Легенда о Рендидли Гостхаунде

Будь то отдавать или брать, ущербное существо испортит всё вокруг себя. Исключений не было.

Пайн, вероятно, предпринял бы тогда ещё более отчаянные действия, расширяя своё мастерство Гравировки и Ритуалов Нижнего мира, чтобы попытаться очистить себя от большего числа своих недостатков. Он находился в мрачном месте, с ненавистью к себе как единственной эмоцией, достаточно сильной, чтобы преодолеть голод и истощение. Но примерно в это время очень хитрый и голодный монстр по имени Фатия Церулеан вынюхал метод отслеживания пожертвованной энергии, которую Пайн высвобождал.

Сердце вселенной не имело понятия, что грядёт. Хищник без предупреждения впился в Пайна, как только связь стала прочной. Его челюсти отрывали жизненную энергию, и он счастливо поглощал её для себя.

Первым инстинктом Пайна было закричать. Но он вспомнил предыдущий раз, когда он всё испортил, заставил Отца постоянно сражаться с захватчиками, потому что он бездумно закричал и впустил их в Нексус. Поэтому Пайн остался безмолвным. Он больше не будет обузой. Он решит эту проблему самостоятельно.

Опыт Пайна, наблюдающего за Фиеро, научил его чему-то очень ценному; яд был им самим тоже, хотя он сначала не хотел этого признавать. Поэтому, когда Фатия обучал своему окровавленному методу всё больше и больше подчинённых, Пайн принял яд в своё тело. Он решительно отбросил периферию своего существования и вместо этого создал толстый барьер из этой тьмы вокруг своего основного сознания.

Он всё ещё чувствовал каждый укус, каждый разрыв, когда они пожирали его ради крох силы. И всё же Пайн надёжно защитил себя и ждал, надеясь, что Эльхум почувствует, что что-то не так. Время шло, и агония была его единственным постоянным спутником. Его отец, казалось, не замечал его положения. Когда он посетил его в следующий раз, он, казалось, почти не хотел там находиться. Он отдал Пайну приказ снова открыть Нексус и затем ушёл.

Вот кто я такой, и мы оба теперь это знаем, — Пайн задрожал. — Я — яд. Я сломан. Так что это нормально. Пока я могу помочь отцу и матери

Время шло. Слой яда рос, и рос, и рос. Иногда он сжимался, становясь более плотным, но это лишь ловило Пайна за ещё одним слоем тьмы и смерти. Он был один со своим голодом и истощением, слушая, как мёртвые шептали ему о своих жизнях, о своих сожалениях. Он едва чувствовал, как Нексус питается им больше.

Что удивило Пайна, так это то, что его проклятое тело было гораздо более упрямым в отношении выживания, чем он сам. Он предполагал, что после того, как он отрезал девять десятых своего тела и отдал его Нексусу, вселенная в конечном итоге рухнет сама в себя. И всё же этот последний клочок его, чистое ядро, продолжал излучать достаточно энергии.

Его голод стал постоянным, оглушительным требованием. И всё же Нексус выжил даже тогда, когда не должен был, удерживаемый на плаву худшим видом яда. Он ненавидел это. Но он также чувствовал родство с Нексусом.

Единственным логическим объяснением его продолжающегося выживания было то, что он тоже был сломан. Так что, в некотором смысле, Пайн не был одинок.

Пайн изолировал себя, и большая часть его внешних связей была поглощена обитателями Нексуса. Визиты его отца прекратились. Без этих событий, чтобы обозначать течение времени, всё стало текучим. Он переживал бесконечные волны страданий. Он ненавидел себя. Он не мог отвести взгляд от небольших отголосков, которые всё ещё мог наблюдать из внешнего мира.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз слышал о своей матери. Выражение лица Пайна исказилось, когда он осознал это.

Она, должно быть, поняла, кто я такой. Она, должно быть, сбежала, чтобы спастись .

Тысяча лет казалась намного дольше. Его предательское тело продолжало выжимать из себя последние соки, производя больше энергии.

Вторжение Лапласа стало облегчением для Пайна, острой определённостью, которая прорезала его расплывчатое сознание. И снова его инстинкты предавали его. Последний скукожившийся остаток самого себя он снова разделил, чтобы его сознание могло бежать от окаменевших остатков его энергетического ядра. Он нашёл огромный зал, который построил его отец, и спрятался там.

Пока не появилась Девик. Пока она не уговорила Пайна помочь ей, пока она не выступила против невозможных препятствий. Пайн почувствовал что-то, кроме гноящегося яда в своём сердце, наблюдая за её борьбой.

И всё же её сопротивление не могло длиться вечно. Вскоре прибыл Лаплас, и Пайн испытал сложную смесь эмоций, когда понял арифметику того, что должно было произойти. Скоро даже эта небольшая передышка закончится. И с одной стороны, он был так, так устал.

И всё же прямо перед кульминацией на сцену вышел Рендидли Гостхаунд. Который высвободил одну из чистейших энергий, которую Пайн когда-либо чувствовал. Который сконденсировал, не один, а два раза, чистые сферы силы, которые Пайн смог вдохнуть с периферии и справиться со своим голодом.

Пайн не мог не открыть рот. — Стоит ли спасать этот Нексус? Просто переместите индивидов в свой Альфа-Космос, Рендидли Гостхаунд. Позвольте этому месту, этому телу, рухнуть. Никто не будет против перемены, и вы начнёте всё с чистого листа.

Рендидли Гостхаунд посмотрел на Пайна. Он покачал головой. — Нет, я так не думаю. Эта вселенная стоит спасения.

Как само ядро этой вселенной. Пайн не поверил ему.

Он слишком долго жил лицом к лицу с доказательствами обратного.

Глава 2452

Рендидли Призрачный Пёс, возможно, был глух к Истине, но он видел неприятие на мордочке маленького пса, как только произнес, что вселенную стоит спасать.

Именно этого он и опасался ранее. Рендидли не справится с этим в одиночку.

Его разум двигался в сотне разных направлений, направляя Эфир и Нидер наружу, чтобы сформировать основу каркаса. Он постоянно сталкивался с трудностями, пытаясь расширить масштаб до нужного размера; каркас должен был вместить всю работу, и он быстро выдыхался, даже несмотря на плотную значимость, которую мог создать. Что еще более отвратительно, расширение его Нидера на весь Нексус имело весьма неприятный побочный эффект — у него внезапно появилось

хорошее представление о том, насколько разорванной стала ткань времени в скрытых уголках Нексуса, и теперь его Великая Судьба начала поднимать шум.

Она сжалась в его груди, побуждая к действию, а затем постепенно расслабилась. Судя по тому, что он помнил из описания, этот процесс будет становиться только больнее, чем дольше он будет сопротивляться желанию исправить проблему.

В то же время, резонанс от его Ядра Нидера становился все более настойчивым. Он воссоздал версию События Вершины. Значимость во внешней вселенной начала закручиваться вокруг него таким образом, что это было очень

способствовало его текущему проекту.

В преддверии того, чтобы он пережил Вечность.

Однако, несмотря на все это, Рендидли расчистил довольно значительный участок своего подсознания и задумался над проблемой Пайна.

Существуют разные виды чудес. Некоторые из них впечатляют а некоторые кажутся невозможными.

Он выпрямил плечи. Затем Рендидли Призрачный Пёс начал собирать свои ингредиенты.

Благодаря энергиям, которые Призрачный Пёс производил во время своих боев, Пайн впервые за столетия не чувствовал голода. Однако это лишь заставило его почувствовать себя неуравновешенным и некомфортно. Перемены наступили и застали душу вселенной врасплох. После того, как он ощутил падение Элхьюма и Фиеро, став свидетелем Вечности, ставшей инертной

Все казалось сном.

И эта метафора лишь заставила Пайна пожелать, чтобы он поскорее проснулся и все закончилось.

Позади их небольшой группы, столп света, сопротивлявшийся неоспоримой тьме вселенной, начал тускнеть. Это изменение было неизбежно; в конце концов, все поддастся этой тьме, знал Пайн. Он слишком долго носил ее в своем теле, чтобы сомневаться. Он питал ее и давал ей приют, даже когда она шептала о том, как однажды поглотит его.

Девик присела перед ним и почесала Пайна за ушами. — Продолжай в том же духе, Пайн. Мы справимся с этим дальше.

— Девик, — Призрачный Пёс прочистил горло.

Девик откинула свои багровые волосы за плечо и подняла кулаки, будто собиралась боксировать. — Если ты думаешь, что можешь отдавать мне глупые приказы, чтобы уберечь меня, Рендидли

— Я просто собирался предложить, — Призрачный Пёс подчеркнул слово. Он указал на грохочущую землю. — Та группа, что только что прибыла? Это Орден Дуцис. Найди Наффура Сьюта, скажи ему, чтобы он дал тебе возможность нанести удар. Отбрось небо. Просто не дай Нексусу быть уничтоженным, ладно?

— Я всегда это делаю, — Девик сверкнула улыбкой, прежде чем развернуться на пятке и уйти.

Пайн и Рендидли Призрачный Пёс обменялись взглядами; несмотря на то, что у них было очень мало общего, оба провели достаточно времени с этой женщиной, чтобы понять, кто в этой комнате с наибольшей вероятностью случайно уничтожит Нексус.

Тем временем, я предвещаю его гибель одним своим существованием , — подумал Пайн.

Но полагаю, это не совсем случайность .

Рендидли на мгновение замер, чтобы хрустнуть суставами. Он прищурился, глядя на группы, хлынувшие из Альфа-Космоса через порталы. Его губы искривились. — Нам понадобится помощь, если мы собираемся это сделать.

Пайн чувствовал себя странно довольным, наблюдая за Призрачным Псом. Он был существом в постоянном движении. Сгибая пальцы, покусывая губу, его глаза метались взад и вперед, чтобы уловить больше информации. В нем была беспокойность, которой Пайн завидовал.

Как только Пайн подумал эти мысли, черноволосый мужчина закрыл глаза. Вся эта жужжащая энергия исчезла. Помимо своего физического тела, сам Призрачный Пёс, казалось, исчез.

Больше всего на свете,

этому

Пайн завидовал, глядя на Рендидли Призрачного Пса. Невероятной самообладанию, позволяющему овладеть своим собственным существованием, хотя бы на мгновение.

Вокруг них раздалась быстрая серия хлопков, и вскоре появились пять фигур, вышедших из Альфа-Космоса Призрачного Пса. Все они выглядели довольно изможденными, но Рендидли Призрачный Пёс вернулся к своему жужжащему режиму, небрежно жестикулируя в сторону группы. — Пайн, это Эмния, Лованна, Невеа, миссис Гамильтон и Верховный Жрец Крылатых Змей. Все, это Пайн, живое семя Нексуса.

И петля, которая задушит всех нас , — подумал Пайн, но оставил свои размышления при себе. Он старался оставаться невозмутимым и имитировать неподвижность Призрачного Пса, но его уши постоянно оттопыривались в стороны.

Какая глупая форма , — фыркнул Пайн.

Гуманоидная женщина с седыми волосами, собранными в пучок, миссис Гамильтон, подняла брови, осматривая окружение. — Значит, вы говорите мне, что у нас проблемы посерьезнее, чем просто вся эта история, сминающая Нексус?

— Просто представьте это как уникальную головоломку. С дополнительной загвоздкой в виде катастрофического временного лимита, — Призрачный Пёс подарил ей полуулыбку. — Миссис Гамильтон и мистер Верховный Жрец, идите с Лованной. Вы будете заниматься второй половиной нового каркаса. У нас не так много времени, но втроем вы должны суметь соединить все нужные формы. У меня возникли небольшие трудности с поддержанием оболочки, так что любая помощь, которую вы могли бы оказать

— Я наблюдала за вашим процессом, — ответила смуглокожая Лованна. Пайн зачарованно уставился на черные плетеные браслеты на ее руках. Лованна кивнула в сторону безвольного тела Лапласа, который продолжал теряться в своей невесомой истории. — Вы не можете использовать эту штуку?

— Что вы имеете в виду? — Призрачный Пёс нахмурился.

Лованна пожала плечами. — Присвойте немного его истории; у него ее в избытке. Вы пытаетесь построить каркас снаружи, оставаясь внутри объекта; вы, конечно, амбициозны. Но почему бы не раздуть ваш каркас? Заполните внутреннее пространство значимостью, пусть даже слабой и несовершенной, чтобы создать некоторое внешнее давление.

— Это умно. Хорошо, делайте, что нужно, — Призрачный Пёс кивнул. Он повернулся и посмотрел на Эмнию. — У тебя ну, это не будет весело для нас. Мне нужно немного побегать, но я собираюсь проявить свой образ Иггдрасиля там. Отправляйся к основанию и создай прочный фундамент. Как можно больше якорей за короткое время. Это будет ось, на которой держится все остальное.

По сигналу огромное дерево проявилось на другом конце зала, как можно дальше от столпа света и надвигающейся тьмы. Чувства Пайна онемели от того, что он отрезал от себя так много, чтобы сбежать, но он сразу же почувствовал, как Призрачный Пёс гнал корни, вниз, вниз, вниз, цепляясь за глубинную ткань Нексуса.

Это истинный источник его неподвижности , — понял Пайн.

Он просто стал естественным гулом вселенной .

Он связан .

Наконец, остались только Пайн, Призрачный Пёс и Невеа.

Призрачный Пёс посмотрел на женщину, так похожую на него. — Ты

— У меня было время восстановиться, Рэндидли, — прервала Невеа. — И мы оба знаем, что ты не справишься без меня.

— Я бы ничего из этого не смог сделать без тебя, — Призрачный Пёс склонил голову.

Невеа усмехнулась. — Ну, даже я признаю, что у тебя есть своеобразное упорное обаяние. Ты не был бы

беспомощным. Если бы мы никогда не объединились, ты, вероятно, дошел бы до конца Теллуса. Прежде чем превратился бы в свою окончательную форму, обугленную плоть на дне лавового озера.

— Не думаю, что это был бы Эгиант, кто меня достал. Но как только я вышел на передовую — Призрачный Пёс пожал плечами. — Я бы зачах в этой изоляционной капсуле, пока мои образы угасли. Ты сохранила их всех живыми.

