

Глава 838

Копьё Шала было тонким и хрупким по сравнению с огромным железным колом, который Копейщик вытащил из земли. Но Шала это не волновало. Вообще, в данный момент его ничто не волновало.

Когда два копейщика встали друг против друга, конкретные детали ситуации отпали, как это всегда и происходило. Осталась только решимость Шала. Перед ним был враг, которого он должен победить. Другие детали не имели значения. Оставалось только проверить остроту своего копья.

Но в глубине души Шал чувствовал, что обычное боевое состояние не наступает так легко, как обычно. Весь Теллус стоял позади него, наблюдая. Выдохнув через нос, Шал отогнал это чувство; это всего лишь бой.

Движение позади заставило Шала резко обернуться. Рендидли медленно поднял и отодвинул своего друга подальше от них двоих. Шал заставил себя расслабиться и оценил пространство. Комната была маленькой, возможно, всего десять метров в поперечнике, но этого было достаточно. На их уровне они могли использовать даже такое небольшое пространство в своих интересах.

Шал окинул взглядом большое копьё, которое держал Копейщик. Почти половина всего расстояния будет трудно.

Объявления не последовало, но в тишине Рендидли закончил свою задачу, оттаскивая Азриэля через комнату. Оба бойца двинулись одновременно. Копейщик просто толкнул вперёд своё большое копьё, в то время как Шал отскочил в сторону и ударил под новым углом, чтобы отбить удар Копейщика и достать до горла противника.

Ловким движением Копейщик вывернул своё копьё, когда два оружия скрестились. Его копьё загудело, как потревоженное осиное гнездо; это был резкий оборонительный приём. Удар Шала был отбит вверх и в сторону от тела Копейщика. В то же время, поворот вернул удар Копейщика обратно в цель.

Шал быстро отдёрнул свой удар и поднял древко копья, чтобы отбить удар вверх.

Словно предвидя защиту, Копейщик последовал за инерцией толчка и позволил своему копью быть отбитым вверх. Вращаясь вбок, Копейщик продемонстрировал непристойную силу, собирая инерцию и обрушивая своё огромное копьё вокруг. Через долю секунды копьё полоснуло обратно в сторону Шала горизонтальным ударом.

Шал шагнул назад. Затем он немедленно вздрогнул, когда его пятка коснулась стены; предыдущее столкновение уже отбросило его назад. Лучше кружить.

Жужжащая горизонтальная развёртка Копейщика остановилась, когда он снова вывернул своё копьё, бросаясь в атаку в сторону сердца Шала.

Шал прищурился. Нет места для уклонения. Ему нужно будет отскочить в сторону, но с достаточным усилием, чтобы избежать почти объявленной контратаки. (Рептильная гибкость).

Боковой шаг, который он исполнил, был сделан в последний возможный момент. Он ждал, пока не увидел вспышку шока в глазах Копейщика от того, что он не уклонился, а затем уклонился. После быстрого бокового шага Шал проскользнул мимо острия копья и направил своё копьё в руку Копейщика. Эта доля секунды шока от Копейщика дала Шалу немного передышки.

Но эта передышка исчезла так же быстро, как и появилась.

Молниеносно Копейщик отпустил копьё левой рукой и нанёс режущий удар, чтобы отразить атаку копья Шала, приближавшуюся к его руке. Но Шал это предвидел; лёгким движением запястья относительно тонкое и изношенное копьё Шала согнулось и изогнулось под внезапным крутящим моментом. Блок Копейщика промахнулся.

Шал нанёс рваный удар по руке Копейщика. Кровь быстро выступила и начала стекать к его руке, покрытой шрамами.

Линии на лице Копейщика углубились. Шал сделал несколько шагов назад и раскрутил своё копьё. Всё это время его (Изолирующий страх) продолжал давить на Копейщика.

— И это все твои детские трюки? — спросил Копейщик, звуча крайне устало.

Шал слегка улыбнулся. Но на самом деле он смотрел не на Копейщика, он был потерян в воспоминаниях.

Десятилетний Пронто поднял длинную палку, с которой они играли, и покачивал ею, пока она не стала больше похожа на лапшу, чем на деревянный стержень. Затем он остановился и показал её Шалу для осмотра.

Шал посмотрел на неё с сомнением.

— Зачем ты это делаешь? Это не так используют копьё.

— Почему нет? — спросил Пронто, с обычной широкой улыбкой на лице.

— Потому что это не так. Использовать копьё — это не игра. Отец говорит — начал Шал, но Пронто печально покачал головой.

— Шал, мы не сможем быть героями, как отец, если будем поступать как все! Нам нужно что-то особенное! Так что копьё-червяк. Круто, да?

— Мы могли бы поступать как отец, — кисло сказал Шал.

Пронто взмахнул руками в воздухе.

— Подумай об этом! Представь себе! Разве не было бы круто иметь копьё, которое было бы змеёй? Оно могло бы кусать людей вместо того, чтобы колоть их. Об этом герое люди говорили бы. Верно?

Копейщик, прорычав в ответ на отсутствие реакции у Шала, снова бросился вперёд. На этот раз, когда он двинулся, послышались отдалённые звуки сражений и криков, которые следовали за его шагами. Мгновенно глаза Шала обострились. Значит, он наконец-то собирается использовать свои образы? Идеально. Не было бы смысла, если бы он этого не сделал.

Мир, казалось, согласился с этим утверждением. На этот раз, когда Копейщик атаковал, энергии начали вращаться вокруг их конфликта. Мир наблюдал, ожидая образ, который позволит Теллусу вознестись.

Копейщик обрушился вниз своим копьём, обращаясь с ним скорее как с молотом, чем с настоящим копьём. Земля треснула и прогнулась, когда Шал отступил в сторону и с дороги. Зарычав, Копейщик смело двинулся вперёд за Шалом.

Всё это время Шал продолжал тратить свою ману на (Изолирующий страх). Как долго ты сможешь продержаться, Копейщик? Ты бушуешь из-за судьбы, но ты сам привёл себя сюда. И теперь, когда проигрыш дарует тебе желание твоего сердца сможешь ли ты сохранить ту остроту, которая сделала тебя Копейщиком?

На этот раз выпад Копейщика был настолько быстрым, что воздух, казалось, содрогнулся от его прохождения. Сжав зубы, Шал станцевал вбок и сделал ложный выпад в сторону колена Копейщика. Вместо того чтобы отреагировать на ложный выпад обычным образом, Копейщик двинулся навстречу предполагаемому удару Шала жестоким ударом колена. Это была реакция уверенного агрессора.

Сморщившись, Шал согнул своё копьё, а затем позволил ему прогнуться под жестоким контрударом колена, чтобы рассеять большую часть силы. Затем Шал вывернул копьё и ударил Копейщика в живот. Мужчина глухо хрюкнул, но, похоже, ему не стало хуже.

И пока Шал наносил удар в живот, у Копейщика было время опустить своё огромное копьё вниз, как гильотину.

Глаза Шала вспыхнули. Уверенность Копейщика сделала его предсказуемым в некотором смысле. Удар в стиле сенокос был бы медленным, но эффективным. Тем не менее, в сознании Копейщика Шал потратил всю силу, которую мог собрать. Все его варианты теперь, казалось, сводились либо к продолжению кружения, либо к попытке блокировать мощный удар.

Жаль, (Автоматический Рах). Теперь давайте потанцуем. (Накапливающийся импульс: Удар).

Время, казалось, замедлилось до предела, когда Шал взорвался в движении. (Накапливающийся импульс) был навыком, который пассивно отнимал немного скорости от каждого движения Шала. Мизерное количество, настолько малое, что никто, кроме него, не заметил бы. Медленно эта скорость накапливалась. Подобно гадюке, ожидающей удара, Шал мог использовать этот импульс для короткого взрыва скорости. Но такова была высокая цена накопления достаточной скорости, что Шал использовал этот навык только однажды.

Это было на прослушивании на должность лейтенанта Офелии, чтобы произвести на неё достаточное впечатление, чтобы она приняла его. С тех пор он терпел небольшое сопротивление в своих движениях почти год. На данный момент он даже не замечал этого. Это было просто частью его сущности.

Поэтому, когда время расширилось вокруг него на огромные доли секунды, Шал почти не был уверен, что делать. Вернее, он не был уверен, как контролировать своё тело, переполненное подавляющим чувством возможностей. Когда он активировал навык, его сердце заколотилось с такой силой, что сотрясало собственную грудную клетку Шала. Удары были редкими в усиленном режиме, но обладали силой, которую невозможно описать.

Шал поднял своё копьё или попытался. Его рука взметнулась вверх, и копьё, которое только что ударило Копейщика в живот, прорвалось сквозь нос Копейщика, разорвав одну из его ноздрей и обнажив хрящ на воздухе. Кровь брызнула вверх дугой в замедленной съёмке.

Голова Копейщика медленно откинулась назад, когда сработали удивительные рефлексы Копейщика, немного запоздало. Шал широко открытыми глазами наблюдал за отдельными каплями крови, затем контролировал своё копьё, опуская его. Или, по крайней мере, пытался.

Вместо этого он опустил своё копьё и пробил дыру в бедре Копейщика. Скорость была настолько велика, что копьё согнулось, когда он опустил его полумесяцем. Затем, когда кончик лезвия вонзился в плоть Копейщика, согнутое копьё выпрямилось, разорвав рану гораздо шире, чем она была бы в противном случае.

Копьё глубоко вонзилось в ногу Копейщика. Чтобы быстро вытащить его, Шал вывернул копьё и прорвался через значительную часть мышц и плоти в окружающей области. Это принесло Шалу вспышку радости; Копейщик не сможет полагаться на эту ногу какое-то время.

Когда Шал поднял своё копьё ещё раз с убывающим импульсом, он почувствовал ярость и ненависть в глазах Копейщика. На этот раз он не пытался контролировать это. Он просто позволил своему телу делать то, что оно делало почти миллион раз: поднять копьё и нанести удар.

Действие навыка закончилось, и Шал поспешно вытащил своё копьё из средней части тела Копейщика. Кровь последовала за ним, как поток отчаявшихся беженцев из его тела, вырываясь наружу, чтобы собраться в лужу на земле.

Как можно быстрее Шал шагнул назад или, по крайней мере, попытался. Что он на самом деле сделал, так это наклонился и упал назад, потому что его тело было измучено

от мышечных спазмов. Шал поморщился. Слишком много, слишком быстро. Мое тело

Но эта мысль тут же вылетела у него из головы, когда Копейщик обрушил на него свой сокрушительный удар. Шал не мог не заметить, что удар ускорился, словно тот хотел раздавить его в отместку за предыдущие выпады. Злишься, да? Хорошо. Тогда, может, перестанешь дурачиться.

Несмотря на то, что его конечности едва успевали восстановиться после перенапряжения, Шал стиснул зубы и выставил копье, чтобы заблокировать удар Копейщика сверху. Это было очень близко. Еще мгновение, и его разрубило бы пополам. Но копье успело, и его гибкое древко согнулось под давлением.

Выражение лица Шала стало еще более напряженным, когда сила заключенного в копье чудовищного образа продолжила давить вниз. Образы разрывающихся тел окружили бойцов. В маленькой комнате и так было тесно, а теперь казалось, будто Шал окружен морем трупов. Тяжесть тысяч тел, с которых стекала кровь, обрушилась на Шала вместе с атакой Копейщика.

Стиснув зубы, Шал напряг каждый мускул. Он слышал хруст ломающихся костей, стоны и вздохи умирающих. Это была симфония звуков, поднимающаяся все выше и выше. Крики, плач, вопли

Копье Шала задрожало под натиском, а затем сломалось.

Удар обрушился на плечо Шала, раздробив ключицу с левой стороны и глубоко вонзившись в мышцу верхней части тела. Но так же быстро Шал нанес ответный удар обломком своего копья. Осколками вперед он воткнул его в глубокую рану на бедре Копейщика. Затем, чтобы оттолкнуться и усугубить ситуацию, Шал пнул обломок древка.

Наконечник копья Копейщика вырвало из его торса, лишив Шала дыхания. Шал промычал, пошатнулся и занял оборонительную стойку.

Копейщик зарычал и шагнул вперед, но споткнулся, так как нога, из которой торчал полуметровый кусок дерева, подвела его. Он выпрямился и посмотрел на Шала. Два истекающих кровью копейщика уставились друг на друга, в то время как руны в воздухе начали кружиться и сверкать все быстрее и быстрее.

