Легенда о Рендидли Гостхаунде

Это наполнило ее холодным ужасом. Ее руки начали дрожать.

Возвращение в свое тело также вернуло ей кое-что еще; ее глубокий страх смерти.

Всю свою жизнь в Теллусе Лукреция знала, что она другая. И каким-то образом ее подсознание подсказывало, что эта разница когда-нибудь убьет ее. Теперь Лукреция знала, что это правда. Она чувствовала последствия этого от этой нити. Все это время над ней нависала гибель. Ее дрожь усилилась. Если Лукреция встретится с человеком, который сформировал эту нить кармы

Их сила ошеломила ее. Возможно, она бы сбежала и сделала все возможное, чтобы спрятаться, если бы это была Лукреция годичной давности. Или вечность назад, когда она наблюдала, как тысячи жизней вспыхивают и гаснут, наблюдая за Духовным Навыком Рандидли. Но сейчас

Что ж, теперь ей было страшно. Но она также узнала о силе. Ее глаза засветились сиреневым, когда она посмотрела на нить, которая, казалось, связывала ее воедино. Пожинать плоды можно было в обе стороны. Не только человек, создавший Лукрецию, мог пожинать эту нить. Она могла сделать то же самое с нитью в его груди, если бы она нашла его и имела преимущество.

Так что же ей делать? Она не могла просто ждать, когда это произойдет. Но Лукреция также хотела найти Шаля. У нее никогда никогда не было возможности поговорить с ним.

Утешить его. Прикоснуться к его плечу. Научить его держать копье.

Быть его матерью.

Тяжелая меланхолия потрясла Лукрецию, но она сделала все возможное, чтобы игнорировать ее. Вместо этого она протянула руку и почувствовала нити кармы, которые она связала, простирающиеся от нее. Связать нить кармы нельзя считать трудным делом, но случайные нити не приведут к мощным эффектам. Все дело в импульсе. В карме нет никакой реальной субстанции, только движение.

Пришло время собрать ее силы. Лукреция деликатно коснулась нескольких нитей, чтобы проверить их. Через некоторое время она нашла четыре, которые ее заинтересовали. Самой яркой была та, что вела к Рандидли. Если ей понадобится, она сможет найти его по своему желанию. Дело между ними стало запутанным. Как она использовала карму на стольких других, так и он использовал ее на ней в прошлом. Но после этого он продолжал шить карму с ней, пока они не остались странно переплетены.

Когда дело доходило до сути человека, никто не знал Рендидли Гончего Пса лучше, чем Лукреция. Возможно, не в этом мире конкретно, но Лукреция очень хорошо понимала, насколько он важен для судьбы своего мира. Возможно, даже судьбы всей его когорты. Свет, собирающийся вокруг этой нити, был завораживающе ярким. Это заставило ее поверить, что он здесь, в этом мире, тоже не просто так.

Самой тусклой и простой была ее связь с Шалем. Это была скорее не нить кармы, а неинтересная правда об их интимной связи.

Однако последние две нити Лукреция усмехнулась, потянув за них. Они были просто инструментами.

Глава 642

Мужчина спокойно шел по пыльному полю битвы. Его кольчуга была забрызгана соком мертвых Врайтов. Там были и другие люди, рыскавшие среди останков тел, но все они уступали ему дорогу. В конце концов, они пришли только после того, как битва была выиграна. Этот человек был там, в самой гуще сражения. По слухам о нем, он сражался с маниакальным ликованием, с которым мало кто мог сравниться.

И все не могли не смотреть неловко на левую руку мужчины, которая была связана за спиной. Мужчину не беспокоили взгляды; в конце концов, гораздо неприятнее пытаться жить нормальной жизнью, когда его левая рука постоянно дергается. Держать ее в стороне, когда она не нужна, было лучше всего.

— Эй, друг. — Несколько копейщиков в характерной броне Школы Копья остановили мужчину. — Боюсь, ты не можешь пройти, несмотря на все слухи о твоих подвигах. Труп Короля Ведьм должен оставаться здесь до прибытия Командира и его осмотра. Однако

Их было всего трое, и они стояли в расслабленных позах. Говорящий был на полуслове, когда его прервали. Мужчина, пропитанный кровью, улыбнулся. С каким-то болезненным предвкушением, заставившим его задрожать, мужчина потянулся за спину и дернул за конец веревки, связывающей его левую руку. Веревка упала. Его левая рука схватила копье с его спины.

Через несколько минут мужчина быстро проходил мимо ужасных тел, которые он оставил после себя. Они оказались сильнее, чем он ожидал, и он не смог убить их незаметно. Но это не имело значения. Мужчина был очень опытен в том, чтобы прятаться в этом месте. Школа Смерти была особенно удобна для этого. Их мавзолеи и могилы часто оставались нетронутыми годами.

Пф, будь у меня мое старое тело, это было бы просто , — настаивала душа внутри мужчины. Но даже для уха мужчины он звучал жалобно. Твое тело, может, и улучшилось, но оно остается неэффективным. Ты едва можешь выполнять мои (Навыки) .

Мужчина проигнорировал душу и небрежно привязал левую руку к поясу. Она схватила кусок мертвой плоти и теперь массировала его. Надеюсь, это развлечет ее на некоторое время. Вместо того чтобы тратить время на своего призрачного пассажира, мужчина продолжил движение, пока не добрался до большой воронки в земле. Вокруг не было других копейщиков, но мужчина знал, что это не из-за недостатка попыток; воздух здесь просто был пропитан мощным образом смерти.

Даже сейчас грязь наполняла мужчину неизбежным страхом. Образ, выжженный на этой земле, источал силу. Но мужчина очень привык к тому, как чувствует себя его тело за последний год. Без лишних церемоний он спустился к телу Короля Ведьм. Это было не самое приятное зрелище.

Тело было раздроблено о землю и разрезано пополам. Так что задняя часть его плоти раскололась, и сок его внутренностей вытек наружу. Мужчина откинул разорванный плащ Короля Ведьм и взглянул на его истинное тело. Как и все Врайты, его скелет был тощим и невзрачным. Это была вещь из железа и арматуры, но без истинной субстанции. Тем не менее, мужчина достал кинжал, который светился синим. Мгновенно на мужчине и Короле Ведьм начал образовываться слой льда.

Не желая держать кинжал дольше, чем необходимо, мужчина наклонился и вырезал сердце Короля Ведьм. Одной из слабостей Врайтов было то, что они плохо переносили резкие перепады температуры. Что-то в материале, из которого они были сделаны, дестабилизировалось во время быстрого нагрева или замораживания. Так что было на удивление легко разрезать грудную клетку и достать сердце.

С мозгом было сложнее, но лишь незначительно. Затем мужчина встал и вложил кинжал в ножны.

Пришло время уходить.

— Ты, на колени, — прорычал копейщик в черном одеянии у края ямы. Его глаза выпучились, когда он смотрел на мужчину. Он был одним из тех редких людей с третьим глазом посередине головы. Его кожа была коричневой со странными татуировками.

Даже несмотря на то, что он выглядел очень по-другому, этого третьего глаза было достаточно, чтобы напомнить мужчине о прошлом, которое он предпочел бы забыть. Это мгновенно испортило ему настроение.

— Я хотел бы убить этого сам, — тихо сказал мужчина, его глаза застекленели от ненависти.

Да, хорошо. Только не поранись и не сделай глупостей. Ты мне еще понадобишься , — ответила душа. Это почти заставило мужчину усмехнуться. Но мужчина больше не был из тех, кто смеется. Эта часть его умерла год назад.

Неужели прошел всего год? Иногда было трудно уследить. Память мужчины была запятнана кровью.

Развязав левую руку, он неуверенно поднял ее. Затем он согнул руку с довольным выражением лица. С растущей уверенностью мужчина вытащил копье. Это будет хороший день.

Прошел всего месяц с тех пор, как Лукреция вернулась в Теллус, но ее напряжение быстро нарастало. Потому что, когда она начала медленно перемещать нити вокруг себя, чтобы дать себе силу, которая, как она подозревала, ей нужна, что-то изменилось внутри нее.

Это было похоже на то, как будто что-то, что долго спало в ее груди, проснулось. Оно звало ее вперед. Оно манило. Оно обещало мир и покой.

Именно это пугало ее так сильно, что Лукреция не могла усидеть на месте ни секунды. То, что какая-то инстинктивная часть ее хотела уступить этому инстинкту. Отпустить и позволить себе руководствоваться этим странным импульсом.

Лукреция стояла в пещере, постукивая пальцами по камню на стене. Но в этот момент она больше не могла этого выносить и набросилась на него ногтями. Ее удар сорвал огромное количество камня со стены, как будто это был пенопласт. Но даже этого было недостаточно. Она зашипела на обломки, ее руки сжались в кулаки.

— Все еще напряжена?

Лукреция резко подняла глаза, затем заставила себя расслабиться. — Марко. Я не ожидала, что ты вернешься первым.

Марко Поло ослепительно улыбнулся и подмигнул Лукреции. Ловким мысленным движением она разорвала нити, связывающие его душу воедино. Мгновенно его самодовольное веселье исчезло, и Марко побледнел.

Тем не менее, Лукреция быстро остановилась, изучая Марко Поло. Ее взаимодействие было не с ним напрямую, а с сыном Марко. Молодой Холланд Поло якобы напал на дочь очень известного главы (Стиля). Когда правосудие собралось, чтобы наказать их, отчаявшийся Холланд столкнулся с Лукрецией и заключил с ним сделку.

Она позаботится о том, чтобы он избежал этого возмездия, но он должен был работать на нее в долг в течение 10 лет. Это доставляло Лукреции большое удовольствие — приблизиться к Марко, выдавая себя за члена оскорбленного (Стиля), и объяснить, что натворил его сын. Был только один способ защитить своего сына: Марко должен был взять вину на себя.

Он был приговорен к 70 годам тюрьмы. По прихоти Лукреция сделала Холланда охранником в этой тюрьме. Карма действует неисповедимыми путями. Первоначально она думала, что они найдут друг друга, и в результате получится восхитительное количество страданий. В то время Лукреция была так измучена страхом смерти, что ей доставляло удовольствие заставлять других разделять ее безнадежность.

Чего Лукреция не ожидала, так это того, что Шаль появится после стольких лет, будучи каким-то образом вне ее способности обнаружить, и явится в тюрьму без приглашения. Представьте себе ее удивление, когда юный ученик Шаль, тогда еще непостоянный Рэндидли, познакомился с Марко Поло и убил Холланда Поло во время побега.

Даже сейчас Лукреция иногда подумывала о том, чтобы рассказать Марко. Но это была мягкая часть ее самой, которую она изучила, наблюдая за тем, как многие люди борются в (Навыке Души) Рэндидли. Было так много раз, когда, наблюдая за этим миром, она отчаянно желала иметь силу, чтобы помочь людям, растущим внутри Рэндидли. Не то чтобы его можно было винить, но он жонглировал таким количеством тарелок, что было неизбежно, что некоторые упадут.

Люди из его (Навыка Души) были одной из этих тарелок.

— Нравится то, что видишь? — легко сказал Марко, возвращая себе часть своего отношения. Но на этот раз Лукреция ничего не сделала, кивнув в сторону следующей комнаты. Оба они отошли от входа в пещеру, поцарапали стену и вошли в комнату, которая действительно имела значение.

Это был своего рода алтарь. Несколько плоских камней были перекачены и сложены, чтобы образовать каменную поверхность высотой примерно до пояса. На верхнем камне было вырезано несколько сложных рун, которые были широкими и совершенно гладкими, если не считать царапин. Но они не светились силой, потому что эти руны были основаны на работе Эфира, а не Маны.

Сейчас они были холодными, но Лукреция верила, что скоро у нее будут необходимые части, чтобы активировать их.

В рунах на каменном алтаре было три круглых пространства. В самом левом находилась голова йети. Как только она вошла в комнату, он уставился на нее, катаясь вперед и назад. Довольно типичная (Гравировка Маны), покрывавшая лицо, заставила йети замолчать и не позволяла ему регенерировать, но Лукреция не нашла способа помешать ему быть свидетелем их действий.

Не то чтобы это имело значение. Это была явно форма жизни из более высокой (Когорты), один из тех немногих случаев, когда (Система) разрешала формам более высокого уровня спускаться в более низкие (Когорты). Но, помимо того, что он был (Судьей), у него не было особых возможностей сообщать (Системе) о нарушителях. Это было зарезервировано для (Еретических Путей) более высокого уровня.

С размахом Марко Поло достал ржавые, древние цепи. — Кстати, твой сын невероятно способный. Подумать только, он уже достиг уровня (Понтифика). нелегко коснуться истины (Источника Копья).

Лукреция неопределенно хмыкнула. Время, проведенное с Рэндидли, дало ей много понимания вещей; в данном случае она понимала, что такое (Источник копья) и почему он так важен для этого мира. (Источник копья) — это серия образов, которые были разделены и теперь формируют основу силы в этом мире. Вероятно, это как-то связано с человеком, который победил первую (Катастрофу), (Копейщиком).

Как только концентрированные образы сформировались и повлияли на мир, стало понятно, почему копья стали такими доминирующими. Все, что было похоже на эти образы от первого человека, получило бы небольшое пассивное усиление. Чего Лукреция не понимала, так это того, как образы могли быть так совершенно и полностью отрезаны. Сделала ли это (Система) после победы над первой (Катастрофой)?

Или

Лукреция резко подняла глаза, когда в пещеру вошел еще один человек. Затем она улыбнулась.

Глава 643

Ее улыбка при виде новоприбывшего не была теплой, но Лукреция не могла отрицать удовлетворения в случае с этим индивидуумом. Даже сейчас, когда ее острый характер несколько смягчился, благодаря пребыванию внутри Рэндидли. Несмотря на то, что она потеряла часть своей остроты, она все еще наслаждалась извращенной природой человеческих эмоций.

— С возвращением, Клэптрап.

Клэптрап пожал плечами, вызвав у Лукреции короткий приступ раздражения. Но молодой парень сейчас был относительно тихим. Даже когда Лукреция снова появилась в Теллусе и заставила его работать на нее, он, казалось, принял это совершенно спокойно.

Не подростковый ли это бунт, который она пропустила и у Шал, и у Рэндидли?

