Легенда о Рендидли Гостхаунде

различить части, которые собирали и использовали энергию, высвобождаемую Пайном, но было трудно понять, что именно эта энергия должна была делать. Он

видеть, что было довольно недавнее дополнение, отводящее значительную часть энергии в какое-то место, но когда Рендидли попытался проследовать за этим потоком, он был быстро остановлен Системой: поток направлялся к уровню Гражданства 3 Ранга.

Нахмурившись, Рендидли поднял взгляд. Его мозг усиленно работал, пытаясь всё это осмыслить. Массивная сфера, удерживающая странные плавающие конечности Пайна. Постоянное подтягивание Значимости. Многослойные итерации, питающие Нексус, отводящие энергию от этого места.

Я здесь, но как мне тебя найти? — пробормотал Рэндидли.

В ответ на его слова атмосфера завибрировала. Чёткая нить привлекла внимание Рендидли к основанию этой сферы, удерживающей Пайна. Смущённый, он позволил себя притянуть ближе. Его Ядру Пустоты пришлось вращаться всё быстрее и быстрее, чтобы его не засосало в этот попеременно ослепляющий и бездонно чёрный сон, но это всё ещё было управляемо.

Несмотря на то, как это казалось сверху, сфера Пайна не примыкала вплотную к границе. Между ней и землёй было около пяти метров пространства. Плотный и запутанный массив шипел от переполненной проводимости, но экран мешал Рендидли наблюдать за его конкретным назначением. Кроме того, его больше поразило то, что находилось в центре этого массива под Пайном: Рендидли увидел кровать, на которой явно спала одна фигура, а другая стояла у изрядно неуместного предмета мебели.

Притяжение Значимости быстро становилось мощнее, и Рендидли замедлился, не осмеливаясь приблизиться. Но фигура посмотрела на него и указала вниз, на границу. Это был мужчина, и он несколько раз энергично ткнул пальцем вниз.

Почувствовав лёгкое подозрение по целому ряду веских причин, Рендидли заколебался. Но он проследил линии Пустоты и с удивлением обнаружил, что часть массива успокаивает притяжение Значимости вдоль границы. Рендидли предположил, что это имело смысл: если бы этого не было, Пайн просто разорвал бы всё, что находилось внизу.

Он задумался, что произойдёт, если Пайну позволят так разбушеваться.

Он осторожно прижал ногу к границе и обнаружил, что течение Значимости мгновенно исчезло. Без видимых усилий он подошёл к краям плотного и запутанного массива вокруг кровати.

Вы — Рендидли прервал фразу, удивлённый собственным голосом. Разговор здесь высвободил глубокий резонанс, который эхом разнёсся вверх. Его глаза сузились; сфера Пайна действовала как усилитель, посылая мощный рёв вверх по шахте, который, вероятно, поразил бы первого несчастного глупца, встретившего это слово. Узнавание озарило его лицо, и затем он продолжил говорить посредством связи через Пустоту, а не вибрации. Это вы позвали меня? Действительно. Или, вернее, это был мой истинный я. Не просто несчастный кусочек меня самого, который остаётся в сознании . Мужчина, стоявший рядом с кроватью, слегка улыбнулся. Его скулы были острыми, а волосы — грифельно-серыми. Его глаза сверкали фиолетовым, настолько тёмным, что он был почти чёрным. Но теперь, когда Рендидли был ближе, он мог видеть, что фигура на кровати и стоящая фигура имели одно и то же лицо.

Внезапно Рендидли понял, где он узнал эти резкие черты. Вы —

Соломон Рекс , — таинственная фигура поклонилась Рэндидли. Он продержал идеальный наклон поклона две секунды, прежде чем выпрямился. К вашим услугам, господин Призрачный Гончий. Я очень, очень долго ждал кого-то вроде вас .

Несколько секунд Рендидли просто смотрел на мужчину. Его эмоции метались в груди, когда он думал о том, как Нешама, дочь этого человека, предала Клодетт в последний момент. Возможно, быть под влиянием Семьи Рекс было бы меньшим из нескольких зол, но это казалось ненужным.

Но, по правде говоря, он даже не был уверен, насколько близки были Соломон и Нешама —

Взгляд Рендидли переместился на спящую фигуру Соломона. Лёгкая улыбка играла на лице мужчины, словно он блуждал в успокаивающем сне. Хмурый взгляд Рендидли углубился от странных обстоятельств. Я я не знаю, что вам сказать .

И я вам, честно говоря, тоже , — мысленная проекция Соломона Рекса потянулась и почесала затылок с невесёлой улыбкой. Я всегда надеялся, что кто-то вроде вас появится, чтобы угрожать Элхуму, но у меня не было особой надежды .

безусловно, вызвало острый взгляд у Рэндидли. Вы —

Затем он резко остановился. Удивило ли его, что эта таинственная фигура, спящая под Пайном, знала, что он хочет свергнуть Нексус? По сравнению с другими фактами об этой странной встрече, это казалось самым безобидным. Кроме того, знание собственной цели Рендидли отличалось от знания о группе, собравшейся с намерением свергнуть Элхума.

Соломон просто наблюдал за внутренним конфликтом Рендидли с понимающей усмешкой в уголке рта.

Рендидли выдохнул. В этой ситуации слишком много странного. Разберёмся по порядку . Почему вы здесь? — спросил Рэндидли. Не проекция, а ваше истинное тело. Вы спите? Очень крепко. Но это цена, которую мне пришлось заплатить. Чтобы остаться здесь . Улыбка Соломона Рекса угасла. Я охраняю Пайна от эгоистичных и недальновидных дураков. Даже если наш лидер забыл первоначальную цель Нексуса, среди нас есть группа, которая этого не сделала. Что бы ни случилось, мы не можем сдаться сейчас из-за страха . Рендидли медленно впитывал этот ответ. Он не был уверен, что Соломон имел в виду, говоря о том, чтобы сдаться из-за страха . Но вместо того чтобы задать этот вопрос, он сменил фокус, но сохранил простоту. И почему вы ждали меня? Или кого-то вроде меня? Вы совершенно особенный. Это не

должны были

быть вы, очевидно . Соломон почесал свою бороду, выглядя на удивление обыденно, несмотря на окружение. Ужасная правда в том, что Система вся о коммерциализации и краже чего-то драгоценного, чтобы использовать это для другой цели. Сначала прорубить бездну и достичь Эдема, а теперь ну. Все могущественные личности, которые приходили до этого, в конечном итоге так или иначе усиливают того человека на вершине этой больной пирамиды. Причина, по которой я обратился к вам то, что вы из себя делаете, будет очень, очень трудно скопировать. Слишком много ключевых частей. И по этой причине у вас есть шанс быть единственным. Шанс достичь Вершины, основываясь на собственной силе .

Глава 1891

Когда Соломон заговорил, слова слетели с его губ и повисли в воздухе, словно дым от чужой сигареты. Когда Рендидли открыл рот, он почувствовал отчётливый привкус знания и честности, витающий в воздухе.

С тех пор как он прибыл в Нексус, Рендидли слышал, как многие люди говорили о Вершине. Они почитали её; существовала целая группа людей, настолько одержимых её достижением, что они были названы в её честь: Искатели Вершины. Подразделения силы, с которыми он сталкивался, насколько он мог их понять, были созданы для описания того, насколько близко человек находится к достижению Вершины.

Несмотря на всё это, когда тень Соломона, стоявшая в изножье кровати, сказала Рэндидли, что у него есть потенциал достичь этой точки самостоятельно, эта цель казалась довольно далёкой, несмотря на уверенное выражение лица проекции. Было трудно даже представить, что потребуется, чтобы довести его образы до такой мощи.

Мысли Рендидли на несколько секунд ушли в себя. Но из задумчивого размышления его вывел тихий смех Соломона. — О, не беспокойся, большинство людей не разделяют моего оптимистичного мнения о тебе. Включая Элхьюма; ты всё ещё вне его поля зрения, даже если тебе удалось победить Уика. Незачем спешить сражаться с ним до смерти. А пока тебе просто нужно продолжать делать то, что ты делал.

Рендидли позволил себе кивнуть, всё ещё пытаясь понять этого человека с мягкой улыбкой и седыми волосами. Манера его речи обезоруживала. К тому же, в нём была странная эмоциональная резонансная волна, которая постоянно притягивала внимание Рэндидли. — Так почему ты позвал меня сюда сейчас? Разве это не привлечёт ко мне больше внимания?

Соломон пренебрежительно махнул рукой на выгравированный узор под их ногами. — Об этом не стоит беспокоиться. Если ничего другого, я уверен в своей способности создавать Гравировки. Я бы даже сказал, что я лучший в Нексусе. Просто чтобы немного успокоить, это было начерчено основным телом, прежде чем он впал в свой сон. Элхьюм не сможет обнаружить нас здесь; он слишком брезглив к присутствию Пайна, чтобы копаться в тени бедного ребёнка. Даже когда он недавно приходил, чтобы внести эти уродливые изменения в энергетический аппарат, он не заметил, что я спал прямо здесь, у него под носом.

Рендидли поджал губы. — Кто именно ты? Как ты вписываешься в историю Нексуса?

— Большой вопрос, — легко сказал Соломон. Впервые стоящая проекция отошла от изножья кровати. Он прошёл по размытой Гравировке к небольшому участку на великом водоразделе между Нексусом наверху и воющей бездной меняющихся эмоций внизу. Он довольно легко присел и начал рисовать Гравировку. Его пальцы порхали, словно бабочки, с мягкими и лёгкими прикосновениями. Мана искрилась, когда его пальцы оставляли её позади. Вскоре изящный маленький сигил вспыхнул, выпуская мягкую проекцию света. Всё, чего касался этот свет, покрывалось числами и странными показаниями, так что Рендидли пришлось моргнуть.

Это выглядело как

— К моему великому позору, — Соломон одарил Рендидли ещё одной полуулыбкой, словно ребёнок, открывающий свою коробку с игрушками и предлагающий свою самую драгоценную фигурку. Чистая нотка вины исходила от Соломона. — Я тот, кто создал основу, которую Элхьюм использовал для реализации наложенной Системы. Я не думаю, что ты найдёшь моё имя в какой-либо истории, но я инженер, который помог связать всё воедино в ужасную финансовую пирамиду, которой стал Нексус. И я не знал, что происходит, пока не стало слишком поздно.

Если ты беспокоился о том, что Элхьюм сможет красть и перепрофилировать образы, ты сам себе сильно навредил этим , — подумал Рендидли с некоторой злобой, всё ещё осознавая, что, возможно, он дал Элхьюму новые инструменты, когда позволил Системе обнаружить свой Набор Судьбы. Но улыбка Соломона была надломленной; было ясно, что он понимал и сожалел о произошедшем. Поэтому Рендидли не стал давить на эту тему.

— Ты не ответил на мой предыдущий вопрос, — Рендидли решил пока отпустить эту информацию. Он расспросит Эдрейн и Покровителей о Соломоне Рексе позже. — Зачем звать меня сюда? Я теперь понимаю, как Пайн действует как естественный усилитель, чтобы придать сообщению веса, но я всё ещё думаю, что любое сообщение имело потенциал привлечь нежелательное внимание.

— А, ну, нам давно пора было обсудить несколько разных тем. Думаю, пришло время тебе начать понимать, насколько опасен Нексус, — Соломон Рекс покачал головой. Рендидли моргнул; уж в чём-чём, а в своём понимании опасности Нексуса он был уверен.

Его реакция, должно быть, отразилась на его лице, потому что Соломон фыркнул. — О да, я понимаю, что тебе приходилось бороться и пробиваться каждую минуту, что ты был в Нексусе. Но пока ты сталкивался с диким краем Нексуса. Я бы порекомендовал как можно скорее получить монету Гражданства Третьего Уровня. Только когда ты пройдёшь по высокостенному замку, построенному там, ты сможешь понять вежливых чудовищ, которые, без сомнения, заметили твой стремительный взлёт. Больше, чем Элхьюм, который лелеет свои собственные навязчивые идеи, угрозу будут представлять те личности Третьего Уровня, которые хотят сохранить статус-кво. Потому что они определённо наблюдали за тобой после того, что произошло с Клодеттой Бейгон.

Глаза Рендидли заострились. Возможно, это была кроткая честность, которую демонстрировал Соломон, или бесстрастное упоминание Клодетты, но он захотел надавить на этого человека. — И что именно произошло? Ты пытался контролировать Клодетту, заставив свою дочь предать нас?

— Да, — легко кивнул Соломон.

Возможно, его лёгкое признание не должно было быть таким шокирующим, но Рендидли моргнул несколько раз. — Ты просто да?

— Конечно, — Соломон кивнул ещё раз. — У Дона и меня долгие и бурные отношения. Я не буду утомлять тебя подробностями, но хотя мы оба помогаем управлять Алимпией, он является одной из причин, по которой моё основное тело спит. Получить над ним преимущество — сложная задача, и это значительно облегчило бы достижение моих собственных целей.

Внезапно Рендидли осознал странные эмоциональные нотки, исходившие от Соломона. В проецируемой версии у него был лишь наперсток эмоциональной силы. Большая её часть, вероятно, дремала вместе с телом в кровати. И всё же это небольшое количество было идеально настроено и перебиралось теми же мягкими и нежными пальцами, которыми он делал Гравировки. Если эмоции Девика были сильными, то эмоции Соломона — мягкими.

И впервые с тех пор, как он столкнулся с Элхьюмом, Рендидли почувствовал лёгкий трепет перед силой другого человека. Даже его Верность Восходящих Мойр не смогла бы имитировать такую ловкость.

— Дон не кажется простым человеком для сотрудничества, — наконец заметил Рэндидли, вспоминая, как Дон использовал долг, который он задолжал Рэндидли, особо не спрашивая его, будет ли это полезно. Он случайно оказался в ситуации, когда мог этим воспользоваться, но вполне мог бы просто получить бесполезные знания.

Если бы тот последний бой не был на башне, если бы Девик не разрушил защиту, а Рендидли не попытался восстановить её

На этот раз Рендидли прервал ход собственных мыслей. — Но почему ты хочешь сотрудничать с ним, если он погрузил тебя в этот странный сон?