Глава 839

Две фигуры наконец замедлились до скоростей, которые не вызывали тревоги у Рандидли, стоя лицом к лицу через всю комнату. Оба истекали кровью, хотя Шал, казалось, лучше перенес предыдущие две схватки, чем Копейщик. И все же

За спиной Копейщика собиралась тьма. Образы со всего Теллуса стекались в эту маленькую комнату, и та же часть Системы, которая это осуществила, медленно начала ограничивать возможности Рандидли.

Рендидли внезапно понял, что кое-что упустил из виду. Они планировали столкнуться с Копейщиком и напрямую одолеть его образ. Если это не сработает, они воспользуются запасным планом, который подготовили, чтобы сокрушить образ Копейщика и перенести битву во что-то, с чем они смогут справиться. Затем, вместе, они будут бороться за душу Теллуса.

Но Рендидли недостаточно глубоко задумался о том, как Система на самом деле будет построена для реализации этого процесса. Кроме того, у него не было достаточно времени, когда он вошел сюда раньше, чтобы изучить руны, появившиеся вокруг Азриэля. Он почувствовал их отторжение, но это было похоже на отторжение в тюрьме подавления, в которой он провел месяц; у него уже были способы противодействовать этим рунам.

Рендидли должен был понять, что причина, по которой у Копейщика и его фракций были такие сложные и специфические руны, заключалась именно в том, что он был близок к вознесению. Это были руны Вознесения или, по крайней мере, их часть.

Теперь, наблюдая за битвой Шала и Копейщика, Рендидли понял, что сеть, сплетенная Системой, была гораздо более зловещей, чем он думал. Он не только был подавлен как отдельный человек, находящийся поблизости и не участвующий в поединке, но и вся работа была гораздо шире.

Чем сильнее она становилась, тем больше был ее охват. Рендидли подозревал, что по всему миру люди замедлялись и смотрели в небо. И во время этого затишья появлялись другие руны, которые облегчали сбор образов. Медленно, в ужасе, Рендидли наблюдал, как все больше и больше тьмы приносится этими сверкающими рунами, чтобы окружить Копейщика.

Его тень была высокой и широкой, огромным чудовищем, пожирающим плоть. А Шал.

Меньшее количество ярких светлячков окружало Шала, но этого было явно недостаточно. И Рендидли осознал, что большая часть поддержки образами, которую получал Шал, исходила от Рендидли и тех, кто был крещен образами Рандидли. Без этого

Интересно было то, что оба бойца также были подвластны подавлению. Просто не такой сильной хватке. Они медленно перемалывались под тяжестью образов, которые несли, пока всем оружием, которым они могли сражаться, не стали эти образы. Эти две индивидуальные способности имели значение, но со временем эта разница не будет иметь такого значения.

И с точки зрения образов Копейщик явно доминировал.

— Сломанное копье, — усмехнулся Копейщик. — Как уместно. Это то, что ждет тебя в конце твоего пути, Шал. Когда единственная причина, по которой ты владеешь копьем, — это ответственность, ты слаб. Твое копье слабое. Отойди в сторону. Пропусти меня. Это все можно предотвратить сейчас, пока не стало слишком поздно.

— Есть не только ответственность. Есть и другие причины мое копье выдержит этот вес. Я не отступлю, — сказал Шал, выпрямляясь перед Копейщиком. Его левая рука была повреждена, но все же он упрямо сжимал верхнюю половину копья, которое у него осталось.

— Держать копье — значит принять насилие. Посмотри на наш мир, — прошипел Копейщик. По его словам, руны в окрестностях вспыхнули. Волна ментального давления прокатилась наружу. Море ужасных лиц, искаженных яростью и ненавистью, казалось, смотрело на обитателей комнаты. Они шептали свои обиды, их острые глаза требовали удовлетворения.

Рендидли видел, что Шал изо всех сил пытается выдержать ментальную атаку, и поспешил придумать способ помочь Шалу. Копейщик продолжал говорить:

— Мы сражались поколениями против Врайтов, но знаешь ли ты, что случилось бы, если бы я не создал Врайтов? Мы бы сражались друг с другом. Держать копье — значит признать, что мы никогда не выйдем за рамки наших низменных инстинктов. Если нет врагов, мы набрасываемся друг на друга. Таков Теллус. Такова реальность.

— Но я держу копье, чтобы остановить тебя; мир, в котором ты хочешь, чтобы мы жили, выпьет нас досуха. Я изменю эту истину. Нам не нужно быть принесенными в жертву твоей реальности, — объявил Шал.

Снова Копейщик рассмеялся. — Твое копье сломано. Какое еще доказательство тебе нужно?

Момент был весомым. Образы оценивали друг друга, и образ Шала был объективно хуже. Может ли Рендидли пожертвовать образ, чтобы помочь ему? Или Эфир? Шал, скорее всего, не примет ни того, ни другого; это было его бремя, которое он должен был нести. И, несмотря на растущее отчаяние в взгляде Шала, Рендидли знал, что Шал никогда не пойдет на компромисс. Это был его образ.

Или больше, чем образ это была мечта. Мечта, которую он разделял со своим братом, десятилетия назад. Мечта о том, чтобы вырасти и изменить мир.

Это было его копье. Копье, которое он хотел для Теллуса.

И тут, внезапно, как будто кто-то прошептал ему на ухо, у Рендидли появилась идея.

Даже когда Шал продолжал сосредотачиваться как можно больше на том, чтобы поразить Копейщика (Изолирующим Страхом), у него крепло подозрение, что этот угол был пустой тратой времени.

Это чувство усугублялось его пульсирующей головной болью и странным потоком примеров, которые внезапно всплыли в голове Шала, доказывая правоту Копейщика. Взять, к примеру, межшкольные турниры. И охотников за цветами. И садистские распри, которые происходили между могущественными стилями по всему миру.

Все это можно было найти в мантии насилия, которая окрашивала воздух в багровый и ржавый цвет, цвет старого металла и гноящихся ран.

Народ Теллуса сражался. Не за ответственность, а за власть и привилегии. А когда они присутствовали, за гордость. А когда этого не было, потому что этого они хотели. Теллус был населен людьми, которые процветали на жестоких состязаниях. Он не мог этого отрицать.

Но до того, как он потерял себя, у Пронто была мечта. Мечта о большеглазом десятилетнем мальчике. Мечта о копье, которое было змеей, и герое, который спасет мир. Герой, который будет настолько силен, что принесет мир Теллусу. За Шалом были крошечные огоньки. Они были маленькими и слабыми, потому что это были всего лишь прихоти детей.

Это были тоскливые надежды матерей, чьи дочери и сыновья ушли на войну. Это были мечты ветеранов, которые видели слишком много большеглазых юношей, навечно замолчавших. Они хотели, чтобы кто-то спас их. Чтобы принес справедливость миру. Чтобы быть настолько могущественным, чтобы их спасли от их собственных недостатков.

Шал не мог претендовать на звание этого героя. Он поднялся через насилие и раздор, как и все остальные. Но в глубине души он знал, что народ Теллуса лучше этого насилия.

Разве нет?

— Сдавайся, — сказал Копейщик, и руны вокруг них, казалось, загудели от веса слов Копейщика. Казалось, в этот момент Копейщик говорил волей Теллуса. — Твоего образа недостаточно, мальчик.

Руки Шала крепче сжали оставшееся копье, и движение усугубило перелом ключицы. Было так трудно удержать копье перед лицом всего мира. Но он должен был. Это было его мечтой. Это была мечта Пронто. Это был единственный способ, чтобы их трагедия не повторилась снова и снова, пока Авто Рах не перестанет играть с куклами, чтобы удовлетворить свои извращенные желания.

Но против стены тьмы и смерти, поднимающейся за Копейщиком

— Шал.

Моргнув, Шал повернулся. Медленно его взгляд сфокусировался на Рандидли, который стоял в дальнем конце комнаты. Странно. Шалу даже не приходило в голову, что Рендидли все еще там и наблюдает. На него было не похоже, что он забыл, что у них есть свидетель этой битвы. На самом деле, все были свидетелями этой битвы.

Они ждали, чтобы увидеть, кто контролирует Душу Теллуса. Судя по цифрам, мир был полон людей, которые видели тот же мир, о котором говорил Копейщик. И все же

Больше всего Шала поразило то, что Рендидли протянул свое странное растительное копье, предлагая его Шалу. — Вот. Возьми это.

В комнате воцарилась тишина. Копейщик был так же шокирован, как и Шал, и, вероятно, так же смущен, когда ему напомнили, что Рендидли здесь. Но Шал ухмыльнулся. Мир против меня, и все, что мне дают, — это копье. Как типично. Как героично.

Что повергло Шала в приступ смешков, еще больше усугубляя его травмы. Однако даже сквозь боль он продолжал смеяться. Потому что Рендидли вернул очень старое воспоминание в голову Шала.

— Давай поиграем в героя, — сказал Пронто, взволнованно потирая руки.

Пронто было четырнадцать, и у него были глубокие мешки под глазами. Его кожа становилась бледной и полупрозрачной.

Это было одно из последних хороших воспоминаний Шала о Пронто до того, как он был поглощен собственной жаждой власти. Вскоре процесс, происходящий с Пронто, потребует его изоляции.

Но Шал еще не знал этого. Поэтому он нахмурился на своего младшего брата.

— Герой? Опять? Мы уже не дети, Пронто. Пока отец на передовой, нам нужно тренироваться. Если Врайты нападут в больших количествах

— Фу, — Пронто махнул руками, в его глазах было отчаяние. — Мне просто очень хочется поиграть в героя, хорошо? Пожалуйста, Шал?

Шал нахмурился, но медленно кивнул.

О чем он пожалел, когда Пронто поспешно сказал:

— И на этот раз я герой.

Это смутило Шала.

— Но разве мы оба не всегда герои?

— Не в этот раз. Я буду героем. Мне очень хочется Мне нужно почувствовать себя героем сегодня, — закончил Пронто вяло.

Это привлекло все подростковое внимание Шала к его младшему брату. Даже Шал заметил, каким несчастным был его брат. Но Шал только подумал, что он скучает по Аэмонту. Пронто всегда тяжелее переносил расставание, чем `.

Шел. Не то чтобы Шел не скучал по нему тоже, но Пронто был особенным для Отца, не так, как Шел. Видеть, как этот человек причиняет Пронто такие душевные муки, только усиливало его неприязнь к отцу.

Поэтому Шел вздохнул и сказал:

— Ладно. Значит, я злодей?

— Нет! — снова Пронто выглядел отчаянным. — Нет, никаких злодеев. Просто мой помощник, хорошо? Ты будешь подавать мне мое копье и все такое.

У Шел было такое жалкое выражение лица, что Пронто захихикал.

— Не строй такую мину. Давай, э-э, потренируемся. Шел, мое копье! А теперь брось мне эту палку

Шел бросил палку, но острием вперед, и Пронто отскочил в сторону. Очень быстро игра превратилась в метание дротиков, и день выдался долгим и теплым.

Наконец, смех Шела стих. Тем не менее, он широко улыбнулся и посмотрел на Рандидли. Его ученик слегка изменил хват и бросил драгоценное копье, за которым он отправился в Школу Смерти, в сторону Шела.

В момент броска лицо Рендидли изменилось; он увидел Пронто, с горящими глазами и широкой улыбкой.

Шел поймал копье и повернулся лицом к Копейщику. Вместо того чтобы просто принять его хват, копье ожило в его руке, скользя по нему, обнюхивая и чирикая, словно оценивая его. Примерно через десять секунд оно вернулось в его руку и выпрямилось.

И удлинилось на несколько сантиметров больше, чем обычно было для Рандидли. Вертя головой, как змея, копье рассматривало его, ища одобрения. Краем глаза Шел увидел, что из глубокой тьмы позади Копейщика вылетело несколько маленьких светлячков, медленно подплывая к его стороне.

Шел сдержал слезы. Копье, которое является змеей, да смотри на меня, Пронто. Пришло время сыграть Героя в последний раз.

Глава 840

Копейщик с подозрением наблюдал за всем происходящим. Исходя из прошлого опыта, Копейщик знал, что внешние воздействия должны блокироваться Системой. Но она позволила принять дар копья?

И сразу после получения копья характер Шала изменился. Он сиял едва сдерживаемой радостью. Он покрутил копьё, словно проверяя его, и оно красиво загудело. Копейщик крепче сжал своё копьё. Его копьё не было деликатным инструментом, как копьё Шала. Оно было создано для убийства.

Какое удовольствие ему доставило бы сокрушить это незваное копьё, добавленное так поздно в поединок.

