Легенда о Рендидли Гостхаунде

Норм пожал плечами. — Некоторые из зданий, которые были обнаружены, очень глубоко уходят в стены ущелья. Было несколько обрушений, но они убраны. В общей сложности, я думаю, там может поместиться почти сто душ. Примерно вдвое больше, если потребуется. Но без большего количества зданий для расчистки мои люди начали помогать Криску и людям Курага.

— А ты, Кураг? — спросила Алла. Известие о том, что за неделю работы они смогли разместить только двести человек, поразило ее прямо в сердце. — Как продвигается исследование Великой Подземки?

Великая Подземка была сетью туннелей и руин, которая простиралась по всей Земле Земляного Голема. Однако она была построена не Земляными Големами. Или, по крайней мере, не нынешним поколением. Бабушка Аллы выдвигала гипотезу, что Великая Подземка была старым пережитком.

Пережиток гробницы. Возведенной для Великого Императора, который обладал такой силой, что сам Прародитель спустился с небес, чтобы встретиться с ним.

Кураг был стар, самым старым из них всех, поколения бабушки Аллы. Его кожа была превращена ветром в кожу, а его голос был хриплым и глубоким. — все идет хорошо. Новый парень, которого ты мне назначила, очень эффективен. Он уверенно стоит на ногах и силен. Он нашел в Великой Подземке тропы, которые ведут к другим зданиям, которые мы еще не раскопали. Я подозреваю если группа Норма расчистит их,

Мы можем разместить почти тысячу человек .

Аллика разинула рот. И от новости о способностях Рандидли, и от неожиданной удачи найти место для тысячи человек.

— Это замечательно!

— Нет, — перебил Кураг. Его взгляд был острым. — Это не так.

Глава 737

Аллика нахмурилась, глядя на Курага.

— Я имею в виду, что его Сила слишком велика. Я не видел и не слышал, чтобы он двигал камни. Но когда я пришел осмотреть его путь, он был совершенно чист. Никакого щебня не осталось. Все было чисто сброшено в пропасть. И он расчистил почти в двадцать нет, ближе к тридцати раз больше территории, чем Кейт. У него достаточно Силы, чтобы быть в Высоком Королевском Совете

— Не произноси это звание, — прошипела Аллика. — Даже здесь, только между нами. Но я все еще не понимаю, к чему ты клонишь. Он способный, что еще нужно знать?

— Дело в том, откуда у него эта Сила, — вздохнул Норм. — Ты встречалась с ним взглядом? Руки этого мальчика по локоть в крови. Мы мы просто беспокоимся о том, на каком поле боя он себя закалил. Раса Монстров постоянно раздроблена, воюет сама с собой, чтобы каждое поколение являло миру молодых героев. Если бы он вырос до силы в таком саду, это было бы прекрасно. Даже восхитительно. Но

У Аллики кровь застыла в жилах. Она думала об этой возможности, но его тело казалось таким костлявым и хрупким. Судя по тому, как он не привык к погоде, Аллика была убеждена, что он никогда раньше не был в этих Землях.

Или, возможно, его предыдущая поездка была полностью внутри меха.

— Если он воевал в последней войне, — сказала Аллика, приказывая своему бешено колотящемуся сердцу успокоиться, — это действительно было бы преступлением? Даже если это из-за вины, если это мотивирует его помогать нам сейчас

— Ты бы приняла их жалость? — усмехнулся Кураг.

Теперь сердце Аллики успокоилось. Эта тяжесть в ее сердце, казалось, исходила из нее самой, заполняя всю комнату.

— Я бы спасла жизни тысяч ценой своей собственной гордости, да. Вот почему мы все еще живы, не так ли? Потому что мы сделали этот выбор.

На это ни у кого в комнате не было ответа.

Наконец, Крикск почесал шею и сказал:

— Ну, возможно, перевести его в мое подразделение было бы лучше. Если он настолько силен, он мог бы помочь расчистить главную дорогу. Если мы добьемся там прогресса

— Об этом не может быть и речи, — сказал Кураг. Но затем старик вздохнул. — Возможно, ты прав. Возможно заимствовать его Силу — это все, что мы можем сделать сейчас. Но я должен настоять на том, чтобы он оставался под моим наблюдением. Мне ясно что никто из вас не сможет даже замедлить его, если он окажется шпионом.

Аллике оставалось только покачать головой. Эта паранойя она явно бессмысленна. Но перед лицом упрямства Курага она ничего не могла сказать. Но прежде чем они расстались на ночь, она все же повернулась к Курагу и спросила:

— Даже если бы мы не смогли его остановить, ты действительно думаешь, что смог бы, Кураг?

Улыбка Курага превратила его лицо в лабиринт кожаных морщин.

— Никогда не недооценивайте человека, который прожил так долго, как я, Аллика.

Второй и третий дни Рендидли прошли примерно так же, как и первые два. Днем он бродил по странным извилистым проходам в земле, которые соединяли этот частично разрушенный город. Своим (Пониманием Семя Мира) он мог чувствовать растительную жизнь в окрестностях и чувствовать те места, где обвалы были наихудшими. Он шел туда и расчищал завалы.

В основном он просто протягивал руку и касался камней. Тепло, которое он мог мгновенно произвести, было настолько сильным, что камень мгновенно испарялся. Обрывки сгоревшего углерода улетали, подхваченные легким бризом, который достигал даже этой глубокой расселины.

Ночью Рендидли ел с другими рабочими и слушал их. Они разговаривали, шутили и хвастались, но вскоре Рендидли понял, что они борются под гнетом слишком большого стресса и глубокого чувства бессилия. Но также долг тяжело лежал на их сердцах.

Изумрудные глаза Рендидли наблюдали, выжидая какого-либо знака того, что он должен делать со своими собственными проблемами.

Ответы не приходили легко, но Рендидли и не ожидал, что они придут. Это осложнялось тем, что группа не очень-то ему доверяла. Не то чтобы он мог винить их в этом. Их народ недавно проиграл ужасную войну тому, кем, как они предполагали, был он. Даже сейчас их задачей было раскопать труп их собственной разрушенной цивилизации.

К этому начинанию Рендидли испытывал глубокое сочувствие. Поэтому он использовал некоторые преимущества своего положения, чтобы увеличить скорость их работы. Помимо своих собственных путей, которые он расчищал, Рендидли также начал тайно помогать другим. Очень скоро они достигнут путей, которые чудом не пострадали после жестокого нападения, произошедшего на этом перевалочном пункте.

Рендидли хотел, чтобы они ценили его, но не настолько, чтобы заподозрили неладное.

Честно говоря, к четвертому дню, казалось, что он промахнулся.

— Я буду сопровождать тебя сегодня, — сказал высокий голиаф по имени Кураг. — Твоя работа оставляет желать лучшего. Посмотрим, есть ли какие-нибудь способы, которыми я могу помочь тебе улучшить ее.

В душе Рендидли поморщился. Но он ничего не сказал. Вместо этого он позволил немного беспокойства отразиться на его лице и торопливо кивнул.

Вопреки ожиданиям, однако, Кураг остановился как вкопанный.

— О? Интересно. Ты почувствовал ложь, да? Ну ладно, карты на стол. Я тебе не доверяю. Если ты окажешься опасным, я хочу быть рядом с тобой, чтобы столкнуть тебя в пропасть.

Это заставило Рендидли остановиться. Кураг ухмыльнулся ему.

— Тебе трудно работать, когда чувствуешь угрозу над головой? Ну что ж. Возможно, у нас больше общего, чем я думал.

В конце концов, Рендидли решил игнорировать Курага и продолжать свою работу. Большая часть тяжелого уничтожения обломков уже была выполнена, поэтому это было в основном просто исследование и картирование. Было несколько хлопотно таскать камни обратно к гигантской дыре, чтобы выбросить их, но это была небольшая цена, чтобы оставаться относительно безобидным.

При одной мысли о том, что он безобиден в этом мире, Рендидли усмехнулся.

Когда работа дня была сделана, рабочие снова собрались, чтобы съесть вечное рагу, которое у них варилось. Даже не попрощавшись, Кураг направился к центральной палатке. Фыркнув, Рендидли сел на свое обычное место.

Кейт сел рядом с ним.

— Эхехе, спасибо за помощь, мягкокожий.

Уголки рта Рендидли приподнялись при этом прозвище, которое ему дали другие рабочие.

— О? Что я сделал?

— Ребята устроили тотализатор на тему, случится ли с тобой несчастный случай под присмотром Курага. С ним это случается чаще, чем ты думаешь. Давление от наблюдения что-то делает с человеком, — сказал Кейт с ликующей улыбкой на лице.

— Неужели? Ну, полагаю, мне повезло. — Рендидли протянул руку.

— Ха, мой счастливый талисман! — проревел Кейт, хлопнув Рендидли по руке и вложив половину своего выигрыша в его ладонь. — Мы сорвем куш, если ты сможешь убедить его следовать за тобой еще один день.

— Моя половина почти закончена. Большая ее часть была довольно чистой за первыми обвалами, — сказал Рандидли, пряча деньги в карман. Не то чтобы они ему были нужны, но ему было немного забавно выманивать у этих рабочих лишние монеты.

— Да, мы тоже это обнаружили, — кивнул Кейт. — Счастливый талисман для всей экспедиции! До твоего прихода люди думали о том, чтобы сбежать ночью. Работа казалась бесконечной. Кто бы мог подумать, что это место просто строит из себя недотрогу, а? Без главной дороги город не будет привлекателен для торговцев, но он вполне подойдет для жизни во время песчаных бурь.

— Неужели песчаные бури настолько ужасны? — спросил Рандидли, меняя тему.

— Для тебя? Это означает только смерть, мягкокожий, — объявил Кейт, прижимая кулак к груди. Затем он подмигнул Рандидли. — Для нас тоже смерть. Никто, кроме самых сильных воинов, не выживает там. И даже тогда только на короткие промежутки времени.

— Почему вы не уходите? — тихо спросил Рандидли, его взгляд стал серьезным. Этот вопрос мучил его, когда он бродил по темным туннелям, и единственным его спутником был жуткий звук ветра. Эти рабочие бросались на работу с самоотверженностью, говорящей о глубоком отчаянии в их жизни. И все же это отчаяние было отчаянием исправить то место, где они находились, эту сломанную серию перевалочных пунктов и павших городов.

Так почему же они остаются?

— То, что ты задаешь этот вопрос, доказывает, что ты никогда не знал Земного Голема, — сказал Кейт, хлопнув себя по колену. — Почему ты такой упрямый? Почему ты остаешься в этой бесплодной Земле? Почему ты всегда идешь на войну?

Для драматического эффекта Кейт сделал паузу. Затем, когда он заговорил, это был другой голос. Его тембр был глубже, почти резонирующий. Он заполнил небольшое пространство между ними и, казалось, резонировал с камнями, на которых они сидели. Внезапно Рендидли почувствовал, что, когда Кейт произносит эти слова, он говорит голосом, который исходит не от него самого, а от чего-то гораздо большего, чем одна жизнь может быть.

— Потому что это так. Потому что это все, что мы знали. Потому что мы чертовски хороши в этом.

Глава 738

— Возможно ли это? — пророкотал Бульдозер, рассматривая парня перед собой.

Натан заёрзал, но не от пристального взгляда.

— Ну да, это возможно. Ты намеренно держал себя на 49-м уровне, так что переключение ещё можно сделать, но это потребует энергии. Больше, чем у меня есть. Мне придётся позвать Невею Эй, можешь попросить её прекратить это?

Забавляясь, Бульдозер сказал:

— Делайла. Иди к папочке.

— Абуу — весело ответила его дочь. Почти двухлетняя малышка перестала проявлять магические огоньки, которые она каким-то образом освоила, и медленно поплелась к Бульдозеру. Она могла говорить короткими фразами, но когда она была маленькой, она очень быстро вошла в привычку выражать большинство своих действий эмоциями. Честно говоря, Бульдозер считал это в некотором роде восхитительным. Постоянные объявления дочери о её настроении были глотком свежего воздуха после её матери.

Он поднял девочку, которая была ещё достаточно маленькой, чтобы поместиться в одной руке. Или, возможно, (Духовный Навык) Бульдозера заставил его вырасти за пределы человеческого тела. Теперь он был почти трёх метров ростом и весил около четырёхсот фунтов. Каждый дюйм этого был мускулом.

Когда Делайла подняла руки к небу, Бульдозер поднял её без малейшего усилия. Небрежно подбрасывая дочь, он вызвал у неё восхищённое воркование.

— Тебе нужно было приводить её? — спросил Натан с нахмуренным лицом. Он был теперь подростком, и угловатая тоска этого возраста была полностью отражена на его лице. Бульдозер слабо улыбнулся и кивнул.

— Да ладно, разве она не единственный ребёнок в Доннитоне? Неужели нигде нет женщины, которая с удовольствием присмотрела бы за ней? — пожаловался Натан.

— Вот почему она выучила (Магические Огоньки), — медленно сказал Бульдозер. — Мы слишком долго оставляли её в чужих руках.

В этом Бульдозер и Энни были едины в своей ярости. Им обоим было отвратительно, что первым (Навыком) их дочери стали (Магические Огоньки). Но, конечно, Кларисса сочла всё это забавным. После того, как они это обнаружили, оба родителя стали гораздо серьёзнее относиться к воспитанию своего ребёнка. Потому что Натан был прав, хотя и немного сексистски; все хотели ухаживать за первым ребёнком Доннитона.

С тех пор было несколько младенцев, но Делайла всегда будет избалована, как и ожидал Бульдозер. Чего он не хотел. Чтобы бороться с этим, он уже приводил её в лес, чтобы собрать камни для силы. Он также был в процессе обучения её наносить удары.

Её первым (Навыком) могут быть (Магические Огоньки), но Бульдозер будет проклят, если её вторым не будет (Тяжёлый Удар).

— Я принёс тебе кое-что в качестве оплаты, — сказал Бульдозер, возвращая взгляд Натана от Делайлы к себе.

— О, тебе не стоило, я бы сделал это бесплатно, — сказал Натан, и всё его лицо просветлело при виде перспективы подарка. Ухмыляясь, Бульдозер напряг руку и достал пакет. Он осторожно передал его Натану.

Парень тут же разорвал его, обнажив длинную чёрную тунику, которая слегка шипела, когда он перебирал её в руках.

