Легенда о Рендидли Гостхаунде

Щелк.

И вот он здесь, стоит и с удивлением оглядывает гостиную. — Ну, ты тут неплохо устроилась, не так ли? Лукреция, я думал, ты ушла. Что ты

Ее тело двигалось без раздумий. Лукреция была удовлетворена и довольна своей нынешней жизнью в Соулскилле Рандидли, но это потому, что она понимала Рандидли. Он мог не заглядывать сюда сотни лет по меркам этого мира. Увидеть его сейчас знать, что он может позволить ей сбежать

Это был сброс напряжения, которое она держала почти сорок пять лет, борясь в этом мире. Лукреция бросилась к нему и уткнулась головой в его грудь.

— Я — Лукреция попыталась заговорить, но не смогла подобрать слов. Она, конечно, не бросит Альту, но теперь она могла уйти. Она могла пойти найти Шала и сказать ему все то, что откладывала в прошлом. Она могла вернуться в Иклид и завершить ритуал, который начала во время своей первой встречи с Автократом. Она могла

Лукреция заплакала.

Рендидли неловко уставился на нее. Его изумрудные глаза были широко раскрыты и выразительны, когда он внимательно изучал ее. Затем его взгляд смягчился. — Ты застряла здесь?

Как ни странно, его слова только усилили боль. Рыдания Лукреции вырвались откуда-то из глубины души. В душе часть ее была в ужасе от такого проявления эмоций. Она прожила уже почти 600 лет. Как что-то подобное могло так сильно повлиять на нее?

Но, с другой стороны, между ней и Рандидли, безусловно, существовала связь. Несмотря на то, что они начали как противники, судьба свела их интересы, и они провели довольно много времени в тесной связи. Больше, чем кто-либо другой, Лукреция чувствовала, что Рендидли — близкий друг. Товарищ, с которым она исследовала тайны энергии и кармы. Партнер по исследованиям, имеющий доступ к самому современному оборудованию, о котором Лукреция только могла мечтать.

И несмотря на то, что Лукреция была старой душой, она боролась в одиночестве в мире, где всемогущая Система, с которой она выросла, не была постоянной. Больше, чем она ожидала, она была потеряна без нее. Эти скрытые стрессы вырвались на поверхность.

По-видимому, оба были настолько увлечены, что ни один из них не предвидел, что дверь откроется.

— Эй, Крета, прежде чем я уйду, ты можешь мне

Альта замерла. Рендидли и Лукреция замерли.

— Ты — медленно произнесла Альта, переводя взгляд с лица Рендидли обратно на Лукрецию. — Крета, ты бы сказала мне, если бы у тебя был тайный парень, верно?

Лукреция фыркнула от удивления, несмотря на себя, но из-за ее заплаканного лица, она поняла, что для Альты это, вероятно, выглядело как рыдание. Рендидли сухо кашлянул, переводя взгляд с Лукреции на Альту. Он отступил от Лукреции, поднимая руки.

Альта отшатнулась назад в притворном ужасе и схватилась за грудь. — Почему ты не отвечаешь?!? Это это серьезнее, чем я думала? И почему ты плачешь? Я никогда не видела тебя грустной! Ты! Босоногий мужчина. Что ты сделал с моей Кретой?!

— Моей Кретой? — спросил Рандидли, и его губы изогнулись в улыбке. Он взглянул на Лукрецию. Она продолжала смеяться, веселье не позволяло ей предложить какое-либо объяснение.

— Ба, не думай, что твой член дает тебе право на что-то большее, чем на кратковременную аренду ее тела. Она моя. Ты не можешь ее получить, — сказала Альта, сверля Рендидли взглядом.

Наконец, Лукреция больше не могла этого выносить. — Нет, Альта, мы не вместе. Э-э, Рендидли просто мой

— О. Мой. Бог, — сказала Альта, и ее челюсть снова отвисла. — Неужели я только что застала РАССТАВАНИЕ? И ТЫ. У тебя хватило наглости слоняться здесь, как будто тебе здесь все принадлежит? Я вырву тебе лицо и подожгу твой жалкий мужской мозг! Я

На этот раз, когда Лукреция засмеялась, это было громко и отчетливо. Звонкий смех прорезал тираду Альты. Даже Рендидли беспомощно улыбнулся, покачав головой. Альта посмотрела на них двоих, явно надувшись.

— Ну, если я ошиблась, — пробормотала Альта. — Кто-нибудь хотя бы мог мне сказать, чтобы я не выглядела идиоткой

Глава 725

Позже в тот же день Альта стояла у одного из высоких окон своей столовой и смотрела вниз на Рандидли. Казалось, он медитировал на зеленой лужайке перед поместьем, тщательно следя за своим дыханием.

Нахмурившись, Альта прислонилась головой к оконному стеклу. Значит, он близкий знакомый Креты со времен ее выступлений на арене, да ? Это, безусловно, объясняет, как Рендидли смог проникнуть внутрь поместья, не замеченный ни одним из ее охранников. Хотя никто из охраны не был на уровне Креты, Альта надеялась, что они достаточно хороши, чтобы остановить бродягу.

Коим, внешне, Рендидли и являлся. Его рубашка была порвана и испачкана, а на ногах не было обуви. Еще больше смущало то, что, когда Альта вежливо предложила одолжить ему пару туфель одного из своих помощников, он отказался.

А Крета рассмеялась.

В целом, Альта была слишком ошеломлена этой странной, экспрессивной Кретой, чтобы что-то говорить о том, что Рендидли останется здесь на некоторое время. Наедине Крета заверила Альту, что Рендидли настолько же надежен, насколько вообще может быть человек, не являясь ни одной из них двоих.

Это задело Альту за живое. Потому что впервые в жизни Альты появился кто-то, кто, казалось, действительно нравился Крете. А Крета была ее. Она всегда была ее.

Не то чтобы Альта была настолько безумна, чтобы думать, что Крета принадлежит ей. Срок действия контракта, который ее отец заключил, чтобы нанять Крету, давно истек. Нет, чего Альта боялась в глубине души, так это того, что это предвещает что-то грядущее. Что после столь долгого времени, после десятилетий преданности делу, Лукреция меняется. Она начинает исцеляться. Двигаться дальше.

В груди Альта чувствовала беспомощный жар, а затем такой холод, будто она была скорее высохшей папье-маше, чем человеком. Концепцию движения вперед она похоронила давным-давно. Она сожжет Совет Судеб дотла. Возможно, для верности, она уничтожит и страну, чтобы обрушить свой гнев на этот непостоянный мир, который их окружает. Сколько она себя помнила, Альта верила, что Крета чувствовала то же самое.

Вздрогнув, Альта отошла от окна. Но как только она это сделала, что-то привлекло ее внимание.

Внизу, на траве, Рендидли махнул рукой. Словно всегда находясь на грани смерти, большой участок травы в направлении, на которое он указал, превратился в пепел и улетел на легком полуденном ветерке.

У Альты отвисла челюсть. Крета демонстрировала в большей или меньшей степени большинство Великих Навыков мира, но она не могла использовать пепел, как Альта. Это означало, что Альта в основном барахталась в одиночку.

Крета была вынуждена убежать на встречу с информатором, оставив Альту и Рендидли в основном одних в поместье. Альте это показалось странным, потому что Крета никогда не оставляла ее без защиты. Но, возможно

возможно, он был приведен сюда специально, чтобы учить ее ?

Это звучало кисло во рту Альты, но она прожила долгую жизнь. Не составило труда искоренить эту небольшую неприятность и пойти к входной двери. Она тщательно надела свои искусно сделанные кожаные сапоги и тренировочные доспехи. Только когда она была должным образом подготовлена и выглядела наилучшим образом, Альта вышла к Рандидли.

Когда она подошла, он все еще стоял и махал рукой. Пепел в воздухе, казалось, кружился вокруг него, вращаясь вокруг него, как пояс астероидов вокруг луны. Альта хотела подойти, но когда она была всего в нескольких метрах, ее пронзил режущий холод. Мгновенно движение стало невозможным.

Это был такой знакомый холод. Это было то жуткое одиночество, с которым Альта жила каждый день в последнее время. Это был холод, с которым белые костяшки пальцев сжимали ускользающие воспоминания. Это было

Чувство прошло, и Рендидли повернулся к ней лицом. Он был нахмурен.

— Ах, извините. Я задумался.

Позволив холоду отступить, Альта одарила его своей самой очаровательной улыбкой.

— О? Вы были заняты? Я не хотела прерывать. Мне просто интересно, не удостоит ли меня мастер Рендидли спаррингом. Я заметила, что вы используете пепел Поскольку я тоже тренируюсь в этом Великом Навыке Что ж, я думаю, это было бы поучительно.

Из всех эмоций Альта меньше всего ожидала, что Рендидли будет удивлен.

— Великий Навык Ха, полагаю, в этом есть смысл. Да, давайте спарринговать. Я хотел кое-что проверить.

Альта достала свои машинные рукавицы и надела их на руки. Хотя она нечасто дралась физически, Альта предположила, что, поскольку они оба используют пепел, это будет необходимо. Машинные рукавицы фактически превращали ее пальцы в кинжалы и увеличивали силу хвата. С таким оборудованием любое существо слабее Земляного Голема будет уничтожено, если она до него доберется.

Это было еще одной вещью, которая озадачивала Альту в Рандидли. Она никак не могла понять, кто он по расе. Он был Сприггитом, построенным в увеличенном масштабе. У него были пропорции Сприггита, конечно, но размер Белого Охотника. Он был слишком худым, чтобы быть Земляным Големом, и он явно не был Ткачом.

Из всех рас он явно был ближе всего к монстру. Но в отличие от большинства Монстров, у Рендидли не было видимых чудовищных частей. Казалось, у него были только обычные конечности Сприггита, просто другой формы. Но, как ни странно, Альта не могла сказать, что на это было странно смотреть. Нет, скорее, в очертаниях его тела было какое-то очарование. Словно он был платоническим идеалом тела.

Альту влекла к нему из-за этого, но Так же, как ее привлекало смотреть на водопады. Сила и ярость внушали трепет. В ее восхищении не было сексуальной составляющей. Это было крайне странно.

Когда Рендидли шагнул вперед, Альта нахмурилась.

— Вы не собираетесь использовать оружие?

— Разве Великие Навыки не оружие? — ответил Рендидли с улыбкой. Альта фыркнула.

Хорошо, тогда ему придется идти трудным путем.

Альта бросилась вперед с поднятыми рукавицами. Тем не менее, Рендидли даже не двинулся с места. Его руки были по швам. Стиснув зубы, Альта проигнорировала его и подняла поток пепла, который сопровождал ее натиск.

Снаряд из пепла образовался в ее облаченной в рукавицу руке и выстрелил вперед. Но он взорвался облаком, когда приблизился к Рандидли, заслонив ей вид на него.

В душе Альта прокляла себя. Конечно, он тоже использует пепел. Если бы здесь была Крета, она бы пнула Альту за то, что она предоставила своему противнику оружие, чтобы использовать его против нее.

Но больше всего Альта была уверена в состязании по пеплу. Она почувствовала ревущий огонь в своих венах, и пепел начал исходить из нее самой. Ее руки стали пылающими факелами, несущими пепел. Не обращая внимания на опасность, она бросилась вперед в взорвавшийся пепел. Хотя она не знала, где он находится, Альта была уверена, что сможет быстро найти Рендидли и ударить.

Когда ее тело прорвалось сквозь облако, чего Альта не ожидала, так это жара. Жара была настолько ужасной, что она ахнула в шоке и тут же пожалела об этом. Горячий воздух, казалось, проник через ее нос и рот, чтобы опалить ее легкие. Закашлявшись, Альта отступила от облака пепла.

Стиснув зубы, Альта призвала свой собственный ужасный жар. В ее груди усилитель начал вибрировать, совсем немного. Конечно, она могла бы сокрушить его грубой силой огня и пепла, если бы призвала свое оборудование. Но тогда пропал бы смысл. Было ясно, что Рендидли использует пепел чрезвычайно мощно. Альте было чему поучиться.

Но, чтобы отплатить ему за боль, которую он ей причинил, она позволила себе взять лишь немного энергии из усилителя.

Пепел взревел из нее, обрушиваясь на облако пепла, которое заслоняло Рандидли. Под натиском такого количества частиц заслоняющая стена пепла была разбита вдребезги.

В открытом пространстве Рендидли стоял, глядя на Альту. Судя по его виду, он даже не сдвинулся с места.

Альта указала пальцем. Копье из огня и пепла мгновенно образовалось и полетело в сторону Рандидли. Он махнул рукой, и оно оно просто распалось. Пепел разлетелся на куски, а ненависть и свирепость улетучились.

Почувствовав беспомощность, Альта позволила себе получить доступ к еще большей части усилителя. Пепел вырвался наружу. В радиусе тридцати метров от места, где они сражались, трава увядала под натиском серы и огня.

— Как насчет этого?! — прошипела Альта. Подняв руки над головой, ее рукавицы начали светиться, когда она направила через них энергию. Для своего удара она сначала представила гигантский молот, а затем отбросила его. Нет, ей нужно было что-то еще большее. Альта потянула вращающийся вокруг них пепел и сформировала из него меч, достаточно длинный, чтобы разрубить небо пополам. Он тянулся вверх, возвышаясь над поместьем на порядочное расстояние.

С горящими глазами она повернулась, чтобы посмотреть на Рандидли.

Он просто улыбнулся.

— Дело не в количестве проблема была в качестве.

Рендидли просто махнул рукой, но Альта почувствовала, как весь пепел под ее волей распадается.

Глава 726

Рендидли с академическим интересом отметил, что люди в его (Искусстве Души) в основном сражаются, используя чужие образы его самого, но вскоре стало ясно, что эта Альта не может быть объективным показателем мастерства Рендидли в создании образов. Черт, если Рендидли правильно понимал ситуацию, никто не мог сравниться с ним в этом.

В конце концов, он был источником всего. Самое большее, на что они могли надеяться, – это свести дело к ничьей.

