Броня Молчания

Две вылазки

…В темноте, колючую проволоку абсолютно не было видно, и Хасан вволю повеселился над остальными, глядя, как они «Знакомятся», с ограждением.

— Чего ржешь⁈ — прошипел Маваши: — Я в доспехах, мне не больно!

Для скрытности в темноте демоны закрыли даже крылья.

— Ха-ха! — хоть и вовремя заткнув себе пасть, всё-таки оглушительно громыхнул сопровождавший их пещерный демон-доброволец: — Шутники, блин…

— Тихо ты! А то всех солдат перебудишь.

Нет, тревоги они так поднять и не умудрились. Сквозь полосу ограждения и полосу охраны пробрались без приключений, несмотря на то, что взятый ими больной бандит на каждом ухабе канючил, что у него температура, и ему надо покакать. Пятый спутник — седовласый легионер с чиненым-перечиненым автоматом отличался спокойствием Сакагучи — на все перипетии их вылазки он отозвался единственным маловыразительным матюком.

Вообще-то им нужно было на насосную станцию — просто переключить с резервуаров на скважины, но там была такая охрана, что даже сама Третья Принцесса, поглядев на план, сокрушенно покачала головой — без серьёзной подготовки даже специальной группе ниндзя туда соваться не следовало. Но город и водокачку охраняли призраки-вигилы, которым самим вода требовалась. Так вот, зеленоглазая командирша предложила совершенно безбашенный план, реализовывать который взялись первые сорвиголовы в отряде — Кен Маваши и Хасан. Ну а от добровольцев из числа мародёров отбоя не было… Правда, одного пришлось отправить… немножко против его воли.

Пока Хасан, показывал чудеса ловкости, словно таракан, карабкаясь на лагерную водонапорную башню, Кен скинув плащ, распахнул светящиеся крылья и просто взлетел, сверху вовсю потешаясь над ракшасом, за все те шутки на колючей проволоке.

— Эй, вы, там! — раздалось снизу: — Вы, наконец, кончили? Я его на своей спине до верху не донесу!

Хасан снял с себя моток верёвки и сбросил её вниз, Кен взял другой конец, и, когда больного привязали, стал спокойно поднимать его на крышу бочки.

— Не сгорит? — спросил ракшас о верёвке, (демон был намного сильнее уроженца Порога Удачи).

— Нет. Только пересохнет. Ничего, верёвочка хорошая, нам хватит…

— Да, но его-то ещё и туда спускать.

— Всё будет, — пообещал Кен, с натугой втягивая свою ношу через ограждение.

Тихо — сказался навык ночных грабежей — по лестнице вскарабкались бандиты.

— А люка, однако, нет — заметил пещерный демон.

— Я какать хочу — уже сюсюкающе попросил больной.

— Терпи! — встряхнул его бандит: — Ты сюда для этого и лез!

— Вам легко говорить — «терпи»! А я больной, между прочим, меня организм не слушается…

— Да отстань ты… Ну, братва, как его будем туда-то засовывать?

— Не проблема, — сказал Маваши, разминая крылья:

— Учитесь, пока я жив! — и легко взлетел на крышу бака.

— Эй, а чего так высоко⁈

— Он почти полный! Лезьте ко мне! — а тем временем хорошенько размахнулся своим оружием — «когтями» и со звоном вонзил их в податливый металл крыши.

— Тише ты!

— Виноват, больше не повторится.

Когда пещерный демон с ракшасом и ведомый ими на привязи больной забрались, наконец, на крышу, он уже загибал края весьма внушительной дыры.

— А это ещё зачем?

— Поранитесь ещё… осторожнее, спускайте…

— Погодь! Ты! Раздевайся!

— Как⁈

— Вымокнешь, дурень, так ведь совсем коньки отбросишь! Давай!

…Он там недолгое время плескался, потом заскулил:

— Бра-а-тки… братки! Я замёрз, я ссать хочу…

— Дак ссы, дурина! Тебя для этого и несли сюда! И посри ещё…

— Он там не утонет?

