Броня Молчания

Последний командир

" — До самого конца света, — сказала она, подавая ему руку: — На всю жизнь и дольше. До Судного Дня, когда все демоны восстанут — я встану рядом с тобой.

— Возьми, пожалуйста.

— Что это? Распятие?

— Мой собственный крест. Нательный. Он пахнет мною.

Она поднесла к носу и вдохнула.

— Демон-христианин. Это так… странно…

— Православный. Если Спаситель пришел не для всех — то какой он Спаситель?

— Такой, что спасёт даже проклятого дьявола, и развратную по самой природе своей суккубу?

— Дьявол не в нашей плоти. Дьявол в нашем сердце. И Спаситель помогает мне с ним бороться.

— Я приму твою веру. Ты так и не понял, почему не звезда, а лотос? «Гюльдан» — значит «цветок мудрости». Это лотос. Есть у вас такое же имя?

— Лилия. Сусанна. Выбирай на вкус…'

… Гетман поднялся из сугроба, и, отряхнув снег, проверил, кликнул, чтобы отозвались те, кто уцелел в погоне. Да, затея провалилась…

— Принцесса! — крикнул он в туманную даль, и залп треклятых пушек прозвучал как эхо: — Теперь мы в расчете! Теперь я не жду и не дам пощады, так и знай!

Он засунул руку за пазуху, и, достав ладанку, вытащил из неё заколку в форме звезды, поцеловал, и примотал гайтаном к нательному кресту. Потом обернулся к сердюкам:

— Подайте рацию! (трофейные экземпляры ещё работали) Кошевой⁈ Кончай пана комиссара! Мы выступаем в открытую!..

…Марчантар в который раз проверил все посты. Так, в порядке. Он даже рискнул снять химер со стен, правда, всего пару пятерок, — зато так будет надёжней. Против таких тварей, гайцонцам, или Железным Демонам, как их прозвали повстанцы, выставить нечего.

В сущности, не очень большая площадь между внешним рвом «Ледяной Клетки» и последней железнодорожной стрелки было буквально утыкано войсками — пещерные демоны, призраки, люди, химеры, наги, ракшасы, даже порученец гетмана привел несколько своих — Демоны Хаоса, ну, и конечно, наёмники-гайцонцы. Именно к ним, поправляя на ходу очки, и шел сейчас Марчантар.

И «головорез», и тот, с луком, согласились с призраком, что в хорошо охраняемую Резервную Централь она не полезет. На всякий случай, конечно, и там усилили посты — бронированную трубу, по которой шло сообщение, перегородили баррикадой и поставили станковый светомёт — пусть попробует, сунется! Так что можно не беспокоиться. А вот охрану южного, всё ещё недоступного повстанцам входа в Клетку, надо было усилять и усилять.

Поднялся туман. Марчантар отдал приказ использовать приборы ночного видения — ещё один плюс, гайцонцы в тумане видели плохо. А вот и они, легки на помине.

Головорез, едва выйдя из тьмы, вдоль невысокой чугунной оградки, отделявшую проезжую часть от тротуара, перелез через неё, и сразу помотал головой, разминая шею:

— Чего ждём, начальник?

— Казаки следят за принцессой. Скоро должен придти их офицер, доложить.

— Кого-то кроме принцессы ещё нужно вам? У неё, говорят, суккубы…

— Нет. Хотя… Кроме принцессы, неплохо бы захватить и её инженера — у них должны быть коды доступа в «Ледяную Клетку». Я вот думаю, как бы вас… — луч прожектора перекрыла громадная тень, и холодный ветер от крыльев обдал Марчантара: — А вот и атаман Кошевой. Какие новости?

— Она движется, пан комиссар, — видели бы вы, с какой силой он свел свои челюсти и брови!

— Всё-таки, я не понимаю вас, братан, — сказал вдруг гайцонец-головорез: — Ведь эта принцесса — настоящий лакомый кус для любого. Что же вы со своей армией даже не попытались сами взять⁈ Отдали на откуп этим — он кивнул в сторону коменданта Коцита.

Марчантар не успел среагировать. Казак сверкнул серебром зеркальных глаз, выхватил два пистолета, и выстрелил в лоб головорезу и его помощнику.

— Ты не прав. Мы пытались.