— Сделано из черной чешуи. Один из лучших новых материалов из Доннитона, — коротко сказал Бульдозер. — Даже я не могу прорезать эту штуку, металлические кольца слишком плотные. К тому же, она была благословлена на увеличение (Восприятия) и (Реакции).

Не то чтобы Бульдозеру нужно было что-то прорезать, чтобы нанести урон. Но это был подходящий подарок. Тем более, что парень тут же снял свою рубашку и надел её. Бульдозер сделал несколько предположений о размере, и, похоже, ошибся в сторону слишком большого. Это было хорошо. Натан ещё немного вырастет в этом году. Надеюсь, её можно будет носить больше нескольких месяцев.

— Сколько времени это займёт? — мягко спросил Бульдозер. Он был немногословен, но знал, что эта встреча с Натаном не продвинется, если он не подтолкнёт его вперёд.

Натан моргнул, а затем, казалось, задумался.

— Если всё пойдёт хорошо может быть, восемь часов. Если это сложнее, чем я ожидаю целых три дня. Если мы хотим это сделать, мы должны немедленно связаться с Невеей.

— Я сделаю это.

В течение следующих пяти минут Бульдозер просто играл с Делайлой, пока Натан исчез в задней части своей лачуги. Они находились в Азаэле, городе, воздвигнутом на остатках старой свалки людьми, оказавшимися в ловушке в телах монстров. Это был Фестиваль Заката, и Бульдозер надеялся немного отдохнуть, пока он здесь.

В дверь тихо постучали, а затем она тут же распахнулась. Энни вошла, поедая воронкообразный торт и держа в руках огромного плюшевого мишку ручной работы.

— Мама! — взвизгнула Делайла, в то время как Бульдозер неодобрительно посмотрел на Энни.

— Ой, да ладно тебе. Ну и что с того, что они сделали игры такими лёгкими, что я могла пройти их во сне? Сами виноваты, — сказала Энни, показывая Бульдозеру язык. — Должна тебе сказать, что, кроме меня, ни один человек не выиграл в эту игру с бросанием колец. Я подняла им бизнес, доказав, что это можно сделать. Они бы, наверное, поблагодарили меня, если бы могли.

— Как скажешь, — сказал Бульдозер, едва сдерживая улыбку. Энни встала на цыпочки, и Бульдозер прижал свои губы к её лбу. Затем она опустилась на колени рядом с Делайлой, и девочка с восторгом поползла по плюшевому медведю, который был, вероятно, вдвое больше её самой.

— Хочешь погулять с ней? — спросила Энни, не глядя на Бульдозера.

Бульдозер покачал головой. Рот Энни дёрнулся.

— Я могу остаться только на несколько часов, мне нужно вернуться в Доннитон, — сказала Энни тихим голосом. — Мы не можем понять, что задумал этот чёртов плавучий город Ифренн, но в их (Опасной Зоне) происходит что-то серьёзное. Все, у кого есть (Чувство Опасности), могут указывать на него, как компас на север. Насколько мы можем судить, Дрейк должен быть там, но Сидни не будет

— Никаких разговоров о работе, — сухо проворчал Бульдозер. — Ещё несколько часов отпуска.

Энни бросила на него испепеляющий взгляд.

— Ты определённо стал домашним, не так ли? В старые времена ты бы бросился на проблему и ударился об неё головой.

— Теперь мне просто нужно поднять тебя и бросить в проблему. Твоя голова твёрже моей, — сказал Бульдозер, качая головой. Словно демонстрируя свою точку зрения, его левая рука обвилась вокруг её талии и подняла её с земли.

Энни фыркнула и открыла рот, но прежде чем она успела что-то сказать, Натан вернулся в комнату и нахмурился на них обоих.

— Вы просто вошли и оставили мою дверь открытой? Почему О.

В дверном проёме маячила фигура, закутанная в плащ. Не было видно ни единого кусочка плоти. То, что не было покрыто бежевым плащом или шляпой, было обмотано бинтами. Несколько секунд Натан просто таращился на фигуру.

Ухмыляясь, Энни откинула голову назад.

— Ну, если вы здесь заняты, а мне нужно уйти, как насчёт того, чтобы оставить Лилу с дядюшкой Т?

Бульдозер поджал губы. Если бы Невея не сообщила ему, что скоро будет, он бы сам забрал дочь. А так что ж, девочка заслуживает того, чтобы увидеть город.

Но родительский страх трудно развеять. Он глубоко вздохнул.

— Хорошо. Ты слышала? Веди себя хорошо. И если что-то ей угрожает не беспокойся о сопутствующем ущербе. Не рискуй.

Фигура отдала честь, а затем поманила Делайлу. Они уже провели некоторое время вместе, поэтому глаза Делайлы тут же загорелись, и она быстро направилась к своему дяде. Одна только эта реакция говорила Бульдозеру всё, что ему нужно было знать о том, сколько времени Делайла проводит под присмотром этой фигуры. Но что он мог поделать?

Бульдозеру тоже нужно было скоро вернуться в Доннитон, а если процесс повышения его (Класса) может занять три дня Он уже смирился с этой возможностью. Не должно быть никаких инцидентов с конденсацией его (Судьбы). Ему нужна была помощь энергии, к которой имел доступ Рандидли.

— О, дядюшка Т. Если что-то случится — Энни встала и направилась к фигуре в плаще. Она подмигнула ему. — не забудьте оставить преступника в живых. Мне и этому человеку будет о чём поговорить.

— Делайла, попрощайся с мамой и папой, — терпеливо сказал Бульдозер.

— Пока-пока, — сказала Делайла, даже не поворачивая головы. Она быстро вышла за дверь и направилась к громким звукам и ярким краскам Фестиваля Заката. Быстро кивнув Энни, дядюшка Т. погнался за девочкой.

— Может быть, это ходячий (Навык)? Эта девочка слишком много времени проводила с Райной. И она ходит повсюду, ища новые места для рисования, — сказала Энни, стоя рядом с Бульдозером. Её тон был игривым, но Бульдозер видел грусть в её глазах.

Он слегка сжал её плечо, насколько это было возможно.

— Если бы мы не передавали её другим людям, когда бы мы нашли время, чтобы сделать ей младшего брата?

Энни толкнула его локтем с лукавой улыбкой.

В задней части комнаты Натан посмотрел на них обоих несчастным взглядом.

— Знаете, я всё ещё здесь.

Глава 739

— Почему ты такая взбешённая? — поинтересовалась Лукреция, несколько забавляясь сморщенным, словно изюминка, лицом своей госпожи.

— Ах, и как ты можешь быть такой жизнерадостной? Ты серьёзно предлагаешь согласиться? — прошипела Альта, глядя на письмо в дрожащих руках. — Они боятся меня недостаточно, чтобы скрываться. Это унизительно.

Лукреция сохранила улыбку на лице, даже когда цветы кармы в груди Альты медленно сдвинулись. Из их толстых стеблей начали появляться чёрные шипы из хрупких серых оболочек. И эти шипы были смертельно остры.

Процесс начался в тот день, когда Рендидли спустился и ненадолго сразился с Альтой. Это зажгло в её сердце огонь, который сделал её дикой и свирепой, напоминая Лукреции о юных годах Альты. Вся весёлая признательность жизни исчезла, словно вьющийся дым от потухшей свечи. Иногда Лукреция удивлялась, как Альта ещё не была выпотрошена той злобной ловушкой, что свернулась у неё в груди.

Как так получилось, что короткая встреча с Рендидли так её взбесила? — подумала Лукреция.

Совет Судеб продолжал вести себя относительно тихо в последние месяцы, хотя информационная сеть Лукреции уловила запах их медленного пробуждения. Чего она совсем не ожидала, так это того, что Совет пришлёт письмо.

Письмо, адресованное непосредственно Альте, предлагающее вступление в Совет. В письме было очень чётко сказано, что Совет в целом знает, что они захватили и убили крупных агентов Совета, и что Совет Судеб готов протянуть руку примирения, если Альта и Лукреция согласятся помочь Совету с определённым заданием.

Раскопки последней двери, находящейся в Земле Призраков.

— Значит, мы игнорируем это и продолжаем совершенствовать твой резонатор, — терпеливо сказала Лукреция. — Это ничего не меняет.

— Это меняет всё, Крета, — сказала Альта. Её улыбка дрогнула, когда она уставилась на письмо, словно тоже изо всех сил старалась сохранить любезное выражение лица. — Конечно, мы согласимся. Это единственный шанс узнать, что им нужно. И как только я это узнаю. Придёт время сжечь весь этот фарс дотла, не так ли?

Рендидли вернулся в (Соулскилл) с довольным выражением лица. Он чувствовал себя немного виноватым из-за того, что сейчас не тренируется по-настоящему, но он чувствовал странное чувство покоя, когда участвовал в простой работе по уборке камней из туннелей.

Кроме того, во внешнем мире росли его растения. Нежными руками он ощупал полуметровую высоту своих детищ. Было трудно сосредоточиться на волнении от преодоления пределов своей тюрьмы таким материальным способом, поэтому Рендидли не возражал против того, чтобы немного отдохнуть внутри (Соулскилла). Даже несмотря на то, что пребывание здесь увеличит количество времени, которое он проведёт до завершения роста, это всё равно приносило удовлетворение по-своему.

Когда Рендидли вышел из темноты туннеля на свет костра, Кураг резко поднял голову.

— Тебя не было почти час. Неужели твой кишечник настолько слаб, что шарахается от нескольких дней походного пайка?

— Есть ли необходимость играть в любезность? Мы не нравимся друг другу. Я хотел побыть один, — легко сказал Рандидли. Конечно, для него прошло всего несколько минут. Но он метнулся туда и обратно в свой (Соулскилл) так быстро, как только мог. Но для Курага, вероятно, прошло гораздо больше времени.

Кураг нахмурился ещё сильнее, но, возможно, это была просто игра теней от огня на его лице.

— Информируй меня в дальнейшем. Ты можешь быть способным, но ты подчиняешься мне. И раз ты так ненавидишь наше общение. может, начнём работать?

Рендидли кивнул, и они вдвоём умело потушили огонь и собрали лагерь. Несмотря на то, что Рендидли раздражало, насколько привязчивым стал Кураг, он не мог отрицать, что этот человек был чрезвычайно способным. Очевидно, он провёл немало времени в армии.

Оттуда они вдвоём спустились в тёмные и пустынные туннели совершенно неисследованной придорожной станции. Рендидли и Кураг были единственными людьми на целый день пути.

Неожиданно стало известно, что группа Аллики так многого добилась на первой придорожной станции. Восприняв это как разрешение, тысячи беженцев отправились из холмов на расчищенное пространство. Насколько понял Рандидли, сезон песчаных бурь должен начаться примерно через две недели, но было известно, что он начинается раньше. А сооружения, построенные на холмах для беженцев, не были рассчитаны на то, чтобы выдержать ярость сезона песчаных бурь.

Поэтому, пока Аллика рвала на себе волосы, пытаясь обустроить шесть тысяч беженцев, она отправила две передовые группы для проверки двух близлежащих придорожных станций. Одну возглавлял Кейт, а другую — Кураг. И Кураг был настолько впечатлён способностями Рандидли, что объявил, что для их команды нужны только он и Рандидли.

Хотя Рендидли не был уверен, у него закралось подозрение, что у Курага были не самые невинные причины брать его сюда одного. Но в то же время. была ли хоть какая-то реальная возможность, что Рендидли пострадает в своём собственном (Соулскилле)?

— Мы встретимся здесь через шесть часов, — объявил Кураг после того, как они спустились по странному туннелю, почти под углом 45 градусов, чтобы добраться до основной части этой придорожной станции. В отличие от предыдущей, это была серия соединённых пещер, поэтому кучи щебня были больше и внушительнее. Казалось, что несколько пещер обрушились из-за другой пещерной системы под этим местом. — Если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы. ну, да пребудет с тобой Прародитель.

Посмеиваясь над собственной шуткой, Кураг ушёл. Рендидли закатил глаза и пошёл в другом направлении. Тут же он протянул руку вперёд и ощутил масштабы пещер перед собой с помощью (Хватки Мирового Семени). Затем он нахмурился.

Эти пещеры. огромны.

С лёгким прыжком Рендидли ринулся вперёд. Почти небрежно он тянулся по обе стороны от себя, чтобы случайно касаться больших куч щебня и превращать их в пепел, продвигаясь по тёмным пещерам. Хотя он не мог видеть, Рендидли привык полагаться на другие свои чувства, чтобы сохранять равновесие и чувство перспективы.

Но всё же Рендидли был несколько раздражён возвращением во тьму. Поэтому он легко проявил небольшой язычок пламени над своей головой, освещая окрестности. Стоя у дальней стены того, что когда-то было одной из главных пещер внутри этой придорожной станции, Рендидли заглянул в пространство, открытое обрушившейся стеной.

Рендидли тихо свистнул, звук эхом разнёсся вниз. Он сделал шаг вперёд и спрыгнул вниз, приземлившись легко почти на тридцать метров ниже. Когда Рендидли приземлился, его лицо тут же исказилось. Этот воздух. это ощущение. оно было знакомым, хотя Рендидли не мог понять, почему. Что бы это ни было, оно тут же заставило его зубы стиснуться. Здесь было что-то странное. Что-то, что манило его, в то время как он одновременно от него отшатывался.

Эта энергия. Почти пять минут Рендидли стоял совершенно неподвижно. Это был аромат, который жёг его мозг. Эта энергия. почему ему так трудно её определить?

Его первым инстинктом было то, что это энергия Существа, но хотя её ядовитое прикосновение, безусловно, было частью этого, это казалось неправильным. Откуда ещё Рендидли брал странную энергию.

Глухой рёв наконец разрушил чары, которые энергия этого места наложила на Рандидли. Но звук был невероятно далёким. В таких пещерах шум, подобный этому, мог.

— Чёрт возьми, — прорычал Рандидли, резко обернувшись. Он пинговал наружу своим (Хваткой Мирового Семени). Поскольку он был довольно уверен, что ему не могут причинить вреда, он не был слишком тщательным в своём сканировании. Область перед Рендидли была совершенно чиста, поэтому он больше об этом не думал.

Он никогда не чувствовал необходимости сканировать позади себя.

