Легенда о Рендидли Гостхаунде

Алана резко развернула своё копьё и нанесла удар в его живот. Хэнк выпустил несколько пуль в её талию, чтобы замедлить её, но она проигнорировала атаки. Пуля попала в неё, но вызвала лишь небольшие брызги крови из ран. Его образу даже не удалось доставить ей неудобств; способность Аланы игнорировать внешние воздействия была просто несправедливой.

Её решительное отсутствие реакции на его атаки означало, что Хэнку пришлось опустить приклад своего пистолета, чтобы отбить удар её копья. Кожа на его руке зашипела и обгорела от странного излучения образа Аланы, когда золотое пламя жадно лизнуло вверх, но Хэнк смог отскочить, не получив серьёзных повреждений.

Но тут он увидел суженные сапфировые глаза трёхметрового дракона. Это был застывший момент, который, как знал Хэнк, закончится, как только он моргнёт или отреагирует на засаду Виваньи. И всё же он хотел оставаться в этом напряжённом кусочке растянутого времени как можно дольше. Потому что, поскольку шансы были против него

Быстро, как молния, раскалывающая старый дуб, Хэнк вытащил свой револьвер, открыл барабан, вставил специальную пулю, а затем вставил барабан обратно на место. Когда драконий коготь со всей яростью зимы выл в его сторону, Хэнк направил свой пистолет в землю и выстрелил. Специальная пуля быстро подбросила его вверх примерно на десять метров, прежде чем он начал замедляться.

Он переключился на свой револьвер, а затем выругался, когда перевернулся в воздухе и должен был отразить ещё один удар Аланы стволом своего пистолета. Хэнк нанёс удар ногой, но Алане каким-то образом удалось увернуться от атаки в воздухе и продолжить свой сверхъестественный рывок к нему. Он прицелился из револьвера, но она была уже слишком близко.

Надеясь перехватить инициативу, Хэнк развернулся и нанёс жестокий удар коленом в лоб Аланы. Но она небрежно отмахнулась от его атаки своей свободной рукой, рассеяв его силу. Затем её копьё метнулось вперёд и разорвало дыру вдоль подмышки Хэнка. Золотое пламя пробежало по её копью, чтобы распространиться на тело Хэнка, когда они встретились взглядами.

— Второе откровение: Борьба.

Затем последовал хаотичный беспорядок из решений, принятых за доли секунды, поскольку методичные выпады Аланы наносили всё больший ущерб, в то время как Хэнк изо всех сил старался не отставать. Левое плечо Хэнка было почти полностью разорвано, и, по крайней мере, два его ребра были сломаны. Он почувствовал, как что-то стекает между его лопатками, и не мог понять, кровь это или пот.

Тем временем его образ быстро набирал обороты в окружающем пространстве; облака действительно расступились и позволили солнцу сиять на матче. Но небольшого накопления преимуществ просто не хватило, чтобы угнаться за эффективными ударами копья Аланы.

Что ещё хуже, Хэнк чувствовал, что какая-то жизненная энергия ускользает `

Жар в его груди быстро иссякал, пока он оставался в ореоле света, который испускала Алана. Он отскочил до того, как пламя охватило его тело, но оно продолжало наносить ему урон. Святость, исходившая от нее, была духовным ядом, просачивавшимся в его разум. Перед лицом чистоты и грации, которые она демонстрировала, было трудно собраться с силами, чтобы сопротивляться.

И все же улыбка Хэнка становилась все шире.

— Да, вот так. Если бы Алана не была такой

В конце концов Хэнку удалось впечататься в мрамор арены, а не быть пронзенным насквозь. На земле осталось кровавое пятно. Поднявшись на ноги, он бросил многозначительный взгляд на Анчо. Из-за этой небольшой заминки его ослепило ледяным взрывом, который сбил его с ног.

Анчо захихикал, явно транслируя свои мысли:

— Видишь? Почти закончено.

— Если мы выиграем, можешь забрать трофей, — пробормотал Хэнк, хлопая себя по рукам, чтобы восстановить чувствительность в конечностях. Боже, как же болело его левое плечо при каждом движении. Но он не мог позволить себе оставаться неподвижным. Поэтому он вставил новую обойму в свой репитер, чтобы обстрелять Виванью пулями. Дракон рванулся вперед с ненавистью в глазах, к счастью, загораживая Алане обзор на Хэнка, пока она плавно опускалась вниз. Воспользовавшись этой возможностью, он несколько раз быстро перекатился, чтобы не дать Алане сосредоточиться на нем в краткосрочной перспективе.

В мягких карих глазах Анчо отражалось полное равнодушие к человеческой одержимости статусом. Трофей был для него бесполезен. В душе Хэнк начинал раздражаться.

— Можешь его продать, я думаю. Этот трофей. За столько яблок и сахарных кубиков, сколько захочешь!

Анчо задумался, задумчиво жуя уголок униформы рефери, в то время как над ареной хаотично начинал падать снег. Хотя Хэнк двигался с большей энергией, чем в начале матча, благодаря растущему импульсу его образа, его все же зацепила большая сосулька, которую выпустила в него Виванья. Хэнка шатнуло от скользящего удара, но в конечном итоге он удержался на ногах. Из полудюжины ран, нанесенных ему жестоким нападением Аланы, сочилась кровь.

— Я едва стою на ногах, приятель, — протянул Хэнк с напускным юмором. В этот момент Анчо наконец вздохнул с поражением и дал свое согласие.

— Вечный компаньон, — прошептал Хэнк, даже когда Виванья широко раскинула крылья и пронзительно закричала. Завоевания Хэнка в небе постепенно оттеснялись назад, и снег падал все сильнее. Но Хэнк почувствовал, как тепло возвращается в его конечности. Издалека до его ушей донесся звук копыт, напоминающий успокаивающее стаккато дождя по жестяной крыше.

Виванья рванулась вперед, окруженная все более плотной аурой леденящего воздуха, заставляя Хэнка откатиться в сторону и сорвать раны, которые его тело усердно залечивало. Когда первый удар промахнулся, Виванья прищурилась и вызвала полдюжины ледяных копий, которые пронзили землю вокруг Хэнка и загнали его в небольшую область. Но в то же время теневая фигура достигла края арены.

Хэнк, честно говоря, не понимал, как сильно ему нужна была лошадь, пока не увидел, как та в панике убегает от гигантского кузнечика. Что-то мгновенно щелкнуло в его сознании. Поскольку монстр был всего лишь 28-го уровня, Хэнк прикончил его одной пулей и осторожно приблизился к лошади. Так он встретил Анчо.

Но в конечном счете Анчо был просто нормальной лошадью, даже если у Хэнка были подозрения на этот счет, основываясь на том, насколько выразительным был Анчо. Так что он не мог играть никакой роли в серьезной битве Хэнка. Но на самом деле Анчо и не нужно было этого делать; ему просто нужно было проводить время с Хэнком, раскрывая ему детали и смысл, которые можно было собрать только медленно, посредством наблюдения.

При наличии достаточного времени и самоотверженности Хэнк мог создать себе компаньона со всей жизнью и характером настоящей лошади.

.за вычетом нескольких лишних черт характера, конечно.

Как только он вскочил на возвышенную платформу, теневой клон Анчо встал на дыбы и издал пронзительное ржание, которое привлекло всеобщее внимание. Всех, кроме Анчо, который уткнулся головой в спину рефери, пока его образ обнажался перед таким количеством людей.

— Тебя уже не спасти, — прошипела Виванья, но не успел теневой Анчо опуститься на все четыре копыта, как он шагнул вперед и оказался рядом с Хэнком. Будучи образом, особенно образом в области с сильным присутствием образа Хэнка, пространство не было серьезной проблемой. Хэнк вскочил в седло, и они снова шагнули, вырвавшись из ледяного окружения. И когда они преодолели расстояние до дальней стороны арены, у Хэнка уже был наготове револьвер со второй мощной пулей в патроннике.

Прошло

много времени с тех пор, как он видел Алану. Возможно, прошло всего пятнадцать секунд, но после ее первоначального блица это заставило его быть предельно осторожным.

И все же, пока Хэнк осматривал арену, кишащую туманом и падающим снегом, поскольку навыки Виваньи воздействовали на все более и более широкую область, он не мог найти Алану или ее характерное оранжевое пламя. Каким-то образом это отсутствие не улучшило его самочувствие. Его повествовательные инстинкты заставили волосы на затылке встать дыбом; что-то должно было случиться.

Но тем временем Виванья неуверенно взмахнула крыльями, проверяя более раннюю рану, которую нанес Хэнк. Воздух кружился вокруг дракона, как будто она стояла в центре колеса, а ледяные потоки вокруг были спицами. Казалось, что кружащиеся столбы тумана способны стереть Хэнка в пыль, если он позволит дракону подойти к нему слишком близко. Теневой конь под Хэнком тряхнул гривой, сбрасывая немного инея, который начал образовываться. Хэнк нахмурился, но пока не двигался, когда Виванья дрогнула и рванулась вперед. Он просто небрежно поднял свой револьвер.

Он не мог долго так продолжать. Использование образа Анчо значительно увеличило его способность реагировать на угрозы, но также увеличило нагрузку на разум Хэнка. И хотя он считал себя одним из самых целеустремленных людей на Земле, сочетание Аланы и Виваньи постоянно преследовало его и заставляло первые несколько минут матча казаться часами. Ему нужна была возможность, но Хэнк не мог победить, если его драгоценные пули будут использованы на Виванью.

Мать-прародительница морозных драконов была идеальным отвлекающим фактором, который в конечном итоге заморозит остатки его сил. Из-за высоких характеристик физической защиты Хэнк не мог легко вывести ее из строя. Если бы Алана действительно придерживалась этого пути к победе, она могла бы просто сидеть и ждать, пока Хэнк не совершит роковую ошибку, чтобы нанести удар.

Конечно, если бы Алана была из тех, кто сидит и ждет, Хэнк не находился бы сейчас под таким давлением.

Его взгляд скользнул вниз, на мрамор под ногами. В тот короткий момент, когда его взгляд упал на мрамор, который быстро краснел и пузырился, образ коня под ним размывался, покидая это место. Но даже с невероятной быстротой образа Алана вырвалась из-под земли, окутанная тем опасным оранжево-золотым пламенем, быстрее, чем он мог убежать. Языки пламени испускали резкий свет, который ударил прямо в психику Хэнка. Пламя змеилось наружу, стремясь испепелить как его образ, так и его плоть.

Вторая по мощности пуля, которую Хэнк приготовил для этого матча, прорезала пламя, но вскоре ее образ был выжжен жаром, а затем расплавлен в перегретую каплю дождя. Она безвредно брызнула на землю, едва подарив Хэнку долю секунды передышки от пламени. Но этого было достаточно, чтобы увеличить дистанцию.

Призрачный Анчо развернулся и заржал в знак протеста. Хэнк опустил револьвер и вложил последнюю пулю, которую он приготовил, в цилиндр. Его ладони были потными и покалывали, когда он поднимал пистолет. Его образ продолжал отчаянно усиливать свое влияние в окрестностях, но он продолжал сжиматься под светом, который испускала Алана. Его образ вспыхнул и напрягся со всем трагическим пыхтением детского надувного круга, который надувают, пока взрослый сидит на нем.

Не то чтобы он мог сильно винить свой образ за то, что его сдерживают; даже Хэнк мог держать открытым только один глаз, когда целился. Свет, который испускала Алана, был подавляющим.

— Ты никогда не заставляешь меня ждать. Вот что мне в тебе нравится, Алана.

— Сдавайся, Хэнк. Это твой последний шанс, — мягко ответила Алана. Ее огромные снежные крылья мягко взмахнули, посылая несколько заблудших перьев, порхающих вниз. Эти перья опустились на расплавленный туннель, который Алана прожгла в земле, в значительной степени погасив любое восхищение, которое Хэнк мог испытывать к красоте пера. Они были практически оружием, с достаточной прочностью на разрыв, чтобы отбить его усиленные пули маны.

Хэнк позволил всем мыслям о своем образе исчезнуть. Или, скорее, способом, который он случайно обнаружил, наблюдая за призрачной гончей,

Хэнк

стал лучшим примером своего образа. Ему не нужно было силой воли заставлять их существовать; он просто

образом, воплощенным в жизнь. Он медленно вдохнул, а затем выдохнул. Он вытер левую руку о джинсы, держа пистолет нацеленным на Алану.

— Не-а. Мы оба знаем, что этим все не закончится.

Мрамор зашипел, когда Алана опустилась вниз и опустилась на землю. Ее пылающие сапоги постепенно заставляли чрезвычайно ценный камень пузыриться под ее ногами.

— Я, честно говоря, удивлена, что ты пережил Второе Откровение. Я этого не ожидала.

— Сколько всего Откровений? — небрежно спросил Хэнк. Но это был отвлекающий маневр. Его правый указательный палец едва заметно дернулся. Алана сорвалась с места, как будто знала, что выстрел будет произведен. Вероятно, так и было.

БАХ!

Эта пуля отличалась от всех остальных. Хэнк готовил ее тщательно, думая об этом моменте. Чтобы противостоять этой неприкосновенной, самодовольной святости образа Аланы, она была наполнена `

с образом богохульства. Даже если подобный образ не был сильной стороной Хэнка, этого было достаточно, чтобы замедлить коварное излучение её пламени и нанести серьёзный удар изысканной пулей в латунной гильзе.

В каком-то смысле, я знал, что к этому тоже придет.

Хэнк думал . В плавном движении острие копья Аланы сверкнуло вперед, скользя по волне золотого пламени. По сравнению с этой мощью его пуля была такой маленькой.

— И что теперь будет

— Третье Откровение: Страдание.

Позже, когда было решено, что Паоло и Кейл встретятся с Аланой и Виваньей в финальном матче турнира, Рендидли и Татьяна вместе поужинали жареным мясом под звёздами. После того как еда была поглощена ненасытным аппетитом Рандидли, Татьяна сложила руки на коленях. Она слегка прочистила горло.