Поэтому он взмахнул рукой и ударил по тлеющему пеплу, который Альта вызвала, образом ледяного пепла. Как песочный замок, образ Альты рухнул, и воздух внезапно очистился.

И все же, тот факт, что она могла так много делать со своими образами, был довольно впечатляющим. Тем более что эти образы, по сути, были его собственными. Эта мысль, конечно, заставила Рендидли задуматься, не похожи ли он и женщина перед ним каким-то странным образом. Но в конечном итоге Рендидли знал, что дело не только в этом. Рендидли глубоко чувствовал карму, которая связывала его и эту женщину.

Но он никак не мог понять, почему. В воздухе вокруг них висело магнетическое притяжение. Этот момент должен был произойти. Но Рендидли чувствовал, что его заставили играть роль, не дав ему реплик. Он чувствовал себя потерянным.

Что ему удалось понять, так это причину периодической боли в груди. Казалось, что в нескольких местах его (Мирового Древа) люди бурят скважины и извлекают его энергию для своих собственных нужд. Обычно это не влияло бы на Рендидли так сильно, но он также чувствовал, что пепельные и ледяные образы, которыми он наводнял свой (Искусство Души), было нелегко переварить дереву.

Сочетание повреждающих образов и откачки его энергии приводило к дестабилизации (Семи Земель). Это было совершенно точно. Теперь оставалось только обстоятельно поговорить с Лукрецией и выяснить, можно ли что-нибудь с этим сделать.

Внезапно обеспокоенный, Рендидли протянул руку и почувствовал реальность. Его (Абсолютное Чувство Времени) сообщило ему, что прошло чуть меньше 30 секунд. Это успокаивало. Хотя это было не так здорово, как лежать в той темной камере подавления, на воздухе он, безусловно, мог гораздо свободнее практиковать свои образы

И больше всего – свет!.

Прошла всего неделя, но Рендидли был удивлен, обнаружив, как сильно он скучал по теплому свету солнца. Ну, это было не совсем солнце. Это было магическое явление, имитирующее поведение солнца здесь. И все же, было приятно чувствовать его свет на своей коже.

Больше, чем (Магическая Гравировка), Рендидли заново оценил то, чего мог достичь свет.

— Ты очень силен, — внезапно сказала Альта.

Рендидли посмотрел на нее и не смог удержать кривую улыбку. Она смотрела на него с ожидающим выражением лица, но у него не было ответов для этого порождения кармы, принявшего облик человека. — Что такое сила?

В конце концов, хотя он и смог сокрушить ее образ, было ли это действительно впечатляюще? Она была второстепенной фигурой внутри его души. А в реальном мире Рендидли застрял в комнате, из которой не мог выбраться. Конечно, он использовал ситуацию как точильный камень, чтобы улучшить свою силу, и у него были некоторые идеи относительно того, что делать, но

Он был еще далек от того, чтобы быть сильным. Краткое и жестокое столкновение с (Пропагатором) доказало это.

Выражение лица Рендидли стало мрачным. Это был самый низкий уровень противника, ожидающего на мировой арене, и Рендидли уже пал. Это была временная неудача, Рендидли знал. Но короткое знакомство с борьбой против настоящих электростанций сделало его осторожным. Ему нужно было улучшить себя сейчас, насколько это возможно.

Какая-то часть Рендидли знала, что после этого его следующий противник не будет так мягок с ним.

Внезапно Рендидли виновато посмотрел на Альту. Но, казалось, вместо того, чтобы чувствовать себя проигнорированной, она о, она думала о его вопросе. Это устраивало Рандидли.

Через несколько минут у Альты был ответ. — сила — это прерогатива потреблять. Это способность контролировать то, чем этот мир закончится.

Глаза Рендидли стали острыми, когда он обдумывал Альту и ее странный ответ. — Это не что. Это один из возможных способов ее использования.

— Неужели? — легко сказала Альта. Казалось, что часть почтения, которое она испытывала после их боя, быстро исчезала. Вместо этого она одарила его дразнящей улыбкой. — Что такое сила, как не способность разрушать? Ты пользователь пепла, ты должен понимать это также. Все вещи — это пепел. Из пепла мы пришли, в пепел мы вернемся. Такова жизнь.

Взгляд Рендидли несколько долгих секунд удерживал взгляд Альты. Где-то глубоко в его груди туго свернувшийся клубок печали вздохнул.

Но теперь Альта набирала обороты. — Ты спрашиваешь, что такое сила, но это ложный вопрос. Сила подразумевает абсолютное значение, тогда как единственное, что важно, — это относительное положение. По сравнению со мной ты силен. Но по сравнению с Кретой? Ты так же беспомощен. Потому что сила — это ярлык, присваиваемый тем, кто имеет влияние, чтобы диктовать, как будет потреблен мир.

Рендидли поджал губы. Он не возражал против странного упоминания о силе Лукреции, но беспокоило его философия Альты. Мог ли его образ действительно исказить мышление людей в (Искусстве Души)?

Наконец, Рендидли сказал: — Тебе кажется что этот мир умирает.

— Разве нет? Живые существа потребляют, чтобы жить. Они что-то строят, да, но они не так эффективны, как (Мировое Древо). Каждый бит, который они берут, означает немного больше отходов. В мире конечное количество энергии. Иметь силу — значит требовать для себя большую долю мировой энергии. Обладая силой, вы ускоряете конец света.

Выражение лица Рендидли стало задумчивым. — Значит, мир не умирает, он неэффективно перерабатывается. Интересно. И все же я не слышу страха в твоем голосе. На самом деле, кажется ты с нетерпением ждешь этого конца света. Ты не испытываешь страха перед смертью?

Альта рассмеялась, и это был пустой звук. — Возможно. Для меня смерть кажется родней. Кажется, что каждого, кого я касаюсь, в конечном итоге одолевает тот же неизбежный конец. Быть окруженным смертью такова моя участь в жизни.

Пока она говорила, Рендидли почувствовал, как настроение резко изменилось. Казалось, что вся (Искусство Души) вокруг него изменилась. Свет вокруг него казался натянутым и фальшивым. Альта смотрела на землю, но Рендидли чувствовал, как карма между ними меняется. Что-то менялось в сердце Альты, пока они говорили.

— Все — прошептала Альта. Ее глаза застеклились. Даже в (Искусстве Души) Рендидли чувствовал, что у него начинает гореть в груди. — Поглотить все это позволить всему закончиться это

Мрачно Рендидли сказал: — Твоя жизнь была тронута смертью, я уверен, это правда. Но передо мной ты действительно осмеливаешься погрязнуть в жалости к себе?

С Рендидли в качестве эпицентра волна жара, сформировавшая невольное ядро его (Пепельного Образа), вырвалась наружу. Она ударила в Альту, как физическая сила, и она вскрикнула от боли, когда ее кожа начала покрываться волдырями и лопаться. Чтобы контролировать ее силу, над его головой образовалась корона (Катаклизма) и (Мрака). Он ослабил силу, но цвет быстро исчез с лица Альты.

Затем он оборвал все, стараясь свести причиненный им ущерб к минимуму. Тлеющий жар в его груди утих. Но даже после этого настроение Рендидли резко испортилось.

Альта попятилась и упала на задницу. Она уставилась на него, в ее глазах было что-то вроде изумления. — Ты что ты такое?

— Тот, кто пытается защитить свой дом. Иметь силу перед лицом невозможного. Идти к тьме с высоко поднятой головой, — со вздохом сказал Рандидли.

— значит, дурак, — с легкой усмешкой сказала Альта. Рендидли закатил глаза, когда Альта отряхнулась и снова встала. Это, конечно, показало, что это кто-то, кто провел много времени с Лукрецией. Точно так же Рендидли мало что мог сделать, чтобы запугать ее.

— Мечтатель, как некоторые говорили, — сухо сказал Рандидли. Он подумал о Хелен и ее отчаянном желании удержать его от борьбы с такими существами, как (Пропагаторы). И пока что, похоже, у нее была очень веская причина.

— Вы с Кретой когда-нибудь сражались? — внезапно спросила Альта. Рендидли усмехнулся. Казалось, Альта собиралась оставить эту стычку с истинным образом Рендидли без комментариев? Возможно, так будет лучше. По крайней мере, в краткосрочной перспективе. Рендидли начинал подозревать, что проблема в его (Искусстве Души) напрямую связана с этой Альтой. Не поэтому ли с ней была Лукреция? Это, безусловно, имело смысл.

Не то чтобы Рендидли верил, что она была причиной, но казалось, что каким-то образом эта девушка стала сутью проблемы. Она казалась такой запутанной и смущенной но Рендидли был слишком усталым, чтобы понять, как развязать этот узел. К тому же у него были свои проблемы

— не напрямую, нет, — сказал Рандидли, глядя в небо. В их район возвращались низкие облака. Они были сдуты, когда Рендидли выпустил тот образ жара. — Мы, конечно, были в разногласиях в какой-то момент. Но она не воспринимала меня всерьез. Я был частью побочной игры для нее. Так что, когда дело дошло до ударов, я проиграл первые два сражения но потом я выиграл третье и выиграл войну.

— Война? Ты, конечно, делаешь это драматичным, — встрянул легкий голос. Рендидли ухмыльнулся, глядя на Лукрецию, которая смотрела то на него, то на Альту с раздраженным выражением лица. — И я ухожу на час, а вы уже подрались. Полагаю, мне следовало ожидать этого. У вас двоих много общего.

— Неужели? — сказали одновременно Рендидли и Альта. Затем они несколько секунд смотрели друг на друга.

После паузы Альта фыркнула и повернулась. — Я вернусь. Мне нужно переодеться.

В душе Рендидли почувствовал жалость к фигуре девушки, идущей обратно к своему поместью.

Ее одежда обгорела и осыпалась с хрупких плеч. Наверняка, краги, которые она носила, расплавились в комки шлака. Альте явно не занимать таланта и мастерства. Но по сравнению с Рендидли она была безнадежно некомпетентна.

Рендидли поежился. Он искренне надеялся, что Лукреция ошибается насчет того, как много у них общего.

Глава 727

Елена была в своей стихии, плавая в приливных волнах крови, покрывавших арену. Кружащиеся потоки несли ее вперед с неумолимой силой. Когда ее копье столкнулось с копьем противника, Елена с удовлетворением отметила, что тот отшатнулся назад от удара.

Бах!

— Мир! — сказала Азриэль, поднимая руки. Ее грудная клетка расширялась и сжималась, когда она пыталась перевести дыхание. — Клянусь Копейщиком, если я позволю тебе установить этот (Домен), от него трудно будет освободиться!

Елена кисло улыбнулась. — Если ты не дашь мне времени его установить, меня, блин, проткнут, прежде чем я успею что-либо сделать. Мой (Душевный навык) еще так молод. Ему не хватает мощи, чтобы одолеть тебя без каких-либо препятствий.

Азриэль подошла к столу рядом со спарринг-ареной и сделала большой глоток воды. — Все же, попытка сражаться обоими способами — единственный способ для нас обеих извлечь значимую пользу из этого опыта. Это хорошая разминка перед завтрашним матчем.

Покачав головой, Елена присоединилась к Азриэль за столом и взяла маленькое полотенце, чтобы вытереть пот. — Мне жаль твоего противника. Этот дурак будет в полной заднице, если не покажет свою лучшую игру.

— Такой взгляд, вероятно, реалистичен, но последний турнир, в котором я участвовала, закончился совсем не так, как я ожидала. Это было неприятно, — сказала Азриэль с хмурым видом. Елена не могла не усмехнуться. Она очень сочувствовала Азриэль в этом случае. В конце концов, виновник одурачил ее в матче больше недели назад, и, как обычно, тут же исчез.

Таков был стиль Рендидли Гончего Пса.

— Поэтому, — продолжила Азриэль. — Есть еще одна задача, которую я хочу выполнить; сегодня вечером я встречусь со своим мастером, чтобы узнать, не даст ли он каких-либо указаний.

Елена удивленно посмотрела на Азриэль. Словно читая ее мысли, Азриэль усмехнулась и сказала: — Северный конвой уже довольно близко к Хастаму. На таком расстоянии моему Мастеру довольно легко прибыть немного раньше. Хочешь пойти? Он всегда ценит общение. Думаю, моему Мастеру одиноко.

— У меня все равно не так много дел, — проворчала Елена. — Чья это была идея — проводить один матч в день и давать день перерыва между матчами? Чтобы пройти этот чертов турнир, понадобится до конца месяца.

— Когда мы не на войне, это достаточное развлечение для многих. К сожалению, мы на войне, — просто сказала Азриэль.

После этого обе замолчали. Проведя время на передовой, обе были знакомы с напряжением, которое испытывает Центральный Домен Школы Копейщика. Личное вмешательство Эйлуинда Ская во многом помогло облегчить ситуацию, но он не мог быть везде одновременно. Кроме того, когда он мобилизовался, то же самое делали и могущественные Пропагандисты на стороне Уайта. Они больше не терпели его чисток.

Разделившись, чтобы помыться, Елена и Азриэль снова встретились, чтобы направиться к городским стенам. К удивлению Елены, мастер Азриэль оставался за пределами Хастама, в одном из небольших пригородов, выросших в окрестностях.

Благодаря их статусу участниц турнира до 25 лет, никто не удивился тому, что они покидают город. Но со временем Елену все больше и больше беспокоили ее мысли.

Хотя Азриэль ранее намекала на статус своего Мастера как особого, не-теллита, Елена не слишком задумывалась об этом. Но теперь, идя в одиночестве в темноте по грунтовой дороге в маленькую близлежащую деревню

Меня собираются убить, да? — размышляла Елена с некоторым удовольствием. Затем мысленно отругала себя. Почему она так возбуждается от нарастающего напряжения момента? Это не битва, нет причин для волнения.

Но Елена не могла отрицать, что ее сердце колотилось, когда она углублялась во тьму вслед за Азриэль. Она широко улыбалась, представляя все нелепые и зловещие планы, которые Азриэль, возможно, затеяла, чтобы привести ее в место, где ей никто не поможет, где она окажется в смертельной опасности

Конечно, все это было в основном шуткой. Но та часть мозга Елены, которая пошла в мать, вздохнула и покачала головой. Именно из-за этой странности ей так трудно было сближаться с людьми.