Даже когда он использовал своё чутьё, чтобы умело перемещаться по подземным туннелям, чувства Рендидли делали всё возможное, чтобы зафиксироваться на битве, которая происходила в соседней пещерной системе. Движущихся тел было слишком много, чтобы растения могли получить подробное описание через ощущение бурных воздушных вибраций, но определённо толпа атаковала одну фигуру.

И по движениям. одинокая фигура прорывалась сквозь них.

Тем не менее, когда Рендидли ворвался в пещеру, он увидел, как гигантский коготь ударил Курага сбоку. Даже когда его отбросило в сторону, Земляной Голем раздавил двух меньших врагов, которые отвлекали их, прежде чем врезаться в сталагмит с такой силой, что тот треснул пополам.

Ревя от ярости, большой монстр проигнорировал сломанные тела своих меньших сородичей и бросился на Курага. Рендидли не мог не заметить, что у самого монстра на горле была рана, которая, вероятно, была смертельной, и всё же он двигался с впечатляющей скоростью. Если он был таким сильным, когда был ранен, он был ещё более впечатляющим, когда битва только началась.

Тот факт, что Курагу удалось отбиться от стольких из них, был впечатляющим. И ещё, при более тщательном изучении Рандидли, враг оказался Бездушным, отчаянными остатками вторгшейся армии, которую использовало Существо. В этой части пещеры энергетическая сигнатура Существа была намного сильнее. Казалось, что эти бедняги жили здесь.

На долю секунды Рендидли задумался, не остановить ли ему свою руку и не оставить ли Курага на произвол судьбы. В конце концов, Кураг дал понять, что сделает ровно столько же, если Рендидли столкнётся с неприятностями.

В следующее мгновение Бездушный был мёртв, так как копьё Рендидли пронзило его затылок. Он упал, так и не осознав, что умер, навсегда застряв в тот момент, когда он прыгнул на беззащитного Курага. Его (Венец), казалось, горел `

в воздухе над его головой, хотя Рендидли постарался подавить это видение.

Настоящего копья у Рендидли здесь не было, поэтому созданный им образ быстро исчез, и кровь Бездушного упала на землю. Небрежно он подошел к Курагу. Земляной голем замер, но Рендидли знал, что это всего лишь уловка. С какой целью, Рендидли не был уверен. И, честно говоря, он устал от этих крошечных подозрений.

Рендидли остановился в удивлении. Из всех возможных реакций Курага эта была той, которой он меньше всего ожидал. Старик приподнялся и задержал на нем взгляд.

— Ты мой босс. Что еще я мог сделать?

Глава 740

Кураг безрадостно хмыкнул в ответ на слова Рандидли. — Неужели ответственность — столь точный показатель для оценки людей? По такой логике, сам Прародитель должен был бы спуститься и решить все наши проблемы Но, конечно, этого не происходит. В этом мире можно рассчитывать только на собственную силу. Тот факт, что меня пришлось спасать, лишь означает, что возраст

Кураг замолчал. С большим трудом он подтянулся на осколке каменного сталагмита, чтобы встать.

При упоминании Прародителя Рендидли внутренне содрогнулся. Но что он мог поделать со всеми ошибками, которые уже совершил в отношении своего Духовного навыка? Ему оставалось только работать над собой, двигаясь вперед. — Помощь Прародителя принесла бы больше вреда, чем пользы для многих. Ты силен, Кураг. Эти противники

— Не утешай меня, мальчик, — огрызнулся Кураг. Его взгляд несколько секунд прожигал Рандидли, но потом вся злость иссякла. Вместо этого он хмыкнул и, казалось, проверял свои ноги.

Между ними повисла тишина, пока Рендидли ждал, что сделает Кураг. Когда Кураг наконец заговорил, слова были настолько неожиданными, что Рендидли на мгновение опешил.

— Ты не женат, Рандидли?

— Женат. Дети. У тебя есть они?

Рендидли несколько раз моргнул, глядя на морщинистое и грубое лицо Курага. Но ответа там не было. — Нет. Я одинок, полагаю. Почему ты спрашиваешь?

— Когда ты говорил со мной раньше, это напомнило мне кое-что, сказанное мне моей дочерью. Она всегда твердила, какой я сильный, даже когда я был ожесточен. Вы двое, вероятно, были бы одного возраста.

— О, — сказал Рандидли, не зная, что ответить. Он сузил глаза, глядя на Курага. Кровавые пятна на его потрепанных одеждах явно становились все больше. Старый Земляной Голем, вероятно, считал, что получил необратимые травмы. Пока Рендидли обращался к энергии своего Духовного навыка, чтобы создать зелье из ничего, он задал быстрый вопрос, чтобы поддержать разговор. — Где она сейчас?

— Мертва. Она сражалась под знаменем Верховного Короля.

Рендидли вздрогнул. Но, к его удивлению, Кураг продолжил говорить.

— Вы двое поладили бы.

Несмотря на себя, Рендидли приподнял уголки губ. Небольшим усилием воли энергия потекла в ладони Рандидли, образуя колбу и ярко-изумрудную жидкость. — Кураг, ты хочешь сказать, что сосватал бы свою дочь за меня? Это довольно внезапная перемена.

— Ба! Ни за что она не приняла бы тебя в качестве жениха. Ты слишком тощий, — сказал Кураг, бросив на Рендидли пренебрежительный взгляд.

что не является отказом

— Возможно, я просто чувствую свой возраст, — сказал Кураг с вздохом. Он указал на свои раны. — Подумать только, я был так ранен этой чернью и тобой. Я недооценил тебя. И твою готовность помочь, и Я никогда не ожидал, что ты будешь верующим в Прародителя.

Ну, было трудно не верить в себя

Чтобы скрыть неловкое выражение лица, Рендидли протянул Курагу полностью конденсированное зелье. — Вот, выпей это. Это поможет твоим ранам.

— Хм, вот почему ты ходишь вокруг да около? Ты думаешь, я убежден в собственной смерти? Едва ли. Когда ты станешь таким же старым, как я, парень, ты поймешь необходимость в случайной смене обстановки. Вот и все, что представляет собой этот разговор. Между нами ничего не изменилось. Но после того, как я увидел ту атаку копьем ну, есть несколько вещей, которые можно узнать о ком-то, только увидев его в бою. Ты не колебался.

Рендидли почувствовал неожиданный прилив облегчения от того, что рана другого не была смертельной. Несмотря на то, что Кураг был надоедливым, в этом практичном старике было что-то, что вызывало уважение. Ухмыляясь, Рендидли сказал: — Такая нерешительность, несомненно, вселяет уверенность в союзника.

— И ужасает во враге. Мой народ слишком свежо порублен твоим, чтобы я мог тебе доверять, — тихо сказал Кураг.

Рендидли нечего было на это ответить, поэтому вместо этого он спросил: — А твоя дочь? Она была такой же? Решительной?

Кураг медленно улыбнулся в темной пещере, но даже при этом свет его гордости был отчетливо виден. — Она была больше, чем это. Она была сильной. Она бы сокрушила тебя в бою.

— Значит, сильнее тебя? — поддразнил Рандидли.

— Ну нет. Я сильнее, — сказал Кураг, и его лицо снова напряглось. — Вот почему я все еще жив, а ее тело лежит холодным и забытым на каком-то поле боя. Но с точки зрения храбрости моя дочь была намного храбрее меня. Когда Верховный Король призвал, она отправилась в путь, чтобы еще раз погнаться за мечтой о Великой Империи.

Мечта об империи, да — саркастически подумал Рандидли, размышляя о своей растущей силе с (Короной) и своей ответственности перед Землей. Когда это было сформулировано таким образом, Рендидли почувствовал странное чувство понимания. Он понял, почему Земляные Големы так упорно боролись и, казалось, постоянно страдали от войн и раздоров. Потому что их путь вперед требовал силы, больше силы, чем можно было себе представить. И что борьба за эту силу была единственным способом, который они знали.

— Несмотря на то, что ты религиозный человек, — сказал Кураг, поворачиваясь к Рандидли. — Ты человек клинка. Ты силен. Но недостаточно силен, да? То, за что ты постоянно не борешься, ты потеряешь. Почему ты пришел сюда, парень? От чего ты бежишь?

И тут что-то щелкнуло внутри Рандидли. — Я знаю, где это! Эти пещеры — руины!

Кураг странно посмотрел на него. — Ты был здесь раньше?

— Технически нет, но — слова Рендидли замерли. Он не мог сказать, что знает это, потому что он — Прародитель, но, возможно — Ну, следуй за мной. Я хочу кое-что тебе показать.

Рендидли повернулся и поспешно ушел, целенаправленно двигаясь обратно к пещере, в которую он первоначально упал. Кураг медленно и скованно следовал за ним, проходя по расчищенной и пепельной тропе, которую Рендидли оставил за собой.

Когда Кураг наконец догнал его, Рендидли в основном расчистил большую пещеру, в которую он изначально спрыгнул, и установил несколько факелов, чтобы хоть немного ее осветить. С намеком на свет комната странным образом стала более зловещей. То, что когда-то казалось небольшими камнями на земле, оказалось обвалившимися костями. Невысокий холм в центре начал сверкать, поскольку обнажились кристаллы и металл, из которых он состоял.

— Это было поле битвы, — медленно сказал Кураг. Его глаза сканировали мелкий мусор. Там были огромные камни, но также оружие, старое и ржавое. Кости. Шрамы, покрывающие землю, сохранились почти идеально внутри этой пещеры. Сохранились намного дольше, чем должны были.

— Не просто поле битвы, — тихо сказал Рандидли. Именно энергия (Прикосновения извне) заставляла его зубы скрипеть. Вот почему она была так неразрывно связана с энергией Существа здесь. — Самое старое и великое поле битвы, которое знал мир. Место, где (Король Монстров) и (Вор Сприггитов) уничтожили захватчика, и старый мир был разрушен. И в этом разрушении родились (Семь Земель Мирового Древа).

— Ты, конечно, веришь в странные вещи. Это очень непопулярный пересказ истории. Тебе не кажется странным, что как Монстра тебя научили верить, что великим чемпионом в Священной войне был Монстр? — сказал Кураг, почесывая подбородок. — Между тем, есть многочисленные исторические отчеты о великом Императоре Земляных Големов

— Нет, Император — часть этого, — сказал Рандидли, перебивая Курага. То странное заклинание, которое он чувствовал рано, вернулось, даже сильнее. — Но речь идет не о религии. Речь идет о силе и долгах. О тяжести короны. Чтобы помочь себе давным-давно, Прародитель попросил помощи у Великого Императора Земляных Големов. Он был величайшим воином, который когда-либо жил в мире, и он согласился, попросив только, чтобы его народ охраняли, чтобы их не наказали после его великой войны, которая объединила мир

Подождите, почему он начал говорить об этом ? Почему он привел Курага сюда, чтобы показать? Сначала это было просто волнение от воспоминания об этом месте, об этом поле битвы, где велась битва против Существа. Но теперь

Карма повлекла его вперед.

— Тысячи лет спустя, когда пришел захватчик, Прародитель попросил еще раз, и каждая раса поднялась по его призыву. Без принесенных ими жертв война была бы проиграна, и этот мир сам Прародитель

Теперь Кураг смотрел на Рендидли еще более странным взглядом. — Что ты говоришь?

Рендидли представил тот серый цветок, растущий в груди Альты, тот ужасный образ пепла, который укоренился в мировоззрении. И, как ни странно, здесь, с Курагом, он уловил запах мечты, которая противоречила этому. Мечты об Империи. Был ли там ответ ?

— Я говорю, — медленно сказал Рандидли, чувствуя, как движется его рот, даже когда он сопротивлялся тяжеловесной карме, которая образовалась вокруг его слов. — Что дважды Прародитель просил, и мир откликнулся. Я не считаю себя религиозным, но я обещаю тебе это: когда-нибудь в ближайшее время (Семь Земель) попросят Прародителя выплатить свой давно назревший долг миру. И мне просто интересно

Рендидли медленно подошел к основанию холма, где было поражено Существо. Здесь все еще сильно пахло озоном. Сколько времени прошло?

Почему он никогда не думал о карме между собой и своим внутренним миром?

— Мне просто интересно, о каком мире мечтают в наши дни, — неловко закончил Рандидли.

Рендидли чувствовал взгляд Курага на своей спине, но не повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом. Он просто ждал. Проблема (Пепельного Образа) была больше, чем он ожидал, если он был так явно должен миру. Если это могло убедить их, что их ждет только гибель

— Моя дочь она тоже верила в Прародителя, — тихо сказал Кураг. — И она

Рендидли почувствовал искру надежды.

Что-то формировалось у него в груди, но тут Кураг замолчал. Он так и не закончил эту мысль. Вместо этого, Кураг в конце концов сказал:

— ну, у нас все еще есть работа. Давай попробуем еще немного исследовать, прежде чем поужинаем, — наконец проворчал Кураг. Рендидли кивнул, чувствуя легкий холодок внутри. Но когда они собрались вернуться к унылой и одинокой задаче, по большой пещере разнеслось тихое мяуканье.

— Что это?

Глава 741

Рейт резко вскинул голову на звук шагов, а затем улыбнулся приближающимся фигурам. — Ах, мягкотелый, ты принес мне больше денег, чем я могу потратить в диких землях. Воистину, ты стал раздражающей фигурой в моей жизни.

Лицо Рендидли дернулось, когда он подошел к Рейту. Хотя он хмурился около шести часов, уверенная протяжная речь Земляного голема помогла поднять ему настроение.

— Кураг, — продолжил Рейт. — Ты потерял хватку. В твои молодые годы он. хм-м, что это за существо?

Улыбка тут же исчезла с лица Рандидли, сменившись хмурым взглядом.

Кураг усмехнулся, прижимая к себе дрожащее тело. — Мы считаем, это молодой бездушный. Хотя он довольно дикий, похоже, что он еще достаточно молод, чтобы его можно было вырастить как домашнее животное. Некоторые могут сказать, что его низменные инстинкты в конечном итоге заставят его перебить своих хозяев но я думаю, что этой мелюзге будет трудно убить Земляных големов. Кроме того

Кураг поднял руки, и существо пошевелилось, чтобы переменить положение. Оно было размером со среднего пса, но тело у него было длинное и жилистое, как у куницы. Его маленькие красные глазки в замешательстве моргали, оглядываясь по сторонам. У него была гладкая черная шерсть и большой пушистый хвост, который выражал его чувства яснее, чем морда. Сейчас хвост стоял торчком, словно он пробовал воздух.