— Ты слаб — начал Копейщик, но оборвал фразу, когда Шал бросился к нему со своим новым копьём. Копейщик мог сказать, что левая рука Шала лишь упрямо удерживает копьё; она не добавит силы ударам. Так что прямой конфликт — лучшее решение.

К тому же, подавление Системы приводило их характеристики и навыки в соответствие. Вскоре они станут почти идентичными, если не считать внешности. А Копейщик прожил на Теллусе семьсот лет. Он знал глубокую тьму, что покрывала это место. Он чувствовал её сейчас, дышащую ему в затылок, требующую жертвы.

Неужели этот глупый мальчишка думает, что он хочет такой мир? Теллус — это ад. Но даже ад лучше, чем забвение, особенно когда тяжкий труд в этом аду имеет смысл. Такова реальность.

Поэтому Копейщик поднял своё копьё, чтобы блокировать атаку. И широко раскрыл глаза, увидев, как копьё Шала просто обогнуло блок и вонзилось ему в плечо.

Ещё и это? Тогда всё будет даже проще, чем я предполагал , — злобно подумал Копейщик. Его левая рука метнулась вперёд, чтобы просто схватить проклятое копьё, пока оно не наделало ещё больше беды.

Простым движением запястья Шал мгновенно выпрямил копьё, отодвинув его от ближайшей цели, которой когда-то была голова копья. Копейщик замер, его рука оторвалась от копья и наполовину вытянулась, разрываясь между тем, что делать. Ругаясь, он вернул руку к своему копью и опустил оружие, чтобы нанести удар Шалу.

Но Шал двигался слишком быстро и наступил на рваную и полную заноз рану на бедре Копейщика.

— Шал! — взревел Копейщик, взрываясь волной энергии, дарованной ему образами Теллуса. Его затрясло, и тьма отделилась от него, довольная тем, что может обрушиться и поразить всех, кто поблизости.

Волна насилия и жажды крови рассеялась в воздухе. Одним из главных преимуществ Копейщика было то, что он сражался с такими образами в прошлом, когда предал Первого Пропагандиста. Опираться на этот опыт было не самой чистой победой, но это покажет, насколько доминирует Копейщик. Подобно шакалам, эти тёмные образы захихикали от восторга и бросились вперёд.

Образы врезались в Шала и рассыпались на крошечные пылинки света, которые закружились вокруг Шала, словно нимб. Замешательство Копейщика длилось лишь до тех пор, пока Шал снова не двинулся, на этот раз атакуя простым ударом.

Двигаясь быстро, Копейщик поднял своё оружие, чтобы перехватить удар. Но его взгляд оставался прикованным к копью. В какой-то момент оно снова попытается извернуться вокруг его блока, и

Клангг!

Вместо того чтобы избегать блока, Шал просто пробил его своей атакой. Даже если Копейщик был слегка отвлечён, он был поражён той силой, которую содержало в себе тонкое копьё в руках Шала.

К своему огорчению, он был вынужден сделать шаг назад, что перенесло часть веса на его раненую ногу. Единственным способом избежать падения было отступить ещё на несколько шагов, морщась, когда кровь выдавливалась из поля рванины, которым было верхнее бедро Копейщика.

— Шал — снова начал Копейщик, но Шал просто снова ткнул его копьём. Простой тычок.

Это обманный манёвр , — мгновенно диагностировал Копейщик, свысока глядя на Шала, когда его копьё осторожно поднялось. Тебе ещё пятьсот лет до того, чтобы обмануть меня таким простым трюком, как

Но угол атаки не изменился. Так что Копейщику пришлось перенапрячься, чтобы блокировать удар, который продолжал катиться к его груди.

Клааннгг!

Во всяком случае, этот удар был ещё мощнее, чем предыдущий. Но Копейщик не позволит растущему импульсу Шала продолжаться; он проигнорировал жестокую вспышку боли в бедре и устоял против удара.

Конечно, боль помогла Копейщику. Потому что ничто не питает насилие так, как боль. Тьма вокруг него была горячей и влажной, вес мёртвых или почти мёртвых, цеплявшихся и хватавших Копейщика за спину. Он игнорировал эти руки; признать их — значит позволить им утащить его вниз. Всё, что он мог сделать, — это рубить вперёд.

— Умри, — прошипел Копейщик, нанося удар своим копьём. Удар был коротким и резким горизонтальным разрезом, направленным в левую часть тела Шала. Пришло время проверить, насколько слаба эта левая рука, держащая копьё, на самом деле.

Эта отвратительная ухмылка на лице Шала не исчезла. Эти маленькие пылинки света вокруг него, казалось, становились ярче. Но прежде чем жестокая реальность

Шал покачал копьём, вызвав волнообразное движение в средней части древка. Затем Шал снова резко вывернул запястье, и копьё выстрелило вперёд, почти как при ударе, когда оно выпрямилось. С невероятной точностью остриё копья Шала размыто качнулось вбок и ударило по разрезу Копейщика.

Атака Копейщика была остановлена на месте. Огни вокруг Шала вращались всё быстрее и быстрее.

— Знаешь, чего ты так и не понял?

Копейщик моргнул, выпрямляясь, чтобы встретиться взглядом с Шалом. Затем он в ужасе зашипел, когда копьё Шала закрутилось, словно лассо, и схватило голову тяжёлого железного копья Копейщика. Резкий рывок заставил Копейщика споткнуться и упасть вперёд, даже когда обе руки Шала оторвались от копья.

Было ясно, что это движение причинило Шалу огромную боль, но он сжал левую руку в кулак и вонзил его в рану, которую он нанёс на бок Копейщика. Затем правая рука Шала сделала жестокий прямой удар, который разбил изуродованный обломок носа Копейщика. Воя, Копейщик попятился назад.

Копейщик удержался на ногах и поднял копьё, когда копьё Шала подскочило с земли обратно в его руку. — Ты думаешь, это игра? Это не образ, который позволит Теллусу преуспеть. Копьё — не игрушка для детей!

— Именно так. Именно этого ты и не понимаешь, — легко сказал Шал, вращая копьё. — Мы живём в жестоком мире. Реальность — это мир, в котором доминируют насилие и раздор. Но ты чувствуешь это? Эти руны вокруг нас поют голосом самого Теллуса.

Они шептали ему, этот груз тел давил на плечи Копейщика. О том, что они сделают, когда он наконец упадёт среди них. Их слова были настолько искажены и извращены их ненавистью, что они больше не говорили на языке, понятном живым. Они дёргали его за лодыжки, призывая упасть. Чтобы присоединиться к ним.

Я не могу здесь потерпеть неудачу. Эте Я всё уничтожу. Я всё сокрушу

Скрежеща зубами, Копейщику удалось прорычать: — И ТЕЛЛУС — ЭТО НАСИЛИЕ! Ты жил этим, Шал. Не отрицай свой собственный мир

Шал снова нанёс удар, на этот раз наискось. Сияние Шала сместилось с маленьких пылинок света на всё его тело, и Копейщик почувствовал тогда то, чего не чувствовал уже много лет. То, чего он не чувствовал со времён смерти Эте.

Он почувствовал лёгкий трепет страха. Семя, посаженное в его сердце, медленно пускало корни. Эти руки на его запястьях и лодыжках становились всё сильнее. Копейщик мог видеть лица тех, кого он убил, вращающихся вокруг него с возбуждёнными выражениями, ожидающих, когда он присоединится к ним.

Зарычав, Копейщик разбил эти лица. Они были маленькими паразитами, но они также давали Копейщику глубокий контроль над тьмой. Она вырвалась наружу густым облаком, заполнив воздух. Но Шал прорвался сквозь него, подняв копьё.

Хотя Копейщик и смог блокировать первый удар Шала, эластичное, казалось бы, копьё позволило ему отбить его и молниеносно нанести удар по здоровой ноге Копейщика. Зарычав, Копейщик изменил стойку и отклонил удар. Но Шал нанёс ещё один удар, такой же быстрый.

Снова и снова копьё Шала, вызывающее ярость, казалось, уклонялось и щипало Копейщика. Его укусы могли быть небольшими, но каждый укус был ещё одной ядовитой каплей страха в сердце Копейщика. Каждый раз, когда Копейщик собирал море насилия в своём сердце, чтобы взорваться наружу, а Шал даже не отвечал, это был ещё один намёк на колебание. Шал быстро выходил за рамки просто хорошего владения копьём; он

— НЕВОЗМОЖНО! — взвыл Копейщик. Земля задрожала, когда он обрушил своё копьё на то место, где Шал был секунду назад. Но Шала уже не было, он увернулся и нанёс ещё одну глубокую рану на лоб Копейщика. Кровь капала ему в глаза. Тела были наброшены на Копейщика. Цена насилия, семисотлетняя цена. И все они смеялись, их зубы стучали друг о друга в удручающих аплодисментах.

— Авто. Мы сражаемся из-за образа, — коротко сказал Шал, прервав свой натиск. Копейщик пришёл в ярость, увидев жалость во взгляде другого человека. — Первый образ, самый истинный образ, который создал каждый на Теллусе, был не жестокой реальностью. Это был образ Героя, которым они стремились быть.

Вращающиеся руны теперь завывали. Копейщика затрясло, когда он крепко держался за своё копьё, надеясь понять, что идёт не так. Но хотя он и видел нарастающий свет в руках Шала, он не мог его понять. — Я отказываюсь верить, что меня победили детские фантазии!

— Конечно, эти дети вырастают. Их сверкающие мечты пачкаются. Но они никогда не перестают держаться за них. — Шал был всего лишь голосом в море света. Копейщик уставился на него, его тьма отступала. — Потому что знаешь, что такое твой жестокий образ? Истерика мира, разочарованного

несмотря на детей .

Вопреки своей воле, Копейщик отступил на шаг. Его образ пошатнулся, а затем и вовсе исчез. Тёмные руки сжали его конечности, словно тиски.

— Ты умрёшь здесь, — сказал Копейщику горный хребет мертвецов, навалившийся на его плечи.

Призрачная Гадюка обвилась вокруг тела Шала, её голова была острой и треугольной. Она зашипела. Но к удивлению Копейщика гадюка даже не посмотрела на него. Она смотрела на море тел, которые он нёс, со смертельной решимостью в глазах.

— Ты ведь тоже мечтал об этом, не так ли, Авто? — тихо сказал Шал.

Он пришёл не за мной — понял Копейщик, чувствуя, как море тьмы, которое он нёс в своей груди, задрожало от страха. Кричащее море мертвецов, их холодные пальцы цеплялись за что попало, а их пустые глазницы искали спасения. Это никогда не было мной. Я не сражался. Ты всё это время боролся против этой тьмы, не так ли?

И Копейщик не мог отрицать он тоже ненавидел это. Ненавидел то, каким извращённым стал мир. Он не мог отрицать, что мечтал о том, чтобы эта тьма была уничтожена когда-нибудь.

Я говорил тебе снова и снова, Эте, — подумал Авто, глядя в глаза Призрачной Гадюки. — Что я не гожусь для тебя. Что я только принесу тебе беду. Что я несу в себе нечто смертельное, как яд. Но теперь хотя бы

В конце своего пути Копейщик не дрогнул; он лишь закрыл глаза. Его пальцы разжались, и копьё упало на землю. Я иду, Эте .

В порыве силы образ, наконец, Вознёсся на Теллусе, когда клинок чисто отсёк голову Копейщику. Мир мертвецов, цепляющихся за свои обиды, взвыл от негодования, когда пылающая гадюка, сотканная из света, глубоко вонзилась и затопила их ядом.

Глава 841

Поздравляем! Ваш мир (ошибка, не удалось определить происхождение) преодолел Второе бедствие! В связи с этим на Теллусе открылся портал, чтобы позволить доминирующему образу пройти к вершине Нексуса, где его ждет испытание! Предупреждение: если ваш избранник потерпит неудачу, последствия неизбежны. Однако невероятные преимущества ждут тех, кто будет успешно признан Нексусом!

Портал будет оставаться открытым в течение года. Только один человек может пройти через портал. Если ваш избранник не завершит испытание к концу срока или решит не пытаться пройти его, ваш мир станет Доменом Покровителя. Предупреждение: выделение энергии уменьшится, как в Домене Покровителя.

Если до истечения годового срока ваш избранник завершит испытание, независимо от успеха или неудачи, Третье бедствие начнет готовиться к нисхождению.

Удачи и поздравляем; благодаря прохождению Второго бедствия, ваш мир вступит в годичный период процветания и роста! Этот период продолжится, если ваш избранник пройдет испытание!

Рендидли прочитал длинное системное уведомление и выдохнул. Итак, годичный срок и только один человек может попытаться и это не связано с Бедствиями? На самом деле, это казалось бонусным раундом . По какой-то причине Рендидли это не понравилось.

