Легенда о Рендидли Гостхаунде

Азриэль восхищалась этим. Но так же, как она восхищалась умелым рыбаком, который мог прокормить деревню: крайне отстраненно. Ее не привлекал человек просто потому, что он силен. Потому что там, снаружи, полно монстров, которые сильнее людей. Какой смысл ценить это качество больше всего в партнере?

— Ты не заинтересована? Тебя беспокоит давление со стороны семьи? Я никогда не понимал, почему ты медлила, так долго затягивая это, — медленно произнес Драк, внимательно глядя на нее. Лиам стоял позади него, готовый в любой момент оказать им услугу.

Азриэль нашла это настолько забавным, что ее рука потянулась, жестом прося еще вина.

Не то чтобы выпить, а просто чтобы заставить мужчину пошевелиться и наполнить ее бокал.

— как ты можешь притворяться, что это ниже твоего внимания? — спросил Драк, раздраженный ее молчанием, пока они оба наблюдали, как Лиам подливает ей вина. — Ты действительно настолько социопат?

Азриэль усмехнулась.

— Невежливо говорить тому, чьи ценности не совпадают с твоими, что он социопат. Северный Регион Это не моя ответственность.

— Но это так! Ты наследница рода, который берет свое начало с основания

— Стили были установлены Копейщиком, чтобы избавиться именно от такой консолидации власти, — перебила Азриэль, вращая вино в бокале. — Все просто. Ты ценишь этот регион, а я нет. Я бы предпочла отправиться на передовую. Из уважения к своей семье я позволила этому произойти. Что еще тут можно сказать? Пусть это будет сказано копьями.

Казалось, Драк с чем-то боролся.

— Ты действительно заботишься только о себе и своей свободе?

Азриэль пожала плечами и встала. Лиам проводил ее к двери. Но прежде чем она вышла, она услышала, как Драк говорит ей в спину.

— Но есть кое-что, о чем ты заботишься, не так ли? Этот Гончий Призрак. Пообещать мне свою руку в обмен на отсрочку его казни. Но это была всего лишь отсрочка, Азриэль. Если ты не согласишься

Она вышла из здания, не оглядываясь.

После ее ухода Драк разнес стол в пыль.

Он все еще стоял там, тяжело дыша, когда вернулся Лиам. Мужчина почтительно стоял рядом с ним, не комментируя состояние стола, что, если что, еще больше бесило Драка. Но он направил свою ярость в другое русло.

Затем он глубоко вздохнул, и гнев рассеялся.

— Неужели она так мало заботится о своей семье? — пробормотал Драк.

Лиам помедлил секунду, затем сказал:

— Скорее, ее семья не ценила ее мать и отправила ее в качестве своего представителя на передовую. Я тоже это выяснил, она показала себя образцово, но увы до истечения ее 4 лет После этого семья погрязла в перебранках. Отец Азриэль был не очень сильным человеком.

— Ей пришлось взять все в свои руки — проворчал Драк. — Да, я понимаю. Но все же. Как она может носить имя Бланш и не испытывать гордости за то, что сделали ее предки, придя с моими и укротив Север?

На это Лиаму нечего было сказать. Он просто ждал, пока его господин думает. Наконец, тишину нарушил Драк, ругаясь про себя, а затем, яростно качая головой.

— Нет, нет, нет подземелья слишком далеко. Тьфу, быть здесь вдали от Деревенских Духов поистине отвратительно вот почему нам нужно воссоединить Север

Взгляд Драка оставался прикованным к земле.

— Должен быть способ Я отказываюсь верить, что она совсем не заботится об этом человеке, за которого она дала обещание теперь мне просто нужно время, чтобы медленно раздавить его

— Разумно ли это? — спросил Лиам, хотя и знал, что ответит его господин.

Но к его удивлению, казалось, что Драк действительно принял во внимание то, что сказал Лиам. Дело было не в том, что Драк был дураком, он просто иногда становился упрямым в двух вопросах: семья и Азриэль Бланш. Эта ситуация была неудачным двойным ударом, от которого у Лиама разболелась голова, но также и появилась небольшая доля радости.

Драк всегда был счастливее, когда у него были конкретные цели, к которым он мог стремиться, как это было всегда. Эта воля была причиной, по которой он стал той доминирующей силой, которой он был на этом турнире. Эта воля.

— Да, это необходимо. Впервые за долгое время я чувствую небольшую угрозу. Его присутствие было чем-то, чего я не ожидал и не могу идентифицировать — сказал Драк, нахмурившись. — Этот Гончий Призрак маг-универсал, балующийся копьем но его навыки с этими корнями невероятны. Кроме того его навыки владения копьем неуклонно растут

— Вы обращали на него внимание? — спросил Лиам, несмотря ни на что, впечатленный.

Драк бросил на него кислый взгляд.

— Да, хотя мне следовало просто поручить это тебе. Когда дело доходит до Азриэль Бланш Я не позволю ничему помешать мне в достижении моей цели. Гончий Призрак пробился через свою квалификацию, затем выдержал предварительные этапы, затем проиграл Бертарну, затем победил Бертарна, затем победил Сиэля в прямом состязании силы. И все это время будучи членом стиля Фантома Копья.

Оба замолчали на некоторое время. Они оба были знакомы с общедоступной историей, но также и с менее приятной версией, которая распространялась среди стилей высшего уровня на Севере.

— Вы думаете ? — медленно спросил Лиам, не уверенный в том, что хочет услышать от своего господина. Отчаянно Лиам хотел отрицать это, но это было убедительным доказательством никто не совершенствуется так быстро, независимо от того, кто его учителя.

— Кто знает . Но мне нужна сила, — глаза Драка были полны решимости.

— Но Эфирное Голодание

— Можно несколько отсрочить. До турнира я уйду в медитацию. Не беспокойте меня ни по какой причине. Даже если Азриэль передумает по поводу моего предложения

Лиам моргнул, затем поклонился.

— Во славу Рассвета, сэр.

— Ха! — сказал Драк, медленно направляясь к двери. — Давно я этого не слышал но да. Во славу Рассвета.

— Что ты собираешься делать после турнира? — спросил Хелен мужчина-оруженосец во время одного из перерывов в их собственных тренировках. До матча между Гончим Призраком и Драком оставался всего 1 день, и Хелен была готова рвать на себе волосы.

Хуже всего было то, что Гончий Призрак, казалось, проводил все время с Азриэль, неоднократно спаррингуя. В глубине души Хелен молила и молила, чтобы Шал оторвал свою задницу и проснулся, чтобы у нее был повод пойти и прервать их продолжительную тренировку, но это казалось маловероятным. Так что она могла только избивать мужчину-оруженосца.

Он, как ни странно, казалось, тоже наслаждался спаррингами, и, надо отдать ему должное, постоянно совершенствовал свой образ Железного Оплота, становясь все более прочным и сильным. К сожалению для него, его жесткая защита мало что могла противопоставить скручивающим и плавным атакам Хелен, тем более что ее рост подпитывался постоянным импульсом свежего Эфира в ее венах.

Хелен поежилась. Боже, это было так хорошо. Это был шанс стать по-настоящему великой, и Гончий Призрак дал ей его. Внутри она разрывалась между ожиданием, чтобы следовать за ним и демонстрировать свою силу, и убийством его, чтобы доказать, что она может быть независимой.

Но вопрос мужчины-оруженосца остановил ее как вкопанную. Потому что в некотором смысле это было все, чего она боялась. Эти последние несколько месяцев были месяцами постоянных перемен. Импульс пойти на отборочный этап, увидеть там Гончего Призрака, победить. Стать его оруженосцем .

Тренироваться с ним вытащить его из тюрьмы

Их ночь

Она могла бы залюбить его до смерти, решила Хелен. Это был бы способ, которым она убила бы его за то, что он заставил ее чувствовать себя так, когда она так долго клялась, что никогда не позволит этому случиться.

Но в глубине души она знала, что он уедет после турнира. Либо тренироваться для Межшкольного Турнира, либо на передовую, либо в любое другое место, в принципе. Если это он если это он

— Я . не знаю. А ты? — Ее собственное колебание заставило ее захотеть съесть весь древко своего копья, но это был мужчина-оруженосец. Они видели друг друга в худшие моменты и провели много времени вместе. В конце концов, он был тем, кого она могла легко убить, если бы он пригрозил раскрыть ее секрет.

— Да Я думаю, я собираюсь поступить на службу. Надеюсь, не на передовую, но в некоторые приграничные районы, где время от времени происходят стычки. После того, как проведешь время с Гончим Призраком понимаешь, что никуда не денешься, если ничего не схватишь, понимаешь? А после того, как я славно победю врагов в этом районе и получу повышение за повышением ку-ку-ку .

Хелен закатила глаза, но ее язык стал невероятно тяжелым, настолько, что даже мужчина-оруженосец, казалось, заметил это, повернувшись и посмотрев на нее с шоком от того, что она не разорвала его на куски. И все же она ничего не сказала, но слезы начали скапливаться в уголках ее глаз.

Потому что то, что она хотела сказать мужчине-оруженосцу, было: Не умирай .

Но она не могла, потому что это открыло бы все ее бушующие эмоции. И она побежала бы и выбила дверь, и подбежала к Гончему Призраку и сказала: Не уходи , потому что все ее эмоции были связаны вместе, привязаны к этому короткому промежутку времени в ее жизни, когда она выросла и изменилась больше, чем когда-либо могла ожидать.

И это заканчивалось.

Не — подумала Хелен, слезы смывали ее самообладание, ее ожесточенную горечь после многих лет страданий под языком и ожиданиями ее матери. Пожалуйста

Ночь прошла в тишине над ними, безжалостно несясь вперед.

Глава 275

Рендидли медленно вдохнул, затем выдохнул, чувствуя поток воздуха сквозь себя.

Он чувствовал себя острым. Иначе и не скажешь. Он тренировался до поздней ночи, раз за разом сражаясь с Азриэль. Они тренировались до тех пор, пока оба не выбились из сил, и затем, впервые за несколько недель, Рендидли позволил своему телу расслабиться и заснуть. Потому что сегодня день его поединка с Драком.

Часть подсознания Рендидли хотела, чтобы он запаниковал из-за того, что даже к концу тренировок Рендидли ни разу не смог победить Азриэль. Но была и другая его часть, которая звучала для него правдивее: Азриэль была из тех, кто мог мгновенно распознать и предсказать атаку, увидев её всего один раз. Ей хватало одного взгляда, чтобы снизить её эффективность против себя на 50%.

И все же каждый их поединок длился все дольше и дольше, становился все более кровавым и жестким. Их борьба становилась все более напряженной, даже несмотря на то, что Азриэль систематически делала некоторые из его маневров устаревшими.

Но Рендидли продолжал совершенствоваться со скоростью, которую она не могла предсказать.

Она ничего не сказала, когда он уходил, просто кивнула ему. Но в её глазах было что-то такое, странная грусть, которую Рендидли не мог понять. Возможно, дело было просто в том, что они оба поняли, что их импровизированный союз сегодня заканчивается. После этого матча все будет зависеть от неё.

Рендидли сделал еще один вдох, наслаждаясь утренним воздухом. Он протянул руку и призвал костяное копье. Несколько долгих мгновений он просто смотрел на него, проводя по нему пальцами, наслаждаясь ощущением кости. Оно было каким-то образом дорого ему сейчас.

Между ними росла странная связь. Частично эфирная, и частично такая же, какая сформировалась между ним и Лирой много лет назад, в деревне Доннитон.

Рот Рендидли скривился в усмешке. Конечно для неё это не было много лет

Он быстро выкинул эти мысли из головы. Лучше сосредоточиться на этой формирующейся связи, потому что это было его единственное затянувшееся сомнение по поводу предстоящего матча. Рендидли не нравилось полагаться на копье, которое он не понимал. И Рендидли считал, что понимает предназначение рун на копье, но его обследование было грубым. Внутри него могли быть скрыты и другие секреты, с которыми он не хотел сталкиваться посреди матча.

Эмоции Аэмонта были мрачным напоминанием о том, какую трагедию может принести это копье.

В то же время Рендидли также обнаружил, что у него есть возможность хранить копье внутри себя каким-то образом, через связь, которую он разделял с копьем. Это было удобно, в некотором роде, потому что давало ему некоторые идеи о том, как сражаться против Драка Уирда, но это также подняло его страхи на другой уровень.

И все же после подтверждения у Диввет, что это разрешено, Рендидли все еще планировал воспользоваться этим небольшим сюрпризом. Каждый кусочек имел значение.

Скривив рот от отвращения, Рендидли в последний раз направился к комнате Шала. Он, конечно, прошел долгий путь с тех пор, как отказывался использовать свои заклинания, чтобы испытать настоящий бой на копьях в отборочных. Он многому научился. Его раздутая гордость лопнула, и он научился меньше заботиться об испытании чего-то истинного и больше о том, чтобы отдать все силы своей цели.

Вот почему он будет сражаться, сражаться и сражаться до горького конца сегодня.

Рендидли вошел в комнату Шала и посмотрел на своего наставника, который все еще спал. Хотя он перешел в состояние, которое казалось совершенно естественным сном, он оставался таким по крайней мере, неделю, возможно, даже дольше. Это не могло быть полезным для здоровья.

Кинжалы, которые он выгравировал в своей вспыльчивой попытке повлиять на сон, все еще лежали там, на прикроватной тумбочке. Подняв их, Рендидли критически осмотрел свою работу, прежде чем вернуть их на стол. Возможно, они будут на удачу.

И, возможно, тот странный импульс, который заставил его положить их туда и оставить там, был действительно толчком судьбы.

Рендидли вышел из гостиницы и направился к арене и был удивлен, увидев там слугу с копьем и Хелен.

— Если ты пойдешь сражаться с таким выражением лица тебе определенно нужна свита, чтобы пойти с тобой, — провозгласил слуга с копьем.

Рот Рендидли скривился. Затем он нахмурился. — Где ?

Черт возьми, он забыл имя другого слуги с копьем. И он даже не знал имени слуги с копьем. Пораженный этим внезапным ошеломляющим осознанием, Рендидли открыл рот, чтобы спросить, но его прервала Хелен.

