Легенда о Рендидли Гостхаунде

— Некоторое время дни были долгими и насыщенными для этого грустного, почти извращенного мальчика, который нашел друга, — продолжила Фиона. — А потом появился кто-то новый. Кто-то, кто стал монополизировать время Дулиса. Кто-то, кто все испортил. Девочка. Я.

Мимик замер. На этот раз Рендидли почувствовал, как из его кожи сочится настоящая ненависть.

Фиона присела перед ним и кончиком своего черного кинжала стала толкать его голову из стороны в сторону. — Ты когда-нибудь задумывался, каково это — проводить с ним столько времени? Чтобы он желал твоей компании так же сильно, как он жаждал моей? Я помню, Дулис часто просил тебя прикрывать нас перед его родителями. Ты способствовал этому. Как ты себя чувствуешь, Мимик?

Мимик стиснул зубы. И подался вперед. Рендидли задался вопросом, стоит ли ему беспокоиться о том, что он попытается напасть на Фиону физически. — Я был нужен ему гораздо больше, чем то отвлечение, которое ты собой представляла. А доказательство? В конце концов, он вернулся ко мне, самому надежному человеку в его жизни, чтобы рассказать мерзкую правду о твоей бесплодности. Именно мне он доверился!

Вся радость и веселье смылись с лица Фионы. Она поджала губы, внезапно став мстительной и садистской. Резким движением она откинула голову Мимика назад, обнажив его бледную шею. Ее Ипостась активировалась странным образом; второй Мимик начал накладываться на первого. Этот казался моложе и ярче, чем хорошо одетый вариант, присутствующий сейчас. И дух горел внутренним огнем амбиций.

— Что что это, черт возьми?! — Мимик теперь дрожал, его глаза метались, выхватывая намеки на его призрачного двойника, которого он, вероятно, едва мог видеть.

Фиона пожала плечами, потянулась и усилила хватку на призрачной проекции. — Если я просто выдумываю свою теорию о твоей жизни, то это тебе совсем не повредит. Возможно, я в бреду. Но если ты действительно таил эти тайные желания если твое самое большое табу — это обладать Дулисом так же, как это делала я что ж, интересно, каково это, когда твое тайное желание вырезают из тебя?

— НЕТ! — Глаза Мимика вылезли из орбит, когда черный нож Фионы вонзился в него. Он дернулся, но Рендидли был быстрее, схватив его за руки и удерживая физического Мимика на месте. Там, где клинок резал, тьма просачивалась в призрака. Вскоре после этого эта проекция начала сворачиваться и гнить, оставляя после себя Мимика с пустыми глазами.

Сначала Рендидли уставился на Мимика, ожидая реакции на эту опасную рану. Борьба против его (Захвата) полностью прекратилась. Пуллас помогла несколько растрепанному Ксерши встать рядом с ними на страже. Ветер дул по верху платформы, но в остальном царила тишина.

Рендидли начал хмуриться; чем больше проходило времени, тем нервознее он становился. Особенно потому, что Фиона стояла довольно близко к Мимику, ее волосы покачивались, скрывая ее лицо и выражение.

Мимик опустел. Он был совершенно неподвижен. Что бы ни было убито, это было очень важной частью его сущности.

— Можете расслабиться, — голос Фионы был хриплым. Она глубоко вдохнула, прежде чем продолжить. Она обхватила себя руками, словно ей было холодно. — Он больше не будет проблемой.

После некоторого колебания Рендидли высвободил свой (Первый Авторитет) и отступил на шаг. Энергия быстро начала скапливаться в его (Ядре Пустоты). Он испустил тихий вздох, счастливый от того, что ему больше не нужно было постоянно быть в напряжении и готовности подавлять. Однако он не мог чувствовать себя вполне комфортно с этой победой; чем дольше он смотрел на пустое лицо Мимика, тем сильнее его беспокоило.

— Фиона — начала Пуллас, но Фиона подняла руку и покачала головой.

Ксерши не потрудился признать эту просьбу о покое. Он наклонился, чтобы рассмотреть Мимика поближе. — Все, что он сказал, было правдой?

Пуллас испепеляюще посмотрела на него, но Ксерши лишь пожал плечами. Фиона заметно пошатнулась, ее голова все еще была опущена. Но когда она ответила, в ее голосе был металл. Ее пальцы сжали руки. — Почти. Все, что он сказал, было правдой кроме одной конкретной вещи.

Рендидли бросил на Фиону косой взгляд. Их история трагична. Но у меня есть один-единственный вопрос: что такого сделал Дулис, что Фионе было так трудно подумать о том, чтобы простить его? Мне кажется, в этой ситуации есть нечто большее .

Через несколько минут все пришли в себя. Мимик продолжал пребывать в этой пустой бездне собственного я , но (Пакт Вознесения) восстановил их силу. Рендидли поднял взгляд и заметил, что плавучий остров использовал их бой против Мимика, чтобы значительно продвинуться. Почти сорок золотых духов ощетинились в воздухе вокруг острова, готовясь обрушиться на группу. Он начал поднимать завесы Пустоты, чтобы помешать им. — Думаю, пора идти.

Все согласились. Фиона шла замыкающей, ее лицо все еще было опущено за завесой волос. Как бы сильно Рендидли ни хотел что-то сказать ей, возможно, так же, как ему удалось с Пуллас, у него были другие заботы.

По мере их движения Рендидли стал острее ощущать странную связь, которая, казалось, существовала между ним самим, (Мертворожденным Фениксом) и владельцем этого кольца. Это ощущение давило на его шею, вызывая мурашки по рукам.

Возможно, бой позволил вниманию этого существа приблизиться, незамеченным Рэндидли. Он сделал несколько глубоких вдохов через нос, но так и не смог уловить суть того, кто это был. И Рендидли не хотел форсировать события; учитывая, что на следующем этаже их ждала конфронтация с Дулисом Амбаром, бой сейчас только все усложнил бы.

Напряжение ползло по плечам Рэндидли, как вереница нервных огненных муравьев. Группа рысью преодолевала все новые грязные дороги, направляясь к краю кольца. На этот раз Пуллас возглавила их, ее смертоносные взрывы сметали всех встречных блуждающих бойцов. По ее Ипостасям Рендидли глубоко чувствовал, насколько сильно она тоже улучшилась.

Их время вместе могло быть коротким, но различия в ее Ипостаси были не столько глубоким открытием о себе, сколько о её применении: внезапно, благотворная смерть Пуллас использовалась, чтобы проложить путь вперед для нее самой и ее друзей.

Из этого она открыла для себя силу. Каждая атака приближала ее к воплощению Ипостаси. Цель формировала и оживляла ее.

Путешествие к краю кольца заняло целый день, даже при том, что они двигались на полной скорости. Рендидли продолжал безуспешно играть в кошки-мышки с тем другим присутствием. В конце он почти желал, чтобы произошла атака, доказывая, что он не придумывает это впечатление. Массивное поле битвы действительно имело нелепое количество взаимозаменяемых холмов и грязных долин. Иногда они проходили мимо группы сражающихся бойцов, но старались не привлекать их внимания. Скорости плавучего острова просто не хватало, чтобы угнаться за ними.

И все же. Тревога Рендидли только усиливалась. Его челюсть не разжималась часами. Его Пустота двигалась в незнакомом присутствии, тонкие нити оттягивались фиксированным вниманием владельца кольца.

Назревала конфронтация. Шар значимости сформировался в грудной клетке Рэндидли, намекая на приближающийся обмен. Он чувствовал, как силы, которые он не мог отследить, сливаются воедино и ткут уникальный фрагмент значимости.

Несмотря на это мощное предчувствие, они без происшествий достигли (Выгравированной) лестницы. Даже когда Рендидли стоял на сооружении и чувствовал резонанс Ипостасей, поднимающихся через различные кольца, было трудно поверить, что ничего не произошло. Он повернулся и оглянулся на покатые холмы.

Все было неподвижно; они обогнали плавучий остров несколько часов назад.

Не в силах придумать другого ответа, Рендидли поклонился и сбросил все напряжение; значит, хозяин кольца позволил им продолжить путь, не вмешиваясь. При этом небольшом жесте шар значимости, который он создавал, выплыл из его груди. Это стало даром, углублением значимости этого незнакомца, которое могло дать им силу. Связь между Рендидли и этой фигурой вспыхнула на мгновение, затем начала тускнеть.

В последний раз взглянув на грязное поле битвы, Рендидли повернулся и поднялся вместе с группой.

Они без происшествий прошли через портал, поднявшись на сороковой этаж, дом и место силы Дулиса Амбара.

Точкой их входа был берег озера, густой туман окружал их позицию. Высокие сосны торчали из тумана, но в остальном земля была окутана пеленой. У берега стояла плоская лодка. Фиона скривилась, указывая на лодку. — Что ж, по крайней мере, ничего не изменилось. Нам нужно будет добраться на ней до замка. Дулис всегда настаивал на создании драматического представления для своей резиденции.

— Морское путешествие, — Пуллас поправила очки. — Это тоже то, что я всегда хотела испытать. Как интригующе.

— Ты слишком много времени проводила, сгорбившись над книгами в Идилле. — Ксерши с отвращением покачал головой, когда повел их в небольшое судно. Все четверо забрались внутрь. Однако самое драматичное изменение произошло, когда ступил Рэндидли; деревянное судно застонало и так глубоко погрузилось в воду, что несколько маленьких волн просочились внутрь.

Фиона поджала губы, а Рендидли вспыхнул от странного прилива смущения. Эй, у меня внутри несколько планет! И мое тело было переделано несколько раз. Не стыдите меня за то, что я немного тяжелее

Однако вопрос веса вскоре оказался неактуальным. Великолепная (Гравировка), начертанная на барже, активировалась. Они оторвались от озера и поднялись по склону тумана в небо. Пуллас ворковала и ахала от удовольствия. Вскоре они пролетели сквозь слой облаков и вышли в золотую страну чудес из мягких линий и водяного пара.

— Полностью украдено из (Кольца Лебедя), потому что Дулису нравилось, как это выглядит, — Фиона откинулась на дальнем конце баржи и устроилась поудобнее. Она жестом предложила остальным сделать то же самое. — Мы в конце концов доберемся до его замка, но не скоро. Он спроектировал эту поездку как трехчасовой тур по всем Ипостасям, которые он разграбил у тех, кто слабее его. У него также есть мощная защитная (Гравировка), чтобы убедиться, что вы останетесь внутри транспортного средства. Мы могли бы пробиться сквозь нее, но это только заняло бы больше времени и утомило бы нас.

Рендидли застонал, как от затраченного времени, так и от раскрывающегося характера Дулиса Амбара, но сел медитировать. Потому что, хотя это было несколько неприятно, это также было полезное время для восстановления и подготовки.

После небольшой медитации Рендидли вытащил свою (Иерархию Бремя). Его глаза пылали. Пришло время увидеть, как далеко он сможет зайти в этом последнем отрезке возможностей.

Глава 2031

Дулис Амбар с отвращением цокнул языком, глядя на безжизненное тело Мимика. Дурак был опустошен, все его раздражающие качества подавлены и высосаны из него. Даже его вечно опрятная форма была запятнана и изрезана. Вот почему ты всегда был ничтожным псом, прислужником. Как и все остальные, в конце концов ты предал меня .

Он поднял руку, на его руке проявилась тяжелая лапа серебряного льва. Сила его Образа была настолько велика, что воздух дрожал от его присутствия. И все же Дулис поколебался, прежде чем разорвать эту знакомую фигуру. Цокнув языком, он опустил смертоносный удар; это было бы слишком большим милосердием — так закончить его жизнь. Вместо этого он повысил голос, намереваясь устроить более коварный конец. Эй, толстый кусок дерьма. Покажись, я чую, ты тут уже давно ошиваешься .

Раздался низкий смешок, а затем на противоположной стороне платформы появилась фигура. Старый, хилый мужчина с седеющими волосами оглядел Дулиса. Единственной одеждой на нем была набедренная повязка, которая явно была ношена слишком долго. Кости просвечивали сквозь его тонкую кожу, а живот очень заметно выпирал, то ли от переедания, то ли от длительного голодания.

Но его глаза вращались и сверкали внутренней красотой, яркие и далекие, как космическая туманность. Эти глаза давали слабейший намек на чудовище, которое перебралось через хрустального скорпиона и устроило себе небольшой уголок чудес на тридцать девятом этаже. Сухой язык выскользнул, чтобы облизать губы. Что-то случилось, господин Амбар?

Дулис властно указал на Мимика. Я оставляю это тело тебе. Не стесняйся разобраться с ним как обычно. Говорят, такая смерть весьма неприятна .

Конечно, конечно , — мужчина махнул рукой, улыбаясь, но держа рот закрытым. Ни единый мускул не выдавал в нём никакой нужды. Всему свое время .

Возможно, Дулис прошел бы мимо этого кольца, стремясь догнать беспокойную четверку, не пытаясь бросить вызов мастеру тридцать девятого кольца. В конце концов, он определенно был опасным противником. Но отсутствие уважения и странность ответа заставили его замереть; этот голодный ублюдок никогда не ждал, чтобы съесть свою добычу.

Здесь что-то не так. И после последних нескольких недель Дулис ненавидел неожиданные переменные.

Ты — Дулис сузил глаза. Осматривая мужчину, он понял, что в нем теперь было что-то непостижимое. Вся отчаянность исчезла. Губы Дулиса искривились от раздражения, когда он заметил перемену в лице подчиненного, которого знал довольно давно. Некрасивое подозрение расцвело в его сердце. Что, черт возьми, с тобой случилось? Ты тоже переметнулся на сторону Призрачного Пса?

Наконец, голодный человек больше не мог скрывать своего ликования. Его губы приоткрылись, обнажая беззубый рот. Слухи о голодном человеке гласили, что он даже свои зубы съел, таков был его аппетит. Переметнулся? Да нет, ничего столь серьезного. Просто недавно этот довольно жалкий ребенок вернул мне очень интересную частицу. Что-то глубокое наконец, после стольких лет, я чувствую возможность взойти на Вершину .

Это заставило Дулиса замереть. Что? Фу, не шути со мной, голодный ублюдок. Что-то вроде тебя, достигнет Вершины? У тебя даже нет собственного Образа, ты лишь пожираешь чужие Образы. Это невозможно .