Затем его взгляд упал на Рандидли, и оно замерло. Рендидли злобно посмотрел на Курага, когда тварь уткнулась головой в грудь Курага.

— Рендидли убил его родителя прямо у него на глазах. Воистину, он глубоко вселил в него страх перед Прародителем, — сказал Кураг, и его морщинистое лицо сияло от веселья. Рендидли с кислой миной подумал, что ему просто повезло, что у этого упрямого старика слабость к милым вещам, тем более к тем, которые так сильно раздражают Рандидли.

Но Рендидли также счел вероятным, что это старый отголосок привязанности Курага к его дочери, поэтому он не мог слишком злиться.

— Ах, он определил Рендидли как хищника? У такого существа большой ум, — сказал Рейт, сразу же уловив шутку. Он подошел и начал гладить невероятно мягкую шерсть куницы. — Ну-ну, парень. Любишь мясо? Вот немного вяленого.

Потребовалось немного усилий, чтобы куница показала свое лицо, и она сразу же подозрительно обнюхала предложенное угощение. Затем ее глаза загорелись. Через секунду ее короткие и острые когти полоснули по руке Рейта.

С легкостью, рожденной долгими тренировками, Рейт увернулся. — О-хо-хо. Какой энтузиазм! Ты плакал от страха несколько часов, не так ли? Несомненно, ты голоден, малыш. Но тебе нужно вести себя хорошо!

Пока Рейт уговаривал куницу, Рендидли с отвращением покачал головой и направился обратно к перевалочному пункту. Ветер был резким и пронизывающим, но он привык к нему. Оставив позади двух развеселившихся Земляных големов, он погрузился в размышления.

По правде говоря, Кураг не понимал, насколько он был прав, когда сказал, что Рендидли вселил в куницу страх перед Прародителем Насколько Рендидли мог судить, эта штука чувствовала, кем он был. Более того, куница чувствовала, что она чужак в этом мире, и враждебность, которую Рендидли испытывал к его создателю.

С этой скрытой враждебностью между ними и огромной разницей в их возможностях Рендидли не винил ее за то, что она инстинктивно боялась его присутствия.

Тем не менее, он был разочарован по двум отдельным причинам.

Во-первых, ему бы очень хотелось изучить формы жизни, оставленные в его (Духовном навыке) (Существом). Он всегда относился к ним с подозрением, и хотя у него не было доказательств того, что проблема с Пепельным изображением и фатализмом мира была их виной, он не удивился бы, если бы (Существо) сделало что-то подобное.

Во-вторых ну, черт возьми, у Рендидли на мгновение вспыхнула радость, когда он поверил, что нашел животное-компаньона.

После того, как они услышали странное жалобное мяуканье, они исследовали шум и обнаружили куницу. Мгновенно разум Рендидли наполнился мечтами о том, как он сможет ходить с этой штукой на плече.

Но не успел он протянуть руку, как она заметила его, нагадила и наблевала на себя, а затем потеряла сознание от стресса при виде его.

Кураг плакал от смеха, увидев выражение лица Рандидли. Настолько, что настоял на том, чтобы взять ее с собой. Несколько раз во время путешествия Рендидли пытался убедить ее, что он не представляет угрозы, но

— Хм думаю, я назову тебя Чай? Салим ? Нет ты леди, не так ли. Как насчет Тесса?

Рендидли замер.

Куница резко подняла голову, моргая глазами. Рейт засмеялся. — Тесса, значит Тесса!

— Тесса — медленно произнес Кураг, потирая подбородок. — Странное имя, действительно. Я никогда раньше о нем не слышал. И все же оно каким-то образом подходит.

Совпадение? — подумал Рандидли, слушая, как двое мужчин идут следом за ним. Но это казалось маловероятным. Это было странное имя, всплывшее из прошлого Рандидли. Не было простого ответа на вопрос, что это может означать для маленькой куницы. В конечном счете, он и Тесса встречались в прошлом, а затем появилась Система.

Но его несколько беспокоило то, как глубоко этот мир черпает из него. И в самые странные моменты.

— Если это все, Рейнарк, — медленно произнесла Аллика, указывая на дверь. — Думаю, тебе пора уходить. Мы работаем так быстро, как можем. Больше ничего

— Вы уже так много сделали, я просто хотел узнать, не утаиваете ли вы чего-нибудь, — сказал Рейнарк с сальной улыбкой. Даже для Земляного голема Рейнарк был особенно высок, его голова почти касалась верха палатки. — Кроме того, нет необходимости спешить. У меня есть личное дело, которое нужно обсудить.

Аллика молчала. В тускло освещенной палатке ее взгляд был острым, как бритва.

Не моргнув глазом, Рейнарк продолжил. — Я не просто временный администратор по оказанию помощи. Я также выступаю в качестве представителя своей семьи. И мы считаем, что сейчас нам нужна точка, вокруг которой могли бы сплотиться наши люди. Благодаря расчистке даже части перевалочных пунктов люди одобряют вас

Аллика закрыла глаза и прервала мужчину. — Нет.

— Ты не можешь вечно избегать темы брака, — сказал Рейнарк, и его сальная улыбка наконец исчезла. — У тебя есть обязанность

— Моя кровь ничего не значит, — пробормотала Аллика.

— Тьфу, твой брат женился на сестре Верховного короля! Я не думаю, что это ничего, — хмыкнул Рейнарк.

Аллика испепеляюще посмотрела на жеманного Земляного голема. — Это действительно ничего не значит. Их дети будут связаны с Его линией, но моя связь только через брак. Не гонитесь за старыми мечтами. Мы слишком много раз следовали за ними навстречу смерти.

— Люди

Но Аллика снова прервала его. — Люди — овцы!

Чтобы подчеркнуть свою мысль, она ударила кулаком по столу. Тяжелое дерево треснуло.

Когда она посмотрела на Рейнарка, Аллика с удивлением обнаружила, что он ухмыляется. Широкая ухмылка. — Именно. И их нужно пасти. Это не идеально, но вы можете послужить этой цели. С моей семьей за твоей спиной

— Я не буду марионеткой, ведущей борющийся народ к еще одному мрачному концу, — сказала Аллика, подключаясь к (Великому навыку), который она понимала лишь немного. Мгновенно в палатку опустилась гнетущая тишина, заглушившая слова, прежде чем Рейнарк успел их произнести.

Через несколько секунд Аллика отключила (Навык), и Рейнарк вздохнул.

— Аллика ты знаешь мир, в котором мы живем. Что есть, кроме мрачных концов для нашего народа? По крайней мере, я хочу следовать за Верховным Королем, как он бы того хотел: бороться за то, чтобы найти нашу судьбу.

Глаза Аллики сузились в щелочки, но ей нечего было на это ответить.

Глава 742

— Ах да, еще кое-что, — сказал Рейнарк, собираясь уходить. Он остановился в дверях палатки и, наконец, пожал плечами. — В столице монстров вспыхнули боевые действия. Там произошел переворот. Но Принц Монстров пропал. И без него Королевская Фракция подвергается преследованиям и убийствам. А без них

— Кто знает, будут ли остатки монстров соблюдать перемирие, — горько закончила Аллика. Она потерла глаза. Черт, у нее нет на это времени. Еще одна война, теперь? А в остатках, оставленных Армией Коалиции, Земляные Големы не смогут достаточно централизованно общаться, чтобы оказать сопротивление. Их перебьют.

Хотя она ненавидела его за то, что он вообще создал армию коалиции, этот Принц был единственной причиной

Аллика замолчала.

— Как выглядит принц монстров?

Рейнарк нахмурился и почесал подбородок. — Ну Я его не видел. Но я слышал вы же знаете, как выглядят монстры. Как вытянутые Сприггиты, в их королевской линии. Бледная кожа. Темные волосы. Ах да, и глаза его горят, как пламя.

Кивнув, Рейнарк ушел. Сразу же Аллика услышала, как он переключился и тепло разговаривает с некоторыми членами ее команды, которые были поблизости. Ей почти захотелось плюнуть на землю, чтобы отогнать его мерзкую сущность.

Но она не стала этого делать. Слишком много работы.

Прежде чем начать, Аллика слегка постучала по трещине, которую сделала в столе. Глаза, как пламя, да Изумрудное пламя, возможно?

— Тесса, принеси! — крикнул Рейт. Взмахом запястья он подбросил металлический диск высоко в воздух вдоль стен ущелья. Мгновенно куница рванула вверх. Своими острыми когтями она взбиралась по стенам так же легко, как другие люди проваливались в дыры в земле. В ее движениях была такая естественная грация, что ею было трудно не восхищаться.

Рендидли как-то умудрялся. Он был скрягой по отношению к питомцам, признался он себе. Но у него было на это полное право.

Прошло три дня с тех пор, как разведывательные группы вернулись и сообщили Аллике плохие новости. В обеих придорожных станциях, куда она посылала людей, присутствовали Бездушные. Было ясно, что сил хватит, чтобы искоренить возникшие гнезда, но Аллика считала, что это отнимет слишком много времени. Вместо этого они проделали каторжную работу по расчистке центрального бульвара здесь, в последние несколько дней.

Ну, когда каждый человек в команде, а вскоре и некоторые из беженцев, не тратили время, получая совершенно неестественное удовольствие от того, как сильно пушистый бездушный питомец боится Рэндидли.

Когда он в частном порядке спросил Аллику, почему буквально все комментируют это, она беззаботно ответила. — Ты носишь свою хмурость, как топор палача. Прошлой ночью меня тоже поразил ночной кошмар, в котором я была вынуждена терпеть твою искаженную мягкокожую физиономию

Затем она тихонько хихикнула один раз, прежде чем слегка кашлянуть и приказать продолжать расчистку камней. Когда Аллика тоже начала шутить, Рендидли стало ясно, что происходит что-то более масштабное. Возможно, что-то культурное?

В любом случае, это было крайне раздражающе.

Совершив сальто назад, Тесса оттолкнулась от стены и поймала металлический диск своими острыми зубами. Ее приземление было безупречным, и она тут же припрыгала обратно к Рейту. Многие наблюдатели восторженно захлопали, и движения Тессы становились все более высокомерными и тщеславными с каждой унцией поощрения.

Каким-то образом один из беженцев достал щетку, и теперь и без того блестящий мех Тессы стал лоснящимся и вымытым. По правде говоря, она выглядела как дизайнерский питомец с Земли до Системы. Хотя ее в основном считали слишком опасной, чтобы подпускать к детям, большинство Земляных Големов считали куницу безвредной.

И эта чертова штука очень быстро поняла, что убедительное попрошайничество принесет ей дополнительные кусочки еды. Всего через три дня она начала выглядеть довольно пухлой.

Рендидли подавил импульс выйти и напугать Тессу и вместо этого наблюдал, как Аллика появилась рядом с Рейтом. — Ладно, хватит валять дурака. Соберите команду, у меня есть новости.

После того, как беженцы ушли, и остались только члены группы Аллики, она объявила: — Сегодня вечером мы уходим отсюда. Все, что мы можем переместить, в основном перемещено. Кроме того, из-за других проблем мы направляемся в Картак. Там уже работает много сил, но из-за размера города и населения других Рас, которые там остались

Ее взгляд обвел толпу и остановился на Рэндидли. Она многозначительно посмотрела на него. — Из-за проблем дома Раса Монстров сейчас особенно нестабильна. Пока мы там работаем давайте все сделаем все возможное, чтобы сохранить мир.

Отдав еще несколько распоряжений по деталям, Аллика и ее команда собрались и ушли. По потрясенным выражениям лиц охранников Рендидли понял, что Аллика не сообщила Администратору или кому-то еще о своем решении уйти. Они попросили ее подождать и поспешили доложить, но Аллика решительно двинулась вперед.

Рендидли находил ее отвращение к политическим реалиям довольно милым. Честно говоря, это напомнило ему, как он управлял первыми днями Доннитона. Но чего он не мог понять, так это почему Аллика так пристально посмотрела на него. Казалось, она считала, что ее мысль будет ясна. Что-то о ситуации расы монстров?

Я имею в виду, Аллика верила, что он член расы монстров. Но она просто предположила, что, поскольку он им является, он будет иметь какое-то влияние?

Взрыв смеха отвлек Рэндидли. Он оглянулся и увидел, что Тесса скулит, когда острый ветер царапает ее открытое лицо, а Земляные Големы вокруг нее посмеиваются и собираются, чтобы прикрыть ее своими дополнительными тканями. Это могло открыть их ноги для этих острых ветров, но Земляные Големы могли выдержать это гораздо лучше, чем молодая бездушная.

Выражение лица Рендидли смягчилось. Он не был уверен, что это было, но что-то менялось. В глазах команды Аллики горел огонек, когда они играли с Тессой. Рейт всегда был ярким и позитивным, но теперь он был просто силой природы, постоянно шутил и уговаривал, продвигая группу вперед.

Часть тьмы, возникшей из-за недавнего сокрушения объединенной силой других земель, угасала. Камешек в огромном потоке информации и влияний. Но теперь, когда Рендидли чувствовал приступы кислотной изжоги, которую давал ему Образ Пепла, этого было достаточно, чтобы удержать его.

Поэтому он остался позади, стараясь не мешать веселью, а также не становиться объектом шуток, пока группа путешествовала.

К его удивлению, они были не так близки, как казалось его прародительской перспективе. Он, очевидно, чувствовал, куда они направляются. Что его немного смутило, так это то, как медленно они туда направлялись. Воистину, когда кто-то становится богом мира, он быстро становится непоправимо испорченным.

Через два с половиной дня группа прибыла в Картак. До войны это был второй по величине город Земляных Големов, построенный на склоне горы. Кураг, который все еще следовал за Рендидли во время их путешествий, сообщил ему, что передняя часть горы раньше была произведением искусства. Фасад был замысловатым и усеян резьбой. Камень был высечен в виде лица рычащего льва, призывающего мир выступить против него.

Теперь это выглядело так, будто на лицо льву сбросили гору.

От великого фасада остались только обломки камней и щебень. Оставшиеся камни были обожжены и разбиты. Как и люди.