— наше письмо о том, что Шал был найден, застало его слишком поздно. Он все еще путешествовал по северу, спрашивая новости, и только сейчас возвращается.

Рендидли посмотрел на Хелен, чувствуя, как слегка учащается его сердцебиение. Было удивительно, подумал Рандидли, что он спал с этой сильной, самоуверенной, независимой женщиной. И её яркий взгляд сейчас, когда их глаза встретились, заставил даже Рандидли, который был необычайно непроницательным, понять, что там может быть что-то большее.

Он неловко заерзал, но не отвел взгляд. Это было хорошее чувство. Когда их взгляды продолжали оставаться прикованными друг к другу, её глаза, казалось, смягчились, и она сделала шаг вперед.

— Черт побери!

Рендидли оторвал взгляд, когда слуга с копьем подбежал к нему и обнял его, заключив в свои объятия. Слезы текли по его лицу. — Я я я буду так сильно скучать по тебе

Неловко похлопав его по голове, Рендидли быстро выпутался из объятий. Почти мгновенно глаза слуги с копьем высохли, и он выпрямился, поправляя свою одежду. Рендидли подошел к Хелен, чувствуя странное давление в груди.

Не находя слов, Рендидли просто выпалил какую-то глупость. — Обнимешь на удачу?

Как ни странно, Хелен злобно посмотрела на него. Затем она наклонилась вперед, приблизив их лица и тела очень близко, и прошептала: — После твоей сегодняшней победы тебя ждет гораздо больше, чем просто объятие.

Затем она повернулась, развернувшись на ноге, и их тела были так близко, что, когда она повернулась, её задница слегка коснулась его паха, прежде чем она сделала шаг назад. Рендидли просто почесал лицо, ненадолго потерявшись в воспоминаниях.

Хелен заговорила, прерывая его мечты. — Говорят, он никогда не знал поражений и даже ни разу не вспотел.

— Я могу и не выиграть, но можешь поспорить, я не позволю ему отделаться так легко, — сказал Рандидли, глядя в небо. — За каждый галлон крови, который я пролил за последние несколько недель я заставлю его заплатить. То, что я намерен сломить это его гордость.

По дороге к арене Рендидли посмотрел на свой экран Пути. За последние несколько дней он действительно получил лишь несколько скудных уровней, в основном в (Живой Крови) и (Золотых Корнях Иггдрасиля). Но были и хорошие новости: на 25 ПП в (Пепле Аэмонта) он получил 2 распределяемых очка характеристик, которые он немедленно вложил в Восприятие. Так что, по крайней мере, это не было пустой тратой.

Люди уже наводнили улицы за час до начала, размахивая своими кружками с изображением кисточки Рандидли, выкрикивая и подбадривая. В некотором смысле, уже было победой во многих книгах, что он вышел в финал 4, будучи всего лишь представителем небольшого стиля. Это давало людям надежду.

Казалось, что странное отсутствие Клэптрапа в гостинице было просто отражением того, насколько он был занят маркетингом продукции для населения Дирдуна. У всех были памятные вещи. До такой степени, что Рендидли не мог не закатить глаза. Надеюсь, эта причуда быстро пройдет, но не настолько быстро, чтобы Клэптрап почувствовал, как гнев населения обращается против него.

В любом случае, Рендидли был рад, что он мог оказать такое положительное влияние на Клэптрапа. Тот застенчивый торговец, с которым он столкнулся, продавая нелегальный продукт, действительно превратился в личность, у которой многое было впереди. Даже без Рендидли с Клэптрапом все будет в порядке.

Они прибыли на арену, и их быстро провели внутрь, в то время как нахлынувшую и ликующую толпу держали в страхе. Хелен и слугу с копьем увели в отдельную зону, а Рендидли отвели в знакомый подвал.

Там, внизу, под ареной, была только одна фигура. Матч Азриэль состоится только после обеда, поэтому, даже несмотря на то, что это был всего лишь силуэт, Рендидли знал, кто это был.

Драк Уирд, больше похожий на сгусток тьмы, чем на человека, посмотрел на Рандидли, когда тот пошел вперед. Их взгляды встретились. В то же время двое мужчин улыбнулись.

Но в то время как улыбка Рендидли была улыбкой возбуждения и растущего соперничества, улыбка Драка была искаженной и жестокой.

Это, к лучшему или к худшему, определенно не будет простой матч, как-то знал Рандидли. Но он просто сел. А пока просто время ждать.

Глава 276

Напевая себе под нос, Лукреция открыто прогуливалась по улицам Дирдуна, не обращая внимания на ликующих людей, напивающихся до беспамятства и соревнующихся в силе. В ее глазах это выглядело крайне неприятно, но она не осуждала обычных людей за их странные способы справляться с жизнью.

Потому что, честно говоря, Лукреция зарабатывала себе на хлеб, играя на этих людях. Искажая их ожидания и меняя их жизни.

В ее груди текла теплая, ледяная и сладкая Эфир, свежая и чрезвычайно чистая доза, которую она получила от Призрачного Пса. Ее все еще шокировало, насколько мощным был Эфир, который она от него получила. Сначала это было слишком много для нее. Но чем больше она наслаждалась им, умеренно используя его в нескольких своих давних проектах, доводя их до завершения, тем больше у нее появлялось желания получить еще.

— Всему свое время — прошептала она в воздух, осторожно перешагивая через человека, который лежал без сознания на улице.

Лукреция осмелилась открыто ходить здесь, потому что, хотя высшие силы Дирдуна и могли бы ее остановить, их внимание сегодня не отвлечется от арены. В воздухе витало что-то такое, пороховая бочка, готовая взорваться, и все это было связано с Призрачным Псом. Несколько групп хотели его смерти по разным причинам, и их петля медленно затягивалась, хотя парень об этом и не знал.

Что было неудобно для Лукреции, потому что она очень хотела получить еще этого очень чистого Эфира. Так что было необходимо наконец-то заставить ее спящего туза проснуться. Надеюсь, время, проведенное им во тьме, немного сдвинуло его с катушек и сделало Шала более восприимчивым к ее влиянию.

Очень быстро Лукреция добралась до гостиницы, в которой они остановились, и посмотрела вверх, улыбаясь, обнаружив, что ее заклинание на Шале ослабло до простого подсознательного внушения, позволяя ему оставаться спящим, если он того пожелает. И он все еще спал, как она и предполагала.

Почти так, словно ждал ее, пожилой лысый мужчина сидел в позе медитации перед гостиницей, держа копье на коленях.

Лукреция цокнула языком. — Откуда ты узнал? Очень редко мое появление и уход не становятся сюрпризом.

Мужчина усмехнулся, выпрямился и встал, опуская копье в ее сторону. — Вероятно, ты этого не помнишь, но однажды ночью ты прокралась в палатку капитана Аемонта Я видел это. Уже тогда у меня была склонность слышать музыку души и теперь эта способность выросла больше, чем я думал. Было неизбежно, что я услышу нарастающее крещендо твоего участия.

К ее удивлению, Лукреция была слегка рада, что этот человек здесь. Это означало, что она может поделиться, совсем немного, ровно настолько, чтобы он знал о том, насколько широко и глубоко простирается ее влияние. Сейчас, когда она была так близка к успеху во многих вещах это был опьяняющий наркотик. Но Лукреция также была защищена осторожностью, которая сохраняла ей жизнь в течение 300 лет. Не было необходимости двигаться быстро.

— Шалуньи пойдем наверх? — спросила Лукреция, игриво приподнимая брови перед Диввелтианом, надеясь, что он поймет ее невидимый каламбур.

К сожалению, он был крайне не расположен к шуткам и не желал ее слушать. — Не думаю. Тебе достать свое копье в ближайшие несколько секунд или я собираюсь убить безоружную женщину с чистой совестью?

Еще до того, как он закончил говорить, он бросился вперед, набрасываясь на Лукрецию. В ее сердце вспыхнуло маленькое чувство восхищения его решительностью. Если бы он был немного старше и смотрел на нее так убийственно, когда они не находились на людной улице Лукреция была вынуждена обмахиваться рукой, отчаянно рассеивая свой напускной румянец.

Конечно, у нее уже был спутник на этот бал.

Их копья скрестились с лязгом, и Диввелтиан, казалось, был удивлен, обнаружив, что слегка обугленный труп с дырой в шее сражается против него, размахивая ужасающим черным копьем. Глаза этого человека были почти полностью мертвы, без малейшего признака жизни. Но его копье было быстрым, невероятно быстрым, двигаясь со скоростью, которая, казалось, разрывала некоторые мышцы тела при каждом движении.

Сузив глаза, Диввет переключил свое внимание на новую угрозу, нарастающая музыка заполнила воздух, заставляя Лукрецию ворковать от удовольствия и покачивать головой. Воистину, Диввет был талантливым и преданным пользователем копья, который наконец-то нашел себя, потому что он наносил рану за раной владельцу черного копья.

Но и сам он получил несколько небольших ран. И раны Черного Копья не кровоточили, но из глаз тела исходил все более яркий красный свет.

Лукреция рассмеялась, игнорируя прохожих, которые, казалось, понимали, что это ненормально.

Диввелтиан прошипел сквозь зубы. — Что, черт возьми, это такое?

Это тело из (Стиля Бесконечного Жара), и все же-

— Использует (Стиль Ползучей Гнили)? У тебя хороший глаз, должно быть, ты немало попутешествовал после того, как ушел с передовой — задумчиво произнесла Лукреция. — Но мои сделки принесли мне немало душ, которые хотят получить шанс на вечную жизнь. С небольшим количеством определенной энергии

Ухмылка Лукреции была волчьей. — Очень легко привязать несколько старых душ к молодым телам, с искрой жизни. Еще легче, когда получатель согласен, но . Ну, нет смысла затягивать это. Исрадиус, убей.

Черное Копье кивнул, его глаза засветились красным. Он поднял свое копье, и Диввелтиан взревел и поднял свое, призрачный образ копий появился за ним, двигаясь под нарастающую музыку, сметая все остальное.

С огромным грохотом двое мужчин бросились друг на друга и нанесли удар, стремясь сломать другого. Черное Копье со странной гнетущей слабостью в своем ударе, Диввелтиан, наполненный музыкой битвы. Ударная волна безвредно прошла сквозь Лукрецию и швырнула нескольких глазеющих прохожих в ближайшие стены, нанеся им серьезные травмы.

Диввелтиан пошатнулся назад, но Черное Копье тоже остановился как вкопанный, хотя и выглядел несколько лучше, свет в его глазах сильно потускнел.

Лукреция нахмурилась, однако, почувствовав, как некоторые кости в руках Черного Копья сломались и заживают очень медленно. Будь то разница в стиле или размере и форме тела, было что-то в душе, использующей тело, что разрушало его с неприемлемой скоростью. Но Лукреция никогда не была из тех, у кого был только один вариант.

Она подняла руку, чтобы подать сигнал другой карте, но ее прервал голос.

— Ку-ку-ку Тогда к лучшему, что я вернулся выпить перед матчем иначе как бы я смог стать героем? — Молодой человек, которого Лукреция смутно узнала как одного из оруженосцев Призрачного Пса, подошел, достал свое копье и направил его на Черное Копье.

— Парень, не вмешивайся — начал Диввелтиан, но молодой человек просто отмахнулся от него.

— Старик, ты же знаешь, что я хорош только в одном и это принимать удары. Не нужно беспокоиться обо мне, славном, иначе меня зовут не Роджер К-

Молодого человека ударили сзади, копье врезалось ему в спину и отправило его кувыркаться, как тряпичную куклу. Тело ударилось о землю и подпрыгнуло, затем прокатилось несколько футов и замерло. Ее вторая пешка вышла вперед, ее глаза засветились красным.

Глаза Диввелтиана расширились. — Ты . зачем ?

Раненый молодой человек пошевелился, даже несмотря на то, что рана в его плече начала обильно кровоточить. Он подставил руки под себя, затем промычал, поднимаясь. Затем он схватил свое копье и оттолкнулся от земли, даже несмотря на то, что его трясло.

— Засада ? Глупец чем больше я ранен . Тем сильнее моя воля к выживанию !

Молодой человек поднялся с огромной силой воли. Хотя он был для нее букашкой, Лукреция была так впечатлена его решимостью, что захлопала ему. Почувствовав аплодисменты, молодой человек ухмыльнулся и поклонился ей, чуть не упав при этом и теряя большие струи крови, когда его вес смещался.

Вопреки себе, Лукреция улыбнулась. Он был действительно забавным. Но что было еще забавнее так это выражение его лица, когда он выпрямился и увидел нападавшего, напавшего на него. Наступила долгая тишина, пока они смотрели друг на друга.

Молодой человек потер глаза. — Черт, наверное, сегодня утром я выпил больше, чем думал .

— Ты действительно так потрясен тем, что я силен ? Что я не полагаюсь на вас, ребята, в отношении силы ? — В голосе слышалось едва скрываемое отвращение и ярость.

Молодой человек просто пожал плечами, казалось, в растерянности. — Клаптрап, что-

— Нет, не утруждайся разговорами, — прошипел Клаптрап, его тело пошло вперед, его глаза засветились красным, когда душа, которую Лукреция привила ему, захватила контроль, чтобы использовать копье в полную силу. — Я устал от этого. Я устал от того, что вы все жалеете меня, что относитесь ко мне как к простой прихоти, а не как к части команды. Так что с меня хватит. И я заставлю вас заплатить за каждую унцию страданий, которые вы заставили меня испытать.

Глава 277

Даже с раной в боку, копейщик стоял в замешательстве, почти не обращая внимания на потерю крови. Конечно, его высокие показатели физической защиты начали замедлять кровотечение, но он потерял большую часть своего здоровья от одного удара и, должно быть, чувствовал это, размышляла Лукреция.

Но в его позе не было слабости, только растерянность.

— Ничтожество? Неужели наша дружба так мало значит, Клэптрап? — сказал копейщик с грустью в глазах. Но это искреннее недоумение только еще больше разозлило Клэптрапа.

— Вот! Именно поэтому! — взревел Клэптрап, красный свет в его глазах усилился. — Вы не воспринимаете меня всерьез. Даже сейчас даже когда у меня есть сила убить тебя, ты не чувствуешь угрозы. Потому что это я. Потому что я Клэптрап, милый торговец, ПОМОЩНИК!

