Легенда о Рендидли Гостхаунде

Снова его Ядро Небытия завихрилось и сжалось; ещё один фантомный толчок от дремлющей Власти, начинающей пробуждаться. Но пока он позволил этому чувству угаснуть. Рендидли подозревал, что он ещё не совсем готов извлечь эту следующую силу. Особенно когда его понимание того, что именно он мог совершить с помощью (Захвата), оставалось таким ограниченным.

Он один раз покачал головой. Физический мир и мир Небытия накладывались друг на друга, но было удивительно дезориентирующе чувствовать, как значимость движется в унисон с тем, что показывали ему его глаза. Больше людей поднималось над песчаными дюнами, некоторых из которых Рендидли узнал из Харона и Ордена Дуцис. Другие несли образы с достаточной силой, что Рендидли поднял бровь; уровень Экспиры продолжал расти. Он устроился на месте и приготовился подавать мясо.

Честно говоря, лёгкость занятия стала критически важной для его присутствия там. Большинство людей почти сразу узнавали Рэндидли, когда они проходили мимо рёбрышек к его станции с рваной свининой, лишь на мгновение подняв взгляд. Немедленно они замирали и запинались, но у большинства оставалось достаточно слов, чтобы указать, хотят ли они еды. Огромная очередь извивалась назад, сворачиваясь на вершинах песчаных дюн, но Рендидли чувствовал себя как в трансе.

Поздравляем! Ваш Навык (Ощущение Небытия вырос до Уровня 717!

Физическое продолжало занимать меньшую часть его внимания. Его восприятие стало сверкающим морем связей и паттернов. Каждый человек, особенно те, кто обладал силой, приходил со своими собственными взаимодействиями и уникальными формами. Они были дыханием, течением, спиральной галактикой возможностей, вращение и импульс их предыдущей орбиты врезались в уже существующие здесь связи и значимость, а затем были уничтожены прибывающей значимостью. Чаша Небытия гудела, напрягаясь под давлением. Сложная экосистема взаимодействий быстро вышла за пределы возможностей Рендидли по управлению, после чего он просто скользил по волнам, наслаждаясь и подвергая себя бурлящему величию хаоса.

Подобно тому, как они — часть меня, — Рендидли глубоко вдохнул во время короткого затишья в безумии поглощения еды. — Что я, как не объединение миллионов малых частей, которые наполняют меня? Возможно, поэтому я хотел быть здесь; Альфа-Космос и я — две стороны одной медали. Значительная часть моей силы – благодаря им .

Его тело двигалось медленно, разум блуждал. Нервные помощники приносили тарелки с мясом, когда оно заканчивалось. Глаза людей в очереди на мгновение задерживались на Рэндидли, приводя к нескольким запинающимся моментам, но затем они спешили вперёд после нескольких добрых слов или неловкой шутки. Большинство едоков останавливались дальше по пляжу, поток тел наводнял группу, пока они не стояли так далеко, что были почти по щиколотку в воде, поедая копчёное мясо.

Значимость их присутствия, их слова, когда они начинали говорить, их осознание Рендидли паттерны строились и разрушались с такой скоростью, что даже Рендидли не мог уследить за теми, что происходили прямо перед ним. Калейдоскоп пересечений, связей, разрушительных сил и сокрушительных столкновений, которые закручивали всё в гигантский водоворот, оставил его слегка ошеломлённым. Он сидел посреди этого феномена, производя и будучи производимым, питая и будучи питаемым.

Гудение резонанса по связям Небытия только усиливалось.

Его осознание следовало за мельчайшими беспорядочными взаимодействиями дальше, пока он не смог почувствовать величие моря структур, постоянное и бурлящее движение приветствий, обмена информацией и эмоциональных откликов. Органическое дыхание общества и культуры оставило его внимание в трепете, неспособным до конца постичь величие того, что он наблюдал.

Поздравляем! Ваш Навык (Философия Безбрежного Потока вырос до Уровня 725!

И всё же, конечно, чем дольше он погружался в связность Альфа-Космоса, тем больше он чувствовал сгущающиеся изъяны, плавающие в паттернах. Рендидли прошипел сквозь зубы, чувствуя яд их существования. По сравнению с остальными энергиями, протекающими через него, это были мелочи. Плохие привычки, порождённые и вплетённые в функционирование человечества. Склонности к лени. Жестокость и недальновидное поведение. Нечестность и буйные нравы.

Незапятнанные паттерны смешивались с испорченными, перемешиваясь и порождая, создавая изъяны и короткие моменты неорганизованного великолепия, пока они продолжали свой вечный танец значимости. Слои и течения Небытия продолжали перемалываться и закручиваться, проводя и перемещаясь во всех направлениях. Рендидли почувствовал побуждение прийти с огнём и яростью, его (Сила Воли), превращённая в оружие, чтобы быть очищающим лучом, который вырывал бы эти сломанные частицы из этого грандиозного узора значимости.

Однако Рендидли также видел, как этот ответ был сформирован больше изъянами, чем крошечными моментами великолепной связи.

Он позволил своему вниманию расфокусироваться. Без пристального внимания к деталям положительные и отрицательные части сливались в лихорадочное и вечное движение. Безграничный танец, органическое созидание или, возможно, разложение, или даже окончательный коллапс, — возможности были бесконечны. Паттерны и формы были непредсказуемы и неповторимы.

Гудение чаши Небытия резко прекратилось, когда напряжение наконец стало слишком сильным. Псевдоритуал рухнул, оставив Рендидли лишь ощущение через кожу.

Поздравляем! Ваш Навык (Мотив Голодной Глубины (Р) вырос до Уровня 704!

Я понимаю, почему тот сломленный Мастер преследовал так много Путей и паттернов. Даже сейчас, в своём собственном теле, я чувствую, будто снова нахожусь на полпути (Пути Крови), мельком видя край работы, но неспособный до конца ухватить её . Рендидли открыл глаза и посмотрел на свои руки; раздаточная тарелка перед ним была пуста. Он понятия не имел, как долго он стоял неподвижно и наслаждался паттерном, который действовал вокруг и сквозь него. Этот мир даже со всеми злыми и эгоистичными людьми, — удивительное место .

Некое предчувствие заставило Рендидли оглянуться. Он встретил тусклые глаза знакомого лица, только что поднявшегося над песчаными дюнами: Тодд, тот юный парень, которого травили в Академии Харона и который научил Рендидли создавать (Начертание). Серость в глазах была непривычной, но черты не сильно изменились.

Расстояние не имело значения. Рендидли всё ещё держался на вершине потока Небытия. Давление физических тел не создавало препятствий для прочной связи между ними.

Но в следующий момент эмоциональная пропасть между Тоддом, которого Рендидли помнил, и этим, ударила его, как удар под дых. Вера этого юного парня была разбита. Рендидли почувствовал боль мальчика, и вину, и глубокую, глубокую печаль, которую он нёс с собой. Небытие между ними встало на место, и Рендидли практически мог видеть дугу его пути. Он мог чувствовать агонию и смятение, которые потребовались, чтобы достичь этой точки.

Тодд ожидал, что Рендидли будет героем, но тот позволил (Катаклизму) опустошить Экспиру.

Что-то внутри Рендидли отшатнулось от этой ответственности, но как только он это заметил, он укрепил свою решимость и поднял подбородок. Он пожалел, что сделал это, но Рендидли сделал бы то же самое снова, чтобы научить Экспиру тому, что ей потребуется, на случай, если он больше не сможет защищать планету.

И всё же Рендидли почувствовал мутное бурление в животе. Копьё обвинения Тодда преодолело расстояние между ними и поразило его сердце.

К счастью, появилась отвлекающая. Сквозь толпу Рендидли увидел странную женщину-монстра, с которой он чувствовал определённое родство — в том же буквальном смысле, в каком Альфа-Космос был его телом, она была частью основы его Ядра Небытия. Но странно, она начала поднимать руки и визжать, как только их взгляды встретились.

Как и в случае с Тоддом, Рэндидли, в данный момент уязвимый и обострённый, почувствовал прямое воздействие значимости между ними. Однако женщина несла с собой запутанный набор образов и агрессии. Её основная связь, казалось, была с длинной тенью, которую Рендидли отбрасывал на Альфа-Космос, а не с каким-либо прямым взаимодействием.

Но в этом-то и дело, не так ли? Эта тень — это я .

Глаза Рендидли сверкнули, когда сила образа этой женщины распространилась, серая коса, готовящаяся метнуться вперёд и обрушиться на него. Ветер начал подниматься, и нарастающий образ быстро привлёк внимание могущественных людей на пляже. Некоторые развернулись, собирая свой собственный образ. Тела покачивались, желая двинуться, но были удерживаемы огромным количеством людей, толпившихся на пляже.

Один из них, в частности, мужчина, который, очевидно, так наслаждался вечеринкой, что прыгнул в море, не сняв своего льняного костюма, теперь протолкнулся сквозь толпу, чтобы встать между Рендидли и женщиной. При этом он оттолкнул нескольких человек в сторону: — Атака! Нечеловеческая атака!

Рендидли почесал щеку от такой драматической реакции. Он, (Мойра Волн), ловко протянул руку к силе, которую женщина направила на него, и просто разгладил её, оставив воздух спокойным, как поверхность болота.

Ветер стих. По-настоящему могущественные люди бросили значительный взгляд на Рэндидли, поскольку они почувствовали границы того, что он совершил, но затем продолжили, не обращая внимания на произошедшее. Между тем, большинство людей не заметили быстрого изменения. Они были озабочены более приземлёнными делами.

— Эй, придурок, — одна женщина поднялась с земли, стряхивая с себя песок. Она ткнула пальцем в мужчину в мокром льняном костюме. — Что, чёрт возьми, ты творишь?

Рендидли опустил свои сервировочные щипцы и отступил на шаг. Как бы это ни было болезненно, ему нужно было поговорить с Тоддом.

Глава 1909

Его ноги казались тяжёлыми, а походка медленной. Но даже больше, чем Рэндидли, окружающие люди выглядели словно дрейфующие, раздутые версии самих себя. Каждое движение было чрезмерным и преувеличенным, вся их значимость и связи неловко вплетались в их выражения, словно в частично саморазрушающуюся машину.

— Знаешь, интересно, что видел Король Небытия, — он слегка покачал головой. — Когда смотрел на меня. Неужели я казался таким неумелым?

Пробираясь сквозь эмоционально заряженную толпу, Рендидли чувствовал себя так, словно наклонился вперёд и с трудом продирался сквозь песчаную бурю. Даже после того, как основа его Ритуала разрушилась от напряжения, он всё ещё ощущал себя чрезмерно открытым для элементов Небытия. Его глаза были открыты, и теперь будет трудно когда-либо не замечать его присутствия.

Особенно здесь, на Экспери, где он не ограничивал его тонким слоем.

Ещё одной причиной дискомфорта были плотно прижатые тела, которые часто даже не замечали Рендидли и толкали его в своём желании раздобыть ещё еды. Частично это было результатом замешательства и страха от демонстрации той странной женщины-монстра; даже если Рендидли стёр все кинетические и образные волны, которые она произвела, на краткий миг она прозвучала чёткой и агрессивной нотой насилия.

Тем не менее, его собственное Ядро Небытия продолжало бурлить, создавая всё более плотную плёнку Небытия, которую он окутывал себя, чтобы не соприкасаться с постоянной какофонией взаимодействий паттернов. С этим он двигался немного легче, проскальзывая сквозь толпу быстрыми шагами.

Однако на вершине песчаной дюны ждали только три человека, а не четыре.

— Господин Призрачный Гончий, прошу прощения за беспокойство, — рыжеволосый юноша сделал Рендидли полупоклон, нервно рассматривая его, пока выпрямлялся. Его взгляд метнулся к женщине-монстру. — Мы. мы ну, мы немного не справляемся.

Рендидли медленно кивнул, осматривая их. Женщина-монстр всё ещё смотрела на него с безумной интенсивностью, но после того, как её первоначальная демонстрация силы была так тщательно подавлена, она казалась достаточно умной, чтобы понять, что дальнейшие атаки не будут эффективными. Вблизи Рендидли чувствовал нечто странное и значительное, волочащееся за всеми ними, словно запах сернистой грязи, занесённой на барбекю.

Бросить спичку среди этих немногих всё ещё могло разнести всё это мероприятие.

Тем не менее, он не стал касаться этого. Вместо этого Рендидли прочистил горло и спросил: — Куда делся Тодд?

Самый молодой член группы исчез, пока он пробирался сквозь толпу. Автомат поднял голову. — Ах, как неловко, сэр Призрачный Гончий. Похоже, он ушёл до вашего прибытия. Уверен, он передаёт свои самые тёплые приветствия

— Он боялся вас. На чёрном болоте вы стояли, наблюдая, как серые личинки пробирались сквозь влажную почву и пожирали урожай фермеров. — Внезапно заговорила женщина-монстр. Её голос был низким и хриплым. — Каким бедствием были эти насекомые! Безмозглые и прожорливые. Но даже когда люди обнаружили свои овощи опустошёнными и начали голодать, вы ничего не делали, кроме как мрачно размышляли. Предмет этих мыслей висит над ним, словно буря.

Это заслужило долгий взгляд от Рэндидли. Частично из-за странной манеры её речи и частично из-за внезапной вежливости, с которой она к нему обратилась после своей предыдущей атаки, но также и потому, что он почувствовал, как она дотянулась и вытащила эту информацию из Небытия. Глядя на её закрученные рога и черты лица, он понял, что она была одной из Химер, появившихся на Экспери. Прямой результат подкрадывающейся странности его собственного существования, проявившейся в изолированной вселенной, которой являлось его тело.

Небольшая хмурость появилась на его лице.

Обладают ли все Химеры этой способностью получать доступ к истории и связям? Естественная связь с Небытием? Что, вероятно, означает, что по мере того, как присутствие Небытия в моих собственных способностях становится всё более угрожающим, Химеры будут оставаться угрозой для жителей Эксперы, поскольку они будут развивать свои собственные способности.

