Легенда о Рендидли Гостхаунде

Орден Дуцис начал производить собственный медиаконтент, призывая к миру и единству. Аффилированные новостные станции поспешно пытались подключить это прямое заявление о странной дилемме, охватившей всех. Серьёзное лицо Наффура Сьюта появилось на мерцающих экранах по всему Альфа-Космосу, когда они переключились с более быстрых реакций из других новостей.

История автора была незаконно использована; сообщайте о любых случаях появления этой истории на .

Его спокойный голос разнёсся по земле. — Система всегда ставила нам испытания на нашем Пути. Заставляя нас расти, желая измерять и извлекать из нас как можно больше выгоды. Таков её способ эксплуатации. Рендидли Призрачный Пёс годами был на передовой нашей планеты, приводя нас в контакт с силами за пределами нашего понимания, пусть и до того, как мы были к ним готовы.

— Но он также истощает себя, прокладывая Путь за собой, чтобы остальные из нас могли следовать. У нас есть Классовые Маяки, у нас теперь есть свой Пантеон, мы отслеживаем и контролируем контакт с более широким Нексусом. Когда вы размышляете о его действиях, неоспоримо, что его тело всегда стоит между нами и следующей угрозой. Даже сейчас он сражается в небе, чтобы защитить нас. Страх — естественная реакция на необычное и неожиданное; я не прошу вас не бояться. Но вы чувствуете его значимость в воздухе, не так ли? Верьте. Он не пошатнётся здесь.

Сам Харон взорвался поддержкой. Линии пламенной веры излучались наружу. Ритуалы проводились латунными автоматами, пауками и крабами, высвобождая импульсы величайшей веры в способности Рэндидли. Они поклонялись ему как богу. Распространение паники замедлилось, а затем остановилось перед лицом этого нового течения, которое нелегко было бы поддаться влиянию эмоций. Не тогда, когда Рендидли Призрачный Пёс так последовательно доказывал свои достижения.

Люди пересмотрели своё мнение. Всё ещё нервничая, они смотрели в небо. Они ждали и колебались.

Но по мере того, как их мысли отходили от панических, облака становились сильнее. Ужасный Гомункул проявил когти лунного света и начал прорываться сквозь наиболее опасные атаки влияния Лапласа.

Рендидли продолжал наблюдать, и мороз, сковавший его настроение, начинал таять.

Лованна и Энмия стояли во главе эфирных народов из воспоминаний, которые только начинали обустраиваться на отведённой им дикой местности. Они сплели массивные ворота из чёрной лозы и стояли перед ними. Они склонили головы и направили свою веру в мощные Эфирные Ритуалы. Потоки значимости углубились.

Рендидли даже почувствовал раздражённую веру Фатии Церулеан, признающей, что это противостояние, вероятно, закончится победой Рэндидли. Тем временем он почувствовал, как конструкция-раптор рыщет по краям Зон, зондируя оборону человечества.

По мере стабилизации ситуации Рендидли вернулся в зал заседаний к политическому кандидату, где вспотевший молодой человек сглотнул и сказал: — Но неужели мы должны быть так беспечны? Если Рендидли Призрачный Пёс действительно сражается с каким-то ктулху-ублюдком, мы будем в порядке? Я я не хочу умирать.

Элегантно одетая женщина во главе стола поджала губы и несколько секунд рассматривала говорящего. Затем она вздохнула. Она многозначительно пожала плечами. — Даже если бы ты ставил всего лишь пенни на Рендидли Призрачного Пса в каждом испытании, с которым он сталкивался, чтобы дойти до этого момента, каждый раз, когда он почти умирал или кто-то пытался убить и свергнуть его, ты был бы непристойно богат.

— Ты был бы Татьяной или Наффуром Сьютом, у тебя были бы дачи для твоих питомцев и целые функционирующие города, которые передвигаются, когда тебе захочется побродить. Причина, по которой он был определяющей политической фигурой последнего десятилетия, в том, что он ещё не потерял веру людей. Просто радуйся, что их внимание отвлечено, и сосредоточься на своей работе, Джереми. С этим мы сможем добиться реальных успехов.

Поток Эфира сделал ещё несколько кругов по поверхности Альфа-Космоса. Затем он донёс все эти выводы, завывая, чтобы врезаться в его сознание. Образ мирового состояния изменился.

Он стал существом, способным сражаться и преодолевать мандат Вечности.

Члены Пантеона ухмыльнулись и скрестили руки, даже не поднимая пальца, чтобы изменить исход.

Рендидли зарычал, возвращаясь в своё тело. Его Эфирное Ядро освободилось и начало ускоряться. Он собрал части своего тела, упорядочил свои якоря, ворвался обратно в настоящее и почувствовал себя собой. Полупрозрачная значимость хлынула по его венам, заземляя его и восстанавливая его присутствие. Он выпрямился и хрустнул шеей.

Его кожа горела, содранная до крови присутствием Пайна. Но Рендидли подозревал, что для решения этой проблемы ему нужно будет не просто вынести присутствие Пайна; ему нужно будет последовать за Лапласом в чрево зверя.

Поздравляем! За то, что вы пережили опыт становления Легендой, +1 (Грёза Музы)!

(Грёза Музы) теперь 7/7. Поздравляем, Мечтатель, теперь вы можете взять ещё одну (Грёзу)!

Перед Рендидли Эльхум теперь свирепо смотрел на Фиеро. Их маленькая сцена продолжалась. — Не делай вид, что твоё поведение бескорыстно; мы оба знаем твой истинный мотив, желая забрать у меня эти чувства; всё, что у меня есть, ты всегда жаждал. Ты пуст, Фиеро, и всегда будешь таким. Неважно, сколько ты вливаешь в себя, это то, кто ты есть.

Фиеро зарычал. — Пуст? Ха, какая ирония, слышать это от тебя. Неважно, сколько ты достиг, ты никогда не мог остановиться и просто быть довольным тем, что у тебя есть. Ты всегда должен строить пирамиду своей жизни всё выше, неважно, чем тебе придётся пожертвовать ради этого. Может быть, я и был пуст, но, по крайней мере, я родился таким. Ты выкопал и извлёк всё ценное, и ради чего? Чтобы быть одному и быть одержимым смертью своего сына?

Эльхум схватил Фиеро за его потрёпанный жилет. — Мой сын — доказательство того, чего я достиг. Того, что я могу вести свой народ, что моя жена любит

— Не хочу прерывать, — сказал Рэндидли, теперь стоявший рядом с ними, и похлопал их по плечам. — Но почему бы нам не переместить вас двоих в более безопасное место, чтобы разобраться с этим?

Певица Небытия напевала забвение. Двое обернулись, слишком поглощённые своими сложными эмоциями, чтобы распознать угрозу, и встретили её песню без всякой защиты. Выражения их лиц стали пустыми, когда их сознания исчезли. Оба рухнули на землю.

Рендидли снова хрустнул шеей. Он подумывал привести их двоих в Альфа-Космос и поручить Пантеону присмотреть за ними, но опасался, что они проснутся и натворят бед. Он достал (Паспорт Алхимика), требующий довольно много сосредоточенного внимания, чтобы пробить жадную корку, созданную присутствием Пайна.

Он бесцеремонно сбросил бездыханные тела на (Станцию Сбора Пятой Когорты). Затем он посмотрел вверх.

— В первый раз это застало меня врасплох, но больше я этого не допущу, — пробормотал Рэндидли. Его внимание переключилось на (Асимптоту Паньгу). — Никс что ж, я ценю твою поддержку. Полагаю, ты не хочешь, чтобы влияние Лапласа распространялось дальше. Именно поэтому ты помогла мне изначально, когда предоставила (Плащ Бездонной Ночи) и (Полую Иглу)? Итак, что ты можешь мне рассказать о способах, которыми можно столкнуться с Вечностью?

Никс улыбнулась. — Будучи Вечностью. Или

Рендидли поморщился, понимая её без необходимости заканчивать предложение. Он покачал головой. — Просто ещё один день из жизни. Ну ладно. Посмотрим, что мы сможем сделать. (Грёза Музы).

Существование вокруг него замерло. Энергетические ореолы зарябили и выровнялись. Его сознание расцвело и расширилось. Используя эту возможность, ему нужно было заложить основу для своего третьего трюка.

Глава 2411

Повелитель Пустоты собирал значимость вокруг своих пальцев. Наконец, пришло время двигаться вперед.

Последний Повелитель Пустоты, прозвище, которому когда-то угрожало присутствие Рендидли Призрачного Пса, но более не угрожающее после странной трансформации, прижал Девик к земле и тщательно сплетал нити Пустоты, нацеливаясь на определенную связь. Его глаза не дрогнули, точно так же, как не дрогнул он, прижимая ее торс к земле. Каждая деталь попадала в его зрение. История и инерция лежали на его плечах, но он не сутулился.

Из трупа Нексуса он извлечет кости рая для народа Пустоты. Место, где они смогут наконец жить в мире, вне досягаемости Вечностей или милости Вершин. Надеюсь, ни одна из вовлеченных сторон не заметит его действий, пока не станет слишком поздно.

Его народ заслуживал по меньшей мере этого, после всего, что им пришлось пережить.

— Обычно, — Девик дергалась и вырывалась под ним, но его хватка была крепкой. Кровь сочилась из уголков ее губ и носа, где он был вынужден многократно ударить ее лицом о землю, чтобы она не прервала процесс. — Я бы больше беспокоилась о своей добродетели в такой ситуации, но вы почти оскорбительно ясно выразили свой незаинтересованность. Ах, моя женская гордость уязвлена

Эхо их короткого и жестокого конфликта все еще расходилось по пустой палате Вершины. Брызги крови случайными узорами расползлись за ним, немногие признаки их короткой и ожесточенной борьбы.

— Все, что мне нужно, это твоя кровь, прямо из вены, — крякнул Повелитель Пустоты, когда Девик пошевелила пальцами левой руки и разъела часть значимости Повелителя Пустоты. Повелитель Пустоты сжал губы; даже сейчас образ Девик продолжал улучшаться в этом месте с такой скоростью, что лишало его дара речи. Особенно та левая рука теперь достигла точки, где она могла повредить его очищенную Пустоту, вот почему он сейчас приложил столько тщательных усилий, чтобы ее связать.

Следующий замысел Повелителя Пустоты потребует сосредоточенного внимания. Это нужно будет особенно сильно ограничить.

Отец, ты бы все равно назвал меня придирчивым, даже сейчас, да?

Значимость Повелителя Пустоты слегка зашевелилась. Как всегда, фантом его отца таился рядом с его Ядром Пустоты, размытая тень, отбрасываемая вихревым центром его бытия.

И все же моя придирчивость — это то, что так долго держало меня в живых. Хех, ты бы сказал, что это просто удача, и не стоит так беспокоиться, верно?

И все же никто не может отрицать, что именно тот, кто беспокоится, достиг таких высот и имеет такие возможности.

— Видишь ли, когда ты говоришь такие вещи, я не думаю, что ты понимаешь, насколько пошло это звучит, — Девик начала новый раунд метаний, но на этот раз путы Повелителя Пустоты выдержали. — Зачем свежесть

Ударив ее достаточно сильно, чтобы сломать хрящ ее носа, он откинулся назад и посмотрел на нее.

— Если ты понимаешь, что твои выходки меня не отвлекут, зачем ты продолжаешь? Я не дрогну.

— Ты нераскаявшийся нарцисс! — Девик откинулась на прохладную землю и сплюнула в сторону, добавляя новую струйку крови и слюны к их ореолу жидкостей. — Как ты смеешь предполагать, что все это было для тебя. Если уж на то пошло, это все — сложное представление для Рендидли Призрачного Пса. Не уверена, что это ему по вкусу но нет причин не добавить немного особого соуса к обычной краже крови.

Губа Повелителя Пустоты дернулась, когда он искоса взглянул на брызги крови и мокроты, что она произвела.

— Величайшая удача твоего ложного существования — это связь с Рендидли Призрачным Псом. В остальном же ты — воплощение отвратительной избыточности. Понятия не имею, что он в тебе находит.

Девик сладко улыбнулась ему, обнажив окровавленные зубы.

— По крайней мере, он смотрит на меня. Для него я всего лишь ходячий мешок с кровью.

Прямо перед тем, как он сделал свой ход, Повелитель Пустоты высвободил плотную волну Пустоты, чтобы подавить ее образ. Но как только его Ритуал Пустоты занял положение вокруг нее, тот сгусток сплюнутой крови взорвался ее концентрированным образом, проводя багряными когтями по узам, пока он их формировал. Глаза Повелителя Пустоты сузились. Ее левая рука вспыхнула. Ее длинные пальцы свернулись, касаясь и начиная проедать центральную часть Ритуала Пустоты.

Повелитель Пустоты встал и ударил ее пяткой по лицу. Ее затылок ударился о землю и отскочил. Он щелкнул пальцами и создал шипы Пустоты, пронзая плоть ее левой руки и пригвоздив эту опасную руку к земле, прежде чем она смогла бы освободиться. Его Пустота завихрилась вокруг него, узоры, проходящие через эволюцию, чтобы более плотно обвиться вокруг Девик.

На краткий миг он взглянул на Пустоту вокруг своей левой руки.

Даже сейчас присутствие этих пальцев отклоняется от органической эволюции узоров. Какая ужасная ведьма. Через несколько лет, подверженная Пустоте и Эфиру Рендидли Призрачного Пса кем она станет?

Ах, но мне просто нужно прислушаться к ее значимости. Она и правда будет Веселой Супругой Погибели, и горе тем, кто не присоединится к ее проказам. Возможно

На долю секунды Повелитель Пустоты подумал о том, чтобы убить ее здесь, чтобы помешать ее существованию расцвести в полную силу. Хотя он также намеревался сжечь мосты своих отношений с Рендидли Призрачным Псом своим следующим ходом, этот человек, вероятно, расценил бы убийство Девик как личное нападение. Запланированное воровство было бы гораздо более простительным. Призрачный Пес мог бы в конечном итоге искать мести, но не стал бы разрушать рай, который Повелитель Пустоты создаст в отместку.