К великому удовольствию темных фантазий Елены, они в конце концов добрались до разрушающегося каменного монастыря. Религия не была популярна на Теллусе, по крайней мере с тех пор, как Копейщик пришел к власти, но цивилизация существовала тысячи лет, поэтому некоторые сооружения, посвященные старым богам, сохранились.

Азриэль оглянулась, чтобы поговорить с Еленой, но, поймав взгляд другой женщины, нахмурилась. — Елена, что-то случилось? У тебя какое-то лицо.

Елена замерла, не зная, что сказать. К лучшему или худшему, выбор был отнят у нее, когда Азриэль просто вздохнула и сказала: — Ты слишком много времени провела с Рэндидли. Сюда, мой Мастер внутри. И, пожалуйста, не

Почувствовав себя глубоко смущенной и странно оскорбленной сравнением с Рэндидли, Елена махнула рукой. — Брось, я поняла, твой мастер необычный. Кто из нас обычный? Не обращайся со мной как с ребенком.

Азриэль казалась неубежденной, но Елена прошла мимо нее. Внутри дыры в крыше пропускали слабые лучи света в странное, затхлое и разрушенное пространство. То, что когда-то, несомненно, было внушительным святилищем, теперь представляло собой разрушенную комнату с гнилыми скамьями и кучей черных обломков в центре. Судя по тому, как свет отражался от обломков, все, что служило центральным элементом этого места, было сделано из невероятно ценного материала. Он выглядел блестящим и кристаллическим, как более прозрачная версия обсидиана.

Но объект был безвозвратно сломан. Хотя основание было широким и прочным, все, что когда-то возвышалось прямо из него, было сломано и искривлено. Оно висело, как уставшая старая удочка, свисая над некогда гордой конструкцией.

— Мастер, рада вас видеть, — сказала Азриэль, кланяясь. — Это Елена, моя подруга. Я подумала, что вам будет приятно в компании во время вашей первой поездки в Хастам.

Раздался приглушенный смешок, а затем хриплый голос, который вызвал тревогу в сознании Елены. — Как всегда, ты слишком заботлива, дитя. Но это правда, что я очень рад этому прибытию. Слишком, слишком долго я мечтал прибыть, победителем, в это место. Теперь, после того, как так много изменилось, даже я удивлен тем, насколько я заинтригован этой перспективой. Рад знакомству, Елена. Я Мастер Азриэль.

Куча черного кристалла, разрушенное здание, сдвинулась.

— Э-э да взаимно, блин, — сказала Елена, широко раскрывая глаза, когда увидела все это движение. Эта штука эта штука была размером с телегу! И его тело

— Ты ей не рассказала? — спросил скорпион с намеком на удивление в голосе.

— Не совсем, — сказала Азриэль с ухмылкой. — Все всегда так спокойно реагировали на мои предупреждения о тебе, что мне захотелось быть оправданной, увидев, как кто-то теряет дар речи.

— Где ты развила эту склонность к неприятностям? Уж точно не от меня? — спросил скорпион, делая вид, что потрясен.

— Не строй из себя невинность. Почти всем, что я есть, я научилась у тебя, — ответила Азриэль.

Елена узнала знакомый и задушевный разговор двух давно разлученных личностей. Но ее тело справлялось с другой правдой.

Мастер Азриэль был гигантским обсидиановым скорпионом. Старая удочка была жалом размером с ее предплечье. Кристальное насекомое могло раздавить ее тело одним взмахом клешни. Хотя Елена ожидала странностей, это было немного

— Теперь понятно, почему ты ладишь с Рэндидли, — пробормотала Елена. — Все, что связано с вами обоими, так нелепо.

— А, я много слышал об этом Рэндидли. Разве его тоже здесь нет? Я с нетерпением ждал встречи с ним, — пророкотал гигантский кристальный скорпион. Его обсидиановые клешни сверкнули, когда он сомкнул их с силой, достаточной, чтобы перебить позвоночник Елены.

Глава 728

Офелия в потрясении посмотрела на Шала. — Ты не переживаешь? Не хочешь посмотреть? У нас сейчас нет срочных дел. Не будет никакого вреда в том, чтобы отвлечься.

Шал пожал плечами. — Даже я мало знаю о подробностях жизни моего ученика. Он приходит, он уходит. Я чувствую, что он жив и ему не грозит смертельная опасность. Так что, все в порядке, пусть сам справляется со своими трудностями.

Офелия несколько секунд рассматривала Шала. Он сохранял максимально невозмутимое выражение лица. Это была мелочь, но Шал заметил, когда Офелия установила массив в своей личной комнате, чтобы связаться с Оракулом. В то время Шал просто счел это странным.

Но на следующее утро, когда он обнаружил, что Рендидли пропал? И из-за расположения комнат, если провести линию от покоев Шала, где он провел ночь, до места нападения, ритуал Офелии был прямо посередине.

Тем не менее, даже если Шал что-то подозревал, он понятия не имел, во что играет Офелия. Пыталась ли она использовать Рендидли в качестве рычага для чего-то? Она намекала, что пришло время посвятить Шала в великие тайны мира, но сказала, что время еще не пришло. Хотя он был разочарован тем, что его замалчивали после боя и поражения от Версо, Шал мало что мог сделать, чтобы заставить Офелию открыть карты.

Но это недавнее исчезновение. от него воняло подставой.

Это не означало, что Шал не испытывал реального беспокойства по поводу положения своего ученика. Но Шал знал, что его ученик — больший монстр, чем он сам. Если они просто держат его в плену. В душе Шал усмехнулся.

Дать этому мальчику время на адаптацию было ошибкой, о которой они пожалеют.

— .Ну, тогда, — легко сказала Офелия. — Есть еще один вопрос, который мы могли бы рассмотреть. Умертвия собирают свои силы для нападения на конвой, направляющийся в Хастам из Северного домена. Разгром их армий был бы подходящим отвлечением от ожидания.

Ожидания, как сообщила ему Офелия, ответа от Оракула. Пока этого не произойдет, они застряли в Хастаме, сказала она.

Мгновенно Шала охватила паранойя. Предсказала ли Офелия его первый отказ, и это настоящая ловушка? Она определенно быстро пришла в себя. Или это все было совпадением? В любом случае, эти методы мышления не были продуктивными. Лучше двигаться вперед и готовиться к худшему.

Чтобы показать свое согласие, Шал позволил небольшой улыбке появиться на его лице. — Хорошо. Физические упражнения были бы идеальным отвлечением.

Офелия даже не ответила. Она тут же вызвала помощника и отдала целый ряд приказов. Через пятнадцать минут они вдвоем покинули Хастам и быстро направились на северо-восток.

Умертвия, в основном, полагаются на пехотинцев низкого уровня для своего военного превосходства, но это не значит, что у них нет собственных мощных сил. Так называемые Короли-ведьмы были чрезвычайно сложной задачей, даже когда Шал позволял себе использовать свой любимый Стиль. Используя только уровень силы Понтифика, победить Короля-ведьму было головной болью. Их тела были просто слишком прочными для того количества урона, которое они могли нанести.

Они не были особенно мобильными, но были заменимыми. В конце концов, сам Шал убил девять таких Королей-ведьм, но слухи о силе пяти Королей-ведьм все еще ходили повсюду. Было ясно, что Короли-ведьмы были гораздо более распространенным врагом, чем давали понять Умертвия, но Шал не мог понять, что они делают.

Тем не менее, гораздо более конечной и смертельной угрозой были Распространители.

— Здесь, — сказала Офелия. Рот Шала дернулся. Так близко? Они едва отошли на 20 километров от Хастама. Неужели здесь действительно.

Его глаза сузились. Они были.

Одновременно с тем, как Восприятие Шала зафиксировало их, они заметили его. Здесь было два Распространителя, и оба оживились, почувствовав его. Их странная песня распространилась, и Шал почувствовал дрожь земли, когда марионетки, которых они прятали, ожили.

Шал бросил взгляд на Офелию. — .Я начну прямо сейчас.

— Ха-ха, ты думал, что будешь сражаться один? — спросила Офелия с усмешкой. — Нет, в этот день я присоединюсь к тебе. Давайте действительно уничтожим их и вырвем корень проблемы. Возможно, я чувствовала себя разочарованной от того, что слишком долго сидела на месте, но я с нетерпением жду этого.

Не дожидаясь ответа, Офелия двинулась. И, двигаясь, она нанесла удар своим копьем. Воздух наполнился грохотом рушащейся горы, когда ее удар покатился вперед.

База Распространителей располагалась между двумя небольшими фермами. Вопреки себе, взгляд Шала был прикован к самой левой. Поля были заполнены сиренью. Их лавандовый цвет заставил его на мгновение замереть, даже в гуще битвы. Но затем он стиснул зубы и последовал за Офелией.

Верные Глаза Призрачного Гадюки успокоили его лицо и сосредоточили его. С бесчувственным отстранением Шал наблюдал, как земля между двумя фермами взрывается градом обломков. Огромная шестирукая марионетка с криком ярости поднялась, чтобы встретить Офелию.

Марионеток могло быть достаточно против обычных противников, но Офелия не была обычным противником. Даже Шал, который считал, что приближается к вершине силы, почувствовал странный страх, наблюдая за необузданной силой образов Офелии.

И это было еще до того, как она снова начала использовать Навыки. Теперь, когда она сняла это ограничение.

Марионетка не сломалась, но ее вдавило в землю. Однако Шал чувствовал трещины в ее каркасе. Она не переживет еще одного удара.

Однако Распространители двигались. Самый крупный из двух был розовым кристаллическим кузнечиком. Он взлетел вверх, обнажив свои крылья перед Офелией. Три странные марионетки выкатились из дыры, из которой выскочил Распространитель. У них не было ни глаз, ни рта, но каждая из множества конечностей, торчащих из центрального торса, заканчивалась злобно острым лезвием.

Они с неестественной быстротой и ловкостью отскочили от земли, устремившись к Офелии. Она просто улыбнулась.

Изображение над полем боя изменилось на бесконечное море грязи. Те ловкие марионетки, которые с убийственным намерением неслись к Офелии, тут же замедлились до ползания.

— Понял, — ответил Шал. Он появился между ними и обрушился на марионеток. Они отреагировали быстрее, чем он ожидал, но это ничто по сравнению с Призрачной Гадюкой. Их хрупкие тела разбились под его быстрыми ударами. Офелия пронеслась мимо, направляясь к розовому кузнечику, который начал убегать.

— Другой твой.

Шал кивнул и прыгнул влево, к ферме с сиренью. Увидев его приближение, лазурный кристальный жук, прятавшийся среди цветов, взорвался вверх. Два вопящих типа марионеток выскочили из земли и завизжали на Шала. Но Шал изолировал себя с помощью (Иммунитета Хищника) и разрезал их надвое, проходя между ними.

Когда его Клык Гадюки рассек лазурного жука надвое, Шал нахмурился. У него уже не было одной из антенн. Интересно. Кто был способен ранить Распространителя здесь? Возможно, это Эйлвинд.

Поздравляем! Вы достигли 90-го уровня! +8 к характеристикам, распределенным между Выносливостью, Восприятием, Силой, Ловкостью и Фокусом, +8 Свободных характеристик! +1 к физической характеристике. +3 к Ловкости. +12 к Здоровью, +5 к Мане, +18 к Выносливости.

Поздравляем! Вы изучили навык (Присутствие Военачальника)! Благодаря вашему Душевному навыку, (Сущность Призрачной Гадюки), ваш навык эволюционировал!

Поздравляем! Вы изучили навык (Изолирующий Страх !

Волны силы вырвались из столкновений между Офелией и кузнечиком; казалось, что Офелия не лгала, говоря, что чувствует себя немного запертой после всего ожидания, через которое им пришлось пройти в последнее время. Ну, и ладно.

Хотя взрывы создавали впечатление борьбы, Шал знал, что Офелия станет победительницей в этой битве в небе. Поэтому он остановился и огляделся на ферме с сиренью.

Его немедленной реакцией была виноватая гримаса. Нежным цветам не поздоровилось в короткой перепалке. Хотя Шал просто разорвал на части двух марионеток, удары сровняли с землей целые полосы растительной жизни. Лепестки мягко парили в воздухе вокруг него.

Шал закрыл глаза. Ему было интересно, что сейчас делает Лукреция.

В своей неожиданности Шал сосредоточил свое убийственное намерение на говорившем. Девушка, вероятно, не старше двадцати лет, упала назад, раздавленная его концентрированным намерением убить. Корзина и садовые инструменты, которые она несла, рассыпались на крыльце.

— .Прошу прощения, мисс. Как видно, здесь Умертвия. Пожалуйста, вернитесь в помещение, пока они не закончат.

Но к удивлению Шала, девушка моргнула, встала, а затем вышла, чтобы осмотреть обломки своих полей. — Ах, это ужасно. Поля. боже, у меня была только одна работа, и я уже все испортила.

Чувствуя себя крайне неловко, Шал рассматривал молодую женщину. Она, конечно, была мила, в странной жизненной силе выражения, которой она обладала, но она не могла здесь оставаться. Больше всего на свете Шал ненавидел иметь дело с гражданскими. — Мисс, пожалуйста.

— Не нужно называть меня мисс, — сказала женщина, махнув рукой. — Меня зовут Румера. Румера Руна. Но ты можешь называть меня Руми.

Глава 729

В темноте комнаты Рендидли медленно трудился.

Собрав достаточно выносливости, Рендидли напряг руку, превращая камешек в порошок. Его лицо оставалось бесстрастным, даже когда выносливость иссякла, прежде чем он успел полностью раздавить камень. Ему оставалось только попытаться снова. Он вдохнул и выдохнул. Выносливость медленно возвращалась в его тело.

Через несколько минут он снова напряг руку. Камень превратился в пыль.

