Легенда о Рендидли Гостхаунде

— Но у каждого есть чёткий путь, — возразила Мэй. — Вот что важно. Доступ

— Возможно, прямо сейчас это кажется самым важным. Поскольку твоё население следует предписаниям только бессознательно, ты сможешь выжить так некоторое время. Но целенаправленное, согласованное усилие одного человека может дестабилизировать всю структуру. Чёрт, это даже не обязательно должно быть целенаправленным. Ты могла бы быть просто естественно честным человеком. Будут ли два человека, один честный, а другой целенаправленно стремящийся быть заслуживающим, рассматриваться твоей силой одинаково?

— Конечно, — Мэй говорила с полной убеждённостью. Однако странные колебания в естественной силе выдавали более честный ответ.

Она не знала.

Она наткнулась на этот мир но не совсем понимала его.

Невея покачала головой. — Что ж, нам даже не нужно рассматривать, должно ли намерение влиять на то, что ты заслуживаешь. Потому что, Мэй Мирна, настоящая проблема с твоей силой в том, что она проваливается на своей базовой предпосылке. У самых слабых личностей нет спасения. Ты столь же деспотична, как и те, от кого пытаешься убежать.

Мэй так сильно ударила кулаками по столу, что карта треснула. — Как ты смеешь говорить мне такое! Покажи мне, кто в Убежище не может

— Ты действительно глупая. А как насчёт Воинов Пустоты, которыми ты управляла в своём фарсе, Покровительница Истины? — Глаза Невеи вспыхнули.

Ты даже не пыталась понять свою силу, не так ли, Мэй? Потому что ответы, которые ты найдёшь на дне могут быть более губительными, чем ты хочешь принять .

Глава 2239

Невея уверенно подняла голову, ожидая, что образ мироустройства с болью отступит перед её аргументом. но ничего не произошло.

Мэй Мирна нахмурилась, глядя на неё через стол. — Низшие Воины? О чём ты говоришь?

Из-за отсутствия импульса от природной силы Невея испытала, пожалуй, самое печальное прозрение за всю ночь. Её догадка оказалась точнее, чем она даже подозревала. Мэй Мирна не лгала о том, как функционировал созданный ею шаблон, но это было нечто более фундаментальное; она на самом деле не знала, как работает её сила образа.

Невея ожидала, что это будет полуизвестное знание, которое она сможет использовать для конфронтации, чтобы достучаться до другой женщины. Однако Мэй не понимала масштабов своих усилий. Или тех, на кого она могла легко повлиять, и тех, на кого нет.

— Ты просто боишься, не так ли? Вот почему ты прячешься здесь, — прошептала Невея, почти не подумав. Никакое другое объяснение её неосведомлённости не имело смысла.

Невидимая сила вырвалась из тела Мэй, сотрясая комнату. Её лицо потемнело. — Конечно я боюсь жестокости этого мира. Как можно не бояться? В любой момент смерть может выйти из мутной тени будущего и поманить меня длинным пальцем? Несмотря на все недостатки этого метода, я, по крайней мере, пытаюсь защитить наших слабейших от капризов судьбы. Не обижайся на меня только потому, что я готова бороться за другую участь в жизни.

— Твой страх — Невея передумала и начала снова. Волнение невидимой силы, нависшая тень Значимости — всё это становилось чересчур. Ей стало немного не по себе. — Ты знала, что все остальные места в Эфирландах пребывали в мире последнюю неделю? Отсрочка скоро закончится, но враждебные действия во всех остальных местах прекратились после того, как Предводитель Низших был ранен в битве. Почему они не прекратились здесь?

Искреннее замешательство пересекло лицо Мэй, но нестабильность в силе начала исчезать. Она явно не понимала, насколько на самом деле ущербна была основа её маленького эксперимента. — Я не обладаю особыми знаниями о мотивах Предводительства Низших. Но ты уверена в этом мире? Я ничего не слышала

— Один из многих недостатков твоей конструкции — её неспособность позволять внешней информации влиять на неё. Ты замкнута. Таков результат того, что твоя основа построена на страхе. Но Мэй Мирна, причина, по которой враждебные действия не прекратились вместе с остальным конфликтом, в том, что ты здесь Предводитель Низших.

— Я не понимаю твоего обвинения, — Мэй нахмурилась. Однако удовлетворительная рябь пробежала по силе. Даже если владелец не понимал действий своего питомца , это не означало, что полуавтономная сила, основанная на том, чего люди заслуживают , будет нечувствительна к реальности.

— Понимаешь, Мэй Мирна, вот почему твоя избранная утопия просто не выживет. Ты утверждаешь, что в своей основе твоя истина распространилась и улучшила жизни тех, кого коснулась. И всё же ты подвела самых слабых и ничтожных из тех, кто находится под твоим контролем, низших существ, пойманных в твою сеть, — Невея произнесла слова с осторожной интонацией. Сила пульсировала вокруг её тела, всё ещё давя на неё и всё ещё неспособная проникнуть в её кожу без приглашения. — Ты пользуешься ими, назначаешь им любые роли, какие хочешь, обращаешься с ними как со скотом. Низшие Воины здесь не остаются добровольно. Их принуждают, искажают и превращают в удобных злодеев. И они уж точно не заслужили этот ад.

Мэй замерла. Её глаза расширились, когда до неё дошёл смысл сказанного. И снова Невее пришло в голову, как уязвимо она выглядит. Покровительница Истины пришла сюда не в здравом уме. Она казалась преследуемой и загнанной, стремящейся играть в принцессу, рыцаря и дракона со своими куклами Низших Воинов, чтобы избежать реальности.

Что ты видела во время нападения на Виндаос? — задавалась вопросом Невея. — Как ты могла так быстро опустошиться?

— Это шаблон, созданный Королём Низших Голодным Глазом. Конечно , он будет более эффективен для внедрения в существование низших существ, чем Эфира. Без твоего ведома Низшие Воины стали злобными чудовищами, которые тебе были нужны, чтобы оправдать своё повествование. Ты боишься их, и они платят за это. И пока они служат мясом, чтобы твой драгоценный образ функционировал, всё остальное — ложь.

— Я не боюсь Низших Воинов, — прошипела Мэй, но её слова отвлекали от главного. Вокруг неё пульсирующая сила начала рваться и распадаться на менее связную, болезненно жужжащую от откровения.

— Не боишься, что Низшие Воины навредят тебе , нет. Но ты смотришь на них и вспоминаешь, что произошло во время нападения на Виндаос, не так ли? — Невея глубоко вздохнула для последнего удара и наклонилась вперёд. Значимость загрохотала. — Ты не создавала этот изолированный мир, чтобы сбежать от мира, который бессмысленно жесток и капризен. Ты зарыла здесь голову в песок, чтобы убедить себя, что заслуживаешь полученных благословений, преимуществ и успехов. И всё, что ты можешь, это вспоминать преступления, которые ты совершила, разграбив город сказочников и невинных во имя справедливости.

— Ты ничего не знаешь, — выплюнула Мэй. Однако какой-то жизненно важный аспект образа начал поддаваться. Основные принципы разорвались, обнажив кровоточащее сердце эмоций, массу депрессии и неуверенности в себе, которая расширилась, заполнив всю комнату.

Сердце Невеи сжалось от боли, которую она видела, но ей нужно было вырезать её, пока она была обнажена. Вокруг неё поток невидимой энергии растаял, словно она была горячим камнем, брошенным в сугроб мягкого снега. — Даже если ты не признаешь это, ты не сможешь избежать изъяна в своей силе образа. Отключи свой образ, Мэй Мирна, сделай шаг назад. Если ты обдумаешь свои действия

— Ты ничего не знаешь, — повторила Мэй слова, но её глаза горели иным, ненавистным мраком. Невея моргнула, когда трещина в её сущности, обнажавшая всю эту эмоциональную бурю, захлопнулась. На секунду она не могла понять, что произошло, но затем увидела тонкие нити образа мироустройства, проходящие по краям раны, зашивая её.

Ты почему ты выбрала такой болезненный путь?

Челюсть Невеи отвисла. Нити мироустройства, которые Мэй пригласила в себя, гротескно отражая Фатию Лазурную, из всех людей, вышли из неё и присоединились к более широкой силе.

Но эти нити несли капли образного эмоционального гниения. Начало опасного сдвига в образе мироустройства.

Разрывание невидимой энергии ускорилось, и изорванный результат изогнулся и свернулся, как штопор. Значимость продолжала бурлить над их позицией, небольшой водоворот интенсивного конфликта. Морщины вокруг глаз Покровительницы Истины затвердели, её решение укрепилось в сознании, и весь её образ окаменел в ответ.

Её проигнорированная боль просачивалась из искусственно заделанной раны, удваивая худшие из её черт.

Невея внезапно увидела смысл Значимости и чуть не выругалась вслух; ей не нужно было быстро достучаться до Мэй Мирны, ей нужно было провести процесс мягко, без её отторжения правды о себе и принятия такого глупого решения из упрямства. Временного ограничения никогда не было, но было условие провала. Потому что теперь, когда сознание Мэй отвергло свою собственную боль

Новая искажённая и дегенерировавшая энергия казалась испещрённой крюками, вихрем, который рвал Невею и заставлял её задыхаться. Это была энергия, которой не составило бы труда обращать нежелающих к своим путям. Всё больше и больше энергии страдало и вырывалось наружу, каскадная трансформация горя и самоотречения, которая делала образ мироустройства злобным и голодным. Бешеное новое ядро вырвалось наружу с такой силой, что Невея отшатнулась и прищурилась. Стены затряслись, а дверные косяки загрохотали.

Если бы Рендидли не потратил время на понимание своих негативных эмоциональных ядер, если бы он пробивался силой

Её глаза следили за режущими потоками энергии. Изменение началось вокруг Мэй Мирны, когда она упёрлась и отказалась смотреть в лицо своим недостаткам, и распространилось наружу агрессивными ветрами, рассекая и заражая Санктуарий вокруг него.

Это было бы так. Расцветание гнилого цветка. Пульсирующее извержение больной плоти, карикатура на здоровье, рассадник разложения.

— Я построю свой идеальный мир. И если ты не хочешь быть его частью, тебе не обязательно, — Мэй выпрямилась, опасный конструкт, выполняющий свою последовательность активации. Уязвимость и искренняя надежда, видимые ранее, были заперты вместе с её болью. Невея сделала ещё один шаг назад от стола. Она почувствовала тошноту в животе и головную боль, нарастающую от совокупного давления Значимости и ужасной невидимой силы, прогорклой.

Руки Мэй Мирны сжались в когти. Прямолинейная, самодовольная женщина исчезла так быстро, что казалось, её никогда и не существовало. На её месте стоял жестокий монолит, искажённый страхом в то самое, что она ненавидела.

— Тебе не нужно этого делать, — сказала Невея. Она знала, что звучит так, будто умоляет, и это было правдой. Уже сейчас она чувствовала, как склизкий край просачивается сквозь город.

— Мир не улучшит своё поведение без причины, — холодно сказала Мэй Мирна. Сила вокруг её тела продолжала нарастать, энергия в комнате ускорялась вокруг неё, когда она сосредоточилась на Невее. Энергия с крюкообразным краем поднялась приливной волной силы, стремясь либо ассимилировать, либо уничтожить её.

Невея замерла. В ту долю секунды, что у неё была для контратаки, её леденящий страх не дал ей выпустить Тиамат. Поэтому она просто наблюдала, как приближается атака.

В последнюю секунду взрыв силы расколол небо и уничтожил надвигающийся удар. Огромные куски раздробленного дерева рухнули вокруг них, когда некто прорывался вниз в комнату с картами. Невея была спасена, и она испустила внезапный вздох облегчения. — Рандидли! Я понятия не имею, как ты почувствовал, что должно было произойти, но спаси

Её слова оборвались, когда она посмотрела на фигуру, парящую среди них. Аура импульса распространилась первой, очень отличаясь от нот, которые использовал бы Рандидли, особенно в огромном дереве. Невея посмотрела на своего спасителя, безглазого Элхума, который едва удостоил её взглядом.

Он поднял кулак и нанёс ещё один удар, уничтожив нарастающий поток невидимой силы, который вихрем поднимался перед ним, сопротивляясь его спуску. Он зарычал и уставился на единственную женщину, которую заметил прямо сейчас. — Мэй! Я предполагал я предполагал, что ты не понимала, какой ущерб нанесла. Что ты разрываешь вселенную своим существованием. Что ты навредила Пайну своим неуместным чувством справедливости. И всё же ты делаешь это добровольно почему?

Ещё несколько человек пробились в комнату. Стена, ведущая в более крупный зал, рухнула под объединённым давлением всех прибывших, давая Невее шанс освободить немного пространства. Мэй всё ещё стояла с сжатыми кулаками, глядя вверх на Элхума, парящего над её головой. Её новый, кровососущий образ мироустройства создавал плотный поток вокруг её тела, набирая импульс. Один за другим все Покровители, кроме Покровителя Перьев, опустились вниз и с беспокойством наблюдали за конфронтацией. Даже Покровитель Глубин пришёл с Элхумом на его приливной волне Значимости, кусая губу и извиваясь своим огромным телом.

Если бы я не форсировала события что бы произошло?

Невея чувствовала себя беспомощной и глупой.

Если бы я просто не торопилась, не испытывая отвращения к энергии, я бы

Не суди себя .

Рендидли говорил прямо в её сознание, прорываясь сквозь помехи энергии.

Ты не могла знать, что Мэй Мирна могла так взорваться. Будь осторожна, я уже в пути, но это займёт некоторое время .

— Разве тебе не нужно убивать детей, Элхум? — парировала Мэй. Ближайшая стена взорвалась, и из-под обломков вышел чешуйчатый, закутанный в плащ Дуо, несколько подрывая её аргумент. Его длинный хвост хлестал из стороны в сторону, а слюна капала между его челюстями.

Она покачала головой. — Конечно , я бы предпочла помочь твоему сыну. И что нам это когда-либо давало? Мы следовали за тобой годами и ничего не добились! Всё, что мы делали, это шли на компромиссы. Это, вероятно, даже не о Пайне, не так ли? Это о контроле для тебя. Я наконец-то нашла другой Путь, в который верю, и ты появляешься, чтобы остановить меня.