— Не хочу совать нос не в своё дело, но я чувствую, что твои чувства были сложными после матча. Если ты не чувствуешь, что образ Аланы достаточно далек от твоего собственного, чтобы быть победителем

— Ха. Нет, не в этом дело, — Рендидли махнул рукой, но это только встревожило Татьяну ещё больше. Впервые за долгое время ей было трудно понять, о чём он думает, когда он сидел и смотрел на луну. — Честно говоря, всё в порядке. Можно сказать я немного борюсь с тщеславием.

По крайней мере, с этим Татьяна знала свою роль. Она молчала и ждала, пока Рендидли продолжит. Тяжёлые серые облака продолжали плыть по небу, словно дразня, что скоро закроют луну, но так и не осмелились помешать взгляду Рандидли.

В конце концов Рендидли продолжил.

— Её образ основан на моей форме. Он основан на взгляде, который следовал за мной долгое время, наполненный обожанием. Благодаря этой истории, благодаря той детализации, с которой она смотрела на меня он могущественный. Он улавливает нужные ноты. Форма полностью присутствует.

Затем Татьяна увидела, что привело Рендидли в такое странное настроение.

— но даже если это похоже на тебя, почти удивительно, насколько это не ты.

— В нём не хватает всех важных вещей. Образ — это я но это не мой образ. Это имеет смысл?

Медленно Татьяна кивнула в ответ.

— Думаю, сначала она была фанаткой. Рендидли Призрачного Пса. И фанатам очень трудно смотреть на своих кумиров с сочувствием к их проблемам. Они видят только яркие пятна и славу.

Глава 1464

— Хм, этот турнир просто стал гигантской рекламой Доннитона, — Лиама перекосило от недовольства. Группа вокруг него никак не отреагировала на его очевидное эмоциональное состояние, усвоив, что лучше всего просто оставить его ворчать. Гелио Андунес стоял у плиты, продолжая вносить мельчайшие коррективы в температуру, чтобы добиться идеального уровня хрустящей корочки в своей утренней похлебке. К сожалению, это было настолько естественное для него действие, что оно совершенно не отвлекало. — Знаете, я не удивлюсь, если все это было подстроено.

Клири с фирменной ухмылкой подалась вперед.

— Да ну? Все подстроено? И против кого из топ-16 у тебя вообще был бы шанс? Да они бы все вытерли об тебя пол.

— Да эти Хуанги не выглядели такими уж крутыми, — Лиам злобно посмотрел на Клири через стол. Хотя Гелио чувствовал, что это несколько противоречит его стремлению к кулинарному совершенству, он начал торопиться с приготовлением еды; четверо игроков всегда были более раздражительными до того, как поедят.

Был день после полуфинальных матчей, первый из двухдневного перерыва перед финалом между Паоло и Кейлом, Аланой и Виваньей. Как правило, никто не осмеливался прямо обвинять Орден Дуцис в том, как все обернулось, как это делал Лиам, но было некоторое общее недовольство тем, что оба дуэта были родом из Доннитона.

Что касается Гелио, то он счел результат вполне естественным. Доннитон создал соревновательную систему боев, которая успешно существовала уже несколько лет. Насколько он понимал, Доннитон взял на себя роль уничтожения Рейдовых Боссов еще до официального основания Орденов. Конечно, этот опыт означал, что его воины сильнее.

Возможно, у них не было особого преимущества, когда дело касалось имиджей, но их фундамент был гораздо прочнее, чем в любой другой области.

Но, помимо этой небольшой эмоциональной заминки, настроение на турнире все еще было высоким. Все толпились в барах и ресторанах, смело заявляя всем, кто готов был слушать, что их вдохновило наблюдение за чужим боем. Вскоре их имидж станет достаточно сильным, чтобы пройти дальше в турнире, окончательно доказав свой природный талант. Гелио покосился на четверку — Лиама, Клири, Эватера и Нин, — сидевших в его ресторане, и начал отрезать большие куски своей похлебки, чтобы подать их.

.к сожалению, Эватер был одним из тех вдохновленных людей.

— Послушайте, — сказал Эватер с уверенной улыбкой, примирительно протягивая руки в сторону Лиама и Клири. — Давайте не будем забывать, что настоящими победителями здесь была аудитория, верно? И, кроме того, разве мы все не ставили на то, что эти двое выйдут в финал, когда была опубликована турнирная сетка? Причем значительные суммы. Так что никто из нас не нуждается в деньгах. Разве мы не можем просто принять это как победу?

— Исход был очевиден, — пробормотала Клири. Лиам кивнул в знак согласия, хотя выражение его лица оставалось кислым. Они не смотрели друг на друга. Прежде чем кто-либо успел снова заговорить и нарушить хрупкий мир, Гелио уже был рядом, ставя перед каждым тарелку. Без комментариев они принялись за еду.

Гелио вернулся к грилю и начал соскребать жир. Он получил (Навык Очищения) в свои первые дни, но так и не удосужился использовать его на кухонной утвари. Просто вручную казалось естественнее.

Около пяти минут в лавке сохранялось спокойствие. Но, конечно, это был недолгий мир. Эватер быстро доел свою порцию и потер свои большие руки, рассматривая своих спутников.

— Вы слышали о Зоне 1? По-видимому, она очень старается завербовать неприсоединившиеся дуэты, которые прошли дальше в турнире. Они уже положили глаз на следующий приз.

— Будет еще один турнир? — в замешательстве спросила Клири.

Лиам фыркнул и сложил руки на груди. Все еще затаив обиду, он не упустил возможности поиздеваться над ней.

— Вы представляете, сколько денег Орчард должен зарабатывать на проведении этого турнира? И не только как город, но и так много разных групп приехали торговать своими товарами Я уверен, что экономические выгоды будут поддерживать процветание Орчарда, по крайней мере, в течение года. К тому же, все хотят найти и переманить таланты. Так что я уверен, что Зоны будут настаивать на этом.

— Но Я думаю, я помню, что читала что-то о том, что хозяева крупных турниров, подобных этому, обычно теряют деньги, — нахмурилась Клири.

К всеобщему удивлению, Нин заговорила:

— Это другое.

— Почему это другое? — спросила Клири, и ее лицо еще больше сморщилось от недоумения. Нин просто поднесла лимонад ко рту и сделала долгий глоток, осушив чашку до дна. Эватер и Лиам обменялись взглядами. Гелио вышел из-за гриля с кувшином лимонада для Нин.

Видя, что сварливая Клири начинает раздражаться из-за отсутствия ответа, Гелио заколебался, а затем решил заговорить, пока он наливал Нин напиток.

— .разница между нашей нынешней ситуацией и чем-то вроде Олимпийских игр, о которых вы, вероятно, читали, двоякая. Во-первых, цена строительства, как рабочей силы, так и качественных материалов, вероятно, составляет лишь десятую часть от того, что было в досистемные времена. Проекты могут быть завершены быстро. Более короткая продолжительность строительства означает, что задержки не перерастут в более крупные проблемы, которые в конечном итоге станут скрытыми издержками проведения крупного турнира. И вторая причина заключается в том, что на Новой Земле так много места; большая часть старых затрат была связана с обновлением существующей инфраструктуры и одновременным размещением нескольких миллионов жителей с высокой плотностью населения. Здесь вы можете переместиться на милю или две в большинстве направлений и найти открытую землю для строительства стадиона.

Гелио вернулся к грилю и возобновил уборку. Лиам моргнул.

— Черт возьми, Гелио, ты действительно здесь пропадаешь зря. Хотя, на самом деле, забудь; твоя еда меняет жизнь. Так что да, Зоны будут настаивать на проведении турниров в будущем. Может быть, несуществующий Мировой Совет наконец-то сможет сделать что-нибудь полезное но, помимо этого, вы слышали объявление Харона? Они посетят Ифренн в конце месяца, а город огров у подножия Нордавнских гор — через два месяца. Они наконец-то перестали просто бродить вокруг.

— Хороший выбор, — заявила Нин. Затем она сделала еще один долгий глоток лимонада. Гелио ненадолго остановился с кистью для жира, ожидая, не издаст ли она чавкающий звук, означающий, что ей нужна добавка. К счастью, она не выпила напиток залпом. Он возобновил свое решительное оттирание.

— Люди поедут в эти города в это время только потому, что там будет Харон, — Эватер посмотрел на свои руки с напряженным выражением лица. Затем он сжал руки и заговорил с уверенностью, которая заставила его звучать как дурак. — Хех, людей, естественно, привлекает сила. А во главе Харона стоит Рендидли Гостхаунд, самый сильный пользователь имиджа на Земле.

— Как Харон может посетить Ифренн? — спросила Клири. Она потыкала вилкой в остатки своей похлебки на тарелке, а затем оглядела группу. — У него же есть ноги, верно? Но море довольно глубокое он же не утонет?

Стол задумался над этим. Даже Гелио не мог не представить, как Харон медленно погружается в море, а морское дно уходит из-под него. Тем не менее, он сомневался, что это станет проблемой.

— .в любом случае, я думаю, что Клири подняла еще один хороший вопрос, — заявил Лиам. — Действительно ли Рендидли Гостхаунд настолько сильнее, чем мы видели? Все люди в топ-8 были Легендами. И Алана ясно продемонстрировала, что она, возможно, находится на другом уровне силы выше этого; насколько сильнее может быть Гостхаунд? Он просто сидел без дела, пока эти люди дрались.

— И если я могу иметь такое понимание просто наблюдая — загадочно пробормотал Эватер, глядя на свой сжатый кулак. Гелио подумал, не развивается ли у этого человека какая-то мания величия. Он надеялся, что кто-нибудь еще это заметит и что-нибудь скажет. — .я могу только представить, каких успехов добились бойцы. Участие в такой борьбе может способствовать значительному росту.

— .разве победитель не должен просто бросить ему вызов? — спросила Клири группу. Все что-то промычали себе под нос, обдумывая это.

Комиссар Арриетти чувствовал, как его дыхание вырывается сквозь распухшие и окровавленные губы. Хелен стояла над ним на тренировочной арене, качая головой.

— Ты быстр. То первое движение, которое ты можешь предпринять, взрывоопасно и почти абсолютно. Но тебе нужно извлечь выгоду из этой возможности! У тебя вообще есть какие-нибудь атакующие (Навыки), которые чего-то стоят?

Облизнув губы, Арриетти задумался над вопросом. Из-за расслабленной позы Хелен он счел приемлемым вытолкнуть себя из небольшого кратера, который в настоящее время служил ему местом отдыха. Его тело заскрипело, когда он выпрямился. Его мышцы болели и были покрыты синяками.

— Ах я имею в виду, у меня есть но по сравнению с твоими (Навыками)

Хелен похлопала Арриетти по плечу.

— Да, ну, я полагаю, тебе не повезло родиться на этой Земле. Помимо Рендидли ну, у остальных из вас, похоже, нет особого желания наносить смертельные удары. Это делает ваши атаки хлипкими.

Комиссар Арриетти почувствовал, как его сердце переполняется беспомощным отчаянием, но тут дверь в тренировочную арену открылась. Его лицо тут же прояснилось. Хотя это и не разрешит его нынешней эмоциональной опустошенности, ему, безусловно, станет лучше, наблюдая за тем, как другой человек борется под жестокими стандартами Хелен.

— Я подумаю над этим. Но, похоже, кто-то еще

— О! Хелен, так вот где ты, — сказала миссис Гамильтон, входя с улыбкой на лице. Она жестом указала на двух людей, следовавших за ней. — Вы знакомы с Хуангами? Ли изо всех сил пытается вернуть ощущение своего имиджа, и я надеялась, что ты поможешь, применив

оказать на него некоторое давление. Не стесняйтесь в выражениях, обычные методы не работают .

Хуан Ли поклонился. — Мисс Хелен, я много о вас слышал. Надеюсь, вы сможете дать мне несколько советов по имиджу. А это ? О, комиссар Арриетти. Прошу прощения, что прерываю вашу тренировку.

Увидев, что цели новоприбывших совпадают с его собственными, Арриетти облегченно улыбнулся.

что-то пошло по его плану. — О, мы как раз заканчивали

— На самом деле, это хорошо, — объявила Хелен. Она снова хлопнула Арриетти по плечу, вызвав болезненный удар по его телу. — Арриетти работает над улучшением (Навыка), чтобы сделать его более смертоносным. Ваш (Рассекающий небеса удар) послужит хорошим примером. Почему бы вам двоим не сразиться со мной вместе?

Миссис Гамильтон и Хуан Шо достали два стула и стол и начали раскладывать доску для го между ними. У Арриетти пересохло в горле, когда Хуан Ли подошел к нему с сияющим выражением лица. — Неужели? Для меня большая честь сражаться бок о бок с человеком, отвечающим за безопасность Харона. Прошу любить и жаловать.

Глава 1465

Он стоял в одиночестве на своем острове, окружающее пространство мерцало и трещало только от его присутствия. Два его хвоста дергались туда-сюда, выражая едва сдерживаемую тревогу. Черная дыра его левого глаза расширилась, закрыв все лицо, жадно пожирая окружающий свет. Его вены пульсировали золотым светом, а могучее сердце продолжало ровно биться.

Несмотря на то, что его тщательно излучаемый образ укрепил остров под ним, он знал, что сейчас ему нужно быть предельно осторожным в своих движениях. В его теле содержалась огромная потенциальная энергия. Достаточно, чтобы стать катаклизмом, который обрушит его остров на землю.

Рендидли Гончий Скверны стиснул зубы, борясь с болезненной стесненностью в груди, напоминавшей изжогу. К счастью, ужасное ощущение, исходящее от серого ядра его Пустотной Туманности, постепенно отступало, когда он направлял тонкие нити Пустоты по своим венам. Гиперплотная Пустота постепенно взаимодействовала с физически конденсированными образами по всему телу Рандидли, достигая напряженного равновесия.

Но переваривание было болезненным. Светло-серый кристалл, образовавшийся в его Пустотной Туманности, упорно отказывался уменьшаться. Он продолжал давить на его грудь, являясь бременем для его образа. Не желая того, Рендидли откусил гораздо больше, чем мог комфортно прожевать с точки зрения Пустотной значимости в своем плетении.

Поздравляем! Ваш навык (Мрачная Сила Отродья) вырос до 331 уровня!

