Легенда о Рендидли Гостхаунде

Это было поверхностно, противоречиво и неэффективно, но Шал отказывался сдаваться. По крайней мере, этот (Стиль) был основан на честности. И независимо от разрыва между ними, Шал не собирался сдаваться и использовать навыки, которым его научил Аемонт.

Больше всего в этом всем раздражало не то, что Шала били, а то, что все это время призрак Аемонт ничего об этом не говорил. Он не призывал Шала отказаться от слабого (Стиля), не насмехался над его слабостью и слабостью (Стиля), вообще не возвышал свое превосходство над Шалом.

Казалось, что Аемонт даже глубоко уважает решение Шала. Что, конечно, приводило Шала в ярость. Этот проклятый призрак даже прекратил свои постоянные Возьми это , которые стали настолько обычными в последних отрезках мира грез, которые Шал помнил.

Медленно выпрямляясь, Шал приготовил свое копье. Аемонт наблюдал за ним, его глаза были мягкими, его руки на копье расслаблены. Он источал невозможную уверенность, как это делал настоящий. Силу, которая делала все остальное ненужным. Силу, которая давала ему уверенность в том, чтобы брать то, что он хочет, и ожидать, что окружающие его люди будут делать то же самое.

Силу, которая вдохновляла силу. Силу, которая

обладала определенной жестокой честностью.

— Пошел ты, — прошептал Шал, его глаза горели, когда он сжал древко копья, а затем набросился на Аемонта.

Глава 262

Рендидли улыбнулся, глядя на экран развития, рассматривая все ОР, которые он накопил за последний день. Ничто так не способствует накоплению ОР, как почти смертельное состояние. Рендидли получил 3 уровня навыка в (Мастерстве копья), 2 в (Мощном ударе) и (Уклонении), 1 в (Боевом мастерстве) и (Блоке), 4 в (Спешке), (Наделении силой) и (Нестандартном порезе), 3 в (Боевом намерении) и (Борьбе), 5 в (Контроле над телом: Заморозке) и (Золотых корнях Иггдрасиля), 2 в (Преодолении тупика), 3 в (Колющих корнях), 2 в (Контроле над корнями) и (Стене шипов), 1 в (Физической подготовке) и (Медитации), 3 в (Грации) и (Бактериальной регенерации), 4 в (Превосходстве) и (Втором дыхании) и 2 в (Гибкости Белых охотников) и (Живой крови).

Конечно, наибольший прирост дали 9 уровней, полученные в (Объятиях фантома), и 17, полученные в (Продвинутых приемах копья, Пепельных следах).

В список преимуществ не вошел тот факт, что Рандидли, по-видимому, перешагнул порог уровня Ремесленника во время своих (Продвинутых приемов копья), а это означало, что вскоре большинство его навыков получат большой прирост в полезности, поскольку они также вырастут до этого порога.

По-видимому, для этого требовалась определенная сила Воли, определенная дисциплина. Как только ты докажешь себе, что обладаешь этим, это вскоре проникнет во все аспекты твоего боевого стиля, чего Рендидли с нетерпением ждал.

После того, как он завершил Путь (Страдания 1), Рендидли начал вкладывать очки в Промежуточный Путь (Боевого намерения), который давал 1 единицу Воли за каждые 10 ОР. Рендидли влил все эти новые очки в этот путь, прежде чем не дотянул до цели в 200 очков, остановившись на 117. Тем не менее, это был значительный шаг к завершению пути, который, как предсказывал Рандидли, даст хороший импульс его (Боевому намерению).

Его Духовный Навык также завершил еще одну полную ротацию, и появилось уведомление.

Мир твоего духовного навыка вращается! Обитатели твоего внутреннего мира эволюционируют. После нисхождения двух твоих благословений на мир, весть о твоем существовании распространилась от Белых Охотников ко всем расам. Все начинают по-своему шептать твое имя.

Матриарх стареет, и ее дочери ссорятся, сила Белых Охотников начинает расщепляться. По этой причине их популяция растет, поскольку они расходятся, но также ослабевает их ранее объединенная сила, и они втягиваются в борьбу других рас.

Чемпион Болотных возник, владеющий Молотом Рассвета, чтобы защитить Великое Переплетение. Их сила становится все более консолидированной, поскольку их заклинания становятся все более эзотерическими, а их влияние на мир – все более коварным.

Долгая и ожесточенная война разгорелась между Земляными Големами и Сприггитами за контроль над Скипетром Господства. Популяции обеих сторон понесли потери, но плодовитость Сприггитов дала им подавляющее численное преимущество. Но Земляные Големы держат Скипетр в своих руках, и поднимается Император, который мечтает о мире под своим контролем.

Варианты монстров, пользуясь преимуществами мира, становятся сильнее и смелее. Босс-монстры иногда встречаются, обладая достаточной силой, чтобы для победы над ними потребовалась армия.

Под всем этим начинают вращаться шестерни мира Содержание эфира в мире немного увеличилось.

Прошло три цикла с момента создания этого мира. Хотели бы вы что-нибудь добавить в мир? (Внимание, добавляемые качества будут взяты из навыка. Один уровень навыка будет израсходован при взятии. Другие побочные эффекты неизвестны).

Рендидли поморщился. Добавление этих навыков в качестве конкретных предметов силы в мир, безусловно, имело последствия. Последствия, которые не казались особенно положительными. Рендидли мысленно отметил, что ему действительно нужно проверить этот Путь Боглинга после того, как у него будет немного времени простоя после турнира. Возможность влиять на мир более прямым способом заставила бы его чувствовать себя немного менее виноватым за то, что он с ними делал.

Хотя, по правде говоря, вполне вероятно, что он просто испортит все еще хуже Может быть, было бы умнее создать больше растений Духовного Семени, которые, казалось, оказывали более приглушенное влияние. Хотя теперь они вызывали появление монстров класса боссов, так что это тоже не было нежным делом

У Рендидли разболелась голова. Действительно, нелегко иметь маленький мир, плавающий в его груди. Но в конечном счете он считал, что улучшение мира – это к лучшему, поэтому Рендидли решил добавить (Бактериальную регенерацию) и (Продвинутые приемы копья, Пепельные следы). Первое – в надежде смягчить часть ущерба, нанесенного боями, последнее – потому что ну, честно говоря, потому что Рендидли гордился этим, и это был его собственный навык. Может быть, это добавит что-то значимое в мир.

Оба навыка разделились на мелкий туман, который поплыл вниз над миром, оседая на всем. Также не было никаких немедленных эффектов, что обнадеживало.

Хотя самые большие успехи были достигнуты благодаря (Продвинутым приемам копья, Пепельным следам), это произошло потому, что Рендидли внезапно почувствовал глубокое вдохновение по поводу того, чего он хотел достичь с помощью этого образа. Все сошлось воедино. Повторить это будет чрезвычайно сложно. Если бы он мог, то завершение этого Пути до следующего матча было бы возможно, но.

Не то чтобы ему это было обязательно нужно, но любое преимущество было бы чем-то. Тем не менее, около 80 ОР за недельный перерыв перед следующим матчем 50, возможно, были бы достижимы с помощью Азриэль, а Диввет давала бы советы.

Даже если бы Шаль была здесь

Лицо Рендидли скривилось от раздражения. С этим нужно было разобраться. Как обращаться с Лукрецией, если она снова появится

Затем Рендидли вздохнул, потому что на затылке появилось странное щекотание. Он медленно обернулся, на этот раз гораздо более подготовленный.

— Легок на помине.

Лукреция моргнула на него.

— Что это значит?

После секунды замешательства Рендидли покачал головой, слегка улыбаясь. Конечно, она не знала, это была поговорка из его мира.

— Это значит что когда ты говоришь о несчастливой звезде она услышит и придет найти тебя.

Своими прекрасными глазами и ниспадающими лавандовыми волосами Лукреция одарила его небольшой улыбкой, выражающей шок и удовлетворение, указывая на себя после небольшой заминки. Казалось, ее даже польстила эта мысль. Рендидли кивнул.

— Легок на помине и она услышит и придет найти тебя. Мне это нравится – сказала Лукреция, напевая. Затем она повернулась к нему. — Итак ты подумал о моем предложении?

— Подумал, — твердо сказал Рандидли, подавляя свою нервозность. — Давай торговаться?

Рендидли долго смотрел на Лукрецию, которая просто улыбалась ему. Опять же, комната вокруг них была очень темной. В гостинице вокруг них было совершенно тихо. Вода в тазике под зеркалом была неподвижной, ни малейшей ряби.

Улыбка Лукреции стала шире.

— Ну? Называй свои условия.

Стиснув зубы, Рендидли еще несколько секунд колебался. Он просто не был уверен, что сможет получить то, что хочет, потому что он не понимал, что происходит с Шаль. Каково ее влияние на него? Что это за сделка с финальным подарком для Эмонта? Был ли он уже сделан?

Рендидли видел Шаль в своем видении, и тот казался глубоко в трансе. Но.

У Рендидли не было времени. Слишком много всего происходило одновременно, слишком много давления от этой ситуации и от турнира, и связей, тянущих его к двум людям, которые помогали ему, Азриэль и Шаль. Он знал, что это повлияет на его способность рассуждать, но в данный момент он не видел другого способа, кроме как рискнуть.

Что, вероятно, было еще одним доказательством того, что это плохая идея.

— Шаль должен быть освобожден и доставлен сюда. Все твое влияние на него должно быть устранено. И – теперь Рендидли запнулся, но затем заставил себя продолжить. Даже если это был неправильный ответ, лучше было действовать уверенно, чем позволять Лукреции получить больше подсказок о том, что он чувствует себя не в своей тарелке. — Финальный подарок Эмонта не привлекайте Шаль к ответственности за него.

Это надеюсь, достаточно обобщенно? Это также рассчитывало на впечатление Бертарна о том, что Лукреция сильно связана своим словом. Если это не так все это бесполезно. Но она сильнее его, и ему нечего предложить, кроме этого.

Сладко улыбаясь, Лукреция щелкнула пальцами. Появился Шаль, стоял, затем покачнулся и упал на кровать, а затем соскользнул на пол с грохотом. Посмеиваясь, Лукреция закатила глаза и щелкнула пальцами. Шаль вздохнул, а затем, казалось, погрузился в более мирный сон.

— Готово. Все предыдущие долги погашены. Все текущее влияние было устранено. Теперь – глаза Лукреции начали светиться лавандовым цветом, болезненным подобием мощного фиолетового эфира. — Пришло время тебе выполнить свое обещание. Дай мне Эфир, дитя.

Лукреция ушла, наполненная странной смесью тревоги и волнения. Она очень внимательно наблюдала за всем процессом своим магическим зрением, но не приблизилась к пониманию того, как он это делает, или каков источник этого Эфира, чем раньше. Но что она заметила, так это то, что между ними теперь есть странная, слабая связь, тонкая нить, дрейфующая на ветру, остающаяся постоянной, даже когда она телепортировалась.

Это то, что она знала, что может использовать. Но она также остерегалась его осознания. Лукреция не понимала этого процесса и не хотела, чтобы на нее обрушился какой-то ответный удар только потому, что она опрометчиво во что-то ввязалась.

Сев в своей роще, Лукреция погладила голову Йети, его глаза ненавистно смотрели на нее.

— Я знаю, тебе одиноко, но это должно было быть сделано. Все в порядке, он вернется сам по себе. Этот твой маленький ученик, Шаль Я начинаю задаваться вопросом, знает ли он вообще что-нибудь о тебе.

У Лукреции были очень белые зубы, и она сверкнула ими в сторону головы Йети.

— Опять же бедный Шали еще даже не знает этого сам. Но скоро он узнает. И тогда он вернется ко мне в поисках ответов. Или я просто пойду и найду его сама. Я еще не решила

Глава 263

Диввет остановил Рандидли, когда тот уже выходил из гостиницы. — Он все еще спит и, похоже, застрял в каком-то внутреннем конфликте. Две части его Боевого Намерения сражаются друг с другом. Это крайне странно.

Рендидли кивнул, затем двинулся, чтобы пройти мимо Диввета, но старик положил руку ему на плечо.

— Куда ты собрался? — его голос был суровым, с оттенком страха, скрывавшимся на грани. Но эмоция была достаточно сильной, чтобы Рендидли почувствовал ее, даже в своем собственном эмоциональном состоянии. Рендидли в основном испытывал панику и слабое чувство ненависти к себе. Если бы он попросил о более конкретных вещах, если бы не боялся показаться глупым, прося слишком много или настаивая на дополнительных ответах

Рендидли не хотел выдавать, как мало он знал, но, оглядываясь назад, две вещи были очевидны: Лукреция знала, как мало он знал, и, в конечном счете, у Рендидли была вся власть. Лукреция хотела получить доступ к большему количеству Эфира, чего бы это ни стоило. Она бы согласилась на его условия, если бы он только надавил

С другой стороны, Рендидли понятия не имел, насколько его скудная информация о методах Лукреции была правдивой. Возможно, даже если бы он попросил больше, она бы просто сказала да , а потом

Но в конечном счете, Рендидли знал, что больше всего его сдерживала его собственная социальная слабость. Она застала его врасплох, появившись до того, как он успел разработать план, и воспользовалась этим. С ее внезапным появлением Рендидли повел себя именно так, как он научился, инстинктивно: наступая.

Однако в данном случае это было не к лучшему. Прошло несколько часов, но Шал оставался во сне, запертый в каком-то сражении Боевого Намерения в своем сознании. Диввет подозревал, что кто-то может использовать Боевое Намерение, чтобы освободить его от этого, но для этого потребуется кто-то уровня Понтифика, а таких людей не так-то просто привлечь на свою сторону.

Особенно когда Рендидли нарушил так много планов элиты Дирдуна Диввет пообещал навести справки, но

В целом, Рендидли был расстроен собственной неопытностью и слабостью в важный момент. Это было напоминанием о том, что, хотя его сила и росла, это была одномерная сила, сосредоточенная только на использовании копья и атакующих заклинаниях.

— Ты ничтожество — прошептал ему на ухо отец Рандидли.

Мать Рендидли мило улыбнулась. — Извини, милый, сегодня вечером я буду с Ты же сам приготовишь себе ужин, да?