Голодный человек усмехнулся. Я тоже так думал, но, видимо, нет. Пока ты продолжаешь идти иногда ты встречаешь неожиданный Путь .

Выражение лица Дулиса потемнело. Он поднял руку и хрустнул костяшками пальцев. Он разрывался между желанием наброситься на него из-за этой внезапной перемены в поведении и преследованием бездельников, направляющихся к его дому. В конце концов, мысль о босых ногах на великолепных мраморных полах его прихожей взяла верх. Тц, тебе повезло, что у меня есть дела поважнее. Взбирайся на Вершину, мечтай о любой фантазии, какой хочешь. Просто убирайся с глаз моих долой .

Улыбка голодного человека расширилась, когда он поднялся на ноги. Стоя, его выпирающий живот был еще более гротескным. Кожа натянулась на орган, едва выдерживая его отвисший вес. Однако вместо того чтобы уйти с дороги, голодный человек заковылял вперед, чтобы встать напротив Дулиса.

Серебряные языки пламени заплясали в уголках глаз Дулиса. Несмотря на то, что это кольцо не было его собственным, воздух начал гудеть от страха перед Образом, который скрывался в его теле. Что это, черт возьми, такое?

Возвращение долга, беспечному мальчику, — проворковал голодный человек. Его прекрасные глаза продолжали сверкать, когда он опустил руку и похлопал себя по животу. — Я не чувствовал себя таким сытым столько лет, после того как переварил то, что он мне дал. За это я должен этому ребенку услугу. Я не против немного задержать тебя. К тому же, если я скоро ступлю на путь к Вершине, я должен хотя бы потанцевать с достойным противником. А ты ты не Элхум .

Дулис затрясся от ярости, его дреды подпрыгивали на мускулистых плечах. Должно быть, я на миг лишился рассудка. Потому что, если я правильно тебя понял, ты жаждешь смерти .

Хех, это стоило того, только ради такого выражения на твоем лице . — Голодный человек хлопнул себя по колену. — Но эта возможность, которую он мне дал она просто бесценна. Ты знаешь мою плохую привычку? Проскальзывать частичками себя в разные миры в новых Когортах? Так вот, одно из моих проявлений попало в мир того ребенка. Более того, оно было унаследовано отцом Рендидли Призрачного Пса. Даже если это малейший осколок моего Образа, обычный человек, только что вошедший в Систему, неизбежно будет сведен с ума голодом, который он унаследует от меня . — Голодный человек облизнул губы. — Наблюдать относительно приятно. Какое-то время этот Иезекииль тоже поддавался. Убивая и потребляя, становясь толстым и сильным за счет усилий других и все же. И все же каким-то образом, встретив своего сына и увидев успех, которого тот добился, этот Иезекииль попытался измениться! Сопротивляться моему мандату! Ты что, хвастаешься, что какой-то червь преодолел твой Образ? — прошипел Дулис с выпученными глазами. Серебряный Лев бесшумно подкрался ближе.

Голодный человек махнул рукой. Нет, ну Его попытки сопротивляться в основном терпели неудачу. Он мог продержаться пару дней, или пытался есть только монстров, или высасывал энергию, не убивая Он пробовал разные методы. Но всегда он подвергался испытанию негативными эмоциями. Один плохой день отправлял его по спирали, заставляя проникать в Зоны Опасности, пожирать целые изолированные деревни и плакать среди трупов. Он едва мог жить сам с собой. Но в последний раз — в последний раз он преуспел. Он месяцами не ел. Он сопротивлялся постоянному голоду .

Дулис не мог понять, что говорит голодный человек, поэтому проигнорировал его. Серебряный лев, благодаря которому он обрел свою славу, сгустился вокруг его тела. Мне плевать на твою жалкую жизнь. Убирайся сейчас же, кретин, или умрешь .

Очевидно, он бы в конце концов сдался, — мужчина хихикнул и еще раз погладил свой живот. Его глаза вращались все быстрее и быстрее. — Но ему не нужно было держаться вечно, лишь до тех пор, пока его тело не выдержит. Лишь до тех пор, пока один из его Статов не упадет до нуля и его тело не рухнет. Он умер, сражаясь против моего мандата. И в смерти он обрел победу .

Дулис поднял руку, обвитую серебряным пламенем. Ты глупец .

Может быть, я и глупец, но я Вельзевул, — этот беззубый рот растянулся в широкой улыбке. — Теперь я покажу тебе, насколько силен голод, соединенный с пониманием временного элемента . Ох, ничего себе, — выдохнула Пулас в конце их трехчасового путешествия. Ее глаза сверкали, и она прижала руки к раскрасневшимся щекам. Очевидно, это было даже более захватывающим дух, чем она ожидала. — Я даже не понимала, что мне этого не хватало в жизни но никто не должен умирать, не увидев этого места .

Над ними они дрейфовали к высокому утесу, сделанному из безупречно вылепленных облаков цвета слоновой кости. Небо потемнело по мере их подъема, так что гобелен из белых звезд создавал фон. А на переднем плане возвышались высокие башни и зубчатые стены серебряного замка Дулиса Амбара, его сверкающие вымпелы и впечатляющие колонны — чудо красоты и инженерной мысли.

Ксерши скрестил руки на груди. Что, черт возьми, замок может сделать против мощного Образа? Это просто показуха .

Шутничество, — мрачным голосом согласилась Фиона. Но едкий тон выдавал, что она, вероятно, так же впечатлена этим зрелищем, как бы ни злилась на создателя. Рендидли поднял руку и хрустнул шеей. В конце концов, он был весьма разочарован собой; ему удалось поднять Иерархию Бремя лишь до Уровня 78. Эти последние несколько шагов означали, что все более сложные пространственные давления пытались свернуть ткань его существа. Возможно, он мог бы распознать закономерность или создать внутреннюю систему поддержки, чтобы не свернуться, но на это потребовалось бы время.

Его три часа истекли, они прибыли.

Все, будьте начеку, — Фиона оглядела их всех. Ее глаза были яркими и злобными, и такими, такими уставшими. — Дулис слишком большая дива, чтобы устраивать внезапную атаку, но это не значит, что он не позволит нам попасть в невыгодную ситуацию. Мы должны быть в полной готовности . Ох, определенно, — пискнула Пулас, явно изо всех сил пытаясь оторвать взгляд от сверкающей поверхности ближайшего замка. Нам нужно — начала Фиона, но ее слова прервались, когда судно наткнулось на землю. Группа сошла, следуя за ошеломленной Фионой. — Хм, странно . Что-то не так? — спросил Рэндидли.

Фиона указала на внушительные дубовые ворота перед ними. Ворота закрыты. Это значит, что его здесь нет, он бродит по Сонаре. Дулис ненавидит, когда кто-то входит в его замок без его разрешения. Он на удивление педантичен .

Ну что ж, — Ксерши поднял руку и напряг бицепс. — Тем более причина, чтобы прорваться и устроить тут беспорядок. Я просто сломаю Ох, в этом нет нужды. Я бы удивилась, если бы Дулис поменял запасной ключ — Фиона отошла в сторону, со сверкающей дорожки, ведущей к большим деревянным воротам. Местность была усажена величественными сакурами, бледные лепестки которых опускались вокруг и ложились мягким покрывалом на землю. Фиона нашла место между двумя деревьями и слегка изменила положение тела. Затем она топнула ногой.

Гравировка замерцала, оживая, распространяясь от места на земле, по которому она ударила. Линии сложных символов плавали взад и вперед по земле, пока не достигли высоких ворот. После того как дрожь энергии прошла через порог, двери распахнулись.

Я всегда говорила ему, что это глупая идея, — прокомментировала Фиона. Выражение ее лица еще больше осунулось, отягощенное мыслью о том, что она теперь здесь, движется к конфронтации, а ее мужа нет, чтобы принять ее гнев. Она подняла руку и потерла переносицу. — Но Дулис считал, что все должно быть интересным. Даже двери. Он когда-то был другим . Другой он или нет, — Ксерши важно шагнул вперед. — Давай посмотрим, есть ли у него что-нибудь, что стоило бы разбить .

Глава 2032

Один восторженный специалист по сносу и три наблюдателя проникли в богато украшенные интерьеры дома Дулиса Амбара. И для этого конкретного проекта разрушитель решил начать с грохота.

Губы Рендидли дёрнулись, когда он наблюдал, как Ксерши совершает удар ногой в прыжке по высокой люстре, висевшей над элегантным вестибюлем Дулиса; он и понятия не имел, что Ксерши воспринял своё разрушение столь буквально. Ему понадобилось всего три шага, и он уже летел по воздуху, полный зловещего намерения и ликования.

Его удар рассек воздух, точно поразив крепление в его основании.

Массивная конструкция из изогнутых рогов, золота и жемчуга упала с высокого потолка, не издав ни звука. Было несколько мгновений затишья, когда Ксерши кувыркался над ней с самодовольной ухмылкой на своём металлическом лице, и они тоже были безмолвны. Замысловатая работа мерцала в свете факелов, стремясь встретиться с узорчатым полом. Рядом с Рендидли Пулас надула губы. Какая трата такой красивой люстры

Ты бы так не говорила, если бы знала, что он сделал, чтобы заполучить эти материалы , — ответила Фиона. Рэндидли, читая историю боли, витающую вокруг созданных предметов, почувствовал, как напряглась его челюсть.

Неизбежное падение было всем чем угодно, только не бесшумным. Мягкий металл застонал, когда удар расколол многослойное изделие, оторвав его от элегантной, многоярусной структуры. Рога заскрежетали по земле, оставляя тонкие следы на, вероятно, дорогом материале под их ногами. Хрустальные и жемчужные украшения разбились, разбрасывая кусочки блестящего минерала, которые кружились и подпрыгивали во все стороны. Основная часть смялась под собственным весом, выпуская тонкие струйки страданий, которые рассеялись без физической оболочки.

Рендидли поджал губы, создавая корни из воздуха, чтобы отбросить обломки, не давая им попасть в лица группы.

Не то чтобы он знал, но хорошо для Ксерши.

Однако, несмотря на огромный беспорядок и бессмысленное насилие, Рендидли не мог не согласиться с Ксерши по другой причине, исходя из результата. Фиона наклонилась вперёд и смеялась почти целую минуту, не в силах сдержать ликования, пока собранные материалы разлетались по полу. Остатки пыли наконец осели к тому моменту, когда она выпрямилась и вытерла глаза. О, боже. Дулис будет в бешенстве .

Улыбка на её лице теперь сильно отличалась от той ослепительной, сияющей, которую она натягивала, чтобы скрыть свою усталость. Рендидли видел в наблюдении за разрушением этого массивного украшения некое облегчение. Через Ритуал Пустоты он смутно осознавал, как её эмоции движутся в более продуктивных руслах.

Она начала готовиться — в конце концов, встреча, которой она так долго боялась, скоро должна была состояться.

Так много комнат , — Ксерши поднял руку и зевнул. Он пнул длинный рог и отправил его в полёт к дальней стене. Нам понадобится больше времени, чтобы всё это разгромить. Оставим сообщение, которое этот Дулис не скоро забудет . Что мы будем делать, если Дулис не появится? — вмешалась Пулас, её взгляд метался от Фионы к Рэндидли. В глубине души Рендидли задавался тем же вопросом с момента их прибытия. Ограничение по времени было уже не таким срочным, как раньше, но он не хотел задерживаться здесь слишком долго. Если Дулис не явится, чтобы преградить им путь, даже через несколько дней, он захочет продолжить.

Фиона проигнорировала это замечание и обратилась к Ксерши. На самом деле, нам не нужно пробиваться через всё это. Большая часть этого и так покрыта пылью. Есть только несколько особенных комнат. Если мы пройдём через них, его гордость будет сильно задета .

Так группа последовала за Фионой вверх по массивной обсидиановой лестнице, изящно изгибающейся наружу в двух кольцах. Рендидли праздно провёл пальцами по тяжёлым деревянным перилам. Его брови поднялись, когда он приложил некоторое давление и не смог повредить дерево. Он нажал сильнее, позволяя проявиться физическим проявлениям образа Серого Существа. Его ногти на правой руке удлинились, превращаясь в когти. С помощью этого добавленного образа он легко прорезал материал, но всё равно было любопытно, что материал мог сопротивляться его характеристикам; это была область, которая долгое время сильно усиливалась Эфиром.

Ксерши оглянулся через плечо и показал Рендидли большой палец вверх, что было явным поощрением присоединиться к серебристому лигермену в безудержном разрушении. Рендидли закатил глаза, когда Ксерши снова повернулся вперёд.

Фиона продолжала идти по дому, игнорируя широкую верхнюю балконную зону над вестибюлем и ответвляющиеся коридоры, и продолжала подниматься по лестнице. Вскоре они достигли открытого грота, крыши, дополненной прудом для рыб, беседкой и яблоневым садом. Свет здесь был приятно золотистым, а тёплый ветерок обдувал их лица. Казалось, в этом месте вечно царит ранняя осень, до того, как зима на сезон забирает свет и тепло.

Они двинулись по извилистой тропинке к ряду отдельно стоящих каменных арок, расположенных полукругом. Фиона что-то пробормотала себе под нос и подошла к кусту прямо у края соседнего пруда. Прищурившись на своё отражение в воде, она ткнула пальцем и погрузила его в грязь. Активировалась новая Гравюра, и все арки, кроме одной, исчезли. А через эту оставшуюся арку открывался интерьер тепло обставленного дома.

По сравнению с массивными воротами и входным проёмом, через которые они сюда попали, это место казалось крошечным.

Его личное жилище , — небрежно сказала Фиона, перешагивая порог. Камин трещал у дальней стены. Рендидли принюхался; пахло тёплыми яблочными пирожками. Пулас цокнула языком в знак неодобрения, когда Ксерши прыжками пересёк комнату и сорвал портрет мускулистого мужчины без рубашки, предположительно Дулиса, который пристально смотрел вдаль.

Ксерши методично разорвал портрет на мелкие кусочки и бросил их в огонь. Тем временем Фиона остановилась перед голым участком стены. Рендидли подошёл к ней сзади, когда она протянула руку и прижала пальцы к неукрашенному участку камня.