Так продолжалось несколько часов, пока Рендидли медленно продвигался к своему растению, чтобы создать устойчивый источник света для себя в комнате подавления. Как ни странно, эта деятельность успокаивала. Хотя каждое усилие казалось титаническим, а эффект был небольшим, Рендидли медленно создавал что-то в темноте. В этом было какое-то очарование, которое вызывало улыбку на его лице, несмотря на то, что даже выражение лица требовало затрат выносливости.

И это было хорошо, потому что время, проведенное Рендидли в своем (Духовном навыке), оставило у него неприятный осадок.

Причина странных болей, которые чувствовал Рандидли, была ясна: ужасный разрушительный образ мышления Пепельного Образа заразил его (Духовный навык). Этот персонаж из (Высшей награды), которого Лукреция держала рядом, был, безусловно, самым вопиющим, но Рендидли нашел время, чтобы путешествовать по разным землям и разговаривать с людьми из всех слоев общества.

Разорванные войной регионы, мирные маленькие деревни, уединенные горные общины. Рендидли посетил их все.

Несмотря на различия между ними, одно было неизменным. Все они, казалось, признавали, что их мир умирает. И, поскольку люди в его (Духовном навыке) верили в это, это медленно начинало происходить.

Рендидли придумал несколько способов оживить энергию мира, чтобы противостоять нагрузке из-за технологического прогресса, но это не соответствовало сути. Это просто отодвинуло бы проблему. Рендидли делал это слишком долго. Ему нужно было найти способ бороться с этим мышлением напрямую. А с точки зрения мышления, лучший способ сделать это – использовать образ.

Проще говоря, у Рендидли его не было. Это была та же проблема, с которой он боролся в отношении своих (Растительных навыков). Он не понимал, как эта ужасная разрушительность вписывается в цикл, на который он полагался до сих пор, чтобы продвинуться вперед. Поэтому в перерывах между дроблением камешков Рендидли размышлял о своей жизни.

Не желая ничего упускать, Рендидли начал со своих самых старых воспоминаний. Он думал о своих отношениях с Сидни и своими родителями. Затем о своем неловком времени в средней школе. О процессе подачи заявления в колледж, где он преследовал Сидни. О встрече с Эйсом. О тех светлых днях, когда их трио было идеальным и сбалансированным.

О темных днях, когда Сидни медленно ослабевала в своей борьбе с раком.

Все эти воспоминания промелькнули перед глазами в мгновение ока. Затем, поскольку ему больше нечего было делать, Рендидли снова обдумал их, углубляясь.

Он думал о том, как бросал бейсбольный мяч в старый дуб в своем дворе. Он думал о поездке на машине с отцом, чтобы навестить мать в больнице. Он думал о том, как его бросили на выпускном вечере. Он думал о том, как смотрел на затылок Сидни на первом курсе психологического факультета. Он думал о долгих взглядах, которые Эйс бросал на него, когда Рендидли не мог раскрыть секрет Сидни, а Эйс не хотел спрашивать.

Прошел еще один миг. Рендидли раздавил еще один камешек.

В целом, Рендидли быстро понял, что погружение в свой (Духовный навык) дает ему возможность поразмышлять, но чего-то не хватает. Даже практика образов в конечном итоге была пустой. В (Духовном навыке) его собственные образы были усилены. Вернувшись, Рендидли быстро понял, что его практика там помогла отточить то, что у него было, но в конечном итоге время, проведенное в (Духовном навыке), не могло укрепить его образы. Они должны были быть выкованы в реальности.

Поэтому, пробыв несколько недель и путешествуя, Рендидли уехал. В то время он предложил Лукреции поехать с ним.

Неудивительно, что она отказалась. Она верила, что ей суждено наблюдать за пожаром, которым была (Высшая награда).

Но Рендидли установил ментальный контакт с Лукрецией. Таким образом, он мог получить ее помощь с массивом, чтобы уничтожить подавление в этой тюрьме. Это было просто создание инверсии большинства рун, но их нужно было выполнить в определенном порядке, чтобы убедиться, что сначала будут выбиты неправильные части подавления, и его тюремщики не будут немедленно предупреждены.

В этот момент скрытность была почти невозможна, но Рендидли не слишком беспокоился о том, чтобы оставаться полностью незамеченным. Он просто не хотел выбивать двери тюрьмы и обнаружить, что его ждет (Пропагатор).

С бесстрастным выражением лица Рендидли раздавил еще один камешек.

Грязь в углублении медленно накапливалась, хотя Рендидли знал, что растения, которые он здесь вырастит, не смогут быть слишком высокими. В лучшем случае Рендидли мог собрать достаточно мусора в окрестностях, чтобы достичь глубины в один фут почвы. Для большего ему пришлось бы отламывать больше мелких камней, чтобы разбить их, или собирать их в другом месте.

Ни то, ни другое в данный момент было не особенно возможно.

Так что придется обойтись растениями такого размера.

С большой осторожностью Рендидли сжал почти дюжину плодов над почвой. Даже несмотря на то, что он избавился от еще одного своего семени, Рендидли ждал почти четыре дня, пока его мана полностью заполнится, а затем вложил всю свою синюю ману, чтобы максимально расширить одно из семян.

В конечном счете, вся его мана могла создать только саженец толщиной с бедро и высотой около 10 метров. Но этого было более чем достаточно, чтобы создать довольно много золы, которую Рендидли затем старательно смешал с остальной своей почвой.

Хотя он не мог быть уверен, что это помогает, иногда во время своих тренировок с образами Рендидли сосредотачивался на усилении почвы. Он вспомнил, как пару лет назад во время цикла гниения и пепла в его почве медленно появлялись маленькие пятнышки изумрудной силы.

С растущей силой непреклонной воли Рендидли вложил эту энергию в почву. Из этой земли вырастет самое высокое и широкое дерево

Внезапно Рендидли ухмыльнулся в темноте. Конечно, это было невозможно. У него были семена зерна. Что вырастет, так это вариант пшеницы или что-то в этом роде? Рендидли не был слишком уверен в деталях.

После долгих раздумий Рендидли в конце концов решил потратить еще два семени на создание ковшей для подачи воды на платформу. Большая часть вылилась в почву, но Рендидли удалось налить немного в соседнее углубление. В конце концов она испарится, но это даст ему еще немного воды, которую он сможет перенести в почву тем временем.

Рендидли оглядел свое маленькое поле с любящей улыбкой. В конце концов, он решил не добавлять свою кровь в смесь. Тому было несколько причин, но главная из них заключалась в том, что его кровь обладала разрушительными свойствами. Весь смысл этого упражнения заключался в том, чтобы создать что-то без его влияния. Здесь импульс будет направлен на то, чтобы семена росли естественным путем.

Прямо сейчас Рендидли был заражен всепоглощающим образом разрушения. В некоторой степени, даже если это не оказывало реального влияния на образ, у Рендидли было странное чувство, что очень важно, что он встал на этот путь, чтобы вырастить что-то по старинке.

После экспериментов у Рендидли осталось семь семян. С большой осторожностью Рендидли закопал пять из них в землю, которую создал. В течение пяти часов он приносил горсть воды из своего маленького водоносного горизонта и выливал ее на каждое.

Сразу после этого Рендидли проверил время. Прошло шестнадцать дней с тех пор, как он попал в эту тюрьму. Его улыбка была острой. Расплывчатый срок приближался, но у него не было способа проверить, когда это произойдет. С другой стороны, растения обычно росли очень быстро в этом новом мире, но трудно было узнать, действуют ли подавления в комнате также на растения.

Казалось, они нацелены непосредственно на ману и выносливость, и, насколько знал Рандидли, растения этим не управляются, но если бы это было так

В любом случае, пока он будет делать все возможное, чтобы выращивать растения в течение следующих 5 или 6 дней. После этого Рендидли беспокоился о времени возвращения тюремщиков, и поэтому ему нужно было начать работу над массивом против подавления, независимо от того, что случилось с растениями.

Поэтому Рендидли закрыл глаза и представил солнце. Со всей своей волей он спроецировал теплую энергию солнца над собой. В это время Рендидли полностью сосредоточит свое внимание на своих образах. Хотя были и другие способы провести время, ни один из них не был так важен, как обеспечение того, что он сможет выбраться отсюда.

Хотя ни один из образов Рендидли не имел особого отношения к солнцу, время, проведенное в его (Духовном навыке), напомнило Рандидли, насколько взаимозависимым и влиятельным был его внутренний мир. Таким образом, Рендидли в значительной степени полагался на Сэма и Алану, чтобы найти яркие и четкие образы солнца.

Однако, благодаря высоким характеристикам Рандидли, ему было легко разделить свое внимание. Пока Рендидли проецировал этот образ наружу, внутри он просматривал свои собственные образы.

Поглощающий холод.

Пожирающий жар.

Неумолимая хватка Призрачного Копья.

В темноте Рендидли медленно рисовал своим воображением. И медленно, но верно, эти мазки по холсту мира оставались все дольше и дольше, становясь все яснее и яснее. Даже не задумываясь об этом, Рендидли почувствовал, как он неуклонно движется к прочному фундаменту в качестве (Понтифика).

Глава 730

Наффур споткнулся и остановился. Очень медленно он моргнул. Его руки поднялись, почти непроизвольно, и ощупали рану на плече. Кровь хлестала из неё, окрашивая рубашку. Или так было бы, если бы рубашка уже не была пропитана грязью и кровью.

Задыхаясь, Наффур рухнул на землю. Его дыхание было неровным, и ему было трудно сосредоточиться. После долгой борьбы его лоб коснулся земли. Его глаза вздрогнули, а затем закрылись.

Поздравляем! Ваш навык (Притворство ранением) теперь 98-го уровня!

Шесть гигантских ворон, преследовавших Наффура последний час, каркали от смеха, радостно кружа над его трупом . Они даже не потрудились приземлиться, предпочитая вместо этого игриво щипать друг друга, распевая свою странную победную птичью песню.

Наффур подавил вздох. Несколько травинок попали ему в полуоткрытый рот, отчего его лицо дёрнулось. Но Наффур ничего не мог сделать. Эти бродячие птицы были каждая 51-го уровня. Одна даже 52-го уровня. Его характеристики были далеко не достаточны, чтобы противостоять монстрам такого уровня.

К счастью, эти монстры не преследовали Наффура, чтобы съесть его. Хотя не все монстры едят свою добычу, значительная их часть делала это. Наффур болезненно усвоил этот урок за последний месяц, с тех пор как покинул (Фруктовый сад). В то время как одиночные монстры, казалось, не нуждались в худощавом теле Наффура, группа кобольдов, с которой Наффур столкнулся, была только рада утащить его обратно для рагу.

Из этого было довольно трудно выбраться, но Наффур справился.

Это всё, что он мог сказать о прошедшем месяце: он справился.

Примерно через десять минут вороны улетели, ища более забавные цели для своих атак. Ещё через полчаса Наффур наконец пошевелился. Это было ещё кое-что, что он узнал. Хотя он не думал, что монстры ожидают, что он притворяется мёртвым, некоторые всё же ждали некоторое время рядом с его телом.

Чего они хотели, так это приманить других монстров запахом его крови.

Существовал странный баланс среди экосистем сообществ монстров в (Зоне 1), который Наффур постепенно обнаруживал, бродя ну, он думал, на Север?

Трудно уследить

Поднявшись, Наффур заметил маленький цветок, распустившийся рядом с тем местом, куда он врезался лицом в землю. Мариин, наверное

Наффур замер. Очень методично он уничтожил мысли, которые у него были за последние десять секунд, снова и снова навязывая себе мысль о БЕЛОМ .

Только после этого он смог успокоиться, чувствуя странное оцепенение. Наффур отряхнулся и встал. Нет причин оставаться здесь. Монстры, использовавшие его как приманку, были правы; другие будут охотиться по запаху крови.

Поэтому он бежал дальше в том направлении, куда шёл, и устроился на ночлег в выдолбленной части упавшего дерева. Это было не самое удобное убежище, но, по крайней мере, оно было подальше от неба.

Наффур всё ещё находился в секторе, где ночью патрулировали дроны (Призрака), находя и убивая чрезмерно активных монстров. Но после месяца бесцельных скитаний Наффур стал гораздо больше негодовать на дронов, чем бояться монстров.

Монстры были предсказуемы. Они делали одно и то же каждый день, живя извращённой жизнью, но всё же жизнью.

Но дроны были другими. Они издавали ужасное жужжание во время работы, а звуки того, как они разрывали монстров, были кошмаром. Это был сплошной хруст костей и сдирание мокрой плоти.

Плюс, они были напоминанием о до того, как Наффур пришёл сюда.

Сердце Наффура болело, когда он вспоминал свою прошлую жизнь. Он был таким дураком. Он был

БЕЛОЕ. БЕЛОЕ. БЕЛОЕ.

У Наффура было несколько ягод, собранных этим утром, и он съел их в качестве лёгкой трапезы. Его характеристики значительно выросли с тех пор, как он оказался в дикой природе, вдали от городов, но даже с повышенной (Выносливостью) еда была сытной. Это напоминало Наффуру, что он всё ещё просто человек.

Зевнув, Наффур устроился поудобнее и попытался погрузиться в беспокойный сон.

В ту ночь ему снился сон. В его сне над Наффуром стоял ужасающий монстр, состоящий из костей и зубов, наблюдая за ним.

— Ты грустный. Мне не нравится грусть, — пробормотал монстр, говоря голосом Невеи. — Итак подарок. Думаю, мне можно его дать, да?

Наффур не ответил, потому что был парализован страхом. Монстр потянулся и прижал руку к груди Наффура. Сначала ничего не было. Затем, казалось, произошёл взрыв фиолетового цвета в его груди. Ощущение началось как жар, но по мере того, как оно усиливалось, Наффур понял, что это обжигающий холод. И он будто тонул в этом ужасном чувстве

Задыхаясь, Наффур проснулся.

Он мгновенно успокоился. Даже если он был не в лучшей форме, это не означало, что те, кто мог его съесть, тоже будут. Гораздо безопаснее оставаться как можно тише как можно дольше и медленно покидать своё убежище.

Странно, но когда он вылезал из старого бревна, ощущение в груди не исчезло. Было то холодно, то жарко, и впервые за месяц Наффур что-то почувствовал. Он потянулся и осторожно ощупал кожу ключицы, откуда исходило это ощущение.