Рот Рендидли дернулся, но в остальном он игнорировал фантомов. Не было никаких доказательств, что это полезно или даже помогает, но Рендидли активировал (Мучение), позволяя призракам прошлого преследовать его. Потому что ему нужна была ментальная стойкость, чего бы это ни стоило.

— Тренироваться, — тихо сказал Рандидли, вырываясь из хватки Диввета. — От меня не будет толку, если я буду просто ждать здесь Мне нужно отвлечься. Если что-нибудь изменится

— Конечно, я пришлю кого-нибудь, — сказал Диввет, кивая, его взгляд стал понимающим. Возможно, он что-то знал об отношениях Рендидли и Шала, потому что он не предпринял больше никаких усилий, чтобы остановить уход Рандидли.

— В конце концов все тебя бросят, — задумчиво произнес его отец. — Если тебе нечего предложить. А ты

— Ничтожество, — вздохнул Эйс, качая головой и паря в воздухе вокруг Рандидли.

Аэтон Тай посмотрел на фигуру перед собой, затем на окно своего кабинета, где Сиэль все еще приходила в себя, а затем снова на фигуру перед собой. Его собутыльник, копьеносец Пса-Призрака, был избит и в синяках, но все же каким-то образом умудрился встать на ноги, сохранив свою обычную приветливую улыбку.

— Хм, легкое упражнение, да? — сказал глупый собутыльник, потирая руки и сияя особенно ярко.

Аэтон Тай был сбит с толку. — Знаешь Я ударил тебя почти 20% своей силы. И ты все еще стоишь. Мало того, ты почти Ремесленник. Твой образ

Затем Аэтон покачал головой. — Похоже, что в том, чтобы принимать удары, ты, по крайней мере, гений. Но больше ни в чем.

С гордостью ударив себя в грудь, его собутыльник кивнул.

Аэтон вздохнул с досадой. Этот дурак разве он не понимает, что очень мало ситуаций, когда твердая защита может принести победу? Только при защите это может быть полезно, а когда ты защищаешь только себя, это может привести только к ничьей. Но все же, этим другим навыкам можно научиться, если он так талантлив в

— Отец.

Аэтон обернулся, быстро забыв об этом дураке, которого он привел обратно в Поместье Стального Пера, чтобы снять стресс. Сиэль вышла из кабинета и стояла на краю двора, одетая только в тонкую его рубашку, которая ее совершенно поглощала.

К сожалению, она доходила ей только до середины бедра, открывая слишком много ног перед этим идиотом, на взгляд Аэтона, но — Ты пришла в себя?

— Да, но — Сиэль нахмурилась.

Лицо Аэтона омрачилось. — Остались раны?

— О, нет, ничего подобного, — сказала Сиэль, слегка махнув рукой. — Наоборот, я чувствую себя прекрасно. Легче, свободнее, чем когда-либо прежде. В том, что я проиграла, нет ничего плохого, верно, папочка?

Смягчившись, Аэтон шагнул к своей дочери. — Нет, милая, нет. Даже я должен признать этот мальчик силен. Он заслуживает представлять нас на межшкольных соревнованиях.

— Да, у него был очень прямой взгляд. Он напоминает мне тебя, — задумчиво произнесла Сиэль, потирая подбородок. — Мне просто интересно Я думаю, он совсем забыл о нашей брачной ставке. Мне просто подождать или пойти к нему и поднять этот вопрос? Я хочу, чтобы меня видели женщиной слова. С тем, сколько людей об этом знают, мне, вероятно, нужно

Она замолчала. Тренировочное копье в руке Аэтона сломалось, и кровь застучала в его висках. — Милая, неужели

— Нет Я должна это сделать, — сказала Сиэль с решительным видом. — Я всегда просто следовала тому, что ты говорил, делала все ради Стиля Эта глупая ставка была первым, что я сделала самостоятельно. Я просто хочу самой справиться с последствиями. Быть собой.

Хотя у Аэтона внезапно возникла тирада язвительных комментариев о недостатках ее противника, она застряла у него в горле; он разрывался между защитой своей дочери и позволением ей расти. В конечном счете, желание позволить ей расти победило, и он промолчал.

Не то чтобы это было чисто отцовское чувство. Аэтон уже давно знал, что Сиэль слишком робка в отношении своей судьбы, чтобы когда-либо стать по-настоящему влиятельной силой. Она могла бы служить одним из вице-лидеров Стиля Стального Пера, но она еще не проявила ни твердости, ни инициативы, чтобы иметь потенциал для чего-то большего. Просто ужасно раздражало, что она наконец-то проявила какое-то упрямство из-за какого-то тупого мальчишки.

— Госпожа, если вы хотите пойти сейчас, я буду рад сопровождать вас к Псу-Призраку, — сказал собутыльник Аэтона, жеманно кланяясь. — Я, конечно, живу в комнате рядом с его.

— Прекрасно, — сказала Сиэль, спрыгивая с приподнятой веранды во двор. Брови Аэтона в ужасе взлетели вверх, когда маленький прыжок привел к тому, что ноги его дочери стали еще более открытыми.

— Неужели ты — начал Аэтон самым сладким голосом, пытаясь не схватить Сиэль и просто запереть ее в ее комнате, но его прервал собутыльник, подошедший к Аэтон и постучавший костяшками пальцев по груди Аэтона.

— Разве ты не видишь, что она настроилась? Разве ты не можешь даже поддержать свою дочь?

Пока двое уходили, Аэтон просто застыл. После того, как они ушли, он заговорил, очень четко произнося каждый слог.

— Я когда-нибудь убью тебя. Это не будет быстро.

Но это чувство быстро рассеялось, и Аэтон поспешил к нескольким кратерам, которые он наделал, спаррингуя со своим собутыльником ранее, чтобы справиться со своим разочарованием.

Даже после тщательного расследования Аэтон был сбит с толку. Сила явно рассеялась по телу этого дурака и ударила в землю. Но каким-то образом его тело не получило достаточно повреждений, чтобы вывести его из строя. Это, честно говоря, немного задело гордость Аэтона. Этого мальчика ничто, кроме отрубания головы или вырывания сердца, не убьет его.

И наполнил его сердце небольшим страхом. — Этот Пес-Призрак его определенно окружают сложные персонажи

Глава 264

— Когда ты покинешь город? — спросил Турн, его лицо покраснело, он крепко сжал стакан пива. Хелен просто вздохнула.

Быть компаньонкой оказалось до чертиков раздражительнее, чем она ожидала. В ее представлении ее уважение к матери сильно возросло; то, что у нее хватило терпения высидеть все те полные провалы, которыми были свидания Хелен, показало своего рода умственную силу, бросающую вызов воображению.

— Э-э, ну — лицо Икаас тоже было красным, но от хорошего. Поскольку стало очевидно, что Хелен действительно не нужно платить за выпивку, миниатюрная, невинно выглядящая девушка начала глушить это пойло так, будто завтра не наступит. Что, пожалуй, больше всего впечатляло в этом обмене, так это то, что Икаас выпила уже 12-ю кружку пива, а Турн — 4, и оба они, казалось, были на одном уровне опьянения.

В каком-то смысле это было мило, но с другой стороны, довольно устрашающе, потому что Хелен выпила свою 6-ю и начала чувствовать, как края ее зрения расплываются. Возможно возможно, она сильно недооценила эту свою милую кузину.

— Ну когда Гончая Тьмы закончит, я полагаю? — закончила Икаас, заплетающимся языком, ища у Хелен подсказки. — Мы должны остаться, пока Хелен не уедет

— Я не вернусь с вами, — устало прервала ее Хелен. Она давно подозревала, что ее мать попытается что-то подобное, но она не собиралась поддаваться оставленным для нее искушениям. Даже после того, как она провела время с Икаас, семейная привязанность не наполнила ее, не заставила вернуться в кожевенные лачуги, из которых она родом. Скорее, это наполнило ее уверенностью в том, что Икаас может позаботиться о себе сама.

Икаас просто беспомощно пожала плечами и повернулась обратно к Турну, который просто рыгнул и приятно улыбнулся Икаас. Они обе начали хихикать, как дети. Хелен вздохнула. Эфир в ее груди, перетекающий к ней от Гончей Тьмы, мягко вращался, согревая и охлаждая ее одновременно, наполняя ее жизнью.

И надеждой.

Магазины вокруг них закрывались, так как сейчас была поздняя ночь, и большинство людей направлялись домой, чтобы проспать ночной алкоголь в подготовке к тому, чтобы начать все сначала завтра. Хелен, честно говоря, понятия не имела, как экономика Дирдуна собирается пережить турнир и последующее введение алкоголя в обычные занятия. Большинство других предприятий остановились. Она полагала, что ближайшие походы в подземелья все еще происходят, но

Взрыв потряс улицы Дирдуна. Хелен и Турн оба вскочили на ноги, их боевые инстинкты пробились сквозь пелену опьянения, они посмотрели в сторону западной части города, откуда донесся шум. Турн нахмурился и открыл рот, чтобы заговорить, затем волна прошла по всему городу.

Это было боевое намерение, которое могло создать только существо уровня понтифика. В нем говорилось, что опасного преступника задерживают, и чтобы избегать места битвы.

Абсолютное господство этого заставило Хелен содрогнуться. Она инстинктивно хотела последовать этому волевому посланию и вернуться к выпивке. Потому что все в порядке. Это было огромное приглушающее ощущение, когда воля, настолько большая, что могла воздействовать на целый город, осела на них.

— К черту это, — пробормотала Хелен, потирая руки и вставая.

— Тебе не стоит идти — нервно сказал Турн. — Нельзя ошибиться, что Стили Дирдуна поддерживают то, что происходит. Если ты вмещаешься

После минутного колебания Хелен покачала головой и все же пошла в сторону шума. Икаас подскочила и последовала за ней, волоча за собой Турна, ее глаза горели.

— Разве тебе хотя бы не любопытно? — сказала девушка, ее рот искривился в улыбке. Затем она поскакала за Хелен. Турн почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

Но он не мог ей сопротивляться. И, допив остатки своего спиртного, он последовал за ней.

— Мы предупреждали тебя, — просто сказала средняя фигура. — Стиль Копья-Фантома никогда не должен был пройти дальше топ-8. Теперь наш единственный выбор — устранить тебя.

Рендидли с трудом поднялся на ноги. Ему едва удалось отброситься назад, когда трое начали свои первые атаки, их воли все сжались и абсолютно уничтожили то место, где он стоял.

К счастью, Шал ранее совершал подобные внезапные нападения, когда они тренировались в тюрьме, и работа ног была практически второй натурой на данный момент. В противном случае

И, судя по атаке, все трое были на уровне Ремесленника. И их образы не были хлипкими, как у Рандидли, они содержали силу.

— Почему? — сквозь стиснутые зубы спросил Рандидли, отчаянно используя свою волю, чтобы заставить свою кровь просочиться обратно в его тело, быстро увеличивая свое здоровье. Это не восстановит его до полного, но избавит от любых затруднений и, вероятно, вернет его примерно к половине здоровья.

— Мы не произносим монологи, — сказал средний человек, представитель группы, с усмешкой в голосе, поднимая свое копье и двигаясь вперед. Все три фигуры были примерно одного роста и были одеты в коричневые робы. Единственный способ отличить их — по копьям. У лидера/центра было простое черное копье. У человека слева от него было копье, которое казалось коричневым и сделанным из дерева. У правого человека было большое золотое копье.

— Думаешь, ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, в пределах Дирдуна? — резко сказал Рандидли, чувствуя себя внутренне очень, очень нервно. Но как только знакомый страх смерти поднялся в его горле, холодная жестокость, которую он изучил в тюрьме, поднялась ему навстречу. Он достал свое большое обсидиановое копье, но вздрогнул, глядя на огромные трещины, проходящие через него.

Это определенно не помогло.

Фигуры не ответили, а просто атаковали.

Что было еще более пугающим, так это то, насколько хорошо они работали вместе, разделяясь и двигаясь, чтобы окружить его, поскольку Черное Копье размылось, бросаясь прямо вперед.

Рендидли почувствовал сосущее чувство в груди и создал несколько (Стен из Шипов), избавляя своих нападавших от зрения. Но, к его огорчению, они просто прорвались прямо сквозь стены, ничуть не поколебавшись. Колючие Корни уже рванули вверх им навстречу, но все трое продемонстрировали высокий уровень ловкости, пробираясь сквозь них.

В отчаянии Рендидли надавил своей волей, и Колючие Корни выстрелили вбок из предыдущих корней, нанеся небольшие раны. Золотое Копье особенно пострадало от этого, и на его боку была большая рана. Но это едва ли замедлило его.

Именно в этот момент Рендидли быстро использовал (Фантомный Полушаг), создавая дистанцию. Но даже тогда его выносливость быстро истощалась, а Черное Копье было слишком быстрым, сокращая расстояние быстрее, чем он мог его создать.

Хотя Рендидли только что выиграл, у него не было уверенности в том, что он сможет выдержать прямой удар чужого копья. Даже просто нахождение в этом районе после того, как он увернулся, оставило его со значительными ранами. Эфир ревел в его теле, пробуждая какой-то внутренний ритм. Его тело начало нагреваться, очень, очень быстро, так что его кости начали гореть.

С блестящими изумрудными глазами Рендидли оскалил зубы. — (Круг Пламени).

Огромный взрыв пламени вырвался наружу, врезаясь в Черное Копье, заставив даже его тираническое наступление приостановиться. Это было именно то, что нужно Рандидли.

Он активировал (Фантомный Полушаг), телепортируясь к Золотому Копью, слегка раненому, дважды подряд. Очень быстро он появился перед человеком, чьи почти сверхчеловеческие реакции означали, что копье уже свистело в сторону горла Рандидли.

Но это не была чрезвычайно точная атака, и Рандидли, активировав (Объятия Фантома) и быстро отдалившись, было достаточно, чтобы избежать удара. Оба других скорректировались с равной живостью, хотя Черное Копье казалось опаленным и немного медленнее, чем раньше.

Подняв руку, Рендидли продолжал убегать через дыру, которую он проделал для себя, выпуская несколько (Испепеляющих Болтов). Он мог бы и не беспокоиться, три копьеносца увернулись от болтов без малейшего снижения скорости. Несколько капель пота потекли по вискам Рандидли, когда Эфир внутри него ревел в вызове.