Пайн издал низкое рычание и собирался прервать их небольшой разговор, когда яркий новый столб света сменил угасающий. На вершине столба мерцал серый и багровый свет, который, казалось, превращал комнату в кошмар. Вся комната сотряслась. Защита выстояла. Еще на короткое время тьма не сокрушит их.

— Нам понадобятся якоря, — сказала Невеа, и Пайн внезапно осознал, что они вдвоем ведут разговор, в который его не посвящали.

— Эмния для Альфы, я займусь Нексусом. Что касается тени мы оба знаем, кто нам нужен.

Невеа подняла бровь. — Она согласится?

Призрачный Пёс пожал плечами. — Если ты бросишь ее туда, ее инстинкты возьмут верх.

Невеа цокнула языком. — именно поэтому тебе нужно, чтобы я спросила, потому что это твой ответ. Нет, все в порядке. Ты уверен что этого будет достаточно? А как насчет Общества Верхней Соноры?

— Мы уберем большую часть фундаментальной Системы. Я уже проинформировал Пантеон, так что они должны быть готовы принять бразды правления. А Общество Верхней Соноры их небольшая работа будет действовать как теплоотвод.

— Они точно будут генерировать тепло, если использовать эту метафору. К тому же, тебе определенно нужно будет найти более надежные фигуры для Пантеона. Они уже перегружены, — Молниеносно глаза Невеи метнулись к Пайну, а затем обратно к Призрачному Псу. — Ты веришь что этого будет достаточно?

— У меня ничего нет в рукаве, — Призрачный Пёс пожал плечами. Пайн почувствовал легкую дрожь, выдавшую настоящую неуверенность.

Невеа склонила голову набок. — У меня возможно, есть кое-что. Я сделаю свои приготовления. Удачи, брат.

Невеа шагнула вперед и поцеловала Призрачного Пса в щеку. Затем она отвернулась и исчезла. Призрачный Пёс посмотрел на серого призрачного пса и ухмыльнулся. — Ладно, пошли. У нас есть работа.

Я стал ничем, Рендидли Призрачный Пёс, — Пайн почувствовал странную извивающуюся боль в животе, произнося эти слова. — Мое присутствие только замедлит тебя

Призрачный Пёс не слушал. Он подхватил Пайна на руки, чем заслужил от него тявканье. Затем окружение вокруг них расплылось, когда они телепортировались в другое место.

Но самой странной частью путешествия был контакт между Пайном и Призрачным Псом. Пайн так долго был резонирующим ядром вселенной, что почти онемел к ее присутствию. И с тех пор, как он отрезал большую часть своего тела, чтобы сбежать от Лапласа, он чувствовал себя потерянным. Однако, прижавшись к коже Призрачного Пса, он ощутил чистый рокот Альфа-Космоса. Он почувствовал, как Рендидли Призрачный Пёс сидит в центре огромной паутины Нидер-связей, выстраивая три разных соединения для создания баланса. Затем различные Эфирные формы сгруппировались вокруг него, энергия текла туда и обратно

Моя теория верна. Он — скрытое сердцебиение. Он — жизнь .

Пайн моргнул в шоке, когда Призрачный Пёс осторожно положил его на землю. Ощущения были настолько опьяняющими, настолько знакомыми и в то же время чуждыми, что он на мгновение потерял себя. Он чувствовал себя странно целым, вспоминая те ранние дни.

А теперь он чувствовал лишь пустоту.

Как и Девик, прежде чем она ушла сражаться, Призрачный Пёс почесал Пайна за ушами. Его ухмылка не была такой кривой, но такой же теплой. — Ты не ничто. И ты нужен нам, чтобы мотивировать некоторые неуступчивые элементы.

Призрачный Пёс выпрямился и повернулся. Только тогда Пайн осознал, что на земле лежали две фигуры. — Ты слышишь это? Фиеро. И Элхьюм что бы от тебя ни осталось нам нужна ваша помощь. Чтобы спасти Нексус.

— Чтобы спасти вашего сына.

Глава 2453

— Чтобы спасти твоего сына.

Рэндидли, произнеся это, посмотрел на сгорбленную фигуру Элхьюма, ища хоть какой-то намек на ответ. Несмотря на мощную физическую силу в этом теле, которую Рендидли чуял за милю, его позвоночник согнулся, как увядшая лоза; он сутулился, его глаза были пусты. Кулаки, что когда-то грозили причинить столько боли и страданий всему сущему, теперь безвредно скреблись по земле. Лишь смутный намек на облик Элхьюма держался за его тело, в то время как столько других его аспектов были вырваны и расхищены другими.

На его слова ответили лишь молчание и апатия сломленного человека.

Как это странно,

подумал Рэндидли, глядя на одну из основополагающих сил Нексуса. Он почти чувствовал сожаление.

Я потратил столько времени и усилий, пытаясь догнать тебя и теперь вдруг я обогнал тебя и оставил так далеко позади .

Момент ожидания затянулся. Из психики Элхьюма не доносилось даже ряби узнавания. И все же Рендидли не паниковал и не давил, несмотря на свои тайные опасения. Он не стал поворачиваться и фиксировать реакцию Пайна, зная, что его главная цель — не отражать отчаяние души вселенной. В то время как другие предпринимали более конкретные приготовления к чуду, которое Рендидли собирался совершить сегодня, ему нужно было заложить эмоциональную основу. И это было частью процесса.

Урок, который он усвоил за все свое существование в (Системе), но получил название, встретив воспоминание о Девике. Не истина, но мнение. Перспектива, согласно которой он будет жить свою жизнь.

Будь неразумным, и ожидай, что мир последует за тобой.

Когда стало ясно, что сознание Элхьюма даже не обратило на них внимания, искривленная тень подалась вперед. Неиспользованная возможность была возможностью, которую можно было использовать. (Покровитель Заимствованного), казалось, искривился еще сильнее, погрязая в горечи от своей неспособности остановить Рэндидли.

Истощенные глаза Фиеро были полны ненависти, его хвосты безвольно висели позади. Он окинул презрительным взглядом двух новоприбывших. — Рендидли Призрачный Пес, ты, конечно, быстро забываешь старые обиды. Мы не поможем тебе. У нас нет желания помогать тебе. Не тогда, когда мы наконец можем вырваться из этой адской тюрьмы боли и сожаления.

Воздух вокруг них ненадолго завибрировал; хотя они были далеко от точки удара, Рендидли все же знал, что подкрепления из (Альфа-Космоса) снова задержали падающего Пайна.

Его острый изумрудный взгляд изучал Фиеро, возможно, потому, что он знал, что все еще не может изучить маленькую фигуру Пайна, которого он привел сюда. А также потому, что он почувствовал странный прилив веселья, представляя себя ангелом на плече Пайна, а Фиеро — дьяволом.

Сосредоточься, Рэндидли. Мы еще не выбрались из переделки .

Рендидли почесал подбородок, обдумывая, какую позицию ему следует занять напротив этой искривленной тени. Элхьюм и Фиеро придерживались противоположных идей о том, как следует разрешить проблему дестабилизации, что проявлялось в тысячелетней ожесточенной теневой борьбе в Нексусе. Но появление Рендидли изменило ситуацию; оба поняли, что если ему дать дополнительное пространство для роста, он затмит их. Все их усилия станут бессмысленными.

Они работали вместе, расставив ловушку против них и сражаясь с ним как один. Рендидли боролся, но преодолел их совместные усилия. Что не оставило Фиеро и Элхьюму иного выбора, кроме как пригласить чужеродную силу для разрешения проблемы тем или иным способом. Однако теперь, когда с Лапласом было покончено

Интересно, кто из них пригласил тонкое прикосновение Пангу в Нексус .

Рендидли сжал губы, бросив мимолетный взгляд на безвольного и бледного Фиеро. Затем он отвернулся, снова к инертному Элхьюму. Его взгляд скользнул дальше, мягко остановившись на Пайне. Он проигнорировал злобное рычание Фиеро и обратился к своей цели. Потому что в конце концов дьявол был бессилен остановить его. — Все, что тебе нужно сделать, это попросить, Пайн. Но это должен быть ты.

— Я не понимаю твоего навязчивого желания, Рендидли Призрачный Пес, — пискнул Пайн, пока его уши шлепали по лицу. — Почему я должен просить?

— Это должен быть ты, — повторил Рэндидли, не меняя тона.

Тем временем Пайн повысил голос и смотрел куда угодно, только не на неподвижную фигуру своего приемного отца. — Любой другой человек был бы лучшим вариантом для этого глупого задания. В конце концов, мои чувства к Нексусу они остаются нейтральными. У меня нет надежды, что это испытание можно преодолеть. Я знаю, какие издержки мы несем каждую секунду, продолжая сопротивляться неизбежному. Я не лучший выбор для этого запроса. Твоя настойчивость бессмысленна.

Ах, малыш, — Рендидли чувствовал себя на удивление взрослым, что было крайне неуместным чувством для того, кто стоял лицом к лицу с душой вселенной, в которой он родился. И все же он чувствовал настоящий страх Пайна, который заставлял его колебаться: страх, что душа вселенной попросит о помощи, как она делала это много раз прежде, и будет проигнорирована. Рендидли не отпускал взгляд щенка. — Он услышит тебя на этот раз. Он ответит .

Фиеро расхохотался. — Ты дурак. Этот ублюдок настолько не мог совладать со своими эмоциями, что отказался от них всех. Я — это он, почти полностью. Но я не ослеплен сентиментальностью. Я никогда не

Даже Пайн, казалось, был доволен игнорировать (Вульпина). — Нет необходимости обсуждать это дальше. Я решил, что не буду. Поразмыслив, считаю, что позволение естественного хода событий — это то, что я, как нейтральная сторона, должен стремиться сделать

— Я не могу сделать это без твоей помощи. Я не могу помочь людям Нексуса в одиночку. Им нужно, чтобы ты попросил.

— Твоя постоянная настойчивость в этой неважной детали начинает меня довольно сильно раздражать, Рендидли Призрачный Пес. Я ясно выразил свою позицию

— Пожалуйста. Я знаю, сколько всего от тебя просили Мне не нравится быть еще одним человеком, который просит тебя что-то отдать. Но, пожалуйста, Пайн.

— Тот, кто спрашивает, не повлияет на ответ. Он не ответит. Учти его текущее состояние.

— И это будет хорошо. Когда ты сделаешь все, что сможешь, я отступлю.

Рендидли и Пайн смотрели друг на друга. У Рендидли было так много других мыслей, которыми он хотел поделиться, но ни одна из них не была бы убедительной. Это были полусформировавшиеся воспоминания, моменты времени, по которым сознание Рендидли снова и снова водило своими мысленными пальцами, пока он не оцепенел от их краев и не истощился от этой навязчивой идеи. Как он мог попытаться передать душе вселенной, каково это было — узнать, что Иезекииль умер молча, позволив себе угаснуть, без единой мольбы о помощи?

Как Рендидли мог говорить о том, как он похоронил свои чувства вины за кончину отца? Или о смятении в своем сердце, когда он вошел в темное подсознание Нексуса и нашел там Иезекииля, ждущего, чтобы помочь ему вознестись?

Давление от столкновения с Лапласом означало, что он мчался вперед, не выражая этих горьких эмоций. Он задавался вопросом, будет ли у него еще один шанс, когда все это разрешится.

И все же это была лишь мельчайшая эмоциональная рябь в бушующем море, которое набирало силу, чтобы опустошить землю. Рендидли изо всех сил старался сохранять спокойное и ровное выражение лица, в то время как дюжина других усилий велась под поверхностью. Он расширил охват своей (Нижней) структуры, чувствуя, как усилия Лованны быстро помогают ему. Он нарисовал линии и якоря и начал набрасывать новый порядок, который он создаст.

Он сопротивлялся растущему желанию бросить все и исцелить ткань времени в Нексусе. Чем свободнее его осознание могло блуждать, тем более обременительной становилась его (Великая Судьба). Сопротивление ее притяжению в течение часа стало бы (значительной) проблемой.

— я — Еще один грохот разнесся от далекой точки сбора, где усилиями (Альфа-Космоса) тьма была ненадолго сдержана. Душа вселенной, на которой держался весь этот план, выглядела потерянной. Рендидли видел, как страх боролся с отчаянием на ее лице.

— Ничего не изменится, если ты не сделаешь шаг вперед, — сказал Рэндидли.

— Нет никаких (изменений), которых я желаю, Призрачный Пес. — Впервые Пайн выглядел по-настоящему разъяренным. Его страх вспыхнул. — Статус-кво прекрасно служил мне тысячу лет. Это маленькое событие не имеет для меня никакого значения.

— Тогда тебе просто нужно сделать этот шаг, задать вопрос, и все закончится, — ответил Рэндидли.

— (Хорошо), — прорычал Пайн, оскалив зубы на Рэндидли. Он слегка сместился. Рендидли слышал, как его дыхание свистело сквозь зубы.

— Отец

С большой обдуманностью Пайн повернулся к Элхьюму. Его загривок сжался, тесный от всепоглощающей жажды, которую он нес слишком долго. Мощный боец просто смотрел в землю, его глаза были застекленевшими. Напряжение медленно покидало тело Пайна. Он уже отшатнулся от разочарования, которое его ждало.

— Отец — Его вторая попытка была даже хуже первой. Его голос надломился на этом слове, разбитый всеми эмоциями, эмоциями, которые Пайн мог отрицать, но которые неслись в этом обращении. Пайн моргнул, возможно, поймав себя врасплох. Возможно, пытаясь скрыть слезы, наворачивающиеся на глаза.

Тебе не нужно просить о чем-то особенном. Тебе просто нужно попросить, почувствовать .

Изумруд в глазах Рендидли вспыхнул.

Он услышит тебя .

Пайн вздрогнул. Он повторил слово, его голос затихал. — Отец. Пожалуйста

И снова вопрос остановился на этом, даже когда (Эфир) и (Нижняя) в окружающей среде начали кипеть. Потому что вопрос, который Пайн пытался задать, несмотря на все его уверения, что это не имеет значения, был: (почему) его бросили, забыли, использовали? Почему его отец не защитил его? Почему люди Нексуса никогда не ценили его? Обращались с ним как с ресурсом?

Вопрос стал настолько огромным, что даже душа вселенной не могла его выдержать.

Когда эти слова прозвучали, Фиеро снова заполнил тишину искривленным смехом. — Поистине, быть свидетелем столь жалкого зрелища

Элхьюм шевельнулся. Он медленно поднял взгляд. Он увидел своего сына. Он протянул теплую руку и коснулся щеки Пайна. Пес издал тихий стон горя и удовольствия. Его хвост слегка вильнул.

