Броня Молчания

Бессонница

… — А-а, шайтан! — выругался Коичи Сидзука, выбираясь из узкого лаза. Обычно серьёзный и немногословный, он сыпал ракшасскими и столичными ругательствами, как последний каторжник.

— В чём дело? — с невинным видом поинтересовалась Злата, с сочувствием глядя на него.

Генерал не ответил, а, отвернувшись, засунул руку в подземный ход, и помог вылезти следовавшему за ним инженеру.

— … ……..(это всё нецензурные слова), кто тебе сказал, что там будут колодцы?!!!

— Да никто. Я в голове у одного из ихних офицеров прочитала — он боялся нападения из колодцев.

— Нет там никаких колодцев. Только пучки верёвок сверху свисают — и всё!

— Каппилярная система, — подал голос из глубин своего доспеха человек-инженер, стороживший шахтное оборудование: — Вода в колодцы подаётся не насосом, а идёт по каппилярам — никакой энергии, да и для каппиляра нужна вот такая дырочка, а для трубы с насосом — вот такая прореха!

— Каппиляры, это…

— Те самые пучки верёвок, о которых вы рассказывали. Над ними — колодцы.

— А пробить их как-нибудь можно?

— Можно обрезать каппиляры, а пробить — нет. Нейтринно-уплотнённая плита. Её ничто не берёт. Её такую целиком отливали! Нет, не выйдет…

— А что делать⁈

— Ну, можно отвести источник. Залить туда вместо во… вернее, метана, какую-нибудь гадость. Но это месяц взрывных работ…

…Кадомацу с Мацукавой шли в ногу по длинным коридорам очередной шикарной виллы:

— Где вы сами будете, госпожа?

— Отправлю ашигари, а потом возглавлю вторую волну.

— Вторую волну?

— Ну да, первая с ашигари, связь со мной — через Ояму из Осаки, или Сакагучи.

— Госпожа, извините, но это — самоубийство.

— Нет, я же не всю дорогу их поведу. Только до первого рубежа наступления. А дальше — с копейщиками.

— Зачем так рисковать, Ваше Высочество⁈ Ракшасы отлично справятся и задачей и без вашего присутствия.

— Послушайте, им завтра может всем предстоит умереть. Так неужто они не достойны хотя бы воодушевления⁈..

…Сакагучи поговорил с принцессой уже ближе к вечеру:

— Мы следуем за вами. Это не обсуждается.

— Послушай, не гробь меня! С вами восьмерыми…

— … одиннадцатью…

— Ладно, пусть одиннадцатью, вы же меня размаскируете. Ну, кто я без вас — маленький всадник, может даже ракшас, а с вами-то, сразу во мне генерала опознают и уж снарядов не пожалеют! Не обижайся, пожалуйста, но вы уж очень заметны. Среди ашигари вас не спрячешь, да и летаете плохо — вы только помешаете мне при штурме. Вот если мы внутрь ворвёмся — вот тогда, пожалуйста, тогда мне без вас не обойтись…

— Я понял, госпожа. Извините, — и, посмотрев на Азер, сказал той:

— Следите за ней, обезьянки, не давайте ей делать глупости…

…Ночь Кадомацу не спала — мысли, шум огроменной армии на улице… Так, забывалась на секунды, а потом в испуге открывала глаза… Под конец ей пришлось расслабиться по способу Сэнсея, медитацией — четверть часа, и она поднялась свежая и полная сил. Раннее утро, поздний вечер, полдень? — здесь не поймёшь, весь месяц — только рассвет… Сегодня она одевает всё самое новое и чисто-белое…

…Тардеш тоже не спал в эту ночь — после сигнала отбоя долго ходил взад-вперёд по тёмной каюте, пугая рыбок, ложился, опять вставал — думал. Потом включил ночник и вычислитель, считал на бумаге и на машине, пытался лечь, успокоиться, в конце концов, заснул, но так и не выспался к побудке — зарядку смог сделать только после двух-трёх чашек крепчайшего чая…

…Мацукава тоже провёл эту ночь «на чае» — только ему вообще некогда было спать. У него был самый большой участок, и он должен был наступать ещё до утра. В самое паршивое время, в Час Быка, его передовые части лёгкой кавалерии взяли ближайшие укрепления противника и начали замыкать кольцо вокруг Коцита…

…На Сидзуку в эту ночь был авианалёт. Ничего интересного…

…Злата на ночь поднялась на свой корабль, «Отражение», и провела тщательную процедуру восстановления энергии, заодно понежившись в тёплом бассейне. Благо, нагам сон чаще, чем раз в месяц, не требуется…

…Азер провела ночь в воздержании, заставив и сестёр не принимать на сегодня мужиков. Суккубам дали выспаться — хатамото, подначальные Сакагучи в бой не шли, и они освободили соблазнительниц, заменив их на ночном дежурстве. Наутро Азер лишний раз пробрила голову по бокам ирокеза, и настояла, чтобы Афсане и Гюльдан как следует заплели косы…

…Сакагучи в эту ночь дежурил у дверей принцессы. При всём оружии. Никто не мог бы сказать по его лицу, о чём он думает, но оранжевая половина слегка дрогнула, когда Уэмацу прошептал:

— Досадно, что мы всю тут битву просидим, в тылу! Как будто, в самом деле, ни на что не годны! Хоть бы ниндзя какой завалящийся прибежал — хоть бы доказали что не зря служим!