Все начало вращаться в бешеном потоке, становясь все сильнее и сильнее в его груди. Рендидли быстро окинул взглядом окрестности. Не только помощь не прибыла, но и на улицах никого не было. Как будто

Их удерживали силы, которые есть. Что это нападение на него было санкционировано.

Сердце Рендидли упало, когда он вспомнил слова своих нападавших и предупреждение, которое Бертарн дал ему о прохождении мимо топ-8. Если эти люди действительно поддерживаются городом Тогда иностранная помощь не прибудет.

Шал выбыл из строя, а Диввет наблюдал за ним. Кроме них, Рендидли не думал, что в этом районе есть сильные копьеносцы.

— Ха-ха-ха нужна помощь, маленький мальчик? — Сухой и почти мертвый Эфирный Поток в груди Рендидли завибрировал, и мягкий женский голос наполнил уши Рандидли.

Глава 265

Голос Лукреции был теплым, как прокисшее молоко, и таким же мерзким и нежеланным, когда стекал по его коже.

Что было хуже, так это то, что он вызвал огромный всплеск эмоций внутри Рэндидли, из-за чего образ (Объятий Фантома) задрожал. Лукреция появилась только сегодня, и Рендидли был слишком взволнован, чтобы торговаться, и это, вероятно, дорого обошлось Шал. И тот факт, что она посмела появиться сейчас, предлагая помощь

Это показывало, как много Рендидли ей позволял. Она была самодовольной.

И это его очень, очень взбесило.

Волей Рендидли потянулся, создавая более прочную ментальную связь, чем она осмелилась. — Страдание.

Знакомая боль обрушилась на него вместе с тяжелым грузом ментального гула, который грыз края сознания Рэндидли. Он тут же почувствовал шок Лукреции, и она попыталась отпрянуть, но он крепко держался, мысленно схватив ее и втаскивая в свои страдания. Вообще-то

Рендидли активировал еще и (Муку), и тысячи и тысячи шепотов возникли вокруг него. Это было мягко говоря, обескураживающе. Этот уровень воздействия от (Муки) был намного выше того, к чему он привык, но он предположил, что это срабатывает для каждого по-своему. Поскольку в данный момент у него была ментальная связь с Лукрецией, навык повлиял и на нее, и некоторые из ее самых глубоких фантомов вышли на поверхность.

— Ты ничтожна, ты никому не нужна, — говорили они сотнями голосов одновременно, их шепот переплетался и сливался в монотонный гул. — Ты умрешь. Тебе не избежать этого. Сдавайся.

Ментальная борьба Лукреции начала усиливаться, но хотя он чувствовал силу ее Боевого Намерения, поскольку это была связь, основанная на эфирной привязке, она не могла ее применить. Она яростно вспыхивала, просто стремясь сокрушить его своим превосходящим уровнем Силы Воли. Хотя определенно казалось, что она намного, намного сильнее его, у него было несколько уровней в навыках (Ментальная Сила) и (Ментальная Стойкость), и он смог выдержать, едва-едва.

Кроме того, пока она сопротивлялась ему, он получил несколько уровней в каждом из них, что было приятным бонусом.

Но эта внутренняя борьба была всего лишь отвлечением, и Рендидли быстро отложил свою мстительную атаку на Лукрецию в долгий ящик. Хотя это невероятно коварно ослабляло его волю, Рендидли оставил (Муку) активной, по крайней мере, до тех пор, пока мог.

Хотя (Мука) не достигала трех нападавших, (Страдание) определенно достигало, и они все приближались более нерешительно, не в силах понять волны агонии, вызванные энергией Рэндидли. Рот Рендидли скривился в кривой улыбке. Он полагал, что они могут просто переждать его, в конце концов, (Страдание) все еще работало за счет здоровья. В конце концов, он истощит себя досуха.

В то же время все три нападавших снова пришли в движение, размываясь до скорости, даже большей, чем их предыдущее продвижение. Казалось, что странные навыки усиливали их чувство неотложности. Что было раздражающим, потому что Рендидли должен был верить, что что-то изменится, если он выиграет достаточно времени.

Активировав (Горящие Следы), Рендидли продолжал отступать, все дальше по дороге, к окраине города. Было бы лучше продвинуться вглубь, а не дальше наружу, но это означало бы каким-то образом прорваться сквозь паутину нападавших. Рендидли думал, что сможет справиться с этим, но пока у него не закончатся варианты, он не захочет тратить всю эту выносливость.

Пламя было довольно слабым из-за низкого уровня навыка (Горящие Следы), но Рендидли вложил много очков в Интеллект, что увеличило урон и боль, которые они причиняли. Хотя у этих троих, казалось, было достаточно Здоровья, чтобы просто пройти сквозь огонь, будем надеяться, что продолжающиеся ожоги приведут к ошибке.

Чего на самом деле не произошло, если говорить о том, что копьеносцы хоть сколько-нибудь засомневались. Они наступили прямо на них, топая с такой силой, что ударная волна вырвалась наружу, погасив большую часть пламени. (Копья-Корни) снова выстрелили, но они увернулись от них. Над головой (Черного Копья) сгустился ворон, когда он ринулся вперед.

Рендидли бросился в сторону, проклиная себя, отменив (Страдание) и (Муку).

— Пусть это будет тебе уроком — мысленно прошептал Рендидли Лукреции, ослабляя хватку и отпуская ее. Он чувствовал ее ярость и смущение, но хотя это было кратковременное чувство, оно наполнило его мстительной радостью. Так ей и надо.

К сожалению, когда Рендидли вернулся в боевую стойку, он оказался прямо перед (Коричневым Копьем), который нанес удар с такой скоростью, что Рендидли мог только блокировать и надеяться на лучшее.

С тошнотворным треском голова обсидианового копья Рендидли разлетелась вдребезги, и Рендидли отбросило назад, где он врезался в здание. Стена треснула и немного обвалилась, и позвоночник Рендидли болезненно застонал. По его рукам и ногам побежали маленькие иголочки онемения, особенно в конечностях.

— Твою мать, — выругался Рэндидли, и его охватил настоящий страх. Он уже чувствовал, как включается его регенерация, пытаясь исправить проблему, но травма позвоночника Он пережил многое с тех пор, как появилась Система, поэтому считал себя в основном неуязвимым. Но паралич Можно ли это вылечить? Он не видел ни одного инвалида в мире Шал, кроме тех, у кого не было конечностей

Трое нападавших приблизились с поднятыми копьями. Руки Рендидли сжались в кулаки, и хотя копье разбилось, Рендидли с удивлением обнаружил, что все еще что-то держит. Это все еще было копье, вероятно, стержень обсидианового копья, которое Рендидли использовал ранее.

Они не торопились теперь, когда ударили его и увидели, что его оружие сломалось, продвигаясь вперед, поэтому Рендидли перехватил его, отряхивая осколки разбитого обсидиана, которые светились странной силой. Стержень был подходящим названием для этого копья, потому что оно было длинным, пожелтевшим от времени и сделанным из гладкой кости. Спирали гравировок покрывали его поверхность, и на несколько долгих секунд Рендидли потерялся в его мастерстве. Мастерство в штрихах тонкости применения маны

(Черное Копье) поднял свой тезка и направил его на Рэндидли. — Умри.

— Вдохновение. Круг Огня.

Мир превратился во взрывной ад. Разрушительная сила усиливалась тем, что прямо за ним находился прочный каменный дом, поэтому большая часть мощного пламени отразилась и пошла вперед, влево, вправо или вверх. Все эти направления были местами, где стояли нападавшие.

Все трое были отброшены назад, жар и внезапная взрывная сила сожгли их одежды и отбросили их тела назад. Когда вся мана вытекла из Рэндидли, он вздохнул, чувствуя себя невероятно уставшим. Нет покоя нечестивым. И нельзя было сказать, будет ли это добивающим ударом, даже несмотря на то, что у них у всех, казалось, было низкое сопротивление, поэтому, вероятно, лучше бежать

— Ты, чертов жук.

(Черное Копье) пошатнулся вперед, его плащ сгорел, обнажив на удивление молодого человека с короткими оранжевыми волосами. Большая часть его кожаной брони обуглилась и почернела, и к удовольствию Рэндидли, его сапоги превратились в пепел, оставив только голые ноги. Но это также крайне обескураживало, потому что несколько близлежащих домов обрушились назад от силы взрыва. Похоже, что на броне (Черного Копья) было довольно много сложных гравировок, которые он больше не мог использовать, но в остальном

Он выжил, сохранив свою боевую силу. Двое других также пошатнулись, поднимаясь из груды обломков, но казались в значительной степени ослабленными и запыхавшимися, неспособными участвовать так непосредственно, как раньше. У этих двоих тоже были оранжевые волосы разной длины. Похоже, они были членами семьи.

— Я раздавлю тебя и перетру твои кости в муку, испеку тебя, и заставлю твоих близких использовать твои останки, чтобы прервать свой пост, — сквозь стиснутые зубы сказал (Черное Копье). Рендидли почти горько пожелал ему удачи в этом начинании. Ему будет трудно найти кого-то, кого можно было бы считать любимым человеком . Хотя он был близок с Шал, они были отчуждены, особенно в последнее время. Дивет был как добрый дядя.

Марко Поло Рендидли нахмурился. Честно говоря, Марко Поло исчез, когда они направлялись в Дирдун, и он никогда об этом не думал. Разве он не остался после того, как остальные ушли ?

Но Рендидли был вынужден вернуться в настоящий момент, когда (Черное Копье) начал топать вперед, его глаза налились яростью. Рендидли посмотрел на чистое, тонкое костяное копье в своих руках, проверяя его баланс. Честно говоря оно казалось идеальным. Намного лучше, чем громоздкое обсидиановое копье, хотя большая часть силы и веса ушла. Оно просто казалось

Это был бы тип копья, используемого Фантомом. Прямо под лезвием был установлен угольно-черный камень, который притягивал взгляд и был единственным пятном на костяной поверхности. Рот Рендидли дернулся. Когда он вернется в Доннитон, как Сэм отреагирует на то, что увидит такое хорошо сделанное костяное копье?

— Не смей меня игнорировать — начал (Черное Копье), но его прервали.

— Рэндидли, ты опоздал. Как долго ты собирался заставлять меня ждать? — спросил голос, и Азриэль вышла из-за разрушенного здания, небрежно вращая своей иглой. — Если такой мусор заставляет тебя напрягаться, что ж Возможно, мои надежды на тебя напрасны.

Рендидли поморщился. — Был долгий день, ладно? Просто помоги мне.

— Тебе не нужно просить; это иностранцы, — четко сказала Азриэль. — И они будут доставлены обратно в Центральный Регион с нашими соболезнованиями.

Глава 266

Черное Копье презрительно посмотрел на Азриэль. — Пф, да пошла ты, с дороги, или сдохнешь здесь же. Мне плевать. Хе-хе-хе, в каком таком мире одна из Великих Опор будет слушать какую-то выскочку из этой дыры на Севере? Ты хоть понимаешь, с кем связалась?

Азриэль вскинула копье. — О нет, ты прав. Теперь, когда я подумала о последствиях я чувствую себя слегка подавленной.

Рендидли вздохнул и приготовился к бою. Он уже давно привык к чрезвычайно сухому сарказму Азриэль. Это не прибавит ей поклонников, но, по крайней мере, сделает ее следующий ход предсказуемым. Она сорвалась с места, бросившись на Черное Копье. Рендидли активировал (Объятия Фантома) и последовал за ней. Было бы предпочтительнее остаться в тылу и поддерживать ее заклинаниями, но

Вдохновение оставило его запас маны сухим, как горло мумии. Или как юмор Азриэль.

Коричневое Копье казался более способным из оставшихся двоих, поэтому Рендидли решил встать между ним и Азриэль. Черное Копье с ревом встретил Азриэль, подняв свое копье и размахивая им.

Коричневое Копье двигался медленнее, но его удары копьем были обманчивы, и было чрезвычайно трудно понять его темп. Вопреки здравому смыслу Рандидли, однажды, дважды, трижды они столкнулись, и каждый раз у Рендидли зубы стучали, и его отбрасывало назад. Но, как ни странно, копье в руке Рендидли обладало странной устойчивостью и силой, которые позволяли ему едва держаться. По-видимому, это ядро копья было не так уж и плохо в качестве самого копья.

Но разница в технике быстро давала о себе знать. Рандидли, по самым скромным подсчетам, оценил все навыки Коричневого Копья на 150-м уровне, что было устрашающим фактом. Его характеристики, вероятно, тоже были высокими для его уровня, но, возможно, лишь немного выше, чем у Рандидли, что, казалось, озадачило Коричневое Копье, поскольку Рендидли удавалось раз за разом отражать его удары, пусть и едва-едва.

Пока они сражались, Рендидли бросил взгляд на Золотое Копье, но этот человек, казалось, получил много урона, когда (Круг Пламени) ударил в него и использовал его как таран для близлежащего дома. Он едва мог стоять и просто наблюдал за боем.

Рендидли резко вернулся к сосредоточенности, ругая себя за то, что отвлекся во время боя, но Коричневое Копье просто медленно опустил копье и тоже уставился на другой бой. Отступив на несколько шагов, чтобы Рендидли почувствовал себя лучше, он повернулся и посмотрел на Черное Копье и Азриэль.

Азриэль стояла, скрестив руки на груди. Черное Копье стоял на коленях с дырой в шее, пытаясь говорить.

Азриэль лишь печально покачала головой. — Я немного понаблюдала, пока Рендидли сражался с тобой. Если я уже знаю все твои ходы какая у тебя надежда против меня? Вини свою гордыню. Не играй со своей едой, а то подавишься.

Пользователь Черного Копья пошатнулся, а затем упал вперед, едва успев подпереть себя руками в последний момент. Капля крови брызнула на землю, когда его копье упало и звякнуло о камень. Затем он рухнул.

Азриэль пошла к Рандидли. — Идем, мы закончили здесь. Вы двое, можете взять тело.

Золотое Копье выглядел потрясенным. Коричневое Копье тоже, но, казалось, он сохранил способность говорить. — Нет, он предпочел бы остаться на поле боя, где он умер но он он был сыном

— Он поднял свое копье, чтобы убить, — сказала Азриэль, уводя Рандидли. — Он сам определил свой конец.