Так странно .

Но затем Наффур услышал ворчание, которое могло исходить только от гигантского кабана, и он молниеносно унёсся прочь.

Бродя на Север, Наффур время от времени сталкивался с монстрами или другими людьми. Он часто избегал и тех, и других. Прямо сейчас Наффур не был в настроении разговаривать с кем-либо. Ему это было не нужно. Он изменился. Он менялся сам. Здесь, в дикой местности, он мог бы быть

Он мог бы быть сильным

Эта мысль преследовала его, пока он шёл по звериной тропе и не заметил Серого Волка 22-го уровня, дремлющего на солнце под деревом. Его глаза были закрыты, и он беспокойно сопел, словно его мучили сны. Странно, но Наффур почувствовал мгновенную связь с волком. Сны были проблемой, с которой он боролся очень сильно. Несколько дней назад ему приснился

Наффур подкрался ближе к дремлющему существу, его дыхание было горячим и частым. Он изменился. Он был намного сильнее, чем когда покинул (Фруктовый сад). Теперь он нисколько не сомневался, что привлечёт внимание кого-то на (Лотерее). Он был единственным членом (Ордена Дуциса). Он мог убить волка такого калибра.

Верно?

Его навык (Скрытность) увеличился до 82-го уровня за последний месяц, так как Наффур постоянно на него полагался. И казалось, что этого будет достаточно и для этого волка.

Глаза Наффура горели, он поднял руку и приготовился к удару.

(Неустрашимый Молот)!

Поздравляем! Ваш навык (Неустрашимый Молот) увеличился до 63-го уровня!

Поздравляем! Ваш навык (Подлый Удар) увеличился до 79-го уровня!

Но небольшой порыв воздуха, должно быть, насторожил волка, потому что его глаза распахнулись, и он слегка приподнял голову. Это было небольшое движение, и волк всё ещё явно был сонным. Но этого было достаточно, чтобы сместить цель удара Наффура с черепа монстра на кончик его носа.

Хотя Наффур промахнулся, его кулак разбил морду твари. И сила была такова, что Наффур отчётливо почувствовал, как треснула её челюсть, когда она отшатнулась назад.

Волк поднял голову и успел издать вой, прежде чем Наффур нанёс ещё один (Неустрашимый Молот) и навсегда заставил его замолчать. Несколько секунд Наффур стоял неподвижно. Его (Восприятие) гудело, поскольку он надеялся

Тишина.

А-у!

Ответный вой волчьей стаи раздался, наполняя послеполуденный воздух. И что хуже всего, шум доносился с нескольких направлений.

Глава 731

Хотя это было странно, Наффур тут же достал нож из своего межпространственного хранилища и полоснул себя по ноге. Кровь начала хлестать вниз по ногам. В душе Наффур задался вопросом, что подумают о нём другие, если увидят его окровавленным. Если Марин

Наффур заковылял к повороту тропы, но не стал утруждать себя скоростью. Одна вещь, которую Наффур усвоил из своих (Навыков), — это сила тайминга. Не в последнюю очередь благодаря (Дешёвому удару), но есть гораздо более тонкие способы играть со временем.

Например, благодаря (Дьявольской удаче) Наффура на (Входы), не было никаких сомнений, что волки прибудут как раз вовремя, чтобы увидеть, как он уходит. Если бы он стоял на месте, они бы всё равно пришли, но из-за его (Навыка), если он прилагал достаточные усилия, они всегда прибывали именно в тот момент, когда он уходил.

Поздравляем! Ваш (Навык) (Кровопускание) повышен до 21-го уровня!

Как и ожидалось, когда Наффур достиг края прямой видимости того места, где тело волка ещё медленно билось в конвульсиях, семь волков выскочили из кустов и приземлились на тропу. Самый крупный волк был бледно-золотистого цвета и пристально смотрел вверх по тропе, встречаясь взглядом с Наффуром.

Мгновенно Наффур почувствовал сконцентрированную ненависть. Эмоция была настолько сильной, что он вздрогнул, несмотря на себя.

Стань сильным или умри, — уныло подумал Наффур. — Таков этот мир .

Как только золотой волк собрался поднять голову, чтобы завыть, его уши дёрнулись назад. Он услышал шарканье умирающего серого волка.

Он залаял на троих других волков, и те кивнули и сорвались с места по тропе за Наффуром. Для верности он сделал ещё несколько шагов, а затем отскочил за дерево. Сморщившись от боли, он прижал руку к ране на ноге и позволил ей хорошенько пропитаться кровью.

Затем он резко взмахнул рукой вперёд, покрывая тропу брызгами крови.

Поздравляем! Ваш (Навык) (Обманный манёвр) повышен до 30-го уровня!

Некоторые из недавно приобретённых (Навыков) Наффура заставляли его нервничать из-за того, что он снова двигался по (Пути трусости). Он оставался в его (Статусном экране), даже когда Наффур завершал другие незначительные (Пути), чтобы улучшить себя. Но это было другое. Это была сила. Он становился сильным таким образом.

Возможно, это не тот же метод, который использовал (Призрачный гончий), но

Три волка выскочили из-за угла. Они обнюхали воздух и продолжили нестись мимо дерева, за которым прятался Наффур. Он с удовольствием отметил, что их глаза были прикованы к каплям крови, которые он бросил.

Сделав укрепляющий вдох, Наффур вышел и размозжил ближайшего волка (Бесстрашным молотом). Затем он добил его единственным другим атакующим (Навыком), который Наффур выучил после ухода из (Фруктового сада), (Дерзким коленом).

При контакте Наффур почувствовал, как сломалась грудная клетка волка, на которого он напал.

Двое других взвыли и остановились. Первый развернулся и ударил Наффура когтями по руке, оставив несколько длинных царапин. Кровь непрерывно хлестала, как будто была задета артерия.

Почувствовав слабость, другой волк тут же атаковал. Конечно, Наффур проигнорировал уведомления о повышении (Уровня навыка) и перестал притворяться раненым. Атакующему волку проломили череп (Дерзким коленом). Несколько ошеломлённый, волк, который оцарапал Наффура, наблюдал, как его сородич рухнул.

Наффур быстро разделался с единственным выжившим.

— Я не слаб, — прошептал Наффур себе. Его глаза почему-то заслезились.

Сделав несколько вдохов, он собирался вернуться за другими волками, когда в него врезались ещё двое. Наффур выругался про себя и начал бросать (Бесстрашные молоты) так быстро, как только могла восстановиться (Выносливость). Это было гораздо менее красиво, чем предыдущий бой, но Наффур всё же сумел прикончить и этих двоих.

После этого он проверил своё (Здоровье) 67%. Это было не мало, но и не много. Наффур знал, что большая часть (Здоровья) приобретается за счёт (Уровней), так что его (Здоровье) было немного

Конечно, это компенсировалось его недавней фиксацией на вкладывании очков в (Выносливость). Но это давало лишь частичный эффект.

Тем не менее, осталось всего два волка

— Я не трус, — сказал себе Наффур. Его грудь вдруг стала горячей и влажной. Но он вернулся по тропе к двум другим волкам.

Один, казалось, следил за происходящим, и, заметив Наффура, развернулся и убежал.

Что касается другого волка, золотого волка он лежал рядом с мёртвым волком, его глаза были сужены от ярости.

И всё же он оставался сидеть, когда Наффур приблизился. Он, казалось, был котлом, готовым взорваться, его тело дрожало от гнева. Но постепенно Наффур понял, что это не так. Очень скоро Наффур подошёл к золотому волку. Возможно, ему следовало бы развернуться и убежать, на случай, если убежавший волк приведёт друзей, но если они были вне досягаемости этого воя, Наффур знал, что у него есть время.

И здесь было что-то странное

Только когда золотой волк с трудом поднялся на ноги — на её ноги — Наффур понял, что происходит. Её трясло. И её раздувшийся живот низко висел, оттягивая её вниз. Вероятно, он не понял этого, потому что они лишь мельком взглянули друг на друга ранее, но этот волк явно был беременным.

Мгновенно Наффур замер. Неужели он действительно убьёт эту беременную волчицу? Даже несмотря на то, что она так явно хотела убить его?

Потому что, когда Наффур посмотрел в глаза этой волчице, всё, что он увидел, — это уверенность в том, что эта мать вырастит этих волчат, чтобы убить его и отомстить за их отца. Там была жестокая уверенность, холодная злоба, которая ужаснула Наффура.

— Я не трус, — настаивал Наффур в пустоту, со слезами на глазах. Его время в дикой природе было коротким в грандиозной схеме вещей, но благодаря этому Наффур странным образом начал чувствовать товарищество с монстрами и зверями дикой природы. Все боролись, и столкновения были ожидаемы. Никаких обид.

Но на этот раз Наффур нарушил равновесие. Он сломал что-то безвозвратно. Ему здесь не место.

Волчица зарычала. Наффур убежал.

Он бежал около десяти минут, затем перешёл на бег трусцой. Он знал, что золотая волчица не последует за ним. По крайней мере, пока нет. Срок беременности ускоряется (Системой), но не настолько, чтобы она могла что-либо сделать в течение долгого времени.

Дрожа, Наффур продолжал бежать.

Почему он убежал? Если бы он убил эту волчицу там, проблема была бы решена. В любом случае, это вообще проблема? Неужели волчица действительно сможет его выследить? Он многое прочитал во взгляде волчицы, но, возможно, это было глупо. Лучше доверять реальности.

К тому же, хотел ли он убивать беременную мать? Даже если это был монстр?

Я убежал или решил не убивать уязвимое существо?

Задав себе этот вопрос, Наффур тут же почувствовал себя хуже. В конце концов, он понятия не имел, почему он сделал то, что сделал.

Почти не обращая внимания на то, куда он идёт, Наффур, возможно, шёл с гораздо меньшей скрытностью, чем обычно. Его шаги были громкими и спотыкающимися, когда лес медленно превращался во что-то похожее на заброшенный город, заросший растительностью. Но когда фигура развернулась, когда Наффур проходил мимо большого валуна, его разум тут же переключился в режим повышенной готовности.

Первое, что Наффур заметил в этой фигуре, это то, что над её головой не было индикатора (Уровня). Что, логически, означало, что то, что он видел, на самом деле не было монстром.

И всё же все остальные чувства Наффура указывали на обратное.

Существо было всего около двух метров ростом, и большая часть этого роста приходилась на множество ветвей и листьев, которые тянулись вверх от его спины. У него были узловатые серые руки и ноги, с чем-то вроде рук, заканчивающихся корявыми веточками. Его ноги были на удивление крепкими, заканчивающимися толстым основанием, которое нельзя было назвать ногой. В его коже были трещины, и из этих мест вырывался горящий красный свет.

Насколько мог судить Наффур, это был какой-то подросток-энт.

За исключением того, что все его листья тлели и от него слегка пахло дымом.

Что самое странное, его рот растянулся в улыбке, когда он заметил Наффура. Его глаза были двумя чёрными угольками в его лице, слегка дымящимися. С удивительной ловкостью он пересёк несколько метров между ними и оказался перед Наффуром, широко раскинув руки.

Попятясь назад, Наффур изо всех сил старался рационализировать это агрессивное поведение. В своей спешке убежать он зацепился ногой за корень и упал в кучу переплетённых конечностей. При этом его глаза опасно вспыхнули.

Наффур слегка вывихнул лодыжку, и она отчётливо хрустнула. Тут же Наффур начал стонать и катиться назад, его глаза закатились от невыносимой боли от перелома лодыжки. Его руки тут же опустились, чтобы поддержать конечность, оставив его совершенно беззащитным.

Несколько секунд Наффур фальшиво всхлипывал в руку. Ничего не произошло.

Всё ещё икая от боли для эффекта, Наффур посмотрел вверх. Энт стоял там, подбоченившись. Его глаза были крайне огорчёнными. И без намёка на злобу. Как будто вся эта шарада была крайне утомительной, и он был слегка оскорблён тем, что Наффур попытался его обмануть.

Неловко откашлявшись, Наффур сказал:

— Ах, ну, я Наффур. А ты ?

Глава 732

— Ты хочешь, чтобы я это собрал? — недоверчиво спросил Нафур.

Древовидное существо не могло ответить Нафуру, так как не умело говорить, но оно могло жестами показать, что хочет его помощи. Именно поэтому оно так обрадовалось, когда он появился из ниоткуда. Благодаря жестам руками/ветками, а также удивительной выразительности лица древа, осторожность Нафура ослабла настолько, что он последовал за любопытным существом.

Древо энергично закивало, указывая на небольшую полянку цветов, освещенную солнечным лучом. При этом оно начало раскачиваться взад и вперед и заразительно улыбаться. Оно почти танцевало?

Сомневаясь, Нафур перевел взгляд с древа на цветы. Они были маленькими и желтыми, с каким-то очарованием придорожных сорняков.

— Почему ты не сделаешь это сам? Не то чтобы я не хотел, просто это опасно?

Они выглядели просто как кучка цветов, тянущихся вверх, к месту, где крона пропускала немного чистого солнечного света. Но Нафур все еще немного нервничал из-за странной ситуации, в которой он внезапно оказался.

Впервые с момента их встречи широкая и сияющая улыбка сползла с лица древа. Оно, казалось, слегка увяло, многочисленные ветви, тянущиеся вверх от его спины, поникли. Затем оно протянуло руку и сорвало маленький желтый цветок.

Для странного лесного существа его пальцы были на удивление нежными. Оно умело сорвало один цветок и протянуло его Нафуру, чтобы тот посмотрел.

На долю секунды ничего не произошло, и Нафуру захотелось спросить, что происходит. Но затем цветок начал слегка дымиться. Через несколько секунд цветок загорелся и превратился в пепел.

Древо беспомощно пожало плечами. Затем оно снова жестом показало, что собирать цветы должен Нафур.

