Легенда о Рендидли Гостхаунде

Рендидли покачал головой. Конечно, он был рад, что выбрал Путь ради бесплатных ПП и уровней (Навыков), которые он получил, в очень важных (Навыках), но другие награды были несколько тусклыми. Возможно, это приведет к усилению координации между ними при создании (Класса), но это не очень конкретный бонус.

Настоящей наградой, как предположил Рандидли, была связь их пулов атрибутов. Однако единственным атрибутом, с которым у Рендидли когда-либо были реальные проблемы, была мана, а запасы маны Нивеи были жалкими. Ее новое тело просто не использовало ману в больших масштабах. В основном она использовалась в качестве способа передвижения, с помощью техники серфинга по земле, которую она использовала.

С выносливостью у Рендидли не было проблем, и, как правило, его здоровье не уменьшалось, но он предположил, что возможно, он вступит в бой, где возможность призвать рейдовых боссов уровня здоровья Нивеи будет чрезвычайно полезна.

Осталось еще немного ПП, но Рендидли снова отложил их в сторону. Их было недостаточно, чтобы что-либо закончить, и он был относительно не впечатлен тем, что получил на этот раз. Лучше дать этому время, чтобы должным образом развиться, чтобы он мог получить мощную награду с одного из этих Путей.

Вместо этого теперь его внимание должно было переключиться на некоторые из наиболее актуальных проблем с погружением в Рейдовое Подземелье. Осталось всего 12 дней до конца времени, и тогда в Зоне не останется Эфира, или останется крайне истощенное количество окружающего Эфира. Его освобождение, вероятно, несколько отсрочит это, но лучше не доверять этому. А если дело дойдет до крайности, он сможет сделать это снова, но

Это казалось опасным. Как только дверь открылась внутри него, выпуская Эфир в мир, Рендидли мог потеряться в ощущении того, что он является проводником для всей этой энергии, устремляющейся в мир. Даже сейчас это заставляло его дрожать. Вибрации были слишком сильными. Они уничтожили бы его душевное пространство и не оставили бы ему ничего. Хотя, возможно, усиление, которое (Класс) даст его душевному пространству, сделает это более возможным в будущем

Цокнув языком от раздражения, Рендидли встал и покинул свою маленькую каюту, направляясь в сам Доннитон. Пришло время поговорить с миссис Гамильтон и Донни. Пришло время собрать их отряд для подземелья.

И пока они будут ехать, чтобы присоединиться к нему наконец-то придет время создать (Класс).

Люцифер сидел в темной комнате, окна были закрыты, свет выключен. Там, лишь при тусклой и приглушенной линии света, проникающей из-под двери, он полировал свой меч.

Новое оружие было длинным, двуручным мечом, который не был обязательно красивым в отражающем смысле. Но в темноте комнаты он идеально сливался с окружающими его тенями, блекнул, становясь естественным серым, почти сразу же сливаясь с фоном, как хамелеон.

В этом и заключалась великая особенность этого меча, размышлял Люцифер. Что тусклый цвет мог скрыть его размер и эффективность Что одна маленькая деталь могла компенсировать дюжину или около того противоречивых

Послышался стук в дверь. Люцифер не потрудился ответить. Он находился в комнате почти 3 недели, просто ждал, полируя свой меч в темноте. Во Франксбурге сейчас было достаточно Классовиков, чтобы, если не произошло ничего серьезного, им не нужно было посылать за ним. И кроме того, он ждал чего-то совершенно другого.

Снова Люцифер нанес масло на меч, а затем потер изношенной тряпкой вверх и вниз по лезвию. Несколько испорченных тряпок валялись вокруг него на земле. После трех недель постоянной активности ткань на этих вещах, естественно, разрушалась. Особенно когда кто-то с физической силой Люцифера полировал оружие.

Он уже смирился с тем, что ему придется оторвать части своей рубашки после этого, чтобы продолжить полировку.

Стук повторился, и Люцифер медленно поднял глаза, его выражение лица помрачнело. Но затем человек за дверью заговорил:

— Мы получили известие из Доннитона. Они просят помощи с Рейдовым Подземельем. Похоже призрак-гончая будет руководить отрядом.

Люцифер улыбнулся в темноте.

Коперник щелкнул зубами, сдвигая свою шахматную фигуру, чтобы взять ладью Дрейка. Дрейк нахмурился.

— Я не уверен, почему я когда-либо соглашаюсь играть с тобой в эту игру, — сказал Дрейк, покачав головой. Они сидели в столовой небольшого замка, который они сделали своей штаб-квартирой, праздно проводя время. Вокруг них Деревня находилась в постоянном состоянии подготовки. С тех пор как они встали на сторону Рыцаря-Скелета и проиграли, Сидни подтолкнула их к милитаризации всего населения.

На удивление все прошло довольно хорошо, учитывая все обстоятельства. Жители Ист-Энда были ожесточенными, упрямыми людьми, так как половина населения перешла из неудавшейся Деревни, когда Герой был еще жив, и поляризовала людей вокруг него.

Тем не менее, ожидаемой ими негативной реакции не последовало. Большинство было слишком озабочено монстрами, своим бизнесом или даже выживанием, чтобы затаить обиду за то, что произошло с (Чемпионами), что, казалось, сейчас было приостановлено, пока решался вопрос с Рейдовым Подземельем.

Коперник подозревал, что все не так просто, но сейчас не время копать. Ему было трудно поверить, что жители Звездного Перекрестка, которые подверглись более прямому нападению, чем другие Деревни, не отреагируют остро на свою подверженность опасности. Просто наличие живого Подземелья, извергающего монстров между ними, очень помогло остановить их готовность искать месть.

И их бесстрашный лидер, Сидни.

— Потому что мы ждем. Оттачивать себя предпочтительнее, чем просто тратить время впустую, — сказал Коперник, поглаживая кости своего подбородка. Недавно он разблокировал (Навык), который позволял ему поглощать другие кости, и сейчас он обдумывал, сколько из этого сделать. Коперник подозревал, что если он пойдет по этому пути, очень скоро он даже не будет казаться человеком. С взаимодействием и без того трудным, это могло бы привести к тому, что его заклеймили бы как монстра и охотились бы на него, что было бы неудобно.

Конечно, этого не произошло бы, пока рядом была Сидни, но

— Чего я не понимаю, — сказал Вандал, поднимаясь со своего кресла-мешка, которое он настоял на том, чтобы принести сюда, — так это почему мы ждем! Чего мы ждем?

Нахмуренное лицо Дрейка дало Копернику понять, что капитан гвардии думал о чем-то подобном, хотя и, вероятно, по другим причинам. Вандал был просто подростком, привыкшим получать то, что хочет. Между тем Дрейк заметил изменения в поведении Сидни в последнее время и был обеспокоен последствиями.

Коперник был больше в лагере Дрейка, чем Вандала, но он должен был признать, что предпочел бы быть более активным в это время. Вместо этого они просто готовились. Но на самом деле это было самое продуктивное, что можно было сделать

Дверь в кабинет Сидни распахнулась, и хозяйка вышла. Все трое повернулись, чтобы посмотреть на нее, пораженные. Даже Коперник не мог отрицать, что это застало его врасплох. В конце концов, прошло довольно много времени с тех пор, как он видел, чтобы Сидни покидала свой кабинет. Это был властный ход, чрезвычайно эффективный. Она была человеком, который оставался в своем внутреннем святилище не потому, что боялась внешнего мира, а скорее потому, что не было необходимости уходить. Все, что ей нужно, придет к ней.

— Где, — прошипела Сидни в расстройстве, глядя на них всех, — черт возьми, он?

Затем, без каких-либо объяснений, она развернулась, вошла обратно в свой кабинет и захлопнула дверь.

— Ах, черт, — сказал Дрейк, вставая. Затем он вздохнул и снова сел. — Я забыл упомянуть, еще одно письмо пришло из Убежища. Не через Розу на этот раз; похоже, его написал сам Неустрашимый. Она, вероятно, —

— Сломает тебе спину за то, что ты об этом упомянул, — тихо сказал Вандал, и Коперник был склонен согласиться, но он ничего не сказал и слушал, как говорит другой мужчина.

— Оценит знание того, что даже этот ублюдок может признать, что он не прав, — закончил Дрейк.

Хороший момент, подумал Коперник, отворачиваясь от них обоих и глядя в каменные окна на пышную долину внизу. Но Сидни бы это не оценила. Человек, известный как Неустрашимый, был хрупким и сломленным, и она никогда бы этого не забыла.

В то время Коперник был довольно потрясен тем, как хорошо она это восприняла. Но со временем стало ясно, что Эйс не был тем человеком, которого больше всего ценили в сердце Сидни. Нет был другой.

И теперь этот мальчик заставляет ее ждать. И всем им приходится платить за это.

— Сыграем еще раз? — спросил Коперник, перемещая своего слона, чтобы поставить ему мат. Другой мужчина только вздохнул.

Глава 390

Рендидли задумчиво смотрел на лежащие перед ним листы. Если говорить о времени, то он потратил совсем немного на изучение досье, предоставленных миссис Гамильтон, выбирая людей, которые присоединятся к нему в походе по Рейд-Подземелью. Больше всего он восхищался ее устрашающей способностью перечислять сильные и слабые стороны человека, а также другие примечательные факты о нем.

— Ну — медленно произнес Рэндидли. — Думаю, из высшего эшелона я бы предпочел взять с собой Алану. Кроме того, у нее может быть дополнительное место, которое она отдаст тому, кого посчитает лучшим. Кларисса тоже. Ее магия и разнообразие, к которому у нее есть доступ, бесценны. Птолемей может быть ее заместителем, но его целительные навыки определенно стоит взять

Миссис Гамильтон пренебрежительно махнула рукой. — Магам не особо нужен лидер. Они справятся и без особого руководства. Включая тебя и Люцифера, который уже в пути, получается шесть человек. Осталось еще четыре места. Это общезональное мероприятие, знаешь ли. Мы должны учитывать политические последствия, если не пригласим представителя из Северных Деревень.

Рендидли потер лоб. — Разве у меня нет вас, ребята, чтобы избежать этого? Настоящая проблема в том, что у них нет никого, кто мог бы угнаться за нами, как по уровню, так и по снаряжению

— Кстати о

Рендидли и миссис Гамильтон повернулись на новый голос. Сэм стоял там, заложив руки за спину, кожаный фартук на нем явно говорил о недавних ожогах. Рендидли ухмыльнулся ему.

— Что-нибудь для меня? — Хотя Рендидли не говорил об этом прямо, он намекнул, что ищет полное обновление снаряжения. Тренировочные копья можно сделать из корней, но если бы у него было копье, которое давало бы ему дополнительные преимущества

— Что-то вроде того, — кивнул Сэм. Затем он взглянул на миссис Гамильтон, а потом снова на Рэндидли. — Однако я должен согласиться с миссис Гамильтон. Как бы это ни было хреново, мы не можем просто делать то, что хотим.

Рендидли картинно вздохнул. Но потом кивнул.

— Кстати о — Миссис Гамильтон взглянула на Сэма. Рендидли почувствовал вспышку раздражения. Если у них уже есть представление о том, что произойдет, зачем они беспокоятся спрашивать его ?

Ты еще тот ребенок , — констатировала Невея, заставив Рендидли фыркнуть. Что ж, возможно, это и правда. Ему бы гораздо больше понравилось участвовать в обсуждениях, чем чувствовать, что они контролируют то, что происходит с этим Подземельем, особенно потому, что ставки так высоки, и никого из них не будет в экспедиции.

Но эта мысль заставила Рендидли задуматься о том, насколько они оба сильны. Хотя это и не было подтверждено, он подозревал, что они оба получили Классы, и хорошие, судя по скачкам Эфира, который они потребляли. Хотя ни один из них, похоже, не покидал Доннитон, одно из зданий, купленных Деревней, выдавало квесты и миссии, и, как правило, очень специфические. Таким образом, они могли медленно накапливать опыт и повышать уровень, не подвергаясь опасности.

У них также были тренировочные площадки, и теоретически они могли бы тренироваться там или спарринговать. Или, по крайней мере, должны были бы. У каждого должен быть какой-то базовый уровень силы

Больше проблем на другое время

— Кстати о, — Сэм подхватил нить разговора, — делегация прибывает с Севера. Должна прибыть сейчас. Ты хочешь быть там, чтобы встретить их, или просто ?

— Сначала покажи снаряжение, — сказал Рэндидли. Сэм кивнул.

Динеш удивлялся, почему его Классом не стал Нянька .

— Хреново, да? — сказал Тайкс, скрипя зубами, глядя на толпу людей, готовящих лучшие рюкзаки для группы из 10 человек, которые отправятся на север к Рейд-Подземелью. — Такие люди, как мы, так же сильны, как и любой из здешних топов. Но думаешь, они когда-нибудь выберут кого-нибудь вроде нас?

Наблюдая, как в сумки кладут зелья здоровья, выносливости и маны, Динеш задумался, не хочет ли Тайкс превратить это в какую-то странную расовую вещь. По мнению Динеша, было совершенно ясно, почему ни один из них не был выбран для экспедиции, или не будет выбран, потому что окончательные списки еще не были опубликованы.

Динеш не будет выбран, потому что он хорош как маг и боец, но лучше всего он проявляет себя в управлении полем боя и тактике. Только 5-е место в Тактической Оценке, но более чем достаточно, чтобы произвести впечатление на всех вокруг.

Черт, сочетание его финиша в Оценке, попадания в топ-10 во всем, кроме Боевой Оценки, и его связи с Паоло и Кейл, принесло Динешу относительно неожиданное уважение со стороны большинства людей. Вот почему люди высшего уровня в Доннитоне, такие как Дозер и Алана, здоровались с ним вежливо. А Тайкс принял его как друга .

В основном, подозревал Динеш, потому что он был очень тихим парнем, позволял Тайксу говорить и был одним из немногих других смуглых людей в Доннитоне. Что не казалось чем-то особенным пока гнев Тайкса не дал понять, что на это стоит обратить внимание.

Что привело к причине, по которой Тайкс не будет выбран: он был вспыльчивым, злым подростком.