Повелитель Пустоты взглянул на слабую, но находчивую женщину перед ним. Горечь и рычащее отчаяние пылали в ее глазах. Девик

выступит против него за это, движимая злобой. Она перебьет все связанные стороны и похоронит его мечту в горькой земле, чтобы отплатить за это унижение.

И все же Повелитель Пустоты лишь щелкнул языком и откинулся назад. Если бы что-то случилось с Девик сейчас, Призрачный Пес, вероятно, почувствовал бы это, несмотря на его значительные отвлечения. Привлекать его внимание сейчас было ошибкой. Так что Повелитель Пустоты мог лишь позволить этой опасной переменной пожить еще немного.

— Я ненавижу это, знаешь ли, — Девик откашляла еще немного крови, но Повелитель Пустоты расширил свою матрицу ограничений, и это попало в ее область действия. Любые образы внутри подавлялись. Она свернулась на боку, больше не глядя на него, ее лицо скрывалось за багряными волосами. — Что он — самый интересный аспект моей жизни и что каждый, кого я встречаю, знает об этом. Что они смотрят на меня, но видят лишь его тень.

Если вы нашли эту историю на , знайте, что она украдена. Пожалуйста, сообщите о нарушении.

Повелитель Пустоты проигнорировал ее внутреннее смятение. Он осторожно протянул палец и зачерпнул немного крови Девик. Затем он слегка отступил и присел на корточки. Он извлек инструмент, тот, что выторговал у Дона Бейгона: изготовитель гражданских монет.

Несмотря на важную ситуацию, у Повелителя Пустоты мелькнуло воспоминание о том, как его отец распахнул ногой дверь в его комнату в их маленькой хижине и заглянул внутрь.

Малец, знаешь, это чертовски подозрительно, когда ты постоянно прячешься. Легко понять, когда происходит что-то важное. Выдает с головой. Ну, что там?

Повелитель Пустоты огляделся. Но никто не искал его сейчас. Он был забытым существом в земле Эфира. Пока более широкая революция, подпитываемая Рендидли Призрачным Псом, свергала Нексус, Повелитель Пустоты должен был искать необходимые запчасти.

Воины Пустоты, чьи жизни получили легитимность от Призрачного Пса из воспоминаний, были бы хорошей группой первых поселенцев, но их будет трудно убедить перейти на другую сторону. Особенно теперь, когда они провели время в специфической значимости Альфа-Космоса. Я не могу знать наверняка, но судя по энергии, которую высвобождает Призрачный Пес

Повелитель Пустоты поместил кровь в машину. Однако, прежде чем активировать ее, он сплел Ритуал Пустоты вокруг всего устройства.

Тц, он дает конкретную цель, ощущение движения и стабильности. Убедить людей, вероятно, будет невозможно.

Изготовитель активировался, но благодаря Ритуалу Пустоты он сосредоточился на конкретной связи, присутствующей в крови Девик. Через несколько секунд выскочила дымящаяся монета, изумрудная монета с волнистыми золотыми узорами, танцующими по поверхности. Если уж на то пошло, красота продукта лишь усилила настороженность Повелителя Пустоты.

Он хотел войти в Альфа-Космос незамеченным, поэтому у него были смутные планы приобрести человека, имеющего тесную связь с Призрачным Псом, чтобы помочь создать поддельную гражданскую монету. Изначально он планировал разыскать либо Шаль, либо Октавиуса Шрайка. Наткнуться на Девик было просто счастливой случайностью, но, видя естественные узоры в монете, Повелитель Пустоты знал, что это того стоило бы.

Возможно, Шаль могла бы обеспечить столь же ценную связь, но остальные были бы бледными имитациями.

Он может заметить вход, просто потому, что я использовал ее значимость для создания прохода. Ну, теперь уже слишком поздно.

Повелитель Пустоты оторвался от работы и снова взглянул на Девик. Его губы дернулись. Почти вся левая сторона его ограничивающей клетки была выдолблена присутствием этой руки, пока он был сосредоточен на изготовителе. Если бы он потратил на двадцать или тридцать секунд больше, она сбежала бы, пока он был отвлечен.

— У тебя все приличия бешеной собаки, — заметил Повелитель Пустоты. — Ты бы колебалась отгрызть себе ногу?

— Спасибо, — Девик оперлась на локти и начала прорываться из заточения. Она даже не выглядела напуганной тем фактом, что он оставался за пределами барьера, готовый в любой момент снова подчинить ее.

Повелитель Пустоты покачал головой. Определенно опасный элемент, особенно учитывая, что она теперь погружалась в плодородную почву этого места для развития, но, надеюсь, это станет проблемой для других, прежде чем ее внимание обратится на него. Повелитель Пустоты поднял монету. Он медленно вдохнул через рот. Он создал еще один Ритуал Пустоты, который провел его по связям между этой монетой и Альфа-Космосом.

Сначала связывание продолжалось медленно. Повелитель Пустоты чувствовал продолжающуюся борьбу Девик и сожалел, что не потратил время, чтобы вбить в нее немного разума, прежде чем сделать свою попытку. По правде говоря, разум был бы пустой тратой усилий; его реальной целью было бы вбить в нее немного бессознательности.

Теперь уже слишком поздно.

Подумал Повелитель Пустоты. Постоянное присутствие его отца на задворках сознания махнуло рукой.

Не волнуйся так сильно. Никогда не поздно изменить свою жизнь, малец.

Затем значимость зацепилась и загорелась с химической интенсивностью. Странные узоры закручивались и увядали, сходя с поддельной монеты. Повелитель Пустоты шипел, удивленный, несмотря на все свои приготовления к плотности и силе Пустоты Рендидли Призрачного Пса. После нескольких секунд замешательства, когда Повелитель Пустоты задавался вопросом, придется ли ему все-таки пробиваться вперед силой, завеса вокруг Альфа-Космоса заколебалась и расступилась.

Девик выбралась из ограничений, как только Повелитель Пустоты шагнул через связь в Альфа-Космос и закрыл за собой дверь. Он уже вплетал свою Пустоту в свое тело и не позволял даже шепоту просочиться сквозь его кожу. Изначально он полагал, что сможет полагаться на свои естественные узоры, чтобы приспособиться и слиться с окружающей средой, но это заняло бы слишком много времени.

Повелитель Пустоты огляделся. Он стоял в космосе, паря между различными планетами, вращающимися в Альфа-Космосе. Вокруг них вращалась массивная петля. Даже сейчас он мог лишь с изумлением смотреть на естественные потоки значимости, соединяющие различные места.

Он кивнул самому себе.

— Первый шаг ну, единственный шаг. Просто сделаем это и будем беспокоиться о последствиях потом.

Повелитель Пустоты слегка постучал своей значимостью, нашел запах того, что искал, и затем стал лишь еще одним дуновением значимости в огромной реке. Он прошел сквозь и быстро двинулся через Альфа-Космос, оставаясь максимально незаметным. Так много интересных узоров сверкало вокруг него, но он не осмеливался исследовать.

Здесь ему не нужно было беспокоиться только о Рендидли Призрачном Псе, но и о Пантеоне. Их возможности были в некоторой степени загадкой для Повелителя Пустоты, поэтому он вел себя максимально осторожно.

У меня есть Имя. У меня есть сырая значимость, чтобы возвести Шалаха из ничего, но ничто — не самая плодородная почва. Что мне нужно, так это другая половина, Эфирная половина, создаваемого мной существа. Шалах — это не просто невысказанное имя, но и форма без формы. Бесформенное чувство. Хех, неправильно названный Принц Пустоты — идеальный контрапункт невысказанному имени. Остаток влиятельной жизни. Но он должен быть от могущественной Эфирной личности. И в идеале — от того, кто хотя бы контактировал с Пустотой при жизни. Плюс, выбранный должен обладать безупречной личностью; они не одно и то же, но у них есть связи с тем первоначальным существованием.

Никто из Нексуса не соответствует всем этим критериям, но в Альфа-Космосе

Повелитель Пустоты выскользнул из реки значимости, всего лишь еще одно незаметное дыхание Пустоты в бушующем море. Определенно, Повелитель Пустоты почувствовал вдохновение, ощущая естественное развитие энергии этого места. Он осторожно огляделся, но увидел так много увлекательных примеров того, как две энергии могут существовать в гармонии. Он еще больше убедился, что вселенная Пустоты будет именно тем, что нужно его народу.

Он проявил свое тело на Эспире, стоя над зубчатым ущельем. В глубине существовала самая значительная смерть в истории Альфа-Космоса, Принц Пустоты Первого Рыцаря Призрачного Пса, Хелен. Из всех возможностей, она была лучшим вариантом.

Она поможет ему родить новый Эдем для народа Пустоты.

И все же Повелитель Пустоты замер, когда проявился. Ибо там его ждал Рендидли Призрачный Пес, его голова слегка наклонена вбок, глаза пылали изумрудом. Его черные волосы беспорядочно падали вокруг его лица. Тени массивного дерева, беспокойного монстра и горизонта событий затемняли пространство вокруг него.

Повелитель Пустоты слегка, неловко кашлянул, смущенный.

— У тебя есть на это время?

Улыбка Призрачного Пса лишь расширилась. Он выглядел как существо, способное свергнуть весь Нексус. Повелитель Пустоты,

все еще имел преимущество в манипуляции Пустотой, но, чувствуя поток энергии в Альфа-Космосе

Даже самый умный и сложный акведук был бы уничтожен цунами.

Глава 2412

Когда Рендидли Призрачный Пес улыбнулся ему, Владыка Эфира понял, что ему нужно быстро принять решение. Прежде чем зловещие волны прозрачной значимости сделают воздух Альфа-Космоса еще более враждебным.

Проблема была в том, что ни один из вариантов его не устраивал. Бегство было возможно, но это означало бы потерю этой возможности. А особые требования к плану Владыки Эфира не подлежали компромиссу. Борьба казалась еще более глупой, но чем дольше Владыка Эфира смотрел на Рендидли Призрачного Пса, тем больше он сомневался в этом.

Потому что Призрачный Пес ощущался странно, по двум разным причинам.

Во-первых, хотя тело, обладающее как плотным Эфиром, так и его обычными подавляющими образами, находилось перед ним, Рендидли Призрачный Пес, казалось, не существовал. Его тело присутствовало, и все же его не было. Эфир был там, сгущенный и несущийся через бьющееся сердце Альфа-Космоса, но также пространство было пустым. Возможно, тогда, это было лишь отраженное проявление.

Однако, что более тревожно, к нынешнему Рендидли Призрачному Псу ощущалась всеобъемлющая связанность. Владыка Эфира не мог почувствовать границ его узоров. Он, казалось, расширился, чтобы охватить

. Даже его самого-

Владыка Эфира почувствовал, как по его телу пробежал холод. Он не был уверен, откуда он это знал, но у него было отчетливое ощущение, что Призрачный Пес только что проник в него и забрал знание о том, что он здесь делает, с такой же хитростью, какую Владыка Эфира использовал, чтобы пробраться в Альфа-Космос. Так же, как и эта, третья возможность хитрости исчезла.

Малыш, прелесть того, чтобы относиться ко всем остальным как к идиотам, в том, что это становится правдой , — сказал однажды его отец, щелкнув молодого Владыку Эфира по лбу.

Просто не забывай, что

включен в это все . И узнать, что ты был прав насчет себя наихудшим образом может быть тяжело .

— Что это, черт возьми? — прошептал Владыка Эфира, осматривая другого человека, окутанного сетью странных, колеблющихся связей. Чем больше он пытался следовать за ними, чем больше он пытался отследить источник этого полученного знания, тем больше узоры закручивались в себя.

— Реверия, — довольно небрежно сказал Рендидли Призрачный Пес. Поток значимости вокруг них замер. Он наклонил голову в сторону, и его улыбка исчезла. — Ты здесь, чтобы забрать Эфирного Принца Хелен, чтобы

Рендидли Призрачный Пес нахмурился. Осознанность и задумчивость в его выражении углубились. — Ты хочешь построить Шаллаха с нуля, целенаправленно. Хм, это на самом деле довольно интересная идея. Но я не думаю, что это сработает, не так, как ты хочешь. На самом деле, я могу гарантировать тебе, что это не сработает — ты потерпишь неудачу по той же причине, по которой Элхум никогда не мог полностью освоить Нексус, хотя дважды достигал Вершины. Такое существование я не думаю, что его можно создать, просто выполняя движения.

Владыка Эфира обдумывал это существо, так быстро пришедшее к власти. Он не мог не позволить себе горькую улыбки. — Возможно, раньше нет, но ты изменил фундаментальную ткань Нексуса. Материалы, которые я собираю, высочайшего качества. И я верю, что, опираясь на вес истории, я наконец смогу достичь крупицы безопасности для моего народа. Их страдания должны были это заслужить.

Изумрудные глаза Призрачного Пса вспыхнули. — Я не сделал Нексус более справедливым, Владыка Эфира. И я был очень тверд в безжалостном искоренении всех намеков на заслуженность. Если ты думаешь, что мои действия изменили функцию Нексуса, ты упустил суть.

Владыка Эфира пожал плечами, признавая упрощение, но не отступил. Это был шанс, и он не собирался его упускать. Две личности долго смотрели друг на друга. Владыка Эфира старался сохранять узоры вокруг своего тела плавными, не позволяя им перейти в более агрессивное развитие. Он наблюдал кристаллическую значимость, испускаемую Призрачным Псом, но все же находил ее несколько непостижимой. Если дело дойдет до конфронтации между ними двумя, ему нужно будет нанести удар быстро.

— Ты действительно веришь, что сможешь преуспеть? — спросил Призрачный Пес.

Владыка Эфира кивнул. — В других областях я вам не ровня. Но в плане молитвы и надежды я предельно уверен в своих достижениях. Долгое ожидание моего народа не было напрасным. Это время потрясений — возможность, которую мы ждали.

К его величайшему удивлению, Рендидли Призрачный Пес отступил в сторону. Он указал вниз в овраг. — Иди. Я не славлюсь умением отказываться от контроля, но ты по-настоящему веришь в то, что делаешь. Это сильная магия. Для этой цели ты можешь забрать этого Эфирного Принца. В обмен на услугу: не начинай свою попытку, пока не получишь моего сигнала. Мы согласны?