Затем они ушли, и через несколько секунд два пользователя копья тоже сбежали, направляясь в совершенно другую сторону.

Сиэль нахмурилась, глядя в сторону шума, доносившегося с небольшого расстояния к востоку. — Что происходит? Почему никто не остановил драку?

Странный друг Гончей, который привел ее к гостинице, в которой они остановились, просто небрежно махнул рукой. — Скорее всего, какие-то юнцы, возбужденные турниром! Ах, буйство молодости, да?

— Сколько тебе вообще лет? — вслух задумалась Сиэль, но мужчина не ответил, а повел их, наконец, в довольно дешево выглядящую гостиницу. Брови Сиэль сошлись на переносице, когда ее нервы вышли на поверхность. Гончая вообще помнит о пари, которое она заключила? Она просто она просто хотела чувствовать, что контролирует свою жизнь, и поставила на кон свою руку в браке.

Она не знала, что будет хуже: услышал ли он и не заинтересовался, или не услышал и просто будет смущен всем этим. И, честно говоря, Сиэль и сама была немного смущена и напугана. Это было импульсивное решение, детская борьба против влияния ее родителей в ее жизни.

Сиэль подняла руки и начала яростно теребить волосы, взъерошивая их как можно сильнее. Какого черта она вообще творит ?!

Она торопливо поправила волосы, когда они подошли к двери. Старик поднял глаза, когда они вошли: — Ох, ребята. Вы двое а . поднимаетесь наверх для развлечений? Постарайтесь не шуметь, Шаль все еще отдыхает. Клэптрап тоже там, навещает его.

Проводник Сиэль серьезно кивнул, а Сиэль только покраснела. Они не занимались такими вещами, о которых намекал старик!.

— Нам нужна там и Гончая, — серьезно сказал проводник, — Он где?

Брови старика поползли вверх. Сиэль хотела умереть. Надеюсь, быть раздавленной огромным весом иронии, нависшей над ситуацией. Пусть ее раздавит так сильно, что ничего не останется, чтобы ее отец мог оплакивать ее в мире, не зная об абсолютно отвратительной ситуации, в которой она сейчас находится

— Нет — Старик, казалось, с чем-то боролся, а затем вздохнул. — Он пошел тренироваться с этой Азриэль. Ему нужно было выплеснуть много агрессии. Но будьте осторожны. Я не думаю Хелен одобрит ваши занятия, если узнает.

Впервые Сиэль увидела, как ее проводник заметно вздрогнул и поник при упоминании Хелен. — Да, давайте убедимся, что она не узнает. Она здесь ?

— Нет, она с кузиной, — сказал старик, и ее проводник издал огромный вздох и выпроводил Сиэль обратно на улицу, где он начал озираться, а затем пошел прямо к звукам драки.

— Это хорошая идея? — скептически спросила Сиэль. Меньше всего ей сейчас нужно было ввязываться во что-то настолько политическое, что никто из защитников Дирдуна не вмешивался. У ее отца было много влияния, но лидер стиля Стального Пера был чем-то вроде крутого парня, и если будут последствия, ее отец не сможет защитить ее от очень большого наказания.

Не колеблясь, ее проводник продолжал идти вперед, ведя ее прямо к все более громким столкновениям.

— Эм, ой, как тебя зовут? — с любопытством спросила Сиэль. — Я даже не знаю, кто ты. Никто кажется, никогда не называет твое имя.

Мужчина повернулся, широко улыбаясь. — О, я самый талантливый из оруженосцев мистера Рендидли Гончей, Роге

Огромная волна жара и пламени вырвалась наружу, и, хотя между ними и источником были здания, она ударила по ним двоим и сбила с ног. После того, как волна силы прошла, они поднялись, обменялись взглядами и бросились к источнику.

Терн, Икаас и Хелен стояли, прячась за тем, что раньше было магазином продавца копий, передняя часть которого была обрушена силой заклинания, и смотрели, как Азриэль выходит, несколько секунд сражается со странным нападавшим и пробивает дыру в его горле.

— Удивительно Я хочу быть похожей на нее, — прошептала Икаас с горящими глазами. Хелен была слегка оскорблена тем, что ее кузина выбрала эту странную женщину в качестве образца для подражания, особенно когда Хелен, которая годами защищала Икаас, стояла рядом с ней. Но она ничего не сказала; Азриэль была сильной и способной в той мере, что Хелен тоже была очень напугана.

Это была настоящая сила. Сила, чтобы взять под контроль свою жизнь. Чтобы вырваться из цепей своего прошлого.

Они смотрели, как Азриэль и Гончая уходят, а затем двое выживших нападавших тоже отступают, не пытаясь остановить ни одну из групп. Хелен почувствовала глубокую, глубокую кислоту в груди. В конце концов она просто не чувствовала себя достаточно квалифицированной, чтобы выйти на это поле боя. Эти люди были на уровне, намного превосходящем ее.

Поэтому они повернулись и ушли, чтобы обнаружить оруженосца и Сиэль, противницу Гончей из прошлого, подкрадывающихся сзади, заинтересованных в шуме. Когда Хелен кратко объяснила, что произошло, внимательно изучив язык тела между двумя новыми прибывшими, они оба казались искренне потрясенными.

В душе Хелен кивнула. Хорошо для него. У него, конечно, есть привлекательные качества, хотя их действительно трудно увидеть под его большими, вопиющими недостатками. В основном его способность справляться с оскорблениями.

Эта пара, по-видимому, направлялась поговорить с Гончей по какой-то причине, но Терн посоветовал не делать этого. — У этих двоих кажется, свои дела. Возможно, лучше пока дать им немного пространства. Сильные мнения Азриэль очень хорошо известны в Дирдуне.

Поэтому группа ушла, осторожно зондируя других, не хотят ли они выпить. Казалось, никто не был против, поэтому, пока Терн и Сиэль серьезно обсуждали, кто мог вызвать эту атаку, приглушенными тонами, а оруженосец вставлял бесполезную ерунду, Хелен и Икаас замыкали строй.

Ее кузина бросила последний взгляд на тело, оставленное прямо там, посреди улицы, и нахмурилась. — Хелен куда делось тело?

Глава 267

Ментальное тело Шала было избито тенью Аэмонта раз за разом, и это было невероятно жестоко. Каждый урок был долгим и мучительным, врезаясь в тело Шала, показывая недостаточность его исполнения Стиля. Каждый недостаток был выставлен на всеобщее обозрение перед создателем Стиля Призрачного Копья, и Шала снова и снова оставляли смертельно раненым, только для того, чтобы он чудесным образом исцелился из-за странных обстоятельств этого места.

Шалу было ясно, что это определенно был мир грез, но он не был похож ни на один из тех снов, что Шалу снились раньше. Он был аморфным и окутан туманом, и Шалу едва удавалось различить, что происходит на заднем плане. Это была просто ровная площадка для поединка с Аэмонтом.

Но Шалу было ясно, что дюйм за дюймом, жестоко, он отвоевывал позиции у тени.

Их копья сталкивались, и оба использовали невероятно резкую работу ног, извиваясь и поворачиваясь, грациозно двигаясь вокруг друг друга. С точки зрения силы Шала удивило то, что он был немного сильнее, но это, честно говоря, его немного сдерживало; Аэмонт всегда знал, в каких столкновениях ему нужно побеждать, и вкладывал в эти удары все, из-за чего предыдущие победы Шала мало что значили.

В этом и заключался гений Аэмонта, или, по крайней мере, один из гениальных штрихов. Его сила заключалась в контроле собственной силы. Он знал, в какие моменты нужно вложить все в удар, а какие удары нужно сдерживать, удерживая противников на расстоянии.

Это было мягко говоря, устрашающе, но Шалу удавалось быстро усваивать каждый жестокий урок своим телом. Он отказывался легко сдаваться своему отцу или тени своего отца. Это была битва за его гордость. Он отказывался сдаваться.

Снова и снова их копья сталкивались или скользили друг о друга, быстро нанося удары и двигаясь. Глаза Шала расфокусировались, и он стал меньше осознавать детали каждой схватки, а больше заботиться о более широком танце. Отдай, чтобы взять. Двигайся, чтобы вернуться. Смени позицию, чтобы ударить.

Потому что чем дольше Шал наблюдал за движениями Аэмонта Шал понял, что это всего лишь бледная тень прежнего Аэмонта, не в плане мастерства, а в плане характеристик. Эта проекция, вероятно, едва превышала 100 во всем, и все же могла полностью его превзойти. Или гораздо более пугающая возможность что эта тень вообще не полагалась на характеристики, а просто использовала свой абсурдно высокий уровень мастерства, чтобы подавлять Шала.

Это был мощный урок. Так вот что такое тирания того, кого называли Призрачным Копьем. Каждый удар был подготовкой. Каждый ход был просчитан на 20 ходов вперед до завершения боя. Цель состояла не в том, чтобы ранить, а в том, чтобы направить противника по пути его собственной гибели. Призрачное Копье, как писал Аэмонт в своем дневнике, не приносило смерть, а было лишь посланием, отправленным смертью жертве. Это неизбежно, просто прими это.

Копье Аэмонта бесшумно скользнуло к шее Шала, и собственная инерция Шала несла его прямо на него. Вместо того чтобы увернуться или попытаться блокировать удар, Шал просто поднял свое копье. Все раны в этом странном мире заживали почти мгновенно, поэтому Шал решил проигнорировать это и нанести одновременный удар.

Аэмонт слегка дернулся, не желая останавливать свой удар, но и не желая обменивать свою жизнь на жизнь Шала, но в этот момент глаза Шала вспыхнули. Его копье извивалось и изгибалось, обретая собственную жизнь, используя навыки из стиля, созданного им и его братом. Его копье вонзилось в сердце тени Аэмонта.

Отчаяние, страх, безумная потребность в силе, способ вырваться, способ доказать себе, чего он стоит.

Потому что та, которую я люблю, настолько выше меня по положению, что я

Женщина с длинными фиолетовыми волосами улыбается мне, ее зубы странные, костяно-белые. — Я могу отправить тебя в самые недра ада. Пока ты там у тебя будет много шансов создать образ, достойный той любви, которую ты так ценишь Какова будет цена? Ну, Аэмонт, как насчет того, чтобы ты просто посчитал это подарком?

Я узнал место, куда она меня отправила. Это был мир, павший жертвой их Бедствия, и от вторжений из которого нам постоянно приходилось защищаться на Передовой. Портал вел не к их военным укреплениям, а в их сельскую местность, далеко от полей сражений. Ужасные рейдовые боссы держали власть, создавая свои небольшие феодальные владения вдали от руководства Бедствия.

Там я чуть не умер сотни раз.

Страх, одиночество, отчаяние.

Но я убил тысячи. Десятки тысяч.

В окружении смерти я нашел обещанную мне силу.

Задыхаясь, Шал отшатнулся назад, кровь брызнула из раны на его шее. Аэмонт стоял холодно, его глаза сузились, внимательно изучая Шала.

Это было — вдруг понял Шал. — Взаимодействие Аэмонта с Лукрецией .

Этот холодный, вечный страх, воюющая гордость и разочарование, эта чистая, голодная любовь эмоции застряли в Шале, не позволяя ему вложить какую-либо силу в свои конечности. Он просто сидел на земле, глядя на своего отца. Аэмонт был холодным человеком, но впервые Шал признал, что Аэмонт был человеком резких противоположностей. Невероятное количество стресса было сжато и сложено внутри его тела, и он нейтрализовал его мощной любовью, которая текла свободно, без оговорок.

Но это оставляло ему мало возможностей для взаимодействия с остальным миром. Это была просто холодная амбивалентность.

Затем появилась искра ярости, воспламенившая Шала. — Ты думаешь

Шал не спешил, растягивая слова, медленно поднимаясь. — Ты думаешь, это все искупает? Все то время — каждый час, когда ты был нам нужен, а тебя просто не было рядом?

Со скоростью, рожденной гневом, Шал нанес удар. На этот раз он двигался с гибкой грацией его и стиля Двойного Клыка Пронто, но сочетая это с принципами Стиля Призрачного Копья. То, что он потерял в неизбежности, Шал вернул в неумолимом, адаптируемом наступательном стиле, который, казалось, доставлял проблемы даже Аэмонту.

И снова копья Шала и Аэмонта сошлись в танце, но на этот раз Шал был готов. Это был танец, к которому он готовился всю свою жизнь. И ценой удара копьем в бедро его копье снова выстрелило в сердце Аэмонта.

Глубокая печаль, глубокий страх, глубокая настороженность, как мертвый бассейн соленой воды, подтачивающий его волю каждый день.

— Я могу взять обоих мальчиков, — сказал мой старый друг Хельтинг, положив руку мне на плечо.

— Нет

Решимость.

— Я не хочу, чтобы эта штука приближалась к моему сыну. — Мои глаза затвердели, и я повернулся, чтобы уйти.

Шал упал на колени. Он очень живо помнил, как его отправили жить к друзьям семьи, а Пронто остался с Хельтингом, изучая копье гораздо более непосредственно. Конечно, Пронто был первенцем, так что это имело смысл, но

— Эта штука? — прошептал Шал. Он был всего лишь мальчиком, когда все это произошло. Почему почему? Глубокие страхи его детства вернулись с новой силой. Каждый день он задавался вопросом, не было ли с ним что-то не так, что-то другое, что-то проклятое, что держало его так далеко от всех неужели это чертова правда? Ты действительно выместил свой гнев на ребенке?

Аэмонт молча смотрел на него. Затем он поднял копье, его лицо расплылось в улыбке.

Рендидли в третий раз впечатали в землю, и у него полностью выбило дыхание. Азриэль кивнула, как будто довольная.

— Действительно, это шокирует. Я бы подумала, что такие тренировки со временем перестанут быть эффективными. Но ты быстро восстанавливаешься и учишься еще быстрее. Ты, наверное, самый талантливый человек, которого я когда-либо видела не считая Драка и меня, конечно.

— Конечно, — проворчал Рэндидли, с трудом поднимаясь на ноги.