— Ах, блин, я знаю, что это не так, но это просто так расстраивает, — Тайкс сжал руки в кулаки. — Я хочу что-то сделать, помочь городу. Убивать монстров важно, я понимаю, но ведь есть враги покрупнее, не так ли? Мы должны

Динеш и Тайкс одновременно подняли головы, их лица стали серьезными.

— Итак это Доннитон? — В этом голосе было что-то такое, тяжесть, которая висела в воздухе над местностью, заставляя воздух становиться чуть холоднее. В центре телепортационной формации стояли трое.

Первым был высокий, атлетически выглядящий мужчина в мотоциклетном шлеме на голове. Рядом с ним стояла стройная, симпатичная девушка с планшетом, и скучающий мужчина, который мог быть только охранником. Но по позе человека в шлеме было совершенно ясно, что он намерен затеять драку.

Мгновенно Динеш почувствовал, как гнев Тайкса находит выход, когда молодой человек направился к новоприбывшей группе. Поспешно Динеш последовал за ним.

— О, что это? — Человек в шлеме, игнорируя раздраженное жестикулирование одного из рабочих, подошел к одному из рюкзаков и достал маленький флакон с порошком, встряхнул его и поднес к солнцу.

— Сэр — сказал рабочий, раздраженно, но парень в шлеме пожал плечами и сунул флакон в карман.

— Он блестящий, и он мне нравится. Теперь он мой. У тебя есть какие-то проблемы с этим?

На лице рабочего отразилось несколько эмоций. Сначала раздражение, потом замешательство, потом вспышка страха. Примерно в этот момент огромный железный шар Тайкса, брошенный издалека, полетел в незащищенную спину мужчины.

Фыркнув, мускулистый охранник шагнул вперед и выставил руку. Мгновенно шар остановился, его импульс был исчерпан, и он упал на землю. Тайкс зашипел.

— Кинетический контроллер. Мелкая сучка. Этот твой, Динеш. Этот вороватый мудак — мой.

Динеш, преследовавший Тайкса, невольно прошел мимо своего товарища, когда тот остановился, чтобы бросить свой большой железный шар. Теперь Динеш стоял всего в нескольких метрах от мускулистого охранника, чей взгляд переключился с Тайкса на Динеша и оценивал его.

Когда он открыл рот, чтобы заговорить, он увидел, как мужчина исчез, и его инстинкты, выработанные долгими тренировками, сработали; мгновенно рука, которую он держал за спиной, выпустила (Арканную Сферу). Раздался звук удара и громкий стон, и Динеш отскочил в сторону, вслепую избегая тянущейся руки мужчины.

Это было близко. Это была удача, больше, чем что-либо другое, что позволило ему избежать захвата. Иначе когда он посмотрел на большие и мозолистые руки мужчины, Динеш вздрогнул.

— У него какой-то чехол для заклинаний, — сказала женщина, нахмурившись, глядя на свой планшет. — У него там сейчас хранится еще 5 заклинаний, и он может использовать их мгновенно. То, как это устроено, не позволяет мне заглянуть внутрь. Кроме того чувство опасности, связанное с Навыком восприятия трудно сказать конкретно. Бесстрашный этот

— Не волнуйтесь, — человек в шлеме махнул рукой, направляясь к Тайксу, который скалил зубы на забрало. — Я бы предпочел сделать это вживую. Больше веселья.

Мгновенно нервозность Динеша усилилась. Эта девушка мгновенно поняла его Навык каким-то образом и даже могла определить, сколько у него осталось зарядов. Между тем, другой мужчина явно был лидером и хотел сразиться с Тайксом в лобовом столкновении в одиночку Драки в Доннитоне в наши дни были нечастыми, но и не были неслыханными, в основном между Капитанами соперничающих Отрядов. Поэтому люди собрались, а некоторые побежали сообщить своим начальникам, но никто особо не волновался.

Некоторые даже начали подбадривать. Появилось несколько персонажей и разжигали напряженность.

— Охохохо . Итак, наш мальчик Динеш вызвал этого мускулистого монстра на личную дуэль ? Боже, как он вырос Его смелость заставляет меня дрожать — сказал Паоло, потирая подбородок.

Кейл вздохнула. — Это немного горько Думаю, это то, что чувствует мама-птица, когда птенец покидает гнездо

Гигантский костяной червь, Невея, на котором ехали предыдущие двое, печально покачала головой. — Врагов не осталось. Мы наблюдаем.

— Трагедия опоздавшего, — высказалась Кейл. Двое других понимающе кивнули.

Динешу хотелось плакать, но мужчина шагнул вперед, а затем исчез.

Глава 391

Динеш понял, что это была не скорость, когда мужчина исчез. Он явно использовал (Навык). Тот, что позволил ему подобраться достаточно близко, но недостаточно, чтобы мгновенно обогнать Динеша. Был момент, когда другому мужчине пришлось переориентироваться, когда Динеш мог действовать

На его руке сомкнулась чья-то рука. Обе руки Динеша напряглись.

(Магические Сферы) полетели в обе стороны, так как Динеш не был уверен, где находится противник, поскольку его чувства изо всех сил пытались угнаться за ним. Слева от него послышался хрип, и Динеш применил (Ледяную Нову), холодный взрыв распространился вокруг него. Скорее инстинктивно, чем изящно, он поднял другую руку, чтобы отразить удар ладонью противника, и вонзил свою руку в шею другого.

Его рука попала, но тут же импульс умер, и не было видно ни малейшего углубления на коже другого. Хотя на его лице и торсе скопился иней, в остальном он был невредим, и его хватка притянула Динеша ближе. Между тем, Динеш почувствовал странную слабость от хватки другого.

Какая-то вытягивающая энергия (Навыка)? Наряду с контролируемым сближением ? Ну и хрень.

— (Громовая Ладонь), — прошептал Динеш, применяя ее по старинке, и используя один из своих свободных зарядов для другой, так что обе руки затрещали от энергии. Обе врезались в тело противника, или Динеш попытался, но эта способность рассеивать кинетическую энергию появилась снова. К счастью, электричество от обоих разрядов проскользнуло по телу противника, заставив его пошатнуться.

В этой бреши Динеш отпрянул, увеличивая расстояние, его глаза засветились. Большая часть его нервозности отпала, когда адреналин боя наполнил его вены. Это был не тот противник, которого Динеш мог победить в одиночку, это было сразу ясно. С точки зрения (Здоровья) и (Выносливости) другой превзойдет его. Динеш сосредоточил свои (Заклинания) на полезности, что помогало его команде, но не выиграло бы прямой конфронтации, несмотря на то, что ему удалось нанести урон другому. Так что пока

Пока стражник восстанавливал стойку и медленно шел к Динешу, глаза Динеша сканировали поле битвы вокруг него. Человек в шлеме, Неустрашимый, и Тайкс уже несколько раз сталкивались, и Тайкс выходил победителем из каждого, но недостаточно, чтобы сделки стоили того.

И в то время как Тайкс свирепо размахивал большим железным шаром, Неустрашимый использовал только свои руки и мог увернуться и нанести несколько небольших ударов в промежутках между атаками. Если это продолжится, Тайкс, вероятно, тоже измотается.

— Я ошиблась, — сказала молодая женщина, глядя на свой блокнот. — Это не кобура, а просто тайник с бесплатными заклинаниями. Только необычный рейтинг? Должно быть, есть какой-то предел

Человек перед Динешем исчез, и Динеш перекатился вперед, потянувшись (Рукой Мага). Тайкс бросился на Неустрашимого. Позади головы Динеша он почувствовал, как проносятся хватающие пальцы, едва не задев его, и его (Рука Мага) приземлилась на блокнот женщины.

Рывком он вырвал бумаги и бросил их в воздух, притягивая их к мужчине, заслоняя ему обзор, давая Динешу небольшую передышку. Затем, все еще используя (Руку Мага), Динеш потянулся вверх и схватил за переднюю лодыжку Неустрашимого, который готовился встретить натиск Тайкса. Затем, сжигая остаток своей (Маны), Динеш потянул.

Мгновенно он почувствовал, как его противник пробивается сквозь бумаги, направляясь к нему, поэтому Динеш выругался и откатился в сторону. Его ход против Неустрашимого сработал, и мужчина задрожал и упал вбок. Очень быстро он восстановил равновесие, но эта доля секунды потери равновесия стоила ему дорого. Он наклонился вбок и не мог выпрямиться и восстановить равновесие до прибытия металлического шара.

Словно по волшебству, Динеш почувствовал обжигающий вес взгляда Неустрашимого, даже сквозь забрало, в течение нескольких долей секунды, которые, казалось, растянулись, заполняя воздух. Но затем момент прошел, и вместо того, чтобы выпрямиться, Неустрашимый наклонился еще больше в сторону, пока не оказался в дуге, уворачиваясь от шара, который пролетел мимо, не причинив вреда.

Тайкс был рядом, и его глаза сузились, сосредоточившись на противнике, который увернулся от его атаки. Быстро потянув за цепь, возвращая шар, он отпустил хватку и перешел в ближний бой с Неустрашимым.

Тихо ругаясь, Динеш отполз назад, сосредоточившись на своем собственном очень опасном положении. Его противник теперь остерегался его заклинаний, но, казалось, чувствовал, что у него есть преимущество, несмотря на предыдущие действия Динеша. Опять же, возможно, он просто реагировал на очень пассивную позицию Динеша

Иногда слишком много осознавать себя было-

Раздался треск, и Динеш замер, потому что внимание его противника отвернулось от него и переключилось на бой между Неустрашимым и Тайксом. Казалось, что, наклонившись вбок, Неустрашимый восстановился достаточно, чтобы вырубить Тайкса несколькими короткими ударами. Но прежде чем его вырубили, Тайкс вернул шар, и он ударил в заднюю часть шлема Неустрашимого, нокаутировав мужчину.

Теперь оба бойца рухнули, нокаутированные, лежа вместе на земле в куче треснувшего камня.

Динеш взглянул на своего противника, который пожал плечами и выпрямился. Затем он повернулся к молодой женщине, которая сердито смотрела на него. Жестом Динеш собрал все клочки бумаги и передал их женщине, которая приняла их с досадой.

Позади Динеша кто-то кашлянул.

— Что здесь произошло? — проворчал Сэм, шагнув вперед. У его плеча стоял Призрачный пес, холодно глядя на трех новоприбывших.

— Ничья, — сказала Невея. Паоло и Кейл кивнули в знак согласия.

Забрав Эйса и Тайкса и отправив двоих других к миссис Гамильтон, Рендидли последовал за Сэмом в заднюю часть производственного комплекса. Впечатляло, как сильно этот район был застроен за 6 месяцев земного времени, пока он всерьез не превратился в целый маленький городок, где сотни людей жили и работали, постоянно производя и совершенствуя процесс производства оборудования в мире, основанном на Системе.

— Если увидишь что-нибудь, что тебе понравится, просто дай мне знать, — проворчал Сэм, когда они проходили мимо нескольких витрин, полных различной брони. Рендидли кивнул, но не был уверен, сделает ли он это на самом деле. Он не хотел просто брать броню, которая ему нужна.

И, честно говоря, он привык сражаться с очень небольшим количеством брони. Какие-нибудь аксессуары были бы неплохими, но, прежде всего, Рендидли не хотел ничего, что слишком стесняло бы его движения. Его мобильность была чем-то, к чему он привык за время, проведенное в мире Шала. Рендидли был уверен в своей силе, но не был уверен, как легко он сможет приспособиться к сражениям, будучи отягощенным броней. Лучше придерживаться того, что он умеет.

И не дай бог, если Сэм сделал ему ботинки Но, судя по отношению других людей, было ясно, что они понимали, что он хочет ходить босиком по земле. Хотя это было верно и раньше, теперь это было почти необходимо, поскольку он заработал (Навыки Иггдрасиля). Босиком — это его новый самый мощный стиль.

В конце концов, они пересекли полмили кирпичных зданий и прибыли на открытую площадку. Там группа молодых мужчин и женщин собралась вокруг каменного стола и тихо разговаривала. Их тела мешали Рендидли увидеть, что там было, но, вероятно, это было то, что Сэм приготовил для него.

— Была проблема с изготовлением оборудования для тебя — медленно сказал Сэм. — Отчасти это я; я просто становлюсь слишком хорошим, слишком быстро. В середине каждого проекта я чувствую себя переполненным лучшими способами ковки вещей, поэтому я не хотел делать копье слишком рано, а потом сожалеть, что не сделал для тебя лучшее, что мог. Так что я закончу это сегодня вечером. Но я хочу, чтобы ты надел другое оборудование сейчас, а потом показал мне кое-что из того, что ты умеешь. Знание твоего вкуса поможет мне сделать лучшее копье.

— Но пока, — продолжил Сэм, прогоняя мельтешащих людей, — это основа того, что я хочу тебе дать. Ты их помнишь, верно?

Первым предметом на столе был знакомый набор кожаных доспехов. Это был победитель Производственной Оценки. Чтобы снова ознакомиться с ним, Рендидли просканировал его статус.

(Прочная Кожаная Броня) (Необычная) Ур. 41: Очень прочная и крепкая кожаная броня. Защищает владельца от повреждений, и дух животного, из которого она сделана, заражает пользователя некоторой свирепостью. (Кровавый Вышитый Жеребец 2). (Пропитанный Кровью 4). (Здоровье) +200, (Выносливость) +20, (Реакция) +5.

(Кровавый Вышитый Жеребец 2) Вышивка в форме Жеребца танцует по броне. Золотая нить для ее изготовления была пропитана кровью могущественного Монстра. (Сила) +7, (Ловкость) +9, при движении легче набирать скорость.

(Пропитанный Кровью 4) Кожа была изготовлена путем длительного замачивания в крови монстров. Процесс был разработан вундеркиндом в искусстве кожевенного дела. (Регенерация Здоровья) +100 в час. (Регенерация Выносливости) +30 в минуту. Пользователь получает 5% (Похищения Жизни).

Рендидли медленно выдохнул длинный вздох. Когда он впервые увидел эту кожу и представил ее на могущественном бойце, он был впечатлен. Но, представляя ее на себе 200 бонусных (Здоровья), плюс 41 полезная характеристика, в довершение всего огромные бонусы к (Регенерации Здоровья) и (Выносливости) в час. И прежде всего, эти 5% (Похищения Жизни) Рендидли почувствовал небольшой прилив возбуждения при мысли о том, чтобы сражаться в этом. Но затем он пришел в себя и повернулся к Сэму с вопросительным выражением лица.