Пули не убили, но бросили на землю, и если помощник просто отрубился, переломав крылья об чугунную ограду, то головорезу не повезло — он налетел черепом на столбик фигурной ограды тротуара, и его мозги с золотистой кровью широко расплескались по ледяной улице.

— Предатель! — крикнул Марчантар, но демон-казак уже выбросив разряженные пистоли, уже новой парой целился в лица ему и второму командиру гайцонцев.

Слова замёрзли на языке. Правда, железный демон достал и натянул свой лук — призрак с надеждой посмотрел на него, но и Кошевой тоже — и сделал движение дулом: «Иди отсюда». Тот всё понял, и, с поклоном убрав оружие, растворился в тумане. Тогда Марчантар задержал дыхание…

…Наука не очень спешила объяснить тайну способности призраков становиться невидимыми и бестелесными, но это не мешало им с детства пользоваться ею, чтобы избегать опасностей и нежелательных прикосновений. А в армии — чтобы штурмовать любые крепости, не испытывая нужды в их разрушении. В невидимости яснее слышались звуки — далекий шум разделился на выстрелы, удары, топот ног — вот оно, войско гетмана! Интересно, где он сам сейчас, неужели уже взял принцессу, раз прислал за ним подручного, а не пришел лично? Ну, врёшь товарищ казак, не так-то легко убить бывшего трибуна легионеров! Пятясь, и стараясь не сорвать задержку, комендант Коцита стал отходить от Кошевого, на безопасное расстояние. Железная ограда и железные тела мёртвых демонов мешали — хоть призраки, задержав дыхание, и могли пройти сквозь стену, металл для них оставался материальным, и чем-то металлическим — например, стальным мечом или свинцовой пулей — невидимого призрака можно было убить и так.

Казак вполне грамотно искал его — сменил один пистолет на саблю, кружил спиралью, загоняя в угол меж тротуарной оградой и трупами. Марчантар тоже был не лыком шит, и умело уклонялся от его финтов, с горечью вспоминая, для чего утвердил эту несчастную ограду: «Дабы зеваки во время проведения парадов не покидали пределов тротуаров даже при задержке дыхания». Сам же рассчитывал высоту «выше среднего уровня колена»! Вот теперь это ему и мешало.

Воздух кончился раньше, чем он сумел, уворачиваясь от грамотных выпадов казацкой шашки, зайти за спину. Ещё бы немножко, ещё бы шажок — но желание вдохнуть стало нестерпимым, и он выпал из невидимости, согнувшись, жадно ловя воздух раскрытым ртом и с красными кругами перед глазами, попытался поднять пистолет и выстрелить — мимо. Казак бросился к нему, но он успел в спасительную бестелесность…

Кошевой широким взмахом очертил клинком круг вокруг себя — призрака в невидимости, говорят, ранить невозможно, но православная сталь одним прикосновением причиняет этой нечисти боль. (Насколько православен был чугун ограды — молодой демон не знал, но надеялся, что хотя бы плевенький дьячок и или ксендз осветил его в кузнице. Нельзя чтобы совсем без освящения сделали такой красивый тын! Иначе, какая-нибудь бродячая скотина или нечисть вроде этого очкастого комиссара бы перелезла во двор!) И если прикинуть, куда он шарахнется, не имея воздуха, то…

Второй раз Марчантар появился за его спиной, без нервов прицелился, выстрелил — привычка к ростовым фигурам подвела его, и вместо сердца он попал в крыло. Кошевой на этот раз среагировал быстрее — прыжок, взмах — призрак опять исчез, но из-за спешки вдохнул ртом, наглотавшись снежинок, закашлялся, появился совсем рядом, и вот тут-то его и поймал демон, на развороте заехав эфесом в поддых — дыхание сбилось, теперь не исчезнуть — Марчантар попробовал выстрелить, но Кошевой просто отрубил ему руку с пистолетом, и, стволом своего пистоля в подбородок задрал его голову так, чтобы он мог видеть его лицо — и выстрелил…

Пуля перебила шейные позвонки, и сорвала череп с плеч лучше любого топора. Теперь у крепости Коцит названной за неприступность Цитаделью в честь самой неприступной принцессы дома Явара, не было главы и командира…