Азриэль внимательно посмотрела на него. — но я все еще не чувствую от тебя упорства в этих боях. Что и понятно, учитывая мой уровень контроля

Сердце Рендидли ухнуло в пятки. Эта психованная убийца, которая активно направляла свое копье к его сердцу, чтобы проследить за ним, когда он уклонялся, говорила о своем контроле!?!?

Она продолжила говорить. — но также ты кое-что сдерживаешь. Я чувствую это.

Почесав голову, Рендидли пожал плечами. Конечно, были и другие навыки, которые он мог использовать, в частности, (Вдохновение), но он не мог использовать его сейчас, очевидно, поскольку он сжег его, чтобы выжить против Черного Копья. Но это была карта, которую он мог использовать в бою.

Но Азриэль, казалось, приняла это, кивнув самой себе. — Вероятно, это к лучшему мужчина без секретов недолго будет удерживать внимание женщины. Начнем снова.

Все ее тело расплылось, и Рендидли бросился выставлять защиту.

Глава 268

Насвистывая тихую мелодию, старик шагнул вперед. Мир вокруг него поплыл и изменился. Он шагнул еще раз, и снова земля под ним сдвинулась; там, где он только что был на лесной тропинке, он теперь стоял на вершине горы. На этот раз сдвиг был более резким, земля под ним треснула, когда он закончил движение, не выдержав силы его шага.

Само свистение было без мелодии, но дикие животные поблизости, и даже монстры, почувствовали глубокий озноб в костях, когда услышали его, инстинктивно съеживаясь от страха и прижимаясь к земле. Но, к счастью, это тут же прошло, и те, кто слышал это, выпрямились в замешательстве, гадая, не была ли эта странная, инстинктивная реакция просто разыгравшимся воображением.

Но старик продолжал шагать, и ни один волосок в его прическе и бороде не был взъерошен ветром. Он был безупречен, с легкой улыбкой на лице и прерывистой мелодией на губах.

Шаг.

Затем старик остановился, и это приземление образовало прогалину в том месте, где когда-то была густая чаща деревьев. Сломанные стволы не просто разлетелись в стороны, а были уничтожены его шагами, такой была сила, с которой он прибыл в это место.

Сквозь слои и слои морщин глаза старика заострились.

— Дирдун — сказал старик с явным отвращением, его глаза делали расстояние между ним и его целью несущественным. Он всегда не любил приезжать в Северный регион. В отличие от некоторых его соотечественников, которые считали, что местные стили уступают стилям центральных регионов. Очевидно, это не так, как бы другие старейшины ни стонали и ни ворчали по этому поводу.

Север был ничейной землей в течение нескольких поколений, прежде чем некоторые из стилей Центрального региона перебрались в менее упорядоченное место. Те, кто ушел, возможно, не были самыми сильными, но они смогли прийти на Север и захватить власть. Сомнительно, что какой-либо из изнеженных стилей Центрального региона, ведущих себя так надменно, смог бы сейчас сделать что-то подобное.

Нет, причина, по которой он не любил этот регион, заключалась в том, что здесь жил определенный человек, которого старик все еще немного боялся, хотя старик был почти уверен, что тот умер много лет назад.

Но все же, если бы этого можно было избежать, старик сделал бы это. Ему не доставляло никакого удовольствия находиться здесь. Аэмонт, причина всех этих неприятностей, тоже родом с Севера.

Сделав еще несколько шагов, которые подвели его очень близко к Дирдуну, вероятно, всего в нескольких милях, старик вздохнул и кое-что потерял. Его волосы стали более растрепанными, осанка менее прямой, властный вид вокруг него исчез.

Затем он снова вздохнул, и его поза изменилась с уверенной на слабую. Вместо той силы, которой он был, мужчина казался просто стариком, мишенью для злобных нападений.

Теперь, когда его шаги стали значительно менее эффективными, Джерроарк Чар, нынешний лидер прославленного стиля Бесконечного жара из Центрального региона, медленно направился к Дирдуну, каждый шаг едва ли покрывал несколько футов.

То, что первоначальная группа, которую он послал для расследования, пропала, ускорило его график. Смерть его племянника была досадной и удивительной, но раздражающий мальчишка, который возобновил престиж стиля Призрачного копья, был не главным, а просто злобой со стороны Джерроарка. Ученик не был целью Джерроарка целью был мастер.

Теперь, когда до этого дошло пришло время ему вмешаться лично. И раз и навсегда узнать секрет Аэмонта.

Я избегаю этого мальчика как можно больше. Обоих их, если честно. Оба моих сына оба они так много пережили. Но для меня один из них просто загадка, а другой — монстр.

Находясь на передовой, я могу потеряться в смерти, бледном отражении иного мира, в который отправила меня Лукреция, но он мне знаком, и если не утешает, то всепоглощает. В эти моменты мои мысли не разрываются на части из-за бессмысленного беспокойства.

Но приходят письма о них обоих. Хэлтинг, дурак, говорит о потенциале Пронто, о скорости, с которой он учится Но, конечно, он учится быстро. Но, конечно, он образцовый. Разум внутри этого тела Интересно, что им управляет. Какие желания, какие порывы.

Раз за разом я думал предупредить Хэлтинга но он бы не послушал. Он верит в свои силы. Он не может знать, каким оружием обладает Пронто.

Что касается другого сына того, которого Пронто назвал Шалом все, что я слышу в письмах, это то, какой он мягкий, какой добрый. Это приводит меня в замешательство.

Оба ли этих мальчика все еще мои сыновья?

С хриплым вздохом Шал вырвал копье из груди Аэмонта, и призрачная фигура упала на землю.

— Как ты смеешь, — прорычал Шал, тяжело дыша и стоя над Аэмонтом. — Как ты смеешь. Мы мы любили тебя! Мы все еще были твоими сыновьями? ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ТАК ГОВОРИТЬ. Ты вообще когда-нибудь был нашим отцом? Ты бросил нас на произвол судьбы, ты

Но затем фигура Аэмонта изменилась и превратилась в странный сгусток энергии. Земля начала дрожать, и маленькие клочки поплыли вверх, чтобы присоединиться к этому сгустку, который начал угрожающе вращаться. После нескольких минут этого, когда Шал просто молча смотрел, он снова опустился на землю, снова сгустившись в фигуру Аэмонта.

Но этот Аэмонт был более твердым, более реальным. И воздух вокруг него ощущался совершенно иначе. От него воняло смертью и страхом. Глаза Аэмонта тоже были другими, более глубокими, более пристальными, когда он смотрел на Шала, который все еще дрожал от пережитых эмоций.

— Если у тебя есть сила тогда возьми ответы у меня, Шал, — медленно сказал Аэмонт, поднимая копье. — Этот твой стиль позволь мне сокрушить его.

— Ты, гребаный — выплюнул Шал, скрипя зубами. Но он не мог подобрать слов, чтобы закончить предложение. Это все, что Аэмонта всегда волновало, когда он приходил, сила Шала. Его преданность, его мощь. И мощь была в некотором роде желательна, Шал не спорил с этим, но он всегда беспокоился, что то, как Аэмонт обращался с ним несколько отличалось от того, как Аэмонт обращался с Пронто.

Что Шал теперь знал наверняка. Аэмонт считал Пронто каким-то монстром а Шала — слабым. Именно поэтому его и отослали. Именно поэтому

— Гаа! — завопил Шал, высвобождая свое нарастающее разочарование, позволяя ему раствориться в насилии, подпитывая свое тело в дикой атаке.

Сразу после удара Шал понял, что изменения в Аэмонте не были просто поверхностными. Его тело казалось более плотным, но в нем также не было никакого присутствия, когда Шал набросился на него, оно исчезло

и появилось позади него.

Стиснув зубы, Шал развернулся, но Аэмонт уже исчез, оставив неглубокий порез на спине руки Шала. Снова и снова Аэмонт двигался и появлялся, нанося быстрые удары, целясь в слепые зоны и сухожилия, стремясь вывести Шала из строя своими ударами.

И он был ужасно хорош в этом. Невероятно хорош. Его скорость была совершенно невозможной. Например, у этого дурака Рендидли была склонность убегать, которая заставила Шала поначалу поверить, что он хорошо подходит для стиля Призрачного копья, но движения Аэмонта теперь вызывали у Шала отвращение к тому, что его самого считали нынешним главой стилей Призрачного копья.

Аэмонт не убегал. Аэмонт доминировал в этом небольшом районе вокруг него.

Но вместо того, чтобы чувствовать себя запуганным или подавленным, в Шале появился нарастающий, дикий голод. Когда он набросился на Аэмонта, его копье грациозно изогнулось, атакуя под странными углами, чтобы попытаться достать его, глаза Шала очень внимательно изучали каждое движение.

Хотя он, возможно, не самый талантливый и не имеет самого большого понимания стиля Призрачного копья, у него были годы тяжелой, изнурительной работы, запоминания каждого малейшего движения. Всего месяц или два он видел, как эти движения используются так, как они и должны были использоваться. Но теперь, когда перед ним было настоящее

Шал медленно разрушал все плохие привычки, которые он приобрел за годы, его тело медленно разрезалось и крошилось на куски в процессе, принимая на себя всю тяжесть нападения Аэмонта. Бывали моменты, когда Шал был побежден и сбит с ног, но его тело исцелялось в этом странном месте, поглощая естественную энергию воздуха, и он снова вставал.

Когда он узнал эти новые применения, правильные применения, для этих старых навыков, так много всего щелкнуло в голове Шала. Шаг за шагом он изучал стиль Призрачного копья с нуля, а затем перекручивал его для своих целей, учась добавлять змеиную грацию и жестокие атаки в свой репертуар.

Время померкло. Шал двигался. Аэмонт отвечал, всегда находясь чуть дальше досягаемости ударов Шала, всегда на шаг впереди.

Но это расстояние медленно сокращалось. Глаза Шала горели, яростные и горячие.

Глава 269

Тяжело вздохнув, Рендидли использовал (Живую Кровь), чтобы вернуть красную жидкость обратно в своё тело.

Азриэль бросила на него мимолётный взгляд.

— Отдохни. Я голодна.

Затем она ушла, оставив его истекать кровью, или почти истекать кровью, во дворе её дома. Несколько минут посидев на земле, приходя в себя, Рендидли встал и покинул здание, направившись к одной из бань в Дирдуне.

Отмывшись и дав своему телу время исцелиться от глубоких ран, которые нанесла ему Азриэль, Рендидли направился обратно к своей гостинице. Затем он замер. А потом, усмехнувшись, Рендидли продолжил идти.

Вероятно, было довольно глупо просто разгуливать по Дирдуну. Особенно после того, как эти трое напали на него так внезапно, прямо посреди города, и, казалось, пользовались негласной поддержкой Стилей Дирдуна. Это могло случиться снова.

Но Рендидли устал. И до сих пор это совершенно вылетало у него из головы. Поэтому, надев одежду, которая закрывала бы его лицо, обеспечивая ему хотя бы видимость прикрытия, он вернулся в свою гостиницу. Затем, у двери, он снова заколебался, а потом покачал головой, раздражённый собой. Если они действительно потеряли его после засады, его старая гостиница, вероятно, будет местом, где они его ждут, да?

Воистину, Рендидли не был создан для таких вот подкрадываний. Но у него нет сил противостоять им напрямую, по крайней мере, сейчас, так что. Лучше принять меры предосторожности, хоть и запоздалые.

Рендидли вошёл в здание и нашёл Диввета и Трещотку, которые оба резко подняли на него глаза, казалось, удивлённые его вторжением.

Очень быстро Диввет широко улыбнулся.

— Ах, хорошо, что ты вернулся. Шал. ему лучше. Он всё ещё спит, но его мучения в основном утихли. Твой друг Трещотка всё это время был рядом, присматривая за ним.

Трещотка казался нервным, что показалось Рендидли странным. Возможно, он чего-то хотел? Проблемы на работе? В любом случае, Рендидли был очень рад, что Трещотка это сделал. Подойдя, Рендидли похлопал его по спине.

— Спасибо, Трещотка. В следующий раз, когда тебе это понадобится, я дам тебе несколько хороших бизнес-идей для расширения твоей корпорации.

К удивлению Рандидли, Трещотка заметно вздрогнул, отстраняясь, его глаза вспыхнули. Затем Трещотка, казалось, сдулся и просто сказал:

— Да. Спасибо.

Затем он ушёл. Рендидли почесал в затылке и повернулся к Диввету. Диввет просто пожал плечами.

— Как я должен понимать настроения молодёжи? Может быть, он раздражён тем, что ты абсолютно уничтожил ту девушку, в которую он был влюблён, о, точно. Она заходила. Хотела поговорить с тобой о пари? И Хелен тоже хотела с тобой поговорить.

Рендидли понятия не имел, о каком пари Сиэль хотела с ним поговорить, но желание Хелен поговорить наполнило Рендидли определённым ужасом. Через их связь Эфира он мог чувствовать её, не её местоположение, а постоянную близость её жизни и смысла, поскольку они свободно текли туда и обратно между ними, свободно смешиваясь.

Разве этого недостаточно? О чём она хотела поговорить?

Но это, конечно, был глупый вопрос. Она хотела поговорить о том, что он накачивал её тело Эфиром. Рендидли просто не был уверен, что он хотел сказать об этом. В тот момент это казалось правильным. Хелен дралась с этим придурком, и ей просто нужно было немного подтолкнуть свою силу до уровня, на котором она могла бы победить. Рендидли дал ей эту силу.

Теперь Рендидли был рад, что больше не преследовал вариант предоставления другим людям, включая Диввелтиана, (Пожертвования Эфира). Если бы ему пришлось объяснять им всё так же. Хотя это и было смягчено на данный момент, Рендидли всё ещё знал, что сама Система считает его еретиком. Даже несмотря на то, что система была намного, намного больше, чем отдельные люди, Рендидли всё равно не думал, что это хорошая идея — сообщать людям о его идее, на случай, если у них есть тайная связь с системой.

Хотя на Земле были Деревенские Духи, Рендидли ещё не видел ни одного здесь, что заставляло его с подозрением относиться ко всем. Это, конечно, было похоже на. странный отпуск здесь, вдали от его планеты. Но Рендидли знал, что этому приходит конец, и не хотел ставить это под угрозу так близко к его возвращению.

Кроме того, с тем, что Рендидли подозревал насчёт копья внутри обсидианового копья, после тренировки с Азриэль.