— Действительно ли мне можно это носить? По крайней мере, позволь мне заплатить

— О, мы заплатили, — сказал Сэм, его лицо исказилось и сузилось. — Что меня бесит больше, чем сумма, так это то, что каждый доллар этого стоил. Эта броня — лучшая, и она тебе подходит. Ты используешь мобильность и гибкость, чтобы сокрушить своих противников; более твердая и прочная броня тебе не подходит. Плюс, с бонусами (Регенерации) пока у тебя есть это, тебя будет очень, очень трудно убить, даже если тебя поймают.

Медленно кивнув, Рендидли натянул броню на себя, затягивая ремни, закрывая грудь, руки, бедра и верхнюю часть ног. Она была довольно обширной, с защитой в ключевых областях, не будучи громоздкой. Было немного странно носить ее, но не слишком неудобно. После некоторого времени, проведенного в ней, Рендидли не сомневался, что привыкнет к ней.

Затем он повернулся к Сэму, на лице которого была хитрая ухмылка.

— А теперь позволь мне показать тебе, что я для тебя сделал.

Глава 392

Сэм подвел Рендидли к дальней стороне стола, где собралось большинство людей. Затем Сэм поднял что-то вроде странного широкого тканого одеяла и бросил его Рэндидли. Рефлекторно он поймал его, поражаясь странному звякающему звуку, который издавала эта штука, пролетая по воздуху.

Держа его в руках, Рендидли внезапно понял, что источник странности в том, что это была кольчуга; сотни костяных кружков размером с монету были сплетены вместе. Кто-то без навыка Сэма не смог бы с этим справиться. Каждый был слегка изогнут, поэтому соединение было плавным, и плетеная кость двигалась, как очень тяжелая ткань.

Но затем Рендидли присмотрелся к каждой кости и увидел, что каждый маленький костяной кружок был выгравирован маной. Каждый без исключения. Просматривая часть, которую он держал в руках, он увидел несколько знакомых и несколько других, которых не знал, и сразу же пришел в замешательство. Вместо того чтобы задавать вопросы, Рендидли просто вызвал описание предмета.

(Плащ из кости искусной работы) Ур. 50: Вдохновенный костяной плащ от человека, известного как Кузнец Зари. Хотя элементы между работой и кузнецом несколько противоречивы, они были сплетены вместе гармоничным образом. Многие руны, покрывающие плащ, обладают лишь частью своей обычной силы, но вместе они увеличивают защиту брони. Тронут Сумерками 4. Выкован Зарей 4. Выносливость, Живучесть, Сила, Ловкость, Реакция и Восприятие +10.

(Тронут Сумерками) Создатель плаща щедро наполнил его гравировкой маны (Тень V), но на эту тень сильно повлияли первые лучи Зари. Врагам будет очень трудно определить ваше местоположение. Звук, издаваемый плащом, будет приглушенным и странно эхом отдаваться в окрестностях. Оставляет за собой шлейф остаточных изображений. Существует случайный шанс, что проекция ваших будущих движений будет отправлена вперед, сбивая с толку ваших противников. Во время ношения плаща вы получаете навык (Манипуляции Сумерками) Ур. 75.

(Выкован Зарей 4) Свет Зари наполняет броню, даря ей случайное качество, которым обладают немногие другие доспехи. В то время как некоторые доспехи наследуют жар зари, или яркость, или внушающее благоговение присутствие, эта броня была наполнена чистотой Зари. Здоровье +300, Сопротивление +30.

Рендидли присвистнул. Затем, дрожащими руками, он накинул Костяной Плащ на плечи. Он лег чисто, звякающий звук эхом разнесся в воздухе, отражаясь туда-сюда, когда плащ мягко раскачивался. Затем он натянул костяной капюшон. Сразу же Рендидли почувствовал сумерки вокруг себя и ощутил небольшие визуальные помехи в воздухе вокруг себя, слегка скрывающие его движения от тех, кто наблюдал. Когда он двигался, казалось, будто он двигается за серой занавеской, расплывчатой в деталях, скрывающей детали его лица и движений. Рендидли ухмыльнулся. Ему это чертовски нравилось. (Манипуляции Сумерками) — это то, с чем ему нужно больше практиковаться, но получение большей скрытности и финтов в ближнем бою было именно тем, что он хотел для длительной кампании в Подземелье. Бонус к Здоровью, Сопротивлению и другим характеристикам тоже не стоит сбрасывать со счетов.

Медленно Рендидли опустил капюшон и посмотрел на Сэма со значительным взглядом.

— Спасибо.

Сэм хмыкнул, махнув рукой.

— Да ничего. Немного геморройно было гравировать столько крошечных кусочков, но. в целом, я бы сказал, это одна из немногих вещей, которые, я думаю, можно назвать сносными.

— Серьезно, — сказал Рэндидли, несколько разочарованный грубой внешностью Сэма. Это все еще было одной из причин, по которой Сэм был первым человеком в Доннитоне, которому Рендидли по-настоящему открылся, но Рендидли сильно повзрослел с тех пор. Для него прошло два года. Одно дело — быть эмоционально приглушенным из-за неловкости, и совсем другое — позволить такому долгу просто лежать, потому что он не желает выставлять себя напоказ и спрашивать цену. — Скажи мне, что ты хочешь за это. Это. это самая высокая редкость, которую я когда-либо видел у снаряжения.

— Ага, — сказал Сэм, как будто это было самой естественной вещью в мире. — И не думай, что я не был вознагражден за создание второго снаряжения Древней Редкости: был. Вот почему единственная плата, которая мне нужна, — это увидеть, как ты сражаешься.

Рендидли почти закатил глаза. Но он чувствовал, что Сэм не собирается отступать в этом вопросе, поэтому он просто решил быть начеку в поисках того, что он мог бы сделать для Сэма.

— Хорошо, тогда. С кем я буду драться?

— Со мной, — сказал Сэм, натягивая на голову большой комплект латных доспехов. Затем, застегнув его, он начал надевать наручи и поножи, а затем, наконец, металлический шлем, как рыцарь на турнире в старые времена. Выглядя крайне глупо, Сэм в доспехах встал, поднимая боевой молот.

Возможно, не глупо , — напомнил себе Рэндидли. Просто. Сэм очень походил на настоящего рыцаря из сказки. Большинство людей, которых видел Рэндидли, носили сочетание брони, кожи и джинсов — странную смесь старинных доспехов и остатков современной моды. Но Сэм отказался от этого и просто принял проверенную временем полезность доспехов. Сами доспехи тоже были неплохи, сверкая серебристым золотом в свете, когда Сэм приблизился.

— Начнем, — сказал Сэм, шагнув вперед.

Когда Дозер вошел в комнату, Энни подняла глаза от ребенка, сузив их.

— Ну? — спросила Энни, ее тон был чрезвычайно небрежным. В душе она съежилась. Он сразу поймет по тому, как она это сказала, насколько это важно для нее. Но, к ее удивлению, Дозер ничего не сказал, он просто хмыкнул и сел на свой стул, а затем заговорил через несколько секунд.

— Все, как ты сказала. Нужно ли что-нибудь, чтобы присмотреть за ребенком? — говоря это, Дозер снова встал и подошел к стене за сумкой. Затем он начал медленно перекладывать вещи в нее.

Сердце Энни сжалось. В этот момент она была очень рада, что Дозер отвернулся, чтобы он не увидел ее лица. Он увидел бы, насколько она опустошена, насколько обижена, насколько. насколько.

Не то чтобы что-то из этого должно было стать сюрпризом. Дозер, если не считать Донни, был лучшим в деревне по сдерживанию одного могущественного врага, в то время как остальная часть группы наносила урон. Внутри Подземелья вклад Дозера был бы неоценим. А из-за ребенка пойти мог только один из них, независимо от того, насколько полезна была бы Энни.

Черт, она была бы

Она могла бы быть

Безмолвно слезы текли по ее лицу, стекая по щекам и капая на спящее лицо ребенка. Маленькая девочка пошевелилась, и Энни откинулась назад, вытирая слезы, все время не сводя глаз со спины Дозера. Она могла быть такой сейчас, пока он работал, и пока его не было, но. но. если бы он повернулся

И это было самое худшее. Потому что в глубине души Энни знала, что ничего не скажет, как бы она ни расстраивалась из-за этого, из-за того, что она хотела бы получить шанс отправиться в это путешествие, насладиться этим шансом, наконец, выбраться из Доннитона после беременности. Дозер так усердно работал, чтобы защитить ее, и теперь он делает это снова, и он чертовски логичен в этом.

Она хотела манипулировать им, обвить его вокруг своего пальца, но

Дозер повернулся. Энни чихнула, успев взять салфетку и привести свое лицо в порядок, прежде чем он успел ее увидеть. У нее красные глаза? Он долго смотрел на нее. Это одна из тех вещей, когда он снова видит ее насквозь? Боже, она ненавидит его тупую

— Будь осторожна, — просто сказал Дозер, протягивая ей сумку.

— Э? — Энни медленно моргнула, не в силах понять. Она посмотрела на него, а затем на сумку. Положив ребенка, она взяла сумку, прижимая ее к себе, не зная, что происходит. Дозер взял ребенка.

— Как я уже говорил, — сказал Дозер, с хитрым огоньком в уголке глаза. — Нужно ли что-нибудь, чтобы присмотреть за ребенком? Я не ты, но

Энни взяла ребенка у Дозера, отнесла ее к кроватке и осторожно положила. Затем она бросилась на мужчину, которого любила, на землю, или попыталась это сделать, полная маниакальной энергии, ликования и эйфории, намереваясь откусить от него кусок, чтобы взять с собой в дорогу, чтобы ночи не были слишком одинокими.

Так получилось, что ей удалось только обнять его, а затем упасть в его объятия, позволив его огромным рукам поднять ее и прижать к себе.

Рендидли хрустнул шеей, поморщившись. Хотя Сэм не оказывал на него особого давления во время их дуэли, другой мужчина был почти раздражающе невосприимчив к урону. Рендидли потребовалось целых 15 минут, чтобы набраться смелости и ударить по броне в полную силу, только для того, чтобы она отскочила, почти бесполезная. Затем еще 15 минут методичного прицеливания, чтобы разорвать ее.

В целом, это наполнило Рендидли благоговением перед Сэмом и его ремеслом, а также здоровым любопытством по поводу того, как бы Дозер и Донни выглядели в полных доспехах, защищенные таким образом. Но, по-видимому, их ожесточенной дуэли было достаточно, и Сэм приступил к работе, готовя материалы для копья, которое будет использовать Рэндидли.

Итак, Рендидли вернулся в штаб и разговаривал с миссис Гамильтон.

— Я просто говорю, что было бы разумно их пригласить, — сказала она, пожав плечами.

Рендидли бросил на нее злобный взгляд.

— Конечно, мы были друзьями раньше, но Эйс. в наши дни он немного не в себе. У каждого есть шрамы от Системы. Я не хочу, чтобы кто-то был у меня за спиной. Я понимаю, что вы думаете, что это улучшит политическую ситуацию

— Ой, да брось, все это показуха, — сказала миссис Гамильтон, махнув руками. — Но всегда полезно помнить об этих вещах. Нет, причина, по которой ты приглашаешь Эйса, не в нем, а в Роуз Кэллоуэй. Даже ты не можешь отрицать, что ее способность читать навыки. полезна. Посреди Подземелья, с неизвестными угрозами? Ее обнаружение сделает путешествие намного безопаснее. Просто подумай об этом, хорошо? Она не придет без человека, который называет себя Бесстрашным. И если кто-то и сможет его контролировать. разве это не ты ?

Затем она ушла, оставив Рендидли обдумывать эту информацию. Или, скорее всего, она надеялась, что так и будет. Но вместо этого Рендидли встретил Невею за городом и попросил ее отнести его далеко на восток. Когда он это делал, он хотел быть один, с большим буфером вокруг него, на случай. на случай, если что-то пойдет не так и произойдет какая-то эфирная реакция.

— Хорошо — сказал Рендидли себе, подбадривая себя. — Пора создать класс.

Глава 393

Примерно час Рендидли дышал и смотрел на звезды, пока не почувствовал, что его сердце успокоилось. Если бы Рендидли был прудом, рябь бы утихла. Невея нависала над ним, вися в воздухе. Лукреция разбирала свои записи, используя пометки, которые она сделала в мире Духовного Навыка Рандидли.

Они были готовы настолько, насколько это вообще было возможно. Вернее, двое других были готовы. Рендидли был всего лишь пешкой, подумал он с кривой усмешкой.

— Давайте начнем.

В этот раз, когда Рендидли взволновал свой Эфир, у него не было дыры в печати, позволяющей ему хлынуть в мир. Он просто надавил своей высокой Силой Воли, активируя часть своей Боевой Воли, чтобы создать огромный водоворот внутри себя, заставляя Эфир спирально опускаться вниз, формируя огромный поток. Сначала медленно, но Рендидли продолжал давить своей волей, подталкивая его вперед.

Не слишком много, — прозвучало безмолвное предупреждение Невеи, внимательно следившей за ситуацией внутри него. Неохотно Рендидли кивнул, позволяя большей части Эфира медленно вернуться в состояние покоя. От этого у него выступил пот, потому что он вдруг осознал, сколько Эфира он собрал. Он просто протянул руку и резко рванул вперед, и почти все подчинилось его воле. Конечно, иметь так много Эфира — это хорошо, но.

Высококонцентрированный Эфир взаимодействовал сам с собой, а Лукреции он был нужен в количествах, которые она могла контролировать и плести. Если бы Эфир зацепился за другие нити или отверг свое место в общей ткани в неподходящий момент, вся предыдущая работа пошла бы насмарку.

Сквозь зубы выдохнув, Рендидли отпустил свою Боевую Волю. В конце концов, Эфир, который должен был стать его Классом, должен был быть чистым и свободным от образов, чтобы сформироваться правильно, как сообщили ему Невея и Лукреция. Как только форма будет сформирована, тогда они потребуют от Рендидли запечатлеть образ на Классе, придав ему желаемую форму. Он чувствовал, что немного отклонился от того, чего действительно хотел, но времени больше не было.