Система и так достаточно зловеща со своими Бедствиями. Теперь ему нужно будет беспокоиться и о дополнительных?

Какова же тогда мотивация для этого путешествия вглубь Нексуса, если не для проверки мира или образа? Потому что Второе бедствие уже позаботилось о том, чтобы образ был хорошо отточен. Из того, что Рендидли вспомнил из воспоминаний, взятых у Существа, третье Бедствие отсеет избранные образы для чего-то поистине особенного. И в уведомлении даже говорилось, что Третье бедствие может произойти независимо.

Если это не главное дело Системы — медленно подумал Рандидли. Его глаза сузились. Возможно дополнение от наложения на Систему?

Покачав головой, Рендидли вернулся к насущному вопросу. Маленькая комната, которую Авто Рах использовал в течение семисот лет, была в трещинах и сломанном дереве. Шаль, все еще обильно кровоточащий, смотрел вниз на коленопреклоненную и обезглавленную фигуру Авто. Его глаза были затуманены, словно его разум был где-то в другом месте.

Убедившись, что Азриэль продолжает дышать, Рендидли подошел к Шалю.

— Шаль ты в порядке?

Медленно Шаль пришел в себя. Он грустно улыбнулся и встряхнулся. Часть сияния от Вознесения все еще цеплялась за него, делая его самым ярким источником света в комнате. Он с удивлением смотрел, как поднял руку и посмотрел на свои светящиеся пальцы.

— Возможно. Это это было больше, чем я ожидал, полагаю. Чувствовать себя избранным, но всем Теллусом. Как странно

Шаль снова замолчал. Но на этот раз его внимание вернулось очень быстро. Он повернулся к Рендидли и протянул Акри.

— Большое спасибо за это. Раньше я сражался один. Но твой простой подарок напомнил мне, что я сражался за мир. Иначе я бы не победил. Как ученик ты очень меня порадовал.

Принимая Акри оставшейся рукой, Рендидли сразу немного смутился. За все время, что они были вместе, Шаль редко хвалил Рандидли, что Рендидли ценил. Получать комплименты сейчас казалось очень окончательным.

— Не стоит благодарности. Я имею в виду, тебе нужно было копье. Так что

Шаль слегка улыбнулся и больше ничего не сказал на эту тему. Вместо этого его взгляд переместился на обрубок левой руки Рандидли.

— Итак, Эгиант вернулся, да? Я должен был это проверить, но не смог.

Рендидли пожал плечами, вспоминая создание своего Домена.

— Все получилось.

— У всех побед есть цена, — сказал Шаль. Сморщившись, он поднял руку и коснулся своей сломанной ключицы. Там была серия острых трещин, и рана зажила на глазах у Рандидли, пока плоть не срослась.

Несколько секунд Рендидли был в шоке. Больше, чем Рандидли, был потрясен Шаль. Он быстро заморгал, посмотрел на кровь на своей руке, а затем вниз, на свою ключицу. Казалось, он изо всех сил пытается понять, что произошло.

Но затем Рендидли посмотрел своим Эфирным восприятием и был сражен; комната была наводнена Системным Эфиром, исходящим от Шаля. Расширив свое зрение, он понял, что весь Теллус медленно затопляется Эфиром, который выпускает Шаль. Похоже, эра процветания и роста наступила

Затем, как один, мужчины повернулись лицом к светящемуся порталу.

— Полагаю, лучше начать немедленно, — проворчал Шаль, разглядывая портал. Почти машинально он посмотрел вниз на высыхающую кровь на своей руке. — Мы не знаем, сколько времени займет испытание в портале; нельзя рисковать тем, что нас причислят.

Вспоминая свои собственные мысли о возможности стать Покровителем, Рендидли спросил:

— Неужели так плохо стать Доменом Покровителя?

— Да, — резко сказал Шаль, а затем бросил на Рендидли острый взгляд. Покачав головой, Шаль продолжил: — Возможно твой Покровитель был необычным. Покровитель Пепла, да? Тот, от которого советуют держаться подальше. Но большинство популярных Покровителей они ведут себя как боги. Люди, которые остаются в этих мирах, — не что иное, как рабы Покровителя. Таков путь силы. Обладать ею значит, быть сформированным ею. Ответственность — это узкая дорожка, с которой легко соскользнуть.

Сказав это, Шаль снова посмотрел на свои руки; было ясно, что он был несколько потрясен внезапным исцелением.

Рендидли медленно кивнул. Это имело смысл. Если бы ты был богоподобным существом, к которому за помощью обращаются те, кто из более низкой Когорты, логично, что кое-что из этого вскружило бы тебе голову.

Почувствовав место, где была рана, Шаль сказал:

— Возможно поэтому я хочу уйти так быстро. Я теперь связан с Теллусом. Я чувствую влияние, которое могу оказывать Мне это не нравится. Поэтому я уйду.

Рендидли моргнул. Связан с миром ? В каком смысле? Это больше, чем просто источник Эфира?

Но Шаль уже шел к порталу.

— Шаль! Подожди, а как же последствия? Если ты пробудешь несколько дней, создай правительство

— Вздор, мы оба знаем, что я беспомощен в таких вещах, — сказал Шаль, даже не замедляясь.

— Но люди

— Обойдутся без меня. Они делали это и раньше, — сказал Шаль. Он остановился у края портала и обернулся. — Кроме того, ты вернешься в свой мир, да? Тогда это прощание.

— А как же Румера?

Шаль остановился, наполовину повернувшись к порталу. Он заколебался, его бровь сморщилась в лабиринт морщин и складок. Когда он заговорил, его голос был тихим.

— Румера

Рендидли двинулся вперед, чувствуя возможность. Пока Шаль оставался на некоторое время, Рендидли получил бы больше информации о том, какое именно уведомление получил Шаль. Потому что казалось, что у Шаля оно было совсем другим. Если есть больше информации о связи с миром, Рендидли хотел ее получить.

— Да. Это займет всего несколько часов, чтобы поприветствовать ее

— Вот. — Шаль бросил небольшой предмет в сторону Рандидли, который был так удивлен, что даже не попытался его поймать. Акри согнулся и подставил его плоским наконечником копья, предлагая его Рандидли. Шаль посмотрел на землю, затем на Рендидли с теплой улыбкой. — Она жива. Я чувствую это. Ты спасибо. Снова. Но я

Шаль скривился. Что поразило Рендидли в этот момент, так это то, как бледен и неуверенно выглядел Шаль. Что-то глубоко беспокоило его.

— Мне не нравится эта сила, которая у меня есть. В этом мире сейчас я чувствую Ну, отдай это ей. Мне нужно заземлиться. Я слышу их шепот, их мечты. Целого мира. А пока мне нужно изолироваться.

Затем Шаль шагнул в портал.

— Черт возьми, — пробормотал Рандидли. Затем он посмотрел на предмет, маленькое кольцо. — Твою мать

(Кольцо Обещания) Ур. 100: Кольцо, сделанное из двух змей, преследующих друг друга, но находящих только хвост противоположной. Оставлено Вознесенным для своей возлюбленной. Оно несет в себе бремя тоски и долга. Фокус и Сила воли +200.

Неужели Шаль только что создал это совершенно несбалансированное кольцо на месте ?

Неудивительно, что он был немного ошеломлен всем этим и хотел немного побыть в одиночестве. Если у него было достаточно силы, чтобы создать что-то совершенно нелепое, как это должна же быть цена, верно? Или это должно быть связано с сильным образом? Или есть предел таким вещам? Иначе как Третье бедствие будет сложным?

Если только Третье бедствие не является совершенно другим испытанием

Новое уведомление вывело Рендидли из круговорота мыслей.

Избранный прошел через портал в сторону Нексуса! В связи с этим все, кто находится на Теллусе, получили выгоду! Сила выгоды увеличится, если избранный преуспеет в испытании.

Рендидли немного позабавило то, что он тоже получил выгоду.

(Наставничество Призрачного Гадюки) Дух Шаля, Призрачного Гадюки, всегда рядом с вами. В вашем сердце живет семя героя. При достаточной подготовке это семя расцветет во что-то, что сможет изменить мир. +2 Бонусных стата за уровень. +4 Ловкости за уровень. Скорость роста навыков, связанных с копьем, немного увеличена.

Рендидли громко рассмеялся. Бесплатные 6 статов за уровень — это не то, чем стоит пренебрегать. И увеличить скорость прокачки навыков копья Рендидли замолчал. Затем он нахмурился. Он получил сообщение. От имени, которое он узнал, и от того, которое не прилетело к нему на крыльях хороших новостей.

Мистер Призрачный Гончий,

Учитывая ваши недавние действия, я считаю, нам нужно поговорить. При первой же возможности.

Искренне ваш,

Октавиус Шрайк, Надзиратель 7-й Когорты

Глава 842

После встречи и обсуждения с Октавиусом последствий пребывания Рендидли на Теллусе, Рендидли был в отвратительном настроении. Но у него не было времени зацикливаться на этом; на Теллусе было слишком много работы.

Первым делом он отнес кольцо Румере. У него был соблазн оставить его себе, просто из-за смешных характеристик, которые оно давало, но Рендидли знал, что скоро вернется на Землю, в Доннитон; там Сэм наверняка подготовит для него кучу высококачественного снаряжения.

В котором он отчаянно нуждался. Все его предыдущее снаряжение было повреждено до неузнаваемости во время битвы с Эгиантом. Апгрейд был бы как раз то, что доктор прописал.

Рендидли посмотрел на свои базовые кожаные доспехи и хлопковую тунику. Не только мои ноги босые в эти дни

Погостив у Румеры, Рендидли отправился на встречу с Эйтоном Тай, который был фактическим главой оставшегося населения Теллуса. После битвы при Иклиде Оракул исчез. Так что из руководства Хастама и Северного Лагеря остался только Эйтон Тай.

— Нам капец, — сказал Эйтон, схватившись за голову.

Рендидли был склонен согласиться, глядя на карту, лежавшую перед Эйтоном. Честно говоря, Рендидли тоже не хотел в этом участвовать; управление было не его сильной стороной. Даже в самом начале он полагался на миссис Гамильтон в решении этих вопросов. Но, как ученика Шала, большинство людей относились к Рендидли как к одному из лидеров Хастама.

Не то чтобы большинство людей знали, как он выглядит, но, когда люди слышали его имя, они пытались наброситься на него. У каждого был сын, племянник или внучка, которые были бы идеальным учеником или оруженосцем

Кроме того, несмотря на то, что Шал действительно облажался с Рандидли, было бы несправедливо позволить Теллусу медленно развалиться на части, пока Шала нет рядом. Раз Рендидли здесь, он попытается построить что-то долговечное.

— Я встречаюсь с генеральным директором корп через пятнадцать минут по поводу отправки рабочих групп для оценки того, какие пригодные для обработки сельскохозяйственные угодья мы можем найти, но, скорее всего, будет слишком поздно, — сказал Эйтон. — Во время боев немногие оставшиеся Мастера и Понтифики украли большую часть продовольственных запасов Хастама и бежали в сельскую местность, чтобы основать свои собственные города. Без нависшей угрозы в виде Вайтов люди ополчаются друг на друга и борются за еду. Это еще не произошло, но я ожидаю, что скоро начнутся бунты. Лично я не против подавления города; я не думаю, что кто-то остался, кто может со мной сразиться. Но разве не в этом был смысл, чтобы мы ушли от этого? Ты говорил с ним перед его уходом, что рекомендовал Шал?

Ничего , — кисло подумал Рандидли, но лицо его оставалось нейтральным. Вздохнув, он подошел к окну и посмотрел на сельскую местность. Он оставил меня. Чего, вероятно, будет достаточно. Я могу попросить кое-кого помочь с продовольственной проблемой. Что касается хаоса Шал победил благодаря образу мечты. Нам нужно создать место, чтобы питать эти мечты .

— Питать мечты? — нахмурился Эйтон.

Рендидли медленно кивнул, все еще глядя на оживленные улицы внизу. Те, кто не покинул город, притворялись, что все в порядке, устанавливали прилавки и продавали свои вещи в стиле корп , собирая достаточно монет на еду. Конечно, цена на еду росла слишком быстро, чтобы нестабильная валюта Хастама могла за ней угнаться.

Очень скоро возникнут проблемы с инфляцией, но Рендидли не знал, как их решить. Но что касается мечтаний что ж. Земля дала ему очень основательное образование в области мечтаний.

— Вам следует основать университет, — наконец сказал Рандидли.