Рендидли покачал головой. Одно дело за раз.

Поднявшись в комнату Шала, ненадолго проверив его, а затем вернувшись в свою комнату за книгами, Рендидли направился на крышу. После долгого отсутствия Рендидли активировал навык (Плачущее Облако), позволяя очищающему дождю омыть его, избавляя от сильного напряжения. Затем он достал и надел свой пояс концентрации и другое гравированное снаряжение, повысив свои характеристики до максимально возможных уровней.

Затем Рендидли достал своё копьё и критически оглядел его. Было, конечно, странно использовать такое тонкое и лёгкое копьё после того, как он так долго использовал большое обсидиановое. Но в этом копье было что-то. странно притягательное, как он обнаружил, используя его против Азриэль. Некий. заряжающий энергией фактор.

Это было немного, всего лишь небольшой импульс, который помогал предотвратить истощение в первых тренировочных раундах с Азриэль. Это было едва заметно, далеко не так мощно, как его собственная регенерация, но это всё же был толчок в правильном направлении. Что-то заметное.

Но затем Рендидли заметил, что происходит, и немедленно переключился обратно на тренировочное копьё. Потому что это тонкое белое копьё было выгравировано руной, которая поглощала Эфир из воздуха. и от Азриэль.

Как только он понял, что происходит, Рендидли обнаружил странную связь, которая начала формироваться между ним и копьём, и тонкий след грязного Эфира, который перетекал к нему от него. После длительного воздействия Эфира из его (Эфирного Перекрёстка) этот Эфир был невероятно грязным и трудно поддавался обработке, и Рендидли было трудно найти ему какое-либо применение.

Тем не менее, здесь было больше вопросов, чем ответов. В конце концов. он получил это копьё, сломав копьё Хелтинга Пожирателя. Что, казалось бы, подразумевает, что, возможно, это копьё было оружием, используемым Хелтингом, а другое было просто. ножнами?

Однако то, как была разработана предыдущая итерация, полностью противоречило этой теории. Гораздо более вероятно, что предыдущее обсидиановое копьё было фактически подготовлено для того, чтобы запечатать это копьё, не давать ему попасть в чужие руки.

Потому что, как и другая связь Рендидли с Эфиром, та, которую копьё пыталось сформировать с ним, текла в обе стороны. Рендидли не очень понимал, что оно будет у него забирать, но он искренне сомневался, что это будут здоровые отношения. Если бы не его повышенная чувствительность к Эфиру, Рандидли, вероятно, не смог бы так легко удерживать связь закрытой.

Несмотря на это, даже из-за опасности.

Рендидли открыл глаза, которые вспыхнули изумрудом. Некоторые вещи стоят опасности. С этим копьём связана тайна, что-то, форму чего Рендидли в настоящее время не может понять. Но знание большего поможет, и он чувствовал, что очень близок к осознанию.

Поэтому, приведя своё ментальное состояние в наивысшую точку, Рендидли ощутил связь с копьём и начал направлять Эфир со своей стороны к копью. Первоначальные результаты были очень плохими; явно эта связь не была разработана таким образом и не была достаточно сильной, чтобы справиться со странным воздействием Рандидли, направляющим Эфир вниз. Несколько раз эта маленькая, слабая связь рушилась, и Рендидли мог только вздохнуть и удержать её, ожидая, пока она восстановится.

Частью проблемы была чистота и обилие его Эфира. Это давало Рендидли очень искажённое чувство нормы с точки зрения Эфира. Но постепенно он оттачивал свой контроль, пока небольшой, ровный поток не пошёл к копью.

Гравировка на нём начала светиться, а затем сдвигаться, извиваясь, поток энергии менялся на противоположный. Сначала это было медленно и неуверенно, как старая техника, запускающаяся после многих лет бездействия, но затем что-то поддалось, и произошёл сбой. Внезапно копьё начало яростно пожирать энергию, а затем оно продолжало всасывать, разъедая его волю, заставляя его слегка кружиться голову, но он стиснул зубы и прорвался сквозь это.

В то же время взрыв смысла обрушился на него, заставив его задрожать. Когда дикость энергии начала медленно утихать, её изменчивость утихла, она медленно превратилась в идентифицируемую материю: чувства, эмоции и воспоминания. Богатые, густые эмоции: Любовь, Страх, Уважение, Решимость, Сожаление.

Они пронеслись сквозь Рендидли и наполнили его, когда он поставлял всё больше и больше Эфира, произведённого после многих лет хранения.

Внутри течений Эфир тёк всё быстрее и быстрее, всё больше и больше, настолько, что даже самые глубокие глубины Эфирного пула Рендидли начали вращаться, хотя и медленно. Это была самая большая трата Эфира, на которую он когда-либо решался, и его тело и разум начали странно гудеть, возник странный резонанс, когда через него и в копьё было направлено так много энергии. Мир вокруг него стал белым.

Потом. это прекратилось. Воспоминания замедлились до струйки. В Рендидли поступило больше информации, но, вздрогнув, он понял, что это информация о том, что происходит вокруг копья. Полоски неполного смысла, которые оно вырезало прямо из воздуха и земли здесь, и скормило Рандидли.

Удивлённый, Рендидли остановил поток Эфира. Если бы он мог поглощать смысл через него. это было бы интересно. Но это для другого раза. А пока.

Рендидли коснулся воспоминаний, и они закружились вокруг него. И он почувствовал это, картина медленно вырисовывалась из воспоминаний, составленная из тысячи маленьких моментов, медленно собирающихся вместе.

Меня зовут. Эмонт. И, питая это копьё. Я могу получить силу, которая бросает вызов воле Копейщика. Я мог бы украсть чужую силу. Я мог бы каннибализировать чужую душу.

Но

Я не мог. Я не мог пожертвовать другим ради своей собственной силы. Так

Итак, есть только один выбор. Использовать свои собственные эмоции, чтобы накормить копьё.

Отдать своё сердце, чтобы получить силу для защиты, и верить, что я не забуду свою мотивацию. как только стану оболочкой человека, которым я когда-то был.

Глава 270

Рендидли почувствовал это. Годы опыта, непреклонной воли, подавляющего насилия, глубокой, печальной, всепонимающей любви и тоски. Больше всего копье было наполнено тоской. Она была широкой и глубокой, такой густой, что Рендидли не мог во всем этом разобраться.

Там были пятна воспоминаний, мягкие, теплые моменты с его сыновьями, когда Эймонт медленно рос, когда он возвращался навестить их, сражаясь на передовой. Он так отчаянно хотел создать больше воспоминаний каждый раз, когда возвращался, Рендидли чувствовал это, потому что он должен был продолжать подпитывать копье. Этой силы было недостаточно. Задача, поставленная перед ним старейшинами стиля Бесконечного Жара, была невыполнима, как могли бы сказать некоторые.

Любопытно, Рендидли надавил, ища то, что он должен был сделать, но его захлестнула волна страха и ненависти, глубокий первобытный страх, который заставил Рендидли начать дрожать. Он отдернул свои ментальные щупальца, потрясенный, но это взрывалось сейчас, огромный страх и гнев, угрожая поглотить Рэндидли. Волна за волной голодных эмоций обрушивалась на него, угрожая разъесть его разум, и Рендидли мог только сжаться, закрыв глаза и отбивая эмоции своей собственной Боевой Волей и Отрицанием.

Это была долгая, медленная борьба сквозь волны обрушивающихся эмоций, и Рендидли больше не мог позволить себе уделять внимание просеиванию воспоминаний. Все они смешались в беспорядочную кучу, и их просто нужно было медленно нейтрализовать.

Несмотря на то, что с момента их зарождения прошли годы, пронзительность каждой отдельной эмоции была пугающей. Эймонт. действительно был мастером, и только по уровню эмоций, которые он чувствовал, Рендидли знал, что Боевая Воля Эймонта была абсурдно высокой. Настолько высокой, что его это пугало.

Но затем Рендидли снова потерял контроль и мог только сидеть там, покачиваясь вверх и вниз в своем теле, осажденный бушующими эмоциями, которые так долго были заперты в копье.

Азриэль Бланш чистила свое копье, нанося небольшое количество масла, а затем втирая его в копье старой тряпкой. Этому ее научил давным-давно ее дед. Заботиться о копье, а не только о самом копьеносце. Хотя они и были частью Школы Копейщика, это не означало, что у Школы Копья не было своих достоинств.

— Твое копье так же важно, как и ты, так же жизненно, — говорил ее дед шепотом, потому что его трахея была раздавлена слишком много раз на передовой, травмы были настолько чудовищными, что даже лечебные заклинания не могли исправить отклонения костей. — Береги его тренируй его как и свое собственное тело.

Ее дед был крайне странным, но он был одним из немногих людей, кто рано разглядел ее талант и поддерживал ее, давая ей советы и внимание, когда она была всего лишь одной из толпы дальних родственников. Без него она не смогла бы увидеть то, что видела, или пойти по пути, который привел ее сюда, к развитию чудовищной физической памяти.

Из уважения к нему, хотя он уже давно умер, Азриэль продолжала чистить свое копье.

Это было копье, которое ей дали недавно, это тонкое, как игла, копье, копье, которое она потребовала от своего стиля после того, как безупречно продемонстрировала, что она была лучшей ставкой, которую стиль мог сделать, чтобы вернуться к известности.

Это была победа, за которую она долго боролась, и Азриэль первоначально думала, что это положит конец вопросу о браке; копье было мирным предложением, молчаливым извинением, принесенным руководством стиля. И все же

В дверь постучали, а затем в комнату вошел мужчина, поклонившись.

— Госпожа Бланш, Мастер Уирд пригласил вас к себе во двор на ужин.

У Азриэль дернулись губы. И все же, все было так. Мастер Уирд , хм

— Сейчас четыре часа. Разве Драк ужинает так рано вечером?

Слуга-копейщик покачал головой.

— Нет, но есть вопросы, которые нужно об-

— Нет. Я приду в семь. Пусть еда будет горячей для меня, — перебила Азриэль, выбросив мощную, сверлящую Боевую Волю, которая обрушилась на живот мужчины, заставив его пошатнуться.

— Азриэль!. — сказал мужчина сквозь стиснутые зубы, но затем, казалось, осознал ситуацию, в которой оказался, и поспешил прочь. Не то чтобы его убийство не вызвало бы проблем, но и руководство ее собственного стиля, и стиля Рассвета насладились бы этим; это дало бы им оправдание, которое Азриэль не могла бы отрицать, чтобы заставить ее вступить в переговоры с Драком. В конце концов, это традиция — платить цену за убийство чужого слуги-копейщика

Что ж, если ей придется это сделать, время, по крайней мере, подходящее. С отработанной легкостью Азриэль продолжала втирать масло в копье. Призрачный Гончий, очевидно, принял ее предложение о перерыве и ушел с ним. Прошло уже несколько часов с тех пор, как она его видела, и ей порядком надоело, что ее заставляют искать его. Особенно расстраивало то, что Драк продолжал ее беспокоить, но ее собственный проект, направленный на то, чтобы выставить потенциал Драка перед ее проницательными глазами, был настолько вялым.

Но это только тогда, когда они не тренировались. Когда они тренировались Азриэль всегда придерживалась мнения, что цель силы — делать что-то одно настолько хорошо, чтобы это сделало планы противника неактуальными. Вот почему она работала над своей скоростью и пробивной силой своего копья. Она превратила это в неудержимое продвижение.

Призрачный Гончий вместо этого становился сильнее, оказывая давление сотней посредственных способов. Это, конечно, было далеко от того, чтобы угрожать ей, но его сила увеличивалась странными скачками и всплесками. И глубоко в своем сердце Азриэль знала почему, и это наполняло ее небольшим чувством благоговения.

Пути. Он завершает путь каждые несколько недель .

Это была смехотворная мысль. Большинство людей могли выбрать и узнать только около 30 путей за свою жизнь. Часто они копили очки пп для более редких путей, связанных с их наборами навыков, которые значительно увеличивали силу и эффективность их навыков.

Но у Призрачного Гончего было так много навыков, что он мог просто продолжать их прокачивать, собирая очки пп, как будто он выращивал редис. С таким притоком пп он мог завершать пути, зарабатывать больше навыков, и количество пп, которое он мог собирать, просто росло и росло.

Азриэль нахмурилась, чем больше она об этом думала. Другие люди уже слышали об этой стратегии раньше и пытались ее использовать, но их останавливали ограничения на навыки, налагаемые их Классом. Были некоторые редкие варианты пользователей копья, которые допускали большее количество навыков, но Азриэль не знала ни одного, который мог бы позволить такое количество навыков. Даже если бы у Призрачного Гончего был необычайно мощный Класс, он мог бы дать ему максимум 15 или около того слотов для навыков, и это, возможно, было бы преувеличением.

Но, основываясь на своих собственных инстинктах, Азриэль подозревала, что у него было около 40 навыков. Это означало, что большинство из них должны были появиться до того, как Призрачный Гончий получил класс. Большинство людей предпочитали прокачивать один или два навыка до высокого уровня, приобретая при этом несколько полезных пассивных навыков, прежде чем получить свой Класс, чтобы полученный ими Класс был сосредоточен в определенном направлении.

В редких случаях они могли получить Классы пользователей стихийного копья, что давало всем их навыкам применение. Но, возможно, Призрачный Гончий знал о редком Классе, который он получил ?

Это были вопросы, на которые Азриэль не могла ответить сейчас, в одиночку, поэтому она отпустила их, выскользнув из ее сознания. Вместо этого она начала отпускать все. Ее осознание своего окружения, ее решимость, ее воля, ее мысли нависшая фигура Драка Уирда над ней и маленькое, беспокойное беспокойство о том, что она не так совершенна, как думает, и даже если Призрачный Гончий проявит свою истинную силу, она не сможет соперничать с ней. Что весь этот план построен на обмане.

Но все это отпало, и остался только образ. Ее мать, спокойно сидящая над ней и обучающая молодую, раздражительную Азриэль шитью. Раз за разом Азриэль закипала в детстве, а затем взрывалась на мать, спрашивая, почему они должны этим заниматься. Копье — вот путь, а не игла. Ее мать просто улыбалась.