Внезапно Рендидли осознал, что он просто стоял молча после того, как Химера заговорила. И автомат, и молодой человек казались застывшими от нервов и его неподвижности. Тем временем он чувствовал неловкое осязание способностей Химеры к Небытию. Её внимание ни на секунду не ослабевало. Она снова и снова направляла на него своё восприятие, как ребёнок, брызгающий озёрной водой, чтобы увидеть дно. И всё же интенсивность, с которой Химера смотрела на него, заставляла Рендидли чувствовать, что если он даст ей достаточно времени, она наверняка научится более эффективно манипулировать Небытием.

Он прочистил горло. Разочарование и облегчение в равной степени охватили его сердце. — Ну, я просто хотел поздороваться. Пожалуйста, знайте, что раз вы здесь, я могу помочь защитить вас от того, что приближается. Эти два дня вас не будут преследовать. Постарайтесь расслабиться и насладиться вечеринкой.

Рендидли отвернулся и покинул их. Полагаю, даже если я готов к этому разговору с Тоддом, готов встретиться с причиной, по которой я счёл необходимым, чтобы Экспера столкнулась с Бедствием, это не означает, что он готов встретиться со мной. И со своими собственными эмоциями.

Он остановился на полпути вниз по дюне и упёрся ногой. Жар и сила взорвались в его ноге и катапультировали его вверх. Люди поблизости, вероятно, почувствовали небольшую песчаную пыль, но Рендидли полностью устранил волны своей физической силы. Затем он исчез, взмывая в чистое голубое небо.

— Чёрт, он так молод, — Рендидли поднял руку и потёр глаза. Он не мог не задаться вопросом, когда это он стал тем, кто пытался вести зрелое общение для решения проблем. Затем он развернулся в воздухе и посмотрел вниз на барбекю, используя расстояние, чтобы получить более полную перспективу на крутящуюся мельницу Небытия.

Он заметил Тодда почти сразу, конечно. Но Рендидли отвёл взгляд, чтобы не слишком глубоко копаться в его значимости или дрожащей связи между ними. Вместо этого он прислушался к более широкой картине, желая понять, как развивается Экспера.

Он не хотел повторять свои ошибки с его ранним Пространством Души.

— Послушайте, я не говорю, что нет причин тренироваться; очевидно, вы не хотите быть настолько слабыми, чтобы какой-нибудь обыкновенный двухголовый медведь одолел вас, пока вы блуждаете по лесу, откусив голову и член одновременно, — говорил Распин, жуя, заставляя Вай хотеть заколоть ему рот степлером, пока он не закончит жевать. Он держал тарелку на коленях. — Но вы должны признать, что есть убывающая отдача от вложения всех усилий: посмотрите на нынешний Доннитон!

Группа из пяти человек сидела на камнях вдоль пляжа, подальше от зоны, где за столом для подачи и баром собиралась огромная толпа. Вай наклонилась вперёд и положила подбородок на колени. Без своей униформы Ордена Дуцис она идеально вписывалась в группу. Все они носили поношенную, но хорошо сохранившуюся одежду и качественную обувь. Среди них она была просто ещё одной одержимой исследованиями женщиной, раздвигающей границы карты Экспери.

Остроглазая Куэлла склонила голову набок, заставив свои золотые серьги звенеть и блестеть на солнце. — Что вы имеете в виду? Доннитон остаётся влиятельной силой на Экспери. И особенно в более широком Альфа-Космосе. Похоже, вложенные усилия пошли им на пользу.

Дмитрий держал голову опущенной. Из всех них он был самым молодым и обычно говорил только при обмене конкретной географической информацией. Орсов никогда не говорил на этих встречах: насколько Вай могла судить, этот стоический мужчина никогда не говорил. Что, конечно, оставляло большую часть тишины для заполнения пререкающимися Распином и Куэллой.

— Конечно, их наследие будет жить вечно, но их достижения — это вопрос репутации и отправной точки. — Распин постучал вилкой по тарелке для пущего эффекта. Звуки были раздражающими; Вай ненадолго пересмотрела своё решение не заколоть ему рот степлером. Возможно, единственная причина, по которой она этого не сделала, заключалась в том, что он был чертовски хорошим картографом, несмотря на все его недостатки. — Теперь, когда старое руководство Доннитона ушло в отставку, они довольно посредственны по сравнению со всей Эксперой.

Группа исследователей была примерно вдвое больше этого размера, но не было удивительно, что половина не дошла; всегда были новые области для открытия и исследования. Многие не проявляли интереса к Рендидли или его барбекю. Эти разрозненные личности постоянно встречались друг с другом в новых областях и Опасных Зонах, узнавая друг в друге особый вид рвения, который вёл их к неизведанному. Благодаря некоторым настойчивым убеждениям Вай, они создали относительно всеобъемлющую сеть, что означало, что индивидуальные карты, созданные каждым, стали доступны всей Экспери через Орден Дуцис.

Вай сначала чувствовала себя виноватой, что Орден Дуцис пользовался плодами тяжёлого труда всех этих тружеников. Но насколько она могла судить, эти сумасшедшие любители походов даже не замечали, что вдруг у остального мира появились их передовые карты. Они были слишком одержимы следующим приключением, чтобы беспокоиться.

— Ох, хватит, только не это снова. Дело в населении, а не в отправной точке. — Куэлла сделала отрезающий жест рукой. — Больше людей означает больше талантливых людей. Когда-то, когда было всего несколько Зон, Доннитон светил особенно ярко. Однако теперь, когда так много Городов-Пузырей открылось.

— Интересно, каково окончательное число Городов-Пузырей, — пробормотал Дмитрий себе под нос.

— .там просто больше талантливых бойцов. Каждый раз, когда появляется явный лидер, мир в конечном итоге догоняет, — закончила Куэлла.

Распин фыркнул. — Ха! Так вы хотите сказать, что любой из этих новых талантов может сравниться с Аланой Донал? Или с Повелителем Призраков? Или пробить Эгиду Донни? Они были на пике своей формы уже годы. Потому что Призрачный Гончий дал толчок их росту, дав им постоянное преимущество. Так что чем больше власти они дают братьям и сёстрам Кортес, тем меньше конкурентного преимущества Доннитон может обладать.

— Преимущество начальной форы не постоянно, — вставила Вай.

— А, отрицаешь реальность, да? — Распин посмотрел на неё блестящими глазами. К её отвращению, он откусил большой кусок свиных рёбрышек, прежде чем продолжить разговор. Соус блестел на его губах. — Может быть, раньше были другие методы тренировок или их эффективность, но мы испытываем Систему здесь уже почти семь лет! Мы разобрались, как это работает. Теперь могут быть незначительные споры о методах, но эффективность тренировок достигла небывалого уровня. И если вы начнёте сейчас, вы можете сократить разрыв из-за убывающей отдачи от Уровней Навыков людей впереди вас, но стоит ли изнурять себя, чтобы сократить этот разрыв? Легко сопереживать людям, которые просто хотят предоставить безопасность Орденам и вернуться к нормальной жизни.

— Дело не в том, чтобы быть лучшим бойцом, — Куэлла поджала губы. — Дело в защите себя. В готовности к очередным переменам.

— Есть также вопрос образов, — добавила Вай, находя этот ход разговора довольно неприятным. — Даже если люди могут не иметь тех Уровней Навыков, которые заработали ранние люди, мощный образ легко может компенсировать эту разницу.

— Эх. Может быть, на некоторое время. Но знаете, люди склонны во всём разбираться. Мы нашли лучшие тренировки, и я готов поспорить, что скоро мы найдём и лучшие образы. После этого разнообразия будет не так много; люди просто будут выбирать проверенный, который им нравится больше всего. — Распин закончил жевать и слизал соус с пальцев. — Вы как бы можете увидеть, как это будет работать с этими Классовыми маяками сквозь арки. Те, кто хочет провести свою жизнь, гоняясь за спиной того, кто имел фору, будут просто подражать могущественному индивиду с похожим Классом. Я не говорю, что среди новых бойцов мало талантов. Просто не пытайтесь сказать, что они могут легко догнать.

— Я думаю, причина, по которой мы спорим, — Дмитрий поднял взгляд и тут же опустил его. И всё же, когда он заговорил, в его голосе была тихая интенсивность, которую Вай чувствовала отражённой в собственном сердце. — Заключается в том, что если слишком много людей начнут думать как вы и считать тренировки бессмысленными, следующее Бедствие уничтожит нас.

Даже Распин слегка отшатнулся назад при этой мысли. Вай крепко зажмурилась, борясь с приступом недовольства, вины и зависимости, которые она, как член Ордена Дуцис, всегда чувствовала, когда речь заходила о Первом Бедствии. Из-за директивы Призрачного Гончего не вмешиваться.

Конечно, истинное давление этого события заключалось в последующих событиях; предвкушение Второго Бедствия ощущалось удушающим даже сейчас.

— Кхм. Отчасти причина, по которой никто не может догнать, в том, что эти первопроходцы всегда совершенствуются. Пока они у нас есть ну, мы справимся, — продолжил Распин. Но на его лбу проступил внезапный блеск пота. Волны плескались на берегу, смывая уже неглубокие следы, по которым группа прибыла сюда.

В течение нескольких секунд Вай смотрела на ручейки солёной воды, думая, что эрозия, которую она наблюдала, была не каким-то случайным явлением приливов, а насмешливым действием невидимой руки, намеренным и насмешливым отторжением от естественного мира, который радостно попрощается с человечеством. Небольшой толчок из равнодушной бездны, толчок с края.

Так естественный мир убивает нас? Он дремлет и таится, ожидая, пока человечество ослабнет. А потом набрасывается, когда мы меньше всего этого ожидаем?

Затем Вай моргнула. Момент прошёл.

Глава 1910

Сумерки робко обнимали тропическое море, одаривая гостей Рендидли рябью волн, переливающихся латунью, расплавленным золотом и багрянцем, прежде чем небо выдохнуло и погрузилось в багровые и индиговые тона. Ночь оставила воздух теплым, побуждая вечеринку продолжаться без перерыва.

Рендидли устроился на одной из высоких ветвей центрального супер-дерева, которое он каким-то образом породил. Он игнорировал его нежные потыкивания лозами, сидя и глядя на пляж. На таком расстоянии он чувствовал отголоски слияния значимости, но это не отвлекало его внимания.

Одним словом, он отдыхал. Его Ядро Пустоты вращалось с постоянной скоростью, методично укрепляя собственную значимость от дальнейшего разрушения.

Он наблюдал, как различные группы рассеивались и смешивались друг с другом, пока Татьяна переводила вечер в игровую часть, вынося мячи, фрисби и подковы для гостей, чтобы они использовали их по своему усмотрению. Очень скоро молодое поколение вышло вперед и вступило в сверхчеловеческую версию волейбола к восторгу толпы. Когда настоящая сетка порвалась от отраженного удара, движущегося с достаточной силой, чтобы пробить деревянную дверь, кто-то из Зоны 32 создал иллюзию сетки, сделав ее выше и неуничтожимой.

Толпа собралась, когда фигуры размывались в движении, мяч отскакивал и перелетал со скоростью, близкой к звуковому барьеру. Чтобы перебросить мяч через более высокую сетку, игрокам приходилось прыгать на огромную высоту и выполнять акробатические трюки. Они приземлялись в огромных клубах песка, прежде чем снова бросаться в воздух, участвуя в воздушной битве.

В разгар яростного обмена ударами игра резко остановилась, когда огненная комета пронеслась над океаном и пролетела прямо над происходящим. Вода зашипела от этого низколетящего снаряда, и толпа начала перешептываться. Рендидли поднял бровь, но не стал вмешиваться. Пламя постепенно рассеялось и показало блестящий, канареечно-желтый скайбайк и ухмыляющегося Элайджу Фрэнка, прибывшего на барбекю со стилем . Рендидли даже не стал себя сдерживать от того, чтобы закатить глаза.

Тем временем, темная громада Харона также появилась на горизонте, безмолвно подойдя к барже; некоторые люди собирались разбить лагерь на острове, но большинство предпочитало комфорт настоящего города. Конечно, с Блуждающим Городом пришел огромный, светящийся туманный вал парящих мховых духов. Еще до прибытия Харона они проплыли вперед огромной спектральной зеленой рекой. Они столкнулись с морем и пляжем, взорвавшись изумрудной вспышкой, заставляющей всех смеяться и танцевать среди огней.

Маленький приток отделился и направился прямо к позиции Рендидли на вершине дерева. Они следовали нити между ними и быстро вжились в область вокруг него. Они пробуравились в кору и обвились вокруг листьев. Сначала мега-дерево, казалось, встревожилось, его лозы беспокойно раскачивались взад-вперед. Но быстро оно почувствовало омолаживающую энергию мховых духов и начало гудеть от удовольствия. Лозы тыкали духов, пытаясь выяснить их происхождение.

Посмеиваясь про себя, Рендидли посмотрел вниз на другую фигуру, мчащуюся по морю. В отличие от Элайджи Фрэнка, эта двигалась, не заботясь о том, чтобы быть замеченной в своем приближении. Она быстро перепрыгнула через верхушки деревьев внизу, а затем взобралась по ветвям огромного дерева.

Когда она вскочила на ветку, где сидел Рэндидли, он поднял бровь, осматривая ее. Несколько недавних связей Пустоты пульсировали за ее спиной, плотные и гудящие от неотложности. — Я думал, за теми детьми тянется много значимости но ты украла львиную долю, да?

— А, значит, ты встретил Женщину-Химеру. — Алана Донал вздохнула и похрустела шеей. Рендидли удивился, почему она казалась такой необычной, но затем понял, что на ней не было ее обычной кожаной брони. У нее даже не было копья. К тому же, ее пальцы слегка дымились. — Да, думаю, большая часть внимания сместилась. В конце концов, дети не так важны, как тот факт, что они, признанные члены Академии Харона, спасли известного преступника из-под стражи Зоны 7. Это дает определенным группам много оснований для критики в твой адрес.

Рендидли выдавил из себя смех, прокручивая эту информацию в уме. — Не беспокойся за меня, я справлюсь с небольшой критикой.