Так же легко, как это произошло с выходками Тессы, Рендидли не мог не заметить, что это ушло так же легко, как группа смотрела на внешний вид Картака. Эта маленькая радость потускнела до нуля.

— Нет смысла стоять на месте, — грубо сказала Аллика. — Пошли. Дорога еще час.

То, что когда-то было печальным напоминанием о шрамах войны, быстро превратилось в устрашающее свидетельство силы Меха Сприггитов, когда группа приблизилась еще на час, и обломки поднимались все выше и выше по мере изменения перспективы. Рендидли прикрыл глаза рукой и посмотрел вверх. До того, как это место было разрушено оно, вероятно, было таким же высоким, как небоскреб. И он не сомневался, что в нем было столько же инженерной смекалки.

В обломках было несколько небольших проходов, которые выглядели расчищенными, и группа из тридцати или около того человек медленно пробиралась внутрь. После нескольких минут вызывающего тревогу ползания и шарканья по узким проходам Рендидли выскочил в большую приемную. Хотя нижний уровень был освещен факелами, верхние уровни уходили в темноту.

Казалось, это было какое-то место сбора, с уровнями балконов примерно каждые десять метров в высоту. Рендидли насчитал восемь слоев этих балконов, прежде чем его зрение не смогло различить больше. Тихонько свистнув, он последовал за группой.

Большинство туннелей Картака обрушились, поэтому группа часто меняла высоту, идя по обрушившейся крыше, чтобы добраться до другой странной пещеры, но эта область казалась довольно хорошо ухоженной. Другое, что Рендидли быстро заметил, это то, что там были люди.

Их было много.

Каждый туннель был заполнен людьми, спешащими туда-сюда по извилистым проходам. Их глаза были дикими, и они избегали его взгляда, когда Рендидли смотрел на людей. И несколько раз Рендидли заглядывал в боковые туннели и видел ряды коек и сгрудившихся фигур. Его лицо напряглось.

Не их худые и обеспокоенные лица испортили Рендидли настроение. Нет, что действительно сильно ударило по нему, так это уверенность, которая нависла над всем Картаком, касаясь каждого человека здесь.

Их мир рухнул, и теперь они живут в

Разбитые останки. Мир угасал. Мечта о лучшей жизни была грубо отнята, и теперь у них остались только темные, извилистые туннели, в которых можно было прятаться до конца своих дней.

Глава 743

— Поразительное сходство, — пробормотала Альта Лукреции. — Ты уверена, что это не он?

— Абсолютно уверена, — тихо ответила Лукреция, оценивая двойника Рандидли. У него были те же короткие черные волосы и жилистое телосложение. Даже тот же пронзительный взгляд, которым обладал Рандидли. Ну, точнее, бледная имитация этого взгляда. В нем не было той остроты, которую Рендидли приобрел благодаря своей недавней работе с образами.

К тому же эти глаза

Словно почувствовав ее взгляд, мужчина повернулся, и его глаза встретились с глазами Лукреции. Его радужки были багрового оттенка, напоминающего свежую кровь.

Что еще более забавно, он явно не был похож на настоящего Рандидли. В то время как человек, с которым работала Лукреция, при первой случайной встрече одарил бы ее беззаботным любопытством, этот странный двойник покраснел и опустил глаза в пол. Черт побери, он был ею увлечен.

От этой мысли лицо Лукреции напряглось, когда она подавила приступ смеха. Возможно, почувствовав ее веселье, благодаря эмоциональной восприимчивости, которой истинный Рендидли также был лишен, двойник надвинул капюшон на лицо.

Альта и Лукреция согласились на предложение Совета Судеб присоединиться к экспедиции в руины в Земле Призраков. После встречи в заранее оговоренном месте к ним присоединились замаскированный Земляной Голем, этот двойник, а затем драконоподобный монстр, который, казалось, охранял фальшивого Рандидли.

Они не разговаривали, а настороженно наблюдали друг за другом. Лишь десять минут спустя появился представитель Совета со своей свитой. Это был Ткач, ростом всего лишь до пояса Лукреции, но почти такой же большой, как медведь на четвереньках. Поистине, впервые с тех пор, как Лукреция оказалась в этом мире, она почувствовала холодную волну настороженности.

С этим не стоило связываться. Он был стар.

С ним пришли Сприггит и еще один Монстр. Не было необходимости в представлениях, потому что все понимали цель экспедиции. Частью ее было исследование таинственной верхней земли, но другая половина заключалась в проверке Альты, Лукреции и группы двойника. Это было своего рода собеседование при приеме на работу.

— Мне кажется, он в тебя влюблен, Крета, — прошептала Альта, когда группа поднималась в горы, ведущие к самой высокой Земле. Они вдвоем отошли назад, пока не оказались в конце группы.

— Хватит об этом, — тихо сказала Лукреция. Это было забавное развлечение, и ей очень хотелось понять, почему у этого случайного человека лицо Рандидли, но это не было ее нынешней целью. Не сводя глаз с серых роз с черными шипами на груди Альты, она спросила: — Что мы делаем в этой поездке? Вмешательство? Или

Альта лишь улыбнулась.

— Мой мой повелитель! Я слышал, вы здесь, но

Рендидли поднял глаза, недоумевая, что происходит. Он еще больше растерялся, когда к нему подошел Монстр, похожий на антропоморфного носорога. Его широкие руки были подняты в мольбе. Рендидли посмотрел на Рейта. Земляной Голем выглядел таким же растерянным, как и он, и медленно опустил камень, который нес, на землю.

Их двоих нарядили на непривлекательную задачу — убирать обломки из великой часовни Прародителя, которая простиралась вдоль задней части Картака. Она была построена практически вплотную к выдолбленной внутренней части горы, поэтому, когда это место было разбомблено, в задней части образовалась большая серия трещин. Тонкие лучи солнца падали в разрушенную часовню, а ветер наигрывал меланхоличную мелодию.

В целом, это было непригодно для жизни. От заунывного шума ветра у Рендидли уже начинала болеть голова. Но он понимал необходимость и мотивацию. Часовня была одним из самых больших оставшихся открытых пространств. Если бы они смогли убрать отсюда обломки, ее можно было бы использовать для самых разных целей, которые отчаянно нужны Картаку. Даже просто перенос сюда рынка облегчил бы жизнь беженцам, стекающимся в этот разрушенный город, в десятки раз.

— Думаю, вы ошиблись человеком, — нахмурившись, сказал Рандидли, глядя на человека-носорога. Казалось, этот человек верил, что Рендидли для него что-то значит. Но

Что ж, не исключено, что кто-то из людей в его (Душевном Навыке) может быть похож на него, верно?

— Мой повелитель, ошибки быть не может. Вы, вероятно, меня не помните, но я служил под вашим началом в обороне Дюмуана. Я — Лазар, принц Ишмаэль.

У Рендидли дернулся глаз. Ишмаэль, да Пепел. Подходяще.

— Не хочу разочаровывать, но я всего лишь простой рабочий, — медленно произнес Рандидли. Он чувствовал клокочущую силу (Короны Катаклизма и Мрака), но участие в грязных политических играх не было причиной, по которой он спустился к своему (Душевному Навыку). Он был здесь, чтобы понять проблемы, которые вызывал (Пепельный Образ). Это была проблема, которую он слишком долго игнорировал.

Теперь он должен был взглянуть своему врагу в лицо, пока ждал, когда его растения вырастут в темном мире наверху. Тем не менее, это было в основном в наблюдательной роли. У него не было достаточного понимания того, что происходит, чтобы напрямую противостоять (Пепельному Образу). Для этого нужен был ответ, который он еще не нашел. Вокруг витали намеки, но

— Ошибки быть не может, — сказал Лазар, и теперь в его слегка кожаном взгляде горел огонь фанатизма. — Вы вы горите, сир. Я чувствую жар от вас отсюда.

Внутри Рендидли почувствовал крайнее раздражение. Рейт замедлился и теперь пристально смотрел на свои руки, стараясь не привлекать внимания. Не было бы большой проблемой, если бы Рендидли столкнулся с этим в одиночку, но поскольку Рейт услышал, он расскажет Курагу и Аллике

Постойте.

Рендидли нахмурился. Если он действительно так похож на этого принца-монстра Ага, вот почему Аллика так выразительно посмотрела на популяцию Монстров в Картаке. Она уже была обманута, поверив, что он принц, значит.

Как ни странно, это только огорчило Рандидли. Если она думает, что он королевской крови, то какого черта Рейт зарабатывает больше его в день?

Так что отрицания останутся без внимания. Ладно. Возможно, пришло время приоткрыть часть карт, которые держал Рандидли.

Это было похоже на ослабление хватки, которой он держался за себя. В конце концов, этот мир был неотъемлемой частью Рандидли. Просто находясь здесь, элементы и образы, составляющие это место, пели ему. С предельной концентрацией он до сих пор изолировал себя от прикосновения к этому миру, чтобы оставаться в своей роли наблюдателя. Произошел электрический шок, когда эта связь была восстановлена. Затем последовало глухое жужжание.

Затем вся часовня замерла, когда ткань мира осознала, что находится в присутствии бога. Рендидли медленно поднял взгляд на Лазара, его изумрудный взгляд был лучист.

Хотя Лазар явно мог распознать, что что-то изменилось, он предсказуемо истолковал это неверно. Не теряя ни секунды, он опустился на одно колено. — Ах, мой принц! Благодарю Прародителя за вашу безопасность. Мы получили известие о проблемах в столице кажется, ваш кузен не откажется от своих ложных притязаний, да? Но если вы здесь, все в порядке. Действительно, кажется, вы решили согласиться с планами вашего канцлера? После того как Верховный Король был убит, а его род уничтожен, не потребуется много времени, чтобы эта Земля перешла под вашу власть

Рендидли оставался неподвижным, даже когда Рейт резко посмотрел на них двоих. Легким прикосновением он потянулся не к своей короне, а к инструменту, чтобы вдохновить то чувство благоговения, которое ему было нужно. (Божественное Обличие Иггдрасиля).

Ветер медленно изменился, превратив резкий и высокий звук, который он издавал ранее, во что-то более низкое и более настойчивое. Мир почувствовал, как движется воля Рандидли, и потек вокруг него, чтобы исполнить ее.

Лазар яростно заморгал. Казалось, он пытался что-то сказать, но вес существования Рендидли был слишком велик, чтобы он мог продолжать.

Вот почему эти люди чувствуют себя безнадежно , — с грустью подумал Рандидли, когда его изумрудный взгляд держал Лазара в оцепенении. Жадность и недалекие люди обескровливают землю, чтобы они могли ощутить этот контроль. Когда все, что ты знаешь, — это угроза нападения ты начинаешь верить, что единственный способ контролировать свою судьбу — это напасть. Чтобы контролировать мир ты просто лучше всех нападаешь

В голове Рендидли всплыло лицо Альты. Вопреки своей воле, он криво усмехнулся. Это чувство медленно поглощало его (Душевный Навык), но он все еще чувствовал себя несколько беспомощным в борьбе с ним напрямую. Он явно знал, что в жизни есть нечто большее, но ему нужен был образ, чтобы подстегнуть перемены в своем (Душевном Навыке) в этот момент.

С усмешкой оковы с Лазара были сняты, и он, кашляя, отшатнулся назад. Игнорируя его, Рендидли повернулся к Рейту. — Как долго?

— Как долго мы знали, что ты принц Хм — Рейт, казалось, глубоко задумался над вопросом на несколько секунд. Затем он беспомощно покачал головой. — Давай сразу к делу, Рандидли. Ты ужасно маскируешься. Все Земляные Големы знают, что Монстры — гнусные существа, которые воняют задницей. Поскольку ты появился лишь слегка грязным, было ясно, что ты, по крайней мере, королевской крови

— Дерзкий, — взревел Лазар, вскакивая на ноги. Рендидли бросил на него небрежный взгляд, подкрепленный силой (Божественного Обличия Иггдрасиля), и тот мгновенно сдулся, как воздушный шарик с дыркой.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Из тени вышла фигура, чтобы уставиться на Рандидли. — Подумать только, ты посмеешь броситься сюда, чтобы остановить меня, принц Ишмаэль. Но боюсь уже слишком поздно.

Глава 744

Из тени в углу часовни, спокойно вышел навстречу Рендидли высокий и изможденный человек. Его лицо исказилось в скользкой улыбке, а с кожи, казалось, сочилось странное липкое вещество.

Рендидли почувствовал, как накатывает совершенно иная головная боль. Он вообще-то просто зашел в этот Соулскилл, чтобы понаблюдать за местными философиями. Откуда взялся этот третьесортный злодей?

— Канцлер Келлок, нет никакой необходимости — начал Лазар, но канцлер бросил на него презрительный взгляд. Сдавленный стон, и он отшатнулся назад от силы этого взгляда. Было очевидно, чего добился этот странный, скользкий Скелетор, но Рендидли не мог не впечатлиться силой его образа.

— Ты сыграл свою роль, Лазар. Пришло время принцу и мне закончить это, — сладко произнес канцлер. Его голос булькал, когда он говорил, напоминая Рендидли вокальный диапазон истощенной лягушки.

Канцлер подошел ближе, пока не оказался всего в нескольких метрах от Рандидли. Но вместо того, чтобы обратиться к нему, он презрительно взглянул на Рейта. — Уходи, если ценишь свою жизнь.

— Я ценю свою зарплату больше, — протянул Рейт. — Мне нужно расчищать завалы. Так что я останусь и буду этим заниматься. Хотя, может быть, пора и пообедать

Рейт поставил камень, который нес, и сел на него. Затем он поднял ноги и положил их на близлежащую груду сломанных стульев. С показным видом он достал запеченный рулет с мясом и начал шумно его жевать. Рендидли закатил глаза.

Канцлер усмехнулся. — Воистину, у твоей расы мозги мышей. Хорошо, если ты хочешь быть вредителем, не держи зла, если я тебя истреблю.

— Канцлер, — тихо сказал Рандидли. Бегающие глазки другого мужчины повернулись, чтобы посмотреть на него. Казалось, действительно не было иного пути, кроме как либо раскрыть себя как бога, либо продолжать притворяться принцем. Поистине, оскорбительная природа этой путаницы была ироничной. Немногие, кроме Рандидли, могли бы сказать, что они слегка оскорблены тем, что их считают всего лишь принцем.