Здесь была детская , — губы Фионы почти не шевелились. Её палец постукивал по стене, словно ища проём. Или хоть какое-то доказательство того, что комната существовала. Однако печальный стук её пальца был лишь прелюдией к зияющей бездне горя. Рендидли почти отпрянул от выражения, исказившего её лицо; если смех раньше был исцеляющим, то это пустое выражение было обнажением корневой раны в её сердце для всего мира. Вся её притворность и способы справляться отпали, позволяя проявиться гноящемуся и израненному отсутствию.

Её эмоции двигались с такой силой, что Рендидли чувствовал боль, находясь рядом с ними. Слегка покачиваясь, он отступил на шаг.

Иногда его спутники напоминали Рендидли о том, что ему ещё нужно улучшить. При всём его эмоциональном росте, это отчаянное и нереализованное стремление в сердце Фионы было чем-то, с чем он не смог бы справиться.

Он избавился от неё , — продолжила Фиона. Её нижняя губа дрожала. Внезапно казалось, что её сшитые воедино части стали такими маленькими и хрупкими по сравнению с трещинами боли, которые пробегали сквозь неё. Огромная и невыносимая депрессия исходила от неё. Трус. Он даже смотреть на это не мог . Что-нибудь ещё надо разнести? — Ксерши самодовольно подошёл к ним, явно не замечая эмоционального смятения Фионы.

Но почти сразу же эти изношенные швы, которые держали Фиону, натянулись и закрыли пустоту, которая неуклонно проедала её душу. Она обернулась с ухмылкой, оставив Рендидли в раздумьях, стоит ли ему беспокоиться. На самом деле, есть одна комната, которая ему

Прежде чем она успела назвать их следующую цель, дрожь пробежала по всему кольцу вокруг них. Рендидли резко обернулся, встревоженный тем, как задняя часть его шеи начала покалывать. Ярость растеклась по пространству, окрашивая горизонт в яростно-оранжевый цвет, с мерцающими глазами зловещего серебряного огня, вспыхивающими над головой. Фиона втянула воздух и моргнула несколько раз, словно просыпаясь от сна. Она медленно прошла обратно через комнату и выглянула на меняющееся небо. Дулис вернулся .

Рендидли двинулся к ней, его выражение лица было серьёзным. Ранее он заметил, что лёгкость углубления образа в этом кольце была сильно уменьшена, но его больше отвлекало ментальное состояние Фионы, и он не придал этому значения. Но теперь, когда присутствие Дулиса Амбара, самой могущественной фигуры в нижней Сонаре, давило на его тело, он понял, что происходило. Это кольцо полностью находилось под пятой этого человека. Никакой другой образ не мог процветать в области, настолько доминируемой Серебряным Львом.

Иггдрасиль и его Первый Авторитет подёргивались от эмоций, находящихся где-то между восхищением и завистью, когда пространство продолжало бурлить в ответ на прибытие Дулиса.

О, чувак, ему, должно быть, очень нравилась эта люстра , — захохотал Ксерши, поставив руки в боки. Небо продолжало темнеть, пока ярость Дулиса вонзала свои жадные пальцы в пространство.

Однако Фиона покачала головой. Нет, он всё ещё в нижней области. Он даже не видел люстры Её лицо нахмурилось. И ещё он ранен? Что-то на нижних кольцах, должно быть

Всплеск диких эмоций обрушился на группу, несомый глубокой яростью, которая сжала оранжевый до чего-то более тёмного и тусклого, чем обожжённая глина. Небо загрохотало, безмолвное давление нарастало и нарастало. Пруды снаружи высохли, а трава завяла.

Фиона хихикнула, но в этом звуке чувствовалось сильное напряжение. О, это он нашёл люстру. Давайте выйдем из дома, чтобы у нас было больше места для этого .

Группа переместилась обратно на улицу, в неузнаваемое пространство. Деревья, пруд, идиллическая тропинка — всё было разрушено, оставив после себя обожжённую землю и нарастающий ветер, который стремился разорвать их всех в клочья. Рендидли закрыл глаза и вдохнул через нос, чувствуя быстро нарастающий поток значимости, пронизывающий это место. По мере того как Дулис бушевал, так же бушевало и всё кольцо. Антагонизм оказывал постоянное давление, которое ощущало даже могучее тело Рэндидли.

В глубине души он тихо поблагодарил Ритуал Пустоты за то, что тот дал его спутникам преимущество некоторых его характеристик.

Они стояли вчетвером, расположившись свободным полукругом. Ксерши и Рендидли стояли по противоположным краям группы, а Фиона и Пулас — посередине. Рендидли постоянно приходилось сопротивляться желанию посмотреть на Фиону, чтобы увидеть, какое выражение лица она делает, пока ветер продолжал свистеть по их телам и срывать с них кожу.

Однако он этого не сделал, он смотрел прямо перед собой. Во-первых, чтобы дать Фионе уединение, а во-вторых, потому что Дулис Амбар появился как серебряный огненный шар, готовый врезаться в землю с силой, достаточной, чтобы уничтожить континент. Могучая фигура начиналась как один из тех глаз серебряного огня, но она продолжала расти и расти. Иногда пламя на краю серебряной сферы, казалось, мерцало, принимая форму гривы, и Рендидли мог лишь разглядеть лицо рычащего льва в постоянно растущем огненном шаре.

Было нехорошим знаком, что это казалось скорее подсознательным проявлением, чем вспышкой образа, но всё же Дулис обладал такой силой. Земля вокруг них продолжала умирать, что было свидетельством убийственной ярости, которую испытывал владелец кольца.

Когда огненный шар приблизился, Рендидли начал потеть. Как с точки зрения мощности образа, так и подлинного жара, Дулис Амбар заполнил всё небо своей силой.

Его кипящая ярость, казалось, прожгла себе путь даже сквозь ветер, пока хлещущие потоки воздуха не были погребены под грохотом его натиска. Тем не менее, он продолжал расти, так что огромный остров серебряного пламени нёсся прямо на позицию четверых.

В последнюю секунду Дулис выпустил огромный огненный шар во взрыве серебряных блуждающих огоньков. С дымом, валящим из его тела, он рухнул на землю, упершись кулаками. На секунду он задержался там, с опущенной головой и тяжело вздымающимися обнаженными плечами. Рендидли заметил его мощную мускулатуру и богато украшенные браслеты и кольца, которые он носил. Затем взгляд Дулиса поднялся и скользнул по собравшейся группе. Даже без образа жар сохранялся, делая воздух таким густым, что было почти невозможно дышать.

Рендидли почувствовал, как всё его восприятие сузилось, когда он встретился взглядом с Дулисом Амбаром. Такова была угроза, которую представлял этот человек, что она захватила всё его Мрачное Предчувствие. В этих пронзительных глазах Рендидли увидел дикую гордость, не похожую ни на что, с чем он когда-либо сталкивался. Садистская сила Девика и сокрушительные кулаки Элхума всё ещё затмевали этот образ, но это не означало, что он мог ослабить бдительность.

Пот начал стекать по его позвоночнику к пояснице. Это была первая встреча после битвы с Комендантом Уиком, когда Рендидли почувствовал, что враг перед ним может убить его.

Так это был ты — прорычал Дулис, всё ещё глядя на Рэндидли. Его глаза посветлели почти до белого от света воображаемого пламени. Рендидли был ошеломлен тем, что его выделили; он ожидал, что Дулис сосредоточится на Фионе. Однако вся враждебность явно направлялась на него. Рендидли выпрямился, чувствуя, как в его груди поднимается собственное желание драться. Его тело начало тлеть, зажжённое бьющимся сердцем с такой же производительной способностью, как у электростанции.

В этот искрящийся момент напряжения шагнул Ксерши. Тьфу. На самом деле, твоей целью должен быть я. Это я переделал твой безвкусный дом .

Почти невольно Дулис оторвал взгляд от Рендидли и оценил Ксерши. Однако его выражение лица было выражением замешательства. Ты кто ты? Затем Дулис покачал головой, словно избавляясь от насекомого, севшего ему на голову. Нет, это неважно. Этот человек, Рендидли Призрачный Пёс, — тот, кто буйствовал по всей Сонаре, дестабилизируя политический порядок и развращая моих подчинённых. И хуже всего —

Дулис показал большие, квадратные зубы. Ты ходишь по моему королевству босиком? Я отрежу их и заставлю тебя ковылять на окровавленных культях, завистливый ублюдок .

Глава 2033

Глаза Рендидли слегка расширились от едкой угрозы, брошенной ему в лицо. Он сжал кулаки. Столько сил давило на него: жар, интенсивность образа Дуулиса и постоянные волны злобных эмоций, которые излучал этот человек. Металлический браслет на руках Дуулиса поблескивал от его собственного серебряного огня.

Вокруг них идиллическая сцена почти полностью исчезла. Каменные арки опустились на землю, вероятно, предчувствуя опустошение, которое вскоре охватит эту область.

Однако в этом сплетении эмоций Рендидли начал кое-что понимать, глядя на этого человека.

Он сосредоточен на мне, потому что не хочет оказаться втянутым в раны, которые проявляет Фиона, просто своим присутствием. В конце концов, ноги — лишь предлог для отвлечения . Что ж, это хорошо . Рендидли принял боевую стойку. Он взмахнул рукой, и Акри соскользнул в его руку. Я задумался, насколько я улучшился, проносясь через Сонару. Это заняло не так много времени, но давление и отголоски этого места — отличный тренировочный полигон. Ты будешь для меня мерилом .

Дуулис распознал небольшое движение Рэндидли, готовящегося к битве; его выражение лица напряглось, где-то между негодованием и удовольствием. Его образ резонировал со всем кольцом, набирая угнетающий импульс. Ксерши зарычал и шагнул вперёд, преодолевая давление, ослабляя образ, с которым приходилось справляться Рэндидли. Он выглядел так, будто собирался спровоцировать Дуулиса, но Пулас шагнула вперёд и опередила его. Её глаза горели, а слова были острыми. — Тебе действительно нечего сказать Фионе?

— Пулас, — прошептала Фиона. Имя, казалось, было подавлено всей силой, исходящей от Дуулиса, однако глаза Рендидли расширились, когда он почувствовал, как значение быстро начало смещаться в новые стороны. Её голос был единственной нотой, вокруг которой начало вращаться всё построение.

Дуулис стукнул обоими кулаками себя в грудь и зарычал. Серебряный лев поднял голову над ним, величественный и странно обороняющийся. Его ножевой взгляд метнулся к Пулас. Тем не менее, он отказался даже взглянуть на Фиону. — Разберусь с ней потом. Между нами всё, что нужно было сказать, уже сказано.

Внезапная демонстрация эмоций снова спутала поток значения. Поскольку Фиона оставалась безмолвной, напряжение вновь подтолкнуло группу к бою.

Невозможная задача — извиниться перед этим человеком что ж, я понимаю, почему для неё это было бы отвратительно .

Мрачно подумал Рэндидли. Фиона продолжала стоять с мрачным выражением лица, и Рендидли начал чувствовать, как по его венам пульсирует защитная ярость. Снова пар начал исходить от его тела. Физические проявления образа распространились по нему, преображая его конечности, волосы и верхнюю левую сторону лица. Вся сила, которую он мог собрать, вращалась внутри него, укрепляя его перед давлением образа.

Он обменялся значимым взглядом с Ксерши. Их (Ритуал Небытия) гудел между ними, их цели совпадали. Лигермен, возможно, любил покрасоваться и похвастаться, когда угроз не было, но он также ценил (Пакт Вознесения). Близнец защитной ярости Рендидли горел в его груди.

В тот же момент их глаза метнулись обратно к Дуулису Амбару. Их мысли двигались в унисон.

Если ты не хочешь, чтобы она столкнулась с ней прямо сейчас, мы просто будем колотить тебя, пока ты не захочешь .

Через (Ритуал Небытия) Ксерши черпал из (Ядра Небытия) Рэндидли. Плащ (Веса Небытия) и (Безнаказанности Серого Существа) распространился по обоим их телам. Улыбка Дуулиса расширилась, благодарная за предоставленное отвлечение. Значение теперь полностью плескалось в бурных потоках. Волны серебряного огня начали извергаться из его конечностей и распространяться от его силуэта, расширяясь во всё более крупные очертания самого себя, пока не рассеивались, а следующая волна не расцветала в существование.

Три бойца шагнули одновременно. Образы закружились и столкнулись, распространяясь, чтобы заполнить воздух вокруг них. (Мёртворождённый Феникс) завыл и поглотил, расчищая путь. Рендидли рванулся вперёд—

И отшатнулся назад в следующее мгновение, отскочив от жестоко-прочной проекции Серебряного Льва, проявившегося в области вокруг Дуулиса Амбара, свернувшегося в защитной позе перед его атакой. Рендидли скрипнул зубами и стабилизировался. Больше, чем какая-либо серьёзная травма, он был потрясён тем, насколько полностью его удар провалился. Проявление мгновенно возникло с высокой скоростью, но даже наполовину сформированная атака Рендидли должна была прорвать обычную защиту.

Увидев результат атаки Рэндидли, Ксерши отскочил в сторону, чтобы зайти за спину их противника. Дуулис лишь рассмеялся и поманил их ближе. Всё больше и больше серебряного пламени изливалось из его тела.

Рендидли слегка встряхнулся; даже сейчас он всё ещё не мог поверить, что его Характеристики были так легко отбиты. Акри недовольно зашипел, намёк на серебряное пламя повредил край его клинка. Выражение лица Рендидли стало более серьёзным. Он повернул своё (Ядро Небытия), распространяя пламя (Веса Небытия) по всему своему телу, но до полной высоты. До сих пор в этой демонстрации силы Дуулис лишь образно размахивал своим гигантским оружием-образом. Рендидли ощутил, хоть и мощные, но лишь потоки воздуха от его ударов. Но совсем другое дело было почувствовать вес самого оружия . Это человек, стоящий на вершине нижней Сонары .

Глаза Рендидли запылали. Он прокрутил Акри поперёк своего тела, а затем снова поднял оружие, маленькие угольки серебряного пламени были поглощены (Мёртворождённым Фениксом). Его образы, после столь решительного отпора, искрились от напряжения.

(Мировое Древо Пьёт Из Каждого Царства), (Зловещий Вальс Тартара), (Стойкость Восходящего Проклятия).

Поздравляем! Ваш Навык (Мировое Древо Пьёт Из Каждого Царства вырос до Уровня 749!