Иногда на большой вопрос можно получить лишь маленький ответ. Но пока ключ подходит к замку, этого достаточно .

— Но он пуст — прошептал Фиеро. — Он отдал всю свою силу.

— Возможно, это правда, — губы Рендидли изогнулись вверх, когда он отошел в сторону и стал ждать развития картины. — Но это не значит, что это все, что имеет значение. Люди могут быть слабыми в одни моменты, но они также могут быть сильными в другие.

Готова?

— послал Рендидли Невее.

У тебя есть другой план?

— парировал он.

Он чувствовал ее досаду.

Но снаружи

У меня есть план на этот счет .

— ответил Рэндидли.

Ты всегда так. Ха-ах, давай пока проигнорируем издержки, я полагаю. Просто результаты твоих гениальных планов иногда бывали неоднозначными. Это все, Рэндидли. Я предупреждаю тебя, не действуй слишком безумно, не сейчас, когда все стоит на кону. Но да, мы провели все приготовления с нашей стороны .

Тогда одно последнее чудо .

Рендидли резко кивнул. Его тело пульсировало и гудело, когда он раскручивал свое (Ядро Нижней) все быстрее и быстрее. Пока что он игнорировал зарождающуюся возможность (Самсары), которая продолжала развиваться внутри него. Он источал значимость. Она вытекала из него во всех направлениях, распространяясь, чтобы регулировать содержание (Нижней) во всем Нексусе.

Рендидли Призрачный Пес знал, что не менее важным, чем обман трюка, была сцена под ним. Чистой силой, исходящей из его (Сосуда), он расширил сцену, чтобы она охватила целую вселенную.

Поздравляем! Ваш (Навык) ( Рендидли Призрачный Пес, Исполнитель Возрожденной Нижней) вырос до (Уровня) 2100!

Поздравляем! Ваш (Навык) (Что Призрачный Пес Сеет, То Он Скоро Пожнет) вырос до (Уровня) 1921!

Поздравляем! Ваш (Навык) (Геральдический Язык Алхимика) вырос до (Уровня) 1882!

Поздравляем! Ваш (Навык) ( Рендидли Призрачный Пес, Исполнитель Возрожденной Нижней) вырос до (Уровня) 2237!

Рендидли протянул руки и положил их на Элхьюма и Пайна, которые все еще глубоко смотрели друг другу в душу, обмениваясь необработанным и уязвимым вопросом и ответом. — Нам нужно идти. Они готовы к нам.

Его (Паспорт Алхимика) мерцал. Пока Фиеро ругался и жадно взмахивал руками, троица исчезла. Сила (Покровителя Заимствованного) была слишком сломлена, чтобы остановить их. Рендидли не вернулся на пол ‘(Вершинной)’ палаты, где (Альфа-Космос) продолжал отбивать линию тьмы, но перенес группу над линиями сражения.

Когда они прибыли, свирепый ветер пронесся по всем троим, но никто не вздрогнул. Рендидли поднял взгляд; группа, казалось, стояла прямо перед скоплением негативных импульсов, искаженных образов и смерти за три тысячи лет существования Нексуса. Это была стена забвения, клубящаяся перед группой. Она пульсировала и бурлила, почти так, будто их присутствие делало ее беспокойной. Она выпячивалась наружу, как водяной шар, готовый лопнуть и выплеснуть искаженные образы по всему Нексусу.

— Ты желаешь, чтобы он сражался против этого? — Тон Пайна сменился на тон ужаса и обвинения. — Даже мой отец не может

— Нет, не сражаться. Балансировать, — ответил Рэндидли. Он позволил себе мгновение задуматься, что Иезекииль делал внутри этой многослойной сферы, что испытывали мертвые, когда их дом несся по курсу столкновения с другим. С большим трудом он оторвался от отвлечения. — Прямо сейчас проблема в том, что вся тьма начала разрушать ткань Нексуса. Мы можем удерживать этот вес некоторое время, с помощью образов и (Нижней), но это лишь отсрочит неизбежное столкновение. И их нельзя полностью разделить. Они остаются связанными. Так что нам нужен новый фундамент.

— Вот почему нам нужен Элхьюм. Чтобы функционировать как основной якорь Нексуса для нашей новой формы. Рендидли щелкнул пальцами, и под ними вспыхнула круглая платформа из золотых рун. Сложные колеса работы начали вращаться. (Гравюра) вспыхнула жизнью и силой, достаточно, чтобы воздух вокруг них начал искажаться. Эффект от сотворения такой сложной работы был удовлетворительно драматичным, но на самом деле именно Невея создала эту работу, пока Рендидли разговаривал с Пайном. Рендидли просто выступал в роли яркого продавца. Алхимик как фокусник, манипулирующий вниманием публики.

Даже его слова были частью трюка, убеждая всех, что (это) было о (том).

— Нам нужны три ядра для трех вселенных, чтобы привести их в соответствие. Вращающиеся вокруг центральной оси. Проведи его туда, пожалуйста.

Вокруг главного золотого сияния работы, сотканной Невеей, находились еще три более спокойных круга на земле, окаймленных пульсирующими рунами, но с чистыми центральными частями. После колебания Пайн двинулся, и Элхьюм последовал за ним. Когда они встали в центре одного из внешних кругов, надпись по краю начала оживать.

Рендидли направлял связи (Нижней), чтобы (Гравюра) реагировала на правильные связи. По правде говоря, это был тот, чей якорь был бы самым важным.

Потому что никто не сделал больше для формирования Нексуса, чем Элхьюм, к лучшему или к худшему. Это не мог быть никто, кроме него, не с его весомой историей.

— Он даже не видит меня. Разве этого действительно достаточно? — спросил Пайн, прерывая мысли Рэндидли. — Это действительно моя роль?

Рендидли улыбнулся. — Твоя роль — это кульминация, Пайн. Дай мне секунду, и ты станешь причиной всех перемен.

Глава 2454

Рендидли разомнул пальцы. На данный момент Пайн, казалось, был доволен его ответом. Поэтому он оставил уязвимую душу вселенной в покое и сосредоточился на связях. Он изо всех сил старался расслабиться, потому что ему нужно было быть максимально сосредоточенным для следующего этапа.

Его Пустота кипела и клокотала в венах, текла быстрее и плотнее, чем когда-либо прежде. На краткий миг Рендидли поразился ощущениям, так точно соответствующим тому, что, как он представлял, испытывает медленно остывающая магматическая планета. Волны хаотичной и плотной значимости исходили от него, одновременно окружая сияющую Гравировку защитным пузырем и выплескиваясь, чтобы подпитывать основу для следующего шага. Его глаза горели, яркие, изумрудные и свирепые.

С этим путешествие подойдет к концу.

Он обвивал Элхума нитями Пустоты, глубоко погружаясь в его историю, странно неосязаемую из-за заимствования Фиеро. Тем не менее, Рендидли чувствовал, как якорь все глубже и глубже погружается в существование Элхума. Он подозревал, что процесс не мог быть приятным. Значимость сшивала две истории воедино. Два варианта Пустоты шипели и дрожали на контракте.

Однако Элхум просто смотрел на Пайна, его взгляд был пустым, но уверенным. Ответ его отца был безмолвным, но обладал той непоколебимой твердостью, в которой отчаянно нуждалась душа вселенной.

Пайн задрожал, с трудом выдерживая пристальный взгляд после того, как так долго был лишен этой привилегии. Ближе к Рендидли раздался легкий хлопок, когда Невея вновь материализовалась. Она быстро кивнула ему, держа в руках большой туманный шар. Рендидли сжал губы, видя возбужденные пульсации внутри туманного шара. Тем не менее, это было доказательством того, что Невея добилась согласия. На данный момент этого было более чем достаточно.

Невея начала укреплять центральную часть смелыми мазками гармоничного Эфира и Пустоты, в то время как плавающее сознание пока что было оставлено в стороне.

Рядом с их парящим ритуалом тьма подступала ближе. Даже если Альфа-Космос мог отсрочить свое столкновение с Нексусом, волна негатива надвигалась все сильнее и сильнее. Их движения скрылись в тени, единственный свет исходил от светящейся Гравировки.

С первым кругом, теперь заполненным и закрепленным, Рендидли переключил внимание на второй. Он послал сообщение Эмнье и, получив утвердительный ответ, разомнул пальцы. Иггдрасиль скрипел и стонал, массивный ствол смещался с исходного положения в глубины круга.

Эмнья прибыл, размахивая руками, как мельница, увлеченный смещением Мирового Древа. Рендидли приподнял уголок рта, но не позволил этому отвлечь себя. Он сосредоточился на пульсирующей жизни Иггдрасиля и следовал его корням, все глубже и глубже проникая в ткань Нексуса, а также следуя тщательно проложенным рунам, созданным Невеей. Древо стало его заменой и вселенной, которую он представлял, Альфа-Космосом. Когда Эмнья обрел равновесие, он сел и начал медитировать. Его Пустота текла по чистым линиям, соединяя якоря, которые уже создал соединитель Пустоты, а затем присоединяясь к аналогичным усилиям Иггдрасиля.

Это было неприятно, но Рендидли ослабил свою последнюю хватку на своей неосязаемой идентичности.

Альфа-Космос — это больше, чем просто часть Сосуда. Он может быть всем. Я могу быть ничем. Якорь может течь через Эмнью

Поздравляем! Ваш Навык (Мировое Древо Пожирает Даже Истину (ГД) вырос до Уровня 1995!

Поздравляем! Ваш Навык (Инженерия Загадочного Альфа-Космоса вырос до Уровня 1831!

С помощью Пустоты и корней Рендидли завязал узел, закрепив Альфа-Космос на новом месте. Он почувствовал странную тошноту, но пока ничего слишком тревожного. Сейчас это был лишь символ. Только когда он затянет эти узы Пустоты, все изменится.

Прежде чем Рендидли начал окончательный процесс закрепления, он послал сообщение Наффур и остальным, кто боролся под негативным подсознанием Нексуса.

Ещё один толчок, чтобы сдержать землю мертвых, и пусть он будет мощным. Остальное я возьму на себя.

По команде Нексус вокруг него задрожал. Затем он начал сотрясаться, когда все люди, верившие в него, доверились его слову и вложили все свои силы в атаку. Рендидли начал смеяться; по внезапным подергиваниям своей Великой Судьбы Рендидли знал, что группа проявила достаточно силы, чтобы разорвать ткань времени. На данный момент он проигнорировал навязчивое желание пойти и зашить эту рану и просто позволил себе почувствовать гордость.

Поздравляем! Ваш Навык (Эхо Живой Мифа вырос до Уровня 1604!

Поздравляем! Ваш Навык (Что Призрачный Гончий Сеет, То Скоро Пожнет (ГД) вырос до Уровня 1995!

Мне не следовало недооценивать силу целого мира. Очевидно, атака раздроблена на разные части; если бы первоначальный импульс можно было выдержать, все развалилось бы на части, и отдельные тела стали бы уязвимыми. И эти люди не могли выдержать такое наказание, какое пришлось вынести мне, чтобы сражаться с Элхумом.

Но смог бы Элхум сдержать тьму хотя бы на короткое время, если бы все меры предосторожности были сняты?

Нет, отчасти потому, что большая часть истинной физической силы Элхума была разделена из-за ситуации с Фиеро/Соломоном Рексом но также и потому, что он был единым сердцем. А перед лицом невзгод одинокое сердце может быть поколеблено.

Но тысяча сердец, миллион объединенных одной Верой

Рендидли разомнул пальцы, обдумывая это. Возможно, это была не Истина, но это было мнение. Мнение, которое сформирует его новый Альфа-Космос в будущем. Повернувшись на пятке, Рендидли направился к тому туманному шару.

Но прежде чем Рендидли смог начать разговор, которого он несколько опасался, Пайн подбежал к нему, видимо, осознав, что Элхум останется на месте. Кроме того, судя по подергивающимся движениям гончей, он, возможно, был перевозбужден отцовской привязанностью и нуждался в передышке.

— В чем смысл этой Гравировки? Она кажется знакомой.

— В теории, мы приводим все опасные элементы в равновесие, — легкомысленно сказал Рэндидли, даже когда Эфир и Пустота вырывались из его тела со скоростью, которую он никогда прежде не пробовал, чтобы подпитывать все связи и структуры, которые строили его люди. Прошло много времени с тех пор, как Рэндидли, со своим улучшенным Сосудом, приблизился к такому расходу энергии, при котором стремительное извержение вызывало некоторую эрозию его сознания. Поэтому, имея дело с таким множеством разрозненных проблем, он чувствовал легкое головокружение.

— И ты несешь на себе бремя опасных элементов, ради Нексуса, — с уверенностью ответил Пайн, его уязвимость исчезла, и в его тоне проскользнула часть прежней надменности. Рендидли замолчал, несколько огорченный тем, что душа вселенной так быстро разгадала функциональную цель работы Невеи; но, как предположил Рэндидли, это существо сидело в ядре Нексуса три тысячи лет.

Однако, когда Рендидли наконец повернулся, чтобы посмотреть на маленького щенка, теперь превратившегося в длинноногую молодую гончую, его остановила интенсивность взгляда.

— Почему ты выбрал этот (Путь)? Этим методом ты многим жертвуешь. Ты получаешь очень мало выгоды и берешь на себя дополнительные обязанности. Стоит ли таким образом продлевать жизнь Нексуса?

Так ли очевидно мое намерение? — подумал Рэндидли. В конце концов, он должен был признать, что это вполне возможно; то, что он собирался сделать, можно было бы считать его стандартной стратегией решения проблем. Хотя в данном случае в гораздо большем масштабе.

Рэндидли, который благодаря махинациям и чистому упрямству оказался центральным семенем вселенной, смотрел на существо, которое родилось в этой редкой чести . Он видел в Пайне те же негативные эмоции, с которыми ему приходилось бороться в собственной психике. Что особенно примечательно, усталость отпечаталась даже на чертах собаки. Часть волнения от ответа Элхума угасла, по мере того как душа вселенной обдумывала, что должно было произойти.

