Броня Молчания

Рожденный в Танабата

С неба ударил необычайно яркий, немыслимой красоты столб света. Пройдя разбежавшиеся кругами тучи, он опутался плетёной сеткой молний, ударившись о землю — поднял прозрачную вуаль пара и витые косы струй белого дыма. По земле прокатился гул — кони всхрапнули, свет погас… но на этом всё не закончилось. Вдруг раздался оглушительный удар, аж заложило уши, будто кто сломал огромную доску, озеро захрипело, и… зажурчало, тягучим звуком прорвавшегося в гулкие трубы ручья. Тряхнуло ещё раз — не так сильно, как при бомбардировке, но неприятно, а потом мощный толчок, волна, прошедшая по земле со звуком лопнувшего барабана! Их всех чуть не скинуло с лошадей, а в центре озера вспухли и, во внезапно наступившей тьме, один за другим лопнули, с металлическим звоном, огромные пузыри. Хвост торчащего на границе видимости самолёта качнулся и скрылся под гладью…

— Довыпендривался, — сухо констатировала Злата.

Сзади них раздались крики и плач ракшасов.

— Спустись к ним и успокой! — резко приказал старший брат: — Не хватало мне, чтобы они всю армию деморализовали.

Кивнув, принцесса поскакала вниз по склону. Её полк, оставшись единственными ракшасами между демонами, являл собой жалкое зрелище: кто плакал от страха, кто неистово молился, а некоторые просто орали в небо без молитв: за что? Вот тут и, правда, было стыдно, особенно на фоне стоически перенёсших бедствие самураев. Никогда сильнее она не ощущала себя девчонкой, которой дали проиграться настоящими солдатиками вместо кукол.

— Тише-тише, ребята, успокойтесь! Это не землетрясение, это наши сделали. Всего лишь «Шайтан» промахнулся.

Любовь амальских военачальников к мифологии внезапно сыграла ей на руку:

— Возрадуйтесь, правоверные! Аллах велик, Шайтан промахнулся! — кстати, голос что-то подозрительно напоминал Хасана.

Стенания и плач моментально сменились криками радости (к вящему неудовольствию самураев, ставших ещё меньше понимать нравы этих диких ракшасов), Метеа набрала побольше воздуха, чтобы перекричать:

— Полк, в три ряда стройся! Смирно!

— Внимание, 26-й полк Кызылкумских асигари! — раздалось с гребня холма: — С вами говорит главнокомандующий экспедиционными силами, наследный принц Края Последнего Рассвета, покровитель Северных Земель, Защитник Рыночной Площади Лхасы, старший сын микадо, Мамору Явара! Для паники нет никакой причины. Землетрясение устроено нами специально. Это не знак богов, а военная хитрость. Можете подняться сюда и посмотреть.

Моментально умолкшие башибузуки с недоумением посмотрели на восхищённую братом командиршу.

— Вы слышали приказ генерала? В походную колонну! Стройся! Шагом марш!

…Озеро плавно опускалось, выгибаясь гигантской чашей. Злата проползла под ногами ракшасов и отрапортовала принцу:

— Они что-то вроде этого и задумывали. Не будь озера — нас бы тряхнуло намного сильнее. Ядвига и Ёжи сейчас в астрал нырнут, проверят, насколько глубоко они там закопались.

— Закопались? — раздался с дальновизора голос Тардеша.

— Да, как на той планете… как ты думаешь, они горы взрывают? Здесь проходит магистральный тоннель — от Кайнея до вон того города. Пропускная способность как у хорошего шоссе, они ещё и расширили, чтобы не тратить заряды. А потом решили использовать твои собственные пушки, чтобы обрушить землю под ногами.

— Понятно. Надо было глубже сканировать. Они, скорее всего, рассчитывали на главный калибр чего-то вроде «Вдовы», а у «Шайтана» другая система, как раз с большим поверхностным, а не сейсмическим эффектом, как на старых крейсерах. Я ещё и с ревербацией бил в первый раз — вот лишняя энергия и ушла на площадь, а не вглубь. Иначе была бы яма, там, где вы стоите.