Владыка Эфира очень медленно моргнул. — Я не знаю ваших нынешних трудностей, но подозреваю, что борьба за душу Нексуса продолжается. Что, если вы проиграете и не сможете подать мне этот сигнал?

Призрачный Пес фыркнул. — Полагаю, это справедливо. Мою смерть или любое сильное ослабление вы можете считать символом того, что вам нужно начать процесс, чтобы не упустить свой шанс.

Если вы наткнулись на это повествование на , оно взято без согласия автора. Сообщите об этом.

На секунду Владыка Эфира заколебался. Но он все еще не мог до конца принять, что все будет так просто. Он не сделал шага вперед. — Почему? Я понимаю, насколько ценным спутником была для вас Хелен. Я чувствую значимость, которая существует между вами и Эфирным Принцем. И все же вы готовы отдать его мне? Что я упускаю?

Рендидли Призрачный Пес отвернулся и несколько секунд молчал. Значимость в этой области оставалась относительно неподвижной, но она сгущалась. Более слабые индивиды задохнулись бы под ее давлением. Это был тяжелый урок. Некоторое время назад Владыка Эфира чувствовал себя уверенно, что справится с этим человеком. Однако теперь одно лишь его горе способно было вырвать жизнь из несчастных.

Рендидли вздохнул. — Возможно, то, что ты упускаешь, это человеческие кусочки отношений, которые не имеют смысла. Например, как мое сердце разбилось бы, если бы когда-нибудь появился Эфирный Принц, а появившееся существо не было бы ею. Или как Хелен всю свою жизнь боролась изо всех сил за свое место за столом, и как часто я даже не признавал усилий, которые ей приходилось прилагать, чтобы успевать за мной, когда почти все остальные оставались позади. Как она всем сердцем поддержала бы это для народа Эфира. Немного поворчав, конечно.

— Я дождусь сигнала. — Владыка Эфира слегка поморщился; слова Призрачного Пса обострили Эфир в окружении, хлесткие ветер и значимость с такой силой, что могли сдирать кожу и разрывать узоры, как песчаная буря.

Когда он спустился в овраг, он сделал это быстро, даже когда все небытие Призрачного Пса утекало сквозь эти связанные узоры.

Хелен провела почти минуту, просто вырываясь из эфирных пут вокруг своего тела. Когда они были полностью уничтожены, она немного потопталась, выпуская излишки ярости. Ее образ раздувался и трещал от гнева. Она оставляла маленькие царапины на земле, когда наносила удары.

Больше всего на свете прямо сейчас она хотела значить. Она ненавидела, как легко Владыка Эфира одолел ее, как он взял ее кровь и использовал ее для какой-то гнусной цели. Она ненавидела, как этот план был связан с Рендидли Призрачным Псом; как она стала просто простейшим способом добраться до него. Она была ничем для этих монстров, кроме эксплуатируемой слабости.

Теперь она ненавидела то, что ей приходилось сидеть здесь, даже в этой ценной области, на месте своего поражения.

Злоба зашипела, но это был звук скорее дискомфорта, чем всепоглощающей ярости. Это место обеспечивало невероятный резонанс ее образу, позволяя Девик быстро совершенствоваться. Однако эта область была не без недостатков. Это осознание, эта вина и отвращение к себе по поводу того, как ее могут воспринимать, начали подтачивать способности, которые она встроила в малиновом Зайце. Девик сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить свой разум.

Но она начала погружаться в спираль, вспоминая все те разы, когда подводила его-

Девик резко развернулась, ее внимание было вырвано из негативного водоворота жужжащим звуком поблизости. Ее глаза зафиксировались на второй статуе, той, что изображала женщину. Девик выставила левую руку перед собой, находя утешение в пронизывающей боли, исходящей от руки, вверх по ее руке. Она облизнула губы. — Хм, ты думал, увидев этот сценарий, что я какая-то легкая мишень? Уверяю тебя, связываться со мной так же приятно и просто, как принимать кислотную ванну.

Ее слова эхом разнеслись по созданной камере Вершины, расширяясь и искажаясь вместе со всем пространством вокруг нее. Но, по крайней мере, ее твердая стойка помогла укрепить тело Злобы. Булькающая токсичность приземлила ее; имея врага, она могла сосредоточиться.

все это сосредоточение было потеряно, когда, после второго жужжащего звука, виновник обнаружил себя. Среднего размера геккон, вероятно, две ладони в длину, заполз на плечо женщины и посмотрел на нее широкими, выпученными глазами.

— Кхе-кхе. — Девик прокашлялась. Владыка Эфира упоминал о сокровище, связанном с изначальным основанием Нексуса, но неужели это глупое создание и было им? — Просто чтобы прояснить, вы сверхразумное, зловещее существо, готовое растерзать меня и высосать мозг из моих костей, да?

Геккон моргнул ей.

— Пожалуйста? Может, произнесете монолог о своем заговоре, чтобы покрыть мир чешуей и оттенками зеленого?

Он снова моргнул.

Девик попробовала другой подход. Она прокашлялась и положила руку на бедро. — Возможно, вид моей безупречной физической формы заставил вас кипеть от похоти? Вы питаете слабость к рыжим?

Вместо ответа геккон задрожал. Его тело начало слабо светиться. Он пошевелил плечами, когда свет стал ярче, и Девик вернулась в боевую стойку. Честно говоря, это не выглядело связанным с похотью, но она примет это. Пальцы ее левой руки сжались в когти. Она почувствовала, как мантия убийцы богов опускается на нее. Свет стал ослепляющим.

Однако, когда он угас, настала очередь Девик моргнуть. — Ты ящерица, а не змея.

Там, где геккон был на плече женщины, теперь лежала идеально сохранившаяся сброшенная кожа. Существо сбросило кожу и оставило ее там, сверкающую, идеальную форму. И теперь, когда оно сидело на земле — челюсть Девик отвисла, на этот раз — маленькое существо теперь сидело в другой форме. Кролик с малиновым мехом наклонил голову, осматривая ее, одно ухо свисало набок.

— Серьезно, что за чертовщина. — прошептала Девик. Просто чтобы убедиться, она махнула на кролика левой рукой. Она высвободила свой образ, но почти без энтузиазма, учитывая его довольно очаровательное новое тело. Тело отпрыгнуло в сторону, едва избежав атаки. Однако, вместо того чтобы казаться напуганным, кролик просто казался любопытным. Он подпрыгнул ближе и очень серьезно посмотрел на нее.

Девик вскинула руки в воздух. — Даже не настолько сильна, чтобы убить ящеро-кролика. Того, который живет в этом месте Вершины, конечно, но черт возьми. Ну, иди сюда.

Она шагнула вперед и набросилась на кролика, ожидая, что он увернется. Но он этого не сделал. Даже когда левая рука Девик сжалась вокруг его пушистого и теплого тела, он просто смотрел на нее. Она подняла его и нахмурилась. Затем она прижала его к себе и стала гладить его мех, с каждым мгновением с нарастающим энтузиазмом.

Честно говоря, его мех был до невозможности мягким.

— Ну, и что теперь? — спросила Девик в пустоту. Остатки ее разочарования и горечи превратились в выброшенный мусор в уголке ее сердца, но худшее из них было смягчено. И все же она была здесь одна, не совсем должным образом мотивированная броситься в тренировки. По крайней мере, теперь у нее был антистресс-питомец.

И все же, очевидно, именно в этот момент кролик открыл рот. — Мне отвести тебя на Вершину?

Глава 2413

Даже подавив своё присутствие, Рендидли Призрачный Пёс задержался и наблюдал за Королём Пустоты, когда тот спускался в овраг, где находился Принц Пустоты Хелен. Решение было принято, но он всё ещё колебался.

Рендидли не привык сожалеть о своём выборе, но все липкие эмоции, которые он пытался подавить в своём сердце, привязались к этому расставанию.

Он видел медленную поступь Короля Пустоты. Он смотрел, как Король Пустоты остановился перед кружащимся энергетическим шаром, который стал больше с тех пор, как Рендидли видел его в последний раз, плотным от уроков, впечатлений и личности Хелен, ставшей более зрелой. Король Пустоты поклонился этому Принцу Пустоты.

Хотя у него не было тела, челюсть Рендидли сжалась.

Хелен это правильный выбор? Ты бы действительно захотела быть частью этого? Хех, ты бы с радостью отправилась в путешествие, чтобы создать целый мир Или, может, я просто боюсь позволить Принцу Пустоты остаться здесь и стать чем-то явно не тобой?

Отпускать это страдание.

Секунды струились по его коже, как обжигающие песчинки. В конце концов, Рендидли мог лишь отвернуться. Если он не мог справиться с проблемой, то мог хотя бы отвлечься. Он был в разгаре своей (Реверии) — последнего шанса подготовиться, прежде чем ему придётся последовать за (Лапласом) в глубины (Пайна) и подчинить эту вторгшуюся (Вечность). Как только этот процесс начнётся, Рендидли знал, что его ждёт стремительный путь к завершению этого вызова, призванного произвести революцию в (Нексусе).

Рендидли одолел Элхума и Фиеро, не оставив дуэту выбора, кроме как пригласить ещё более могущественного союзника глубоко в (Нексус), чтобы остановить его. Как только он вытащит эту штуку отсюда, Рендидли Призрачный Пёс победит.

Его Легенда достигнет своего завершения. Форма его истории придёт к концу.

Вновь течение времени вернуло Рендидли к сосредоточению. Оно шептало по его коже, постоянное напоминание о необходимости, таящейся прямо за пределами этого краткого перерыва. С беззвучным рычанием его проявление исчезло и распространилось, чтобы охватить весь (Альфа-Космос). Его внутренняя вселенная мерцала под ним; сочетание состояния (Реверии) и его энергетического ореола осознания превратило мир в место застывшего времени и светящихся радужных лучей. Он уже потратил одно из своих очков (Реверии), чтобы прочесть намерения (Короля Пустоты).

Это означало, что у него оставалось ещё шесть, чтобы подготовить чудо.

Что успокоило гнев Рэндидли, так это не план (Пустоты), который, хотя Рендидли и верил, что возымеет

эффект, скорее всего, не приведёт к созданию (Шаллы), а чистая интенсивность эмоций (Короля Пустоты). Проникнув сквозь загадочное выражение и образы, которые всегда были методом работы (Короля Пустоты), Рендидли обнаружил тихое намерение сделать всё необходимое, чтобы обеспечить некоторую безопасность для своего народа.

И к этой цели Рендидли испытывал немалую эмпатию.

Он переместился и вернулся в своё тело/нетело, стоящее в (Нексусе). Он открыл глаза и посмотрел вверх. Несмотря на активацию (Реверии), водоворот (Пайна) бурлил с ледяной инерцией. Ещё более зловеще Рендидли видел остаточные эффекты (Лапласа, Непостоянного Перекрестка Времени), расходящиеся рябью и заражающие (Нексус). Каждую секунду это проникало всё глубже в ткань существования.

Хорошо, одно очко (Реверии Музы) потрачено, осталось шесть. Как мне лучше всего подготовиться, чтобы остановить (Вечность)?

Мягко напевая себе под нос, Рендидли поднял руки. Его шесть (Фейтписов) вылетели из тела и закружились вокруг него, кувыркаясь в воздухе. Каждый из них обладал способностью в обычных ситуациях, но (Реверия) усиливала эту силу ещё больше. (Реверия) была высшим состоянием вдохновения и прозрения Алхимика. По своей сути, она сплетала мечты Еретика в реальность, по одной маленькой невозможности за раз.

С (Паспортом Алхимика) расстояние теряло смысл во время (Реверии).

(Лик Одержимости) позволял приостанавливать и разбирать существование, свободно извлекая ценную цель из сложного беспорядка реальности.

(Иерархия Бремя) могла высвободить взрыв с границы вселенной, поражая врага, когда тот был совершенно не готов к атаке.

(Ловец Снов Долгой Ночи), место резонанса и связи, мог хранить версию времени или памяти с предельной ясностью.

(Кодекс Гексаэдр) был чудесным источником как исследования, так и понимания, позволяя сновидцу получать представление о любом объекте или индивиде.

И самый последний из его (Фейтписов), опасный (Краеугольный Камень Первого Гастхаунда), обладал способностью отправлять приглашения любому существу. Это было искушение, которому дали зубы. Хотя принятие его могло привести индивидов в ад, Рендидли смог использовать его, чтобы сделать воспоминания об индивидах реальными.

Его разум лихорадочно работал, даже когда ограниченное время его (Реверии) продолжало утекать. Рендидли мысленно проецировал, как он хотел бы провести свои последние приготовления. Потому что его первоначальный план заключался в том, чтобы взять различные элементы из (Альфа-Космоса) в рамках подготовки к его трансформации (Великой Судьбы) и (Искупления). В глазах Рэндидли, с его (Контролем), эволюционировавшим в (Привилегию Полушалла), направление его выбора было очевидным.

Он создаст ситуацию, чтобы подтолкнуть себя от (Полушалла) к полноценной (Шалле).

(Король Пустоты), мне тебя проклинать или благодарить?

Рендидли нахмурился, глядя на медленно вращающееся жерло (Пайна). Потому что совершенно очевидно, что, столкнувшись с планами (Короля Пустоты) по созданию (Шаллы), Рендидли испытал отчётливое ощущение неправильности — его инстинкты уверяли его, что создать фундаментальных энергетических существ существования будет не так просто. Стать (Шаллой) требовало своего рода магии, сродни его собственному созданию реальности из памяти, но это не было одноразовым эффектом. Это зарождение было повторяющимся явлением, снова и снова, достаточно последовательным и мощным, чтобы создать целую вселенную с нуля.

Если вы наткнулись на эту историю на , она взята без согласия автора. Сообщите об этом.

А затем заселить её необъяснимыми, ослепительными чудесами.