С последним словом Клэптрап бросился вперед, подняв копье. В воздухе за ним появилось мощное изображение монстра, размытое и далекое, но злобное и сильное.

Однако, в отличие от его первой атаки, копейщик был готов на этот раз, и его (Железный Бастион) возник вокруг него, копье заняло оборонительную позицию. Две силы столкнулись, и (Бастион) был разорван в клочья. Копейщику удалось подставить свое копье между собой и ударом, но даже древко немного согнулось от силы атаки Клэптрапа.

Этот обмен послужил сигналом для двух других, и битва между Черным Копьем и Диввельтианом возобновилась, Диввельтиан бросил все свои резервы на Черное Копье, избивая его, заставляя его тело принимать неудобные положения. Если раньше Диввельтиан бросал вызов Черному Копью напрямую и проигрывал, то теперь он продолжал изводить его, постепенно увеличивая урон, нанесенный физическому телу, на которое умершая душа внутри тела мало чем могла воздействовать.

Тем не менее, эти небольшие раны были недолгими, так как красный цвет в глазах Черного Копья становился все ярче, и маленькие огоньки начали появляться на этих ранах, лизая их. Постепенно они закрылись, исцеляясь благодаря чистой силе воли.

Черное Копье шагнул вперед, его глаза злобно горели. Диввельтиан просто зарычал и закрыл глаза. Появилась музыка, охватывающая улицы, более высокая и сильная, чем раньше, и копья начали материализоваться повсюду.

Небольшая толпа, собравшаяся в конце улицы, смотрела с широко раскрытыми глазами. Лукреция знала, что такой уровень конфронтации редко виден публике, и она не хотела быть той, кто покажет, насколько слаб обычный человек на самом деле. Поэтому она махнула рукой, и ее третий и последний зомби вышел из тени, уничтожая зрителей.

Подозвав последнего зомби к себе, Лукреция с интересом повернулась, чтобы наблюдать за двумя битвами.

Что бы ни делал Диввельтиан, это работало. Хотя Черное Копье и могло исцеляться, он не мог делать это достаточно быстро, не с той тяжестью крещендо копий, которые Диввельтиан использовал, чтобы медленно сдирать кожу с тела Черного Копья.

Если бы Лукреция не знала лучше она бы сказала, что Диввельтиана просто осенило посреди битвы, и он невероятно усилился. Но вероятность того, что это действительно произойдет Покачав головой, Лукреция повернулась к другой битве.

Казалось, что Клэптрап увидел, до какого состояния был доведен Черное Копье, и набросился на противника все сильнее и сильнее. Каждый раз копейщик оказывался на земле. Но каждый раз копейщик также вскакивал на ноги, с вывихнутым плечом, с обильным кровотечением из бедра, но образ (Железного Бастиона) за ним становился все сильнее и ярче.

— УБЕРИТЕСЬ С ДОРОГИ, БЛЯДЬ! — взревел Клэптрап, и Лукреция увидела слезы в его глазах. Но она только улыбнулась. Она чувствовала эмоции, бушующие внутри Клэптрапа. Страх, стыд, неуверенность. Но также, за другими, определенная доля удовлетворения, волнения и гордости. Ему очень нравились эти новые силы, она могла сказать. Он просто не был уверен, стоит ли это того.

— Слишком поздно — прошептала Лукреция, похлопывая своего третьего зомби по голове. Затем, чтобы развлечься, она начала заплетать ему волосы.

Копейщик стоял на своем.

— Зачем ты пришел сюда, если не ради нас? Мы

— НЕ РАДИ НАС?! — Клэптрап брызгал слюной от ярости, почти обезумев. — Именно поэтому! Я знаю, ты думаешь, что я был бы ничем без тебя. Я знаю, ты думаешь, что весь мой успех только благодаря Гончей Духов. И, может быть может быть, он заслуживает этого! О нем только и говорят, только о нем все и говорят даже . Но я отказываюсь быть гребаной собакой, живущей в его тени, как ты!

— Кроме того — продолжал Клэптрап, понизив голос, становясь все более угрожающим, и Лукреция ликовала, когда темные, гневные эмоции усиливались, заполняя его тело. — Дело было не в тебе всегда в Сиэль а потом увидеть, как и все остальное, она отдала свою руку Гончей Духов И твои шутки после ее проигрыша, обращение с ней, как с дешевой шлюхой

Вопреки себе, копейщик усмехнулся.

— О, ку-ку-ку. Да, мой ум остр. Но они были направлены скорее на Эйтона, чем на нее, я

— Просто заткнись и уйди с дороги, — перебил Клэптрап, его глаза метнулись к Диввельтиану, который продолжал свой натиск на Черного Копья. — Или я покажу тебе разницу между нами.

Копейщик не сдвинулся с места. Глаза Клэптрапа затвердели. Появился монстр, более отчетливый, но и другой, больше, с человеческим торсом, но с головой слизня и руками, частично щупальцами, частично крюками. Они злобно набросились вперед.

Хотя (Железный Бастион) определенно был улучшен, он все равно был разорван в клочья, и тело копейщика было вбито в землю. Одна из его ног сломалась, и на груди осталась глубокая рана.

Клэптрап перешагнул через него, не пытаясь прикончить, но и не обращая на него никакого внимания. Монстр над ним ревел, требуя крови, красный свет становился все ярче, и Клэптрап споткнулся, но продолжил идти дальше.

— Бесполезно, сначала помочь, — пробормотал Клэптрап, раздраженный тем, как монстр внутри него восстает против его контроля. После короткой борьбы монстр сдался.

Лукреция была вне себя от радости. То, что они уже боролись ей не терпелось наблюдать, как монстр внутри него медленно разрушает волю Клэптрапа, подавляя его, преследуя его сны и искажая его мировоззрение. Хотя она не начинала с этого теперь, наблюдать за такого рода темной трансформацией было ее любимой частью.

Но к удивлению и ее, и Клэптрапа, после мерцания появилось изображение, вклинившееся между Клэптрапом и продолжающейся битвой: (Железный Бастион).

Клэптрап фыркнул и взмахнул копьем, намереваясь рассеять его, но копье ударило в (Железный Бастион) и отскочило с лязгом.

Даже Диввельтиан ненадолго замер от звука, расширив глаза, прежде чем возобновить свое яростное наступление, нанося огромные удары Черному Копью.

Лукреция постучала пальцем по подбородку, нахмурившись.

— Ты ты на уровне Адепта

— сказал Клэптрап, и часть его уверенности заметно покинула его лицо.

Раздался смешок.

— Возможно, вы не знали? Меня зовут Роджер Кингсли, и я гений.

Клэптрап повернулся, чтобы посмотреть на копейщика, Роджера Кингсли, который держал свое кричащее копье, сверкающее в лучах медленно восходящего солнца. Хотя его тело дрожало, его глаза горели, его взгляд был ровным. Все больше и больше его (Железного Бастиона) возникало, загоняя Клэптрапа в одно место.

— Посиди в углу, — объявил Роджер, — пока не вспомнишь, что мы друзья. Я не хотел оскорбить твою женщину

— Она никогда не была моей женщиной — горько сказал Клэптрап, поднимая копье. Монстр взревел, меняясь и извиваясь, отрастив акулий плавник и руку, напоминающую копье. Затем они вместе набросились на (Бастион) между ним и Роджером. Штука треснула, но изображение удержалось, к всеобщему удивлению.

Лукреция прищурилась. Переход на уровень Адепта в основном заключается в полезности, а не в силе. Есть те, кто достигает этого уровня благодаря ментальному озарению, позволяющему им преждевременно сжать свой образ. Или они используют Путь Боевого Намерения Среднего Уровня, который дает вам очень реальный толчок к пересечению этой черты.

Каким-то образом она знала, что этот Роджер не сделал ни того, ни другого. Это было сделано благодаря чистой силе повторения, постоянно совершенствуя свой образ. Это раздражающая переменная.

— Ты ты ! — взревел Клэптрап, страх и растерянность охватили его, когда он прорывался сквозь стену за стеной колючего железа, некоторые из разлетевшихся кусков металла наносили небольшие раны на его боку. Он был удивлен, когда Роджер шагнул вперед, вступив с ним в ближний бой.

Глаза Клэптрапа сверкнули, и он набросился, используя техники души внутри него, чтобы атаковать непредсказуемо. Роджер был отправлен в шатание, но мгновенно восстановился, выпрямив стойку. Пока Клэптрап наблюдал, (Железные Бастионы) вокруг него заколебались, а затем исчезли. Внезапно сжавшись, эти (Бастионы) появились снова в меньшем масштабе, покрывая Роджера толстой, блестящей броней. Он выглядел как избранник богов, сверкающий там, его тело было покрыто огромными листами колючего железа.

В этот момент Клэптрап начал потеть. Броня мерцала, а затем преобразовалась, приняв более изысканную форму, более гладкую. И все же от Роджера исходила все еще клубящаяся аура силы, которая потрясла Клэптрапа до глубины души. Это было даже сейчас даже сейчас они относились к нему так, будто он просто шутка, о которую можно вытереть ноги!.

Роджер ухмыльнулся Клэптрапу.

— Один спарринг, ради старых добрых времен, друг? Обещаю быть полегче с тобой, или меня зовут не Роджер К

По указанию Лукреции ее третий зомби ударил его сзади, проделав дыру в броне и в спине Роджера, проткнув легкое.

Роджер споткнулся, и его (Бастионы) замерцали. Клэптрап наблюдал за этим, почти в замедленной съемке, как человек, которого он когда-то назвал бы другом, падает перед ним, беззащитный, его самосозданная техника брони сломана.

Хотя это был шанс, Клэптрап не смог найти в себе сил ударить. Теперь, когда он был в этот момент, это

Но Клэптрап больше не был единственным пассажиром в его теле. Его рука метнулась вперед, удар чисто попал копейщику в шею.

Глава 278

Все замолчали, когда голова покатилась по земле, а обезглавленное тело рухнуло набок, оседая само в себя. Болван начал дрожать, его глаза широко раскрылись, а передняя часть промокла от крови. Монстр над ним, казалось, был доволен и собрал остатки рассеивающегося образа, включив в свое тело (Железный Бастион).

— Вы все за это заплатите — раздался яростный голос, и Лукреция взглянула в сторону. (Черное Копье) был повержен, его голова размозжена в кашу, а копье откатилось от тела. Глаза Диввельтиана расширились, когда он увидел поверженную фигуру Роджера.

Лукреция улыбнулась и жестом приказала. Ее третий зомби бросился на Диввельтиана, и после секунды, в течение которой он смотрел на жизнь, которую только что отнял, Болван встряхнулся и последовал за ним, чудовище заржало, требуя больше крови.

Видя, что все трое вступили в яростную схватку, Лукреция прошла мимо них, слегка заскучав. Мгновенно она появилась в комнате Шала, стоя над ним. Протянув руку, она слегка погладила его по лицу, проверяя, все ли с ним в порядке. К сожалению, эта надоедливая энергия все еще витала вокруг него, скрывая его разум от ее навыков. И все же

Лукреция взглянула в сторону и издала удивленный звук. Она подняла лежащий там кинжал, заинтригованная. Это была грубая руна, основанная на той, что она предоставила Эймонту много лет назад?

Чем дольше она смотрела на него, тем шире становилась ее ухмылка. Грубая — возможно, не совсем то слово. Он был просто менее разборчив в эфире, который мог захватить. Он очень быстро наполнил бы вас загрязненным эфиром. Такой кинжал был бы очень полезен, если бы его дали глупому человеку. Имея доступ к эфиру от (Гончей-Призрака), такие методы были менее эффективны, но это не означало, что они не могли быть забавными

На другом столе лежал кинжал с руной, которую она с изумлением увидела. Это извлекало смысл?

Это заставило Лукрецию нахмуриться, когда она подняла другой кинжал. Тоже опасно Наверное, настолько, что она никогда бы не дала его кому-либо другому. Было также ясно, что это работа (Гончей-Призрака). Это заставило ее задуматься, сколькими навыками обладал этот мальчик. Планировал ли он провести какую-то операцию над душой Шала, чтобы разбудить его?

Внезапно она почувствовала вспышку ненависти к мальчику, а затем облегчение от того, что он явно не пытался этого сделать. Такой глупый гамбит и он, вероятно, разрушил бы ее план

— Ах, легок на помине — пробормотала Лукреция, ощупывая тонкую, истощенную, почти рассеянную связь, которую (Гончая-Призрак) использовал, чтобы передать ей эфир. Она могла почувствовать его именно таким образом, почувствовать его отчаяние и боль от того, как складывалась битва. Ее улыбка растянулась широко и жадно. Она позаботилась о том, чтобы еще больше склонить чашу весов против него, чтобы он дошел до этой точки.

Но теперь теперь, когда она почувствовала его слабость ее воля хлынула по этой связи, проникая в его эфир, а затем она потянула. Сначала она почувствовала его сопротивление, короткое и сильное, настолько сильное, что оно остановило ее как вкопанную, как его непоколебимой решимостью, так и ее потрясением от того, насколько он силен. Но затем оно ослабло, и она смогла вырваться, таща за собой реку эфира.

Она почувствовала, как между ними растет связь, и ее глаза расширились. Итак это можно использовать и таким образом? Но затем все стало происходить очень, очень быстро.

Она почувствовала, как сознание заметило ее ментальную атаку на (Гончую-Призрака), отследив огромные колебания эфира. Этого потрясения было достаточно, чтобы ей понадобилась секунда, чтобы почувствовать его ауру и понять, что происходит.

— Нашел тебя — воздух завибрировал от удовлетворения сознания. Ее глаза расширились.

Была только одна группа людей, которая могла заставить ее почувствовать этот инстинктивный страх. Мастер.

В то время как другие классификации не были действительно определенными увеличениями силы, а скорее качественными различиями в их способности использовать образы, Мастер был другим. Нельзя обманом проникнуть в способности Мастера.

Но почему он здесь?

Трактир затрясся, и стена внезапно исчезла, и там стоял обычный старик. Просто обычный старик, который начал меняться на ее глазах, становясь все более непреклонным и злобным, его выражение лица было ликующим, когда его взгляд перебежал с Лукреции на кровать позади нее.

