Броня Молчания

Увидеть стены

…Больше, до самого штурма Коцита (в пятую луну), демонессе не удалось переговорить с Тардешем ни разу. Даже увидеть. Первый сон года у неё был страшный: она блуждала в тумане, похожем на «Небесный Путь», совершенно одна, искала хоть кого-то знакомого, но не находила — только огромные тени далеко на горизонте: Сакагучи, суккубы, Хасан, ещё кто-то… Она их звала, и они вроде откликались, шли навстречу, уменьшаясь до обычного роста, но вдруг исчезали за пару шагов, и она бежала к ним навстречу сквозь туман — но никого не находила… Потом, совершенно неожиданно, из тумана вышла живая Ануш — целая и невредимая, очень счастливая, и невероятно красивая — она при жизни не была такой красивой! На ней не было оружия, и был наряд, соблазнительный для мужского взгляда. Она подошла к подруге, положила руки ей на плечи, (Мацуко запомнила, какая она непривычно высокая — суккубы не бывают такими высокими!), и, заставив слегка склонить к ней ухо, что-то прошептала одними губами… Кадомацу проснулась в холодном поту. Был первый день Нового Года на Коците, и рядом с ней лежала Гюльдан, и с испугом смотрела на хозяйку.

— Что, в чём дело? — задыхаясь, и вырываясь из неожиданных объятий подруги, спросила она.

— Ты звала меня во сне… — ответила та с изголовья, подтягивая ноги подальше от хозяйских простыней.

— Правда⁈.. — скинув одеяло, она успокоилась: — Вполне может быть…

— Страшный сон⁈

— Не знаю, — демонесса откинулась на ложе, обдав подругу жаром огненного тела: — Я видела Ануш, и…

— И она тебя звала⁈ — с тревогой спросила суккуб.

— Нет… Просто пришла, и что-то сказала на ушко. Не помню… Ах, она была такая красивая во сне!

— Разумеется. Инкубов только самые красивые рожают, — грациозная соблазнительница подняла одеяло и бережно укрыла ноги хозяйке. Звёздный свет подчеркнул красивые мускулы тонкой руки.

— Да нет, я… Ты скучаешь по ней⁈

— Очень! Хотя из всех сестёр у меня любимая Азер. А Ануш… Понимаешь, мы с ней всегда были очень похожи…- Гюльдан, наверное, ещё очень долго продолжала, но её собеседница уже задремала, и где-то на полпути между явью и сном вдруг поняла — покойная подруга явилась к ней отнюдь не суккубом, а женщиной другой расы, только вот кем… кем… кем…

А Гюльдан поцеловав её спящую в нос, посмотрела на часы и быстренько соскользнула с хозяйской постели. Кода Азер проверяла караул, она уже сидела правильная, одетая, вооруженная, и к спящей принцессе не приставала…

…Первую битву в этом году — в День Начала Дел, Метеа проиграла, в первый раз за всю кампанию. Было очень плохое настроение. Искала Тардеша для орбитальной поддержки, попала даже не на Бэлу — на какого-то совершенно незнакомого призрака, разговаривающего с непонятным акцентом. Наката — один из генералов Центрального Фронта, не пришел вовремя с подкреплениями, да и она сама была злая — послала мечников пешком вверх по почти неприступному, заледенелому склону. Повстанцы, не будь дураки, дождались, пока те донекуда больше вымотаются, и дружным огнём заставили их бежать, бросая оружие и доспехи. Дочь императора сумела реорганизовать бегство в планомерное отступление, но поле сражения она потеряла… Отступая, они встретили злосчастного Накату, и девушка, явно злорадствуя, отправила его в арьергард — искупить свою вину кровью. Или «искупать в крови»… невелика разница для разъяренной женщины…

На следующий день Мацукава с теми же войсками, с теми же солдатами, захватил эту несчастную высоту без единой капли крови… А Мацуко… Мацуко хотела хотя бы в своём позоре отчитаться перед Тардешем — но опять не сумела его найти…

…с недосыпа она присутствовала на советах только номинально — не подавая голос, никак не участвуя в обсуждениях. Генералы, привыкшие к её командирскому стилю, с легкими издёвками и провокациями, к настырности и любви влазить во все, даже самые мельчайшие подробности, побаивались такой новой начальницы и тоже сидели тише воды ниже травы. Как выяснилось — не зря. Перемучавшись так неделю, демонесса решила, что всё-таки переживает из-за ерунды, просто на дне рожденья было слишком много Тардеша, она растратила на встречи с ним всю свою удачу, и вот высшие силы компенсируют избыток радости. После этого она с удвоенной энергией и усердием взялась за своих перетрусивших генералов — и так накинулась на штаб…