Горькая улыбка Аланы заставила его замереть. Рендидли прокашлялся и шагнул к ней, чтобы положить руку ей на плечо. Она на секунду удивленно посмотрела на руку, прежде чем встретиться с ним взглядом, пока он говорил. — Послушай, я знаю, что это из-за меня, верно? Они думают, что я должен был справиться с ситуацией с Эспирой по-другому. Так что, если тебе нужна помощь пожалуйста, дай мне знать. Я очень ценю все, что было сделано для меня. Особенно тобой, Алана. Без тебя Эспира не достигла бы этой точки. Твоя твердая решимость удержала позицию, когда это было важно. Когда Бедствие было готово превратиться во что-то по-настоящему смертоносное.

На этот раз ее улыбка была гораздо искренней. Осторожно она подняла руку и погладила его ладонь. Без брони ее плечо казалось удивительно тонким. — Это спасибо тебе. Но тебе не нужно об этом беспокоиться. Это наша роль, верно? Ты справляешься с угрозами извне в Нексусе, мы заботимся о том, что происходит внутри Альфа-Космоса. Кроме того, разве ты здесь не потому, что тебе скучно? Возможно, если бы ты пригласил меня сразиться в Нексусе, я бы позволила тебе повозиться в здешней политике.

— Да, это справедливо, — Рендидли поморщился. Он прокашлялся, пытаясь восстановить самообладание. Когда он коснулся Аланы, он почувствовал резонанс от связи между ними, чистый и сильный. Несколько мелькающих образов ее проплыли, примеры того, как она относилась к его действиям с почтением, которого, как он очень ясно чувствовал, он не заслуживал.

Потому что, судя по тому, что он видел, больше всего общего с религиозным деятелем у него было то, как зловеще молчал он, когда его сторонники по-настоящему нуждались в нем. И в его понимании, он делал это для их же блага.

Я не жалею об этом, Рендидли пытался удержаться от гримасы. Но я хотел бы сделать больше

— Тем не менее. Я просто хотел сказать, что если тебе нужна помощь, не стесняйся просить. Или — Рендидли несколько раз моргнул, осознав, что собирается сказать; Невия определенно начала влиять на него. — или даже если тебе просто нужно поговорить. Тебе не нужно нести все в одиночку.

Он почувствовал сдвиг в значимости Аланы. Он почувствовал, как ее образ смягчился, резкий оранжевый свет солнечного света, который она видела, смягчился, став чем-то более теплым и золотистым. Но лично Алана просто толкнула Рендидли локтем в бок. — Довольно круто, это от тебя слышать. В то же время: спасибо. Но настоящая проблема с твоей помощью в том, что ты слишком похож на молот. Если ты пошевелишься, то просто все расколешь и выпустишь поток хаоса.

— Знаешь, я на удивление деликатен в эти дни, — Рендидли повертел пальцем в воздухе. Его тело двинулось, и Пустота естественным образом последовала, создавая разворачивание в окружающей значимости, которое порождало каскадные реакции, напоминающие длинные, свисающие ветви плакучей ивы.

Это было, по скромному мнению Рэндидли, великолепное проявление сдержанности и такта. Алана посмотрела на него любопытно, склонив голову набок.

Ах. Она не может видеть. Рендидли поморщился, стоя там, приняв странную позу с поднятой рукой. Алана издала удивительно женственный смешок, и он беспомощно покачал головой. Ему нужно было помнить, что большинство других не смогут видеть Пустоту, текущую вокруг них.

— О, на самом деле, есть одна вещь, с которой ты мог бы нам помочь, если у тебя есть свободное время, — наконец сказала Алана. — Виванья и ее семья действительно распространили новости о твоих подвигах в некоторые другие миры, и если бы ты мог немного поговорить с ними, проповедовать

Рендидли поморщился и поднял руку, чтобы она остановилась. — Ладно, я понимаю, что они очень восхищаются мной, но этот пыл о. Ты же шутишь, верно?

Алана снова рассмеялась. — Да, шучу. Хотя они действительно были бы рады услышать тебя.

Они поговорили еще о нескольких вещах, а затем Алана ушла. Рендидли смотрел ей вслед, все еще восхищаясь чистотой связи между ними.

Даже сейчас, она та, кто наиболее близко придерживалась моей первоначальной концепции планеты. Она настаивала на образах и разнообразии сил, позволяя Доннитону не дать ей стать слишком доминирующей идеологией. Может, мне стоит подарить ей что-нибудь? Об этом, по крайней мере, я могу поговорить с Татьяной. Или, может быть, нет. Не думаю, что я могу решить проблему того, что они неспособны воспринимать Пустоту но прямо сейчас Эспира и Альфа-Космос просто позволяют ей накапливаться. Что если я немного подтолкну?

Напевая про себя, Рендидли поднял руки и начал поглаживать потоки Пустоты, которые вихрились вокруг него. Он постепенно снял защитную пленку, которую использовал, чтобы уйти от толпы, снова подвергая себя силе и буйству всей этой скапливающейся значимости. Затем, используя свое тело как инструмент, Рендидли начал формировать потоки Пустоты.

Он создал что-то большое и глубокое, что добавит течение и цель Пустоте планеты.

В последнее время он привык использовать чистую Пустоту. Узоры, которые он мог создавать, стали началом и концом его использования. Это он позаимствовал у Короля Пустоты, который так грациозно творил Ритуалы Пустоты каждым движением, что это склонило Рендидли следовать по его стопам.

Однако, даже значительно продвинув свое мастерство владения Пустотой, он чувствовал разрыв между собой и Королем Пустоты. И вот теперь, стремясь хоть как-то отдать должное Эспире, он полагался на свой первоначальный опыт работы с Пустотой: Массивы.

Используя бурлящую силу своего Ядра Пустоты и накопление Пустоты внизу, на барбекю, Рендидли начал рисовать элегантную трапецию связей, которая простиралась высоко в небо над островом. Каждый тщательно уложенный зубец он переплетал с той чистой теплотой, которую ощущал от связи Аланы с ним. И как только он начал добавлять дополнительные нити, он уже не мог остановиться.

Мерцающая решимость Сэма, отстраненная, но постоянная забота Энни, тщательные приготовления миссис Гамильтон и как только Рендидли глубоко черпнул из основных связей, на которых он основал себя, пришли и его образы. Постоянный толчок от Иггдрасиля, дикая хитрость Серого Существа, упрямый отказ сдаваться от Мертворожденного Феникса

Меньшие нити от Татьяны, Донни, Сидни, Невии, Хейффала

Поздравляем! Ваш Навык (Точный Ритуал Пустоты вырос до Уровня 503!

Он сшил все вместе с большой осторожностью, балансируя все свои надежды и мечты для Эспиры. Чем больше нитей он включал, тем больше их, казалось, плыло за ними, умоляя быть включенным их собственными связями. Работа простиралась все выше и выше, начиная также опускаться в землю и море. И по мере того, как Ритуал Пустоты принимал форму вокруг него, сам остров был вовлечен в работу.

Рендидли поморщился, когда его тело начало болеть, направляя огромное количество чужеродной Пустоты, не позволяя своему Ядру Пустоты изменить поток. Особенно из-за опасности того, что его образ будет справляться с Бедствиями, это должно было быть независимым от него. Он потянул за массу значимости, вихрящуюся внизу, и за ней начала следовать история целого мира. Не беря ее под контроль, Рендидли призвал свою Власть (Захвата), чтобы тянуть все больше и больше, углубляя созданную им работу.

Пустота ощущалась живой в его руках. Точнее, его хватка на связи со всей Эспирой была настолько жизненно важна, что даже контакт придавал ему сил. История этого мира, который когда-то существовал вне Системы, ждала, когда кто-то начнет ее рассказывать. Теперь она придала свой Вес Ритуалу Пустоты.

Поздравляем! Ваш Навык (Точный Ритуал Пустоты вырос до Уровня 529!

Однако его череда шагов по привлечению большей Пустоты оказалась слишком эффективной. Рендидли покачнулся назад на пятках, чуть не свалившись с ветки супер-дерева, пытаясь направить ее. Слишком много потоков Пустоты сплелись вместе одновременно, каждая отдельная нить утолщалась до каната, а затем сама сплеталась в рыбацкую сеть, увлекая за собой множество других связей. Пока Ритуал Пустоты продолжал разрастаться наружу, громоздясь в небо и углубляясь в море, Рендидли быстро пришлось признать, что его Силы Воли было недостаточно, чтобы поддержать всю эту значимость.

Странное свечение начало мерцать по краям потоков, странное, великолепное трение, когда смысл устремлялся со все возрастающей скоростью, чтобы создать творение для Эспиры.

Дыхание Рендидли зашипело сквозь зубы, когда он увидел ускоряющееся движение, и заметил, как мховые духи тоже почувствовали это, поднимаясь в воздух, чтобы следовать за потоком. Они обеспечили физическое представление странного свечения. Погрузившись в себя, Рендидли нашел свой прочный образ Иггдрасиля и провел все эти потоки Пустоты через него. Он действовал как расширенная энергетическая магистраль, уменьшая боль, которую приходилось терпеть его физической форме.

Но вскоре, когда Ритуал Пустоты разросся до головокружительных высот и отдаленных глубин, даже Иггдрасиль начал дрожать под значимостью, которая вихрилась в нем.

Внизу люди ахали в благоговении, когда изумрудные огни поднимались, чтобы присоединиться к звездам. Тем временем Рендидли напрягал свое Ядро Пустоты до предела, чтобы поддерживать все больше и больше опорных структур, каркас для обработки огромного количества прибывшей значимости. Он уже чувствовал, как первоначальная форма напрягается и гнется под ее весом, и он укреплял структуру так быстро, как мог.

Это надежда. Молитва. Рендидли дрожал, когда его разум начал пульсировать от умственного напряжения. Он работал неистово, вынужденный отказаться от понимания и полагаться на интуицию, чтобы создать пространство для силы, которая лилась сквозь него, поскольку как его тело, так и Иггдрасиль едва могли выдержать.

Мост, построенный в никуда, в надежде, что на другой стороне Эспира найдет надежду. Чем бы ни стала Эспира, какой бы выбор ни сделали эти люди пусть они не забывают, как трудно было пройти (Путь), чтобы добраться сюда.

Как маленькие битвы на Эспире — всего лишь прелюдия к большей опасности.

Он поднял руки и почувствовал покалывание на коже от быстрого прохождения Пустоты. Мир вокруг него закружился. Он посмотрел вверх и не мог видеть даже верхушку того, что он создал. Затем он опустил взгляд, стараясь не рухнуть. Из-за странного свечения, которое накопилось от такого множества собирающихся потоков Пустоты, ядро мерцало внизу. Оно погрузилось и осело в глубинах планеты, когда начало активироваться.

И Рендидли Гостхаунд улыбнулся, измотанный и рушащийся, потому что на короткий миг он почувствовал себя маленьким перед всеми достижениями человечества. Эта история, которую он только что направил, имела смысл.

Пока он будет защищать их достаточно долго, этот мир станет сильным.

Глава 1911

Люди прибывали группами по двое-трое, двигаемые странным сдвигом, который все они только что ощутили в мире, а также общим желанием защитить будущее Харона. Встреча изначально была назначена на после выходных, но быстрое развитие событий дало понять, что им нужно прийти к соглашению сейчас.

Странное дело, сотворенное Рандидли, стало лишь дополнительным витком и без того напряженной недели.

Дерек Мосс и Хайди Мордат пришли первыми: он осматривал небольшую поляну в лесу, а она вытаскивала бревна, чтобы сделать импровизированные сиденья. Его глаза метались, выискивая угрозы.

Отсутствие явных врагов и отголоски смеха снизу оказались тревожным сочетанием.

Вай прибыла следующей, выскользнув из темноты, её шаги заглушались продолжающимся весельем на пляже внизу. Элайджа Фрэнк бежал за ней, его волосы растрепал ветер, а его шикарная белая куртка была испачкана грязью и листьями. Он несколько раз пытался завязать с ней разговор, но она демонстративно игнорировала его. Татьяна, её секретарь Вольфрам и Наффур прибыли вскоре после, за ними последовали Селена, гоблин Нрорс и Комиссар Арриетти. Первые двое были увлечены жарким спором о том, как правильно выращивать высококачественное мясо.

Учитывая, насколько качественным было барбекю, у Дерека немного потекли слюнки при мысли о ещё более вкусной еде.

Алана Донал и Хэнк Ховард пришли, а затем Сэм и Регина. Миссис Гамильтон и Призрак были неожиданно прибывшими, потому что они не появлялись ни на одном из барбекю. Хейфал пришел с Раймундом Балластом, оба испуская гнетущую физическую ауру, которая заставила Дерека Мосса потереть подбородок.

Похоже, тренировки на этом острове того стоят ,

Размышлял он.

Последняя группа также была некоторой неожиданностью. Не из-за их присутствия, потому что никто не стал бы отрицать их связь с Призрачным Псом и их вклад в судьбу Экспиры. В основном, это было из-за того, насколько неуверенными они казались в том, стоит ли им быть включенными.

Зак Крум огляделся. Его выражение лица не было вызывающим, но в глазах Дерека казалось, что молодой человек готов к отказу. Он был готов отшатнуться от любых резких слов. Мы не ну, я почувствовал здесь некое притяжение, которое мне не совсем понятно. Если мы кому-то мешаем

Эта странная чувствительность от деяния Призрачного Пса похоже, нам придется выяснить, у кого именно есть к ней доступ .

Дерек переглянулся с Наффуром, чьи поджатые губы говорили ему, что младший человек думал о том же.

Конечно, нет , — уверенно сказала Алана. Она улыбнулась с необычайной яркостью, обращаясь к Тодду, который покраснел и немного опустил голову от нежности.

Рядом с ней Хэнк Ховард откинулся на пень дерева и неопределенно махнул рукой. Занимайте свои места. Вы более чем заслужили это .

Даже я? Та, чьи пальцы пропитаны невинной кровью? Женщина-Химера казалась озадаченной, оглядываясь вокруг. После того как я рычала на Призрачного Пса ранее? Ха! Ковбой ухмыльнулся Химере. Затем весь его облик изменился; смерть читалась в его глазах, его пистолеты по бокам внезапно отяжелели от жизней, которые они забрали. Его аура стала удушающей. Даже Дерек не мог не вздрогнуть. Ты точно оплошала. Муравей, бросивший вызов титану. Это просто юношеский задор. Но к твоему другому вопросу ты думаешь, у кого-нибудь из нас руки чисты, девчушка?