— Ты имеешь в виду, что ради личной славы, ради доказательства твоего рвения, желал бы покушения на нашу госпожу⁈

— Нет, что ты! Я…

— А я бы не хотел даже думать об этом. Плохая мысль — она зовёт неприятности… Завтра будет тяжелый день… И, тише! — она и без нашего шепота всё никак заснуть не может…

…Кверкеш тоже был в числе тех, кому не довелось в эту ночь насладиться сном. Тринадцать легионов, сотни распоряжений, сколько народу надо перебудить — за это никто спасибо не скажет, не подумает, что ты тоже не спал… На это у него был свой способ — много кофе и злости, хотя, может, и зря он накричал на этих трибунов…

…Принц Стхан провёл эту ночь согласно шастрам — отослал от себя женщину, лёг рано, проснулся в благоприятные часы, принял омовение, совершил очистительные ритуалы, и, помолившись перед алтарём Божества, со звуком чистой мантры, надел на себя доспехи и взял верный лук — сегодня будет великая битва! Активировав усилием мысли интерфейс, проверил системы защиты, он вызвал в шлем питательную трубочку, и отпил буквально капельку Божественной Сомы. Ожидания предстоящего боя оранжевым огнём растеклись по жилам — «Поэты будут сражаться, чтобы сложить о нас песни!»…

…А Синдзиру Синобу Томинара был единственным, кто в полной мере насладился сном этой ночи. Даже его хатамото удивлялись подобной беспечности. Встав, юный полководец, надел нижнее чёрное кимоно с родовым гербом, поверх — тёплое тёмно-красное с золотыми драконами, на него — матовый чёрный доспех с сочленениями, инкрустированными серебряными звёздами, чайного цвета шлем «Кабанья голова» с рогами. Перед этим уложил волосы в причёску, тщательней, чем обычно выбелил лицо и начернил зубы…

Войска встретили своего любимца боевым кличем и восторженными криками. Под шлемами трудно было разглядеть лица, но взметнувшееся на фоне зари в приветственном салюте оружие было куда красноречивее.

— Воины! Самураи! — начал он, и его всё ещё мальчишеский голос грубел и креп с каждым словом: — Мы подошли к стенам одного из чудес Вселенной — цитадели Коцит! Вы знаете, что я вам никогда не врал, не обманывал, даже если это шло во вред делу! Так вот, знайте — это самая неприступная крепость на свете — никто из нас не должен был даже дойти до неё, не то, что взять! Я не буду вселять в ваши сердца надежду на победу — никто из нас в неё не верит… Но вы — вы, солдаты великой Империи, можете вселить её в нас! Покажите, как сражаются Демоны Последнего Рассвета, докажите, нам вашим полководцам, что вы стоите большего, не прошлой, но и будущей, вечной славы — и тогда, вопреки судьбе, вопреки всем пророчествам, мы победим!

Сила единодушного крика была такова, что посыпался снег с наклонных крыш. Томинара повернулся с конём, и сказал своим подчинённым, чуть хрипя натруженным голосом:

— Выстраивайте к наступлению…

…Кверкеш с тяжелым лицом, тяжелым шагом, прошел мимо выстроившихся во фрунт тринадцати легионов. Остановился. Едят глазами. Что ж… Пора!

— Ну что, тыловые крысы, последние из трусов! — джаханальский усилитель эхом разносил голос по огромному ангару: — Настал и наш черёд, показать, на что способны Сыны Амаля! Хватит прятаться за спинами союзников, пора, наконец, и нам сделать шаг из строя и показать истинную мощь Республики! Или вы что думали, здесь зимний курорт?!! Да неужели вам не стыдно, что девка — девка! — одна убила за год больше врагов, чем некоторые наши легионы⁈ Восстанем же во весь рост, покажем нашу силу, пусть содрогнуться в страхе узревшие нас! Легионеры мы или нет⁈ В конце концов, это крепость Республики Амаль, никто кроме нас, не сможет её взять! Тяжелым шагом пройдём в бой и, гневом Партии и Сената, стопчем мятежников пятой Республики! Бра-а-а!

Легионеры нестройно отозвались на боевой клич. Это ничего, отойдут после речи, ещё сильней заведутся. Кверкеш прокашлялся и спросил другим голосом:

— Партийные есть среди вас?

Шагнуло примерно две трети.

— Партийные — в центр, к командующему стратигу. Не посрамите Сынов Амаля перед инородцами! Беспартийные — на правый флаг, к Томинаре. Боевые протоколы шифрования загружены у всех? Ну… Именем Республики и Сената! Смирно! На погрузку — шагом марш!..

Он повернулся кругом, хлопнув плащом. Сотни ног, в подкованных сапогах синхронно грохнули строевым шагом. Обогнавшие свои центурии центурионы заняли посты между десантными кораблями, жестами направляя стройные колонны по разным машинам. Пилоты проверяли рули и дюзы двигателей, последние заправщики оттащили шланги буквально перед носом субстратига.

…Драгонарий взошел на мостик «Шайтана», когда Бэла уже сменялся. На лице стажера были явные признаки бессонной ночи.

— Как вахта?

— Торчал здесь обе ночных, ментор. Вы сейчас куда?

— Сигнал по флоту. Общая побудка, готовимся к перестроению.

Воспитуемый мгновенно занял кресло старшего по вахте.

— Есть, ментор!

— Дальняя ракетная бомбардировка, цель — системы ПВО Коцита, заряд — средства электронного подавления. Ракетному дивизиону покинуть построение и выдвинуться для атаки. По выходу на дистанцию эффективного поражения, объявить боевую тревогу. Флагман на «Неспящем», подготовить мой челнок.

— Есть, есть… Есть! Есть! — отвечали ему по мере передачи и исполнения приказов: — К выполнению боевой задачи готовы! Ждём приказов, товарищ драгонарий!

— Триерарху «Шайтана» Бэле Гавролешу — отоспаться. Всё… Да — связь с планетой!..