Так или иначе, Клэптрап положил сердце и мозг Короля-Ведьмы на стол, запачкав формацию Лукреции кровью мертвяков. С кашлем она махнула рукой, сдув слизь чистой силой. Его миссия была выполнена, и Лукреция наблюдала, как Клэптрап пересек комнату и присел в углу.

Она нахмурилась, глядя на него. Он был слишком тих, учитывая то, какими сломленными и затравленными выглядели его глаза. Если бы у нее было больше времени

Но нет. Страх вернулся, давя на нее. Мало того, что ее тело было ограничено продолжительностью жизни, в которой она даже не была уверена, так еще и этот гнетущий фатализм, который медленно рос из темного угла ее мозга. Лукреция боролась и боролась с этим чувством, но оно все равно росло. Она даже задавалась вопросом, поможет ли ей настоящий бой, поэтому она набросилась на нескольких копейщиков и мертвяков, чтобы проверить свои навыки.

Ничего не изменилось. Ей нужно было, чтобы это прекратилось.

Карма была связана с символами. При наличии всех трех частей Лукреция начала церемонию.

— Марко, зеркало.

С ворчанием Марко Поло поднес большое зеркало к алтарю. Лукреция подошла к нему, а Клэптрап остался в углу, наблюдая острыми глазами. Даже сейчас ядовитые эмоции, исходящие от него, так сильно искушали Лукрецию. Он так многим пожертвовал ради ее помощи в первый раз. Теперь это отчаяние означало, что Клэптрап поставит на кон в десять раз больше.

Но нет, она не могла на этом зацикливаться. Если она не решит эту проблему как можно скорее

Страх в ней был раздражением, знала Лукреция, но от него было трудно убежать. Время, проведенное в Рэндидли, было своего рода бегством. Отсутствие субстанции означало, что она не смертна. Но теперь Эта свобода, которой она так наслаждалась, могла стать ее смертью.

Лукреция начала с цепей. С большой осторожностью она обернула цепи вокруг головы и туловища. Металл был чрезвычайно ценным и настолько тяжелым, что даже Лукреции было трудно стоять под его весом. Она бросила взгляд на Марко. У него была, пожалуй, самая сложная миссия: проникнуть в могилу Копейщика, которая поддерживалась без тела, и достать часть металла, хранящегося там. Идея состояла в том, чтобы иметь связующее звено, отягощенное возрастом.

Кроме того, это хорошо работало, потому что Лукреция была технически современницей Копейщика. Она никогда не встречала этого человека, но много о нем слышала.

Затем она взяла мозг Короля-Ведьмы и съела его. Мясо было жевательным и холодным, но она заставила себя проглотить его. Затем она выжала кровь из сердца в деревянную миску и достала кисть из своего межпространственного кольца. С большой осторожностью она начала рисовать символы на своем теле. Лукреция лучше всего предполагала, что чувство фатализма, возникающее внутри нее, связано с достижением цели, для которой она была создана. Ее роль мертвяка, скрывающегося среди теллитов, была окончена. Ей нужно было только выяснить, почему и кто ее на это надоумил.

После того как на ее руках и ногах появилось по три символа, а один — между глазами, Лукреция выпила остаток крови. Мгновенно символы на ее теле начали покалывать.

Наконец, она повернулась к голове Йети и схватила ее. Он открыл рот, чтобы взреветь, и раздался тихий рык. Он был так потрясен шумом, что замер, глядя на нее с отвисшей челюстью. Игнорируя его, Лукреция продолжала снимать путы, которые на него наложила. Очень скоро он снова взревел, и температура в пещере быстро упала. Она не была чрезмерно гнетущей, потому что большая часть его силы была откачана для формирования оружия для Клэптрапа. Но это все еще было гордое и продвинутое существо, и его образы были с более высокой плоскости.

— Вы все за это заплатите, — проревел Йети. Его тело начало формироваться, и Лукреция бросила его обратно на каменный алтарь. Очень скоро сформировалось туловище, затем руки и, наконец, ноги. Он стоял во взрыве леденящей энергии,

— энергии, которая была поглощена рунами каменного алтаря, заставляя их оживать. Мгновенно в комнате раздался тихий гул. Странные звуковые помехи заставили лицо Йети на несколько секунд стать пустым, прежде чем его выражение исказилось в оскал. Он протянул руку и поднял ее. Сила хлынула в эту руку, образуя толстый клинок льда.

Окружающий эфир системы собрался, направленный рунами на алтаре. Теперь они засветились почти ослепительно. Почти беспомощный, Йети нанес удар, хотя, казалось, в последнюю секунду понял, что именно для этого Лукреция и привела его сюда. Это не был ее первоначальный план для Йети, но она больше не верила, что побег в высшее царство решит проблему ее смерти.

Гул перерос в рев. Йети снова был заглушен, но это произошло из-за того, что он был полностью окутан звуком алтаря. Лукреция предположила, что наверху облака начнут закручиваться, собирая уже разреженный эфир в воздухе, чтобы усилить атаку Йети. Система действительно делала все возможное, чтобы помочь своим Судьям.

Быстро, как молния, обрушился удар. Он поразил цепи, которые Лукреция носила почти как вуаль вокруг лица. Символы крови вспыхнули жаром, а затем еще сильнее. Настолько сильно, что Лукреция почувствовала, как ее кожа покрывается волдырями и шрамами. Цепи разбились вдребезги. Раздался свистящий звук, когда Судья взорвался от обратной связи из-за направления такого большого количества эфира в свое тело.

Лукреция рухнула и посмотрела на потолок. Ее глаза светились лавандовым цветом. И она вспоминала.

— Сельфия! — выдохнула Лукреция, чувствуя удовлетворение, несмотря ни на что.

Ее давняя соперница и подруга по выводку Сельфия резко подняла голову. Несколько секунд глаза Сельфии были полны замешательства, когда она смотрела на Лукрецию. Честно говоря, Лукреция не винила ее. Она задавалась вопросом, помнит ли Сельфия ее вообще. После того как она так усердно боролась за то, чтобы освободить свои жалкие воспоминания о рождении в Иклиде.

Как только она их освободила, конечно, произошло несколько вещей. Во-первых, она вспомнила, как вернуться в мир мертвяков. Во-вторых, этот странный фатализм усилился. Лукреция вспомнила концепцию Пропагатора и то, что это существование значило для нее. Чувство страха и благоговения наполнило ее. Это были существа, которых она инстинктивно помнила, что должна бояться.

В-третьих, Лукреция поняла, что она, черт возьми, не собирается тихо уходить. Если этого нельзя избежать, она будет извиваться до тех пор, пока не выйдет победительницей.

Когда Лукреция начала свое путешествие по возвращению, она была потрясена, обнаружив, что Пути были расширены гораздо больше, чем раньше. Поэтому ей потребовалось довольно много времени, чтобы пробраться по новым путям и найти способ вернуться в Иклид, место своего рождения.

Иклид, колесница Автократа. Город, который мобилизовал население мертвяков. Самая высокая куча дерьма в мире, который скорее гноился и порождал, чем рос.

Город был перемещен прямо к краю портала между мирами. Это имело смысл, учитывая, как далеко продвинулось нападение на Теллус. Это вызывало беспокойство. Потому что одна из вещей, которые Лукреция вспомнила, это то, как сильно мертвяки боялись людей Теллуса. Если все изменится, возможно, ее приготовления будут недостаточными.

Она выросла. Выросла намного больше и намного быстрее, чем кто-либо ожидал, вероятно, больше, чем кто-либо знал или ожидал. Даже Автократ.

Хотя она была создана Автократом со способностью повышать уровни, она не использовала ее очень эффективно в начале. Она полагалась на свои врожденные расовые силы, в значительной степени игнорируя уровни. Только после встречи с Аемонтом она осознала их силу. И, возможно, поэтому она была переполнена эмоциями по отношению к нему.

— Кто — сказала Сельфия, вскакивая на ноги. Вероятно, ее поставили здесь, чтобы наблюдать за личным Путем, используемым группой существ, которые были созданы Автократом. Если бы Лукреция просто поддалась этому фатализму в своей голове, ее инстинкты привели бы ее сюда идеально. Было досадно, что ей потребовалось так много времени, чтобы сознательно сделать то, что было бы просто сделать, полагаясь на свою память.

Глава 644

Сигнал тревоги Сельфии стих, оставив в её глазах лишь замешательство. Лукреция попыталась вспомнить, сколько лет она прожила в Теллусе. Так долго, что прошлая жизнь казалась всего лишь сном. Но потом Сельфия, казалось, заметила лавандовые волосы Лукреции, и её глаза расширились.

— Лукреция?!

К удивлению Лукреции, Сельфия бросилась к ней и заключила в объятия. Часть души Лукреции смягчилась. Она вернулась осторожно, не зная, чего ожидать, следуя своим инстинктам.

Иклид, или любое другое место, контролируемое Врайтами, не было местом, где легко проявлять эмоции. Они были монстрами, созданными для единственной цели. Хотя цель варьировалась, Пропагаторы гордились своей эффективностью, и больше всех — Автократ. Часто эмоции рассматривались как излишние.

— Слава богу, ты здесь! — воскликнула Сельфия. Лукреция снова удивилась её прежней осторожности. Неужели всё так просто? Или эта непринуждённость Сельфии была признаком того, что она была недостаточно осторожна? Неужели судьбы, к которой тащила её эта чёрная нить, было не избежать?

Отстранив Лукрецию, Сельфия улыбнулась ей.

— Ладно, я сообщила Автократу. Тебя должны немедленно доставить к нему. Лукреция ему нужна твоя сила, сейчас больше, чем когда-либо. Время выбрано идеально.

Мир Лукреции погрузился в холодную воду.

Это был знакомый термин, вырвавшийся из её недавно приобретённых воспоминаний. Был только один случай, когда Пропагатор мог потребовать твою силу . Это был своего рода эвфемизм среди Врайтов. Они говорили так только тогда, когда тебя выбирали для деконструкции. Тебя разбирали на части, которые затем шли на создание нового поколения Врайтов.

— Я — начала Лукреция, но не смогла продолжить. Именно сейчас её тело решило сломаться. Не на физическом уровне, но её начало так сильно трясти, что она едва могла стоять. В этот момент в её голове боролись две стороны. Одна жаждала прекращения.

А другая, обретшая независимость в Системе, горела от страха, что скоро умрёт.

Путь, которым воспользовалась Лукреция, привёл её прямо в комплекс Автократа, в укреплённый центр Иклида. В значительной степени игнорируя дрожь, Сельфия потащила Лукрецию по коридорам. Странные сине-серые металлы здания наполняли её странным чувством беспомощности и ностальгии. Если бы у неё был хоть какой-то контроль над собой, она бы сопротивлялась и дала отпор. Ей нужно было время, чтобы перепроверить свою подготовку

Её навыки! Её класс! Всё, над чем она работала! Нити кармы, которые она вплела в Теллус за время своего долгого пребывания там, всё ещё оставались. Они укрепляли её и давали ей силу. Её зарождающиеся отношения с Рэндидли, её незавершённая связь с Шаль, её жизнь, свидетельствующая о стольких крошечных жизнях в (Навыке души) Рэндидли. Неужели это действительно означало, что все её связи прекратятся? Кто-нибудь вспомнит о ней?

Карма — это то, что могло быть сформировано только двумя существами, которые каким-то образом соприкоснулись друг с другом. Они были, безусловно, её самой ценной силой. Они делали её ЕЙ. Она была Вечной Ведьмой. Она она была больше, чем чёртова машина, которая выполнила свою роль и теперь возвращается на запчасти.

Лукреция упёрлась каблуками в землю, и Сельфия споткнулась, пытаясь продолжать тянуть её. Сельфия обернулась с искажённым выражением лица.

— Ты смеешь заставлять Автократа ждать?! Я должна

— Тихо, дитя, — прошипела Лукреция. Сельфия тут же побледнела, когда от Лукреции вырвалась опасная аура. Этого она и боялась. Бессилия. Чувства беспомощности. Неужели так легко взрастить этот страх после смерти приёмных родителей на Теллусе, потому что она уже подсознательно знала, как ею управляют?

Это было то, над чем Рендидли наверняка задумался бы. Он глубоко заботился о том, чтобы чувствовать себя хозяином своей судьбы, и в этом он был очень похож на Лукрецию. Но Лукреция боролась с этим не на принципиальном уровне, как Рэндидли. Нет, Лукреция просто боялась.

Боялась другой половины себя, которая родилась здесь. В конце концов, эта её часть настаивала на том, что это Автократ. У него, несомненно, будет возможность сохранить её силу и использовать её для улучшения Врайтов. Его понимание её превосходило всех остальных. Он был архитектором всего вида. Ходили слухи, что Врайты были бессмысленной толпой, пока Автократ не вознёсся, чтобы стать тем совершенно трансцендентным существом, каким он был. Именно его рукой они смогли так далеко продвинуться.

Она была одним из его первых творений, и самым прекрасным. Уже этого достаточно

И перед лицом того факта, что они захватили источник копья

Чёрт, но если её разберут

Шаль

Иди.

Голос, казалось, вытекал из стен и проникал в её ноги и ступни. Лукреции потребовалось несколько секунд, чтобы заметить, что она двигается, даже не собираясь этого делать. Это ничуть не облегчило её растущие страхи. Вскоре паника и одиночество, которые одушевляли Лукрецию в её самые тёмные часы, вырвались из неё. Всё исцеление, произошедшее внутри Рэндидли, исчезло. Мысленно она металась, столкнувшись со своим страхом.

Её внутреннее я потянулось и нашло её старые инструменты. Жестокость. Злобность. Ненависть. Манипуляции. Они легко легли в её руки. В них была успокаивающая прохлада. Очень скоро дрожь, которая не прекращалась с тех пор, как Лукреция прибыла в это место, прекратилась.

Коридоры расплылись, и прежде чем она успела опомниться, Сельфия привела Лукрецию к двери, которую охраняли двое могущественных элитных воинов, которых люди Теллуса называли Королями-Ведьмами. Двое открыли дверь, и Лукреция рефлекторно шагнула вперёд с довольной улыбкой, глядя на охранников. Если бы люди знали, что эти Короли-Ведьмы — всего лишь обычные Врайты, созданные Автократом, а не кем-то из мелких Пропагаторов

Ну, возможно, они и знали. В конце концов, Шаль смог довольно легко убить одного из них, если верить рассказам.