В 7-й день рождения Азриэль в комплекс стиля Спящей Луны пришел человек, радужный охотник, из Школы Смерти. После того как он бросил вызов ее отцу и отрубил ему руку, охотник пошел за его жизнью. Мать Азриэль вмешалась одним ударом.

В тот момент мир словно сузился, чтобы стать исключительно иглой, которой она атаковала. Благодаря безупречной памяти Азриэль, каждый день она видела этот ход и восхищалась его простотой и доминированием.

Излишне говорить, что после этого Азриэль стала относиться к урокам матери гораздо серьезнее. Потому что она поняла, что мать учила ее не только шить и подшивать, но и терпению, пониманию, компетентности. Вскоре Азриэль стало очевидно, когда она наблюдала за ситуацией в стиле Спящей Луны, что ее мать всегда была истинным обладателем силы. Но по причине, которую Азриэль не совсем понимала, ее мать позволяла ее отцу и его братьям управлять делами и делать это плохо.

Призыв на передовую, закончившийся ее смертью, сделал так, что Азриэль никогда не узнает. Но сразу после этого Азриэль захватила бразды правления, разубедив свою семью в их прежних идеях.

Тогда и начались слухи, шепот; жадная, шлюха, сука, мерзавка. Огромное давление со всех сторон, от мужчин и женщин, просто за то, что она возглавила стиль. Но члены стиля Спящей Луны не могли отрицать, что Азриэль Бланш — их будущее. Именно на ее силе они совершат возвращение. Она была столпом, в котором они так отчаянно нуждались.

Желая облегчить их беспокойство, Азриэль заключила сделку. Сделку относительно ее руки в браке. Просто чтобы рассмотреть это, но теперь это была ошибка. Ей следовало просто сломить их сопротивление силой

— Азриэль.

Азриэль открыла глаза.

Глава 271

Азриэль нахмурилась, рассматривая стоящего перед ней мужчину. — Лиам. Разве ты не знаешь, что нельзя беспокоить во время тренировки?

Улыбка Лиама была очень усталой. Этот человек уже несколько лет был посредником между Азриэль и Драком и всегда улыбался, хотя, казалось, что что-то поколебало его уверенность. — Ну, ну, я дал тебе время до предела; ужин через 20 минут. Пора

— Я очень быстрая, разве ты не видел? — перебила Азриэль. — Я могу добраться до его временной резиденции за считанные минуты.

— Возможно, мисс, но, думаю, Драк имел в виду не повседневную одежду пользователя копья, когда отправлял приглашение, — сказал Лиам, скептически оглядывая ее тренировочную экипировку.

— Неужели? Если бы в предыдущем приглашении об этом упоминалось, я бы переоделась, — сказала Азриэль.

— Я упоминаю об этом прямо сейчас.

— А ты выталкиваешь меня за дверь, настаивая на моем раннем прибытии. Просто нет времени, — сказала Азриэль, проходя мимо Лиама. Мужчина мог только вздохнуть и последовать за ней.

Тело Рендидли дрожало. Его контроль над маной и Эфиром был нарушен, хотя они начали восстанавливаться. Этот поток эмоций в его тело Он мог только сидеть и чувствовать их, позволяя им проникать в себя. Яростный гнев и злобный холодный страх, любовь, широкое принятие, сожаление

Глубокие, бесконечные моря сожаления текли сквозь него, наполненные хватающими руками и обескураживающими шепотами, давящими, толкающими, тянущими, пытающимися разрушить волю. Но также из эмоций исходили решимость и сосредоточенность, медленно просачивающиеся в душу Рандидли. Это был странный опыт. И тот, которого Рендидли хотел бы избежать.

Но Рендидли уже получил несколько уровней в (Боевом Намерении), и в нем было разбросано еще много осколков эмоций.

Тем не менее, странная дрожь очень затрудняла задачу. Он не мог тренироваться, и ему не очень хотелось выходить в таком виде, на случай, если найдутся люди, которые просто увидят, как член топ-4 дрожит, спотыкаясь о собственные ноги. Поэтому Рендидли решил остаться здесь и пережить эмоции как можно лучше. А пока

Рендидли положил костяное копье на стол, в хорошо освещенном месте. Затем он начал изучать сложную гравировку на копье, плавную, охватывающую почти всю рукоять, изгибающуюся и переплетающуюся странным образом.

Если то, что Рендидли понял о копье, было правдой, то это было невероятное произведение искусства. Его можно было напитать Эфиром, чтобы поглощать смысл из мира, или оно могло поглощать мысли и эмоции, чтобы производить грязный Эфир. И, казалось, эти процессы на самом деле не потребляли то, что было дано, а хранили топливо внутри самого копья. Эти эмоции, нахлынувшие на Рандидли, ограничивая его движения лишь дрожью, ощущались такими же реальными, как и его собственные эмоции, хотя он знал, что это не так. Как это возможно?

В течение следующих 8 часов Рендидли доставал все больше и больше энциклопедий по гравировке, проверяя и перепроверяя. Его тренировка с Азриэль была временно приостановлена, поскольку его продолжало трясти, хотя теперь это происходило чаще с перерывами, чем постоянно. Тем не менее, дикие волны эмоций обрушивались на него, и он просто стискивал зубы и сосредотачивался на своих исследованиях.

Главным достижением этого времени было разделение гравировки на копье на 4 части. В центре находилось то, что Рендидли мог только предположить, было местом, где хранились поглощенные субстанции. Это была самая сложная часть, самая загадочная, наполненная странными водоворотами энергии и причудливыми поворотами.

Вокруг этого центрального хранилища располагалась вторая по сложности работа, которая, казалось, действовала как часть, позволяющая обратить этот процесс вспять. Должно быть, это каким-то образом была производственная часть копья, но опять же, Рендидли совершенно не разбирался в этом. (Тень 4) в качестве руны продолжала вызывать у него трудности, а это было намного, намного более усовершенствованно, наполнено техниками гравировки, которые Рендидли не узнал ни из одного из томов.

Последние две части располагались на внешней стороне сложной гравировки и, как полагал Рандидли, были поглощающими частями. Они были похожи, но немного отличались. Тем не менее, после его столкновений с Существом и его странными конструкциями, Рендидли был немного знаком с тем, как формировать Эфир, и мог с большой степенью уверенности определить, какая сторона что делала.

Обе были плотными, но не сложными, что несколько озадачивало Рандидли. Исходя из того, что он мог предположить, это был тип оборудования, который действительно сделал бы кого-то еретиком. Но это было довольно невпечатляюще.

Ну, — предположил Рандидли, — не все в системе идеально, полагаю

С гораздо меньшей частотой дрожи в теле Рендидли поднялся на крышу и снова вызвал (Плачущее Облако), и начал гравировать. Казалось, что капли дождя также очень помогают ускорить и сгладить процесс поглощения, что было большим подспорьем, но все же этого было недостаточно, чтобы помешать Рендидли испортить дюжину копий, пытаясь гравировать.

Именно в этот момент эмоции, наконец, прорвались, и спокойствие вернулось во внутренний мир Рандидли. С вздохом он откинулся назад, лег на землю, просто позволяя каплям дождя падать на него. Это было крайне неприятно. Но Рендидли извлек из этого много пользы, он знал.

Однако теперь, когда он закончил

Рендидли снова начал гравировать. У него был только старый кинжал, который он хранил в своем кольце, так что он стал шаблоном. Сначала Рендидли подумал, что будет труднее гравировать на относительно меньшем кинжале, но каким-то образом казалось, что форма его гравировки естественным образом изменилась. Было почти так, как если бы гравировка должна была быть определенного размера по отношению к оружию.

Этот меньший размер сделал сложные и плотные, хотя и простые, узоры этой руны легче, так как штрихи были быстрыми, и было легче удерживать ровное количество маны в течение этого времени.

И он преуспел. Рендидли осмотрел свой новый кинжал.

(Простой Стальной Кинжал) Ур. 13: Пригодный для использования стальной кинжал, сделанный компетентным кузнецом. Вын +1, Сил +1.

(Гравировка Пожирателя) 39% : Древняя, жестокая руна, которая может высасывать жизненную сущность из других, ценой души пользователя. Поглощенная энергия сырая и грубая.

Рендидли был немного раздражен своим относительно плохим результатом на таком простом узоре, но был больше рад, что он преуспел, и его гипотеза оказалась верной. Но потом его лицо немного перекосилось. Ему было просто иронично, что после того, как его так долго называли еретиком, он, наконец, им стал

Что, как он полагал, было просто порядком вещей.

Выбросив это из головы, Рендидли повернулся и сделал еще один кинжал, на этот раз основанный на руне с другой стороны копья. К его огорчению, он снова преуспел, в основном сделав его одним из самых быстро обучающихся еретиков в мире.

(Простой Стальной Кинжал) Ур. 13: Пригодный для использования стальной кинжал, сделанный компетентным кузнецом. Вын +1, Лвк +1.

(Гравировка Инквизитора) 47% (Ун) Отчаянная руна, которая поглощает жизнь пользователя, чтобы извлечь смысл из мира. Часть этого теряется в пустоте, и мир становится немного темнее.

Это, конечно не очень воодушевляющее объяснение. Мир стал немного темнее, да ?

После почти часовых раздумий над этими странными кинжалами Рендидли принял решение. Вопреки здравому смыслу, возможно, стоит использовать их на Шале, чтобы попытаться выяснить, с чем он борется во сне. В частности, (Гравировку Инквизитора)

Тем не менее, лучше использовать копье; оно не показывало признаков некачественной работы Рандидли.

— ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?! — взревел Шал, потеряв всякое подобие контроля, задыхаясь, глядя на призрак Аемонта, стоящего перед ним. — Что это, черт возьми, было!

Но Аемонт молчал, только поднимая копье. Шал стиснул зубы.

Этот нескончаемый спарринг тянулся и тянулся но Шал постепенно становился лучше. Теперь он мог видеть, как его (Стиль) превращается во что-то отличное от (Призрачной Гадюки) Аемонта, во что-то быстрое, жестокое и злобное.

Тем не менее, Аемонт продолжал показывать, насколько превосходит его собственный (Стиль), проделывая дыру за дырой в (Стиле) Шала. Которые Шал затем исправлял и пытался снова. И снова, и снова.

Пока Шал, наконец, не нанес удар по улучшенной версии Аемонта и не увидел видение, воспоминание. О втором даре Лукреции и окружающей его трагедии.

Глава 272

Сила, которую я получил, была велика, и с каждым днем я становился сильнее, но этого было недостаточно. Гора, которую они поставили передо мной была непостижимо высока. Хотя я знал о проклятии Вечной Ведьмы, я не мог себя отговорить.

Она добыла для меня древнюю, злую руну, которая позволила бы мне отдавать свою душу, чтобы получать силу от побежденных врагов. Пока я использую ее на передовой, против них

Но сначала я должен разобраться с Гильдиями Гравировки. Я должен согласиться на нелепые требования, которые заставляют меня работать над специальными миссиями на передовой, добывая материалы для темных экспериментов, о которых даже думать не хочется. Но выбора нет. Обе стороны играют с темными силами, и нас связывает обоюдное соглашение о молчании.

Два года они пытаются понять руну, создавая прототип за прототипом. Это сломанное, опасное оружие, которое может уничтожить человека. Но через два года, пока моя сила оттачивается, и я должен проводить почти все свои дни вдали от моей любимой и моих двух сыновей, один из которых только что родился, а другого я даже никогда не видел они сделали это.

В течение следующих трех месяцев, ценой моей души моя сила удваивается.

Я смерть. Копье-фантом. Я чувствую это так отчетливо, вырывая себе внутренности ради силы. Это то, кто я есть.

Но я все еще помню. Я все еще знаю цель человека, которым я был, прежде чем опустел.

И вот я возвращаюсь триумфатором. Я убил врага, которого обещал сразить, и вернулся с его головой

Чтобы найти моего старшего, Пронто, держащим один из тех проклятых прототипов, которые я хранил дома. Стоящим над остывающими телами моей жены и моего безымянного сына, который так и не успел сделать вдох.

— Что — Шал плакал, сжав руки в кулаки. — ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?!

Почувствовав что-то, Аэмонт опустил копье, его ясные глаза скользили по Шалу, словно обдумывая, что сказать. И к удивлению Шала, Аэмонт вздохнул. — Мой сын, от женщины, которую я поклялся любить умер в тот день. Ты

Шал медленно замер. — Ты не назвал меня. Пронто назвал. Ты никогда не навещал меня, как навещал его. Ты Для тебя я просто

Время проскользнуло мимо, между ними повисла тишина. Никому нечего было сказать.

— Тогда кто я ? — пробормотал Шал.

В глазах Аэмонта была глубокая печаль, когда он поднял копье в приветствии. Затем, впервые с тех пор, как Шал застрял в этом мире, Аэмонт начал двигаться к нему, проявляя инициативу.

Хотя он изо всех сил пытался понять, что происходит, верить ли призраку Аэмонта и странным воспоминаниям, которые он видел, инстинкты Шала сработали, когда Аэмонт двинулся вперед. Снова энергия закружилась и потекла из туманной земли, наполняя Аэмонта, делая его более реальным, более твердым, даже когда земля вокруг него исчезала.

Вскоре они остались вдвоем, стоя в тускло освещенной темноте, только они и их копья на плоской равнине.

— Черт Неужели все сводилось только к этому ? — прошептал Шал, глядя на свои руки, сжимающие копье. — Это это был единственный способ, которым ты мог единственный способ, которым ты пытался сблизиться с нами. Если я не твой сын, зачем ты вообще старался ?

Внезапно Шал почувствовал себя невероятно уставшим, глядя на Аэмонта, бросающегося к нему, выглядящего так, словно он полностью перевоплотился. Но перед лицом этого Шалу было все равно на это последнее противостояние. Он просто отпустил свое копье, позволив ему упасть на темный пол с лязгом.

Аэмонт остановился, взглянув на Шала. — Подними свое копье.

— Я устал от этих игр, — сказал Шал, садясь и вздыхая. — Просто убей меня, если я действительно самозванец, подделка, чтобы умиротворить Стиль Бесконечного Жара, или что-то вроде оживленного трупа, зачем беспокоиться?

— Потому что ты мой сын. Твоя судьба — держать копье.