Рендидли задумался, действительно ли он делает все это напрасно. Стоило ли ему просто переместить планеты и населения в Альфа-Космос, вместо того чтобы продолжать этот текущий проект. Это было бы трудно по-другому, поскольку Рендидли страдал от худшего вида несварения желудка и изжоги своего вселенского существования, и ему пришлось бы столкнуться с той же внешней угрозой, которая все еще заставляла его быть наиболее осторожным.

Однако этот метод был бы проще, с менее сложными связями. А с точки зрения Пайна

самая большая проблема с текущим планом заключалась в беспорядочном слиянии, которое произошло бы между Альфа-Космосом и Нексусом. Между Рендидли Призрачным Гончим, индивидуальным вознесшимся, и Пайном, индивидуумом, готовым умереть, лишь бы боль прекратилась.

Пайн говорил о бремени Нексуса, но на самом деле он спрашивал, стоило ли спасение вселенной и ее испуганной души всех этих усилий.

Рендидли улыбнулся. — Да.

Пайн сморщил нос от простого ответа. Его вздыбленная шерсть указывала на то, насколько он не согласен с этим решением. Однако молодая гончая оставалась безмолвной. Он сел и позволил Рендидли в одиночку подойти к туманному сознанию, которое должно было стать его третьим якорем.

В уме Рендидли продолжил свое объяснение Пайну.

Поверишь ли, если я скажу, что в нашей связи есть ценность? До сих пор я хорошо имитировал это, но я не ты, Пайн. Я — созданное существо. У меня есть мощный Сосуд, конечно. Имитируя эффекты, которые есть у тебя, но в конечном итоге ну, может быть, я немного боюсь достичь предела в этой имитации. Создание связи в некотором смысле узаконит меня. Так, как я хочу, чтобы произошло, меньше ради моей гордости, а больше для обеспечения стабильного будущего для Альфа-Космоса.

Зачем я так долго боролся за власть, если не для того, чтобы свободно делать свой выбор и плевать на последствия? Ты больше, чем ресурс, Пайн. Ты живой. И потому стоит протянуть руку, чтобы помочь тебе.

Возьмешь ли ты ее в конце концов решать тебе.

Когда Рендидли сделал последние несколько шагов, он взял около 3000 ОЖ, Уровней Навыков, которые он получил благодаря энергичной защите Альфа-Космоса, и влил их в свою Веру Гармонии, просто для небольшого дополнительного преимущества для того, что он планировал предпринять.

Чего он не ожидал, так это того, что так скоро после предыдущего будет вызвано еще одно увеличение Слоя.

Вы сконденсировали Слой Сосуда! Текущие Слои Сосуда: 5

За получение нового Слоя вы разблокировали доступ к новой Вере. Вера будут распределяться по-разному, в зависимости от Слоя Сосуда. Для пятого Слоя Сосуда вам был предоставлен выбор: (Возможность) или (Невозможность)!

Подробности об альтернативных Верах будут предоставлены до выбора!

(Вера) (Возможность) Вера, направленная на расширение области возможного. Эта Вера обеспечит всесторонний прирост потенциальных и текущих возможностей. При трате ОЖ пользователь будет ощущать повышение стабильности результатов. Дыхательная система пользователя (если применимо) и мозг ощутят повышение эффективности. Пользователь будет обладать естественной интуицией относительно относительного успеха различных выборов. Для тех, кто находится в Альфа-Космосе, эта Вера увеличивает скорость роста новых Навыков для каждого связанного Навыка и облегчает развитие Навыков или образов, связанных с броней, материаловедением, статистикой, механизмами, инженерией, промышленностью, транспортными средствами и прогрессом.

(Вера) (Невозможность) Вера, посвященная сужению обширной категории невозможного. Вера для тех, кто полон решимости изменить статус-кво, несмотря на неожиданные последствия, которые могут возникнуть. При трате ОЖ пользователь будет ощущать повышение способности изменять свою перспективу. Пользователь будет необычайно быстро адаптироваться к новым средам и иметь острый глаз на необычные детали. Для тех, кто находится в Альфа-Космосе, эта Вера увеличивает вероятность того, что им будут предлагаться странные и несвязанные варианты Навыков и Путей по мере их продвижения. Вера поощряет исследование новых концепций и необычных комбинаций, а также облегчает развитие Навыков или образов, связанных со снами, психологией, межличностными отношениями, трансформациями, слияниями, экстрасенсорными способностями, цветами и эволюцией Классов и Навыков.

Рендидли криво улыбнулся уведомлению. — Мы все знаем, какой выбор я сделаю, не так ли? В конце концов продвижение шаг за шагом — это методичный процесс, но места, куда я намерен попасть, не могут быть достигнуты простым следованием (Пути).

Вы выбрали Веру (Невозможность)! Доступна дополнительная информация.

По мере увеличения относительного Доминирования (Веры Невозможности) пользователь обнаружит, что шансы на маловероятные события увеличиваются. Население Альфа-Космоса будет ярче и живее мечтать о диких сновидениях и чужих мирах. В большей или меньшей степени обитатели Альфа-Космоса будут одержимы тягой к новым и необычным переживаниям. Кроме того, по мере роста (Веры Невозможности) Альфа-Космос будет спонтанно поглощать странные миры из внешней мультивселенной. Эти поглощенные миры очень вероятно будут содержать существ со странными силами, которые могут быть или не быть дружелюбными по отношению к обитателям Альфа-Космоса!

Спонтанно поглощать?

Рендидли нахмурился, удивляясь механизму поглощения. Но он предположил, что не должен быть слишком придирчивым, учитывая, что он только что сознательно выбрал принять (Невозможность). У него оставалось чуть более 3000 ОЖ, которые он вложил в (Невозможность). Немедленно он почувствовал, как (Вера) оседает в его теле, легкое покалывание в глазах и лобной доле. Возможность мерцала в нем.

Мелкие победы на этом не закончились. Рендидли взглянул на свой (Экран Состояния) и ухмыльнулся.

Уже недолго

Однако на данный момент ему предстояло выполнить неприятное задание. Он остановился перед пульсирующим, туманным шаром. Несколько секунд он просто смотрел на него. Он сжал губы. Тишина от шара казалась самодовольной.

— ты готов помочь?

— Только если ты по-настоящему унизишься в своей просьбе, — промурлыкало сознание (Актус Супрем Девика).

Глава 2455

Рендидли рассматривал парящее сознание перед собой. Она холодно смотрела на него, осознавая, как изменилась динамика сил. Его метод победить эту Девик, устранив всю направленную на неё враждебность и оставив её затерянной в собственном безумии, означал, что её образ потерял остроту ржавого железа, даже если от неё всё ещё исходил душок дикого волка.

Он также знал, что идёт на риск, делая этот выбор; третий элемент в этом великом ритуале, безусловно, нуждался в закреплении. И из трёх он чувствовал наибольшее противоречие относительно того, кого и как найти подходящий якорь для негативного подсознания. Его знакомство с той тьмой, которая грозила вывести их всех из равновесия, было в лучшем случае шатким. Лёгкого ответа не находилось.

Он выбрал Девик по двум причинам. Во-первых, из-за присутствия Паньгу, которое Рендидли наблюдал внутри накопленной негативности Нексуса. Любой якорь, который он выбрал бы из тьмы, несмотря на, возможно, более лёгкое приспособление, мог обладать связью с Паньгу, которую Рендидли хотел бы вырвать и отбросить. К тому же, если у Паньгу были способы связаться снова Девик была достаточно своенравна, чтобы нанести удар по чуждой Вечности, прежде чем послушать какой-либо заговор с целью предать его.

Во-вторых Рендидли прищурился, рассматривая её. Его действия были целенаправленными, он обращался к тем, кого победил, чтобы утвердить своё превосходство в Нексусе. Они не станут просто дополнительными трупами, питающими рост вселенной, потому что проиграли ему. Можно было потерпеть неудачу, можно было не соглашаться, и всё равно нашлось бы место для них в доме, который Рендидли пытался построить.

— К тому же, беспокойные мертвецы подземного мира имеют мои соболезнования, если они думают, что сопротивление этому безумному паразиту пойдёт им на пользу, — усмехнулся Рэндидли.

Они могли громко жаловаться на ситуацию, навязанную им но вскоре, возможно, они даже будут вполне довольны.

— О, моя просьба кажется тебе забавной? — сознание Девик пульсировало, выпуская небольшие искры цвета ржавчины. Он почувствовал её защитную реакцию, чрезмерно компенсирующую её слабость. — Могу заверить тебя, я не собираюсь вести переговоры о своих требованиях.

— Ты знаешь, почему ты не правишь всеми нами, Актус Супрем? — сказал Рендидли вместо этого. Искры утихли, доказывая, что он привлёк её внимание.

Именно это он и хотел раскрыть: эту потребность выплеснуть гнев, чтобы она работала, чтобы он мог ей доверять, чтобы это было возможно. Ей нужно было чувствовать себя понятой — потому что, если он продемонстрирует, что понимает, она больше не сможет избегать столкновения со своими недостатками.

Рендидли прочистил горло и медленно произнёс: — Ты оказалась в крайне невыгодном положении. Ты была последней из своего рода, изо всех сил пыталась найти связь. И после того, как это неоднократно проваливалось что ж, я восхищаюсь твоим упрямством. Ты не изменила свой метод. Но ты действительно изменила свою цель.

Рендидли подался вперёд. Его изумрудные зрачки горели. — Ты начала лгать самой себе. Ты решила: если вселенная не приспособится, то ты, хоть самую малость, приспособишься. С этого момента всё вышло из-под контроля, пока ты не свернулась в себя. В конце концов, ты дрогнула. И именно поэтому, здесь и сейчас, ты не можешь сражаться против меня.

— Очень богато сказано, учитывая, кто это говорит, Призрачный Гончий, — Рендидли услышал насмешку Девик. — Какой привилегированный взгляд у тебя был на мою жизнь, получив возможность вырвать меня из моей податливой колыбели, и теперь вдруг ты такой эксперт в моих ошибках. Хочешь услышать практически незначительное мнение от самой женщины, которая прожила такое существование? Я не начинала лгать себе целенаправленно, притворяясь, что обладаю этими детьми Я просто

Сердце Рендидли болело, но он сохранял невозмутимое выражение лица. Он, возможно, вскрыл нарыв, и теперь из него будет выходить гной. Конечно, он понимал, что своими словами полностью упростил сложность жизни Девик. Он испытывал к ней такую сильную симпатию, несмотря на все преступления, которые она совершила позже, из-за очевидного одиночества, которое она пережила. Вот почему теперь он ждал, пока она скажет свою правду.

Он метафорически протянул ей руку, предлагая ей шанс стать частью того, что будет дальше. Потому что даже если она этого не заслуживала, она заслуживала лучшего, чем то, что получила.

— Я просто начала немного искажаться, — призналась Девик тихим голосом. — Так долго, снова и снова, ударяясь о реальность вселенной. Моё зрение стало немного странным. Не все такие, как ты, Рендидли Призрачный Гончий. Остальные из нас мы искажаемся и ломаемся под давлением конфликта. Вместо того чтобы просто красть инструменты у тех, кто лучше, а потом вести себя самодовольно по этому поводу, постфактум.

Рендидли на этот раз не стал скрывать улыбку; если Девик была готова признать слабость, это было равносильно признанию, что она примет его предложение. Он протянул руку. Сознание Актус Супрем выплюнуло несколько искр цвета ржавчины, но затем обвилось вокруг его пальцев.

— Я заставлю тебя пожалеть об этом, — прошептала она.

— Мы все надеемся, что проживём достаточно долго, чтобы быть озабоченными сожалениями, — ответил он.

Он повернулся и посмотрел на нависающую над ними тьму, излучающую волны искажения, поскольку обитатели Альфа-Космоса ещё немного удерживали тяжесть от падения. — Ладно, закончим это.

У Рендидли Призрачного Гончего больше не было истинного физического тела, но он сделал вид, что медленно вдыхает. Он поднял пальцы. В течение пяти целых секунд, ощущая рябь искажений в Нексусе, он был совершенно неподвижен.

В своей сердцевине Алхимик исследовал все собранные им элементы. Разбитые фрагменты зеркала из Асимптоты Паньгу. Акри, которую Рендидли притянул в своё Пространство Души, чтобы подготовить ещё один трюк. Его вибрирующее Ядро Нижнего Мира, поскольку оно содержало полусформированное событие Вечности, которое можно было либо заморозить и выковать в Сансару, либо использовать для создания Аспекта. Его три образа, все более и более трансформирующиеся по мере того, как Истина становилась больше второстепенной мыслью, заменённой упорством и мнением. Его Сосуд, постоянно укрепляемый накоплением Очков Сосуда. Его Грёзы Музы, которые возросли во время его приготовлений до 6 из 8.

Он посмотрел на Пайна. — Ты готов? Как только это начнётся, у нас не будет другого шанса.

Как бы подчёркивая это чувство, пространство около тьмы треснуло. Леденящее всасывание тянуло и тянуло, очевидное даже из обширной палаты, присутствие тьмы Нексуса прорывало дыру в пустоту. Ткань Нексуса начала расслаиваться и рваться — Сосуд этой вселенной слишком долго выносил слишком много злоупотреблений.

Скоро молот обрушится. После того как Элхьюм и Фиеро отбросят защиту, Нексус разорвёт себя пополам.

Стеклянные глаза Пайна отражали эту истину, когда он смотрел на Рэндидли. Однако, несмотря на ухудшающиеся разрывы, он ничего не сказал, чтобы поторопить семя вселенной. Его образы закружились внутри него. Нижний Мир ревел в его венах. Его тело гудело от потоков энергии. Он наблюдал за Пайном.

Ты уверен, что это того стоит? — прошептал Пайн. Хотя он имел в виду: Я не уверен .

Рендидли улыбнулся. Он улыбнулся, хотя и не был уверен, что готов к бремени, которое он нёс. Он даже не знал, сможет ли он справиться со своей ролью, пока эта чистая душа вселенной боролась со своими собственными внутренними демонами. Тем не менее, он не позволил ни одному из этих колебаний проявиться. Потому что у него было одно мнение, которое многократно доказывало свою правоту: Ничто не изменится, если он ничего не будет делать.

Нравится история? Покажите свою поддержку, прочитав её на официальном сайте.

И чёрт возьми, Рендидли Призрачный Гончий хотел, чтобы то, что будет дальше, было ещё лучше.