Глаза Элхума сузились от раздражения. Он не предпринял дальнейших попыток к обсуждению. Он сжал кулак и нанёс удар. Всё дерево затряслось от силы, содержащейся в ударе. Невея удивилась; насколько она помнила, Элхум был далеко не так силён в последний раз, когда он столкнулся с Рандидли.

Мэй Мирна, некогда Покровительница Истины, просто закричала. Её изменённая энергия начала бурлить вокруг её тела, нарастая волной насилия. Когда две силы встретились, весь пол дерева взорвался.

Глава 2240

Тиамат, Мать Страха, распространилась из тела Невеи и образовала защитный пузырь вокруг нее. Чудовище из темных сухожилий и зловещих перьев завизжало и прорезало отголоски главного конфликта между Элхумом и Мэй Мирной. Вихревые волны искаженной силы содрали кожу с ее левой руки. Покровители были потеряны в хаосе. Невея отпрыгнула назад, чтобы не попасть под воздействие всплеска испорченной силы состояния-образа, противостоящей неумолимой силе, высвобожденной Элхумом.

Голос Мэй Мирной возвысился над рушащимся вокруг них деревом. — Снова ты берешь на себя полную ответственность! Почему ты так безнадежно эгоистична?!

Элхум отвечал только кулаками.

Невея рванулась к краю ствола дерева, в то время как тщательно вырезанные столбы превращались в щепки и мельчайшие осколки. Несколько зловещих трещин зияли под ее ногами, когда она отползала от конфликта. Она проскользнула мимо рушащейся части потолка, затем подняла руки и просто протаранила стену, вырываясь на открытый воздух. Благодаря дополнительному пространству и уменьшенному давлению от других образов, Тиамат расправила крылья и выросла в темную тень, способную соперничать с бурлящей значимостью, нависшей над Святилищем.

Когда Элхум был сосредоточен только на своей цели, Невея смогла приспособить окружающую среду под свой образ.

Люди в маленьком городке кричали и указывали вверх на зубастую птицу, нависшую над ними, их идиллическое существование было нарушено. По сравнению с неясно взрывающимися деревьями, гигантская черная птица, вызывающая дрожь страха в душе, легко становилась злодеем. Если бы состояние-образ сохраняло свою гегемонию в этой области, Невея вполне могла бы быть вынуждена хихикать и произносить монологи для напуганных горожан.

Ещё более громкий взрыв заставил Невею резко обернуться. Шипастая и злобная сила Мэй собралась и сражалась против Элхума, вырывая большие куски из дерева, пока он сокрушал сопротивление ее образа. Элхум, должно быть, нанёс достаточно ударов внутри дерева, потому что огромная часть дерева взорвалась наружу. Раньше дерево просто кренилось в сторону, но теперь оно по-настоящему начало падать.

Всё больше невидимой силы устремлялось к ней, оставляя людей практически беззащитными перед верхней частью дерева, которая просто рушилась вбок и падала, чтобы раздавить город. В своем нынешнем состоянии Мэй Мирна была неспособна беспокоиться ни о ком, кроме себя.

Раздались крики, и стражи Святилища быстро собрались. Они мобилизовали свой образ, и Невея услышала, как предводитель стражи произносит воодушевляющую речь. — Даже если нам придется отдать свои жизни, мы не можем допустить, чтобы жители Святилища пострадали. Мы их щит, их броня. Если это тот момент, когда мы перейдем в следующую жизнь, пусть будет так! Дать возможность следующему поколению вырасти это мое величайшее желание.

Двадцать образов сплелись воедино, оседлав мощного эмоционального скакуна надежды и самоотверженности. Некоторые из оставшихся осадков образа Мэй, которые еще не были испорчены ее трансформацией, присоединились к этим образам, чтобы сформировать мощный поток, устремляющийся вверх.

Доблестная попытка врезалась в падающую крону дерева с такой же эффективностью, как водяной шарик, брошенный в автомобиль без тормозов. Возможно, при вмешательстве первоначального эксперимента Покровителя Истины удар отклонил бы падающее дерево, но не здесь. Основы эксперимента сейчас находились в изменчивом состоянии, оставляя этих людей слабыми и с плохими инстинктами относительно того, как функционирует мир.

Они никогда не смогут уйти, если однажды примут тебя, Мэй.

Они слишком далеки от безжалостных причинно-следственных связей реальности. Слишком привыкли к снисходительным толчкам, которые ты предлагаешь каждому, кто этого заслуживает

Внизу Невея почувствовала, как Смарт обхватил Квантаса за талию — тот до этого просто стоял рядом со стражами, восхищенно глядя — и потащил сына к реке. Суматошные движения всего города померкли в тени рушащегося дерева.

Невея выдохнула. Чудовищный дракон Тиамат поднял голову и с наслаждением зарычал, питаясь страхом людей внизу. Он изменил угол своих крыльев и спланировал вниз, чтобы перехватить крону. Но Невея не торопилась. Потому что по мере того, как все больше и больше неба над Святилищем превращалось в неминуемую погибель от рушащегося дерева, страх населения резко возрос.

Подобный страх может быть полезен. Он поможет людям избавиться от вредных привычек.

Святилище столкнулось со своей смертностью, и сила Невеи росла. Неважно, встретили ли они свой страх, подняв вызывающий взгляд, или рухнули, дрожа, на землю. Её глаза светились, и тело Тиамат раздулось. Она вытянула когтистую лапу, похожую на длинную мускулистую руку, и вырвала крону из воздуха. Огромные ветви деревьев, толстые и длинные, как ручьи, трещали и падали вниз, проламывая крыши некоторых домов и разрушая уличные лавки.

На долю секунды огромное скопление ветвей и резного дерева зависло в воздухе, несколько заблудившихся листьев опустились на испуганных жителей Святилища. Затем воркующая Мать Страха отбросила смерть в сторону.

Люди подняли головы, их глаза были широко раскрыты, пахнущие страхом. Невея остановилась и просто наслаждалась ощущением, которое испытывала: робкое ожидание от тех, кто был внизу, которые со страхом смотрели на темную тень, пощадившую их веру.

Выдержать страх возможно, но одна угроза всегда ведет к другой. Как только страх овладеет твоим сердцем, он навсегда поселится там.

Но это присутствие не без пользы.

Дальнейшие размышления о её образе прекратились, когда ещё одна часть массивного дерева осыпалась и разлетелась в щепки. Тело Мэй Мирной вылетело из обломков и врезалось в землю. Она отскочила и кувыркнулась, прежде чем её тело погрузилось в быстротекущую часть реки. Элхум вылетел секунду спустя, направляясь прямо к ней.

Он прошел через область, где доминировал страх Невеи, и просто проложил путь своему образу с помощью грубой силы.

Однако пространство между двумя бойцами дало слабой стороне шанс мобилизовать собранную ею энергию. Сдвинувшаяся энергия Мэй Мирной вырвалась наружу, вскоре заразив огромный участок реки своей крючковатой субстанцией. Водяной змей извивался вверх и открыл свою широкую пасть, чтобы встретить Элхума. Человек с мрачным лицом ничего не сделал, кроме как нанес еще один удар. Он выпрямился, уперся ногой в воздух и замахнулся.

С этой точки зрения у Невеи появилась лучшая возможность ощутить разницу в текущей версии его образа. Потому что внезапно его образ растянулся вокруг удара и затронул саму ткань бытия; его удар выкачал воздух из окружающей среды и оставил жертву в пустоте.

Это был удар, который своей силой изолировал. Получить такую атаку означало одновременно бороться с удушьем.

Удар напомнил змею, что она всего лишь вода, разрушив её тело и оставив большинство домов вдоль реки залитыми огромными потоками жидкости. Подросток-Лизах взвизгнула, когда её сбило с ног, но вскоре она поднялась. Элхум продолжал стремительно двигаться вперед. На данный момент он оставался бойцом, который полагался только на один отточенный удар. Но это не делало Невею менее настороженной по отношению к нему.

— Элхум! — плечи Мэй Мирной дрожали, когда она сердито смотрела на него.

— Мэй, — губы Элхума едва шевельнулись; его челюсть, казалось, застыла на месте. Мышцы его плеч и рук напряглись, когда он поднял руки, готовясь нанести еще один удар. Мэй подняла руки, и ее энергия закружилась перед ней, напоминая щит, но ее образ просто не мог выдержать ударов его собственного. Возможно, если бы трансформация была завершена дольше-

— Подождите! — Покровитель Глубин слетел вниз, пытаясь догнать конфликт. — Элхум, нам нужно обсудить-

Покровитель Клинков встал перед Покровителем Глубин и свирепо посмотрел на него. — Почему? Разве ты не чувствуешь странную энергию, которую она развила? Неудивительно, что Пайн страдает от ее присутствия. Она выдыхает яд и тащит невинных за собой.

— Я бы едва ли назвал это ядом — выдохнул Покровитель Глубин с такой силой, что всё его тело затряслось, но Элхум и не подумал останавливаться, чтобы обратить внимание на его слова. Элхум и Мэй, они вдвоем видели только друг друга.

Пока что, с момента своего первого обвинения, единственным не-ударным ответом Элхума было ее имя.

Губы Мэй были оттянуты назад, застыв в гримасе презрения. Ее глаза пылали, когда ее руки опустились из защитной позиции по бокам. Невея вздрогнула, видя, как она все еще использовала свой образ мирового состояния, чтобы силой подавить рану на своей душе. Так Мэй Мирна казалась мертвой, ее черты были жесткими и пустыми. Возможно, Элхум видел тот же безжалостный внешний вид и не понимал, что это всего лишь защитный механизм, потому что, когда они подошли достаточно близко, чтобы обнять друг друга, он просто нанес еще один удар.

На этот раз Невея позволила Тиамат поднять голову и завизжать с более злобной целью. Кожаные крылья ее образа втиснулись в пространство между Элхумом и Мэй, заглушая часть удара. Однако она была слишком далека и не могла сравниться с улучшенным образом Элхума. Ее образ, даже питаясь страхом жителей Святилища, сломался и исчез под подавлением противника. Кулак Элхума напрямую соприкоснулся с Мэй, сломав ей грудную клетку и вбив Мэй в землю с кровью, текущей изо рта.

Элхум наконец прервал свою атаку, косо взглянув на Невею. — Почему?

По жесткому свету в его глазах она поняла подтекст: Если ты снова вмешается, то станешь следующей.

Страх запел в жилах Невеи, когда глаза Элхума впились в неё. И всё же она заставила себя выпрямиться и встретить его взгляд. — Ты ведёшь себя как задира, Элхум. А я не дрогну перед задирами. Мы можем подавить её образ, не убивая её.

Когда его глаза сузились, а Элхум повернул бедра, Невея призналась себе, что должна была предвидеть это. И видя, как он напряг плечо и талию для атаки, она поняла, что он сдерживался в своей погоне за Мэй. За последние несколько минут эта эмоционально неразвитая версия Элхума показала, что у него очень мало других механизмов справляться с внешними раздражителями.

Элхум нанес удар, то же самое движение, но с яростью и отвращением, которых он не проявлял ранее.

Пустота сжалась вокруг тела Невеи — менее драматичный, но зловеще мощный новый аспект образа Элхума. Её собственный страх лишь наполнял Тиамат нарастающей силой, поэтому огромная драконья падаль решительно расправила крылья в знак отторжения. Сила её образа рванулась вперед и столкнулась с кулаком. Она ослабила его мощь, но Тиамат быстро начала отступать перед чистой силой его образа. Внутри пустоты исчез даже страх. Это была та смерть, которая заканчивалась апатией.

Удар пришелся по Невее и отбросил ее назад. Она крякнула, но в остальном не пострадала. Как и Рэндидли, ее физическая форма могла выдержать довольно много урона. Элхум уже отвернулся. Потому что из кратера на земле Мэй Мирна выпрямилась и закашлялась.

Буря значимости одобрительно взревела, вся тяжесть истории собралась в этой точке. Память начала давать сбои, так много сил накладывались друг на друга, первые признаки нестабильности за долгое время. Могучие механизмы Пустоты двигались за кулисами, внезапно вставая на свои места. Но Невея была единственной, кто это заметил, остальные участники были слишком заняты тем, что толкали себя с обрыва.

Его глаза, все еще лишенные каких-либо эмоций, кроме решимости, Элхум спустился, чтобы встретиться со своим Покровителем Истины.

— Это крайне безрассудно! — Покровитель Глубин попытался прорваться мимо Покровителя Клинков, но другой Покровитель удержал его. Однако, воспользовавшись его сопротивлением, другой Покровитель смог промчаться мимо и приземлился кучей рядом с Элхумом и Мэй.

Покровитель Заимствованных, Фиеро, отчаянно смотрел то на одного, то на другого. — Вы действительно собираетесь убить ее?

— Да, — безэмоционально ответил Элхум. Мэй прижала руку к груди, ее дыхание выходило со свистом. Ее глаза были яркими и хрупкими, она даже не осознавала угрозы перед собой. Упрямство держало ее прямо, в то время как остальное сосредоточение было направлено на то, чтобы похоронить собственную боль. Она оскалила зубы, и они были скользкими от ее собственной крови.

Невея вздрогнула, когда значимость разверзлась над происходящим а затем разделилась. Мир задрожал, а затем свернулся в ответ. Невея ощутила ужасную ментальную боль, когда стала свидетелем того, как другая версия жизни накладывается на существование тяжелой рукой значимости. Казалось, будто кол вбивают между ее глаз.

Это уже случалось раньше

Невее пришлось прищуриться, чтобы видеть сквозь боль, и она едва могла различить движения значимости. Мир заикался и слегка рвался, эти внезапно появившиеся механизмы пытались встать на место, но обнаружили неучтенную деталь, которая удерживала их открытыми.

Потребовалось несколько секунд ошеломленного бесчувствия, чтобы осознать источник проблемы: в двух версиях существования Покровители Истины обладали разными энергиями. В одной она сохранила чистую версию, тогда как эта оставалась испорченной. Эта разница не давала скрытым механизмам сомкнуться в подавляющем сгибе и позволила Невее заглянуть в две реальности.