Образ должен быть готов.

— Все в порядке, — подтвердила Лукреция, когда Рендидли отделил еще немного Эфира, оставив только Эфир, ближайший к поверхности, вращающийся на высокой скорости. Невея наклонилась вперед, сосредоточившись на собранном Эфире, и начала. за неимением лучшего слова, прочесывать его, удаляя посторонние образы, которые осели в нем за время пребывания внутри Рандидли. В основном это были мелочи, внедрившиеся в его Эфир, которые, вероятно, были внесены туда людьми, с которыми Рендидли был связан.

Скучая, Рендидли просто поддерживал скорость Эфира во время процесса очистки. Затем, по настоянию Лукреции, Невея начала отсасывать небольшие нити Эфира, формируя пряди, которые будут фактически использоваться во время плетения. Эти пряди складывались и перевязывались, делались плоскими и однородными, чтобы ими можно было легко манипулировать.

Больше, — прошипела Невея, и Рендидли снова надавил своей волей, собирая больше Эфира.

Это повторялось снова и снова, пока Лукреция не собрала приличное количество нитей Эфира, свернув их в аккуратные пучки, плавающие в духовном пространстве Рандидли. Это был ее предел, и этого было немного меньше, чем требовалось для завершения плетения, но ничего нельзя было поделать. Невея и Лукреция, казалось, обменялись многозначительным взглядом своими формами в Духовном Пространстве Рандидли.

— Расслабьтесь, — прошептал Рандидли, раздраженный тем, что ему приходится успокаивать их в этот момент. — Если вам нужно отдохнуть, я могу следовать схеме.

Они ничего не сказали, но нежелание было очевидным. Еще раз Рендидли подавил резкую вспышку раздражения. Это не стоило времени и усилий. Лучше сосредоточить свою энергию на уничтожении проблемы, стоящей перед ними.

Основой Класса был пояс , за неимением лучшего термина, который опоясывал бы все духовное пространство Рандидли, ограничивая Навыки, не относящиеся к Классу, и добавляя некоторую внутреннюю стабильность его области. Кроме того, Лукреция предположила, что это поможет справиться с некоторым резонансом Эфира, который возникал, когда Рендидли перемещал слишком много Эфира за раз.

Как только этот пояс будет на месте, можно будет создать семя, которое будет служить якорем в духовном пространстве Рандидли, а затем ствол будет создан путем плетения Эфира, медленно превращая его в башню. Конечно, основание башни будет построено только ими, потому что цель состоит в том, чтобы позволить ему расти естественным образом, с опытом, но это основание башни состоит из Эфира настолько тонкого, что он несущественен, когда сжат. Так что слоев, которые им придется сделать, может быть от 20 до 30, так что то, как они плетут его Класс, займет.

В настоящее время у них достаточно Эфира, чтобы сформировать 20 слоев. Они все равно продолжили.

Растущая Невея схватила огромный поток Эфира, помимо того, что Рендидли держал в чистоте и целости. Она крутила и сжимала его, била и гнула, складывала и ковала, пока он не начал светиться странной синей энергией.

Рендидли почувствовал странную дрожь в груди, что-то между ощущением укола и ностальгии. Как будто. что-то в его сердце взывало к этому. Взывало к тому, чтобы получить это. Последствия этого.

Невея двигалась, медленно и осторожно оборачивая этим Навыки Рандидли. Затем она начала давить, и они медленно сдвинулись друг к другу, теснясь внутрь. Рендидли поморщился, когда за его глазами появилась тупая боль. Как и ожидалось, даже перемещение разрушенного Навыка имело последствия. Но он чувствовал, как Изумрудный Сок Иггдрасиля течет сквозь него, исправляя проблему, даже несмотря на то, что она была духовной по своей природе.

Несмотря на все это, его Духовный Навык плавал, построенный на другом слое, невосприимчивый к изменениям.

Медленно Невея остановилась, теперь, когда Навыки Рендидли были собраны гораздо ближе друг к другу, но все еще недостаточно близко, чтобы коснуться или слиться. Была даже значительная область, около ? от общего пространства, окруженного поясом, где Рендидли мог создавать новые Навыки. Это позволило бы ему иметь еще около 20 новых Навыков, которые не были частью его Класса.

Это число наполнило Рендидли некоторой тревогой, быть зажатым таким образом, но и Невея, и Лукреция были непреклонны в том, что дальнейшее растягивание может повредить целостности основы Класса, заставив ее рухнуть в бесполезный Эфир, связывающий духовное пространство Рандидли.

Конечно, с учетом способности Рендидли манипулировать Эфиром, он был в гораздо меньшей опасности, чем большинство людей, но все равно было бы не быстро и нелегко исправить эту небольшую катастрофу. С учетом надвигающегося ограничения по времени Рейдового Подземелья, это была ошибка, которую они не могли себе позволить.

Почти невольно разум Рендидли вернулся к Натану, и он покачал головой, проясняя зрение. И Лукреция, и Невея раздраженно зашипели на него, когда поток Эфира ослаб, и он надавил своей волей и перефокусировался. Его часть заключалась в том, чтобы предоставить инструменты, а они занимались тонкой работой. Это было утомительно, но.

Но это был безопасный выбор.

Рендидли прикусил губу.

Лукреция и Невея работали вместе, чтобы обернуть конец пояса и связать его, заставляя его плавно перетекать в остальную часть себя. Теперь это было единое целое, окружающее его, поддерживающее его. Это будет основа того, что позже вырастет внутри Рандидли.

Внутренний мир Рендидли содрогнулся, из-за чего его зрение ненадолго расплылось. Моргнув, Рендидли протянулся через свою Духовную Связь, чтобы увидеть, что происходит, но в эмоциях Невеи не было и следа удивления или нервозности. Неужели это должно было произойти? Или потому, что она не могла этого почувствовать.

Дрожь усилилась на одно мгновение, а затем сошла на нет, оставив Рендидли тяжело дышащим, но в остальном невредимым. Это было. странно.

— Семя, — сказала Лукреция, глядя на Рандидли.

Поморгав, ему потребовалось еще несколько секунд, чтобы понять, чего она хочет. Затем он ахнул и кивнул, закрыв глаза. Была ОДНА часть, которая была полностью его, и это было семя. Оно сформирует якорь между Классом и его духовным пространством и станет источником энергии, двигателем для всего, что последует. Оно каким-то образом будет преобразовывать Опыт в рост, в чем Рендидли не был слишком уверен, но они изучили множество людей с Классами, так что Лукреция уже сделала аппарат.

Что Рендидли нужно было предоставить, так это образ, просто для начала. Однако они предостерегли его, чтобы образ оставался относительно простым. Чем проще и яснее, тем сильнее база. Поэтому, хотя это было несколько банально, Рендидли закрыл глаза и представил семя.

Оно было маленьким, но сильным и горело жизнью и потенциалом. Сквозь него проходили линии горячего изумруда, светясь, обещая светлое и сильное будущее. Если бы оно было посажено, оно бы взорвалось ростом, поднимаясь и формируя себя, пока не стало копьем из изумруда и золота, самым мощным оружием, которое когда-либо видел мир.

Рендидли открыл глаза. Формировался светящийся круг Эфира, духовное пространство вокруг него искривлялось, соединяясь с ним и с базовым аппаратом, который приготовила Лукреция. Вздохнув, Рендидли отодвинулся назад, прежде чем чистота образа была запятнана другими вещами, кружащимися в его голове.

Спина Аэмонта, когда он рассыпался в прах. Странный монохромный оттенок, который наполнил мир, когда Рендидли использовал (Из праха в прах). Копье, продвигающееся вперед. Нависшее обещание смерти, доставленное Призраком Копья. Та странная эфирная конструкция, все еще тикающая, все еще сидящая в сердце Рандидли, в его Духовном Навыке. Изготовление зелий. Корни.

Руки Шала, поднимающие Рендидли на ноги. Вкус губ Хелен. Пылающий фиолетовый цвет глаз Лиры. Пустая улыбка Существа.

Люди Доннитона.

— Не отставай, Рандидли, — прошептала Лукреция, и Рендидли очнулся. К счастью, `

Он поддерживал вращение Эфира для Лукреции, пока она работала, и она уже успела наложить около пяти слоев Эфира. Невия уже начала откачивать и очищать больше нитей.

Самым странным было то, что Рендидли ничего не чувствовал, глядя на происходящее в его душевном пространстве. Вместо этого он чувствовал себя глубоко отстраненным. Затем он пожал плечами.

Возможно придется подождать, пока я не запечатлею больший образ на Классе, чтобы он стал ощущаться как мой собственный. Сейчас это кажется странно красивым, как гобелен .

Не обращая внимания на его мысли, Лукреция продолжала плести, сузив глаза.

начиная с 1

Глава 394

Когда Рендидли сосредоточился на движениях Лукреции, он смог понять, что она делает, в смысле используемых рун. Самой распространенной основой были Контроль, Ловкость, Живучесть и Интеллект, в таком порядке, как строительные блоки основы Класса Рандидли. Ниже располагались руны роста растений, и в качестве противовеса — руна огня.

Еще глубже, в качестве более широкой темы, повсюду была тонко вплетена руна Тени 4 формы. Это несколько раздражало Рандидли, что его Класс будет содержать только руну Тени 4, а не Тени 1, но даже Рендидли признавал, что руна Тени 1 была далеко за пределами их возможностей имитации даже в своей базовой форме, не говоря уже о том, чтобы вплести ее в этот сложный оркестр символов.

В мгновение ока Лукреция создала еще 10 слоев. Невея поспевала за использованием Эфира Лукрецией, так что его не становилось меньше. С небольшой мыслью Рендидли собрал небольшое дополнительное количество и начал очищать его. У него заурчал живот. Раздраженный, Рендидли проигнорировал это ощущение.

Теперь Рендидли мог наблюдать, как они пытаются вплести его Классовые Навыки в основу. Это было медленное, устойчивое дело, поскольку они строили трехмерную форму слой за слоем, но они вдвоем очень скрытно относились к тому, какие Навыки они планировали дать ему. Рендидли счел это своего рода грехом, поскольку это был ЕГО Навык, но они обе настаивали, что это будет лучше в качестве сюрприза. Так что он мог только ворчать и ждать.

Внимательно наблюдая за формами, Рендидли понятия не имел, к чему они стремятся. Сначала он подумал, что это как-то связано с Пеплом, но чем дольше они формировали это это начало напоминать Навык Рендидли (Призыв Чумы). Неужели они пытались объединить два Навыка, усложняя и без того чреватую заботами процедуру?

У Рендидли снова заурчал живот. Вздохнув, он вспомнил, что, наверное, с того момента, как он вернулся в Доннитон в ту первую ночь, он ничего не ел. Даже несмотря на то, что его Характеристики были намного выше, это не повод игнорировать основы питания. Он знал, что миссис Гамильтон проводит испытания, чтобы точно определить, как голод и потребление пищи помогают людям, но он не мог представить, что Система свела эффект к нулю, она просто уменьшила негативные побочные эффекты.

И в какой-то момент Рендидли был уверен, что они откроют дополнительные продукты, которые принесут положительную пользу, но пока все, что нужно было сделать, это съесть ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ. Чего он, по-видимому, не сделал

— Проблема — пробормотала Невея, продолжая плести новые нити Эфира и втягивать их в тканевую форму. Лукреция нахмурилась, но ничего не сказала, вместо этого ее глаза просто начали сверкать.

Услышав это, Рендидли снова сосредоточился на плетении, даже когда на него обрушилась очередная волна странной слепоты, а его собственная Душа загудела. Когда это прошло, у Лукреции хватило времени, чтобы уложить еще 3 слоя Эфира, и стало совершенно ясно, в чем проблема.

Несмотря на то, что они планировали и практиковались, по-видимому, Лукреция недооценила, сколько слоев потребуется для достижения необходимой толщины. С точки зрения слоев, они уложили около 35, и судя по тому, как это выглядело, они были только на полпути к процессу, что сделало бы конечный продукт более чем в два раза больше, чем они ожидали.

И это была та версия, которую Невея назвала единственным безопасным вариантом из-за ее относительно небольшого размера !

Конечно, с точки зрения Классов, это было чрезвычайно много, потому что это было для кого: это будет Класс Рендидли Гончей-Призрака. Это не могло быть чем-то обычным. Но использовать 70 слоев плетения

Проблема заключалась не в том, чтобы продолжать плетение по шаблону для отдельных Статистик, которые составляли бы подавляющее большинство слоев. Хотя это было проблематично вначале, как только трюк был изучен, Лукреция, вероятно, могла продолжать в том же духе бесконечно.

Нет, проблема заключалась в том, что добрая четверть каждого слоя до этого момента была посвящена Навыкам, с которых Рендидли начнет свой Класс. Это означало, что им нужно еще два подготовленных Навыка. Конечно, они провели мозговой штурм, придумав дюжину или около того Навыков, пытаясь выяснить, какие из них будут наиболее ценными, прежде чем выбрать несколько очень тщательно. Если это продолжится, Рендидли будет вынужден иметь некоторые из невыбранных Навыков, что показалось ему несколько разочаровывающим.

У него снова заурчал живот, усиливая его раздражение.

Следующим Навыком, который медленно вплетался в Класс, был Навык, основанный на том, что они получили от кроликов и черепах Киф Кларка. Это была странная комбинация Навыка (Быстрые Ноги), Навыка (Геркулесовой Силы) и (Бесконечного Терпения). Глядя на это, Рендидли мог с уверенностью сказать, что это было созданное, сращенное нечто. Хотя его разум был не таким острым, как у Лукреции и Невеи, он мог только с сомнением смотреть на то, как это вплетается в ткань того, кем он станет.

Он бросил взгляд на Невею. На этот раз в ее душе чувствовалась нервозность, когда ее взгляд оставался прикованным к медленно наслаивающемуся плетению.