— Университет? Мне незнаком этот термин, — ответил Эйтон.

Рендидли обернулся. — Место обучения. Академия. Место, куда молодые копьеносцы могут стремиться. Там будут занятия, где опытные копьеносцы будут обучать всех, у кого есть талант, чтобы быть принятым в университет.

— Как большой Стиль? — нахмурился Эйтон.

Покачав головой, Рендидли сказал: — Не совсем. Было бы лучше, если бы это было место сбора для десятков Стилей. И место, где будет снято табу на широкое обучение Стилям. Поначалу будет трудно набрать инструкторов, поэтому это следует представить как полигон для Стилей. Чтобы доказать, какой из них лучше. Это привлечет любопытных и смелых, по крайней мере, поначалу. И как только это наберет обороты

— и если предлагаемые Стили будут достаточно привлекательными, — медленно сказал Эйтон, — люди, которые отделились и ушли в сельскую местность, будут возвращены.

Рендидли кивнул. — Потому что кто не мечтает доказать, что их Стиль — лучший из всех? И университет поможет стабилизировать валюту, если вы потребуете плату за посещение и предоставите бесплатное питание для посетителей.

— Что возвращает нас к проблеме с продовольствием, — вздохнул Эйтон.

— Поверь мне, мои люди справятся с этим, — усмехнулся Рандидли. Возжигание Изумрудной Эссенции может превратить сельскую местность в пышные джунгли всего за день. — Еще две вещи. Университет назовите его Университетом Пронто . И еще мне нужна услуга. Мне нужна помощь в поиске определенного Стиля, которому я в долгу.

К удивлению Рандидли, Эйтон оказался на удивление полезным в этом вопросе. Что позволило Рендидли покинуть кабинет Эйтона с довольным выражением лица. Которое быстро исчезло, когда он увидел человека, идущего к нему.

Генеральный директор корп , Клаптрап, угрюмо смотрел на землю перед Рандидли.

Вид его был настолько неожиданным, что в течение нескольких секунд Рендидли просто смотрел на другого мужчину. Рендидли замер, рассматривая Клаптрапа, чувствуя Эфир, который удерживал душу в его руке, и напряжение, под которым находилось его тело, удерживая всю ту странность, которую Лукреция в него вплела.

Но, когда Рендидли смотрел на Клаптрапа, ему в голову пришла только одна настоящая мысль. Ты убил Роджера, ты, высокомерный ублюдок .

— Ну? — прошипел Клаптрап, бросив на него взгляд. — Если тебе есть что мне сказать

Рендидли прошел мимо него, не взглянув больше ни разу. Ах, но мне не нужно ничего говорить, не так ли? Ты будешь поглощен чувством вины до конца своих дней. И, несмотря на то, что ты ухмыляешься, как дешевый злодей корп принесла много пользы Теллусу. Ради этого я отпущу свои чувства .

Клаптрап вздрогнул, когда Рендидли прошел мимо него, и уставился, не удостоив его даже взглядом. Молча Клаптрап стоял, наблюдая и потея, пока Рендидли не завернул за угол и не скрылся из виду.

Следующим делом было установка гигантских факелов, наполненных Возжиганием Изумрудной Эссенции. Они были размещены рядом с оставшимися фермами, производящими продукты питания, и Рендидли действительно наслаждался, наблюдая, как растения жадно поглощают создаваемую ею окружающую энергию.

Результаты тоже были удовлетворительными; Рендидли и Ио потребовалось два часа, чтобы создать акр пригодных для сбора яблок, которые были достаточно большими и крепкими, что толстую кожуру приходилось разрезать копьем.

Конечно, мякоть внутри была компенсирующе мягкой и вкусной.

Как только у нее появилась идея, как их создавать, Ио и ее команда приступили к распространению факелов в другие районы. Что позволило Рендидли перейти к чему-то другому.

Напевая себе под нос, Рендидли направился к Северному лагерю. Когда он подошел, он не стал здороваться с охранниками. В этот момент он не хотел рисковать быть узнанным одним из охранников и быть засыпанным вопросами о будущем Теллуса.

Что ж, возможно, я параноик, — подумал Рандидли. — Меня знают почти все, кто выжил в Хастаме. Помимо этого и, надеюсь, есть и другие общины по всему миру. Небольшие, конечно, но, зная, что мы пережили испытание, они, вероятно, будут искать героев, которые их спасли

Глубоко в Северном лагере он нашел группу, как и было описано подчиненными Эйтона Тай. Там было четыре человека, сидящих возле одной из потрепанных палаток, которые напоминали тысячи подобных жилищ, населявших грязные окраины лагеря. Это была старуха, молодая женщина и два мальчика-близнеца, лет четырнадцати, наверное.

Выжившие из Стиля Копья Ивы , — с грустью подумал Рандидли. Когда Рендидли встретился с группой год назад, их были десятки. Бегущие от Гильдий Гравёров, конечно, но живые.

Последний год был жестоким для Стиля, сократив их число до четырех. Но Рендидли был рад видеть, что и Матриарх, и Джейд, женщина, которая заметила, как он занимается Гравировкой, и отвела его к Матриарху, обе выжили.

Рендидли не узнал двух мальчиков по отличительным чертам, но он узнал их архетип. Они — будущее Теллуса, храброе молодое поколение, которое станет героями, чтобы встретить завтрашний день. Это именно та группа, которая нужна Университету Пронто , чтобы процветать.

Пока они играли перед ними, Матриарх смотрела на них с любовью. Ее взгляд был прикован к ним, когда она позволяла приглушенным шумам лагеря омывать ее.

Понаблюдав за группой некоторое время, Рендидли подошел. Джейд первой заметила его в толпе бродячих копьеносцев и вскочила на ноги, как будто села на дикобраза. Матриарх была второй, кто заметил его, пристально рассматривая Рандидли, когда он приближался к четверке.

Казалось, мальчики вообще не замечали Рандидли. Они были слишком заняты игрой с копьями. Рендидли с удивлением отметил, что на рубашке мальчика, который, казалось, побеждал, была пришита кисточка Хелен.

Мир тесен , — с грустью подумал Рандидли. Затем он понял, что Хелен, вероятно, считалась чемпионкой турнира среди участников до 25 лет.

У четверых был небольшой костер, и Рендидли остановился в нескольких метрах от него, глядя на Матриарха. В конце концов она кивнула.

— Рада встрече, друг, — сказала Матриарх. Затем она повернулась к Джейд. — Джейд, пожалуйста, начни собирать `

— Наши вещи.

— Э? Почему? Что-то случилось? — Глаза Джейд испуганно забегали от Матриарха к Рэндидли, словно он был предвестником возвращения их охотников.

Матриарх усмехнулась.

— Нет. Я думаю, мистер Призрачный Гончий просто пришел вернуть свои долги. Полагаю, не будет слишком нагло с нашей стороны попросить вас найти нам жилье получше?

Рендидли ухмыльнулся. Вероятно, он мог это устроить.

Глава 843

С жильём всё уладилось довольно легко, и вторая просьба Матриарха, касающаяся предоставления мастера копья для одного из близнецов, Сливала, тоже оказалась простой. Поскольку Рендидли планировал отправить обоих детей в Университет, всё сложилось просто замечательно.

А вот с Анноном, младшим и более щуплым братом, возникла проблема.

— Я уеду отсюда, — предупредил Рандидли. — Он будет оторван от всего, что знал. И те угрозы, с которыми я столкнусь Он ещё молод. Пусть растёт здесь. И ваши способности как Гравёра Маны

Матриарх многозначительно посмотрела на большую книгу в кожаном переплёте, лежавшую на столе между ними.

— Навыки Гравировки принадлежали моему мужу; у меня никогда не было особого таланта к этому. И когда мы бежали, моего руководства вполне хватало для Стиля Копья Ивы. Однако Аннон с малых лет проявлял талант и интерес к Гравировке. Я хочу, чтобы у него была возможность изучать Навыки своего деда. И для этого я могу рассчитывать только на тебя.

— Нет никакой гарантии, что я смогу этому научиться, — беспомощно признался Рандидли. Книга на столе между ними была секретным искусством Стиля Копья Ивы, создающим руническую гравировку, которая могла повышаться в уровне, как обычный Навык, не влияя на лимит Навыков Класса. Базовая версия заключалась в том, чтобы нанести сложный геометрический узор лёгкими штрихами, а затем заполнить небольшую его часть более чёткими гравировками. Таким образом, это могло функционировать как Навык, и по мере роста распространяться на всё большую и большую геометрическую фигуру в предварительно нанесённом контуре.

Этот Навык, по сути, самовоспроизводился, удваивая способности Навыка. Хотя Рендидли не был уверен в масштабировании, это было явно мощное искусство.

Однако существовало довольно много оговорок. Все взаимосвязи должны были быть идеальными, чтобы гравировка была стабильной, иначе она взорвётся и уничтожит предмет. В зависимости от того, какой Навык мастер пытался внедрить в предмет, используемый геометрический узор должен был соответствовать Навыку, иначе предмет взорвётся. И создатель должен был обладать мастерством и пониманием Навыка на всех уровнях, иначе предмет взорвётся.

В основном, процесс был сродни игре с динамитом, где вы поджигаете запал, используя Навык. Он может вырасти, а может взорваться. Нет способа узнать наверняка, не имея опыта создания таких рун.

Этот опыт можно получить только в том случае, если Рендидли рискнёт, и оружие взорвётся во время использования.

Кроме того, Рендидли считал себя талантливым, но уровень детализации, требуемый в геометрических узорах, был просто ошеломляющим. Простое нанесение их на оборудование, прежде чем создать ядро фактического Навыка, вероятно, заняло бы три дня работы.

— Тем не менее, больше некому. — Матриарх повернулась и посмотрела на Аннона и Сливала, которые таращились на новую, во всю длину кисточку Стиля Копья Ивы, висевшую на стене. Прошло много времени с тех пор, как они чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы заявить миру, кто они такие. — Аннон всегда был странным ребёнком. Поездка с тобой, скорее всего, пойдёт ему на пользу.

Рендидли поморщился. Почему-то он сомневался, что путешествие с Рендидли будет хорошим делом. — А как насчёт его брата? Я не могу гарантировать, что скоро вернусь. Или вообще вернусь. Если со мной что-нибудь случится

— Таков путь жизни, — прервала Матриарх. — Ничего не гарантировано. И связь между этими братьями не настолько слаба, чтобы расстояние могло её разрушить.

Рендидли стиснул зубы, но ничего не сказал. Взять Аннона и обучать его Гравировке было хлопотно, но возможно. Особенно когда он вернётся на Землю и получит доступ к ресурсам Эриксон Стил . Но это была всего лишь ещё одна обязанность в длинном списке, который Рендидли хотел бы не выполнять.

И всё же Матриарх дала ему драгоценное сокровище, которое сформировало его в прошлом. Чтобы отплатить этот долг, он сделает это.

— Хорошо, — наконец согласился Рандидли, наклоняясь вперёд и беря книгу, лежавшую на столе. — Но я бы попросил тебя кое о чём ещё.

Матриарх наклонила голову набок. — О? И что же это?

— Университет Пронто будет обучать не только владению копьём, я бы также хотел, чтобы Гравировка была частью учебной программы. Возможно, ты и не мастер в этом, но — Рендидли постучал по книге. — У тебя достаточно знаний, чтобы преподавать основы, да?

Лёгкий ветерок коснулся её лица.

Азриэль попыталась открыть глаза, но её веки оказались слишком тяжёлыми. Нахмурившись, Азриэль сосредоточила всю свою немалую Силу Воли на этой задаче. Но её веки были словно затвердевший бетон. Но она отказывалась сдаваться. Она добьётся этого.

Медленно свет наполнил сознание Азриэль и показал ей мир.

Там, где она находилась, было тепло. Солнечный свет проникал через открытые окна на покрывала, лежавшие на Азриэль. Азриэль попыталась сесть, но её тело болезненно застонало. Раздражённо она заёрзала, пытаясь ослабить покрывала, которые сковывали её, словно металлические оковы, на груди.

Это была невыполнимая задача. Её, должно быть, специально связали

— Прекрати это. Ты разорвёшь свои раны, — отчитала её Хелен, наклоняясь, чтобы взглянуть на Азриэль.

Фыркнув, Азриэль перестала ёрзать, моргая, пытаясь заставить свои глаза сфокусироваться на лице Хелен. К сожалению, это был медленный процесс. Это было странно. Почему ей так трудно было сфокусировать взгляд? — Что

Но Азриэль осеклась. Она собиралась спросить, что произошло. Но она вспомнила.