— Ого. Ты ты! Ты такой теплый! — потрясенно сказал Нафур, поднося руки, чтобы почувствовать тепло, исходящее от древа. По мнению Нафура, было крайне странно, что это существо, явно являющееся растением, выделяло так много тепла. Не горело ли оно изнутри? Листья определенно иногда искрились, как угольки

Хотя древо явно было мрачным из-за своей неспособности собирать цветы, когда Нафур поднес к нему руки, существо, казалось, ожило. Когда он больше хвалил его тепло, оно начало раскачиваться взад и вперед в своем странном танце. Вопреки себе, Нафур рассмеялся. Существо было очаровательным, хотя и странным. Сама атмосфера вокруг него была не просто теплой, во всем чувствовалась какая-то розоватость.

Казалось, что все будет хорошо.

Тихо смеясь, Нафур начал собирать цветы. Какая-то часть его не хотела этого делать, но он смеялся, ему было так тепло, и

И он думал о том, как сильно Марин понравились бы эти цветы.

Инстинктивно он начал отгонять эти мысли, как только они всплыли на поверхность. Но какая-то упрямая часть его сопротивлялась. Он заставил свой разум сосредоточиться на том, что произошло. На неявном отказе Марин. На ужасе на лице Марин, когда Нафур избил этого монстра до полусмерти перед ней.

Она не знала, что это был он, но

Но это был ее отказ ему за то, что он слишком жесток. Так же, как она отвергла его ну, обычного его, вернув венок из цветов.

— Эй, эм, — сказал Нафур. Его голос дрожал, несмотря на все его усилия, но он продолжал говорить. Его дрожащие руки потянулись и начали собирать цветы. — Это может не иметь смысла, но есть одна девушка когда я впервые встретил ее, она собирала цветы точно так же для браслетов. Она делала браслеты, и

Медленно, урывками, Нафур рассказал этому странному древу о своем годичном знакомстве с Марин. Он рассказал о многочисленных случайных встречах в любимых ресторанах Нафура. Он объяснил, как она начала помогать ему одеваться, и благодаря этому он получил подработку в магазине одежды.

Он рассказал о том, что является частью Ордена Дуцис, и о том, как это произошло в Манхэттенском здании. Он рассказал о дне рождения и подарке.

Во время его сумбурного рассказа древо привело Нафура к нескольким полянкам цветов. Руками Нафура они собирали колокольчики, тюльпаны, ромашки и даже розы из разбитой теплицы.

К концу рассказа грудь Нафура тяжело вздымалась, и слезы текли по его щекам. Все это время странное древо смотрело на Нафура с печальным выражением. Странное деревянное лицо было настолько комично опустошено историей Нафура, что Нафур не мог не рассмеяться.

Ему было достаточно одного смеха, и древо снова засияло. Нафур встречал раньше людей, которые, казалось, могли развеселить всю комнату одной улыбкой. Марин была одной из таких людей. Но у этого древа было нечто большее, чем это. Это было похоже на то, как земля под тобой медленно поднимается, и твое настроение не может не следовать за ней.

После того, как Нафур рассмеялся один раз, древо достало три камня из своей листвы и начало жонглировать. Его глаза изогнулись в полумесяцы, и его восторг жизнью был чудесен. Когда оно начало танцевать, жонглируя, Нафур поймал себя на том, что хихикает и хлопает в ладоши.

Хлоп. Хлоп.

Когда он хлопнул, казалось, что мир захлопал вместе с ним. Какая-то часть Нафура, казалось, почувствовала, что происходит что-то странное, но он наслаждался освобождением этого момента до такой степени, что это не имело значения. Мир вокруг него мерцал, пока Нафур не оказался в темной комнате, перед огромным возвышающимся деревом.

Его кора была пеплом, а его листья — миллионом маленьких факелов, и оно танцевало. Вокруг Нафура стояли сотни людей, хлопали в ладоши и покачивались под странную музыку этого дерева. Воздух был горячим и пьянящим. Легко было потеряться в глубоком ритме этого пространства.

ХЛОП.

В этот раз, когда Нафур хлопнул, земля, казалось, задрожала от этого. Громкость была такой, что это разбудило Нафура от странного видения, которое он только что пережил. Нафур внезапно вернулся к себе и с опозданием понял, что уронил все цветы, пока наслаждался странным танцем древа.

Он, очевидно, подозревал, что только что произошло, но впервые за несколько недель Нафур почувствовал себя в мире с собой. Что бы ни изменилось, это пошло ему на пользу. Поэтому он был готов закрыть глаза на небольшую странность.

Наклонившись, Нафур начал поднимать цветы, пока древо неловко наблюдало со стороны. Когда он заканчивал свою задачу, Нафур посмотрел на древо с серьезным выражением.

— Знаешь, это не твоя вина, верно? Что ты горишь внутри. Это это нормально, просто быть собой.

Сразу после того, как он это сказал, Нафур покраснел. Это не было похоже на него — пытаться утешать людей. Кроме того, он говорил с разумным деревом. Просто в его манерах было что-то детское, что очень напоминало Нафуру некоторых маленьких детей, которым он иногда давал еду.

Но, как и дети, древо, казалось, ссутулилось и в то же время странно обрадовалось. Марин

Нафур вздрогнул, но последовал за мыслью.

Когда Нафур однажды упомянул об этом странном явлении Марин, она рассмеялась и сказала: Очевидно. Потому что часть удовольствия заключается во внимании. У каждого есть кто-то, кто хочет, чтобы на него обращали внимание. Так же, как и ты. Так же, как и я

В этом странном древе действительно было что-то одинокое. Поэтому Нафур продолжил говорить.

— Я понимаю. Я я тоже не тот, кем хочу быть. Мне иногда э-э, страшно. Но я знаю, что могу измениться. Очевидно, я не просто изменюсь, но если я буду действовать по-другому и стараться изо всех сил когда-нибудь

Как ни странно, лицо древа стало серьезным, и оно кивнуло. Затем оно наклонилось и осторожно сорвало одну из розовых роз, которые они нашли в старой теплице. К удивлению Нафура, древо сжало цветок в руках, раздавив стебель и лепестки в кучу. Затем, с преувеличенной медлительностью, оно разжало руки.

Появился дым и вспышка света. Вспыхнул огонь. Он был коротким и жарким, а затем исчез.

Но Нафур также вложил много очков характеристик в Восприятие. Поэтому, когда он смотрел на огонь, он заметил, как странно он горит. Он, казалось, взорвался вспышкой света, но затем но затем на долю секунды он выглядел так

Огонь изящно взметнулся вверх, как лебединая шея. Больше пламени побежало вверх по пути и медленно собралось в верхней части, собираясь на кончике, как капли дождя на краю широкополой шляпы. Когда собравшийся огонь достиг определенной точки, этот огонь взорвался

Нет, он расцвел. Лепестки огня раскрылись, и высвободился свет, который, казалось, согревал душу

Затем свет погас, и остался только пепел.

Древо посмотрело на Нафура. Нафур посмотрел на древо.

— Черт возьми! — сказал Нафур. — Это было так круто! Можешь повторить?!

Древо засияло от радости.

Глава 733

Первые несколько дней в камере подавления Рендидли чувствовал себя окутанным чернильной тьмой, которая текла вокруг него, словно жидкость. Отчасти проблема заключалась в том, что движение просто вытесняло плотную темную жидкость, в которой он был подвешен. Она была тяжелой, как свинец, и вдвое токсичнее. Но эти токсины были не физическими, а ментальными. Ибо перед лицом тьмы естественный инстинкт человека — испытывать страх.

Паранойя от недостатка знаний — это ментальное расстройство, которое люди развили естественным образом. Каждый несет в себе того же пассажира и по сей день, тихий шепот, предвещающий гибель за пределами участка без информации.

Но Рендидли сталкивался с более опасными врагами, чем его собственный инстинктивный страх, и вскоре раскрасил тьму своими собственными образами. Он видел растения и огонь, и пепельное копье, и великое древо, которое могло поддерживать семь миров, и корону, которая сокрушила мир в тишину и мрак. Он видел пепел и насилие, энергию и смысл. Он видел себя, окутанного странными символами, которые оживляли все, что было им.

Все, чего он достиг с момента появления Системы, отразилось в этих рунах. Каждый след, который он оставил в мире, был сначала оставлен на его собственной душе.

Из тьмы пришло видение. И первое, что увидел Рандидли, было его я .

Вслепую он ощупал свои внутренние механизмы, без помощи наложенной Системы, чтобы сообщить ему, на что он смотрит. Он двигался осторожно, не желая ни на что влиять. Было бы очень неприятно, если бы он каким-то образом нашел свои меню Пути и потратил свои ОП на странный Путь.

Боже, представьте, если бы он завершил Путь Еретика в этот момент.

Это заставило Рендидли усмехнуться, потому что эта наложенная Система была именно той частью, которая записывала и продвигала Путь Еретика, или, по крайней мере, он так считал. Исходя из этого предположения, именно поэтому он так целенаправленно готовился к переделке себя. Даже если бы он не смог осуществить это здесь, подготовка основы была бы полезной.

Но побег был на первом месте. Всему свое время.

Глубокое и сильное видение Рендидли самого себя началось примерно на третий день и продолжалось до сих пор, до восемнадцатого дня. В этот момент Рендидли начал чувствовать беспокойство о том, растут ли растения. Прошло уже несколько дней, и у него осталось всего несколько дней до того, как ему понадобится ответ в ту или иную сторону. Возможно. Точные сроки пребывания Рендидли здесь были неизвестны.

Тем не менее, странным было то, что в последнее время Рендидли начал чувствовать что-то еще. Он все еще чувствовал себя во тьме, но очень медленно Рендидли чувствовал что-то еще. Они блуждали, как светлячки над прудом, вокруг него во тьме, такие же яркие и мимолетные.

Итак, после пробуждения и познания себя душа вскоре осознает другого . Этот вечный пассажир паранойи, таким образом, находит свою новую цель. Ибо определенно в другом есть опасность.

Сначала это были мелочи, небольшие отклонения в его образах. Рендидли пытался усовершенствовать свой образ для Короны Катаклизма и Мрака, и там был мягкий свет, который менялся каждый раз. Словно шепот, он скорее чувствовал это, чем слышал. Но корона была на голове над плечами, тяжело обремененными ответственностью.

В этот момент все встало на свои места.

Дело не в том, что король держал голову высоко под жестоким бременем короны. Дело в том, что корона была стальным позвоночником, который не давал королю согнуться перед натиском мира. Король и корона не могли существовать порознь. Они были одним целым. Они были символом.

Затем все снова изменилось. В тусклой темноте появился еще один свет. Внезапно носитель короны стал мрачным жнецом. Он потянулся к миру и схватил его, и медленно все увяло и умерло. Это была реальность. Как ни странно, у этого короля вдруг появилось лицо Альты.

— Иметь власть — значит потреблять. Те, кто потребляет больше всего, будут контролировать, чем закончится этот мир

Рендидли содрогнулся, выводя себя из тренировки с образами. Ощупав свою Ману и Выносливость, Рендидли открыл глаза и снова посмотрел в темноту. С большим усилием воли он держал все в тишине. Ничто из его сущности не просачивалось из его тела в темноту, чтобы отразиться обратно в нем.

Но, возможно, это было неправдой, не так ли?

Медленно эти странные светлячки выплыли из темноты, дрейфуя вокруг Рандидли. Полуприкрыв глаза, он ждал, пока один из них подплывет ближе. Частицы света двигались случайным образом и исчезали так же быстро, поэтому это заняло много времени. Минуты тянулись медленно, его Навык напоминал ему о каждой потраченной впустую секунде. И все же Рендидли не оставлял это странное отвлечение.

Это были пришельцы. Откуда они взялись? Почему Рендидли их видел? Они были из комнаты? Они были из странного Эфира этого мира? Или

Были ли они чем-то еще? Чем-то странным, зловещим или непостижимым?

— Ты слишком долго здесь находишься, — прошептал Рендидли сам себе. — Твои мысли становятся мелодраматичными.

Этих слов было достаточно, чтобы рассеять эти огни. Чего угодно было достаточно, чтобы отогнать эти огни. Итак, чернильная жидкая тьма снова потекла обратно. В этом и заключался трюк, не так ли? Подобно газу, люди и образы расширяются, чтобы заполнить предоставленное им пространство. Сначала, когда он был здесь один, его собственные образы распространились и заполнили пространство вокруг него. То, что он думал внутри, распространилось, чтобы заполнить снаружи.

Но затем чувствительность Рендидли к образам стала более глубокой. Его Контроль наконец привык взаимодействовать с образами. Поэтому он мог контролировать себя, чтобы втянуть эти образы обратно в себя.

Что же тогда осталось расширяться, чтобы заполнить воздух?

После пятнадцати минут самоконтроля эти странные огни вернулись. Рендидли думал о них как о огнях, потому что это были отклонения, которые содержали вещество и цвет. Но это были образы, не так ли?

По совпадению, один из них образовался перед левым глазом Рандидли. Его изумрудная радужка расширилась, когда зрачок сжался. Он посмотрел и увидел внутри.

Старик стоял рядом с большой собакой, настолько большой и лохматой, что вполне могла быть волком. Она тяжело дышала, высунув язык изо рта. Скривившись, старик взвалил изношенный топорик на плечо.

— Двигайся быстрее, Эймс. Дождь надвигается.

Они ускорили шаг. Очень скоро старик добрался до рощи деревьев, деревьев настолько больших, что на то, чтобы обойти их, потребовалась бы минута. Эти деревья тянулись почти на пятьдесят метров в небо.

Сплюнув на руки и потерев их друг о друга, мужчина подошел к огромному дереву с маленьким топориком. Его лезвие было размером всего лишь с кулак. Очевидно, что он не мог

Глаза мужчины внезапно стали острыми точками красного света.

— Раступись предо мной, о дерево, —

Мужчина взмахнул топориком. Весь странный мир, который видел Рандидли, начал дрожать. Лезвие топора не изменилось, но весь мир, казалось, сжался, когда он резал вперед. Без всякого сопротивления он прорезал ствол, и импульс этого удара продолжился.

Он был несравненно острым. Настолько острым, что все вокруг Рендидли начало распутываться. В какой-то момент мир развалился на части, а затем и план существования. Когда не осталось ничего, кроме Рандидли, его тоже разрезали

— Черт возьми, — выругался Рандидли, выплеснув всю Выносливость, которую он накопил за последнее он проверил свой Навык.