— Мы можем расходиться во мнениях относительно метода — Улыбка исчезла с лица Соломона. — Но, по крайней мере, мы оба всё ещё желаем открыть дверь в Эдем с помощью Нексуса. Несмотря ни на что, нам нужно убедиться, что Пайн сможет выжить. Он он не совершил никакого греха. Просто был использован эгоистичными личностями с чрезмерным эго. Он последнее чистое существо, оставшееся в этом изолированном измерении.

Рендидли сопротивлялся желанию поднять взгляд на сферу, парящую над ними. И потому, что это могло бы показать его сомнения в столь радужной картине парящих расчленённых конечностей, и потому, что взгляд в этот золотисто-окаймлённый мир грёз лишь ещё больше тревожил его из-за огромной бездны пустоты, которая непременно должна таиться внутри.

Контролировать этот импульс было тем труднее, чем искреннее Соломон верил в свои слова.

— Говоря о моём странном сне, у меня есть кое-что, что тебе, вероятно, нужно, — Соломон выпрямился и вернулся к кровати. Его пальцы были тонкими и изящными, когда он потянулся к горлу своего настоящего тела и сорвал что-то с золотой цепочки. Затем он вернулся к Рендидли и протянул ему странный, молочно-белый кристалл. — Вот, возьми. Я ни в коем случае не эксперт по Изначальным Ядрам, но ты идёшь по опасному пути, имея лишь одну из своих Сил пробуждённой. Это будет уравновешивать тебя, пока ты не активируешь их все.

Рэндидли, который пережил несколько потрясений во время этого разговора, по крайней мере, обладал достаточным самообладанием, чтобы сохранить выражение лица ровным, когда Соломон так внезапно перешёл к его Силам. Чтобы отвлечься, он опустил взгляд. Кристалл был молочно-голубого цвета и имел форму капли размером с лайм. Под странным искусственным светом сна сверху и Гравировок снизу он постоянно мерцал.

После долгой паузы, пока Соломон всё это время протягивал предмет Рэндидли, тот наконец сказал: — Господин Рекс, если вы не эксперт по Изначальным Ядрам, я не уверен, кого вообще можно считать таковым в Нексусе. Но что это?

Ещё один призрак улыбки мелькнул на лице Соломона. — Ах да, я слышал о кончине Латиса. Воистину, он не ушёл тихо в ту добрую ночь; у меня такое чувство, что его убийца ещё не видел последнего Н’Гика. Этот человек свёл свои счёты. Что касается этого кристалла это именно то, что тебе сейчас нужно: Искупление.

Соломон продолжал говорить, пока взгляд Рендидли был прикован к кристаллу. — Силы — это странные вещи, с которыми я всегда только боролся. Ты, Рэндидли, первый гражданин Нексуса, кто сконденсировал подлинный артефакт. Однако, я понимаю, что они исходят из основания твоего Изначального Ядра. Учитывая твои три образа, я бы ожидал, что ты обладаешь тремя Силами. Если одна будет развиваться, пока другие не обнаружены, это приведёт к некоторым нарушениям в Изначальном вращении. Искупление уравновесит это. Оно будет действовать как противовес, пока ты не вырастешь в свою полную форму.

— Где ты его взял? — прошептал Рэндидли, глядя на форму капли. В некотором смысле, было трудно поверить, что это Изначальное Искупление, о котором он предполагал. Чем дольше он смотрел, тем глубже его сознание погружалось в детали. Гладкие и изогнутые дуги, внутренний свет, танец мягких цветов. Кроме того, часть его двигалась. Рендидли видел, как свет поднимается и опускается с равномерной скоростью.

— А, старая история. — Соломон почесал затылок другой рукой. — В мои молодые годы я был весьма рьян в преследовании истинных Изначальных существ; ты, несомненно, слышал об Изначальных Войнах. Ну, один из них, в частности, ранил близкого друга. Ценой огромных личных затрат я выследил того Изначального Короля и убил его. Это его Искупление. Его семья была очень важна для Изначального народа; это Искупление обладает огромной силой. Держать его — тяжёлое бремя, но именно в этом и заключается смысл Искупления.

Ты порицаешь Элхьюма за кражу силы других, но сам носишь трофей павшего Изначального Короля .

— Спасибо, но думаю, я сначала попробую сконденсировать своё собственное Искупление, — медленно ответил Рэндидли.

Соломон покачал головой. — А теперь просто выслушай меня. Я не сомневаюсь, что ты сможешь найти способ сконденсировать Искупление. В конце концов, Искупления — это просто способы сделать каждый момент более значимым. Изначальные существа добровольно платят постоянную цену, чтобы увеличить вес каждого момента. Однако, я думаю, твоё Искупление будет лёгким. Не по твоему замыслу, а потому что, хотя ты можешь использовать любое количество Искуплений, каждый человек может создать только одно. Лёгкое Искупление в конечном итоге ничего тебе не принесёт. Кроме того, таков путь Искуплений. Они не похожи на Судьбы, привязанные к человеку. Среди Изначального народа часто поощрялось передавать своё Искупление следующему поколению, чтобы помочь им совершенствоваться.

— Наконец, ты можешь прекратить использовать Искупление в любое время. По крайней мере, я рекомендую тебе некоторое время попользоваться этим, чтобы ты мог использовать это знание для формирования собственного.

Слова Соломона поколебали Рэндидли. Или, возможно, это были не только слова, но и странная прямолинейность проекции, стоящей рядом с его собственной спящей формой. Каждое действие и объяснение казались честными. Это могло быть притворством, но Рендидли был более склонен верить, что Соломон искренне хотел ему помочь. Эта эмоциональная чистота и резонанс не были подделкой.

Конечно, помощь Соломона, вероятно, заключалась лишь в том, чтобы подтолкнуть Рендидли к столкновению с Элхьюмом.

Медленно кивнув, Рендидли протянул руку и взял Изначальное Искупление. Почти сразу он почувствовал, как Изначальная энергия беспокойно зашевелилась в его груди, словно желая прямо сейчас проложить себе путь в Изначальное Искупление. Он сдержал этот порыв и с облегчением почувствовал камень как инертный груз в своей руке. — Какова была та цена, о которой ты говорил?

— Этот конкретный экземпляр требует секунд, — Соломон посмотрел на кристалл почти с тоской. — Можешь считать его хронометром. Как Искупление, оно требует от тебя отдавать одну секунду из каждой минуты в своей базовой форме. Это может быть слегка накоплено или отложено, чтобы не прерывать тебя на важной встрече или в бою. Но пока ты носишь это Искупление, одна из твоих драгоценных секунд больше не будет принадлежать тебе.

— Можно ли отложить это на неопределённый срок? — спросил Рэндидли. Он уже видел, как отдача одной секунды поможет накопить дополнительную значимость в остальных пятидесяти девяти.

Вместо ответа Соломон скривил губы и посмотрел на свою спящую форму. Только когда понимание озарило лицо Рэндидли, он заговорил. — В конце концов, долг придёт, с процентами. Но поверь мне, когда я говорю, что мне нужна была эта сила, и я не жалею о своём выборе. Независимо от того, как Дон разыграл меня как дурака.

Рендидли облизнул губы, а затем посмотрел на Искупление в своей руке. Оно казалось странно прохладным на коже, словно свежая мята на языке. — Сколько секунд ты ему отдал?

— Двадцать девять из шестидесяти. — Смех Соломона был мрачным и сухим, словно выгоревший внутри ствол, рухнувший после лесного пожара. — Я ярко горел недолго но в конце концов этого оказалось недостаточно.

Глава 1892

Рендидли не мог представить, что история, закончившаяся тем, что ты дремлешь под тенью фальшивой и искажённой сингулярности значимости, над бездной, могла закончиться хорошо.

Его взгляд окинул умиротворённое выражение лица настоящего Соломона, и его разум попытался осмыслить, что привело того к этой точке. Он попытался представить, каково это — отдать почти половину секунд в минуте (Искуплению). Затем он переключился на понимание того, как будет работать механизм, обеспечивающий это (Искупление). Он осмотрел мягкие складки белья, лежавшего на физическом теле Соломона. Затем Рендидли задумался, как и сколько выгоды можно извлечь, используя подобное (Искупление Нижнего мира).

Он сказал, что горел ярко. Он задался вопросом, как далеко свет Соломона Рекса пронзил тьму.

В конце концов, он решил сменить тему. Почти искрящееся ощущение холода продолжало исходить от его кожи в том месте, где он держал (Искупление). — Ты знал, что Дон Бейгон собирается предпринять попытку достичь (Вершины)?

— Ха! Да, это так. Довольно иронично, что такой консервативный человек решил пойти против устоявшегося порядка. Но то, как умерла его жена, определённо оставило след. И я открою тебе один из секретов Дона: я знаю момент, который он намерен использовать как свой трамплин. — Глаза Соломона вспыхнули. На несколько мгновений фиолетовый свет стал достаточно ярким, чтобы светиться в тускло освещённом проходе. Рендидли подумал, что сочетание этого пронзительного взгляда и эмоционального резонанса, вероятно, означало, что свет Соломона действительно сиял далеко. — Момент, который он использует это время, когда я пробужусь от этого затянувшегося сна. И смогу наконец-то выбраться из этого места.

Вопреки себе, губы Рендидли дёрнулись. — Он и от тебя тоже бежит от долга?

Они обменялись кривыми ухмылками. Между ними промелькнул образ драматически обиженного выражения лица Дона Бейгона, свидетельство того, как трудно было не любить Дона, несмотря на его обаяние. Он играл роль и играл её хорошо. Вероятно, это было частью какого-то (Навыка), но было трудно долго злиться, видя, насколько он был убедительно

собой.

В руках Дона даже честность становилась оружием.

— В любом случае, спасибо, что навестил, — когда он заговорил, выражение лица Соломона стало довольно серьёзным. Он взглянул вверх, не на гигантскую сферу, где находился Пайн, а дальше, на проход. — Хотя должен сказать, ты пришёл очень вовремя. Время здесь по сути заморожено, так близко к его основному телу. Я рекомендую тебе потратить некоторое время на стабилизацию здесь, прежде чем возвращаться. Попробуй открыть свои другие (Полномочия), ознакомься с (Искуплением), посмотри, что ты можешь сделать, чтобы укрепить свой образ. И имей план, когда уйдёшь, чтобы как можно скорее получить гражданство (Третьего Уровня). В противном случае, ты даже не увидишь, как они точат ножи вокруг тебя.

Рендидли наклонил голову. — Время заморожено? Значит, твоё положение здесь

— Мой сон немного затянулся из-за этого, да, — Соломон пожал плечами. — В основном я нахожусь в спячке, так что я этого особо не замечаю. В конце концов, я просто не смею спать вдали от Пайна.

Рендидли пришло в голову нечто ещё. Он нахмурился, быстро оглядывая линии массивной (Гравировки), которая поглощала окружающую энергию, созданную миром снов Пайна. — Если время здесь действительно так замедлено, то как Пайн может питать (Нексус) своей энергией?

Фиолетовые глаза Соломона вспыхнули чем-то, похожим на гордость. Его тон был полон благоговения. — Это лишь демонстрирует глубину силы, которую Пайн высвобождает. Его мощные потоки энергии на самом деле были проблемой в раннем (Нексусе); вот почему первые две (Когорты) выродились в такую хаотичную череду фракций. Сила, которую он высвобождал, была слишком велика, чтобы даже пытаться её контролировать. Позже он начал накапливать значимость, и сила снизилась до более разумных уровней. На данный момент большинство проблем, с которыми сталкивается (Нексус), заключаются в том, что энергия, с которой нам приходилось работать, неуклонно сокращается.

На этот раз Рендидли не удержался и посмотрел на Пайна. Потому что он мог логически понять объяснение Соломона, но поверить в это было трудно. Он проигнорировал покалывание в руке и расширил свои чувства, чтобы ощутить движение ряби в окрестностях. Рендидли смутно чувствовал, как сила исходит из Пайна. Большая часть её была скрыта (Гравировкой), покрывавшей расселину, на которой он стоял, однако он ощущал её самое смутное присутствие. Рябь ощущалась далёкой.

Массивной, но далёкой. Словно было трудно понять, как далеко ты находишься от по-настоящему огромной горы.

Как только Рендидли сосредоточился, он начал паниковать и почти сразу отвлёкся. Рябь, настолько массивная, что могла бы его расплющить, сотрясла окрестности.

Даже при всей своей быстроте он не смог избежать этого клокочущего, дозвукового гула силы. Рендидли на мгновение погрузился в жгучее во всех направлениях стремление. Быть частью этой волны перенесло его. Эмоция заменила пространство и стала совершенно новым измерением агонии/желания. Жизнь не могла существовать, но это потому, что всё было жизнью. Всё горело и менялось, росло и сжималось, пожирая друг друга и будучи пожранным, целый жизненный цикл мыслей и действий и

движения,

постоянно давящий на границы—

Оранжевое, бесконечное, бурлящее—

Рендидли отошёл, дрожа. Соломон сочувственно посмотрел на него, но ничего не сказал. Это короткое соприкосновение содержало бурлящую бесконечность жгучей силы. Таким образом, что ничто из того, с чем он сталкивался, не могло сравниться, Пайн был двигателем, который вёл их всех. Даже у Элхума есть кто-то могущественнее него, да? Значит, вот каково ощущать настоящий проблеск (Шаллы)

Когда он пришёл в себя, то снова заговорил с Соломоном. — Спасибо за информацию. Думаю, я немного поднимусь от Пайна, но воспользуюсь твоим советом и проведу здесь некоторое время, тренируясь. Ты будешь в сознании, если я вернусь с вопросами, или?

Соломон, казалось, был забавляен. — Ты не доверяешь мне находиться рядом, пока ты тренируешься? Хорошо. (Нексус) — такое место. Но не стесняйся возвращаться в любое время. Я всего лишь сгусток воли. Учитывая, что ты обладаешь достаточным количеством (Нижней энергии), чтобы изменить поток значимости, я, вероятно, отреагирую на твоё присутствие. Если нет, просто выстрели в меня (Нижней энергией). Я приду в себя в секунду; старые боевые инстинкты тяжело умирают.