— Принц, неужели ты должен продолжать защищать этих рабов? — с отвращением сказал канцлер. — Мои планы уже в действии. В Картаке у нас почти восемь тысяч хорошо обученных воинов. К этому времени завтрашнего дня это место будет не чем иным, как могилой. Выжившие будут отправлены на работу. Присоединяйся ко мне, Исмаил. Это твой последний шанс. Ты больше не ребенок. Открой свои глаза на путь мира.

Я даже больше не Исмаил, ты, придурок , — подумал Рандидли. Но вслух он сказал только:

— А что такое путь мира?

В тот же миг глаза канцлера загорелись фанатичным блеском. Сбоку Рендидли увидел, как Лазар тихо разговаривает с какими-то другими фигурами, которые поспешно удалились. Рендидли приготовился к тому, что, как он полагал, будет крайне бесполезным монологом, которому он подвергался. У него было полмысли остановить канцлера, прежде чем тот начнет, но в некотором смысле это взаимодействие все еще было формой наблюдения. Здесь была рука Пепельного Образа, и Рендидли был готов потратить несколько минут в своем Соулскилле, чтобы лучше разобраться в этом.

— Мальчик, я наблюдал за тобой с самого дня твоего рождения, — начал канцлер. — Ты прожил жизнь, свободную от нужды. Ты был в безопасности и образован, любим и избалован. Ты даже не можешь себе представить, какие благословения тебе были дарованы. Я даже могу зайти так далеко, что душа скорее перевоплотится снова в принца, чем родится в такой идиллической утопии, в которой тебе посчастливилось обитать, пусть и недолго. И, как и все, это рухнуло из-за глупости твоих родителей.

— Они разрешили путешествия между землями. Они позволили другим расам поселиться на наших исконных землях. Они разрешили путешествующим Ткачам и технологиям от Сприггитов. И с каждой уступкой их власть угасала. Они стали марионетками. И когда Верховный Король Земляных Големов поднялся до выдающегося положения, они были первыми, кто был раздавлен под его каблуком. Их слабость — Канцлер прижал руки к груди. — Это вызывает у меня отвращение.

Затем он улыбнулся Рандидли, словно пытаясь очаровать его. Это было настолько тревожно, что Рендидли был очень близок к тому, чтобы немедленно остановить этого человека. Но он воздержался, едва-едва. — Ты спросил меня о пути мира, и вот он. Сила. Я думал, что ты извлечешь урок из смерти своих родителей, но ты этого не сделал. Ты просил мира. Ты делал уступки. И только когда сельская местность была в огне, ты наконец набрался смелости, чтобы сражаться, и ты не постоял за себя. Нет, ты пошел плакать к своим экономическим союзникам.

— И после того, как война была выиграна, и тебя провозгласили героем? Земля Монстров медленно умирала. Сезоны меняются в землях. Сезон сбора урожая сокращается в течение последнего десятилетия из-за того, что Сприггиты копаются в нашем Мировом Древе. Бездушные становятся все более могущественными и многочисленными. Слишком много голодных ртов, и не хватает еды, чтобы этот мир продолжал существовать. Приближается великая расплата, и я, со своей стороны, намерен обеспечить выживание Расы Монстров.

— Которую ты сделаешь ценой других рас, — сказал Рандидли. Это не был вопрос, просто подтверждение.

— Дешевая цена, которую нужно заплатить, — легко сказал канцлер. — Тебе было бы противно узнать, какую ужасную цену я заплатил, чтобы достичь нынешнего положения. Жизнь дешева в скудные месяцы, принц Исмаил. Даже ты должен признать это после войны, которую мы только что пережили.

Рендидли посмотрел на человека перед собой. В конце концов, все здесь было им в каком-то смысле. В конечном счете, он был рад, что послушал, пусть и недолго, этого человека. Потому что это была версия его самого, которая была искажена суровыми реалиями мира и оставлена без надежды. Это был результат того, что он позволял своему Соулскиллу действовать без вмешательства так долго.

Но это была всего лишь небольшая, отчаянная гниль, получившая силу от прибытия Пепельного Образа.

— А если я откажусь? Если я отдам приказ, твоя армия будет приведена к покорности, — легко сказал Рандидли.

— Ты переоцениваешь себя, — холодно ответил канцлер. Он бросил острый взгляд на Рейта, но тот все еще явно обедал. С крайне недовольным выражением лица канцлер прошипел Рандидли: — Твои слова могут поколебать массы, но последуют ли за тобой те, кто знает о твоей слабости? Твой интеллект может быть внушительным, но ты всего лишь один человек. Человек, который никогда не лишал другого жизни. С этими белыми руками ты действительно думаешь, что сможешь вырвать у меня целую армию?

Рендидли не стал отвечать. Он уже тянулся к образам в окрестностях. Ему казалось, что разговор вроде этого может закончиться только одним способом.

И, как он и предсказывал, канцлер плохо воспринял молчание. Его усмешка стала еще более выраженной, и он сделал резкий жест рукой. Несколько фигур вышли из тени руин и окружили Рандидли. — Из уважения к твоей родословной я позволял тебе оставаться марионеткой, которой тебя воспитали. Но если ты отказываешься даже от этого ты станешь чем-то еще более почетным. Ты станешь оправданием.

Теневые фигуры обнажили короткие железные клинки. Канцлер продолжал выражать свои соболезнования по поводу того, что принц Исмаил попал в засаду экстремистов Земляного Голема во время его гуманитарных усилий, но Рендидли не стал больше слушать. Вместо этого его внимание было сосредоточено на другом.

К удивлению Рандидли, Рейт вскочил на ноги и встал перед Рандидли, когда фигуры взмахнули своим оружием и двинулись ближе. Оглянувшись через плечо, Рейт спросил: — Это правда? Что ты никогда не убивал другого человека?

Рендидли ухмыльнулся Рейту. — Это, конечно, создает хорошую историю, не так ли?

Но улыбка Рендидли медленно угасла, когда Рейт посмотрел на него довольно серьезно. Вся обычная веселость исчезла с его лица. Вместо этого он просто откровенно изучал лицо Рандидли, даже когда нападавшие начали приближаться настолько, что рывок позволил бы им вступить в бой.

— Я убивал раньше — медленно сказал Рандидли, затем покачал головой. Это было сокрытие правды. И, возможно, это было потому, что Рендидли притворялся кем-то другим, но он обнаружил, что правда в его груди требует, чтобы ее выпустили. — больше, чем убивал. Я купался в крови. И врагов, и союзников. Путь, которым я шел Он вымощен телами. Некоторые заслуживали смерти, но других я просто убил из-за удобства. Моя жизнь не может закончиться здесь.

— Это не исповедь, — бесстрастно сказал Рейт, и его полуулыбка снова появилась на его лице. — Не будь таким серьезным.

Прежде чем Рендидли успел ответить, Рейт повернулся и вытащил два больших ножа с зазубренными краями и перекрестился. — Дорогой Прародитель, пожалуйста, прости меня за пролитие свиной крови в твоем святейшем храме. Истинно, я бы предпочел сделать что-нибудь другое, но Зачем молиться? Почему сейчас? Почему ему ?

Даже несмотря на то, что Рендидли не мог видеть лица Рейта, он мог представить широкую улыбку на нем. — Потому что в уважении нет вреда. Потому что Земляные Големы должны придерживаться своих принципов. Потому что он мой друг. Итак подойди, мистер Канцлер. Позвольте мне показать вам решимость рабов .

Рендидли был тронут проявлением Рейта. Настолько, что он не хотел рисковать несчастным случаем из-за бездействия. Этому миру нужен был Рейт, а это означало, что Рендидли нужен Рейт, каким-то странным образом, который он не мог понять. Он хотел, чтобы такие люди, как Рейт, продолжали существовать.

Поэтому Рендидли потянулся к образу голода Резкости, и ветер ответил.

Глава 745

Быть богом — это как быть художником, бесцельно подумал Рандидли. Но гением в своем роде, как Моцарт. Нет, быть богом — это быть Джексоном Поллоком. Ты совершаешь простые действия, и найдутся те, кто сочтут это мусором. И все же есть и другие, кто видит в твоих простых движениях отражение более широких тем и теряется в твоем величии.

В этот раз, когда Рендидли потянулся к образам, они приняли его волю так быстро, что он был несколько ошеломлен. Раньше ему просто нужно было коснуться камертона, и мир замирал. Теперь же он позвал, и все взорвалось.

Даже когда дикая энергия хлынула вокруг города Картак в завывающем хаосе, Рендидли нахмурился. Похоже, он начал сезон Песчаной бури.

Эта едва сдерживаемая климатическая ярость вырвалась наружу. Над землей, над всей землей, начал медленно вращаться гигантский водоворот. Ветры ожили, прокладывая себе путь по сельской местности. В других районах Земли Големов Рендидли чувствовал, как люди смотрят в небо с обеспокоенными выражениями лиц. Когда их страхи воплотились перед их глазами, их дух медленно погрузился в безнадежность.

Но эти образы исчезли, когда Рендидли потянулся и схватил злобную остроту ветров песчаной бури. С горящими изумрудом глазами ветер обрушился на склон горы Картак. Ветер жадно очистил обломки камней, а затем начал визжать, втискиваясь в трещины в горе.

Сквозь ноги Рендидли чувствовал, как камень под ним дрожит, едва выдерживая натиск ветра. Сцепив зубы, Рендидли собрал обрывки злобно острого ветра, проходящего сквозь трещины, в кулак и приготовился обрушить его на странных нападавших, бросившихся к Рейту. Чем дольше он сжимал ветер, тем больше он извивался под его волей. Очень быстро он почувствовал, что теряет контроль. Если он собирался действовать, ему нужно было сделать это быстро.

Но затем Рендидли остановился, позволив своему взгляду слегка расфокусироваться. Ему было бы легко сокрушить нападавших. Однако дело было не в этом, верно? Ему нужно было направить этот мир по другому пути. А для этого ему нужно, чтобы люди его (Духовного Навыка) действительно хотели изменить мир. Несмотря на то, что Рендидли не хотел рисковать смертью Рейта, простое вмешательство могло подавить его потенциал.

Быть богом — это быть художником. Минималистом, потому что ты не хочешь тратить свои силы на доминирование в мире. Небольшие штрихи, чтобы повлиять на сложную паутину обществ. Нужен был деликатный подход.

Рендидли собрал растущую массу ветров и обрушил ее на Рейта.

Сморщившись, Рендидли признался себе, что, возможно, тонкость — не его сильная сторона. Но, честно говоря, Рендидли мог только контролировать режущий ветер, чтобы окружить Рейта и не разорвать его на куски. Сила сконцентрированного воздуха взорвалась наружу. Из шести нападавших трое были разорваны взрывом режущих ветров. Остальные трое были отброшены назад в сломанные колонны, что привело к еще большему количеству обломков.

.Но затем ветер не перестал собираться. Он продолжал кружиться вокруг Картака, а затем через трещины собрался вокруг Рейта. Честно говоря, Рендидли не мог этого понять. Казалось, что в мире образовалась какая-то метафизическая колея, которой внезапно следовали образы. Возможно, поэтому образ становилось все труднее удержать?

Вокруг Рейта ветер собрался в круг, вращаясь с яростной интенсивностью. В центре комнаты образовался торнадо, периодически производя смертоносные лезвия, которые разрывали все вокруг.

Хмурый вид на лице Рендидли углубился. Когда он обрушил собравшийся ветер на Рейта, он хотел, чтобы это был своего рода знак свыше , который остановит боевые действия. Но помещать Рейта в центр торнадо было немного.

Водоворот над землей начал ускоряться вместе с торнадо внизу. Хотя Рендидли не мог понять почему, они казались неразрывно связанными. Сквозь время, пространство и массу, опасность, окружавшая Рейта, стала опасностью, нависшей над всеми Земными Големами. По всей Земле песчаные бури начали зарождаться, подхватывая разбросанные обломки и превращая их в смертоносные снаряды. И без того яростные ветры радостно собирали все больше и больше снарядов, чтобы нанести урон.

Внутри комнаты остальные люди наконец-то отреагировали на происходящее. Призыв ветра Рендидли был слишком быстрым, и еще быстрее была нейтрализация шести нападавших. К тому времени, как они бросились вперед, их уже отбрасывали назад. Канцлер просто в ужасе уставился на растущий торнадо, совершенно не в силах осознать то, что он видел. Лазарь был немного более осведомлен и быстро покинул комнату.

Разрушенная часовня была высокой и темной, но когда ветер ворвался в комнату, он еще больше расширил трещины в потолке и стенах. В то же время в комнату через увеличенные трещины проникало больше света. Это усиливало иллюзию того, что само торнадо вызывает освещение, и по мере того, как оно росло, свет становился ярче.

Нахмурившись, Рендидли подтолкнул острые энергии, которые окружили Рейта в вихревом танце эфирных лезвий. Торнадо задрожал, но теперь его подпитывало что-то вроде импульса. Ветер продолжал литься и питать его, а Рейт.

Взгляд Рендидли заострился. В торнадо были тонкие струйки крови, вспышки багрянца. Это были крошечные порезы, но было ясно, что скрытая фигура Рейта медленно превращается в фарш.

Нет , — мощно подумал Рандидли, надавливая на мятежный ветер. К удивлению Рандидли, торнадо задрожал, но продолжал упорно вращаться. Вспышка шока, которую почувствовал Рандидли, была достаточной, чтобы он ослабил силу воли, которую он оказывал на ветер. Казалось, что это больше ошеломило его, чем если бы он действительно сопротивлялся, и верхняя часть рассеялась в ореоле режущих лезвий, которые покрыли шрамами близлежащий камень.

Но ветер продолжал выть вниз и.

— Довольно!

Этот рык исходил от Рейта, и вместе с ним возник жуткий образ остроты, который прорезался вверх от торнадо. Ветры рассеялись, разорванные этим глубоким чувством отсечения, которое произвел Рейт.

И в этот момент Рендидли что-то почувствовал. Не место, где он должен пытаться доминировать над образами, а место, где он может приложить свой вес. Момент ясности, когда его чувства могут уловить метафизическую колею, которая вызвала это, и теперь позволила ему положить этому конец. Как (Прародитель), он мог положить палец на весы движения, совершенного одним из жителей его (Духовного Навыка).