…Но Тардеш…

…Всё равно было горько и обидно. Здесь, на заснеженном Коците, среди бескрайних равнин и хрустальных скал, под огромными звёздами, казалось, специально созданными для романтических свиданий, хотелось… Но, жизнь постоянно опускала принцессу на грешную землю…

Тардеш ни разу, с момента как она приняла командование, не говорил с ней просто так, без повода -выходя на связь лишь тогда, когда возникала уж действительно большая необходимость. А она сама — стеснялась, и тоже лишний раз боялась его побеспокоить. И каким же счастьем для зелёноглазой демонессы были те дни, когда происходили собрания Генерального Штаба, на которых присутствовали все военачальники, а главное — и Он, и она!

На совещаниях он держался подчёркнуто-холодно, но это ничего, он большой и сильный мужчина, ему и надо быть таким. Она так же старалась ему быть достойной парой — никого не перебивала, не придиралась к мелочам, это она успеет позже, на своём Собрании Штаба (это любимое ёе занятие у себя — обычно планируя операции, она знала задействованных там офицеров вплоть до уровня десятника — да что там, она даже знала, как и насколько тщательно в выбранных ею подразделениях следят за оружием и чем кормят солдат!), и многие подчинённые спасительницы драгонария генералы тоже полюбили сборы Верховной Ставки. Там с их энергичной начальницей хоть можно было нормально поговорить.

Злата как-то проговорилась при Мацуко, что Тардешу очень нравится акцент женщин-демонов. Что же, дело нетрудное, не зря она тренировалась на колдунью, и умеет любое слово произносить с сотней разных интонаций! А уж расставить привычные по родной речи ударения в амальской фразе — нет ничего проще! И Метеа несколько месяцев старательно картавила, едва завидев адмирала. Хорошо, что никто из её подчинённых не был настолько силён в амальском, чтобы замечать наличие акцента! Потом, после дня рождения, она проговорилась, и Тардеш поднял её на смех. А Мацуко обиделась на Злату. Тоже мне, пошутила…

Может, холодность Тардеша объяснялась тем, что он с самого начала был против её участия в кампании⁈ И когда она только нашлась, хотел отправить её домой, и после смерти Мамору… С одной стороны, это могла быть простая благодарность спасительнице, нежелание рисковать её жизнью, а может и непростая? Может быть, он так скрывал ответное чувство, которое мешало ему сконцентрироваться на деле, и та взаимность, которой хотела девушка-демон ему бы только мешала, вот он и пытался отправить её домой⁈ И желание держать её подальше от смертельной опасности — это и есть те чувства и любовь, которых она жаждет⁈ Ну, любой бы так же поступил со своею женой — хотя насчёт этого, глупая принцесса, кажется, слишком размечталась.

Но кто бы, если не она, справился бы с такой армией? Мацукава⁈ — да его бы слушать не стали в штабе, плебей, наёмник, ронин… Томинара? — нет, несмотря на свои полководческие таланты, слишком молод, побеждает, да — но как игрок, а не как воин… Вот годик пройдёт, может и будет годен нести на себе ответственность, а не только правила игр. А она сама? — ведь залог её побед всё-таки в этих, только что раскритикованных в её мыслях, её генералах. Ну, уж нет, уже не только… Ведь даже дома, в шутливых сражениях, она проигрывала только отцу — и то, лишь до тех пор, пока не поняла, что против сильного врага на войне бьются «нечестно» — все на одного, а не один на один… А здесь только одно сражение, и эти три неудачных штурма — но самого Коцита…

…Тем более что тогда она опять встретилась с Тардешем…

…Была пятая луна года, несколько дней спустя после Дня мальчиков. Кадомацу хотела приурочить взятие крепости к самому празднику, но повстанцы вцепились в землю отчаянно, и только ценой миллионных потерь ей удалось подойти к предместьям в первой половине месяца…

…Принцесса недвижно возвышалась на Глупыше, и вечная заря местной весны светила ей в спину. Сапёры почти закончили свою работу — маленькие города-спутники и дачные посёлки мятежники с недавних пор сдавали без боя, (Томинара научил их бояться сельской застройки!), но, уходя, оставляли такое невообразимое количество мин и прочих ловушек, что разминирование требовало больше времени, чем десяток сражений. Обозлённая этими задержками Метеа, после праздников уже оставила в тылу нетронутыми несколько городов — всё равно никто оттуда носа не покажет…

Мягко спрыгнув со «связки», на своём белом, с синими разводами Небесном Коне подъехал Мацукава.