Он смотрел на этот странный маленький образ почти час. И в действительности, все, чем он был вознагражден, была ужасная головная боль.

Выдохнув, Рендидли откинулся на камень. Это не было чем-то большим или долгим, что Рендидли увидел в этом осколке времени, пойманном в этой булавочной головке жизни. Мужчина в нем казался человеком, но судить об этом было уже трудно. Действительно ли Рендидли все еще человек?

Но странным было то, что когда старик взмахнул своим маленьким топориком, он не думал, что топорик острый или мощный. Нет, у старика просто промелькнула мысль, что связи, которые держат все вместе, слабы.

Когда он взмахнул, это не было подавляющим. Это было напоминание о хрупкости отношений и достижений. Всего за один взмах тысяча миров могли измениться, поскольку они вспомнили свою собственную слабость.

Как странно. Размышлял Рандидли. Откуда это взялось?

Это послужило странной заточкой его собственных образов, почувствовал Рандидли. После того, как он увидел, как этот странный старик наносит удар по дереву, которое в сто раз больше его самого, это вселило в Рандидли, что хитрость заключается не в том, чтобы подавлять мир образом. Или, по крайней мере, это не было необходимым.

Скорее, все, что вам нужно сделать, это убедить мир в том, что вы честны. Искренний образ может изменить мир.

Тем не менее, головная боль, казалось, не проходила, даже когда Рендидли медленно отстранился от своего сосредоточения и дал своему мозгу время отдохнуть. Если бы Рендидли мог найти больше образов в этих мотыльках света, тем лучше.

Но прямо сейчас

У него не было времени играть.

С усилием воли Рендидли поднес руку, чтобы посмотреть на нее.

Глава 734

В плане Рендидли был один шаг, который представлялся самым сложным. Это не создание массива, чтобы освободиться из этой тюрьмы, и не создание сада для выращивания растопки, чтобы видеть, что происходит.

Нет, из всех задач, самой сложной Рендидли казалось создать искру, которая разожжёт этот огонь.

Поначалу Рендидли совсем упустил это из виду. В конце концов, даже если он ослаблен, у него есть несколько (Навыков), которые производят огонь. Хотя он не мог продемонстрировать всю силу таких (Навыков) прямо сейчас, он все еще мог производить огонь.

Но потом Рендидли попытался. И хотя он мог достичь коротких вспышек пламени

Достаточно ли этого, чтобы зажечь его растопку?

Короткие вспышки тепла хороши для нанесения урона и быстрого лишения чего-либо влаги. Но большая часть этого тепла рассеется или будет поглощена, когда вода в чем-то выгорит. Только после того, как эта вода будет удалена, что-то действительно загорится. Чтобы достичь этого, тепло должно постоянно находиться выше определенной температуры в течение более длительного периода времени.

Это было невозможно с той скоростью, с которой он сжигал (Ману). Следовательно, это нужно было как-то дополнить. Менее полезным вариантом было бы использовать его (Хватку Мирового Семени), чтобы захватить какую-то растительную жизнь, а затем использовать медленно тлеющее растение в качестве части его тепла. В этом плане был смысл, но жар от сжигаемого растения никогда не казался слишком сильным в те времена, когда Рендидли использовал его.

Поскольку первый вариант казался таким непривлекательным, Рендидли сосредоточил большую часть своих усилий на втором плане: усилении огня образами.

Проблема заключалась в сохраняющейся неспособности Рендидли удерживать сильный образ света или огня, в то время как он мог ясно видеть тяжелую тьму вокруг него. Поэтому ему пришлось ждать, пока у него не будет достаточно (Маны), чтобы собрать искру и посмотреть, как он может усилить эту маленькую искру мощным образом огня.

Это было тяжело, в этом не было сомнений. Однако Рендидли уже видел прогресс.

(Зажигательный Снаряд).

Вместо того, чтобы стрелять им, Рендидли просто сжал перегретый брусок металла в своей руке. В этот момент изумрудные глаза Рендидли засияли в темноте. Снова он вспомнил огромную силу мира, сгорающего дотла. Хотя это быстро истощало его силы, в тот период времени огонь поднялся на невероятные высоты силы. Способность огня поглощать и расти не вызывала сомнений.

Но это не то, что Рендидли делал здесь, верно? Нет, Рендидли создавал огонь не для того, чтобы поглощать, а для того, чтобы питать. То, что он питал, было другим огнем, но все же.

Две секунды прошли, и светящаяся рука Рендидли снова погасла.

Задумчиво Рендидли повернулся и посмотрел на потолок. Огонь был силен, и сосредоточение внимания на этой силе было одним из способов улучшить его образ. Другой способ заключался в том, чтобы сосредоточиться на том, как огонь будет выглядеть, ощущаться, звучать и т. д.

Но почему огонь горит?

Поскольку Рендидли прилагал еще больше усилий своей воли против мира, именно этот вопрос мир, казалось, задавал в ответ.

Поэтому он закрыл глаза и позволил себе расшириться. Из своего прошлого Рендидли увидел костры и свечи. Он видел лесные пожары и вулканы. Он видел, как его пальто загорелось, и использовал свои пальцы, чтобы потушить свечу на торте в честь дня рождения.

Его глаза открылись. Огонь горит, потому что это высвобождение энергии. Вещество конденсированной энергии расщепляется, чтобы создать тепло и свет. Рендидли не слишком беспокоился о химической природе каскадной цепной реакции, которая распространяет огонь; достаточно было понять, что вещество разрушается и выделяется энергия.

В темноте Рендидли медленно улыбнулся. Что означало, что это часть цикла. Где другая половина — это энергия, потребляемая для создания вещества. Интересно.

Это не был способ напрямую противостоять (Пепельному Образу) и его влиянию, но Рендидли будет помнить о роли, которую огонь играет в балансировке вещества и энергии.

Но с этой подсказкой путь Рендидли вперед был ясен: что ему нужно было сделать, так это построить вещество того, что горит, если он хотел, чтобы его образ имел настоящий вес. В конце концов, все образы могущественных огней, которые были у Рандидли, исходили от топлива другого масштаба.

(Пепельный Образ), в конце концов, произошел от целого строящегося мира.

Поэтому, когда (Мана) Рендидли медленно возвращалась, он построил то, что будет гореть. Что такое мир для него? Какое вещество он носит в себе? Сжигать свой (Класс) или (Умение души), даже просто как образ, казалось опасным. Нет, возможно, лучше держаться подальше от вещей, связанных с (Системой). Трудно предсказать, чем это обернется.

Может быть, отношения? Одна из толстых линий кармы, которую он мог видеть? Или.

В глубине Рендидли он нашел парящую фигуру. Мощный образ, который он потратил большую часть сегодняшнего дня на детализацию, но который также содержал в себе большой эмоциональный вес и воспоминания.

Его мать, хотя бы в облике. Рендидли замер. Затем он сделал все возможное, чтобы перестать думать о последствиях этого. Это казалось правильным.

Выбор времени будет важен, но, кроме этого, все, что ему нужно будет сделать, это позволить своим внутренним образам увидеть это насквозь.

Сожжение его матери. Какая-то часть Рендидли дернулась, просто подумав об этом. Конечно, она причинила ему столько дерьма за всю его жизнь, но она все еще была его матерью. Она родила его. В том, что Рендидли собирался сделать, не было никакого вреда, но так не казалось. Казалось, что этот странный ментальный акт бунта запрещен. Это был кощунственный акт насилия.

Рендидли оскалил зубы. Именно отсюда, конечно, и придет сила сжигания. Именно поэтому (Фантом), которого он медленно строил для себя, будет сильным. Потому что это означало нечто реальное, что было потеряно во тьме.

Но для начала Рендидли нужна была его мать. Широкие зеленые глаза. Волнистые темные волосы до плеч. Улыбка, которую могли изобразить только очаровательные хулиганы. Высокая и стройная для женщины, но ниже его.

Затем Рендидли перешел к деталям. Ее идеально белые зубы от стоматологических привычек, граничащих между дотошностью и одержимостью. Мешки под глазами. Покрасневшие костяшки ее рук с возрастом. Вечная хмурость, которую она носила, когда пыталась читать.

Эхом раздающийся звук ее смеха, когда она находилась в другой комнате с одним из своих многочисленных друзей-мужчин ночью.

Когда его (Мана) вернулась, Рендидли еще раз вызвал (испепеляющий Снаряд). На этот раз он держал этот огонь под своей матерью и смотрел, как она медленно сгорает.

Ее кожа быстро высохла и потрескалась. Затем она шелушилась и дымилась. Затем медленно ее плоть загорелась. Ее волосы были быстро поглощены пламенем. Жир и кожа на ее теле, казалось, испарились и оставили ужасную белую кость. Ее одежда была потеряна в горячем пожаре вокруг нее.

Жара становилась все более и более интенсивной, потому что даже после того, как ее лицо сгорело, оставив череп внизу, Рендидли все еще мог узнать в нем свою мать. Скрежеща зубами, Рендидли давил своей волей, подгоняя огонь все выше и выше. Смех продолжал раздаваться эхом, к которому присоединилось тиканье часов.

Эти шумы повторялись, пока не потеряли смысл, когда тело было искажено. Пылающими глазами Рендидли наблюдал за каждой секундой изменений.

Если то, что делает огонь, это сводит вещество к энергии, забери все. Сотри отпечаток памяти моей матери из моих образов, страстно подумал Рандидли. Сожги все это.

Скелет пузырился и лопался. Чистый белый цвет костей начал переходить в грязный желтый. Костяные пальцы свернулись вверх. Позвоночник ссутулился вперед. Окутанный пламенем, скелет, казалось, корчился, как кусок бекона на горячей сковороде.

Пятнадцать секунд, прервал (Навык) Рандидли.

Иллюзия была разрушена. Его (Мана) давно потрачена, огонь, который он держал в руке, погас. Его образ рухнул вместе с ним, тепло и свет мгновенно рассеялись.

Но Рендидли начал смеяться. Пятнадцать секунд. В лучшем случае его (Мана) могла поддерживать две или три секунды мерцающего тепла и света. Увеличить это количество в пять раз

Еще предстояло увидеть, достаточно ли этого тепла, чтобы разжечь огонь, но это определенно было началом. Более того, Рендидли также получил очень полезное от образа. С особой осторожностью Рендидли выхватил этот образ искаженного и преследуемого скелета и вытащил его из огня.

Затем он углубился в себя, находя бесконечные поля ледяного пепла. Там он обернул скелет сотнями слоев пепла, пока он, казалось, не стал функционировать как ядро ?заброшенного мира.

— Я еще вернусь за тобой, — пообещал Рандидли. Затем, после короткого колебания, Рендидли протянулся по внутренним путям, которые он обнаружил, и нашел связь, которую он имел с Акри. Он испытал огромное облегчение, обнаружив их, потому что это означало, что Акри и Сера не были уничтожены.

Но Рендидли распространил злобный образ остроты, который Акри вечно преследовал, и распространил его по поверхности гигантского шара пепла.

На удачу.

Глава 735

Возможно, это была тьма, возможно, изоляция, возможно, внезапно свалившаяся неспособность, но после сожжения его после создания его нового образа Фантома он чувствовал себя странно. Он чувствовал себя отчужденным.

Это было то же чувство, что испытываешь, когда сон не приходит, даже когда тело уже отключается. Очень скоро твое восприятие, казалось, сужается до маленькой точки. Если оставаться совершенно неподвижным, эта точка себя сжималась еще больше, и твое тело, казалось, растягивалось вокруг тебя, как громоздкий плащ.

Ты не мог без него двигаться, но в такие моменты он казался ненужным. Казалось, что это не часть тебя, а просто оболочка.

Вот что чувствовал Рандидли, только с его личностью. В темном пространстве, постоянно оттачивая свои образы и лишь изредка совершая контролируемые движения, он терял чувство перспективы самого себя.

Странность усиливалась постоянной борьбой Рендидли с Пепельным Образом, который, казалось, по-прежнему доминировал над ним. Его образы становились сильнее, но это мало помогало избавиться от ощущения пепла как доминирующей силы в его внутреннем пространстве. Эти сожженные Навыки оставались зловещим памятником его прошлому я и усиливали чувство беспомощности перед Пеплом.

Ему нужна была большая и конкретная сила, способная противостоять созданию пепла. Огонь был прост и конкретен. Он сжигал вещество и производил энергию и пепел.

Что же тогда было силой, которая брала энергию и пепел и создавала вещество?

Раньше у него были общие темы, такие как рост, в качестве противовеса огню. Однако рост был чрезвычайно сложным образом для Рандидли. В конце концов, что такое рост? Это огромная кульминация сотен химических процессов, которые позволяют растению развиваться. Совсем не просто. Легко представить, но представление – это только половина образа. Другая половина – правда.

Итак, терзаемый гнетущим чувством странности и вопросом о том, как противостоять образу пепла, Рендидли осторожно проверил верхний слой почвы своего маленького участка земли на удачу.

Мгновенно его рука замерла над семенем, не желая прикасаться и каким-то образом нарушить происходящее. Это перемена? Прошло три дня. Не так уж и странно, если наконец-то что-то начало работать

Рендидли сжег свою Выносливость, чтобы разлить немного воды в почву, а затем откинулся назад с довольной улыбкой. Может, это и бесполезно для тренировки образов, но чтобы избавиться от странности и выиграть время, чтобы придумать встречный образ, его Душеумение было идеальным.

С мыслью об этом он скользнул внутрь себя.

Внутри этого мира его Восприятие было почти всеобъемлющим. Он, очевидно, не мог обращать внимание на все сразу, но Рендидли мог сосредоточиться на отдаленных частях Душеумения и видеть вещи с большой ясностью; он был абсолютным вуайеристом.

Однако наблюдение было не главным. Ему нужна была какая-то деятельность, которая заняла бы его внимание и освободила бы его подсознание, чтобы оно могло переориентироваться. Может быть, как только это чувство отчуждения исчезнет, он сможет найти нужный образ.