Вздохнув, Рендидли закрыл глаза. И в этот момент жужжание появилось снова, сильнее и хуже, чем раньше. Это не было на уровне боли, но это было раздражающе. Это было похоже на нытье ребенка в его голове, монотонное, отталкивающее. Рендидли зарычал в ответ и на этот раз активно попытался оттолкнуть его назад и вниз, заглушая вибрации, но это, казалось, только усиливало их.

Почувствовав, что его контроль над вращающимся Эфиром ускользает, Рендидли ослабил хватку и просто попытался расслабиться, хотя в глубине души он был напряжен, как пружина. Сейчас было совсем не время разбираться с какой-то странной ментальной хренью

— Черт !

Проклятие Лукреции вернуло его в чувство, и жужжание отступило, как занавес перед его необходимостью.

— Что ?

Навыки Рендидли были там, стянутые вместе поясом, который они создали. Прямо над поясом, в том, что должно было стать якорем и мостом, находилось изображение Рандидли, маленький, пространственно искривляющийся шар света. Над этим Лукреция наслаивала плетение Эфира, теперь толщиной в 57 слоев и чрезвычайно плотное по энергии. Маленькие разряды вспыхивали между слоями.

Но это было не то, что привлекло их внимание. Плетение начинало искривляться, за неимением лучшего слова. Часть плетения, находящаяся непосредственно над точкой крепления, начала медленно вращаться, засасываясь к свету, который должен был быть якорем. И чем больше они смотрели, тем быстрее это начинало происходить, поскольку первый, самый нижний слой, был поглощен, а второй начал скручиваться.

— Нет! — взвыла Невея и потянулась своими чувствами, связанными с Эфиром, прямо к Рендидли и схватилась за слои Эфира, которые медленно скручивались, заставляя их оставаться сильными. Рендидли вздрогнул, внезапно почувствовав себя плохо от внезапного вторжения, хотя это было от кого-то, кто разделял с ним Духовную Связь. Черт, если бы они не разделяли Духовную Связь, он подозревал, что побочные эффекты того, что она делала, были бы гораздо более ужасными

Затем он покачал головой, переключая внимание.

— Думаю, это слишком тяжело. Толщина

— Я знаю. Черт! Твой образ недостаточно силен, — прошипела Лукреция, потирая виски. — Если Невея сможет удержать это там, думаю, я смогу исправить этот беспорядок.

Темперамент Рендидли вспыхнул.

— Это продержалось так долго только потому, насколько силен образ. Один основной образ не может удержать весь этот Эфир. Если бы это был Навык, то соотношение

Разум Рендидли остановился, когда вернулось странное головокружение и слепота, все утонуло под слоем жужжания. Вместо этого он мог только поморщиться. Он чувствовал, как Лукреция говорит с ним, но, казалось, она не знала, что происходит, и о том, что он не мог ответить.

Когда он не ответил, она, казалось, приняла это за согласие и подала знак Невее, которая изменила хватку и попыталась, безуспешно, вытащить часть слоя, которая была втянута в образ, обратно, чтобы сформировать его Класс. Вместо этого она оставалась упрямо поглощенной, и казалось, что всасывание усиливается.

Когда Невея изменила свою хватку, жужжание только усилилось. У Рендидли также начало урчать в животе, и вдруг Рендидли подумал, не его ли это живот урчит, а что-то другое.

И в глубине его сознания появилось щекотание, которое было здесь все время, которое было похоронено под неудовлетворенностью и разочарованием. Рендидли это не нравилось, этот метод кое-как слепить что-то вместе и насильно заставлять это быть органичным. Но остальные двое понимали Эфир гораздо лучше, чем он

Как ни странно, из всех воспоминаний голос отца Рендидли всплыл на поверхность его сознания. Людям с молотками нравится видеть гвозди .

Рендидли замолчал. Неужели это действительно все, что было ? Поскольку эти двое были так сосредоточены на своих способностях с Эфиром, они пытались решить проблему с помощью Эфира, который им не нужен был ?

Но это было неправильно, это была Система, основанная на Эфире, и

Глаза Рендидли широко раскрылись. Конечно.

Потому что сама Система не была врагом, врагом был человек, управляющий ею, который питал Эфир. Но если его Эфир был отдельным типом автомобиля по сравнению со всеми остальными, это не означало, что Рендидли должен прекратить пользоваться дорогами

Если бы это был Навык Им нужно больше образов. Но если у них есть образы, им нужно больше Эфира, чтобы все оставалось сбалансированным. И разве вся эта идея с Невеей не указывала на то, что Классы — это просто большие версии Навыков ?

Что-то успокоилось в груди Рандидли. Жужжание медленно стихло. Жестом Рендидли отодвинул Невею и Лукрецию от своего ядра. Без их влияния мгновенно слой за слоем Класса, который они пытались построить, начал всасываться в образ в основании. Якорь стал чем-то вроде черной дыры и жадно поглощал весь окружающий его Эфир.

— Рандидли, что ! — начала Лукреция, но он просто посмотрел на нее.

Затем Рендидли улыбнулся, снова протянув руку, и на этот раз не сдержался, а набрал больше половины Эфира, который находился внутри него, пропитывая его душу и кости, шепча ему. Затем он надавил, и он начал вращаться.

Его глаза горели изумрудом, и Рендидли сказал:

— У меня появилась идея.

Глава 395

Миссис Гамильтон отпила чай, пока рядом с ней стояла молодая женщина, или то, что когда-то было молодой женщиной.

— Время, — сказала Лира, и ее губы тронула улыбка. — Этот идиот наконец-то начал двигаться. Слишком долго возился. Нелегко отвлекать Администратора. У нас почти не осталось времени.

Миссис Гамильтон ничего не ответила, просто глядя на остывающую жидкость в своей чашке. Ей многое хотелось сказать о выборе Лиры, об опасностях ставок, которые она делала, о Рендидли и переменах, которые с ним происходили, о более широких изменениях, происходящих из-за Системы. Но это были бы просто повторы старых дискуссий с Лирой. Хотя девушка и была своевольной, у нее было хорошее чутье.

Даже несмотря на то, что миссис Гамильтон было трудно отпустить контроль, ей просто приходилось это делать; у другого игрока была лучшая рука. И это будет долгая игра в покер.

— Ты идешь? — спросила Лира, прищурившись на миссис Гамильтон.

— Обязательно? — спросила миссис Гамильтон, удивив саму себя. Но она действительно боялась этого, потому что то, что они собирались сделать то, что Лира предложила сделать

должно было изменить судьбу этого парня. Вмешаться в его путь. Сделать так, чтобы сила его способности подстрекать к действию была направлена на их план, их цели. Миссис Гамильтон в последнее время не была чужда манипуляциям, это был ее хлеб с маслом. Она преуспевала в использовании других людей, помогая им увидеть путь, который принесет пользу им обоим.

Но это было чем-то другим. Был ли это путь, который принесет пользу и Рэндидли?

— Да, — решительно сказала Лира. — Я не могу, и нет никого другого, кто знает судьбу этой земли.

Миссис Гамильтон с грустью посмотрела на землю.

— Ты уверена?

Кивнув, Лира сказала:

— Больно признавать, но Бедствие не шутит. Я не могу вдаваться в подробности, но если мы этого не сделаем

Вздохнув, миссис Гамильтон сбросила с себя груз ответственности. Он был легче пуха по сравнению с другими ее заботами, всего лишь небольшая унция чистого и бездумного доверия, которое молодой человек оказал ей, чтобы управлять этим городом. В некотором смысле ей не нужно было сбрасывать это; действия, которые предпринимала миссис Гамильтон, были направлены на благо города. Она направляла их в долгосрочное русло. Так и должно было быть.

Но для этого маленького груза ответственности это ощущалось как предательство. Наконец-то она просила его отказаться от чего-то, что он не мог легко отдать.

Я не собираюсь извиняться — подумала миссис Гамильтон. — Но я просто хочу, чтобы было зафиксировано, что я никогда не забуду этот момент .

Она смахнула пыль с плеч, когда встала, и этот кусочек ответственности упал. Тяжелый груз безопасности Доннитона обрушился на ее плечи, внезапно став намного более насущным и неотложным. Ее глаза были холодны, когда она кивнула Лире.

— Тогда пойдем.

К северо-востоку, видимым невооруженным глазом образом, Эфир взорвался бурей, сотрясая землю и превращая небо в огромный тайфун.

— Осторожно! — Предупреждение Невеи было полно тревоги, когда маленькая точка привязки превратилась во всепожирающую черную дыру, но Рендидли не мог не позволить улыбке на его лице становиться все шире и шире, растягиваясь по его лицу, как линия разлома. В нем была какая-то маниакальная радость, какая-то правильность

Эфир вокруг него начал реветь, когда его (Непреклонная Воля Иггдрасиля) подгоняла его вперед, создавая огромную темнеющую массу Эфира в центре, которая продолжала сжиматься, становясь все более и более компактной, все более и более утонченной. Рендидли обратил внимание на методы Невеи, но внезапно счел их ненужными.

Конечно, этот Эфир был наполнен странными частицами смысла от миссис Гамильтон, или Хелен, или Арбор, но что с того? Он был тем, кто он есть. Образ, который должен был стать основой его, якорем, который удерживал его Класс вместе, не был чем-то одним. Он стал многим для многих людей, учась на своем опыте использовать различные Навыки и стили боя.

Его сила проистекала из его многодисциплинарной природы и его способности к многозадачности, используя наилучший подход для каждой ситуации. Ему нужна была эта глубина и в Классе, если он собирался стать путем его будущего роста. Ему нужно было больше, чем одно золотое семя, чтобы создать эффект, к которому стремился Рэндидли.

— Что ты делаешь? — взвыла Лукреция, ее глаза выпучились, когда она увидела, как все ее тщательно выстроенные слои поглощаются старым якорем, который изо всех сил пытался расти любыми способами.

Рендидли не сказал бы, что смеялся, но он был определенно удивлен странным выражением ее лица.

— Мы были слишком легкими. Мы были слишком осторожными. Класс уничтожил бы себя, когда бы я потребовал от него все больше и больше. Лучше пойти другим путем и сделать его слишком тяжелым.

— Дурак, — прошипела Лукреция. — Как ты можешь так говорить? Ты думаешь, мы об этом не думали? Но, помимо того, что у нас было, сложность сделать это самостоятельно

— Почему мы должны делать это самостоятельно? — спросил Рендидли с острой улыбкой. Все больше и больше Эфира приходило в движение, увлекаясь вверх импульсом окружающего Эфира, и медленно Рендидли понял, что это еще не все. В собранном Эфире была какая-то гравитация, какое-то присутствие, которое давило на них всех.

Это казалось странно знакомым. Рендидли потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы изучить это ощущение и понять, что это странное сочетание его прошлых Навыков, многие из которых были поглощены его новыми Навыками на тему Иггдрасиля. Он чувствовал тупую жгучую боль (Агонии), странный шепот (Бактериальной Регенерации), даже очень старые (Хватающие Корни). Все, что он пережил, было завернуто в этот Эфир, который окружал его уже много лет.

Хотя это было легко забыть, даже в самом начале (Перекресток Эфира) был в нем с тех пор, как он убил (Скорбь Черепашьего Города). С тех пор каждый вдох, каждый его мысль, каждое взаимодействие, каждое изображение, каждая унция борьбы и каждая отчаянная битва — все проходило через Эфир, который был в его ядре.

И хотя каждый раз бралось совсем немного, это постепенно накапливалось. Борьба за то, как достучаться до людей, долгие дни боев в тюрьме, борьба Рендидли на турнире Шала медленное и мучительное выздоровление

Все больше и больше моментов и образов проносилось мимо, когда Эфир собирался над ними, наполняя Рэндидли, заставляя его чувствовать странную глубокую радость. Это было его, это было его и только его, в отличие от статической вещи, которую создавала Лукреция, это будет иметь силу, чтобы поддержать его.

Лукреция все еще смотрела на него недоверчиво.

— Вся основа этого заключалась в том, что ты отказался получать Класс от Деревни! Если бы ты упрямо не настаивал на таком глупом, гордом поступке

— Спокойно. Более мощный Навык

— Вы оба дураки! Если мы упустим этот шанс, если мы потратим так много Эфира, если твое душевное пространство взорвется из-за веса этого Эфира Мы ничего не знаем о том, как с этим справиться! Ты чувствуешь это? Посмотри, как он меняется! Это уже не источник энергии, это чертова бомба!

Это жизнь

— Это я, — сказал Рэндидли, его лицо еще больше исказилось, его глаза сияли изумрудом, освещая даже душевное пространство. Лукреция отступила, ее лицо вытянулось, когда она увидела, как последний из созданных ею слоев медленно поглощается старым якорем.

— Ты права, я не хотел получать Класс от Деревни. Но я понял — Рендидли пристально посмотрел на огромную сферу Эфира, которую он создал, наполнив ее своими образами. Очень быстро она начала сжиматься, теряя размер и набирая плотность, а также качественно увеличивая странно тяжелую ауру, которую она испускала, зловещий вес ее.

Это продолжалось до тех пор, пока она не стала размером с мрамор. Мрамор, который, казалось, расколет и разрушит землю, если ему позволят коснуться земли, настолько велик был вес и важность, содержащиеся в нем.

— Я понял, что Система — не враг, это просто форма. То, что мы ненавидим это грязное топливо, на котором работает Система. Так что, пока мы заимствуем форму и используем наше топливо

Последние слои были поглощены якорем, который странно пульсировал после этого, жалобно. Мрамор Эфира, который Рендидли создал на этот раз, пульсировал в ответ, почти в ответ на первый. Они оба замерли на секунду, а затем верхний мрамор Эфира взорвался, длинные шипы Эфира устремились вниз, врезаясь в уже собранный Эфир, и все душевное пространство Рендидли завибрировало от силы этого.

Но якорь устоял, пожирая все, жадно поглощая каждую последнюю нить Эфира. Сначала 5 или около того, затем дюжина, затем сотни этих шипов вылетели из мрамора и устремились вниз, врезаясь в якорь.

Дайте мне вес! — Горящие глаза Рендидли говорили за него, пока его голос молчал. Заземлите меня!

Душевное пространство начало деформироваться от силы этого, все скручиваясь и извиваясь внутрь, все устремляясь к якорю. Даже Навыки начали притягиваться, неумолимо влекомые силой. Рендидли собрался было улыбнуться, но улыбка застыла на его лице.