Рендидли не мог не улыбнуться. Плотная Пустота настолько опасна, что это повышает физический навык моей Мрачной Химеры

Во многом из-за опасного всплеска Пустоты внутри него Рендидли решил сделать перерыв между матчами двухдневным. Как и планировалось, он успешно собрал немало земной значимости с помощью плетения, которое он проскользнул в тонкое пространство Системы для Пустоты. И теперь он чувствовал, как, по мере того как эта плотность Пустоты внедрялась в него, его собственный Эфир поднимался на большую высоту. Контраст между Эфиром и Пустотой служил методом укрепления. Если бы он захотел, он, возможно, смог бы создать одиннадцать или двенадцать капель жидкой Пустоты сейчас. Улучшение было немедленным и очевидным. Если этот процесс акклиматизации пройдет без сучка и задоринки, Рендидли возлагал большие надежды на то, что он сможет получить от финала.

Но он также чувствовал глубокое чувство беспомощности. Потому что впервые Рендидли получил представление о том, как Эльхьюм мог создать горную цепь из кристаллизованного Эфира размером с небольшую страну. У этого человека были тысячи лет взаимодействия мира Пустоты с его Эфиром, чтобы укрепить его. И это знание не давало Рендидли уверенности в том, что он сможет повторить этот подвиг в краткосрочной перспективе.

И все же его растущее понимание задачи, которую он перед собой поставил, только разжигало пламя его решимости.

Эта сила не далась даром; по словам Октавиуса, тело Эльхьюма фактически заперто огромным количеством Эфира вокруг него. Так что, пока я могу справиться с проявлением его воли

Поздравляем! Ваш навык (Понимание Эфира) вырос до 175 уровня!

Поздравляем! Ваш навык (Стигма Мертворожденного Феникса) вырос до 299 уровня!

Рендидли снова вздрогнул, когда его грудь болезненно свело судорогой. Но он позволил своим образам еще больше проявиться в окружающей области. Пальцы его левой руки свернулись в длинные когти. Земля вокруг его босых ног быстро превратилась в поле сочной травы. Маленькие кусты возникли из ниоткуда, их корни жадно рыли во всех направлениях. По мере того как влияние Мертворожденного Феникса росло, воздух наполнился пронзительным звуком, высасывающим небольшое количество воздуха. Рендидли поднял свой остров высоко в воздух, надеясь не затронуть никого волнами, которые выпускал его образ. Но он чувствовал, как близлежащие облака медленно поддаются влиянию его образа. Они кружили, как огромные, бесплотные стервятники, довольные тем, что поглощают любые заблудшие образы, которые он оставил после себя. Сравнение было настолько уместным, что Рендидли улыбнулся. Но затем он вернулся к деликатной задаче очистки своей Пустоты. Мне нужно закончить это к сегодняшнему вечеру. Завтра Мне предстоит столько встреч

Теодора Грейман проснулась в темноте от кашля. Первоначальный порыв был подтолкнуть себя в сидячее положение, но она просто беспорядочно замахала руками и уткнулась лицом в одеяло. Ее левая рука дернулась, но в остальном не двигалась, как бы она ни старалась. Ее правая рука ощущалась так, словно она засунула ее в костер. В то же время в ее груди сжались железные тиски, сдавливая два ее легких в бесполезный орган.

Излишне говорить, что одеяло во рту не помогало ей кашлять.

Она могла только смахивать слезы и сопротивляться желанию запаниковать, которое кралось в ее мозг, как затаившийся тарантул. Тьма вокруг нее отказывалась рассеиваться, и она просто старалась изо всех сил вытерпеть реакцию своего тела. Очень постепенно ее конечности перестали дергаться, и Теодора испытала достаточно сильный кашель, чтобы выплюнуть слизь, которая выстилала ее горло. К сожалению, с лицом, прижатым к одеялу, она просто выкашляла ее прямо перед собой. Поэтому, когда ее кашель утих, она уставилась на пожелтевшую мокроту, медленно сочившуюся вниз, и почувствовала странное чувство облегчения.

— Я жива — прошептала она. Затем она закрыла глаза, и ее туловище задрожало; от разговора у нее чуть не начался очередной приступ кашля. На той арене она действительно решила умереть. Она думала, что умирает.

И это ее ужасно напугало. Смерть напомнила ей о холодных комнатах в ее детстве и о рассматривании фотографий, которые не совсем походили на умершего. Это напомнило ей о ванильных пудингах, которые ей давали, чтобы она молчала, пока взрослые говорили о том, кто будет о ней заботиться.

Поздравляем! Вы изучили навык (Решительное Упорство) 1 уровня!

(Решительное Упорство) : Несмотря на трудности, которые вы испытали, вы продолжаете упорствовать. Перед лицом невзгод ваша упрямая личность продолжает двигать вас вперед. Каждая единица вашей Силы Воли немного более эффективна в зависимости от препятствий на вашем Пути. Эффект немного увеличивается с уровнем навыка.

Когда боль в конце концов прошла, давление в ее груди медленно ослабло. С большой осторожностью Теодора начала экспериментировать со своими различными конечностями. Она чувствовала себя как ребенок. Несмотря на то, что она была жива, ее физические возможности не обнадеживали. Обе ноги, казалось, функционировали нормально, но левая сторона ее туловища была полностью онемевшей, и эта рука была почти бесполезна. Ее правая рука, казалось, следовала указаниям, но вспышки боли затрудняли поддержание продолжительных действий.

Даже сейчас Теодора чувствовала обширные повреждения, которые направление Пустоты нанесло ее телу. Он проходил параллельно ее венам, оставляя тысячи крошечных трещин, которые веером расходились от жизненно важных магистралей ее тела. Внезапно она стала женщиной из стекла. С большой осторожностью и примерно через десять минут Теодора перевернулась так, чтобы снова лежать на спине. С этой точки обзора она могла видеть, что, помимо ее кровати и занавешенного окна на дальней стене, в комнате было пусто.

Но в основном она смотрела на потолок. Яркие изумрудные глаза Рендидли Гончего Скверны парили перед ней.

— Почему почему я всегда тебе проигрываю?

— Мадам Грейман Мы никогда и не соревновались.

Это был такой странный контраст. После смерти ее родителей никто не смотрел на нее так прямо, как он.

Вскоре Теодора больше не могла этого выносить и закрыла глаза. Но это только усугубило странные видения. Она была там, на арене, ее тело было наполнено мучительным холодом, горечью и негодованием, клокотавшим в ее груди. И когда она бросила все это в лицо Гончему его реакция говорила сама за себя. Он посмотрел на нее прямо. Она могла сказать, что он был честен. В его глазах они никогда не соревновались.

Он искренне пытался помочь ей все это время. Возможно, не ей конкретно, а Земле в целом; он хотел, чтобы люди процветали. Ее гордость просто не позволяла ей видеть это в прошлом.

После того как ее родители погибли всего в нескольких футах от нее в автокатастрофе, ее в конце концов поместили к кузине, которая работала ведущей новостей. Бездельничая, Теодора теперь задавалась вопросом, кто возьмет ее теперь, когда она так слаба.

Когда она стояла на арене, осознание того, что она была бессмысленно ответственна за такие страдания в Зоне 1, поразило ее с такой силой, что она потеряла сознание. Ее хватка за реальность ослабла, когда некоторые из ее фундаментальных посылок были оспорены. И все же она проснулась сейчас, покалеченная и раненая, и почувствовала гораздо больше покоя, чем в прошлом.

— Образ, да — сказала Теодора, осторожно поднимая правую руку с кровати. Ее пальцы время от времени сводило судорогой, и упражнение, казалось, поджигало ее правое плечо, но почему-то было приятно тянуться к потолку. Ее подвергли импичменту, и она использовала свое тело до такой степени, что казалось, что даже Система не может исцелить ее раны. Единственное чувство, которое испытывал к ней ее великий соперник , было жалостью.

И все же она все еще жива. Она все еще может тянуться. У нее все еще есть вещи, которые она хочет выполнить.

Как ни странно, ей захотелось ванильного пудинга. Она не ела пудинги уже много лет.

Дверь в ее комнату открылась. И довольно большой и странно сложенный человек вошел в затемненную комнату. Несколько секунд Теодора не могла понять, то ли ее зрение хуже, чем она думала, то ли этот человек частично ракообразный. Оказалось, что последнее.

Человек сел рядом с ее кроватью. — Президент Грейман, я рад видеть, что вы пришли в сознание. Как

— Как вы себя чувствуете?

— Бывший президент. Просто зовите меня Теодора, — поправила Теодора почти рассеянно. Затем её взгляд немного заострился. Этот человек не был похож на кого-то, связанного с Орденом Дьюкис или Зоной 1. Так почему она здесь лежит? Но это не было её главной заботой. — Как Рихтер?

— Хорошо восстанавливается в конце коридора. Его тело приспособилось к этой. Пустоте гораздо лучше, чем ваше, — сказал мужчина, шевеля своей гигантской клешней. — Мы считаем, что это потому, что он смог создать замкнутую систему в своих ногах, чтобы сдерживать. коррозию, которая возникает, когда этой энергии позволяют свободно действовать. А тем временем.

— А тем временем я действовала, не обращая внимания на последствия, — подтвердила Теодора, думая не только о Пустоте в своём теле. Она чувствовала правду о своей вине в тихом хрипе своего дыхания. В её теле внезапно появилась слабость, которой она не испытывала с тех пор, как появилась Система. Но в некотором смысле эта слабость была обнадёживающей. Она казалась очень реальной. Это означало быть человеком.

Это значило быть сиротой.

С большим усилием Теодора повернула голову в сторону и посмотрела на странную фигуру более прямо. У этого человека были голова и рука краба; должно быть, он был одним из тех, кто пострадал от экспериментов Томаса Кармина.

— И ещё, кто вы такой? Если говорить прямо, я не совсем понимаю, почему я лежу здесь, в тёмной комнате.

Мужчина, казалось, был удивлён её словами.

— Ах. Прошу прощения, что не представился раньше. Меня зовут мистер Силло; я гражданин 2-го уровня Зоны 1. Я просто полагал. ну, что ваша конфиденциальность имеет первостепенное значение. Учитывая ваше политическое положение.

— У меня больше нет политического положения, — откровенно сказала Теодора, а затем начала смеяться, что вскоре перешло в очередной приступ кашля. По правде говоря, у неё больше ничего не было.

Затем она почувствовала, как мистер Силло активировал (Навык), и несколько струек тепла слегка коснулись её тела. Хотя это не могло напрямую бороться с повреждениями, нанесёнными Пустотой, это могло облегчить негативные симптомы. Постепенно её кашель утих, и она издала вздох удовольствия.

Поздравляем! Ваш (Навык) (Решительная Стойкость вырос до 2-го уровня!

Поздравляем! Ваш (Навык) (Решительная Стойкость вырос до 3-го уровня!

Я стала калекой, и всё, что я получаю взамен, — это почти бессмысленный (Навык).

Она каким-то образом поймала себя на улыбке.

— Спасибо за ваш (Навык). Просто чтобы уточнить, это состояние моего тела после того, как были использованы все доступные методы, чтобы попытаться обратить вспять повреждения, нанесённые моему телу Пустотой? — спросила Теодора.

На секунду мистер Силло замолчал.

— .все типичные методы были исчерпаны, да.

Рот Теодоры дёрнулся. По какой-то причине ей было очень трудно сопротивляться желанию смеяться, хотя каждый раз, когда она это делала, её тело корчилось от агонии.

— И я полагаю, часть причины, по которой вы здесь, состоит в том, чтобы предложить мне нетипичный метод, да? Позвольте мне угадать: это связано с исследованиями Томаса Кармина, перемещением моего разума в более крепкое тело, которое может даже быть

лучше

моей смертной оболочки.

На этот раз мистер Силло полностью замолчал, рассматривая её.

Тогда Теодора продолжила говорить сквозь приступы кашля, вызванные смехом:

— Я, наверное, злюсь, да? Что. э-э. что я была так очевидно побеждена, все мои методы провалились. Я, наверное, хочу кого-то обвинить. Мне, наверное, нужно построить храм моей ярости и водрузить на него голову Рендидли Гостхаунда. Но сейчас.

— Мадам Грейман. Мы никогда и не соревновались.

Молодая девушка сидела на стуле, который был слишком велик для неё, и механически подносила ложку ванильного пудинга к губам. Она не ела его; она просто покачивала ложкой вперёд и назад, наблюдая, как дрожит пудинг. Взрослые в другой комнате повышали голоса.

Поздравляем! Ваш (Навык) (Решительная Стойкость вырос до 4-го уровня!

Поздравляем! Ваш (Навык) (Решительная Стойкость вырос до 5-го уровня!

— .сейчас я просто хочу выяснить, что могут сделать мои руки, — закончила Теодора. Затем, резким жестом, который снова вызвал у Теодоры смех, она прогнала мистера Силло. Её рука выглядела как незаконнорождённый ребёнок рукопожатия и безумных движений человека, пытающегося оторвать змею. — Спасибо за предложение, но мне не понадобится ваша помощь, мистер Силло.

После нескольких секунд молчания мистер Силло встал.

— Ну, конечно, решение за вами. Я сообщу Рихтеру, что вам лучше.

Отдам ему должное, —

подумала Теодора, наблюдая за уходящим крабом. —

Он знает, когда нужно чисто отступать. В его предложении не было никаких вопиющих недостатков. Полностью неуязвим для упрёков. Но знаете, мистер Силло.

Теодора Грейман закрыла глаза. Интенсивный изумрудный взгляд Рендидли внезапно снова возник, словно заглядывая в её душу.

Образы становятся доминирующими не из-за силы, которая с ними связана, хотя это и важно. Скорее, они становятся доминирующими, потому что вы наконец можете сформировать то, кем вы являетесь на самом деле. Образы уязвимы и искренни. Создание этой правды для себя. это очень мощная вещь . И я хочу получить шанс построить то, кем я хочу стать .