Глава 2241

Значимость потрескивала и искрила, пытаясь завершить полную трансформацию, но была удерживаема в стазисе неким клином. Зёрна текущего времени оказались крупным песком, застревающим и перемалывающим на своём пути через каждого. Хотя Невеа, казалось, была единственной, кто осознавал причину напряжения, внезапная бледность и стиснутые зубы на всех их лицах указывали на то, что каждый испытывал какой-то дискомфорт.

Каждое выражение лица, то есть, кроме Элхума и Мэй, чья энергия была испорчена. Оба уже были совершенно скованны в эмоциях, словно излитые из бетона и горечи, и их глаза были устремлены только друг на друга.

Ментальная боль продолжала отвлекать, но Невеа смогла расфокусировать своё сознание и почувствовать напряжение в конструктах Пустоты, которые должны были перебросить их в альтернативную реальность. Её глаза сверкнули, когда она изучала их форму.

Это ещё одна версия тех странных моментов, что переживал Рандидли, когда казалось, будто поверх воспоминания наложили альтернативный диалог. В конце концов, это спланированное желание. Эти корректировки — единственный намёк на истинную цель желания.

Так чего же желал Элхум, создавая это воспоминание?

Конструкты Пустоты колебались; их массивные двигатели, предназначенные для движения на высоких скоростях и резкой корректировки, не обладали достаточной силой, чтобы преодолеть препятствие, возможно, из-за энергии, которую Рендидли вложил в основу воспоминания. Вся сцена оставалась заторможенной. Течение времени не продвигало сюжет, а лишь причиняло боль. Все фигуры оставались неподвижными. Значимость бурлила и пыталась завершить свой сдвиг. Однако две энергии Мэй Мирны отталкивались друг от друга, создавая шипящий статический разряд.

Значимость иссякла. Сдвиг под давлением не мог быть завершён.

Со стоном давление ослабло. Головная боль начала отступать, и обе наложенные временные линии начали течь. Заикание воспоминания, из-за которого окружение мерцало от напряжения, не прекратилось, но, по крайней мере, больше не ухудшалось. Пока Невеа фокусировалась на среднем плане, она следила за обеими сценами, разворачивающимися перед ней.

Или, по крайней мере, настолько хорошо, насколько кто-либо мог бы смотреть два фильма одновременно. Она просто скрестила пальцы, надеясь, что ей не придётся уворачиваться дальше.

Помимо общего ощущения их энергий, две Мэй были единственным очевидным различием в двух временных линиях. Текущая Мэй оставалась твёрдой и решительной, её глаза словно вызывали Элхума на бой, когда они свирепо смотрели друг на друга. Мэй из перезаписанной сцены, возможно, версия, более точно соответствующая оригинальной Мэй, была столь же пассивна, но по гораздо более эмпатичным причинам. Она смотрела на Элхума глазами, полными грусти и вины. Её выражение лица говорило, что она тоже останется неподвижной, но потому что знала, что не сможет изменить мнение Элхума.

Или, возможно, потому что не хотела.

Сцены начали двигаться, что значительно затруднило наблюдение за обеими. Два Элхума одновременно сделали шаг вперёд, подойдя так близко к Мэй, что она, должно быть, чувствовала его дыхание на своём лице. Мэй посмотрела на него, ожидая его решения.

— Ты навредила ему. Намеренно, — прошептал Элхум, по-прежнему в обеих сценах. Только оригинальная Мэй кивнула. Та, что была окутана энергией с крючковатыми краями, не удостоила его ответом. Её бескровные щёки делали её похожей на труп, который просто никто ещё не удосужился похоронить.

Значимость вздрогнула. Покровитель Заимствованного выступил вперёд в обеих сценах, но Невеа всё ещё с трудом отслеживала их в своём расфокусированном состоянии. Их голоса накладывались друг на друга, с разницей в полтакта. — Элхум, тебе не нужно этого делать. Мы мы можем найти способ исправить это, не убивая её. Она одна из нас; она сражалась с нами с самого начала.

— Она даже была первой из Покровителей, — вздохнул Покровитель Глубин в версии событий с отрицательной Мэй. По коже Невеа пробежали мурашки, когда она поняла, что его не было в наложенной версии. Без вмешательства Рендидли он был сильно ранен Вестриссером. Протест Лиса был встречен молчанием и смущением других Покровителей.

— Отойдите, — оба Элхума ощетинились и метнули взгляд на Покровителя Заимствованного. По каким-то причинам реплики Элхума произносились одновременно. — Значит, её следует простить за её пребывание в нашей группе? Именно потому, что она потратила время на борьбу за помощь Пайну, она должна была знать лучше.

— Это должно произойти, — прошептала перезаписанная Мэй. Она закрыла глаза, в то время как её отрицательный двойник продолжал смотреть на Элхума. — Не пытайся вмешиваться.

Невеа услышала треск из аппарата памяти. Части ритуала Пустоты, поддерживающие воспоминание, отваливались, когда две временные линии начали расходиться более явно.

В перезаписанной временной линии Покровитель Заимствованного шагнул вперёд после усталых слов Мэй. — Нет, я отказываюсь молчать, пока ты ведёшь нас по этому опасному Пути, Элхум. Ты не непогрешим. Так что, я думаю, если мы, как Покровители, говорим тебе, что ты заблуждаешься, ты должен поверить

Невеа с трудом расслышала остальное, что он сказал, потому что Элхум в отрицательной временной линии хлестнул левой рукой крюком и разбил остатки грудной клетки Мэй вдребезги. Он упёрся ногой, чтобы продолжить атаку, когда она кувырнулась назад, но гигантская стрекочущая многоножка вырвалась из земли и встала между Мэй и Элхумом.

Действие затруднило различение слоёв. Они боролись за внимание.

Настоящая временная линия, с Мэй, на которую Невеа оказала влияние, привлекла её внимание первой. Элхум взревел и нанёс удар Дуо, гигантской многоножке, чей образ взорвался с достаточной силой, чтобы сокрушить его удар. Оба бойца отскочили назад, их образы быстро раздувались, чтобы доминировать над окружением. Земля трескалась и разрывалась от силы, которой владели обе стороны. Невеа покачнулась.

Перезаписанный Элхум поднял кулак для удара, затягивая это настолько, что это переходило от рыцарственности к оскорблению.

Хвост Дуо обвёл вокруг и ударил Элхума сзади. Тот упал на землю и отскочил. Но его физические достижения были таковы, что удар лишь слегка досадил ему. Рыча, он вскочил на ноги и рванул вперёд, избегая взрыва разрушительной энергии изо рта Дуо и целясь в хрупкую фигуру Мэй Мирны.

Покровитель Заимствованного бросил своё тело вперёд и обхватил Элхума руками. — Я не могу этого допустить! Потому что я

Дуо взвыл от негодования. Казалось, весь мир резонировал с его яростью, огромные каменные когти вырывались из земли на пути Элхума. Однако скорость Элхума почти не замедлилась; он лавировал между препятствиями и приближался к своей цели. Дуо преследовал его, отставая всего на долю секунды, его жвалы щёлкали, а изо рта капала слюна насекомого.

— люблю Мэй Мирну, с того дня, как я встретил её, я знал

К тому времени, как Мэй поднялась, Элхум скрутился перед ней, готовясь нанести удар и разбить ей висок. Дуо зашипел и выплюнул сгусток разрушения ему в спину. Мэй просто наблюдала за происходящим, в своём отрицательном состоянии неспособная заботиться об исходе этой битвы, в которой её должны были убить.

— Фиеро — пробормотала положительная Мэй, реагируя на внезапное признание в любви Покровителя Заимствованного. Она казалась смущённой, но тронутой. Элхум зарычал и оттолкнул Фиеро назад. Хвосты Лиса распушились. Они вступили в короткую схватку, но даже в альтернативной временной линии Элхум обладал большей силой и вскоре бросил другого человека на землю. Его губы сжались в тонкую линию, и он повернулся обратно к Мэй Мирне.

Энергетический сгусток в спину Элхума был достаточен, чтобы заставить его резко развернуться. Мэй покачнулась, а затем исчезла. В хаосе

— Умри, — пророкотал Элхум, шагая к пассивной, почти жертвенной Мэй. С той же целенаправленной медлительностью он упёрся ногой для удара.

Фигуры Элхума и Дуо расплылись, когда они сошлись в рукопашной. Один из длинных когтей Дуо оставил глубокий порез на его груди, но он в ответ ударил кулаком и проломил часть панциря своего врага. Образ голода и резни обнимал образ силы и уничтожения, окаймлённый дыханием Пустоты.

Элхум стоял с поднятыми и напряжёнными руками, просто глядя на Мэй Мирну. Словно механизм, исчерпавший свой завод, он замер. В перезаписанной временной линии, где её энергия оставалась чистой, она открыла руки, как будто он собирался обнять её, а не напасть. Если что-то и могло, так это отсутствие сопротивления ещё больше разъярило его, и его лицо потемнело. — Почему?

Невеа прищурилась, заметив неожиданное движение в текущем воспоминании. Мэй Мирна исчезла, появившись на небольшом расстоянии от схватки. Она появилась рядом с Покровителем Заимствованного, который в более реалистичной версии не вызывал Элхума на бой. Лис резкими жестами призывал её бежать, но Мэй покачала головой.

— У меня не было выбора, — сказала чистая Мэй, на её лице появилась лёгкая улыбка. Элхум стиснул зубы и нанёс удар, целясь ей в лицо.

— ФИЕРО! — прогремел голос Элхума на расстоянии, когда он резко развернулся, чтобы найти исчезнувшую Мэй, и обнаружил виновника. Более того, бой против Дуо, казалось, только усиливал его; некоторые из более обыденных элементов уничтожения, которыми владела многоножка, вплетались в его собственный образ. — Если ты ещё раз вмешаешься, я сломаю тебя.

Невеа должна была признать, что Элхум обладал способностью расти во время боя, сравнимой с Рандидли.

В перезаписанной временной линии Мэй Мирна с энергией, ещё не испорченной её болью, стояла и смотрела, как удар летит ей в лицо. Покровитель Заимствованного, который ранее был брошен на землю в этой временной линии, бросился между ними и принял удар. Его грудная клетка провалилась.

В более реалистичной временной линии крик Элхума заставил Покровителя Заимствованного вздрогнуть и опустить взгляд. Губы Мэй дёрнулись — первая мягкость, которую проявила испорченная Мэй. Она похлопала его по плечу. — Будет легче, если ты просто отойдёшь в сторону. Ты недостаточно силён, чтобы участвовать в этом противостоянии.

Элхум стоял над рухнувшей фигурой Покровителя Заимствованного и сплюнул в сторону. Чистая Мэй, казалось, была почти со слезами на глазах, глядя на своего павшего защитника. В этот короткий момент отвлечения Дуо появился в другой временной линии, вырываясь из земли защитной спиралью вокруг тела Мэй.

Значимость в воздухе мерцала, когда две временные линии снова слились в одну. Невеа выдохнула, не осознавая, что задерживала дыхание; последние остатки головной боли начали исчезать. Однако она не чувствовала особой ясности относительно того, что она видела.

разница в основном касалась Покровителя Заимствованного. О том, как он действовал.

Невеа нахмурилась.

Какого чёрта Элхум потратил столько усилий, желая этого?

В следующий момент разрушенные куски значимости, дрейфующие в небе, начали двигаться. Невеа с тревогой подняла глаза, гадая, какая новая опасность вот-вот появится. Но когда она увидела виновника, она поднесла руку ко рту, чтобы подавить смех.

В плаще Абсолютной Ночи, окутывающем его тело и открывающем лишь светящиеся изумрудные глаза, Рендидли Призрачный Пёс спускался с неба, верхом на буре Пустоты и кинетической энергии. Таща за собой водоворот, он поднял руки и очень небрежно хрустнул костяшками пальцев.

Глава 2242

С прибытием Гончей Призраков Невеа почувствовала, как впервые расслабляется с тех пор, как вошла в странное энергетическое поле Мэй. Прохладное прикосновение потоков Пустоты к ее лицу предвещало скорый конец этого противостояния.

Рендидли приземлился легко, лишь небольшая ударная волна пыли разошлась вокруг. Но его присутствия было достаточно, чтобы Элхум и свирепая многоножка Дуо прекратили свой ближний бой и настороженно уставились на нового прибывшего. Когда временные линии стабилизировались, они вернулись к тупиковой ситуации, где двое сражались в стороне, а Мэй была телепортирована прочь нервным Покровителем Заимствованного.

Однако перед лицом монолитной мощи нового прибывшего оба неловко заерзали.

Изумрудные глаза Рендидли скользнули вверх, к изувеченному дереву, и по всей его длине, казалось, влилась жизнь. Кора дерева заблестела золотыми искорками, поскольку жизненная энергия пронизывала каждый дюйм. Листья набухли и стали изумрудными. Свежие побеги пробились из сломанного ствола и начали возвращать дереву его прежнюю высоту. Воздух вокруг стал немного чище.

Некоторые из ветвей, которые упали и разрушили крыши в Святилище, отрастили маленькие ножки и сами вышли за пределы города, где начали тлеть и превратились в пепел. С помощью нескольких легких толчков структурные повреждения зданий начали восстанавливаться.

Выполнив одну задачу, Рендидли огляделся, осматривая собравшихся Покровителей; прохладные потоки Пустоты немедленно распространились от его тела, оттесняя другие энергии. Когда этот узор Пустоты столкнулся с цепляющей энергией, выпущенной упрямой Мэй, они ненадолго схлестнулись и достигли патовой ситуации. Затем Рендидли внес корректировку, и образ-состояние начало распадаться под его прикосновением.

Он поднял руку и провел ею по своим взлохмаченным черным волосам. Его внимание вернулось к Элхуму, как только все оставшиеся угрозы были устранены. Рендидли Гончая Призраков одарил нервничающих наблюдателей кривой улыбкой. — Не останавливайтесь из-за меня. Я здесь лишь для наблюдения.