Тревожное осознание заключалось в том, что собственные планы Рендидли содержали похожую дыру там, где должно было быть ценное, оживляющее сердце. Если бы Рендидли придерживался своего первоначального плана, определённо был бы

эффект. Но теперь он не верил, что этого будет достаточно, чтобы одолеть (Лапласа).

Время продолжало течь. Рендидли строил планы, придумывал узоры, чертил (Гравировки), а затем шипел и отбрасывал их все. Он складывал свою перспективу и пробовал снова. Он рассматривал новые ракурсы и изменял свою методологию. И всё же снова и снова он не мог заставить уравнение работать. Так, две из семи минут, отведённых на эту (Реверию), исчезли.

Его разум продолжал работать. Его интеллект перескочил к началу и быстро просканировал его самый продуманный план. Изначально его план состоял в том, чтобы сделать свою (Великую Судьбу) другой половиной квалификации для становления (Шаллой). Рендидли планировал провести великое объединение своих трёх (Истин) , которые он содержал, касающихся (Пиковых Событий), основанных на (Базовой Системе), на его (Отклонении Призрачного Пса), а также на (Отклонении Девика), которое ему удалось получить. Тройное (Пиковое Событие), как он теоретизировал, могло бы поднять его (Истину) на более высокий уровень.

Но подтолкнуло бы это её в царство (Шаллы)? Теперь Рендидли не был так уверен. В конце концов, можно ли считать (Истину) живой?

Может быть, — прошептал Алхимик в его сердце, — с правильными материалами .

Его планы относительно (Искупления) были более расплывчатыми. Он понимал, что ему придётся многим пожертвовать, чтобы создать (Искупление), достойное развиваемой им (Великой Судьбы), чтобы они стали противоположными сторонами одной медали. Прочная основа для того, чтобы сделать ещё полшага к становлению (Шаллой). Изначально у него была общая идея, что (Искупление) будет его самоналоженной нереальностью; теперь он отдал себя на милость (Альфа-Космоса). Однако, оглядываясь назад, было очевидно, что этого было бы недостаточно, и также он не мог теперь вновь пожертвовать этим (Контролем), чтобы создать ничтожное (Искупление).

Ему нужно было больше.

Рендидли прикусил губу. По крайней мере, в вопросе (Искупления) Рендидли был вдохновлён присутствием (Лапласа). Ему нужно было исцелить все раны, оставленные на (Нексусе) из-за (Непостоянного Времени). С его мощным телом и развитыми (Характеристиками), возможно, он смог бы выдержать даже опасные шрамы (Нексуса).

Глаза Рендидли обострились. Проверка степени этого ущерба, по крайней мере, была ему очень даже по силам прямо сейчас.

(Кодекс Гексаэдр)? Вперёд. Охвати весь (Нексус), включая (Альфа-Космос). Скажи мне, насколько глубоки эти раны.

Одно очко (Реверии Музы) исчезло, когда куб, состоящий из тридцати шести меньших металлических кубов, расширился и разлетелся наружу. Пространство раздвинулось, позволяя кубу сложить вселенную в обозримую форму. Части устремились во все стороны, распространяясь до концов (Нексуса). Части избегали (Пайна) и (Лапласа), ожидающих внутри; он не видел необходимости пробиваться через барьер вокруг этого пока что, не сейчас, когда у него было немного времени, чтобы собраться с мыслями.

Вскоре сознание Рендидли загудело от ощущения необъятности. Он дышал, и весь (Нексус) гудел в ответ, резонируя с его усиленным (Реверией) (Фейтписом).

Он почувствовал, как (Кодекс Гексаэдр) жалуется, начиная передавать ему информацию, требуя ещё одно очко (Реверии Музы). Решительно Рендидли сузил свой фокус; на этом этапе он не мог позволить себе потратить ни единого очка. Поэтому он посмотрел только на ткань времени. Осознание полного состояния времени по всему (Нексусу) хлынуло в него.

Рендидли вздохнул и покачал головой. Я не думал, что всё уже так плохо

С (Реверией), устраняющей пульсации, пронизывающие время, он получил способность полностью читать ткань времени, расстеленную по (Нексусу). И то, что показало исследование, было то, что ущерб был намного хуже, чем Рендидли думал. То, что он увидел, было тканью времени, похожей на вязаное одеяло, которое, распространяясь от своих истоков, приглашало в своё создание практически любого, у кого были пряжа и спицы.

Как оказалось, способность людей управлять временем была крайне ненадёжной.

Были плотные, надёжные участки, которые были туго сплетены, но также были зияющие дыры и бугристые секции. Иногда встречались широкие разрывы, которые, вероятно, существовали тысячу лет. В других местах базовые нити времени расходились наружу, где особенно могущественный индивид мог просто разорвать ткань, чтобы навязать свою волю существованию.

Рендидли не мог не кашлянуть. Он не присматривался слишком внимательно, но его мощный (Безжалостный Церебральный Зонд Божества) обнаружил несколько крупных рваных ран, определённо ему приписываемых.

Честно говоря, ткань времени, вероятно, подвергалась атакам с самого рассвета (Нексуса). Но то, что Рендидли сделал, когда ранее ударил по времени, было эквивалентно тому, как если бы он вытянул ноги, чтобы расправить простыню, обёрнутую вокруг матраса. Когда ткань времени была натянута, раны были не так заметны, большие раны были лишь узкими щелями. Но теперь

Чего мне не хватает? — прошептал он себе. Понимание времени было ценным, но его разум уже вернулся к проблеме (Шаллы). Несколько крупиц озарений упали в дыру в его понимании, пытаясь вписаться. Однако ничто не заполнило пробел, и Рендидли чувствовал разочарование. Хотя его (энергия) становилась всё более мощной и ценной, его (Пустота) — полупрозрачной, а всё большее количество его (Эфира) — жидким, это, казалось, не приближалось ни к какому великому слиянию, которого он ожидал от осаждения (Шаллы).

Рендидли вспомнил ужасные видения, которые поразили его на (Пути Шаллы). Он видел два неверных Пути: (Эфир) и (Пустота) по отдельности, доведённые до крайности. (Эфир) твёрдый и неподвижный, массивный кристальный горный хребет. (Пустота), сконцентрированная до такой степени, что поглощала всё остальное, субстанция, которая брала, но не давала. Ужасные концы, достигнутые в (Нексусе), из-за неуклюжих попыток Элхума. В то время Рендидли обернулся и смутно разглядел истину (Шаллы).

Он думал, что идёт по этому пути. Однако теперь казалось очевидным, что он каким-то образом свернул на третий Путь. Путь, который вёл его к силе, но, возможно, не к (Халлохиму), родовому эдему (Шаллы).

Рендидли потёр лоб. Но он также почувствовал некоторую ясность; он понял, какое оружие ему нужно собрать из (Альфа-Космоса), чтобы сражаться конкретно против (Лапласа). Он был уверен в своём выборе. И хотя очков его (Реверии Музы) могло быть в обрез, их должно хватить, чтобы задать несколько вопросов о (Шалле). И о (Вечностях).

Его сознание спустилось в его (Пространство Души). Оттуда он направился к (Асимптоте Паньгу), инструменту, который сделал возможным невозможное ускорение его (Ядра Пустоты), что позволило ему ранее избежать техники (Лапласа). Как и прежде, Никс парила там, глядя на него с беспокойством.

Рендидли подумывал попробовать это с (Кодексом Гексаэдром), но подозревал, что объём информации, содержащейся в (Вечности), будет немалым. Вместо этого, после некоторого колебания, он протянул руку и коснулся (Краеугольного Камня Первого Гастхаунда). Он отправил приглашение на разговор с чужой (Вечностью).

Никс согласилась.

Уголки рта Рендидли опустились, когда он почувствовал, что для облегчения этого опыта было взято не одно, а целых два очка (Реверии Музы).

Это должно того стоить.

Глава 2414

Поверхность Асимптоты Паньгу покрылась рябью, когда приглашение Рендидли было принято. Они стояли друг напротив друга, разделенные отраженным барьером, но остальное бытие отступило. Окружение смягчилось, превратившись в темное, туманное пространство. Никс перестала шептать Рендидли предупреждения, искаженная временными махинациями Лапласа. Теперь она выглядела просто печальной. Барьер между ними замерцал а затем все исчезло.

Находясь под влиянием Грёзы Рэндидли, они казались единственными двумя людьми в мире. В то же время их ауры расходились и давили друг на друга. Глаза Рендидли сузились; его значимость и мощные образы оставались сильными, но он также чувствовал грубую, хаотическую силу Вечности, стоявшей перед ним. Сила Никс была мягче, чем у Лапласа, она исходила из тьмы и хаоса, но он все же чувствовал, что это еще один противник, с которым ему будет трудно сражаться.

Глядя на нее, Рендидли Призрачный Гончий поклялся себе: он не заключит той же сделки, что и Эльхум. Он не мог пригласить Никс в Нексус, чтобы уравновесить присутствие Вечностей.

В противном случае, он просто сместил бы предыдущего тирана и сам занял бы его место на вершине.

Рендидли прочистил горло, не желая терять ни минуты после того, как пришлось использовать два очка Грёзы Музы. Он сразу перешел к делу.

— Чем ты отличаешься от Лапласа? Почему я должен доверять твоей помощи?

Никс кивнула со спокойным выражением лица.

— Ты задаешь правильные вопросы, племянник. Ты сразу видишь суть проблемы. Позволь мне дать немного контекста. Среди тех из нас, чья гордыня стремится к Вечности, существуют два метода проявления. Те, кто постигает цикл и достигает Вечности, чтобы создать Моменто, или те, кто вместо этого стремится стать самим циклом. Я — первая, тогда как Лаплас — второй. Наш выбор делает нас несовместимыми друг с другом.

— Почему несовместимы? — довольно скептически спросил Рэндидли. Безусловно, Никс поддерживала его. Но уже по вибрации слова несовместимые было ясно, что разделение глубже.

Никс моргнула, словно задумавшись. Ее глаза были совершенно черными, без склеры, радужки или зрачка, но крошечные мерцающие звездочки словно были вкраплены в эту глубокую тьму.

— Существуют бесконечные миры, но когда Вечность становится циклом, она создает Сансару. Неизбежный цикл, разработанный Вечностью для своего увековечивания ну, до тех пор, пока последняя крупица хаоса не исчезнет и Стазис не поглотит все. Подобно тому, как Вершина фокусируется на выборе в определенный момент, эквивалент Пустоты фиксируется на форме . Между тем, для тех Вечностей, которые внешне выражают форму через Моменто ну, если существование станет чередой Сансар, у нас не будет свободы продвигаться по собственному Пути.

Рендидли нахмурился, одновременно начиная понимать основу соперничества и все еще ощущая, что помощь Никс, которую она ему оказывала, казалась немного обременительной. Но он сменил тему.

— Какой выбор предоставляется тем, кто достигает Вершины?

— А, племянник. Ты уже видел последствия обоих, просто не понимал, что видел разные результаты, — Никс напела и одарила его доброй улыбкой. Рендидли ожидал почувствовать раздражение от ее тона, но искреннее тепло ощущалось приятно. Что одновременно заставило его доверять ей и меньше, и больше. — На Вершине у тебя есть момент абсолютного влияния. Однако лучше думать об этом моменте как о пересечении порога. В этот момент у тебя есть выбор стать порогом или открыть дверь для всех.

Кожа Рендидли покрылась мурашками, наконец он это увидел.

— Либо ты вмещаешь могущественную истину и укрепляешь свой сосуд либо создаешь новое измерение.

— Именно. Рендидли Призрачный Гончий, есть еще одна истина, которую стоит отметить: мы говорим о Вечностях и Вершинах, но единственная истинно абсолютная вещь в существовании — это то, что твой Путь ограничен лишь теми шагами, которые ты делаешь. Не все истины и вселенные, все Моменто и Сансары созданы равными. Окончательное посвящение себя процессу Вершины или Вечности сродни обналичиванию всего потенциала, который ты накопил в своем путешествии.

Путь идет все дальше.

Теперь настала очередь Рендидли моргнуть. То, как говорила Никс, так сильно напоминало ему общепринятую фразу, которую он слышал еще со времен своих перемещений по Путям. Было ли это совпадением, признаком распространения этой философии в более широком мультивселенной, или же признаком того, что влияние Никс на Нексус было глубже, чем подозревал Рэндидли?

Улыбка Никс стала шире, ее выражение лица стало почти греховным.

— Вот почему, хотя Эльхуму поначалу и удалось использовать Пайн для создания столь стабильного Нексуса, способного поддерживать множество Иерархий, его последующие попытки на Вершине мало что принесли. Его истины были бледными выражениями с плохим питанием. Его собственные ноги едва несли его вперед.

Мысли Рендидли вихрем пронеслись в голове, пока он экстраполировал значение ее слов. Исходя из слов Никс, хотя Король Пустоты, вероятно, и не смог бы сконденсировать подлинную Шаллах своими методами, он, вероятно, смог бы создать стабильную вселенную для своего народа. При условии, что и Эфир, и Пустота обладали бы необходимой силой.

Тем не менее, глаза Рендидли вспыхнули, когда он снова посмотрел на Никс. Казалось, они дрейфовали ближе друг к другу во время разговора без барьера Асимптоты между ними. Свет в ее глазах становился все ярче.

— Ты не ответила на мой второй вопрос: почему я должен доверять тебе? Почему ты называешь меня племянником?

— Ты носишь плащ, сотканный из моей Абсолютной Ночи, ты творишь чудесные чудеса моей Полой Иглой, — пробормотала Никс. — Разве мы не семья после этого?

Если вы найдете эту историю на , знайте, что она была украдена. Пожалуйста, сообщите о нарушении.

Несмотря на то, что Рендидли чувствовал, как могущественный аспект ночи Вечности опускается на него, чтобы задушить, он не сутулился и не отступил ни на шаг. Его полупрозрачная Пустота пульсировала в его венах. Он поднял подбородок. Он почувствовал, как его развитый контроль, та часть его самого, что заслужила признание в приближении к существованию наравне с Шаллах, задрожала и распрямилась.

— Ты уходишь от вопроса; чего ты хочешь?