Удерживая эти образы, насилие и кровь на её руках. Сломанные кости и раздувшиеся трупы. Шёпот смерти, требования, подкрадывающееся безумие. Вознесение, превращение Теллуса в место, где доминировал этот образ. Где сильные пользовались слабыми и убивали их.

Азриэль глубоко вздохнула и признала тот факт, что если бы этот образ вознёсся, что-то драгоценное в Теллусе было бы потеряно навсегда. И она знала об этом и способствовала этому самому развитию событий.

Выбрала бы она этот образ по своей воле? Нет, конечно, нет. Но она была в огромном долгу перед своим Мастером. Настолько большом, что была готова пожертвовать своими собственными образами, чтобы дать ему шанс, которого он хотел.

Это будет больно , — сказал Рандидли, глядя на неё широко раскрытыми глазами. Он выглядел таким обеспокоенным, и его рука была тёплой, когда он коснулся её

Азриэль закрыла глаза. — Мой Мастер?

Хелен ничего не ответила. Через несколько секунд Азриэль открыла глаза и посмотрела на Хелен. Другая женщина плакала, но продолжала молчать. В душе Азриэль вздохнула. Она полагала, что этого ответа было достаточно.

Буду ли я плакать по тебе, Мастер? — подумала Азриэль. Её глаза были сухими. Но возможно, это состояние было вызвано тяжёлым состоянием её тела. Когда она выздоровеет, может быть другая реакция. Она внимательно осмотрела себя и поняла, насколько она действительно была повреждена, физически и морально. Плач подождёт. Долг уплачен. На данный момент этого достаточно. Я надеюсь нет, просто покойся с миром, Мастер. Ты заслуживал лучшего, чем роль, отведённая тебе. Даже если те разрушения, которые ты пытался причинить, этого не покажут .

— Азриэль — начала Хелен, но её прервал открывшийся дверь в маленькую комнату.

Рендидли стоял в дверях, хмуро глядя на Азриэль. Но когда Азриэль вопросительно приподняла бровь, он расплылся в широкой улыбке. Такой молодой, — рассеянно подумала Азриэль, наблюдая за тем, как его улыбка стирает все морщины с его лица. — Столько силы. Что ты попросишь у тех, кто тебе должен, мистер Гончий-Призрак? Ты вообще думал об этом?

— Хорошо, ты проснулась, — сказал Рандидли, подходя, чтобы сесть рядом с кроватью. — Как ты себя чувствуешь?

Азриэль отбросила свои мрачные мысли и выразительно посмотрела на утяжелённое одеяло, которое прижимало её к кровати. — Словно это ограничение излишне. Теперь, когда я в сознании, я готова снова двигаться. Как долго я спала?

— Почти неделю, — сказала Хелен, бросив вопросительный взгляд на Рандидли.

Азриэль отметила этот взгляд.

Казалось, они не собирались долго держать её в неведении относительно своей зловещей клики. После короткого колебания Рендидли заговорил: — Азриэль, я совсем не хочу торопить твоё выздоровление, но Я скоро собираюсь вернуться на свою планету. На довольно долгое время. И я хотел предложить тебе поехать со мной. Хелен уже согласилась

— Ты откажешься снять покрывала, если я не соглашусь? — спросила Азриэль.

Рендидли усмехнулся. — Нет, не откажусь. Но я не думаю, что тебе достаточно хорошо, чтобы двигаться. Там будут некоторые энергетические проблемы, которые мне нужно будет решить, поэтому тебе следует как можно больше отдыхать. Я не уверен, как твоё тело отреагирует на переход.

Азриэль кивнула. — Если тебе удастся решить проблему с энергией, то я хотела бы сопровождать тебя. Мне интересно, что за мир, из которого ты родом, мистер Гончий-Призрак. Должно быть, это странное место.

Фыркнув, Рендидли беспомощно покачал головой. — Ты и половины не знаешь.

Азриэль улыбнулась, но изучала лицо Рандидли. Хотя она была без сознания, какая-то её часть оставалась настроенной на Вознесение, пока она была отключена. Она могла чувствовать, как это произошло, чувствовать форму образов. Вероятно, это потому, что она так близко подошла к тому, чтобы вознестись сама. Какая-то её часть находилась на этой волне.

И она чувствовала, очень отчётливо, как близки были светлые мечты Шаль к провалу. Потому что, в конечном счёте, правда заключается в том, что мечты — это семена, которые рождаются в темноте и не растут, пока не почувствуют тепло.

И твоя рука держала такое тепло, Рандидли, — подумала Азриэль. — Интересно, насколько Шаль понимает его долг перед тобой. Интересно, узнает ли Теллус, как тяжело ему было бы сделать этот шаг, если бы тебя не было рядом, касаясь образов тех, с кем ты взаимодействовал

Глава 844

Сэм поднял меч и, прищурившись, поднес его к солнцу. Лучи отражались от глянцевого сине-серого металла, рассыпаясь искрами света. День был жаркий, и Сэм небрежно вытер несколько капель пота и наклонился ближе к клинку. Он поднес глаз прямо к лезвию, осматривая его по всей длине.

С досадой хмыкнув, Сэм вытащил меч из ящика, в котором тот прибыл вместе с его братьями, и направился в свою личную кузницу. Донни поспешил за ним.

— Ну? Как он? — взволнованно спросил Донни.

Сэм фыркнул.

— Определенно красивый.

Это был меч, выполненный в китайском стиле, вероятно, самое близкое к во дао, что Сэм когда-либо видел вживую. Но клинок был сделан так, что продолжался выше и ниже рукояти, с коротким кинжаловидным лезвием внизу. Сэм беспомощно цокнул языком при мысли о лезвии на рукояти; не один идиот отрезал бы себе палец, потянувшись за мечом утром.

Его кузница была простой и строгой. Здесь были горн, мехи, наковальня, закалочный бак, а также кучи сырья и руды. Все это было окружено высокими окнами, чтобы свет проникал внутрь и Сэм мог ковать при дневном свете. Сэм сразу же направился к наковальне.

Он взял крошечный медный молоток и приложил клинок к наковальне. Выпустив весь воздух из легких, Сэм ударил молотком по клинку во дао.

Дзинь.

Звук был чистым и звонким. Слегка нахмурившись, Сэм перехватил рукоять и снова ударил клинком во дао о наковальню.

— Баланс немного смещен. Мне бы пришлось проверить их все, но вероятно, это сделано намеренно. Это рубящее оружие, — Сэм протянул меч Донни. Молодой человек взял его, нахмурившись, глядя на клинок. — Ты быстро устанешь. Но первые три удара будут сильнее.

— Я просто удивлен, — наконец сказал Донни, поворачивая меч в руке. — Ты принимаешь это слишком спокойно. Это явно вызов производству Доннитона.

Сэм свирепо посмотрел на Донни. Беспомощно Донни поднял руки.

— Ладно, ладно, я просто говорю, что Зона Семь делает чертовски хорошие мечи. И они подключились к Новой Земле месяц назад. Что они будут делать после того, как их экономика будет связана с нашей в течение года? Они могут потеснить монополию Доннитона на производство оружия. — Донни торжественно посмотрел на Сэма. — С замедлением роста из-за прекращения постоянного потока беженцев

— Ба, наши мечи лучше, — сказал Сэм, рассматривая детали во дао в своей руке.

(Клинок Республики) Ур. 38: Серийно произведенный меч, созданный для непобедимой китайской армии. Хорош в рубящих атаках. (Сложенный металл 2). (Однородность 1). (Дух народа 3). Сила +25.

(Сложенный металл 2) Сложный производственный процесс создал прекрасный калейдоскоп цветов со своим сложенным металлом. Восприятие и Реакция +15.

(Однородность 1) Как один из многих, получит дополнительные характеристики при использовании в отряде, сражающемся с мечом того же стиля. Ловкость +1 за каждое близлежащее оружие с (Однородностью 1), максимум до 10.

(Дух народа 3) Каждое оружие пропитано неудержимым духом народа, позволяя воину продолжать сражаться даже тогда, когда его тело обычно исчерпало бы силы. Сила воли и Выносливость +25.

— Это оружие 38-го уровня, которое может дать пользователю 115 характеристик, — сказал Донни со вздохом. — Мы, очевидно, можем сделать лучше, но мы создадим оружие более высокого уровня, с лучшими материалами, чтобы соперничать с этим. Здесь даже нет материального компонента для этих бонусов. Если они найдут себе надежного поставщика

— Значит, мы должны волноваться и изводить себя до смерти, потому что мы делаем оружие более высокого уровня? — Сэм покачал головой. — Успокойся. Не бойся конкуренции. Кроме того, бонус (Однородности) — это материальный бонус; именно потому, что они используют такие посредственные металлы, они способны достичь этого.

Процесс, Материалы и Имидж. Это три бонуса, которые получает оружие, по порядку. Они были частями большей истории, которую рассказывало каждое оружие. И каждая из этих нот была взаимосвязана с другими на очень духовном уровне. Сэму было ясно, что это оружие создано для прославления общего блага. Вот почему бонусы оказались такими впечатляющими, несмотря на относительно обыденное мастерство.

— А что, если они разработают более продвинутую версию этого? — надавил Донни. Сэм даже не потрудился ответить. Вместо этого он подошел к железному бруску и проверил остроту оружия, безжалостно врезавшись в твердый металл. Затем он задумался над мечом.

Острый, но оружие потребует регулярной заточки. При всем прославлении обыденного, оно не может превзойти себя.

А секрет превосходства оружия был именно тем, чем Сэм занимался последние два года своей жизни. Вот почему он не был впечатлен этим оружием. История, которую они рассказывали, была не вдохновляющей. Это был не тот путь, которым он пошел, но и не откровение.

— Они прислали нам тысячу для начала, — сквозь стиснутые зубы сказал Донни, пока Сэм продолжал просто постукивать по оружию. Он указал на ящики, ожидающие снаружи. — Больше прибудет. Даже если они уступают нашей продукции, они могут просто наводнить рынок!

— Думаешь, большинство захочет переключиться на использование такого стиля меча? Навыки очень специфичны, — спросил Сэм, совершенно не заинтересованный в ответе.

Но Донни не успокаивался.

— У нас в сельской местности больше монстров, чем когда-либо. Несмотря на то, что поток беженцев замедлился, теперь нам приходится иметь дело с бандитами из НКК, которые преследуют наши караваны. У нас были потери в отрядах из-за Рейдовых Боссов, неслыханные в истории Доннитона! Напряжение растет сейчас, когда огрский фронт

Сэм протянул руку и положил ее на плечо Донни. Затем он посмотрел на молодого человека. Действительно посмотрел на него.

Черт возьми, — внезапно подумал Сэм, глядя на покрасневшие глаза и напряженные плечи Донни. — Даже с учетом времени в Подземелье, ему, наверное, еще и двадцати нет. И он уже долгое время исполняет роль номинального лидера. Я слышу, как внутри него раскручиваются винтики .

— Донни, — сказал Сэм. — Хочешь прийти ко мне на ужин сегодня вечером? Миссис Гамильтон тоже будет там.

Донни открыл рот, закрыл его, а затем кивнул. Выражение его лица все еще было мрачным, но часть напряжения исчезла вокруг глаз.

— да, хорошо.

— Хорошо, — проворчал Сэм. Он вернулся к ящикам с взаимозаменяемыми мечами, где ждали двое помощников миссис Гамильтон.

— Отвезите их на рынок, продайте по дешевке, — широко махнул рукой Сэм на ящики. — Оставьте десять штук, предложите создать временный отряд из людей, владеющих этими клинками в течение недели о, и отправьте один из ящиков в Эриксон Стил . Они захотят взглянуть на это. Им нравятся странные металлы

Помощники кивнули, затем погрузили ящик на телегу и направились обратно к рынку. Донни явно хотел что-то сказать о решении Сэма, но Сэм заставил его замолчать взглядом. Затем они вдвоем пошли на юг, направляясь к самому Доннитону.

Доннитон располагался в долине в форме растянутой цифры 2. На западе возвышалась высокая и извилистая горная цепь, а восточная граница долины состояла из низких и холмистых гряд. Первоначальный Доннитон был построен на низком холме в центре долины, где в настоящее время располагались большинство общих рыночных прилавков и зданий Системной Деревни.

Там можно было получить Класс, изучить некоторые базовые Навыки, купить несколько зелий Здоровья и немного базового снаряжения, а также получить все необходимое для начала работы в городе. Несмотря на то, что Донни жаловался на сокращение числа беженцев, это было в основном потому, что все, кто хотел преследовать эту мечту, уже были здесь.