— Госпожа…

— Доброе утро, генерал. Что расскажете?

— Слишком быстро идём. Резервы не поспевают.

Она покачала головой:

— Смешно. Мне всегда казалось, будто мы идём всё ещё медленно.

— Авангарды несут большие потери и выдыхаются. Дороги перегружены. Часть маршевых полков подняли на крыло и пустили воздухом, но им нужны регулярные привалы в безопасных точках, и хотя бы пол-дня отдыха после такой гонки.

— Как там ваши партизаны? Справились с ними⁈

— Да не партизаны это были. Остатки арьергарда. Немного помечтали, что могут нам помешать. Ни укреплений, ни укрытий — одни в тундре против летающих войск… Даже стыдно считать это победой. Вот южнее — в горах, будут у нас проблемы. Там дыр, как в сыре, заберётся кто — никогда не выкурим. Полезно заранее туда какой-нибудь полк, а то и дивизию законопатить…

Кадомацу в первый раз посмотрела на генерала. Посмотрела с интересом:

— Мне нравится ход ваших мыслей, господин генерал. Планы Коцита пришли?

— Они должны быть у вас раньше меня.

— Нет, ещё нет. Что-то драгонарий-доно не торопится, — и сглотнула комок. Видят боги, каких усилий ей стоило произнести эту видимо-равнодушную фразу равнодушным тоном!

— Может, они сами будут брать крепость⁈

— Не-ет. Арифметика — им просто не хватит сил. А что говорит ваша разведка?

— Сейчас созову, — и углубился в свой дальневизор.

Метеа сняла шлем и, встряхнув головой, красиво рассыпала пламенеющие желтым огнём волосы по плечам. Наконец-то они отросли. Правда, жалко, что придётся вскоре опять обрезать — на войне за ними следить некогда. Она машинально погладила сияющую копну — нет, прежде чем резать, она сделает из этого что-то, как можно более похожее на женскую причёску.

Из-за спины раздался стук копыт, всхрап лошадей, и голос:

— Госпожа ведьма, не двигайтесь, вы сейчас так приятно контрастируете с небом!..

Тардеш! Девушка моментально обернулась, несмотря на просьбу, о, боги, если это обман…

— А ваши глаза — с зарёю… — закончил драгонарий.

Это действительно был он! Впервые она увидела его верхом, его Небесный Конь был толст и головаст, и всё время что-то жевал, но адмирал держался на нём уверенно, вопреки амальской поговорке, что «моряк на коне — что пёс на заборе». О, боги, что случилось, о Каннон, неужто ты услышала молитвы глупой принцессы⁈

— Вы же говорили, господин драгонарий, что видите мои глаза серыми! — улыбаясь, упрекнула она.

— А кто вам сказал, что я вижу зарю — красной⁈ — и подъехал ближе. Глупыш, завидев то, вечножующее чудовище, на котором передвигался Тардеш, и то, что оно к нему приближается, попытался сохранить дистанцию, за что и получил от своей хозяйки.

— А если честно — я постарался представить, как это выглядит вашими глазами, — добавил призрак шепотом.

Кадомацу чуть не выронила шлем…

…Сакагучи негромко кашлянул — что странно, во время предыдущего разговора с Мацукавой он впервые никак не вмешивался — неужели научился вежливости⁈ Принцесса повернулась, чтобы сделать ему замечание — но тут заметила и Бэлу, и Кверкеша, и её Томинару, и… ой, сколько же их много!

— Что случилось, драгонарий-доно⁈

— Вы подошли к Коциту, маршал Метеа. Думаю, это повод для совещания Штаба на поле боя.

Она опять поискала глазами Томинару — вот уж кто точно не на своём месте! Он должен быть на левом фланге, вместе с Сидзукой:

— Господин Синдзиру, как обстановка на Юге⁈

— Взяли мы эти горы. Там одна зелень была, мальчишки да девчонки — нас в жизни не видели. Как увидели — побежали с перепугу, бросив оружие. Я бы и раньше доложил, если бы не вызов господина драгонария.