Ее сердце упало. Он был здесь даже не из-за нее. Он был здесь, чтобы

— Умри, — просто сказал он, и к ее великому отвращению появился (Призрак Копья), плывущий в их сторону. Она узнала изможденные черты лица Эймонта. Если что и могло наполнить Лукрецию огромной яростью, так это это. Иметь наглость имитировать (Призрака Копья), чтобы убить собственного сына?!

— Да пошел ты. — выплюнула она, свежий, чистый эфир циркулировал в ее теле быстрее, чем она могла поверить. Ее движения были быстрыми, она выхватила свое копье и приняла оборонительную стойку. Обычно Лукреция считала себя Понтификом среднего уровня, способным противостоять тем, кто находится на этом уровне. Возможно, у нее было меньше фактической огневой мощи, чем у большинства на этом уровне, но она была умнее и мудрее, всегда выбирая свои сражения.

Это был не тот бой, который она выбирала, но она подпитывала свою оборонительную атаку чистым, сырым эфиром, протекающим через нее, не обращая внимания на последствия. Над головой появились звезды, неисчислимые и глубоко таинственные, тысячи галактик кружились над головой.

Обе атаки столкнулись друг с другом и разбились, Лукреция пошатнулась назад и выплюнула кровь, чтобы поглотить силу ударной волны, чтобы она не поразила спящего Шала. Мужчина, Герроарк Чар, лидер стиля (Бесконечного Зноя), просто нахмурился.

— Хех, такая сильная? Неудивительно, что ты так долго досаждала. Но если ты так отчаянно пытаешься защитить его Это правда, не так ли?

Лукреция ничего не сказала, яростно пытаясь получить больше эфира. Но к ее удивлению, она обнаружила, что ее тело просто не может больше поглотить не отдав что-то взамен. То есть, подумала она, сузив глаза. У нее не было времени, чтобы найти выход из этого, не дав (Гончей-Призраку) силы через ее смысл, поэтому она сделала кое-что отчаянное и вместо этого полезла дальше в него, хватаясь за что угодно.

Герроарк продолжал говорить. — Но это все равно означает, что вам обоим нужно умереть. Для чистоты нашей линии, понимаете. И этому его ученику тоже и, вероятно, этому человеку снаружи Я думаю, он победил одного из моих учеников, которым ты овладела, но это дело принципа, понимаешь? Ха, посмотрите на меня, такой болтливый. Но я никогда не верил, что мне так повезет убить (Вечную Ведьму) сегодня

Глаза мужчины сузились до ликующих щелей: — Теперь умри за меня.

На этот раз Герроарк не стал играть с другими образами, и мир вокруг них превратился в пустыню, жар обрушился на нее. Шаль перевернулся в своем трансе, нахмурившись.

Черт побери! — взвыла Лукреция про себя.

Но затем она нашла это внутри (Гончей-Призрака). Оно было гладким, как мяч, но сияло силой, находясь глубоко в царстве души (Гончей-Призрака). Глаза Лукреции расширились. (Духовный Навык). И не просто что-то основное, вроде управления (Деревней), а что-то настолько мощное, что она не могла это понять.

По мере того, как жар усиливался, Лукреция вернулась к тому, что колотила в странный барьер вокруг навыка, отчаянно пытаясь. Если бы она могла как-то преобразовать его

Затем, к ее удивлению, он открылся. Однако, прежде чем она успела проникнуть в него, что-то вышло наружу.

Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо видел мир. В ожесточенной войне против Сприггитов он всегда был в авангарде, захватив (Скипетр Господства) для собственного использования. Очень скоро он стал Императором (Земляных Големов), отбросив интриги Сприггита обратно в их горы. Война зашла в тупик, и он обратил свое внимание за границу.

Спор о (Прародителе), основанный на (Полотне), вызвал культурную революцию, поскольку все больше и больше людей сомневались в существовании (Прародителя) вообще. В своей жадности Ксирк использовал это, разжигая войну со (Свамплинами), уверенный, что (Охотники) сохранят свой нейтралитет, как всегда. Так оно и было, и он вел кровавую войну, чтобы захватить (Полотно) и забрать (Молот Рассвета).

Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо видел этот мир.

Но (Свамплины) удивили его. Он смог захватить молот, но они сожгли (Полотно), вместо того чтобы позволить ему получить к нему доступ. Ксирку было интересно, какие ответы там были, но у него были другие заботы.

Его величайший друг и генерал погиб в этой последней битве, сдерживая владельца молота в тот самый момент, который был нужен Ксирку. После этого он огляделся и увидел свой народ, мрачный, невероятно сильный, трагически малочисленный, и Ксирк почувствовал сожаление. Он посмотрел на две реликвии в своих руках, гадая, почему (Прародитель) решил их создать.

Он задумался, стоила ли жизнь его лучшего друга всего этого.

Он задумался, действительно ли он еще верит в (Прародителя).

В отчаянии он попросил помощи у (Охотников) и они согласились. И вот, перед лицом всех собравшихся рас, Ксирк потребовал мира и предложил свою жизнь. Он лег на погребальный костер, держа в руках два оружия, в качестве примера, как он надеялся, почему погоня за властью бесплодна.

Умиротворение, надеялся он, для других рас, чтобы показать, что нет необходимости мстить оставшимся (Земляным Големам). Ибо, хотя Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо знал мир, он не мог защитить свой народ. Это был его великий позор.

Вместо того чтобы умереть в огне, Ксирк моргнул и обнаружил, что стоит в комнате, лицом к лицу с пожилым существом, создающим сокрушительную ауру жара. Женщина стояла на коленях позади него, а на кровати позади него было еще одно из этих странных, мягких существ. Они напоминали ему Сприггитов, но почти тянулись вверх, с более длинными руками, туловищами и ногами.

— Ты Ксирк? — голос был вопросительным, но он также был мягким, вечным и наполнял Ксирка странным чувством узнавания.

Ксирк, к своему удивлению, прослезился, смесью серы и воды. — А ты (Прародитель).

Вопрос Ксирка не был вопросом.

Глава 279

Воцарилась пауза, и голос, проигнорировав Ксирка, продолжил:

— Ты сожалеешь? Ты жаждешь помощи для своего народа? Я сделаю все, что смогу, но это должна быть сделка. В обмен на мою помощь ты должен выиграть время для человека позади тебя, в постели. Останови противника перед собой.

Ксирк был сбит с толку, но в голосе было что-то успокаивающее. А еще странное, теплое изумрудное свечение, которое Ксирк чувствовал, наполняясь им, то самое изумрудное свечение, что выходило из земли, которое они всегда называли Дыханием Прародителя.

Сузив глаза, Ксирк крепче сжал оружие, а затем улыбнулся. Значит, он пришел со своим скипетром и молотом ? Ну тогда

Не то чтобы гнев и горечь Ксирка по отношению к Прародителю исчезли, и все же он не мог заставить себя задать вопросы, которые жгли его сердце с тех пор, как умер его друг. Потому что, как только он услышал голос Прародителя

Ксирк обнаружил истину в себе. Что путь, по которому он шел он выбрал сам для себя. Это был тяжелый груз.

Хотя Ксирк не знал, где он и почему, указание было простым: сразись с противником перед ним. Он покажет этому врагу Прародителя, почему его называют сильнейшим воином, которого когда-либо видел его мир.

Возможно, в этом мире он тоже будет самым сильным. Улыбка Ксирка стала шире. Когда Прародитель защищает его народ нет причин сдерживаться.

Лукреция боролась внутри себя, пытаясь понять. Несколько вещей были сразу ясны.

Странная каменная фигура определенно вышла из Духовного Навыка Гончей Духов. Был ли это дух Духовного Навыка ? Каким-то образом он появился, ответив на ее зов. И

Каменный человек раскрутил в руке скипетр, который засветился изумрудом. Картина пустыни вокруг них разбилась, и Каменный человек шагнул вперед. Лицо Герроарка мгновенно стало серьезным. Он даже выхватил копье.

— Рад встрече, воин, — сказал Герроарк, в его глазах мелькнула тень неуверенности. Каменный человек пророкотал в знак согласия, а затем двинулся, размываясь вперед, поднимая молот. Герроарк двинулся навстречу, и очень быстро они обменивались ударами с такой скоростью, за которой Лукреция не могла уследить.

Действительно, Каменный человек сражался с Герроарком лицом к лицу, как ей и было нужно, но Лукреция едва могла двигаться. Ей стоило невероятных усилий удержать существо здесь. Она чувствовала, что с каждой секундой, когда оно остается в этом мире, за пределами Духовного Навыка, часть ее души высасывается в Духовный Навык.

Но она не остановит это, поняла она, и ее сердце упало. Она чувствовала оковы судьбы вокруг себя, для безопасности, но знала, что не будет бороться против них. Она делала это достаточно часто с другими просто шокирует, что это случилось с ней.

Три дара. Первый — кинжалы, второй — Эфир третий — этот странный Каменный человек. И третьим даром она уничтожит себя.

Впервые за долгое время Лукреция почувствовала усталость. Ее возраст настиг ее, сделав ее немного апатичной и неуверенной. Неужели это действительно то, как она умрет ?

— Нет — прошептала она с жаром, даже когда Каменный человек выбил Герроарка на улицу и спрыгнул вниз, чтобы последовать за ним. — Я отказываюсь

Движение позади нее привлекло ее внимание, и Лукреция в шоке обернулась. Глаза Шала были открыты. Он сел. Он смотрел на нее, казалось, погруженный в раздумья.

Ранее тем же утром Рандидли, наконец, встал, когда объявили об их поединке. Фигура напротив него тоже встала. Они не стали смотреть друг на друга, а медленно подошли к своим отдельным лестницам и поднялись на сцену.

Толпа взорвалась стеной шума, колотя по сцене.

— Гончая Духов, Гончая Духов!

Хотя ему и не прочили победу, нельзя было отрицать, что Рендидли был более популярен, чем второй копейщик. Драка считали угрюмым и элитарным. Все жаждали увидеть, как Рендидли сразит эту фигуру, заставит его истекать кровью и бороться. Вот ради чего люди пришли сюда.

В глубине души Рендидли почувствовал небольшое отвращение. Для них это был кровавый спорт. Но он не мог отрицать свою собственную руку в этом. Если раньше это было просто вопросом гордости, демонстрацией силы со стороны крупных Стилей, то теперь это было больше, чем это. Это было похоже на поход в зоопарк.

Его осенило все сразу. Как алкоголь помогает людям забыть собственную горечь и просто наслаждаться зрелищем, навсегда отводя себя на обочину. Как люди, которые пьют эль и смотрят, никогда не подумают, что они из тех, кто появляется на сцене. Они всегда будут пьющими, наблюдателями, и как они бессознательно наполнят своих детей теми же сомнениями в себе.

Это продолжалось уже несколько поколений, конечно, в меньшей степени. После того, как большие Стили стали доминировать. Но теперь появился алкоголь. Он облегчит эти разочарования, расслабит пьющего. Заставит их насытиться только этим. И все потому, что Рендидли подумал, что будет забавно помочь Клэптрапу быстро заработать.

Медленно покачав головой, Рендидли почувствовал странную тяжесть, опустившуюся на его плечи. Так и будет, если

Если кто-то, кто пришел из ниоткуда, как они, не сломает эти ожидания. Ухмыльнувшись про себя, Рендидли вытащил свое тренировочное копье, слегка потягиваясь, в то время как другое копье сидело внутри него, ожидая момента, когда оно понадобится ему.

Это еще одна ответственность, которую он может добавить к куче, мрачно подумал Рандидли. Разрушить ожидания людей, которые не вышли из высших Стилей. Заставить Драка Вайрда раскрыть свои скрытые карты для Азриэль. Позволить Шалу проснуться и увидеть исход, который заставит его гордиться.

— Оба бойца готовы? — спросил рефери, переводя взгляд с одного на другого. Оба кивнули.

У Рендидли не было много возможностей наблюдать за Драком Вайрдом, но сейчас все его внимание было приковано к нему. Казалось, что сила сжата в теле этого человека, ощутимая аура компетентности. В его стойке, казалось, не было никаких слабых мест, а его глаза были твердыми и решительными. Не было даже самоуверенности, хотя в его выражении лица, когда он смотрел на Рандидли, была какая-то жестокость.

Возможно ли использовать это ?

— Начинайте! — объявил рефери.

— Испепеляющий снаряд! Копье наступает, пепельные следы! — сказал Рандидли.

Было время, когда он подумывал о том, чтобы занять более пассивную роль, но Рендидли знал, что это не обязательно гонка на время, а против истощения. Драк Вайлд, с его темными, решительными глазами, мог сражаться только до тех пор, пока его Эфирное Голодание не вступит в силу, сильно ослабив его.

Веря в собственную способность остаться в живых, Рендидли решил, что лучшим вариантом будет мощное наступление, которое заставит Драка тратить энергию на защиту. Он, вероятно, сможет быстро расправиться с большинством вещей, защищаясь и раня Рандидли, но Рендидли не знал другого способа, кроме как рискнуть своим Здоровьем, Выносливостью и Маной, чтобы заставить Драка Вайрда потратить свой Эфир.

И Рендидли собирался использовать все это.

Когда снаряд сорвался с места, тело Рендидли вскоре последовало за ним, нацеливаясь на тот момент, когда Драк увернется или заблокирует снаряд, чтобы нанести удар, найдя момент слабости.

Драк предпочел отклонить его, сделав это без усилий, щелкнув копьем и отбросив снаряд в сторону. В то же время он ускорился вперед, встретив Рендидли в середине арены с грохотом.

Немедленно Рендидли активировал (Прерыватель Патовой Ситуации) и двинулся вперед со всем, что у него было, используя (Наделение Силой) и (Усиление Маны). Они были мертвы, что шокировало Рендидли так же, как и Драка, чье обычно ничего не выражающее лицо растянулось, когда он поднял брови.

Но Рендидли использовал ? своей Выносливости за эти короткие секунды, только чтобы привести его в состояние покоя ? Черт.

— Круг Пламени! — выкрикнул Рандидли.