Внезапно Лукреция почувствовала вспышку тоски. Возможно, ей следовало навестить Шаля, прежде чем заниматься этим вопросом. Но ей было так страшно и она не хотела, чтобы он вмешивался. Если она снова подвергнет его опасности

— Удачи, — весело сказала Сельфия, и дверь за Лукрецией закрылась со щелчком. Будем надеяться, что приход сюда не означает, что ей придётся расплачиваться жизнью.

Комната была обставлена скромно; Автократ не был показным человеком. Фактически, единственным настоящим предметом мебели была длинная металлическая вешалка, воткнутая в пол в центре комнаты. На ней висел плащ Автократа. Это была роскошная вещь из чёрного меха, гладкая и выглядящая могущественной. Казалось, что в меху скрываются странные цвета, и часто казалось, что он светится, если смотреть на него уголком глаза. Лукреция не сомневалась, что под правильным углом от этого меха преломлялись радуги.

Лукреция никогда не видела, чтобы Автократ носил этот плащ, но ходили слухи, что он надевает его, когда выступает на войну, и ни минутой раньше. Лукреция верила в это. Это был предмет, от которого разило смертью.

Автократ стоял над телом Врайта, праздно глядя на него. Даже когда она вошла, он, казалось, не заметил, просто продолжал изучать Врайта. Лукреция успокоила своё бьющееся сердце и сделала всё возможное, чтобы не издать ни звука. Леденящее спокойствие распространилось, когда Лукреция всё крепче и крепче сжимала свою жестокость и страх.

— Безупречно — прошептал Автократ, взмахнув рукой. Тут же искра света вошла во Врайта, и Король-Ведьма встал, его глаза пронзительно заблестели. Автократ снова взмахнул рукой, и Король-Ведьма рассыпался в прах. Куски костей и металла застучали по земле.

Автократ повернулся и посмотрел на неё. Выражение его лица было отстранённым и усталым. Поманив, он сказал:

— Иди.

Её тело подчинилось прежде, чем её разум осознал, что происходит. Только почти у самой цели Лукреции удалось остановить себя. И отчасти это произошло потому, что она посмотрела на Автократа. Она действительно посмотрела на него.

Он выглядел старым. Его спина была немного согнута, а волосы, ниспадающие по спине, были бледно-серыми. Его кустистые брови закрывали острые глаза, но его лицо было лабиринтом морщин. Он не был непогрешим. Он мог умереть, как и все они. Как и она. Возможно, надежда ещё не потеряна. В её сознании тёмное оцепенение продолжало распространяться.

Глава 645

— Господин, думаю меня не стоит деконструировать.

Это заставило Автократора замереть. Тут же странное инстинктивное желание приблизиться к нему исчезло. Задумчиво он посмотрел на неё и хрустнул пальцами. И только после того, как он хрустнул каждым пальцем, он заговорил. И тогда это было всего лишь одно слово.

— Я я считаю, что мои кармические способности могут быть чрезвычайно ценными для Врайтов, — медленно произнесла Лукреция. Внутри она начала ощущать быстро растущий поток Эфира в себе, поскольку вытягивала его из Рендидли всё больше и больше. В отличие от него, она испытала бы довольно опасные последствия, если бы позволила ему оставаться неиспользованным слишком долго. Но почему-то Лукреция не верила, что мир продлится долго. — Если меня деконструируют, то это будет преимуществом против людей Теллуса, которое у вас больше не будет

— Ба, это не имеет значения. Врайты будут жить и умирать, что бы ты ни делала, — вздохнул Автократор. Но затем он снова повернулся к Лукреции и прищурился на неё. — Однако я не могу отрицать, что почувствовал в тебе что-то, что было за пределами моего понимания. Так долго избегать моего взгляда что ж, очень немногим это удавалось. Во что бы то ни стало, продемонстрируй свои кармические способности. Возможно, есть какая-то надежда на твою жизнь, если твои методы окажутся новыми.

Лавандовые глаза Лукреции вспыхнули, но она сохранила сильный контроль над своим выражением лица. Сейчас не время позволять ему увидеть её план, даже несмотря на то, что Автократор дал ей идеальное оправдание. Казалось, его возраст давил на него, как груз. Он смотрел на неё холодными глазами, поднял руку и подозвал её к себе.

Тотчас же та часть Лукреции, которая была так готова умереть, оживилась и призвала её высвободить свой самый впечатляющий навык. Она позволила себе слабую улыбку, собирая Эфир и карму в своей руке. Не вините меня, если демонстрация окажется смертельной .

У Лукреции было не так много времени на подготовку, поскольку её инстинкты медленно отключали её способность думать о чем-либо, кроме возвращения к Автократору, как только она вспомнит о нём. В сочетании с огромным чудовищем страха, которое укоренилось в её сердце, Лукреция не могла долго сидеть спокойно.

Но ей не нужно было много готовить. Все элементы уже присутствовали. Лукреция была в большом долгу перед Автократором за всё, что он для неё сделал; пришло время вернуть этот долг.

С размахом Лукреция извлекла кинжал, выкованный из Правосудия. Даже сейчас, после двух месяцев изучения, она не могла до конца понять его возможности. Мало того, что уровень навыка казался высоким, но и сам навык, казалось, был сконструирован на более высоком уровне. Исходящий от него мороз обесценивал каждый защитный навык, который Лукреция против него использовала.

— За всё, что ты для меня сделал, Автократор вот моя величайшая атака.

Автократор фыркнул и жестом поторопил Лукрецию. Её лицо исказилось от злобной ярости, и, наполнив руки Эфиром, она схватила мощную чёрную нить, которая соединяла их двоих, и потянула за неё. Автократор задрожал.

Но там, где один объект медленно притягивался к Лукреции, она также бросила мощный кинжал в сторону Автократора. Два объекта были связаны, как будто цепью, и нить начала течь гораздо быстрее к ней, когда кинжал приблизился к Автократору.

Глаза Автократора расширились, когда он смотрел на приближающийся кинжал. Казалось, какая-то часть его, наконец, осознала, насколько опасна эта ситуация. Он поднял руку, которая начала светиться золотым сжатым светом. Это было самым большим беспокойством Лукреции; ни одно из её воспоминаний не говорило о том, умеет ли сам Автократор сражаться. Она помнила, что обычные Пропагандисты были довольно слабы, когда их не окружали куклы, но это был ГЛАВНЫЙ Пропагандист. Это был Автократор, первый, кто создал остальных.

Но как только летящий кинжал ударил в Автократора, Лукреция почувствовала вспышку облегчения. Атака отбросила Автократора назад. Он зашипел в ярости, но не смог остановить неумолимый импульс этого кинжала, усиленного навыками из другой когорты.

Всё быстрее и быстрее нити судьбы текли к Лукреции. Собирая их, она почувствовала, что внутри неё что-то меняется. Даже сейчас Автократор сохранял над ней некоторый контроль, от которого она не могла сбежать. Это было влияние на уровне её крови и волос. Но теперь, когда она получает эту карму

Донгг.

Нить резко остановилась, заставив Лукрецию скривиться от боли. Часть ментальной энергии, которую она тратила на сбор нити, была разбита этим шумом, из-за чего у неё зарябило в глазах. Тихо ругаясь, Лукреция переключила внимание, пытаясь понять, что происходит.

— что ж, ты доказала, что я был неправ. Это, конечно, стало сюрпризом. Дело, конечно, не в твоих кармических способностях, но подумать только, что ты сумела усовершенствовать такое опасное оружие — пробормотал Автократор, обходя вешалку для одежды посреди пола. Атака кинжала легко отбросила его назад, пока Автократор не смог спрятаться за вешалкой и позволить атаке приземлиться.

Небольшой кусок материала был отколот от вешалки, но атака Лукреции была остановлена насмерть. Без импульса ментальная сила Автократора была на таком высоком уровне по сравнению с её, что она не могла силой втянуть эту нить. И даже когда Автократор поднял кинжал, который упал на пол, чёрная нить кармы начала неумолимо течь обратно к нему.

Не имея другого выбора, Лукреция собрала то море Эфира, которое она накапливала, и уставилась на Автократора. Неужели он действительно хочет почувствовать гнев её кармы? Отлично. Она слегка потянула за свою связь с Рандидли, усиливая их сходство. Затем она использовала приём, который заставил её смертельно бояться будущих достижений Призрачного Гончего.

— Размытие Образа.

Уровень навыка Рендидли был невысоким, и использование его через их связь не имело того же острого эффекта, который обычно был бы, но Лукреции в данном случае и не нужна острота. Острота уже потерпела неудачу. Сейчас ей нужна была чистая сила, чтобы оглушить Автократора и позволить ей захватить больше кармы в их отношениях.

Подпитываемый морем Эфира, навык обрушился вперёд с достаточным импульсом, чтобы оглушить даже самого стойкого из образов.

и он прошёл прямо сквозь Автократора, даже не остановившись. Как будто его там и не было. Как будто

Кровь отлила от лица Лукреции, когда она смотрела на древнее лицо Автократора. Эти морщины сморщились в тысячи крошечных лабиринтов, и мужчина начал смеяться. Казалось, он вообще не использовал образы.

— Как — начала Лукреция, но она понятия не имела, как закончить предложение.

— Больше самообладания, чем смогла бы понять такая букашка, как ты, — сказал Автократор, и теперь, когда кратковременное веселье прошло, он снова выглядел древним. Его глаза были кремнистыми и тёмными, когда он рассматривал Лукрецию. — всё же кинжал интересен. Я приму его как доказательство того, что ты превзошла мои ожидания. Такого не случалось уже давно. Но это не имеет значения. Звёзды выстраиваются в ряд. Небольшого преимущества сейчас будет недостаточно

Страх. Он вонзился в сердце Лукреции, как медведь гризли, врывающийся в витрину магазина.

— Но но — попыталась она заговорить, но её рот не поспевал за ней. Её внутренности медленно превращались в дикие, и она не могла сохранить свой цивилизованный вид. — Но чёртова война-!

— Теллус? Врайты? Не более чем слова, чтобы умиротворить глупцов. Я слишком долго ждал этого, и теперь у нас наконец-то появился шанс. Нет, нам нужна не эта странная сила, которую ты принесла из другой когорты, а твоё тело. Чтобы наконец освободить меня из этой тюрьмы. Разбейся для меня.

Лукреция разбилась телом и разумом на тысячу осколков. Часть её ничего не чувствовала, поскольку они стали не более чем бессвязными картинками, как полароиды, летящие по спирали от горящего дома. Но другие части её яростно, неистово кричали. После всего? После всего этого? Она закончила вот так? Её последняя сила ухватилась за ненависть и страх, и эти инструменты легко попали в её руки. Она подняла их, даже когда была всего лишь оставшимся духом, когда её существование рушилось.

Неужели смерть действительно так проста? В переходах есть великая сила и карма.

На чёрной нити, которая связывала их двоих, Лукреция использовала оставшиеся хлопья Эфира, чтобы сплести проклятие, которое будет преследовать и ослаблять этого человека до конца его дней. Словно почувствовав это, Автократор улыбнулся и покачал головой. Проклятие, которое сотворила Лукреция, распуталось, как кошмары при дневном свете. Её ненависть и страх были потрачены, и её руки тоже начали распутываться.

Глава 646

В её взоре осталось лишь надменное лицо Автократора. Её тело превратилось в прах, личность разрушалась изнутри. Воспоминания улетали, словно пугливые воробьи. Неужели она больше никогда не увидит Шала? Ошибкой ли было посетить Иклида, прежде чем искать Шала?

Кто такой Шал?

Её сын

Её единственная любовь

Ей нужна сила

Сознание начало рассеиваться, забывая само себя без сосуда, способного его удержать. В отчаянии Лукреция потянулась к тем кармическим узам, которыми так гордилась. Но они тоже медленно исчезали в ничто, вместе с её существованием. Все, кроме странной чёрной нити, обвивавшей её, словно удав. Мысли стали вялыми и усталыми. Казалось, они замедлились до полной остановки.

Но она чувствовала потребность. Острее, чем когда-либо прежде. Это было странное чувство, такое чистое, какого она никогда раньше не испытывала. Оно было настолько ярким и требовательным, что страх отступил. Это безрассудное желание принесло мимолётную вспышку радости, какой она не испытывала уже очень давно. С тех пор, как была с Аэмонтом, и у них появился Шал. Это изменило её жизнь.

Эта потребность поднялась и вырвалась из Эфира в её груди. Словно сформировалась мужская фигура, жилистая и напряжённая. Его рука коснулась её плеча, и угасающее сознание Лукреции почувствовало искру тепла. Время, проведённое с Рандидли, научило её тому, что достаточно сильный образ и непреклонная воля не изменят мир, но позволят выжить, пока она не найдёт способ ухватиться за Путь, ведущий к заветному желанию в её груди.

По мере того, как Лукреция понимала, чего хочет, её посетила странная мысль. А знает ли Рендидли истинное желание, которое он хранит в своей груди? Судя по тому, как он действовал, было ясно, что нет.

Её мысли блуждали. Золотые кармические нити опускались вниз, словно паутина, потерявшая опору.

Лукреция потянулась. Ей нужен ещё один шанс, другая жизнь, другое тело. Потому что больше всего на свете она хотела

Это была ошибка – поддаться страху и придумывать оправдания, чтобы остаться в стороне. Всю свою жизнь на Теллусе Лукреция причиняла боль и брала, якобы для того, чтобы жить вечно. Чтобы избежать ужаса в своей груди, оставшегося после гибели её родителей от Катаклизма. Но её преследовал не страх а одиночество. Она осталась одна.

В её груди жила маленькая девочка, которая поклялась, что этого больше никогда не повторится, и собрала злую силу, чтобы ожесточить своё сердце ненавистью. Это был глупый план ребёнка.

Лукреция хотела просто почувствовать связь, иметь дом, куда можно вернуться. Иметь семью. Увидеть Шала.

Её мысли ухватились за самую толстую золотую нить кармы, которая была к ней привязана. Даже сейчас она была устойчивой и тёплой. По мере того, как её сознание угасало, она чувствовала, как растёт её сила. Пронзительные детские крики наполнили её уши. Это напомнило ей о Шале. Она улыбнулась или попыталась, но в тот момент она была всего лишь воспоминанием.