Глава 1466

Рендидли наконец почувствовал, что скованность в его теле ослабевает. Его Нижняя туманность наконец-то стабилизировалась. Одновременно с этим он испытал глубокое чувство удовлетворения, которое было трудно описать. Его Эфир и Нижний мир постепенно просачивались друг в друга по всему его телу, становясь тканью его существа. Процесс физикализации его образов ускорился благодаря совместной работе обеих энергий. Что-то вставало на свои места внутри него. Как будто эти энергии были его невидимым скелетом в течение последних нескольких лет, и новый окружающий уровень Нижнего мира позволил его костям наконец-то стать конкретными.

Он сидел, скрестив ноги, ладони касались земли, пальцы были растопырены вокруг руки. Изначально это было выражением напряжения, но теперь положение стало совершенно удобным. Его мышцы время от времени сводило судорогой, когда они адаптировались к изменениям, происходящим в теле Рандидли, но в остальном он был совершенно неподвижен. Его дыхание было таким тихим, что его можно было и не заметить, даже с усиленными Системой чувствами.

В глубокой ночной тьме перед рассветом Рендидли почувствовал себя странно невесомым. Вернее, он чувствовал, что Земля под ним больше не может на него влиять. По мере того как его тело наполнялось важностью, эмоциями, смыслом и связью Эфира и Нижнего мира, влияние гравитации на него неуклонно разрушалось. Его тело стало доминирующей силой в окружающем пространстве.

Объекты на орбите будут притягиваться к

нему.

С возросшей силой пришло и понимание. И, конечно, чем больше этого серого кристалла в его груди постепенно разрушалось, тем больше Рендидли беспокоили его озарения. Во-первых, он начал переосмысливать свой план поглощения тяжести финалов. Потому что то, что Нижний мир делал, с точки зрения структуры, чтобы достичь ощущения большей плотности, это создавал сеть вокруг и сквозь его образы.

В отличие от его образов, которые могли стать истинными физикализациями через Эфир, Нижний мир вместо этого предоставлял сеть энергетических жил, которые проходили между его различными образами. Возможно, это очевидно, это была энергия связи и равновесия. Но после того, как он наконец предоставил элементы этой связи, его физикализации могли стать намного более конкретными.

Это были бесплотные, чернильные змеи, висящие в Духовном пространстве между его образами. Они напоминали Рендидли синие жилы Великого Разлома.

Это новое дополнение к его Духовному пространству привело к двум вещам, одной очень позитивной и другой слегка тревожной. Положительным моментом было то, что Рендидли немного поэкспериментировал, и Нижние вены значительно облегчили одновременное использование нескольких (Навыков). Тревожным было то, что эта легкость сложных активаций произошла из-за резонанса и необъяснимой, взаимосвязанной уверенности, которую Рендидли видел только в одном месте раньше.

Эта Нижняя сеть, которую он подсознательно построил на себе, демонстрировала все бесплотные и неоднозначные черты кармы.

Что, вероятно, означало, что кармические (Навыки), а также его (Философский камень), полагались на столь же гигантскую Нижнюю сеть для функционирования. Которая, вероятно, была Нижним эквивалентом Эльхума горной цепи кристаллизованного Эфира, с которой Рендидли ненадолго столкнулся и которой он был разбит.

Несколько секунд Рендидли размышлял о том, как мало он на самом деле знает о Нексусе. Его пальцы сжались и впились в покрытую травой землю его острова. Он издал вздох и опустил голову.

— Вершина становится все дальше с каждым разом, когда я смотрю на нее, да? — тихо сказал он себе, разглядывая свое Духовное пространство. Маленькая, наполовину построенная кармическая сеть существовала только между его образами и образами людей, чью значимость он использовал. Она была такой же хрупкой, как провисшая паутина.

Но было и неожиданное отклонение от типичных Нижних вен. Связи через эту слабую Нижнюю сеть действительно нашли небольшую точку опоры вне его самого: в Алане Донал. Поскольку у него уже была Эфирная связь там, вены нашли единственную точку опоры вне его самого. И, осмотрев переплетающиеся линии Нижнего мира, Рендидли заподозрил, что по крайней мере половина физического усиления, которое он чувствовал, исходила от этой внешней поддержки. Изучение этого дало ему немало идей о том, как он мог бы еще больше расширить эту сеть вокруг себя.

Но. стоит ли мне на самом деле расширять эту кармическую сеть?

Рендидли медленно открыл глаза. Это увеличит мою силу, но это наложит узы Нижнего мира на людей, которые, возможно, не смогут их выдержать. Кто-то калибра Аланы вряд ли заметит это дополнение. вероятно, мои другие Эфирные связи тоже смогут это выдержать. но это ли та сила, которую я хочу?

Сила, построенная на спинах других? Последую ли я по Пути Леди Иеллаи? Нет, конечно, нет. Моя сила будет моей собственной .

Его изумрудные глаза вспыхнули, когда Рендидли вспомнил Нижнего короля в небе над Землей, с достаточным влиянием, чтобы напрямую атаковать Седьмую когорту. Сила, проявленная там, была полностью в руках Нижнего короля. Вместо того чтобы быть поднятым до этой способности на основе поддержки других, внутри Нижнего короля произошла почти химическая реакция, которую Рендидли не понимал. Это было чем-то сродни тому, как пещерный человек смотрит на внутреннее устройство ядерного реактора.

Возможно, ему, как человеку, невозможно повторить этот подвиг, но Рендидли определенно хотел предпринять попытку, прежде чем заимствовать силу из внешних источников.

И с этой мыслью Рендидли осторожно протянул руку и вырвал нить Нижнего мира, которую он подсознательно сплел между Аланой и собой. Спектральная привязь немного извивалась в его пальцах, прежде чем разрушиться. Мгновенно он почувствовал, как часть этого чувства гравитационного иммунитета исчезла. Дело не в том, что физические выгоды испарились, а в том, что Рендидли потерял рычаг, которым мог бы владеть. Он снова был просто одним телом, изо всех сил старающимся соперничать с силой Системы.

— И вот почему это весело, — ухмыльнулся Рандидли. Он размял руки и встал. Он достал (Философский камень) и открыл портал в пустынный овраг в горном хребте Нордаун. Оказавшись там, он широко раскинул руки и ослабил жесткую крышку на своих образах, которую он старательно поддерживал, пока остальные участники турнира тренировались и сражались. Что, как он размышлял, возможно, было бессмысленно; похоже, земляне не поглощали образы других так же, как Теллус.

Но случайное самоотречение всегда было продуктивным упражнением. Будь то новые вены Нижнего мира, проходящие через его физические образы, или из-за напряжения от подавления себя, его образы теперь взревели и мгновенно начали искривлять окружающее пространство. Даже тьма долины, казалось, дрожала в каком-то инстинктивном предупреждении. Улыбка Рендидли стала шире.

(Откровение Чернильного Порога). (Непостижимое Выражение Бытия). (Все Подчиняется, Но Время Крутит Землю).

Три (Навыка) активировались плавно, давая Рендидли беспрецедентное чувство понимания своих собственных сильных сторон, когда он тянулся к миру, где он нашел превосходный метод использования Нижнего мира. Тонкие поддерживающие вены, которые он недавно получил, питали интеллектуальное и духовное напряжение между тремя образами, балансируя их ненадежно вместе. Возможно, (Все Подчиняется, Но Время Крутит Землю) обычно испытывал бы трудности с поиском ответа в отношении Нижнего мира, но пурпурно-черная энергия откровения и резкий свет (Бытия) говорили о невозможных новых начинаниях. Эти два источника света были подобны регулировщикам, идущим позади тяжело нагруженной техники высшего (Навыка) (Мрачной Химеры), безопасно направляющим ее в небо.

Поздравляем! (Все Подчиняется, Но Время Крутит Землю) вырос до 204 уровня!

Вскоре два Рендидли предпринимали разные попытки решить эту проблему. Нижний мир кипел в двух дублированных Нижних туманностях. Земля вокруг физического тела Рендидли задрожала, а затем резко треснула. Потом их стало четверо

Поздравляем! (Все Подчиняется, Но Время Крутит Землю) вырос до 205 уровня!

Поздравляем! (Все Подчиняется, Но Время Крутит Землю) вырос до 229 уровня!

Напряжение было огромным. Только медленно (Навык) двигался вперед, создавая восемь Рандидли, экспериментирующих с Нижним миром

И вот так три (Навыка) болезненно рухнули, превратив улыбку Рендидли в гримасу. Эти пространственные искажения в окружающей области были погашены, как пламя свечи, зажатое холодными пальцами. В темную долину вернулся покой, нарушенный лишь трещинами в земле прямо под ним. Рендидли усмехнулся и потер висок, чтобы облегчить пульсирующую головную боль. — Ну, стало легче, но все равно нелегко

По правде говоря, комбинация (Навыков), которую он пробовал, была довольно амбициозной. (Все Подчиняется, Но Время Крутит Землю) был (Навыком), который Рендидли все еще не контролировал полностью. У (Мрачной Химеры) была нить Нижнего мира, что означало, что активация была больше похожа на молитву, чем на предсказуемый процесс. Добавление других (Навыков) в смесь увеличило стоимость топлива для (Навыка) в геометрической прогрессии.

Он не держал (Навык) активным достаточно долго, чтобы получить эффективный ответ, но Рендидли пришло в голову, что было бы полезно поговорить с некоторыми людьми, которые занимались плетением мирских материалов, пока он еще на Земле. Он был довольно занят плетением из Нижнего мира, но не помешает иметь хоть какой-то реальный опыт в качестве основы.

Но это может подождать. А пока

Иггдрасиль раскинул свои лиственные ветви над головой Рандидли, чтобы начать неуклонное разрушение головной боли, которая укоренилась в его висках. Волны успокаивающей энергии

Энергия поднималась из недр Земли и пронизывала пульсирующие золотые корни Иггдрасиля. Листья зашелестели, издавая успокаивающий звук. Рендидли выпрямился и потянулся, позволяя мягкому и невидимому излучению своего образа впитаться в кожу.

Поздравляем! Ваш навык (Сверкающие листья Иггдрасиля) вырос до 231-го уровня!

Боль утихла, и Рендидли постепенно смог сосредоточиться на мелких деталях своего образа вокруг. Он стоял с закрытыми глазами в тенистой долине и чувствовал, как золотые корни очерчивают края каменистой почвы и извиваются, стремясь к полному господству над этой территорией. Даже в темноте листья почти светящимися пульсировали жизнью. Иггдрасиль стал центром экосистемы энергии, подталкивая всю долину к новому росту.

Рендидли промычал, наблюдая, как энергия циркулирует через Землю и небо через ветви, корни и ствол Мирового Древа. Затем эта энергия становилась частью извилистых надписей и излучалась обратно, более насыщенная и мощная. Она проникала в землю и облака, обогащая окрестности. Иггдрасиль стал естественным фильтром для энергии, что вызвало у него улыбку. Рендидли позволил процессу продолжаться, переключив свое внимание на детали своего образа.

Он отрегулировал форму и шум листьев. Его сознание следовало за тонкими стеблями листьев, тянущимися от ветвей. Рендидли тщательно усилил шероховатую поверхность коры Иггдрасиля. Он вплел рост и радость, которые испытал во время турнира, в излучаемую энергию.

Более чем просто фильтруя энергию, он добавил малейший намек на ту аморфную человеческую концепцию дома .

Деталь за деталью, Рендидли продолжал работать над образом, который мог бы сравниться с монстрами, которых он встретил из Нексуса. Ветви Иггдрасиля тянулись высоко в воздух, казалось, поддерживая тень, которая покрывала всю долину. Рассвет все еще медлил, позволяя Рендидли продолжать без отдыха.

Выпустив воздух, Рендидли перешел к Мрачной Химере. Когда он сосредоточился на этом другом образе, мускулатура вдоль его тела напряглась и изменилась. Возможно, из-за новых добавлений вен Пустоты, проходящих через его образное тело, физическое проявление усилилось.

Когда Рендидли стал Мрачной Химерой, он почувствовал, как суставы его рук и ног хрустят и сдвигаются. Сцепив зубы, он вытерпел боль, когда его конечности удлинились и утолщились. По его туловищу продолжали пробегать дрожь, когда вносились небольшие корректировки. Органы были перестроены. В конце концов, Рендидли слегка сгорбился, его недавно удлиненная левая рука коснулась земли. Своим костяным копьем правой руки он рисовал небольшие круги на земле.

Два хвоста, которыми обладал Рандидли, также удлинились, причем нижний хвост значительно утолщился. В прошлом он мог использовать его как хлыст, но теперь плотно переплетенные сегменты кости могли как сокрушать, так и резать. Он сделал неуверенный шаг вперед и поразился тому, как он естественно отскакивал в сторону, чтобы сохранить равновесие.

Но самым поразительным изменением было его дыхание. Когда Рендидли выдохнул, полупрозрачный туман вырвался между его губами. В темной долине его новое дыхание сразу же осветило потрескавшиеся и деформированные окрестности болезненным светом. Подобно сломанной светящейся палочке, свет его дыхания медленно угасал в ничто. Но на несколько секунд зловещая ухмылка Мрачной Химеры была видна любому, кто наблюдал за ним.

Глава 1467

Мисс Гертруда Коллинз переживала просто восхитительные сутки. Прошлой ночью она встречалась с Дереком Моссом, и у них был прекрасный ужин со стейком. После они пошли на прогулку с Тимом, позволив подростку с восторгом рассказывать о своих тренировках с Рендидли Гостхаундом. Судя по всему, вскоре они отправятся далеко на юг, чтобы выбрать небольшой участок земли, который Тим сам выгравирует. Поэтому Гертруда с удовольствием отвечала на вопросы Тима о самых эстетичных пейзажах.

В конце свидания Дерек слишком крепко сжал ее руки и оставил на губах затяжной поцелуй, от которого Гертруда буквально парила по дороге домой. По пути она игриво ругала себя за то, что ведет себя как одна из ее учениц, но не могла стереть с лица глупую улыбку.

Одним из неожиданных плюсов Системы было то, что тебе даже не нужно пытаться заснуть, чтобы нормально функционировать на следующий день; ты, вероятно, будешь в порядке со сном или без него. Поэтому Гертруда позволила себе испытать гормональный взрыв в создании планов уроков, который часто отклонялся в слегка скандальные мечты. Планы уроков были проектом, который был наполовину закончен в течение нескольких недель, поэтому она была очень рада сделать в нем значительную брешь.