Они пожали друг другу руки. После того как покалывание, оставленное (Искуплением), прошло, Рендидли был удивлён, насколько тёплым и крепким было рукопожатие Соломона. Это, в сочетании с лёгкой улыбкой, делало трудным не любить это странное и загадочное существо, независимо от того, что сделала его дочь. Он казался почти полной противоположностью Дона Бейгона, используя искренность не из расчёта, а из прямоты.

— О, есть ещё кое-что, — сказал Рендидли после того, как они расстались. Нечто, что крутилось у него в голове, внезапно встало на свои места. — Ты знаешь, кто был вторым, кто достиг (Вершины)? Тот, кто создал (Алимиана)?

На короткую секунду проекция воли исчезла. Не было другого способа описать произошедшее: не спящий Соломон Рекс рассеялся. И, судя по мощной эмоциональной реакции, что гудела в воздухе, произошло нечто, эквивалентное тому, как если бы кто-то дёрнул струну арфы, пока она не порвалась.

Потребовалось несколько секунд, чтобы Соломон вернулся, и его выражение лица всё ещё было искажено силой, которую Рендидли почувствовал в той эмоциональной ноте. — К сожалению, я не уверен, кто смог это сделать. Хотел бы я быть более полезным, но даже у меня есть свои ограничения.

После открытого и прямого общения в остальной части разговора эта реакция выделялась, как дом, который оставил свои рождественские украшения до весны. Что привело Рендидли к одному выводу: Рекс наконец-то солгал ему. Он знал, кто достиг (Вершины) во второй раз. Учитывая, что теперь он разделял ответственность за управление этим местом отдыха , это имело смысл. Он, вероятно, был в особом положении, чтобы понять детали создания (Алимиана).

Но почему он это скрывает? Судя по его эмоциональной реакции, тот, кто это сделал, был его врагом. Или, возможно, он сам достиг (Вершины), и эта сила была у него украдена?

В конце концов, Рендидли решил отложить это внезапное неприятие на потом. Сейчас не было необходимости антагонизировать Соломона.

Рендидли прошёл некоторое расстояние по расселине, чтобы отойти от подводного течения Пайна, не глядя ни вверх, ни вниз. Оба владели силами, которые даже нынешнего Рендидли заставляли быть настороже. Затем он оттолкнулся, немного поморщившись, когда притяжение значимости ухватилось за его тело без защиты расселины. Он заставил себя подняться вверх, направляясь к области с теми могущественными существами Нижнего мира, прямо у основания.

После стабилизации своего положения и раскрутки своего (Ядра Нижнего мира), чтобы добавить себе защитных слоёв, Рендидли обратил внимание внутрь. Снова у него было полдюжины занятий, которыми он хотел заняться: понимание (Искупления), изучение других его (Полномочий), тренировка его образов, закрепление понимания потоков энергии и т.д.

Но Соломон сказал кое-что разумное. Он некоторое время агрессивно концентрировался на Вике и упустил из виду свой план по свержению Элхума. Для этого он связался с Эдрайн и (Покровителями) для встречи.

Рендидли вернулся на свой небесный остров над Хароном, который в данный момент дрейфовал вокруг приземистого города над цепью действующих вулканов. Морские черепахи высовывали головы из тёплых бирюзовых вод, недоумевая, откуда взялся этот новый остров. Он попросил Татьяну прислать свежеразделанное мясо и готовил, и готовил, устраивая себе настоящий пир. Рецепты были теми, которые он узнал от Нрорка, что всё ещё заставляло его чувствовать себя немного странно. Но, учитывая их недавнее взаимодействие, у Рендидли была надежда, что старый гоблин налаживает дела.

На эту встречу не пришли (Покровительница Цветения) и (Покровитель Бездны). Оба, по-видимому, обучали студентов в (Альфа-Космосе), что заставило Рендидли почувствовать себя немного странно. Однако он полагал, что Эдрайн, (Покровительница Солнца) и (Покровитель Клинков) будут достаточны.

— (Покровительница Перьев) — начал Рэндидли, когда группа устроилась в одной из многочисленных богато украшенных гостиных Рэндидли. Эту комнату Татьяна наполнила со вкусом вырезанной деревянной мебелью.

(Покровительница Солнца) нахмурилась. — Даже с лучшими целителями этого (Альфа-Космоса) прогресс медленный. Она обладала ужасной пустотой внутри, которая, казалось, возникла из-за того, что большая часть её души была поглощена. Эти раны не просты. Даже сейчас мы не уверены, сможет ли она когда-нибудь восстановиться.

Рендидли кивнул. Ему было любопытно, что с ней произошло, но в основном потому, что (Покровители), казалось, были одержимы её положением. Отбросив это отвлечение, он повернулся к Эдрайн. — Ты думала о нашем плане навредить Элхуму? Я только что говорил с Соломоном Рексом. Любая информация, которую ты имеешь о нём, была бы полезна, но он рекомендовал получить гражданство (Третьего Уровня) как можно скорее.

— Соломон Рекс, — Эдрайн причмокнула губами. — Какое ностальгическое имя. Он был военным Командиром, верно? Достаточно важным, чтобы даже я его помнила. Что касается плана ну. После того как мы помогли (Покровителям) сбежать и почувствовали гнев Элхума, я не думаю, что стратегия кражи его физического тела осуществима. Смогли бы мы удержать его от него, учитывая его боевую мощь? Мы обсуждали другие методы, но лучшее, что мы можем придумать, — это исследовать тот амулет, который держала (Покровительница Перьев). Какое бы оружие это ни было, оно определённо имеет шанс навредить даже кому-то уровня Элхума. Помимо этого ну, если бы свергнуть Элхума было легко, кто-нибудь уже сделал бы это.

Взгляд Рендидли метнулся. Со всем, что происходило с Клодетт, он забыл об амулете. Исследование его было бы ещё одним способом провести время. Ещё один пункт в повестке дня. Он потянулся и хрустнул шеей. — Похоже, у меня тогда много дел.

— Что касается гражданства (Третьего Уровня) — выражение лица Эдрайн стало несколько горьким, когда она посмотрела на Рэндидли. Она вздохнула и покачала головой. — Как бы тяжело мне ни было это признать, ты должен быть тем, кто его использует. Я верю, что всё ещё могла бы победить тебя прямо сейчас. Но как долго это будет так? В кулаке Элхума я видела путь к улучшению, но твоя скорость накопления просто смехотворна. Нам нужно ещё два жетона (Первого Уровня), чтобы получить (Третий), но у нас достаточно подлинных предметов. Это могут быть просто более обыденные разновидности, которые мы можем купить, если вернёмся в (Нексус).

— Так что тренируйся сейчас, получи гражданство (Третьего Уровня), когда вернёмся в (Нексус). — Рендидли выдохнул. Его кожа покалывала.

Наконец-то, немного времени, чтобы укрепить свои основы .

Глава 1893

Рэймунд Балласт стоял перед всем Отрядом Вульпис, скрестив руки за спиной. Он чувствовал, как слова собираются на его губах, ещё до того, как он открыл рот. С одной стороны, он знал, что не обязан этого делать. Он мог бы жить другой жизнью, быть другим человеком. С другой, он полностью убедился, что именно так он хочет жить. Жизнью, где он платит по счетам.

Человек, живущий такой жизнью, не подвёл бы своего младшего брата. И больше всего на свете именно таким Рэймунд Балласт хотел быть.

Призрачный Пёс счёл нужным дать нам передышку , — медленно произнёс он. Он чувствовал внутренний перелом. Возможно, даже сейчас он не был тем, кто мог бы спасти своего брата от ожиданий старейшин. Но он мог загнать себя в такие ситуации, когда у него не оставалось бы выбора, кроме как стать этим человеком или умереть. Именно это он и собирался сделать сейчас. Его график медленный, но у него есть проекты, которые нужно завершить до возвращения в Нексус. В это время все члены Отряда Вульпис могут взять своего рода отпуск в Альфа-Космосе. Наслаждаться собой в меру своих возможностей, учитывая, что их связь с Нексусом будет прервана. Призрачный Пёс подозревает, что по нашему возвращению в Нексус мы окажемся под пристальным вниманием и давлением. У него не будет права на ошибку . Возможно, они наконец поймут, что я угроза ,

— пошутил Призрачный Пёс, когда они встретились на его небесном острове. Но Рэймунд Балласт, наблюдавший за ростом Рендидли Призрачного Пса с тех пор, как тот обучал Элитный Отряд, знал, что это было на 100% правдой.

По жёсткому взгляду изумрудных глаз Призрачного Пса он тоже это понял.

Впереди колонны Шарлотта Уик закрыла глаза. Цзе Ронаулт стоял по стойке смирно , его элементальное тело почти полностью подчинялось ему. Виззерет Кламман покачал головой, сбрасывая гнетущее давление хищника. Глаза других новобранцев начали гореть. Возможно, они тоже чувствовали, к чему он ведёт.

Некоторые их мысли, казалось, отражали его собственные. Над ними уже появилась странная дымка в широком синем небе.

Конечно, как лидер Отряда Вульпис, — Рэймунд старался говорить ровным голосом, но эмоции начали душить его. Тяжесть этого выбора давила ему на плечи. Он вспомнил усталый взгляд Призрачного Пса, когда тот пришёл поговорить с ним. Он вспомнил Течедадора, всё ещё пропавшего, но также и ту странную уверенность, которую Рэймунд испытывал, что его младший брат всё ещё жив. — Я не могу не заметить, что Отряду Вульпис в последние месяцы требовалось делать очень мало. Фактически, именно Рендидли Призрачный Пёс сам справился с опасной ситуацией. Мы проводили учения. Ничто иное не было возложено на нас . Что делает довольно странным брать перерыв прямо сейчас .

Наблюдая за тем, как образ Харона мог сплетаться воедино, Рэймунд пришёл к некоторым идеям, как улучшить Отряд Вульпис. Теперь он воплощал их в жизнь, используя свои пылающие эмоции, чтобы направлять нарастающее коллективное согласие Отряда. Все они были любимцами, но в конечном итоге забытыми фаворитами и потомками жителей высшего класса Нексуса. Они были собраны вместе в Элитный Отряд, чтобы быть спрятанными, и оказались под началом Рендидли Призрачного Пса просто по счастливой случайности.

Под руководством Хелен и других инструкторов они быстро росли. Им было показано, как усилия и упорный труд могут изменить их судьбы в качестве любимых игрушек. А затем они были вынуждены беспомощно наблюдать в те трагические часы, когда Хелен стоически терпела пытки, чтобы уберечь Призрачного Пса от опасности.

После всего, что он и его подчинённые сделали для них, Призрачный Пёс попросил лишь небольшую часть их наград от вторжения из Пустоты. Затем, когда проявилась настоящая опасность, Призрачный Пёс защитил их и сам отправился сразиться с Комендантом Уиком.

Тот факт, что он в конечном итоге преодолел это испытание, был неважен для стыда, который испытывал Рэймунд. То, что образ Уика был сломлен, не принесло никому, кроме, возможно, Шарлотты, никакой радости. Всё, что они поняли, это то, что когда их благодетель нуждался в их помощи, они были бесполезны для него. Не один, а два раза. Возможно, их старые версии смогли бы пережить эти моменты беспомощности, двинуться вперёд и притвориться, что они не полны вины и сожалений, но Хелен и Хейффал выковали из них воинов. Воины не уклонялись от опасности.

Но даже этого было недостаточно. Теперь они жаждали быть чем-то большим, чем просто воинами.

Напряжение в воздухе вокруг Отряда Вульпис искрило. Рэймунд поднял глаза, давая каждому время принять собственное решение. Окунуть палец в меняющееся течение и решить, бросят ли они себя целиком в это стремление. Он практически видел, как волны жара поднимаются от группы, по мере того как всё больше и больше укрепляли свою решимость. Эмоции вливались в коллектив и придавали ему форму под широким небом. Их чистые желания стали топливом для того, чтобы он горел ярче, оседая на плечи каждого желающего, превращаясь в присутствие, которое будет подталкивать их вперёд к достижению их цели.

Прошли минуты. Рэймунд заметил, что больше никаких эмоций не присоединялось к бушующему явлению в небе, но он всё ещё ждал. Форма становилась всё более отчётливой, разрозненные линии эмоций сливались в огромное полотно целого. Облака были отогнаны, оставив лишь широкое, широкое синее небо и эту форму.

К его удивлению, сапфировое небо над Отрядом Вульпис вскоре приняло в себя массивную изумрудную

птицу.

Рэймунд несколько раз моргнул, наблюдая, как детали крыльев укрепляются по краям. У неё было несколько свисающих хвостов, вероятно, из-за его собственного влияния, но он не мог понять, почему Отряд Вульпис создал коллективный образ птицы.

Он опустил взгляд. По сравнению с их предыдущей численностью, они потеряли около трети отряда. Рэймунд понял почему. Ранее все были довольно лояльны к Призрачному Псу. Однако нынешнее решение требовало от них большего; группа должна была согласиться, что когда придёт время сражаться, они будут сражаться на стороне Призрачного Пса, несмотря ни на что. Вот насколько глубоким был их долг перед ним.

И раскрыть способность не тянуть Призрачного Пса вниз будет нелегко. Это означало бы больше тренировок. Жёстких тренировок в стиле Хелен.

Он не знал, куда направятся эти беглецы в Альфа-Космосе, да ему было и всё равно. Рэймунд прочистил горло, когда многохвостая птица исчезла из неба. Молчаливая клятва, но я надеюсь, вы все почувствовали, как мы теперь связаны. Мы — оружие, выкованное без цели — я не думаю, что кто-то с этим не согласится. Но мы не просто металл и насилие, которые нужно прятать в кладовке Нексуса. Мы можем быть плотью и желанием. Мы можем выбирать, как наш острый край будет формировать мир. Как лидер Отряда Вульпис, это наш новый отряд. Это ваши братья и сёстры. Вместе мы заставим Нексус признать нас .