Рендидли глубоко черпал из всей энергии окружения. Часть исходила от его спутников, но Дуулис уже доминировал над большей частью пространства своим образом. Из этого глубокого колодца влияния он с радостью поглощал. Всё больше и больше силы впихивалось в тело Рэндидли, свиваясь в мышцах и наполняя каждую конечность потенциальной энергией. Воздух и жар вокруг него слегка замерли, поглощённые бесконечными корнями Иггдрасиля.

Серебряные пламя продолжало подниматься и заполнять небо, ужасные мазки нетерпимого огня, раскрашивающие горизонт.

Земля треснула лишь слегка, когда Рендидли двинулся на этот раз, свидетельство того, как долго это место было очищено Эфиром Дуулиса. Его тело расплылось, его (Ужасающая Проворность) и (Изначальный Небытийный Талисман) демонстрировали невозможные возможности тела, которое вышло за пределы Системы, а затем эволюционировало ещё дальше, его опоры были полностью перестроены. Его движения разрывали пространство, его озарения, полученные через (Иерархию Бремя), придавали достоверности этому феномену.

Напротив, Дуулис поднял руку. Массивный призрак серебряного льва наложился на его мускулистый торс. Две конечности двигались как одно целое, опускаясь вниз. Рендидли упёрся ногой и выставил Акри, поворачиваясь так, что вся поглощённая сила взорвалась через оружие—

Удар впечатал Рендидли в землю с такой силой, что его зубы сомкнулись на мягкой плоти рта и оторвали кусок. Он откатился на пять метров назад, оказавшись рядом с Пулас и Фионой. Тем временем Ксерши набросился на спину Дуулиса. Могучий мужчина развернулся и выставил ладонь, выпуская столб серебряного огня. Однако что поразило Рэндидли, так это то, что когти металлического лигермена столкнулись с образом и отклонили большую часть силы.

Пулас бросилась вперёд, чтобы помочь с бледным светом своей смерти, когда Дуулис взмахнул рукой и ошеломил образ Ксерши. Рендидли вздрогнул, когда рука Фионы опустилась ему на плечо. Она присела и заговорила ему на ухо. — Я отчасти этого ожидала; если бы меня не отвлекли, я бы тебя предупредила. Дуулис Амбар что ж, твоё тело означает, что ты не будешь мгновенно истерзан его контратаками, но он оттачивал себя, чтобы преодолеть именно

— Что ты имеешь в виду? — ответил Рэндидли. На этот раз маленькие искорки серебряного пламени приземлились на его правое плечо, жадно прожигая его плоть. Боль сосредоточила его.

Дуулис выпятил грудь и позволил своему серебряному льву снова зарычать. Его выпуклые мускулы дрожали при каждом преувеличенном движении. Взрывы серебряного огня столкнулись со светом (хорошей смерти), при этом ни один не уступал. Тревожные, опасно выглядящие чёрные искры вылетали из точки столкновения, прожигая свой путь в высохшую землю. Пулас светилась, и позади неё проявилась фигура в капюшоне. Её образ взмахнул рукой, подавляющее желание защитить и помочь другу придавало больше силы её вспышкам пыльного света.

Однако Дуулис вовсе не отступал. Он смеялся, пока его серебряный лев продолжал увеличиваться в размерах. Его эмоциональное воздействие ничуть не уступало Пулас, которая продолжала продвигаться через стадию реализации образа.

Подо всем этим Рендидли чувствовал, как Дуулис продолжал будоражить потоки значения. Используя любые необходимые методы, он замутнил связь между собой и Фионой.

У Фионы снова был тот сломленный вид на лице, когда она наблюдала, как сражается её бывший муж. Она не ответила на взгляд Рэндидли, когда отвечала. — В Нексусе обычное развитие — это создание образа, который смело заявляет: мир таков . Именно так высшие фигуры поддерживали свой контроль подавляющей силой. Ты развивался против них, учась использовать своё физическое тело и Небытие, чтобы разрушить эту реальность и ослабить образ, в то время как твои собственные образы не так сильны.

— Тем временем Дуулис добился известности на передовой, сражаясь в худших из Войн Небытия. Его образ не претендует на весь мир, он просто подтверждает свою собственную силу своими проекциями. Что всегда ограничивало его способность быть по-настоящему элитным в Нексусе. Но против тебя—

На протяжении объяснения Фионы Дуулис продолжал прямо противостоять возрастающей силе образа Пулас. Опасные выбросы негативной энергии превратили землю под ними в болото кипящего разложения. Земля казалась запятнанной неудачей образа Пулас достичь (хорошей смерти).

Тем временем Дуулис взмахнул другой рукой и постоянно бил гигантского лигермена Ксерши, открывая возможность ударить обеими ладонями в сторону Пулас. Сконцентрированный огненный взрыв проявился как серебряный клинок и устремился вперёд. Немедленно он дестабилизировал энергию Пулас и отбросил борьбу назад к ней.

— Полагаю, тогда мне придётся немного отточить свои образы, — Рендидли вскочил на ноги, уже оправившись от полученных повреждений. Он отвлёк свои чувства от странных волн значения и сосредоточился на настоящей битве. Он бросил ещё один взгляд на Фиону, но она не сделала ни шагу, чтобы присоединиться к бою, её травма проглядывала сквозь беспорядочно собранные эмоциональные обрывки. Возможно, она даже не заметила влияния, которое оказало её слово ранее.

Он отвернулся и прыгнул вперёд, намереваясь вмешаться до того, как атака Дуулиса достигнет Пулас. Бледный свет смерти продолжал дрожать и угасать под этим серебряным клинком. В своей груди он оставил своё Небытие в стороне. Как указала Фиона, этот враг имел богатый опыт противостояния подобным методам. Вместо этого он пробудил свои образы, погружаясь глубоко в их эмоциональные воздействия.

Желание роста и прогресса плавно вливалось в него от Иггдрасиля. Оно растянулось и стало основой для совместного движения трёх эмоциональных воздействий. Затем последовал отчаянный голод (Мёртворождённого Феникса), пронизанный сильным предвкушением, пока образ рассматривал серебряного льва Дуулиса. Те маленькие искорки пламени исчезли с его плеча, поглощённые бездонной бездной в его ядре.

И, наконец, (Серое Существо) выступило вперёд с бурей яростных эмоций, которые подавили голод и сотрясли основу. Рендидли прорезался сквозь беспорядочную интенсивность, дотягиваясь до бьющегося ядра воздействия. Он копал всё глубже и глубже, ища ту летучую смесь, которая так мучила его последние несколько недель. Его тело, казалось, двигалось в замедленной съёмке, пока он копал глубже и наконец нашёл то, что искал.

Когда он схватил это воздействие, его мысли на мгновение застопорились; вместо гнева или дикого позыва к выживанию, Рендидли обнаружил в сердце (Серого Существа) стыд.

Стыд от того, что говоришь взрослым, что ты действительно в порядке, и сидишь, скрестив руки, на низкой бетонной ступеньке перед своей школой, ожидая, когда тебя заберут. Стыд от того, что входишь в комнату и чувствуешь, как глаза и рты беззвучно двигаются вокруг тебя, обсуждая тебя .

Дыхание Рендидли вырвалось сквозь зубы со свистом. Чистым усилием воли его рука сжала это чувство и повлекла за собой бурю, когда он объединил свои образы в одно усилие. Все три образа двигались вместе, прожигая его тело. Основа выстояла. Подойдя к Пулас, Рендидли выставил Акри, окутанный всей эмоциональной силой, которой обладали его образы. Средний палец правой руки Рендидли закололо, когда его атака плавно слилась с (бледной смертью) Пулас.

Мощная дрожь пробежала по руке Рэндидли, когда он отразил половину атаки Дуулиса. Этот серебряный клинок стремился не разрезать, а просто уничтожить. Это была дверь в мир мрачных огней и осквернённой земли. Но в сочетании с Пулас они рассеяли его силу. Рендидли стиснул зубы, позволяя своему телу поглотить большую часть отскока для Пулас.

Дуулис казался удивлённым и раздражённым тем, что атака была остановлена. Мужчина нанёс удар тыльной стороной ладони, который зацепил Ксерши и отбросил его назад, затем повернулся, чтобы снова встретиться с Рендидли и Пулас, с горящими глазами.

Пулас протянула руку и положила её на плечо Рэндидли. — Кажется, я поняла, что с моей татуировкой. Ты готов?

Рендидли даже не успел ответить, прежде чем пространство вокруг них свернулось. Он моргнул; теперь он стоял позади Дуулиса Амбара. Через поле битвы Ксерши стоял с озадаченным выражением лица и рукой Пулас на его плече. На мгновение Рендидли почувствовал такое головокружение, что чуть не рухнул. Это не поглотило столько, сколько поглощение образа Фионы, но всё же была отведена большая часть его Небытия.

Однако Дуулис всё ещё отворачивался от него, только сейчас осознавая странный переключатель. Глаза Рендидли запылали. Его (Сила Воли) сжалась, обостряя его концентрацию с жестоким намерением.

Твой образ может быть силён, но насколько он быстр?

Глава 2034

Все движения, которым он научился, начинались с шага. Этот бой, на таком высоком уровне конфликта в Сонаре, не был исключением.

(Ужасающая Проворность) заставила Рендидли рвануться в сторону, едва он закончил агрессивную мысль. Его тело размылось, дестабилизируя окружающее пространство и позволяя ему проскочить даже быстрее, чем это должно быть возможно.

Возможно, инстинктивно, образ Дуулиса Амбара вспыхнул огромным потоком серебряного пламени. Лапа метнулась в сторону, прямо к позиции Рандидли; даже если у Дуулиса не хватало Характеристик, чтобы поспевать за движениями Рандидли, его образ считал себя достаточно сильным , чтобы компенсировать эту разницу. Одной скорости было недостаточно.

Фыркнув, Рендидли уперся ногой и скорректировал свой вектор. Все мышцы и сухожилия на его ноге напряглись, испытывая быструю передачу сил, но движение было резким и отрывистым. Пространство искривилось вокруг его тела, когда он рванул вверх в неожиданном направлении. Образ Дуулиса сокрушил остаточное пространственное возмущение, которое Рендидли оставил за собой, но не смог достичь цели.

Рендидли оттолкнулся от воздуха, чтобы закружиться над Дуулисом, а затем ринулся прямо вниз. Он поднял Акр, чтобы пронзить цель и вонзить его в землю, одновременно снова пытаясь нащупать свои эмоциональные аффекты. К его удивлению, взгляд Дуулиса уже поворачивался, чтобы зафиксироваться на его позиции. Рендидли цокнул языком; Этого человека непросто застать врасплох . Что ж, если бы это было слишком легко, было бы неинтересно ,

Что ещё хуже, серебряный лев начал опасно мерцать. Его когти и зубы особенно раскалились, когда он посмотрел на него. Тихо ругнувшись, Рендидли извернулся и выбросил волну кинетической силы во все стороны. На долю секунды он завис в воздухе, поскольку внезапная стена серебряного пламени прожгла воздушное пространство, в которое он собирался войти.

Когда образ исчез, Рендидли оттолкнулся вниз, чтобы спуститься, полагаясь на (Химерическую Безнаказанность), чтобы пробиться сквозь остаточное тепло и болезненные остатки образа. (Нерожденный Феникс) мог поглотить некоторые из них, но они были достаточно сильны, чтобы это заняло время. Даже мощное тело Рендидли начало источать пот, когда он расколол землю при приземлении. Такова была сила образа Дуулиса, что даже его уходящая тень казалась ошеломляющей, сдавливая кожу Рандидли.

Плавным движением Рендидли развернул свое оружие и направил острие Акра в яремную впадину Дуулиса. Удар был настолько быстрым, что Дуулис не успел среагировать. Однако, как только он собирался нанести серьезный удар, вокруг тела Дуулиса появился прочный доспех из серебряного пламени. Острие Акра скользнуло в сторону, и Рендидли внезапно осознал фантомного серебряного льва, стоящего над плечом Дуулиса и рычащего на него.

Он отдернул оружие тем же плавным движением, которому научился у Шала много лет назад. В тот момент, когда он приготовился нанести еще один удар, на этот раз подкрепленный потоком Эфира, и будь проклят опыт Дуулиса, серебряная руна быстро начерталась петляющими линиями на земле под их ногами.

Снова ругнувшись, Рендидли рванул назад сквозь пространство, пока не оказался за пределами области, покрытой руной. И хорошо, потому что Дуулис вскоре стал единственной искрой в настоящем костре химически яркого серебряного огня. Жар обжег лицо и руки Рандидли, оставив его скользким и мокрым. Пулас и Ксерши подпрыгнули, чтобы встать рядом, торжественно глядя на тень Дуулиса в пламени.

— Этот парень не шутит, — заметил Ксерши. Огонь постепенно отступил, оставив за собой задыхающегося Дуулиса. Однако там, где раньше он был с голым торсом и в хлопковых штанах, теперь все его тело было покрыто тяжелыми серебряными доспехами.

Самым интересным было то, что доспехи явно были не новыми, а изношенными и не блестящими. По всему его телу были вмятины и длинные царапины, свидетельствующие о его предыдущих применениях. Глядя на них, Рендидли понял, что это была Судьба Дуулиса.

— Почему бы тебе снова не заорать, как ты разнес его люстру, — отшутилась Пулас. Ее слова были игривыми, но лицо ее было бледным, и ей было трудно отдышаться. Дуулис размял плечи и покачал головой из стороны в сторону, методично хрустя позвоночником. Из его головы вырос шлем, массивный, пернатый серебряный плюмаж, напоминающий гриву. Несмотря на то, что пламя исчезло, жар только усилился.

Ксерши цокнул языком. — Почему, черт возьми, так жарко? Рандидли, у тебя есть какие-нибудь ледяные образы, спрятанные внутри тебя?

— К сожалению, нет, — ответил Рандидли. Его сердце колотилось, когда он обдумывал различные способы атаки этого врага. Фиолетово-черная энергия (Откровения) плясала в его глазах. Он даже свернул пространство своим (Ядром Эфира), пытаясь немного заглянуть в будущее. Напротив них Дуулис снова оскалил свои широкие зубы.

Обе группы пришли в движение. Позади трио Фиона наблюдала с пустым взглядом, казалось, погруженная в свои воспоминания.