Потому что его тело деформировалось. Ну, его душевная версия его тела.

— Дурак, — презрительно фыркнула Лукреция. — Это то, что ты получаешь.

Мир исказился еще больше, и все трое вместе с оставшимся Эфиром были вырваны из душевного пространства и вдавлены в сингулярность возможностей.

Глава 396

Рендидли чувствовал себя странно. Это единственное слово, которым он мог это описать. Но даже его было недостаточно, чтобы передать его ощущения.

В его душе был покой, которого он никогда раньше не испытывал, полнота. Вокруг него была просто чернота. Он не мог вспомнить, как попал в это место, да и покой в его груди не позволял ему об этом заботиться. Было просто принятие. Вот он, в черноте.

Вот и всё.

Часть Рендидли восстала против этого. Почему мы здесь? — яростно вопрошала эта часть, разъярённая полным принятием, которое чувствовали другие части. Но против этой сомневающейся части его самого было много сил.

Снова и снова Рендидли восставал против покоя в своём сердце, и снова и снова умиротворённость затопляла его, словно море, пытаясь утопить и умертвить эти эмоции, оставляя их промокшими и дрейфующими. Но со временем

Огонь в сердце Рендидли становился только жарче.

— Да пошло оно — прошептал Рэндидли, открывая глаза и пристально глядя в окружающую его черноту. — Почему я ЗДЕСЬ?!

Мир вокруг него задрожал, казалось, нервничая от его силы. На этот раз, когда покой вернулся, устремившись к нему, Рендидли просто пожрал его, проглотив целиком. Затем он выставил этот покой на пылающее упорство в своей груди, свой отказ отступать, своё требование знать. И этот покой испарился в ничто.

После этого к нему больше не хлынул покой, оставив его одного в черноте. Но, преодолев этот покой, Рендидли почувствовал, как в воздухе висит вопрос, его единственная подсказка о том, почему он попал в это место.

Что ты такое?

Поджав губы, Рендидли задумался над этим вопросом. Что он такое? Человек, очевидно, но

Ах, Класс.

Глаза Рендидли засветились ярким изумрудом, и его улыбка была широкой. Значит, он был прав, Система поможет ему в создании Класса, если будут соблюдены правильные условия. Тогда это чувство покоя возможно, Система пыталась вновь оказать своё влияние? За этим стоило бы понаблюдать в будущем. На данный момент казалось, что это сломано, и теперь пришло время выбирать

В течение последних нескольких недель, когда осознание того, что в Рейдовое Подземелье можно войти только с Классом, заставило его задуматься о получении Класса, Рендидли тщательно обдумал свои варианты. Возможно, было слишком много направлений, в которых он мог пойти. Но Рендидли хотел чего-то уникального, своего собственного, и чего-то, что могло бы поддержать окружающих его людей.

Его Духовный Навык казался зацепкой, а также его владение копьём, которому он научился у Шаль, но (Золотые Корни Иггдрасиля) — это то, что привлекло его внимание. Это был Навык, которому он научился у Берта, жителя Кит Кларка, но это был просто пассивный Навык, который значительно увеличил его выносливость в бою благодаря своему влиянию на его регенерацию.

Ну, он не совсем повышал его регенерацию, но то, что он делал, это повышал эффект его Живучести до смехотворно высокой степени, позволяя ему иметь естественную силу тела, чтобы преодолевать большинство травм и истощение. Он был просто двигателем, который двигался вперёд под его воздействием. И в нём было очень привлекательное слово Иггдрасиль , которое стоило запомнить

Но Рендидли это казалось недостаточным, и это не совсем точно его описывало. Он не был мировым древом, и он не был просто корневой системой. Рендидли был

Он был

Вспыхнули образы его прошлого. Его бои. Его время в первоначальном Подземелье. Вид разрастающегося Доннитона, в котором теперь искали убежища по меньшей мере сто человек под его влиянием. Вид мёртвого тела Лиры, холодного и серого.

Лицо Тессы, когда Рендидли обрушил на неё (Агонию), причинив ей боль. Обломки тел монстров и людей после того, как Ким-Лат напал на Доннитон.

Гордое лицо Шаль. Ярость и неприятие в глазах Драка, когда он принял Эфир от Лукреции, чтобы иметь шанс против Рэндидли. Интенсивный взгляд Азриэль на Рендидли во время тренировок, как будто в мире больше ничего не существовало.

Самодовольное выражение лица представителя Гильдии Гравёров, когда он сказал Рэндидли, что за ним будут следить. Мёртвый взгляд в глазах Клэптрапа в последний раз, когда Рендидли видел его. Высокомерие, начертанное на лице деда Драка, когда он спустился, а затем шок, когда Рендидли использовал свой Навык, чтобы задержать этого человека, пусть даже на секунду.

Чистая, безоговорочная забота в глазах Саймона, когда Рендидли проснулся, обнаружив, что он наполнен осколками разрушенного Навыка.

— Этот мир — медленно прошептал Рэндидли, его глаза стали ещё ярче в темноте. — эта Система принесла с собой столько боли, не так ли?

В сердце Рендидли он чувствовал и нежелание, проникавшее в него через его связи с другими. Самым острым из них была Хелен, которая постоянно наполняла Рендидли смелыми и неумолимыми образами борьбы. Непоколебимое нежелание сдаваться, пусть даже на секунду, стало для неё второй натурой, и этот непрерывный поток образов оказал влияние на Рэндидли.

Но у всех было это чувство в сердце, когда над ними нависла Система, с угрозой Бедствия. Они отказывались сдаваться и позволить смерти прийти. Все четверо, кого Рендидли изначально благословил, были полны гордого убеждения, что человечество переживёт всё это, становясь сильнее и страшнее.

Потому что перестать двигаться вперёд означало бы смерть.

— Я ненавижу это — сказал Рэндидли, удивлённый самим собой. Он действительно ненавидел. Хотя из-за Системы произошло так много всего, так много людей погибло. Того, тех преимуществ, которые получил Рэндидли, он мог бы достичь и без Системы. Он бы не побывал в мире Шаль и не встретил бы там никого, но он всё равно мог бы перерасти свою упрямую неловкость в общении с другими людьми.

Не то чтобы он сейчас был очень общительным, но всё было лучше, чем раньше

Это был рост, который он мог бы получить в любом случае, без смерти. И хотя людям давали Эфир, им не позволяли формировать его так, как они хотели. Большинство образов, которые создавали люди, просто исчезали, потому что Система в основном предоставляла Эфир, который был уже жёстким и несгибаемым, не желая позволять другим людям контролировать его. Она высасывала этот смысл, хотя куда, Рендидли не был уверен

Чернота вокруг него расширялась, медленно оттесняемая его мыслями, которые становились всё более яростными и угрюмыми. Казалось, будто она отступает, и послание было умиротворяющим, пытаясь вернуть его к рассмотрению представленного вопроса.

Просто возьми Класс, казалось, говорил странный процесс Системы, чтобы мы оба могли покончить с этим.

Ухмылка Рендидли стала ещё шире. Хорошо тогда. Он был

Рост надежды. Источник жизни и поддержки для тех, кто рядом с ним. Сила, которая позволяла выжившим объединяться под его началом, становясь сильнее. Подстрекающее действие для человечества.

Образ Иггдрасиля тоже был сильным

— Я Посадка Леса Вечности, — медленно сказал Рэндидли, смакуя каждое слово. Он был всего лишь одним ростком из многих, одного уровня с Иггдрасилем, но Рендидли не хотел присваивать это имя. Он хотел, чтобы его имя было его собственным, и он медленно откроет его. И всё же, когда он произнёс эти слова вслух, эта горячая, гневная часть его самого казалась неудовлетворённой.

Создать Класс, Посадка Леса Вечности? Да/Нет

Хотя Рендидли не был уверен, почему, он последовал своим инстинктам и выбрал нет . Потому что в этот момент ему пришла в голову мысль. Сказать, что он всего лишь часть Леса Вечности это был мощный образ, и он, вероятно, дал бы ему хорошие Навыки но опять же, в нём многого не хватало

Слишком много всего нужно было включить в один Класс, подумал Рэндидли, качая головой. Но он мог бы приблизить это к истине. Он был не просто обычной Посадкой, но эта часть не казалась самой эффективной частью его фразы для изменения. Эта часть казалась недостаточной, но это был просто переходный период. Он начнётся слабым, а затем станет сильным, это то, что Посадка говорила Рэндидли. И честно говоря, это был его образ, так что

Но последняя часть

Улыбаясь, Рендидли понял, как он хочет это изменить.

— Я — Посадка Леса Вражды, — прошептал Рэндидли, его глаза сверкали изумрудом. Да, потому что это то, кем он был. Он чувствовал свой образ, когда его корни, ствол и ветви извивались и деформировались, превращаясь в окровавленные и зазубренные копья. Он делал это не просто для того, чтобы быть источником жизни Нет Рендидли искал кое-что.

Чтобы разрушить Систему и танцевать среди её пепла. Чтобы почувствовать, как хребет Бедствия сломается для него, и перековать его в копьё, которое сможет уничтожить этого бегемота паразитического Эфира, под которым они батрачат. Это горящее желание, эта вражда не успокоятся, пока не будут достигнуты её цели. Для неё не будет истинной победы, пока существует Система.

Это было осознание, которого у Рендидли никогда раньше не было. В тот момент он понял, чего он действительно хотел сокрушить Систему в ничто и завоевать для всех свободу от её влияния.

Создать Класс, Посадка Леса Вражды? Да/Нет

Несмотря на то, что он чувствовал, как его внутренний мир извивается и становится почерневшим и опасным, Рендидли выбрал да . Мир вокруг него начал грохотать, чернота содрогалась и трескалась. Эфир хлынул в трещины, прорываясь сквозь тьму, затопляя окрестности Рендидли фиолетовым светом. Этот шум устремляющегося Эфира захлестнул сознание Рэндидли, медленно унося его в дрейф.

Пытаясь оставаться в сознании, Рендидли почувствовал себя беспомощным перед этим странным стремительным потоком Эфира. Очень скоро он оказался глубоко во тьме, даже когда его руки сжались в кулаки, даже когда его глаза невольно сузились в щёлочки. Это

Глава 397

Миссис Гамильтон слегка споткнулась, когда они вышли из портала, созданного Лирой. Отряхнувшись, миссис Гамильтон почувствовала легкое смущение. Прошло довольно много времени с тех пор, как она вела себя как-то иначе, чем грациозно, и она наполовину подозревала, что другая женщина намеренно совершила грубую посадку, чтобы заставить ее споткнуться.

Не то чтобы были какие-то доказательства, но с тех пор, как Лира связалась с этим. странным существом, которое расхаживало с ее лицом, она стала еще более загадочной и напыщенной.

Тем не менее, миссис Гамильтон не особо винила ее за это. Лира была гениальной выскочкой. Но это не означало, что она всегда будет принимать правильное решение или хотя бы близкое к правильному. Но у миссис Гамильтон не было другого выбора, кроме как полагаться на нее как на источник информации. И как на рычаг, с помощью которого она могла оказывать влияние, чтобы контролировать судьбу человечества.

Потому что, хотя им до сих пор удавалось опережать события. следующая часть испытаний Системы может оказаться самой сложной из всех, с которыми они когда-либо сталкивались: взаимодействие с другими сегментами человеческой популяции. Они могут быть даже более опасными, чем Рейдовый Босс, если оставить их без присмотра, и тот факт, что они продвигаются на другой уровень, делает вероятным появление Рейдового Босса 4 Тира.

Маленькая частичка миссис Гамильтон дернулась, желая поднять вопрос о моральности того, что они сейчас пытаются сделать, но она тут же подавила это желание. Она приняла решение; миссис Гамильтон не из тех, кто начинает ломаться, когда решает засучить рукава.

— Черт бы побрал этого пса. Единственный раз, когда он двигается быстро, — прошипела Лира, и миссис Гамильтон огляделась. Они находились на тусклой серой платформе, окруженной тьмой. Материал платформы, казалось, был цвета слоновой кости, потому что его серость была глянцевой и гладкой. В центре стоял каменный стол, на котором лежал Рэндидли, а вокруг его тела спиралью вились драконы и змеи, состоящие из Эфира, вгрызаясь в него, пронзая его и выходя с другой стороны.

Но над Рендидли висел спиральный символ, парящий в воздухе и медленно конденсирующийся. Когда миссис Гамильтон посмотрела на него, она не смогла подавить дрожь. В этой руне было что-то. почти злое. Каким-то образом она наполнила ее холодным чувством страха. Ее прохладный свет коснулся ее кожи и оживил ее, но в то же время наполнил ее нечестивым нежеланием, почти как гёас. Она быстро отвела взгляд, контролируя дыхание.

Миссис Гамильтон покосилась на Лиру и цокнула языком.

— Это его Класс, значит? Мы опоздали?

Лира мрачно кивнула, но ее глаза были полны сверкающих расчетов.

— Возможно. а возможно, и нет.

Миссис Гамильтон сохраняла невозмутимое выражение лица, даже несмотря на то, что другая сторона бессмысленно выпендривалась. Проблема была в том, что девушка слишком привыкла играть роль, поэтому она постоянно находилась в этом язвительном образе. Миссис Гамильтон знала, что это не истинная личность девушки, но она также теряла связь с истинной личностью Лиры, похороненной под игрой и замутненной влиянием этого странного существа, которое Рендидли называл Существом.

Хуже всего было то, что Рендидли поощрял ее неуважение, за что его, как полагала миссис Гамильтон, нельзя было винить. Он просто хотел, чтобы к нему относились нормально. И словесное высмеивание, казалось, было своего рода взаимодействием, которое он понимал и с которым ему было комфортно, но.

Лира сделала несколько шагов вперед и махнула рукой. Руна задрожала, а затем медленно растянулась, раскрываясь и расходясь в стороны. Между двумя сторонами руны появилась тонкая сеть энергетических линий, сплетающихся вместе и соединяющих обе стороны. Эти маленькие узлы соединения сверкали опасной энергией, почти шипя, когда подвергались воздействию воздуха.