Никс прищурилась, глядя на него. Они были так, так близко теперь. Рендидли чувствовал ее дыхание на своей щеке, прохладное, как шепот приближающихся сумерек. Звезды и созвездия, заключенные в ее глазах, казались бесконечными, вращающимися и размножающимися. Рендидли чувствовал это не только по ее ауре, но и по множествам, которые она содержала, что она была Вечностью. Ее сила простиралась за пределы одной вселенной. Она прошла долгий, долгий путь, по многим Путям.

Однако, столкнувшись с этим нарастающим грузом тьмы, Рендидли почувствовал, как гудящие ноты Истины, которые он заслужил, быстро обретают свой голос, после того как были подавлены Лапласом. Все три объединились в гармонии. Он горел ими. Если бы она попыталась запугать его, Никс обнаружила бы, что ее силы недостаточно.

В конце концов, она сделала шаг назад.

— Что ж, это не секрет. Я желаю об одолжении. У меня есть три дочери, которых я очень люблю, но их у меня отняли. Если твой Путь когда-нибудь приведет тебя за пределы Нексуса я была бы очень признательна, если бы ты смог спасти их, племянник.

Рендидли наконец понял, почувствовав резонанс в своем теле от последнего слова. Три дочери Никс были изначальными Мойрами. Рождение, Жизнь и Смерть. Он прочистил горло.

— Опасная миссия, я подозреваю.

— Твой Гастхаунд — это увлекательная концепция, но мало найдется адов столь же истинных, как быть помещенным в Сансару другого, — Никс закрыла глаза. — Ты помещен в определенную роль. По мере вращения шестерен бытия все твое существование, выходящее за рамки этой роли, постоянно стирается. Да, в том, что я прошу, много опасности. Но то, что я предлагаю тебе сейчас, будет не менее ценным.

— Каково твое предложение? — сказал Рэндидли, у него поднялись волосы на загривке. Наконец, они достигли конца своих переговоров.

Никс открыла глаза, и небесные искорки света внезапно стали намного ярче.

— Я даю тебе это свободно, в обмен лишь на твое слово, что однажды ты спасешь моих дочерей. Я предлагаю тебе Истину. Одну из очень долгого, долгого Пути, которым я жила. Из битв и предательств, которые оставили меня в одиночестве, моих детей отняли, моя тьма опустошена и ослаблена.

Она протянула руку, ладонью вверх. Мерцающий шар парил там, чуть больше детского шарика. Рендидли обдумал это, поджав губы.

На самом деле, он чувствовал искушение. У него уже было три Истины, подготовленных для продолжения его тройственной активации. Однако он не был уверен в двух из этих Истин. Он задумался об Истине Отклонения Девика, а также не имел такой же уверенности в базовой Истине, которую он развил через Нексус. Только его собственное Отклонение Призрачного Гончего, пылающее присутствием его собственных Мойр и Алхимика, ощущалось прочным.

Однако, несмотря на то, насколько своевременной могла быть эта помощь, именно то, насколько сильно он этого хотел, заставило его заподозрить неладное. Как долго Никс наблюдала за ним через маленькие отверстия в Ядрах Пустоты по всему Нексусу? Возможно, даже через Моменто, которые она ему дала?

Подозрения полезны но я не могу стать слишком параноидальным .

Рендидли заставил себя расслабиться.

В конце концов, я уже открыл себя для такого рода влияний, когда принял свое существование как легенды .

Возможно, почувствовав его нерешительность, Никс одарила его холодной улыбкой.

— Тебе не обязательно принимать Истину. И если ты не используешь ее в своих методах, я не буду держать тебя на этом обещании.

На это Рендидли закатил глаза.

— Мы оба знаем, что просто услышать Истину может изменить все.

— Что наводит на вопрос, — Никс сложила руки перед собой. И снова они, казалось, дрейфовали ближе. — Чего ты боишься больше: моей истины или моей помощи?

Рендидли не нравилось, насколько Никс, казалось, понимала его. Но в конце концов, он предположил, что и сам был существом, родившим трех Мойр. Ему не хотелось об этом думать, но, возможно, они разделяли больше одной и той же базовой ДНК, чем Рендидли хотел бы признать. Его взгляд метнулся к парящей истине.

Рендидли протянул руку и взял ее. Истина опустилась в его руку, легкая и неосязаемая. Но когда она прибыла в его Пространство Души, она рухнула, словно метеор, способный уничтожить все живое. Могущественная Воля Рендидли обернулась вокруг нее, сдерживая распространение вибраций. Однако от одного лишь прикосновения он сразу почувствовал две вещи: во-первых, эта истина была глубже и острее любой из тех, что он обладал. Что касается конкретики, она была сведена к четкой формулировке, в отличие от смутных образов и определенных знаний, которые Рендидли собирал.

И второе — это точная природа Истины.

Глаза Рендидли открылись, вспыхнув изумрудным светом.

— ты не можешь получить и то, и другое?

Никс медленно кивнула.

— Базовая Истина, но, я думаю, кому-то вроде тебя она пригодится.

Как только Рендидли увидел это, его осознание ее влияния распространилось, покалывая все его накопления. В частности, в отношении событий Вершины и Вечности. Он понял, почему Эльхум так эффектно провалился в своих последующих попытках: нельзя одновременно родить вселенную и усилить свой сосуд. Истина могла быть использована только для одной из двух задач. Подобно этому, было невозможно одновременно создать Моменто и Сансару.

Это озарение заставило уголок рта Рендидли опуститься. Конечно, с точки зрения силы, многочисленные примеры, с которыми столкнулась Никс, означали, что эта истина была несравненно острой. И все же

— Это суровая Истина, которую ты мне предлагаешь. Мои возможности будут ограничены ею.

Никс одарила его милой улыбкой.

— Верно. Но я думаю, ты обнаружишь, что, ограничивая твои возможности, она также и формирует их. Для такого, как ты, Алхимика-Еретика и его Голодных Глаз способность ниспровергать эти рамки и превосходить ожидания — это именно то, откуда исходит твоя сила.

На долю секунды Рендидли лишь сильнее раздражался и терял терпение. Но затем он увидел это. Возможность в ее словах. Он замер и долго смотрел на Никс.

— Я с нетерпением жду, когда увижу твои другие Истины, Рендидли Призрачный Гончий, — Никс поклонилась ему.

Рендидли прервал приглашение, выдохнув шипящий воздух. Его мысли вихрем пронеслись в голове. Он это увидел. Или, по крайней мере, он подозревал, что теперь понял правильный метод, чтобы стать Шаллах. Тем не менее, он лишь пожал плечами.

— Что касается деталей мне нужно будет поработать над моими другими Истинами. Моя собственная будет в порядке но какую Истину я могу найти в Отклонении Девика?

Глава 2415

Девик посмотрела на светящегося кролика с багровым мехом, его висячими ушами и жутко низким голосом. Она рассеянно поглаживала его, пока его сила продолжала расти, а он объявил о своём внезапном предложении. Вся область вокруг них начала закручиваться и бурлить, образы делали пространство молочным. Чем дольше она поддерживала зрительный контакт с чернильными глазами кролика, тем больше Девик чувствовала, как её собственный образ откликается на его Эфир.

Кролик снова открыл рот. Его импульс продолжал нарастать.

До тех пор, пока вы стремитесь к высшей Истине

Девик щёлкнула кролика между глаз. Меня не интересует твоя Вершина, крошка. Даже если бы я стояла на кроличьей Вершине, что произошло бы, если бы я столкнулась с более сильным врагом? Например, сурками или бобрами. И как только появилась бы лиса, разве я не была бы обречена? Нет, я не приму никаких панацей от лесных тварей .

После её щелчка резонанс образа задрожал и рухнул вокруг них. Вновь двое стояли на обычном участке земли между двумя статуями. Кролик несколько раз моргнул, пока Девик продолжала гладить его мягкий мех. Но затем гудящая нота Истины собралась в его маленьком теле, снова превращая все изображения вокруг них в жидкость.

Вы не понимаете, что я предлагаю. Я говорю не о кроличьей Вершине, а о настоящей Вершине. Если вы согласитесь, я поведу вас

Она снова щёлкнула кролика между глаз, вздохнув. Правда, у кроликов нет чувства юмора. Возможно, я революционный талант в этом отношении? Хе-хе, очевидно, я не думала, что ты говоришь о кроличьей Вершине. Хотя, если бы у тебя были советы, как сделать мои волосы такими же мягкими и нежными, как твой мех, я бы оценила их .

В третий раз волна силы вырвалась из маленького тела меняющего форму существа. На этот раз туманные волны заострились; окружающий воздух оставался чистым, пока кролик собирался с силами. Выброс отскочил от кожи Девик и вернулся, чтобы сконцентрироваться перед ней. Голос существа стал громким, эхом разносясь по окружающему пространству.

Вы желаете развить силу. Вы желаете сбежать из тени этого существа, с которым вы глубоко связаны. Истина, которую я предлагаю, обеспечит это. На мгновение,

послушайте.

Её глаза сузились, но она послушала. И образы перед ней сформировали притягательную картину.

Перед Девик отскочившие волны наколдовали образ возможного будущего. Девик взглянула на секунду, не в силах устоять перед искушением просто заглянуть. Она выпустила долгий выдох, когда напряжение вышло из неё. Она почувствовала силу, больше всего на свете. Потрескивающую вокруг неё.

Девик, стоящая высокая и гордая, с волнами багровой крови, кружащимися вокруг её тела. Водоворот нечестивой бойни, достаточно большой, чтобы поглотить целый мир. И она почувствовала глубокую уверенность, что если примет предложение этого странного духа статуи, то сможет достичь этой интенсивности образа, к которой так долго стремилась. Она могла достичь Вершины. Она была бы пылающей кометой, стремительно набирающей силу, проносящейся сквозь облака и небо, пока не достигнет высоты, на которой сможет с гордостью стоять рядом с Рендидли Призрачным Гончим.

Она увидела себя в свадебном платье, ужасном и нежном, порочном и исполненном веселья, клянущейся посвятить свою жизнь тому, чтобы стоять рядом с ним. Её плащ был бы соткан из крови и смеха. Она была бы Супругой Погибели, и хотя его силы боялись бы больше, все дрожали бы и потели при мысли о том, чтобы привлечь её внимание.

Она почувствовала искушение. Она почувствовала, как маленький уголок её сердца засомневался и захотел согласиться. И внезапно иллюзия рухнула. Потому что больше, чем быть сильной, она ненавидела, когда ей указывали, что делать.

Крошка Взгляд Девик заострился, и она одарила существо в своих руках ленивой улыбкой. Её рука скользнула вниз и обхватила его мягкую шею. Её большой и указательный пальцы соприкоснулись, и она почувствовала быстрое набухание его вены, когда его крошечное сердце колотилось. Одним движением запястья она могла бы сломать ему шею. И всё же она просто ласкала его, ощущая нежное сочленение. Ты думаешь, я была бы счастлива, сбежав из тени Рэндидли, полагаясь на твою силу? Ты упускаешь суть. Меня не расстраивает моя ситуация, а тот факт, что я не могу сбежать сама. Твоя помощь совсем не помощь .

Резонанс кролик разбился в последний раз. Эти мерцающие обещанные образы растворились в воздухе. У Девик были довольно злобные намерения, но она не могла не быть шокированной дрожью в голосе. Кролик замялся, прежде чем снова заговорить.

Если вы не хотите моей Истины я бесполезен?

Я бесполезен?

Девик вздрогнула. Хотя это было совпадением, сколько раз у неё самой возникала такая же мысль о себе? До того, как она встретила Короля Нижнего Мира Голодного Глаза в городе своего приёмного отца, до того, как она развила уверенность, играя в Хобфути, до того, как она нашла свой чистый образ и быстро выросла в силе? И даже тогда, на каждом шагу, Рендидли помогал ей, оказывал содействие, предоставлял чистый Эфир и Нить, чтобы ускорить её рост.

Она желала, чтобы она сделала всё сама. Поскольку она этого не сделала, она не могла избавиться от мысли, что сама бы никогда этого не достигла.

Частично её внезапная эмпатия была вызвана формой, которую приняло существо, но Девик не могла не смотреть на этого красношёрстного кролика, не чувствуя собственных неуверенностей. Её рука ослабила хватку на его шее, и она снова начала гладить его мех.

Чёрт, так чертовски мягко ! — пробормотала Девик про себя, но когда замешательство и грусть кролика, казалось, усилились от её беспорядочных мыслей, она откашлялась и сосредоточилась. Кхм, крошка, я не хочу Путь, который ты предлагаешь к Вершине. Но ты, по крайней мере, знаешь общее направление к Вершине, верно? Позволь мне показать тебе свой образ, и, возможно, ты сможешь дать какой-нибудь совет .

Я мог бы посмотреть. Просто могу быть не очень полезен.

Я не прошу тебя решать мои проблемы или давать ответы. Просто будь рядом, пока я сама с ними справляюсь . Девик помахала пальцем.

Подумав секунду, кролик кивнул. Девик погладила его ещё несколько раз энергично, выгравировав ощущение невероятного меха в своём сердце, затем опустила его. Она выдохнула и закрыла глаза. Её сознание погрузилось в её внутреннее пространство, успокаивая бурные волны её эмоций.

Это было одно из самых трудных дел, которые когда-либо делала Девик, но она ступила в самую глубокую, самую извращённую и раненую часть своего сердца. Все её чувства неадекватности собрались там, превратившись в мясистый серый узел, который пульсировал в такт биению её сердца. Этот негативный кусок жира становился всё толще и толще от всей беспомощности и беспокойства, которые она чувствовала. Когда дело дошло до собственной Истины Девик, Отклонившейся, которую она унаследовала от своего другого я , это было главным препятствием.

Ты не можешь этого сделать .

Дрожащее ядро прошептало ей.

Девик улыбнулась.

Даже если так, это нормально — пытаться и быть плохой. Потому что даже если я потерплю неудачу, я смогу попробовать снова. Снова и снова .

Ты неразумна .

Жир выплюнул злобные слова. Старые, прогнившие связи, которые удерживали его на месте, провисли под его зловещим весом.