Как он и ожидал, Драк отпрыгнул назад, быстро выйдя из зоны поражения, но, конечно, это был обманный маневр. Тем не менее, чего Рендидли не ожидал, так это того, что копье Драка взмахнет позади него, даже не глядя, прорезая (Копьеносные Корни), которые он собирался использовать, чтобы поймать его в спину, нисколько не замедлив его.

Тем не менее, когда копье Драка оказалось позади него, Рендидли снова активировал (Копье наступает, пепельные следы), сосредоточившись на концепции воспламенения, чувствуя, как его тело бросает вперед с его силой.

Драк даже не моргнул, блокируя копье Рендидли стойкой, из-за которой Рендидли почувствовал, будто только что бросился в бетонную стену. Затем копье Драка задергалось, и копье Рендидли отбросило в сторону, оставив его совершенно беззащитным.

Зарычав, Рендидли отвернулся, намереваясь нанести удар сбоку, но он внезапно почувствовал, что вот-вот получит удар ногой, как будто Драк предвидел этот самый ход и подготовился к нему.

Глаза Рендидли засветились изумрудом. Земля вокруг них превратилась в туман, и на заднем плане послышалось тихое тиканье.

— Объятия Фантома.

В отличие от Азриэль, которая стала опасаться этого навыка, Драк даже не пошевелился, чтобы изменить свой удар. Рендидли почувствовал каждый аспект удара за секунду, его глаза затуманились, когда другие чувства взяли верх. Рендидли развернулся, позаимствовав силу атаки, чтобы исчезнуть, вращаясь быстрее вокруг бока Драка, его копье двигалось по дуге.

Дуга едва не задела Драка, но она разорвала верх, оставив неглубокую рану в уголке рта Драка.

Тяжело дыша, Рендидли отступил назад. Толстые корни золотой энергии поднялись вверх, наполняя его тело силой, увеличивая его восстановление. (Живая Кровь) тоже активировалась, делая все возможное, чтобы контролировать кровопотерю от огромной раны в левом бицепсе Рандидли, куда нанесла удар контратака, за которой Рендидли даже не смог уследить глазами.

Оба бойца посмотрели друг на друга. По лицу Драка к подбородку стекала струйка крови, а затем упала на землю.

Хотя он заработал сильную головную боль, Рендидли использовал (Живую Кровь) на пределе своих возможностей, возвращая всю свою кровь обратно в рану, пока его тело медленно срасталось. Ухмыльнувшись, Рендидли указал вниз на каплю малинового цвета.

— Твоя кровь коснулась земли первой.

После того, как он заговорил, Рендидли впервые осознал, как тихо стало на арене. Его слова разнеслись далеко, и лицо Драка еще больше помрачнело. Вздохнув про себя, Рендидли пожалел, что у него не хватило присутствия духа подождать еще несколько секунд. Увеличенное время восстановления сделало бы эту рану намного более управляемой. Но не-е-ет, ему нужно было поязвить.

— Мы еще посмотрим, чье тело коснется земли первым, — сказал Драк хриплым голосом, поднимая копье еще раз.

Глава 280

Рендидли открыл рот, чтобы огрызнуться, но передумал. Все его тело слегка дрожало от отката после использования (Объятий Фантома). Физический урон был выше, чем когда-либо в битвах против Азриэль, но Рендидли каким-то образом ожидал этого. Просто таков уж Драк Вирд.

Но из-за этого Рендидли был вынужден позволить Драку Вирду взять инициативу в свои руки. Это было как необходимостью, так и стратегией: ему нужны были эти дополнительные секунды, чтобы восстановиться, но он также хотел, чтобы Драк атаковал и использовал свой Эфир, истощая себя. Подстрекать его, казалось, было лучшей стратегией.

Затем Драк двинулся, и Рендидли начал испытывать покалывающее сомнение, даже когда нарастающее напряжение в его теле растянуло его рот в ухмылке.

Драк наступал, как сила природы. Внезапно все остальное отпало, оставив лишь широкий, огромный простор, над которым медленно поднималось солнце. Свет и жар обрушились на Рэндидли, сбив его с ног.

Силы одного лишь образа было достаточно, чтобы полностью подавить его?

Рендидли надеялся, что это, по крайней мере, стоило некоторого количества Эфира.

Несмотря на то, что его сбили с равновесия, мир стал холодным и темным, резко контрастируя с восходящим солнцем. Низкий туман цеплялся за землю перед Рэндидли, и началось тихое тиканье. Горящими глазами Рендидли почувствовал, как (Объятия Фантома) окутывают его, словно мантией. Лишь бы ему не пришлось снова использовать компонент уклонения

Недовольство Драка было ощутимым, поскольку их образы воевали друг с другом. Настолько, что Драк остановился и просто надавил, огромное солнце обрушилось на образ Рендидли для (Объятий Фантома).

Образ, конечно, не был совершенно необходим для атаки. Даже Рэндидли, который только начинал осваивать их использование, не был полностью уверен в том, что именно они делают, но они явно помогали. Насколько он мог понять, процесс фокусировки на образе был странно похож на фокусировку на пробивании кого-то, когда ты наносишь удар кулаком.

Очевидно, ты не бьешь кулаком достаточно сильно, чтобы пройти сквозь кого-то, но разница в ментальных аспектах увеличивает его силу.

Образы были этим, только невероятно более широкими и в большем масштабе. По крайней мере, для (Объятий Фантома) также существовал сенсорный компонент, так что Рендидли знал обо всем, что находится в зоне влияния образа.

Что было трудно понять логически. Притворяясь частью облака энергии, его подсознание повышало его навыки обнаружения в пределах этого облака, давая ему своего рода радар ? Ну, не радар, а скорее аморфное тело ?

Конечно, Система, подпитываемая Эфиром и содержащаяся в смысле, заботилась о деталях, но

Рендидли скривился, когда произошел удар, Драк, казалось, взял свой образ и физически ударил по образу Рэндидли, заставив его снова пошатнуться. Образ темного места замерцал, мантия вокруг плеч Рендидли ослабла.

Стиснув зубы, Рендидли подавил свой первый инстинкт наброситься на образ. Это было глупо. Уже из первого контакта было ясно, чей образ имеет больший вес. Рендидли был очень непреклонен в том, что он не сильнее.

Что оставляло только возможность проверить, как его завершенный путь влияет на его (Боевой Настрой)

Многообразная и разнообразная, тьма, туман и тиканье устремились вперед к Драку Вирду, быстро просачиваясь вперед. Снова он ответил яростным ударом, но снова пораженные части образа были сдавлены и рассеяны, но Рендидли просто нажимал сильнее вперед, заполняя пробелы.

Внутри себя Рендидли почувствовал, как Эфир начал циркулировать быстрее, двигаясь в соответствии с растущей потребностью.

Было странно и странно утомительно позволять своему образу отбрасываться назад, но Рендидли начал привыкать к этому, особенно после спаррингов с Азриэль. Она никогда не утруждала себя столкновением с Рендидли напрямую с точки зрения образа, вероятно, потому, что не чувствовала необходимости, но это дало ему, по крайней мере, первые шаги в его использовании, иначе Драк просто разбил бы его здесь.

По-видимому, Драк внезапно понял, что это бессмысленно. Или, скорее, его собственный лимит с точки зрения Эфира сильно отличался от лимита Рэндидли. Зарычав, Драк продолжил свое наступление, и Рендидли вздрогнул, внутренне разрываясь.

Но было слишком рано бежать. Ему нужно было сохранить свою высочайшую мобильность на тот случай, когда Драк нанесет удар своими навыками более высокого уровня. Лучше встретить его сейчас, пока он не разогрелся.

(Усиление) и (Ускорение), (Усиление Маны) и активация (Золотых Корней Иггдрасиля), и, наконец, (Прерыватель Патовой Ситуации) — все активировалось, Рендидли рванулся вперед с (Неизбежным Прибытием Фантома); атака, одна из самых мощных в спешке со всеми объединенными активными и пассивными усилениями.

Драк развернулся и прошел мимо него, плавно повернувшись. Что бы он ни сделал Рендидли был потрясен. Эта скорость, грация его копья Это было не просто на несколько уровней выше, чем у него, Рендидли поклялся бы, что это выше, чем у Азриэль. Нет, возможно, даже на уровне Дивет или Шал.

Но была и радость, когда Рендидли повернулся и попытался восстановить свою стойку, чтобы отразить атаку с этого нового направления. Однако, когда он повернулся, он обнаружил, что его правая рука не двигается. В его плече была огромная рана, обнажающая кость. Кровь с опозданием осознала, что кожа повреждена, и начала пузыриться.

Даже когда его воля протянулась, чтобы закрыть рану, загоняя кровь обратно в его тело, тренировочное копье, которое Рендидли принес на арену, треснуло посередине, разломившись на две части. Передняя часть выпала из онемевших пальцев правой руки Рэндидли.

Драк закончил свой поворот, и его атака уже была на полпути к обнаженной груди Рэндидли.

Черт.

Рендидли несколько раз подряд использовал (Полушаг Фантома), и это дало Драку небольшую передышку, но затем он просто пошел вперед, полный решимости.

Хотя это было немного безумно, Рендидли улыбался. Он не был уверен, было ли это из-за боли или из-за абсолютно безупречного исполнения но Рендидли почувствовал что-то радостное и грубое в своей груди, глядя на этого противника.

— Иди, — прошептал Рэндидли, почти не осознавая, что делает.

Драк сузил глаза, его охватила темная эмоция, и продолжил любезничать. Тем не менее, волна (Тоски), вырвавшаяся наружу в виде неосязаемого потока, несколько отбросила его назад. Для Рендидли боль обострила чувства, но у него также была высокая (Сила Воли) и (Сопротивление), с уровнем навыка, который давал ему некоторый иммунитет к основной боли.

У Рендидли также было несколько навыков, которые несколько притупляли ее. Он привык к тому, что Азриэль ненадолго замирала, а затем продолжала бросаться вперед, поэтому Рендидли не питал больших надежд на ее использование. Но Драк споткнулся.

Когда он впервые понял, что происходит, Рендидли заколебался, настолько потрясенный тем, что это сработало так хорошо, что он заподозрил ловушку. Но затем вступили в дело долгие часы поединков, его инстинкты предупредили его, что он не может позволить себе упустить этот шанс. Сотни потоков (Пронизывающих Корней) взметнулись вверх, целясь в тело Драка.

Наступая, Рендидли сотворил странно помеченное копье в своей левой руке, которая все еще работала, в то время как его пассивки работали над восстановлением подвижности в правой. Так быстро двигаться было не идеально, но, по крайней мере, пульсирующая головная боль, которую зарабатывал Рэндидли, не давала крови пролиться повсюду.

Даже несмотря на то, что это застало его врасплох, к тому времени, когда прибыла атака Рэндидли, Драк был готов. Даже не моргнув глазом, его копье вырвалось, срезая большинство атакующих корней, прежде чем они смогли нанести ему какой-либо реальный урон.

Тем не менее, Рендидли было на это наплевать, он прорвался вперед с остальными и нанес удар копьем в левой руке. В то же время Рендидли создал (Стену Корней) прямо под Драком, стремясь сбить его с равновесия, и использовал (Призыв Мора), чтобы выстрелить горстями жуков, чтобы заслонить глаза своему врагу.

Чувства Драка были лучше, чем мог поверить Рэндидли, потому что даже сквозь жуков, корни и шипы свободная рука Драка поднялась от древка его копья и выстрелила, поймав острие копья Рэндидли.

Рендидли моргнул. Тонкая струйка крови потекла из руки Драка, но копье было остановлено намертво. Корни врезались в Драка, но оставили лишь неглубокие царапины. Из чего, черт возьми, было сделано его тело? И насколько высоко его (Сопротивление)?

Драк рванулся вперед, жизнь Рэндидли, вероятно, была спасена только благодаря подъему, обеспечиваемому (Стеной Шипов), удерживающей Драка от равновесия. В итоге он смог только отвернуться в сторону.

— Круг

Но Рендидли получил удар в бок головы древком копья, когда Драк прорычал и махнул в его сторону, просто используя свое превосходное телосложение, чтобы прервать заклинание. Рендидли нахмурился. Произносить имя не было необходимости, просто привычка. Если он хотел играть так

Огонь вырвался наружу из Рэндидли, сжигая корни и заставляя Драка отступить, защищая свое лицо.

Но улыбка Рендидли исчезла, когда Драк опустил руки и, казалось, совсем не пострадал. От огня, и от

К собственному удивлению, Драк упал на одно колено, его тело задрожало, отключаясь само по себе.

Рендидли продолжал ухмыляться, глядя на своего конкурента, несколько довольный. Попался.

Глава 281

Рендидли направил свою собственную Эфирную энергию в копье, изгоняя мутную Эфирную энергию, которую он собрал с Драка, и возвращая себе часть разочарования и ярости, которые Рендидли пожертвовал, чтобы выкачать ее из своего противника. Хотя это был всего лишь небольшой порез на руке, этого было достаточно, чтобы странная руна воздействовала на эту небольшую рану.

Драк моргнул, а затем медленно поднял глаза, чтобы торжественно посмотреть на Рандидли. Затем его глаза стали злобными.

— Ты пожиратель. Еретик.

Рендидли ничего не сказал, хотя не мог не почувствовать себя неловко от того, насколько Драку знаком этот термин. Более того, Рендидли не мог отрицать, что в данном случае он намеренно выкачивал Эфирную энергию из своего противника, чтобы получить преимущество.

Несмотря на то, что он явно слышал, и толпа что-то бормотала, рефери ничего не сказал. Это было все, что нужно Рандидли.

Еще один горячий укол колючей проволокой (Муки) заставил и без того дрожащего Драка вздрогнуть. Со своей стороны, Рендидли заставил (Пронизывающие Корни) врезаться в Драка, направляя его к себе.

Что, как он вдруг понял, было ошибкой.

Потому что, хотя у него теперь был глубокий Эфирный долг, который нужно было заплатить, Драк явно был очень готов копать себе еще более глубокую яму.

Драк не только двигался со скоростью, за которой Рендидли с трудом мог угнаться, когда его застали врасплох, но он еще и просто ударил Рандидли, перекатившись вперед из своего приседания и сбив Рендидли с ног.

Копье следовало за ним, безмолвное, настоящая угроза. Рендидли чувствовал это в воздухе, но потерял равновесие от жестоко сильного удара.