Все лидеры отрядов остались, даже Шарлотта Уик. Они смотрели на Рэймунда блестящими глазами. Он чувствовал их согласие по их позам.

Уголок его рта приподнялся. Тогда пошли. Вы видели область, которую Призрачный Пёс выбрал в качестве своего тренировочного острова в Южном море этого Мира. Я уже связался с Хейффалом. Работа Призрачного Пса с Пустотой грандиозна и послужит отличной базой для нас, чтобы работать над нашей физической подготовкой .

Несмотря на их решимость, большинство Отряда Вульпис скривились. Даже затаившийся призрак их коллективного образа поник своей пернатой головой при мысли о дальнейшей базовой подготовке.

Рендидли позаботился о том, чтобы занять один из красивых и необитаемых островов в Южном море для своей следующей серии тренировок. Он подумывал снова отправиться на луну, чтобы уменьшить воздействие на окружающую среду, но решил, что Экспира выдержит его силу. В конце концов, она была

частью его тела. Возможно, беспокоясь о том, что может произойти или не произойти в будущем, он теперь подверг бы её воздействию своих Пустотных штормов.

Кроме того, Харон пришёл сюда именно для того, чтобы помочь Новому Скандиву, самому южному городу из последней Зоны, присоединившемуся к Экспире. Они испытывали почти постоянные атаки со стороны бурных вод Южного моря. И поскольку вторжения были так часты, у них ещё не было возможности продвинуться и уничтожить некоторые Подземелья, которые извергали монстров в эту область. Это становилось серьёзной проблемой.

Рендидли рассудил, что в худшем случае он мог бы опустошить окружающую среду здесь, и люди поблагодарили бы его за это. К тому же, есть что-то в тренировках на самой Экспире, что определённо повышает мою значимость ,

— размышлял Рэндидли. Он сидел на краю вулкана, глядя на поросшие папоротниками и покачивающиеся пальмы острова. Последние две недели, с тех пор как он решил поселиться здесь, он постоянно увеличивал содержание Пустоты в окружающей среде. К этому моменту большинство животных разбежались. Тем временем, оставшиеся растения и насекомые начали проявлять странные признаки обесцвечивания. Он предполагал, что скоро последуют мутации.

Великий шторм Пустоты он поддерживал мягким, но теперь он полностью вращался, следуя органическим линиям и потокам, которые были выкованы необходимостью в битве против Уика и борьбе за выживание до Девика. Потоки разделялись и объединялись в бесконечный, повторяющийся, нелогичный узор. Уже окружающие моря начали вести себя странно, течения смещались, чтобы присоединиться к шторму по краям, словно здесь был водоворот, а не остров.

Но как бы Рендидли ни тянуло любопытство исследовать, как его шторм взаимодействует с внешними океанскими системами, его текущее внимание было гораздо более напряжённым: тщательно изучив, он наконец-то хотел попытаться активировать Покаяние, которое Соломон дал ему.

Он щёлкнул запястьем и извлёк странно текстурированную слезу. Даже сейчас, даже когда он использовал Серу, контакт с ней наполнял его бодрящим покалыванием. Он поднёс предмет к груди, измеряя мерцающее свечение в сердцевине кристалла. Затем он вытянул длинную и тонкую нить Пустоты и пропустил её через кристалл.

Покаяние легко приняло энергию. Пустота вытекала с другой стороны, относительно неизменённая, несмотря на приятное чувство связи, которое возникло. Рендидли поджал губы; он полагал, что было бы слишком легко, если бы такое несерьёзное усилие могло привести к увеличению значимости.

Он облизнул губы и вздохнул. Затем прижал Покаяние к груди. Оставляя за собой холодок, оно погрузилось в его плоть и опустилось, чтобы занять место в его Пустотном ядре. Кристалл начал пульсировать, как сердце, накладываясь на вращающийся источник энергии. Он всё ещё оставался инертным, и Рендидли осторожно изучал его функции, боясь активировать преждевременно. Иметь предмет, данный ему могущественной силой в Нексусе, который

внезапно активировался, к неожиданному облегчению, было почти так же шокирующим, как и остальная часть его разговора с Соломоном.

Конечно, если не считать той последней лжи об Алимпии.

Рендидли вскоре обнаружил функциональную часть Покаяния, терпеливо ждущую, пока он вольёт в неё Пустоту. Его внимание скользнуло по этому пульсирующему сердцу света. Рендидли выдохнул. Затем он переместил Покаяние и своё Пустотное Ядро на место, установив его на режим одна секунда в минуту Покаяния .

Его Пустотное Ядро ускорилось, совсем немного. Прохладные волны распространились по его телу, двигаясь вместе с волной недавно очищенной Пустоты. Энергия ощущалась сверкающей и свежей, проходящей сквозь его тело, искрящейся, как талая вода на солнечном рассвете. Странно приятное ощущение заставило его выдохнуть.

Что-то внутри него расслабилось. Его Пустотное Ядро ускорилось вперёд, казалось, отфильтровывая странный привкус, который стал тяжёлым в окружающей Пустоте

Ах, Первая Власть ,

— глаза Рендидли загорелись изумрудным светом, когда он посмотрел на свои руки. Затем он поднял голову и оглядел весь шторм Пустоты, который он создал, чтобы накрыть остров под ним.

Часть его сознания отметила подсознательные часы, которые сформировались в его Пустотном Ядре, измеряя время, которое он тратил. По мере того как проходили минуты, он накапливал долг секунд, который ему в конечном итоге придётся оплатить. Оплата казалась простой: ему просто нужно было расслабиться и отпустить свои мысли. В это время он будет полностью инертен. Но на данный момент, изменение в окружении интересовало его гораздо больше.

Вероятно, из-за того, что одна Власть была активна, а остальные оставались необнаруженными, Первая Власть прокралась в большую часть его Пустоты. Что облегчало ей формирование одних связей и значительно затрудняло формирование других. Вероятно, тот ужасный, алчный захватывающий аспект, который распространился по его Пустоте, был причиной того, что все животные были изгнаны с острова. Только растениям и насекомым не мешало изменение значимости.

Однако, с активным Покаянием, это влияние было сокращено до одной четверти его прежней силы

Одна четверть?

Его внимание сосредоточилось на его Пустотном Ядре. В дополнение к небольшому увеличению скорости, с которой он накапливал значимость, это также помогало структурировать Пустоту таким образом, что становилось легче обнаруживать тонкие различия в потоках энергии. Так он мог чувствовать хватку Первой Власти а помимо этого, он обнаружил ещё три лёгких привкуса , которые проявлялись в различных нотах вокруг его ядра. Эти безымянные Власти было труднее понять, но чувства, которые они давали ему, были отчётливыми.

Однако Рендидли всё ещё чувствовал себя настороженно.

Очевидно, одна основана на тех же желаниях, что породили мои образы. Одна — для Мертворождённого Феникса, а другая — для Серого Создания. Но откуда взялась эта последняя Власть? Возможно ли что она от самого Покаяния? Поэтому Соломон отдал её так свободно?

Глава 1894

Рендидли потратил почти день, пытаясь разобраться с загадочной Четвёртой Властью. За это время он мобилизовал весь свой могучий разум и тонкие чувства, чтобы прочесать заметки и ощущения своего внутреннего мира. Он даже обнаружил и искоренил несколько остаточных ноток безумия Девика, которым каким-то образом удалось пережить первые его чистки.

Однако в вопросе Четвёртой Власти он не достиг абсолютно ничего.

Он не чувствовал никакой связи между смутно ощущаемой Властью и Искуплением. Они были частью его самого, а не каким-то пришельцем из Искупления. Более того, это только ухудшало его самочувствие; если Власть не исходила от внешнего влияния, он понятия не имел, почему она является частью его Нижнего Ядра.

Его следующая теория заключалась в том, что, возможно, это связано с его другим Набором Навыков, Мойрами Ряби. В конце концов, он довольно много использовал этот псевдообраз в сочетании со своими Нижними Навыками. Особенно в последнее время. Однако это имело ещё меньше смысла. Власти исходили из основы его Нижнего Ядра. Соломон упоминал об этом, и интуиция Рендидли говорила ему то же самое. И какой бы могущественной ни была Мойры Ряби, она даже не была задумана, когда он создавал своё Нижнее Ядро.

Этот четвёртый оттенок был не совсем незнакомым, но он не мог понять, как его Нижнее Ядро могло быть основано на нём.

Тем не менее, его неспособность определить виновника по своим смутным ощущениям не была чем-то удивительным. Попытка понять источник его власти, основываясь на смутном ощущении, была сродни изучению теней, чтобы понять тактильное ощущение от трения ткани.

Рендидли изо всех сил старался выбросить это из головы. Как оказалось, Искупление было полезным инструментом для этого; он чувствовал внутренний конфликт и смутную тревогу, когда закрывал глаза и принимал положенное забвение, но просыпался свежим и полным энергии, заплатив за несколько часов отсроченных секунд. Он даже погрузился ещё на несколько часов, создав запас оплаченных секунд, на которые мог полагаться на ранней стадии своей тренировки.

Внимательно изучая свою очищенную Нижнюю Сущность, он чувствовал едва уловимую разницу в глубине, которую создавало использование Искупления. Промычав что-то себе под нос и глядя на серую, остывающую поверхность вулканической лавы, Рендидли обратился к Искуплению и увеличил плату до двух секунд за каждые шестьдесят.

Эффект был немедленным, но относительно небольшим. Рендидли цокнул языком; возможно, он удвоил количество времени, которое платил Искуплению, но это всё ещё была незначительная часть по сравнению с тем, сколько времени оставалось у него самого. Однако, благодаря уплотнению потоков, которые он мог сплетать, Рендидли оставил увеличенное Искупление нетронутым и переключил своё внимание.

Он собирался начать составлять расписание для себя на этом острове, но его внимание привлекло какое-то движение на краю его сферы влияния. Рендидли обернулся, чтобы взглянуть на растущего исполина, плывущего по морским волнам, и его губы дрогнули.

Рендидли достаточно было лишь взглянуть на группу из Отряда Вулпис и почувствовать их образы, чтобы понять их намерения. Они связали несколько барж, создав базовый лагерь прямо за пределами Нижней бури Рэндидли, которая простиралась более чем на двадцать метров от пляжа в окружающие моря. Там они проводили несколько вылазок в Нижнюю среду, где их образы постоянно подвергались воздействию сильного присутствия Нижней Сущности.

Видя, что это было именно то, что нужно, Рендидли не стал пытаться настроить Нижнюю Сущность на их образы, что не составило бы труда, учитывая, что их образы частично исходили от него. И всё чаще он играл бо?льшую роль в их коллективном образе. Однако он заметил их регулярные действия несколько дней назад, прежде чем накопил время для Искупления; теперь он не мог не таращиться на расцветающий, качающийся трущобный городок, который вырос на краю бури.

Львиная доля новоприбывших была из Харона и Ордена Дуцис, которые, по всей видимости, договорились с Хейффалом и Отрядом Вулпис об участии в тренировке. Группы прибывали из Блуждающего Города на испещрённых обломках дрифтерного дерева, которые вскоре были приспособлены для расширения баржи и создания небольших убежищ. Но что завораживало Рэндидли, так это медленное прибытие небольших групп.

Они прибывали по одному или по двое, с незнакомыми образами, но с чётким следом значимости, по которому они следовали, чтобы добраться до него. Они были сильны; сильнее, чем Рендидли ожидал встретить среди незнакомых личностей, которых не тренировал никто из его знакомых. Однако самым странным было то, как они были связаны с ним, даже без его ведома, из-за его далеко идущего влияния на Эспиру.

Все их желания вращались вокруг мира, и это привело их к нему. Они хотели защитить эту планету. Они хотели контролировать свою собственную судьбу. Они желали понять долгий путь к Вершине.

Некоторые были эгоистичны в своих целях. Некоторые желали исцелить мир. Некоторые явно испытывали к нему немалую неприязнь. Некоторые, казалось, просто блуждали, как будто было совершенно естественно срубить дерево и решить отправиться в неизведанные просторы вулканических островов к югу от Новой Скандии. Его буря уже создавала колодец значимости под этим островом, и ранее вялый Нижний слой Альфа-Космоса начал бурлить вокруг него.

Но несмотря на их индивидуальные различия, они приходили и создавали вторую, закручивающуюся силу Нижней Сущности, подхватывая трение, которое генерировало Нижнее Ядро Рендидли при взаимодействии с окружающим океаном.

В конце концов, это было истощением для Нижнего Ядра Рэндидли. Но приемлемым. Глядя на этих незнакомцев, объединяющихся, чтобы преобразиться, он не мог не ухмыльнуться, как волк.

— Вы хотите найти силу? — прошептал Рэндидли. Воздух его бушующей бури гудел, но с низкой частотой отрицания, поскольку его слова, передаваемые на расстояние, обращались к той бессознательной значимости, на которую они откликались; это не было правдой. Они не просто хотели силы. Его ухмылка становилась всё шире и шире, глаза дико сверкали от королевской зависти к своему королевству. Он поднял правую руку и хрустнул костяшками пальцев. — А, это не так.

Вы хотите догнать меня,

так ведь?

Даже произнося эти слова, он чувствовал хор утвердительных вызовов от этих людей. На Эспире, отрезанной от Нексуса действиями Рэндидли, тот, кто ухмылялся с вершины пирамиды, был Призрачным Псом. Те, кто карабкался вверх, совершенно не понимали, что он делал для их защиты. Только то, что он стоял у них на пути.

С глупым упрямством они карабкались к нему.

Он издал безрадостный смех и широко раскинул руки. Его Нижнее Ядро начало вращаться быстрее, плавно и почти лирически завывая, потоки значимости тянули за нити, которые привели этих претендентов сюда. И теперь, когда он понял, что чувствует, он мог ощутить более знакомые фигуры, такие как Хэнк Ховард и Алана Донал, которые неуклонно притягивались к этому месту.