— Не знаю драгонарий-доно, мне по-любому эта ситуация не нравится.

— Молодец, маршал, наконец-то вы научились думать самостоятельно.

— Извините, драгонарий-доно.

— Ха-ха, я его хвалю — а он извиняется! Что предпримем⁈

— Подождём развязки событий.

— Я боюсь, развяжется всё в большой каток, и вам потребуются фигуристы, а не кавалеристы.

— «Фигуристы»?

— Это шутка, маршал.

Кадомацу подобралась к брату и спросила:

— Подожди, Малышка… — Мамору как-то тревожно оглянулся: — Что-то мне от тебя надо было…

— Контроль погоды, — предупредила Злата.

Над светящейся чашей лавы собрались тёмные точки, закружилась чёрная на её фоне метель, и огромно озеро застыло, неожиданно для всех исполнив ожидания Мамору.

— Не вовремя! — выругался он: — Строиться к атаке!

Загрохотали барабаны. На другом берегу тонкие скелеты механических воинов в какой-то миг сменились блистающей кавалерией.

— Кверкеш-сан, как у вас дела?

— Они сняли с передовой всю кавалерию!

— Отлично, значит это не резервы. Малышка, уводи своих копейщиков! Нет! Стой! Дождись северян! Наран-хан, две дивизии в центр, быстро! По прибытии подчиняются генералу Яваре!

— Генералу Яваре⁈

— Да, Госпоже Третьей, твоей троюродной тётке! Малышка, придут дивизии — стоять в резерве до последнего! Используй только, если они сойдут с озера! Ну, как ты атаковала роботов только что, так же… Кстати, я тебя повышаю.

— Мне сдать полк⁈

— Нет, хорошо, что осталась… Азиз-паша! Проклятье, он на молитве! Вестового к нему, пусть возвращается! — Мамору посмотрел в лицо сестре: — Теперь он подчиняется тебе. Асигари можешь использовать, как вздумается, хоть сражайся, хоть траншеи копай, хоть раненых выноси. Всё! Иди, распорядись, а то твои мешают построению!

Повелитель Кошек чуть было сама не кинулась исполнять приказ, но она удержала его несмелой рукой.

— Подожди, — попросила девушка: — Позволь мне сделать один подарок! — сосредоточившись, она навела на брата усиление изоляции: — Вот так. Это убережет тебя от радиации.

Тот вопросительно посмотрел на Злату.

— Не может быть лучшей защиты, чем выставленная любящими руками.

И вот тогда Кадомацу поскакала к полку. Ракшасы подозревали что-то неладное, спрашивали глазами. Но она ничего им не ответила, просто приказала освободить место в строю.

Передавать сейчас командование или нет? Смысл⁈ Пока ищешь нового командира, пока он сообразит на поле боя — она не успела найти себе заместителя, а, назначив кого из сотников, она его обидит и разлучит с друзьями — в войсках брата при повышении переводили в другую часть, по амальскому обычаю.

Вражеская конница давно снялась. Мамору из-за башибузуков задержавшийся с построением, отстал от них на восьмушку поля боя. Каким-то чудом до принцессы добралась чуть не затоптанная копытами Злата, и пожаловалась подруге:

— Мужчины! Вечно они ничего не слушают! Кстати, поздравляю с повышением.

— Что с тобой?

— Да, я им говорю, что ради простой ямы такую пещеру копать не будут, а у них — одна драка на уме!

— Так… объясняй!

— Ну не может такого быть! Если уж копать, так что-нибудь положить туда. Бомбу, например. Лучше — атомную.

— Знаете, она права, — раздался голос Тардеша откуда-то из середины её тела: — Только я бы на их месте давно бы её рванул. А раз она молчит до сих пор — наверное, залило лавой.

— «Рвануло бы», «Рванул». А кого взрывать — голых ракшасов с деревянными кольями? Или подождать когда главный генерал с половиной армии над ней окажется?