Подражая миссис Гамильтон, Лира цокнула языком.

— Что ж. мы не можем формировать его Класс сейчас, но мы можем. вплести наше собственное влияние в его Класс, если он будет соответствовать определенным правилам. Эффективность этого будет зависеть от того, примет ли он это и есть ли у него образы, подтверждающие это, но.

— Ах, я не первый? Редкое опоздание с моей стороны, мои извинения, дамы.

Миссис Гамильтон спокойно обернулась, а Лира развернулась. В душе миссис Гамильтон вздохнула. Почему бы просто не объявить миру, что вы этого не ожидали и теперь нервничаете?

Вперед шествовало существо с широкой улыбкой на морде носорога.

— .Октавиус Шрайк, — прошептала Лира, сузив глаза. — Я думала.

— .что вашего отвлечения будет достаточно? Нет. Ваше высокомерие отвратительно, дитя. Я позволяю вам играть в свои игры, но это то, что я не могу пропустить. — Октавиус подошел к низкому серому столу, на котором лежал Рэндидли, и махнул рукой. Появилось богато украшенное золотое кресло, и он удобно устроился в нем. — Довольно редко существо достигает Трансцендентности. И о, каждая тревога в 7-й Когорте звонит как сумасшедшая. Мне нужно быть здесь, чтобы составить точный отчет.

Глаза Лиры сузились еще больше, придав ей очень мелодраматичный вид. Миссис Гамильтон сделала небольшой реверанс.

— Октавиус Шрайк. Рада познакомиться с существом, которое курирует всю нашу Когорту. Должна сказать, я очень восхищаюсь вашей работой до сих пор. Я была бы рада присоединиться к вам, чтобы засвидетельствовать эту. Трансцендентность, если вы будете так любезны?

Октавиус повернулся и обменялся взглядом с миссис Гамильтон. В его глазах она могла прочитать многое, и многое из этого вызывало беспокойство. Но там была и правда, которая поставила миссис Гамильтон в очень знакомое положение; этот человек был прежде всего бюрократом. Затем он ухмыльнулся, потому что увидел ту же правду в ее глазах.

— Конечно. Пожалуйста, позвольте мне. — Октавиус снова махнул рукой, и появились еще два стула, простые, черные деревянные предметы со странным треугольным основанием и без спинки. Скорее табуретки, чем что-либо другое. Но это было просто его позерство.

Миссис Гамильтон села, пробормотав благодарность, в то время как другая часть ее тела напрягла ноги. Серый паук, сидящий в глубине ее сознания, медленно проснулся, спокойно ощупывая паутину, которую он сплел вокруг себя. Не лучший сценарий, но. лучше пока соглашаться.

— Вы здесь, чтобы остановить нас? — спросила Лира. У миссис Гамильтон было 3 проблемы с этим предложением и тем, что оно представляло, но она знала, что младшая женщина не обратит на это внимания. У нее был свой способ общаться с миром, и ее внешность, по-видимому, не давала ей оснований полагать, что этого будет недостаточно при общении с метафизическим повелителем перед ними.

Октавиус покачал головой.

— Конечно, нет. Здесь достаточно окружающего Эфира, который вы можете использовать, все еще цепляющегося за его тело, чтобы добавить смысл его Классу. Я просто здесь, чтобы все записать. Вы, как первые прибывшие, можете начинать. Просто назовите Класс, который вы хотели бы, чтобы он имел, и, если он будет принят, он будет использовать образы из него, чтобы добавить его к его текущему Классу. Дополнительный бонус для него.

Кивнув, Лира повернулась к миссис Гамильтон.

— Просто скажите что-нибудь вроде Герой Человечества или что-то в этом роде.

Бровь миссис Гамильтон дернулась, и она проигнорировала глупую девушку. Вместо этого она повернулась к Октавиусу.

— Система — это настоящее чудо. У нее даже есть планы на случай непредвиденных обстоятельств?

Октавиус кивнул, с легкой улыбкой наблюдая, как лицо Лиры искажается от раздражения.

— О да. К 3-й Когорте был создан современный прототип нынешней Системы. После этого было увеличено количество возможностей для прошлых Когорт влиять на будущее, например, я изначально родился в мире 5-й Когорты, но очень редко случались какие-либо сюрпризы.

— Впечатляет. — Затем миссис Гамильтон подперла подбородок рукой, задумавшись. Что было ошибкой, потому что Лира перебила ее, похоже, используя свой мозг в то короткое время, когда ее рот был выключен.

— Каковы критерии, которые позволят принять предложение?

Рот миссис Гамильтон скривился. Это.

К счастью, похоже, что Октавиуса не особо волновали светские беседы. Или, на самом деле. казалось, что он очень глубоко заботится о самих правилах Системы, и его голос становился все более оживленным, чем дольше он говорил о том, как все работает.

— Ну, это довольно просто. Предложения, которые вы делаете, должны соответствовать внутренней части его созданного Класса. Ожидал он этого или нет, он создал чрезвычайно широкий Класс, который можно наполнить множеством различных значений. Кроме того, количество Эфира, используемого для его создания, ошеломляет; я никогда не видел, чтобы Класс стоил так дорого. И была использована только половина. Его тело все еще наполнено оставшимся Эфиром. хотя это, похоже, Эфир Еретика, что неприятно.

Затем Октавиус слегка кашлянул, прежде чем заговорить.

— И все же его уровень Еретика так низок. интересно, как он заработал столько Эфира. хм. В любом случае, поскольку обстоятельства настолько идеальны, существует только один окончательный критерий: ваше дополнение должно имитировать его Класс. В переводе на ваш язык.

Он сделал паузу.

— .там должна быть П, затем Ф и затем Е. Небольшие отклонения возможны, но чем меньше, тем лучше.

— Значит, это. игра в слова? — спросила Лира с отвращением в голосе. Миссис Гамильтон почти улыбнулась.

Октавиус кивнул, его глаза загорелись.

Когда Лира открыла рот, чтобы ясно выразить свое мнение по поводу такой вещи, миссис Гамильтон заговорила, ее голос звучал отчетливо.

— Защитник Последнего Анклава Человечества.

Раздался грохот. затем странный звенящий звук, как будто это было принято. Под парящим символом, но над грудью Рэндидли, несколько плавающих прядей Эфира в форме драконов свернулись вверх, конденсируясь и формируясь. Очень скоро они образовали еще один, меньший символ, под первым. Очень быстро свет вокруг него начал конденсироваться, становясь все ярче и ярче.

— Это было принято, — сказал Октавиус, доставая небольшой блокнот и что-то нацарапывая. — Теперь. посмотрим, как он к этому отнесется.

Свет продолжал

Напряжение росло, до такой степени, что миссис Гамильтон могла только закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Затем, внезапно, свет погас.

Теперь, когда она открыла глаза и посмотрела на сигил, он изменился. Или, скорее он был сформирован образом в сердце Рандидли.

Глава 398

Свет все еще исходил из маленькой печати над грудью Рандидли, но он изменился, стал мягче. От всего этого исходила аура мягкости и силы. Сила была зверски опасной, но ею руководила спокойная решимость. В то время как сам Класс был наполнен зловещей фатальностью, то, что оживляло это, было не это, а

Ответственность.

— Очень эффективно, — сказал Октавиус, в его голосе звучало искреннее восхищение. — Полагаю, ты хорошо подобрала слова.

— Благодарю, — сказала миссис Гамильтон, кивнув головой, наблюдая, как маленькая печать всплыла вверх и соединилась с большой. По ней пробежала рябь, и она немного изменилась, подстраиваясь к присутствию другой. Часть злобы ауры Класса была ослаблена, но, честно говоря

Это просто сделало ее более коварной, более самодовольной и требовательной. Возможно, эта ответственность оказалась еще более извращенной, чем она сделала

— И что теперь? — спросила миссис Гамильтон, повернувшись к Октавиусу. Он широко улыбнулся ей.

— Ну, теперь, когда вы сделали свой ход, мы позволяем другим. Кто хочет пойти следующим? С таким количеством Эфира

— Я пойду.

Миссис Гамильтон повернулась и увидела упрямо выглядящую женщину с длинными, бледно-лавандовыми волосами, едущую на том, что, казалось, было Невеей, скользящей к группе, которая уже собралась вокруг Рандидли. Когда они прибыли, женщина спрыгнула, даже не удостоив сидящих там трех человек взглядом. Вместо этого она просто посмотрела на печать разъяренными глазами.

Затем она опустила взгляд на Рандидли, и ее взгляд смягчился. — Это не было бы предательством, просто руководство, в котором ты нуждался. И проигнорировал бы в противном случае.

Невея недовольно заворчала, и женщина махнула рукой. — Все равно это не сработало, ладно? Он разорвал все в клочья грубой силой. Не стоит злиться. Хм

Постучав пальцем по подбородку несколько секунд, она сказала: — Прародитель Четырехгранной Эволюции.

Снова рябь пробежала по их странному месту. Снова свет начал собираться, медленно нарастая до ослепительного крещендо. И когда он упал, он показал сверкающую печать, которая сияла четырьмя разными огнями. В этой печати тоже было что-то странное, или даже несколько вещей.

Во-первых, она была странно механической и находилась в движении, смещаясь и щелкая, сливаясь в новые формы, всегда росла, двигаясь вперед. Во-вторых, это было скрыто поначалу, но чем больше двигались четыре части, тем больше миссис Гамильтон чувствовала, что в ее ядре действует неумолимый двигатель, мощный источник энергии, который содержал почти слишком много силы, чтобы ее можно было направить.

Медленно эта печать тоже поднялась и присоединилась к большей массе, заставляя другую изгибаться и смещаться. На этот раз изменение было более Миссис Гамильтон хотела сказать поверхностным, но она подозревала, что это не так. Просто изменения были гораздо более заметными. Разнообразный, механический стиль был поглощен, и теперь существовали десятки более мелких, смещающихся частей, составляющих больший Класс Рандидли.

Кроме того аура, которую он излучал, усилилась, возможно, под воздействием добавления этого источника энергии

— Еще одна прекрасная синхронизация с изображением, — сказал Октавиус, делая еще одну заметку. — Осталось еще больше Эфира, возможно ?

— Ты чувствуешь меня, не так ли? Что ж, полагаю, тогда нет смысла оставаться, — из груди Рендидли появилась фигура, сначала размытая, но затем медленно сгущающаяся в серую, пепельную форму, а затем превращающаяся в человека, держащего простое копье. Сразу же паучье чутье миссис Гамильтон почувствовало силу этой фигуры и наполнилось предостережением. Этот человек вероятно, был самым могущественным, кого она когда-либо видела.

Даже больше, чем Октавиус. Он просто казался неостановимым.

Бросив на миссис Гамильтон взгляд, казалось, зная о ее оценке, мужчина посмотрел на Октавиуса с легкой улыбкой. — Полагаю, ты не позволишь мне обитать в его эмоциях? Многие из них были унаследованы от меня.

— Я осведомлен о твоей ситуации — Октавиус проверил что-то на своем запястье. — Аэмонт. Но большая часть твоей личности пожертвовала собой, чтобы дать мальчику дополнительную силу. Ты всего лишь память об истинном облике Аэмонта, питающаяся обильным Эфиром, которым обладает этот Еретик. Не то чтобы я действовал против тебя, безопасность мальчика меня не касается, но когда будет учрежден Класс, ты будешь очищен. И у тебя нет роскоши убежища этой женщины, которая прячется в его Духовном Навыке.

Женщина с лавандовыми волосами поджала губы, но ничего не сказала. Фигура, Аэмонт, медленно кивнула. Затем он повернулся и посмотрел на Рандидли. — Я . чувствую, что тебя можно считать моей семьей, хотя я и не помню ясно, почему. Но да, я остаюсь из-за тебя и из-за моей решимости, которая не даст мне покоя. Возможно . лучше, если я передам это и тебе

Аэмонт выпрямился, его глаза стали глубже и темнее, наполненные дикой ненавистью. — Я чувствую в тебе родственную душу, мальчик. Ты взял мои эмоции, затем ты взял мои техники. Теперь возьми мою решимость. Это все, что у меня осталось, но мне кажется . У тебя тоже есть упорство, чтобы стремиться к ее завершению. Фантом Предсказанного Конца.

Форма человека рассеялась, оставив только печать, которая росла, а затем затмилась светом. Когда он рассеялся, осталось самое маленькое из всех созданных печатей, но также и самое тяжелое. Миссис Гамильтон чувствовала это как тяжесть на сердце. Каждый удар был борьбой, пока эта печать висела перед ними.

Это была темная, плотная вещь. В ней не было особого смысла, сама по себе, но она была как обещание. Или семя. Или яйцо, из которого вылупится самый злобный монстр, которого могла себе представить миссис Гамильтон, существо с черными конечностями, потрескавшимися костями и отчаянными зубами. Очень медленно он всплыл вверх и присоединился к большему Классу.

Единственное изменение заключалось в том, что свет, который он производил, был немного темнее, чем в прошлом. Но этого было достаточно, чтобы вызвать у миссис Гамильтон чувство дурного предчувствия. Просто кто был Аэмонт ? Тот факт, что он носил это с собой, в своей груди

— Эфир истощается. Может быть, теперь ? — Октавиус повернулся и посмотрел в темноту.

— Да, я пойду. Я просто подумал, что позволю детям действовать первыми, — раздался глубокий, насмешливый голос, и над ними появилась фигура, лицо из пепла и лавы, искаженное кривой усмешкой. — Я тоже дам имя этому мальчику, как мне и положено.

— Ты решил дать ему имя ? — Октавиус, казалось, был слегка удивлен, почесывая свой рог привычным движением, обходя место, где его слоновая кость соприкасалась с кожей. — Эти милые обитатели Когорты 7 и другие похоже, заинтересованы в его потенциале. Я мог бы

— Не волнуйся. — Огромное пепельное лицо растянуло рот, и то, что казалось каплей лавы размером с машину, сочилось из уголка его странного рта. — Он еще не там . но скоро он будет избран. И тогда у него будет потенциал пойти еще дальше взять на себя мантию которую я так долго держал

Глаза Октавиуса расширились. — Ты имеешь в виду

— Ибо он — Покровитель Падшей Земли, — сказало лицо, и когда он говорил, грохот, прошедший по платформе, был немалым. Более того, лицо тоже начало вибрировать, трястись и заикаться, на лице появились большие, горячие красные трещины, лава медленно сочилась наружу из ран, капая вниз и приземляясь на серую слоновую кость с глухими шлепками. Миссис Гамильтон поджала губы, наблюдая. Эта штука один из редких Покровителей ?

