Броня Молчания

Девятеро и Коцит

…Старшая из сестёр Ануш подошла к младшей из сестёр Мамору ещё до того, как та конкретно для себя решила, куда, с кем и зачем она лезет в Коцит. Это было четыре дня назад, сразу, как транспорт доставил их от Сидзуки, где они провожали предателя, до ставки — перед разговором с Сакагучи:

— Опять⁈ — спросила она: — Опять лезешь туда, куда тебя не просят⁈

— Конечно, Азер, — улыбаясь, отвечала ей: — Кто же, если не я⁈

— Ты же один уже раз слазала так. Неужто тебе мало⁈

— Ты про что? — не поняла и обиделась её госпожа.

— Извини. Я дура. Но отныне никуда ты без меня не пойдёшь.

— Глупая… — принцесса рассмеялась: — Ну, куда же я без тебя⁈ Тем более, у тебя, наверное, у единственной в армии, есть опыт дел такого рода.

Та стеснительно потупила глазки:

— Ануш сказала бы: «Хвали, хвали, дальше», а я скажу: «а ну тебя, весь мой опыт — это полтора уха, которые по глупости и заработала…».

— Ну, хоть полтора, но остались же! — со смехом воскликнула подружка: — Вот если бы ты полтора уха потеряла — это был бы совсем другой разговор!

— Ну да, ну да… — и они обе вдруг странно замолчали, перекидываясь смешными взглядами.

— Да… Некстати ты напомнила об Ануш. Скучаешь по ней⁈

— Ещё бы!.. А мы ведь годовщину её так и не отпраздновали!

— Постой, а весной⁈

— В нисане у неё день рожденья, забыла⁈ Она же, как ты, тоже в последний день месяца родилась!

— А умерла она⁈

— Позже, ближе ко дню рожденья твоего отца.

— Да… м… совпадения…

— Ещё и не то! Ты, говорят, её во сне видела⁈

— Ой, а я уже и забыла… Давно…

— Ну и как она⁈ Чего говорит?

— Ты о ней спрашиваешь, как о живой! Да я ничего и не помню. Только то, что она очень красивая была. Очень…

— Да… — протянула, садясь, суккуб: — Чего у неё не отнимешь — так это красоту. Пусть хоть и говорят, что мы ничего от отцов не берём — в ней породу издалека было видать… Моим отцом был портовый вышибала, — ну, то есть, он вышибала из портовой таверны, которая в порту находится, и он там вышибалой был. Здоровенная гора мяса и жира, из которой мама слова клещами тянула, говорит. Вот я и уродилась почти как твой Сакагучи — только ещё и толстой… А Ануш — ну, тут понятно, твоя родственница…

— Постой, ты раньше не рассказывала!.. И, кто, с какой планеты был твой отец⁈

— А я откуда знаю⁈ Определённо не с вашей — у вас вышибал нет… Я ведь «пропускной ребёнок» — у нас же до Вторжения был порядок, закон, что любая соискательница на звание Мастера и выше должна была родить здорового ребёнка — а мама же карлица, как и все мы. Вот и летала везде, искала самого здорового мужика, которого только можно вообразить. Инструмент соответствующий…

— А Афсане, Гюльдан, кто их отцы?

— Афсане — дочь какого-то залётного гандхарва, ну это по ней заметно — вся светится изнутри. А Гюльдан — сестра одного из твоих теперешних телохранителей, я забыла, кого именно, ну… Его отец сопровождал твоего отца, когда он приезжал объявить принца Сабуро — твоего брата, начальником Даэны! Вот! — от такой длинной тирады она вся выдохлась и перевела дух.

— Надо же… — удивилась Метеа: — Чего только… Однако, ты совсем меня сбила с толку. Давай, поговорим о деле! Вот скажи, Азер, ты, как побывавшая в подобных приключениях, кого посоветуешь взять⁈ Остальных телохранителей⁈ Или пойти поискать кого-нибудь специально⁈

Фигуристая соблазнительница удивительно быстро перенастроилась на серьёзный лад:

— Ну, во-первых, кто идёт обязательно: я, ты, девочки. Это значит, что у нас уже есть три отличных стрелка — ну один похуже, зато с мощным луком, два фехтовальщика и одна волшебница.

— Ну просто отряд целый! Нас всего-то четверо!

— Не мешай. Так, дальше -твоих телохранителей я бы не советовала брать — они, конечно, здоровые ребята, и в постели, дай-то Лилит придумать что лучше, но все, как один — кавалеристы, с кривыми ногами, топотом и звенящими шпорами.