И в следующее мгновение Лукреция как личность исчезла из Иклида, оставив лишь груду плоти и образов, которые Автократор начал формировать своими руками.

Далеко-далеко, дух женщины Лукреции вселился в тело, отделённое от её дома измерениями. В этом странном измерении Лукреция широко открыла рот и закричала.

— Ах, прелесть, она прекрасна, прямо как ты. — Тёплый голос раздался над Лукрецией. Лукреция откинула голову назад, чтобы посмотреть на говорившего, но её голова была слишком тяжёлой и беспомощно упала набок. Раздражённо она открыла рот и снова закричала.

Лукреция уже чувствовала, как начинается головная боль. Неужели младенцы могут вызывать у себя мигрень? Это была пугающая мысль. Неужели она действительно младенец? Её тело определённо было достаточно странным и пухлым для этого

— Ах, Холт как мило с твоей стороны это говорить. Но мы оба знаем, что ребёнку было бы легче, если бы она была

— Глупости, — твёрдо прервал первый голос. — Ты совершенна, Масси. Прямо как наша дочь.

Лукреция извивалась изо всех сил, но её руки не слушались её. Слишком много информации поступало от слишком большого количества оголённых нервов, и Лукреция едва подавила желание снова открыть рот и закричать. Они находились в тускло освещённой комнате. Казалось, она была сделана из грязи или камня, и единственный свет исходил от свечи на столе.

Лукрецию держала на руках вторая говорившая, женщина. Женщина лежала на кровати, подпёртая несколькими мешками, казалось, набитыми гусиным пером. Первый говоривший, Холт, стоял над ними.

Холт замялся.

— Моя смена начнётся скоро. Я бы предпочёл не уходить, но

— С моим состоянием у нас нет выбора. Я знаю. Иди, Холт. Будь проворен, — кивнула Масси.

Холт направился к двери, но потом остановился и посмотрел через плечо на Масси.

— Прежде чем я уйду можно мне услышать имя нашей дочери?

Уголки рта Масси приподнялись, когда она с любовью посмотрела на Холта.

— Крета. Нашу дочь будут звать Крета.

— В начале было ничто, — сказал монах, сидя на возвышенном помосте над толпой. — Но в этой пустоте существовали три брата и сестры: Хоун, Стикс и Крета. Стикс был старшим братом и считал, что всё и так хорошо. Пустота и братья с сестрой — это всё, что нужно. Крета была средней сестрой и любила двух своих братьев больше всего на свете.

— Младшего брата звали Хоун, и он был недоволен. В его руках чувствовалась боль, когда он смотрел в пустоту. В своём сердце он знал, что может быть больше, чем это. Должно быть больше, чем это. Несколько тысячелетий он подчинялся желаниям Стикса и воздерживался от действий. Но настал момент, когда он больше не мог сопротивляться порыву: Хоун протянул левую руку и поразил ничто, создав звёзды. Он протянул правую руку и сжал её в кулак, создав мир. Его два глаза разошлись, чтобы увидеть свою новую игрушку, и вращались, чтобы увидеть планету целиком, образуя луну и солнце. Он стал Прародителем, рукой которого мы были рождены.

— Его дыхание упало на мир, образуя ветер и дождь. Хоун вылил половину своей души, создав тысячу маленьких жизней. Они проснулись, почти от спячки, и присоединились к поклонению Хоуну. Долгое время мир рос, процветая от дыхания Хоуна.

— Но затем Стикс обнаружил, что сделал Хоун. В ярости и ревности из-за того, что его драгоценный брат так ценит эти маленькие жизни, Стикс использовал свою силу, чтобы проклясть творения Хоуна, чтобы они могли быть созданы, но всегда возвращались к пыли, которая их породила. Так был обречён мир, или так считал Стикс.

— Хоун тоже так считал. Он увидел, как проклятие поражает его народ, и глубоко вздохнул. Хотя он оставил свои руки в виде звёзд и планеты, а свои глаза в виде солнца и луны, опечаленный Хоун отступил и бежал вглубь бездны, покинув планету. Он не мог вынести зрелища того, как его творение уничтожает его брат, и бежал.

Монах склонил голову, как и все остальные в собрании. После нескольких секунд молчания, посвящённых эмоциям бога, монах снова поднял взгляд.

— Именно тогда Крета обнаружила, что, несмотря на уловку Стикса против Хоуна, маленькие жизни продолжают бороться. Хотя каждый из них умрёт, они должны вырастить больше жизней и использовать своё короткое время на планете, чтобы сделать её лучше для следующего поколения. Таким образом, жизнь на Первой Планете процветала.

— Но вскоре Стикс обнаружил, что его проклятие было сорвано этими низшими существами, и наполнился гневом. Он перерезал себе запястья, позволяя своей крови литься до тех пор, пока от него не остались кожа да кости. Так образовалось Море Бездны, и его воды устремились, чтобы поглотить мир. Из своих костей Стикс сделал тысячу крошечных автоматов, которые были далеко за пределами понимания даже самых благословенных Сприггитов, и они двинулись на мир, чтобы положить конец жизни там.

— Немедленно обнаружив замысел Стикса, Крета полетела в бездну, ища Хоуна. Он был без левой и правой руки, без глаз и без дыхания, всё было оставлено для воспитания жизней, которые он создал. Но он всё ещё обладал своим сердцем, и Крета последовала за следами слёз, чтобы найти Хоуна в глубокой пустоте.

— Хоун! — сказала Крета, найдя своего брата. — Твой народ ещё жив, и Стикс движется, чтобы вернуть их в пыль. Ты должен поговорить со своим братом и объяснить, что не пытаешься заменить его. Ты должен Но затем она замолчала с испугом. Хоун просто улыбнулся ей. Его рот был кривым, но выражение лица было печальным.

— У него не было дыхания. Он больше не мог ничего сказать своему брату. Само дыхание, которое он мог использовать, чтобы вразумить своего опасного брата было нужно его народу, чтобы остаться в живых.

— Хоун встал и бросился обратно к маленькому миру, который он создал. Крета попыталась угнаться за ним, но она не знала глубокой пустоты, как Хоун, и очень быстро отстала. Она протянула руку, крича о помощи, но Хоун снова улыбнулся ей. Его руки исчезли, и его народ нуждался в нём. Он не мог ей помочь.

Все снова склонили головы. Лукреция кисло нахмурилась в своём тесном шерстяном одеяле. Если бы её мать не трясла её так сильно во время этих поклонов, это было бы идеально. Монах поднял голову и снова заговорил.

— То, что произошло потом, было великой войной, в которой сражались наши предки. Ревнивый Стикс попытался уничтожить нас, но Хоун вернулся вовремя, чтобы дать нам свою ярость и свою честь, сформировав оружие, которое Избранный использовал, чтобы победить кости Стикса.

— Тем не менее, битва была настолько разрушительной, что кровь Стикса, Море Бездны, успела подняться и попытаться утопить мир. Но в последний момент прибыла Крета. Она плакала красными слезами, видя, как её братья вцепились друг другу в глотки, и превратилась в гигантское дерево. Дерево собрало осколки разрушенного мира, как могло, и подняло семь земель над досягаемостью Моря Бездны. Так был образован этот мир, и так мы поклоняемся Прародителю, Хоуну, и сестре, которая пожертвовала всем из-за вины своего брата, Крете. И мы помним Стикса, чтобы нами никогда не управляли наши тёмные импульсы или недоразумения. Да будет так.

— Да будет так, — прогремел в ответ приход. Лукреция закатила глаза. В тысячный раз с тех пор, как поняла, где находится, Лукреция вознесла молитву Рандидли.

Проваливай сюда и спаси меня.

Ответа не последовало. Конечно, нет, он едва ли обращает внимание на это место. Итак, Лукреция начала планировать. Как привлечь внимание бога?

Глава 647

После битвы с Распространителем Сайло молчал, как воды в рот набрал, когда они забрались в маленькое каноэ. Инстинкты вопили, призывая его подбодрить остальных. Он считал себя лидером этой команды, а значит, это его роль.

Потребовалось немало времени с этими тремя людьми, но теперь Сайло мог лишь беспомощно признать, что он не лидер этой команды. И он не мог заставить себя сказать хоть что-то позитивное.

Половина их отряда была уничтожена после столкновения с Распространителем и его марионетками. Платтон, казалось, едва справлялся с управлением каноэ, а Рендидли был бледен как полотно и тяжело дышал. Что еще хуже, оба они добились большего, чем он, Сайло.

В бою с марионеткой Сайло понял, что его (Навыков) недостаточно. Он был недостаточно быстр, искусен или силен, чтобы сдержать марионетку. Платтон был вынужден прийти ему на помощь, и в это время Распространитель напал на Рэндидли. Только благодаря своевременному вмешательству сержанта Платтона и Азриэль группе удалось спастись.

Но доберется ли Рендидли вообще до берега?

Эта мысль легла холодным камнем в желудок Сайло. Эти люди их сила оказалась намного больше, чем он ожидал. Даже Скарх проделал огромную дыру, чтобы остальные смогли сбежать. Рэндидли, несмотря на то, что был тяжело ранен, сбил марионетку Распространителя с ног. Количество силы, которое он, должно быть, использовал, повергло Сайло в дрожь.

Это заставило Сайло задуматься о болезненных вещах. Маленькое кольцо, подаренное ему старейшинами, неприятно пульсировало. Он должен был стать избранным. Хотя это потребует огромных жертв, он должен был использовать силу, заключенную в кольце, чтобы переломить ход войны против Врайтов. Он должен был быть

героем

Был ли он хоть сколько-нибудь близок к этому?

Стоило ли все это того? Может быть, фундаментальная материя его самого была недостаточной. Возможно, странное искажение изображения, которое ослабило его, не было обычным результатом, и происходящее было вызвано тем, что Сайло потерпел неудачу, потому что его старейшины неправильно его оценили. Его высокие, светлые цели и защита Теллуса рушились, а Сайло был слишком отчаянным и эгоистичным, чтобы озвучить свои проблемы.

Руки Сайло сжались в кулаки. Обратный путь до Саутпойнт-Бич был долгим и молчаливым.

Рендидли застонал, устраиваясь на операционном столе. Хирург, если его можно было так назвать, был скелетообразно худым человеком с третьим глазом на лбу. Он просто положил руки на Рэндидли, закрыл глаза и через секунду с нахмуренным видом заговорил с Рэндидли.

— Что ж какой бы (Навык) ты ни использовал, чтобы насильно закрыть свои раны, он был невероятно эффективен. Но твое тело пронизано чем-то инородным. Если ты сможешь использовать (Навык) снова, я бы сказал, что лучше всего удалить это

— Да, — прошипел Рэндидли, вцепившись в стол, когда странные кристаллические осколки в его теле завибрировали о кости его грудной клетки. Его (Здоровье) почти не уменьшилось, но это было невероятно неприятно. — Вырежи это из меня, док.

— Док? Меня зовут Франц. Я говорил тебе это столько раз — Хирург замолчал, бормоча себе под нос, когда Рендидли махнул рукой, показывая, насколько ему сейчас не до этого.

Группа вернулась на Саутпойнт-Бич, который был гораздо более оживленным местом, чем когда группа Рендидли покинула пляж месяц назад. Казалось, что все больше и больше припасов и личного состава направляется для атаки на Южный Домен через Саутпойнт-Бич, и поэтому было довольно сложно найти, кому именно они должны доложить.

Сержант Платтон извинился и порекомендовал Рендидли и Сайло обратиться в медицинскую палатку за той небольшой помощью, которую они могли оказать. (Зелья Здоровья) в наши дни были редким товаром, так как материалы для их изготовления постепенно исчезали по всему Теллусу. По взгляду Платтона, когда он смотрел на Рэндидли, он понял, каковы, по его мнению, шансы Рендидли на выживание.

Или, возможно, вопрос был не в выживании, а в возможности сражаться. Казалось, Платтон считал, что боевые дни Рендидли сочтены. Когда они подплывали к гавани в Саутпойнте, он долго говорил о вариантах для солдат, вернувшихся с фронта.

Но, честно говоря, дорога обратно с боя была мучительной для Рендидли по двум причинам. Первой из них были кристаллы, застрявшие внутри его тела. Теперь это казалось очевидным, но когда вы сражаетесь с врагами, использующими баллистические снаряды, оставлять пулю в теле — не самая лучшая идея. Не то чтобы у Рендидли было много времени, чтобы думать об исцелении от кристаллов, которые пронзили его насквозь; они отняли треть его (Здоровья) сразу, и его главной задачей было замедлить скорость, с которой его (Здоровье) уменьшалось из-за кровотечения.

Тем не менее, была более серьезная проблема, с которой Рендидли пришлось столкнуться, лежа на дне лодки. Было странное коррозийное свойство, которое повлияло на него, Сайло и Азриэль. Несмотря на то, что Рендидли терпеть не мог Сайло, он не собирался позволить этому странному яду убить его.

Сосредоточившись, их девятичасовая поездка на лодке обратно на Саутпойнт-Бич оказалась достаточной, чтобы очистить их всех от этой странной силы. Это оставило Рендидли несколько потрясенным и впечатленным сержантом Платтоном. Что бы это ни был за (Навык), от него было очень трудно избавиться. Вместо того чтобы преодолеть его физически, Рендидли обнаружил, что единственный вариант, который у него есть, — это очистить их, используя Эфир, чтобы развеять странные частицы.

Что больше всего беспокоило, так это то, что он получил 10 (Уровней Навыка) в (Системном Вмешательстве) из-за этой деятельности.

Скарх, Азриэль и выжившие из первоначального отряда Платтона отправились искать крышу над головой для своих уставших ног. Сайло пробормотал что-то о том, что с ним все в порядке, и ушел в близлежащие скалы.

Что оставило Рендидли одного в медицинской палатке с бормочущим хирургом. Закрыв глаза, Рендидли сосредоточился на (Уровнях Навыков), которые он получил в бою, чтобы игнорировать периодические вибрации от кристаллов в своем теле.

Наибольший прирост был в (Системном Вмешательстве), но Рендидли также увидел некоторый рост в относительно застойных (Объятиях Дикого Фантома) и (Боевом Мастерстве). Из-за их высокого (Уровня) повышать эти (Навыки) было сложно и всегда было поводом для празднования. Помимо этого, Рендидли также продолжал улучшать свои новые (Когда Тени Уходят, Танцуют Светлячки) и (Абсолютное Чутье). Оба дали ему небольшое преимущество в бою против марионетки, на которое он полагался, чтобы выжить.