Стиснув зубы, Рендидли почувствовал, как мир вокруг него посерел. Распространилась тишина. Копье пронзило его грудь, убив его.

Прах к праху.

Как только другое тело распалось, сформировалось другое тело, к сожалению, все еще с бесполезной правой рукой. Но он был позади своего противника. Мир тоже был странным, странные связи и плотности. Казалось, что у зрителей было ощутимое присутствие тяжелого серого цвета. Драк тоже был густым и вязким, цвета и искажения мелькали вокруг него в этом странном мире.

Чтобы сэкономить свою ману, Рендидли позволил эффекту исчезнуть и поднял руку, держа копье, и вонзил его в бок Драка. Еще один хороший отток Эфирной энергии, и

— Достаточно.

Инстинкты снова сработали, тоже от Азриэля. Он отбрасывал себя назад с линии атаки. Это было мгновенно, настолько, что какая-то часть Рендидли знала, что это, должно быть, навык, рассекающий воздух, чтобы прицелиться в уязвимую шею Рандидли.

Даже после этого Драк не остановился, и глаза Рендидли сузились, когда он отступил еще дальше, пропустив кончик своего левого мизинца. Всего лишь небольшой кусочек плоти, слишком медленный, чтобы избежать возмездия Драка.

Навык был хорошей новостью для плана истощения. Но были и плохие новости. Потому что Рендидли почувствовал, как копье режет Драка, когда он его бросил, избежав первого удара. Продолжающаяся связь, становящаяся все сильнее с каждым разом, когда он использовал ее, позволяла ему снова откачивать Эфирную энергию, хотя и слабее без физического контакта с копьем.

Но Рендидли действовал быстро и получил приличный кусок Эфирной энергии из раны. Только чтобы обнаружить

Эфирная энергия теперь была другой. Более густой и более знакомой.

Его Эфирная энергия. Или

Эфирная энергия, которую он подарил другому, переподарил.

Драк выпрямился, энергия текла по его телу, заставляя его слегка светиться, его сильные, грубые черты лица казались почти разочарованными, когда он смотрел на Рандидли.

— Хватит играть. Ты будешь уроком, который мне нужно им преподать.

Снова возник мощный образ солнца, но на этот раз оно не просто восходило, а, казалось, заполняло горизонт, затем оно поднялось, расширяясь все дальше и дальше, заполняя небо, пока все не стало солнцем. Пока не осознаешь, что это небесное тело, которое занимается , настолько близко и настолько больше мира, что это смешно.

Это был не рассвет. Это было поглощение.

В воздухе была странная зазубренность, которую Рендидли узнал как нечто сродни его собственной (Муке); это причиняло противнику боль и медленно подрывало его волю этим тяжелым бременем. Драк, со своей стороны, был центром этого солнца, казалось, очень старался поддерживать его, но в остальном оставался на месте.

Стиснув зубы, Рендидли понял, что все хуже, чем он думал. Потому что это не просто стремилось уничтожить его образы, оставив его обнаженным, но и давило, как физическая сила, которая истощала его (Здоровье), (Ману) и (Выносливость).

Эфирная энергия потрескивала вокруг тела Драка, и он, наконец, казалось, был удовлетворен, его глаза вспыхнули, когда он шагнул вперед, даже несмотря на то, что огромное солнце продолжало затмевать мир в представлении Рандидли.

В отчаянии Рендидли обрушился на него (Мукой), даже когда начал беспокоиться о состоянии своего (Здоровья). Драк ненадолго остановился, но, как и Азриэль, он видел это раньше и смог нейтрализовать это, когда это не застало его врасплох. Может быть, слишком большое напряжение от защиты от этого стоило бы слишком много Эфирной энергии, и он передумал.

Это было сильно. Это было безумно сильно, вес изображения, непреклонный характер атаки, даже когда Драк мог свободно двигаться И это была всего лишь более широкая техника, если его анти-персональные атаки были настолько сильными

Рендидли вздрогнул.

Волна (Пронизывающих Корней) поднялась из-под земли, избегая копья Драка, как только могла, и ударяя его. Еще одна волна, даже когда Рендидли поморщился от своих истощенных запасов маны. Они ударяли его снова и снова, царапая, раня его еще немного каждый раз, но Рендидли быстро понял, что в коже Драка есть что-то особенное. Возможно, навык?

Это было похоже на кусок мясной брони. Или тонкую шелковую обертку. Это не сильно помогало предотвратить тупую травму, но у Драка были свои характеристики (Физической Защиты) для этого. Вместо этого это была своего рода дополнительная устойчивость.

Что могло бы объяснить, почему Драк так быстро двинулся, чтобы защитить свои глаза, но не стал беспокоиться о своем теле. И не демонстрировал никаких ожогов, даже несмотря на то, что его обстреляли пламенем Рандидли.

Тем не менее, Рендидли действительно не мог ничего сделать с этой информацией. И когда его мана заканчивалась

Рендидли сменил тактику, шагнув вперед. Опять же, это была ужасная идея, но, по крайней мере, на этот раз Рендидли лучше представлял себе, насколько ужасно все закончится.

Копье Драка двинулось вперед, быстрее, чем мог видеть Рандидли, и Рендидли напрягся, мир потемнел, прежде чем он тут же отбросил его, чтобы сэкономить ману.

Извиваясь, Драк избежал удара Рандидли, заставив его ухмыльнуться. Как и Азриэль в этом отношении, если вы использовали навык одним и тем же способом против них дважды, он будет менее чем вдвое эффективен. Но если вы будете продолжать менять использование

Итак, когда сверхъестественная грация Драка позволила ему повернуться лицом к Рандидли, на этот раз он получил удар по лицу и растянулся. Рендидли закусил пулю и использовал (Прерыватель Патовой Ситуации), что стоило ему большого куска (Выносливости), но она быстро восстановится. (Здоровье) тоже вызывало беспокойство, теперь около 30%, но регенерация все еще была достаточно высокой, чтобы Рендидли мог обмануть себя, заставив думать, что он сможет подняться примерно до 50%, если они немного поболтают.

(Мана) вызывала больше беспокойства. 25%, и регенерация хотя и намного выше, будет незначительной за такое короткое время. Мгновенно Рендидли погрузился в (Медитацию), но не знал, будет ли от этого большая польза.

В то же время Рендидли понял, что занимающееся солнце над головой никуда не делось. И пока он смотрел, только его (Выносливость) поднималась вверх, в то время как его (Здоровье) удерживалось постоянным странными эффектами изображения, в то время как его (Мана) дрейфовала вниз, по одному очку за раз.

— Меня так не унижали уже очень давно. Я сотру тебя в порошок, — сказал Драк, выпрямляясь. Эфир вокруг него был тусклее, но тот факт, что он все еще был достаточно ярким, чтобы его можно было увидеть, был нехорош. Это не то, что закончится или даже приблизится к этому, прежде чем это сделает тело Рандидли.

Рендидли попытался согнуть правую руку и поморщился, словно горячие иглы агонии подергивались взад и вперед. Лучше, но пока бесполезно. Рука все еще вышла из строя.

— Действительно ли это считается, стирать меня вот так, когда ты позаимствовал силу у другого? — с удивлением спросил Рандидли, пытаясь выиграть время, пока его корни возвращали копье в его левую руку, и он начал сосредотачивать свою волю.

Драк просто оскалил зубы и начал топать вперед. Так много для болтовни.

Глава 282

Из-за отсутствия харизмы у противника время для Рендидли ускорилось, и он был вынужден сжечь еще 5% своего запаса маны, обрушивая на Драка все больше атак (Колючих Корней). Не то чтобы они были неэффективны, он явно чувствовал боль и чувствительность в некоторых местах от ударов. Просто они назывались (Колючие Корни), а не (Молотящие Корни), и после каждой стычки у Рендидли оставалось ощущение, что он потратил слишком много сил за слишком малую отдачу.

Но, по правде говоря, это чувство могло быть взаимным, после всех тех раздражающих вещей, которые Рендидли выкинул. Ну, это был полуфинал, и это был последний противник, с которым Рендидли действительно планировал сражаться. Но в глубине души он знал, что может надавить на Драка еще немного. Его рот расплылся в широкой ухмылке.

Все шло к этому. Но Рендидли нужно было немного больше времени, чтобы сделать то, что он запланировал, чтобы сломить уверенность Драка и заставить его раскрыть истинный козырь его Стиля. Вмешательство (Колючих Корней) было важным, но

Глаза Рендидли метались по полю боя, даже когда он чувствовал, как его Здоровье, Мана и Выносливость медленно уменьшаются. Проблема была в том, что у него просто не было времени. Сила образа, который создавал Драк

Остановившись, Рендидли размышлял над этой идеей, или, по крайней мере, хотел, но был вынужден отскочить назад, когда Драк закончил прокладывать себе путь сквозь заклинания и оказался перед Рэндидли. В этот момент Рендидли не питал никаких иллюзий относительно своей способности справиться с Драком в лобовой атаке. Его навыки владения копьем были настолько выше, чем у Рэндидли, что это было отвратительно.

Драк практически делал вид, что его копья не существует, и оставил свое первое копье сломанным, а руку раздробленной.

Уклоняясь в сторону, Рендидли вдруг понял кое-что, от чего его сердце упало. В тот момент, во время той атаки, которая ранила его руку Драк, вероятно, мог бы закончить бой, даже убить его. Но он не сделал этого. Он сломал его оружие и главную руку, а затем продолжил наступление. Это был умысел сломить и ранить его, независимо от того, каким будет исход боя.

Драк Вирд не воспринял его достаточно серьезно, чтобы прикончить, когда у него была такая возможность.

Вся ярость и страх, что Рендидли мог быть убит, кристаллизовались в его груди, образовав ледяное ядро, даже когда его кости начали гореть, с нарастающей интенсивностью и жаром. Драк снова нанес удар, его копье вспыхнуло светом, а гигантское восходящее солнце над ними загрохотало, заставляя Рендидли использовать (Призрачный Полушаг), отправляя себя назад.

Ворча, на этот раз Драк нанес удар, его копье стало горящим светом, который ослепил Рэндидли.

Дыхание Рендидли замедлилось, его чувства достигли своего пика. Эфир в его теле взревел, бешено закружился, рос и накапливался, казалось, в ярости от того, что так долго находился в его теле.

И Рендидли тоже почувствовал, что атака Драка все продолжается, толчок, нацеленный на то, что (Призрачный Полушаг) может отступать только по прямой от силы. Тело Рендидли задрожало, когда он проверил это. Сжав зубы, Рендидли позволил своему дыханию еще больше замедлиться, обрушивая на Драка направленную атаку (Тоски).

Копье несколько замедлилось, но не дрогнуло. Но это было все дополнительное время, которое нужно было Рэндидли.

Все должно было быть рассчитано идеально, или

Его мана упала до критически низкого уровня. (Прах к праху).

Копье уже пролило каплю крови, вонзив свой кончик в грудь Рэндидли, когда он активировал навык, поэтому его тело мгновенно взорвалось облаком горячего и едкого пепла. Мгновенно Рендидли переформировался позади Драка, поднимая свое копье.

Его правая рука болезненно дернулась, поднимаясь и осторожно сжимая древко.

С невероятной скоростью Драк развернулся, его копье ударило в то место, где Рендидли был в районе талии. К счастью, Рендидли уже поднимался в небо, используя (Пронзить Небеса, Разбить Землю), чтобы быстро уйти с дороги, без предсказуемости (Призрачного Полушага).

Менее 10% маны, 19% Выносливости, хотя она быстро росла благодаря (Второму Дыханию), и всего 24% Здоровья. Действительно, все дошло до предела.

Но, конечно, у Рендидли был 4-й ресурс, которого у него все еще было в большом количестве.

Эфир запел, когда он направил его через каждый уголок своего тела, затем через свое тело и в копье, которое начало дрожать, не рассчитанное на то, чтобы выдержать столько Эфира сразу. Но когда Рендидли взмыл вверх с помощью навыка, он поднял копье, направляя его выше, толкая его вверх в солнце над ареной.

Затем он втянул внутрь, используя естественную силу копья, чтобы впитать смысл.

Небо над головой задрожало, Драк, казалось, дрогнул, его стойка изменилась на что-то более удивленное, чем опасное.

Снова, когда Рендидли достиг вершины прыжка, он втянул в себя все, что мог, надавливая своей волей, вливая все больше и больше Эфира в копье. Копье гудело сейчас, руны на нем светились все ярче и ярче, его механизмы яростно активировались.

Рывками, затем большими кусками, Рендидли начал чувствовать тонкие вещи об этом мире, намек на образы. Ощущение ветерка, перегретый воздух, запустение, которое испытал бы мир под таким солнцем но затем он начал чувствовать вечные огни солнца. Затем сверхгорячую химическую реакцию, которая питала бы его, и истощающиеся запасы этой сверхновой, срок годности которой означал бы конец этой силы.

Огонь, взрывной и опасный, истощающий, высший огонь, который не сжигает, а просто испепеляет все.

Рендидли все еще втягивал смысл внутрь, когда начал падать на землю. Теперь копье кричало, почти в агонии.

Затем все встало на свои места. Он нашел образ, практически полностью сформированный, плавающий небольшими кусочками внутри него.

Солнце наверху, великий образ Драка, содрогнулось и умерло, оставив поле боя внезапно свободным от его влияния. Рендидли рухнул на землю, на некотором расстоянии от Драка, и повернулся лицом к мужчине, который был совершенно потрясен.

Может быть, теперь у них, наконец, будет время, чтобы

Нечленораздельный рев вырвался из губ Драка, и он бросился вперед к Рэндидли, который мог только вздохнуть. Нет покоя нечестивым. Но теперь он мог сделать что-то опасное, чтобы встретить этого противника лицом к лицу. С бесконечным, казалось бы, Эфиром, кружащимся внутри него, он начал формировать образ, который хотел. Появились уведомления, но он проигнорировал их, наблюдая за Драком.