Ты бьёшься головой о стену, разделяющую твой талант от его

Вот почему он выбрал меня ,

Девик улыбнулась. Её левая рука сжалась, снова призывая силу, способную убить бога.

Потому что в плане проблемности и неуступчивости я не имею себе равных в этой вселенной .

Девик подняла руку и прикоснулась указательным пальцем к ядру своего слабого сердца. Она не могла убить эту часть себя, ни полностью, ни сейчас, возможно, никогда. Но с той злобной силой, которой она владела, она могла подавить её. На какое-то время этот голос, который сомневался в каждом решении, умолкнет.

Злоба будет петь без единого отблеска сомнения.

Она открыла глаза. Она выдохнула. Она раскинула руки и проявила свою Весёлую Невесту Погибели в её лучшем состоянии. Злоба подняла голову и завыла, мощная и чистая, обещание бытию, что оно запомнит её. Мощные вибрации распространились и заполнили пространство Вершины. Каждую секунду Девик чувствовала, как растёт её потенциал, как заостряются края её образа

Кролик нахмурился.

Отклонённый Путь. Ты разве ты не очень слаба? Тебе стоит передумать и принять мою Истину. Ах, какая жалость, даже с моим руководством вероятность того, что ты чего-либо достигнешь, несравненно мала

Губа Девик дёрнулась.

Этот грубый кусок дерьма ты правда думаешь, что я не задушу тебя только потому, что твой мех мягкий?!?

Разум Рендидли медленно переваривал всю эту новую информацию, факты о (Моментос), (Сансарах) и выборах Вершины стучали и отскакивали друг от друга. На его лице играла лёгкая улыбка: эти открывшиеся ему истины дали ему много вдохновения для того, как он мог бы сформировать своё Искупление. Алхимик в нём пробудился, возбуждённый смешивать все эти новые ингредиенты вместе, чтобы создать чудо.

Однако глубже этого Рендидли был охвачен одним единственным чувством: благоговением. Он размышлял о фигуре, которая жестоко формировала и подталкивала его вперёд, до такой степени, что он создал целую вселенную внутри своего тела и отточил мощный сосуд, не полагаясь на истину.

Как же ты страдала, Истрикс, наблюдая, как Пайн и Элхьюм медленно разрушают себя?

При этой мысли мощное Ядро Нити Рендидли слегка споткнулось. Его плотная значимость хлынула мгновение спустя, когда он осознал всё, чего она добилась.

После того, как ты стала свидетелем их неудач, ошибочных и неуместных выборов на Вершине, после наблюдения за токсичными отношениями Элхьюма и Фиеро и понимания того, как будет действовать Нексус ты отделилась от этого пагубного процесса. Не только это, но ты и обратным путём спроектировала методы создания и вселенной, и сосуда, вообще не полагаясь на Истину, а только на возможности, моё нелепое упрямство и стечение удачи .

Просто невероятно. Даже сейчас я не могу представить, как долго ты боролась со своими мыслями, чтобы наткнуться на жизнеспособный метод. Я, возможно, тот двигатель, который ты раскопала, чтобы тянуть свой поезд, но ты была той, кто смог концептуализировать всю машину с самого начала. Насколько же ты была гениальна ?

Глаза Рендидли вспыхнули, вспоминая сильно сокращённую версию событий, которую Истрикс передала ему в своей гробнице. О её жизни до Нексуса, её народе, её отношениях с Элхьюмом, а затем о рождении Пайна. Но чем больше он узнавал о том, насколько уникальным стало его существование благодаря ей, тем больше он ею восхищался.

Когда всё это закончится, он надеялся, что у него будет возможность вернуться в гробницу со своими текущими достижениями и глубже погрузиться в Истрикс. Но пока время в Грёзах продолжало медленно течь.

Он фыркнул через нос, мощный выдох взбаламутил мерцающие огни грёз. Он потратил три из семи своих очков, четыре остались. Два очка были высокой ценой за разговор с Никс, но это дало ему довольно много понимания общей ситуации. Это не было напрасной тратой.

На короткое мгновение Рендидли засомневался. Его внимание обратилось внутрь, к другому проблемному объекту. Хмурое выражение прорезало его брови.

Теперь, по крайней мере, я понимаю, почему Никс желала моей помощи. Но это

Его внимание переключилось на (Асимптоту Пангу), (Моменто), которое он получил и которое позволило ему увидеть отражённую версию существования. Рендидли скрежетал зубами, но не мог отрицать, что его текущие достижения всё ещё сильно зависели от этого; без дополнительных слоёв и связей, предоставляемых (Асимптотой), его нынешнее Ядро Нити было бы невозможным. Плотность энергии требовала якорей стабильности, предоставляемых ею.

Он покачал головой; он не мог тратить больше Очков Грёз на расследование этого вопроса. Пока ему нужно было позволить этой маленькой тайне остаться.

Рендидли извлёк ещё одно из своих Очков Грёз, когда он мерцал и прибыл в небо над Эксирой. Он раздавил Очко Грёз в своей руке, и его (Осколки Судьбы) начали испускать яркий свет. На этот раз три проявились вокруг его тела. Поскольку это была относительно небольшая задача, одного Очка Грёз было достаточно для подпитки процесса, даже с несколькими (Осколками Судьбы).

Но даже если это было относительно небольшим делом, для Рендидли это было весьма необходимо. Его осознание распространилось, когда (Кодекс Гексаэдрон), (Лик Одержимости) и (Ловец Снов Долгой Ночи) активировались. Он покрыл Эксиру (Кодексом), изолировал с помощью (Лика) и записал с помощью (Ловца Снов).

Его цель: ощущение времени людей на Эксире.

Рендидли стал свидетелем всей ткани времени и понял раны, ослабляющие её. Он даже боролся с ней, полностью подавляя время на короткие мгновения, успешно сопротивляясь его бесконечным волнам во многих других случаях. Из-за этого осознания у Рендидли была философская предрасположенность при столкновении с аурой Лапласа.

Хотя Рендидли не соглашался с тем, что время было непостоянным, его собственное понимание времени допускало возможность того, что оно может быть искажено достаточно могущественной личностью, чтобы походить на непостоянство.

Итак, теперь Рендидли обратился к Альфа-Космосу, отфильтровывая до базового ощущения времени людей, переживших Систему, ощущая их осознание времени. Он тянул и тянул, собирая их опыт, их страх, их осознание неумолимого хода времени, который мог принести дополнительные угрозы, их развивающиеся отношения.

Для обычного человека время было неумолимым приливом. Иногда оно останавливалось, как поддерживались города-пузыри в ранней Системе, а иногда его можно было исказить через Подземелья, но в конечном итоге время всегда стабилизировалось. Оно двигалось вперёд.

Рендидли почувствовал, как улыбка тронула его губы. Часть этой уверенности он теперь взял обратно у людей, которых он помог построить. С Орденом Дуцис и вызовами против Доннитона, а затем с созданием Харона, Рендидли продолжал напоминать Эксире, что они не могут просто почивать на лаврах. Им нужно было развиваться.

Потому что, если вы не продвигаетесь по своему Пути, вы скоро обнаружите, что Судьба дышит вам в затылок.

Особенности угрозы не имели значения; важно было то, что люди Альфа-Космоса верили, что время непременно понесёт эти угрозы вперёд. Идеологическая битва между теми, кто хотел прекратить сражаться, и теми, кто продолжит приключения, продолжалась. Но обе стороны имели неявное понимание времени, которое теперь было необходимо Рэндидли.

Очко Грёз вытекло из него.

Взамен он собрал мощное ощущение времени и сохранил его в своём сердце, чтобы использовать в качестве оружия против Лапласа.

Глава 2416

Монарх Кармы почесал подбородок. Он несколько часов сидел на окраине этой области, наблюдая за медленным процессом созревания этого грандиозного плана. Свет от великого построения мерцал на его лице.

Из-за своей ауры заслуженности , которую он не мог полностью подавить, члены Общества Верхней Сонары не обнаружили его. Они и не заслуживали того, чтобы его обнаружить. Это был отвратительный побочный эффект образа, но в данном случае он оказался удобным. Фигуры продолжали трудиться внизу, пока громовые раскаты боя разносились по всему Нексусу, а затем наступила еще более зловещая тишина ужаса, опустившаяся на глубочайшие слои Нексуса.

Монарх Кармы взглянул в сторону очага конфликта; был возведен барьер, предотвращающий разрушение окрестностей сильнейшими остаточными толчками. Но по исходящим искаженным волнам образов было ясно, что ужасная борьба достигла еще более высокого пика.

Едва уловимый намек на существование Пайна и Лапласа просачивался по всему Нексусу, но этого было достаточно, чтобы наполнить этих людей ужасом. Монарх Кармы не знал источника, но понимал, что их время ограничено. И все же он наблюдал, не в силах решить, что ему делать. Действия Общества Верхней Сонары стали лихорадочными. Они вливали все больше и больше своего Эфира в процесс вырезания своего великого построения. К этому моменту массивное сооружение стало почти нелепо огромным, настолько обширным, что было трудно охватить его целиком своим сознанием.

Конечный эффект даже слегка впечатлил Монарха Кармы. Поскольку его невозможно было охватить взглядом целиком, можно было лишь взглянуть на один из углов и составить впечатление на основе этой области. И когда вы перемещали свое сознание, цель формации, казалось, искажалась; части и впечатления, полученные при изучении одного участка, не совсем совпадали. Возможно, это была спешка создания или масштаб того, что эти люди намеревались совершить, но Монарх Кармы задавался вопросом, даст ли это тот эффект, которого они желали.

Но больше, чем узоры и Гравировки, которые они наносили, его завораживала надежда, которую они питали. Это было топливо, которое двигало их вперед, позволяло им сопротивляться ужасающему излучению основного поля боя. Надежда, что это изменит Нексус и создаст лучшее место. Надежда, что они смогут осуществить это, прежде чем их враги освободятся и смогут их остановить.

Надежда, сосредоточенная на том, что Элхум наконец-то будет лишен односторонней власти убивать тех, кто слабее его, и лишать Эфира тех, кто потенциально может стать сильнее.

Эфир стал хаотичным, но объединяющий Незер сплетался воедино во время их совместного труда. Они стремились к новому существованию во вселенной.

Сердце Монарха Кармы зашевелилось. Его глаза просветлели, озаренные изнутри внезапным озарением.

Проблема этого образа который содержит столько праведности в своем идеале, но так искажается на практике, состоит в том, что он исходит от одной-единственной личности. Другие становятся лишь усилителями, но затем это превращается в сравнение — кто заслуживает больше. Применение превращается в иерархию. Но что, если

Монарх Кармы облизнул губы. Он знал, какой опасной силой будут обладать его слова, но внезапно не смог удержаться, чтобы не произнести их. Потому что в глубине души, хотя он и не доверял тому, во что это превратилось, он все еще верил в светлые глаза Мэй Мирны, когда она создавала этот образ мироустройства. Он верил в ту же решимость, которую видел в глазах Шала, когда его связь с Рендидли Призрачным Псом была разорвана, но он все же решил преследовать своего бывшего ученика.

— Что, если каждый из нас заслуживает лучшего, чем то, что ему было дано? И этого достаточно, чтобы подтолкнуть даже самых достойных.

Не было необходимости в упорядочивании, в распределении на основе того, кто заслуживает больше. Было достаточно того, что каждый человек заслуживает уважения и благословений жизни.

Под ногами Монарха Кармы его узоры начали приходить в движение. Спящий образ мироустройства открыл глаза и влился в огромное построение, формирующееся перед ним. Возможно, в более контролируемом построении такое добавление было бы немедленно замечено; было несколько мест, где образ мироустройства подталкивал Гравировки, чтобы включить эту новую истину.

Но лишь часть могла быть видна одновременно. Замечена была бы лишь малая часть изменений, и без полной картины было легко упустить влияние Монарха Кармы на то, чем станет новый Нексус.

Поглотив концепцию времени из Альфа-Космоса, Рендидли не остановился на этом — он не чувствовал бы себя уверенно в своем вызове Лапласу без дополнительного оружия. Он использовал еще одно очко (Грезы Музы), чтобы специально активировать (Ловец Снов Долгой Ночи). Он погрузился в свое прошлое и извлек из своего раннего образа, желая получить еще один фрагмент, чтобы использовать его для связывания Лапласа.

Из гудящих кристальных воспоминаний внутри (Ловца Снов) Рендидли извлек идеально сохранившийся образ своего раннего набора навыков (Призрачного Копья) (Идиосинкратический Разрез)!

Его пальцы были нежны, очерчивая его форму. Он держал длинную стрелку часов, гудящую от резкого отсчета уходящего времени.

Это была техника, которая продвигала атаку Рендидли вперед внезапным и невозможным скачком, искривляющим время. Наполовину выполненный удар копьем или взмах внезапно почти завершался активацией Навыка. Противник моргнул бы и обнаружил кончик его копья под своим носом. Это был Навык, который полагался на искривление времени, но у него также были очень специфические ограничения. Хотя время на самом деле текло постоянно, сознательное деление времени означало, что оно разбивалось на очень специфические периоды внезапного продвижения. Грубость часовых механизмов, используемых для создания хронометров, только усугубляло это состояние.

Когда проходила секунда, секундная стрелка не двигалась постоянно. Она замирала, а затем прыгала вперед. Впечатление от секундной стрелки и звук тиканья глубоко повлияли на его раннего Призрачного Копейщика. Его (Идиосинкратический Разрез) был возможен благодаря этому впечатлению от времени.

Теперь Рендидли ухмыльнулся, извлекая эти старые образы и используя свой нынешний подавляющий Эфир, чтобы заточить их. Под его ваяющими пальцами метровая часовая стрелка стала вычурной, красивой и острой. — Лаплас, твои глаза — безстрелочные циферблаты. Интересно, ослепнешь ли ты, если я прикреплю к ним стрелки часов?

Но после извлечения двух образов для использования против этой конкретной Вечности, выражение лица Рендидли стало серьезным. Имея оставшиеся два очка (Грезы Музы), он перешел к последней задаче: сбору элементов для своего (Великого Рока) и (Незерского Покаяния).