И причина, по которой Гертруда перестала работать над этим проектом, заключалась не в том, что у нее кончился пар, а скорее в том, что запах малиновых булочек из пекарни по соседству донесся через ее открытое окно рано утром следующего дня. Затем она подошла к окну и высунулась на улицу, глубоко вдыхая носом. Несколько проходящих мимо духов мха заметили ее и направились к Гертруде, игриво кружась вокруг ее головы.

Поэтому с духами мха в буксире она спустилась и купила себе несколько свежеиспеченных лакомств. Она держала их в плетеной корзине, пока не вышла из магазина, а затем начала быстро пожирать все, что купила.

К концу улицы ее корзина была пуста, и Гертруда с сожалением покачала головой. Неожиданным минусом Системы было то, как быстро ты можешь съесть количество еды, которое было бы вполне удовлетворительным до Системы. Но все же она полагала, что это уравновешивается тем фактом, что твое тело невероятно эффективно сжигает жир.

Затем она осмотрела парки, где обучалась огромная толпа учеников Харона, и была рада видеть, что вовлеченность утроилась по сравнению с предыдущими уровнями, основываясь на рекомендациях, которые она и другие эксперты в области образования дали правительству Харона. Учителя устраивали демонстрации, а ученики собирались вокруг, чтобы посмотреть и задать вопросы. Гертруда ходила вокруг и помогала, где могла, наконец почувствовав, что то, что она здесь делает, действительно имеет значение.

Затем у нее был прекрасный обед с огуречными сэндвичами с Татьяной, во время которого она призналась, что все еще иногда чувствует небольшое волнение, когда общается с Рандидли. Татьяна закатила глаза, налила Гертруде большой кофе, а затем начала рассказывать ей историю о ночи, когда она и Рендидли впервые встретились.

— Не буду скрывать, в то время я была главой группы элитных эскортниц, обслуживающих элиту Зоны 1, — сказала Татьяна. — А Рендидли наводил большой шорох в кругах выплавки металла по всей Зоне. Поэтому меня пригласили, чтобы я попыталась его обаять. Я планировала завязать с ним разговор, но он заперся в солярии с двумя пожилыми металлургами и большую часть ночи говорил только о химических реакциях и температурах плавления. К тому времени, как он закончил, вечеринка подходила к концу, и большинство людей уже расходились. И вот, как только я пытаюсь заговорить с ним —

Татьяна сделала жест, как будто бросала что-то исподтишка. — Кто-то напал с мана-гранатой. И внимание Рендидли так быстро переключилось с меня на эту бомбу, что я точно поняла, какое маленькое впечатление я на него произвела. И интенсивность его взгляда, когда он смотрел на гранату Спокойный, как удав, Рендидли выхватил нестабильную бомбу из воздуха и бросил ее в бассейн: мы были в пентхаусе. В результате взрыв разрушил бассейн и повредил несколько этажей здания. Владелец был в ярости.

И Рендидли Гостхаунд ушел, как будто это было самое обычное дело в мире. В то время насилие не было таким нормализованным, как сейчас. Поэтому, пока большинство людей все еще бежали и были в шоке от взрыва, он вернулся к работе. Думаю, на следующий день он разработал схему для нового дрона. Нападение даже не отразилось на его радаре. Просто он такой.

Гертруда почесала щеку и сухо ответила:

— Это не заставляет меня меньше нервничать перед встречей с ним.

Легко махнув рукой, Татьяна рассмеялась.

— Просто знай, что Рендидли Гостхаунду действительно присуща мужская черта: его уши настроены на несколько конкретных тем и очень немногие другие. В то же время, он в настоящее время использует свои практические знания, чтобы направлять Харона, Орден Дуцис и, как следствие, весь остальной мир к использованию изображений. Я понимаю, что ты нервничаешь по поводу этой встречи, касающейся Ключевых Камней Академии, но практически это означает, что Рендидли будет очень сосредоточен на деталях этого проекта для достижения своих собственных целей. Пока ты не скажешь ничего экстравагантного, его внимание на самом деле не будет сосредоточено на тебе. Он будет очень уверен в своих собственных идеях.

Пока Гертруда обдумывала это и жевала еще один сэндвич, Татьяна беспомощно покачала головой.

— Буду честна, в конце концов тебе может захотеться, чтобы он обратил на тебя немного больше внимания. У великого Рендидли Гостхаунда есть привычка ставить широкие и грандиозные цели, не рассматривая детали того, как такие вещи будут достигнуты. Могу заверить тебя, что твоя встреча просто сведется к тому, что Рендидли свалит на тебя много работы, а затем уйдет тренироваться.

Итак, несмотря на свое волнение по поводу встречи, Гертруда Коллинз прекрасно проводила время. Она пришла на пять минут раньше на небольшую террасу на западной окраине Харона, где Рендидли Гостхаунд согласился встретиться с ней, и была несколько смущена, увидев, что он уже там. И, как и говорила Татьяна, он, казалось, не замечал Гертруду, пока она не подошла к его столу.

— О, хорошо, вы здесь. Садитесь, — сказал Гостхаунд, кивнув на стул. После того, как она села, Гостхаунд сложил пальцы домиком. Его выражение лица было серьезным, а глаза горели, когда он смотрел прямо на Гертруду. — Поскольку Ключевые Камни будут руководством для формирования путей учеников, они критически важны для развития Академии Харона. Идентичность Ключевых Камней сформирует все, что последует за этим. Итак какие у вас идеи по поводу идеологических недостатков, которые необходимо здесь устранить?

— Э? — Гертруда Коллинз моргнула. Она слегка подвинулась на стуле. Сочетание пристального взгляда Рендидли и участившегося сердцебиения означало, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он говорит. И в конце концов, то, что он говорил, означало, что Татьяна очень ошибалась в отношении этой встречи.

Какая-то часть Гертруды Коллинз начала паниковать. Зачем она провела прошлую ночь за составлением планов уроков?

Гостхаунд поднял руку и потер затылок. Некоторая напряженность в воздухе рассеялась.

— К сожалению, вчера я был несколько не в себе из-за некоторых своих тренировок. Сейчас я восстановился, но у меня еще не было возможности полностью рассмотреть этот вопрос. Поэтому я подумал, что мозговой штурм может быть полезен. Есть какие-нибудь идеи?

Рендидли сидел и ждал, пока Гертруда достаточно соберется с мыслями, чтобы ответить. У нее очень пересохло во рту.

— Ты же сражался с ними раньше, верно? И победил их, как я слышал. Что тогда тебя беспокоит? — протянул Хэнк. Он откинулся так далеко, что его стул стоял только на двух ножках, а ковбойские сапоги лежали на столе. В настоящее время он выглядел слишком довольным собой.

Алана некоторое время не отвечала, вместо этого открыв окна на балкон небольшой комнаты, в которой они сейчас находились. Прохладный зимний воздух приятно обдувал ее кожу, оттягивая частично расстегнутую рубашку и охлаждая пот. Затем она протянула руку в окно и сжала кулак. Окружающий воздух зашевелился под тяжестью ее образа. Даже ее кулак имел значение.

Вывернув руку, Алана подставила ладонь небу, и на долю секунды вверх взметнулось оранжевое пламя. Было ли это сигналом или способом направить свои эмоции, она не знала. Просто сейчас было приятно немного вспыхнуть. Затем она сжала кулак, подавляя огонь.

Она отвернулась от окна и посмотрела на Хэнка. Он перевернул свой револьвер, схватился за ствол и попытался использовать рукоятку, чтобы зацепить горлышко бутылки с виски, которая была как раз вне досягаемости. Закатив глаза, она подошла и подвинула бутылку к нему.

— Я довольно уверена в том, что смогу победить их. Именно поэтому мое внимание переключается на Рандидли. Ты чувствовал края этого? Его образ?

— Тот, что он держит в бутылке? — Хэнк налил два стакана и предложил один Алане.

Она взяла его и отпила глоток жидкости. Она приятно жгла горло, напоминая ей о жизни до Системы. Чтобы подавить эти воспоминания, она выпила остаток стакана и поставила его обратно на стол с гримасой.

— Возможно, но это не делает его менее тревожным для тех, кто знает, что ищет. Твой образ слишком легкомысленно относится к взаимодействию с другими образами; ты упускаешь некоторые очевидные вещи.

В то время как мир внизу — это хаотичный беспорядок из фрагментов образов, летающих вокруг и сталкивающихся друг с другом во время боев, треть неба неестественно неподвижна. Я не могу выбросить эту чудовищную неподвижность из головы. Насколько же он силен ?

— Вот почему я волнуюсь из-за завтрашнего матча.

— Потому что ты отвлеклась? — спросил Хэнк. Дулом револьвера он пододвинул бутылку виски к пустому стакану Аланы.

Алана покачала головой и скрестила руки на груди. Холодный воздух продолжал просачиваться сквозь открытое окно и слегка касался её волос.

— Не то чтобы отвлеклась. Хотя, я думаю, Паоло и Кейл хотят победить больше, чем я, именно потому, что в прошлом я всегда побеждала их по отдельности. Но нет, причина, по которой я волнуюсь, — это история, которую мы рассказывали миру. Раньше Рендидли всегда был привратником силы. Доннитон пытался поймать его, и он разгромил нас.

— Но теперь Гончая-Призрак отступил. И я была практически посвящена им, чтобы занять его место как сильнейшая на Земле. Я годами была послом и проповедником его использования образа. Если есть Путь, по которому Земля может пойти к силе, я сейчас стою у его ворот. Паоло и Кейл захотят уничтожить это препятствие ради всех. Им нужно разрушить его и сорвать замок.

Хэнк подался вперед, и все четыре ножки его стула встали на землю. Он сделал большой глоток виски, прежде чем заговорить:

— Ты думаешь, твое поражение здесь пойдет на пользу Земле. Но пошли их всех к черту. Если они не могут сами заслужить победу

Алана игриво щелкнула Хэнка по лбу, прежде чем он успел разгорячиться.

— Ой, замолчи. Я не собираюсь подстраивать матч ради блага Земли. Я слишком уважаю и Паоло, и Кейла для этого. И, как Рендидли указывал в прошлом, не всегда хорошо, когда планета всецело уверена в том, что она делает. Миру нужно что-то зловещее. Явный злодей. Или, возможно, в этом случае Земле лучше быть Цербером.

— Привратником, — тихо сказал Хэнк. Он не торопился и произносил каждый слог. Затем его рот скривился, словно у озадаченного червяка. — Но почему ты волнуешься из-за всего этого имиджа?

Алана просто кивнула, подтверждая его первое слово. Довольно рассеянно она потянулась к его винтовке, которая лежала на столе. Она подняла её и осторожно оценила вес левой рукой.

— Потому что я покинула Доннитон. Теперь я работаю с тобой, фрилансером на Ордена. Я больше не стою на вершине боевых привилегий на Земле. Поскольку я иду другим Путем, этот образ привратника слабеет.

— Тренировки со мной тянут тебя вниз? — Хэнк ухмыльнулся ей, и в его глазах вспыхнула яркая искорка.

Алане хотелось направить на него винтовку и издать звук бах своим ртом, но она понимала, что ему это не покажется таким забавным, как ей; он был очень серьезен в отношении безопасности оружия в действиях других людей, до невыносимой степени. Что было довольно трудно выносить, учитывая, что он регулярно использовал дуло своего револьвера, чтобы поправить лихую посадку своей шляпы.

Она положила оружие на стол.

— Мой образ меняется. Но кто-то должен действовать как привратник. Можно с уверенностью сказать, что мой образ хочет, чтобы моя роль Цербера была убита, чтобы он мог полностью стать пророком Гончей-Призрака Рандидли. Прямо сейчас вес взглядов мира приковывает мой образ к Доннитону.

— Чего? — Хэнк налил себе еще один стакан виски.

— Имиджи — это сложно. Разве ты иногда не чувствуешь, как легче развить свой имидж, если ты и все остальные одновременно думаете об этом одно и то же? Ну, я полагаю, у тебя есть преимущество быть очень односторонним персонажем в глазах публики.

Хэнк фыркнул, но, казалось, не обиделся на её комментарий.

— Тогда просто перестань позволять людям диктовать твой имидж. И еще, почему ты так много говоришь сегодня вечером?

— Разве мы уже не говорили, что я нервничаю? Я тоже человек, — сказала Алана. Она обхватила себя руками за плечи.

Хэнк встал со своего стула.

— Тогда я могу

— Полегче, ковбой. Ты уже сделал свой выстрел сегодня вечером, — злобно ухмыльнулась Алана. Она высоко подняла ногу в воздух и ткнула большим пальцем правой ноги в грудь Хэнка, когда он попытался встать. Хэнк не сопротивлялся и позволил оттолкнуть себя обратно на сиденье с недовольным выражением лица.

Алана отвернулась и подошла обратно к окну. Когда она заговорила снова, она сменила тему.

— Ты расскажешь Динешу и Тайксу во время своего матча за третье место завтра?

— Думаю, они сами уже догадались, — кивнул Хэнк. Они оба молчали несколько минут, слушая, как холодный ветер доносит звуки Харона, оживленно гудящего жизнью. Это была обнадеживающая мелодия покоя.

Алана надеялась, что Харон останется таким еще долгое время.

Глава 1468

Рёв толпы был оглушительным, когда матч за третье место в парном турнире достиг кульминации. Шум был наполнен ожиданием и одобрением; только сейчас он блуждал по арене в поисках своей конечной цели, победителя.

В очередной раз вся арена превратилась в огромный отражающий бассейн. Дуэт Динеша и Тайкса стоял друг напротив друга, разделенный инвертирующей разделительной линией, созданной их подвигом. Хэнк держал поводья своего призрачного коня и поднял револьвер в небо, его глаза горели решимостью. Теневой Анчо пританцовывал вбок, явно встревоженный гнетущим образом, который источал Тайкс.

Находясь в верхней части отражения, Тайкс позволил своему образу с жестокой беспощадностью давить на окружающее пространство. Перед лицом того огромного чувства тяжести, которое он нес на своих плечах, все образы содрогались и сжимались. Медленный подъем образа окружения Хэнка изо всех сил пытался набрать обороты. Но было очевидно, что скоро этот образ наконец вырвется на свободу.