— А, Король Пустоты Голодный Глаз! Как поживаете? Как всегда приятно! — Покровитель Глубин поспешил вперед, пока остальные, казалось, были ошеломлены его словами. — И как раз вовремя! Элхум одержим ужаснейшими идеями и настаивает

— Хех, — Элхум сжал кулаки. Кровь продолжала капать из раны на его груди. Пространство вокруг него пульсировало силой. — Сначала ты отказался мне помочь. А теперь ты будешь мне мешать, Король Пустоты Голодный Глаз? Но я рад, что ты пришел; я также ощутил ущерб, который ты нанес Пайну. Мы можем уладить это дело, если ты настаиваешь на том, чтобы помешать мне устранить Мэй Мирну.

Рендидли наклонил голову в сторону, и Невеа увидела, как механизм его разума приходил в движение. Она также почувствовала поток информации из Пустоты, которую он поглощал, как его Ужасный Гомункул прожевывал все возможности и взвешивал их, чтобы понять ситуацию. Одна только мысль о том, насколько глубоко он мог проникать в схемы взаимосвязей, вызывала у нее головную боль. В конце концов, Рендидли медленно покачал головой. — Вы меня неправильно поняли. Пожалуйста, продолжайте нападать на Мэй Мирну, если хотите. Я не буду этому препятствовать. Я здесь лишь для наблюдения.

Рычащее, суровое выражение лица Элхума изменилось. Невеа видела, как он продолжал двигаться вперед, опираясь на сопротивление. Когда Рендидли обошел его, не отвергая, часть его уверенности пошатнулась. — Я. я не остановлюсь.

— Я вам верю, — ответил Рэндидли.

Вены на шее Элхума, следуя за его стиснутыми челюстями, вздулись и пульсировали, пока он пытался разгадать смысл безобидной фразы. Его гнев искал новое направление. — Ты врываешься в эту ситуацию и просто ждешь, что я прощу тебя за твою базовую искренность?! Я разберусь с тобой, как только устраню Мэй. эй, ты думаешь, я не замечаю, что ты делаешь?!?

Элхум частично обернулся, все еще не сводя глаз с Рэндидли. Но пока Дуо рыскал вокруг Мэй, она набирала определенную силу своей свирепой энергией. Рендидли развеял силу, которая вытекла и заполнила остальную часть долины, но теперь она плотно обернула ее конечности, словно зазубренные вены, проступающие на поверхности ее кожи.

Глаза Мэй оставались неподвижными. — Зачем вообще спрашивать о моих действиях? Мы остаемся противниками, Элхум. Ты настаиваешь на этом мире, где единственный выбор человека определяется тем, обладает ли он силой. Я собираю силу, как ничтожество, барахтающееся в грязи, как и все остальные. Потому что без силы мои мечты о лучшей жизни все равно рухнут.

Ты действительно не собираешься вмешиваться?

спросила Невеа Рэндидли, когда два центральных персонажа вернулись к своему состязанию взглядов.

Она почувствовала его нерешительность.

.Я подозреваю, что Элхум на самом деле не причинит вреда Мэй, несмотря на его браваду. Когда я прикоснулся к пророчеству, я узнал, каким важным рычагом Мэй была для Культа Спасителя, чтобы держать его под контролем. Я верю, что ей предстоит сыграть гораздо большую роль, чем просто эта.

Тем более ему стоит ее устранить,

пробормотала Невеа себе под нос.

Если бы он был способен принимать долгосрочные решения.

— Ты бы убил Пайна. Разорвал бы его на мелкие кусочки, исказил его сущность, — прошипел Элхум. Ритм его дыхания участился, а глаза выпучились, когда он смотрел на Мэй. — Я видел твою работу, методы, которые ты используешь, чтобы чувствовать себя контролирующей

— Ты не имеешь права вести себя самодовольно в вопросе средств, — прорычала Мэй в ответ. Ярость ее эмоций начала разрывать осторожную стежку, удерживающую рану на ее душе закрытой, с каждым мгновением усугубляя ее. — А что насчет Виндаоса! А что насчет детей, которых ты скормил этому инструменту Культа, с радостью бросая плоть в костер для достижения своих целей?! Ты идешь по безсветному Пути, Элхум. Ты стал таким же испорченным, как и те, с кем обещал бороться.

— Возможно. И все же, разве это не неизбежно, что мы подсознательно становимся своими злейшими противниками, чтобы превзойти их? — сказал Элхум. — Они стали доминировать не просто так.

На долгое мгновение Мэй просто смотрела на него. — .Полагаю, если ты примешь мир победителей и проигравших, то будешь гнаться за общими чертами победителей, независимо от того, насколько грязными или кровавыми эти черты могут быть. Ты бы похоронил целые пласты своих эмоций, игнорируя их годами, если это служило твоим целям.

Краткое замешательство мелькнуло на лице Элхума, затем его эмоциональные заслонки захлопнулись, и он сжал губы. Тема разговора сместилась в неопределенное русло. — По сравнению с преданностью моей семье, такие чувства, несомненно, были бы легкими; они вполне могли бы просто уплыть сами по себе.

Одновременно оба, казалось, поняли, что дальше разговаривать бессмысленно. Явно истощенная, Мэй жестом приказала, и разрушительный образ Дуо защитно поднялся вокруг силы, которую она продолжала собирать. Элхум сжал руки и рванулся вперед. Многоножка защелкала и устремилась вперед, чтобы встретить его.

Как и в их предыдущих противостояниях, когда они сошлись, земля затряслась от удара. Кулак и коготь врезались друг в друга. Думая, что последует вторая атака, некоторые из находившихся поблизости людей в Святилище начали кричать.

Покровитель Глубин подплыл к Рэндидли, который стоял и наблюдал за боем, скрестив руки на груди. — Ты. ты действительно намерен позволить этому безумию? Я предполагал, что ты считал материю своей души более чистой, чем это, Король Пустоты. Она не может сравниться с ним; ты бросаешь ее на убой.

Рендидли одарил Изначального Зверя кривой улыбкой. — И что потом? Я буду держать их врозь до конца их жизней? Это лучший шанс решить эту проблему. Это может быть неприятно, но других вариантов мало.

Покровитель Глубин, казалось, был обеспокоен, но не стал настаивать. Все трое стояли на краю, глядя на яростную битву. Огромные волны силы, вызванные ударами, разбивались и разрывались на куски, зазубренные осколки силы кувыркались в стороны и вырезали глубокие шрамы на земле. Другие Покровители тревожно наблюдали, как температура продолжала резко падать, а аспект пустоты в ударах Элхума усиливался, чем дольше он сражался.

А рядом с ней.

Невеа ментально толкнула Рэндидли.

Ах ты пес. Ты не даешь им разрешить их эмоциональные разногласия. ты пытаешься эволюционировать Мертворожденного Феникса, пока они отвлекаются!

Почему бы и нет? Но если серьезно, я бы хотел понаблюдать, как память борется сама с собой вживую. Потому что именно это и делает Мертворожденный Феникс; два слоя существования пытались сосуществовать, с разными элементами в каждом. Так что мне не следует концентрироваться на формах, мне нужно усилить переход. одновременное гипер-положение.

Его шторм Пустоты начал клубиться над его телом, почти без его сознательных усилий. Вращения его мощного Ядра Пустоты оказывали воздействие на мир. Когда она присмотрелась, она также увидела его Третий Авторитет, Неосязаемое Захоронение, действующий на мир, когда он начал дорабатывать образ.

Сила, сродни прикосновению пустоты, но с меньшим акцентом на удушение, и большим на чистое удаление.

Земля дрогнула от близлежащего конфликта, и Рендидли Гончая Призраков начал двигаться.

Закатив глаза от своего неисправимого партнера, Невеа продолжила наблюдать за происходящим. Два бойца начали на равных, но с каждым ударом Элхум немного продвигался вперед. Теперь панцирь свирепой многоножки был треснут в полудюжине мест, и ее хвост беспокойно дергался из стороны в сторону, но не мог собрать достаточно силы для скрытой атаки, как это было в начале боя. Элхум начал наступать с каждым шагом.

Невеа повернулась, чтобы посмотреть на Мэй, чьи глаза продолжали прожигать Элхума, пока она оставалась неподвижной во время боя. Разрыв в ее сердце продолжал раскрываться, несмотря на плотную энергию, которую она собирала, чтобы сжать края. Следуя инстинкту, Невеа воспользовалась ощущениями Пустоты Рэндидли; в его присутствии количество проницательности, которое она могла видеть, увеличилось в десять раз. Потому что с прибытием Элхума ее эмоциональное состояние быстро ухудшилось.

В Мэй Мирне она обнаружила тяжелые узы глубокой связи с Пустотой. Более того, эмоции, вырезанные в ее стороне, были насыщенными и. романтическими. Невеа всегда подозревала, что между ними что-то было, но потребовалось, чтобы тщательный контроль Мэй был разрушен до такой степени, чтобы она почувствовала ее тоску.

Но когда она посмотрела на Элхума. половина той же связи была там, но другая половина казалась пустой. Будто основные элементы были отрублены тупым инструментом.

Элхум сделал внезапный полушаг вперед, застав Дуо врасплох своим движением. Многоножка скрутила тело, чтобы укусить Элхума в голову, но мужчина уже нанес удар. Как вареная креветка, панцирь тела Дуо раскололся, обнажив мягкую плоть. Насекомое-монстр издало щелкающий вой. Элхум переступил через рухнувшее существо, но затем отпрыгнул в сторону, чтобы избежать всплеска странной интенсивности.

Из сочащейся плоти Дуо тонкий угорь длиной с руку извиваясь выскользнул. Голова с бусинками-глазами сфокусировалась на Элхуме. Чистая и подавляющая сила вырвалась из его тела, нацелившись на врага, который так ранил его. В этой свирепой силе Невеа поняла, почему он был назван Иерархией Конечности.

— Нет!

Вся сила, собранная Мэй, врезалась в эту концентрированную дозу смерти, направлявшуюся к Элхуму. Сила закружилась и врезалась в атаку, пытаясь зацепиться; несмотря на то, сколько мощи собрала Мэй, она не могла избежать неизбежности возмездия. И Элхум почти не заслуживал пощады.

Рендидли поднял глаза, отвлекшись от своей внутренней работы, и махнул рукой. Внезапно на нем появился Плащ Абсолютной Ночи, который он развеял краем в объемной волне перед стоящими Покровителями. Через долю секунды ужасный визг боли и гибели отбросил Невеа назад на пятки, даже сквозь преграду. Другие Покровители споткнулись назад, потрясенные силой.

Никакой Иерархии нельзя было легко противостоять.

Когда дым рассеялся, угорь Дуо зашипел на низкой громкости и скользнул обратно в свое более крупное тело, сковывая призрак смерти, который он нес с собой. Элхум сидел на земле, окровавленный, с большой дырой в левом плече, плоть которого начала чернеть и некротизироваться под воздействием Иерархии Конечности. Осторожно зашитая рана Мэй полностью разошлась, настоящая озабоченность и забота сморщили ее лоб, когда она смотрела на него.

Вся ее сила была исчерпана. После всех его атак она обессилела, чтобы спасти его жизнь. Она сделала несколько нерешительных шагов в его сторону и упала на колени.

— Элхум. — начала Мэй, но Элхум перебил ее.

— Ты для меня ничто, — он выплюнул эти слова. — Отвали, Мэй.

После того как он поднялся на ноги, едва держась, чтобы не рухнуть, его глаза пробежались по собравшимся Покровителям. К огромному удивлению Невеа, его взгляд остановился на Вулпине. — Покровитель Заимствованного. Нам нужно поговорить наедине.

Затем Элхум отступил.

Глава 2243

Рендидли с лёгким любопытством наблюдал за окончанием столкновения. Несколько элементов сложились в удовлетворительную картину.

Так вот почему мне никогда не приходилось здесь вмешиваться: этот (Дуэт) не высвободил всю мощь своей (Иерархии) Трудно получить хорошее представление об ударе с такого расстояния но как бы я справился с этой атакой?

Что ж, по крайней мере, должны быть последствия когда оно вернулось в более крупную форму, его сила, казалось, значительно уменьшилась.

Его разум несколько раз обдумывал эту проблему, прежде чем он удовлетворился тем, что этот момент будет записан в (Ловце Снов Долгой Ночи). С постоянными требованиями (Сонары) он не мог терять время. И он мог испытать это сам позже.

Когда он не чувствовал себя так близко к прорыву с (Мертворождённым Фениксом). Когда его грудь не гудела от быстрого вращения (Нетера) по всему телу. Сера практически пела от собранной значимости.

Перед ним (Покровители) пришли в движение. (Покровители Солнца, Цветения, Клинков и Пустоты) смущённо оглянулись, прежде чем последовать за (Элхумом). (Покровитель Заимствованного) уже исчез с удивительной скоростью, странным образом почти сразу приняв зов.

Рендидли полагал, что отношения между (Элхумом) и каждым (Покровителем) были сложными, как и его собственные с (Пантеоном).

(Покровитель Глубин) был единственной фигурой, поспешившей к (Покровителю Истины), когда та рухнула с пустым выражением лица. (Невеа) вздохнула и скользнула вперёд, намереваясь утешить, но не вмешиваться слишком рано.

Убедившись, что никаких немедленных проблем не возникнет, внимание Рендидли обратилось внутрь. Его (Ядро Нетера) с радостью начало ускоряться.

Мгновение неподвижности. Это был якорь, который он выбрал в отчаянии, и который некоторое время служил ему ориентиром. Но теперь он мог понять более широкую картину: тишина обычно ассоциируется с неподвижностью, но эта тишина исходила из места растяжения, зевающего расширения. От одного состояния существования к другому тишина становилась резонансом.

Два отдельных существования, невозможность и рождение, гнетущая связь между ними на мгновение вспыхнула более очевидным существованием. Тишина объединила их на мгновение. Аморфная форма его образа, удерживаемая в аккуратной, сверкающей орбите несколькими частями, постепенно выстраивалась в ряд. (Нерождённый Дуэт) проносился под осколками и вокруг них, наслаждаясь необходимыми более крутыми поворотами.

В этом ли действительно хитрость,

Перемещение фокуса с перехода на сам переход. (Мертворождённый Феникс) не рождается, он есть рождение. Хаотическое, невозможное, чудесное выравнивание стольких отдельных деталей

(Мертворождённый Феникс), со своей стороны, ворчал на заднем плане, пока Рендидли обдумывал эту возможность. Он определённо хотел быть полностью рождённым, а не стать постоянным состоянием переменчивости как общая идея. Губы Рендидли дрогнули, и он отстранился от этой мысли. Он перешёл в другую позицию, наложенную суперпозицию двух состояний. Единая сущность, распространённая по нескольким измерениям.