Не давая им шанса пожалеть об этом, Рендидли расширил свою бурю. Как Мойры Ряби, он поглотил плавучий трущобный городок и часть океана за его пределами. Если они хотели расти, он обеспечил бы им для этого среду. По мере того как его влияние распространялось, он силой изменял потоки океана в окружающем море, так что было очень легко быть втянутым, но трудно уйти.

Возможно, это было немного мелочно, но что-то соревновательное в груди Рендидли горело желанием показать своё превосходство. Он размял плечи и отправил сообщения Наффуру и Татьяне, информируя их о внесённых им изменениях. Он также порекомендовал им установить несколько буёв или что-то подобное подальше от острова, предупреждая этих путешественников.

Затем он полностью выбросил их из головы. У него и так было более чем достаточно дел. Они справятся сами, или не справятся. Сосредоточившись, он начал тренироваться.

Большая часть его внимания оставалась сосредоточенной на паттернах и Нижней Сущности, особенно на том, как функционировали Искупление и Власти. Но он выделял в своём дне временные слоты, чтобы продолжать продвигать свою Иерархию Бремя. Он связался с Хейффалом и предложил Отряду Вулпис возможность разделить ранние уровни, чтобы он мог продвинуться дальше, а они получили бы более жестокий способ проверки своих тел.

Он очистил и отточил свои три образа, готовясь к возможности погрузиться в Море Снов и ещё больше их напрячь.

В моменты размышлений он достал странный костяной амулет и внимательно его рассмотрел. Каким-то образом ему удавалось сочетать липкость связи Нижней Сущности с жестокостью эмоциональной силы Эфира, оставаясь при этом верным ни одному, ни другому. Это было извращение обеих энергий, превращённое в оружие и высвобожденное со злым умыслом.

Благодаря своим способностям в работе с Нижней Сущностью, он мог предотвратить прикрепление предмета к себе. Однако он также чувствовал, что для накопления заряда его ужасающей атаки требовалось время. Он изо всех сил старался проникнуть в структуру и понять её механизмы, прежде чем она снова будет заряжена .

Уровни Навыков набирались медленно, по сравнению с лихорадочной борьбой, в которой он участвовал в последние несколько недель. Однако то, что Рендидли приобрёл, было пониманием. Пониманием энергетической ряби, пониманием Искуплений, пониманием того, как образы и связи могут быть объединены.

А также отдалённым пониманием того, как Нексус разделял две энергии, в загадочном усилии, которое привело к нескольким странным побочным эффектам.

Но он не спешил. Потому что впервые за долгое время у Рендидли было время для медленного совершенствования.

Сэм зарычал и вскинул руки. — Эта дрянь!.

Он отбросил в сторону головной убор из мерцающих листьев. Тот с шумом ударился о верстак и упал на пол, каким-то образом умудрившись оставить глубокую вмятину на одном из любимых молотков Сэма. Жужжа, как перегруженный паровой двигатель, он согнулся в поясе и поднял предмет с пола. Затем он бросил его в корзину в дальнем конце комнаты, заполненную похожими попытками.

Всё очень высокого качества, выше, чем всё, что Сэм делал, полагаясь на материалы Эспиры. Но недостаточно высокого.

Тихо бормоча себе под нос, Сэм подошёл к раковине и ополоснул руки под краном. Его связь с Озарком продолжалась, причём другая сторона давала блуждающие инструкции и смутные объяснения материалов, которые привели к этому: головному убору, который носил могучий волк и который мог принести пользу образу.

Недавно эти назойливые сообщения и запросы об обновлениях статуса прекратились. Сэм благодарил свою счастливую звезду за то, что Призрачный Пёс решил уйти на изолированную тренировку, так что теперь у него появилось немного места, чтобы вздохнуть и подумать о проекте.

Сэм резко развернулся и негодующе посмотрел на корзину, заполненную неудачно выполненными материалами.

Это значит, что я застрял здесь, а эти неудачи смотрят мне прямо в лицо и мне не на кого злиться-

— Сэм? У тебя есть минутка? — Регина постучала, а затем вошла в его рабочую комнату, не дожидаясь ответа.

Сэм сделал обиженное выражение лица; это было правило, что им не разрешалось делать

это в их доме. Однако внутренне он почувствовал прилив тепла, глядя на жену. Он кашлянул, чтобы скрыть это. — Хм? Что такое? Я только что закончил. И ты знаешь наше правило.

— Знаю, знаю, — Регина помахала своими перепачканными жиром пальцами. Затем она одарила его сияющей улыбкой, той самой улыбкой, которая заставила его влюбиться в неё. Она вдохнула и выпалила свою новую идею. — Как насчёт небольшого отпуска на Южное Море?

Глава 1895

Сэм внимательно оглядел жену. Его губы дрогнули, когда она использовала слово отпуск как предлог для очередного приключения. — .Какой же это отпуск? Ты слышал слухи — сумасшедшие направляются туда для тренировок, которые,

ты же знаешь,

обернутся неким турниром, а я слышал, что Движение Чистоты собирается провести демонстрацию против (Призрачной Гончей). Хуже того, Орден Дуцис объявил, что связь с (Нексусом) будет разорвана; торговцы только-только привыкли к обмену, чтобы по-настоящему почувствовать удар. Это путешествие будет чем угодно, но только не отпуском. Мы идём навстречу горе работы.

Регина изящно приподняла бровь и уперла руку в бок. — И что? Ты хочешь сказать, что не из этих сумасшедших? Что ты ни на что не пойдёшь, даже проигнорировав семью, ради самосовершенствования?

В течение нескольких секунд Сэм запинался, пытаясь привести мысли в порядок. Он

очень соблазнён отправиться на Юг и поговорить с Рэндидли, чтобы испытать ауру Пустоты, которую тот создал, но упрямо сопротивлялся желанию признать это. К тому же, в последнее время она так же быстро забывала об ужинах в пользу своей работы.

Затем он снова посмотрел на Регину, на блеск в её глазах, и его выражение лица смягчилось. Он смотрел на её кожаный пояс с инструментами, на её замасленные пальцы и на огонь, который оживлял её, просвечивая сквозь её выражение лица так, как она потеряла его в последние годы, но теперь он вернулся в свою былую славу. Несмотря на то, что она была одной из величайших целительниц на Экспире, она долгое время чувствовала себя нереализованной; Система справлялась с большинством серьёзных болезней, обычно сводя всё остальное исцеление к вопросу доступной Маны для многократного использования Навыка.

Очевидно, она могла исцелять более эффективно, но без цели она потеряла чувство направления. Даже её многочисленные друзья в Доннитоне приватно приходили к Сэму, чтобы поговорить об этом. И всё же, после того как она наконец-то надоела Сэму с просьбами научить её ковке и начала мастерить в своей собственной мастерской

— Ну, ладно. У меня не так уж много выбора, верно? — проворчал Сэм. Он задавался вопросом, сможет ли он заполучить какие-нибудь редкие морские раковины, о которых он слышал шёпот.

Регина рассмеялась и покачала головой. — На самом деле нет. Ладно, уезжаем завтра. Ты скажи Сунану, чтобы он собрал свои вещи. Ох, ты видел его в последнее время? Иногда мне кажется, что если мы не будем за ним присматривать, он даже есть не будет.

— Да нет, с мальчиком всё в порядке. Но я работал последние несколько дней, так что не совсем уверен, где он. Ты — Сэм смог только усмехнуться, когда Регина бросила на него ничего не выражающий взгляд, который тут же сменился материнским беспокойством. Вероятно, она так увлеклась работой, что забыла.

— Ну, — Сэм погладил Регину по плечам, чувствуя, как комки напряжения скручиваются в небольшие комочки мышц в позе эмбриона, пока он касался её. — Ему ведь всего двенадцать, верно? Как далеко он мог вообще уйти?

По тому, как она сжала губы, Сэм понял, что это прозвучало не так успокаивающе, как он хотел. Он прочистил горло. — Все знают, что он наш родственник. Он обещал оставаться в районе Доннитона. Я отправлю ему сообщение; уверен, с ним всё в порядке.

Рендидли поднял руки и покрутил пальцами, обводя ими внутреннюю часть (Шторма Пустоты), который висел над островом, как серая драпировка, кишащая жужжащими пчёлами. Он сидел в столбе чистого солнечного света, пробивающегося сквозь облака, но остальная часть острова была погружена в сумрачный полумрак. На данный момент разница в экологическом значении привела к тому, что облака беспокойно клубились в небе над головой. Потоки Пустоты генерировали буквальный шторм, что добавило новую нить значения этой уже меняющейся области. Пока Рендидли сидел в глазу этого буквального шторма, остальная часть острова пребывала в почти постоянных объятиях тени и лёгкой мороси.

Поздравляем! Ваш навык (Ощущение Пустоты вырос до уровня 693!

Поздравляем! Ваш навык (Левая Рука Оракула Пустоты вырос до уровня 620!

Шторм естественным образом разделился на две разные зоны, расположенные одна над другой. Одна была внешним слоем, который покрывал пляжи и большую часть окружающего океана, включая тренировочную баржу, припаркованную на мелководье. Эта область содержала меньшее количество Пустоты, но включала различные органические паттерны с потоком энергии, поскольку Рендидли экспериментировал с новыми методами, которые он собирал из (Покаяния) и странного костяного амулета.

Пребывание в этой области было сродни постоянным толчкам в неожиданных направлениях неприятным ветром.

Внутренняя область была более статичной, ядро (Ядра Пустоты) Рэндидли, проявившееся в физическом мире. Пустота там была густой и мощной, придавая камням глянцевый блеск, а лаве — странный синеватый оттенок, пока она медленно пузырилась. Более глубокая растительность тропического острова начала извиваться и тянуться вверх изогнутыми узорами. Кроме того, Рендидли было несколько забавно отметить, что насекомые теперь, казалось, активно строили свои гнёзда в области густой Пустоты. Уже крупные огненные муравьи удвоились в размерах и теперь слабо шипели синим пламенем, пока они шли, выкапывая огромные кучи земли буквально размером с дома. Несколько раз монстры пытались подкрасться с тыла острова (они уже усвоили урок о приближении к барже), но группа из пятидесяти муравьёв загрызла их до смерти и отнесла тела, чтобы накормить свою королеву.

Она благосклонно приняла их дань и отложила больше яиц. Вскоре вся внутренняя часть, вероятно, окажется под их контролем.

Пожав плечами на экологические изменения, Рендидли хлопнул в ладоши.

Этого Пустоты пока достаточно. Перейдём к тренировке чего-то другого.

Поздравляем! Ваш навык (Мотив Голодной Глубины вырос до уровня 699!

Поздравляем! Ваш навык (Правая Рука Эрудита Пустоты вырос до уровня 615!

Рендидли щёлкнул запястьем и извлёк перевёрнутую пирамиду (Иерархии Бремя). За последнюю неделю десятки членов (Отряда Вульпис) согласились помочь Рендидли выдерживать электромагнитное излучение, чтобы он мог сосредоточиться на других слоях. Так что теперь некоторые лежали, свернувшись калачиком, как раненые креветки, на пляже, дёргаясь и гримасничая. Каждый мог выдержать только один или два, но в совокупности этого было достаточно, чтобы он оставался относительно незатронутым, проходя через второй слой. Рендидли поднимался всё выше и выше, принимая ужасающее и пронзительное световое излучение в своё тело.

Поздравляем! Ваша (Частица Судьбы) (Иерархия Бремя) выросла до уровня 39!

Его внутренние органы дымились и извивались, чувствуя, как жадные лучи света разрывают их на части и вгрызаются в мягкую плоть его тела. В свете не было ни голода, ни жестокости, лишь детское любопытство, которое заставляло его копаться в каждой уязвимой части Рэндидли. И всё же Рендидли выпустил парное дыхание из носа и сказал себе, что сможет выдержать. И он смог, доведя этот пагубный свет до самого жгучего состояния.

Боль, если уж на то пошло, стала желанным спутником, доказательством того, что он улучшится. Что он может использовать это время, чтобы сделать ещё несколько шагов ближе к могущественным бойцам (Нексуса).

Поздравляем! Ваша (Частица Судьбы) (Иерархия Бремя) выросла до уровня 40!

В некотором смысле Рендидли мог начать наслаждаться дискомфортом. Тем, как он ощущался, словно обладал такой интенсивной светимостью, что просвечивал сквозь всё, превращая его из плоти и крови в простой лист стекла, неспособный остановить свет. Все его другие заботы исчезли; он был просто материалом для изучения. Или, по крайней мере, так Рендидли говорил себе, стиснув зубы и позволяя своему мощному физическому телу медленно приспосабливаться к свету.

К сожалению, Рендидли не мог активировать (Покаяние), поддерживая при этом (Иерархию Бремя). В противном случае он просто позволил бы своим органам запекаться, пока он погружался в забвение, надеясь проснуться до того, как он станет оранжевым и морщинистым изнутри. Он с тоской представлял себе такой мир, стараясь максимально сдерживать свои движения.

Из всех моих характеристик, именно те, что отвечают за физическую защиту, оставляют желать лучшего, — подумал Рэндидли, отмечая небольшие моменты дрожащей слабости, пока он терпел свет.

(Выносливость) по-прежнему является базовой Характеристикой, а (Необычный Метаболизм) всего лишь Необычный. Пока сойдёт, но я прошёл только 40% этой (Частицы Судьбы). Скоро мне понадобится больше этого. Возможно, именно на это мне следует потратить следующую добычу ОЗ.

Если бы мне удалось поднять (Выносливость) выше Легендарного.

Встряхнувшись, чтобы собрать свои блуждающие мысли, Рендидли сжал пирамиду, пока острые края не впились в его руку. Все его мягкие внутренности продолжали гореть и шипеть под неумолимым вниманием этого света, но это было терпимо. Поэтому внимание Рендидли переместилось вверх по пирамиде, к среднему, сапфировому, слою.

Он крепко зажмурил глаза и заставил себя двигаться вперёд. Он так сильно сжал челюсти, что они затрещали. Его чувства были на пределе, он искал предвкушение следующего испытания, едва справляясь со световым излучением.

Поздравляем! Ваша (Частица Судьбы) (Иерархия Бремя) выросла до уровня 41!