В общей сложности Рендидли получил 67 (Очков Пути), которые он направил в (Рост Иггдрасиля). После довольно долгого ожидания он наконец-то закончил (Путь), и долгожданное уведомление о завершении дало ему несколько мгновений отвлечения от хирурга, который тыкал в него, чтобы посмотреть, какие бритвы могут разрезать его кожу.

Поздравляем! Вы завершили (Путь) (Рост Иггдрасиля 2) ! Недостаточно посадить величайшее дерево, совсем другое дело — вырастить его до зрелости. Только когда его ветви достаточно широко раскинутся, чтобы покрыть мир, станет очевидна его истинная мощь. Вы еще не достигли этой точки, но не волнуйтесь, ваша сила значительно возросла. +100 к (Живучести) и (Сопротивлению)! Поскольку дерево, растущее в вашем сердце, больше не саженец, получайте дополнительно 2 свободных (Очка Характеристик) за (Уровень).

Ваши (Навыки) созрели! Все (Навыки), относящиеся к Иггдрасилю, объединены в (Набор Навыков) Иггдрасиль, Древо Переворота . Изображения (Навыков) слились друг с другом. Благодаря синергии повышать (Уровни) в (Наборе Навыков) станет немного легче. Кроме того, все (Навыки) в (Наборе Навыков) вырастают на 10 (Уровней).

Ваши (Навыки) приближаются к тому моменту, когда их редкость может измениться!

Рендидли ухмыльнулся сквозь боль от того, что кто-то копается в его внутренностях, и сосредоточился на том, чтобы не дать (Телу Ирвуда Иггдрасиля) активироваться. Из преимуществ, которые он получил от завершения (Пути), он был несколько раздосадован тем, какое из них было самым важным. В будущем легкость повышения (Уровня) может оказаться наиболее полезной, но прямо сейчас Рендидли был несколько ошеломлен тем, что был награжден впечатляющими 100 (Живучести) и (Сопротивления). Сразу же (Живучесть) стала одной из его самых высоких (Характеристик).

Но он также не упустил из виду 10 (Уровней Навыков) для нового (Набора Навыков). В общей сложности это было 70 бесплатных (Очков Пути), и большинство из этих (Навыков) были выше 100-го (Уровня), что означало, что их было нелегко повысить. Это был большой толчок для его способностей.

Хотя он не был уверен в деталях, он, вероятно, также получил больше слотов для (Навыков), поскольку (Система) засчитывает (Наборы Навыков) только как один (Навык).

Единственная проблема с завершением (Пути) когда Рендидли из любопытства проверил свои доступные (Пути), один из них привел его в ярость.

(Рост Иггдрасиля 3) 0/2000

Глава 648

— Да чтоб меня, две тысячи?! — взревел Рэндидли.

Хирург рассеянно похлопал его по плечу. — Не волнуйтесь, крупные осколки мы уже извлекли. Было бы проще, если бы вы могли понизить свою природную прочность, а? Насколько у вас вообще развита (Выносливость)?

Рендидли не стал ему отвечать, погрузившись в собственные размышления. Две тысячи ОП — это почти невозможная цифра. Конечно, он прошел долгий путь со времен, когда (Пути) стоили 25 или 50 ОП. И его способность собирать ОП значительно возросла, так что разница не так уж и пугает. Но чтобы сразу подскочить до двух тысяч?

Это лишь немногим меньше, чем то количество ОП, которое он потратил с тех пор, как получил (Духовный Навык), (Семь Земель Спектрального Древа). Теоретически, если бы он тратил время на изучение бессмысленных (Навыков), используя освободившиеся слоты, и прокачивал их до 50 или 60, то смог бы заполнить большую часть, но

У Рендидли нет на это времени. С тех пор, как появилась (Система), он в основном переключал свое внимание с одной угрозы на другую. Поэтому ему крайне сложно представить, что он сможет найти достаточно свободного времени, чтобы прокачивать менее полезные (Навыки).

Помимо большого (Пути), у Рендидли было несколько других вариантов на выбор, некоторые из которых были доступны ему довольно давно.

(Еретик XXV3) 0/?, (Странник Нексуса, Когорта 5) 0/50, (Экспериментатор 1) 0/50, (Боевое Мастерство 3) 0/?, (Нарушитель Системы) 0/1, (Путь Бога-Младенца 2) 0/200, (Друг Человечества) 0/100, (Военачальник) 0/200, (Путь Покровителя) 0/500, (Металлург) 0/300, (Продвинутая Гравировка Маны) 0/400, (Слияние Эфира 2) ?, (Идеальная Духовная Связь) 0/1000, (Колокол Судьбы Звонит) 0/600, (Избранный Пепла) 0/200, (Рост Иггдрасиля 3) 0/2000.

Но из всех них Рендидли мгновенно выбрал (Избранного Пепла). Странный случай, произошедший ранее, когда он был на Теллусе и исследовал (Прах к Праху), заставил Рендидли захотеть разобраться с этим как можно скорее, чтобы это не стало проблемой. Эта пронзительная головная боль, которую он испытал после использования этого (Навыка), до сих пор преследовала его.

Первая партия в 70 ОП, которую он вложил в (Навык), полученная от роста (Навыков Иггдрасиля), ничего ему не дала. Его настроение тут же испортилось. Так было и с (Покровителем Пепла). Независимо от того, чем Рендидли жертвовал ради него, то, что он получал взамен, было несколько неубедительным.

Скривившись, Рендидли выпрямился на операционном столе. Ему потребовалось усилие воли, чтобы предотвратить шипение крови, пролитой Рендидли на стол и окружающую область, и прожигание материала сортировочного центра. Ущерб был бы значительным, и могли бы возникнуть вопросы. Поэтому он сделал все возможное, чтобы собрать свою кровь обратно на кожу, пока врач что-то строчил в своем блокноте.

— Ваш (Навык) исцеления он очень полезен, — объявил хирург. — Большинство моих пациентов в наши дни умирают во время подобных процедур.

Рендидли не стал много говорить, поблагодарил мужчину и сбежал из больницы.

Сержант Платтон сжал руки в кулаки. Лейтенант перед ним театрально вздохнул, а затем махнул рукой.

— Послушайте, Платтон, вы всю свою карьеру распространяли слухи. Чего вы ожидали? Что вы каким-то образом раскрыли заговор с целью доставить настоящего (Пропагатора), которые, как некоторые считают, являются просто мифами, на Теллус? И вы каким-то образом сразились с ним и сбежали?

— Да, — прорычал сержант Платтон, его глаза покраснели, когда он посмотрел на лейтенанта. Но вся злоба, которую Платтону удалось сконцентрировать и выстрелить в мужчину, казалась совершенно неэффективной против его снисходительной улыбки.

— Что ж возможно, мне следует обратиться к своим коллегам. В конце концов, я всего лишь лейтенант. Что скажете?

Сержант Платтон говорил перед трибуналом из пяти человек. Было трудно добиться даже этого, поскольку вся деятельность на Саутпойнт-Бич возросла. Но больше всего Платтона раздражало то, что лейтенант был выбран в качестве главы трибунала. Остальные члены комиссии по отчету были капитанами.

Хотя этот конкретный лейтенант был адъюнктом полковника, технически сержант Платтон был выше его по званию. Звания: сержант, капитан, полковник, фельдмаршал и аврох. Самым главным на Саутпойнт-Бич была полковник Ютна, которой подчинялся этот лейтенант. Именно из-за этих отношений у капитанов возникло желание заискивать перед этим человеком.

Не то чтобы полковник Ютна была из тех, кто принимает подобное поведение. Она была из элиты Центрального Домена, но годами сражалась на передовой. Она была практичной и деловой женщиной. Но у нее была семья, которая переживала трудные времена, поэтому она согласилась иметь нескольких далеко не звездных лейтенантов.

И когда прибывало дерьмо, вокруг него собирались мухи.

Капитаны что-то пробормотали в знак согласия. Лейтенант одарил сержанта Платтона многозначительной улыбкой. В ней была жалость, но также и самодовольство. — Ну вот, видите. Ваша история необоснованна, сержант Платтон, и поэтому я не могу тратить время доброго полковника на это. На самом деле

После паузы лицо лейтенанта изменилось, как будто ему только что что-то пришло в голову. — На самом деле возможно, вы просто не понимаете серьезности своего безрассудства, Платтон. Нет, я не могу потворствовать такой безрассудной лжи. Полковник была бы в ужасе, узнав об этом. Нам нужно показать пример; эта командная структура не потерпит вашей лжи. Таким образом, мы, трибунал, должны будем наказать

— Вы не трибунал, лейтенант, — взревел сержант Платтон, сверкая глазами. — Это разбор полетов. Я просто сообщаю

— А я говорю вам, — перебил лейтенант, его лицо исказилось от раздражения. Сержанту Платтону было ясно, что эти дураки вокруг него никогда не бросали ему вызов и не перебивали его. — Что я приговариваю вас

Но тут резкий голос привлек все их внимание.

— Всем по местам, к бою. Готовьтесь к нападению. На нас напали. — Голос был почти низким рокотом. Сержант Платтон слышал слухи о мощных командных способностях полковника Ютны, но почувствовал их впервые. Казалось, полковник могла говорить, и ее слышала вся армия. — Повторяю, готовьтесь к нападению. Похоже на Саутпойнт-Бич прибыл (Пропагатор).

Казалось, лейтенант сдулся, как гнилой помидор.

Сержант Платтон не стал связываться с лейтенантом, вышел из палатки для докладов и огляделся вокруг растревоженного улья, которым был лагерь. Мужчины и женщины с копьями бегали туда-сюда, крича и переговариваясь друг с другом. Некоторые несли новые башенные щиты, которые доставлялись на передовую, чтобы защитить бойцов от (Психического Яда).

Этого было недостаточно. Это место было прославленным складом снабжения. Оно не было предназначено для того, чтобы выдерживать нападение. И нельзя было отрицать, что копьеносцы Теллуса гораздо лучше нападали, чем защищали точки. Скорее всего, полковник Ютна это знала. Если бы это было возможно, она бы не заставила свои силы сражаться с (Вайтами) без укреплений.

А это означало, что нападение было неминуемым. Сержант Платтон выругался, когда его осенила странная мысль. Неужели (Пропагатор) последовал за ними ?

Мгновенно он пришел в действие. Помимо тех двоих, кто пережил их проникновение во вражеский тыл, у Платтона было еще 10 человек в подчинении. Он разослал сообщения с подробным описанием того, где они должны встретиться, и разыскал своих четырех подопечных: представителей турнира. Они ждали его с копьями в руках, готовые к бою.

Ну, Рэндидли, Скарх и Азриэль были там. Сило нигде не было видно.

— Мы знаем, где Сило? — спросил сержант Платтон. Трое посмотрели друг на друга и пожали плечами.

— Если бы он хотел, чтобы его нашли, он бы появился, — коротко сказал Азриэль. Остальные, казалось, согласились.

Сержант Платтон вздохнул и внимательнее посмотрел на Рендидли и Азриэля. Даже сейчас он не сомневался, что его (Навык) медленно съедает их. Возможно, даже в такой незначительной степени, что они не заметят этого в течение некоторого времени. Неделя, месяц но (Навык Системной Редкости) в конечном итоге настигнет их. Стоит ли им сказать ?

Но нет, он узнал решимость в их глазах. Они будут сражаться, несмотря ни на что. Если они не замедлятся, то все, что сержант Платтон мог сделать, это поставить их в ситуацию, в которой они могли бы наилучшим образом использовать оставшееся время.

— Хорошо, — проворчал сержант Платтон. — Заставим (Вайтов) истекать кровью за каждый дюйм земли, который они попытаются захватить.

Глава 649

Всё должно было быть так просто, – размышлял Наффур Сьют, дрожа всем телом.

Чтобы расплатиться с долгами, он устроился на работу к Хэвхейтс, чтобы помочь им ограбить Манхэттенское здание. Во время ежемесячной Лотереи, когда нескольким счастливчикам выпадает шанс пройти прослушивание перед элитой Орчарда, он должен был улизнуть и устроить диверсию, чтобы отвлечь охрану. Хэвхейтс, ожидавшие снаружи, должны были использовать это время, чтобы атаковать банк и украсть столько денег, чтобы Наффур больше не беспокоился о своей проблеме с азартными играми.

Всё шло хорошо. Затем Наффур спустился вниз и обнаружил мертвого человека и временный портал. Он ударил женщину и, судя по отклику в кулаке, вероятно, сломал ей челюсть. Человек выстрелил в него из плазменного оружия

Динь.

Лифт достиг верхних этажей, и двери раздвинулись. Несколько человек, собравшихся на Лотерею, бросили на Наффура случайный взгляд, а затем посмотрели на него снова, но уже более пристально.

Ах, я все еще в маске , – подумал Наффур. Как только он поднял дрожащие руки, чтобы снять маску, пол перед ним взорвался столбом плазмы. Четыре фигуры выпрыгнули с нижнего этажа в пентхаус, каждая с плазменной винтовкой и в силовом костюме.

Крики прорезали царившую в бальном зале пентхауса тишину, а немногочисленные спарринги замерли, когда они широко раскрытыми глазами уставились на новоприбывших.

— Всем оставаться на месте, и проблем не будет, — сказал самый высокий из четверых. На нём был зелёный визор, скрывавший большую часть его лица. — Приведите нам сенатора Светлячка, а остальные можете быть свободны. Ему нужно заплатить за свои преступления.

Еще до того, как лидер начал говорить, Наффур почувствовал, как его инстинкты снова включаются на полную мощность. Он бросился обратно к лифту, но там тоже произошел взрыв плазмы. Волна силы вырвалась из шахты лифта и сбила Наффура с ног. Он рухнул на землю, его тело вывернулось в мучительной позе. Человек, бывший с женщиной, которую ударил Наффур, с холодным фырканьем вылез из лифта и огляделся.

Увидев Наффура, он презрительно усмехнулся и проигнорировал его.

Поздравляем! Ваш навык (Симуляция Травмы) теперь 51-го уровня!