— Мы с генералом Мацукавой, решили, что там стоило бы оставить несколько подразделений в пещерах.

— Ага. Сидзука как раз туда заколачивает пару полков ашигари. Укрепятся — сдержат повстанцев и без огнестрельного оружии.

Подъехал Кверкеш:

— Маршал Явара, эти дома можно занимать?

— Сама не знаю, подождите… Эй, господин Ямасита, как ваша работа⁈

Из тени донёсся голос:

— В тот и два соседних можете заезжать, Ваше Высочество. Только руками лишний раз ничего не трогайте! Остальную деревню мы закончим где-то, через час-полтора.

— Спасибо, нам только один дом и нужен!

— Намного лучше будет говорить под крышей, чем на открытом воздухе, — заметил чей-то незнакомый мужской голос.

…Над покрытым мраморной доской столом, отражаясь в золотых инкрустациях, задрожала, рисуясь, объёмная карта Коцита.

— Наконец хоть какая-то карта, как надоело воевать вслепую! — кто это сказал, никто не заметил — все так думали.

— Избаловались с нашим флотом⁈

— Господин Томинара, немедленно вызывайте господина Сидзуку, скажите — он нужен срочно!

— Да, госпожа.

— Арслан-ага здесь⁈

— Да, шайтан-ханум.

— Напомните мне потом, что я хотела с вами поговорить.

— Маршал Метеа, вы закончили⁈

— Я ещё только начала.

— Но нам бы хотелось начать заседание.

— Разумеется.

— Что⁈

— Я слушаю.

Все рассмеялись.

— Хм… Итак, товарищи по партии и союзники, вот цель завершающей фазы военной кампании на этой планете. Крепость «Коцит», или «Ледяное Озеро». По ширине занимает пространство между шестидесятой и семидесятой параллелями, по долготе — угол в 30° от радиуса планеты. В мирное время гарнизон в 75 миллионов, 10 миллионов орудий и прочих установок, минные поля, инженерные заграждения, два рва — с перегретой кислотой и радиоактивным таллием, газовая завеса, три ряда стен, стоит на нейтронно-уплотнённой плите, заякоренной к ядру планеты. Сохранит боеспособность даже в случае уничтожения оной.

— Минутку, минуточку! Карта не соответствует местности!

— Простите?

— Посмотрите в окно! А мы здесь!… проклятье, здесь даже эта деревня не указана, вот видите на карте высоту 203? А где она в окне?

— Карта десятилетней давности. Никто не думал, что надо будет брать наш же Коцит.

— А вот здесь, я помню, должен быть небольшой холм! Генерал Мацукава, прикажите своим проверить его, вдруг это замаскированный дот⁈

— Не надо, маршал, генерал, не торопитесь, там сейчас проходит разведка 7-го легиона, они лучше справятся.

— 7-й легион? Тот самый⁈

— Ну что же. Как заметила маршал Явара, этой карте можно верить с большой натяжкой… Что же будем делать⁈

— У меня есть один выход. Генерал Мацукава?

— Да.

— Ваши разведчики готовы?

— Сейчас, дорисовывают.

— Что, «дорисовывают»?

…Огромный рулон бумаги развернулся по инкрустированному золотом мрамору стола прямо под сияющей голограммой. Все ахнули — на простой бумаге, простой тушью и иероглифами, руками и кистями была нарисована настолько подробная карта, что по точности не уступала голографической.

— Вот. К сожалению, только запад, юг, и немного северо-запада. Восток и северо-восток пока недоступны.

— И это хорошо. Что это за сетка⁈

— Каналы. Вблизи стен сливаются в мелкий третий ров.

— Каналы⁈

— Было такое предложение усилить защиту Крепости. Сенат тогда не выделил средств. Очевидно, повстанцы его реализовали.

— Будем тогда штурмовать Коцит на лодках, — невесело улыбнулась Мацуко.

— Скорее всего, к узлам «сети» они уже давно пристрелялись. А то и по всему протяжению каналов.

— Ну, я это догадалась… Что же ещё нас ждёт новенького, кроме третьего рва?..

…А сюрпризов оказалось предостаточно: внешние батареи, новые укрепления, совершенно неизвестные теперь минные поля…

— Что здесь делает эта электростанция? А? Ну, отвечайте, строители!

— Хм… Тоже не знаем… Не могут же они строить целую электростанцию только для поддержания тока в заграждениях?

— Может, и могут. Заграждения-то ненамного короче экватора планеты.