Химера глубоко поклонилась Хэнку Ховарду, а затем она, Зак Крум, Тодд и Автоматон присоединились к группе. Татьяна встала и прочистила горло. Тот факт, что все вы были приведены сюда, означает, что вы и заботитесь о состоянии Экспиры, и обладаете необходимой чувствительностью, чтобы быть ещё более активными в этом вопросе. Однако давайте начнем с обсуждения этого нового чувства, к которому мы все можем получить доступ. Моя связь дала мне немного дополнительного понимания, которым я хотела бы поделиться .

Что бы ни сделал этот пацан, это было нечто грандиозное , — проворчал Нрорс.

Татьяна кивнула. Действительно. Насколько я могу судить ну, я не уверена, знал ли даже Рандидли, что он делает. Через нашу связь я почувствовала, как он теряет сознание к концу. Но он создал особую структуру и включил в неё всю Экспиру но эта структура была не только для того ощущения, что у нас теперь есть, я думаю, это был просто побочный эффект. Вместо этого, главной целью было посадить очень специфический вид семени. Призрачный Пёс дал Экспире (Навык). (Навык-Нексус).

Я не уверена, как и почему, но сама планета начнет расти, используя Систему в качестве основы .

После создания Ритуала Пустоты Рендидли чувствовал себя настолько истощенным, что мог только рухнуть. Он едва заметил, как лозы подхватили его, когда он падал с ветки, и опустили на землю. Несколько дней спустя он проснулся и зевнул, пробудившись от тепла солнца, проглядывающего сквозь кромку деревьев. Проверив своё Покаяние и окружающую местность, он цокнул языком. Вечеринка выходного дня прошла; теперь настала очередь уборки.

Тем временем он начинал испытывать нехватку накопленных секунд. Он нахмурился от этого осознания, потому что у него должен был оставаться запас времени на дни вперед. Постепенно начало проясняться смутное понимание, основанное на боли в его Ядре Пустоты.

Он обналичил часть накопленных секунд для чего-то помимо пассивного усиления накопления значимости. Он натолкнулся на второстепенное применение Покаяния.

Поэтому, переместившись на вершину своего вулкана, он погрузился в другой вид дремоты. Безмятежное погружение в мир полноты и пустоты, где он чувствовал себя замерзшим, пока время кружилось вокруг него. Мгновение небытия, чтобы подчеркнуть те драгоценные моменты, которые у него были.

Покаяние, которое, казалось, кусало особенно сильно в этот раз, после Ритуала Пустоты.

Его новое пробуждение оставило его чувствующим себя гораздо более отдохнувшим. В отличие от солнца, Рендидли обнаружил лунный свет и мшистые духи, собравшиеся вокруг его тела, обволакивая его, как одеяло. Когда он сел, они разлетелись в радостных танцах, оставив его смеющимся и машущим руками, чтобы отогнать нескольких прилипчивых духов.

Вскочив на ноги, он потянулся, одновременно открывая своё восприятие и осматривая окрестности. Маленький остров был чист. На пляжах Хейфал, Отряд Вульпис и группы из Ордена Дуцис продолжали тренироваться, даже без присутствия более интенсивного вида Шторма Пустоты, который Рендидли поддерживал.

Усмехнувшись, Рендидли поманил облака, которые всё ещё ждали вдоль края горизонта. Они немедленно начали собираться, полностью скрывая луну и отбрасывая глубокую тень на остров. Дождь последовал быстро, ускоряясь от мороси до ливня с таким энтузиазмом, что Рендидли пришлось предположить, что она неуклонно собиралась в свой выходной, готовясь к периоду гнетущих осадков.

Затем, направляя Шторм Пустоты обратно на его место через остров, он повернулся к своему огромному Ритуалу Пустоты, который он воздвиг.

Его пульсирующее сердце опустилось сквозь скальную породу, мантию и в удаленное ядро Экспиры. Даже сейчас оно продолжало развиваться, углубляя потоки, которые Рендидли создал с помощью легких связей, в более серьезные потоки силы и значимости. Странно, но форма развивалась благодаря ранней связи, которую он установил с миссис Гамильтон; больше всего она напоминала массивную паутину.

Пустота продолжала устраиваться по-новому, некоторые из его поспешно сделанных якорей рвались и разрывали связи, в то время как другие выдерживали. К счастью, казалось, что фундамент был достаточно прочен, чтобы он выдержал; некоторые связи могли порваться, но огромная масса в конечном итоге снова свяжет значимость в более прочные узы. Он чувствовал, как Ритуал Пустоты постоянно подталкивает прогресс мира, предоставляя небольшие преимущества всем людям, что жили в этом мире. Но самой странной частью был быстро растущий узел Эфира вокруг ядра. Прямо сейчас форма не была закончена, но она смутно напоминала Рендидли что-то знакомое.

Я сочту это успехом. Это должно немного помочь моим друзьям.

Размышлял он, возвращая своё сознание в тело. Он пошевелил пальцами.

И по горячим следам этого успеха, думаю, пришло время приступить к работе .

Тренировка встретила его как старый друг, похлопывая его по спине и наполняя его чувством выполненного долга. Он взбудоражил Шторм Пустоты и начал прямо с того места, где остановился.

Опять же, большая часть его текущих тренировочных возможностей, казалось, была ограничена. Он хотел улучшить своё понимание Пустоты, но это был медленный процесс экспериментов. Он хотел улучшить эмоциональное воздействие своих образов, но небольшие участки пространства, которые мешали им идеально выравниваться, не были проблемами, которые он мог бы решить грубой силой. Он хотел продолжить прохождение Иерархии Бремя, но его неразвитая (Выносливость) означала, что он все еще не мог долго выдерживать воздействие истинной энтропии.

Тем не менее, Рендидли не беспокоило отсутствие легких Путей вперед. Напротив, небольшой перерыв на барбекю и некоторые из его разговоров дали ему терпение. Или, как заметила бы Сидни, они дали ему веру в то, что пока он продолжал работать, ответ придет.

Даже если этот ответ заключался лишь в накоплении достаточного количества пп для запуска следующей Десятины Душевного Навыка.

Итак, он работал. Он практиковал (Навыки), доводя себя до предела. Он сплетал меньшие Ритуалы Пустоты, почти пугливо относясь к тому, чтобы быть увлеченным огромным ритуалом, который теперь вплетался в ткань Экспиры. Несмотря на возникшие головные боли, он продолжал пробовать свои силы в Иерархии Бремя. Раймунд и ДиОрто продолжали закаляться, что означало, что почти вся электромагнитная прослойка была обработана, когда он предпринимал свои попытки. Это снизило сложность, но этого было недостаточно.

После особенно головокружительного момента воздействия энтропии Рендидли проснулся и покачал головой. Хех, не могу дождаться, пока новобранцы доберутся до обработки легкого излучения

Он выгнул спину, наслаждаясь приятными щелчками. Затем он вскочил на ноги и продолжил тренировку.

Дни переходили в недели. Прошел месяц с момента барбекю, а затем и два. Рендидли погрузился в привычные занятия, чувствуя, как заостряются грани его восприятия Пустоты, укрепляется его эмоциональное воздействие и закаляется его тело.

В более широкой Экспире назревала конфронтация. Однако Рендидли почувствовал это, но не вмешивался. Потому что в то же время он чувствовал, как его сторонники движутся против этих сил. Он дал им это что бы он ни создал из Пустоты. Пока они не попросят дальнейшей помощи, этого должно было хватить.

В конце концов, прорыв, который Рендидли искал, пришел из неожиданного места: после того, как она служила основным проводником во время тех безумных моментов Ритуала Пустоты, Иггдрасиль претерпела изменение. Постепенно энергия, перекачиваемая через могучее дерево, начала менять свой состав.

Возможно, в обычных условиях энергетического давления было бы недостаточно. В конце концов, Иггдрасиль уже прошла дюжину усовершенствований, чтобы достичь этой точки. Объем энергии, с которым она справлялась, был огромен. Рендидли в прошлом нагнетал и пропускал огромные объемы энергии через этот массивный ствол. Он силой поднял несколько (Навыков), обжигая их силой.

Однако в конце концов именно незначительное действие Ритуала Пустоты оказалось ключом. Рендидли посадил что-то в ядро Экспиры, хотя в то время он не собирался этого делать. Ему просто нужна была достаточная поддержка, чтобы заземлить массивные потоки силы, которые начали проходить через его тело.

Небольшой акт, но посадка стала значимой. Теперь, постепенно, Мировое Древо начало прорастать. Семя было вдавлено в почву, и это изменило всё. Он глубоко вдохнул, собирая энергию сквозь себя и вокруг себя, направляя её в Иггдрасиль, чтобы помочь ей сделать этот последний шаг.

Поздравляем! Ваш (Навык) (Мировое Древо Вбирает Из Каждого Царства вырос до (Уровня) 713!

Рендидли сидел на краю вулкана с закрытыми глазами, пар испарялся с его торса и уносился бушующим ветром. В его образе энергия пульсировала в унисон с его бьющимся сердцем, становясь настолько воспламеняющей, что ствол Иггдрасиля, казалось, мерцал и плавился. Плазменное ядро пробегало сквозь массивное дерево, извиваясь и ища малейшую слабость, чтобы вырваться из своей оболочки. Рендидли облизал сухие губы. Ещё несколько капель энергии смогли протиснуться в ядро Иггдрасиля и присоединиться к этому извивающемуся плазменному ядру. По коре пошли мелкие трещины, но дерево всё ещё оставалось крепким. В битве упрямства

Даже ты не сможешь меня победить, Иггдрасиль .

Пустота и Эфир закружились вместе, ещё сильнее сужая его Душевное Пространство. С перспективой такой близкой эволюции он отказался отступать.

Глава 1912

Как оказалось, его образы были такими же упрямыми, как и сам Рэндидли.

Три дня невыносимой пытки спустя Рендидли почувствовал, что приближается к моменту преображения. Крупные капли пота стекали по вискам и бежали вдоль челюсти. Грязная земля вокруг кратера вулкана, где он находился, начала тлеть от окружающего тепла, исходящего от его тела. Мышца в его спине свело судорогой от длительного напряжения, но он не мог позволить себе ни на секунду расслабиться.

Но хуже всего была душераздирающая боль, когда он выталкивал Иггдрасиль за пределы её зоны комфорта. Далеко за пределы, до такой степени, что сам образ начал получать повреждения. Когда могучая кора Мирового Древа разорвалась, обрушение образа впилось когтями в мягкое вещество его мозга, заставляя его слегка дрожать так, как он давно не чувствовал. Его сознание стало мутным и мерцающим по краям. Тем не менее, он стиснул зубы и продолжал сжимать свою энергию; он знал, что рост требует жертв. Всё своё время под пятой Нексуса он провёл, учась, как мало можно достичь, если относиться к делу легкомысленно.

Если не движешься вперёд, останешься на месте, и сожаления настигнут тебя.

Глаза Рендидли были налиты кровью. Ещё несколько капель перегретой энергии были втиснуты в ствол Иггдрасиль. Этот почти живой конгломерат энергии трясся, изо всех сил пытаясь вырваться из оболочки, причиняя ему ещё больше страданий.

Внимание! Ваш образ-

В сфере своего образа Рендидли почувствовал, как по бокам коры Мирового Древа открылся огромный разлом. Вихревые (Гравировки) вдоль этой разорванной области начали безумно вспыхивать, когда энергия и воздух вырывались сквозь разлом, расширяя отверстие. Вскоре (Пространство Души) Рендидли наполнилось громогласным трещащим рёвом, больше напоминающим лесной пожар, пожирающий целый лес, чем трансформацию одного дерева.

Но перед лицом стабильности Иггдрасиль у него не было выбора. Чтобы преодолеть прочный и надёжный фундамент, который он построил, ему нужна была сила.

Пересчёт Посетите ближайшего (Духа Деревни). Невыполнение этого приведёт к слабости и смерти-

Обнаружена синхронность! Ваш (Набор Навыков) (Иггдрасиль, Вселенная, что была Первым Древом) эволюционирует!

На мгновение, как только ещё дюжина трещин открылась на стволе и изрыгнула золотой свет и жар, Рендидли всхлипнул. Его голова наклонилась вперёд, и он не мог сдержать глотка нерешительности. Боль была экзистенциальной, делая его одновременно бредовым и отчаянным. Муть заползала в его мысли. Это кипящее плазменное существо внутри Мирового Древа пробивало себе путь наружу, оставляя образ смутно опустошённым.

Иггдрасиль, казалось, извергала огонь через дюжину отверстий, силы стазиса и изменения были идеально сбалансированы.

Но Рендидли снова поднял голову и в последний раз сжал (Силой Воли). Плазма начала выть из трещин в коре, трение и сила её прохождения навсегда изменяли Мировое Древо. И неохотно (Набор Навыков) эволюционировал. Ощущение освобождения захлестнуло его лицо, заставив его моргать.

Поздравляем! Ваш (Набор Навыков) эволюционировал! Частичная эволюция: (Набор Навыков) сохранит то же имя. В (Набор Навыков) включены элементы катаклизма и магмы! Корни и ветви Иггдрасиль проникают в ткань вселенной, ещё теснее сплетаясь с сущностью существования! Жизнь и разрушение заключены в семени Иггдрасиль.

Поздравляем! Ваш (Навык) (Непокорный Ихор Иггдрасиль эволюционировал в (Плазменный Анимус Иггдрасиль ! Теперь, помимо переноса питательных веществ и энергии, необходимых для Мирового Древа, телесные жидкости пользователя несут в себе намёк на изначальную искру, давшую рождение жизни. Исцеление значительно увеличено. Урон, наносимый врагам, касающимся крови, значительно увеличен в течение нескольких секунд после того, как она покидает тело. Сопротивление внешним воздействиям слегка увеличено. Кровь имеет небольшой шанс попытаться вернуться в рану, обеспечивая дополнительную стойкость на короткое время.