В очередной раз напоминание о том, какими навыками обладал Наффур, наполнило его чувством беспомощного разочарования. Он не был трусом. Он был

— Если вы не будете сотрудничать, мы не боимся применить силу, — сказал лидер, многозначительно взглянув на надеющуюся на лучшее бедноту Орчарда. Плазменная винтовка в его руке была тяжелой и дымилась. Силовая броня, которую он носил, явно была первоклассной.

Но Наффур

Его руки дрожали, когда он тихо поднялся на ноги.

Поздравляем! Ваш навык (Крадущаяся Походка) теперь 45-го уровня!

Наффур, может, и не герой. Но сейчас он был не в себе. Всё, что ему нужно было сделать, это направить (Гончую Призрака) в дешевой маске, которую он носил. Глаз вспыхнул изумрудом, когда он сократил расстояние до человека, который усмехнулся и прошел мимо него. Благодаря своему навыку (Крадущаяся Походка) Наффур не издал ни звука, когда приблизился. Он все еще находился на некотором расстоянии от своих товарищей и начал обходить дыру, которую они проделали, чтобы выпрыгнуть на этот этаж.

Наффур использовал (Бесстрашный Молот) и ударил кулаком прямо по важнейшему механизму силовой брони в пояснице мужчины.

Поздравляем! Ваш навык (Бесстрашный Молот) теперь 3-го уровня!

Поздравляем! Ваш навык (Бесстрашный Молот) теперь 4-го уровня!

Поздравляем! Ваш навык (Бесстрашный Молот) теперь 5-го уровня!

Поздравляем! Ваш навык (Засада) теперь 36-го уровня!

Поздравляем! Ваш навык (Дешёвый Удар) теперь 41-го уровня!

Мужчина неловко взвизгнул, когда в поясницу ему ударила почти непреодолимая сила. Рука Наффура сразу же пронзила болезненная пульсация, так как он фактически ударил сталь изо всех сил. Но он сломал механизм и отправил мужчину в полет вперед.

К огорчению Наффура, он столкнул мужчину с другим из своих соратников-террористов, повалив их обоих на землю. Лидер резко замолчал на полуслове и повернулся, чтобы посмотреть, в чем причина шума. Все молча уставились на то, как два террориста были поставлены на колени одним ударом. В этот момент все взгляды были прикованы к Наффуру в маске.

Словно кролик, Наффур бросился к дыре в полу, чтобы убраться с линии огня, проклиная себя за то, что позволил моменту увлечь себя.

С рыком лидер развернулся и направил свою плазменную винтовку на Наффура, который уже проскальзывал в дыру на этаж ниже. Краем глаза Наффур увидел бело-голубой сноп плазмы, несущийся к нему, и зажмурился.

Если он умрет вот так, на глазах у Марин

Марин!

Глаза Наффура распахнулись, и он отчаянно замахал руками, чтобы схватиться за край дыры. Он не мог просто убежать, если она здесь, наверху, наедине с этими безумцами

ш-ш

Рывок Наффура в сторону, когда он передумал и вскарабкался обратно на этаж пентхауса, пришелся как раз вовремя, но плазма все же задела его, зацепив правую руку. Вспышка жара и боли оторвала ему большой палец. Мысли о спасении Марин были забыты, Наффур взвыл и отпустил край пола, прижимая к себе обожженную руку. Он тяжело упал на землю, выбив из себя воздух.

На глазах у Наффура стояли слезы, когда он услышал крик лидера сверху. — Чёрт! К черту всё, ребята, огонь на поражение. Данк, убери этого сумасшедшего внизу.

— Есть.

Раздался грохот, когда тяжелое тело, вероятно, отягощенное силовой броней, упало обратно на нижний этаж рядом с Наффуром. Прямо перед его затуманенными слезами глазами по полу побежали тонкие трещины. Хотя материалы в мире после Системы были относительно прочнее, чем в прошлом, требования, предъявляемые к ним, росли гораздо быстрее, чем могли угнаться строительные материалы.

Тяжелые шаги приблизились к Наффуру, который прикусил губу и вскочил на ноги. — О нет, пол обрушивается.

Почти против воли надвигающийся нападавший, который был настоящим грузовым поездом с точки зрения импульса и веса, посмотрел вниз на пол.

Поздравляем! Ваш навык (Лживые Слова) теперь 34-го уровня!

К тому времени, когда Данк понял, что пол держится относительно хорошо, и снова поднял глаза, Наффур уже скрылся за углом. Дыра в полу находилась, наверное, в двадцати метрах от лифтов и немного справа, прямо за углом от коридора перед лифтами. Поэтому Наффур бросился к ближайшему укрытию – углу этого коридора.

Как только он выбежал за этот угол, он попытался резко остановиться, и его лицо исказилось от ужаса. Как он мог забыть, что здесь лежит труп

Его ноги подскользнулись, когда он попытался замедлиться, и Наффур упал на задницу, промочив штаны в крови. И это даже хорошо, потому что снопы плазмы прошили пространство над его головой. Данк выскочил из-за угла со злобными глазами, и Наффур сделал единственное, что пришло ему в голову.

Он пополз вперед и схватил лежащий рядом труп. Затем он бросил его в Данка, чтобы отвлечь его.

Инстинктивно Данк выстрелил снопом плазмы, который прорвался сквозь грудную клетку медика. Расплавленная кожа и кровь брызнули на боевой визор Данка, покрыв его шипящей пленкой из крови. Ругаясь, Данк попытался вытереть дрянь неуклюжими металлическими пальцами своего силового костюма.

Наффур бросился бежать, надеясь спастись из этого места.

— ты хочешь сказать, что лифт не может подняться в пентхаус? — сказал голос, когда медленно открылся лифт. Мужчина сделал шаг вперед прямо на пути Наффура. Мужчина говорил по сотовому телефону и хмурился на пол, не замечая ничего вокруг.

Наффур врезался в мужчину, сбив его с ног. Оба упали в кучу перепутанных конечностей обратно в лифт. Когда они упали на землю, Наффур понял, что знает этого человека: это был сенатор Светлячок.

Глава 650

Быстрый, как молния, Нафур вскочил на ноги и принялся нажимать кнопку закрытия двери. Металл медленно начал реагировать, и Нафур также нажал кнопку первого этажа. Все, чтобы убраться отсюда подальше.

— Простите, молодой человек, но кто бы вы ни были, вы не можете это кровь? — голос сенатора Светлячка сначала был строгим, но резко сменился обеспокоенным, когда он заметил состояние Нафура. Только когда металлические двери закрылись, отрезав звук ругательств Данка, который пытался очистить расплавленную плоть со своего шлема, Нафур расслабился.

Нафур попытался представить, как он выглядит, когда повернулся к сенатору. Вряд ли он выглядел как уличный сорванец, у которого сердце бешено колотится в ушах. Но, с другой стороны может быть, Нафур и выглядел именно так. Он чувствовал себя таким маленьким и грязным перед этим человеком. Он был невысоким, но его глаза были проницательными и яркими.

Казалось, эти глаза способны пронзить маску Нафура и увидеть, кто он есть на самом деле. Самозванец. Он не Призрачный Гончий. Он и близко не герой. Он просто мальчишка, который влез по уши в неприятности. И, возможно, это его шанс.

Кровь стекала по промокшему костюму Нафура и собиралась в лужи на полу лифта. Он не впитал много, так как она частично высохла, но этого было достаточно, чтобы оставить очень заметные пятна. Помимо багровой рубашки, остальная одежда, вероятно, была потеряна. Его маска Призрачного Гончего, казалось, расплавилась в углу, куда слишком близко просвистел плазменный разряд.

Когда Нафур открыл рот, чтобы во всем признаться этому внушительному пожилому джентльмену, произошло два события одновременно. Во-первых, боль от того, что ему отжгло палец плазмой, наконец пробилась сквозь пелену адреналина и начала разрушать его решимость признаться.

Во-вторых, сверху послышался отчетливый звук удара, и лифт начал разгоняться. Он прошел безопасную скорость и через четыре секунды перешел в свободное падение.

— Черт, я знал, что нам не следовало путешествовать раздельно — пробормотал сенатор Светлячок себе под нос. Затем он покачал головой и посмотрел на Нафура более оценивающим взглядом. — что ж, решил хранить молчание? Полагаю, можно с уверенностью сказать, что ты не в ладах с этими взрывоопасными элементами. Пожалуйста, отойди.

Казалось, что маленький лифт несется вниз со все большей скоростью, и Нафур послушно прижался спиной к стене, а сенатор засучил рукава. Это удивило Нафура, но этого угла обзора было достаточно, чтобы увидеть, что сенатор дрожит.

Хорошо. Значит, Нафур будет не единственным, кто обмочился перед смертью.

— Пылающий взрыв! — выкрикнул сенатор, указав на стену. Из его руки, казалось, вырос огненный шар, и, хотя он и засучил рукава рубашки, отчетливо пахло горелой тканью. Стена лифта начала дрожать и сочиться, так как высокая температура дестабилизировала металл. В течение нескольких долгих секунд стены деформировались, пока сенатор продолжал нагревать их.

Сенатор, казалось, был доволен этим развитием событий, но Нафур просто смотрел на него широко раскрытыми глазами. Жара в лифте быстро поднялась до температуры, похожей на 38 градусов по Цельсию. Затем, как ни странно, сенатор застенчиво взглянул через плечо на Нафура и слегка кашлянул.

— Я э-э, извини — но сенатор больше не мог говорить, потому что он задыхался, пытаясь дышать, но не находил в воздухе ничего, что могло бы его поддержать. Нафур не был полностью уверен, но знал, что кислород сгорает при использовании огня в замкнутом пространстве. Люди с более высокой выносливостью и жизненной силой могли игнорировать нехватку кислорода в течение короткого времени, но было очень трудно убедить свое тело игнорировать свои биологические императивы.

Даже Нафур чувствовал медленно нарастающую, паническую потребность дышать. Нафуру всегда нравилась история о том, как Призрачный Гончий спустился на дно озера Аполлон, чтобы убить дракона, и пробыл там три дня, не двигаясь, пока дракон не подумал, что Призрачный Гончий ушел, и не вышел из своей пещеры прямо в его ожидающие объятия.

Ты НЕ Призрачный Гончий! — кричала на него часть Нафура. Это была та часть его, которая хотела свернуться калачиком и надеяться, что ничего плохого не произойдет, пока эта крошечная, частично расплавленная металлическая коробка не врежется в первый этаж. Индикатор этажа пронесся мимо 10-го и очень быстро оказался на 9-м.

Как ни странно, пульсирующая боль от отсутствующего большого пальца вернула Нафура из панического состояния в состояние, напоминающее спокойствие. Время, казалось, замедлилось, хотя, возможно, это просто его чрезмерно драматичный ум думал о том, как много времени прошло с тех пор, как он дышал. Чувствуя агонию и напряжение в каждом уголке своего тела все, о чем мог думать Нафур, это о том, как он не хочет умирать.

Нафур сжал кулак, наблюдая за сенатором с красным лицом и отхаркивающим мокроту. Этот человек возможно, он хорош в управлении районом и голосовании по налогам, но он дурак. Почему-то Нафур не испытывал желания помогать ему, а скорее

Скорее, какая-то эгоистичная часть Нафура, которая кралась по переулкам, пока мимо проходили более богатые люди, хотела доказать этим людям, что они не так уж и круты. Есть кое-что поважнее денег. Нафур докажет, что он чего-то стоит.

Сенатор Светлячок подставил их, расплавив стену лифта, чтобы она обрушилась и задушила их, когда они врежутся в землю. Но Нафур мог их спасти.

Не то чтобы сенатор был неправ. Индикатор лифта перескочил с 8 на 7. На нижних 10 этажах манхэттенского здания лифты спускались по стеклянной трубе на виду у вестибюля. Если бы стену лифта можно было разбить, было бы легко выпрыгнуть и не превратиться в старые овощи, раздавленные в консервной банке.

Индикатор показал 6. Нафур оттолкнул сенатора Светлячка в сторону и подошел к стене. Он сжал кулак, даже без большого пальца. Его костяшки были узловатыми и деформированными: Нафур знал, что когда боль от отсутствующего большого пальца утихнет, у него, вероятно, будут повреждены кости в руке. Но он не мог остановиться сейчас, не так ли?

(Неустрашимый Молот).

Вот как чувствовал себя Призрачный Гончий? — подумал Нафур, ударив кулаком о стену лифта сильнее, чем когда-либо осмеливался. Ты встаешь на путь и к концу не знаешь, почему ты здесь, но ты просто не можешь остановиться .

Стена лифта вырвалась наружу, разбив стеклянный корпус шахты лифта в сверкающем взрыве. В глубине души Нафур запоздало вспомнил, что внизу будут обычные люди, которые могут пострадать от падающего стекла. Он криво усмехнулся, шагнув вперед к проему. Тогда это определенно было просто его воображение. Призрачный Гончий никогда не сделал бы ничего столь эгоистичного.

Призрачный Гончий особенно не оставил бы

Ослепленный и кашляющий, сенатор наткнулся на Нафура, когда тот сделал шаг вперед. Снова оказавшись в куче конечностей, они споткнулись вместе и вывалились из лифта. Нафур был внизу, поэтому его спина была изранена, когда лифт продолжил спуск, и его тело насильно использовали, чтобы разбить стеклянную шахту.

Но боль снова сфокусировала Нафура. Он взревел, пока они кувыркались в воздухе, и схватил сенатора за лацканы. К его удивлению, весом другого человека было легко маневрировать в его нынешнем безумном состоянии. Возможно, он начал бы душить этого человека, но затем они ударились о пол ногами вперед.

На этот раз сенатор оказался внизу и с криком упал на землю. На первом этаже находился банковский вестибюль, и около 20 человек стояли вокруг, застыв, когда Нафур и сенатор рухнули на землю. Нафур покачнулся и споткнулся, но сумел удержаться на ногах. У дверей виднелись четыре охранника и еще десять ждали в разных местах вокруг первого этажа. Воспоминание всплыло, как дурной запах, заставив Нафура вздрогнуть.

Затем лифт рухнул на землю позади него, и Нафур снова чуть не упал на ноги. По всей комнате прокатилась волна силы и клубящиеся облака разбитой штукатурки.

— Ты — злобно произнес Нафур, чувствуя, как пульс стучит у него в ушах. Казалось, что его костюм был полностью разорван на спине, а плоть изрезана стеклом. С ревом Нафур схватил сенатора и бросил его всем телом, почти как в профессиональном реслинге.