(Колючие Корни) снова рванулись вперед, врезаясь в Драка, но противник Рендидли проигнорировал их, слишком разъяренный, чтобы даже остановиться и заблокировать их, как он обычно делал. Ухмыляясь, Рендидли продолжал разделять свое внимание, наполовину на образ, наполовину на свои (Колючие Корни). Вместо того чтобы атаковать жизненно важные точки Драка, Рендидли целился в другие места, надеясь

И его вера была вознаграждена, когда (Колючий Корень) вонзился в бок Драка, проникая в его тело, шатая его. Мгновенно каждый (Колючий Корень) бросился вперед к этому месту, разрывая рану все шире. Рендидли неоднократно бил в одно и то же место, используя свой высокий показатель Контроля, чтобы сосредоточить свои атаки на одних и тех же точках. И после волны за волной, он, наконец, проколол эту странно толстую кожу Драка.

Драк взвыл и мгновенно использовал свое копье, чтобы уничтожить корни. Но это произошло не раньше, чем Рендидли создал больше (Колючих Корней) из кончика корня, который пронзил его кожу, используя это небольшое отверстие, нанося безумное количество внутреннего урона.

В этом не было никаких колебаний, никакого страха убить своего противника. Возможно, это было результатом всего того времени, которое он провел, готовясь к этому с Азриэль, но Рендидли почти чувствовал, что если его противник не сможет этого пережить, это не будет противник, который так долго над ним нависал.

Драка шатало, затем он продвинулся вперед, еще быстрее, едва ли потревоженный ударами Рэндидли. Что было именно тем, чего хотел Рэндидли.

Поздравляем! Вы создали Вторую Кату Пепельного Копья. Поскольку она была создана в мире более высокой когорты, чем ваш собственный, все преимущества были утрачены. Пожалуйста, назовите навык.

Когда Солнце Замирает .

(Когда Солнце Замирает) Ур. 1 был создан!

доллар США

США

Глава 283

Рендидли чувствовал, как образы проходят сквозь его тело, даже когда Драк продолжал наступать. Он поднял копье и ждал, полуприкрыв глаза, чтобы наблюдать. Солнце в его воображении ярко горело, но затем послышалось тихое тиканье, и время понеслось вперед.

Все быстрее и быстрее пролетали годы, устремляясь в будущее, тысячелетия исчезали за то время, что Драку требовалось, чтобы приблизиться. В ядре солнца, которое питало цепную реакцию, дававшую ему энергию, что-то изменилось. Продукт стал другим, дешевле, менее чистым, чем был раньше.

Все солнце запульсировало, меняя цвет, его пламя переходило от горячего оранжевого к желтому, а затем к сине-зеленому. Медленно оно умирало дальше, с течением времени, и тьма формировалась, сначала медленно, небольшими очагами внутри гигантского солнца. С возрастающей скоростью эти карманы тьмы погружались в ядро солнца, начиная занимать все больше и больше места реактора в ядре солнца. Это привело к более тусклому пламени, что привело к еще большей тьме.

Внезапно Рендидли почувствовал, насколько мелким было это пламя, так как горел только поверхностный слой солнца. Затем в одно мгновение все погасло, оставив этот уголок вселенной в темноте. Все рухнуло внутрь себя, сверхплотно сжавшись в одну точку. Вселенная содрогнулась, это сверхплотное ядро боролось с чем-то, с каким-то законом вселенной.

Драк прибыл и нанес удар. Вселенная беззвучно разорвалась.

Эта сверхплотная чернота погрузилась в себя, постепенно втягивая все вокруг в этот разрыв во вселенной, пожирая его.

— Первые лучи рассвета! — взревел Драк, его ярость была отчетливо видна в каждой черте его лица, когда он наносил удар. Рендидли просто ждал.

И снова Драк продемонстрировал свой устрашающе высокий уровень скорости, его копье обвивалось вокруг защиты Рандидли, целясь в его горло. Рендидли просто улыбнулся. Потому что, когда копье Драка приблизилось, намереваясь проскользнуть мимо копья Рандидли, оно не смогло этого сделать. Воздух вокруг него закрутился, притягивая его ближе к защите Рандидли. Оно свернуло в воздухе, целясь в копье, где был сосредоточен образ разрыва в мире.

Рендидли не питал никаких иллюзий. Это был мощный образ, но создаваемое им всасывание, вероятно, было не таким уж большим. Но снова и снова Драк показывал, что он хитер, но является более слабой версией Азриэль. Азриэль всегда хорошо реагировала, а затем делала твои ходы устаревшими, как только она их видела один раз.

Драк крайне плохо реагировал, когда его удивляли, но у него были природные характеристики, позволявшие защититься от худшего. Затем он использовал свое понимание, чтобы принять контрмеры, снижая эффективность удара.

Но важным было то, что каждый раз создавалось окно возможностей при использовании неожиданного приема.

Обдумывая, Рендидли двинул своим копьем, вес образа замедлял его, чтобы встретить оружие Драка.

Хотя всасывание не было очень сильным, вес и масса удара были. В конце концов, весь образ, который когда-то был солнцем, был сконцентрирован в этой точке. Это был защитный прием, который создал сверхплотный образ на копье Рандидли, который притягивал копье другого к нему. Со временем гравитация и плотность должны были возрасти, но Рендидли не был уверен, до какой степени.

После удара Рендидли был вынужден отбросить образ, так как его голова пульсировала, и он чувствовал, как кровь течет из его носа. Необходимый уровень концентрации был немного Скорчившись, он попытался успокоиться, но продолжал отступать, отдача от удара захлестнула его тело.

Кроме того, большая часть эфира внутри него стала вялой, так как его тело подсознательно остановило его поток, вероятно, перенасытившись им.

Если и были хорошие новости, то Драка отбросило назад от удара, заставив его столкнуться с массой этого сверхплотного образа напрямую. Мгновенно он ахнул и вскочил на ноги, но в его глазах появилось что-то новое, когда он посмотрел на Рандидли.

Что-то уродливое и злобное, и боязливое. Крыса, загнанная в угол.

Ухмылка Рендидли была небольшой. Итак, наконец-то готов использовать свой туз ? Тогда я

Что-то было у него в груди. Рендидли согнулся пополам, в ярости от вмешательства, но внутри него почти распавшееся эфирное соединение ожило.

Она тащила и сжимала, высасывая эфир. Сначала Рендидли сопротивлялся, но потом просто отпустил, по нескольким причинам. Во-первых, у него был лишний эфир. Во-вторых, его тело все равно не могло справиться со всем эфиром, который был внутри него. И, наконец, он снова почувствовал рывок чего-то. Какое-то интуитивное понимание судьбы

Казалось окончательным, отдавать свой эфир таким образом. Его глаза расширились. Подарок. Конечно. Но ему понадобится Лукреция, чтобы

— Ты Ты Ты, черт бы тебя побрал ! — Драк наконец-то начал изъясняться, дай бог ему здоровья, но его гнев был настолько тяжелым грузом в его груди, что он не мог сформулировать свои мысли. Тем не менее, Рендидли брал то, что мог, в то время как (Второе дыхание) и (Бактериальная регенерация) делали свою замечательную работу. Мгновенно он погрузился в (Медитацию) и начал более осознанно направлять (Золотые корни Иггдрасиля).

— У меня никогда этого — Драк, казалось, не мог прийти к какому-либо выводу своими словами и, казалось, просто извергал свою ярость. Сначала медленно, но затем с большей громкостью и интенсивностью публика начала ликовать, разрастаясь до оглушительного рева одобрения, увидев, как главный герой великих стилей доведен до такого состояния уличным копьеносцем.

Это дало им надежду.

— Заткнитесь, — прорычал Драк, и публика наконец-то дала ему то, на чем он мог сосредоточиться. Волна угнетения распространилась от Драка, охватывая всю арену. Рендидли увидел, как лицо Этона Тая исказилось в нечто похожее на шок, когда его накрыло, глядя на Драка.

Со своей стороны, Рендидли почти ничего не почувствовал от волны угнетения. Или, скорее, возможно, он просто так долго имел дело с последствиями гигантского солнца, что эта более легкая сила не была чем-то, о чем стоило бы писать домой. Но для всех остальных, впервые испытавших это

И Рендидли должен был признать, что масштаб этого был пугающим

Драк повернул свои горящие глаза обратно к Рандидли. — Хорошо, ты победил. Я могу отчасти понять, почему Азриэль использует тебя. Она хотела это увидеть, да? Навык, который дает мне столько уверенности. Навык, с которым я никогда не проигрывал Это первый из навыков стиля (Рассветный прорыв), и тот, на изучение которого я потратил больше всего времени. А теперь считай себя счастливчиком. Давно меня не заставляли это использовать.

Рендидли не чувствовал себя ни счастливым, ни оправданным. Потому что в данный момент его отвлекала суматоха у него внутри, пока Лукреция продолжала копаться. Через их связь он чувствовал ее отчаяние.

Как

Но затем что-то щелкнуло, и ему пришла в голову идея.

Драк медленно начал идти вперед. — Теплое сияние рассвета.

Свет окружил Драка, пронизывая его тело. Мгновенно его раны, казалось, стали меньше беспокоить его, и он двигался быстрее, начиная целенаправленно трусить в сторону Рандидли.

Рендидли открыл свой (Духовный навык), позволяя Лукреции проникнуть внутрь. Это нужно было сделать идеально. Ему нужно было превзойти ее, не позволяя ей повредить (Духовный навык)

Внутри глубокий монстр улыбнулся. Была возможность. Риск, который лишит его некоторой универсальности, но

Мысль об этом наполнила Рендидли дикой радостью. Что такое битва без борьбы?

Вдохновение. Превосходство.

Навыки переплелись, и он почувствовал, как что-то сдвинулось. Совсем немного, но теперь внутри него, в его ядре, была уверенность, которая никогда не поколеблется. Рендидли никогда не сможет потерпеть неудачу. Ему нужны три вещи. Дар, план и печать. Дар был простым.

Рендидли залез в свой (Духовный навык) и почувствовал состояние дел. Мгновенно он неявно понял великую войну, которая там произошла, и человека, который предлагал свою жизнь ради мира. Рендидли поднял его и наполнил его тело эфиром, используя этот эфир, чтобы спроецировать его на местонахождение Лукреции.

Но для поддержания этой связи, этого равновесия, требовалось что-то еще. Через связь между ними Рендидли потянул, черпая смысл из Лукреции. Мысли, воспоминания, чувства, техники, образы все.

Он тянул и тянул. Каким-то образом тяжесть судьбы осела позади него, втягивая Лукрецию через дыру в его (Духовный навык). Это был постепенный процесс, но вскоре

Но даже когда он это делал, Рендидли почувствовал влияние Лукреции, нашел ее ориентиры, любопытную и испуганную, но не пострадавшую от передачи. Медленно она начала исследовать (Духовный навык) Рандидли.

Что было нежелательно. Стиснув зубы, Рендидли заставил копье, которое было вторым подарком Лукреции Аэмонту, скользнуть в себя, пройти через его тело и в его (Духовный навык), набирая скорость. Благодаря их связи Рендидли надавил, заставляя его двигаться вперед. (Духовный навык) несколько прогнулся под этим, и Рендидли почувствовал раскалывающую белую боль в своем теле, но он продолжал давить.

Копье опустилось, пронзив барьер (Духовного навыка), скользя, сжимаясь, пронзая смысл Лукреции, прежде чем он распространился слишком далеко. Оно взвизгнуло и сопротивлялось, но копье вонзилось в землю, связывая этот коварный смысл, по крайней мере, на данный момент.

Рендидли открыл глаза, глядя на светящуюся фигуру, идущую к нему. Лукреция будет медленно втянута в него, запечатана внутри его (Духовного навыка) этим копьем. Но это оставило его без оружия. Рендидли хрустнул костяшками пальцев. Почему-то он не верил, что это будет проблемой.

Глава 284

Драк старался унять прилив крови, застилавший его взор багряной пеленой, когда он стремительно приближался к противнику.

Непредсказуемый, умеющий приспосабливаться, разносторонний Драк был готов ко всему этому от своего противника. Тот был выше его ростом, с черными волосами, обрамлявшими лицо и яркие изумрудные глаза. И хотя он неплохо владел копьем, но все же не настолько, чтобы Драк воспринимал бой всерьез.

Но это уничтожение его образа в небе Драк все еще не понимал, как Пёс-призрак сумел это сделать. Но он понимал, как это выглядело в глазах толпы. Несомненно, его предки перевернулись в гробах, настолько смущенные, что готовы были убить себя еще раз.

Драк отказывался проиграть этому необученному глупцу. Только этот посредственный уровень владения копьем заставил Драка ударить Пса-призрака раньше, целясь покалечить его правую руку, а не вывести противника из боя.

Теперь в его груди жгло едкое сожаление, желание причинить противнику боль, а не просто вывести из строя его руку. Что еще больше расстраивало, так это то, что Пёс-призрак каким-то образом залечил свою руку до некоторой степени за последние несколько минут боя, что было совершенно нелепо.

Раз за разом этот червь настаивал на том, чтобы унизить его

Драк, приближаясь, внимательно изучал своего противника. Все, что делал другой мужчина, говорило о сильной приверженности к заклинаниям, что вызывало беспокойство. Было и что-то странное в противнике сейчас. Изменилась манера держаться. Но его копье необъяснимым образом исчезло, что Драка должно было бы обрадовать, но вместо этого вызвало глубокие подозрения.

В конце концов, Пёс-призрак доставал его так быстро раньше в бою

Драк приблизился и набросился на него. Пёс-призрак отпрыгнул назад, не используя этот странный, мгновенный навык, а двигаясь по-старинке. Сузив глаза, Драк ударил снова, увеличив скорость.

Отклонившись назад, Псу-призраку удалось уйти из зоны поражения копья.

Зарычав, Драк продвинулся вперед, затем резко развернулся, поскольку Пёс-призрак, казалось, предсказал его ход и бросился вперед, целясь кулаком в живот Драка.

С огромным усилием воли Драк расслабил живот и с силой ударил прикладом копья в сторону, совершенно готовый обменяться ударами. Хотя кровь его предков свернулась бы в жилах, Драку нужно было ранить противника, создать импульс в свою пользу. Угождать толпе придется подождать.

Но снова Пёс-призрак удивил его, активировав этот странный Призрачный прием и используя силу удара Драка, чтобы перебросить себя через арену, но не раньше, чем превратить свою руку из кулака в палец, который он глубоко вонзил в рану на боку Драка, куда проклятые корни пронзили его.