Поздравляем! Ваш (Навык) (Власть Эйдолонского Тигля эволюционировал в (Царство Духа Организованных Усилий ! Пользователь получает способность поддерживать область, даже когда он её не использует, для применения его последователями. Другие могут использовать (Царство) для оттачивания своих образов и эмоций, даже когда пользователь занят другими делами.

Поздравляем! Обнаружена синхронность! Ваш (Навык) (Непостижимый Облик Бытия вобрал в себя элементы из (Факела Быстрых и Медленных Тишин и эволюционировал в (Рассвет Открывает Небо и Реальность Шевелится ! Пользователь включил в (Навык) элементы чистого, нефильтрованного света происхождения. Зрители будут поражены огромным давлением при наблюдении за (Навыком). Вес высвобождаемой ауры значительно увеличен. Получено одеяние существа вне времени.

Поздравляем! Обнаружена синхронность! Ваш (Навык) (Неумолимая Дань Исхода вобрал в себя элементы из (Знака Приближающейся Судьбы и эволюционировал в (Тьма Засушивает Горизонт, и Ожидающая Падаль Улыбается ! Эффективность (Навыка) теперь будет нарастать до тех пор, пока он активирован. Жестокость (Навыка) значительно улучшилась. Эта скрытая тьма была усилена, получила крылья и клыки. Враги, подвергшиеся воздействию (Навыка), останутся отмечены и испорчены им, пока пользователь не снимет эффект или они не смогут полностью преодолеть его.

Рендидли выдохнул и позволил своей сведённой судорогой спине подёргиваться. Но горение внутри мира образов продолжалось, огромные куски обугленной коры трескались и отваливались от массивного ствола, рушась на землю. Обширные участки растительности в зоне образа загорелись, и вскоре всё стало пищей для ненасытного ада. Массивные, изогнутые корни Мирового Древа разбились и рухнули, превратившись в пепел и дым, заслонивший небо.

Понятия вверх и вниз перестали что-либо значить в пространстве образа. Время исчезло. Существовали только огонь и топливо, и естественное стремление обоих растратить себя друг на друга.

Дрожа, Рендидли попытался обуздать разрушение, которое разрывало его образ. Но та раскалённая сила, которую он создал, заняла место водителя. Она вырвалась наружу гигантскими щупальцами жидкого огня, разрывая землю и уничтожая всё, что он так тщательно создавал. Огромные тайфуны оранжевого пламени сровняли холмы и испарили ручьи. Чистая радость, с которой она стирала все его усилия, оставила Рендидли в замешательстве.

Сначала он почувствовал проблеск страха. Однако, чем больше он наблюдал, тем больше начинал ощущать цель того, что оно пыталось совершить. Внутри адского пламени зарождался разум, рождённый его собственными желаниями.

Значит доверься процессу. Следуй закономерностям.

Буквальное пламя лизало его физическое тело, когда перегретая кожа Рендидли воспламеняла кислород и азот в воздухе вокруг него, но ничто не могло сравниться с пронзительной яркостью его изумрудных глаз. Его губы скривились в оскале, и он продолжал бороться, двигаясь вперёд. Он бушевал вместе с пламенем, пожирая всё, что мог найти. В какой-то мере, вымещая свою ярость на образе, он помогал замаскировать продолжающуюся агонию, которую испытывал.

Массивное дерево скрипело и стонало, покачиваясь на месте. В данный момент листья не могли шелестеть; они вспыхнули в гигантском пожаре, в огненном шаре невообразимых размеров, который поглотил изумрудный цвет. Вскоре ветви стали голыми и тлеющими, многие ломались и отваливались, когда плазменная сила полностью выпотрошила внутренности дерева.

Рендидли закашлялся и сплюнул часть содержимого своего горла на шипящую землю. В мокроте содержалось довольно много крови. Однако его губы дёрнулись, когда эти несколько капель крови зашевелились и ожили, ползя обратно к нему, словно черви. Правда, нет никакой необходимости, чтобы эта кровавая мокрота ползла обратно ко мне, не так ли?

Новый укол боли стёр отвлечения. Рёв пламени, опустошающего подлесок и другую растительность, стал оглушительным. Где-то далеко Рендидли чувствовал, как различные животные, которых он поместил в эту среду, либо зарываются как можно глубже, либо в панике убегают, ища спасения от этого катаклизма.

Но он просто наблюдал, почти оглохший, как массивный ствол начал складываться сам в себя. Куски дерева и коры разлетались в стороны по мере того, как складка углублялась. Это больше напоминало склоняющуюся гору, чем дерево, таковы были размер и ширина ствола этого жизненно важного дерева. Но вскоре Иггдрасиль рухнула, двигаясь в замедленной съёмке, пока не ударилась о землю с достаточной грубой силой, чтобы вырезать в ней новое русло из плазмы и древесного угля.

Огромное облако пыли, горящих углей и пепла распространилось по (Пространству Души) Рэндидли. Он подавил стон, отчаянно поддерживая давление на свой образ. Закрыв глаза, он проследил за покалывающими питательными веществами и фрагментами образа, за обломками великой истории, написанной петляющими сигилами по всей коре, когда они просачивались в землю его области образа и начали создавать резонанс.

Какая-то часть Рендидли наконец смогла расслабиться, поскольку большая часть боли начала утихать, но его внимание не ослабевало. Он с убийственной интенсивностью вглядывался в то, как его энергия опускается в почву. Несколько основных идей начали собираться. Его умственная острота уже была на пределе, но он не мог позволить себе упустить свой шанс. Потому что в этой финальной трансформации у него был на уме ещё один (Навык). Эти собравшиеся идеи сконденсировались в твёрдый овал.

Он ждал. Пламя по всему преображённому адскому пейзажу постепенно угасло и погасло. Жар исчез, оставив обугленную древесину и туши животных, которые представляли собой застывшую, мрачную версию Мирового Древа.

Однако в земле сердце жизни билось с огромной силой. Но без спешки. Таков был круговорот вещей: жизнь уступала место смерти. Со временем это обратится вспять. Наступит рассвет, и небо откроется.

Сознание Рендидли на мгновение переключилось на его (Нижнюю Суть), где находилось его (Нижнее Покаяние). У него заканчивались запасённые секунды, но он решительно вернулся к обломкам своего предыдущего образа. У него не было выбора, кроме как накопить долг перед (Покаянием), если его образ останется упрямым.

Когда жар и ярость рассеялись, ветер пронёсся по поверхности этих угольных статуй и начал сдувать частицы пепла. В совершенно более одиноком шорохе некоторые деревья, с трудом удерживающие структурную целостность, поддались и рухнули. Вскоре новые, меньшие облака пепла заполнили область, скрывая опустошённый лес пепельным туманом.

Ещё больше пота стекало по лбу Рэндидли. Снова он не смел отвести взгляд от того твёрдого ядра, которое собиралось. Он просто ждал.

Внезапно семя Иггдрасиль распространило своё влияние. Золотые усики робко отходили от сердца, вбирая энергию из различных обугленных трупов деревьев, появляясь над почвой лишь на достаточное время, чтобы поглотить необходимую энергию. Тем временем, под землёй, это ядро начало набухать, с блестящими золотыми и изумрудными письменами, которые говорили о другом мире.

Рендидли сидел, скрестив ноги под собой, и наблюдал. Струйка энергии превратилась в поток, втягивая всё больше и больше прежней силы, тепла и жизненной энергии, которую содержала Иггдрасиль, в водоворот, которым было семя Мирового Древа. Его рост продолжался, но замедлился до ледникового темпа.

Глаза Рендидли блестели. В основном, рунические сигилы на этом бьющемся сердце углублялись. История, рассказанная Иггдрасиль, укреплялась, черпая из разрушенного предыдущего образа и создавая нечто поистине захватывающее.

Пока его бдение продолжалось, (Мёртворождённый Феникс) и (Серое Существо) оба пришли. Они принесли частицы образов, насыщенных (Нижней Энергией), и рассыпали их по сожжённому полю, позволяя им впитаться в почву и присоединиться к той вихревой реальности, которая начинала рождаться внутри Иггдрасиль. Мельчайшие частицы медленно отделялись и вновь встраивались, чтобы углубить её силу.

Его выражение лица стало напряжённым. Дрожь пробежала по семени.

Тонкий зелёный усик прокладывал себе путь вверх от ядра. Он протиснулся между мощными волнами энергии и обошёл остатки оригинального ствола Иггдрасиль, которые впились в землю. Росток высунулся из земли, отодвинул кусок древесного угля и впервые попробовал воздух. Два чистых листа расправились, быстро предоставляя место для оседания пепла.

Земля загрохотала. Золотой и изумрудный свет стал физической силой, которая хлынула вверх по стеблю и ворвалась в росток. Однако ни один люмен этой энергии не был виден; всё было поглощено этими двумя невинно выглядящими изумрудными листьями.

Сейчас.

Рендидли протянул руку и коснулся образа. Его (Пространство Души) поднялось в ответ.

Пересчёт

Поздравляем! Ваш (Навык) (Абсолютное Владение Иггдрасиль эволюционирует! Обнаружены влияния

Третий маленький зелёный лист раскрылся, присоединяясь к двум своим собратьям. Маленький вихрь пепла начал кружиться вокруг ростка.

Глава 1913

Медленное расширение этих листьев и удлинение стебля стало всем, что занимало его сознание. Последние крупицы его умственной стойкости высыпались из песочных часов, но он изо всех сил цеплялся за этот образ. Время обратилось в жидкость, быстро утекая вокруг истощённых и размытых краёв сознания Рэндидли. Его восприятие следовало за мельчайшим ростом Мирового Древа вверх; в его разуме это маленькое растение предстало кулаком, поднятым к небу.

Это был вызов. Обещание. Мечта.

Целый новый мир возник в очертаниях его листьев.

Интеграция влияний

Поздравляем! Ваш навык (Абсолютная Хватка Иггдрасиля вобрал в себя элементы из (Плод Посева Вражды , (Цикл Мрачного Леса (р) и (Разрушитель Пата)! Идёт формирование эволюции обнаружение образа Пересчёт

Поздравляем! Ваш навык (Абсолютная Хватка Иггдрасиля эволюционировал в (Первое Древо Принимает Только Верность ! Уровни навыка интегрированы новый уровень навыка установлен на 830. Дальность влияния навыка значительно увеличена! Пользователь может превращать нерастительные материалы в нечто, напоминающее корни, при использовании. Все материалы подчиняются воле Иггдрасиля. Урон, наносимый навыком, немного увеличен. Чем чаще материал является целью навыка, тем легче он принимает форму корней. Если целью является растительная материя, то получатель испытает несколько минут массивного роста по окончании действия навыка, прежде чем жизненная сила станет слишком велика для обычного предмета, и он сгорит дотла.

Пепельный туман начал бурлить и клубиться, склоняясь перед этим крошечным зелёным кулаком.

Задыхаясь, Рендидли вернулся в своё тело. Иггдрасиль продолжал укореняться и сдвигаться внутри него, но он больше не мог сохранять концентрацию. Его разум упорствовал до предела, и теперь он рухнул в бесформенную кучу. В этот момент даже Сера парила, просто поглощая рассеянное тепло, которое он излучал на протяжении последних

Рендидли застонал. Серьёзно? Я был там целый месяц? Неудивительно, что Искупление так ноет от нужды

Чувствуя себя беспомощным, он позволил себе погрузиться в ничейную землю Искупления, его сознание всё глубже уходило в небытие. В этом забвении он быстро стабилизировал своё (Ядро Пустоты) и восстановил ясность ума, очнувшись через несколько дней на тонком островке солнечного света, который пробивался сквозь око его (Бури Пустоты) на вершину вулкана.

Он немедленно снова проверил своё (Пространство Души). Иггдрасиль вырос, слегка повернувшись вверх, превратившись в изящный саженец с ветвями, расходящимися через равные промежутки. Каждая ветвь была толщиной всего в два пальца, но они уже начали покрываться изумрудными листьями. Дерево ещё не достигло размеров, чтобы его кора потемнела, но в его существе был странный свет; золотые и изумрудные истории, которые оно рассказывало, каким-то образом были вплетены в ткань его физического состояния. Если смотреть прямо, оно казалось просто деревом, но боковым зрением наблюдатель ощущал бы непреодолимое желание посмотреть на него прямо.

Над ним дрейфующий пепел расступился, и небо улыбнулось синевой этому избранному существу. Его листья весело зашуршали, тёплое приветствие.

Рендидли пришёл в себя и помассировал шею. Он всё ещё чувствовал небольшую боль и дрожь, но не до абсурда. — Это первый шаг. После того как Иггдрасиль восстановится, я смогу потратить некоторое время на оттачивание его (Уровней Навыков). Это приблизит меня к тем пяти тысячам ОД, которые мне нужны для активации десятины. Кроме того

Его глаза блеснули, когда он посмотрел на пляж. — Я уверен, что (Отряд Вульпис) претерпел некоторые физические улучшения, пока я отдыхал, верно? Может быть, теперь я смогу добиться прогресса в (Иерархии Бремя).

Наффер Сьют чувствовал себя измотанным, скучающим и смутно отвращённым людьми вокруг него в приёмной мэрии Харона. Но все эти эмоции он прятал под неодобрительной и официальной гримасой. Он указал на одну из дюжины рук, отчаянно махавших перед его лицом. Он всё ещё чувствовал себя обезьяной перед прессой, но у него больше не было такой роскоши, как просто игнорировать её. — Ладно, вы.

Некоторые из старых порядков Досистемной Экспиры начали возвращаться.

Остальные репортёры фыркнули и замолчали, когда указанная женщина встала. — Здравствуйте, Дайана Пало из (Совета по Целостности Ордена). Что вы можете сказать по поводу недавних заявлений о том, что (Орден Дуцис) принял крупные взятки от некоторых потенциальных Орденов?

— Я бы сказал, что для того, чтобы это была взятка, нам нужно было бы дать им вознаграждение, — Наффер решил, что честность — лучшая политика. Он верил, что именно так поступил бы Призрачный Пёс. — Это на 100% правда, что несколько корпораций или политических организаций пытались нас подкупить с момента нашего основания. Мы не видели необходимости возвращать им деньги после того, как ясно дали понять, что не будем потакать их идее купить себе Орден.