Но бойцы просто смотрели друг на друга с научной интенсивностью. Образ Динеша исказил окрестности, но Хэнк неуклонно уклонялся от атак Тайкса в течение последних нескольких минут и стрелял прицельными очередями. Лишь спустя некоторое время Рендидли почувствовал, что образ Хэнка начал оказывать ощутимое влияние на местность.

Рендидли потер подбородок. Единственная проблема с образом Хэнка заключалась в том, что, как только он достигнет этого влияния, его рука будет вынуждена действовать; у него больше не будет оправдания для задержки. Его образ не позволит этого. На Западе в конце концов приходилось отстаивать то, во что веришь, иначе окружающее повествование рассыплется в прах. Будь то из-за выражения лица Хэнка или из-за меняющихся образов в воздухе, толпа, казалось, почувствовала эту перемену. Они топали ногами и размахивали руками, призывая к конфликту.

Громкость увеличилась.

Анчо встал на дыбы, отвечая на их приветствия, хотя Рендидли подозревал, что бойцы не могли расслышать шум из-за экрана, созданного образом Динеша. Но, возможно, конь образа мог почувствовать волю аудитории в любом случае. Тайкс держал свой огромный железный шар перед собой обеими руками, его пальцы напрягались от едва сдерживаемого нетерпения.

Когда копыта призрачного Анчо коснулись земли, Тайкс ускорился. Его тело размылось по краям, размытое отражение Динеша следовало за ним, как ужасный дух, стремящийся овладеть живым телом. Хэнк вдавил пятки в бока коня, и они исчезли, чтобы снова появиться в нескольких метрах слева от Тайкса.

Тайкс уперся ногой и скорректировал свой вектор с резкостью, которая, казалось, бросала вызов физике. Железный шар взлетел вверх. Хэнк опустил ствол револьвера и прицелился.

Пуля и железный шар столкнулись друг с другом. Пуля визжала и кричала от нежелания, окруженная новой порочной уверенности в том, что пуля пробьет оружие Тайкса. Но в этом случае этого было недостаточно. Она вонзилась в избитый металл и образовала тончайшую трещину, но это было все. Все остальное было подавлено весом. Тайкс продолжил движение вперед, обрушивая шар на Хэнка и Анчо, но они отпрыгнули в сторону, прежде чем их настигли.

Большой металлический шар ударился о землю и вызвал бесчисленные ряби, которые разошлись по зеркальному царству Динеша. Сцепив зубы, Тайкс зацепил цепь вокруг шара, а затем начал вращаться, постепенно разматывая цепь. Железный шар вращался вокруг Тайкса по постоянно увеличивающимся дугам, охватывая большую часть Арены.

Он уперся ногами и завертелся на месте, постепенно ускоряясь.

Призрачный Анчо заржал и отбежал в сторону, настороженно наблюдая за агрессором. Фыркая, Тайкс резко скрутил цепь, а затем дернул шар обратно к себе. Когда металлический снаряд полетел обратно к нему, Тайкс стал Динешем. Динеш закрыл глаза, и внезапно Динеш оказался ошеломленным Хэнком верхом на образе Анчо.

— Ну и дерьмо, — выругался Хэнк, глядя на снаряд, несущийся к нему.

Шар врезался в Анчо, прежде чем образ успел унести Хэнка, разлетевшись на куски призрачной материи. Хэнк откатился в сторону от опасности, но тут появился Динеш, его пальцы веером растопырились с отравленными ножами.

Репитер Хэнка вспыхнул и несколько раз дернулся в быстрой последовательности, отражая ножи пулями. Затем ножи безвредно загремели о землю, осыпая ядовитыми искрами. Но прежде чем Хэнк успел прицелиться для более разрушительного выстрела, Динеш преодолел расстояние и нанес жестокий высокий удар ногой. Хэнк отклонился назад и убрал пистолет в кобуру; он не собирался уклоняться от драки. Влияние образа Хэнка в этом районе неуклонно росло.

Он выстрелил первой пулей, подвергся контратаке и выжил. Момент начал неуклонно течь в его сторону.

Динеш развернулся и полоснул Хэнка по талии ребром ладони. Хэнк принял удар с ворчанием и нанес в ответ злобный левый хук, но его кулак неэффективно скользнул по плечу Тайкса, когда более крупный мужчина заменил меньшего.

Хэнк быстро отреагировал на перемену. Он дернулся вбок и поднял локоть, чтобы ударить Тайкса по лицу. Тайкс ухмыльнулся и наклонился вперед навстречу удару, используя свой образ, чтобы удержаться на месте во время удара и попытаться схватить Хэнка. Фыркнув, Хэнк кувыркнулся назад, а затем пнул Тайкса в грудь, когда тот пошел следом.

Тайкс немедленно уперся ногой и заскользил, но этого открытия было достаточно для Хэнка Говарда, чтобы вытащить свой револьвер. Ствол сверкнул белым светом в зеркальном мире.

Пуля безвредно пролетела мимо ребер меньшего Динеша, взъерошив его волосы. Хэнк прищурился. Затем Тайкс вернулся, дернув за цепь и обрушив железо обратно в свою руку.

Цилиндр револьвера Хэнка щелкнул, подводя новую пулю под курок. Оба мужчины ухмыльнулись друг другу. Затем Тайкс рванул вперед, и Хэнк прицелился. В последнее мгновение Хэнк кувыркнулся вбок и скорректировал свой угол.

Его пуля попала в другую пулю, все еще застрявшую в шаре Тайкса. С помощью маленькой кирки, вогнанной лишь на небольшое расстояние глубже, глыба металла взорвалась на осколки.

— Мир Призраков был бы лучшим, — проворчала Виванья, когда они вдвоем ждали в темных залах, чтобы выйти на арену. Хвост морозного дракона метался туда-сюда, придаток двигался так, словно вымещал свое недовольство, хлеща каменные стены. — Разве они не видят всего, что Призрачный Гончий сделал для нашего мира? Назвать планету в его честь — естественный результат его божественных усилий для нас. Это вопрос принципа.

Алана даже не потрудилась ответить угрюмому дракону. Как всегда перед матчем, ее внимание было сосредоточено на осмотре копья. Она провела пальцами по острию копья и почувствовала, как кожа на ее пальце легко рассекается. Острота заставила ее улыбнуться. Возможно, из-за того, что она высказала свои опасения вслух прошлой ночью, все эти эмоции бурлили в ее груди в течение последних нескольких часов и постепенно превратились в волнение. Она переместила руки вниз к древку копья и слегка помахала им, проверяя гибкость.

Какую историю мы расскажем миру сегодня, интересно?

Ее пальцы сжались до побелевших костяшек.

Вскоре они получили сигнал, чтобы пройти на арену, и Виванья издала огромный, драконьего размера вздох, который заморозил землю перед ними. Она переваливаясь пошла впереди Аланы по коридору. — Наконец-то время. Что ж, даже если ты отказываешься назвать планету в его честь, ты все равно должна сохранять остроту в бою, Алана. У нас не будет возможности почтить Призрачного Гончего, не одержав сначала победу. Не отвлекайся на ненужные вещи.

Тебе не нужно мне это говорить ,

— подумала Алана с легкой улыбкой. Но она не потрудилась ответить. Она чувствовала через свою связь с Виваньей, что Мать Выводка Морозных Драконов была беспрецедентно взволнована этим матчем. Поэтому Алана не возражала против постоянного потока жизнерадостных жалоб.

Благодаря ее роли на Земле Алане и Виванье было предоставлено право первыми выйти на арену. Аудитория забурлила и взревела, когда дуэт появился в устье туннеля, а затем спокойно направился к сцене. После того, как Хэнк славно вырвал победу в матче за третье место, толпа была на взводе перед финалом.

Их появление сейчас было сигналом для кипящего духа Земли снова выйти на передний план. На этот раз за все.

Алана вскочила на спину Виваньи и позволила дракону отнести ее на сцену. Выйти первой было, конечно, естественным преимуществом в дуэли, которая в значительной степени зависела от образов. Образ первого прибывшего, естественно, начал влиять на окружающее пространство, если только они сознательно не пытались предотвратить это явление. Алана подозревала, что Рендидли что-нибудь скажет, если эффект будет слишком очевидным, но Алана считала, что в плане чувствительности к образам мало кто может сравниться с ней в настоящее время.

И одно она знала наверняка о Рэндидли: он предпочитал просто оставаться наблюдателем. Поэтому Алана пошла на риск и ослабила жесткий контроль, который она поддерживала над своим образом.

Окружающий воздух наполнился легчайшей ноткой святой энергии. Тот аспект Неприкосновенности, который Алана получила, распространился по воздуху, делая это пространство священным. Любому, кто попытается повлиять на эту область своим собственным образом, будет трудно вытеснить власть веры.

Хотя громкость не изменилась, крики и визги толпы постепенно затихли, превратившись в гул. Больше, чем их какофония, Алана слышала биение собственного сердца.

Сегодня Алана была полна решимости действовать как истинный привратник. Она сделает всё, что в её силах, чтобы выиграть этот турнир и запереть проход, через который они с Рендидли прошли. Думая об этом, она не смогла удержаться от импульса взглянуть вверх, после того как выпустила свой образ. Вдалеке она смогла различить лицо Рэндидли; он смеялся и качал головой.

Алана снова повернулась к арене. В ней было две Аланы: одна — раздутый и массивный образ, основанный на общественном восприятии, который хотел оставаться доминирующей силой на Земле. Другая — Алана, которая хотела выиграть турнир в доказательство того, что учения Рендидли — истинный Путь к силе. Обе желали одного и того же, но Алана на горьком опыте узнала об опасностях принятия посторонних образов.

Кроме того, Алана была уверена, что сможет охранять этот несуществующий проход к силе самостоятельно, по крайней мере, еще год. Её улыбка медленно расширилась, когда волнение снова захлестнуло её разум.

— Хех. Ладно, пусть идут. Я готова.

Виванья опустила свою покрытую чешуей голову рядом с телом Аланы. Даже сквозь и без того холодный зимний воздух чешуя дракона излучала сильный холод, пронизывающий до костей.

— Ты сегодня какая-то другая. Ты в порядке для матча? Твой образ.

— Это просто то, как мир меня видит, просто игнорируй это, — легко ответила Алана. Она хрустнула костяшками пальцев. — Не надо проецировать на меня своё волнение; если тебе нужно, чтобы я тебя ударила, чтобы разбудить, не стесняйся спрашивать.

— Хмф. Как будто человеческий удар может оказать какое-то воздействие на дракона, — фыркнула Виванья. Но она действительно начала разминать когти, явно нервничая.

Как по команде, прибыли Паоло и Кейл. Возможно, из уважения к Алане, а возможно, из-за того, как закончился их предыдущий матч, они отбросили все приличия, связанные с их пари по поводу оружия. Паоло вышел, хрустя костяшками пальцев, а Кейл играл со своими ножами, когда они появились на виду у публики. Оба стояли прямо и гордо, их собственные образы неуклонно оттесняли тонкие нотки неприкосновенности, которые Алана оставила в воздухе.

И вот почему стоит драться. Покажите мне, насколько вы выросли , — подумала Алана с улыбкой. Затем она повернулась к толпе. Потому что, когда прибыли Паоло и Кейл, тон их приветствий изменился. Потому что мне нужно показать вам, сколько еще уроков вам нужно выучить .

Скорее всего, разница в реакции толпы даже не была чем-то, что делалось на сознательном уровне. Просто от чувства благоговения и уважения в их голосах к Алане они перешли к грубому, звериному одобрению Паоло и Кейла. Услышав приветствия, Алана подняла глаза сквозь хаотичную массу образов вокруг арены.

Эти люди хотели победы. Хотя ставки на то, кто станет абсолютным победителем, оказались довольно ровными, из выражения лиц толпы было ясно, что есть фаворит. Их одобрение превратилось в желания, а желания сильных духом людей превратились в образы, которые неуклонно дрейфовали вниз, на парад Паоло и Кейла к арене.

Паоло был особенно жаден, быстро поглощая любые окружающие образы и вырастая до еще более грандиозного масштаба. Его образное присутствие было подобно столпу света, такому яркому и триумфальному, что на него было трудно смотреть прямо.

Улыбка Аланы стала шире.

Как я и сказала. Вам еще многому предстоит научиться .

Глава 1469

Постепенно шум в аудитории стих; скорее инстинктивно они поняли, что скоро начнется, и не хотели упустить ни единого момента. Рефери спросил обе стороны, готовы ли они, а затем отступил назад. И с острова в небе Рендидли Гостхаунд начал спускаться вниз. К тому времени, как его босые ноги коснулись арены, в зале воцарилась полная тишина.

Миссис Гамильтон огляделась вокруг. Не только контингент Доннингтона, но даже представители Звездного перекрестка и Ист-Энда были необычайно торжественны, когда увидели, как движется мастер Ордена Дуцис. Ритуал финала турнира захватил их внимание. Внутренне вздохнув, миссис Гамильтон повернулась обратно к арене, чтобы наблюдать за зрелищем вместе со всеми остальными.

Вместо того чтобы говорить, Рендидли просто ослабил хватку на своих образах. Его конечности напряглись и удлинились, мышцы и сухожилия выпирали на коже. Его левый глаз наполнился абсолютной тьмой. Его вены стали золотыми, а волосы — изумрудными, как кленовые листья весной.

Возможно, это произошло потому, что аудитория постоянно подвергалась воздействию силы образов, постепенно увеличивающихся дозах по ходу матчей, но это был первый раз, когда широкая публика была подвергнута правде, которая была очевидна для сильных мира сего уже довольно много лет: по сравнению со всеми остальными, Рендидли Гостхаунд был на совершенно другом уровне.

Его образы физически

цеплялись

за него так, как миссис Гамильтон никогда не видела ни у кого другого. Казалось, что в любой момент ужасный призрак Мрачной Химеры может вырваться вперед и немедленно заменить человечность Рэндидли. И даже несмотря на то, что это был всего лишь меняющийся призрак вокруг него, количество деталей на изображении было очевидным. Было почти невозможно сказать, что это всего лишь мысленная проекция. Она была настолько яркой и отчетливой, что подавляла все остальные образы.