Рендидли вопросительно склонил голову, даже когда последние проблески света сопротивления Альфа-Космоса угасли. К их чести, они не напали снова, несмотря на нарастающий ход падения тьмы. Они позволили тяжёлой тьме ускоряться, опускаться к уязвимому Нексусу. Разрывы в ткани пространства и времени распространялись, сконденсированная тьма прорывалась в катастрофическое столкновение.

Он ждал.

Пайн колебался, его глаза перебегали с Рендидли на тьму. Его зрачки расширились, и маленький пёс задрожал. Но потом он кивнул.

Он сделал шаг, так что, к лучшему или худшему, всё начало меняться.

Рендидли Призрачный Гончий активировал массив, и всё начало меняться.

Его образ Иггдрасиля подпитывал сдвиг, выпуская громоподобный шелест кроны, когда она начала расширяться. Он оставался неподвижной точкой одного из трёх меньших, внешних кругов массива, но его корни к этому времени уже проросли сквозь всё устройство. Маленькие корневые стежки так крепко связывали всё.

Мировое Древо пульсировало жизнью. Устройство начало стабильно вращаться. Но, возможно, что более важно, оно начало разбухать.

Поздравляем! Ваш Навык (Сотворение Открывает Тысячу Дверей и Крестит Всех Приходящих вырос до Уровня 1751!

Поздравляем! Ваш Навык (Эхо Живого Мифа вырос до Уровня 1804!

Устройство извергало золотые частицы мимолётного свечения при активации, затем начало закручиваться наружу. Первые несколько оборотов были медленными, но к третьему оно совершало почти полный оборот каждые пять секунд. Ткань Нексуса гудела вокруг них, возможно, делая ещё один шаг к полному коллапсу, но этот шум казался Рендидли странно радостным. И в этот момент устройство раздулось до размеров города. Спустя ещё один оборот оно стало размером со страну. Всего через два оборота оно стало целым миром.

Устройство, даже с его восходящим гейзером золотых частиц света, казалось крошечным рядом с нависающей тьмой, которая простиралась так высоко и широко, что казалась абсолютной стеной забвения. Тем не менее, устройство вращалось. Оно росло, стремясь догнать приближающуюся погибель.

Рендидли пылал Эфиром и Нижним Миром, будучи одновременно свечой зажигания и топливным баком. Он растягивал и растягивал свои чувства, отодвигая свою Великую Судьбу, ощущая весь Нексус и просто наблюдая за ним. Он видел и свободно отдавал огромные потоки энергий внутри себя. Гравировка продолжала расти, выпуская достаточно чистой силы, чтобы удерживать тёмное подсознание от дальнейшего разрушения Нексуса.

Поздравляем! Ваш Навык (Мотив Невообразимых Пошлин вырос до Уровня 1796!

Трещины расползались наружу от тьмы, но они были в пределах допустимых параметров. Честно говоря, Рендидли не возражал против небольшого повреждения Нексуса; это значительно облегчило бы первую часть его роли.

Иггдрасиль простирался вверх из одного круга, а Энмия сидела, скрестив ноги, у его основания. Рендидли уже чувствовал тягу в груди, поскольку Альфа-Космос вытягивался из его проекционного тела связями в свою часть круга. Элхьюм оставался инертным во втором круге, выпуская мощные пульсации, когда Нексус начал ориентироваться вокруг его закрепляющего присутствия. Девик ждала одна в своём кругу, её сознание пульсировало стабильно вместе с выделением света.

Несмотря на неотложность ситуации, Рендидли бросил на сознание Девик второй взгляд. Её газообразная форма пульсировала, узнаваемо танцевала. Он покачал головой, надеясь, что его вера в её чистоту не была напрасной.

Включилась вторичная часть великого замысла Невеи, и даже Рендидли не мог не испытывать чувство удивления, наблюдая за этим. Свет бил фонтаном во все стороны, воздух внезапно сгустился от сияния. Водопад золотых искр спиралью обрушивался на него, крошечные искорки света отскакивали от его тела, падая вокруг него. Каждый кусочек живой энергии ощущался тёплым и комфортным. Он видел красоту, отражённую в расширенных зрачках Пайна рядом с ним.

— Смотри внимательно, — сказал Рэндидли. — И если потребуется, дай Гравировке последний толчок, чтобы всё продолжалось, Пайн. Доверься своим инстинктам; никто не знает Нексус так глубоко, как ты. Я нужен в другом месте.

Но я

Рендидли не дал Пайну закончить его отрицание. Он уже был перемещён в другое место с помощью Паспорта Алхимика.

Мгновенно на него обрушилась плотная волна ограничений, когда он переместился в центральную область тёмного подсознания. Вокруг него бушевало воплощение катаклизма. Это была хаотичная песчаная буря тьмы, хлеставшая и терзавшая его кожу, пока он пытался стабилизировать своё тело. Рендидли поморщился; без объединяющей угрозы Лапласа, возбуждающей гнев мёртвых, он чувствовал внимание миллионов злобных духов, нацелившихся на него.

Он чувствовал их голод и их холодные глаза. Они явно знали, как близко они были к прорыву в реальный мир, и были доведены до такой жажды крови, что им больше не было дела до того, какой ущерб они нанесут, потворствуя этому голоду. Всякая симпатия была стёрта подавляющей потребностью. Жадными пальцами они протягивали руки и начинали царапать его, тысячи бледных призраков проявлялись в нескольких метрах вокруг Рэндидли.

В конце концов, однако, ограничения были проблемой, которую можно было преодолеть грубой силой. И довольно легко, учитывая тело Рэндидли. Он слегка покачал головой, глядя на их самомнение.

Поздравляем! Ваш Навык (Абсолютная Проницательность Тлеющей Бездны вырос до Уровня 1742!

Поздравляем! Ваш Навык (Гомункулы Преследуют Совершенство вырос до Уровня 1950!

Он шагнул, не потрудившись сдержать свою необузданную физическую силу. Та же плотная тьма, которая прорывалась сквозь Нексус, рвалась, как вощёная бумага. Наблюдатели испарялись, как свечи на праздничном торте перед восторженным ребёнком. Рендидли размылся вверх через странную мастерскую Паньгу, в ту отражённую маленькую хижину, созданную Пайном, вниз по лестнице в бездну, и нашёл окаменевший экзоскелет, который Пайн оставил внизу.

Он поднял руку.

Не уверен, помог бы ты мне так же охотно, если бы знал масштабы моего замысла

Поздравляем! Ваш Навык (Сокрушительный Удар Альфа-Дракона вырос до Уровня 1701!

Он обезглавил согнутую фигуру, подняв голову Пайна. Рендидли осмотрел полученный кусок, часть реального тела Пайна, и скривился; эта чудовищная форма ящерицы была отвратительной.

Если уж сам Рендидли так считал, Пайн выглядел куда привлекательнее в образе призрачного пса. Определённо, это должно стать его стандартным обликом в будущем.

Но это был последний кусок, необходимый для его великой авантюры, его последнего трюка. Рендидли размял плечи и задумался, сможет ли он справиться с этим.

Особенно потому, что истинная угроза для него была совершенно неизвестна.

— Ладно, — выдохнул он. — Шаг за шагом. Невея может справиться с процессом здесь, Пайн, надеюсь, управится с последним слиянием а я

Он представил грандиозную сцену для своего последнего трюка. Он выпустил неясный, полусформированный импульс Нижнего Мира, надеясь, что этого будет достаточно.

Несмотря на то, что он мысленно подготовился, Рендидли не мог не сглотнуть. План был относительно прост; Сосуд Нексуса больше не мог поддерживать одновременно тьму и сам Нексус. Поэтому их нужно было нести новому Сосуду, его Сосуду.

Однако он не хотел напрямую объединять тьму и Нексус с Альфа-Космосом. Рендидли беспокоился не только об огромной нагрузке на его психику, но и хотел методично распутать Систему от этих частей, прежде чем связи станут постоянными. Неизбежное соединение требовало много работы от его Пантеона, который и без того был перегружен из-за взрывного роста населения Альфа-Космоса.

Поэтому он применит тактику отсрочки; он примет тьму и Нексус в свой Сосуд, но будет использовать импульс и балансировку, выводя два новых прибытия и Альфа-Космос на орбиту друг друга, чтобы вместить их, не смешивая. По крайней мере, до тех пор, пока проблемы не будут разрешены.

Однако, чтобы по-настоящему достичь и переместить Нексус и тьму на место

Рендидли Призрачному Гончему нужно было бы растянуться шире, чем они, чтобы позиционирование произошло. Для своего последнего трюка ему нужно было выйти за пределы Нексуса.

И предотвратить вторжение любых коварных стервятников, пока изолированная вселенная была наиболее уязвима.

Он вспыхнул своими образами. Он сдержал головокружение, когда столько энергии горело в его венах и подпитывало устройство. Его разум был перегружен, его Сосуд растянулся во многих направлениях. Но он стиснул зубы и сосредоточился.

Его ладони покалывали. Все приготовления, весь пот, все трудности — всё это было ради этого. Он вынул остатки Асимптоты Паньгу и воткнул их в мясистую голову, которую взял из обезглавленных отбросов Пайна. Когда он посмотрел на полосы белой слизи и чёрного ихора на кусках, он не мог не поморщиться.

Отвратительно, но это была страховка, на случай, если худшие опасения Рендидли подтвердятся.

Изящным движением руки он засунул эти разбитые зеркальные осколки за пояс брюк для лёгкого доступа. Он шагнул вперёд и выскользнул сквозь трещины Нексуса в более широкую мультивселенную.

Глава 2456

Рендидли Гостхаунд покинул Нексус.

Поздравляем! За то, что вы вышли за пределы своей Вселенной, +1 (Мечта Музы)! (Мечта Музы) 7/8.

Его первым впечатлением от окружения был леденящий хаос. Он моргнул, когда на него обрушились волны цветов, гравитационных и временных сил. Противоборствующие потоки обрушились на него, достаточно мощные, чтобы разорвать на куски менее сильного индивидуума. Вероятно, никто, кто не имел бы менее 1000 единиц Живучести и Выносливости, не смог бы выжить, особенно когда отсутствие пространственной ткани означало, что изображения были ограничены.

Однако, очевидно, для Рендидли Гостхаунда это было не столько мучительным способом погружения, сколько нырянием в ледяную воду.

Его кожа покалывала от холодного укуса энтропии, когда он проходил сквозь промежутки между изолированными пространствами. Его мощные чувства откликнулись наружу, и он внезапно пожалел, что не сдержал своё любопытство; сложенное измерение трещин и пространств, через которые он теперь проникал, обладало глубиной такого масштаба, что Рендидли встревожился. Словно, заглянув слишком глубоко, он потерял бы равновесие и был бы увлечён в бездну, падая вечно, без привязки и потерянный.

И затем он наконец закончил проходить через измерение искривлённых порогов, обнаружив целое море чуждых образов, которые обрушились на него. Он подсознательно выпрямился, но тут же почувствовал облегчение, ощутив твёрдость земли под ногами.

Он это сделал. Поэтому он огляделся, на этот раз осторожно ограничивая свои точные чувства в их охвате.

Рендидли обнаружил себя стоящим в сияющем звёздном поле, с медленно вращающимися над головой туманностями и вяло дрейфующими внизу кометами. Он парил посреди космоса в его самой стереотипной, внушающей благоговение форме. Однако это было только началом ощущений, которые нахлынули, чтобы искусить его. В более чем физическом смысле он чувствовал себя очень-очень маленьким.

Поздравляем! Ваш навык (Тауматургия Архиеретика вырос до уровня 1943!

Поздравляем! Ваш навык (Изумрудные Глаза и Шепот Голубя Утверждают Цель (ГД) 1809!

Маленькая дыра в глубинах его Ядра Пустоты намекала на это, но внешняя мультивселенная была наполнена движением и силой миллиарда конфликтующих идеологий. Ни одна из них не проявлялась близко к нему, но Рендидли смутно чувствовал тени от сущностей, населяющих Море Статуй, простирающееся во всех направлениях. Скопление мерцающих звёзд слева от него имело затхлый запах костной пыли и каменных склепов. Под ним, среди поясов астероидов, он чувствовал почти непреодолимое желание расти и размножаться, исходящее от полей и полей мутировавшей растительной жизни.

Поздравляем! Ваш навык (Изумрудные Глаза и Шепот Голубя Утверждают Цель (ГД) 1857!

Угрюмый красный карлик позади Рендидли звенел лязгом молотов и нескончаемым огнём. Он чувствовал смутное ощущение нереальности от одного сверкающего облака небесных обломков, состоящего из сплошных пейзажей сновидений и кружащихся калейдоскопов. Одно скопление из трёх крошечных лун излучало пронзительное желание меча, достаточно сильного, чтобы рассечь саму ткань пространства. Каждый из них представлял собой как минимум одну вселенную, а многие вмещали множество, даже сотни вселенных, делая тень статуй темнее и весомее в этой внешней мультивселенной.

Рендидли прикусил губу, обдумывая огромное пространство силы, которое он ощущал во всех направлениях. — Тьфу, наверное, это слишком много, ожидать, что я выйду из Нексуса, как тяжеловес-боец. Лаплас — это Вечность, которая даже не была достаточно сильна, чтобы владеть своей собственной вселенной. Вот почему он был достаточно отчаян, чтобы вторгнуться в Нексус со своим настоящим телом.

Тем не менее, мультивселенная вокруг Рендидли была довольно инертной, для того грозного обширного домена, который неоднократно пытался вторгнуться в Нексус. Зоны влияния различных статуй были чётко определены, но Рендидли не видел другого живого существа в этой области. Или путешествующего по каналам между этими зонами. Что, по крайней мере, означало, что, возможно, это будет немного легче, чем он-

Как только Рендидли позволил своим напряжённым мышцам расслабиться с облегчением, перед ним всплыло (уведомление).

Добро пожаловать во владения Провидения. Изучение параметров.

Замечен новый пользователь. Сканирование. Идентификация установлена как Рендидли Гостхаунд. Пожалуйста, проследуйте в ближайший Хаб, чтобы зарегистрировать свою Личность в официальной Системе Провидения. Незарегистрированные пользователи будут испытывать ограничения своих возможностей, пока не подчинятся.

Установление ограничений для нового пользователя-

Рендидли поморщился и приготовился. и не почувствовал абсолютно ничего.