— Но не снаружи стен же!

— От вас дождёшься ответа… Ладно, снесём её на подходе — не будем так по-дурацки подставляться. Меня вот что интересует — где радиус поражения крепостных орудий⁈

— Светомёты — до горизонта, энергетические разрядники и прочее — пока в зоне видимости. Обычные баллистические пушки и ракеты — до синего пунктира на карте. Запас ракет, кстати, израсходован, насколько помню.

— Интересно. В таком случае мы в зоне поражения. Почему по нам до сих пор не пальнули⁈

— Во время восстания канониры-комендоры остались верны Республике, и их всех расстреляли, — все призраки как по сигналу встали, вытянулись по струнке и на минуту замерли в стойке «смирно»: — Так что, теперь у них, за прицелами, младший расчёт — заряжающие, подаватели, замковые… Неизвестно, удалось ли павшим героям вывести из строя Централь Управления огнём, но скоро узнаем — и если нет — лучше сразу молитесь своим богам…

— Не пугайте… Что можно сделать для защиты⁈ Я не могу располагать лагеря за синим пунктиром — это слишком далеко, полдня пешком, механизации у нас нет.

— Мы окружим Коцит кольцом из антигравов. Они создадут поля переменной гравитации, и ни один баллистический боеприпас не попадёт в цель за его границами.

— Отлично. Где?

— Зависит от вас. Насколько близко вы сможете подойти к стенам.

— Хорошо… Господин Томинара, какие у вас мысли насчёт предстоящего боя?

— Зря мы влезли на эту планету.

— Хм… Согласна. Дальше?

— Это работа по вашей специальности — для неудовлетворённых девиц с манией самоубийства. (Все посмотрели на начальника штаба): — Тут понадобится не меньше месяца даже не на сапёрные работы, а на банальную расчистку дороги перед разминированием. А потом и разминирование, и инженерные работы — и всё это под огнём со стен! Скорее всего, придётся атаковать с воздуха, но, во-первых, там вероятно плотнейший сторожевой огонь. Странно, кстати, почему сектора противовоздушной обороны не указаны на чертежах? И что это за «газовая завеса»? Отрава? Изоляция от неё спасёт?

— Скорее всего, нет. Амальцы — спецы по способностям отравлять другим жизнь.

— Смешно. Надо будет проконсультироваться у госпожи Златы — может вопрос решается средствами магии. Но в целом — внешнюю стену взять нетрудно. Нужны будут все виды войск. Призраки — я имею в виду элитные когорты, уничтожат внешние электростанции, наши копейщики уничтожат полевые батареи, каналы заморозим, люди со своей артиллерией пробьют брешь, а лучше — несколько, туда по воздуху бросим меченосцев. А может и лучников — если позволит противовоздушная оборона. Ну, часть, как резерв пойдёт по земле, стена высокая, дальности даже наших луков не хватит на всю высоту. Минные поля можно разминировать ракшасами — пустим их в несколько волн и дело завершено. Тем более что на данном этапе они свою роль уже сыграли.

— Не хотелось бы вас разочаровывать, но против такой глупой тактики придуманы системы дистанционного минирования. Один залп — и все ваши жертвы напрасны, минное поле восстановлено.

— Ашигари обучены для такого случая, поверьте, они знают, как использовать такие мины. Спахов будем придерживать на случай встречи с окопавшимся противником, а свою кавалерию введём в последний момент, по дорогам, как только передовые откроют ворота. Как только подавим сторожевые пушки — на челноках спустим в город легионеров и янычар, для завершающей фазы уличных боёв. Ну вот, пожалуй, и всё. Хотя, госпожа, думаю, вы уже имеете лучший вариант⁈

— Не смеши меня. Всё правильно, только ашигари жалко. Ведь всё здесь лягут — под ногами мины, а в лоб — огонь.

— Ну, можно пустить вместо них сапёров — тот же эффект. Я не верю, что под обстрелом они успеют что-то там разминировать. К тому же, ашигари у нас несравненно больше.

— Ладно… Да, ты прав — если плотность сторожевого и заградительного огня будет выше, то придётся ломать стену. Принц Стхан, как быстро вы сможете это сделать?

— Постойте! — воскликнул Тардеш: — Этого нельзя!

— Что⁈

— Приказ Сената: «Крепость „Ледяное Озеро“, должна быть захвачена работоспособной и с минимумом повреждений оружия, механизмов, и прочего имущества». Извините, но это для нас закон…