Рендидли Гостхаунд мог делать образы

реальными.

И как только аудитория пришла к этому осознанию, он снова сдержался; вернулся очень человечный Гостхаунд.

— Рада видеть, что ты стал более осмотрительным в своей мелодраме, — пробормотала себе под нос миссис Гамильтон.

— И также хорошо видеть, что твое послание Земле не меняется. Этого все еще недостаточно .

В некотором смысле образ Рендидли был эквивалентом солнечного затмения. В действительности ничего существенного не произошло. Но выравнивание образа Рендидли в небе, отбрасывающего тень и подавляющего все образы в окрестностях, заставило людей Земли задуматься об их обстоятельствах.

— Добро пожаловать, — сказал Рендидли с удивительной легкостью для человека, который только что спокойно стоял перед огромной толпой в тишине почти десять секунд. — В финальном матче я лично буду рефери. Я хочу, чтобы участники были уверены, что они могут раскрыть весь свой потенциал во время боя, не опасаясь поранить своих противников.

Затем Рендидли посмотрел прямо на Алану.

— Не сдерживайся. Пожалеешь.

По аудитории пробежала рябь; они размышляли, почему Рендидли стал бы делать такое очевидно целенаправленное послание. Паоло и Кейл, казалось, восприняли это спокойно, просто ожидая начала матча. Но миссис Гамильтон не могла не рассмеяться.

Похоже, Алана не будет тратить время на разогрев в этом матче. Это досадно .

— Итак, — Рендидли перевел взгляд между двумя командами. — Начинайте.

И это было все.

В то время как Кейл и Паоло опустили свои стойки и бросились вперед, вокруг Аланы надулся огромный оранжево-золотой цветочный бутон. Она была эпицентром, топливом и духом расширяющегося пекла. Затем этот бутон был разорван надвое двумя огромными, мерцающими крыльями цвета слоновой кости. Разрушенные остатки начали тлеть золотым огнем, когда эти крылья несколько раз взмахнули и разбросали обломки по окрестностям, как светящиеся остатки сгоревшей библиотеки. Образ строгости Аланы вырвался вперед, быстро набирая обороты на спинах этих мимолетных искр. Она говорила с мандатом высшей силы и распространяла ее влияние. Даже миссис Гамильтон становилось трудно смотреть прямо на Алану.

Но перед лицом этой нарастающей святой энергии Паоло громко рассмеялся.

— Да! Так и должно быть! Покажи мне, сколько у тебя- э?

В середине его дикого вызова огромное тело Виваньи врезалось в мрамор перед ним. Ее сапфировые глаза мерцали, ее чешуйчатое тело извивалось, а ее огромная когтистая рука была наготове позади нее. И в ту секунду, когда Паоло осознал угрозу, Виванья вонзила свой коготь вниз и прорезала арену, как будто выкапывала рыхлую землю.

Паоло откатился в сторону, едва избежав удара. А затем его руки подскочили вверх, когда он поймал толстый, как ствол дерева, хвост, который врезался ему в грудь. Он хмыкнул, сделал несколько шагов назад, но Кейл уже легко вращался в воздухе над Виваньей, с поднятыми длинными ножами.

Тебе нужно быть быстрее, — укоризненно подумала миссис Гамильтон.

Ты должна знать это сейчас .

— Солнечный удар.

Даже с другого конца арены Алана подняла свое копье и спокойно толкнула его вперед из ядра распространяющегося пекла. Золотой свет, который лишь отдаленно напоминал копье, вырвался вперед и врезался в Кейла. Его длинные ножи взметнулись в форме буквы X, рассеивая большую часть силы, но его все равно отбросило от Виваньи.

— Первое откровение: Наступление.

Вслед за этим Алана взмахнула крыльями и ринулась вперед, оставляя за собой бушующее золотисто-оранжевое пламя. По сравнению с размером ее крыльев, ее настоящее тело было легко упустить из виду в окружающем свете, который она излучала. Но она пронеслась по арене, как падающая звезда, настолько быстро, что глаз обычного человека, даже наделенного Системой, не успел бы загадать желание.

Но Паоло и Кейл совсем не были обычными людьми. Паоло потянул хвост в своих руках, шокировав Виванью, когда у него хватило Силы, чтобы дернуть несколько-тонного дракона на полшага вперед. Затем он вскочил на хвост Виваньи, а затем прыгнул вверх по прямой, чтобы перехватить Алану.

Но Виванья была так же быстра, вытянув свое левое крыло и просто отбросив Паоло обратно к земле. Кейл вращал свои ножи между пальцами, пока парил в воздухе, его глаза были прикованы к Алане.

— Ты решила напасть на меня первым? Спасибо.

Алана совсем не ответила, казалось, что она просто аватар света и святости, когда она ринулась вперед. Движением, которое казалось настолько естественным, что выглядело медленнее, чем было на самом деле, она снова толкнула свое копье вперед и выпустила волну золотого света. Кейл перевернул хват ножа в своей левой руке и использовал его, чтобы оттолкнуть удар в сторону во время вращения.

Он едва увернулся от удара, но острые чувства миссис Гамильтон уловили, что его кожаные доспехи начали шипеть от близости атаки. Мощный образ Аланы исказил окружающий воздух святой энергией, за которой немедленно последовал взрыв жара. Но затем правая рука Кейла рванулась вперед в контратаке, целясь ударом в сердце Аланы.

Свет вокруг Аланы усилился. Вокруг нее взревел огонь, когда она один раз взмахнула крыльями.

Пфу!

Прежде чем Кейл успел отреагировать, Алана нанесла жестокий встречный удар своей недоминантной рукой, которая врезалась в его щеку и сбила его на землю. Кейл один раз неконтролируемо подпрыгнул, прежде чем развернулся и выпрямился. Он взглянул вниз на нож в своей правой руке; казалось, что все лезвие расплавилось, прежде чем оно смогло достичь Аланы.

Лицо Кейла исказилось в выражении, наполовину между растерянным хмурым взглядом и возбужденной улыбкой, но ему пришлось быстро отбросить расплавленное лезвие в сторону и достать другое, когда Алана спустилась к нему, как приближающийся катаклизм.

Паоло вскочил на ноги и уставился на Виванью. Его боевой дух вздымал воздух вокруг него. Он ткнул пальцем вперед.

— Если ты заблокируешь мой путь еще раз

Он резко отдернул руку, когда массивные челюсти Виваньи сомкнулись прямо перед ним. Паоло был выше, чем высота челюстей Виваньи, но лишь немного. Тем не менее, это нарушение со стороны Ледяного Дракона-Прародительницы, казалось, стало последней каплей. Паоло сжал кулаки и закричал Сенокос , но его отбросило в сторону, когда хвост Виваньи неожиданно ударил его по талии. Он проскользил по арене и быстро зарылся в землю между ареной и трибунами.

— Ты — Паоло пришел в ярость, и толпа, казалось, отреагировала на изменение в его настроении. Они взревели от общей ярости, ненавидя постоянное вмешательство Виваньи. Образ Паоло постепенно начал противостоять медленному распространению золотого пекла Аланы. Со своей стороны, Виванья хладнокровно смотрела на Паоло, помахивая хвостом взад и вперед со всем презрением кошки, рассматривающей своего человеческого соседа по комнате. Затем Виванья повернулась и бросилась помогать Алане в ее борьбе против Кейла.

Паоло зарычал и бросился обратно через арену, в то время как Кейл стиснул зубы и распространил свой собственный образ. В огромном море тьмы одинокая линия света разделяла две стороны. Когда Алана и Виванья вместе бросились к нему, он нанес удар вперед, целясь в пространство прямо между собой и Аланой.

— Огромный Разлом.

Затем он развернулся и набросился на Виванью.

Алана спокойно подняла свое копье. Ее крылья снова взмахнули, сбрасывая перья цвета слоновой кости, которые шипели и загорались от пекла вокруг нее.

Казалось, вся ее правая рука вспыхнула ее фирменным золотым и оранжевым пламенем, когда ее копье ринулось вперед к границе, которую провел Кейл. Это копье столкнулось с этим разделением, и пространство, казалось, закричало от боли. Как пила, приставленная к листовому металлу, раздался сильный скрежет.

И искры полетели во все стороны.

Но в конечном итоге Алана отступила назад с удивленным видом. Нахлынувшие волны огня, выпущенные ею, немного потеряли свою хватку. Миссис Гамильтон не пропустила ухмылку на лице Кейла, когда он нырнул под хвост Вивайны и бросился ранить дракона. Паоло отпрыгнул обратно на арену и двинулся, чтобы ударить Вивайну сзади.

Когда еще несколько ударов хвостом оказались неэффективными, Вивайна взвыла к небу: Абсолютный мороз!

Послышался странный вой, за которым последовал вой ветра, когда резкое понижение температуры вокруг дракона прокатилось по окружающему воздуху. Ветер поднялся по всему стадиону. Паоло мгновенно покрылся несколькими дюймами льда и рухнул на землю, где его новая форма эскимо проскользила вперед на несколько футов. Но затем он, казалось, использовал грубую силу, чтобы вырваться из своей холодной тюрьмы во взрыве тумана. И снова он двинулся вперед, чтобы продолжить свою атаку. Тем временем Кейл полоснул вперед своим длинным ножом: Рассечь .

Лед окутал его клинок и подполз по правой руке, но в основном его мастерство защитило его от защиты Вивайны. Встряхнув рукой, чтобы сбросить оставшийся мороз, он бросился вперед.

Но (Абсолютный мороз) замедлил дуэт. Глаза Аланы сузились: Солнечная вспышка. Удар солнца, удар солнца, удар солнца .

Грубой силой Алана прорвала барьер Кейла и ринулась в бой. Стены пламени, тянущиеся за ней, были почти два метра в высоту. Вивайна резко развернула свою тушу, обрушив свой коготь на Паоло. Он увернулся в сторону, а затем перепрыгнул через ее последующий удар хвостом. Она использовала одну и ту же схему слишком много раз, чтобы поймать его ею прямо сейчас.

Находясь в воздухе, он поднял обе руки над головой и ухмыльнулся, как маньяк, когда полетел вперед. Хотя она и извернулась, Вивайна не смогла избежать того, чтобы Паоло мощно опустил руки на ее бок. Несколько чешуек в этой области были разбиты силой удара. Дракон зашипел от боли.

Тем временем Кейл был вынужден поставить ногу и обернуться, когда мерцающие волны жара настигли его. — Тебе не успеть, Алана. Великий Разлом.

На этот раз он использовал оба ножа, когда наносил удар, создавая барьер, который был настолько толстым, что был виден невооруженным глазом. Алана тихо рассмеялась, поднимая свое копье. — Четвертое откровение: Божественность.

Алана была краем горизонта, и внезапно наступил рассвет. Чистый свет прорвался сквозь все на своем пути и опалил тело Кейла, прежде чем он успел ответить. Даже пламя в окрестностях было потушено, задушено этим чистым белым светом, который она выпустила.

На секунду она стала тем типом существа, которое действительно обладало властью над всеми остальными.

Глава 1470

Рандидли, скрестив руки на груди, наблюдал, как Алана высвобождает (Навык), который мог быть основан на её благоговении перед ним, а мог и не быть. Пока Кейл быстро отступал, чтобы избежать этого света, его длинные ножи перекрещивались перед ним, создавая несколько небольших барьеров, чтобы ослабить эффект атаки Аланы. Но интенсивность образа, который Алана высвободила вместе с (Навыком), неуклонно поглощала всё в окрестностях. Даже Рендидли был впечатлён, несмотря на своё чувство неловкости; это, безусловно, соответствовало прозвищу Божественность .

Но он уже мог сказать, что этот конкретный (Навык) имеет высокую цену использования. После первого импульса этого всепоглощающего света иллюминация быстро отступила, оставив решительно выглядящую Алану, сверлящую взглядом Кейла. Пламя за её спиной уменьшилось до размера ладони.

Несмотря на то, что Кейл был поражён (Навыком) довольно прямо, ему удалось почти сразу же вскочить на ноги. Но его левая рука дрожала, когда он принял боевую стойку перед Аланой. Большая часть его открытой плоти была покрыта быстро краснеющими ожогами. Тем временем Паоло ухмылялся от уха до уха, глядя на своего партнёра.

— Именно так. Это именно та битва, какой она должна быть

Паоло поднял руки, и вялые возгласы толпы начали искажаться вокруг его конечностей. Потоки частичных образов закручивались в воздухе, вращаясь и вливаясь в его тело, когда он усиливал свой образ триумфа. Эти частичные образы выглядели как клочки шёлка, гладкие и достаточно лёгкие, чтобы быть сдутыми сильным порывом ветра.

Почувствовав смысл его действий, Виванья полоснула когтями по Паоло. Но на этот раз он даже не потрудился увернуться. Он шагнул навстречу удару с опущенными руками и позволил своим пяткам вжаться в мрамор, когда Виванья отбросила его в сторону.

Виванья надёжна, но её образ слишком сильно конфликтует с образом Аланы , — подумал Рандидли. Их комбинация не идеальна .

Лицо Паоло передёрнулось, но он устоял на ногах. Хотя когти разодрали плоть на его плече, он каким-то образом смог выдержать атаку Виваньи. Увидев, что он выжил, шум толпы взметнулся вверх. Всё больше и больше тонких образов устремлялось к Паоло. Даже Рендидли пришлось задуматься о физике этого хода, и он прищурился, чтобы изучить образ Паоло. Но Виванья ответила рыком и выпустила струю концентрированного мороза из своей пасти.

Столб света вырвался из Паоло, и крики и одобрение толпы стали трутом для пламени, горящего в его сердце. Это был не совсем тот же нерушимый свет, который выпустила Алана, но он, по крайней мере, обладал тем же свойством — был ярким, что, казалось, ещё больше возбуждало публику. Они повышали голоса и трясли конечностями, охваченные безумием конфликта.

Алана покосилась на восходящий образ Паоло, затем вернула свой взгляд к тяжело дышащему Кейлу перед ней.

— Если он продолжит принимать все эти чужеродные влияния в свой образ, его ждёт грубое пробуждение.