Наверху доблестный серебряный лев врезался в металлического лигра Ксерши, отмахнувшись лапой, чтобы вывести меньший образ из равновесия, а затем набросился на его горло. Пулас выпустила еще несколько зарядов бледной смерти, оставляя шипящие царапины на его меху, едва давая Ксерши время, чтобы отскочить и восстановиться. Тем временем Рендидли ускорился вперед по земле, чтобы встретиться с Дуулисом во втором раунде.

По мере того как каждый метр исчезал между ними, жар усиливался. На расстоянии трех метров, как раз за пределами досягаемости, чтобы Рендидли мог вытянуть Акр и пронзить врага, это стало для него постоянным экзистенциальным испытанием. Воздух искажался и закручивался в странные узоры. Жар хотел воспламенить тело и душу Рандидли, оставив от него выгоревшую оболочку.

Мерцающие проявления (Иллюзорного Плюма Яйца) распространились от тела Рандидли, изолируя его от худших эффектов образа; все, с чем ему приходилось справляться, был пот. Он прорвался сквозь искаженное жаром пространство и достиг Дуулиса. Однако его чувства были на пределе, когда он уперся ногой и приготовился к удару.

Он не доверял тому, что Дуулис никак не отреагировал на его атаку. Он не хотел просто атаковать, но и не смел колебаться и упустить эту возможность.

Неужели он настолько уверен в своих доспехах?

Мысли Рендидли вихрем пронеслись в его голове. Его визуализации образа проявились по всему телу.

Или, возможно, он просто достаточно уверен в себе, чтобы подождать, пока я ударю, а затем нанести свой контрудар Что ж, я заставлю тебя заплатить за это. Возможно, ты заточен под битву со мной, но это не значит, что мне невозможно тебя одолеть. (Мстительная Катастрофа Карает). (Злобный Вальс Тартара). (Рассвет Открывает Небо и Реальность Встрепенулась) .

Поздравляем! Ваш Навык (Рассвет Открывает Небо и Реальность Встрепенулась) вырос до Уровня 650!

Чистый, неискаженный свет распространился по Акру, когда Рендидли атаковал. Первозданное бурление в зарождении бытия, лишь малейший намек на это необъяснимое чудо, окутало кончик клинка. Жар и пространство чисто расступились перед этой энергией высшего порядка. Край мерцал и танцевал, неосязаемый, как сон.

В то же время Рендидли обратился к себе и снова потянул за свои эмоции. Он почувствовал начало головной боли, но знал, что не сможет сражаться с Дуулисом без своих аффектов. Все три закружились вместе. Еще быстрее, чем в прошлый раз, (Серое Существо) откликнулось на его зов. Оно прибыло вторым, после основополагающего (Иггдрасиля), но лишь немного раньше яростного (Нерожденного Феникса).

Он не мог колебаться. Рендидли погрузился в аффекты.

В тот момент, когда Рендидли прикоснулся к этой эмоции в ядре (Серого Существа), он перенесся в момент своего прошлого, о котором полностью забыл до сих пор. Он сидел в учительской со своим учителем математики. Черно-белые часы громко тикали на стене. Он провалил тест с таким большим отрывом, что ему пришлось прокрасться домой и сказать маме, что она обязана прийти на собрание, чтобы поговорить о его успеваемости.

Учитель скрестил и расслабил ноги, тускло-коричневая обивка стула скрипела, когда он менял положение. Часы продолжали тикать. Уже прошел час с назначенного времени. Его взгляд на Рендидли был острым. — Ты солгал о том, что сказал матери об этой встрече, мистер Гостхаунд?

Рендидли опустил голову и сказал да . Его щеки горели от стыда. Сказать да было легче, чем столкнуться с правдой .

(Серое Существо) закричало от стыда, вся эта энергия хлынула вверх, усиливая первозданную энергию вокруг Акра. Рендидли нанес удар, его глаза горели. Все его тело дрожало, жаждая высвобождения горящей энергии и эмоций, которые он сдерживал. Без сомнения, это был самый мощный удар, который он когда-либо наносил.

Оружие рассекло завесу серебряного пламени вокруг Дуулиса и достигло цели. Доспехи Дуулиса заскрежетали от отказа, когда атака заставила их раскрыться. Тонкая струйка крови стекала по обнаженной шее Дуулиса. Его кожа шипела от воздействия энергии.

Однако эмоции Рендидли уже угасали — защита противника исчерпала его атакующий потенциал. Он задыхался, и его голова болела, стыд ускользал от Рандидли, оставляя его истощенным.

— Ты и вправду дикарь Эфира. Как и они, ты всегда переоцениваешь свою силу, — засмеялся Дуулис, когда Рендидли вырвал Акр из его доспехов. Он поднял кулаки, даже когда Рендидли начал отступать. — Не так быстро. (Пригвождающий Взгляд Высшего Хищника).

Голова серебряного льва замерцала, приковав взгляд Рандидли. По какой-то причине он обнаружил, что упирается ногами и поднимает Акр. К тому времени, как Рендидли осознал, что произошло, массивная лапа, покрытая серебряным пламенем, уже двигалась к его позиции. Дуулис расхохотался, громко и торжествующе.

Рендидли оскалил свои зубы. Возможно, он был истощен использованием своих эмоциональных аффектов, но у него еще не кончились трюки. Ты думаешь, этого достаточно, чтобы поймать меня?

Он постоянно поглощал кинетическую энергию от столкновений образов и высвободил ее сейчас всю сразу. Его ноги все еще были странно онемевшими от Навыка Дуулиса, поэтому он проигнорировал их. Вместо этого он просто высвободил всю собранную силу прямо вверх внезапным рывком. Выброс вбил Рендидли в землю, проломив пыльный пол и погрузив его в грязь. Удар прошел безвредно над ним.

Пыль и обломки посыпались на голову Рандидли, за ними последовали несколько мощных взрывов серебряного пламени. В воздухе запахло палеными волосами, но Рендидли проигнорировал это. Он раскинул пальцы, вдавливая их в окружающую грязь. Его пальцы ног вытянулись и сжались. Из своих раскинутых конечностей он начал впитывать энергию местности.

Весь слоистый Эфир, который опустился в эту землю за последние несколько сотен лет, стал топливом. Навыки Рендидли вгрызлись в местность и извлекли энергию. Его тело гудело, когда все больше и больше энергии похищалось, преобразовывалось и упаковывалось в его тело.

— Если даже такого количества силы недостаточно, — сказал Рандидли, обращаясь к земле. Наверху он чувствовал, как образ Дуулиса становился все более возбужденным. Он выпустил все больше и больше Эфира в область, занимая место разграбленного Эфира в земле. — Думаю, мне придется окрасить окружение, чтобы справиться лучше.

Глава 2035

Пуллас плотнее собрала свой образ вокруг тела, наблюдая, как Дуулис Амбар обрушил несколько громовых вспышек серебряного огня в дыру, через которую исчез Рэндидли. Наружу расходились огромные вспышки света и жара. Судя по его напряжённому выражению лица, Рендидли избежал серьёзных повреждений.

Задетый в гордости, Дуулис поднял обе свои бронированные руки, сотворив дюжину серебряных клинков, направленных прямо в землю. Резким жестом он пронзил область под собой снарядами из клинков и серебряного пламени. В результате широкой атаки образов появилось ещё больше выжженных отверстий.

Каждый клинок был силён, даже для чувств Пуллас. Однако высокоукреплённая земля означала, что повредить её было непросто. Ещё до того, как образ Дуулиса Амбара проявился полностью, земля поглощала энергию, плавясь и растекаясь.

Более того, эта атака, казалось, только ещё больше разозлила Дуулиса. Через татуировку (Пакта Вознесения) Пуллас чувствовала, что Рендидли снова избежал вреда. Более того, он, казалось, процветал, быстро наращивая свою силу под землёй. Мощный шторм Пустоты, который он мог создать, быстро расширялся вокруг его тела.

Пуллас сделала глубокий вдох, возвращаясь к своему собственному затруднительному положению. Её зрение поплыло; не только жар образа Дуулиса искажал воздух, но она также продолжала выталкивать свой образ далеко за пределы своей ментальной выносливости на протяжении всего боя. Поскольку Фиона всё ещё оставалась позади, Пуллас была единственной в группе, кто мог напрямую встретиться с серебряным пламенем Дуулиса.

У неё не было выбора, кроме как постоянно двигаться вперёд.

Ответственность навалилась на её плечи, словно одеяло, подбитое железом. Зрачки Пуллас расширились, когда она выпрямилась. У неё началась гипервентиляция. Что ещё хуже, высвобождение такой огромной части силы её образа быстро продвигало её через стадию завершения образа. В какой-то момент она достигнет предела потенциала своего мира и.

— Рендидли заставил этого парня буквально плеваться, — захихикал Ксерши, толкнув Пуллас в плечо. — Что он там вообще делает? Оскорбляет его мать?

Пуллас качнулась от прикосновения, чувствуя себя удивительно оторванной и лёгкой. Почти инстинктивно она улыбнулась и покачала головой в ответ на беспечные слова Ксерши. Знакомое движение помогло ей выбраться из водоворота собственных мыслей. Она сделала ещё один успокаивающий вдох, этот был гораздо эффективнее первого. — Независимо от того, что он там делает, нам нужно помочь ему. Каким бы прочным ни было его тело.

Она указала на Дуулиса. Его глаза горели серебряным светом, он поднял руку и сотворил почти сотню клинков размером с колонну, которые с рёвом появились в небе вокруг них. Это были гигантские гвозди, готовые вонзиться в землю и глубоко в неё впиться. Серебряный лев расхаживал взад и вперёд над этим грандиозным зрелищем, рыча на землю. Воздух гудел, собираясь в поддержку желаний владельца кольца.

— Конечно, что-то подобное могло бы убить кого угодно, — хладнокровно кивнул Ксерши, как будто Дуулис не вливал всю свою силу в уничтожение, нацеленное на Рэндидли. Он почесал щеку, пока мечи увеличивались в размерах, раздуваясь под усердными приготовлениями Дуулиса. — Нам, наверное, стоит заняться каким-нибудь вмешательством.

Пуллас уже приводила в движение свой уставший образ, разрываясь между досадой и настоящим беспокойством. Дуулис взревел, и разрушение начало стремительно усиливаться. Её образ дрогнул, когда она заставила его двигаться, словно старый автомобиль, которому приказали включить передачу задолго до того, как его следовало отправить на свалку. Тем не менее, она чувствовала, что это был путь вперёд. Взаимодействие с этими тремя людьми, какими бы раздражающими и тревожными они ни были, помогло ей приблизиться к той хорошей смерти, которую она желала.

Она продвигалась по пути, который так долго искала, просто двигаясь вместе с ними.

Пуллас благодарила свои счастливые звёзды за то, что услышала Рендидли и решила оставить всё в Идилле. Она быстро взглянула на Ксерши. Иногда было трудно сказать, сколько замечал этот металлический человек, поэтому она предупредила: — И больше не активируй свои татуировки. Ты же чувствуешь, как Рендидли создаёт творение Пустоты в земле, верно?

— Да, да, — Ксерши рванулся вперёд. Огромные, размером с колонну клинки продолжали свой спуск, и Ксерши проявил свой образ лигра, побежав прямо в пасть этой атаки. Тихо ругаясь на его глупость, Пуллас подняла обе руки. Позади неё её собственный образ сделал то же самое. Холодный, пожелтевший свет её смерти начал ярчать.

Умереть хорошей смертью — значит знать, что близкие тебе люди извлекли уроки из твоих усилий и усвоили соответствующие знания.

Бледная энергия колебалась вокруг её тела. Она чувствовала, как её образ быстро расширяется. В тот момент она почувствовала себя бесконечным воздушным шаром, быстро надувающимся воздухом. Мощная сила затопила её, хотя её разум и боролся, чтобы контролировать всю эту мощь.

Знать, что твоя роль в их жизни заключалась в том, чтобы направить их к их собственной истине. Защитить их от их собственных демонов.

Взгляд Дуулиса неохотно скользнул от земли и остановился на приближающемся Ксерши. На секунду он, казалось, был разрываемым нерешительностью, но затем выставил вперёд свою левую ладонь в жестоком сигнале. Три из массивных клинков кувыркнулись в воздухе, в итоге их острия были направлены на Ксерши. Когда все клинки выстрелили вперёд, эти целились в двоих, стоявших на поверхности. По сравнению с бомбардировкой, направленной в землю, это был небольшой процент. Но каждый обладал устрашающей разрушительной мощью. Однако Ксерши даже не отреагировал, его образ был сосредоточен на быстром движении вперёд.

Губы Пуллас дёрнулись. Беспокойство бесполезно трепетало в её груди, словно воробей со сломанным крылом.

Ну, я планировала разобраться с этими мелкими препятствиями за тебя, но хоть притворись, что ты беспокоишься, что я не успею!

Он явно на неё полагался. Это было. странное чувство.

Колебания энергии смерти вокруг неё усилились. Странно, но активация её татуировки дала ей новое понимание собственного образа; в конце концов, смерть не была связана линейным перемещением в пространстве. А Рендидли глубоко понимал, как пространство дестабилизируется под влиянием мощных сил. Увеличение характеристик, которое Пуллас получила от Рэндидли, в основном удвоило её физические способности, но этого было недостаточно, чтобы разрывать пространство, как это мог он.

Но её образ, призрак смерти, обладал более чем достаточной силой, чтобы разорвать обыденные ограничения, с которыми все боролись.

Земля перед тремя перенаправленными массивными столбами серебряного огня начала пузыриться и плавиться. Внутри земли всё больше и больше Пустоты закручивалось наружу, почти не обращая внимания на все усилия Дуулиса потушить её.

Смерть подняла длинный палец и провела им по воздуху. Затем она ухватилась за край и разорвала дыру в пространстве, извергая электромагнитные импульсы, взрывы энтропии и ужасный, пронзительный свет. Смерть шагнула через порог и появилась над тремя столбами, нацеленными на Ксерши. Её глаза светились мрачной решимостью, по мере того как в её теле накапливалось всё больше и больше силы.

Пуллас покачнулась, чтобы подпитать свою атаку. Её образ выпустил мощный импульс, который подавил пламя вокруг проявленных клинков, затем заржавил и разбил их остатки. Смерть прибыла и собирала урожай без разбора. Она упала на колени, чувствуя головокружение и истощение. Ксерши рванулся вперёд, отбрасывая остатки, когда целился в Дуулиса.