И снова Рендидли почувствовал это странное чувство связи. Возможно. быть (Прародителем) было не так просто, как он предполагал. Образы, конечно, резонировали с ним. но эти образы не были полностью его. Они были из этого мира и росли благодаря людям здесь.

Поэтому он бросился поддерживать отказ Рейта.

Внезапно получив силу, этот образ отсечения выстрелил прямо вверх. Он прошел сквозь крышу часовни, даже не повредив камень, и врезался в водоворот над землей. С помощью Рендидли эта режущая атака распространялась все дальше и дальше, пока не стала настолько длинной и тощей, что стала невидимой невооруженным глазом. Но она поднялась вверх и разрезала водоворот над Землей пополам.

Яростные песчаные бури продолжали бушевать еще пару секунд, но сила, создававшая их, прекратилась. Под тяжестью собственного веса песчаные бури обрушились, даже когда они наращивали свою кинетическую силу. С тем же глухим грохотом, который сигнализировал об их возникновении, песчаные бури прекратились.

Все, кто знал, что происходит, коллективно моргнули.

Сезон Песчаных бурь длился всего пять минут?

Когда ветер рассеялся, Рейт предстал перед всеми. Его грудь тяжело вздымалась, а по рукам и ногам стекала кровь. Его тело было покрыто небольшими порезами. Но его взгляд был свирепым, и его лицо освещала маленькая улыбка. Дрожа конечностями от адреналина, он поднял руки к небу.

— Глупцы! — взревел Рейт. — Это я! (Прародитель)! Сошел к вам, чтобы судить падших. Неужели вы осмелитесь богохульствовать, выступая против меня?!? ВСТРЕТЬТЕ СВОЮ СУДЬБУ!

Рендидли на секунду замер, а затем едва удержался от того, чтобы не фыркнуть вслух. Когда ветер рассеялся, в комнате стало совершенно тихо. Тихое рыдание некоторых из сломленных нападавших было единственным аккомпанементом к грандиозному заявлению Рейта.

Канцлер был, по сути, единственным человеком, который не был сломленным обломком, настоящим (Прародителем) или блефующим Земным Големом в комнате, поэтому именно ему выпала сомнительная честь принять (Прародителя) .

После нескольких секунд попыток понять, как правильно отреагировать, Канцлер вернулся к своему обычному; он презрительно посмотрел на Рейта. — Хм, ты думаешь, такое па- ах, надуманное представление поколеблет меня? Я выкарабкался из.

Послышался тихий вой. К его чести, Рейт никак не отреагировал на шум. Его улыбка только расширилась. Но Рендидли посмотрел вверх, прикрывая рот рукой, чтобы Канцлер не увидел его веселого недоверия.

По странному стечению обстоятельств ветер, ворвавшийся в часовню, выдолбил множество трещин и сгладил их края. Не только свет, но и нежный ветер закружился в отверстиях. И из-за странной формы, которую они приняли, когда режущий ветер смягчился этими извилистыми трещинами, возник странный шум.

Сначала Рендидли подумал, что это вой, но это был тоскливый, ностальгический вой. Это напомнило Рендидли глубокую песню китов в широких морях, ищущих своих сородичей. Всегда ищущих и достигающих. Вот что напоминал этот шум.

По мере того, как громкость шума росла, Канцлер снова не мог говорить.

— Хорошо, — произнес Рейт громким, официальным голосом. — Можете подойти. Если вы настаиваете на суде

С преувеличенной медлительностью, вызванной ранами, Рейт поднял руку. Тонкие струйки крови расползлись и пересеклись, покрывая его кожу. Однако глаза его не моргнули.

— Я обязан его свершить.

Канцлер взвизгнул, затем развернулся и убежал. Но Рендидли знал, что позволить ему сбежать — это еще одна головная боль, с которой он не хочет связываться. Поэтому он шагнул и оказался рядом с убегающим Монстром, с такой силой ударив его кулаком по лицу, что был уверен: тот выйдет из строя на довольно долгое время.

Затем, с невозмутимым лицом, Рендидли выпрямился и сказал:

— Знаешь, самое кощунственное — это выдавать себя за Прародителя.

— Откуда тебе знать, что я не Прародитель? Разве даже Тесса не обнажила передо мной свой живот в знак преданности? Я несу на себе тяжелое бремя благородства, Рандидли. Даже ты должен это видеть, — пророкотал Рейт. Но Рендидли видел искорку в его глазах.

— Я знаю, что ты не Прародитель потому что я и есть Прародитель, — медленно произнес Рандидли.

Два мужчины несколько секунд смотрели друг на друга. Затем, как один, они оба начали смеяться.

После того, как каждому удалось унять приступ смеха, Рейт повернулся и оглядел Часовню.

— Она разрушена еще больше, чем когда мы начинали. Нас обвинят в этом.

Рендидли небрежно махнул рукой.

— Уверен, Аллика поймет, насколько неуправляемы бывают убийцы. Такие вещи невозможно предсказать, их можно только переждать.

Рейт фыркнул.

— Возможно. И здесь определенно стало светлее. И шум

Оба замолчали и наклонили головы, чтобы уловить музыку комнаты. По мере того, как стихал Мальстрем наверху, стихал и шум. Теперь он был тихим и музыкальным, как журчание бурлящего ручья или вопросительный стон совы. Это был шум, который трудно описать. Но по сравнению с резким шумом, который был раньше

— Ну, теперь это стало терпимо, — объявил Рейт. Рендидли молча покачал головой.

Глава 746

— Да ничего страшного, — настаивал Рейт. — Они не ненавидят тебя, они просто стайные существа. Раз уж Тесса тебя испугалась, то и остальные за ней.

Рендидли усмехнулся, несмотря на мрачное настроение.

— Они не стайные существа , Рейт. Они дети.

— Опасные и многочисленные, согласен, — задумчиво произнес Рейт.

Группа детей, наблюдавших за Тессой, подошла ближе, привлеченная шумом спускающегося ветра. Увидев раненого Рейта, они с широко раскрытыми глазами бросились к нему. Даже Тесса преодолела свой глубокий страх перед Рандидли, чтобы приблизиться и лихорадочно лизать мелкие порезы, покрывавшие его.

Поначалу атмосфера была напряженной и обеспокоенной. Но очень быстро Тесса заметила Рендидли и зашипела на него.

Само по себе это ничего бы не значило. Но когда Рендидли нахмурился, глядя на странное Бессмертное существо, оно взвизгнуло и убежало прятаться за Рейта. Внезапно всем стала понятна игра: Рендидли — монстр. С чрезвычайно преувеличенными криками они теперь разбегались при малейшем появлении Рандидли.

В каком-то смысле Рендидли понимал, что происходит. Для этих детей Рейт был возвышающейся фигурой, олицетворяющей силу и мудрость. Видеть его раненым было страшно. Поэтому им нужен был кто-то, кого можно было обвинить. Им нужно было предпринять какие-то действия, чтобы вернуть себе чувство контроля.

Такой непонятый Прародитель — мрачно подумал Рандидли.

Но прежде чем он успел слишком долго размышлять об этом, что-то привлекло его внимание. Подняв взгляд, Рендидли нахмурился, глядя сквозь толстые каменные стены Картака.

Что бы там ни происходило, это было за пределами горы. То, что почувствовал Рандидли, было еще одной складкой в мире, такой же, какая образовалась вокруг Рейта, когда с неба спустились ветры. Это происходит снова? Так скоро?

Возможно, причиной было то, что Рендидли коснулся образов мира, или его собственные образы. Его присутствие здесь усугубляло конфликты в мире. Тем не менее, чем дольше он смотрел на это странное слияние сил, тем больше Рендидли понимал, что это совсем не то, что произошло с Рейтом.

Это было похоже на то, как он, как Прародитель, льет воду и удивляется, что она стекает вниз по склону. Он просто не понимал форму этого внутреннего мира и то, как он отреагирует, когда он вмешается напрямую. Чем больше времени он проводил здесь, тем более сложной экосистемой это казалось. Называть его богом было не совсем точно. Здесь было задействовано гораздо больше факторов.

И это то, что Рендидли сейчас видел. Как только странное явление вокруг Рейта предупредило его о других действующих элементах, он смог почувствовать их грубую форму. И эта форма будем надеяться, она даст больше ответов, чем Рейт.

Следуя своим инстинктам, Рендидли встал и направился к передней части часовни. С помощью детей и тем, что Рендидли немного меньше скрывал свои силы, они довольно быстро расчистили главную территорию. Теперь пространство размером с футбольное поле было в основном расчищено, а восточное и западное крылья, такие же большие, находились в процессе раскопок.

Когда Рендидли проходил мимо, дети взвизгивали и разбегались. С дрожащей Тессой на руках Рейт подошел к Рандидли.

— Что такое? Кто-то еще пришел за твоей головой?

У Рендидли было сильное ощущение, что одной из сталкивающихся сил был Пепельный Образ. Безнадежное, хватающее разрушение. Но другая

— Может быть, — тихо сказал Рандидли. Он бросил взгляд на Рейта. Даже сейчас оставалось ощущение чего-то, что цеплялось за него. Пребывание в окружении этого плотного сгустка энергии изменило что-то в ядре Рейта. Даже сейчас он казался выше, занимал большую часть мира. Он был плотным, каким не был раньше.

— Может быть, — повторил Рандидли, поворачиваясь и глядя на столкновение сил. — У меня такое чувство что-то важное происходит там.

— Ну тогда, — сказал Рейт. — Давайте бросим работу. Наверняка такое не повлечет за собой никаких последствий.

— Аллика, тебе было тяжело. Мне так жаль. Но я вернулся.

За своим столом Аллика замерла. Ледяные пауки забегали по ее лопаткам. Этот голос этот голос принадлежал мертвому человеку.

Медленно она повернулась, чтобы посмотреть на боковую дверь своей комнаты. Там стоял высокий мужчина-Земляной Голем. Его лицо было покрыто тремя перекрещивающимися линиями шрамов, свидетельством многих лет, проведенных на передовой войны. Многих лет, когда он оставил ее управлять поместьем, оставленным им их покойными родителями, а сам отправился на войну.

Ехал позади Верховного Короля, как его левая рука.

— Талим, — прошептала Аллика, чувствуя себя потерянной в холодном море. — Мой брат. Как

— Успокойся, я многое тебе расскажу. Достаточно знать, что ты все еще тепло вспоминаешь меня, — с легкой улыбкой сказал Талим. Он вошел в комнату, нависая над Алликой. Даже несмотря на то, что она была очень крупной для Земляного Голема, Талим был еще выше. Именно благодаря своим огромным размерам и молоту, которым он владел, он получил прозвище Молот Верховного Короля .

Они обнялись, и, когда Таллика прижалась головой к его плечу, от него пахло кровью и огнем. Но все же это был Талим, вернувшийся.

— Талим, когда я получила анонимные деньги после падения верховного короля, я решила, что ты мертв. Я знала, что Алрик сделал

— Не произноси его имя, даже сейчас, — сказал Талим, поднимая руку, чтобы закрыть рот Аллике. — Все не так, как кажется. Мы должны быть осторожны, сейчас больше, чем когда-либо.

Очень густая нить недовольства поднялась, когда ей закрыли рот, но Аллика промолчала. Это было очень похоже на Талима: вернуться с того света, бормоча о великих тайнах. Именно эта самодовольная черта Талима больше всего раздражала Аллику.

И все же облегчения от осознания того, что Талим жив, пока достаточно. Это сделало ее достаточно великодушной, чтобы игнорировать, каким неуважением он проявляет. Даже если это и сбило большую часть блеска, который, казалось, наполнил воздух, когда ее сердце, наконец, осознало, что ее брат все еще жив. У нее были вопросы о том, как ему удалось выжить в битве, но

— Но, пожалуйста, мои новости могут подождать до потом, — мягко сказал Талим. Он жестом пригласил ее сесть. В очередной раз Аллика внутренне вздохнула из-за своего брата. Честно говоря, Верховный Король научил его отвратительным привычкам. Но она подчинилась, вернувшись к креслу за своим столом.

— Как ты справилась с обломками, оставленными армией коалиции? Насколько я могу судить, эти места наполовину трусы, наполовину Земляные Големы, которые не прочь начать войну, чтобы вернуть себе честь. Вы же миротворческие силы, да? Должно быть, это трудно

— Мы работаем над оказанием помощи, на самом деле, — перебила Аллика. Это было в его духе. Талим всегда любил нагнетать напряжение для своих собственных новостей, поэтому притворялся заинтересованным в твоих делах. Тем не менее, Аллика наслаждалась возможностью произвести впечатление на брата тем, чего она достигла в его отсутствие. — Расчищаем разрушенные города. Людям нужно место, которое они могли бы назвать домом, даже если оно частично разрушено. С приближением сезона песчаных бурь это то место, где мы можем принести больше всего пользы.

Талим несколько секунд тупо смотрел на Аллику. Затем он нахмурился.

— Я слышал, ты убедила Курага Тиски выйти на пенсию. Неужели он

— Именно, — сказала Аллика, бросив на брата кислый взгляд. — Он работает менеджером. Несмотря на то, что о нем ходили слухи, что с ним трудно работать, он искренне заботится. Именно поэтому я согласилась принять его в свою команду.

— Сколько денег ты ему предложила? — Теперь Талим наклонился вперед, его глаза горели ярким и диким огнем. — Эти деньги, ну, я не могу винить тебя, если часть из них пропала, но

— Нисколько, ты меня слушала? — спросила Аллика. — Он присоединился по собственной воле.

Лицо Талима расплылось в улыбке.

— Так деньги

— Почти все пропали, — проворчала Аллика. — До того, как силы коалиции начали играть по правилам, я потратила большую часть денег на наем рабочих-монстров для расчистки поселений на холмах. Потребовалось немного политиканства, но теперь мы получаем стипендию, и наш баланс

Аллика замолчала. Взгляд ее брата помутился, а воздух вокруг него стал тяжелым.

— Деньги пропали ? Это были остатки королевской казны, Аллика. Ты не имела права их тратить.

Глава 747

— Если деньги были так важны, могла бы и записку приложить, чтоб тебя, — прошипела Аллика. То, что Талим обвинял её в том, что от неё не зависело, вытаскивало наружу глубокую историю раздражения, которую они разделяли. — И не жди, что я сейчас пойду с тобой разгребать ту кашу, в которой ты оказался. Я знаю, зачем ты здесь. Война закончилась, и теперь тебе нужна помощь, да? Должно быть, это очень важно.