— Значит, их и не звать⁈ От топота можно за пол-дня отучить…

— Если только сами захотят… Так, о тех, кто ещё нам нужен: во-первых, раз мы идём с предателем, нужен кто-то, чтобы постоянно держал его за плечо, чтоб если чо…

— Господин Сакагучи, — решительно предложила принцесса: — Ему только дай предателя! Он безо всяких «если чо…»!..

Обе женщины звонко рассмеялись, представляя эту картину.

— Так, а во-вторых, нужен инженер, иначе бессмысленно туда лезти. Лучше человеческий — они тебе и электростанцию отключат, и замок откроют, а в случае чего и стену взрывом проломят. В третьих, обязательно нужен силач — да такой, каких мало, вдруг мы застрянем только потому, что какой-то камень поднять не сможем⁈ В четвёртых, нам нужен ещё один стрелок — не обязательно очень хороший, но какой-нибудь особенный — автоматчик призраков, или янычар… И в-пятых — нам нужен проныра и мошенник!

— Проныра и мошенник⁈

— Да, тот, кто сумеет развязаться, связанный по рукам и ногам и крыльям, кто пройдёт по тонкой верёвочке над пропастью, кто сумеет вытащить… э-э… волосинку из хвоста льва, и тот, кто не постесняется ударить в спину, добить лежачего, вывернуть карманы у трупа — мы ведь все благородные, побрезгуем…

— Фу-у, мерзость!

— Один Ариман знает, что нам там понадобится. И какие козни он для нас заготовил…

— Так: ты, я, Сакагучи, Афсане и Гюльдан, силач, инженер, ещё один стрелок, и твой «проныра и мошенник» — всего девять, этого хватит⁈

— Ну, вроде бы… для ровного счёта можешь добавить десятого на свой выбор…

…Так появились пятая, шестая и седьмая члены команды…

…После заседания штаба, отсидев так тихо в углу со своими мыслями до следующей смены караулов, дочь императора вдруг напугала Томинару с Сидзукой, резко поднявшись и громко приказав Сакагучи следовать за собой. Расправив крылья на холодном воздухе, она взлетела, и направилась в лагерь призраков, по пути прокручивая в голове план местности — где расположены казармы 2-го десантного легиона, где получил назначение на должность старшего центуриона Нимр Билинквеш.

Разноцветный веер лучей сторожевых светомётов сложился, пропуская командующую. Она ловчее, чем её телохранитель, которого пронесло мимо, затормозила в воздухе, и красиво снизилась, сворачивая крылья. Её сразу же встретил дежурный вестовой от легата, но она попросила проводить её к старшему центуриону.

Лагерь легионеров не производил впечатления временного жилища, как следовало бы из его названия — наоборот, это скорей был маленький, хорошо прибранный, городок из крепкого камня и свежих досок — он создавал впечатление чего-то, что здесь стояло и стоять будет ещё века. Ну, обычно, оно так и было — куда ступали легионы Амаля, там они и оставались. На тысячелетия, где века — лишь разменная монета временных трудностей.

В отличие от демонов или ракшасов, вместо палаток (заимствованных у тех же амальцев) или шатров (заимствованных у северян), легионеры жили в добротных казармах — приземистых, одноэтажных домах на пол-центурии, с застеклёнными окнами и неизменным крыльцом, на котором постоянно находились вооруженный до зубов часовой и неизменный дежурный, в чью обязанность входило объявлять тревоги и следить за порядком. Пока принцесса шла через лагерь, эти дежурные приветствовали её, вытягиваясь по струнке и готовые по первому жесту вывести на построение свои казармы. Приходилось упреждающе пресекать излишнюю инициативу — к вящему неудовольствию дежурных. Как-никак, начальство всё-таки, такой шанс…

Очень было непривычно, что офицеры жили вместе с рядовыми — не то что десятники, но даже и самое высшее командование — проходя мимо, она встретилась с легатом, игравшим в какую-то азартную игру с подчинёнными — и, что самое удивительное, проигрывавшего! (Амальцы, не зная игры на деньги, расчёт производили щелчками в лоб — это было так возмутительно и недостойно, что Сакагучи возмущённо засопел, и демонстративно отвернулся — а Кадомацу попросила вестового не привлекать внимания, а провести их кружным путём к примипилу Билинквешу).