В тот колеблющийся момент эксперимента Рендидли почувствовал, как перед ним разверзлась пропасть. Зубчатые края отверстия были так разорваны в клочья, что он сделал шаг назад. Сначала он запаниковал, подумав, что какое-то могущественное существо каким-то образом пробурилось в его (Альфа-Космос), но стало ясно, что это просто активируется (Иерархия). И из-за того, что эта опасная расщелина не разорвала дыру в боку вулкана, он знал, что она может повлиять только на него.

Глядя на это, можно начать понимать, как это отражает опасности достижения (Вершины). Вы генерируете настолько совершенный образ, что он искажает мир, убеждая окружающее, что он реален.

Голова Рендидли пульсировала — это знакомое ощущение высасывания его ментальной энергии. Его глаза оставались прикованы к расщелине, небольшой чёрной прорехе, парящей в нескольких метрах перед ним.

Это — цена за это. Дыра, разорванная в самой ткани бытия, пустота, которая

— Рендидли резко сел, кашляя. Он уткнул пальцы в грязь и перенёс вес в более удобное положение. Его голова пульсировала, и он застонал, поднося руку, чтобы потереть переносицу. Сера казалась приятно прохладной, почти божественной, облегчая головную боль напряжения, которая била по его сознанию.

Боль от истощения ментальной энергии была такой же сильной, как и при насильственном изучении паттернов во время борьбы с Девиком. Рендидли глубоко выдохнул и подождал, пока окружающее перестанет вращаться. Его выражение лица было мрачным, когда он посмотрел на (Иерархию Бремя), которую уронил, когда потерял сознание.

— Она высосала мою ментальную энергию? — пробормотал Рэндидли. Его голос звучал сонным и далёким. Он нащупал (Иерархию Бремя) правой рукой — и промахнулся.

В этот момент Рендидли понял, что расщелина забрала не только ментальную энергию. Всё его тело, за исключением Серы, было неприятно холодным, как труп, хранящийся в холодильнике, а не живое существо. Его движения были неуклюжими, даже когда его зрение стабилизировалось, а мысли прояснились. И учитывая, что он, похоже, был без сознания не менее пятнадцати минут, это было уже после того, как он немного пришёл в себя.

— Да, (Необычный Метаболизм) просто не справится с такой скоростью, — Рендидли прищурил глаза и хлопнул себя по предплечьям, пытаясь взбодрить себя. Он покачнулся, вставая, поднял (Частицу Судьбы) в виде пирамиды и посмотрел на сапфировый слой. — Так это средняя часть (Иерархии Бремя). (Энтропия).

Глава 1896

Рендидли потратил следующую неделю на то, чтобы довести (Иерархию Бремя) до 43-го уровня, но каждая тренировка заканчивалась тем, что он терял сознание и был почти бесполезен в течение получаса после приложенных усилий. Настоящая проблема заключалась в том, что жар от излучения бледного света скрывал многие ранние признаки того, что он поддавался Энтропии, генерируемой Образом, достигшим Вершины. Обжигающий жар маскировал потерю чувствительности, поэтому единственным предупреждением было быстрое появление головной боли, прежде чем темнота заставала его врасплох.

Единственный вариант, который Рендидли мог придумать, чтобы предотвратить это, заключался в том, чтобы обучить часть (Отряда Вульпис), чтобы они взяли на себя часть второго слоя, но, рассматривая эту возможность, он мог лишь с обиженным выражением лица наблюдать за подергивающимися солдатами на пляже. Пройдет довольно много времени, прежде чем они будут готовы к этому.

А пока он был один.

Так что Рендидли оставалось лишь вздохнуть, покачать головой, нахмуриться и перейти к другим методам тренировок. Однако проблема потери чувствительности телом вновь утвердила его желание улучшить свои характеристики (Выносливости) и (Необычного Метаболизма). Поэтому он сосредоточился на области, которая, по его мнению, принесет ему быстрые Уровни Навыков: улучшение некоторых отстающих Навыков в его трех Образах. Сначала он будет широко дорабатывать Образы, а затем будет работать над отдельными движениями, пока они не будут отточены до остроты бритвы.

Рендидли оставил свой бушующий шторм на том острове и перенесся в область на темной стороне луны, где он оставил (Море Снов).

По сравнению с (Путем Крови), по которому ступал Рандидли, новейшее творение горного мастера искрилось цветом и светом. Это была расширенная версия северного сияния, вплетенного в озеро, меняющееся, сияющее, чудесно захватывающее зрелище, которое топило вас в оттенках и яркости. Глядя на изменчивые вспышки золота, рубина и бирюзы, Рендидли подумал, что красота пути будет еще более ошеломляющей, когда вы погрузитесь в него.

Однако он замялся у края, оглядывая цвета. Они колыхались, сливались и разделялись: пурпурный становился красным, синий встречался с желтым и превращался в оранжевый, зеленый распадался на пурпурный и привлекающий внимание канареечный. Органичное, изменчивое, вращающееся расположение, способное свести кого-то с ума, если смотреть достаточно долго.

У Рендидли были более практические соображения; он почесал подбородок. — Мне просто войти в это?

Цвета ему не ответили. Они были слишком заняты разделением и слиянием в оргии энергии и света. Пожав плечами, Рендидли отбросил свои колебания и прыгнул в (Море Снов).

Алана Донал скрестила руки на груди, глядя на двух свиноподобных мужчин, сидевших в маленькой будке у переделанного шоссе. Один удар ее копья мог бы разрушить фанерную конструкцию и разбить дорогу. У одного из мужчин были всклокоченные черные волосы, а у другого — редкие светлые, но в остальном они выглядели почти как близнецы. Вплоть до жестокой ухмылки в уголках рта и их пронзительных глаз.

Глаз, которые то и дело метались к Лизахам позади нее. Видя их внимание, она поняла, почему они создают проблемы для ее группы.

Она напрягла мышцы челюсти, стараясь не потерять самообладание. Она сожалела обо всех тех временах в прошлом, когда жаловалась, что ее узнают везде, куда бы она ни пошла; у них возникла эта проблема именно потому, что эти два идиота не понимали, что они демонстрируют свою жалкую власть над

Аланой Донал.

— Я не знала, что межзональная автомагистраль облагается платой и имеет пропускные пункты.

— Как я уже говорил, крошка, — Проплешивый Блондин протянул гласные в высокомерной манере, настолько преувеличенной, что это вызвало хихиканье у Всклокоченного Брюнета. — Платы нет. Всего лишь рекомендуемое пожертвование за использование этой части шоссе, поскольку местное правительство неустанно работает над тем, чтобы предотвратить нападения как монстров, так и бандитов на путешественников вдоль всей его протяженности. Вы что, ожидаете, что мы будем работать бесплатно?

— Именно

это я и ожидаю! — прошипела Алана. Позади нее группа из пяти воинов-лизахов, которых она вела на Юг, беспокойно задвигалась. Не потому, что они беспокоились о том, чтобы попасть на эту дорогу, а потому, что видели последствия, когда кто-то злил Алану.

— Послушайте, я могу понять, что вы не разбираетесь в элементарной экономической теории, крошка — С очередным обиженным вздохом Проплешивый Блондин поднял метафорическую канистру с бензином и приготовился вылить ее на самообладание Аланы.

Алана чувствовала себя настолько разъяренной, что даже не осмелилась говорить; эти слабаки могли просто погибнуть от ее эмоционального выдоха.

Что я понимаю, так это то, что Мировой Совет выделил средства на создание дороги, построенной из специальных материалов для увеличения скорости передвижения и Восстановления Выносливости, и небольшие муниципалитеты должны были предоставить гарантии, что они будут поддерживать магистраль в чистоте. Если бы вы этого не сделали, Мировой Совет просто построил бы дорогу в нескольких милях в ЛЮБОМ направлении и выкинул бы вас, ублюдков, из круга. Движение по дороге — это и есть оплата. И если бы они знали, что вы здесь делаете

Последний член партии из семи (с половиной) человек, Хэнк Говард, шагнул вперед. Возможно, он заметил пар, начинающий подниматься от плеч Аланы. — Да ладно, смотрите, те парни там прошли насквозь. Что в них такого особенного?

Хэнк указал на двух молодых людей, которые прошли через шаткие ворота всего за две минуты до их группы. По их строгим и безупречным блейзерам было ясно, что они принадлежат к (Академии Восточной Провиденс), крупнейшему из университетов Зоны 1, который возник после успеха (Академии Харона). Даже сейчас эти двое толкали друг друга и смеялись, представляя собой картину идиллического товарищества и приключений, когда они шли по шоссе.

На краткий миг глаза Всклокоченного Брюнета метнулись к Лизахам, а затем вернулись к Хэнку. Алана начала скрежетать зубами, когда ублюдок осмелился использовать более уважительный тон с Хэнком. — Ну, теперь это вопрос расписания. Я не хочу быть придирой к правилам, но они проскочили прямо перед истечением срока. Ваша группа к сожалению, нет. Прямо сейчас дорога закрыта. Как мы уже сказали, для вашей же безопасности.

Алана не нуждалась в дороге. Поэтому она сошла с нее и резко махнула подбородком, чтобы лизахи следовали за ней. Она могла бы даже на этом и закончить, не считая, что эти двое стоят ее времени, если бы Проплешивый Блондин снова не открыл рот. — Я бы не стал просто так бродить по дикой местности, крошка. Были замечены бандиты. Я бы не хотел, чтобы кто-то такой красивый, как вы, пострадал.

— (Сияющее Откровение), — выдавила Алана Навык сквозь стиснутые зубы. На ее голове материализовался шлем валькирии, и два жемчужно-белых крыла расправились и вытянулись из этого шлема. В поразительном Образе, выходящем за рамки времени, эти крылья расправились и нежно замахали, разбрасывая жемчужные перья в радиусе нескольких метров вокруг. Перья кружили вокруг нее, как слезы облака, легкие и невесомые. Но над ее головой солнечные лучи становились густыми и ослепительными.

Температура неуклонно повышалась.

В маленькой деревянной будке два уродливых свиноподобных мужчины уронили челюсти. Она подняла руки, схватила эти уплотняющиеся лучи солнечной энергии и сформировала из них массивное копье из жара и света. Ее руки сжали древко этого массивного оружия, и она направила его вперед со зловещей волей. Местность за пределами асфальтированной дороги представляла собой холмистый лес, но весь ландшафт был таким же зыбким, как песок, когда Алана взяла это огромное солнечное копье, усиленное всей мощью ее Образа, и проложила путь вперед.

Два несчастных студента Академии вскрикнули и шарахнулись в сторону, видимо, подумав, что на них напал какой-то проходящий монстр. Они создали два маленьких (Мана-Щита), которые Алана легко пробила на ходу. Их блейзеры теперь были растрепаны и опалены, они отлетели в сторону, подальше от опасности.

Она также очень тщательно сосредоточилась и закрепила свой Образ на земле, протянув его почти на три мили. (Сияющее Откровение) давало бонусы ко всем физическим Характеристикам, а также оставляло получателей бодрыми. Дорога, финансируемая Мировым Советом, обеспечивала соответствующие усиления, но это было массовое, обширное сооружение. И теперь вдруг этот участок ей придется конкурировать с новым путем, высеченным Образом Аланы и ее злобой.

Алана выдохнула с шумом и позволила своему Образу исчезнуть. Солнечный свет ослаб, вернувшись к нормальным уровням. Она поджала губы, глядя на созданный ею проход; в нем было несколько проблем. В основном он продолжал неестественно шипеть и гореть, как будто угли были зарыты в землю. Возможно, еще более неприятным был тот факт, что эти ожоги, казалось, принимали три повторяющихся образа: толстое дерево, туманный круг и сидящего гуманоида с двумя хвостами.

Это работает мой (Навык Души).

Алана слегка покачала головой. Затем она снова повернулась, игнорируя двух маленьких мужчин в их хрупкой конструкции. — Пойдем.

К тому времени, как Хэнк догнал ее, она уже яростно вышагивала, сбрасывая небольшую часть своего гнева. — Так просто уходим? Думал, мы могли бы хотя бы остаться и набить им морды, дать понять, что такие штучки не пройдут.

Алана покачала головой. — Нет смысла. Это проблема — вот почему нам нужно провести саммит и поговорить об автономии малых муниципалитетов. На каждого потного диктатора, которого я наказала во время своих странствий, появлялось еще пять, кричащих о своем праве на самоуправление. И какое право я имею вмешиваться, кроме того, что мое копье сильнее их? Если мы хотим позитивных изменений, нам нужен единый свод законов, который не позволит им дискриминировать на основе принадлежности к человечеству.

Хэнк цокнул языком. — Будет трудно даже подойти к вопросу Чистоты . Зоны 7 и 11 никогда не согласятся на одну систему законов; они не хотят внешнего вмешательства на своих землях. И учитывая, насколько фрактальны независимые города

Двое замолчали, когда воины-лизахи заняли позиции вокруг них с поднятым оружием. Дюжина вооруженных людей вышла из остатков обугленной лесополосы, мгновенно замедляясь, поскольку их злой умысел обратил бонусы (Сияющего Откровения) против них. Они носили тяжелую броню в стиле силового костюма, которая была популярна сейчас в Зоне 1. Броня просто требовала от пользователя подачи Маны для создания серии энергетических пластин, которые отлично защищали пользователя. Они также несли тяжелые (Мана-Винтовки), плохо обслуживаемые и грязные от воздействия стихий.

Все массового производства, очень дешевые и трудно отслеживаемые.

Глаза Аланы сузились, когда она посмотрела на группу, которая так явно была одета, чтобы походить на бандитов. Это были люди-лягушки из одной из Опасных Зон недалеко от Доннитона. Увидеть некоторых из них здесь было довольно неожиданно. Учитывая их внезапное появление на этой дороге, Алана пожалела, что не потратила время на то, чтобы отправиться в ближайшую муниципальную штаб-квартиру и перевернуть муравейник.

Чувствую, тут что-то нечисто.

— Отдайте все свои ценности. Или умрете, — проквакал самый крупный из бронированных людей-лягушек.