Львиная доля атак начала уходить под землю, стремясь уничтожить любые приготовления Пустоты, которые делал Рэндидли. Огромные, светящиеся дыры оставались на их пути, пока они прожигали себе дорогу к цели. Но Ксерши прибыл перед ошеломлённым Дуулисом, поднимая массивную когтистую лапу. Бронированный человек развернулся, часть силы его атак образа угасала, когда он сосредоточился на этой новой угрозе.

Лев, окутанный серебряным пламенем, рычал на сконструированного лигра-машину. Один казался царственным и гнетущим, другой — изящным и смертоносным. Оба образа набирали интенсивность. Земля вокруг них расплавилась, опалённая раскалёнными шипами, вонзившимися в неё.

В последнюю секунду Ксерши уперся ногой и усмехнулся. Довольно ловко он рассеял свой импульс. — Ты идиот. Я всё это время был приманкой.

В глазах Пуллас поплыло, когда она попыталась уследить за следующими несколькими мгновениями. Движения были настолько быстрыми, что их было трудно различить, но она видела цвета.

Сама Пуллас была бледно-золотистым светом смерти, Дуулис обладал строгим и ярким серебряным пламенем, но фигура, которая вырвалась из земли и появилась позади Дуулиса, носила мрачный серый плащ, предвещающий унылое опустошение. Глаза Рендидли (Призрачной Гончей) были изумрудно-светящимися, его волосы развевались от невидимого ветра. Пустота сгущалась вокруг его тела густым и гнетущим туманом. Его левый глаз был покрыт вихрящейся тьмой, а вены слабо светились, даже сквозь кожу.

Дуулис едва успел поднять руку, чтобы блокировать размашистый удар (Призрачной Гончей). Сотрясающий удар на мгновение выбил воздух из лёгких Пуллас, даже через остывающую землю. Впервые за всё противостояние Дуулиса Амбара отбросило в сторону из его уверенной стойки.

(Призрачная Гончая) мгновенно двинулась за ним, оставляя мёртвую зону серого света на радужке Пуллас, которая держалась несколько мгновений. Пустота быстро сгущалась в руках Рендидли вокруг его копья, но каким-то образом Дуулис сумел вскочить на ноги и проявить своего массивного серебряного льва над головой.

— Ты думаешь, один удар что-то изменит?! — прорычал Дуулис, уже двигаясь, чтобы отразить атаку. Серебряный лев махнул лапой.

В последнюю секунду перед ударом, всё ещё собирая всё больше и больше Пустоты вокруг себя, тело Рендидли мерцало. Дуулис и лев замерли в своей атаке, пытаясь поймать быстрое уклонение противника. Однако Рендидли не уклонялся. После обманного манёвра он просто ускорился вперёд до такой степени, что стал серой кометой в поле зрения Пуллас, врезавшись в лапу льва и пробиваясь вперёд.

Дуулис выругался и попятился, но (Призрачная Гончая) уже была там. Его удар копьём был каким-то образом одновременно возможным для наблюдения в каждой детали и невозможным для уклонения. Доспехи Дуулиса снова заскрежетали, но на этот раз Рэндидли, казалось, собрал достаточно силы. Его копьё вонзилось в торс Дуулиса. Этот огромный заряд Пустоты, который Рендидли накапливал, высвободился в его тело.

Пуллас наблюдала, как меняется выражение лица Рэндидли, когда он высвободил всю накопленную Пустоту, а серебряный лев даже не дрогнул. Впервые человек с мощным телом выглядел искренне удивлённым. — Ты.

— Не говори, червь, — Дуулис схватил древко копья, вонзившегося в него, обеими руками. — Просто умри. Бесконечный. Серебряный. Ад.

Всё кольцо пришло в движение в ответ на эти слова. Из тела Дуулиса вырвалось пекло серебряного пламени, жар ударил Пуллас в лицо и отбросил её назад. Её образ застонал, дрожа от слабости. Но в то же время она знала, что ей нужно помочь.

Волна за волной серебряного пламени сворачивала воздух. Они достигли конечной точки, примерно в десяти метрах во всех направлениях вокруг теневых силуэтов Дуулиса и Рэндидли. Затем огонь расцвёл вверх в зловещий шар, расплавляя окружающую землю и высвобождая такие интенсивные волны ненависти и жара, что было невозможно почувствовать, что происходит внутри.

Ксерши обрушил мощный удар по внешнему краю способности, но через несколько секунд жар сжёг его, и ему пришлось отступить, чтобы его образ не расплавился. Пуллас вскочила на ноги. Её образ дрожал, но всё ещё отзывался, когда она звала. Смерть была свободна от своей собственной силы, двигаясь вперёд задолго до того, как должна была сломаться. Через их татуировки она чувствовала ужасную боль, которую испытывал Рэндидли. Возможность защитить друга была той жизнью, которую она так отчаянно желала. Ей нужно было.

Рука Фионы легла ей на плечо. — Подожди. Ты не единственная сильная в группе, Пуллас. Иногда нужно доверять другим. И есть кое-что, что можешь сделать только ты. Я. я почти готова. Скоро поменяй меня местами с Рэндидли. Я разберусь со своим мужем.

Пуллас посмотрела на Фиону. Пустота в её выражении лица испугала её. Часть Пуллас беспокоилась, что она переместит Фиону в это пламя, и женщина просто позволит жару и образу пронестись сквозь её тело, расплавив её в ничто. Тем не менее, она поймала себя на том, что кивает.

Её образ гудел от заявления Фионы: Иногда нужно доверять .

Обе женщины повернулись обратно, чтобы взглянуть на ядро серебряного пламени. В этом опасном пейзаже обе фигуры были заперты в безмолвных объятиях: один испытывал мучительную физическую боль, другой направлял эту боль своими внутренними эмоциональными ранами. В этот момент это стало битвой воли между ними двумя, учитывая, насколько мощным было физическое тело Рэндидли.

— Скоро, — снова прошептала Фиона. Несмотря на жар, по её щеке скатилась одинокая слеза.

Глава 2036

Огонь крался вокруг них, словно лев, на основе которого он был создан. Каждый язычок пламени обладал острыми глазами, выжидая малейшего мгновения слабости.

Рендидли ощутил странное чувство мрачного облегчения, поддерживаемый хваткой Дуулиса посреди моря серебряного огня. Всё вокруг него превратилось в пасть льва, сдирающего с него кожу, пронзающего его тело, нарушающего нормальный ток крови. Его могучее тело подвергалось опустошению, застигнутое посреди чрезвычайно мощного образа.

Эмоциональные волны исходили от Дуулиса, искажая поток энергии. Любые обычные методы вытягивания энергии Рендидли здесь были невозможны; каким-то образом ярость и боль, которые чувствовал Дуулис, заключили их обоих в этом ужасающем аду. Они были изолированы и одиноки, вынужденные оба ощущать воздействие серебряного пламени.

Рендидли Призрачный Гончий никогда не дрогнул перед лицом боли. Его разум дрожал и сотрясался под её давлением, но это было скорее избавлением от зажимов и отвлекающих факторов, чем чем-либо ещё. По мере того как он привыкал к ощущению, его чувства обострялись.

Вскоре, наедине со своим вращающимся ядром Небытия, сражающимся с пламенем, он обрёл странное подобие покоя. Будучи так глубоко погружённым в спроецированную эмоциональную боль другого, Серое Существо было вынуждено втянуть собственную тоску в более кроткую спираль, ради самосохранения. Напряжение, которое он так долго держал и даже не замечал, наконец ослабло.

Перед лицом изнуряющей внешней угрозы все его способности объединились.

Конечно, его зрение затуманилось, и иногда Рендидли терял нить мыслей среди бушующих волн мучительного пламени. Кусочки его сознания стирались горячими потоками белой агонии, оставляя его неустойчивым и рассеянным. Поэтому он просто смотрел в лицо своего противника и наблюдал почти идеальную эмоциональную силу, обрушивающуюся на него.

(Иллюзорный Плюмаж Яйца) отважно сопротивлялся, не давая худшему урону вырвать куски плоти. (Мёртворождённый Феникс) выл и поглощал столько жара и жестокого образа, сколько мог. Однако его защитный барьер неуклонно отступал. Образ Дуулиса Амбара был подавляющим и неумолимым. (Необычный Метаболизм) пришлось бороться напрямую с очищающим огнём и быстро проигрывал. Только при мощной поддержке потоков Небытия Рендидли не был стёрт. Даже тогда, вероятно, это было лишь благодаря сверхфизической реальности его тела; его тело было целой вселенной, что давало ему устойчивость, которую было трудно преодолеть.

Сера булькала в напряжённом наслаждении. Сколько бы жар ни мучил растительную руку, образ также порождал столько кинетической энергии вокруг, что собирался для очередной эволюции.

Взгляд Рендидли дрогнул от веселья.

В конце концов, я окружён мазохистами .

Поздравляем! Ваш Навык (Стигма Мёртворождённого Феникса вырос до Уровня 427!

Поздравляем! Ваш Навык (Стигма Мёртворождённого Феникса вырос до Уровня 501!

(Мёртворождённый Феникс) извивался в чём-то вроде наслаждения, его жадная жажда натаскивала ещё больше пламени на тело Рэндидли. Особо испепеляющая волна пламени опалила его ноги. Усталая улыбка появилась на его лице и растаяла. Он оценил, как радостно это создавало Уровни Навыков. Неразборчивое обжорство было лишь частью этого образа.

— Просто сдохни! — заревел Дуулис ему в лицо, брызги слюны летели к щеке Рэндидли, но почти мгновенно испарялись под жаром. Они оба казались полностью изолированными, лицом к лицу, с жаром и резким образом, сжимающими и деформирующими ткань бытия вокруг них. Вновь Рендидли попытался дотянуться и притянуть к себе энергию с помощью (Иггдрасиля), но ничего не смог ухватить. Связь была оборвана.

Я, вероятно, мог бы взять из Альфа-Космоса. Но мне это не нужно, чтобы победить этого человека , Рендидли тяжело дышал, его пальцы сжимались на рукояти Акри. Боль обжигала его руки и ноги, время от времени заставляя его зрение мерцать. В этом смысле они не были по-настоящему одиноки; агония была их постоянным спутником.

Поздравляем! Ваш Навык (Стигма Мёртворождённого Феникса вырос до Уровня 570!

Мысли Рендидли были крошечными пузырьками, уплывающими от громоподобной агонии водопада пламени, обрушивающегося на его тело. Они быстро множились вокруг точки удара и каким-то образом исчезали, уносясь дальше по течению. Он чувствовал, как его глаза трепещут, когда волна за волной жестокого образа терзала его психику. Вероятно, без присутствия Альфа-Космоса внутри его тела, добавляющего его телу внепространственную устойчивость, он бы сгорел несколько раз подряд.

Однако у него был Альфа-Космос. Его мысли продолжали быстро формироваться и лопаться. Он накапливал импульс для контратаки, а затем он был стёрт неумолимой силой этого образа. Его Ядро Небытия вращалось, поддерживая как можно больше его функций. Почти подсознательно Рендидли чувствовал, как его разум меняется. Кусочки отваливались по краям в этих циклах, так плотно охраняемых болью. Он сознательно ослабил хватку на различных аспектах себя. Он отбрасывал ненужные части, чтобы высвободить больше энергии для критических областей.

Поздравляем! Ваш Навык (Стигма Мёртворождённого Феникса вырос до Уровня 620!

Рендидли медленно выдохнул. Его губы были пересохшими и потрескавшимися от жара. И всё же процесс погружения в (Облик Одержимости) ощущался так естественно. Он отказывался от различных видов осознания и получал обострённую сосредоточенность для своих усилий.

С этой сосредоточенностью Рендидли безмолвными глазами наблюдал за воющим Дуулисом Амбаром перед собой.

Не выпуклые плечи мужчины, его раскачивающиеся дреды или волны серебряного пламени, исходившие от его тела. Нет, внимание Рендидли следовало за пронзительной длиной волны его эмоционального воздействия, которое использовал серебряный лев. Запертый в этом изолированном пространстве, он не мог ничего, кроме как изучать источник этого испытания. Они были прижаты так близко друг к другу, что было легко увидеть, как Дуулис оживлял свой образ своей страстной мощью.

Время растянулось. Снова и снова Рендидли терял нить мыслей и был вынужден начинать заново. Он отказывался от других частей себя, отчаянно пытаясь удержать свои эмоциональные чувства.

Жар, казалось, проникал в грудную клетку Рэндидли, отчаянные пальцы искали способ разорвать его. Рендидли игнорировал это; его тело могло выдержать давление. Он продолжал сосредоточиваться, погружаясь в эмоции Дуулиса. Эта ярость, страх и порочное желание доказать себя стали пульсирующей басовой линией в этом небольшом пространстве.

Глаза Рендидли вспыхнули узнаванием, когда он наблюдал за эмоциональными движениями. Хелен продемонстрировала, что ей было легче корректировать своё воздействие, чтобы быть достаточно хорошей в большинстве ситуаций, игнорируя концепцию идеального воздействия. Дуулис следовал тем же путём, за исключением того, что он оттачивал свои усилия, чтобы быть невероятно близким к идеальному эмоциональному воздействию, в каждом своём старании.

Его чувство боли было недостаточно острым, чтобы проследить за этим, но были волны и рябь внутри агонии, разрывающей его тело и душу. Склоны и долины, подъёмы и падения. Тонкая топография образа, движущегося по сложному субъекту, движимого сложными эмоциями. Рендидли выдохнул через нос. Чтобы пересечь эту географию, Дуулис постоянно, в контексте, менял свою сосредоточенность.

Его чувства собрали как можно больше движений. Это было основой всего остального.

Он знает этот паттерн .

Мысли Рендидли забурлили и лопнули. Его глаза расширились, поглощая все изменения, пока этот человек стремился его истязать.

Он так долго боролся с собой, что знает свою собственную текстуру до мельчайших деталей. Я не совсем могу это сделать —

— но, может быть !

У Рендидли был план. Он видел способ использовать эмоции, но для этого ему нужны были некоторые из его заброшенных способностей. Поэтому он поднялся обратно, собирая всего себя воедино. Агония подстерегла его, радуясь его возвращению. После такой долгой сосредоточенности, получить по лицу ужасной болью было всё равно что быть разбуженным рекой кипящей воды. Его мысли на несколько секунд стали хаотичными, пока он пытался собраться. Напрягши плечи, он заставил себя расслабиться; он не мог одолеть боль.