Конечно, были люди из Доннитона, которые получили Покровителей и отправились в странную телепортацию в мир Покровителя, где их проверяли, достойны ли они сил Покровителя. Если она правильно помнит, было три уровня Покровительства: Посвященный, Помазанник и Избранный. Этот Покровитель говорил о Рендидли так, как будто ему осталось только стать Избранным, что означало бы, что он уже Помазанник Миссис Гамильтон сделала мысленную пометку спросить его об этом процессе.

Этот мальчик так много пережил!. Объем знаний, которые она, вероятно, могла бы получить о методах Системы, просто следуя за ним, вероятно, в 10 раз превышает объем, который она получила в Доннитоне, даже с множеством проводимых экспериментов . Несколько расстраивает.

Более того, это существо, казалось, подразумевало, что то, что он давал Рандидли, было способностью выйти за рамки просто Избранного, на следующий уровень: стать Покровителем самому.

Даже сейчас миссис Гамильтон стиснула зубы, когда дрожащий грохот усилился, так что, если бы она этого не сделала, ее зубы вылетели бы прямо изо рта. Все больше и больше кусков скалы отваливалось от гигантского лица, обнажая ярко-красное расплавленное ядро, но, когда оно подвергалось воздействию воздуха, оно остывало и темнело, затем трескалось и падало.

Впервые с момента прибытия Октавиуса миссис Гамильтон почувствовала, что он был искренне потрясен и обеспокоен. Казалось, на его лбу выступил пот. — Старший

— Ерунда. — Наконец, центральный кусок скалы, из которого состояло лицо, был обнажен, затвердел и упал. Из него вышла каменная форма, грубо похожая на человека с большими, дубинкообразными руками. Его тело было коричнево-серым, а рот и глаза светились красным цветом расплавленной породы. — Среди Покровителей я довольно молод; я родом из 3-й Когорты. Я родился треантом, знаете ли, прежде чем стал Покровителем. И в этом мальчике я вижу потенциал умереть как один из них.

Титулы — подумала миссис Гамильтон, постукивая пальцем по губе. — Были важны. Обозначение Системы

Она задумалась о том, насколько ухудшилось состояние Лиры после того, как она стала Духом Деревни. Это была не просто сила, это была информация. Видеть за кулисами Системы внутреннюю работу. Но сила тоже была немаловажной. Ее было достаточно, чтобы сделать людей чемпионами

Наконец, вибрации прекратились. В воздухе парила сверкающая руна, больше всего, что было раньше, почти размером с руну Класса, которая была создана изначально, хотя и гораздо более тонкая и простая. Она вся была пылающе-красной и с жесткими линиями, порочной вещью, заброшенной вещью без каких-либо мягких частей. Миссис Гамильтон, глядя на эту парящую руну, очень сомневалась, насколько эффективным в конечном итоге будет их добавление к его Навыку. Хотя они добавили некоторую мягкость и понимание, все остальные, казалось, добавляли жесткие, жестокие, неумолимые и непрощающие формы и значения. Это подчеркнуло бы его упрямство и безрассудные наклонности, а не смягчило их.

Насколько Класс может изменить человека, задумалась миссис Гамильтон. Насколько этот мальчик может быть искажен этим непоколебимым образом ?

Глава 399

Взгляд миссис Гамильтон был прикован к неподвижной фигуре Рандидли. Неужели, несмотря ни на что, Рендидли все еще будет стремиться защитить человечество? Хватит ли у него духу сопротивляться искушению броситься в свой квест, чтобы противостоять влиянию Системы?

Миссис Гамильтон не думала, что он хочет полностью избавить мир от Системы, но было ясно по его нежеланию принимать Класс, что она ему не по душе. И это было больше, чем просто юношеское неприятие власти. В этом было. знание, чувствовала миссис Гамильтон. Была глубокая тревога. Что же именно в Системе так его бесит?

Свет начал нарастать, и на этот раз это был не просто свет, а обжигающий жар. Изо всех сил стараясь подавить вздох, миссис Гамильтон встала и пошатнулась назад, подальше от источника жара. Даже при этом ее кожа покраснела и высохла, хотя она чувствовала, как ее собственная улучшенная Живучесть пытается справиться с повреждениями. Ее брови нахмурились, когда свет погас, оставив руну, которая теперь, казалось, горела на виду, не настоящим пламенем, а тепловыми волнами вокруг символа. Она неумолимо поплыла вверх, погружаясь в кожу Рандидли, изменяя ее, делая частью его ауры ощущение сухой опустошенности.

Проявив удивительную проницательность, Лира похлопала миссис Гамильтон по плечу. С полным отсутствием такта она затем сказала:

— Мне кажется, это один из тех случаев, когда чем больше они выступают против нас, тем больше они нас подчеркивают. Не отказывайтесь так легко от нашего пути.

Миссис Гамильтон задумалась, обладает ли она способностью убить эту глупую девчонку. Ее Навык (Душевный Яд), который она получила на 30-м уровне, мог бы пригодиться, независимо от того, что она почти полностью состоит из законов Системы. По крайней мере, тогда один из последних элементов, находящихся в пределах ее компетенции, который полностью игнорировал ее контроль, исчез бы.

Что ж, возможно, в этом и заключается часть удовольствия, размышляла миссис Гамильтон. Без Лиры. все, что она делала, казалось слишком предсказуемым. Лира и Рандидли. У них была общая привычка действовать так, что это почти приводило ее в ярость, но в основном забавляло.

Миссис Гамильтон похлопала ее в ответ по плечу. Как бы сильно ей ни хотелось убить эту девчонку, у нее была определенная раздражающая физическая красота. А люди любят красивые вещи.

— Если это все. — Октавиус, казалось, все еще беспокоился и оглядывался. Больше никто не вышел из темноты, никакие силы не действовали. — Тогда.

Он достал молоток, затем маленький столик и ударил им, как судья бьет молотком.

Миссис Гамильтон моргнула. Потому что прямо перед тем, как молоток ударил по столу, он остановился.

— Не так быстро.

Произнесла Лира, но это был не голос Лиры. Это было что-то более старое, что-то более темное, что-то гораздо более опасное. Так это. Существо.

— Очень приятно, — обнаружила, что говорит миссис Гамильтон. — Вы. та, кого называют Существом? Могу я узнать ваше имя?

— Йестикс. Как мило. — Когда говорила миссис Гамильтон, Существо смотрело на нее, улыбаясь, как раковая опухоль улыбается тебе. — Никто не спрашивал меня об этом очень давно. За это я сделаю тебе подарок.

Рука Лиры протянулась и коснулась миссис Гамильтон, и, когда она попыталась отстраниться от молодой женщины, она обнаружила, что замерзла. Когда эти пальцы коснулись ее, миссис Гамильтон подумала, что замерзнет до смерти, когда что-то колоссальное и одинокое прикоснулось своей душой к ее душе.

Затем она отдернула руку, и миссис Гамильтон отшатнулась, задыхаясь. Это чувство быстро прошло, и она осталась в раздумьях, произошло ли вообще что-нибудь.

— Я также позволю тебе увидеть это. Хотя ты должна знать, что, сказав этому бедному мальчику, что я делаю это, ты только запутаешь его. Лучше оставь меня легким врагом. Это упростит. следующую часть.

Тело Лиры пошло вперед, наполненное Йестикс, Существом, пока она не смогла дотянуться и коснуться Рандидли. Что она и сделала, погладив его по щеке.

— Мой герой. — прошептала Йестикс, ее улыбка была злой. — Я в ловушке в этом Подземелье. Приди и спаси меня от дракона. Я нарекаю тебя. Ядом для Непостоянного Эфира.

Что-то в реальности треснуло, и миссис Гамильтон почувствовала, как ее разрезали пополам, а затем она умерла.

Затем что-то исправилось, и она снова стала целой. Ее вырвало, и она выплеснула рагу, которое ела на ужин, на серую слоновую кость земли, совершенно не заботясь о том, насколько грациозной она кажется. Йестикс засмеялась.

Руна была не руной, а отсутствием чего-либо, имеющим форму руны. Это было несколько порезов в ткани мира, дрожащих и темных. И из-за этого не появился свет, а просто глубокая, всепоглощающая тьма. По мере того как тьма росла и росла, она заглушала свет, затем шум, затем мысль.

Затем она исчезла, и миссис Гамильтон была потрясена тем, что не знала, сколько времени это заняло.

Осталась маленькая, сморщенная руна, размером едва ли с ноготь, но она горела чистой ненавистью. Она извивалась и, казалось, издавала жалобный вой, полный абсолютного отвращения. Это была эмоция, которая не пойдет на переговоры, не проявит милосердия, не пойдет на компромисс.

Она бесследно погрузилась в Класс.

Молоток ударил по столу. Затем Октавиус заговорил, все еще глядя на пепельные останки древа, даже не заметив внезапного появления Лиры рядом с Рандидли.

— Тогда на этом Завершение Трансцендентности заканчивается. Возможно, самое эффективное из всех, что я видел. но я видел всего четыре. Теперь, поскольку это такая экстремальная ситуация. полагаю, мне нужно будет представить отчет.

Когда Лира открыла рот, рука миссис Гамильтон, хоть и дрожала, опустилась на ее плечо. Это ее территория, а не этой торопливой девчонки.

— Ах, Трансцендентность противоречит правилам Системы? — невинно спросила миссис Гамильтон.

При упоминании правил уши Октавиуса заметно насторожились.

— Хм-хм, очень интересный вопрос. Как вас зовут, напомните? Я бы сказал, что это не противоречит правилам Системы, потому что в своей основе Система ничего не запрещает. Любой может пойти по пути Еретика, например. Только есть последствия для всех действий, которые подрывают волю Системы.

— Как интригующе и хорошо продумано. Такие люди, как вы, несомненно, являются необходимой частью, поддерживающей работу Системы.

— Ха-ха! Ну. — Человек-носорог, казалось, покраснел и посмотрел на нее взглядом, который миссис Гамильтон получала много раз от мужчин-людей. Ей почти захотелось закатить глаза. Это был взгляд, который мужчина бросал на нее, когда перемещал ее из неизвестного существа в нечто, что было недостаточно привлекательным, чтобы вожделеть, но еще не достаточно старым, чтобы ее мозг растворился в кашу. Способное асексуальное существо. С ним легко работать, оно незамысловато, и она чувствовала, как он меняет ее.

Серый паук в ее сознании довольно потирал передние лапки.

— Возможно, да, администрирование Системы — это нечто не простое. это больше похоже на мониторинг. Поиск закономерностей. Выявление проблем и обеспечение того, чтобы Система признала их проблемой.

— Ах, так вы давно знали, что это произойдет? — пытливо спросила миссис Гамильтон. Лира молчала каким-то очень странным образом, ее взгляд был сосредоточен на лице миссис Гамильтон.

Так она сможет имитировать меня позже, тренируясь перед зеркалом , — с некоторой горечью подумала миссис Гамильтон. И миссис Гамильтон не сомневалась, что у нее это отлично получится.

— Конечно! Ваша. Земля, была своеобразной во многих отношениях, — сказал Октавиус, откашливаясь в кулак, а затем ударяя себя в грудь. — Подвиги ваших людей превзошли ожидания в несколько раз. В моих регулярных отчетах невероятно точно описываются опасности, исходящие от людей! Я как раз имел в виду подобную ситуацию.

Попался , — подумала миссис Гамильтон, ее рот оставался совершенно неподвижным.

— Итак. эта Трансцендентность. она требует. экстренного отчета?

— Ну, нет, — сказал Октавиус со вздохом, качая головой. — Есть только один случай, когда дается настоящий прямой отчет: когда первый мир в Когорте вызовет Катаклизм, я проведу брифинг обо всем. До тех пор регулярные отчеты — это то, как я записываю свои исследования.

Он замолчал, как будто с чем-то боролся. Из-за чего миссис Гамильтон прищурилась. Неужели он действительно.

Но затем он заговорил, и она снова почувствовала себя спокойно.

— Полагаю. это не является чем-то, что выходит за рамки нормальных операций Системы. Тем не менее. я несколько обеспокоен.

В глазах Октавиуса появился жадный блеск. Миссис Гамильтон улыбнулась. Заключать сделку с дураком непредсказуемо. Заключать сделку с чудовищным разумным носорогом, который втерся в доверие и контролирует целую Когорту Системы.

— Расскажите, что вас беспокоит, — проворковала миссис Гамильтон. Лира наблюдала, не мигая.

Пепельный древо поворачивался колесом, радуясь своему телу.

— Ты чувствуешь это? — Донни посмотрел в сторону горизонта. Люцифер стоял рядом с ним, глядя в том же направлении, на северо-восток.

— Да. — Другой мужчина говорил мало, Донни очень быстро понял, но ему было удобнее всего хмуриться и тщательно осматривать свое снаряжение. Донни был разочарован тем, что все эти тщательные приготовления никак не были связаны с плащом, который он якобы получил, убив первого Рейдового Босса 3 ранга, но это было то, чего Донни мог позволить себе подождать.

Если верить сложности Рейдового Подземелья, им понадобится все оружие в их арсенале, чтобы справиться с ним. По крайней мере, судя по серьезности, с которой Призрачный Пес относился к этому.

— Он. наконец-то получил Класс. — сказал Люцифер, щурясь на кружащиеся облака, видимые даже за несколько миль.

— Да. — сказал Донни, не зная, что еще сказать. Это был их лидер. Надежда человечества.

Призрачный Пес.

Донни задавался вопросом, какой Класс он в итоге получил. Ему было интересно, какие прибавки к уровню он получит от этого.

Глава 400

Рендидли не совсем понимал, что происходит, но чувствовал последствия. Одно за другим, определенные образы, которые он хранил в своем сердце, подчеркивались, росли в силе и мощи, начиная доминировать в частях его рощи Леса Вражды.