Всё, что ему нужно было, — это определить обе формы

Образ корректируется! Перерасчёт

Очевидно, одной позицией будет исходный образ (Мертворождённого Феникса). Горизонт событий, потрескивающий электромагнитный разряд, разбитые лучи света, ставшие молочными, постоянная энтропийная тяга, повреждения пространства, ужасающая необъятность вселенной за его пределами. Это проявлялось ужасным голодом, который поглощал все аспекты существования в свою пасть. Немигающий глаз, смотрящий в мир в поисках следующей трапезы.

Однако это была лишь одна сторона медали. С другой стороны, рождённая сущность подняла голову и завыла, чтобы доказать своё существование, вой превратился в постоянное поглощение с другой стороны. Глаза Рендидли приняли полузакрытое, расфокусированное состояние. Потому что в этом и была хитрость. Найти противоположности. То, как знаки на одной стороне будут зеркально отражены и инвертированы другой. Даже различные формы излучения должны быть переформированы в совершенно новую серию знаков.

Образ корректируется! Перерасчёт определение влияний

Предупреждение: (Пантеон) рекомендует вам продолжить доработку вашего (Набора Навыков) перед попыткой эволюции! Частичный образ приведёт к значительному снижению силы.

Один из (Нерождённых Дуэтов) врезался в одну из вращающихся частей (Мертворождённого Феникса), вонзив кинжал агонии в затылок Рэндидли. Он вздрогнул и потерял дзэн-состояние вызревания идей. Он послал ментальный импульс, который отбросил обоих странных призрачных существ от (Мертворождённого Феникса); их кривые глаза изогнулись в ликующие полумесяцы, когда они наслаждались дикой поездкой.

Будет чертовски трудно найти подходящий аналог для вас двоих — пробормотал Рендидли себе под нос и поднял руку, чтобы откинуть волосы назад. По какой-то причине они очень быстро росли в воспоминании. Если он не откидывал их назад, они начинали падать на глаза.

Он почти чувствовал себя слишком старым для такой лохматой причёски. Однако в его груди тлела искра; теперь, когда он уловил намёк на ответ для (Мертворождённого Феникса), странный покой распространился по его телу.

Он видел путь вперёд. Теперь ему просто нужно было, чтобы чрезвычайные ситуации перестали появляться достаточно долго, чтобы он мог следовать ему.

Удовлетворённый, по крайней мере, методом приведения (Мертворождённого Феникса) в форму, Рендидли переключил внимание на последствия столкновения с (Элхумом). (Мэй Мирна) посмотрела на (Невеа) холодными глазами, очевидно, восстановившись, пока он был отвлечён. Тебе не нужно было вмешиваться это наше дело. И я не изменила своего мнения; несмотря на издержки, нам нужно избежать существования, наиболее похожего на кормовое безумие .

(Невеа) слегка кивнула. Я подозреваю, что вам будет гораздо труднее воссоздать вашу особую среду, теперь, когда ваш образ мирового состояния лишился импульса. Но у меня есть ещё один вопрос, если вы не возражаете. (Покровитель Заимствованного) я была весьма удивлена его действиями во время боя. А затем есть вопрос о просьбе (Элхума) о частной беседе с ним. Каков этот лисий человек?

Фиеро? Маленькая хмурая складка пересекла лицо (Мэй). Её губы на несколько мгновений потеряли твёрдость. Она издала долгий вздох. Да, когда мы впервые встретились, он показался мне почти роботизированным. Безэмоциональное существо, посвящённое целям (Элхума) и ничему другому. Но я подозреваю, что он просто очень тайно таит свои огни в укромных уголках своего сердца. Когда дело доходит до решающего момента, он может быть удивительно ласковым. Я даже подозреваю, что он влюблён в меня .

Рендидли попытался просмотреть более ранние события через воспоминания (Невеа). В перезаписанном воспоминании (Вульпин) признался (Мэй) в своих чувствах. Тем не менее, он столкнулся с тем же замешательством, которое затуманило разум (Невеа), когда он наблюдал; почему (Элхум), который загадал желание, ставшее (Сонарой), хотел бы пересмотра событий, где (Покровитель Заимствованного) был более честен в своих чувствах к (Мэй Мирне)?

(Покровитель Заимствованного) умирает в процессе использования (Иерархии Кармы), я полагаю. Возможно возможно, там возникает недопонимание, которого можно было бы избежать, если бы он был честен в своих чувствах раньше .

Рендидли покачал головой. Значимость выше намекала, что они близки к концу (Сонары), но ещё не совсем выбрались.

Очевидно, оба этих мёртвых (Покровителя) тяжело давят на разум нынешнего (Элхума)

А теперь, (Король Нетера Голодный Глаз) . (Мэй Мирна) повернулась лицом к Рэндидли. Полагаю, вы тоже собираетесь предложить мне прекратить этот эксперимент?

Вздохнув, Рендидли пожал плечами. Я не делаю никаких суждений. Я принимал множество решений, которыми не горжусь. Которые сожалею по сей день. Пока вы знаете ваш путь противопоставляет вас всему остальному существованию. В конечном итоге вам придётся сокрушить всех нас, чтобы восторжествовать. Вы действительно верите, что сможете одолеть нас всех?

Какой у меня выбор? Её голос звучал холодно. Несмотря на боль в её значимости, она не выказала ни единого признака слабости. Я хочу подняться над отвратительной привычкой откладывать в сторону своё чувство справедливости и просто принимать несправедливый мир .

Скажу одну вещь, прежде чем мы уйдём , — Рендидли взглянул на (Невеа). Она поникла от печали и сочувствия к (Мэй Мирне), но согласилась, что им не следует вмешиваться дальше. Он прочистил горло; он определённо не позволил бы странному образу (Мэй) распространяться, но он не хотел быть тем, кто обречёт его, если в этом не было необходимости. Вы знаете, почему я ценю несправедливый мир? Или, по крайней мере, кажущийся случайным? Потому что даже когда я полон уверенности, я могу ошибаться .

Конечно, пессимистичная оценка жизни , — фыркнула (Мэй). Обладает ли чудовищный (Король Нетера Голодный Глаз) угрызениями совести выжившего?

Рендидли пожал плечами. Ни в один момент моей жизни мне не давалось больше возможностей для роста, чем когда я заходил в тупик. Разве ваш образ не должен эволюционировать в более полную форму из этого опыта? Удачи, (Мэй Мирна) .

Рендидли махнул запястьем, вызвав часть (Плаща Беспросветной Ночи). (Невеа) точно вовремя шагнула, чтобы ухватиться за край образа и полететь с ним, когда он поднялся в небо, увлекая свой шторм (Нетера), который он приготовил для подавления образов.

Удивлена, что ты не набросился , — прокомментировала (Невеа). Это зрелость?

Губы Рендидли дёрнулись. Хех, не совсем. Честно говоря, это было улучшение (Элхума). Я всё ещё совершенно уверен, что смогу одолеть эту версию (Элхума) в прямом состязании но думаю, что победа, которую я одержал бы с вышедшим из строя (Мертворождённым Фениксом), дала бы ему неверное представление о том, насколько он близок к тому, чтобы превзойти меня .

Так что теперь? — спросила (Невеа). Рендидли сложил (Плащ Беспросветной Ночи) в бумажный кораблик, на котором они плыли по небу, его нос рассекал тёмные облака, висящие над (Эфирными Землями).

Рендидли обдумал этот вопрос. Его чутьё подсказывало ему, что пора возвращаться на ферму, но он поднял взгляд на небо, и его выражение лица помрачнело. к сожалению, нам, возможно, придётся заглянуть в (Хомуэлл) прежде всего остального. (Вторжение Нетера) началось немного раньше. И они уже прорвали стены .

Вы собираетесь защищать (Черепашьи Линии)? (Невеа) казалась искренне озадаченной.

Рендидли поморщился. По крайней мере, нам нужно убедиться, что (Шарлотта Уик) выбралась оттуда .

Глава 2244

Как ты можешь быть доволен этим? — сказал Раддей, его длинные руки упирались в землю, но не достигли еще размеров взрослого Хомида. Они патрулировали трущобы за пределами Хомуэлла, не столько для выявления проблем, сколько для демонстрации общественной безопасности, уверяя всех Лизахов, Хомидов и представителей других рас, бежавших в Хомуэлл, что они под защитой. Отношения были хорошими благодаря общему настроению праздника, но как только война возобновится, мы снова будем истекать кровью на передовой. Мы понесём львиную долю расходов на защиту города .

Солнце приятно грело кожу Мойша. Неподалеку он заметил в канаве ребенка-Лизаха, тело которого было покрыто грязью, а к голове искусно прикреплены палки. Он переложил свою ношу на сгиб левой ноги, поднял другую свою стройную ногу, свисавшую от основания туловища, и потер глаза. Я правда не хочу говорить об этом. Не во время работы .

Нежелание говорить причинило нашему народу бесконечные страдания . Губа Раддея скривилась. Мы не можем довольствоваться объедками. Какое будущее мы оставляем нашим детям, когда они ютятся в грязи за пределами настоящего города? Нам нужно—

—Доставить научный проект твоей дочери . Мойш поднял маленькое растение. Его тонкий стебель покачивался от малейшего движения. Крошечные зеленые листья трепетали. Из-за близости к Пустошам было трудно найти настоящую растительность за пределами закрытых садов высшего сословия.

Гордость и разочарование боролись на лице Раддея. Возможно, несколько недель назад победила бы гордость. Но теперь его брови нахмурились, а рот скривился в гримасе; наблюдение за различиями в праздновании праздника между Черепашьими Линиями и всеми остальными стало последней каплей. Молчание — это согласие, когда имеешь дело с таким режимом. Поэтому мы должны высказаться и объединиться. Революция, которая поставит Хомидов и Лизахов на равные позиции с Черепашьими Линиями .

Это их город , — тихо ответил Мойш. Дуэт прошел мимо деревянной лачуги, принадлежавшей пернатому змею, считавшему себя архитектором; в то время как большинство других жилищ в трущобах были одноэтажными, это сооружение возвышалось на неустойчивых трех этажах. Стены на верхних этажах были скошены, но выпирали наружу, словно нарост на коже. С верхнего этажа развевалось потрёпанное белье. Они его построили. Они не искали нас, это мы пришли к

ним

, ища лучшей жизни .

Так им прощается то, что они никогда не смотрят на нас с уважением, потому что они были здесь первыми? — ответил Раддей.

Мойш не мог не вздохнуть, остро ощущая свой возраст.

Прямо сейчас, по правде говоря, Черепашьи Линии даже не думают о нас, как бы мы ни сбивались вокруг них. То, о чем ты говоришь, революция, объединение иммигрантов в электоральный блок это привлечет их внимание. И я не думаю, что их первые мысли будут дружелюбными .

Прежде чем он смог сформулировать этот сложный страх для молодого Хомида, который не совсем помнил мучительную историю своего народа в Пустошах, кто-то притушил свет. Как будто солнце было факелом, перед которым можно было встать, чтобы отбросить тень.

Оба Хомида подняли глаза и увидели приливную волну Низвергнутых облаков, трещащих и тяжелых.

Запоздало, тревога начала звучать из самого сердца Хомуэлла. Жизнепечать раздувалась силой и присутствием, до такой степени, что даже Мойш чувствовал, как энергия вибрирует на его коже. Но так далеко от стен эффект был слабым.

Дальний форпост. Сейчас же , — прошептал Мойш. Оба сорвались с места, бросившись в самый быстрый бег, причем младший Хомид неуклонно вырывался вперед благодаря своим более длинным и менее массивным рукам. Глядя на спину Раддея, Мойш остро осознал маленькое, хрупкое растение в горшке у себя в руках. Он подумывал выбросить его в сторону. И все же не смог заставить себя это сделать.

Они пронеслись мимо тяжелоглазых зверолюдей, которые выходили из своих укрытий и поднимали глаза, чтобы разглядеть надвигающуюся Низвергнутую погибель, что прибыла в Хомуэлл. Дети начали плакать, не понимая, что произошло, но зная, что это не к добру. Тем временем, люди поколения Мойша, казалось, заметно старели, становясь хрупкими от привычки к внезапности, с которой мог измениться мир.

И все же именно они развернулись, вернулись в свои дома, а затем вышли со старым оружием, чтобы тоже направиться к дальнему форпосту.

Мойш быстро начал слышать, как его сердце тяжело стучит в ушах. Вены на его руках беспокойно пульсировали с каждым ударом, с трудом перекачивая кровь туда, куда нужно; его народ был создан для спринта, а не для длинных дистанций. И все же он прикусил губу, стиснул растение и продолжил двигаться вперед.

Ветер Низвергнутой бури ощущался неестественно холодным на его коже, пробегая мурашками по всему телу.

Хомуэлл располагался на восточной окраине Пустошей, являясь одновременно тюремщиком и оазисом. Восточный вход в Хомуэлл был усиленно охраняем и патрулируем, его очищали от любых обитателей трущоб из-за опасений, что присутствие не-Черепашьих Линий негативно сказывается на торговле . Поэтому большая часть беженцев скопилась в северной и южной частях города, создавая массивные и лабиринтные проходы.

В какой-то момент скученность и отчаяние заставили некоторых новоприбывших рассмотреть более опасный, но никем не занятый запад Хомуэлла, зажатый между цивилизацией и Пустошами. По утрам налетали огромные пыльные бури, покрывая всё медным налетом грязи. Чтобы найти безопасную питьевую воду, нужно было пройти весь путь до северной или южной части трущоб, до одобренных Хомуэллом колодцев.

Однако для беженцев долгие прогулки и грязь не были слишком обременительным бременем, если это означало возможность начертить на земле квадрат, который станет их новым домом.

Дальний форпост был одним из немногих случаев, когда Хомуэлл соглашался отправить ресурсы в трущобы. Монстры бродили по пустошам и по ночам убивали беженцев из-за отсутствия защиты. Конечно, они добились от других рас конкретной уступки: Дальний форпост будут укомплектовывать только те солдаты, которые не состоят на официальной службе в Страже Хомуэлла . Что означало, что именно жители трущоб защищали окраину города.