Словно по команде, прилетели осколки стекла, осыпав место, которое только что покинул сенатор. Мелкие кусочки вонзились в спину Нафура, и он стиснул зубы, чтобы не закричать. Звон падающего стекла медленно затих, пока Нафур тяжело дышал, пытаясь справиться со всеми дикими эмоциями, которые тянули его в разные стороны.

Боль, страх, истощение, удивление, сожаление

С грохотом Данк, в полной боевой экипировке, врезался в землю неподалеку. Даже не повернувшись полностью, силовой доспех развернулся и ударил Нафура тыльной стороной ладони. Беспомощно он покатился в сторону, пока не врезался в твердую мраморную стойку банковских касс, и все померкло.

Глава 651

Команда Хавхейта бездельничала в частном, но дружелюбном ресторане напротив Манхэттенского здания. Когда раздался оглушительный грохот и столб дыма заволок вестибюль Манхэттенского здания, большинство посетителей ресторана пробормотали что-то себе под нос и задумались, не стоит ли позвонить 911.

Рики Стейн просто улыбнулся и оскалил зубы своей группе. — Хех, что я вам говорил? У этого сосунка не хватит яиц, чтобы все испортить. Время шоу, парни.

Профессионально, группа скинула свою гражданскую одежду, оставшись в неприметных черных спортивных штанах и рубашках. Каждый достал нелегально приобретенное плазменное оружие, и они быстро двинулись через улицу к Манхэттенскому зданию, не стесняясь отталкивать людей в стороны, чтобы добраться до цели.

К удивлению Рики, звуки плазменных выстрелов уже были слышны, и люди кричали и убегали. Он нахмурился; это означало ОЧЕНЬ быстрый ответ полиции. А если появятся доказательства присутствия кого-то с уровнем, столь же высоким, как у Рики, то отправленные силы будут больше похожи на спецназ. Правительство больше не церемонится, особенно когда большинство травм можно вылечить.

Черт возьми, парень, тебя выбрали, потому что ты был нервным идиотом, а не потому, что мы думали, что ты, черт возьми, Рэмбо. Что ты творишь?

Они выбили двери и ворвались на первый этаж, не обращая внимания на обломки. Воздух был наполнен дымом, и в будках охраны горело несколько небольших очагов огня. Охранники лежали на земле, казалось, без сознания или мертвые. Люди кричали.

Глаза Рики сканировали фигуры, скрытые дымом, пока он, наконец, не нашел этого сосунка из люкса. Он казался без сознания и носил маску Гончей, вдавившись в стену. Честно говоря, Рики, возможно, не узнал бы его, если бы не его навык (Чувство фамильяра). Но тот факт, что он был вдавился в стену, еще больше смутил Рики. Если это не парень, то кто

Но тут из дыма вынырнула силовая броня, и все стало ясно. Рики сильно недооценил и парня, и банк. Похоже, у парня была склонность к насилию, и он расправлялся с охранниками, когда банк выставил против него чертову силовую броню.

— Черт возьми, — тихо сказал Рики, взвешивая свои варианты. Силовая броня отвернулась, но, заметив их, остановилась.

— К черту — Рики стиснул зубы. — Открыть огонь!

Его парни, может, и побледнели и кашляли, но они прицелились и выстрелили, как он им и платил.

Знакомое ощущение разбудило Наффура. И еще такая мигрень, от которой люди готовы засунуть голову под воду и оставить ее там.

Поздравляем! Ваш навык (Притворство) теперь уровня 54!

Стон, Наффур проклял свой чертов навык и, опираясь на стену, поднялся на ноги. Кажется, навыку было все равно, действительно ли он ранен. Если другая сторона просто думала, что он ранен, он получал за это опыт.

Озадаченный, Наффур посмотрел вниз. Пол был потрескавшимся, и на земле лежали крупные осколки разбитого стекла. Капли крови

Крик прорезал блуждающие мысли Наффура и вернул его на поле боя, которым был первый этаж Манхэттенского здания. Казалось, охранники предприняли согласованную контратаку на Данка в силовой броне, потому что около дюжины людей осыпали броню плазменными разрядами.

Но Наффур посмотрел вверх, прямо вверх, почти так, словно мог пронзить металл, дерево и пластик здания, чтобы увидеть бальный зал в пентхаусе. Он был так чертовски поглощен своим страхом и паникой в лифте, что совершенно забыл, что здесь есть один человек, которому действительно нужна его помощь. Он притворился маленьким героем, всего лишь сломав лифт, но Марин

Марин

Его ноги двинулись раньше, чем он успел сформулировать мысль. Он скрестил руки и бросился через разбитое лобби банка к лестнице, которая находилась напротив лифтов. Плазменные разряды свистели мимо, рикошетом от теперь жалкого вида Данка. Но как бы близко они ни подлетали, Наффур не замедлялся.

Решив, что это лучший способ начать, Наффур проигнорировал дверную ручку и просто использовал (Бесстрашный молот), чтобы сломать дверь. Он чувствовал себя сильным, и эта сила ему понадобится. Данк был здесь не один. Наверху было по крайней мере четыре человека, которые могли быть столь же неудержимыми в силовой броне.

Наффур попытался сжать кулак, но вдруг понял, что это бессмысленно; его кулак, казалось, застыл в сжатом состоянии. Он не мог заставить его пошевелиться, даже если бы захотел.

Не то чтобы он обратил на это особое внимание, поднимаясь по лестнице по две ступени за раз и устремляясь вверх к пентхаусу. Но это было что-то, что часть его мозга отложила в памяти как нечто, что когда-нибудь может оказаться важным.

В Манхэттенском здании было 25 этажей, и даже Наффур, который считал, что у него достаточно пп и характеристик, запыхался и пошатнулся. Хотя он знал, что эта версия Наффура ни в коем случае не сможет сравниться с этими террористами, когда Наффур добрался до пентхауса, он поднял свой застывший кулак и пошатнулся к двери.

Как это часто бывало сегодня, дверь открылась раньше, чем он подошел, и фигура выскочила, чтобы столкнуться с ним. И снова Наффур узнал его, как только они столкнулись: это был лидер террористов.

Когда они столкнулись, лидер смотрел через плечо, поэтому именно его отбросило дальше от удара. Онемевшие глаза Наффура едва успели заметить, что на лидере больше нет силовой брони, и этого было достаточно для инстинктов Наффура.

— (Бесстрашный молот)!

Поздравляем! Ваш навык (Бесстрашный молот) теперь уровня 11!

Поздравляем! Ваш навык (Притворство) теперь уровня 12!

Поздравляем! Ваш навык (Дешевый выстрел) теперь уровня 43!

Поздравляем! Ваш навык (Притворство) теперь уровня 37!

Когда его кулак врезался в челюсть лидера, и голова мужчины с громким щелчком откинулась в сторону, Наффур устало отметил, что сегодня он получает довольно много пп. Возможно, он даже сможет закончить путь после всего этого.

Через секунду после столкновения мужчина покачнулся. Затем лидер террористов безвольно рухнул перед Наффуром, и он понял, что его удар нокаутировал мужчину. Наффур сам покачнулся, едва держась на ногах, когда волна облегчения расслабила его. Он перевел взгляд с мужчины на закрывающиеся двери. Головная боль Наффура продолжала пульсировать.

Но источник опасности был прямо здесь

Усложняло дело то, что из бального зала в пентхаусе не доносилось никакого шума. Разве там не должно быть какой-то битвы ?

В конце концов, Наффур пошел на компромисс и устало потащил лидера обратно к двери в бальный зал. Лучше пока присматривать за ним. Он казался довольно слабым, если все, что нужно, чтобы прикончить его, это сильный удар в челюсть. Наффур почувствовал некоторое раздражение из-за того, что раньше так боялся его.

Но он предположил, что настоящая опасность всегда заключалась в плазменных винтовках

Когда Наффур вошел в комнату, он замер. В полу все еще была дыра на этаж ниже, откуда раньше появилась группа, но теперь вокруг нее лежали груды разорванной и искореженной силовой брони. Фигура стояла на краю дыры, равнодушно глядя вниз. В бальном зале собрались другие люди, сбившись в нервный клубок в дальнем конце, но взгляд Наффура был прикован к этой фигуре.

— кто это? — Голос донесся из толпы у дальней стены. К своему облегчению, Наффур заметил, что там была Марин.

Фигура выпрямилась, отвернулась от дыры и посмотрела на Наффура.

Глаза такие изумрудные, что, когда Наффур резко вздохнул, ему почудился запах свежескошенной летней травы. Короткие черные волосы и острый нос. И такой пронзительный хмурый взгляд, что создавалось ощущение ножа, вонзенного в ребра, даже при мимолетном взгляде.

Гончая стоял там, разглядывая Наффура. Левая рука Наффура, тянущая за рубашку террориста, непроизвольно разжалась. Мужчина с глухим стуком упал на землю. Этот изумрудный взгляд продолжал задерживаться, медленно распуская Наффура по швам и заглядывая внутрь. Дрожа, Наффур попытался что-то сказать, но голос изменил ему.

И то, что он хотел сказать, было глупо. В тот момент ему хотелось спросить Гончую ему хотелось спросить, что он увидел. Когда Гончая посмотрел на Наффура и разорвал его по швам, чтобы изучить его внутренности что он там нашел?

Кто я?

— Это, — сказал Гончая, и когда он заговорил, его рот расплылся в блестящей улыбке. — ну, мы назовем их Агентом Один. И именем моим, Рендидли Гончая, пусть будет известно, что они назначены первым членом моего Ордена Дуцис. Где бы они ни стояли, за ними стоит вся мощь Ордена.

Гончая шагнул, и один шаг сделал расстояние неважным. Мгновенно Гончая оказался перед Наффуром, и его руки поднялись и почти ласково коснулись боковой стороны маски Наффура. Прикосновение было легким и нежным, и от этого Наффур задрожал еще сильнее.

— Добро пожаловать в стаю. Не забудь повеселиться, хорошо? — прошептал Гончая, и его глаза были двумя изумрудными маяками, предостерегающими Наффура. Но он почувствовал, как беспомощно падает вперед, к ним, когда сознание медленно покидало его.

Глава 652

Когда нашествие Вайтов обрушилось на Саутпойнт-Бич, даже Рендидли был поражен его масштабом. Всего через шесть часов после высадки в гавани они были вынуждены отступить, когда сотни тысяч Вайтов ринулись на крошечных лодках штурмовать берег. Их было так много, что почти невозможно было увидеть воду из-за всех лодок, плывущих вперед.

Глядя на то, как плотно сбиты группы, Рендидли с горечью проклинал то, что у него осталось почти семь часов до отката его Маны. Если бы у него были заклинания особенно (Молот Зари) или (Зажигательное Извержение)

Но даже в этом случае трудно было представить, как можно пробить брешь в этом огромном море Вайтов.

— Я даже не думала, что осталось так много Вайтов, — сказала Скарч, почесывая челюсть. Они четверо (Рандидли, Скарч, Азриэль и сержант Платтон) стояли на небольшом холме за основной частью базы, откуда открывался четкий вид на происходящее. Платтон заверил их, что они ничем не смогут помочь, и увел группу подальше.

Сило сейчас был где-то в дикой местности, сражаясь с постоянно увеличивающимся потоком странно разъедающего Эфира, но вибрации, которые испускала эта энергия, были достаточно плохими, чтобы он не стал сообщать остальной группе, что знает, где находится Сило. Что бы там ни происходило, казалось, что этот чудак должен разобраться с этим сам.

Во время формирования первоначального плана засады Рендидли был несколько неверующим. Но даже он был измучен, глядя на врагов, приближающихся к ним. Он потер грудь и поморщился. Иногда возникали небольшие вспышки Он не был полностью уверен, что хирург удалил все осколки кристалла. Но Рендидли понимал, как трудно это сделать. Это просто вызывало у него беспокойство.

Или, возможно, он просто был параноиком перед лицом такого количества врагов.

— Они смогут защититься? — спросила Азриэль у Платтона.

Платтон пожал плечами, его лицо исказилось в гримасе.

— Мне больно это говорить, но нет. Полковник Эутна сильна, но это — он беспомощно развел руками.

Группа согласилась с ним, хотя никто не высказал своего мнения. Остальная часть отряда сержанта Платтона уже продвигалась вперед, устанавливая точки для засады на атакующих Вайтов. Но эта группа осталась, чтобы засвидетельствовать последние мгновения базы. К счастью, Рендидли не заметил ни одного Короля Ведьм, так что, по крайней мере, эта угроза не нависала над базой.

— Разве нет какого-нибудь оборудования, чтобы отбиваться от больших групп? Пушки или что-то в этом роде? — спросил Рандидли, уже зная ответ.

Сержант Платтон запнулся.

— Все прекрасные вещи несовершенны. Поэтому мы их и любим. Так и наш мир.

Рендидли ничего не сказал. А что тут скажешь? Трудно было не думать, что копьеносцы извращенно выбрали этот конец, так целенаправленно преследуя копье.

Лодки Вайтов достигли берега, и странные, хрупкие тела выпрыгнули и начали бежать к базе. Хотя их конечности были тонкими и острыми, их прозрачные плащи придавали им странное ощущение размера. Они казались стаей мстительных медуз, вырывающихся из глубины, чтобы убить сухопутных жителей.

Когда линии сошлись, копьеносцы сокрушили их. Затем они сокрушили следующую волну. Потом следующую и следующую.

Один за другим копьеносцы вдоль линии начали умирать. И очень быстро Вайтов стало так много, что они смогли обойти группу копьеносцев с флангов, и все копьеносцы вдоль края группы начали окружать и убивать.

Наступил переломный момент, и сразу же Вайты прорвали их линии повсюду. Рендидли сузил глаза и смог издалека проследить за несколькими копьеносцами, которые казались трансцендентными в своей способности убивать Вайтов. Эти немногие сдерживали последний остаток сопротивления морю тел, которое нахлынуло вперед. Эти немногие были эгидой копьеносцев, и вокруг них никто не падал.

— Считаете ли вы глупым то, что мы отказались принять другие Пути к силе? Я хочу, чтобы каждый из вас ответил, — медленно произнес сержант Платтон. Он повернулся и криво усмехнулся Рандидли.