Доннитон был переполнен.

Система была разработана для того, чтобы позволить семенам поселений развиваться, а затем отправлять все больше и больше людей из предыдущего мира в эти места. Это был простой способ стимулировать рост, хотя Сэм часто испытывал странную смесь жалости и зависти к беженцам, которые были заморожены почти на два года, прежде чем их выпустили в Систему.

В конце концов, у них не было возможности проложить путь вперед под влиянием Системы. Мир был в значительной степени создан к тому времени, когда они присоединились. Но они также пропустили худшие испытания Системы

Сэм покачал головой и пошел дальше. Нет смысла беспокоиться.

Над центральным холмом, простираясь на север вдоль долины, располагались казармы, в которых размещались Отряды Доннитона, гордость и радость города. Именно благодаря этим храбрым отрядам и их самоотверженному патрулированию по различным Зонам Доннитон был повсеместно признан и вызывал зависть. Именно эти люди посеяли семя мечты о Доннитоне.

Мечта, которая проведет Доннитон через эти небольшие неприятности, в чем Сэм не сомневался.

Дальше на север находился затопленный карьер, где располагалась арена Доннитона. А выше ну, именно там сейчас находились Донни и Сэм: в разросшемся производственном районе.

Они быстро шли, проходя сквозь столбы дыма, оживленные дискуссии об относительной важности ингредиентов над процессом и дистрибьюторов, торгующихся с ремесленниками о стоимости материалов. Звон металла наполнял воздух, и за каждым углом можно было увидеть человека в кожаном фартуке, несущего дерево, руду или инструменты.

Это был звук и атмосфера, которые Сэм любил. У всех были пятна сажи на лицах, и они крепко пожимали руки после успешной сделки.

Из всех мест Доннитона это было любимое место Сэма. И это было его место.

Но помимо Производственного района, в Доннитоне было еще три Района . Эти три находились ниже центрального холма, который был ядром Доннитона, и простирались в луга за его пределами на юго-восток.

Если вы пойдете на юг от центрального холма Доннитона, вы попадете в Район Материалов.

Сэм был несколько не согласен с таким названием, но не мог отрицать, что фабрики миссис Гамильтон, где она исследовала зелья, смеси и растворы, были полезны. Ему просто казалось, что Материалы вполне покрываются Производством .

Но этот спор Сэм вел со многими.

И всегда проигрывал.

К востоку от Района Материалов находился Фермерский Район. Он был, безусловно, самым большим из районов и занимал территорию, примерно равную остальному Доннитону вместе взятому. На каждого, кто хотел приехать в Доннитон, чтобы вступить в отряд, обычно находилась семья, которая просто хотела сделать вид, будто прибытие Системы никогда не происходило.

Большая часть населения Доннитона, не являющегося участниками нкк, находилась здесь.

А к северу от Фермерского Района приютился Религиозный Район. Так называемый, потому что там находилась штаб-квартира растущих Культов Арбора, но теперь он также служил местом, где у всех Орденов была штаб-квартира в Доннитоне. Даже сейчас каждый из Орденов изо всех сил старался извернуться и заманить некоторые из самых могущественных отрядов Доннитона, чтобы те носили их символ.

Но ни один из этих районов не был местом назначения этих двоих; они направились на запад, вверх по горному хребту. Благодаря одному конкретному человеку, обладавшему чрезвычайным талантом к копанию, горы были покрыты террасами, на которых были построены ряды домов.

Они шли вверх, мимо относительно дешевых домов, к самой дорогой недвижимости в Доннитоне. К домам, которые находились на возвышенности над Доннитоном.

Глава 845

— Передай соль, — сказал Эдмунд Дагг. Он еще и указал пальцем, как будто никто не понял бы, о чем он говорит.

Губы миссис Гамильтон дрогнули. Но она ничего не сказала, когда Сэм передал Эдмунду и соль, и перец.

Эдмунд в шоке посмотрел на перец.

— Это не соль. Я не это хотел.

— Знаю, Эд, — пробурчал Сэм. — Но мой отец учил меня, что соль и перец передают вместе. Они как пара.

— Мне не нужен перец, — сказал Эдмунд, пожимая плечами. Его внушительные черные усы дернулись, словно от одной мысли о перце ему хотелось чихнуть.

— Тогда не используй его, — резко сказал Сэм, глядя на другого мужчину.

Миссис Гамильтон безмятежно оглядела остальных сидящих за столом. На лице Регины Нортвинд было пустое выражение женщины, составляющей мысленный список, в то время как что-то происходило у нее под носом. Донни сидел, опустив голову, и продолжал есть греческий салат, стоявший перед ним. Бекани, жена Эдмунда и та, кто принесла этот салат, моргнула и улыбнулась.

Ты часто так делаешь, милая , — с нежностью подумала миссис Гамильтон. Но, несмотря на то, что Бекани была явно рассеянной, она демонстрировала качество, которое миссис Гамильтон находила бесконечно очаровательным: терпение. И оно тебе нужно каждый день, чтобы иметь дело с этим человеком

— Я возьму перец, — весело сказала Бекани.

Эдмунд отодвинул перечницу через стол тыльной стороной руки, словно прикосновение ладонью могло каким-то образом заразить его отвратительными свойствами. Бекани взяла перец и стала понемногу наклонять его над салатом. Ни крупинки перца не высыпалось. С той же мягкой улыбкой на лице Бекани выпрямила солонку и поставила ее на стол.

— Не понимаю, как ты можешь есть эту гадость! — сказал Эдмунд, качая головой. Обнаружив что-то неладное, Эдмунд внезапно замер. Затем он потянулся, извлек довольно большой кусок ушной серы из левого уха и смахнул его на пол.

Лицо Регины очнулось, когда она стала свидетельницей бессердечного неуважения, выраженного в этом жесте, но она просто нахмурилась. Миссис Гамильтон прикрыла улыбку рукой. Очевидно, не стоило заводить разговор об опасностях переизбытка ушной серы.

В достойной попытке продвинуть разговор вперед Сэм сказал:

— Еда хороша.

— Позволь рассказать тебе кое-что, — сказал Эдмунд, наклоняясь через стол. Он подпер локоть и ткнул пальцем в Сэма. — Было тут одно место. Закусочная с хот-догами, название писалось с двумя п и е . Я знаю, о чем ты думаешь: я бы никогда там не стал есть. Я согласен, у меня были те же мысли. Но хот-доги, которые они подавали

— Эта еда чертовски лучше хот-догов, Эд, — прорычал Сэм, глядя на Эдмунда. Тот пожал плечами, не желая отступать от своей точки зрения. Бекани просто сидела рядом с ним и хихикала, а затем продолжала есть свой салат без перца.

Так и прошел ужин.

В конце его Донни уже не так нервничал, но явно был расстроен. Поэтому миссис Гамильтон обменялась понимающим взглядом с Сэмом и извинилась, прервав идиллическую тираду Эдмунда о духовках с Системой. Короткого жеста было достаточно, чтобы Донни последовал за ней.

К его чести, он спокойно шел за ней, держа руки по швам. Но его раздражение было ясно видно по напряженным линиям возле глаз. Донни, ты действительно так молод .

— Итак, зачем меня сюда привезли? — спросил Донни. Миссис Гамильтон вздохнула и ввела его в личную библиотеку Сэма и Регины. Когда они уселись в мягкие кожаные кресла, Донни продолжил говорить:

— Я думал, что это для делового разговора. Потому что все, что я знаю, это то, что рост Доннитона замедляется. У нас есть Бессмертный Герой, действующий на юго-востоке; даже Невея не может его остановить. Два новых пришельца на новой Земле вежливо улыбаются, но пытаются вклиниться в бизнес Доннитона. А Огр

— В мире полно ужасных истин, — легко сказала миссис Гамильтон, чтобы прервать его. — Но ты не должен позволять этому сломить тебя. Ты делаешь все, что можешь. Если будешь работать усерднее, это будет контрпродуктивно.

— Да, ну, меня это, блин, достает, — сказал Донни. Затем он беспомощно покачал головой. — У нас была череда побед в начале существования Доннитона. Может быть, я просто волнуюсь о том, что с нами будет. Рендидли не решит все наши проблемы. Возможно, это начало конца для Доннитона

В этот раз миссис Гамильтон щелкнула Донни по голове.

— Да, мы знаем, что тебя это достает. Вот почему Сэм пригласил тебя на этот ужин. Потому что у тебя слишком много потоков информации; грань между тем, что ты можешь сделать, и тем, что следует сделать, размывается. Ты не Рендидли Гостхаунд. Даже Рендидли не Рандидли. У него всегда есть команда людей за спиной. Если ты забудешь об этом, ты сойдешь с ума, пытаясь угнаться за всем.

Миссис Гамильтон внимательно наблюдала за лицом Донни. Она также беспокоилась, что часть силы ударила ему в голову. Все возможности и мощь сосредоточенные в одном таком молодом человеке Миссис Гамильтон давно подготовила контрмеры на случай, если Донни станет жертвой своих темных желаний.

К счастью или к сожалению, постоянный стресс от руководства Доннитоном держал эти мирские утехи далеко от мыслей Донни. Когда он не был на встречах или не работал с различными фракциями Доннитона, Донни тренировался. Физические бои против очень талантливых бойцов имели тенденцию держать человека в тонусе.

Его глаза были ясными и раздраженными, когда он смотрел на нее после щелчка, но она видела, как он заметно успокаивается. Похоже, что реалии Системы, стремящейся убить нас, имели некоторые непредвиденные последствия. Но яркий свет создает более глубокую тьму, когда, наконец, наступает ночь

— Я понял, — сказал Донни, потирая шею. — Меня просто перегрузили. И это не то, что можно было бы снять спаррингом. С тех пор, как Рендидли ушел все стало сложно. Кажется, что каждую неделю появляется все больше Рейдовых Боссов не в тех местах. Немесай двигаются. Мы должны быть готовы к ним.

— И мы будем, — с улыбкой сказала миссис Гамильтон. — Слушай, я не пытаюсь просто быть двусмысленной; у нас есть веские зацепки об их передвижениях. Я проинформирую тебя о том, что мы знаем, завтра, если ты хочешь узнать. Армия огров опасна, но они так же опасаются нас, как и мы их. Они не двигались после того, как Алана и Дозер остановили их зонд. Что касается ситуации с Бессмертным Героем

Миссис Гамильтон постучала одним из своих серебряных колец по деревянному столику рядом с креслами. В этом, по крайней мере, она разделяла опасения Донни. Но она не собиралась высказывать их.

— Верь в Невею. Если у нее нет результатов, на то есть причина. Кроме того, ее действия, по крайней мере, сдерживали его в течение последних нескольких месяцев.

Донни скривился.

— Все равно. Было расточительно, что кто-то использовал одну из Опасных Зон, чтобы утроить свои собственные характеристики. Нам нужны эти баффы опыта, чтобы средний уровень Земли повысился. Если мы не будем продолжать становиться сильнее

— Ты знаешь, почему у нас бывают такие ужины? — спросила миссис Гамильтон. — Я уверена, тебе интересно. Несмотря на то, что Эдмунд Дагг лично установил почти каждую канализационную систему в Доннитоне, он довольно изматывает, когда находишься рядом с ним. Но в этом и суть.

— Вам нравится слушать его и его тупую жену? — усмехнулся Донни.

Миссис Гамильтон посмотрела на него с укором за этот термин, но затем пошевелила пальцами.

— У человечества развились определенные потребности. Система проделала замечательную работу, убрав многие из этих потребностей. Но она не смогла стереть их полностью. И позволь мне сказать тебе, я никогда не спала так крепко и так глубоко, как после того, как выслушала одну из речей Эда.

Донни моргнул.

— Вы вы используете их как снотворное ?

— Ха! Это была шутка, — сказала миссис Гамильтон, еще раз коснувшись кольцом стола. Использовала ли она Эдмунда и Бекани как наркотик? Вполне возможно. Но такое бессердечное отношение к другим не следует поощрять. — Они настоящие люди. Не очарованные Системой или ее преимуществами. Для Эда атрибуты власти ничего не значат. Он просто обычный парень, который хочет прийти домой после работы и пожаловаться своей жене.

— Да, ну, мы не нормальные люди, мы больше не можем себе этого позволить, — сказал Донни. — Мы

— не супергерои, — перебила миссис Гамильтон. — Ты знаешь, почему ты так измотан? Потому что ты забываешь об этом. Твоему разуму нужен отдых. У тебя же есть девушка? Почему бы тебе не пойти не провести с ней немного времени.

Донни просто уставился на нее.