Метеа с тревогой посмотрела на поле, по которому мчался её брат. Небесные Кони, чтобы набрать скорость, не торопились прыгать на «небесный путь», разбивая со звоном в стеклянную крошку хрупкое на морозе мыло. Нет, не решатся, там же и их собственные войска, что они, живодёры, что ли?

Подъехали два тёмника — улана из переданных ей дивизий. Принцесса сделала им знак остаться в стороне (ну не могла она говорить, пока брат нёсся, может быть навстречу смерти), но окинула их оценивающим оком. Один был молод, другой жирен. Этот, другой, имел знакомое лицо, и прямо в седле доедал сочную баранью ножку, не стесняясь присутствующих. Третья Принцесса только на миг задержалась на их лицах, но, снова взглянув на поле боя, ей показалось, что линия вражеской лавы слегка разошлась. Или может это ночное облако?

Она снова посмотрела на Злату. Невероятно — волшебница пугающе пристально, словно загипнотизированная следила за линией врагов! Метеа подняла взгляд — действительно, они расходились на три рукава! На фоне сближающихся войск уже не было сомнений!

— Ну вот… — раздался голос наги: — Накрыли нас медным тазиком…

— Всем частям! — принцесса увидела у одного северянина дальневизор и вырвала из рук: — Укрыться за холмами! БЕГОМ!!!

Сердце ударилось о грудь и забилось как напуганная птица, когда тумены, под гортанные крики на северном наречии сорвались с позиций и шумно развернулись, уходя за спасительный гребень. Кавалеристы Мамору, похоже, тоже поняли неладное, и начали разворачиваться, в то время как враг внезапно исчезал на полном ходу — сначала левый фланг, потом правый.

На гребне осталась только Кадомацу, надеявшаяся на ловкость Повелитель Кошек и Злата, спешно наколдовывающая на себя множество щитов. Только острое зрение демона позволяло видеть в рядах оставшихся врагов тёмный цилиндр на седле одной из лошадей, бесстрашно скачущей навстречу надвигающейся армии.

— А вот и наша бомба, — не без некоторого торжества продолжала волшебница (оказывается, она говорила всё это время!), — Глупо и наивно было ожидать, что если враг умеет телепортировать целые армии, не додумается телепортировать одну маленькую бомбу. Что их останавливало? Наверное, отсутствие целей. А тут целый принц и куча командиров.

Спутники лошадки отстали и исчезли без спецэффектов. Та, что с бомбой, прибавила ходу, разбрасывая копытами хрупкие стеклянные обломки.

— Бомба на коне… как неожиданно…

Один из хатамото брата поднял на скаку лук, и выстрелил — лошадь с бомбой упала, перевернувшись через голову.

— Впрочем, так же и глупо. Уходим.

— Брата убьют? Что-то ты можешь сделать?!!!

— Да не убьют, он же на Небесном Коне! Да и отстали они, из-за того, что твои ракшасы путались под ногами, так что ты молодец. Правда, потом, собрать их будет ещё той морокой… Сейчас прыгнут на «связки». Я уже минут семь им об этом телепатирую.

Всадники брата ещё оставались на поле — вроде даже прибавили ходу.

— Брат что, собирается рубить бомбу?

— «Связок» нет, — сообразила Злата: — Наша сторона очищена, Небесным коням некуда прыгать!

— А…

— На второй половине поля есть, они успеют!

Маленькая принцесса с волнением следила за полем. Кони спешили, разгонялись, они чувствовали беду, вот длина корпуса, вот половина — принц вдруг резко остановился, флаги его хатамото сделали круг над головами всадников, но первые ряды начали исчезать, растворяясь в прыжках, и появляясь как призраки на миг в поле, — Небесная кавалерия спаслась! Но принц ждал последних, обнажив меч.

— Вот же дьявол благородный, не жди всех, УХОДИ! — хрипло крикнул кто-то рядом, непонятно, то ли Злата, то ли хан уланов, то ли сам Тардеш.