— Да нет, всё путём… хотя нет, давай-ка, привяжем к чему-нибудь…

— Братки!

— Тихо! Ты там, это, поболтай ногами, размешай дерьмо-то…

— Холодно — простучал зубами бедолага.

— Ты лучше о холоде не думай, ты думай, что ты теперь это, самое… как его?

— Химическое оружие… — прошипел сквозь зубы легионер, и предупредил: — Эй, патруль возвращается. Вытаскиваем его, пока не заметили!

…Нет, всё-таки Ильхан выглядел предпочтительнее всех этих немытых дезертиров. Конечно, непристойно оценивать всех мужиков, как постельную принадлежность, при первой же встрече, но когда ты суккуб — это естественно, а что естественно — то не безобразно. Вот с этими мыслями Гюльдан с хитрющими глазами пыталась то прижаться к Ильхану, то как-то зазывнее изогнуться перед его глазами. Но он, наверное, от сестрёнкиного Сакагучи заразился — раздеваясь перед вылазкой, не обнимал и даже не гладил — а отдавал ей одежду, и уходил, став невидимым! Ох, а эти его жесты, эти мягкие, почти девичьи движения — какое испытание для молодой девушки! Гюльдан мечтательно закрыла глаза, прикусив губки, и так в мечтах простояла бы дольше двух секунд, если бы сзади чего-то тяжелое не уронили…

…Так называемые «Пришлые», при внимательном изучении этого вопроса, тоже оказались проблемой — занимая первые, ближайшие, удобные дома, они, своей «обороной» блокировали стратегически важные улицы. Третью Принцессу это не устраивало. Она поручила верным ей бандитам в первую очередь разоружить эти «крепости». (Ну, бандиты-то слово «разоружить» поняли по-своему). А лучшей лучнице и лучшему разведчику её отряда, было предоставлено самим выбирать, где будет нужней их помощь. Может, им и можно было разделиться, но раз Хасан с Кеном ушли травить воду военным, то и Гюльдан старалась держаться поближе к янычару — конечно, кто-то из здешних и выглядел многообещающе, но… к ним ещё привыкать… А Ильхан — вот он, здесь, рядышком, только помириться…

Этот «пришлый» засел основательно — не зря. Ильхан не решился переть на него при свете дня, а дождаться хотя бы сумерек. Они долго стояли на ветрине — на крыше дома напротив, прикидывая, с какой стороны будет безопаснее, потом решили, что лучше будет снизу. Ракшас разделся и исчез в полумраке, а суккуба-лучница осталась смотреть.

Дело обстояло так — «пришлый» занял угловую квартиру на втором этаже многоквартирного дома. У него было четыре окна со стороны подъезда, два — с торцовой стороны, и пять — сзади. Из каждого окна торчало по пулемёту. Плюс, он ещё и заложил кирпичами окна нижнего этажа, оставив только узенькие бойницы, через которые не закинуть гранату.

Бандиты думали добраться до него, ломая стены с противоположного конца здания, но, во-первых, воспротивились другие жильцы, выселенные незваным гостем из этого дома, а во-вторых — улица слишком хорошо простреливалась, чтобы даже с другого конца провести что-то подходящее для штурма. Да и заминировано вокруг было неслабо — Ильхану потребовалось зрение Гюльдан, видящее контуры предметов, чтобы найти безопасный путь среди хлама и растяжек.

Вообще, будь это бой, такую огневую точку штурмовать бы не стали — вызвали бы авиацию или орбитальную поддержку — и снесли бы вместе со всем кварталом. На худой конец просто бы сожгли дом или пустили бы газ, чтобы отравить защитников. Но… здесь это не годилось. Хорошо, что главарь местной банды оказался умный — узнав, кто придёт ему помогать, приказал всем худым да мелким не мозолить глаза на улице — так что появившемся маленькой суккубе и худощавому ракшасу захватчик дома не придал значения.