— Он справится, — Кейл выдавил слабую улыбку, и затем оба противника слились в движении. Хотя у неё явно не осталось столько мощи в её образе, Алана Донал по-прежнему была человеком на Земле, который больше всего тренировался в бою за последние несколько лет. Её шаг, выпад, а затем последующий взмах копьём были невероятно быстрыми.

В лучшем случае он мог держаться наравне, но он больше не был в своей лучшей форме. Кейл отразил выпад, но мог только отлететь назад, когда Алана нацелилась на его раненую руку. Её копьё глубоко вонзилось в запястье его больной руки. Но когда Кейла отбросило назад, он извернулся в воздухе и ещё раз проявил свой суровый образ над головой. Линия казалась такой тонкой, но она чётко разделяла бесконечность.

— (Меч Триумфа)!

Алана напряглась, но она не была целью (Навыка). Вместо этого казалось, что Кейл возвёл несколько молниеносных барьеров вокруг Паоло.

Рендидли прикусил губу, но затем в глазах Рендидли постепенно расцвело понимание, когда Паоло быстро взорвался от силы образов, которые он поглощал. Потоки продолжали поступать в него из толпы, но теперь ничто больше не могло вытечь. Его тело, ограниченное (Абсолютными Разделами) Кейла, было сосудом для быстро растущего давления этих образов. Пока он стоял там и, казалось, быстро приближался к какому-то взрыву, когти Виваньи беспомощно царапали барьеры, созданные Кейлом. Рендидли почувствовал, как на его лице появляется лёгкая улыбка. Результат не такой интегрированный, как (Комбинированный Навык) Динеша и Тайкса, но я уже могу сказать, что этот эффект будет гораздо более преувеличенным

На долю секунды Алана нахмурилась. Но в конечном счёте она проигнорировала дрожащего Кейла и набросилась на Паоло.

— Виванья, сменись.

— Кхе. Тебе повезло, человек, — Виванья свирепо посмотрела на ликующего Паоло, а затем бросилась к Кейлу. Увидев приближение дракона, Кейл стиснул зубы и восстановил равновесие. Как и Алане, казалось, что (Навык), который он использовал, стоил ему немало (Силы Воли). Ему также пришлось заменить один из своих длинных ножей, который был разбит Аланой, но он занял оборонительную стойку и стал ждать приближения Виваньи.

И снова свет собрался вокруг Аланы, пока она двигалась вперёд, но этот свет, казалось, делал детали окружающего пространства более чёткими, а не заслонял её личность. Её образ изменился, как только она исчерпала свой образ божественности. Цветовой контраст её личности взлетел вверх, делая пламя вокруг неё ярко-оранжевым, а её крылья почти ослепительно белыми.

Вкус её образа снова немного изменился, когда она подняла копьё. Она больше не была чистой валькирией, а пророком. Когда её рот открылся, что-то освящённое и почти твёрдое вытекло наружу: она произнесла слово Бога.

— (Копья, Которых Так Много, Что Они Звучат, Как Дождь).

И Рендидли мог слышать это в последующие моменты, шипящий удар сотен атак копьём, которые Алана выпустила наружу, каждая из которых имела обманчивую силу. Это были удары, которые могли бы уложить любого из участников ниже топ-8. Но, похоже, Кейл очень тщательно подошёл к созданию этих барьеров, потому что они треснули, но не совсем разбились. Глаза Аланы обострились.

Она слегка отступила, и интенсивность её образа снова возросла. Волны жара начали подниматься от её жемчужных крыльев, как будто перья были вечными языками пламени. Её глаза были полны решимости, когда она смотрела на фигуру Паоло.

— (Четвёртое Откровение: Божественность).

Последовавшая интенсивная яркость отличалась от первой активации. Рендидли прикусил губу; она развивала свой образ всё дальше с каждым использованием. Да, Алана снова была эпицентром этого явления, но вместо того, чтобы быть ослеплённым светом, форма Аланы, казалось, разбухала и заполняла внимание зрителя. В этой низменной форме осколок божественности, который она направляла в своём образе, стал всепоглощающим. И с этой силой на острие своего копья она устремила своё оружие вперёд.

В то же время Паоло взорвался ураганом силы. Вся энергия его образа, которая под давлением поступала из толпы через его тело, наконец вырвалась наружу сквозь барьеры Кейла изнутри. Так что он плыл во главе лавины концентрированных образов, дико размахивая кулаками, бросая вызов всему и вся на своём пути.

Две силы столкнулись, и Рендидли поджал губы в тонкую линию; битва приближалась к той точке, когда он был уверен в своей собственной безопасности, но будет труднее обеспечить здоровье участников. Его три образа плавали в его крови, медленно изменяя его тело в подготовке к тому, что может последовать.

И противостояние продолжалось, пока Рендидли наблюдал. Столкновение было немного похоже на два бьющих друг в друга фонтана воды; капли разлетались во все стороны, но не было немедленного победителя. С добавлением образа аудитории Паоло смог заставить Алану зайти в тупик. То, чего ему не хватало в деталях, он компенсировал целеустремлённым стремлением к силе.

В этот напряжённый тупик вмешался Кейл. Ловкими пальцами своей неповреждённой правой руки он потянулся вверх и схватил разбитые края барьеров, которые он сотворил вокруг Паоло. В конце концов он остановился на зазубренном осколке, который мерцал в его руке, даже когда начал распадаться и рассеиваться. Но пока он оставался, он нанёс удар вниз по Алане.

— (Победа, Разъединённая).

Белый полумесяц света устремился вперёд к Алане. Осколок в руке Кейла разлетелся на куски, даже когда рука, державшая его, была разорвана на куски.

Зрачки Рендидли мгновенно сузились до размера булавочной головки. Под поверхностью жеста Кейла кипело множество значений и образов, что придавало удару значительно возросшую силу, основанную на присутствующей символике. Но так же быстро, как Рендидли осознал угрозу, которую он представлял, Виванья пришла в движение. Она бросила своё тело перед атакой и скрестила крылья в качестве дополнительной линии защиты. Толстые слои льда образовались на её теле

Виванья приняла на себя основной удар и с силой врезалась в арену, сотрясая окружающую землю. Большая часть её левого крыла была разорвана в клочья, и из раны на её боку хлынуло столько крови, что ею можно было бы наполнить небольшой ручей. Некоторые из её органов были отчётливо видны сквозь разорванную плоть. Тем не менее, у белого полумесяца было достаточно силы, чтобы продолжить движение вниз и поразить Алану.

Её образ божественности был чисто рассеян разрушенной природой комбинации атак Кейла и Паоло, но то же самое произошло и с образом Паоло; проблема заключалась лишь в том, что Алана этого совсем не ожидала. Быстрый анализ `

Указывалось, что Вивания получила серьезные повреждения. У Рендидли не было возможности видеть ее (Здоровье), но, судя по крови, потере сознания и тому, как ее образ был уничтожен, он принял решение.

— Вивания выбывает из матча, — объявил Рандидли. В то время как Паоло проводил силовой захват Аланы, Рендидли использовал (Абсолютную хватку Иггдрасиля), чтобы обвить тело тяжелого дракона корнями и поднять ее к медикам. Конечно, не успел Рендидли поднять Виванию с земли, как она пришла в сознание и начала вырываться.

— Я погодите ! Я еще могу Абсолют — начала Вивания, но Рендидли ненадолго высвободил то значение, которое он собрал в своей (Нижней туманности). Туманность замерла в своем вращении по часовой стрелке и ненадолго скрутилась в обратном направлении. Толстые нити Нетхера неиспорченными обмотались вокруг Вивании.

— Ты выбыла, — тихо сказал Рандидли, изо всех сил стараясь не допустить, чтобы его Нетхер помешал образам окружающих людей, пока он подавлял Виванию. Какая-то часть его не была уверена, правильно ли он поступил, но он уже вмешался. Он чувствовал, насколько слаба и немощна сейчас (Сила воли) Вивании. Для нее будет лучше отойти в сторону и восстановиться.

Наступил долгий момент, когда холодные сапфировые глаза встретились с твердыми изумрудными, затем дракон рухнула и свернулась калачиком, словно кусок копировальной бумаги, оставленный рядом с открытым огнем. Рендидли отнес ее корнями к ожидающей медицинской команде, а затем вернулся к бою.

После того, как оба образа были разбиты ударом Кейла и, скорее всего, еще больше ослаблены кратким появлением Нетхера в пространстве, Паоло бросился вперед и атаковал Алану в лоб. Ее копье выбили из рук, когда они сцепились, и она была вынуждена отступить на несколько шагов.

Но Алана быстро отреагировала, ее руки нашли опору на кожаных доспехах Паоло. Но, пользуясь преимуществом в скорости, он нанес несколько резких ударов в бок и лицо, толкнул ее один раз, а затем нанес сокрушительный удар, впечатавший Алану в землю.

Сильно кашляя, Алана быстро перекатилась в сторону, чтобы избежать нескольких ударов, которые Кейл обрушил на ее поверженную фигуру. Если бы обе его руки не были ранены, она, вероятно, была бы устранена прямо там. Затем она вскочила на ноги и достала другое копье, которое направила на двух противников, круживших вокруг нее. Кровь сочилась из уголка ее рта.

Ее взгляд метался между Паоло и Кейлом, которые осторожно занимали позиции. Золотое пламя вспыхнуло вдоль ее конечностей.

— Отличный ход. Но я чувствую, как ваши образы начинают тускнеть. Вы тянете время вместо того, чтобы атаковать?

— Твой образ еще хуже, — прокомментировал Кейл так тихо, что его слова почти терялись в реве толпы. Даже если участники чувствовали себя довольно измотанными, аудитория все еще была в зените.

Со своей стороны, Паоло расхохотался и хлопнул себя в грудь.

— Думаете, я все? Когда аудитория требует большего?!? Никогда. У меня еще есть порох в пороховницах.

И, как он и сказал, его образ снова начал бурлить. Он сделал несколько шагов к Алане, славное сияние триумфа вокруг его тела снова засветилось до прежнего уровня. Она держала копье наготове, но глаза Аланы сузились.

— Ты если ты будешь поглощать так много внешних образов, чистота твоего собственного образа

— Может быть, для других людей это было бы проблемой но я сам рассказываю свою историю, — парировал Паоло. Он сделал еще один шаг вперед. Образ вокруг него усилился. Он скосил глаза, одарив Кейла ухмылкой. — Я знаю, о чем ты думаешь. Но я хочу твоего слова, что сейчас у меня будет единственный обмен ударами с ней без твоего вмешательства. Ты уже успел с ней подраться.

— Это глупо, — резко ответил Кейл. Паоло пожал плечами. Они смотрели друг на друга почти десять секунд, пока дыхание Аланы медленно выравнивалось. Кровь перестала сочиться из раны на ее плече.

Наконец Кейл вздохнул и покачал головой.

— Ладно. Один обмен. И я не буду ничего предпринимать после этого.

— Идеально. — Паоло хрустнул костяшками пальцев, а затем поднял левую руку, пальцы правой крепко обхватили его левое запястье. Все образы, которые устремились к нему из зала, собрались вокруг этой руки, наполнив ее огромным, хотя и немного противоречивым количеством смысла. — Левая рука чемпиона.

Паоло сжал свой сияющий кулак. Алана шумно выдохнула, и пламя вокруг ее тела взметнулось еще выше. Она размяла плечи, и пламя вокруг нее восстановило часть прежней интенсивности. Волны жара снова окружили ее. — Второе Откровение: Борьба.

Она двигалась быстро, ее копье непредсказуемо мелькало из стороны в сторону, в то время как Паоло двигался тяжело под тяжестью своего образа. Он нанес всего один удар, настолько насыщенный его (Силой воли), что он отбросил все жестокие атаки Аланы прочь. У Паоло появились небольшие порезы на руках и глубокая рана чуть ниже ключицы, но он впечатал Алану в мраморную арену с достаточной силой, чтобы расколоть укрепленный каменный пол.

Во второй раз Алана была сбита с ног решающим ударом.

Толпа взорвалась ревом, когда Паоло выровнялся, а затем поднял кулаки над головой в чистом ликовании. Его чувство выполненного долга было почти физическим, и те же самые осколки образа, которые текли в него, теперь текли обратно, лопаясь и раздуваясь до трехкратного размера, так что они казались перекошенными и перекачанными шарами, которые вяло блуждали в окружающем воздухе.

Рендидли чувствовал, как сверхплотный Нетхер проходит под всем, катализируя образы людей здесь, пока он остается. Эффект казался в основном раздувающим, но Рендидли понимал, что это больше, чем просто это; это было похоже на то, как соотношение сторон телевизора поднимается над контентом на экране. Образы выглядели раздутыми, потому что теперь они могли существовать в высоком разрешении, но они еще не совсем поняли, как с этим справиться.

— Паоло, — резко сказал Кейл, пристально глядя на поверженную фигуру на земле между ними. — Еще не все кончено.

Рендидли почувствовал, как значение Нетхера, проходящего под ареной, еще больше углубляется.

Ее правый локоть был раздроблен от удара о землю, но Алана просто подперлась левой рукой. Она вытерла кровь с губ, но только размазала ее по щеке, придав ее лицу поистине ужасный вид. Тем не менее, выражение ее лица было настолько интенсивным, что размазанная кровь казалась вполне уместной.

Это была женщина, жаждущая крови.

Паоло и Кейл обменялись взглядами, в то время как шум толпы постепенно стихал. Оба были ранены, хотя и не так сильно, как Алана. И все же каким-то образом фигура Аланы, теперь полностью лишенная акцента на образах, была даже более устрашающей, чем сияние ее оранжево-золотого пламени.

— Вы справились, Паоло и Кейл, — сказала Алана деревянным голосом. Она бесстрастно посмотрела на свою правую руку, на то место, где изгиб ее предплечья был разорван, и обнажилась сломанная кость. Ее левая рука вспыхнула теплым пламенем, и она прижала ее к ране. Плоть начала шипеть. — Это нынешняя вершина Земли. Вы доказали, что пока вы упорствуете, любой человек может достичь такого мастерства в образах и контролировать свой собственный Путь.