Хэнк шагнул вперед и похлопал Алану по плечу. — Если ты двинешься, я знаю, что ты сожжешь всю округу. Так почему бы мне не разобраться с этим?

Глава 1897

Рендидли чувствовал, как его образы напрягаются под давлением ярких цветов. Их влияние просачивалось сквозь кожу и закреплялось в его внутреннем мире. Оттенки толкались вокруг него, словно шумная толпа на концерте, метафизически тычась локтями в поясницу и наваливаясь на него. Все три его образа вспыхнули, изо всех сил стараясь оттеснить сияющие опаловые и оранжевые цвета от вторжения во внутреннее пространство Рэндидли.

Процесс был непростым. Что бы ни составляло основу цветов этого места, оно очень яростно терлось о края его образов. Вскоре он почувствовал себя обнаженным и уязвимым, еще до того, как сделал хотя бы один шаг сквозь жидкую радугу. Выражение лица Рендидли исказилось.

Это путь? Море Снов? Для такого возвышенного названия, это, черт возьми, жесткий опыт. Рендидли сделал первый шаг вперед, и шип лесного зеленого цвета врезался ему в грудь. На короткое мгновение его взгляд затуманился. Вместе с цветом нахлынула волна эмоций, не принадлежащих ему. Впечатление было смутным, но Рендидли почувствовал, будто стоит на заснеженной горе и вдыхает холодный воздух. Он ощутил, как воздух резко вошел в легкие. Освобождение. Вот что он почувствовал. Он ощутил себя отвязанным, освобожденным от огромной тяжести, стоящим среди свистящего вокруг ветра.

Затем ощущение прошло, оставив его во власти цветов. Рендидли размял плечи.

Эмоция оттачивает образ. Смутные впечатления предлагают пути для улучшения, не будучи слишком конкретными или критичными. Кроме того, эмоциональное смятение заставляет быть очень точным в том, как ты мотивируешь себя и наполняешь образ эмоциями.

— Ладно, тогда. Приступим, — Рендидли облизнул губы и шагнул вперед. Рубиновая коса устремилась к его шее, а молот из сверкающего серебра обрушился на грудь.

БА-Зета закончил полировку своих модульных пил-рук, глянцевая латунь блестела в свете свечи в подвальном складе. Затем механизмы его передних конечностей сложились внутрь, так что механические руки заменили оружие. Чувствуя себя странно неуверенно, БА-Зета поднял пальцы и провел ими по своему лицу. Чувствительные кончики пальцев идеально отображали мелкие вмятины и царапины, покрывавшие его искусственную металлическую лицевую пластину.

Хотя материал было трудно повредить, последние несколько месяцев были преобразующими. Зета почти ожидал, что его сплав неизбежно мутировал за пределы исходной латуни, из которой он был отлит.

Однако внимание Латунного Автомата недолго задерживалось на его собственном лице. Было другое, которое доминировало в его сознании, танцуя в уголке глаз, словно вымышленная тень, так что каждый раз, когда оно извивалось, автомат надеялся его увидеть. Лицо, увиденное сквозь тонкую полоску неба, виднеющуюся над переулком, и на расстоянии в несколько сотен метров. Даже с высокой Восприимчивостью Зета не знал, смог бы кто-то другой увидеть это лицо. Его линзовая система превосходила возможности человеческого глаза.

Лицо, ради которого он теперь предлагал безумие. Зета не знал, что и думать о том, как легко его друзья приняли этот странный порыв.

В дверь постучали. — Если мы собираемся это сделать, то нужно делать сейчас.

— Мои приготовления завершены. БА-Зета встал. Он подошел к двери, его руки все еще создавали идеальную топографическую карту его лица, пока он вспоминал другое лицо, а затем опустил руки, прежде чем открыть дверь. Нет нужды показывать, насколько он эмоционально неспокоен.

Долговязый рыжеволосый Зак Крум прислонился к дверному косяку. Он окинул Зету взглядом сверху вниз и, казалось, каким-то образом уловил нерешительность в неподвижной форме автомата. — Не то чтобы я в тебе сомневался, но просто хочу спросить еще раз: ты уверен? Если мы это сделаем, это станет серьезным делом. Прямо-таки юридическим.

Окулярная линза БА-Зеты перефокусировалась, и он поднял подбородок, заметив возможность для легкой человеческой словесной перепалки . Он не стал выяснять, почему выбрал этот метод справляться с ситуацией. — У тебя что, позвоночника не хватает?

Зак усмехнулся. Он отвернулся и махнул рукой, проходя обратно по небольшому коридору их подземного жилища в главную комнату. — Я очень жалею, что ты этому научился. Но ладно. Если кому-то нужна помощь, я готов это сделать.

Зета последовал за Заком в центральную комнату. Там Тодд стоял на коленях на подушке, опустив голову. Вокруг него лежало с полдюжины маленьких кусочков дерева с чрезвычайно мелкими Начертаниями. Кусочки дерева следовали его воле и постукивали по различным предметам. Так же, как Зета использовал свои пальцы для каталогизации своего лица, Тодд запоминал комнату.

Тодд поднял на них глаза, когда они вошли, вероятно, из-за шума их шагов. Его глаза были серыми и безжизненными. Плоть вокруг них была странно багровой и испещренной синяками, даже сейчас, спустя месяцы. — Ну что, приключения?

— Приключения, — подтвердил Крум, бросив на автомата еще один взгляд. Зета оставался бесстрастным. Это выражение на лице женщины, прислонившейся к балкону, безутешной и одинокой, эти странные черты, явно совершенно одной в этом мире.

Тодд склонил голову набок. С присущей ему теперь сверхъестественной проницательностью он, казалось, тоже заметил что-то в позе автомата. — Зета, ты в кого-то втюрился? Ты можешь втюриваться?

Пока Зета осматривал все свои суставы в поисках пропущенных им сигналов, Крум ухмыльнулся. — Моя мысль точно такая же. Ни с того ни с сего Зета вдруг захотел устроить проблемы в штабе одной из Зон? Но знаешь, будет ужасно грустно, если

робот

из нас первым найдет себе пару

Тодд неопределенно махнул рукой в сторону своих глаз. — Ну, у меня не так много шансов. Так что это ты тут тянешь резину.

— У тебя впечатляющий боевой шрам. Не такой крутой, как рваная царапина на лице, но все равно очень заметный и мужественный, — Зета заметил, как изменились глаза Крума, когда он это сказал. Его плечи подались вперед, и он внимательно посмотрел на Тодда. И если Зета мог чувствовать исходящую от него защиту, то уж тем более ее чувствовал бы все более чувствительный Тодд. — Ты, ради бога, удерживал Покровителя Серого долю секунды. Достаточно долго, чтобы госпожа Донал.

— Давай не будем снова об этом, — Тодд опустил взгляд и обхватил себя руками. Даже Зета почувствовал укол, видя его неуверенность. — В любом случае, Зета нервничает. Давай двигаться, пока охранники еще меняются на новую смену.

Зета не испытывал прямо-таки беспокойства. Но он был рад, что Тодд вышел из разговора, прежде чем Крум успел разразиться очередной тирадой о ценности Тодда и о том, как ему нужно перестать быть таким строгим к себе. Автомат хотел спасти эту женщину как можно скорее.

Однако, возможно, Тодд прав. Я желаю ее освобождения за пределами обычных параметров. Могу ли я быть встревожен?

БА-Зета следовал за остальными, Зак Крум впереди, а Тодд позади, его маленькие кусочки дерева постукивали по полу и стенам. Зета внимательно изучал свое эмоциональное ядро, но Гравюра, созданная Призрачным Псом, оставалась такой же загадочной, как и всегда.

Прежде чем подняться по лестнице к переулку, все трое накинули на себя плащи. Это не сильно поможет, когда они покинут обозначенные зоны, но чем дольше они смогут отложить срабатывание тревоги, тем лучше.

Они быстро присоединились к очереди других фигур, одетых в различные состоятельные наряды. В отличие от молчания трио, большинство других людей болтали и смеялись, предвкушая поход на рынок. Они прошли через узкие проходы между аккуратными зданиями и вышли на оживленную улицу, где на прилавках висели шелка, буйствовавшие цветами. Сутулые старухи щелкали пальцами, зажигая свечи внутри бумажных фонариков, позволяя красным, оранжевым и желтым хрупким конструкциям взмывать вверх под выглядывающим из-за горизонта солнцем.

Небрежно позволяя своему окулярному фокусу подниматься вместе с фонарями, Зета заметил по меньшей мере четырнадцать суровых охранников, наблюдавших с близлежащих крыш. Вас сначала встретит строгий, но дружелюбный местный житель, направляющий вас обратно на публичные рынки Зоны Семь, но если вы будете настаивать на продвижении за этого человека, то быстро наткнетесь на стальную плиту. Их предложения очень быстро станут настойчивыми.

Заметив то же самое, Зак поправил рукава своей мантии и быстро показал несколько ручных знаков.

Слишком много глаз, чтобы прокрасться. Когда пойдем, нужно будет просто идти быстро.

Рядом с ними Тодд кивнул, не поднимая взгляда; его обостренные чувства позволяли ему воспринимать разговор другими способами. Троица двинулась вперед, сохраняя непринужденную походку, присоединившись к толпе людей, собравшихся на открытие рынка. Над ними глаза охранников замерцали, когда они повернулись, чтобы поприветствовать своих сменщиков.

Уголок рта Тодда приподнялся. Он позвал несколько из тех маленьких кусочков парящего дерева к своим рукам и что-то прошептал. Ноздри Зеты мгновенно уловили дым. Так же быстро, как у него возникло предчувствие плана Тодда, маленькие дымящиеся кусочки дерева улетели. Вспышки и развевающиеся привлекательные гобелены и баннеры хорошо скрывали странное движение.

Даже Зета с трудом следил за маленькими кусочками мусора. Но он не пропустил тихие слова Тодда. — Будьте готовы.

Эти крошечные кусочки дерева разлетелись, каждый найдя себе объект. Несколько отправились к бумажным фонарикам, один к широкому малиновому ковру, другой к боковой части прилавка, а самый амбициозный обосновался на стене здания.

Как некая зловещая болезнь, распространяющаяся за кулисами, не было слышно ни звука, когда исписанные кусочки обугленного дерева несли Ману и распространяли заразу Начертания. Вероятно, работа была настолько незаметной, что даже Навык, предназначенный для обнаружения других Навыков, пропустил бы эту активность. Внутренний двигатель БА-Зеты зажужжал в его груди, когда он шел с намеренной медлительностью.

Он представил это лицо, эти скулы, одинокий блеск в её глазах.

Весь рынок синхронно качнулся, головы повернулись, чтобы взглянуть на стену ближайшего здания, которая внезапно раскололась. Глаза ближайших людей расширились, когда огромная плита кирпича начала трескаться и откалываться, готовая обрушиться им на головы. Но как только они собирались запаниковать и закричать, чтобы предупредить других об опасности, несколько бумажных фонариков взорвались огромными огненными шарами. Деревянный прилавок рухнул набок, перекрыв пешеходное движение. Огромный ковер порвался на полдюжины кусков, которые превратились в тканевые колья, промчавшиеся в сторону, ударяя по охранникам.

Когда на улице вспыхнула анархия, три плаща упали на землю, их владельцы внезапно исчезли.

Гонка началась.

Глава 1898

Раздражённо Рендидли покинул Море Снов и вернулся на остров. Его тело болело, а виски горели от напряжения и переутомления. Оказавшись на вершине вулкана, он вновь устроился в ядре Пустоты, внёс несколько небольших корректировок в бурлящий шторм Пустоты и закрыл глаза, чтобы вернуть часть секунд, которые он был должен Искуплению.

Некоторое время он ничего не осознавал. Время текло мимо, это была плата за дополнительную эффективность, которую он достиг в накоплении значимости.

Когда он вновь очнулся, вся затуманенность, с которой он покинул Море Снов, исчезла. По крайней мере, сон всё ещё выполнял функцию, позволяя ему несколько восстановиться от умственного напряжения. Глаза Рендидли были ясными, когда он поднял взгляд на вращающиеся облака над головой.

Получение пп может занять немного больше времени, чем я думал. Моей эмоциональной решимости для отдельных образов сейчас немного не хватает. Прежде чем я закреплю это ощущение, углубляться в эту область будет только истощать меня без особой пользы

На несколько секунд выражение лица Рендидли стало горьким. Пройдя девять шагов сквозь Море Снов, он на собственном опыте понял некоторые из напряжённых переживаний образов высокого уровня. Пробиваясь сквозь странные впечатления и смутные эмоции, он вдруг понял, как легко можно было сбиться с пути.

Что, если тебе не хватает решимости следовать определённому эмоциональному оттенку? Что, если ты не можешь найти неумолимую Силу Воли, чтобы продвигать определённую точку зрения? Что, если тебе не хватает правильного понимания того, как твой образ может воплотиться? Что, если это предел твоего понимания? Возможно, ещё опаснее: что, если ты знаешь, какая эмоциональная сила необходима для активации образа, но ты сам заметно изменился с момента создания образа? Что, если твои ценности или фокус сместились, и внезапно возникла небольшая несовместимость с образом, который ты носил с собой и оттачивал все эти годы?

Этот разрыв останется, ограничивая твой потенциал.

— Удача важна, — прошептал Рендидли себе. Путь к Вершине был долог, и лишь столько можно было сделать, чтобы изменить свою основу. Нужна была удача, чтобы не случилось ничего трагического, что могло бы дестабилизировать его образ мира и исцеления. Или удача не влюбиться и не найти удовлетворения, лелея при этом образ пламенной мести. Или каким-то образом заставить трагедию идеально вписаться в его образы — в случае Рэндидли, в три образа.

Чтобы она вырвала кусок его души и углубила голод в Яйце Депрессии. Чтобы она питала его тьму.

Чтобы ударить как гром среди ясного неба, напоминая Серому Существу, что даже оно не в безопасности. Чтобы мотивировать его сеять запасные планы, словно семена, везде, где только можно.