Он развернулся в последний момент, последним в строю, его телохранители дали шпоры, и их нарядные кони сверкнули доспехами под звёздами… но… что это? Чёрный конь принца споткнулся! Ещё раз — брат удержался в седле, эскорт прыгнул на связку, и Мацуко с ужасом увидела, что за их спинами брат упал вместе с лошадью! Конь, однако, быстро поднялся — но без всадника, и прыгнул на «связку», тотчас вернулся, видать, заметив отсутствие седока. Мамору поднялся, протянул руки, ловя поводья и подняв ногу, чтобы сесть в седло, и… не устоял на одной ноге и упал! Глупыш (принцесса некстати вспомнила имя коня), пронзительно заржал, и без предупреждения поскакал, волоча седока на поводьях. Метеа побледнела от ужаса. И в этот момент вздыбилась земля.

Глупыш прыгнул на «связку». Брат, с оборванными поводьями в руках, покатился кубарем, и, упираясь руками и крыльями, попытался встать. Огненное полушарие ядерного взрыва затмило взор — Мамору находился в каких-то полутораста шагах от эпицентра.

Бомба была не на лошадке, падавшей в разверзшуюся пропасть, а вообще под землёй, где её никто не ждал…

Земля словно взбесилась — холм, как океанская волна, ухнул вниз, а потом вознёсся на прежнюю высоту. Сама еле удержавшаяся в седле во время панического прыжка своей лошадки в спасительный туман «небесных путей», Кадомацу в следующий миг реальности увидела, как котловина замёрзшего озера вспучивается огромным, увенчанным короной трещин пузырём, и брат — на одном из удивительно правильных шестигранных осколков тверди… Повелитель Кошек снова унесла её на Небесный Путь…

Принцесса недрогнувшей рукой дёрнула поводья, и развернула свою маленькую лошадку на помощь.

— Эй, держите её! — раздался позади голос Азер. Кто-то из ракшасов, валявшихся на земле, сообразил, и подсёк копьём ноги лошади. Девушка кубарем вылетела из седла, перед ней на миг промелькнуло напряженное, растянутое торчащими рёбрами и тощими, как верёвочки, мускулами, тело Златы, как она сама оказалась в плену многочисленных ойкающих и обжигающихся рук.

— Пустите меня! — взревела принцесса демонов.

— Не надо, прошу хозяйка! — заговаривала ей на ухо телохранитель-суккуба: — Вы ему не поможете, только себя погубите, нельзя!

— Отпустите!..- крикнула девушка: — Пока руки до костей не сожгли, — добавила она тише.

Её отпустили. Больше всех напоказ страдал Хасан — но ему, похоже, и правда, больше всех досталось. Но… какая разница⁈ Всё дальнейшее она помнила смутно — как она кричала, проклинала их всех, выдумывала им грехи и требовала наказаний. Земля ходила ходуном, горные пики вздымались перед ними и проваливались в реки лавы, твердь под ногами норовила провалиться в небытиё при каждом новом её проклятии… Собственно, сражение на этом и закончилось — катастрофа уничтожила армию повстанцев, вместе со львиной долей войск карателей. А маленькая, почти сошедшая с ума принцесса, кажется, даже чем-то командовала в этом хаосе. Она смутно помнила отвечавшие ей «да» испуганные лица генералов и полковников, слова благодарности за самообладание от самого Тардеша, прозвучавшие где-то на той стороне сознания, какие-то массы движущихся войск. Она вела отсчёт упорядоченных воспоминаний с того момента, когда увидела горящий флаг за спиной хатамото, белый стяг золотой луны Наследника Престола — это Сакагучи, с Миямото, все обожженные, невероятно, но всё же вынесли смертельно раненого старшего брата! Он, оказывается, всё-таки был жив! Захлёбываясь слезами, сестрёнка бросилась ему на грудь и держала его голову, когда свершившие невозможное хатамото повалились на землю… С небес спустился сам драгонарий, пораженный этим чудом, и быстро приказал забрать принца, принцессу и телохранителей в бортовой госпиталь «Шайтана». Да Метеа бы ни в какое другое место не пошла бы, не в силах доверить кому-нибудь ещё, умирающего брата!

Тардеш ещё ей что-то говорил в полёте, но это были единственные в жизни его слова, которых она никогда не вспомнила…