Наффер собирался перейти к следующему вопросу, но женщина наклонилась вперёд через небольшой металлический разделитель, чтобы удержать его внимание. Она заговорила пронзительным голосом, нетерпеливо желая донести свою мысль. — Однако как вы можете говорить, что коррупция не является основным механизмом отбора, когда такие качественные, соль земли Ордены, как (Орден Скутум)—

— Как мы официально объявили после проверки (Ордена Скутум), — прервал Наффер. — Мы не будем присваивать официальный статус Ордена, если этот новый Орден, каким бы позитивным ни были его текущие действия, был основан и финансирован организацией, чей предыдущий Орден был лишён лицензии за доказанные нарушения прав разумных.

— Неужели вы настолько безбожны, что не можете прощать?! — Голос женщины стал ещё выше. Она слегка покачнулась, казалось, вот-вот рухнет от возмущения этой ситуацией. Другие репортёры наблюдали ястребиными глазами, готовые позволить этой серии вопросов продолжиться, если они приведут к какой-либо сенсационной истории.

Стервятники ,

с отвращением подумал Наффер. Он прикусил губу, чтобы подавить желание просто уйти. Морщины вокруг его глаз углубились. — (Орден Дуцис) настолько профессионален, что мы не забудем, мисс Пало. Речь идёт об ответственности. Большинство ваших доноров с ностальгией вспоминают свою способность уходить от ответственности с помощью досистемных корпоративных оболочек. И им очень рады создавать фирмы, специализирующиеся на защите. Однако они не получат привилегии или чести быть Орденом, особенно когда их первой реакцией была попытка подкупить нас. А теперь, есть другие вопросы?

Женщина открыла рот и что-то сказала ещё, но её слова были заглушены, когда остальные репортёры вскочили на ноги и начали размахивать руками. Пытаясь стереть раздражение со своего лица, Наффер указал на репортёра, которого он знал. — Вы.

— Телман Слейт, Прогрессист , — объявил о своём происхождении массивный мужчина громовым голосом, прежде чем перейти к своему вопросу. — Зоны и независимые государства сейчас ведут борьбу за политическую власть; насколько, по вашему мнению, важно договориться о всемирном договоре и как вы видите роль (Ордена Дуцис) в этом процессе?

Наффер застонал про себя, но по совершенно другой причине, чем от первого вопроса; несмотря на свою добродушную внешность, Телман Слейт нападал на него с метафорическими зубами. Молчание (Ордена Дуцис), в то время как большая часть Экспиры страдала от муниципальных экстремистов, не реагирующих защитников и блуждающих групп беженцев, всё ещё оправляющихся от Катаклизма или от оставшихся Химер в (Опасных Зонах), было предметом серьёзной критики. Оказалось, что Призрачный Пёс был проницателен, создавая (Блуждающий Город), но по наихудшим причинам.

Экспира была неустойчива. По текущим оценкам, по крайней мере половина населения находилась в блуждающих караванах, ища места для основания городов, и большинство из них сталкивались только с дискриминацией.

Как лидер (Ордена Дуцис) это моё решение.

Наффер медленно кивнул, признавая вопрос, в то время как его мысли неслись со скоростью тысячи миль в минуту. Он прокрутил в уме знакомые аргументы, но всё равно пришёл к тому же выводу.

(Орден Дуцис) мог бы сделать больше. Он мог бы занять более активную лидирующую позицию и направить Экспиру в позитивное русло. Он мог бы создавать безопасные зоны для основания городов беженцами; он мог бы помочь перепрофилировать разрушенные (Города-Пузыри) для размещения иммигрантов из других миров. Но для этого нам нужно было бы расти. Та свободная структура, которая у нас есть сейчас, не приспособлена быть компасом, по которому Экспира будет двигаться вперёд. Нам потребуются системы поддержки, специалисты по коммуникациям, политические эксперты, местные связи и команды по связям с общественностью. Затем нам потребуется более крупная управленческая структура, чтобы всем этим руководить—

И трудно поверить, что дух, который Призрачный Пёс хочет культивировать, сможет выжить при таком количестве людей. Или же мы будем расти слишком медленно, чтобы соответствовать потребностям Экспиры, пытаясь привить этот дух каждому новому сотруднику.

Наффер прочистил горло. — Давайте сначала разберёмся со слоном в комнате: (Орден Дуцис) на данный момент не планирует брать на себя новые обязанности в Экспире. Мы надзираем и контролируем Ордены, многие из которых делают великие дела, чтобы улучшить жизнь обычного человека, живущего в Экспире. Мы поддерживаем (Всемирный Договор) — текущий тупик в значительной степени является результатом отсутствия соглашений между политическими образованиями. Но это не исходит от нас.

Телман Слейт сел, не задав дополнительного вопроса, что обеспокоило Наффера больше, чем пронзительный допрос женщины ранее. После этого большинство вопросов были простыми; они касались недавно повышенных Орденов и того, когда будет рассмотрена следующая партия временных Орденов.

Но в конце пресс-конференции Наффер по наитию обратился к одному из незнакомых мужчин в конце группы. — Вы, сэр, сзади. Ваш вопрос?

— Сколько времени потребуется, чтобы (Вирус Образов) парализовал Экспиру?

Мужчина мрачно посмотрел на Наффера, в его позе и окружающих эмоциях сквозила странная защитная реакция. Без вступления, слова, брошенные им, резко выделялись на фоне затягивающейся тишины.

Наффер склонил голову набок, не уверенный в вопросе. — Я не уверен, о чём вы говорите.

— Прямо сейчас там есть вирус, который заражает и ослабляет образы. — Мужчина встряхнулся, а затем указал пальцем на Наффера. — И если вы хотите сказать мне, что (Орден Дуцис) ничего не знает хех. Вы думаете, мы овцы? Если вы продолжите прикидываться дураком, у меня не останется выбора, кроме как разоблачить вас как виновников. Не думайте, что Призрачный Пёс спасёт вас от правды.

Глава 1914

Энни прищурилась, глядя на горизонт, окружённая суровой красотой заснеженных гор. Первые признаки снега вызвали в её теле лёгкое покалывание, словно призыв к себе подобным. Но сейчас мощный ветер, проносящийся по горному хребту Нордон, тащил листья и ветки через свои высокие перевалы, образуя странные потоки воздушного мусора, свистящие мимо их хижины. Однако она заметила несколько тёмных пятен, карабкающихся по одному из ближайших перевалов. Их медленная скорость заставила её закатить глаза, и она повернулась, чтобы вернуться в дом.

Подумать только, мои инстинкты их учуяли. Фу, какая трата.

Размышляла Энни, неспешно возвращаясь в дом к своей семье.

Но всё же, лучше подготовиться, чтобы как следует принять столько гостей.

Огромная фигура Дозера склонилась над плитой, где он ловко переворачивал блинчики и перекладывал дымящиеся изделия на ожидающую тарелку. Эту тарелку он поставил перед Делайлой, которая сидела за столом с унылым выражением лица. Она даже не попыталась добавить свою обычную щедрую порцию масла и сиропа к блинчикам.

На короткий миг искреннее беспокойство мелькнуло на лице Энни. Она остро чувствовала боль и замешательство дочери. Но затем она скрыла это и громко вышла из прихожей, скидывая сапоги и обнимая дочь за плечи. — Что насупилась, солнышко?

— Ничего. Просто скучно, — быстро сказала Делайла, но вздрогнула, когда говорила. Как будто до этого момента она была так погружена в уныние, что даже не заметила возвращения матери в хижину. Энни ухмыльнулась, протянула руку через стол и беззаботно украла предложенный блинчик. Её дочь оставалась инертной, быстро возвращаясь в то тревожное забытьё, в котором она пребывала.

Энни наклонилась вперёд. — Похоже, у тебя что-то на уме. Я понимаю, что ты не хочешь говорить об этом со мной, но как насчёт того, чтобы рассказать Мистеру Блинчику?

Энни с удовольствием вылепила вилкой два глаза и кривой рот. Затем она перевернула тарелку и с гордостью продемонстрировала свой шедевр.

Её, почти подростковое, упрямство всё ещё бурлило в ней, даже если остальная её часть была чем-то занята; она немедленно отодвинулась от стола и закатила глаза. —

Ма-ам

. Это же детские штучки. И правда, со мной всё в порядке. Просто думаю о разном. Посмотри на папу! Он всё время о чём-то думает, но ты

не достаёшь его из-за этого!

Дозер повернулся и бросил на Делайлу мягкий взгляд. Тень улыбки мелькнула на лице девочки. — Ладно, ладно, иногда ты его достаёшь.

— О чём ты думаешь? — ответила Энни, великодушно игнорируя скрытую колкость в свой адрес и свою собственную печаль о том, что дочь не умеет ценить искусство. Она добавила сироп к глазам и рту и начала есть Мистера Блинчика.

— Просто ну, может быть, мне не стоит участвовать в бойцовском турнире в следующем месяце. — Взгляд Делайлы вернулся к столу. — Может быть не знаю. Я могу подождать до следующего года. Я действительно чувствую, что мой образ близок к эволюции, и я не хочу ничего форсировать.

Энни подняла бровь. Когда её дочь сказала: Я не хочу ничего форсировать , что-то определённо было не так. Поэтому она прочистила горло и перешла к сути. — Я знаю, в чём на самом деле дело. Ты беспокоишься о том, что турнир будет на острове Призрачной Гончей, да? Ты думаешь, он затаил на тебя злобу?

Лицо Делайлы резко поднялось. Затем она попыталась притвориться, что просто зевает. — Ох, что? Нет, это—

— Ну, это правда, — объявила Энни. Она выдвинула подбородок вперёд, хотя и заслужила мягкий взгляд от Дозера. — Рендидли Призрачная Гончая действительно ненавидит тебя и намеренно мучил тебя годами.

— Я так и знала! — Что-то между страхом и волнением боролись на лице Делайлы, когда она забыла, что до этого пыталась сохранять невозмутимость.

Энни кивнула, полная сочувствия, образец материнской заботы. Выражение лица Дозера слегка дёрнулось. — Я знаю, солнышко, должно быть, тяжело, когда такая постоянная фигура затаила на тебя злобу. Но я также знаю,

он такой мелочный; и что ты можешь с этим сделать.

Голова Делайлы снова резко повернулась, её маленькие глаза сияли. — Что?

— Как оказалось, — Энни действительно чувствовала, как увлекается рассказом. — Одна из первых вечеринок, на которых мы присутствовали всей семьёй, был день рождения Призрачной Гончей. Из-за того, насколько он был скромен насчёт даты, мы даже не знали; мы пришли на вечеринку, не принеся подарка. Теперь я, не желая—

— признать, что ты неправа, — тихо сказал Дозер, глядя на сковороду.

— закатывать сцену, — Энни даже не удостоила мужа вниманием; это лишь поощрило бы его отвлекающее поведение. — Сказала маленькую невинную ложь: причина, по которой мы не принесли ему подарок, заключалась в том, что ты была довольно капризной тем утром—

что?!

— Делайла резко выпрямилась и хлопнула руками по столу, её пальцы были растопырены.

— Так что, очевидно, у нас не было времени принести подарок. Скажу много хорошего о Рендидли Призрачной Гончей, но иногда он может быть немного злопамятным. — Энни вздохнула и покачала головой. — Что

по-настоящему

прискорбно, так это то, что ты даже не была капризной; ты была настоящим ангелом, и твоя мать чувствовала себя ужасно из-за этой маленькой лжи. Но! Это так легко решить! Просто принеси ему подходящий подарок, и я уверена, он полностью простит тебя.

За этим последовала целая череда возмущённых вздохов, перемежающихся возгласами как ты могла и почему ты мне не сказала . Частью этого вихря деятельности было то, что Делайла собирала свой маленький рюкзак, что оставило её практически одной ногой за дверью, когда она закончила свою тираду о том, какой безответственной матерью была Энни, готовая немедленно отправиться решать проблему. Энни с энтузиазмом предложила несколько нелепых предложений о том, что ей следует подарить Призрачной Гончей на этот день рождения, такие предметы, как модное пальто или новый сервиз с цветочным узором, и помахала дочери на прощание.

Единственная загвоздка заключалась в том, что Делайла откровенно нахмурилась, когда Энни поцеловала её в щёку перед тем, как она топнула прочь.

Что оставило Энни наедине со своим надоедливым мужем.

— Кто именно мучил её все эти годы? — сухо спросил он, доставая последний блинчик и ополаскивая сковороду.

— По правде говоря, — Энни оперлась локтями на стол и приняла серьёзное выражение лица; оно даже не было притворным. — Она не расстраивалась из-за того, как Призрачная Гончая к ней относится, на самом деле. Если уж на то пошло, это я сейчас расстроена. Та работа, которую он проделал, чтобы соединить нас всех с этим странным чувством? Ты чувствуешь это немного, а я — очень сильно; но по какой-то причине Делайла чувствует это

целиком.

У неё это неведомое чувство сильнее, чем у кого-либо, кого я видела.

— Значит, миссия, — Дозер начал вытирать сковороду.

— Миссия, — Энни удовлетворённо кивнула, вполне довольная собой. — Она терпит неудачу, запертая с нами в горах. Она не сможет приспособиться к этому новому чувству, не испытав его. Надеюсь, это поможет ей. И, возможно, это приведёт к каким-нибудь проделкам Рэндидли—

Дозер подошёл сзади к Энни и обхватил её талию своей длинной рукой, притягивая к себе. Она извивалась, не в знак протеста, а чтобы показать, что ей не всегда нужно позволять ему поднимать и таскать её. Он обнял её откровенно несексуальными объятиями, от которых она надулась.

— И вот мой настоящий вопрос: почему ты хочешь, чтобы мы ушли? Ты же знаешь, я пойду с ней, — спросил Дозер.

Энни пожала плечами, прижимаясь спиной к его груди. — Я не уверена, о чём ты говоришь.

Дозер один раз поцеловал её в затылок, отпуская. — Конечно, конечно. Просто убедись, что ты не взяла на себя слишком много, ладно?