Было время послеобеденного отдыха (в условиях полярной ночи, вернее вечера, призраки сочли за лучшее вернуться к календарю и часам родины), поэтому, в старшей казарме первой центурии было маленько оживлённо. Завидев женщину, многие легионеры поспешили застегнуть пряжки и пуговицы, отпущенные на волю по причине жарко натопленных печей, а другие, видать, полагая, что мужчины другой расы не способны привести девушку демонов в смущение, продолжали заниматься своими делами, светя непрозрачными костяками сквозь ночные штаны и майки.

Но первое что Метеа заметила, и что моментально убило в ней всякую надежду договориться — это не босые ноги и небритые черепа солдат, а вальяжно развалившийся и качавшийся на двух ножках стула рядом с Билинквишем сам полустратиг Кверкеш…

— Здравствуйте, господа, — расстроенным голосом проговорила она, с достоинством поклонившись.

— Здравствуйте, маршал Метеа, — чтоб дала принцесса, чтобы увидеть сейчас выражение лица полустратига! Ей показалось или нет, что в его голосе скользнула усмешка⁈

— Ой, как вы не вовремя! Мы только начали говорить о женщинах!

— А теперь что вам мешает⁈ Я с удовольствием послушаю…

— Ну что вы, маршал, неужели мы так вульгарны⁈ Нет, всё-таки, право дело, нам ещё хочется оставаться вашими друзьями. Так что же вас привело сюда Ваше Высочество⁈

Ладно, можно попробовать напрямую:

— Что бы вы сказали, если бы мы всё-таки провели диверсию в Цитадели⁈

— В нарушении приказа драгонария⁈ Право дело, очень интересно, что вы пришли обсуждать подобные истории к центуриону, а не ко мне…

— Нет, это вопрос для вас. Поддержали бы вы подобную идею⁈

— Хм… идею⁈ Понимаете, товарищ драгонарий уже твёрдо решил и не вспоминать об этом. А из меня сенатор бы не вышел — для меня слово командира — закон, так что я предпочитаю даже не обсуждать это… Да и при всём хорошем, диверсия раскроет эту лазейку, это к гадалке не ходи, а вот удастся ли — про то все гадалки молчат. Так что вопрос… Нет, я думаю, что шпион, посланный Сенатом, был бы гораздо более правильным вариантом, чем диверсия. У вас другое мнение⁈

— Постойте… Вот что я вам скажу: будь я на вашем месте, я бы не стал обсуждать такие идеи ни с кем из наших. Слышали такое выражение «стучать»⁈

— Не имела чести. Извините, мне действительно пора…

И когда шаги огненной демонессы и её тяжелого телохранителя стихли, покинув крыльцо, Билинквеш испуганным голосом вскрикнул:

— Ты слышал брат! Они всё-таки собрались!

— Тише, Нимрали. Имей хоть толику благодарности. Конечно, та твоя судимость — честь для нашей семьи, но эта девчонка как-то спасла твою.

— И так что же⁈ Это ты будешь доносить⁈

— Зачем⁈ Право, неужели двое суток ареста сделали из тебя цыплёнка⁈ Должно быть наоборот… Я тебе открою один секрет — тебе ведь, в отличие от меня, нравится в десанте⁈ Так вот, самый верный способ у Тардеша навсегда забыть о слове «повышение» — это вспомнить слово «донос»… Так что давай, пожелаем этой девчонке удачи… и хорошего мужа!.. Убойная баба! — добавил он через паузу с восхищением.

— Наконец-то я вижу старшего брата, а не субстратига. А что мы будем делать с солдатами⁈

— Ну не зря же я живу на восемь минут дольше тебя. Казарма! Подъём! Смирно! Именем братства по оружию, призываю вас, братья легиона, дать клятву в том, что ни одно слово маршала Метеа не покинет стен этой казармы!

— Я, Амаль Игенобарбеш Ирратеш, легионер и верный сын Амаля, старший декан первой центурии первой когорты второго десантного легиона сводного корпуса второго архидрагонария Республики Тардеша, кровью пролитой в сражения, своей частью и дружбой моих товарищей, клянусь…

…На лётном поле Кадомацу неожиданно встретила Злату, свернувшуюся кольцами на пандусе генеральской «собаки».