Предупреждение! Отказ позволить ограничениям вступить в силу приведёт к серьёзным последствиям! Система Провидения рассматривает незарегистрированных пользователей как угрозу общественной безопасности и стабильности! Пожалуйста, примите ограничения и направляйтесь прямо в ближайший Хаб.

В воздухе ощущалось лёгкое жужжание и активация каких-то эзотерических форм Эфира, но это было единственное изменение. Снова Рендидли не почувствовал никаких ограничений, даже пытавшихся на него повлиять. Он почесал щёку, чувствуя себя несколько беспомощным.

Но, наверное, я так оцепенел от выброса всего этого Эфира и Пустоты.

Новый пользователь Рендидли Гостхаунд, это ваше последнее Предупреждение!

Вы отказались принять ограничения. Определение наказания. Сканирование.

Обнаружена Сущность Пространственного Класса! Рендидли Гостхаунд (Незарегистрированный) был определён как Угроза Пространственного Класса! Наложение наказания Пространственного Класса.

— Ох. — Рендидли моргнул, когда наконец что-то почувствовал: удар кулаком в диафрагму со всей силой-

Рендидли вдохнул и задумался. Ну, это было, даже с чуть меньшей силой, чем удар, который Эльхум нанёс в их более ранней дуэли. Без преимущества обтекаемого образа отца Нексуса. И если сравнивать физические возможности Эльхума с возможностями Рэндидли-

Изучение. Повреждений у нарушившего нового пользователя не обнаружено.

Рендидли Гостхаунд был повышен до Угрозы Вселенского Класса. Связь с Властями для наложения наказания.

Ткань пространства вокруг Рендидли задрожала. Раздался какой-то скрытый зов. На этот раз стало очевидным беспорядочное расположение Эфира. Почти сразу же волосы на затылке начали покалывать, когда он почувствовал, как внимание нескольких могущественных существ сосредоточилось на его местоположении.

И вдалеке Рендидли увидел маленькую звезду, которая становилась заметно ярче. когда она неслась в его направлении.

Ладно, похоже, мы пойдём по трудному пути .

Челюсть Рендидли сжалась. Он на минуту сосредоточился внутрь, быстро наполняя свой (Сосуд) Пустотой. Энергия должна была быть максимально сбалансирована, чтобы новый порядок мог установиться как можно быстрее.

Обратная сторона. Рендидли Гостхаунд должен был оставаться вне Нексуса и быть подчинённым этой ничтожной Системе Генезиса, пока всё внутри него не разрешится.

Не медли слишком долго, Пайн .

Пайн не мог не смотреть с изумлением на каскадные огни. Он наблюдал за действием Нексуса тысячи лет, но теперь он стоял посреди всего этого. Когда он моргнул, то почувствовал, как в его глазах собираются слёзы.

Золотые огни ощущаются как тёплые капли дождя , — подумал Пайн, подняв свою морду и принюхавшись. (Гравировка) бурлила под его лапами, дико распространяясь наружу. Он видел, как люди, откликнувшиеся на призыв Рендидли Гостхаунда к действию, были охвачены (Гравировкой), всадники со странными скакунами и огромные первые драконы свободно смешивались с крылатыми змеями и гуманоидами. Они кричали и указывали на каскадные огни, проявляя то же изумление, что и Пайн.

Пайн немного ненавидел их, глядя на них. Он быстро моргал.

Где были ответы, когда мне нужна была помощь?

Его настроение быстро испортилось, даже когда (Гравировка) становилась всё больше и больше, а импульс изменений всё мощнее и мощнее. Она гудела, поднимаясь из земли и проходя через ноги Пайна. Потому что прямо рядом с ними простиралась подавляющая угроза.

Тёмное подсознание Нексуса имело пространственные трещины, которые извивались и потрескивали вокруг него, как щупальца. Оно медленно приближалось, уже не просто падая, а разбухая, чтобы давить на всё большую и большую часть Нексуса во всех направлениях. Те немногие золотые искры, которым не посчастливилось скатиться в темноту, были поглощены.

Что ещё хуже, Пайн мог чувствовать души изнутри подсознания. Он оставался связанным со всеми ними, даже если его бегство от Лапласа оборвало часть этой чувствительности.

Однако они кричали и вопили. Их эмоциональные требования терзали его психику. Эти мёртвые души, так долго находящиеся в ловушке, изошли пеной, чтобы сбежать. Его голод исходил из физиологического места, но это. это было нечто более глубокое и тёмное. Разочарование и обида превратили голод в оружие, которое уничтожит столько, сколько сможет.

Хотя бы для того, чтобы их признали.

Шерсть Пайна встала дыбом. Так же, как и с развитием (Судеб), он чувствовал, как отстраняется от настоящего, уходя в себя. Хотя он был ненадолго удовлетворён, взгляд в лицо этому дикому голоду напомнил ему, с чем ему придётся столкнуться в будущем, просто чтобы выжить.

Пожалуйста. у меня больше нечего дать.

— Это нормально — бояться.

Пайн отскочил в сторону. Он не ожидал, что рядом с ним появится Нэвея, связанная душой спутница Гостхаунда, её пальцы смутно дымились от недавних (Гравировок). Он бросил на неё взгляд и сгорбился. Пайн решил, что отрицать свой страх бесполезно. — Дело не в страхе.

— Ты не хочешь нам помогать. Значит, ты не согласен с нашими целями? — Нэвея наклонила голову в сторону.

— Ваши цели- — Пайн вздрогнул, когда особенно плотная волна энтропии пронеслась по краю области (Гравировки) и ударила по группе. Долю секунды спустя корни, проходящие по всей (Гравировке), выпустили возмущённый импульс. (Гравировка) закружилась и увеличилась. Гейзер золотых искр начал течь по определённым узорам, формируя лучшую защитную преграду.

Пайн покачал головой. — У меня нет проблем с вашими намерениями. Однако. моё собственное место в вашем новом порядке. Я не уверен.

Пайн замолчал, уставившись в надвигающуюся тьму. Возможно, из-за света, спирально поднимающегося на переднем плане, фон забвения казался таким резким. И таким умиротворяющим. Покой, которого он так сильно жаждал, после того как так долго его плоть разрывала жадность. От страданий в тишине, когда единственной его компанией был голод.

Он смотрел на тьму и всем сердцем верил, что так будет просто легче.

Нэвея встала перед ним. — Правда в том, Пайн, ты ведь не знаешь, чего хочешь, не так ли?

— Я хочу прекращения боли.

Глаза Нэвеи прищурились. — Не истинное желание, а реакция, движимая базовыми инстинктами выживания. Что-то большее. Большее, чем всё остальное, чего ты хочешь?

Вернуться назад, прежде чем я всё испортил , — с тоской подумал Пайн. Он вспомнил своих мать и отца, и даже если тогда голод был ужасен, по крайней мере, у него были они.

После нескольких минут молчания Нэвея почесала голову Пайна. — Пойдём со мной. Позволь мне показать тебе, чего я желаю.

Глава 2457

Рендидли Гостхаунд ждал прибытия представителей Отряда Провиденс с высоко поднятой головой.

Его разум разрывался на тысячу разных сторон. Он извергал огромные потоки Эфира и Низа, всё больше с каждой секундой, оплачивая счёт за реконструкцию Нексуса, которую спланировала Невея. Он игнорировал попытки сознания заставить его исправить изъяны во времени. Он чувствовал движения Невеи и Пайна, пока она неуклонно убеждала его, хотя душа вселенной всё ещё несла глубокую сосульку депрессии, от которой ткань вселенной стыла. Его Ядро Низа вращалось так быстро, что он задавался вопросом, не расплавилось ли настоящее физическое сердце, расположенное в сердцевине Лабиринта Академии Харона.

Всё это истощало его по крупицам. Тем не менее, он переживал это уже полдюжины раз с Обликом Одержимости. И если уж на то пошло, процесс казался очищающим. Он забыл, что вмещал вселенную, что в нём проходило наполовину завершённое событие Сансары, что он был всего лишь проекцией, созданной для защиты Альфа-Космоса.

Его сердце билось быстро, ощущая себя реальным в его груди. Его звали Рендидли Гостхаунд, и он испытывал маниакальную радость от приближения неизвестности.

Алхимик просчитывал вероятные исходы. Иггдрасиль скрипел и стонал, высвобождая весь свой накопленный рост и утолщая свою крону. Певица Забвения пела, пела и пела, готовясь к этому грандиозному финалу.

Тиамат, Ужасная Химера и Серая Боязнь, смотрели на Рэндидли, сосредоточившись на другом.

Ты чувствуешь, как они приближаются?

Звёздное поле вокруг него сверкало, безмолвное и внушительное. Но даже когда приближающаяся, пылающая звезда превратилась в огненную колесницу с колёсами размером с горные хребты, тень приближающихся фигур давила на него. На него давила не только история или плотность Низа, но и присутствие их Сосудов, которые могли быть очищены только посредством

множества

событий Вершины, соперничая с его собственными.

Несмотря на себя, Рендидли не мог не оскалиться в чеширской улыбке, отвечая своим образам.

Каждый трюк заслуживает аудитории. Давайте оставим их прикованными к месту, не так ли?

Поздравляем! Ваш Навык (Тауматургия Архиеретика вырос до Уровня 1983!

Провиденс обнаружил активацию второстепенной Системы! Отмена—

Вмешательство Пантеона: Мы отказываемся.

Предупреждение! Если вы откажетесь подчиниться—

Вмешательство Пантеона: Делайте что хотите.

Поздравляем! Ваш Навык (Мятежное Прикосновение Мойры Отступницы (ГД) вырос до Уровня 1722!

Столкновения с Системой Провиденс ощущались лёгкими как перышко, быстро отбрасываясь, так как они не могли легко зацепиться за Эфир в его теле. Однако Рендидли начал ощущать строгую методологию, присутствующую в этом сверкающем звёздном пейзаже. Из глубин Ядра Низа, где гудела дверь в море форм, он почувствовал мерцание резонанса.

Если Нексус, и, соответственно, Альфа-Космос, ощущались как бассейн образов, где каждый индивид плавал и в некоторой степени влиял на более широкую среду, то это было место, лишённое этой суспензионной жидкости. Все образы и значения стояли сами по себе, изолированные жёсткой структурой. Тени, которые Рендидли ощущал, тени Вечностей, были просто способом, которым его чувства улавливали чужие силы.

Такое огромное и холодное место, — заметил Рэндидли. — Такая жёсткая классификация и структура .

Но пока энергии Эфира и Низа оставались странным образом изолированными, кожа Рендидли вскоре нагрелась от приближающейся печи колесницы. Транспорт громыхал, сокращая расстояние, и Рендидли чувствовал шесть приближающихся к нему сущностей. По мере их приближения их тени становились всё более чёткими. Своеобразное сочетание Эфира и Низа мультивселенной ощущалось невероятно плотным. Несколько капель холодного пота скатились по его позвоночнику. Его улыбка лишь растянулась шире, и он сделал ещё несколько приготовлений.

На расстоянии, возможно, всего лишь мили, Рендидли озарило.

Структура их сил многослойна. Целенаправленно. Вероятно, они переживают Вечность, извращая процесс создания Аспекта, используя самих себя как Аспект. Это изолирует их энергии, создавая первые стадии этого ужасного, похожего на мавзолей ощущения но затем они достигают Вершины. Они выходят

порог своих тел, позволяя преодолеть барьер, созданный событием Вечности а затем используют высвобожденную энергию, чтобы пережить ещё одну Вечность

Снова и снова, пока они не сформируют эти полные напряжения статуи

Так вот какой Путь они выбрали .

Рендидли взмахнул рукавом, и тьма клубилась из-за его спины. Эволюционировавшая форма частичного Аспекта, подаренного ему Никс, (Вуаль Смерти и Тени Тиамат (НТ), раскинулась, как покров, чтобы скрыть пространство за ним. Он ещё не мог призвать всю мощь тьмы Нексуса, но он притянул её часть, и голодные призраки, готовые быть уведёнными, откликнулись на его зов. Десятки миллионов призрачных рук свернулись в когти. Он стоял во главе армии, готовый к сопротивлению.

Возможно, он чувствовал, как их тени простираются над ним, но Рендидли Гостхаунд имел большой опыт борьбы в тени.

Но он не остановился на этом. Он моргнул раз, два, и на третий раз его левый глаз полностью скрылся в темноте, когда горизонт событий открылся из его яркого зрачка. Он лениво закружился на мгновение, позволяя Певице Забвения пройти сквозь его тело и спрятаться в складках вуали за ним. Третий образ Рендидли Гостхаунда давил и давил, искажая пространство ещё сильнее.

Ткань мультивселенной здесь была прочнее, удерживаемая длинными тенями Вечностей. Они приложили достаточно давления, чтобы сжать всю промежуточную, газообразную ткань образов, к которой он привык. Но Рендидли Гостхаунд пережил событие Вершины и находился на пороге Вечности. Он сжал, и даже это превратилось в податливую массу под его пальцами.

Поздравляем! Ваш Навык (Вуаль Смерти и Тени Тиамат (НТ) вырос до Уровня 1813!

Поздравляем! Ваш Навык (Похоронная Песнь Бездонного Заимствования Сирены вырос до Уровня 1757!

Постоянный поток ОЗ вернул его до 3000, хотя прошло лишь немного времени. Глаза Рендидли вспыхнули в предвкушении.

Ещё чуть-чуть

Он влил эти 3000 в свой (Кредо Невозможности). Он размял пальцы. Он поднял взгляд и поприветствовал шесть сущностей, которые вышли из огненной колесницы и вылетели, чтобы парить над ним в звёздном поле.

Каждая сущность выделялась в его зрении. Как будто художник обвёл их контуры, чтобы подчеркнуть давление, которое они оказывали одним своим существованием.

Ведущей фигурой был горгулья, его каменные черты были непреклонны. Мускулистые руки свисали с выпуклых плеч, а крылья с когтистыми концами свисали с его спины. Зрительный контакт немного затруднял Рендидли дыхание, поскольку тяжесть этого существа давила на него. И образ горгульи, и его значение были скрыты в бурлящих энергетических потоках, проходящих через его тело, но само присутствие его Сосуда заставило Рендидли стиснуть зубы.

Рендидли должен был задаться вопросом, сколько раз происходил процесс наслоения, поскольку эти индивидуумы управляли множественными событиями Вечности и Вершины. И по быстрому сканированию, горгулья был лишь

по могуществу фигурой в группе.