Это отбытие она наблюдала, хмурясь. Ещё более отвратительным было то, что её пребывание в доме в одиночестве мало способствовало тому, чтобы пригласить ждущих гостей. Энни заварила себе чайник, бормоча себе под нос о том, какие ненадёжные нынче разбойники.

Солнце опускалось к горизонту, позволяя теням и ветру буйствовать. Тем не менее, благодаря своим прочным стенам, хижина оставалась идиллическим убежищем, полным тепла и уюта. Это было именно то, что обеспечивало прекрасное убежище от стрессов цивилизации. Ей было трудно представить что-либо более опасное, чем летающая пума, добравшаяся до неё здесь.

Энни встала у окна с чаем, наблюдая закат и вздыхая, не замечая на самом деле прекрасной природы, словно жена солдата, ждущая возвращения мужа с фронта.

Наконец, в дверь постучали, и довольная улыбка расплылась на лице Энни.

Чёрт возьми

Единственным предупреждением был треск и брызги щепок. Она легко подпрыгнула, чтобы избежать массивного тесака, который пронзил горизонтально ранее прочные деревянные стены, разрушая боковую стену хижины и разрывая мебель в клочья. Она выбралась из деревянной крыши и затем развернулась в воздухе, чтобы избежать нескольких брошенных кинжалов, блеснувших в полумраке. Она опустилась на вершину ближайшей сосны, мощный ветер развевал её волосы.

Дозер будет в таком настроении, когда она это увидит,

Энни почувствовала укол сожаления.

Так или иначе, это будет

вина.

Однако это было на потом. Сейчас она могла отдаться танцу.

Хитрая улыбка расплылась на её лице, когда она огляделась в сумерках и увидела дюжину фигур в плащах, ожидающих её на ближайшем склоне. Они стояли в тени деревьев и на голых скальных выступах, сливаясь с серостью в тусклом свете. Самая крупная из фигур выпрямилась и положила огромный тесак себе на плечи. — Ну, ну, такие поздние гости. И вас так много. Конечно, мой муж не оценит вольностей, которые вы позволили себе с архитектурой.

Одна из фигур носила толстый золотой медальон, единственную внешнюю отличительную черту среди них. Он жестом приказал, и несколько других прыгнули вперёд, даже не потрудившись ей ответить. Энни вздохнула и принялась за дело.

Лук расцвёл в её руке, когда она присела. Белое пятно стало стрелой, когда она натянула тетиву и выстрелила трижды, почти не целясь. Как только снаряды покинули её лук, они закружились в зимнем ветре, рассеиваясь и вновь формируясь в белых волков, которые затем ринулись к своим целям.

Группа быстро отреагировала. Они достали ножи, кинжалы и иглы и сместились, пытаясь сохранить окружение. Их физические Статы явно хромали, но они, по крайней мере, усердно тренировались для этого.

Энни порхнула в сторону и выпустила залп в отчётливую фигуру, как только первый человек в плаще ударил белого волка кинжалом. Оружие безвредно прошло сквозь лоб волка во вспышке снега, и внезапно вернувшаяся стрела поразила человека в горло. Энни поджала губы, перекатываясь и уклоняясь от другого метательного ножа; звук попадания стрелы в цель был не очень удовлетворительным.

Фигура в плаще с огромным тесаком встала между залпом Энни и тем, что с медальоном. Это было воплощение насилия, размахивающее своим огромным тесаком с достаточно плотной формой, но стрелы обрушились на оружие и отбросили его назад.

Но обладатель медальона просто усмехнулся их неудаче.

Энни подняла бровь, когда жертва её стрелы снова встала на ноги. — Манекены? Достаточно жутко.

— Мы — Орден Отцеубийства, — сказал обладатель медальона. Он поднял руки, словно произносил монолог в самодеятельном театре в постановке Социопата . — И нам нужен пример, Энни из Доннитона. Мы не убьём тебя, но после того, как мы заразим твой образ слабостью, ты, вероятно, пожалеешь, что мы этого не сделали.

Энни фыркнула. Она потянулась в воздух, и её Судьба сгустилась, превратившись в сверкающий, чисто-белый меховой плащ. Ткань опустилась на её плечи со знакомым леденящим покалыванием. — Как восхитительно. Но не начинайте жаловаться, если вам не понравится то, что произойдёт, когда вы заставите меня обнажить клыки. О Тихая Ночь.

Её Домен активировался, стягивая облака и ветры вместе со снежными вихрями, чтобы скрыть окружающее. Её плащ зашуршал, шепча, что сегодня ночью оборвётся чья-то жизнь. Для Энни и этого странного кукловода не было бы спасения. И глаза Энни сияли от ликования.

Глава 1915

Сосновые иглы шелестели, когда ветер Энни пронёсся по вершине горы. Он налетал, словно художник-одиночка, очерчивая и подчёркивая всё вокруг налетом инея. Снегопад усиливался, пока она продолжала свои неуловимые боевые движения, уворачиваясь от летящих снарядов и устремляясь прямо к самой большой из кукол, фигуре с огромным тесаком.

Из тени сосен топор метнулся к спине Энни. Она замерла, изящно пируэтируя и полностью рассеивая свой импульс, пока атака просвистела в волоске от неё, и нацелила лук на нападавшего. Она оттянула тетиву ещё на дюйм, превратив обычный выстрел в смертельный.

Чёткий дзынь предвещал выпуск стрелы из слоновой кости. Она пронеслась через разделяющее их расстояние, врезавшись в таз куклы и с силой прорвавшись насквозь. Болты высыпались, бечёвки порвались, оставив куклу без опоры в пояснице, беспомощно дёргающейся на припорошенной снегом земле. Но Энни уже повернулась, чтобы встретить следующего противника.

Они набросились на неё по двое и по трое сквозь вихрящиеся снежные завихрения; кукольный маэстро бил по её слепым зонам, пока она сражалась с расходными элементами. Но Энни была леденящим ветром в смертоносном движении, поворачиваясь, стреляя и наступая.

Её нападающие двигались с такой скоростью, что она успела выпустить лишь несколько стрел, прежде чем ей пришлось дать луку рассеяться и с энтузиазмом вступить с ними в ближний бой. Или, честно говоря, Энни намеренно замедляла свои выстрелы, чтобы не деморализовать этого человека полностью, прежде чем он даст ей повеселиться.

Дай-ка я их немного порву .

Без лука Энни ухватила заснеженный ветер, вихрящийся вокруг них, и вытащила из ниоткуда два кинжала изо льда. Кукла ткнула в неё стилет, но острие затерялось в развевающихся складках её мехового плаща, когда она откинулась назад. Её левая рука резко взметнулась вверх, рассекая конструкцию рук куклы и оставляя её безоружной. Затем её правая рука рубанула вниз, прорезая бедро куклы и оставляя её уткнувшейся лицом в снег.

Ещё две куклы ринулись в атаку, но Энни проскользнула между их неуклюжими ударами, её оружие рассекало их конечности, оставляя их также корчащимися на земле. С её чистыми физическими (Характеристиками) было легко одолеть их, даже не вспотев.

Перед ней самая большая кукла с тесаком приняла стойку. Снова мельчайший образ просачивался из её плаща, намекая, что этот кукловод однажды может стать по-настоящему могущественным.

Однако сегодня был не тот день. Сегодня была тихая ночь, когда всё было погребено под неумолимым снегом.

Энни сымитировала рывок вперёд, и владелец тесака отступил, пытаясь не отстать. Пока его плащ ещё покачивался, Энни резко остановилась: один из её ледяных кинжалов превратился в арбалет, а другой — в болт. Она выстрелила кукле в лицо, прежде чем та успела отреагировать. Болт взорвался в сферу льда, достаточно большую, чтобы полностью заключить её туловище. Ледяной леденец упал на землю, неспособный двигаться. Его тесак со стуком упал на землю, снег неуклонно засыпал его.

Ещё шесть кукол ринулись на спину Энни. Она развернулась, и лук вновь оказался в её руках. Она просто позволила своим инстинктам руководить движениями. Все шесть мгновенно получили стрелы в суставы — свидетельство истинной скорости, которую Энни могла развить, когда действовала в полную силу. Однако ей надоело играть медленно с этим носителем медальона.

Энни повернулась к нему и поморщилась. — Не хочу быть такой занудой но серьёзно? Так быстро ты закончил?

— Я всегда знал, что это будет сложно, — голос пользователя медальона был безмятежным. Он широко развёл руками, словно не стоял вдруг перед Энни один. — Это? Я всегда могу создать больше кукол. Но теперь у нас есть доказательство, которое нам нужно; если нам удастся одолеть тебя, в вере, которую люди всё ещё сохраняют в (Гончей Духа), начнут появляться трещины. Так что теперь

Земля перед Энни взорвалась: кукла с длинными когтями целилась в нежную плоть её лица. Вздохнув, она отступила в сторону и резко взмахнула рукой; ледяной кинжал сконденсировался как раз вовремя, чтобы удар пронёсся по горлу куклы.

Звяк.

Глаза Энни вспыхнули.

О? Этот немного крепче

Она развернулась и набросилась на неё, но Энни ловко отступила снова, проскользнув мимо неё в сверкающей вспышке своего кинжала. Затем она рухнула в груду разбитого фарфора и тёмной стали. Первобытная свирепость её образа могла разорвать в клочья даже тёмную сталь.

Тем временем Энни обнаружила ещё четыре угрозы, приближающиеся с периферии, и развернулась, чтобы встретить их. Но её глаза расширились, скорее от инстинктов, чем от чего-либо другого. Три маленьких ребёнка, две девочки и мальчик, шли к ней, ведомые куклой с коротким оружием в руке. Её глаза горели, когда она резко развернулась, чтобы испепелить взглядом человека с медальоном, но тот исчез.

Её губы дёрнулись, когда её охотничьи чувства отыскали его и обнаружили прижатым к соседней сосне. Снег осыпался и скапливался у его ног.

По крайней мере, у него довольно много (Навыков), связанных с бегством.

Тем временем она повернулась к трём детям с мягкой улыбкой на лице. Снегопад усилился, следуя за громовыми эмоциональными отголосками, которые она чувствовала. — Что это тут у нас?

Но она уже могла ощутить ситуацию, благодаря тому странному новому осознанию, которое (Гончая Духа) привила им всем. Делайла, возможно, получила самый большой кусок пирога из всех, что Энни когда-либо видела, но Энни также открыла для себя новые вещи о себе и своём окружении с этим даром. Глядя на троих детей с их запавшими и отчаявшимися глазами, она чувствовала странность их образа. Он впивался в основу их существ, просачиваясь из них и выпуская уродливые частицы, которые разлетались по воздуху.

Просто глядя на них, было легко понять, почему они сочли бы это вирусом.

Энни открыла рот, и кукла, ведущая детей, уклончиво помахала клинком за спинами детей. Её послание было ясным: ничего не делай, иначе она убьёт детей.

Глаза Энни выпятились, сначала от подлинной ярости, а затем потому, что этот глупец верил, будто она подвергнет себя опасности, чтобы защитить жизни незнакомых детей. Но она заставила своё лицо принять лёгкое выражение и посмотрела туда, где прятался носитель медальона. — Ты специально так их вырастил? Их что, обусловили? Чтобы они так глубоко верили, что они слабы и никчемны, и это влияло бы на других и распространяло идеологию?

Носитель медальона не ответил, но Энни почувствовала, как он ещё дальше отполз вверх по склону, чтобы избежать её взгляда. Однако к этому моменту вся гора была покрыта её леденящим снегом; он не сможет сбежать.

Она фыркнула и повернулась обратно к детям. Первая, девочка, была одета только в рваную рубашку. Её пальцы и лицо были грязными, словно основным способом проведения времени для неё было растирание грязи по щекам. Она смотрела прямо на Энни, слёзы начинали наворачиваться в уголках её глаз. Она споткнулась и подавила всхлип.

Кукла снова жестом указала: прикоснись к девочке.

Энни дёрнула запястьем. Кукла взорвалась в вспышке инея, заставив испуганного мальчика споткнуться и упасть вперёд. Этот ребёнок даже толком не отреагировал, он просто упал и свернулся калачиком, преждевременно вздрогнув перед следующим ударом.

Несмотря на странную, неприятную ауру вокруг девочки, Энни присела рядом с ней и улыбнулась ей. — Ну, ну, ну. Дай-ка я тебя осмотрю. Как тебя зовут?

Девочка бросилась в объятия Энни, но не ответила. По телу девочки постоянно пробегала дрожь — смесь адреналина и паники, изнашивающая её нервы. Рядом другой ребёнок неуверенно подошёл ближе, выглядя более угрюмым, но и более функциональным, чем остальные. Он остановился и вернулся, чтобы поднять упавшего товарища, подняв другого мальчика на ноги.

Тем временем Энни внимательно изучила их ауру. Потому что, честно говоря

Когда эти пагубные частицы слабости приближались к ней, они беспомощно бились и не могли закрепиться. Затем проносилась широкая волна, уничтожая чужеродную ауру. Не её образом, а чистыми связями, которые она установила, текучими реками смысла, которые она делила с теми людьми, кого встретила на (Эспире), в первую очередь среди них ( Рендидли Гончая Духа).

Энни медленно кивнула себе.

Это на самом деле не образ слабости. Это гниль (Изначальной) основы людей. Конечно, обычный человек, который не укрепил свои связи и место в мире, внезапно почувствовал бы себя слабее при воздействии. Это как выливать воду на грязный участок; всё быстро становится грязным. Но если у тебя действительно есть построенный фундамент

— Эй, не волнуйся, — Энни погладила девочку по затылку. Используя ту странную новую способность, подаренную миру (Гончей Духа) месяц назад, она протянула руку и соединила себя с девочкой. Действие потребовало некоторых усилий, и она чувствовала себя неловко, выполняя его, но вскоре Энни почувствовала, как что-то встало на свои места. Часть её крепкого фундамента потекла по новообразованной нити, почти слишком мощная для того, чтобы девочка могла выдержать. Напротив, дрожь её маленького тела усилилась. Тем не менее, Энни полностью очистила её ауру от этой дегенеративной слабости и ненависти к себе.