Шал небрежно махнул рукой. — Возможно, возможно, нет. Я не могу заставить себя заботиться. У меня теперь есть ученик, знаешь ли. Я был таким же плохим учителем, как и ты отцом.

Шал вздрогнул, когда Аэмонт кивнул. Затем призрак критически посмотрел на него. — Ты думаешь, я не знал? Я обитаю не только в твоей груди, но и в остатках моей воли в моих записях. Этот мальчик не раз бросался на зубы моего дневника. Он понимает гораздо больше, чем ты. Жаль, что его путь не лежит в копье. Тем не менее, ты хорошо поступил, найдя его. Он принесет нашему наследию честь.

В этот момент Шал просто смотрел. Затем он почувствовал мощную вспышку ненависти, желая, чтобы слова Аэмонта не значили для него так много. Но от этого никуда не деться. Независимо от того, были ли они связаны или Шал каким-то образом воскрес из мертвых Аэмонт сказал, что Шал — его сын. Может быть, это что-то вроде эмпатии, вроде того, что поскольку я вырастил тебя, ты мой сын ? Шал так не думал.

Аэмонт был не из тех, кто говорит такие вещи.

— Твое копье, — снова упрекнул Аэмонт, прерывая размышления Шала. — Чтобы закончить это, чтобы увидеть правду, чтобы сбежать мы должны сражаться. Ты должен сражаться

Внезапно Аэмонт посмотрел вверх, злобно глядя в небо. Но после нескольких секунд этого его взгляд смягчился. — Действительно у мальчика отличные инстинкты. Гораздо менее недальновидные, чем у некоторых других людей. Итак ты готов продолжать?

Шал ничего не ответил.

Аэмонт вздохнул. — Знаешь этот мальчик, вероятно, умрет после этого турнира.

Проворчав, Шал сказал. — Он знал о рисках, участвуя. На этом уровне несчастные случаи

— Нет, нет, не из-за турнира, не из-за его действий а из-за тебя, — сказал Аэмонт. — Из-за твоей связи со мной и драгоценной дочерью Стиля Бесконечного Жара. У них есть особый способ передачи своего наследия из поколения в поколение и это зависит от крови. Эти старые ублюдки знали больше, чем показывали но они подозревают, как и ты, что ты не мой сын.

— Пока я могу предложить только свое слово, но я могу показать тебе Для них твое существование представляет угрозу в обоих случаях. Если ты действительно потомок, которого они ожидают, из Стиля Бесконечного Жара тебя нужно научить. Если ты не он, если ты подделка тебя нужно убить, чтобы тебя нельзя было использовать против Чаров, нынешней правящей семьи в Стиле. Они придут за тобой но твой ученик не избежит выбраковки. Они скорее убьют больше, чем нужно, чем пропустят потомка.

И все же Шал молчал. Но теперь Аэмонт расслабился, отступая и наблюдая за Шалом, пока он размышляет. Время подумать — это единственное, чего у них было в избытке.

Но затем голос заставил Шала взглянуть в небо этого темного места.

Я скучаю по тебе.

На несколько секунд Рендидли застыл над Шалом, держа копье. Но при этом он почувствовал глубокое сожаление. Честно говоря, действительно ли ему нужно было делать это сейчас ? Его контроль над этим оружием был довольно низким, просто потому, что у него не было возможности опробовать его особые силы. Кроме того, не было никаких доказательств того, что его использование окажет какое-либо влияние.

К тому же, что если последствия будут негативными ?

Было слишком много плохих исходов, чтобы Рендидли чувствовал что-либо, кроме глупости. У него была идея, которая могла сработать, и он поспешил ее попробовать. Но это определенно не был способ обеспечить положительные результаты для них. Это это было поспешно, и это было отчаянно.

— Я скучаю по тебе, — сказал Рендидли человеку, который относился к нему грубо на протяжении всего их общения, бил его, тренировал его, формировал его. Учил его убивать, а потом злился на него за его бессердечные действия. Шал во многом был похож на жизнь в этом смысле: он не имел особого смысла.

Но Рендидли не ненавидел его за это.

Рендидли также понимал, что Шал ведет свою собственную битву, независимую от Рандидли. Битву, в которой участвует Лукреция, и долг, назревавший поколениями. Поэтому, по странному порыву, возникшему в его груди, Рендидли снял ножи (Пожиратель) и (Инквизитор) и положил их на стол рядом со спящим Шалом.

— Подарок. — Затем Рендидли повернулся и вышел из комнаты. После того, как он закрыл дверь, он почувствовал, как ручка зажужжала, абсолютно заряженная чем-то. Это была не мана и не эфир, но это было что-то столь же мощное. Что-то таинственное.

— Черт — прошептал Рандидли, стоя в темном коридоре. Мир был широк и полон, а он был лишь очень малой его частью. Как бы трудно ни было признать все двигалось за его пределами, вещи, которые он никогда не поймет. Он мог видеть небольшую часть путешествия Шала сквозь воспоминания и эмоции, разбросанные и перемешанные Аэмонтом, но

Это был не его путь.

Поэтому Рендидли вернулся в свою комнату, разминая руки. Казалось, что дрожь прекратилась. Это хорошо. Теперь пришло время проверить свои достижения за последние 3 дня и спланировать дальнейшие действия. У него не было много времени, только чтобы доработать свой план боя, но Рендидли планировал отдать ему все свои силы.

Ради чести Стиля Копья-фантома и ради Азриэль. Это два человека, которые помогли ему, когда другие не стали бы. Ради своих собственных целей, конечно, и это было немного шатко в случае с Азриэль. Но Рендидли поклялся себе, что не будет хрупким и не уйдет, как его отец. В этой ситуации, далеко не по плечу, он останется и доведет это до конца.

Глава 273

Рендидли открыл экран статуса и посмотрел, что он получил от тренировок.

Первым было (Прах к праху), уровень навыка которого увеличился на 12, хотя и дорого стоило. Они приложили согласованные усилия, чтобы поработать над этим, пока была возможность, и это немного снизило затраты маны, но также дало Рендидли немного больший контроль и ловкость в его использовании.

Проблема для боя заключалась в том, насколько мощным уже был образ, так что сам воздух менялся, когда он использовался. Драк сначала не узнает его, но если Рендидли потерпит неудачу в его использовании, то вся эта мана будет потрачена впустую.

Матч. Рендидли вздрогнул. Он с нетерпением ждал его.

Но он также получил 6 уровней в (Объятиях фантома), 3 в (Мастерстве копья) и (Боевом умении), 2 в (Ускорении), (Наделении силой) и (Блоке), 4 в (Уклонении) и (Бактериальной регенерации), 3 в (Живой крови), 5 в (Грации и гибкости белых охотников), 6 в (Тоске), 4 в (Борьбе) и (Золотых корнях Иггдрасиля), 3 в (Мучении) и (Отвержении) и 5 в (Гравировке маны).

Возможно, из-за жестокого потока эмоций, который обрушился на Рендидли во время использования копья, его (Сила разума) увеличилась на 8, его (Стойкость разума) на 10, а (Боевой дух) на 16.

Количество очков развития, которые он заработал для своих боевых навыков, удивило его; он не думал, что ему есть чему еще учиться в этом отношении, или, если и есть, это потребует долгих часов тренировок, чтобы довести себя до нужной точки. Он достиг плато. Но казалось, что Рендидли еще не проработал некоторые вещи из своих предыдущих тренировок с Шаль в тюрьме. Но в глубине души Рендидли знал, что подобные успехи не повторятся еще долго.

В общем, у Рендидли была куча очков развития, которые можно было потратить, и он использовал их в первую очередь, чтобы закончить (Промежуточный путь боевого духа).

Поздравляем! Вы завершили (Промежуточный путь боевого духа)! Это одинокий путь, путь постоянной заточки и борьбы. И все же ты продвигаешься вперед, не так ли, путник? Твой путь ведет через боль, но ты идешь вперед. У этого пути нет конца, знаешь? Выносливость +5.

Разветвленный путь! Ваш боевой дух становится сильнее. Должен ли он расшириться, становясь более разнообразным, или сжаться, становясь более плотным и твердым?

Рендидли здесь ненадолго задумался. Хотя он знал, что движение к твердому боевому духу — лучший вариант, дающий ему еще один неожиданный способ атаки, когда он смотрел на этот вариант, все, что он видел, было слово хрупкий . Рендидли не хотел быть хрупким. Другой путь мог привести к тому, чтобы стать Адептом и почти наверняка победить Драка, но Рендидли не хотел совершенствоваться таким образом. Физическое уплотнение боевого духа впечатляет, но. Кроме того, хотя быть Адептом — это преимущество, это еще не все. Слабый твердый боевой дух будет бесполезен. Лучше сосредоточиться на своем собственном пути сейчас и не слишком задумываться о коротких скачках в силе.

Поздравляем! Ваша сила растет и кружится. Дальность вашего боевого духа увеличилась. Изменения в вашем боевом духе теперь происходят быстрее. Раны вашего боевого духа легче исцеляются, хотя и не просто.

Рендидли кивнул, довольный этим уведомлением. Это не даст никаких начальных бонусов, но, возможно, Рендидли сможет усовершенствовать свой контроль в оставшиеся несколько дней в своих спаррингах с Азриэль. Жаль, что это не принесло ему еще один навык, но Рендидли предположил, что было бы жадно и бессмысленно получать еще один на этом этапе.

Затем он посмотрел на свои варианты путей с оставшимися очками развития.

(Еретик X3) 0/?, (Когорта путешественников Нексуса 5) 0/50, (Путь контроля) 0/200, (Базовая гравировка маны) 0/100, (Подмастерье) 0/150, (Экспериментатор 1) 0/50, (Ступени божества 1) 0/50, (Второй росток) 0/50, (Прах Эймонта, Фантом копья) 0/?, (Объятия фантома) 0/150, (Менталист 1) 0/50

Скривившись, Рендидли признал, что (Еретик) снова поднялся. Он предположил, что это естественно, он продолжал набирать силу, даже несмотря на то, что у него не было класса. Но он совсем не был уверен, как разрешился предыдущий суд. Судя по тому, что у Лукреции все еще была голова Йети, возможно, там все еще ждет его ловушка.

Рендидли вздохнул. Так много чертовых незавершенных дел, о которых стоит беспокоиться

Затем он сосредоточился, глядя на список. Опять же, (Еретик), (Когорта путешественников Нексуса), (Базовая гравировка маны), (Экспериментатор 1), (Ступени божества), (Менталист 1) и (Второй росток) были исключены, потому что они не казались немедленно полезными или сбивали с толку своими эффектами.

Помимо них, (Путь контроля) и (Подмастерье) также были отложены на потом; это были более общие улучшения, и Рендидли искал более конкретные, специфические, особенно после того, как он решил просто расширить гибкость своего боевого духа.

Разблокировка навыка для (Объятий фантома) была очевидным выбором, хотя и дорогостоящим, но Рендидли не мог отвести глаз от пути, который смутил его.

(Прах Эймонта, Фантом копья) 0/?

Когда он сосредоточился на нем, он почувствовал жар того странного, другого мира, где его испытывали под присмотром Покровителя праха. Затем в его ухе прогремел голос.

Все, что умирает, возвращается в Прах. так же, как все живое станет Прахом. Мы движемся по кругу, где смысл мимолетен, а жизни ничего не стоят.

Но Прах останется. Ты съел часть его останков в этом копье там есть путь если ты захочешь пойти по нему.

Будь предупрежден. В конце этого пути тебя ждет испытание. Не мной а самим Эймонтом и его Прахом.

Кроме того, хотя Прах является основой для всех нас отдельные случаи мимолетны. Если ты не выберешь это сейчас, пока остатки свежи этот путь больше не будет твоим.

Рендидли поджал губы. Неужели, Покровитель праха? Купите сейчас, пока мы не распродали, и вы полностью потеряете свой шанс приобрести этот замечательный товар ?

Покачав головой, Рандидли, однако, не мог отрицать, что его сильно соблазняли. Казалось, это хороший путь. И если в конечном итоге это даст ему часть силы Эймонта . Это было бы бесценно, как в долгосрочной, так и в краткосрочной перспективе. Его немного смутили вопросительные знаки, которые не позволяли ему увидеть общую длину, но все же. Если бы ему пришлось

Глядя на другие варианты, он не мог ничего закончить быстро, так почему бы не рискнуть? Этот путь, вероятно, не станет актуальным до позже, было бы неплохо взять один последний подарок из мира Шаль на Землю, в 7-ю Когорту.

Итак, Рендидли выбрал его. Затем выражение его лица стало уродливым по двум причинам.

Во-первых, это был путь в 500 очков развития. Это займет некоторое время. И во-вторых, он вложил свои оставшиеся 24 очка развития в этот путь и ничего не получил.

Чертов Покровитель праха.

Рендидли поклялся себе, что никогда больше не будет доверять этому расплавленному куску дерьма.

Азриэль была удивлена тем, каким приятным был ужин. Простой, вежливый, почти до такой степени, что ее раздражало, что Драку не на что давить, нет проблем, которые нужно форсировать. Они знали, что поставлено на карту. Они будут драться в финале, и если она проиграет, она станет его женой. Не только из-за соглашения их соответствующих стилей, но и из-за пари, которое она заключила на другого мужчину.

А, вот оно что , — подумала Азриэль, внимательно наблюдая за ним. — Ему трудно это понять. Теперь, когда это сделало его жизнь более удобной он боится этого, потому что это было не то, чего он ожидал .

Это осознание сделало ужин еще более приятным, поскольку дискомфорт Драка стал очевидным.

Наконец, после того, как они поели и со стола убрали посуду, Драк сделал свой ход, пристально посмотрев на нее. — Азриэль Я надеюсь, ты понимаешь, как много это значит для нас обоих. Даже если ты выиграешь, мы все равно сможем объединить наши семьи, и Север будет за нами.

Она ничего не сказала, просто смотрела на него.

Глава 274

Интенсивность. Вот что такое Драк Вирд. Там, где другие могли бы превратить свою славу и силу в высокомерие, Драк подавлял их, наполняя ими свои короткие каштановые волосы, мягкие глаза, мускулистую фигуру. В нем была плотность и основательность, с которыми другие не могли сравниться. Это было частью его силы, сам воздух трещал от его мощи.