— Я же говорила, это того стоило, — прошептала золотоволосая женщина с кожей цвета древесной коры мужчине похожего цвета рядом с ней. Дуэт, который, казалось, состоял из брата и сестры, стоял справа от лидера. Они хладнокровно смотрели на Рэндидли, пока горгулья повернулся и посмотрел на них.

Горгулья прочистил горло. — Рендидли Гостхаунд. Вы пренебрегли правилами Провиденс, отказавшись принять ограничения для незарегистрированных пользователей. Вы оспариваете это?

Даже слова оказывали принудительное воздействие, вероятно, из-за

интенсивности

этих многослойных сущностей. Однако тело Рендидли могло выдержать их недовольство. Которое, как он подозревал, усилится до завершения противостояния.

Тем не менее, Рендидли колебался, прежде чем ответить.

Он звучит так официально неужели я могу просто выиграть время, подыгрывая их бюрократии?

— Да, оспариваю, — сказал Рэндидли, подняв подбородок.

— Кхм, уверяю вас, вашего слова будет недостаточно, чтобы убедить нас, — губа горгульи изогнулась вверх. Но было также очевидно, что его воодушевляла перспектива отказа Рэндидли. — С моими привилегиями я могу просматривать журналы активности. Вы сжигали ограничения, как только они формировались, волнами чистой энергии. Как вы это объясните?

Ваши ограничения были так слабы, что простое гудение Эфира и Низа в моём теле уничтожило их. Какого чёрта это моя вина?

Рендидли жаловался про себя, хотя и чувствовал головокружение от объёма силы, бурлящей в его венах. Он обдумал и сказал: — Я не понимал процесса. Теперь я знаю лучше.

Горгулья, казалось, задумался. — Хм. Вы недавно прибыли и поэтому незарегистрированы. Я также обладаю способностью присваивать полевой идентификатор, который может служить вашей регистрацией. Пока вы подчиняетесь, мы отнесёмся к вашему предыдущему нарушению снисходительно. Я начну.

В груди Рендидли он чувствовал, как Невея и Пайн переговариваются. Желая выиграть им время, он просто ждал, пока горгулья начнёт действовать.

но как только процесс начался, он почувствовал, как его губы оттягиваются, обнажая зубы.

Что это, чёрт возьми?!

Полевой Идентификатор под юрисдикцией Провиденс инициирован. Обработка

На этот раз, возможно, потому что Рендидли лучше понял, как работает Провиденс, он ясно ощутил, как смешанные энергии Эфира и Низа смещаются на место вокруг его тела. Прямо перед Рендидли сформировалась структура. Она искажалась перед ним, его кожа покрылась мурашками от

неестественности

того, что он видел. Потому что перед ним простиралось открытое, пульсирующее горло острой энергии—

Ему потребовалось уведомление, чтобы понять, почему никто не счёл бы его ужаснувшимся этому зрелищу.

Поздравляем! Ваш (Низовое Искупление: Пустой Сосуд Оставляет Путь) вырос до Уровня 1811!

Поздравляем! Ваша (Великая Судьба: Временная Тауматургия Исправляет Вечность) выросла до Уровня 1811!

Они показывают мне Путь , — Рендидли медленно моргнул, рассматривая нечёткое искажение прямо перед собой, в его сознании это был всего лишь слегка подкрашенный экран. Он едва это зарегистрировал, потому что то, что ждало за этим, было так тревожно.

Я просто не могу этого видеть .

Вероятно, намёк на предложенный Путь был бы заманчивым. Или, возможно, более тонким, просто отражением того, какой более мощной формой он мог бы стать. Искажённое отражение, стремление, ироничная взятка, убеждающая его следовать их методам. Однако эта хрупкая ложь лишь заставила его губу скривиться.

То, что Рэндидли видел, было спиралевидной серией шипастых Эфирных рельсов. Он видел истинное лицо их Полевого Идентификатора. Как только Рендидли сделал бы шаг по этому Пути, пытаясь коснуться образа своего будущего, предложенного этими монстрами, эти рельсы встали бы на место. Его сознание растягивалось всё дальше и дальше, следуя за двумя энергетическими ограничениями, которые приближались по мере своего продвижения, в процессе вгоняя шипы всё глубже и глубже в цель.

Пока идентифицированный индивид не оказывался замороженным и инертным. Пока пути не были бы полностью вбиты в образ и идеологию, что всё, что мог сделать индивид, — это следовать методу наслоения, продемонстрированному этими монстрами, чтобы найти силу в своей безжизненности. Принять окаменение своего существа.

Рендидли Гостхаунд усмехнулся. Волной энергии, на этот раз целенаправленной, он уничтожил безобидно названный Полевой Идентификатор.

Горгулья перенёс вес. — Вы отказываетесь?

Прежде чем Рендидли успел ответить, другой голос прервал его.

— Умно. Вы использовали возмущение от стирания ограничения, чтобы замаскировать свою истинную цель прибытия но неужели вы думали, что мы не заметим? — Женщина-гуманоид слева от горгульи, в чёрной короне и с завязанными глазами, усмехнулась. По её постукивающей ноге было ясно, что её терпение иссякло. — Открытие подуселенной. Что ж, чужак, не утруждайтесь уловками. Раз уж вы пришли сюда с планом потратить наше время, надеюсь, вы готовы к некоторым неровностям .

Женщина с завязанными глазами, самая могущественная фигура в группе, сделала жест. Рендидли совсем не почувствовал активации её энергий. Казалось, она не использовала образ. Она просто мобилизовала свой Сосуд, не физически, а властно. Инертная статуя двинулась.

Она сказала мультивселенной, как всё будет, со всей статической глубиной, которой она обладала. Его инстинкты взвыли от предупреждения.

Навыки Рэндидли, пространственные искажения от Певицы Забвения и Вуаль от Тиамат, были разорваны в клочья. Через секунду сверкающих фрагментов образов, скрывающих истину, искажения исчезли, стёртые суровым намерением. Рендидли сжал кулаки от небрежного проявления силы. Позади него развернулся портал, показывая вид на Нексус, откуда он соединялся с более широкой мультивселенной.

Несмотря на всю их ледяную неподвижность, сила этих монстров реальна .

Рендидли прикусил губу. Вот и всё затягивание.

Портал оставался там, кровоточащая уязвимость, пока Гравировка Невеи не завершит свою работу и Сосуд Рендидли не сможет поглотить Нексус.

Пока эта работа не будет завершена Рендидли нужно было встретиться с этими монстрами в одиночку.

Однако, по правде говоря, не женщина, несмотря на её очевидную силу, заставляла Рендидли нервничать больше всего. Его взгляд переместился на двух последних из шести индивидов, которые стояли чуть позади женщины, как помощники. Слева от женщины стоял невысокий индивид, окутанный тенью и лениво перебрасывающий кинжалы длинными пальцами. А справа от женщины

Мужчина с белыми волосами и моноклем в левом глазу. Он был одет как учёный. Когда выражение лица Рендидли стало жёстче, он увидел себя, во всей своей тревожной ярости, идеально отражённым в этом монокле. Он был виден целиком, отчаянный мужчина с чёрными волосами и интенсивными изумрудными зрачками.

Затем беловолосый мужчина наклонил голову и улыбнулся. Отражение изменилось, показывая мягкий, сине-серый глаз.

Паньгу .

Челюсти Рендидли сжались.

Что ж, похоже, все элементы действительно присутствуют .

— Вы хотите сделать это, — протяжно произнесла женщина с завязанными глазами. Рендидли видел, как горгулья сжимал губы, явно желая прервать её, но не имея на это полномочий. Рендидли откинул плечи назад, когда она закончила фразу. — Простым путём или трудным?

Она внимательно наблюдала за ним, упиваясь несоответствием их сил.

— Ваша вселенная ценна для нас, — сказала женщина с корой на коже. — Сдача её без сопротивления принесёт вам нашу благосклонность.

Горгулья, казалось, осмелел от того, что заговорил другой индивид. — Тем не менее, мы должны рассмотреть вопрос об отказанном ограничении и Полевом Идентификаторе—

— Выбирайте сейчас, — женщина с завязанными глазами подняла палец так, что он указывал прямо в небо. Даже сквозь голую ткань образов мультивселенной кожа Рендидли гудела от подразумеваемой угрозы. Горгулья заметно сник.

Рендидли собрался с духом и отправил сообщение Невее.

Приготовься к удару .

Женщина с завязанными глазами, казалось, почувствовала его решимость, когда Рендидли развернул свой защитный образ. Она цокнула языком. Палец опустился.

Сила пробила дыру прямо в груди Рендидли Гостхаунда, забрав большую часть его сердца и часть левого лёгкого. Его рана извергла туман крови назад, ничуть не скрывая светящийся портал.

— Извини за поездку. Наше обычное средство передвижения сейчас недоступно, — сказала Невея, отпуская Пайна.

Пайн покачал головой, успокаивая своё бешено бьющееся сердце, и попытался оставаться сосредоточенным. Я не против. И это место эта глушь — то, чего ты желаешь?

По правде говоря, Пайн любил, что Невея полагалась на физическую силу, чтобы переносить их через пространственные разрывы. Они мчались сквозь трещины в пространстве, пересекая из самого Нексуса в Альфа-Космос благодаря чистому импульсу и изобретательности. Оттуда они отправились от родной планеты Гостхаунда на одну из её орбитальных лун. Там Невея увела Пайна подальше от немногочисленных городов в это далёкое место.

Однако дело было не только в этом. Была также странная знакомость в том, как двигалась Невея, в пассивных эфирных паттернах, которые она поддерживала вокруг своего тела.

Они вдвоём были совершенно одни. Переход в Альфа-Космос, казалось, оказывал экранирующий эффект, так что тёмное подсознание больше не висело депрессивным облаком над настроением Пайна. Перед ними простирались несколько широких полей, заросших высокой травой. Взглянув на почву, Пайн понял, что она богата, но также усыпана камнями; землю нужно будет немного обработать, прежде чем она станет пригодной для чего-либо. А вдалеке он мог видеть небольшие хребты.

Только в этих хребтах Пайн ощущал местную дикую природу. Место было нетронутым.

— Не это место конкретно, а то, чем оно могло бы стать. Я хочу я тоже хочу, чтобы это закончилось, — тихо сказала Невея, повернулась и посмотрела на Пайна, и её глаза заблестели от слёз. — Я понимаю это чувство. Я довольно похожа на тебя, я полагаю. Я связана с Рендидли Гостхаундом. Я чувствую его страдания каждый день. И это это напряжение. Я поддерживаю его, как могу но я хочу, чтобы он перестал себя подталкивать, перестал бросаться в эти ситуации, чтобы просто просто принял дар этой земли и ушёл от своих битв.

— Возможно, тебе трудно это представить, но у Рендидли Гостхаунда есть способность к радости, которую трудно постичь, учитывая его трудовую этику и решимость игнорировать эту часть себя. Я видела, как он брал такие поля и превращал их в великолепные фермы. Он выращивает еду, готовит её, ест, делится ею с друзьями. В нём тогда столько довольства

Невея закрыла глаза, пока слёзы текли по её щекам. Она беззвучно плакала, лишь немного её внутренней боли выходило наружу. Она даже не вытирала слёзы, как будто это происходило так часто, что ей было всё равно. — Я хочу этого для него. Чтобы он понял, что этого достаточно. Что ему не нужно быть чем-то большим, чем просто этим человеком. Так, так сильно.

Пайн почувствовал странное волнение в своём сердце. Возможно, чтобы скрыть странное чувство, охватившее его, он кашлянул. Я не собираюсь ставить под сомнение твоё желание но не является ли это желание для кого-то другого? Я не думаю, что ты можешь читать мне лекции о моей нерешительности, если и твои желания не твои собственные .

Невея фыркнула со смехом. Она протянула руку и хлопнула себя по щекам. — Нет, это справедливо. Мы действительно более похожи, чем я ожидала. Но ты видишь в этом возможность? Вот что я хотела тебе показать. Мои желания это не что-то конкретное. Просто я вижу жизнь, которую мы прожили, тот Путь, который мы выбрали. И я хочу, чтобы он был другим. Другим путём. Эти дикие места напоминают мне о возможности и потенциале. Что мы всегда можем измениться и отправиться куда-то новое. Ты это видишь?

Поля обдул ветер, и травы запели свою поддержку. Здесь весь мир мог измениться. Ничто не удерживало их.

Пайн моргнул, слушая шорох сорняков. На мили вокруг не было ни единой души. Только земля под их ногами, трава, камни. Невея не спрашивала его, что он будет делать с этим местом, а скорее, глядя на нетронутое место, чувствует ли он потенциал? Он должен был признать, что, когда он позволил своим чувствам блуждать по неиспользуемому пространству, он почувствовал

Другой Путь, значит

Однако момент был краток. Невея внезапно нахмурилась. — А, будь осторожен, это может быть—

Весь мир под их ногами резко сдвинулся вбок. Пайн чуть не упал, несмотря на свой низкий центр тяжести. И его связь с более широким Нексусом сообщила ему, что не только их планета, но и

миры были внезапно и мощно сотрясены.

Что это было? Гравировка— Пайн замер, услышав беспокойство в своём голосе. Какая разница, если Гравировка не удастся?

Разве он не хотел, чтобы всё закончилось? По крайней мере, его участие в этом?

Или он просто хотел начать всё заново?

— А, нет, Гравировка должна быть в порядке. Это просто Рендидли вступил в схватку с более крупным задирой. — Невея покачала головой. В этом маленьком движении она была печальна, напугана, раздражена, обеспокоена и нежна. — Сколько бы раз его за это ни наказывали, он всегда даёт им первый удар. Он заставит их заплатить за эту привилегию, но что ж, нам пора возвращаться. Надеюсь, ты насладился тем, что я делаю.

Невея помахала пальцами, вызывая несколько Гравировок. Странно, но Пайн посмотрел на эти мгновения и почувствовал ещё один намёк на то чувство знакомости. То, как ты используешь Гравировки откуда это взялось?

— А. Я думала, ты заметил. У меня есть теория. — Невея на мгновение замерла. Но затем она положила руку на плечи Пайна, и они снова двинулись, мчась через огромные расстояния. Они вылетели из Альфа-Космоса и вернулись в сам Нексус, и внезапно Пайн почувствовал, как тьма давит на него. Внезапно вся надежда и возможность, которые он видел в той травянистой местности, сжались и исчезли. Он почувствовал себя ничтожным.