С этими целями в голове Рендидли рассмотрел серию земель, сбалансированных на мировом древе перед ним. Прошло четыре месяца по времени этого мира с тех пор, как он навещал Альту и Крету, но ему не было особо интересно проводить с ними время. Альта все еще вызывала у Рендидли некоторый дискомфорт, а Крета ясно дала понять, что намерена оставаться рядом с Альтой и наблюдать за ее путешествием до конца.

Но от Креты Рендидли собрал некоторую справочную информацию о текущем состоянии своего Душеумения. Семь земель, в порядке сверху вниз, в настоящее время располагались следующим образом: Земля Призраков, Земля Белых Охотников, Земля Сприггитов, Земля Ткачей, Земля Монстров, Земля Земляных Големов, а затем самая нижняя Земля, населенная Бездушными.

Чуть более пяти лет назад в Душеумении появился великий лидер среди Земляных Големов и быстро изменил их общество. Из-за все более воинственных тенденций тех, кто находился ниже, Раса Монстров, а вскоре и Ткачи вступили в войну с Земляными Големами. Это в конечном итоге привело к тупику, который был прерван только тогда, когда в войну вступили Сприггиты.

Около года назад лидер Земляных Големов был побежден. Даже сейчас Земля Земляных Големов была разрушенным и разоренным местом. Это было медленное дело – собирать осколки после того, как тебя разграбила армия иностранцев.

И по какой-то причине это привлекло Рандидли. Потому что то, что он искал, было силой, которая восстанавливала вещи после того, как они были разрушены. Это было очень хорошо говорить что-то приятное, вроде надежды или человеческого духа , но дело было не в этом. Дело было в образе.

Итак, Рандидли, Прародитель всего мира, шагнул и оказался в Земле Земляных Големов. Он задумался, есть ли место, где он мог бы записаться в качестве рабочего-мигранта.

— Пойми, от тебя в основном потребуется заниматься изнурительной физической деятельностью, — сказала Аллика Урн, глядя на довольно худощавого человека перед ней с некоторым недоверием. На нем даже ботинок не было, ради всего святого. Он что, считает себя Белым Охотником? — Наша группа в основном просеивает обломки некоторых старых фортов или таскает камни из карьеров. Если не будешь успевать, тебя выгонят. Никаких оправданий.

— Все в порядке, — сказал человек, почесывая свои черные волосы.

Аллика изо всех сил старалась не смотреть слишком открыто на его волосы. Как у Земляного Голема, у нее не было никаких волос. У Монстров были волосы, и она считала, что этот человек из рода Монстров, но у монстров они обычно были лохматыми и неухоженными. Но у этого монстра были волосы Сприггита. Хотя они были довольно коротко острижены, они все еще были прямыми и шелковистыми, совсем не похожими на спутанный мех, которым щеголяли большинство монстров.

— Еще, я могу предположить, что ты из расы монстров. Наши народы исцеляются после войны. Вероятно, поэтому ты здесь. Но просто знай, даже если ты будешь работать в нашей команде, люди будут плохо к тебе относиться из-за того, кто ты есть. В нашей группе есть одно правило: никакого насилия. Так что, как бы с тобой ни обращались, если ты поднимешь хоть один палец против кого-либо, и я имею в виду кого-либо, тебя выгонят. Понял?

— Понял, — человек даже осмелился улыбнуться ей.

Аллика едва удержалась от того, чтобы покачать головой. При всей своей кажущейся энергичности этот парень, казалось, был недостаточно упитанным, чтобы продержаться неделю. И Прародитель знает, ей нужны были тела. Отчаянно. Приближался сезон песчаных бурь, и временное правительство приказало огромному населению беженцев, наводнивших новую столицу, вернуться в свои старые деревни.

Но как эти люди смогут выжить, когда мехи Сприггитов так тщательно уничтожили все пригодные для жилья здания между Верхними Землями и Халлом, Разрушенным Городом?

Будучи лидером небольшой группы, занимающейся оказанием помощи в переселении, Аллика делала все, что могла, чтобы предотвратить катастрофу, которую она слишком хорошо могла предвидеть. Когда она была молода, она видела, как даже закаленного воина содрали до костей свирепые ветры песчаных бурь, которые регулярно пересекали их землю.

Тяжелая земля, в которой они жили. Но, как знала Аллика, именно поэтому ее народ был силен. Именно поэтому они оправятся от этого.

— ну, если больше ничего нет, ты готов начать прямо сейчас? О, как тебя зовут, друг?

Человек сначала казался удивленным, но потом кивнул. — Я Рандидли. Рад познакомиться.

Аллика просто хмыкнула и махнула рукой. — Если пришел, хватай одно из пончо у двери. Нам нужно будет выйти из холмов, чтобы добраться до места.

Кивнув, человек взял одно из пончо и накинул его на себя. Хотя он был одного роста с Алликой, он, вероятно, был вдвое уже и весил всего треть. Аллика едва сдержала фырканье, оглядывая странного Монстра Рандидли, который был полностью погребен под тяжелым слоем холста и кожи пончо.

Она заметила, однако, что он не взял пару ботинок. В душе Аллика пожала плечами. Если он хочет потерять ноги, это его дело. Даже если ей больно представлять это, что она может сделать, если он собирается быть таким тупицей?

Кроме того, сердце Аллики болело слишком сильно за последние несколько лет. Это маленькое покалывание почти не ощущалось.

Несмотря на тяжелый груз, который Аллика несла в своей груди, она заставила свое тело механически надеть свое личное пончо и сапоги. После небольших корректировок, чтобы каждое отверстие было должным образом закрыто, она подозвала Рендидли и открыла дверь.

— Ладно, пошли. Ты, наверное, единственный человек, достаточно глупый, чтобы взяться за эту работу, так что закончим сегодняшний набор пораньше. Это будет долгий путь.

Глава 736

Рендидли был потрясен силой ветра. Он прибыл в лагерь беженцев, просто пожелав этого, но с тех пор, как он оказался на Земле Земляного Голема, он твердо намеревался передвигаться повсюду по старинке.

Уже через десять минут Рендидли пересмотрел это решение.

Лагерь беженцев был построен посреди невысоких холмов, поэтому ветер за пределами зданий был раздражающим, но терпимым. Но, следуя за мрачной Аллой, они быстро выбрались из холмов в то, что Рендидли изначально принял за саванну, состоящую в основном из кустарниковой травы и приземистых кактусов.

Все оказалось намного хуже.

Как только они вышли с подветренной стороны холмов, ветер настиг их и принес с собой песок. Обычно это не было бы чем-то, из-за чего стоило бы беспокоиться, но Рендидли почувствовал странное волнение, когда увидел сочетание ветра и песка.

Он был слабо пропитан его собственным представлением об Остроте. Ветер двигался резкими порывами и режущими подводными течениями, делая все возможное, чтобы прорваться сквозь пончо и разорвать его кожу. Всего через несколько минут его ноги ужасно саднило, и на его лице появилась хмурая гримаса.

К счастью, он последовал примеру Аллы и застегнул странно стесняющее пончо до конца. Он чувствовал себя дураком, нося это подобие ублюдка, рожденного от смирительной рубашки и маленькой палатки, но оно, безусловно, защищало от ветра.

Но характеристики Рендидли в конечном итоге сделали опасность бессмысленной. Это было просто легкое покалывание. Поэтому он последовал за Аллой, внутренне желая, чтобы она ускорила шаг.

Примерно через два часа пара прибыла в место, которое показалось Рендидли совершенно обычным. Вокруг них было несколько кактусов и трещина в земле, но в остальном это был просто еще один продуваемый ветрами участок земли. Но Алла остановилась и объявила: — Мы на месте.

Поначалу Рендидли был уверен, что ослышался из-за завывания ветра. Он просто стоял и смотрел на Аллу из-под капюшона своего пончо.

Алла, казалось, почувствовала замешательство Рэндидли. В капюшоне была лишь небольшая прорезь для ее лица, но Рендидли видел, как ее глаза смягчились, когда она посмотрела на него с внезапным осознанием. — Ах, ты никогда раньше не был в нашей земле, не так ли?

Затем на несколько секунд воцарилась тишина, если не считать ветра. Они смотрели друг на друга. Рендидли был просто озадачен, но Алла, казалось, искала что-то в его лице. В конце концов она вздохнула.

— Тогда это восхитительно, что ты решил прийти на помощь в трудное для нас время. От имени всего моего народа я благодарю тебя. Но тогда я еще больше обеспокоен твоей способностью помочь. Идем, я покажу тебе. Узри истинный удар, который армия Коалиции нанесла нашей Земле.

Алла повернулась и подошла к трещине в земле и начала спускаться в нее. Рендидли быстро последовал за ней. Там была серия каменных выступов, которые функционировали как гигантские ступени, которые изгибались вокруг себя, ведя глубже в трещину. Крыша была довольно близко к голове Рэндидли, когда он спускался, но, по крайней мере, это было спасением от злобного ветра.

Примерно через двенадцать выступов они прибыли на каменную тропу, которая примыкала к стене этого подземного ущелья. Ниже слева от них трещина расширялась и продолжалась вниз во тьму. Впереди них

— Было бы легче понять, если бы мы обошли, чтобы увидеть фасад этой перевалочной станции, куда поступала торговля, — тихо сказала Алла. Внезапно оказавшись вне ветра, ее голос эхом разнесся по стенам зловещим образом. — Но этот вход полностью обрушился, поэтому потребовалось бы еще полчаса ходьбы, чтобы просто увидеть достопримечательности. Когда есть работа, которую нужно сделать такая трата времени напрямую противоречит нашим интересам. Тем не менее, ты должен понять, увидев это с этого ракурса.

Тропа шла вниз и расширялась, образуя нечто вроде дороги, которая вела вперед через это странное ущелье. Хотя она была маленькой, там были места, которые открывались в более широкий мир наверху, поэтому немного света проникало вниз. В то время как сзади и слева трещина вела в глубины, это расстояние сужалось перед ними, поэтому существовала связь между двумя сторонами ущелья. И казалось, что кто-то вырезал город в стенах здесь.

А затем взорвал несколько тонн ц4.

Большинство зданий были разбиты на куски, образуя значительную груду щебня посреди дороги, перекрывая ее довольно близко к тому месту, где она образовалась. Добавляя оскорбление к травме, казалось, что стены над резными зданиями обрушились сверху на все, поэтому там просто огромные валуны, опасно нависающие над строительным мусором, усложняющие задачу раскопок.

Внизу Рендидли заметил около двух дюжин человек, осторожно убирающих куски камня вокруг особенно большого валуна, по-видимому, пытаясь создать полосу, чтобы он скатился в ту часть трещины, которая упадет вниз.

Потому что иначе, как бы они вытащили его отсюда?

— До войны на этой перевалочной станции проживало почти сто тысяч человек. Как будто этого было недостаточно, это также давало место для остановки гражданским лицам в долгих путешествиях по равнинам между нашими великими городами. Без этих перевалочных станций путь из одного города в другой занимает почти три дня. Для обычного человека это пытка в наш спокойный сезон, а в сезон песчаных бурь это категорически невозможно.

Рендидли молчал, медленно усваивая то, что говорила Алла. Он задавался вопросом, означал ли ее взгляд раньше что-то, что он пропустил. Ожидала ли она чего-то особенного от него?

В вздохе Аллы Рендидли услышал отражение настороженности, которую он чувствовал все время. Настороженность от ощущения единоличной ответственности за жизни других. — тебя назначат к Курагу. Я тебя представлю, но тебе придется заслужить свое место у него. Не заставляй меня жалеть, что я привела тебя сюда.

Когда свет в небе медленно угасал, Алла чопорно прошла мимо довольно шумных костров простых рабочих к палатке геодезиста. Это было не более чем обработанная кожа альпаки, натянутая на деревянные шесты, но она достигала трех метров в высоту. По сравнению со спальными палатками высотой в метр, которые были предоставлены рабочим, это, безусловно, был дворец.

Она заметила, что, хотя Рендидли ел тихо, он находился в кругу мужчин. Они разразились громким смехом над какой-то шуткой, и Кейт даже похлопал мужчину-монстра по спине. Рендидли принял это, даже не пошевелившись от удара, и призрак улыбки промелькнул на его лице.

Обладая сверхъестественной способностью проницательного человека, Рендидли поднял глаза и встретился взглядом с Аллой. Даже с расстояния в пятнадцать метров была видна яркая изумрудность его глаз.

Аллу очаровывали не только шелковистые волосы, которыми обладали Сприггиты. Она также была очарована драгоценными, как самоцветы, взглядами, которыми обладали некоторые другие расы. И из всего, что она встречала, взгляд этого Рендидли был самым завораживающим.

Его глаза напоминали Алле о многих историях, которые ее бабушка рассказывала ей о весне в их старом мире до того, как Прародитель перенес их на эту землю. Вся свежая трава и прохладная роса.

Но Алла отвернулась и встряхнулась. Даже при мерцающем свете костра она видела, как много щебня еще осталось. Здесь почти неделю, и они выполнили только треть того, что намеревались. Просто не хватало добровольцев из числа беженцев, чтобы помочь. Алла была вынуждена полагаться на то, чтобы тратить часть своих собственных денег на финансирование экспедиции. И эти деньги

Ее лицо стало горьким, когда ее мысли обратились к Тал Урну, ее брату. Но, войдя в палатку геодезиста, она стерла это выражение со своего лица. Ее три геодезиста уже были внутри, потягивая кислое молоко из маленьких деревянных чашек. Они кивнули, когда она вошла.

Алла не теряла времени даром, переходя к делу. Ее острый взгляд переключился на Криска. — Как продвигается расчистка дороги?

— Плохо, — прорычал он. Из всех Крик был самым высоким. Если бы он стоял, его голова могла бы пробить тканевую крышу палатки. — Все, что свободно, убрано, как ты видишь. Теперь, если мы уберем низ куча обрушится. А чтобы забраться и убрать камень опасно.

Все было так, как она и ожидала, поэтому Алла не стала отвечать. Вместо этого ее взгляд обратился к Норму.