Мойш промчался мимо слегка затопленного жилища, где мать-Хомид втолковывала двух своих детей в укрытие, и наконец смог увидеть запад. Скромный, но хорошо построенный форт был возведен из тяжелого камня, вдоль края насыпи, по руслу старого ручья, который Мойш и другие старейшины-Хомиды копали по ночам после патрульных смен неделями. А за ним—

Мы умрем , — Раддей замедлил шаг, его лицо было мрачным. Мойш хлопнул его по спине, проносясь мимо, хрипя и почти не контролируя набранный им импульс.

Вращающиеся колонны Низвергнутых сил уже вырвались из пыльных облаков, а это означало, что до их оборонительных сооружений оставалось всего несколько минут. Уже сейчас жуткие звуки воя и улюлюкающего смеха Низвергнутых Воинов разносились по пограничным землям. Только из авангарда проявилось почти десять тысяч Низвергнутых Воинов.

Судя по облакам над головой, это было только начало.

Руки Мойша дрожали, когда он достиг основания каменных ступеней, ведущих на зубчатые стены. Часть его хотела остаться в тени массивного здания, скрытой от свидетельств угроз. В груди было странно жарко, где-то между тревогой, сбоем сердечно-сосудистой системы и кружением головы. И все же он заставил себя подняться по лестнице, надеясь, что ему попадется подходящее место, чтобы бросить растение. Такой тонкий росток был бы просто смят ветрами надвигающейся бури.

Наверху неофициальный лидер Лизахов стоически смотрел на своего младшего товарища. Младший Лизах, настоящий Раддей по своей неугомонности, заговорил быстро. Нам нужно немедленно начать эвакуацию, если мы хотим вывести людей в безопасное место .

Отступление будет пустой тратой времени , — ответил лидер. Он мельком взглянул в сторону и кивнул Мойшу в знак признания, пока сам пытался контролировать свое дыхание. Они прибудут слишком быстро. Честно говоря, никакие наши оборонительные группировки не успеют собраться вовремя .

Глаза другого Лизаха побелели. Если бы у него была кожа вместо чешуи, он, вероятно, сильно побледнел бы. Тогда? По крайней мере, население—

Вы видели размер этой армии? — другой молодой воин-Лизах в волнении почесал шею. Даже если мы освободим несколько домов, в трущобах просто не хватит места для эвакуации .

Значит, мы пробьём путь , — вставила женщина-Хомид.

Ещё больше молодых, импульсивных солдат поднялись на самую высокую точку форта, жестикулируя в сторону приближающейся атаки и громко крича об опасности. У каждого была своя полуидея, как они могли бы ответить и переломить ситуацию, и они озвучивали свои мнения, пока форт не превратился в невнятный гомон. Мойш подошел к краю парапета и посмотрел вниз. Старшее поколение уже стекалось к насыпи, занимая оборонительные позиции.

Разница между нами в том, как часто мы чувствовали, что удар вот-вот обрушится в прошлом. Иногда невозможно подготовиться идеально. Но ты все равно пытаешься выжить .

Мойш чувствовал себя измотанным, но он повернулся и покинул наблюдательный пункт, чтобы присоединиться к линии. Лидер Лизахов пошел с ним, они вдвоем тихо пробирались сквозь толпу тел.

Сотрясающий землю грохот Низвергнутого наступления начал сотрясать форт. Холодный Низвергнутый ветер, казалось, высасывал всю радость и жизнь из воздуха, хотя Мойш при этом сильно вспотел.

Шествия тел спускались вокруг форта и занимали позиции прямо за насыпью. Почти запоздало, колокола Хомуэлла перешли от постоянной тревоги к более целенаправленным приказам для солдат: занять свои посты, ждать дальнейших распоряжений. Затем последовал сложный цикл звонков, когда Черепашьи Линии объявили полную эвакуацию определенных районов. Мойш не знал комбинаций звонков так хорошо, как следовало бы, но, похоже, районы внутри города вокруг Западной стены очищались.

Хотя, отчасти это был просто шум Низвергнутой силы, заглушающий все остальное.

Только когда Мойш добрался до своей позиции, прищурившись, чтобы глаза не забились пылью, он осознал, что все еще держит маленькое растение для научного проекта дочери Раддея. Его сердце странно горело, пока он цеплялся за него. Он знал, что это глупо, но не мог заставить себя отложить его.

Каждая секунда на счету , — заметил лидер Лизахов, обращаясь ни к кому конкретно. Они были линией старых солдат, их тела работали как часы, чтобы привести их сюда, чтобы они не подвели мирных жителей позади себя. Первая волна Низвергнутых Воинов преодолела последний холм, рассыпавшись в беспорядочную орду, когда они хлынули вниз по склону к насыпи.

Каждая секунда — это шанс , — согласился другой солдат. Все кивнули.

Кровь грохотала в ушах Мойша, когда звук шагов, боевые кличи Низвергнутых Воинов и ветер слились в живого зверя. Он чувствовал себя так, будто его давит монстр конфликта, его тело сжималось, пока кровь не готова была прорваться сквозь слизистые оболочки.

Он увидел Низвергнутого Воина всего в десяти метрах, который ступил на высохшее русло реки и рванул вперед, сверкая звериными клыками. Он видел вены на лапах зверя, вздутые пучки мышц, когда противник готовился к прыжку.

Пока Мойш готовился к битве, часть тепла, которое он игнорировал в своей груди, стекала в маленькое растение, которое он прижимал к боку. Несколько крошечных символов вспыхнули и заплясали по тонкому стеблю. Листья покачивались, золотистые пылинки мерцали по их зеленой поверхности.

Незаметно, корни внутри маленького горшка утолщались и скручивались, прижимаясь к дну. Звериный Низвергнутый Воин, пересекая последний участок дистанции, ронял изо рта длинную нить слюны. И снова мышцы его лап напряглись, когда он перебросил свое тело через невысокую стену насыпи.

С сердцем, колотящимся в ушах, Мойш крепче сжал свое оружие. Ему было так, так страшно. На самом деле, в его груди жили два страха. Но страх самосохранения был меньшим из них и изящно отступил в сторону, уступая место другому. Он не мог оставаться в стороне, пока молодое поколение все еще спорило и выясняло лучший способ эвакуации. Им нужно было время.

Мысль о том, что время следующего поколения истекло, заставила его дрожать.

Поэтому Мойш приготовился сражаться и, вероятно, умереть.

Может быть, поэтому я не могу отпустить это растение .

Мойш начал задыхаться. Низвергнутых Воинов было так много, что плотность их энергии затрудняла дыхание.

Потому что это напоминает мне, за что я сражаюсь. Я не могу позволить себе забыть .

Каждая секунда на счету. И я думаю, что смогу выиграть больше, чем одну секунду .

Его челюсть сжалась. Казалось, что это просто волна размытых тел, несущихся и прыгающих, и они вот-вот прибудут—

Горшок у его ног треснул. Маленький корень скользнул вниз и ушел в землю.

Массивный, колючий корень вырвался из земли и пронзил первого Низвергнутого Воина в живот.

Глава 2245

Шарлотта Вик сидела в позе лотоса, волны жизненной энергии исходили от её тела. Узоры в воздухе были получены из тайн, которые она видела в печати жизни, они были органическими и очищающими. Со стороны её камера превратилась в сауну, с энергией настолько плотной, что она производила достаточно тепла, чтобы заполнить паром весь угол тюрьмы.

К тому же, она находила этот непрерывный жар расслабляющим.

Энергии, вибрирующие на разных частотах, концентрировались в точках вдоль позвоночника Шарлотты. Она могла представить, как её дедушка усмехается над акцентом на чакры, но для неё это просто стало самым лёгким способом организации потока её образа. Энергия имела разные цели и потому располагалась в разных местах. Диверсификация энергии была первым шагом, ведущим к расширяющемуся радуге комбинаций по всему образу Шарлотты.

Жизнь процветала благодаря разнообразию. Её Изначальная Почва была наполнена мельчайшими бактериями, пожирающими трупы друг друга и процветающими в сложной и влажной среде. Несколько обширных областей существовали одновременно, охватывая физическое царство и её образ. Колонны бактерий приходили в своего рода стазис, одни и те же бактерии набирали силу или ограничивались другими. В конечном итоге, в различных секциях достигалось равновесие.

Но для Шарлотты такого уровня дифференциации было недостаточно. Она не совсем чувствовала, что её сила сделала последний шаг, необходимый для того, чтобы стать достойным Рыцарем Призрачного Пса. Поэтому она начала перемешивать поток тумана вокруг своего тела. Куски различных бактериальных экосистем двигались и сталкивались друг с другом. Хотя в некоторых новых комбинациях один тип мог достичь доминирования, в другой области их прибывало меньше. Или третья бактерия вмешивалась и нарушала баланс сил. Дюжина новых типов эволюционировала, чтобы заполнить пробел, что привело к совершенно новым взрывам разнообразия.

Шарлотта вдавила пальцы в землю. Её Изначальная Почва углубилась в сложности, и сила, стоящая за её присутствием, возросла. Затем она сжала кулаки, пока её костяшки не хрустнули; с этой дополнительной силой она надеялась получить шанс снова сразиться с Элхумом.

Боль от того поражения не утихла.

Она перефокусировалась и продолжала позволять своему образу зреть , сложная смесь эволюции бурлила из её глубин. Первые толчки, проходящие через печать жизни, были слабыми, и Шарлотта игнорировала их. Её образ продолжал улучшаться, и она старалась не отвлекаться на внешние силы. Но очень быстро эти взрывы вынудили её обратить на них внимание. Мирный поток Печати Жизни изменился на более оборонительную позицию.

Когда Шарлотта подняла голову и проследила за аморфной субстанцией Печати Жизни, она обнаружила, что надвигающееся присутствие Пустоты уже нависает над краями купола, уже искажая его форму. Хотя бурлящая атака Пустоты не обладала той загрязняющей плотностью, которой владел сам Рэндидли, она

обладала

весом.

Как валун, готовый пробить поверхность пруда.

Как только её внимание обратилось наружу, она почувствовала, как её интуиция Призрачного Пса отозвалась на его концентрацию. Она выпрямилась и сразу поняла его вопрос: нужна ли ей его помощь, чтобы выбраться из города до прихода атаки Пустоты?

Она ответила отрицательно, прежде чем с опозданием осмотреться, чтобы проверить, не поторопилась ли она с ответом. Но нет, если уж на то пошло, её побег в данный момент был бы проще; ближайшие охранники спешно ушли, чтобы помочь в обороне города. Она сидела совершенно одна в темнице, её образ свободно распространялся и проявлялся.

Шарлотта подёргивала челюстью взад-вперёд, разминая шею. Было бы обидно останавливаться здесь, пока она продолжает улучшать свой образ с такой очевидной скоростью, но вторжение Пустоты всё равно скоро бы её отвлекло.

Одним движением она вскочила на ноги. Но затем медведица заколебалась, чувствуя, как отчаяние начинает просачиваться в ткань печати жизни, поскольку масса Пустоты напирала и отталкивала её назад, чтобы ткань барьера не разорвалась. Шарлотта отправила сообщение Рэндидли, спрашивая, могут ли они помочь Хоумвеллу.

В ответ пришла сложная ситуация, похожая на русскую матрёшку, состоящая из разочарования, беспомощности, замешательства и тоски. Он колебался на грани решения, не уверенный.

Массивная рябь прошла сквозь печать жизни. Затем энергия начала заливаться по капиллярам печати жизни и концентрироваться на дальней стороне поля боя. Шарлотта моргнула в замешательстве.

Если ты не хочешь помогать откуда взялся твой образ?

Рендидли Призрачный Пёс казался таким же смущённым, как и она, когда огромное дерево расцвело над западной частью Хоумвелла.

Маленькое семечко было посажено, когда пожилой Хомид неохотно отдал свой завтрак Королю Пустоты, прибывшему в Хоумвелл. Действие, продиктованное вежливостью, без особого энтузиазма по поводу перспективы. В ответ, не слишком задумываясь о своём поступке, Король Пустоты в чёрном одеянии, который был гораздо больше, чем просто Король Пустоты, похлопал Хомида по мускулистому плечу и поместил шар энергии в его тело.

Он намеревался, чтобы эта энергия была небольшим источником Эфира для цели. Своего рода хранилищем, которое может стимулировать рост в важный момент, позволить Навыку развиться или образу стать конкретным. За цену хорошего, свежего завтрака это казалось наименьшим, что мог сделать Король Пустоты. По сравнению с количеством энергии, которую он перерабатывал ежедневно, это была ничтожная сумма.

Но вместо этого, Король Пустоты в чёрном одеянии посадил семечко.

Семечко было семечком, а не просто небольшим пакетом силы, по нескольким причинам. Во-первых, потому что Эфир, который использовал человек в чёрном плаще, был энергией, неизгладимо отмеченной прогрессом, ростом и невозможностью. Образы годами дышали на его субстанцию. И эти прикосновения стали инстинктивными реакциями, в конечном итоге напоминая выбор. Энергия не просто хотела быть энергией, она хотела быть семечком. И поэтому она могла им стать.

Возможно, что более важно, энергия существовала в теле, адаптирующемся к присутствию органа Пустоты. Так что Эфир не только долгое время соприкасался с Пустотой, но и эта Пустота имела прямую связь со своим Ядром Пустоты через всё более сложную физиологию, основанную на Пустоте. И из глубин Ядра Пустоты, влияния Авторитетов неуклонно накапливались в теле человека в чёрном плаще.

Достаточно энергии Анимации Нова соприкасалось с Эфиром, так что, когда она была помещена в Хомида, эта энергия помнила , как обладать дополнительным преимуществом по сравнению с обычной энергией. Это была энергия, которая источала жизнь; её сущность дрожала от желания стать чем-то большим.

Помимо этих двух причин, был и ещё один фактор: человек в чёрном плаще не был чужд созданию жизни или её имитаций. Он мог делать это с помощью сложных Гравировок, подобных тем, что покрывали его древесный образ, или через тщательные Ритуалы Пустоты, как он видел в памяти, сквозь которую теперь двигался. Эфир, Пустота и человек сосуществовали в одном теле, плод усилий трёх Мойр. Находясь в такой непосредственной близости, человек и энергия формировали друг друга.