— Ты последний. Я подозреваю, что знаю, каким будет твой ответ.

— Нет, — просто сказала Скарч.

— Что еще мы могли сделать? Нет оружия, которое было бы лучше приспособлено к этой битве, чем копье. Оно поистине совершенно.

— Говоришь как истинный член Школы Копья, — проворчал сержант Платтон.

На поле боя один из этих немногих пошатнулся, когда (Психический Яд) поразил его со слишком многих сторон. Она была высокой, с каскадом лазурных волос, более совершенных и чистых, чем море в полдень. Просто под напором тел они сбили ее на землю. Но вокруг нее оставшиеся четыре парагона сражались еще упорнее. Их последователи, казалось, чувствовали отчаяние своего надвигающегося бедствия и безрассудно рисковали собой.

У Рендидли зачесались руки. Эти люди были обречены. Хотя он и не видел этого, он чувствовал, насколько низко их Здоровье. Под тяжестью такого количества атак даже Рендидли признавал, что будет погребен. И все же он хотел присоединиться к ним.

Наблюдая за их дальнейшей борьбой, он внезапно расширил глаза и поднял взгляд к небу.

— Я не жалею о том, что выбрал копье, — гордо объявила Азриэль. — Но я думаю, что если вы игнорируете все, чего хотите достичь вы оказываете себе и окружающему вас миру медвежью услугу. У нас есть обязанности. Мое копье — это Путь к выполнению этих обязанностей. Искать способ, чтобы все лежало перед вами прямо, как копье это единственный разумный Путь.

— Это трудный Путь, — тихо сказал сержант Платтон. — Я желаю тебе удачи. А ты, Рандидли?

Рендидли долго смотрел на небо над полем боя, не отвечая. Он мог сказать, как идет битва, даже не глядя. Потому что в небе Эфир реагировал на происходящее внизу. Ветер закручивался и поднимался вверх. Облака опускались ниже и сжимались в вал. А затем ветер обрушился вниз огромным клинком, острием копья, которое каким-то образом сформировалось благодаря настойчивости тех немногих людей, которые отдали свои жизни, чтобы замедлить продвижение Вайтов.

Когда копье вонзилось в землю, оно не уничтожило Вайтов, как ожидал Рандидли. Вместо этого от этой точки распространилась приливная волна Эфира, распространяясь в окружающее пространство. Когда она накрыла Рандидли, он ощутил вкус и почувствовал несравненно острое ощущение копья. Внезапно его образы, связанные с копьем, стали более четкими.

Рендидли глубоко вздохнул. Как как эти люди влияют на Эфир только своими образами?

— Ну? — подтолкнул его сержант Платтон. Последний парагон стоял прямо, и рядом с ним было всего около дюжины копьеносцев. Они прорывались вперед, углубляясь в основную массу сил Вайтов, не останавливаясь. Только продвигаясь вперед, они избежали того, чтобы быть раздавленными и задушенными окружающей их армией.

Парагон поднял копье. Его группа присоединилась к нему. В небе Эфир бурлил и смещался, откликаясь на зов.

Это были эмоции, понял Рандидли. Эфир поднимался не к их образам как таковым. Система крепко держала образы под своим влиянием. Это было величайшим преимуществом Рендидли перед другими людьми; его образы были относительно чистыми и легкими для создания. Но каким-то образом эмоции

Копьеносцы погибли до единого. Но Рендидли мог закрыть глаза и забыть об этом. Но что он не мог забыть так это то, как сильно каждый из них любил копье.

— Да. Глупо игнорировать другие Пути, — вздохнул Рандидли.

— Но как я могу сказать, что такая чистая любовь глупа?

— Доблесть и верность патриота прекрасны в любом человеке , — спокойно сказал сержант Платтон. — Это цитата самого Копейщика. Пойдем — мы должны занять позицию. Они выполнили свою цель, и теперь пришло время выполнить нашу.

Группа отвернулась, но Рендидли еще немного понаблюдал, глядя на все еще бушующий Эфир в небе над полем боя. Глаза Рендидли были острыми, когда он рассматривал смещающиеся силы. Почему возмущение становится сильнее? Разве Эфир не должен перестать подвергаться влиянию эмоций теперь, когда исходные люди мертвы?

Более того, Рендидли пришел в голову еще один вопрос, и он не мог найти на него ответа.

Где Мастера? Где истинные двигатели силы Теллуса прямо сейчас?

Сделайте чтение еще более приятным,

Глава 653

Шаль был расстроен. Рядом с ним лежал Разланд, который уже спал. Его храп был таким громким, что Шаль почти поверил, что Врайты покинут свои укрепления и начнут атаку посреди ночи, только чтобы Разланд замолчал.

После того, как Шаль заманил двух Королей Ведьм в бой и убил их обоих с помощью Разланда и Вериники, сила Врайтов, разорявших Школу Смерти, была в значительной степени сломлена. Они преследовали последнего генерала в этом районе до первого захваченного ими места, здесь, в Дипмыше.

Упрямо, Врайты развернулись у Пасти Ада и отразили все атаки на базу. Шаль мог бы с легкостью прорваться, но его сдерживало предупреждение Офелии Вейд прятать свою главную силу. В то время, когда он получил это наставление от своей начальницы, Шаль согласился, что это умно. Но сейчас

Какой в этом смысл?

Определенно, во всей битве на Теллусе было что-то неладное. Врайты начинали наступления и побеждали везде, где видел Шаль, и все же никто ничего не предпринимал. Все слишком ревностно охраняли свои карты, чтобы сыграть хоть одну партию, пока у них не будет достаточно фишек, чтобы вытеснить кого-то другого.

Проблема была в том, что Шаль понятия не имел, кто эти игроки. А еще он не понимал, ПОЧЕМУ он должен скрывать свою истинную силу.

На Теллусе существовало четыре отличия: Ремесленник, Адепт, Понтифик и Мастер. Ремесленник обладал достаточной силой образа, чтобы вызвать зрительное или слуховое изменение в мире, просто используя (Навык). Адепт мог физически передвигать что-либо, только с помощью образа (Навыка). Это были два основных типа силы, которых можно было достичь с достаточной тренировкой и силой воли. Особенно это было верно, когда человек проводил некоторое время на передовой.

Это оттачивало образ как ничто другое. Пребывание на грани смерти приносило дивиденды в этом жестоком мире.

Между двумя низшими и двумя высшими отличиями существовала четкая граница. Вот почему было так важно, что Рендидли был признан имеющим потенциал достижения уровня Понтифика давным-давно. Его потенциал заключался в том, чтобы стать настоящим двигателем и вершителем судеб на Теллусе.

Понтифик мог делать многое, но что действительно отличало Понтификов, так это то, что их (Навыки) и образы касались чего-то большего, чем они сами. Они обладали намеком на более великий образ. Когда видишь эти образы, они легко вписываются в понятные, более масштабные повествования. Проще говоря эти образы казались истинными .

Теперь это было практически бесполезно без (Источника Копья) в их распоряжении. (Источник Копья) служил мостом для многих, чтобы стать Понтификом. Многие образы, связанные с копьем, теряли свою силу без установленного (Источника Копья).

Но другим это давало шанс достичь вершины Теллуса: Мастеров. Тех, кто мог создавать свои собственные образы с такой силой, что они могли стать их аватарами. Им не нужно было походить на силу определенных более крупных повествований или образов; они могли создавать эти мощные образы самостоятельно.

Эти люди также могли насильно повышать силу людей под ними, используя свои образы в качестве усиления. И Шаль знал, что он не приблизился к уровню старых монстров, но он сражался и боролся, пока не создал свой собственный образ Мастер-класса. Тем не менее, Офелия Вейд настаивала, чтобы он скрывал его.

Поэтому Шаль просто сидел в темноте, глядя в сторону Дипмыша. Его глаза светились в тусклом свете, и какая-то его часть разрывала расстояние и стены, чтобы заглянуть внутрь. Даже отсюда он чувствовал учащенное сердцебиение Короля Ведьм внутри. Уголки рта Шаля приподнялись в легкой улыбке. Затем он закрыл глаза и начал медитировать.

Пока его враг знает, что он идет Шаль полагал, что нет ничего страшного в том, чтобы дать кролику утомиться.

Рендидли почувствовал глубокое царапанье в затылке, указывающее на нехватку Маны, и поморщился; он просто не мог избавиться от нелепых затрат Маны прямо сейчас. Было слишком легко получить опыт таким образом.

Несколько Врайтов, которых он сбил с ног (Зажигательным Извержением), пошатнувшись поднялись на ноги, но Рендидли был уже рядом в этот короткий миг. Акри взмахнула вперед и назад, разрывая их хрупкие тела в клочья. Один зашипел от неудовольствия и сконденсировал большой коготь, который навис над Рандидли.

Атака обрушилась, но Рендидли внезапно стал дуновением ветра, и сила атаки отбросила в сторону. В течение доли секунды Рендидли отрезал нападающего Врайта пополам.

Их телесные жидкости вытекли из копья, и Акри радостно замотала головой. Вздохнув, Рендидли сжал Акри, чтобы показать, что битва окончена. Несмотря на то, что Акри питалась Опытом, чтобы расти, Рендидли иногда нервировало то, как мало она заботилась о других жизнях. Для Акри имел значение только он. Остальные были просто ходячими мешками с опытом.

Что означало, что они не могли быть таковыми для Рандидли, конечно. Но это не значит, что он не получил выгоду. После двух недель засад на рейдовые отряды Врайтов, которые бегали по Югу Центрального Домена, Рендидли достиг 32-го уровня. Часть его все еще беспокоилась, что люди начнут замечать, что его уровень начал подниматься выше 25, но вскоре стало ясно, что это далеко не главное, о чем думают эти люди.

Рандидли, возможно, сражался так долго, что не заметил, но эти люди рисковали быть уничтоженными. Или, по крайней мере, такова была атмосфера, влияющая на пехотинцев, которых Рендидли встречал в отряде Платтона и других группах, действующих поблизости.

Деревни были сожжены. Все обычные люди, которых Врайтам удавалось поймать, были убиты, и их тела оттаскивали обратно на лодки, чтобы отправить к Пропагатору. Это больше всего пугало Рандидли. Это вызывало у него плохое предчувствие относительно того, откуда взялось это море пехотинцев-Врайтов.

Убедившись, что все Врайты в окрестностях мертвы, Рендидли забрался на ближайшее дерево и осмотрел окрестности. Оборонительные усилия Центрального Домена были разделены на две части: первая эвакуировала гражданских лиц от Врайтов, а вторая активно перемещалась, чтобы уничтожить Врайтов до того, как они смогут нанести удар. Конечно, Рендидли был частью последней группы. Чтобы охватить большую территорию, сержант Платтон неохотно дал Рандидли, Скарху и Азриэлю разрешение действовать независимо, при условии, что они будут возвращаться каждую ночь.

Потребовалось несколько дней, но вскоре стало ясно, что против обычных солдат-Врайтов иметь больше одного из них было просто перебором. Враги умирали быстрее, чем могли броситься вперед, чтобы их убили.

Плюс было так много земли, которую нужно было покрыть.

Покачав головой, Рендидли спрыгнул с дерева и направился обратно к месту встречи. Когда Врайты пришли в этот раз, их атака была не только на Саутпойнт-Бич. На Центральный Домен Школы Копья было совершено 7 атак, одной из которых был Ниргем. Рендидли не знал, что он должен чувствовать, когда пришло известие о том, что Ниргем со своим новым культовым башенным щитом сокрушил вторжение в своем районе.

Это спасло много жизней. Но Рендидли было горько от того, к чьим ногам была брошена эта победа.

Вторжение Врайтов указывало на то, что количество не имеет значения для Врайтов; Рендидли не вел счет, но количество Врайтов, которых он убил, исчислялось тысячами. Дни сливались воедино, когда он проносился по окрестностям, уничтожая колонны Врайтов, которые двигались вперед. С множеством заклинаний в его распоряжении было легко сжигать их издалека, а затем подходить ближе, чтобы добить оставшихся.

Не то чтобы это имело значение. Все время появлялось все больше Врайтов. Это было пугающе, в некотором роде.

Сколько тел собрали Пропагаторы ? Как долго они готовились к этому ?

Когда он прибыл в условленное место, Азриэль и Скарх уже были там и тихо беседовали с Платтоном.

Сержант Платтон крякнул и встал, когда прибыл Рандидли. — У меня есть новости.

— Хорошие новости? — спросил Рандидли, наклонив голову. Не церемонясь, он достал тряпку и миску с водой из своего межпространственного кольца и начал очищать себя от крови. Лицо, руки и, конечно же, ноги были его главными целями.

— Возможно. Дошли слухи, что я предупредил об атаке и присутствии Пропагаторов за четыре часа, но это было проигнорировано. Меня повысили до капитана. Область земли, в которой вам, зачищающим, предстоит действовать, значительно увеличилась. Вероятно, это не будет иметь большого значения, но я не сомневаюсь, что ваши (Камни Души) будут очень полными в следующем месяце.

Лицо Азриэля исказилось. — При таком темпе, какое это будет иметь значение? Копьеносный Лес станет прибежищем для Врайтов. Они наступают так, словно жизни ничего не значат

— Тогда давайте заставим их значить, — капитан Платтон оскалился. Он сделал жест, и перед ним появился деревянный ящик. Глаза Рендидли расширились, когда он узнал, что это такое. — Рендидли что ты можешь сделать с таким количеством (Зелий Маны)?

Глава 654

Тарик Клоу крепко сжимал копье, присев вместе со своим напарником у высокого камня. Им велели ждать здесь, и прошло уже почти десять минут. Тарик был новичком в этой группе, которую начинали называть Громилы Платтона . В эти безумные несколько недель после того, как волна Врайтов обрушилась на берега Центрального Домена, именно эту группу бросали в самые тяжелые районы сражений. Они уничтожали Врайтов всеми возможными способами.

По некоторым слухам, общее количество убийств, совершенных людьми капитана Платтона, составляло целую половину от числа Врайтов, убитых с начала наступления.

Теперь, Тарик не верил, что они настолько эффективны, но он не мог отрицать, что почувствовал волнение и гордость, когда ему сказали, что его переводят под командование капитана Платтона. Он приближался к полному году на передовой, и это было продвижение, которого Тарик ждал. Это наконец-то будет его шанс доказать свою силу.