Смутные очертания планов укрепились в его сердце после того, как он отвлекся от проблемы и собрал образы — он продолжит свою общую мысль о (Незерском Покаянии), исцеляя раны, нанесенные времени влиянием Лапласа и существованием Подземелий внутри Нексуса. Рэндидли, честно говоря, чувствовал себя напуганным этой перспективой; после того, как он стал свидетелем израненной ткани времени, заделывание этих дыр было бы чрезвычайно утомительной задачей. Если бы он пережил это противостояние, он не был уверен, сколько времени ему понадобится для этого.

История была незаконно взята; если вы найдете ее на , сообщите о нарушении.

Но, по крайней мере, (Покаяние) принесло бы ему много силы благодаря бремени, которое он взял на себя.

Что касается его (Великого Рока) он все еще намеревался объединить свои три Истины и создать для себя могущественную роль. Его внимание сместилось с заботы о квалификации для становления Шаллахом. Даже с прозрениями Никс о достижении Вершины и постижении Вечности, подобное существование казалось недостижимым. Его отделяло от становления Шаллахом не только значительное понимание, но и огромный приток энергии.

Его (Анимационная Нова), возможно, сможет преодолеть этот разрыв, но только если он сможет усилить ее еще больше. Что потребовало бы больше времени и ресурсов, чем у него было на данный момент.

Вместо этого Рендидли планировал заняться концепцией Сосуда . Обычно Истина могла быть использована для создания Сосуда, но Истрикс создал ряд методов, полагаясь на Систему Нексуса, чтобы выковать сосуд из более простых материалов. Алхимик горел интересом, задаваясь вопросом, как далеко это сможет зайти с текущими ресурсами Рэндидли.

Когда Рендидли объединит три синергетические Истины, насколько грандиозный Сосуд он сможет создать?

Другим преимуществом выбора этого Пути было бы то, что защита Альфа-Космоса будет усилена. Даже если Рендидли Призрачный Пес как личность будет мерцать и потерпит неудачу в предстоящих испытаниях, Сосуд — нет.

Это была темная и мятежная мысль , — но Рендидли все еще вспоминал ауру Вечности с оттенком страха.

Это было существо, которое существовало несчетное количество времени. Случайного взгляда было достаточно, чтобы нарушить его временное существование. Когда Лаплас поймет, что он представляет реальную угрозу, ответ будет еще более жестоким.

Против такого врага он не был уверен, что сможет победить. И ему нужно будет преследовать Лапласа через тело Пайна, чтобы остановить его, прежде чем он сможет заразить весь Нексус. Слишком много опасностей таилось впереди, чтобы он мог быть абсолютно уверен в своем выживании.

В глубине души Рендидли был рад, что Невеа занята изучением Гравировок, оставленных Истриксом, надеясь наконец проникнуть в центральную часть оставленного ею наследия и, возможно, узнать больше о ее методах. Иначе она была бы крайне недовольна, услышав направление его мыслей.

— Для этого (Покаяния) у меня есть (Полая Игла), чтобы начать восстанавливать время, но мне нужна нить. Нить с невероятной концентрацией значимости, чтобы связать ткань времени воедино.

Рендидли выдохнул. На секунду он почувствовал себя озадаченным этой потребностью, но постепенно в его уме возник план.

Он почесал щеку. — Должно быть нормально, я думаю? Теперь, когда я все равно стал Легендой связь уже должна быть прочной.

С предпоследним очком (Грезы Музы) Рендидли указал на (Часть Судьбы), которую он еще не использовал: (Иерархию Бремя). Пирамидальная (Часть Судьбы) начала вращаться, вызывая разрушительные силы, постоянно трескающиеся вдоль острой границы изолированной вселенной. Сульфур издал обеспокоенное поскуливание, и Рендидли на секунду заколебался. Но в конце концов он покачал головой на невысказанный вопрос руки. — Нет, это не должно причинить мне вреда. И я не думаю, что это больше необходимо.

Несмотря на его уверения, Сульфур снова заворчал. На этот раз Рендидли рассмеялся. Он протянул руку и ласково сжал свой левый бицепс правой рукой. — Не волнуйся, дружище, только из-за этого тебе не нужно переставать быть моей левой рукой. Честно говоря я не уверен, что смог бы вернуться. Разве я не был бы беспомощен без твоей помощи? Мой первоначальный левый хук и близко не обладал такой сокрушительной силой, как у тебя.

Пока Сульфур довольно гудел в знак согласия, (Иерархия Бремя) активировалась. Ужасающие силы обрушились вниз к левому плечу Рендидли целясь не в физическую форму Сульфура, а в лежащее в основе духовное тело.

В прошлом левая рука Рендидли была отрублена в бою с Эгиантом. Этот конфликт был одним из самых мучительных моментов в его жизни, поскольку его противник пылал солнечной энергией и превращал все больше и больше окружающей среды в лаву. Вместо того чтобы пытаться исцелить рану после победы в бою, Рендидли использовал ее как способ физически привязать зарождающийся Альфа-Космос к себе. Он создал свой (Домен Перекресток Альфа-Космоса) из этой связи и начал свой путь к созданию мощного Сосуда, строя мост между своим (Навыком Души) и своим физическим телом.

С тех пор Рендидли сначала сражался с сконструированной металлической рукой, а затем непосредственно включил Сульфура. Позже его (Перекресток Альфа-Космоса) был вплетен в ткань Сульфура, так что рука могла поддерживать Домен, который он унаследовал от Хелен. И хотя его текущие действия распутывали основу связей, теперь между ним и Сульфуром было так много уз, что Рендидли не беспокоился, что это повредит нынешним договоренностям.

Его целью была та первоначальная связь, которая сделала Альфа-Космос частью его тела. Плотные нити Эфира, которые так долго связывали его с Альфа-Космосом. Для человека духовная связь между телом и миром была необходимым шагом, но для существа, которое было скорее легендой, чем физическим воплощением, она была излишней.

(Власть Серого Монарха) Рендидли обернулась вокруг шипящего излучения (Иерархии Бремя) и заточила его в клинок. Край сузился, пока не стал тонким и неосязаемым, как дуновение ветра. Этот ветер скользнул в его плечо и вылепил сустав. С большой осторожностью он прорезал глубокую значимость между своим телом и Альфа-Космосом.

Рендидли оставался неподвижным на протяжении всего процесса. Он резал и резал, вытягивая все больше и больше плотной связи, которая поддерживалась на протяжении всех его приключений, от борьбы с Эгиантом, когда он едва мог выжить, до стояния на вершинах Нексуса сейчас.

По мере того как он вытягивал все больше и больше этой ценной нити из своего тела, челюсть Рендидли начала сжиматься. Материал становился все тяжелее и тяжелее, не желая выходить из его духовного тела. И это даже не считая растущей агонии. Он чувствовал, будто выскребает костный мозг из своего тела, оставляя свой скелет полым. Холод охватил все его существо, вызвав небольшие возмущения во вращении его (Ядра Незера).

Он тянул и тянул, извлекая все больше и больше нити. Холод проникал в его кости. Он распространился по рукам, в грудную клетку и бедра. Пока (Иерархия) продолжала трещать, а он все глубже и глубже врезался в связь, Рендидли чувствовал, как растет надвигающееся присутствие его собственной неосязаемости. Он почувствовал легкое сожаление; он не ожидал, насколько сильно эта духовная связь с Альфа-Космосом заземляла его. И все же он не остановился.

Наступил момент, когда Рендидли почувствовал, что, возможно, извлек достаточно ценной нити из своей связи. Она горела силой в его руках, материал, выкованный из мостов, простирающихся через вселенную. Он сможет переработать созданное им сырье в почти бесконечное количество нити, содержащей аспекты как Эфира, так и Незера. Независимо от того, сколько ран пересекало ткань времени, этого было бы достаточно для использования. И все же он продолжал вытягивать эту ценную опору, позволяя холоду и отсутствию субстанции проникать сквозь все его существо. Его позвоночник теперь ощущался как ледяной тотем, излучающий злобную неподвижность.

Задачи не следует оставлять наполовину выполненными , — мрачно подумал Рэндидли. Холод разливался по его телу, проникая в упрямую улыбку.

К тому же я говорил раньше, что моим вторым чудом дня было отбрасывание моей реальности. И хотя могло показаться, что я это сделал, но пока эта связь сохранялась, этот последний кусочек основания оставался бы. Для моего последнего чуда мне нужно, чтобы свершение было громким.

Почти повезло, что я выбрал этот Путь и могу устранить эту затянувшуюся привязку к реальности. Просто каково это будет, стать по-настоящему без какой-либо субстанции.

Рендидли отрезал. Его (Иерархия Бремя) неуклонно ослабевала, поскольку одно очко (Грезы Музы) исчезало, но он был почти закончен. Он резко дернул, отрывая почти всю оставшуюся связь между собой и Альфа-Космосом. Наконец, остался лишь маленький кусочек очищенного сухожилия, соединяющийся с сердцем Рэндидли.

Он сжал губы. Он схватил и дернул со всей своей (Изначальной Незерской Силой). Последняя связь разорвалась.

Две вещи произошли одновременно. Весь холод в его теле резко усилился, почти заморозив его мысли и внутреннее пространство. В то же время его (Ядро Незера) начало реветь и вращаться, приводя его образы в действие.

Несколько секунд Рендидли не мог дышать. Но ему больше и не нужно было.

Глава 2417

Шал выбросил копье вперед, прорезая волны опасной радиации. Энергия брызнула во все стороны. Наконечник копья начал шипеть и плавиться, но его образ был достаточно четким, чтобы он мог прорубиться сквозь опасную среду и сделать еще один шаг вперед.

У него не было даже времени перевести дух, прежде чем пришла следующая волна энергии. Он мог только стиснуть зубы и нанести еще один удар копьем. Он игнорировал нарастающую боль в коленях и атаковал.

Шал оставил одну из своих важнейших связей в погоне за силой. Он также отказался от образа, который позволил ему преодолеть Второе Бедствие его родного мира. Он отбросил все, отчаянно пробиваясь к Вершине, и это обернулось против него. Теперь у него был только новый образ. Он оттачивал его на ходу.

И знание того, что единственная ошибка сейчас обречет его.

Но у него также была безумная решимость продолжать двигаться вперед, несмотря на свою слабость. После столь долгого разговора с Монархом Кармы все его эмоции улеглись. У него был краткий миг ясности. Несмотря на ошибки, которые он совершил в прошлом, несмотря на разрыв отношений, Шал не хотел отступать. Он пришел к этому решению, и оно зажгло огонь в его груди. Он горел своей решимостью.

Несмотря на опасность, он двинулся к источнику главной опасности Нексуса, создавая ровно столько прохода, сколько нужно было для его ног. Одна-единственная неудача означала бы его уничтожение. Но, несмотря на опасность, Шал чувствовал покой, впервые за долгое время.

Но было очень легко чувствовать покой при таком постоянном источнике отвлечения.

Его мышцы болели, и сознание начало расплываться по краям. Он потратил столько усилий и достиг лишь края опасной зоны, воздух там был наполнен трескучей значимостью и временем, которое с радостью поглотило бы его. Он мог только сосредоточить свое напряжение и направить его на острие копья.

Он выпустил шипящий выдох и выбросил еще одно копье вперед. Удар создал проход, отбросив очередную волну энергии. Но когда он отдернул копье, липкий наконечник извивался и отломился. На долю секунды Шал замер. Его разум опустел, не в силах решить, как действовать дальше. У него не было запасного копья. Если бы он попытался отступить без оружия, волны, которые он преодолел, чтобы добраться до этого места, содрали бы плоть с его костей. После столь долгой борьбы и полного сосредоточения на тяжелом труде, одной оплошности было достаточно, чтобы полностью его сокрушить.

Следующая волна мощной радиации хлынула вперед —

Инстинкты Шала взяли верх, пока его разум пребывал в смятении. Без наконечника копья он сделал еще один шаг вперед и выбросил копье. При этом его воля сгустилась на древке копья, его Сила Воли была практически воспламеняющей, когда он вливал ее в огонь своей решимости. Она превратилась в змеиную голову, по форме напоминающую наконечник стрелы. Глаза змеи блеснули, когда она оценила свою цель.

Шал снова нанес удар, почти с облегчением вновь погрузившись в эту привычку.

Волна радиации разбилась вдребезги. Его воля дрогнула, но удержалась в качестве наконечника копья. И по сравнению с его предыдущими ударами, это был превосходный результат — освободившегося пространства в радиации было достаточно, чтобы Шал смог сделать несколько вдохов и немного восстановить свою сосредоточенность. Но через несколько мгновений драгоценного времени радиация вернулась, бурлящая и опасная. Шал стиснул зубы.

Я зашел так далеко. Я могу продолжать .

Он выбросил копье. Черты змеиной головы заострились, когда они прошли крещение опасными энергиями. Его понимание собственного образа углубилось. Детали становились все более изысканными.

Он снова нанес удар, его руки дрожали. Волна энергии разбилась, но за первой скрывалась еще одна. У него едва хватило времени ослабить хватку и размять руки, прежде чем ему нужно было снова нанести удар. Хотя его образ заострялся с каждой атакой, баланс ударов начал колебаться. Полоска разрушительной энергии проскользнула мимо и начисто уничтожила мизинец правой руки Шала.

Он мог только стиснуть зубы, игнорировать кровь, капающую на землю, и снова нанести удар.

Решимость Шала горела. Однако он чувствовал, как его тело неуклонно сдавало. Под давлением со всех сторон его отточенные движения начали сбиваться.

Всегда так .

Завершив удар, в который он сосредоточил все свое существо, в голове у него звенело. Процесс оттачивания удара по-прежнему оставался легким, но он начал чувствовать, будто его смертная жизнь тянет его назад. В то время как змеиная голова становилась все более живой, с блестящими янтарными глазами, которые даже на этот разрушительный радиационный шторм смотрели с пренебрежением, его тело чувствовало себя бледным и истощенным.