Талим шагнул к её столу. Его руки сжались в кулаки. В маленькой, похожей на пещеру комнате, которую она приспособила под свой штаб, было трудно осознать внушительные размеры Талима. Но она, черт возьми, не позволит ему ворваться сюда и сорвать её планы.

— Не говори так легкомысленно, — сказал Талим. — Если бы ты знала правду

Аллика осталась сидеть и сложила пальцы домиком. — Если бы ты рассказал мне, я бы знала. Сколько раз тебе нужно выстрелить себе в ногу, чтобы понять, что ты дурак?

При этих словах Талим заметно побледнел. Аллика внутренне поморщилась. Напоминать Талиму о его прошлых неудачах было немного несправедливо; он просто влюбился не в ту дочь вождя. Кроме того, рана была вдвойне глубокой, потому что она погибла в последовавшей гражданской войне. Тем не менее, Аллика никогда не забудет, что именно похотливое юное сердце Талима подтолкнуло Альрика повести их племя на войну много лет назад.

Как далеки казались эти воспоминания сейчас. Как малы и хрупки.

Была определенная ирония в том, что Альрик позже предложил Вдовцу Талиму свою собственную сестру, и она тоже погибла в великой войне.

Несмотря на всю эмоциональную тяжесть, которую выплюнула Аллика, Талим оправился и твердо стоял на своем. — мои преступления — мои собственные. Я буду нести их до конца своей жизни. Я смирился с этим. Но это это касается судьбы всей нашей расы. Разве ты не хочешь снова иметь Императора, Аллика? Разве ты не помнишь старые истории

— Эти истории привели нас от кладбища к кладбищу, Талим, — сказала Аллика. Внезапно она почувствовала такую усталость, что ей захотелось просто закрыть глаза и позволить всему миру ускользнуть. Слишком много раз во время их раскопок её команда находила искореженные и сломанные тела. Слишком часто они спускались в обвалившийся туннель и находили свернувшееся и изголодавшееся тело ребенка. — Мы больше не можем гнаться за этой мечтой.

— Это не обязательно должна быть мечта, — тихо сказал Талим. — Я верю, что мы нашли способ. Дорогу к Империи процветания и мира. Где нам не нужно будет жить в страхе перед следующим военачальником. Где у нас будет место и пространство для роста.

Вопреки себе, Аллика посмотрела на Талима. Несмотря на то, что её брат был самодовольным, он был искренним. Он действительно верил в то, что говорил. Чтобы он звучал так преданно делу делу, к которому Аллика стремилась годами

Как старый наркоман, возвращающийся за очередной дозой, Аллика вздохнула и сказала:

— Что происходит, Талим?

Он улыбнулся. — Прежде чем мы продолжим, я должен заставить тебя поклясться в молчании.

Нетерпеливо Аллика махнула рукой. С усмешкой Талим сказал:

— Начнем с хороших новостей: сестра, Верховный Король жив. И с этим мы можем снова подняться.

Аллика почувствовала трепет, но затем всё, что она смогла выдавить из себя, было неверие. — Талим ты уверен? Армия коалиции пришла и забрала тело. Они были очень уверены, что это тело Верховного Короля. В противном случае они не оставили бы в живых столько гражданских. Даже они, в конце концов, должны были признать, что он может превратить любую группу людей в армию.

В темноте Талим ухмыльнулся. Аллика ненавидела это выражение на лице своего милого старшего брата. — Предательство. Даже среди Коалиции есть те, кто хотел бы видеть Верховного Короля снова коронованным. С их помощью пережить осаду и сбежать было проще простого. Целый Совет, посвященный Созданию Империи, во главе с Верховным Королем.

Так же быстро, как она позволила Талиму возвысить её надежды, всё рухнуло обратно на землю для Аллики. Пожимая плечами, она спросила:

— Ведя нас куда? Это наша земля, Талим. Несмотря на то, что она сломлена, это наш дом. Если этот Совет планирует вести нас против другой земли, это бесполезно. Другие этого не допустят. И у нас нет сил, чтобы этого добиться. Сейчас нам нужно

— Величайший секрет в мире, Аллика, — прошептал Талим торопливо. Он наклонился ближе. — Этот мир — ложная тюрьма. Руины, оставленные Прародителем, приведут нас в землю обетованную. Там, как только мы завоюем

— Мы не можем завоевать себе выход из этого! — закричала Аллика. Её голос странно отразился в маленькой комнате, и оба замолчали. Брат и сестра смотрели друг на друга. — Тысячи умрут от песчаных бурь в этом году, Талим. Песчаные бури убьют больше за два месяца, чем двенадцать лет войны. И почему? Потому что мы перестали принимать мир.

— Через несколько лет отдельные племена умерли бы от голода, — возразил Талим, привычно возвращаясь к старому спору, который у них был. — Без объединения

— Объединение не обязательно должно означать кровопролитие, — тихо сказала Аллика.

Талим покачал головой. — Ты слишком оторвана от жизни. Твоё время, проведенное за заботой об поместьях, оставило тебя оторванной от мира. Я ездил по этой земле, и ничто, кроме меча, не может убедить население. Поверь мне.

— Не верю, — тон Аллики был ледяным. Это был странный холод, который исходил из её ядра, распространяясь наружу по её венам. Её руки и ноги покалывало, медленно немея под странным замороженным ощущением. — Ты ошибаешься.

Талим драматично вздохнул, покачав головой.

Что-то внутри Аллики сломалось. Поток замороженной ярости вырвался из плотины в её груди и затопил её систему.

— Послушай меня, Талим. Ты ничего не знаешь о мире. Ты думаешь, что твоё стремление к насилию научило тебя миру? Ты жестоко ошибаешься. Мир — это не поле битвы. Это не место компромисса или смерти. В конечном счете, мы не живем в той надуманной стране постоянной необходимости, которой вы, обычные военачальники, так восхищаетесь, — сказала Аллика. — Мир — это не может или не может. Это воля или нежелание. Это выбор между дерьмовыми альтернативами. Это ответственность, уважение и долг. Это не погоня за империей или

— Ответственность лидера, — прорычал Талим. — Вести людей к лучшей жизни. Защищать их ценой всего остального, если это необходимо.

— Нет. Ну просто нет, Талим, — Аллика откинулась назад и посмотрела на потолок. Она снова устала и подумывала о том, чтобы просто позволить Талиму тащить её за собой. Простота этого но нет, она не пойдет по этому пути. Потому что она знала, что фигура перед ней может быть её братом, но это мог быть и жнец в маске. Следовать за ним — значит следовать за смертью. Он обескровит эту землю, чтобы гнаться за старой историей.

Хотя Аллика встречала королевскую семью во многих формах и ролях, её мысли устремились к определенному принцу с глазами изумрудного пламени. — Лидер лидер не требует верности угрозой силы или используя длинные кнуты страха. Лидер не настаивает на том, что его мечта — единственная мечта. И истинный лидер никогда не будет настаивать на том, что он никогда не ошибется.

— Нет лидер работает над тем, чтобы строить. Работа лидера не в том, чтобы изобретать мечту для каждого человека, а в том, чтобы мечтать о мире, где маленькие мечты простого человека имеют место для роста, — когда Аллика говорила, она чувствовала, как комната исчезает. Всё, что она могла чувствовать, это поток холода в её венах, скручивающийся сквозь неё, как нити арктического голода. И когда они двигались, они текли вверх к её лбу. Там они начали собираться и сгущаться. Жестокий холод стал ещё сильнее, так что её голова запульсировала от холода. Это было одновременно самым отвлекающим и бодрящим, что она когда-либо испытывала.

И всё же она продолжала говорить, даже когда представляла себе стройную фигуру Рэндидли, несущего камни в половину его размера. — Иногда настоящее становится самым важным элементом для создания Империи. Земляные Големы впали в цикл веры в то, что они должны уничтожить себя, чтобы осуществить свои мечты. Действительно ли так странно, что их мечты стали такими горькими? Нам нужна новая мечта, Талим. Мечта, где можно быть неидеальным. Мечта, где мы не видим наш единственный путь вперед как пожирание других. Только тогда мы найдем Империю, которую ищем.

Несколько секунд Талим молчал. По выражению его лица Аллика поняла, что он в замешательстве. Но в этом они были похожи. Те слова, которые она только что произнесла она верила в них, да, но они были не от неё. Но после того, как это замороженное ядро идеи сформировалось в её голове, наступили спокойствие и безмятежность. Это было похоже на то, что часть, к которой она тянулась, наконец-то была найдена. Она подошла, и всё внезапно встало на свои места.

Наконец, Талим сказал:

— Твои красивые слова не могут избежать реальности мира. Климатические изменения убьют нас, Аллика. Урожайность падает на протяжении поколений. И с этой войной пострадала не только наша экономика. Если мы не завоюем, наш народ умрет. Твои драгоценные поместья засохнут и сгниют. Это действительно тот выбор, который ты делаешь? Оставаться на месте и позволить тем, кто на тебя рассчитывает, умереть?

— Ты рисуешь такую мрачную картину. Это не тот мир, в котором мы живем, Талим. Десять лет назад мехи были негабаритными промышленными приспособлениями. Теперь у них достаточно убойной силы, чтобы победить нас, Земляных Големов, — Аллика развела руками над столом.

— Что именно поэтому — начал Талим, как по команде. Но затем Аллика бросила на него взгляд, в котором была частица той ледяной воли, которую она наконец обрела. Его слова резко оборвались, давая ей возможность продолжить.

— Пути возникают, потому что вы их ищете. Слишком долго мы гнались за одной и той же мечтой, не подвергая сомнению её обоснованность. Так много всего возможно прямо там, где мы находимся. И ты хотел бы, чтобы мы отправились завоевывать другой мир? Нет, Талим. Та же самая мечта в другом месте всё ещё бесполезна. Она

Пришло время нам представить другие мечты. Возможно, тогда дети нашего народа будут спать спокойнее .

Их взгляды встретились. Талим открыл рот и медленно произнес: Не тебе решать. Без тебя, даже без денег, Земляные Големы стремятся к славе. Несмотря на твое безумие, кровь проявится. Когда Верховный Король отправится в Крестовый поход, народ последует за ним .

С ледяным спокойствием в голосе Аллика улыбнулась: Уверена, твоя процессия призраков и сирот вселит страх в сердца твоих врагов .

Глава 748

Рендидли остановился, когда Кураг поднял руку. Рейт тоже замер. Они обменялись взглядами в тускло освещенном каменном коридоре. Затем все трое, как один, прислушались.

— Пути появляются, потому что ты их ищешь. Слишком долго мы гнались за одной и той же мечтой, не подвергая сомнению ее ценность. Здесь возможно так много всего. И вы хотите, чтобы мы отправились завоевывать другой мир? Нет, Талим. Та же мечта в другом месте все равно бесполезна. Пришло время нам представить другие мечты. Возможно, тогда дети нашего народа будут спать спокойнее.

В темноте Рендидли почувствовал, как Кураг улыбается.

— Хорошо сказано, девочка.

Но Рендидли смотрел мимо слов, на сталкивающиеся силы. Одна явно угрожала подавить другую, а потом а потом возник образ, который позволил Аллике продолжать.

Что больше всего беспокоило и проясняло, так это то, что образ был не Рандидли.

Он пришел от миссис Гамильтон.

Хотя голос был тихим, слух Рендидли отчетливо уловил гулкий ответ.

— Не тебе решать. Без тебя, без денег даже, Земляные Големы стремятся к славе. Несмотря на твое безумие, кровь проявится. Когда Верховный Король отправится в Крестовый поход, люди последуют за ним.

— Уверен, ваша процессия призраков и сирот вселит страх в сердца ваших врагов.

Рендидли почувствовал, как осколок миссис Гамильтон ярко засиял, заражая все, что было Алликой. В ее ядре не было конструкции из Эфира, поскольку Духовный Навык не был чем-то энергетическим или образным, но Рендидли знал, что ее меняют.

Очень быстро он бросил взгляд на Рейта, который пристально смотрел на дверь в кабинет Аллики. Затем он был Аланой?

Но нескольких секунд изучения было достаточно, чтобы исключить этот вариант. Это была не рука Аланы, это была рука Сэма. Ритуал и совершенствование. Чтобы выковать более совершенный инструмент.

Осторожно взгляд Рендидли скользнул обратно к стене. Тишина продолжала расти и нарастать. В ней каша из мыслей Рендидли медленно сложилась во что-то вроде понимания. И вместе с ним он почувствовал, будто в его голове взорвалась бомба.

Я не один .

Благодаря Невии и связям Эфира, которые он установил, энергия и образы текли в него и из него. По сравнению с огромным количеством, которое Рендидли получал каждый день, это не было таким уж впечатляющим по отдельности. Но по мере того, как он продолжал устанавливать новые связи и помогать этим людям расти с помощью своих образов

Они вернут ему образы. Даже под давлением Пепельного Образа его мир выстоит. Ему не нужен способ решения проблемы пепла в краткосрочной перспективе. Он справится с помощью других, пока не сможет создать нужный ему образ.

Осознание было в основном просто заверением, что не будет гибельным потратить время на то, чтобы во всем разобраться, но это было невероятным облегчением. В темном коридоре Рендидли ухмыльнулся.

Кураг заметил его выражение лица и одобрительно кивнул.

— Истинно, девочка говорит вещи, которые наполняют сердце смелостью. Если бы я был на семьдесят лет моложе

И Рандидли, и Рейт дернулись. К счастью для Рандидли, Рейт был более чем готов прыгнуть на эту гранату.

— э, Кураг, сколько вам лет?

Как только лицо Курага исказилось в гримасе, дверь распахнулась. Абсолютно гигантский Земляной Голем заполнил собой дверной проем, мрачно глядя на них. Через секунду Кураг фыркнул, и часть презрения и разочарования исчезла из взгляда новоприбывшего.

— кхм, прошу прощения. Эта встреча прошла не так, как я планировал, сэр Кураг, — тихо сказал Гигантор. Затем он поднял руку и почесал шею, прежде чем сказать: — Правильно ли я понимаю, что должность моей сестры теперь тоже ваша?