Он плыл над ней. Он стал её частью.

Дуулис наклонился вперёд, его глаза светились. Рендидли понятия не имел, как долго они здесь находились, но даже Дуулис казался измождённым. — Чёрт возьми, какой же ты таракан. Но ты пожалеешь, что сделал Дуулиса Амбара своим врагом —

Ответ пришёл к нему благодаря тяжёлому шторму эмоций, которые Рендидли пережил под воздействием (Серого Существа). Очевидно, было ещё так много всего, что можно было исследовать, но он так долго был истерзан его дикой яростью, что понимал это ощущение. С этим знанием он имитировал обжигающую эмоциональную интенсивность, которую генерировал Дуулис.

У него были свои собственные паттерны и танцы.

Его сердце затрепетало, когда его образы двинулись. Но на этот раз порядок появления был иным. (Серое Существо) пришло первым, чудовищное тело, эволюционировавшее для выживания, стало шаблоном для проявления. Оно было гуманоидным, с гладкой хитиновой бронёй на суставах. Сера была мощным присутствием с его левой стороны, рука-молот, готовая начать контратаку.

(Мёртворождённый Феникс) пришёл следующим. На этот раз он не ограничился его левым глазом. Оба глаза и его рот были заполнены крошечными точками вихрящейся тьмы. Чёрный дым, потрескивающий багровыми электромагнитными импульсами, выплывал из его голодных отверстий. Пустые проёмы широко раскрылись, бездонные и бесконечные.

(Иггдрасиль) пришёл последним, благодарный и дающий, как всегда, своим диким сородичам-образам. Ветви Мирового Древа вырвались из спины образа, разрывая его плоть и разветвляясь острыми прутьями. Изумрудные листья стали перьями, растянувшись почти в два раза больше длины тела Рендидли в каждом направлении. Массивные, чудовищные крылья дважды взмахнули, листья зашуршали длинным, отточенным звуком.

Новые, скорректированные физические проявления образов затвердели по всему телу Рэндидли. Его ветвистые крылья вплелись в существование. Он поднял взгляд, оба глаза заменены (Яйцами Депрессии). Его крылья расправились шире, отталкиваясь от резких волн серебряного пламени. Его Ядро Небытия начало вращаться, всё быстрее и быстрее, вся его значимость собиралась воедино.

Уже листья на его крыльях начинали обугливаться. Но Рендидли нужно было дождаться окончания (Навыка). Он возьмёт всё в свои руки. Обе его (Власти) задрожали и бросили силу своего присутствия за его тройной активацией образа.

(Пепельные Врата в Пандемониум Открываются). (Откровение Чернильного Порога). (Рассвет Открывает Небо и Реальность Шевелится).

Все три образа двинулись вместе, крича со всей бушующей эмоциональной силой, на которую был способен Рэндидли, что пространство перед ним было дверью. Порогом. Сложенным небом, готовым расцвести в реальность.

Серебряное пламя дрогнуло, когда Рэндидли, используя (Власть Серого Монарха), искривил и перестроил реальность. Глаза Дуулиса расширились. Затем, со всей силой своей значимости, Рендидли врезался своим мощным телом в дверной проём и силой распахнул его. Его крылья широко распахнулись, чтобы заполнить открытое пространство, капая кровью и опалёнными листьями вокруг него.

Глава 2037

С оглушительным треском пламя дрогнуло и рассеялось. Серебряный лев взвизгнул. Внезапно перед ними оказались лишь двое мужчин, стоявших друг напротив друга: Рэндидли, сжимающий раненый Акри, все еще торчавший в груди его противника. Его изумрудные глаза мерцали, Рендидли сжал оружие, готовясь рвануть его в сторону.

Но когда Рендидли попытался пошевелиться, он ощутил себя опустошенным. Его воплощения образов уже рассеивались. Полностью, абсолютно опустошенным. Его эмоции иссякли, его Небытие почти полностью истощилось, его образы рассыпались. Двое мужчин продолжали смотреть друг на друга: Дулис был ошеломлен, а Рендидли смутно разочарован тем, что это был его предел. Он вяло потянул рукоять Акри, едва-едва сумев вытащить оружие из.

Но, конечно, Рендидли был не один.

Процесс активации татуировки Пуллас был чрезвычайно болезненным, поскольку он соскребал последние крохи Небытия, которыми он обладал. Но затем Рендидли упал на зад рядом с ней, оставив серьезнолицую Фиону лицом к лицу со своим бывшим мужем.

— Почему ты. сказал, что бесплодна я? — прошептала Фиона. В ее словах чувствовался едкий привкус фразы, долго таившейся в тени.

Рот Дулиса беззвучно шевелился несколько секунд. Над ним его серебряный лев обмяк и уменьшился, превратившись в виноватого котенка. Его голова медленно покачивалась. — Я. никогда этого не говорил.

Воспоминания нахлынули на него, воспоминания, которые поддерживали его до этого момента.

Дулис Амбар долгое время сражался на передовой. Его отношения с Фионой были прочно установлены, когда он был на пике; он наконец заставил свою семью принять ее благодаря череде своих побед на передовой. Он бросался в гущу каждой битвы, решительно не оставляя места для критики.

Каждая победа ощущалась как печать одобрения на будущее, которое желал Дулис.

Именно она всегда поощряла его тренироваться. Именно она, будучи подростком, смотрела на звезды и махала кулаком, постоянно хвастаясь всем, чего достигнет, когда вырастет и разовьет свой собственный мощный образ. А Дулис наблюдал и смеялся, внутренне решая доказать, что он достоин быть ее партнером.

На передовой он нашел эту платформу, чтобы закрепить свое превосходство. Конечно, иногда он выходил из себя из-за некомпетентности окружающих Командиров, но он всегда побеждал силы Небытия. Он отправлял Фионе дразнящие сообщения, бесстыдно хвастаясь, что ей лучше подтянуть свои показатели, если она хочет быть достойной партнершей.

Ее ответы были настолько едкими и язвительными, что сбивали его с толку. Поэтому Дулис делал единственное, что умел: сражался еще доблестнее на передовой. Каждая печать победы помогала ослабить странное беспокойство, нараставшее в нем.

Конечно, как и на любом поле боя, Дулис время от времени получал ранения. Постепенно небольшие количества враждебного Небытия начали накапливаться в его теле. Благодаря его мощному образу, было относительно легко изолировать и удерживать их. Поэтому он не беспокоился об этом.

Наконец, война закончилась. Он вернулся домой. Впервые за три года Дулис и Фиона встретились. Странная разобщенность и неловкость в их общении не были так важны, потому что они наконец-то нашли друг друга. После нескольких бокалов бренди и долгого разговора нервы Дулиса оттаяли, и Фиона смеялась.

Он обхватил ее щеки своими изборожденными шрамами руками, а она ловко расстегнула его рубашку одной рукой. Они занимались любовью. Это должно было быть чудесно.

Внезапно проявилось скрытое последствие тех злых крупиц Небытия в его теле. Там, застыв над ее обнаженным телом, он почувствовал это.

После этого он вернулся в военные казармы, не в силах даже взглянуть на Фиону. Он уничтожил свою стандартную койку, разорвал форму, даже основательно избил подчиненного за несоблюдение точного воинского устава. Именно там, когда его плечи вздымались и опускались, а эмоции бушевали, его нашел Мимик.

— Командир Амбар, — сказал Мимик. Даже сейчас эти слова отдавались эхом в его голове. В них чувствовалась невысказанная пауза, будто сработал скрытый механизм. Странный, необычный Мимик, чье развитие так сильно отличалось от нормы. В этом отношении Дулис испытывал к нему нежность, хотя их уникальные Пути были совершенно разными. — В чем дело?

Это было одновременно огромным облегчением — получить возможность говорить, и потребовало от Дулиса всех сил, чтобы ответить честно. Но Мимик был представителем их расы; он не смел лгать. — Фиона и я. не сможем стать надеждой Рашамов. Мы не можем иметь детей.

Дулис рухнул, изможденный и наполненный глубоким чувством неполноценности теперь, когда он обнажил свою слабость. Возможно, Фиона всегда была права; он никогда не сможет быть ее достойным партнером, сколько бы ни сражался и ни побеждал.

Но после этого все начало идти наперекосяк. Глаза Мимика расширились. — Я всегда подозревал. но Фиона бесплодна?

Дулис безмолвно и растерянно посмотрел на Мимика. Мимик принял это за согласие. Дулис Амбар не смог собраться вовремя, чтобы осознать, что произошло. Мимик разнес эту новость по всему миру. Вскоре пришла семья Амбара, снисходительная и полная соболезнований. Они пытались утешить его, похлопывая по плечу и воздерживаясь от слов Я же говорил .

Однако их отношение только ухудшило ситуацию. Будто вся вселенная сговорилась скрыть его провал. Он чувствовал себя несчастным. Все его победы ничего не значили по сравнению с этим провалом.

Дулис впервые после этого увидел Фиону на торжественном ужине по случаю награждения, где его чествовали за его достижения на передовой. Первая половина ужина прошла почти нормально — Фиона смеялась и подталкивала его, словно никто не рассказывал ей о слухах, циркулирующих о ней. Затем, в середине ужина, один из дальних родственников Дулиса обратился напрямую к Фионе, разрушив все.

— Было бы проще всего, — сказал мужчина, вино расплескивалось по краям его чаши, когда он властно жестикулировал. — Если бы вы просто разорвали помолвку со своей стороны и прекратили этот эгоизм. Учитывая ваше состояние.

Фиона моргнула очень медленно. Ее мощный образ шевельнулся внутри ее тела. — .мое состояние?

— Бесплодная жена так же бесполезна, как меч без клинка, — провозгласил мужчина.

Глаза Фионы скользнули в сторону, к Дулису. Она приподняла бровь, насмехаясь над дикими выходками его семьи. А Дулис, к своему стыду, просто закрыл глаза. Его собственная рана была слишком свежа. Последнее, что он увидел, — это ужасная боль, исказившая ее лицо. Он не мог заставить себя признать, что это он был недостоин ее, не перед таким количеством людей.

Она ушла, не сказав ни слова. С тех пор он ее не видел, хотя слухи о ней были именно той причиной, по которой Дулис вообще пришел в Сонару.

В настоящем Фиона несколько секунд смотрела на него с подозрением. Наконец, ее рот сжался в суровую линию. — Ты честен. Но неужели ты действительно думаешь, что намного лучше, что ты позволил всему миру насмехаться над своей женой, не поправив их?

Дулис опустил голову, стыд свернулся в его груди и превратился в ярость. Он крепко зажмурился; он сжал кулаки, и его руки начали дрожать.

— Твоя тупая, гребаная гордость, — прошептала Фиона. — Почему ты не можешь отбросить ее даже сейчас?

Что я без гордости?

Дулис ненавидел себя.

Я даже не могу быть хорошим мужем. Я не могу быть отцом. Я не могу защитить свою жену. даже от самого себя.

Тишина тянулась несколько секунд. Тишина была агонией, большей, чем даже попытка сокрушить того раздражающего Призрачного Пса в его Бесконечном Серебряном Аду. Его сердце билось неровно, почти так, будто пыталось разорваться на части. Дулис почувствовал, как его глаза покраснели. Ярость захлестнула его, похоронив другие эмоции. Что оставило его с истиной, которой он клялся на протяжении последних нескольких сотен лет.

Его серебряный лев снова начал увеличиваться в размерах. Серебряное пламя вспыхнуло на земле вокруг него. Дулис стиснул зубы. Пока он был силен, пока он мог выигрывать бои, остальная часть его жизни не.

— Прости за это, Рэндидли, но я думаю, это лучший способ покончить с этим, — позвала Фиона через плечо, чем только еще больше разозлила Дулиса. Пламя удлинилось, когда он собрал силы в себе. Он не мог смотреть Фионе прямо в глаза, но он мог сражаться. Даже если это была она, даже если. даже если все это было совсем не ее виной, он будет сражаться.

Это был единственный способ для Дулиса продолжать двигаться.

Он напрягся, когда Фиона сделала шаг к нему, но больше из-за всех воспоминаний, связанных с ней, чем из-за какого-либо страха возмездия. Его Судьба начала светиться силой, доспехи готовились ко всем неожиданностям.

Фиона сделала еще один шаг вперед. Дулис замер, потому что знал это движение. Когда-то это было одним из его любимых ее движений, изящным, как птица, опускающая клюв в воду. Фиона наклонилась вперед и прижалась губами к его губам.

Это не было воспоминанием. Это потрясло его, разбило все его эмоции и оставило его опустошенным. Это было реально.

В следующее мгновение наступила ужасная тьма. Это было оружие Небытия, которое впилось в ткань мира и вырвало из него большой кусок. Из-за их близости, из-за того, насколько уязвимым сделал его этот поцелуй, Дулис даже не успел отреагировать, прежде чем его образ исчез, поглощенный голодной тьмой. Даже тепло, казалось, было украдено из его тела.

Он попытался вдохнуть, но легкие Дулиса не слушались. Он покачнулся назад на пятках. Фиона похлопала его по щеке, ее глаза ярко сияли, а на лице была приклеенная фальшивая улыбка. — Это за то, что ты забрал что-то у меня.

Дулис упал на землю. Он хотел заявить, что ничего ей не сделал, но он вообще ничего не сделал. Даже когда его жена больше всего нуждалась в нем, он ничего не смог сделать. Его стыд нарастал в теле, подавляя оборонительную ярость.

Фиона отвернулась от него, не взглянув больше ни разу. Дулис упал на колени, вяло наблюдая за ней. Тем не менее, его легкие отказывались работать. Она жестом указала на своих трех спутников. — Он должен быть выведен из строя на некоторое время. У этого был дополнительный удар, да? Хорошая работа, Рэндидли. Черт, мне холодно.

— Думаю, Рендидли мертв, — пискнул металлический человек.

Эта противная Пуллас надула щеки и отчитала металлического. — Он не мертв. Он просто без сознания. И ты его понесешь.

— Это кажется маловероятным, — металлический человек скрестил руки.