Так он собрал горсть энергии, похлопал по плечу и посадил семечко, сам того не желая.

Теперь, у семечка могли быть все эти преимущества, но оно всё ещё было просто энергией. Поэтому, хотя оно и хотело стать чем-то большим, чем просто энергией, оно могло лишь ждать и наблюдать, следуя потокам мыслей и чувств своего носителя.

Семечко наблюдало, как носитель проводил долгие часы, патрулируя окрестности Хоумвелла, получая очень мало благодарности. Оно видело моменты, когда начальники носителя из рода Черепах насмехались над ним и отвергали его советы. Оно видело изнеможение в движениях носителя каждый день, когда он просыпался, надевал свою броню и практиковал свой неосязаемый образ в предрассветном свете. По сравнению с некоторыми сверстниками носителя, его образ был слаб, измучен противоречивыми страхами и расфокусированным источником силы.

Семечку было почти жаль носителя. Его сила вполне могла соперничать с силой Моиша.

И всё же, несмотря на эти неудачи и разочарования, направленные на носителя другими, носитель не чувствовал негатива или горечи. Он принимал выговоры от своих начальников и ехидные взгляды от товарищей-солдат, зная, что те, кто обладает властью, могут говорить и делать то, что хотят, независимо от того, что он чувствует. Он оставлял каждое взаимодействие с чистым сердцем, обладая набором внутренних убеждений, которые игнорировали предположения окружающих.

Затем, каждый день после работы, Моиш Хомид аккуратно складывал свою компактную мебель в импровизированную ступеньку и поднимался на крышу своего жилища. Оттуда он мог видеть детей Лизахов, Хомидов и других различных зверолюдей, смеющихся и играющих по бокам насыпи, на фоне которой эффектно рисовались грандиозные штрихи пыльных бурь. Они пинали дешёвый резиновый мяч с каменной насыпи, улюлюкая или вопя от причудливых отскоков. Он закрывал глаза и просто слушал.

Его сердце говорило с семечком, возможно, думая, что оно говорит только с самим собой.

Это счастье стоит чего угодно. Это то, что мне нужно защитить .

В день атаки Пустоты семечко несколько недель слушало, как сердце Моиша восторженно описывало идиллическое место для детей. И в то же время окружающая среда внезапно дала семечке ключи, необходимые для начала роста.

Воины Пустоты ревели во время своей атаки. Звон колоколов из Хоумвелла едва был слышен сквозь шум, прямо перед тем, как началось сражение.

Тревога в сердце Моиша стала удобрением. Только под большим давлением мощные желания могут сплотиться. Форма растения, удерживаемого в ногах носителя, стала целью. Каждое дикое биение сердца носителя толкало семечко всё дальше и дальше к его эволюции. Часть его магии просочилась в растение, намёк на Анимацию Нова изменял его структуру, чтобы оно могло служить лучшим проводником для силы семечка.

Семечко продолжало свой неуклонный рост, пока не уловило лёгкий вздох из сердца носителя, когда тот стоял на краю поля битвы и увидел наступающую орду Пустоты.

Я умру здесь сегодня. Но это нормально .

Семечко замерло. Потому что, как и все новорождённые дети, оно никогда не рассматривало возможность того, что то, как всё было, не будет так всегда. Перспектива перемен нависла над семечком, огромная и опасная. Злобные Воины Пустоты стали лицом перемен, насильственными и требовательными.

Первое искреннее чувство семечка было прямым: оно не хотело, чтобы Моиш умер.

Растение задрожало. Затем его корни набухли, следуя знакомой форме образа человека в чёрном плаще. Они выстрелили в землю, где собрали больше энергии, невидимые корни проникали глубоко и выкапывали обильную жизненную силу земли.

Когда корень вырвался из земли, он стал копьём, пронзив Воина Пустоты в грудь. Семечко, которое было уже не просто семечком, а саженцем, почувствовало удивление своего носителя. Радостное от внезапной свободы и силы, оно дёрнуло корнем и отбросило тело пронзённого Воина Пустоты в сторону, сбив другого с воздуха. Но в окружающем пространстве были ещё несколько десятков Воинов Пустоты, и тысячи за пределами этой первой волны, все они внезапно сосредоточились на области, где был нанесён первый удар.

Саженец заколебался, охваченный внезапным порывом качаться, как будто танцуя, и следуя ему. Вращаясь, он вонзал всё новые корни в землю. Они утолщались и вырывались наружу, становясь второй, более опасной разновидности насыпи в этом районе. Корни быстро прорезали первую волну Воинов Пустоты, убив одиннадцать.

Как только он начал ослабевать, энергия хлынула в саженец из города, который защищал носитель. Саженец оживился, немного подрос, удвоив количество своих колючих корней, вырывающихся из земли и пронзающих тела противников. На этот раз погибло почти тридцать Воинов Пустоты, причём вдвое больше потеряли конечности.

Мерцающий призрак другого дерева проявился в воздухе над саженцем, эхо дерева, тщательно выращенного человеком в чёрном плаще. Под его покровительством всем воинам Эфира стало легче дышать.

Однако, даже при всей этой энергии, существовал предел того, что мог сделать один саженец. Он стоял лишь в одной точке длинной линии берега, когда волна наступления Пустоты обрушилась на Хоумвелл. Дальше от носителя, другие воины начали погибать.

Глава 2246

Шум и хаос сошлись в Хоумвелле, яростным трением стирая красивые идеалы.

Когда ряды солдат рубили друг друга, багрово-коричневый цвет пыли и крови стал доминирующей палитрой на краю Хоумвелла. Колокола не умолкали, возвещая тревогу и повторяя один и тот же припев: те, кто на западе, держите позиции до прибытия подкреплений.

Ситуация ухудшалась, даже с корнями, даже с поддержкой от того миража дерева. Воин Эфира прыгнул на спотыкающегося воина Бездны, но чешуйчатое чудовище резко развернулось и вонзило руку в грудь Воина Эфира. В течение нескольких долгих секунд другой Воин Эфира истошно кричал от смертельной раны, пока шум внезапно не оборвался. Рубящий клинок опустился и отсёк руку лидера лизахов, всего в нескольких солдатах от Мойша.

Колючие корни продолжали прореживать их нападавших, но Воины Бездны казались бесконечными.

Лидер лизахов взревел и взмахнул своей саблей, вонзив её по самую рукоять в шею шестиногого кошачьего, что ранило его. Пока его лишние лапы дёргались и сводились в судорогах, и оно рухнуло, другой Воин Бездны перепрыгнул через первого и обрушил свой молот вниз.

Стоя довольно глупо с поднятым оружием, Мойш наблюдал, как новый корень вырвался из земли и схватил за ногу владельца молота. Когда Воин Бездны споткнулся, лидер лизахов наконец вытащил своё оружие из шеи первого врага и разрубил пополам второго.

Что происходит?

Мойш опустил взгляд на маленькое растение в своих руках, от которого теперь тянулось несколько корней из трещины в горшке в землю. Когда он поднял взгляд, всё больше и больше корней вырывалось из земли. Вместо того чтобы сокрушать врагов, эти колючие столбы создавали препятствия для атаки противника, замедляя наступление.

Сравнивая две силы, Воины Бездны были одновременно мощнее и многочисленнее. Хотя жизнепечать давила на Воинов Бездны, они находились достаточно близко к краю Хоумвелла, так что эффект был невелик. И это были отбросы из трущоб, те, кому поручили патрулировать и наблюдать, а не Воины Эфира, которые были привлечены в сам город для обучения. Дерева, отбрасывающего странно снимающую усталость тень, было бы недостаточно.

Однако, несмотря на то что каждая другая часть их рыхлой линии обороны разрывалась в клочья, кроме середины, благодаря растению, никто не отступил ни на шаг. Они бросали свои раненые и уставшие тела вперёд.

Каждая секунда — это шанс! — проревел Мойш. По линии прокатился нестройный крик одобрения, когда двое солдат объединились, чтобы срубить первого Воина Бездны, который вынуждал их отступать, только чтобы второй и третий прибыли и за секунду забрали конечности и жизни.

Ещё несколько корней распространились, усиливая бой дальше, но они были меньше и их было меньше. Мойш осторожно поставил растение, затем начал бежать, чтобы помочь лидеру лизахов. Но прежде чем он успел сделать больше нескольких шагов, новый, эхом разносящийся рёв привлёк его внимание.

Настоящий шар для боулинга из Бездны уничтожил самый высокий и толстый корень, выстреливший из земли. Минотавр, Зверь Бездны, поднял голову и уставился вперёд; энергия вокруг его тела была настолько плотной, что из его кожи, казалось, сочился мутный туман. Его глаза горели обещанием насилия, и Мойш почувствовал, как минотавр сосредоточился на растении.

Мойш резко развернулся и поспешил назад, когда минотавр отбросил в сторону первый корень, который скручивался и вонзался в него, и схватил второй. Могучим рывком минотавр вырвал колючее растение-атаку и отбросил его в сторону. Затем он зашагал вперёд, сопровождаемый новой волной Воинов Бездны, которые сосредоточились на разрушении обороны.

Слабые угольки надежды, которые Мойш почувствовал при кратковременном сопротивлении линии, исчезли, задушенные правдой. Но всё же ни один из солдат, отчаянно сражавшихся по краям трущоб, не дрогнул. Большую часть своей жизни они провели в более безвоздушных камерах, убегая от одного могущественного монстра или другого.

Лидер лизахов рванул вперёд, занеся саблю над головой, а затем рубя по ноге Воина Бездны. Со злобной ухмылкой на морде минотавр пнул с такой силой, что оторвал челюсть лидеру лизахов.

Кровь стекала на его грудь, он попятился. Мойш поднял своё оружие и бросился вперёд, чтобы выиграть хотя бы одну секунду.

Рендидли стоял в небе над полем битвы, пристально наблюдая за развитием событий. Он не чувствовал, как энергия, которую он оставил в теле Хомида, развивалась, становясь гораздо более сложной системой, но теперь он видел эти эффекты. В её форме он видел те же идеи, что породили Шип и Древо, первые два Семени Души, которые он посадил. Образы и методы, использованные Рэндидли, стали намного сложнее и мощнее, но основные идеи не изменились.

Но чего он

не ожидал,

так это увидеть, как маленькое семечко вложилось в растение и быстро истощило свою энергию. Даже пакет стимулов, отправленный жизнепечатью, чтобы замедлить наступление Бездны, был израсходован. Саженец, вероятно, этого не осознавал, но его естественная энергия пополнялась медленно; прямо сейчас он сжигал свою жизнь, чтобы защитить этих относительно чужих.

Очевидно, Рендидли так и задумал; он одарил Хомида силой в качестве одолжения, чтобы сохранить ему жизнь перед лицом опасностей войны. Однако его сердце разрывалось от того, что эта сила развила зарождающийся вид разума а затем всё равно решила отдать себя ради спасения другого.

Старые отголоски вины зашевелились в его груди. Он задавался вопросом, был ли у семени выбор, или он подсознательно сделал его таким.

Защитники Эфира быстро превращались в месиво под натиском Бездны; разница в качестве солдат была решающей переменной. Глаза Рендидли сузились, когда он наблюдал, как они отдают свои жизни, просто замедляя наступление Бездны. И чего защитники здесь не понимали, так это того, что это наступление было частью серии из трёх атак, предпринятых силами Бездны. В то время как Южные ворота держались, Северный вход в город был прорван, и теперь элита Черепашьей линии сражалась с этими более сильными воинами Бездны в безвыходной ситуации, разрушая широкие кварталы города. Жизнепечать была на грани разрыва, и вторжение Бездны здесь, вероятно, её прорвёт.

Рана на жизнепечати означала бы, что её влияние значительно уменьшится. Хоумвелл падёт, если ничего не изменится.

Вопрос Шарлотты эхом отдавался в его разуме. Он колебался.

Почти восхищаясь эффективностью, Рендидли поднял взгляд и посмотрел на массу Бездны, надвигающуюся, чтобы сокрушить город. Вместо того чтобы пытаться использовать изощрённые Ритуалы Бездны для атаки барьера, сражаясь с Гравировкой на равных, это новое наступление полагалось на ту область, в которой Бездна могла просто подавить Эфир: Вес. История и значимость были сформированы в огромный молот, буравящий вперёд без малейшей тонкости.

Внизу Воин Лизахов получил удар по подбородку от более сильного Воина Бездны. Минотавр был не совсем Стражем Врат Бездны по плотности энергии, но он был намного превосходящим любого, кто стоял на линии. Он прорубит себе путь прямо в город.

Хомид, благословлённый Рэндидли, рванулся вперёд, сжимая в руке меч-копьё. Разум саженца уже притупился от того, что он отдал так много своей энергии на защиту города, но он запоздало попытался привести свои полуавтономные ростки в движение. Они нанесли удар, но были быстро подавлены.

Рендидли закрыл глаза. В темноте сформировалось решение.

может быть, я немного потерял связь с тем, что и как я должен делать. Отчаяние, борьба за свою жизнь, борьба в агонии, потому что это единственный способ выжить

Хех, возможно, ты был прав, Феникс-Мертворождённый. Я не достиг этой точки, залечивая свои раны. Мне не стоило начинать сейчас.

И в конце концов я не хочу этого.

Четвёртая Власть: Анимационная Нова.

Взрыв силы вырвался из тела Рэндидли. Обычно жизнепечать пыталась бы их ограничить, но на этот раз у неё были дела поважнее. Минотавр поднял огромный кулак, чтобы разбить Мойша в кровавое месиво, но с возрастающей окружающей энергией из земли вырвалось больше корней и опутало Воина Бездны.

Однако несколько фигур вырвались из бури Бездны и направились прямо к Рэндидли.

Ты тот, кого называют Король Бездны Голодный Глаз? Домашний Король Бездны Эфирных Земель? — Пять фигур остановились в воздухе, в нескольких метрах над Рэндидли. Центральная фигура ухмыльнулась. — Значит, это правда. Ты продал свою честь .

