Броня Молчания

Ультиматум

… — Наверное, здесь всё переименуют, продолжая карабкаться со своим импровизированным костылём по гладким ступеням, говорил Аравинда: — Вон, сколько героев! Как минимум, их имена присвоят номерным легионам, как максимум… может, Коцит переименуют в «Абхая»⁈

— Ну, уж это вряд ли. Чтобы Сенат расщедрился ради инородца… Такого не бывает.

— Инородца⁈

— А вы что, не слышали такого слова⁈ Так на Амале называют подобных нам — всех, у кого кровь не лиловая.

— У меня — розовая… — сказала, рассматривая свои ногти Афсане.

— Знаете, я вообще думаю, что они всю историю испортят, либо, сделав последним выжившим легата, либо превратив Абхая — в призрака. Решено, Даршани. Не отдавай им оригинал. Постараемся опубликовать его на Джаханале.

— Какой ты простой! А что я им скажу, если они спросят, где он⁈.. Всё же на камеры пишется.

…Трупов они нашли три штуки. Все — призраки, в полной боевой, лежащие в лужах высохшей крови. Вообще, и просто высохших в форме лежащих тел луж лиловой и красной крови хватало.

— Это что за яд мог быть у них? — подумал вслух Аравинда, когда они нашли третий, последний труп, лежащий на операционном столе.

— Яд, не дающий закрываться ранам. Моя мать чем-то подобным отравила дочь господина Ичибаты.

— Ваша мать?

— У меня проблемная семья.

— Да, нет, наверное, здесь что-то другое! — вмешалась Афсане: — Смотрите, ведь на полу и одежде кровь свернулась, а не растеклась, как вода!

— Я лично, думаю, — это опять Аравинда: — что это не боевое вещество, а какая-то смесь технических растворов. Вот только почему это одинаково подействовало и на призраков, и на людей, и на ракшасов? У нас биохимия всё-таки различается.

— На призраков быстрее. Они, похоже, умирали прямо на ходу.

— У них кровь хуже свёртывается. И синяков почти не бывает — кожа по-другому устроена. Поэтому такие яды для них опаснее, чем для прочих.

— Слушай, ну что ты привязался к этому яду! Прошло — и всё! — возмутилась Даршани, которую болтовня отвлекала от работы с вычислителем.

— Выветрился ли он за два года? А⁈ И сколько потребуется усилий, чтобы промыть систему?

— Не знаю, но я, после всего прочитанного, даже здешним воздухом дышать не хочу…

Они прошли через большую столовую, где было особенно много кровавых следов. Через кухню, где испортившиеся продукты гнили безобразной кучей в холодильниках — кстати, там они нашли очередной труп. Другой валялся под пультом в операционном зале — Даршани едва не хватил инфаркт, когда его мёртвая рука упала ей на колено.

— Это тот, легат?

— Нет, рядовой… что он там искал, снизу?

— Кстати, ракшасы у нас только в изоляции. Сделайте что-нибудь, Ваше высочество…

Этот зал имел общую стену с Резервной Централью. Пока другие, под ехидные комментарии суккуб возились, кто вытаскивая покойника, кто — подбирая что, плохо лежит, Кадомацу в задумчивости подошла к ней, и потрогала рукой:

— Проломить бы эту стену, и не надо бы было никуда забираться…

— Не выйдет. Это тот же нейтринно-изменённый сплав, что и в основании Коцита. Правда, можно попробовать её свалить — она не монолит, но вряд ли нам дадут это сделать.

— Почему здесь вообще такая дурацкая планировка?

— Резервной Централи не было в проекте. Да и Обсерватории, там, где она сейчас — тоже. Но после самоубийства архитектора решили продублировать все системы. Обсерватория должна быть в Шпиле, на самом верху, но посчитали что это небезопасно. А потом оказалось, что работа Вычислителя мешает настройке сложных инструментов Обсерватории… а потом и инструменты устарели. А новые были больше и требовали больше энергии. Пришлось строить отдельную Обсерваторию. А потом, впритирку к ней — и Резервную Централь. Вот здесь и видны следы — раньше этот зал был в два раза больше, его разгородили, по ту сторону, до сих пор, наверное, так и стоит пульт резервной централи. Хорошо, хоть они оттуда не могут попасть в Верхнюю Башню…

— Сделала! — перебила жениха Даршани, чуть ли не прыгая на кресле от радости: — Смотрите, что я могу!

Все сгрудились вокруг экрана на пульте

— Вот, во-первых, мы теперь видим всё, что здесь творится, и в округе, и в Резервной! А во-вторых — огонь!