Решили так — Ильхан, невидимкой, войдёт в соседний подъезд, поднимется на крышу, и оттуда спустится в квартиру через дымоход. Это была проверенная тактика — дымоходы в таких домах (или что это было вместо дымохода) размещались внутри стен, незаметно для жильцов, и при нужде легко пробивались кулаком. Гюльдан же должна была удобно спрятаться и ждать удачного момента, когда потребуется её острый глаз и верная рука.

Расовый состав «гарнизона» импровизированной крепости «пришлых» был неизвестен — выяснили только, что они плохо видят ночью. Наверное, люди — очень похоже на них. Но даже зрение привыкшей к ночной Даэне суккубы, мало чем помогало в стремительно сгущающейся тьме улиц и неосвященных комнат — хотя бы чуточку света… Иногда дула пулемётов поворачивались — ах какой был соблазн выстрелить! — но ещё днём Гюльдан ясно видела верёвочки, привязанные к рукояткам — и не спешила зазря тратить стрелы, и выдавать своё оружие и местоположение. Где там Ильхан, змеиный яд? Только бы он не застрял в этой трубе!

И вдруг — звук удара оттуда! Что-то хлёстко и звонко, потом — деревянно и резко, что-то темное вылетает из окна, срывая с петель раскрытые рамы, повисая на длинном стволе пулемёта, пулемёт наклоняется — и тщетно пытающееся схватиться тело срывается вниз. На мины.

Стоявшая в стороне от полуоглохших, высыпавших на взрывы на темную улицу бандитов, только Гюльдан заметила, что борьба продолжается. По слегка освещённой отблесками огня комнате метались исчезающие тени. Второй ракшас? Суккуб прицелилась, но хоть она и разглядела достаточно для верного выстрела, вопрос: «кто из них», останавливал её руку. Наконец, додумалась — прикрепив к стреле склянку с хатакой, открыла пробку, и горлышком вперёд — чтобы не вылилось по дороге, с излишним натяжением выстрелила в окно. Утихло — буквально на миг. Потом вдруг что-то рванулось в глубь темноты, хлопнуло дверью… может, стоило и проверить, но Гюльдан, хоть и суккуба, как-то ещё не была готова к приключениям на свою задницу, пока возбуждающий мужчин аромат не выветрился из помещения. Она жестом попросила главаря мародёров держать своих парней, и, спланировав, сама, осторожно, держа лук наготове, красиво пошла через мины прямо к двери подъезда. Дверь распахнулась прямо ей в лицо — незнакомец выпрыгнул, покрытый запаздывающей мимикрией в цвет подъезда, увидел её и резко бросился наутёк. Стрела сама сошла с тетивы, словно живая предугадав его рывок в сторону от растяжки, вошла меж меняющих цвет лопаток. Невидимка споткнулся на бегу и кубарем влетел в ближайшие кусты, где и затих. Бандиты подбежали быстро:

— Ух, ты…

— Эй, а как ты узнала, что это не твой дружок?

Гюльдан и самой было интересно знать, но её пока что всю трясло с перепугу…

— Я тэ покажу, жэнщина, как бэз команды стрэлять! — раздался самый долгожданный голос на свете: — Как мнэ тэперь па улыцэ, идти, жэнщина⁈

Гюльдан облегченно вздохнула, а потом, уронив лук и стрелы, обеими ладошками прикрыла смеющийся рот, увидев янычара. Набедренная повязка и на четверть не прикрывал эффект от хатаки. «Ну, ты мужик…» — с уважением протянул один из мародёров. А суккуба, отбросив несвойственную робость, протянула руки, и прыгнула на любовника, недвусмысленно обняв коленями:

— Для начала — используем Это по назначению! Ты случайно не видел кровать помягче и дверь попрочнее, пока спускался? А то ведь ночь на дворе…