Броня Молчания

Последний удар

…Разогнавшись на прямой, принцесса и Хасан еле успели остановиться, когда перед ними открылась громадина шахты.

— Ух ты! — вырвалось у ракшаса.

Да, по контрасту с аварийным освещением тоннелей (сигнализация всё-таки успела отключить питание), зрелище было удивительным — огромный, залитый белыми огнями полукруг стены шириной с зал Четырёх Времён Года, уходил вверх и вниз, вверху — упираясь в укреплённый ажурными фермами потолок, а внизу — теряясь в необъятной, клубящейся белым дымом глубине. Этот дым и стекал по стенам, по анфиладам галерей, на них, напоминая атриум амальского крейсера. Охлаждающий дым, как знала принцесса, одновременно придавал крепости стенам, и служил пусковым устройством для бомбы — стоило его отключить, и магма глубин растопит окружающий бомбу лёд, воспламенит заряд, и два кусочка проклятого металла, со скоростью пули столкнутся друг с другом, вызвав то, что ракшасы звали «ифритом», а призраки — «взрывом распада ядер». К счастью, пока на централи был Сакагучи, подача охладителя сама окончиться не могла. Только вот, жаль, что пришлось так разделиться — вдвоём можно и не успеть, если у них там хоть какая-то охрана. Но кто знал, что по сигналу тревоги, повстанцы бросят города на произвол судьбы, и снимут ВСЕ войска с фронта? С одной стороны это правильно — если этой ловушки не станет, стоять насмерть на рубежах бессмысленно, но с другой стороны — принцесса раньше лучше думала о повстанцах.

Хасан лёг на живот, и с опаской заглянул в жерло шахты:

— Эх, прыгнуть бы… — он оглянулся на принцессу, и увидел, что та выпустила рулевые крылья из-под нагрудника и разминала основные.

— Ты чего? — удивился он.

— Хватайся за меня. Полетим.

Немного робея, бывший золотарь обнял принцессу за шею, её пышущее жаром лицо оказалось совсем рядом…

— Ноги. Отпусти, мне ими рулить надо.

Она крепко обняла его за пояс (на ощупь демонесса была как камень под доспехом — ни капли мягкости, гибкая сила, сплошные мускулы), с силою взмахнула казавшимися с этой точки огромными крыльями, и, Хасаном вперёд, шагнула в распахнутую глубь шахты.

Воздух засвистел в ушах у ракшаса, огни прожекторов слились в единые полосы, а она ещё поддавала скорости ударами крыльев. Наверное, если бы она так не ускорялась, ракшас бы не удержался за гладкие доспехи ведь падали-то они головой вниз! Когда она была Яваном, он привык, что тот сильный, когда она стала девушкой — казалась такой маленькой и слабой… а ведь никуда не делась легендарная сила его бывшего однополчанина! Только, бывшего ли? Он посмотрел на девушку — выходило как бы снизу вверх, он с ужасом понял, что вообще-то неприлично прижимается ей к груди. Она смотрела вперёд, оглянулась своими зелёными глазами:

— Не отвлекай.

Её руки сильнее прижали его к пластинам доспехов. Он уткнулся лбом меж выпуклостей на груди кирасы, желая со стыда стать невидимым. Начинался чувствоваться исходящий от неё жар — горячо, там, где он касался металла — ещё терпимо, но вот обнаженная кожа шеи и кистей рук жгла на самом пределе! Они влетели в слой тумана, который сначала не хотел расходиться, а потом с рёвом пронёсся мимо них — о, Аллах Всемилостивейший и Милосердный, какая это глубина!

Совсем некстати принцесса вдруг начала тормозить — не её бы руки, он бы точно сорвался. А потом вдруг вообще развернулась головой вверх. Хасан заболтал в воздухе ногами, кое-как уцепился, и она повисли над бездной.

— Отпусти мои ноги, а то упадём.

— Извини…

Девушка напряжено вглядывалась в туман.

— Ты что-нибудь видишь?

Она закрыла глаза и легко вздохнула меж махами крыльев.

— Нет, а ты?

— Не знаю… — он завертел головой, пристраивая её на закованной в броню груди: — Всё вокруг холодное… Ты боишься об дно врезаться?

— Там не дно, там жидкость какая-то. Я это чувствую… Только не знаю, можно ли нам туда нырять.

Хасан попытался ещё раз оглянуться, но демонесса так же резко, как остановилась, сложила крылья и рухнула вниз. Он больно ударился головой об выпуклость на её кирасе, и они нырнул во мглу.

Туман от её жара уже изрядно поредел, и вскоре внизу (далеко-далеко) они вместе увидели мерцающий блеск. Мацуко ещё сильней разогналась, и не прошло и мига, как они врезались в прежде спокойную гладь. Жидкость моментально вскипела от тепла их тел, и пар с рёвом устремился к поверхности — холод пронзил до костей! Хасан посмотрел на принцессу — и испугался. Волосы из желтых стали серебристыми и редкими, кожа — тёмно-коричневой, он видел по лицу как ей больно! «Шайтан, — подумал он — а ведь ей хуже, чем мне! У них дома-то горячо!» Она тормозила крыльями, и понемногу, перед ними образовалась подушка пара — чуть-чуть, но стало теплее. Демонесса уже спускалась, просто распахнув крылья. Хасан, раньше еле терпевший жар, уже держался за неё как за единственный источник тепла — и вдруг вокруг стало как-то свободно, и их ноги коснулись пола.