— Привет! — удивлённо воскликнула та: — Ты откуда здесь выпала⁈

— По делам летала. Не получилось. А ты⁈

— А я не выпадала. Мы с Кверкешем прилетали. Он к брательнику пошел, выпить, отметить — у них же сегодня день рождения, ну, а я здесь сижу, греюсь… Бр-р, сколько ни подкладывай «изоляции», как только глянешь на снег — сразу замерзаешь… У-у-у, и какая это злодейская извращённая душа придумала строить крепость за Полярным Кругом⁈

Демонесса ей на то улыбнулась:

— Ну, что лыбишься⁈ — продолжала ворчать нага: — Вот, тебе хорошо, завернулась в шубу, и греешься, а меня, бедную несчастную, никто не погреет, никто не пожалеет, не прижмёт к мохнатой горячей груди — так и буду ходить нагая и босая… Ты куда намылилась? — резко переменила она тему, заметив осторожные движения подруги.

— К Арслан-аге. К янычарам.

— Заберёшь меня с собой, а⁈.. А то сижу одна, скуу-у-чно! Кверкеш, наверное, бухой придёт, как бы не пришлось на своём горбу тащить. Все дела коту под хвост, пожа-а-алейте бедную девушку…

— Ну, так летим! — озорно предложила зелёноглазая дьяволица, расправляя крылья.

— Э, разбежалась! Ты, значит, лети, а мне — крылышки отращивать⁈ Не-туш-ки, не хочу так. Устала! — Она помедлила, смешно заглядывая ей через плечо за спину: — А «собаки» завалящей у тебя нет⁈ Ну, хотя бы маленькой собачоночки!

— Да, нет, я сэкономила.

— Нашла на чём. Значит…Ты, давай, одна лети. Без меня, — быстро передумала нага: — Одна там сама во всём разберешься, и привет от меня передашь.

— Ладно! — смеясь, согласилась Мацуко: — Ты кстати, имей в виду, что подготовка к четвёртому штурму уже началась.

— Почему Тардешу об этом не сказала⁈ — сразу посерьёзнела змея.

— Рано ещё. Пока ещё не знаем ни куда, ни зачем, пока плана диверсии нет. Да и сама понимаешь, о диверсии-то я ему ни за что говорить не буду.

Колдунья огляделась, и, произнеся какую-то неизвестную мантру, окружила из полем защиты от прослушивания:

— Всегда забываю… Ты хоть понимаешь, что сказать-то ему, в конце концов, придётся⁈

— Зачем⁈ Пусть это будет нашим секретом. Пусть думает, что…

— Милочка! Это ж война, а не беременность! (принцесса вздрогнула) Я не говорю о том, что неизвестно как всё повернется — и что понадобится, сама ведь можешь погибнуть, и никто не узнает! А на тебе — вся армия!

— Ну и пусть! — набычилась принцесса: — Главное, чтобы Цитадель была взята!

— Дурочка! — перебила её волшебница: — Да зная, что ты там, он хоть приказа об отступлении давать не будет, может только за счёт этого и победите… Он ведь такой — не получается что-то в одном месте, делает вид что это не было и нужно и старается забыть!

Девушки вдруг странно поглядели друг на друга. Злата не выдержала взгляда первой, и, прикрыв огромные золотые глаза тяжелыми веками, предложила:

— Давай так: я скажу ему… я скажу ему, когда вы что-то там взорвёте. Только тогда. Ну, а если вернётесь ни с чем — всё останется между нами…

— Знаешь, мне пора,- очень резко и холодно прервала её дочь императора, повернулась кругом, ударом когтей разорвала волшебную завесу, расправила крылья и обиженно взлетела, не расслышав сзади тихого: «Удачи»…

Она, конечно, не разозлилась, ну прямо, что это за намёки про беременность, что он мол, «из-за неё отступать не будет»… Может?.. Нет! Нельзя так и думать, иначе появляется страшное желание опять стать глупой и беспомощной дворцовой бабочкой, а не вскормленной на крови волчицей, которая сейчас нужна Тардешу…

…И вновь принцессу закололи нехорошие подозрения относительно подруги — ведь все говорят, что Злата — невероятно талантливый телепат и обманщица — так может её собственная блокировка ничего не значит для колдуньи⁈ Ну, нет, конечно, она сильно обиделась на неё сегодня, но это ещё не повод приписывать ей все смертные грехи… Или всё-таки⁈ Ну, в конце концов, Злата как женщина ведь намного опытнее младшей из принцесс, умеет и догадываться. А у неё, наверное, всё на лице написано — чем подруг подозревать, лучше за собой следить надо!..