Посмеиваясь, миссис Гамильтон направилась к двери.

— Кроме того, ты забыл еще одну важную вещь. Никто, и я имею в виду никто, в этом мире не представляет угрозы для Доннитона. Мы — самая сильная сила на Земле. Ты просто слишком близок, чтобы это увидеть.

Глава 846

— Надо было атаковать их, как только заметили. Раздавить в лепешку, — проворчала Энни.

Дозер покачал головой.

— Не нам решать. Лучше пусть там чувствуют себя комфортно.

— Если нам в итоге придется штурмовать эту крепость, ты признаешь, что я была права, — язвительно сказала Энни. Они сидели на невысоком холме за пределами того, что когда-то было Ущельем Огров. Около двух месяцев назад лидеры огров обнаружили портал на Землю и начали перебрасывать сюда войска. Теперь они возвели ряд невысоких земляных валов перед входом в ущелье.

И, судя по звукам, доносившимся из этой трещины в земле последние несколько недель, это был не единственный сюрприз, который огры приготовили в этих извилистых холмах.

Дозер окинул взглядом вход. У него никогда не было возможности проникнуть во внутреннюю часть Ущелья Огров; Рендидли зачистил его еще до их прибытия. А после этого они не чувствовали особой потребности исследовать внутренности. Они просто наблюдали, понимая, что в какой-то момент огры найдут способ вернуться обратно.

Но сейчас, несмотря на его уверенность в том, что лучше было не сразу атаковать их экспедиционный корпус, Дозер не мог не задаться вопросом, сколько огров может скрываться внутри.

Огры были примерно в два раза больше людей, а огры, которых видели разведчики, были выше 50-го уровня. Огр, которого Алана отбросила обратно в ущелье, был 62-го уровня, но, судя по всему, он занимал довольно высокое положение в организации. Настолько высокое, что ее быстрый ответ на вызов на дуэль не встретил дальнейших запросов.

Это было месяц назад. В этот момент Дозер и Энни находились здесь постоянно, наблюдая за передвижениями. У каждого из них было только двадцать четыре члена личного отряда, поэтому они не смогли бы противостоять согласованному натиску огров, они бы отступили. Но именно поэтому Дозер не стал утруждать своих инженеров возведением каких-либо оборонительных сооружений. Все, что они построят, скорее всего, будет захвачено ограми в какой-то момент.

— Да пошло оно все! — сказала Энни, направляясь к костру. — Надоело быть нянькой. Если бы я хотела большего, я бы просто позволила тебе снова забеременеть.

Почувствовав, что тема переходит к чему-то менее связанному с боями, Дозер повернулся к своей жене с безмятежным смирением.

— И что ты хочешь делать?

— Алана сейчас возвращается, так что зачистим остатки на Западном фронте? Давай туда. Окунемся в гущу сражений. Почувствуем себя живыми.

Дозер задумался. Их вход был самым большим и главным входом в овраг огров, но слишком поздно был обнаружен второй вход. Казалось, что после их неудачной попытки вызвать Алану на дуэль огры решили, что она единственный человек в этом мире, которого стоит бояться. Поэтому они потихоньку выходили, по несколько за раз, пока у них не собрался боевой отряд из двухсот бронированных огров снаружи. С Аланой, благополучно размещенной перед главным входом, они приготовились к буйству по окрестностям.

Подозревалось, что они планировали обойти и раздавить оборонительные силы Дозера и Энни, но их обнаружили до того, как это могло произойти. Подросток, носивший маску Рендидли Призрачного Пса и лучший друг дерева.

Благодаря его предупреждению часть странного населения монстров, обитавшего в районе к юго-западу отсюда, смогла продвинуться и досаждать двухсоттысячной армии, пока не прибыла Алана.

В этот момент огры бежали обратно в дикую местность вокруг оврага. Решив, что преследовать их дальше — пустая трата времени, Алана развернулась. В данный момент она возвращалась со своим отрядом из пятидесяти человек.

— это к чему? — медленно произнес Дозер. Они все равно рано или поздно до этого дойдут, он усвоил, что лучше сделать это на его собственных условиях.

Энни резко обернулась и посмотрела на него. Ее челюсть сжалась.

— Неужели я должна это говорить?

Дозер задумался над этим вопросом. Потом кивнул, потому что не видел разумной альтернативы. Как они будут общаться, если не с помощью речи?

— У нас не было секса уже несколько недель, — прошипела Энни. — Мне интересно, придется ли мне перерезать глотку какой-нибудь сучке или нет. Ты мне изменяешь?

Дозер моргнул.

Оба резко подняли головы. Алана, с робко стоящим рядом Птолемеем, была у края костра. Она посмотрела на Дозера, потом на Энни и снова на Дозера.

— Не то чтобы это не стоило обсудить, — коротко сказала Алана, расправляя плечи. — Но кто-то выходит из оврага. Саймон сказал мне, чтобы я поспешила обратно; я рада, что это не просто для того, чтобы попасть на последние несколько секунд мыльной оперы.

Брови Энни задергались, как это бывало, когда она была по-настоящему взбешена, но она прикусила язык. Вероятно, она заметила, как и Дозер, как измученной и измотанной выглядела Алана. Ее доспехи были покрыты царапинами, а кожаные штаны явно забрызганы кровью. Хотя они выиграли несколько стычек с ограми и не понесли потерь, три человека выбыли из строя, пока целитель Класса не смог исцелить их тела.

И Дозер слышал, что единственной причиной, по которой так мало людей получили ранения, было то, что Алана была острием копья, сломавшим хребет сопротивлению огров.

Поймав и задержав взгляд Энни на несколько секунд, чтобы заверить ее, что он вернется к этой теме, Дозер отошел от костра и посмотрел в сторону скалистого входа в овраг. Как и указала Алана, там было движение.

Дозер был одним из немногих людей, у которых не было настоящего (Навыка), повышающего его (Восприятие). Вместо этого он полагался на кое-что более интуитивное. Дозер считал, что это часть его (Душевного Навыка), он глубоко вдохнул, пробуя воздух на вкус. Ничего.

— Они не собираются драться, — коротко сказал Дозер. В воздухе не было даже малейшего намека на насилие.

Алана бросила на него взгляд искоса.

— Как ты можешь это сказать?

— Дозер всегда хорошо чуял драки, — саркастически сказала Энни. Или, возможно, и нет. Может быть, она говорила искренне, но ее скверное настроение требовало соответствующего тона.

Не то чтобы это имело какое-то значение. Алана бросила на Дозера оценивающий взгляд, а затем повернулась, чтобы посмотреть в сторону невысоких земляных валов, которые закрывали им обзор. Ночь была темной, но было достаточно звездного и лунного света, чтобы различить очертания. Медленно, туда-сюда, двигались несколько фигур.

— Мэм? Мне поднять войска? — спросил Птолемей.

Алана задумалась, а потом покачала головой.

— Им нужен отдых. Кроме того давайте доверимся чутью Дозера. Он не зря является молотом Доннитона.

— Кто-то выходит. К нам, — сказал Дозер.

Алана расправила плечи и достала копье.

— Ну что ж. Руки подняты, видимого оружия нет; похоже, они хотят поговорить. Но что, черт возьми, они хотят нам сказать?

— Они хотят иммигрировать, не так ли? Приехать на Землю и жить здесь за счет жизненной энергии, верно? — сказала Энни. Она указала на заброшенную окрестность. — Вероятно, они хотят договориться о территории, которую они смогут назвать своей.

— людям это не понравится, если мы действительно позволим им поселиться здесь, — сказал Дозер.

— Лучше огры, чем люди-лягушки, которые, по-видимому, связаны с (Опасной Зоной), заканчивающейся на Юге, — указала Энни. — Их тела покрыты слизью. Представь себе. Меня. Покрытую липкой слизью.

Дозер напрягся и коротко покачал головой. Затем он еще раз принюхался, чтобы сосредоточиться на поставленной задаче. Насилия по-прежнему не было, но что-то подсказывало ему, что этот разговор будет не таким, каким они его ожидали. Кроме того, когда фигура медленно шла вперед сквозь линию укреплений, их шаги становились все громче и громче; даже для огра они были огромными.

Наконец, Алана сделала шаг вперед и подняла руку.

— Достаточно близко, я думаю. Доброго времени суток, огр. Я — Алана. Я полагаю, вы пришли поговорить?

Голос Аланы был ровным, но Дозер знал, что она смотрит на то же самое, что и он: Обирн Миис, 79-й уровень.

Возвышающийся огр окинул взглядом четверых. Затем медленно ухмыльнулся.

— Конечно. Я здесь, чтобы обсудить условия вашей капитуляции мне.

Глава 847

Рендидли вернулся на Землю беззвучно. Он возник из ниоткуда на той же невысокой горе к западу от штаб-квартиры сталь ериксона , с которой и отправился. Сухие камни загремели, когда он возник на них. Облака расстилались, словно льняное полотно, над утренним горизонтом, уходя в бесконечную даль.

Но он даже не взглянул на прекрасный восход. Вместо этого он думал о разговоре с Октавиусом Шрайком, который состоялся несколько дней назад.

К удивлению Рандидли, принятие приглашения на разговор означало, что он снова получил запрос на телепортацию. Сначала он отнесся к этому с подозрением, но в конце концов Рендидли решил рискнуть и встретиться с Октавиусом.

Это не было требованием, это была просьба. Если бы Октавиус захотел создать проблемы Рандидли, тот не сомневался, что странная фигура смогла бы это сделать. Поэтому он принял телепортацию и сразу же оказался в тесном маленьком офисе. В углу горел небольшой огонь, а все остальное

Больше, чем администратор Седьмой когорты, офис Октавиуса напоминал Рендидли захламленное жилище профессора. Груды бумаг и свитков образовывали высокие стопки. В центре комнаты стоял внушительный деревянный стол. По крайней мере, Рендидли предполагал, что он внушительный; он был в значительной степени скрыт под завалами.

Некоторые бумаги были смяты, другие исписаны плотным почерком. Было ясно, что эта комната используется довольно часто.

— Пожалуйста, — сказал Октавиус, неопределенно указав на два жестких деревянных стула, которые были перегружены коробками с металлическими безделушками. С сомнением Рендидли подошел к одному из них. Он положил руку на спинку стула.

Мгновенно Рендидли моргнул. Это дерево несмотря на то, что оно было в значительной степени скрыто от глаз, Рендидли мог определить по одному прикосновению, насколько гладким и плотным было зерно этого дерева. Оно было ближе к металлу, чем любое дерево, которое он когда-либо видел. Уровень этих материалов был намного выше всего, что он видел, даже на Теллусе.

С торжественным уважением Рендидли еще раз оглядел окружающий офис с новым любопытством. Но, увидев, что Рендидли коснулся стула, Октавиус воспринял это как разрешение говорить.

— Я так рад, что вы смогли прийти и поговорить со мной. Из-за вашей особой ситуации я подумал, что лучше всего сообщить вам эту новость напрямую; за вами внимательно наблюдают.

В тот же миг взгляд Рендидли обострился. Связано ли это как-то с Существом?

Но Октавиус поднял руки, прежде чем Рендидли успел заговорить. — Подождите, выслушайте меня. Вы сами навлекли это на себя. Хотя Теллус все еще был технически жизнеспособной планетой в Пятой когорте, большинство Деревенских Духов, которые были там назначены, уже ушли на покой. Они оставили доверенных лиц для распределения Классов, но в основном они вернулись на свои родные планеты. Это случается довольно часто; мир очень близок к прохождению Бедствия, а затем терпит неудачу из-за внутренних распрей, политики или просто прихоти влиятельного человека Фактической неудачи нет, но все к тому идет.

— Прошло семьсот лет. Некоторые из Деревенских Духов, возможно, даже умерли за это время. Поэтому, когда Теллус прошел Второе Бедствие, не только все оставшиеся духи были возвращены на планету для распределения увеличенных преимуществ, но и Пятая когорта была предупреждена о новой планете, переходящей к Третьему Бедствию. И когда они расследовали, что это вызвало Я провел собственное расследование, конечно. И сообщу, что это отклонение было результатом девиантных действий Немезиды. Но эта Немезида была мертва, когда большинство сканировало ситуацию. Все, что они там нашли это вы.

Октавиус поморщился. — Именно поэтому я был вовлечен. Теперь, чтобы вы понимали, существует целое сообщество администраторов и мета-системных сотрудников, которые подняли шум из-за того, что кто-то из более низкой когорты поднялся и получил преимущество в знаниях над их надвигающимся Бедствием. В основном это просто шум в ответ на неожиданность, но