Он почувствовал страх.

Однако, несмотря на лёгкое дрожание, он ухватился за это странное чувство знакомости. Он посмотрел на Невею, когда они снова приземлились, стоя теперь посреди золотой Гравировки. Это была теперь огромная, громоздкая штука, оплетённая золотыми венами, которые удерживали всё на месте. Он не мог видеть её краёв, где три круга кружились вокруг центральной части.

Невея, после ещё одного колебания, повернулась к Пайну. Парящие золотые искры отбрасывали странные, живые тени на её лицо. — Я могу рассказать тебе, если хочешь. Но что ж, сейчас деликатное время. Возможно, лучше подождать.

Расскажи мне , — сказал Пайн. Их окружение было светом и движением, хаосом и гнетущей тьмой. Он не знал, чего хотел, но знал, что всё вот-вот изменится.

Невея посмотрела на него печальными глазами. Они были изумрудными, как у Гостхаунда, но намного мягче и торжественней. — Мы из одного места.

Это лишь заставило Пайна нахмуриться. Невея быстро покачала головой, и Пайн понял, что она

нервничает

. — Нет, ах, это не очень полезно говорить. Хм Я не уверена, сколько ты знаешь о народе твоих родителей о людях Элхума и Истрикса. Но у них постоянная численность населения. Пары рождают двоих детей, которые формируются из половин каждого родителя. И после того, как эти половины отданы родители увядают. Что я имею в виду

Пайн внезапно понял. Его глаза расширились.

— Я подозревала это некоторое время. Но я боялась тебе сказать. Потому что из-за меня, она—

Ты моя сводная сестра . Пайн посмотрел на Невею. Твоя знакомость; у тебя те же энергетические манеры, что и у матери. Она создала нас обоих .

Теперь настала очередь Невеи моргнуть. Она подарила ему хрупкую улыбку. — Да. Она уже увядала, пока ну, она помогала формировать рост Рэндидли. Она заложила основу для того, чтобы он обладал Сосудом, работая буквально на остатках того, чем она когда-то была. Мы не знали, пока она не ушла, что она отдала. Или чего это ей стоило. И—

Невея почти лепетала теперь, вся её спокойная утончённость исчезла. — И я держу пари, ты задавался вопросом, почему она никогда не возвращалась. Возможно, это казалось, будто будто она тебя бросила. Но она этого не сделала. Она бы не стала. Это было из-за меня—

Это не твоя вина , — Пайн выпалил слова. Его эмоции кружились внутри него, слишком сложные и многослойные, чтобы их разделить. Это была стеснённость в горле, жар в груди, постоянное, отчаянное биение. Возможно, часть этого была почти обвинительной, после столь долгого чувства покинутости, желанием свалить всё на неё, как Невея так боялась, но—

Но Пайн чувствовал её вину. И он так долго страдал от подобной вины, что говорил от всего сердца, прежде чем успел осознанно отреагировать.

Это не твоя вина , — повторил Пайн, пока его чувства просачивались по всему телу. Сводная сестра. Мать, которая не бросала его, не так, как он ожидал. Отец, который теперь стоял, такой же опустошённый, потому что Пайн попросил его. План для лучшего Нексуса. Холодный, в котором он оставался один, но Она она была такой же, как мы, не так ли? Отдавала, даже когда не должна была .

— Желание счастья для кого-то другого. Желание привести их к другому Пути, даже до самого конца, — кивнула Невея. — Не бояться идти этим путём в одиночку, без признания.

Пайн замолчал тогда, смущённый и потерянный. Золотой свет бушевал и вздымался вокруг них. Тьма давила на его грудь. С новой информацией Пайн не был уверен, чего именно он хотел.

хотел получить шанс узнать это.

Глава 2458

О? Ты довольно крепок, не так ли? — женщина с завязанными глазами склонила голову набок, оценивая разрушительные последствия своего удара.

Рендидли Гостхаунд чувствовал, будто та часть его торса, что не подверглась немедленному уничтожению, была многократно переехана колесницей размером с планету, проезжающей вперёд и назад по его рёбрам. Назвать его нынешнее изувеченное состояние брошенной дорожной жертвой вызвало бы осуждающее фырканье у полураздавленных повсюду белок.

Кровь наполнила рот Рэндидли. Он дрожал, заставляя своё истерзанное тело не рухнуть. Чистая мощь атаки женщины застала его врасплох. Одна его часть дрожала в предвкушении; в будущем ему предстояло покорить ещё более высокие горы.

Более практичная часть пронзила его тело агонией, напоминая ему оставаться сосредоточенным. Его образы были вытеснены из существования и с трудом восстанавливались. Даже когда его клетки начали регенерировать, его собственная значимость дрожала и плескалась в его теле, создавая множество неэффективностей, когда она разорвала паттерны, поддерживающие связь между физическим телом и образами.

Но каждое восстановление его внутренних венозных узоров слегка их оптимизировало. Его Незер эволюционировал, чтобы стать более стойким к следующему разу.

Тем не менее, его внимание было приковано к уведомлению, появившемуся перед ним. Последний кусок, который ему был нужен.

Поздравляем! За то, что вы пережили удар могущественной Сущности извне Нексуса, (Воспоминание Музы) +1! (Воспоминание Музы) 8/8

Полагаю, теперь моя очередь перехватить инициативу , — выдавил Рэндидли, пока его органы восстанавливались. Он перевёл дыхание, отталкивая остаточное давление силы этой женщины с завязанными глазами. Его образы вспыхнули в его теле, проявляясь снова и крича о мести. Из глубин своего Ядра Незера он выхватил Акри, с новой частью, которая медленно ассимилировалась в копьё за последние двадцать минут.

Время немного поколдовать. Смотрите, у меня ничего нет в рукавах

Он поднял своё копьё. Он направил свои три образа. Его яркие зрачки расширились. Ему нужно было вложить всё в этот удар. Теперь, по правде говоря, он был рад тренировке с (Ликом Одержимости). Он позволил любым мыслям, не относящимся к настоящему, вытечь из его головы.

Мышцы Рендидли Гостхаунда взорвались силой. Он был движением и насилием. Такой удар не был ударом человека, у которого был план на дальнейшие действия.

(Первое Древо Терпит Только Верность). (Сингулярность Поглощает Конечное). (Ужасный Удар Альфа-Дракона).

Поздравляем! Ваш навык (Великая Судьба Временная Тауматургия Исправляет Вечность) вырос до Уровня 1811!

Поздравляем! Ваш навык (Незерное Покаяние Пустой Сосуд Отвергает Путь) вырос до Уровня 1811!

У Рендидли Гостхаунда больше не было (Истин). Но по ходу этого опыта его убеждения становились всё более твёрдыми. Его три образа слились в единую атаку. Они принесли форму и эмоцию, и все три смешались. Возможно, не идеально, но без какой-либо расслабленности, без какого-либо ощущения слабости.

Он поднял Акри, как копьё, и метнул его прямо в лицо женщине с завязанными глазами. Эмоции хлынули через его тело. Они стали крыльями, которые ускорили удар вперёд, быстрее. За угрозу его Альфа-Космосу Рендидли Гостхаунд заставил бы её истекать кровью.

Золотая Гравировка росла всё больше и больше, пока не прижалась к краям Нексуса а затем вышла за их пределы. Это было огромное творение, невозможное для полного обзора, каждый штрих его исполнения утолщался под воздействием Мирового Древа. До такой степени, что оно приобрело форму, способную поддерживать вселенную.

С широким источником свет этого наполовину созданного нового порядка стал мягким и наполненным возможностями.

Пайн стоял в центре, с изумлением глядя на работу, проделанную Невеей, его сводной сестрой. Чувство, вызванное её присутствием, казалось Пайну странным и незнакомым, почти тревожным. Иной, пугающий вид голода, который он не знал, как утолить.

Тем не менее, это чувство также наполнило его импульсом. Внезапно вся тьма, которая так долго окутывала его, которую он использовал как щит, даже когда она отравляла его, показалась такой незначительной. Целый мир ждал за пределами его страхов.

У него была сестра. Тем не менее, этот факт лишь усилил его осознание рокота, проходящего через Нексус. Потому что теперь он чувствовал, как его замороженное колебание тает. Его перспектива изменилась по мере роста Гравировки.

Он чувствовал три внешние части золотой Гравировки, то, как они уравновешивали бы друг друга. Нексус уже двигался, чтобы обосноваться вокруг его отца, который оставался неподвижным. По мере того как вращающаяся Гравировка набирала обороты, всё больше и больше Альфа-Космоса проявлялось во втором пространстве.

В этом последнем круге Пайн мог ощущать беспокойное сознание, внимательно наблюдающее за своей окружающей средой.

Ты действительно нужен мне , — сказал Пайн, внезапно поняв, как все паттерны совпадают. Он не верил Рендидли Гостхаунду раньше, когда этот сильный мужчина так настаивал на этом факте. Эмоции Пайна могли быть бушующей бурей внутри его тела, но в то же время его охватила сильная ясность. Не только моё присутствие, но и моё сотрудничество. В противном случае Гравировка разорвёт пространственную ткань, прежде чем её можно будет переместить в новое место .

Создание нового мира должно быть сделано деликатно , — Невея склонила голову, всё ещё излучая вину. Да. Мы не хотим быть ещё одной группой, требующей вашей помощи, но

Ты попросила , — голос Пайна дрогнул. Он вспомнил упрямое акцентирование Рендидли Гостхаунда на формальности. Он вспомнил немедленный ответ Элхума, когда его сын даже смутно попросил. Пайн моргал и моргал, пытаясь оставаться сосредоточенным, даже когда его эмоциональная буря угрожала обрушиться на него и оставить его разрозненным. Это меняет всё. Ты попросила меня .

Гравировка застонала, растягиваясь дальше, выходя за пределы Нексуса до той точки, где изначальная вселенная была лишь частью целого. Тёмное подсознание находилось в центре кипящего шторма разрушения, поскольку оно начало дестабилизировать большую часть пространства, получая больше среды для искажения с расширением. Огромные разломы разверзлись по его краям, достаточно большие, чтобы целые миры исчезали без следа.

Три круга закружились, и Пайн почувствовал, как его сознание растягивается. Пространственная ткань дрожала, когда движение устанавливало их в новом месте. Они оставили Нексус позади, чтобы Гравировка могла заключить его целиком в первом круге с Элхумом. Альфа-Космос занял своё место во втором круге. Когда Гравировка повернулась третий круг распахнулся и собрал всю эту тяжёлую тьму.

Огромные, поросшие корнями золотые врата широко распахнулись. Тьма также была желанна в порядке, который Рендидли и Невея хотели создать.

Всё сооружение задрожало, когда оно резко остановилось, третий круг внезапно обременяя остальную часть Гравировки. Врата закрылись, чтобы потянуть за собой тёмное подсознание, но оно слишком долго стояло, накапливалось, углублялось и кипело. Оно отказывалось двигаться. Сознание Пайна опустилось вниз, цепляясь за края третьего круга, даже когда корни, связывающие всё воедино, начали растягиваться и лопаться от напряжения, пытаясь сдвинуть его вперёд.

Пайн поморщился, почти осознав, что он бросился на помощь, не подумав. Его инстинкты подсказали ему, чего он хочет, даже если он не смог бы это назвать.

Он игнорировал свой голод, игнорировал своё хаотичное сердце, игнорировал весь блеск света и тьмы. Душа вселенной просто желала всем своим существом. Он усилил третий круг, как мог.

Держись. Он молился.

Держись и начинай двигаться. Пока мы начнём двигаться

всё может измениться.

Пайн почувствовал, как время разрывается первым, но ему было всё равно; они могли исправить время. Рендидли Гостхаунд исправит время, если они выдержат это трудное начало. Существование Пайна вибрировало, когда растяжение превращалось в разрыв, и ему приходилось всё больше и больше бросать себя вдоль краёв третьего круга, чтобы удерживать его на месте.

Его душа растягивалась, даже его самосознание было поставлено на кон, чтобы удержать третий круг на месте. Всё стало агонией. Огненная боль поглотила его замешательство, его знание о сестре и даже его всегда присутствующий голод. Он чувствовал пот и боль и ничего больше. Без времени напряжение проникало всё глубже и глубже в его существо, не имея шанса ослабнуть.

Его хватка ослабла, слегка. Это было так трудно. Пайн желал всем своим существом желал другой жизни. Он почувствовал, как в нём растёт другой вид голода.

И всё же-

Золотой свет собрался, энергия хлынула от Мирового Древа. Гравировка снова рванулась, но не смогла отвязать неумолимое и голодное забвение. Тьма не сдвигалась. Она была слишком большой, слишком тяжёлой.

Желание Пайна начало угасать. Его хватка ослабла ещё сильнее, просто чтобы ему больше не было так больно. Он почувствовал, как сворачивается внутрь. Он почувствовал вину, знакомое чувство вины, формирующееся в его животе. Он мобилизовал себя для ещё одного титанического усилия, но уже чувствовал, как его сердце вытекает из него. Всё было слишком болезненно.

Пайн почувствовал слёзы в глазах. Неужели изменения всегда так болезненны?

И тут загадочная фигура выдохнула. Пайн почувствовал лёгкое прикосновение, и кто-то прошептал ему на ухо.

Мы заслуживаем лучшего.

В одном уголке Нексуса группа людей не прекращала работу, несмотря на все потрясения в остальной части вселенной.

Общество Верхней Соноры создало массивный механизм, чтобы совершить акт терроризма, подорвав (Систему). Несмотря на весь хаос битв Рендидли Гостхаунда, они продолжали свой проект, позволяя своей Гравировке растягиваться и разрастаться. Они отдали все свои силы процессу в течение нескольких часов.

Возможно, по сравнению с остальными вовлечёнными лицами, только Рендидли Гостхаунд вложил больше усилий в революционизацию Нексуса, чем эти трудящиеся повстанцы.

И им было неизвестно, что Монарх Кармы, пробуждённый старой памятью, только что после разговора с Шалом, наткнулся на эту работу. Он был свидетелем их усилий и решимости и почувствовал родство с их борьбой. Его присутствие, его желания подтолкнули работу от простого акта терроризма к манифесту надежды.