Фиона, спокойная как огурец, словно она фигурально не вырвала кусок из него, присоединилась к группе. — Ну, мы бы его понесли, но ты знаешь, как мы замедляемся, когда обременены. Между тем, у тебя есть все задатки отличного вьючного животного.

— А если я откажусь? — прорычал он в ответ.

Фиона пожала плечами. — Ну, я иду внутрь. Можешь оставить его здесь отдыхать с этой кучей дерьма, если хочешь.

Металлический человек посмотрел на Дулиса. Несмотря на презрительную ухмылку этого жалкого, Дулис не мог найти в своем теле сил, чтобы хоть как-то отреагировать. — Пах, нет, полагаю, я не могу этого допустить. Ладно, поднимайся, ты, большой. гах! Как он такой тяжелый?!?

Дулис наблюдал, как все трое неуверенно удалялись, направляясь в дом, который он построил, чтобы он отражал тот, что он так давно делил с Фионой. Прежде он оставался безмолвным. Его легкие по-прежнему отказывались работать, его образ исчез. Весь огонь и тепло исчезли из его существа.

Те счастливые воспоминания казались теперь такими, такими далекими. Все, что осталось, — это застывший вздох, сковавший все его тело.

Глава 2038

Ксерши нахмурился, волоча безвольное тело Рендидли Призрачного Пса через порог; честно говоря, он едва держался на ногах, спотыкаясь под неравномерным, но непомерно тяжёлым весом их спутника. Пулас счастливо болтала с Фионой, пока обе женщины входили через каменную арку в истинное жилище Дуулиса.

Ксерши последовал за ними, изо всех сил стараясь игнорировать скуление сервоприводов в своих коленях.

Будь то битва против Дуулиса или невероятная плотность, казалось, существовавшая внутри Призрачного Пса, Ксерши почти издал стон удовольствия, когда свалил тело темноволосого человека на стул. К сожалению, бессознательная фигура завалилась набок, пока не рухнула на пол с громким глухим стуком. Пулас обернулась и бросила на Ксерши пронзительный взгляд, но Ксерши просто скрестил руки на груди.

Я же затащил его сюда, разве нет? Это было. просто. так же ужасно, как я и ожидал

— Мы должны отпраздновать, — объявила Фиона, разворачиваясь на деревянном полу и глядя на него и Пулас. Её глаза мельком скользнули к Рэндидли, но затем вернулись к двум находящимся в сознании людям. Она казалась решительной. — Я наконец-то прояснила кое-что, о чём долгое время размышляла; мой бывший муж и вправду полный мудак. Так что давайте приготовим еду, устроим вечеринку, просто по-настоящему оторвёмся. Если у кого-то есть, мне очень не помешал бы алкоголь. Я чувствую себя такой свободной.

Её глаза были такими, такими яркими, когда она говорила. Её улыбка источала столько очарования, что оно ощущалось на их коже. Поистине, Фиона была прекрасным гуманоидом. Однако момент казался неправильным. Ксерши не считал себя экспертом в эмоциях, но было очевидно, что Фиона использовала улыбку, чтобы скрыть своё внутреннее смятение.

И всё же он не мог отрицать, что трапеза звучала весьма приятно.

— Согласна. Еда была бы превосходна в такой момент, — нетерпеливо кивнула Пулас. Затем она, казалось, надулась и оглянулась на тело, лежавшее на деревянном полу. Грудь Рендидли медленно поднималась и опускалась. — Кхм. Мне кажется, нам следует поговорить о слоне в комнате — обычно Рендидли тот, кто добывает ингредиенты и готовит еду. Так что между нами тремя нам следует разделить обязанности

— По крайней мере, на этот раз, — весело сказала Фиона. Она подошла к дальней стене, за крепким деревом кухонного стола. Её рука потянулась к шкафу. — У меня есть решение. Исходя из того, что ни один из протоколов безопасности не отличается в этой копии нашего первоначального дома, я уверена, что еда хранится в том же месте. Этот ублюдок поборник привычек.

Фиона схватилась за ручку шкафа и потянула её, чтобы открыть. Но, к всеобщему удивлению, шкаф скрипнул, но не открылся. Даже брови Ксерши поднялись от такой неудачи; с усилением характеристик, обеспеченным их связью с Призрачным Псом, тот факт, что обыденная задача не была предельно простой, был странным. Фиона свирепо посмотрела на дверцу и потянула сильнее, наконец распахнув её.

Из тенистого проёма выплыл запах. Пулас издала приглушённый звук горлом, поскольку она собиралась сделать обычный вдох, но инстинкты остановили её на полпути. Даже рецепторы Ксерши неприятно зашипели от вони гнили и смерти, исходящей из небольшой полости.

Толстый таракан высунул голову из выеденной корки того, что когда-то могло быть хлебом, теперь покрытого ужасными зелёными наростами плесени. Он раздражённо пошевелил усиками, как будто эти трое нарушили его мирный сон. Глубже в тени шкафа смутно сочатся старые и ещё более искажённые остатки скоропортящихся продуктов. Присутствие свежего воздуха, казалось, ускорило их разложение.

— Этот чёртов ублюдок даже убраться не может! — Фиона затряслась, её образ поднялся вместе с телом и превратился в испепеляющую волну недоверия, которая уничтожила как вонючее содержимое, так и сам шкаф во вспышке лилового приговора. Дерево сгорело в яростные несколько секунд жара, оставив лишь обугленный след на стене. Когда отголоски образа медленно стихли в комнате, Ксерши с отвращением отметил, что запах всё ещё витал в воздухе.

Он и Пулас обменялись взглядами. Оба подошли к маленьким окнам в домике и распахнули их.

Когда они вернулись, плечи Фионы всё ещё поднимались и опускались, эмоции, которые она маскировала ранее, теперь пробудились до раскалённого бодрствования. — Я просто не могу понять он что, и правда ничего не ел с тех пор, как создал этот дом? Неужели он спокойно позволяет нашему дому просто гнить?

Её челюсть сомкнулась, возможно, только теперь осознав, что она сказала нашему дому. Ксерши неловко почесал затылок, внезапно осознав, что, похоже, они не смогут приготовить еду из того, что у них было под рукой. Пулас подошла к Фионе и положила руку ей на плечо. — Я знаю, это не совсем хороший тон. Но почему бы мне не заглянуть внутрь межпространственных колец Рендидли и просто не найти еду таким образом? Вечеринка всё ещё хорошая идея.

Фиона коротко кивнула, и Пулас направилась к обмякшей фигуре Рэндидли. Прежде чем действительно потянуться к его межпространственному кольцу, она бросила на Ксерши острый взгляд. — Неужели тебе нужно было быть таким жестоким и просто оставить его здесь обмякшим? Хотя бы сделай ему удобно

Эти слова задели Ксерши, но он просто скрестил руки; она скоро поймёт.

Как он и надеялся, первым делом Пулас решила его переложить. Она просунула руки под его талию и ноги и подняла его. Человек едва пошевелился, и глаза Пулас стали вылезать из орбит от её бессильных попыток. Ксерши не мог не хихикнуть, что привлекло взгляд Фионы. Старшая женщина покачала головой. — Просто работайте вместе, чтобы мы могли поесть. Боже, теперь здесь чертовски воняет. Даже без образа, этот ублюдок

Ксерши произвёл заменитель синтетической слюны при мысли об одном из блюд Призрачного Пса, поэтому он подошёл и помог Пулас. Им удалось перетащить его боком, тело Призрачного Пса висело над землёй, и бросить его на низкий диван вдоль одной из стен. Пулас с большой осторожностью повернула конечности, чтобы он выглядел так, будто просто лежит. За исключением того момента, когда она потянулась к левой руке Рэндидли, та издала предупреждающее гудение, от которого она отшатнулась.

Она посмотрела на Ксерши. — Ты это слышал?

Ксерши мудро кивнул. — Подумать только, всё это время левая рука Рендидли таила такую глубокую обиду на тебя

Пулас покраснела. — Что? Нет, не таит. Это, вероятно, просто сонный тремор. Так что — Она снова потянулась к руке, и та снова зажужжала, на этот раз на гораздо более высокой частоте. Пальцы Рендидли даже вытянулись. Вдобавок, его копьё-пояс развернулось и скользнуло вверх, как змея, наконечник копья раскачивался от руки к Пулас и покачивался, словно пытаясь умиротворить их обоих.

Начав, Ксерши не мог перестать смеяться. Или, по крайней мере, ему казалось, что его веселье бесконечно. Но когда он взглянул на Фиону, чтобы поделиться своим забавным настроением от странной ситуации, он увидел другую женщину, стоящую у окна с опустошённым выражением на лице. Ему не нужно было спрашивать, на что она смотрит. Что-то внутри него вздохнуло. Смех замедлился и стих.

Пулас упёрла руки в бока, не обращая внимания на мрачное настроение, царившее в одном конце коттеджа. — Рэндидли, ты ведь проснулся, да?

— Его образы совершенно неподвижны, его Эфир всё ещё вялый, — отстранённо произнесла Фиона. Её взгляд не отрывался от области за окном. — Этот человек действительно без сознания. Его снаряжение просто кажется своеобразным.

— Всё в нём своеобразно, — проворчала Пулас, присев рядом с Рэндидли. Она старалась избегать как левой руки, так и внезапно любопытного копья, которое следило за каждым её движением своим блестящим и слегка зазубренным наконечником. — Какого чёрта мне пришлось столкнуться с такими своеобразными людьми?

— Я вполне нормален, — запротестовал Ксерши одновременно с Фионой, которая сказала: — Необычные люди — единственные, кто может вытряхнуть тебя из колеи.

Пулас что-то неразборчиво проворчала в ответ на оба этих замечания. И всё же, когда её рука потянулась к межпространственному кольцу Рэндидли, внезапно низкий и рокочущий голос заставил всех троих сознательных членов Пакта Вознесения застыть. — И что, чёрт возьми, здесь происходит?

Все трое проявили свои образы, столкнувшись с этой удивительной фигурой. Ксерши и Фиона обернулись, отталкивая затянувшуюся усталость от конфронтации с Дуулисом. Пулас отпрыгнула назад и вскочила на ноги. В уме Ксерши задался вопросом, нет ли у Дуулиса ещё каких-то подчинённых, которых они ещё не усмирили.

Трио почувствовало лёгкое разочарование, когда говорящий оказался странной, почти-образом, проекцией, парящей над телом Рэндидли. У фигуры были массивные каменные черты и вылепленная мускулатура. Его каменные бицепсы всё ещё имели достаточно деталей, чтобы реалистично выпирать, когда он скрестил руки на груди.

Ксерши оставил своё мнение при себе, но ему очень понравился этот странный малый.

— Кто ты? — потребовала Фиона.

— Я? — Проекция выпрямилась и ткнула пальцем в сторону Пулас. — Ну, я просто одна из ведущих фигур престижного Пантеона Альфа-Космоса, сам Император Земляных Големов, заметивший беспокойство вокруг бессознательного тела Призрачного Пса, когда некий вор пытается украсть у него. А что за двуличная шайка все вы?

— Я не воровка, — защищаясь, сказала Пулас. — Я просто хотела приготовить еду.

Император Земляных Големов бросил на неё испепеляющий взгляд. — С ингредиентами, которые тебе не принадлежат.

Лицо Пулас начало быстро краснеть и распухать. Она явно хотела возразить проекции, но не могла этого сделать. Ксерши подавил очередной смешок, чувствуя, как по его телу разливается веселье. Странно, но ничто не приносило ему такого чувства облегчения, как наблюдение за нарастающим разочарованием Пулас.

— Что такое Альфа-Космос? — произнесла вслух Фиона, полностью игнорируя проблему воровства Пулас.

Внезапно настала очередь проекции застыть. Даже Ксерши чувствовал его панику, когда тот оглядывал их троих и пытался отступать на словах. — А ну, вам не обязательно знать. Это грозное место, заполненное возвышающимися фигурами невыразимой мощи.

— Конечно, это кажется довольно чудесным местом, — Фиона одарила одной из своих ослепительных улыбок. Она подалась вперёд, пересекая комнату. — Странный герой, я очень хотела бы посетить такой величественный космос. Вы сказали, что вы император? Ваш дворец должен быть впечатляющим зрелищем.

— а ну — Проекция быстро стала исчезать. — В любом случае, просто постарайтесь сопротивляться импульсу к воровству в будущем!

Затем проекция исчезла. Но мощные чувства трио очень чётко следили за путём отступления проекции. Фиона оглянулась с гораздо более искренней ухмылкой на лице. — Вы это почувствовали, да?

— Проекция растворилась обратно непосредственно в теле Рэндидли. — Пулас медленно кивнула. — Возможно, этот Альфа-Космос на самом деле находится внутри него?

— Это объяснило бы, почему он такой тяжёлый, — прокомментировал Ксерши.

— Его Эфир начинает стабилизироваться до здоровых уровней, — Фиона казалась странно взволнованной, когда присела рядом с Рендидли и прижала руки к его груди. — Пулас, посмотри, сможешь ли ты активировать свою татуировку чтобы переместить нас внутрь его тела, в этот так называемый Альфа-Космос.

— А это не ещё больше разозлит этого императора? — неуверенно сказала Пулас.

Улыбка Фионы была медленной и источала искушение. — Пулас, ты не можешь сказать мне, что ты хотя бы чуточку не заинтересована в том, чтобы ещё больше смутить этого человека, который назвал тебя воровкой? После того, как он был так груб? Конечно, он был чрезмерно усерден в своих обвинениях. Как мы, члены Пакта Вознесения с Рэндидли, можем быть ворами?

— Но также, не будет ли это вторжением? — Паинька Пулас слегка заколебалась перед словами Фионы. — В Рэндидли, я имею в виду.

— Учтите это, — прервал Ксерши, неся чушь. — Что если мы сможем помочь Рендидли восстановиться? Возможно, это какое-то внутреннее повреждение удерживает его в таком сне. Честно говоря, у нас может быть обязанность исследовать его внутренний мир и выяснить ситуацию.

Когда Пулас задумалась над этим, Ксерши и Фиона обменялись торжествующими улыбками.

Глава 2039

Рендидли мечтал о тех дверях, что вели к его запертым эмоциям. Отправной точкой, как всегда, была комната, в которой он жил ребёнком. Вздохнув, он попытался подняться с мягкой и колышущейся поверхности своей кровати, но тотчас же весь сон вокруг него задрожал.