На экране сверкнула вспышка. Здоровенный бронированный коридор переломился посредине.

— Я у них сейчас собью антигравы, пусть посидят взаперти!

— А внутреннюю систему безопасности ты можешь активировать?

— Не тот терминал. Подождите, я здесь программу введу, потом ею займусь. Надо ещё и аварийную тревогу отключить…

Около двери люди удивились: «Странно, никак не заминировано», но стоило, её открыть, как раздался звонкий щелчок. Аравинда сунулся в дверной проём и прижал створку костылём.

— Проходите быстрее! — закричал он, указывая дальше, в глубь узкого лестничного пролёта.

— В чём дело⁈ — выхватили оружие демоны.

— Абхай — гений! Там пулемёты, и спуск от закрывания двери!

— Суккубы, ракшасы, Даршани — назад! Господин Сакагучи, Маваши, помогите!

Неуязвимые для пуль демоны прыгнули вперёд, и, мешая принцессе вылезти под стволы пулемётов, выломали их из стен.

— Ещё один над дверью! — крикнул человек: — Всё! Можете проходить!

— В следующий раз, — спускаясь по лестнице, строго-настрого приказала принцесса: — Разделяйтесь, занимаясь подобными штучками. Это недопустимо — как терять обоих инженеров, так и обнаруживать пулемёты в шаге от себя.

— Ладно… извините…

— А всё-таки… — смягчила выражение лица Метеа: — Как вы заметили?

— А! Гениальная конструкция! У этих дверей два замка — спереди и сзади. Сначала щелкает передний, потом — задний, со стороны косяка, чтобы герметичность обеспечить. Когда открываешь — только задний, как только язычок освобождается… Так, вот, он не щелкнул.

…- Товарищ драгонарий! «Гончая Сирата» запрашивает разрешения на снятие щитов!

— Отказать. Статистика попаданий?

— Ноль целых, ноль тысячных! Уже три часа как ведётся огонь с неизменным прицелом!

— Что это, Бэла? Неполадки, или давление на психику?

— Мятежники, ментор. Ни с чем толком разобраться не могут.

— Никогда не недооценивай противника… Приказ: группе «Щита» — выдвинуться внутрь, расширить сектор обстрела. Найдите мне частоту повстанцев.

— Товарищ драгонарий! «Безжалостный» докладывает, что восточные энергоцентрали находятся в радиусе поражения его ракет!

— Отставить. Я запрещаю бомбардировку Централей. Углубите охват стен, помогите штурмующим.

— Есть перехват частоты повстанцев!

— Записывайте сообщение, — призрак встал, и оправил складки своего мундира. Вообще-то церемониал требовал традиционную тогу, но ничего — перед мятежниками можно выступить даже без плаща:

— Я, Амаль Вилдереаль Тардеш, Второй Архидрагонарий Республики, командующий особым Экспедиционным Флотом, обращаюсь к полевым командирам мятежной крепости Коцит! Именем Республики и Сената, от лица народа Амаля, я приказываю вам прекратить сопротивление открыть ворота, и сдаться Армии Республики и союзникам! В случае отказа крепость будет стёрта с лица земли, и все мятежники найдут могилу в её руинах! Даю вам пять часов на размышление.

Драгонарий сел:

— Транслируйте эту запись непрерывно по всем частотам, какие обнаружите. Флоту — приказ: пятичасовая готовность к массированной бомбардировке!

— Ментор… Товарищ драгонарий, это прямое неподчинение Сенату! Вы же говорили что боевая тревога — всего лишь уловка!..

— Да не собираюсь я их бомбить, Бэла… Это… Ладно, объясню — будь я на их месте, и принцесса бы была в моих руках — я бы непременно её бы использовал, услышав ультиматум. Если бы не обладал — удвоил бы усилия, ибо она теперь единственная гарантия чтобы не стать ядерным пеплом. Мы либо узнаем о ней, либо облегчим положение штурмующих союзников, так как на поиски придётся снять кого-то с обороны. А если посмеют нас шантажировать, то немедленно начнём бомбардировку. Даже Сенат не будет против в таком случае.

— Разве мы не должны будем тогда⁈..

— Выполнять условия шантажистов? Да ни в коем случае. Я должен по предписанию Сената поступить строго наоборот их требованию в случае любой угрозы.

— А если они будут молчать пять часов…

— Значит, миссия маршала Метеа продолжается, и с минуты на минуту надо ждать интересных событий… Продолжать подготовку!

«Удачи тебе, ведьма сероглазая»…