Очевидно, что для исцеления ментальных ран потребуется больше времени. Но по крайней мере, Энни могла очистить её значимость.

— Теперь побудь здесь немного. Мне нужно поквитаться с этим подлым крысёнышем, — сказала Энни нараспев. Она использовала свой большой палец и немного слёз девочки, чтобы стереть грязь с её лица, и нежно поцеловала её в лоб. На этот короткий миг связь (Изначальной) странно пульсировала. Из одной нити она стала двумя.

Затем Энни встала, отошла на несколько шагов и натянула свой лук. Она подняла голову и обратилась к вихрящимся ветрам горы. Небо над головой было тяжёлым и серым. — Знаешь, это было крайне недальновидно с твоей стороны. Потому что теперь, когда я почуяла твой след, я буду охотиться за тобой и этим так называемым (Орденом Отцеубийства) до краёв (Эспиры). Ты не сможешь сбежать от меня.

Наступил момент тишины, но затем знакомый громовой голос раздался из-за группы заснеженных деревьев. — Ты подверглась воздействию вируса образа. Теперь это лишь вопрос времени, прежде чем ты

Его голос оборвался булькающим хрипом. Покачнувшись на месте, носитель медальона рухнул, открыв Энни, внезапно стоящую позади него с кинжалом. Она поджала губы и отбросила окровавленное оружие. Затем она опустилась на колени рядом с мужчиной и откинула капюшон; реалистичная человекоподобная кукла смотрела на неё в ответ, какая-то красноватая субстанция вытекала из её горла.

— Какая досада, — Энни цокнула языком в неудовольствии. Затем она встала и глубоко вдохнула. Тяжёлые от снега ветры продолжали вихриться сверху, всё больше и больше осадков падало, чтобы окутать всю вершину горы льдом.

Её глаза горели белым и зловещим огнём, когда она развернулась и огляделась. Её (Чутьё Белого Охотника) уловило следы кукловода благодаря использованию им (Навыка) здесь. Улыбка растянулась на её лице, когда она проследовала по этому следу до странного кукольного посредника, а затем до другого, расположенного на некотором расстоянии дальше, простирающегося на юг от (Горного хребта Нордон) длинной цепью, которая в конечном итоге вела к (Диким Землям) к югу от (Зоны 1). Дым начал подниматься из уголков её глаз; движимая ужасающей жестокостью, Энни толкала себя всё дальше и дальше.

Низкий рык вырвался из её горла. Что-то дикое проникло в её суставы, обостряя её голод, пока она не почувствовала физическую потребность, грызущую изнутри её рёбра.

Её глаза и эта потребность в конечном итоге привели её к цели. По всему миру, скрытый в подземном тренировочном комплексе, каштановолосый мужчина вздрогнул и отвернулся от таза с водой, стоящего на столе. Не обращая внимания на расстояние, их взгляды встретились. Его зрачки расширились от внезапного ужаса и понимания.

Энни усмехнулась. Она наложила стрелу и натянула тетиву, сгибая деревянный лук. Снег вихрился вокруг неё, оседая на стреле, пока та не покрылась полностью коркой. Тем не менее, Энни продолжала натягивать своё оружие, целясь стрелой под очень специфическим углом, чтобы преодолеть невероятное расстояние.

Она продолжала тянуть, лук складывался в острый V-образный изгиб, стрела больше ни на что не опиралась. Только её уверенная хватка удерживала стрелу прямо. Как профессионал, Энни снова взглянула своими горящими белыми глазами, обнаружив молодого человека, выбирающегося из подземной зоны в поисках помощи.

Затем она отпустила тетиву, уверенная, что её стрела найдёт свою цель. Эта потребность в её животе облизывалась, готовая насытиться тушей добычи.

Глава 1916

По острову пронеслась волна, вздымая облака и на миг останавливая приливы. Животные припадали к земле, прижимаясь брюхом. Люди, тренировавшиеся на пляже, тут же остановились и подняли взгляды к высочайшей точке острова — вулкану. Растительная масса, занимавшая треть острова, замерла, не желая привлекать внимание источника этого сдвига. Постоянный гул муравьиной активности прекратился; они склонили головы перед силой, превосходящей их.

Это была тихая нота интерлюдии, общее затишье, что на миг объяло остров. Эмоциональная нота нерушимого резонанса, когда форма и эмоция слились воедино, была настолько влиятельной. На короткое мгновение это было почти идеально.

Этот образ заключал в себе питающее объятие солнечного света и воздуха, но также был желанием стабильности и дома. Этот миг воспевал балладу ностальгии и неизменной поддержки для следующего поколения. Это было ободрение и наставление. Но под всем этим скрывалась мощная животворящая сила, чистый глоток жизни, который наполнял пьющего энергией и вдохновением.

Но даже помимо этих более знакомых нот, что-то новое зародилось в образе Иггдрасиля. Мировое Древо теперь обладало величием суверена; взглядом, полным надменности и ответственности, не допускающим возражений от мироздания. Эволюция (Абсолютной Хватки Иггдрасиля) дополнила это ощущение в своей новой форме как (Первое Древо Принимает Только Верность), пронизывая каждый дюйм образа. Но если бы это был просто Навык, он не стал бы таким всепроникающим.

Когда образ активировался, он черпал часть своей силы из (Эфирного Ядра) Рэндидли, чтобы достичь этой трепещущей ноты совершенства. И из его значимости он обрёл авторитет, давший ему право завладеть всем, что ему было нужно. Поистине, он обладал инструментом Монарха.

Осознание было отрезвляющим. Мгновение совершенства миновало, когда его концентрация пошатнулась. Поэтому Рендидли мог лишь поморщиться и попробовать снова.

По мере того как он вносил несколько незначительных корректировок в поисках идеального эмоционального воздействия, его взгляд становился всё более буйным и властным. Небо над головой скручивалось и выпускало оглушительные раскаты, повинуясь малейшему изменению в его расположении духа. Одного лишь хмурого взгляда было достаточно, чтобы планета вскипела от негодования.

Тем временем, хотя форма внутри его образного пространства только сейчас доросла до размера саженца, Рендидли почувствовал, как массивная паутина теней протягивается от его тела. Они растягивались и росли, будучи проекцией силы, что существовала в нём. Паутина подразумеваемых ветвей, вероятно, была скрыта штормовыми облаками над головой, но хватка Мирового Древа обвивала остров, гарантируя, что ничто не останется вне досягаемости.

Поздравляем! Ваш Навык (Убеждённость Небесного Катаклизма) вырос до Уровня 699!

Поздравляем! Ваш Навык (Первое Древо Принимает Только Верность) (Р) вырос до Уровня 836!

После напряжённого момента усилия Рендидли выдохнул с облегчением и отпустил свой образ. Почти невидимые теневые пальцы исчезли. Он поднял руку и потёр затылок, испытывая нечто среднее между раздражением и смущением. Он отбросил эмоциональное истощение и проанализировал процесс.

Теперь, когда Иггдрасиль хорошо прижился в своей новой форме, я очень близок к тому, чтобы найти идеальное эмоциональное воздействие . Единственная проблема в том, что я бы хотел, чтобы это не было таким горделивым и требовательным взглядом Рендидли глубоко вдохнул, а затем выдохнул воздух сквозь губы с такой силой, что они завибрировали. Это, как он полагал, была его собственная вина, что всё зашло так далеко. Его Мировое Древо позволяло ему буквально поддерживать миры. При такой огромной способности, образ неизбежно порождал высокие стремления.

Он хлопнул себя по щекам, а затем вскочил на ноги. Вновь он вспомнил о лезвии бритвы, по которому нужно было идти, когда ты заставляешь свой образ принимать всё более сильные формы. Текущее строгое требование верности, возникшее в его образе, смущало его, но Рендидли верил, что сможет добиться этого ощущения с некоторой практикой и размышлением.

он также чувствовал, как легко было бы подтолкнуть это животворящее древо к извращённой версии самого себя, одержимой мировым господством или чем-то подобным. Он ощущал возможности образа, сверкающие рельефом на его веках, когда закрывал глаза, — массивную систему корней, которые извивались сквозь миры, высасывая энергию и оставляя за собой пустоши и разрушенные экосистемы. Там был бы первоначальный прилив силы, но Рендидли знал, что никогда не будет по-настоящему комфортно себя чувствовать с этим.

Или, возможно, я в конце концов привыкну .

Он посмотрел на свои руки.

Каким человеком я мог бы стать? Чёрт, каждый день натыкаешься на новые опасности из (Нексуса) .

— В мире много образов, — пробормотал Рендидли себе под нос. Затем он согнул ногу и оттолкнулся от вершины вулкана. Его (Эфирное Ядро) поддерживало стабильность (Эфирной бури), пока он летел за край острова и с громким всплеском врезался в воду. Рендидли чувствовал соль на губах, когда плыл, погружаясь всё глубже в воду. Несколько ближайших косяков рыб, встревоженные его внезапным появлением, разделились и разбежались сотнями блестящих вспышек чешуи.

Их отбытие выглядело как мерцающие огоньки в тёмно-синей воде, сверкающее отступление.

В воде часть его странного ужаса перед самим собой начала отступать. Только когда он вышел из головы и вошёл в своё тело, он смог отпустить мысль о том, насколько пугающей могла быть сила, которой он теперь обладал. Он дрейфовал, как только достиг песчаного дна, закрыв глаза и просто ощущая бесчисленные водные потоки вокруг себя, которые тянули его одежду и волосы. Через несколько минут он расслабился и по-настоящему наслаждался давлением прохладной воды на свою кожу.

Рендидли наклонил голову набок, поражённый внезапной мыслью. Интересно будут ли какие-нибудь проблемы, если я использую (Иерархию Бремя) под водой?

— Судя по опыту Анни, называть это вирусом образов — заблуждение; это явление на самом деле полностью связано с (Эфиром), — медленно произнесла миссис Гамильтон, постукивая пальцами по стеклянному столу. Она оглядела три другие фигуры, пока её взгляд не остановился на Хейффале. — Вы слышали о чём-либо подобном в (Нексусе)? Есть ли какие-то методы, чтобы сдерживать это?

Хейффал покачал головой. На его лбу блестел пот; он пришёл прямо с тренировки на острове (Призрачного Пса), которая явно довела его до предела. К счастью, (Система) позволяла подавлять свои острые чувства, иначе миссис Гамильтон подозревала, что она была бы совершенно слишком хорошо знакома с его запахом. — К сожалению, мне неизвестны какие-либо похожие болезни. Но известно, что (Призрачный Пёс) позволяет гораздо большему количеству (Эфира) существовать в (Альфа-Космосе); возможно, (Нексус) контролирует (Эфир) именно по таким причинам.

Наффур задумчиво кивнул. — (Эфир) даёт нам больше глубины и истории, возможно, увеличивая нашу силу. Но он также открывает нас для слабостей. Хех. Возможно, я слишком привык к (Системе), но вдруг стало немного тревожно осознавать, что мы не будем исцеляться от всего.

— Но это не имеет значения, верно? Если наша основная сила может сопротивляться эффекту с помощью своих основ, этот вирус не имеет смысла, — сказал Хейффал, откинувшись на спинку стула.

Татьяна покачала головой. — С точки зрения нашей способности справляться с крупными угрозами, да. Но большинство проблем (Экспиры) — это не крупные угрозы, а скопления мелких, которые продолжают множиться. Если это распространится среди широких масс населения возможно, только 60% людей обладают достаточной накопленной значимостью, чтобы игнорировать вирус при встрече с ним. Даже с новым (Эфирным) осознанием, которое Рендидли подарил всем, не все понимают свои новые возможности. Люди будут поддаваться.

— Не говоря уже о том, может ли это на самом деле стать проблемой образа, если достаточно людей начнут верить, что вирус образов действительно существует и представляет опасность, — легкомысленно сказала Татьяна. Она потянулась к бутылке янтарного виски Доннитон и налила себе на два пальца. — Мы видели, насколько мощными могут быть коллективные образы (Зоны 7). Нравится это или нет, нам следует принять некоторые меры, чтобы помочь с ситуацией.

— Анни помогла этим детям и другим, кого она нашла, создав (Эфирные) связи с ними? — Хейффал нахмурился и последовал примеру Татьяны. Его налив был гораздо грубее, ликёр плескался, пока он выливал немного в стакан. Он поднял его и выпил залпом, заслужив закатывание глаз от Татьяны. Миссис Гамильтон усмехнулась; у этой женщины всегда были твёрдые мнения о том, как следует смаковать хороший виски.

Вытерев губы, Хейффал продолжил говорить. — Утомительная обязанность, но мы могли бы просто повторить процесс создания связей с заражёнными.

Губы миссис Гамильтон дёрнулись. Она подняла палец, прежде чем Хейффал смог продолжить. — К порядку. Небольшими партиями это возможно. Однако, мы все не ( Рендидли Призрачный Пёс); он может запросто возвести массивный узел (Эфирных) связей в будний день, но мы не сможем справиться с таким количеством. Кроме того, это также игнорирует то, что, как я подозреваю, является значительной проблемой: многие люди не захотят, чтобы их судьбы были связаны с незнакомцами. Даже если мы предложим, некоторые откажутся.

— И это то, что сделает (Эфирная) связь? — Брови Наффура взлетели вверх; очевидно, он никогда по-настоящему не задумывался о конкретных последствиях нового присутствия (Эфира) на (Экспире). Не то чтобы миссис Гамильтон действительно винила его; она знала, какое напряжение испытывал молодой человек, руководя (Орденом Дуцис).

Миссис Гамильтон открыла рот, но замерла и закрыла его, когда Татьяна начала говорить. — Всё сложнее. Лучшие ответы, касающиеся (Эфира), туманны; устанавливая связь с кем-то, вы вплетаете его в ткань своего повествования. В данном случае метафора всё ещё работает. Когда у вас есть история со слишком большим количеством нитей одинаковой важности, вы в конечном итоге раздражаете всех, кто хочет больше экранного времени для нити, о которой они хотят знать. Результат — дерьмо. Рендидли может это позволить, потому что его центральная история абсолютно подавляющая; остальные из нас быстро окажутся в тени с последствиями, которые мы, возможно, не предвидим.