Рендидли едва видел фигуры, лишь заметил, что четверо из них стояли сгруппировано, а четвёртая — в стороне. Когда его ощущения Бездны легко пробежали по ним, он почувствовал жестокость, присущую первым четырём: возможно, они не создавали уз, но это были личности, воспитанные восхищаться формой древнего уза Маалы. А пятая личность, опустив глаза, излучала самоотверженность и преданность Тусы.

Молодое поколение старой стражи Бездны смотрело на Рэндидли, практически умоляя о битве.

Рендидли сжал Серу. После секунды тошноты Феникс-Мертворождённый активировался и сконденсировался в идеальном отверстии на его левой ладони.

Боль терпима. И результаты моей работы до сих пор будут притуплены но я не могу нянчиться с этим образом. Если это невозможно, ему придётся процветать в более важных ситуациях, чем эта.

Суперпозиция посмотрим, как это работает на практике.

Если вы готовы поставить на кон свою жизнь, я научу вас всему, что знаю о чести , — прорычал Рэндидли. Его три образа, впервые за неделю, двинулись вместе. Феникс-Мертворождённый издал неуверенный писк, но Рендидли не ослабил хватку из-за дискомфорта. Он поднял подбородок, настроенный на то, чтобы пробиться через проблему грубой силой.

Невия сочла бы это глупостью, но он не мог избавиться от волчьей ухмылки на лице. Другие враги могли бы заставить его подумать дважды, но не эти дети, издевающиеся над слабаками.

И как только он принял решение, Рендидли почувствовал, как подводное течение в его эмоциональном море успокоилось, прежде чем стало проблематичным. Он понял, что не остановится здесь: когда он будет толкать Феникса-Мертворождённого к его следующей эволюции, он полностью уничтожит наступление Бездны.

Король Бездны Голодный Глаз, вы в меньшинстве , — заметил ещё один из центральной четвёрки. В стороне женщина-Туса медленно подняла взгляд, её глаза были на удивление бледными.

Рендидли усмехнулся. В этом и есть вся прелесть .

Глава 2247

Прямо в тот момент, когда он решил дать волю чувствам и просто бросить вызов силам Нижнего мира, стоящим перед ним, Невея мысленно подтолкнула Рэндидли. Даже издалека её неодобрение исходило от неё, как солнечные лучи.

Это плохая идея .

Если бы мы работали с тканью реальности, это была бы опасная авантюра , — признал Рэндидли, наблюдая, как его откровенная провокация исказила лица четырёх ведущих Королей Нижнего мира, пахнущих Маалой, в гримасы. Он размял пальцы, адреналин начал просачиваться по его венам.

Но это Мёртворождённый Феникс. Он был вытесан из невозможности и жажды. Я был осторожен, но, кажется, мне не стоило этого делать .

Потому что ты становишься нетерпеливым? — резко ответила Невея с изрядной долей точности.

Ты только что осознал важность двух элементов, наложенных друг на друга; подумай, какие ещё истины ты мог бы узнать о своём образе, если бы просто

Добавление более одной новой детали в комбинацию делает всё бессмысленно сложным .

Рендидли почувствовал, как энергия Нижнего мира разворачивается в его теле; орган Нижнего мира внутри Серы теперь был не просто небольшой частью его тела, но интегрировался и рос, чтобы поддерживать его. Его тело неуклонно эволюционировало, энергии теперь посылали экспериментальные щупальца в его Душевное Пространство.

И, возможно, я действительно становлюсь нетерпеливым, но я хочу защитить здешних людей. И сколько у нас времени, чтобы расти, Нев?

Она не ответила. Пронизывающий ветер Нижнего мира хлестал по его лицу.

Тем временем лидер четырёх Королей Нижнего мира свирепо смотрел на Рэндидли. Его клыки выглядывали из-под тонких губ.Честно могу сказать, что меня никогда в жизни так не презирали. Этот опыт мне не по вкусу. Если ты встанешь у нас на пути, ты будешь раздавлен .

Впервые женщина, стоявшая рядом, подняла взгляд и заговорила. У неё были грубые гуманоидные черты лица, но также имелись мерцающие крылья стрекозы, которые оставались неподвижными за её спиной. Этот Король Нижнего мира также существует вне правил Арбитра Нижнего мира. Он может быть союзником. Многие порядки рухнут и будут перестроены в горниле войны .

Его поведение раздражает , — проворчал один из четырёх лидеров, но все они, казалось, обдумывали слова женщины.

Однако Рендидли не мог просто ждать, пока они примут решение: каждая прошедшая секунда означала, что Воины Нижнего мира вырезали всё больше защитников, угрожая жизненной печати над Хоумвеллом. Теперь, когда он принял решение, он намеревался довести его до конца. Кроме того, какая-то часть его рвалась в бой с тех пор, как он сдерживал себя и оставался пассивным в противостоянии между Элхумом и Мэй Мирной.

Он знал, что сражаясь, найдёт свой Путь вперёд.

Несмотря на боль от частично расколотого образа, Мёртворождённый Феникс открыл свой голодный глаз и жадно уставился на мир. Он начал пожирать всю энергию Нижнего мира, не принадлежащую Рэндидли, вокруг.

Рендидли улыбнулся пятерым, когда его образ оттеснил их энергию Нижнего мира. Потребовалось одно проявление Иггдрасиля, чтобы бесповоротно изменить лицо поля битвы. В подавляющем контрасте с первым проявлением саженца ранее, Иггдрасиль вытянулся к небу и наполнил окружающую среду шуршащими зелёными листьями. Его появление выпустило мощное сияние, которое нахлынуло на наступление тяжёлой энергии Нижнего мира и заставило его остановиться; история образа углубилась до такой степени, что Бур Нижнего мира не мог продвигаться так легко.

Поздравляем! Ваш навык (Рассвет Открывает Небо и Реальность Всколыхает вырос до уровня 900!

Поздравляем! Ваш навык (Рассвет Открывает Небо и Реальность Всколыхает вырос до уровня 919!

Ты — глаза центральной фигуры горели, когда образ оттеснял его назад, но к тому времени было слишком поздно. Саженец начал работу, но Рендидли завершил её. Земля за насыпью взорвалась. Наступающие Воины Нижнего мира были перемолоты в пасту, когда толстые корни, испещрённые золотыми линиями, вырвались из земли, умножаясь и разветвляясь, пока там, где они бежали, не заблестел ощетинившийся колючий лес. Кровь и хрящи стекали по ветвям этого жуткого леса, уже начиная высыхать.

Перед корнями Мирового Древа тело обычного Воина Нижнего мира было ничем.

Рендидли выпустил второй импульс образа, через долю секунды после первого. Половина его была взрывом освежающей жизненной энергии, которая достигла и усилила две битвы в других частях Хоумвелла, но другая половина включала тень с кривой улыбкой. Те Воины Нижнего мира, что прорвались к линиям Эфира, в ужасе подняли глаза на гибель своих соратников и увидели искривлённую фигуру, приближающуюся танцующей походкой. Вороньи перья порхали вниз, тени в форме снежинок на краях их зрения.

Падальщик пожал их всех, прежде чем Короли Нижнего мира успели отреагировать. Он захохотал и исчез в тёмных глубинах кроны Мирового Древа. Несколько массивных ветвей заскрипели, и листья зашуршали.

Неудивительно, что вы капитулируете перед эфирными червями; вы используете их красивые инструменты , — сплюнул центральный Король Нижнего мира, но, несмотря на его тон, его язык тела изменился, излучая страх. Видимо, все четверо были ошеломлены тем, как быстро Рендидли уничтожил их силы. Или, возможно, тем, что его образы не так легко вытеснялись их энергией Нижнего мира.

Однако женщина-стрекоза сзади улыбнулась под Иггдрасилем, её лицо было наполнено дикой радостью. Её крылья зашевелились, их перламутровая поверхность мерцала даже от малейшего движения. Сильно. Но достаточно ли сильно, чтобы сражаться и победить? Мне интересно .

Четверо посмотрели на женщину-стрекозу, их глаза были широко раскрыты и встревожены. Иллия, мы сейчас воюем. Поэтому вы должны следовать нашим инструкциям—

Никто не идеален , — заявила женщина-стрекоза. Когда она подняла руки, они, казалось, левитировали от её стройного торса, а не двигались обычными мышцами. Её тонкие пальцы, у неё было всего два длинных пальца на каждой руке , сжали край её сложенных крыльев, когда они проходили. Левитация раскрыла её крылья стрекозы, открывая великолепные, переливающиеся радужные узоры по всей тонкой мембране. Эти крылья были в равной степени произведением искусства, как и частью её тела. Даже Рендидли был странно ошеломлён завихрениями розового, лаймового и мандаринового, которые кружились по крыльям.

Мы начинаем , — объявила Иллия за долю секунды до того, как размылась в движении. Внезапно Рендидли Призрачный Пёс столкнулся с радугой, воплощённой во плоти.

Яростная, ликующая радуга.

Мёртворождённый Феникс запел в ответ, горизонт событий быстро формировался вокруг левой руки Рэндидли. Когда образ изменился, Рендидли подавил боль. Он махнул рукой и выпустил сложный гравитационный удар по Иллии, но она отвернулась в сторону и уклонилась от атаки. Небольшим взмахом крыльев она рванулась вперёд. На этот раз Рендидли отступил в сторону, избегая её натиска и втягивая весь яростный ветер и случайные потоки Нижнего мира в зародыш шторма, который он создавал.

Однако выражение его лица быстро упало, когда его попытки таяли и разрывались в его руках; вслед за прохождением Иллии вся энергия Нижнего мира закручивалась и отрывалась от его толчков. Рендидли отплыл назад, пытаясь изучить эффект, но радуга изогнулась и устремилась к его груди. Глаза Рендидли сузились. Все три его образа сошлись в его груди.

Если ты думаешь, что я избегаю контакта, потому что боюсь противостояния

(Первое Древо Принимает Только Верность). (Удушающий Отпор Химеры). (Гипотетический Взгляд, Поглощающий Вселенную).

Поздравляем! Ваш навык (Удушающий Отпор Химеры вырос до уровня 1000!

Поздравляем! Ваш навык (Гипотетический Взгляд, Поглощающий Вселенную вырос до уровня 950!

Интересно, на сколько миль это меня продвигает , — подумал Рэндидли. Все три его образа двигались вместе, дрожащие из-за боли и непоследовательности Мёртворождённого Феникса, но быстро находившие баланс для удара. Добавление Иггдрасиля стабилизировало энергии в окружающей среде, которые оставались хаотичными из-за закручивающихся узоров Нижнего мира, которые Иллия оставляла за собой.

Это была завораживающая манипуляция, которую Рендидли никогда раньше не рассматривал. Особенно против сфокусированных на узорах индивидов Нижнего мира, это было чрезвычайно эффективно. Но это было не так эффективно против старомодного удара.

Воздух и энергия вокруг них треснули, когда кулак встретил радугу. Трещины в реальности ненадолго образовались от кинетической ударной волны, но быстро затянулись. Рендидли крякнул от глубокой боли в Мёртворождённом Фениксе; ситуация улучшилась, когда он пробивался вперёд, но образ всё ещё казался хрупким.

Поздравляем! Ваш навык (Клеймо Мёртворождённого Феникса вырос до уровня 801!

Напротив него, Иллия с радужными крыльями ахнула от шока, когда удар Рендидли остановил её намертво и пригвоздил к земле. Она врезалась в корневой лес и превратила его в пюре с той же безэмоциональной мгновенностью, с какой Воины Нижнего мира были перемолоты в пасту. Земля треснула и задрожала.

Куски выступающих корней трескались и обрушивались вслед за её стремительным спуском, поднимая облако пыли. Рендидли покачал плечом и осмотрел состояние Хоумвелла. С его прибытием ситуация начала меняться. Горизонт событий вокруг его левой руки увеличивался, пока не достиг размера волейбольного мяча. Свет таял, и миниатюрный шторм потрескивал по краям. Он посмотрел на землю.

Но затем его глаза обострились, и его рука метнулась вверх, чтобы поймать стилет, нацеленный ему в спину. Несмотря на то, что он остановил удар, инвазивный узор выстрелил вперёд и проник в энергию Нижнего мира его тела, ввергая его энергию в хаос. Рендидли скривился, но вращения его Ядра Нижнего мира и Органа Нижнего мира неуклонно сглаживали проблему.

Иллия моргнула, глядя на него, воздух за ней всё ещё рябил там, где она использовала хаотичные узоры, оставленные ею, чтобы выйти из Нижнего мира. Очевидно, она распространяла это влияние как для нарушения узоров противника, так и для того, чтобы вцепиться своими собственными крюками в энергию.

Она ухмыльнулась ему и подбросила стилет между ладонями. Действительно. Так сильна, как и надеялась. А теперь давайте немного поиграем .

Глава 2248

Фатия Церулеан откинулся на спинку кресла и изучал гадательную поверхность перед собой. Кобальтовое пламя энергии обвивало его кости, но оставалось тонким и слабым, пока он обдумывал мрачные новости, хлынувшие с западного фронта.

Появилось лицо Вестриссера — насмешливый образ того, кто не испытывал сочувствия к чужой беде. Долгая борьба в одиночку под осадой сил Низины оставила свои шрамы.

— Мы отправили обратно наши элитные войска. Обученные люди, которых вы послали пройти моё (Подземелье), уже в пути, полностью преображённые, чтобы стать будущими столпами Эфирного мира. Только один из них погиб в процессе. Какую ещё помощь мы должны оказать Хоумвеллу? Наши владения скоро будут атакованы; наши ресурсы должны быть направлены на нашу собственную защиту.

— Если помощь не прибудет скоро, Хоумвелл падёт, — перебила его женщина-Черепашья Линия Кетоуп, единственная во всём городе, у кого был хоть какой-то здравый смысл. Тот факт, что вернувшиеся из (Подземелья) силы вообще имели качественных бойцов, объяснялся только её собственными распоряжениями. — Атака Низины произошла слишком внезапно, и.

На секунду изображение замерцало и исказилось, когда Низина вмешалась в гадание. Лица других Эфирных сил помрачнели; если линия связи начала обрываться, это означало, что их (Печать Жизни) находится под атакой.