Кадомацу отпустила его — он с неохотой отпустил руки и отплыл чуток — от него тоже вверх шли струи пара, но не так густо, как от принцессы. Она, увитая ими, вдруг взмахнула рукой и зажгла яркий шар огня — он полыхнул как взрыв, раздвинул волны на миг, а потом как-то оказалось, что их головы уже над поверхностью.

Бьющие из теперь видимых труб струи жидкого воздуха доходили до них волнами, вскипавшими пеной при приближении. Вокруг принцессы вообще был гейзер — жидкость на два шага от неё била ключом, превращаясь в стену пара, исчезавшую где-то на уровне огнённого шара, что висел над ладонью принцессы. Уровень стремительно понижался — когда стало по колено, Хасан попробовал, подбежал к девушке, но та махнула рукой:

— Стой! Вон те рычаги, перекрой подачу охладителя…

Он поспешил исполнить приказание, оббегая дно шахты по кругу, и дёргая покрытые инеем рычаги. Когда он закончил, жидкого воздуха было по щиколотку, но принцесса уже потушила свой шарик.

— Ты что? Ты же замёрзнешь! — ему и самому было не жарко, но ведь она огненный шайтан!

— Не-ельзя!.. — еле попадая зуб на зуб, прошептала Мацуко: — Если всё испарится, бомба… может сработать!

Он с болью посмотрел на неё. Что она, обморозилась, что ли? — цвет кожи был тёмно-коричневый, почти черный, волосы — словно седые, и как бы обычные, а ведь у неё всегда огонь был.

— Ты, это, двигайся как-нибудь! А то ведь! А то ведь замёрзнешь насовсем!

— Спасибо, — поблагодарила она, и по её лицу скользнуло что-то вроде розовой зарницы: — Давай, нам надо слить рабочее тело, прежде чем начнём двигаться…

Хасан обнаружил, что его автомат покрылся инеем и примёрз к линотораксу. Странно, но он сам ничего не почувствовал. Хуже — такой же, стремительно нарастающей коркой, были покрыты и вентиля, на которые указывала принцесса. Он услышал позади металлический звон — шайтан-ханум воспользовалась мечом. Ему автомата было жалко, поэтому он вынул из хрустящей ото льда сумки гранату-колотушку, и обстучал кран ею.

— Ну, раз, два… Разом!

Пол задрожал, и они услышали под ногами звук выливающейся жидкости.

— Хорошо, — сказала Её Высочество: — Теперь перекрой охладитель совсем, и будем ждать…

Ждать пришлось недолго. Сначала послышался нудный гул, перешедший в назойливое скрежетание, их ощутимо тряхнуло (принцесса с улыбкой оглянулась на Хасана), потом мелко затрясло.

— Стой у стопора. Как начнёт тянуть вверх — отпустишь. Да, и привяжись чем-нибудь, стряхнёт…

От неё уже начало распространяться какое-то розоватое сияние («Ну и слава Аллаху, — подумал бывший сотник: — Может быть, всё обойдётся»), их тряхнуло ещё раз — она упала на колени, он — на задницу, от демонессы поднялось густое, шипящее облако пара, и Хасан, не выдержав, дернул вниз рычаг стопора.

Мацуко подняла руку, как бы с жестом: «Внимание» или «всё в порядке» — и некоторое время ничего не происходило. Потом вдруг пол ожил и с силой ударил по ногам (хорошо, что они привязались!), и, поехал вверх, всё ускоряясь и ускоряясь.

— Получилось!

— Держись…

Их рвануло ещё раз — фонари и эстакады полетели навстречу с рёвом. Оба диверсанта приползли на центр бомбы, и теперь с напряжением смотрели вверх — подниматься-то они поднимаются, но как же потолок?

— Мы сделали — сказала демонесса.

— Рано радоваться — ещё не вылезли.

— Теперь уже всё равно — даже если заряд взорвётся, он не повредит материку.

— Да, но мы?

— Смотри, сейчас увидишь…

Неожиданно, как факел, желтым цветом вспыхнули волосы дьяволицы и сами собой разметались в стороны. «Ой…» — сказала она, ракшас на миг отвел взгляд — и не застал момент, когда кожа её, раскалившись, прошла через всю гамму красного до привычного желто-оранжевого.

— Смотри вверх! — усмехнулась она его взгляду.

Свет прожекторов на крышке шахты погас, но вдруг её прорезала яркая звезда цвета неба. Огни, опоясывающие тоннель, стали гаснуть ряд за рядом, и чувствовалось, что это как-то прибавляет скорости.

Они вылетели! Разгон погасился почти моментально, струи белого пара поднялись в небеса флагами триумфатора, над ними, заходя на цель, прошли летучие колесницы — а потом вдруг стало тихо…

— Мы здесь открыты, как мишень, — пробормотал Хасан.

…Шум неизвестного боя утих в одно мгновение, томительно тянулись молчаливые минуты, только самолёты с нудным шумом нарезали круги по краю горизонта. А потом, вдруг, ближайшие вражеские позиции выкинули белый флаг. А за ними — все остальные…