Снова зарычав, Драк бросился к противнику, свет от его навыка становился все ярче, увеличивая его скорость и силу. Пора сокрушить его.

Драк подумывал об активации другого навыка, но пока он не выяснит, как Пёс-призрак уничтожил первое изображение, которое он создал над ареной, он будет осторожен. Этот навык был его хлебом с маслом. Он просто увеличивал его скорость, координацию и силу, ослепляя противника своим светом, но высокий уровень Драка в других навыках хорошо сочетался с ним, делая его почти неостановимым.

На этот раз, когда Драк атаковал, это не было движением, направленным на то, чтобы оценить противника; пришло время заканчивать. К его огорчению, Пёс-призрак, казалось, собрал обломки своего прежнего копья, держа в каждой руке по одному обломку длиной в метр.

Губа Драка скривилась в тот же момент, когда его поразила странная, жестокая психическая боль. Но, конечно, он был готов, преодолевая ее. Лезвие его копья исчезло, и по отсутствию реакции Пса-призрака он понял, что тот не смог уследить за движением. Увеличение скорости и яркий свет сделали это

Пёс-призрак, повторяя прежний ход Драка, протянул руку и обхватил древко копья, перехватив его.

Зрачки Драка расширились, он вложил всю свою силу в то, чтобы отбросить противника, но Пёс-призрак уже отпустил копье. Сила, с которой он замахнулся, несколько вывела Драка из равновесия, и Пёс-призрак приблизился.

Горячая, окровавленная, багряная ярость.

Волны мощного жара взорвались наружу, когда Стиль Рассветного Рассвета вновь утвердил себя как самый могущественный Стиль. Он правил этой землей, очищал ее и защищал ее народ, пока остальные 4 Стиля не объединились, чтобы изгнать его из страха. Но даже тогда он не дрогнул. Драк отказывался проиграть

Пёс-призрак протянул руку, и Драк сделал шаг назад, но только вывел себя из равновесия. Расширив глаза, Драк посмотрел на руку Пса-призрака, где он увидел маленькое солнце, вновь поглощенное тьмой, медленно становящееся все более мощным, а затем и более плотным.

Этот чертов !

В его глазах была только кровь. Драк резко отшатнулся назад, избегая липкости, странного притяжения этой руки. Затем он поднял копье и ударил.

Глаза Пса-призрака были почти мятными, а не изумрудными, когда он переместил руку, почти обдумывая, чтобы перехватить удар копьем.

Дёрнув запястьем, Драк заставил копье проскользнуть мимо, и Пёс-призрак тут же двинулся, и Драк чуть было не выругался про себя. Как этот придурок мог его предсказывать?

Но, к удивлению Драка, Пёс-призрак шагнул навстречу удару, и его удар скользнул вбок по ребрам мужчины. Драка охватила острая вспышка удовольствия, когда он увидел, что лицо Пса-призрака исказилось от дискомфорта от удара, наконец-то демонстрируя слабость, но это чувство было недолгим. Потому что, когда Драк собрался отступить, рука Пса-призрака опустилась, прижимая копье Драка к ране, вонзая острие еще глубже.

И все же его другая рука двинулась вперед, и Драк сузил глаза. Он помнил силу, которой обладал этот навык. Отклонившись назад, Драк снова почувствовал вспышку удовольствия, когда Пёс-призрак промахнулся, рука, удерживающая этот навык, медленно проплыла мимо. Даже со странным гравитационным полем вокруг удара Драку удалось избежать его.

Затем удар продолжился, и глаза Драка расширились. Но было уже слишком поздно.

Пёс-призрак ударил по древку его копья, разбив его почти так же, как Драк разбил копье Пса-призрака. Куски дерева упали на землю, тихо звякнув.

Ярость была всем, что было в его теле, и Драк мог только взреветь, бросая удар, наполненный обжигающим жаром его образа солнца и подкрепленный силой Теплого Сияния Рассвета. В конце концов, после стольких лет сражений с копьем было неловко наносить удар, но это было приятно.

Он ударил Пса-призрака, заставив мужчину пошатнуться, его плечо прогнулось под ударом. Воистину, пока этот навык был в действии, он был неудержим, независимо от противника. Он был учеником Стиля Рассветного Рассвета, и смерть тех, кто перейдет ему дорогу, будет медленной !

Драк почувствовал это тогда, не только тепло от своего навыка, но и славу победы. Хотя противник сильно прижал его, люди забудут. Победа здесь будет означать, что когда он победит Азриэль, она выйдет за него замуж без вопросов. Их дома объединятся, и

Уголок рта Драка дернулся в улыбке. Их дети будут самыми могущественными, каких когда-либо видел Северный Регион. Настолько, что они объединят Регион и будут бороться со Стилями из Центрального Региона с точки зрения силы и влияния.

Получение дара от Вечной Ведьмы было неудачным, но Драк знал, так же, как и Пёс-призрак перед ним, что он сможет победить Ведьму силой. После турнира, после Межшкольных соревнований, он сможет быстро повышать уровни, достигнув уровня, когда ему не нужно будет следить за своим потреблением Эфира. А потом

Драк поднял копье и нанес удар. Жестокий удар в стиле мельница через плечо, содержащий всю его силу. В сочетании с его характеристиками и бонусом от Теплого Сияния Рассвета, это, вероятно, проломит голову Псу-призраку, в лучшем случае сделав его слабоумным.

Что было бы лучшим исходом. Драк надеялся, что больше никогда не увидит лицо этого больного неудачника.

Пёс-призрак увидел приближающийся удар и улыбнулся.

Удар достиг его, или должен был достигнуть, но внезапно Пёс-призрак стал размытым пятном, заимствуя силу удара, извиваясь, вращаясь, и одна из ног Пса-призрака взлетела вверх так быстро, что даже если бы у него было копье, Драк, вероятно, был бы застигнут врасплох.

Но поскольку у него не было копья

Его руки не могли двигаться достаточно быстро. Его защита казалась полной дыр. Усталость и странный Эфир подтачивали его осознание, головокружение медленно заражало его. Затем последовал удар.

В глазах Драка потемнело.

Глава 285

Толпа вскочила на ноги, ревя и ликуя после того, как рефери досчитал до десяти и объявил Пса-призрака победителем матча.

Победитель, со своей стороны, стоял неподвижно, торжественно глядя на своего противника, с каким-то странным выражением в глазах. Обе руки висели вдоль тела, не двигаясь. Правая — из-за поврежденных ранее в бою мышц, которые едва успели восстановиться, а левая — потому что его ключица была раздроблена предпоследним ударом Драка Вирда.

Эйтон Тай прищурился. Это была преднамеренная авантюра, ставка на то, что слабость заставит Драка пойти на убийство, нанеся мощный, но медленный удар. Его первый удар был резким и жестоким, направленным на то, чтобы вывести Пса-призрака из строя, ослабить его.

Видя это, Пёс-призрак мог бы увернуться странными, почти идеальными движениями, которыми он обладал в конце, но вместо этого он позволил удару попасть. И после того, как Драк раз за разом терпел неудачи, удар вскружил ему голову. Его следующий, глупый удар привел к тому, что его контратаковали.

К тому же, Пёс-призрак не смог бы парировать другой удар. Ранее полученное ранение плеча и накопленный в бою урон в сочетании с рваной раной в боку, полученной несколькими секундами ранее, сделали его физически неспособным парировать большинство других ударов. Любые удары копьем, если уж на то пошло.

Но Пёс-призрак действовал решительно, а затем двинулся. Хотя во многих других вещах Пёс-призрак был хуже, с точки зрения использования возможностей он был поистине превосходным бойцом.

Затем арена задрожала, и Эйтон прищурился. Одним шагом он преодолел расстояние до Пса-призрака, подхватывая юношу, прежде чем опустилась проекция. И она действительно опустилась — пылающее, ощетинившееся солнце.

— Ты. ты все еще жив? — прошептал Эйтон, широко раскрыв глаза.

Прибывшему на вид было чуть больше 40 лет, с короткими, тщательно подстриженными волосами и очаровательной улыбкой. Но сверкнувшие зубы этого порождения образов заставили кровь Эйтона похолодеть.

— Очевидно, Эйтон. Кто меня убьет? А теперь, как насчет того, чтобы ты отдал мне этого парня, который побил моего никчемного правнука? Или

— Без твоего истинного тела здесь мы можем остановить тебя. Тебе здесь не рады, пока

— Мы , Эйтон? — проекция Алого Рассвета, Эгиант Вирд, широко раскинул руки, оглядываясь. — Кто это мы ? Не думаю, что кто-то придет тебе на помощь.

Эйтон молчал, понимая, что это правда. Спящей Луны не было видно, а Матриарх Рушащейся Горы три дня назад уехала из Дирдуна по делам. Она забрала с собой большинство старейшин.

Дела , — мрачно подумал Эйтон.

— Итак, — сказал Эгиант, все еще ослепляя своей улыбкой. — Отдавай парня.

Эйтон посмотрел на Рендидли Пса-призрака, который морщился от тряски, но смотрел на двух бойцов крайне торжественно. Затем Эйтон повернулся и посмотрел на Эгианта.

Проекция — это объединение навыков. Основное тело теряет доступ к этим навыкам, пока их нет, но проекция содержит их часть, в зависимости от того, насколько прочным является образ навыка. Создание проекции — это разграничительная линия между Адептами и Понтификами. Навык настолько мощный, что может существовать независимо от тела. С историей Эгианта он мог быть даже на уровне Мастера, что не имело бы значения, если бы его основного тела здесь не было.

И судя по тому, сколько лет должно быть Эгианту Эйтон знал, что это будет очень близко к его фактическому навыку. Но все же, характеристики тела должны быть низкими.

Почувствовав внезапную сильную усталость, Эйтон вздохнул. Он давно видел, как политика разрушается в Дирдуне, и ничего не делал, потому что был уверен, что Стиль Стального Пера будет одной из главных сил, даже с возвращением Рассвета. Теперь он был не так уверен. Сиэль определенно станет сильной после своего поражения, но Драк Вирд и Азриэль Бланш, скорее всего, вырастут быстрее.

Если бы эти двое были связаны вместе Ну, сейчас, вероятно, нет никаких шансов на это. Но если Эгиант был в Дирдуне, а Драк должен был ему наследовать

Стиль Алого Рассвета мог сокрушить Стиль Стального Пера. Вероятно, это бы и произошло, если бы не этот парень.

Эйтон несколько долгих секунд смотрел Псу-призраку в глаза. Затем он вздохнул, поворачиваясь лицом к Эгианту.

— .Нет.

И тут Эйтон убежал так быстро, как только могли нести его ноги и юношу.

Лукреция наблюдала, наполовину в страхе, наполовину в ужасе, наполовину в восхищении, как странное существо, вызванное Душевным Навыком Пса-призрака, сражалось с Герроарком Чаром вничью. Частично дело было в его оружии, которое было невероятно мощным, но частично — в изобретательности и обманчиво сильном теле.

Все больше и больше смысла высасывалось из Лукреции, так что она была вынуждена начать жертвовать частями себя. Эмоции кружились, и одну за другой она отдавала их. Ненависть к Герроарку. Нетерпение, чтобы это закончилось. Свой смертельный страх перед тем, чем это закончится

Удары между двумя бойцами разрушали здания, но их гостиница просто дрожала, защищенная странным каменным человеком.

В постели зашевелился Шал, и Лукреция тут же сосредоточилась. В настоящее время в ее теле оставалось три эмоции, и одна из них вспыхнула, став неудержимой, всепоглощающей. С трудом поднявшись на ноги, Лукреция поковыляла к его кровати.

По мере того как ее другие эмоции иссякали, а Лукреция хотела сохранить свою личность, поговорить с Шалом, она скормила свое любопытство по поводу Пса-призрака в разлом. Это была широкая и сильная эмоция, поскольку этот парень продолжал ее мистифицировать и ничего для нее не сделает. Прямо сейчас поддержание других вещей было важнее.

Шал открыл глаза, моргнул, а затем сел. Затем он покачал головой, и его глаза сфокусировались, осматривая комнату. Снова гостиницу тряхнуло.

Их глаза встретились, и Лукреция улыбнулась. Она слышала яростный рев Герроарка снаружи и глубокое громыхание каменного человека, которое могло быть смешком. В маленькой комнате никто не говорил несколько долгих секунд.

Затем Шал сказал:

— .Вот почему. Почему это было так странно. Почему они хотели, чтобы я потерял честь Стиля Копья-Фантома, чтобы мою кожу нельзя было покрасить в этот цвет.

Улыбаясь, Лукреция потянулась и оттянула рукав, обнажив руку. Ее кожа была тонкой и полупрозрачной, и сквозь нее можно было увидеть несколько толстых синих вен, несущих ее кровь.

Но Шал все еще говорил.

— Даже когда Пронто был поглощен этим проклятым копьем, пристрастившись к безумному Пожиранию, отдавая свою личность Меня тоже отправили прочь. Аэмонту долгое время было невыносимо видеть кого-либо из нас. Если бы он мог он бы остался но мы оба напоминали ему о его неудачах. Пронто — о недостатке сил Аэмонта. А я

Шал замолчал на несколько вздохов, а затем сказал:

— Но я все еще чувствую, что он любил меня.

Ее любопытство иссякло, и Лукреции пришлось выбирать, какие эмоции кормить сейчас. После короткого колебания она последовала своему инстинкту и скормила ему эмоцию, которая так долго ею двигала: страх смерти. Эмоция, которая сделала ее Вечной Ведьмой, убегающей от своей гибели.

Лукреция видела, как ее родители были убиты Бедствием, и ненавидела это. Ненавидела, какими хрупкими они были, как легко их убить. Как мир так окончательно покончит с чем-то. Поэтому она боролась, и старалась, и царапалась, и рвалась, чтобы найти способ жить. Найти способы сломать Систему и избежать смерти.

Теперь Пёс-призрак был зацепкой, но

Лукреция решила скормить этот страх смерти голодному сифону, поддерживая каменного человека, игнорируя тот факт, что это основа, на которой она так долго жила. Она просто смотрела на Шала светлыми глазами, ожидая.