Чтобы посеять тоску по лучшему миру в Иггдрасиле. Чтобы трагедия смягчилась сердцем суровой и упрямой женщины, которая неутомимо спарринговала бы с ним, но заставила бы себя молчать, когда ей действительно нужна была помощь, но он ничего не мог сделать.

Рендидли закрыл глаза и провёл несколько минут в медитации. Его нынешняя работа требовала эмоций, но это отличалось от того, чтобы быть эмоциональным. Он позволил воспоминаниям о Хелен несколько отступить, прежде чем приступить к работе.

Он исследовал свои внутренние образы, также используя способность Искупления воспринимать поверхностные отражённые Авторитеты, которыми его основа могла бы однажды стать. Как всегда, он чувствовал себя странно разочарованным таинственным четвёртым Авторитетом. На данный момент он просто использовал его как дополнительное доказательство для изучения своей основы и своего текущего эмоционального состояния с его образом.

К его большому облегчению, казалось, ни один из этих опасных эмоциональных разломов не возник. Он обнаружил небольшие изъяны, особенно в Сером Существе, теперь, когда он достиг такого уровня силы, который, казалось, указывал на то, что он не умрёт внезапно от засады, но всё это было в пределах приемлемых уровней.

Теперь ему нужно было отточить эмоциональную окраску для каждого из образов, а затем вернуться в Море Снов для тренировок. Уголки его губ приподнялись, когда он следовал этой мысли. И также научиться поддерживать три эмоциональные окраски одновременно и балансировать их для одновременного использования.

— Надеюсь, я не обману себя и не разовью (Навык) шизофрении, — сказал Рендидли вслух, только наполовину шутя. Затем он встряхнулся. На данный момент, большее внимание к эмоциональной окраске, вероятно, навредит. Лучше отложить это в глубине сознания и позволить подсознанию прокручивать проблему, пока он занимается другими делами. И по этой причине Рендидли посмотрел вниз на пляж, где несколько десятков воинов тренировали свои физические тела.

Усмехнувшись, Рендидли отправил сообщение Хейффалу, чтобы тот собрал ещё добровольцев, желающих испытать электромагнитное излучение. Однако ответ, который он получил от Хейффала, шокировал его.

Большинство новобранцев считают, что беспокоить вас для помощи с их физическими тренировками не понадобится. Вы и так достаточно заняты .

Губы Рендидли дёрнулись. — Пытаетесь уклониться? Хех. —

Он размял плечи, чтобы немного расслабиться, и поднял руки с целенаправленной театральностью. Его Ядро Пустоты отозвалось гудением, больше не просто двигаясь по инерции созданных им паттернов, но теперь начало насильственно ускорять эти энергетические взаимодействия. Рябь клубилась и отскакивала друг от друга, когда вся работа усилилась. Он провёл пальцами по воздуху. Как по команде, над головой загрохотал гром, и облака потемнели. Они даже, казалось, наклонились ниже над островом, выжимая из себя более сильный дождь.

Однако его истинная цель быстро стала очевидной; содержание Пустоты в атмосфере начало расти. Пустота хлынула из его пальцев, поглощаемая усиливающимся ветром. Более быстрое вращение шторма плотнее стягивало Пустоту и позволяло Рендидли выпускать плотные потоки связующей энергии, чтобы заполнять пробелы. Для Рендидли это ощущение было комфортным, но он также осознавал сильное давление, которое оно оказывало на весь остров.

Особенно на тех, кто привык существовать преимущественно с Эфиром.

Как предусмотрительно со стороны всех новобранцев думать обо мне, — начал Рендидли своё сообщение. — Но пусть будет известно, что если всегда не будет определённого количества людей, испытывающих Иерархию Бремя со мной, мне придётся компенсировать это увеличением содержания Пустоты в воздухе .

Не было неожиданностью, что вскоре Хейфал нашёл целые толпы людей, как из Отряда Вульпис, так и из Эксиры, которые были готовы нести бремя Иерархии, чтобы приостановить нарастающий шторм. За тот короткий период, когда Рендидли напрягался и паттернам было позволено разгуляться вволю, территория, покрытая тяжёлыми облаками, удвоилась.

Этот сдвиг, в конце концов, оказался довольно большой работой для Рэндидли. Люди, которые несли только один слой, испытывали ту же базовую сложность, но группа людей, работающих только с первым слоем, очень мало ему помогала. Последующие слои были намного менее опасны после прохождения первого слоя, но это было только в масштабе тела Рэндидли.

Для обычного человека разница между слоем 1 и слоем 2 могла убить их несколько раз. Это были не обычные люди, но это означало лишь, что они могли выжить немного дольше под извивающимися змеями багровых молний.

В конце концов, Рендидли удалось найти такое решение, которое означало, что никто не подвергался чрезмерному риску смерти, и ему не нужно было беспокоиться о первых четырнадцати слоях. Большинство последних мест занимал Отряд Вульпис, причём Реймунд и ДиОрто справлялись с тринадцатым и четырнадцатым.

Рендидли наблюдал за ними, оба рыча и топая по затянутому Пустотой пляжу, с лёгкой улыбкой на лице. Она несла больше слоёв одновременно, но увеличение сложности означает, что ты очень близок к тому, чтобы сравняться с физической доблестью Хелен. Она бы нахмурилась, но, держу пари, она бы также гордилась тем, как далеко ты продвинулся . Нам нужно заставить её гордиться .

Затем Рендидли пришло в голову нечто ещё. Он скривился.

Мне следует также посмотреть, что происходит с тем сгустком Пустоты, где мы её похоронили. В какой-то момент .

Он бросил последний взгляд на грифельно-серые грозовые облака, которые кружили над островом, а затем сел, скрестив ноги, на краю вулкана. Он отключил свои физические чувства мира и просто протянул руки, вкушая образы и эмоции, которые оживляли мир, готовясь к своему внутреннему исследованию.

По сравнению с волнами энергии, волны эмоций были менее яркими. Рендидли втянул воздух ртом и выдохнул носом, его ощущения расширялись, чтобы следовать тонкому взаимодействию эмоций по всей Эксире, а затем и по Альфа-Космосу. Большая часть этого эмоционального пространства, казалось, была доминирована его собственными действиями и действиями Пантеона, но он заметил что-то ещё, что вызвало хмурый взгляд на его лице.

Плотная буря давления заваривалась по всей Эксире.

Подавленные напряжения и разочарования бурлили в каждом культурном центре, который Рендидли мог почувствовать. Харон был относительно свободен от осквернения этой почти дикой обиды, но он также понимал, что это было просто потому, что Харон стоял на определённой стороне в этом вопросе.

Скрытые под более агрессивными негативными эмоциями были многочисленные индивидуальные страхи и беспокойства о будущем. Были чёткие нити, ведущие от изолированных групп, создавая обширный охват этого шторма. Он чувствовал безнадёжность и ревность, которые так долго бродили в сердцах многих людей. Хотя он не мог разобрать деталей, он также мог заметить, как многим людям нужен был простой ответ, простой способ возложить вину.

Это неудивительно. Всегда было много людей, которые предпочитают простой ответ сложному . Рендидли встряхнулся. Однако, это не моя проблема .

Как только Рендидли подумал об этом, он заколебался. Во многом это была его проблема. Этот вопрос, каким бы он ни был, возник в его мире и повлияет на его Пространство Души. Он уже испытывал войны в своём Навыке Души раньше; если эта ситуация дойдёт до худшего сценария, он не был заинтересован в том, чтобы разгребать беспорядок, который могли создать люди, наделённые силой Системы.

Ну, если до этого дойдёт, я вмешаюсь. Но что касается этих обычных напряжений

Сознание Рендидли пронеслось по Эксире. Он искал знакомую жилу Пустоты, проходящую через все эти разбухающие и мутирующие карманы негативных эмоций. Больше всего он боялся скрытого архитектора, затаившейся руки за кулисами, которая заставляла население мира танцевать под больную мелодию собственного уничтожения.

Но он ничего не нашёл; эти эмоции, возможно, становились чрезвычайно распространёнными по всей поверхности Эксиры, но они были просто обычными человеческими эмоциями. Их рост казался почти неизбежным. Их вездесущность говорила не столько об однородности их источника, сколько о некотором общем взгляде, разделяемом населением. И Рендидли не хотел быть тем человеком, который подавлял бы эти обыденные эмоции угрозой силы, а также не верил, что это будет очень эффективно.

В каком-то смысле, это, вероятно, просто объединит антагонизм, направив его на него . Что было бы глупым и, вероятно, бессмысленным поступком для большинства людей, но всё же казалось хлопотным .

Его глаза приоткрылись, радужки вспыхнули изумрудом. Его взгляд пронзил облака и расстояние и достиг столицы Зоны 7, одного из их тщательно охраняемых городов-ульев. В этот момент три человека, которых Рендидли узнал, пробивались сквозь оборону. И хотя это был единичный инцидент, Пустота собиралась над этой областью; по какой-то причине это событие станет запалом, который нарушит молчание в этом вопросе.

Вопреки себе, сердце Рендидли сжалось от боли, когда он увидел Тодда, летящего на маленьком деревянном скейтборде по воздуху, его глаза серые и невидящие. Затянувшееся изображение Катастрофы задерживалось в ранах, пугая его.

Он заставил себя закрыть глаза.

Пока пусть проблемы развиваются. У меня есть своя работа .

Внимание Рендидли вернулось к его образам и эмоциям, которые оживляли их.

Глава 1899

Рендидли погрузился в тёмную и мутную область себя, где находилось его Ядро Пустоты. Он немного расслабился, наслаждаясь успокаивающим гулом его вращения. Вокруг себя он ощущал постоянный поток Пустоты, которая вырывалась наружу и текла по его венам. (Покаяние) звучало немного иначе, достигая восхитительной гармонии с низкочастотным ядром.

В некотором смысле, он хотел бы остаться там подольше, просто наслаждаясь обнадёживающим гулом Системы Пустоты, поддерживающей его тело. Это было похоже на то, как если бы прислониться к огромной метафизической грудной клетке и слышать ровный и уверенный стук мощного сердца.

Затем Рендидли почувствовал, что это сравнение несколько странное, потому что сердце было его собственным. Покачав головой, он переключил своё внимание на три основы своих образов.

Рендидли интуитивно понимал эмоции, которые наделят его образы силой, но это было всё равно что ставить телегу впереди лошади. Он не должен был принимать эти эмоциональные состояния, чтобы вызвать эмоции, но эти состояния должны были быть его постоянными, тем самым более тесно связывая его с его тремя образами. Сделать этот процесс подсознательным и естественным устранит одно небольшое препятствие на пути улучшения его образов.

Учитывая, какой долгий путь ему ещё предстоял, он хотел как можно скорее преодолеть это небольшое расстояние.

Сначала он вызвал Иггдрасиль, позволив массивному стволу, скрипящим ветвям и шелестящим листьям обернуться вокруг него. Тёплые и земные звуки Иггдрасиля сильно отличались от гула и звона Ядра Пустоты и (Покаяния), но они прекрасно сплетались в естественную симфонию. Рендидли мгновенно почувствовал себя перенесённым в воображаемый храм глубоко в джунглях. Над ним возвышалось Мировое Древо.

чувствовал себя

обнажённым и уязвимым, насильно открывая себя ощущениям, чтобы исследовать всю полноту своего эмоционального состояния с Иггдрасилем. Он чувствовал благоговение и страх перед дикой растительностью вокруг и перед суровой и непредсказуемой красотой природы и жизни. Он чувствовал желание стабильности, тёплое, воодушевляющее чувство, которое позволяло Мировому Древу собирать и очищать столько энергии, чтобы затем распределять её по окружающей местности.

Но Рендидли также чувствовал упрямство в этом образе. На несколько секунд он растерянно пощупал вокруг. Но затем он почувствовал источник; хотя Мировое Древо продолжало поглощать всё большие объёмы энергии и собирать её воедино, дерево всё ещё чувствовало, что его нынешняя форма достаточна. Поскольку он находился на полпути к эволюции образа и его (Навыков), это сопротивление изменениям всё ещё присутствовало.

Он позволил образу исчезнуть и кивнул себе.

Мне нужно будет разобраться с оценками его (Навыков), прежде чем я смогу точно определить эмоциональное состояние для Иггдрасиля. Даже если я не хочу вмешиваться в хаос, который надвигается на Экспиру, будет полезно убрать часть его волнений и направить их в Иггдрасиль. В конце концов, даже это упрямое старое дерево расцветёт, как цветок .

Он переключил внимание на свой следующий образ, тот, что всё ещё оставлял у него наиболее противоречивые чувства: Серое Существо. Он посмотрел на собственное лицо, внутри доспехов и чешуи, два хвоста и знакомые глаза Иистрикс.

Зак Крум чувствовал себя воплощением бога войны, прорываясь сквозь наспех собранную первую линию обороны в Зоне 7. Охранники стояли слегка перекосившись на высокой стене вокруг рынка, внутренняя часть которого была сделана так, чтобы выглядеть как фасад зданий, дабы многочисленные посетители не осознавали, насколько они на самом деле заперты, и всё ещё были частично ослеплены лоскутами ткани Тодда, когда трио добралось до уступа.

Один охранник взмахнул электрошоковой дубинкой, но Зак Крум уже ущипнул его за локоть и согнул сустав, прижав оружие к груди владельца для краткого поцелуя . Когда дубинка выпустила свой шипящий заряд, Крум покачнулся вперёд к следующим нескольким противникам. Он толкнул одного охранника бедром с края и поймал другого, поднимающего оружие. С ухмылкой на лице он перевернул мужчину в кувырок на несколько метров в воздухе.

Охранник начал кричать, как только оправился от головокружения и понял, что падает со стены.

Зак упёрся ногой и обернулся, готовый насладиться ещё одной демонстрацией дзюдо, но стена вокруг них была чиста. Осталось несколько помятых тел, но ни одно из них не могло их замедлить. Зета смело отбросил троих назад, а ещё четверо сложились под точными ударами нацарапанных металлических прутьев Тодда, которые он обычно держал пристёгнутыми к боку.