Я могу двигаться вперед, но чем дальше я иду, тем больше теряю себя. И тогда, в пылу страсти, я принимаю решения почти причудливо. Мое я исчезает, и я разрушаю свою собственную основу. Почему я так сломлен? Почему!.

Ему едва удалось вовремя стабилизироваться для еще одного удара. И снова его равновесие было слегка нарушено. Прикосновение разрушительной энергии обжигало его руки и разрывало кожу на его левом предплечье.

Шал шипел от боли, даже когда его тело плавно переходило к следующему удару. Он прикусил губу, проходя через еще одну волну этого выбранного им испытания. Он сам решил войти в пасть ада, и теперь он чувствовал нависшее присутствие своей собственной смертности.

Однако он наносил удар за ударом. Отчаяние придало скорости его движениям, что на короткое время скрыло недостатки его формы. После третьего удара он продвинулся достаточно, чтобы столкнуться с еще одной новой переменной.

Воздух перед Шалом, казалось, мерцал; он приблизился к мистическому барьеру в опасной энергии, вихревому течению, которое формировалось между местами повышенного давления. На долю секунды он замялся. Колебание вызвало новую волну самообвинений и ненависти к себе; Шал задавался вопросом, как можно пройти по жизни, не заблудившись. Однако его руки снова сжались на копье. Он горел желанием двигаться вперед и не сомневался в этом. Даже если его разум колебался, его тело знало Путь вперед.

Контент автора был незаконно присвоен; сообщайте о любых случаях появления этой истории на .

Змеиная голова на вершине его оружия издала зловещее шипение, когда его образ заострился еще больше, до такой степени, что он напоминал образ, который он использовал для победы над Вторым Бедствием Теллуса. Сила горела в его руках, обжигая вены, вырываясь через его руки. Это была атака, содержащая концентрированную сущность не только его решимости, но и его разочарований.

Его копье пронзило барьер, и источник этих ужасающих волн энергии был раскрыт —

Зияющая рана отсутствия Пайна нависала в небе, сокрушая всех приходящих и высасывая кислород из воздуха. Ее присутствие било по ребрам Шала и испаряло пот с его лба. Пламя в его груди, которое гнало его вперед, ослабло и начало угасать под этим натиском. Шторм в десятки раз более мощный, чем тот, с которым он боролся до сих пор, бушевал в небе. Его потные пальцы ослабли, и кончик копья коснулся земли.

Десяток волн давления обрушились одна на другую, стремясь поглотить его со всех сторон.

Даже помимо волн опасной энергии, Шал чувствовал себя странно. Его сознание качалось и погружалось, уплывая прочь. Его хватка на копье ослабла еще больше, пока древко почти не выскользнуло из кончиков пальцев. Он был не просто здесь и сейчас, он был в тысяче мест, в тысяче положений, его воспоминания проявлялись органически. Если раньше он чувствовал себя потерянным, то существование в полузабытых жизнях, которые он прожил, оставило его полностью изолированным —

Шал. Именно

что ты не видишь пути вперед, ты не можешь перестать двигаться, иначе ты будешь потерян. Это ты меня научил .

С одним словом все волны утихли. В этом резонирующем голосе кто-то схватил Шала и вытащил его почти из всех воспоминаний.

Почти всех. Но в некоторых эта фигура была центральным персонажем.

Появилась фигура, вырезанная из некоторых полуотданных воспоминаний, мучавших Шала, ставшая четкой и высокой. Рендидли Гостхаунд, с растрепанными черными волосами, прямым и уверенным взглядом, высокими и широкими плечами, смотрел на него, как будто он был единственным человеком в мире. Одно лишь его присутствие подавляло все то давление, которое Шал так долго пытался преодолеть. Шал мог видеть линии его одежды, но он также казался каким-то безграничным и эфирным, скорее миражом, чем человеком.

В одной жизни Шал был учителем этого бесценного человека. Они сражались вместе и спасли Теллус.

В другой, воображаемой жизни, Шал никогда не встречал Рендидли Гостхаунда. Без связи между ними Шал был вынужден совершенствоваться сам. Возможно, потому что он никому не передавал приемы своего отца, он вместо этого решил отточить свой собственный образ в уникальном направлении.

И все же, сравнивая двух

почему теплый образ, который он отточил благодаря своему ученику и брату, казался таким намного более ценным?

Рендидли наклонил голову в сторону. Ты в порядке? Как ты сюда попал? Твой образ

Шал моргнул, очнувшись от своих мыслей. Постепенно все эти сбивающие с толку впечатления исчезли. Шал улыбнулся. Он поднял копье и размахивал им как можно непринужденнее, пытаясь скрыть дрожь в руках. Я наносил удары, и в конце концов путь открылся передо мной. Это единственный надежный метод, который я знаю .

Рендидли фыркнул и покачал головой, большая часть напряжения спала с его лица. Но когда он снова посмотрел на Шала, его лицо казалось серьезным и уязвимым. Он замялся, внезапно став неуверенным в себе. О том, что произошло

Я совершил ужасную ошибку, — сказал Шал, его сердце сжималось от боли, глядя, как этот могущественный человек разрывается на части. Он опустил голову. В очень реальном смысле, ужасное чувство собственной неполноценности, которое преследовало его всю жизнь, проявилось и здесь, в том, что он был настолько эмоционально слаб, что решил отбросить отношения ради стремления к силе. — Я Ну, тебе, наверное, трудно понять мой образ мыслей. Когда ничего из того, что я пробовал, не работало, я решил попробовать что угодно .

Шторм ревел и грохотал наверху. Однако шум был далек. Он не мог приблизиться к этой встрече.

Нет, — очень тихо сказал Рендидли Гостхаунд. — Я понимаю полностью. Как ты чувствовал себя застрявшим. Как ничего, что ты делал, не казалось важным. И как ты понимал, что без силы это будет твой предел. Легко следовать Пути, который перед тобой. Совсем другое — продолжать попытки, когда в каждом направлении, куда ты смотришь, видишь стену. Столько раз я бы потерпел неудачу, если бы не твои уроки .

Ты понимаешь? Шал не мог не быть озадаченным. Когда Рендидли упомянул уроки, Шал почувствовал странное мерцание в своей груди. Он на самом деле не мог вспомнить их взаимодействия, но мог представить, как вспоминает. Он представлял себе тот идеальный момент, когда его образ Призрачной Гадюки обрел четкость. Когда он прорвался со своим потенциалом и получил билет на Путь к Вершине.

Даже сейчас . Усмехнувшись, Рендидли пожал плечами. Трудно поверить, да? Если бы мне пришлось объяснить дело не в том, что я перестал натыкаться на стены просто разные вещи стали для меня стенами . Говоря это, он повернулся и посмотрел вверх на Пайна в небе, шар тьмы, который поглотил почти весь горизонт.

Я действительно так сожалею, — прошептал Шал. — Я надеюсь ты сможешь найти прощение для этого старого копейщика. Нет, я даже не заслуживаю этого названия. Я всего лишь человек, который пытается использовать копье .

Рендидли медленно кивнул. В его глазах заискрилось веселье, расплываясь по его чертам. Знаешь, люди всегда говорят, как легче разрушать, чем строить. И это правда. Но с точки зрения течения времени, требования для разрушения намного сложнее. Если ты сделаешь первый из десяти тысяч шагов к разрушению чего-то, ты едва ли сделал что-либо вообще. Но просто сделав первый шаг, чтобы строить и создавать —

Рендидли протянул руку. ты уже на правильном Пути. Человек, владеющий копьем, может стать кем угодно; даже тем, кто способен с легкостью победить Копейщика. Конечно, я прощаю тебя. Если бы не ты, я бы не смог зайти так далеко, Шал. Ты разорвал нашу связь. Значимость между нами была рассеяна. Но я не забыл тот день, когда я вошел в Безопасную Зону и увидел тебя медитирующим в бассейне: Существо вылепило меня, чтобы я стал Сосудом, но все хорошее, что я использовал для заполнения этого Сосуда, пришло от тебя .

Когда они пожали друг другу руки, слезы навернулись на уголки гуманоидных глаз Шала. Даже его третий глаз слегка шевельнулся. Шал обхватил другую руку и сжал теплую и сильную руку Рендидли обеими своими, тряся ее отчасти из-за сложной бури в своем сердце, отчасти потому, что его истощенное тело начало постоянно дрожать. Его сердце обливалось кровью. Внезапно он начал плакать.

Между ними зияла огромная пропасть того, что когда-то было покоем. Легкая связь, которой они обладали, даже когда Шал сражался как член Семьи Сваак, больше не существовала. И все же было также верно, что часть давления ослабла. Теперь, когда путь вперед стал возможен, мука сердца Шала уходила вместе с его слезами. Действие проделало дыру в его горе. С булькающим пламенем решимости, отказывающимся быть погашенным, он постепенно начнет исцеляться.

Упрямство, — всхлипнул Шал. — Это единственное, чему такой дурак, как я, мог тебя научить. Упрямство до мазохизма .

Рендидли цокнул языком, но не стал отрицать этого. Оказывается, в этой конкретной области у меня был почти бесконечный потенциал .

В конце концов, оба мужчины отступили на шаг. Но взгляд Рендидли обострился. У меня не так много времени осталось, прежде чем мне нужно будет идти. Так что, Шал, я хочу попросить тебя об одолжении. Пожалуйста, одолжи мне огни своей несговорчивости. Взамен я покажу тебе, как много может достичь твое упрямство .

Глава 2418

Вокруг Рендидли ощущение связи с существованием, даруемое Грезой, неуклонно угасало. Он снова стоял на поле битвы и смотрел вверх на Пайн в небе, куда проскользнул Лаплас.

У него не было больше времени на промедление. Настало время финальной схватки.

Сквозь грезу он нашел ответы относительно Вечностей, извлек нить, чтобы сшить изорванную ткань времени, собрал устойчивое представление о времени и свое раннее представление о стрелках часов, и, наконец, взял у Шала неочищенный образ чистой решимости и упрямства, почти по прихоти.

Рендидли протянул ладонь и посмотрел на уголек, который получил от Шала.

Разница между этой сырой формой и образом с формой проистекает из давления. В условиях высокого давления, когда индивид обстоятельствами выталкивается за свои пределы, форма искажается и разрушается. Но благодаря этой концентрации количество заключенных в ней эмоций достигает невероятной мощи.

Такое семя образа может стать всем, что мне нужно. Оно не даст разрушиться, добавляя невероятную стойкость любому образу, к которому оно добавлено. Но будет ли этого достаточно?

Рендидли передал уголек (Ужасному Гомункулу), который начал неоднократно сжимать его в своих когтях. Чтобы поддерживать эту концентрированную форму, Рендидли нужно было постоянно оказывать на нее давление. Мощь (Ужасного Гомункула) разжигала огонь упрямства. Он не был уверен, будет ли это семя образа последним ингредиентом, который ему нужен; у него не было плана, связанного с этой частью, он не знал, как это впишется в его планы относительно (Великой Судьбы) или (Искупления).

знал, что то, чего добился Шал, с телом, лишенным значимости, и мощным образом, пробивающим ему путь вперед, пока он не пронзил даже барьер гражданства (Нексуса), должно было быть невозможным. И из-за их отношений Рендидли знал: как только он найдет Шала, пробивающегося к полю битвы, на котором Рендидли сокрушил Элхума и Фиеро, он посмотрит и выслушает последнюю демонстрацию человека, который был его мастером.

Тем временем (Алхимик) захихикал и потер руки — наконец, они скоро начнут свой финальный акт. Третье чудо скоро порадует (Нексус). Особенно теперь, когда второе чудо стало полностью легитимным.

Греза (Музы) Рендидли сбросилась до 0. Общее количество, необходимое для активации Грезы, возросло до 8 очков. Несколько бессмысленных уведомлений всплыли перед ним, но он проигнорировал их. Медленно дыша, Рендидли успокоился. Затем он посмотрел на зияющую пасть трупа Пайн.

(Нексус) дрожал вокруг него. Он был заражен вирусным образом мирового состояния о времени и содрогался под давлением Пайн. Если он не предпримет действий, вселенная, вероятно, разрушится.

Последняя битва. Положим конец (Вечности), — объявил Рэндидли. Его (Геральдический Язык Алхимика) горел с интенсивностью. Он оттолкнулся от земли и взмыл вверх, чтобы последовать за Лапласом в опасное ядро (Нексуса). Плотные волны значимости грызли его, как голодные животные, но прозрачный (Эфир) Рендидли был невосприимчив к этому типу эрозии. Он поднимался все выше и выше, приближаясь к чернильному барьеру.

Он пронзил чернильный край трупа Пайн и пересек границу. Он напрягся, не зная, чего ожидать.

Прохождение через край Пайн не ощущалось вовсе, лишь странное искажение давления. Но эта легкость лишь сделала его более бдительным.

Несмотря на его приготовления, давление с другой стороны заставило даже Рендидли Гостхаунда замереть. Значимость здесь была настолько плотной, что сочилась по его коже. Существование периодически сжималось вокруг него, подобно биению сердца старого (Мертворожденного Феникса). Время и пространство искажались вокруг него, закручиваясь, как порывы ветра. Рендидли стоял в огромном пространстве, окутанном туманом. Он смутно ощущал огромные туманные массы, дрейфующие взад и вперед, скрывающие извивающиеся формы. Краем глаза он видел мерцающее движение, настолько быстрое, что даже его (Мрачная Интуиция) не могла распознать источник.

А наверху, далеко-далеко, в самой верхней части этого места висел водоворот света.

Как только Рендидли стабилизировался и начал сопротивляться порочной значимости этого места своим собственным (Ядром Эфира), воздух перед ним замерцал. Сначала это был лишь силуэт, но затем детали обострились. Рендидли увидел гуманоида с высокой осанкой и широкими плечами, с торчащим бурым мехом, покрывающим большую часть его тела, и свирепыми глазами.

(Комендант Вик) стоял перед Рендидли и улыбался.

Ты — прошептал Рэндидли, но затем вздрогнул от того, как сильно эхом отозвалось это слово в этом месте. Туман вокруг него начал дрожать.