Броня Молчания

Планируй, пока можешь

…Месть — это настоящее искусство, и вдвойне тот неправ, кто считает, что её надо вершить на горячую голову, ничего не обдумав. Так, как неправ тот, кто считает, что у Революционной Армии не было своих гайцонских демонов…

Марчантар как раз вызвал к себе таких — по всей крепости нашлось где-то около десятка-двух. Наёмники, перебежчики, предатели, а может быть и шпионы — без совести и чести, не ужившиеся со своими, торговцы секретами, или решившие что обиды дороже присяги — вот таких, он решил собрать для реализации своего плана. А пока, в ожидании, сидел над планом Коцита, и размышляя о возможностях обороны.

На карте лежали два рисунка принцессы, сделанные ещё художниками её родины — тонкий металл с гравировкой, на одной из которых девушка была изображена в вульгарной позе на спине, среди разбросанных одежд, раздвинувшей колени, на другой — в позе на коленях, ягодицами к зрителю и с зазывным выражением лица смотрящая на Марчантара. Он передвигал их, тайком поглаживая и прикидывая варианты…

Хоть Умкы и сбежал, он, всё-таки оставил ему боеспособную Цитадель. Надо будет успеть до полного окружения отправить всех гражданских и ключевых специалистов на Шульген и Диззамаль, восточные и южные сектора уже не спасти, а вот с офицерами придётся повременить… Гайцонцы ведь из шкуры вон полезут, чтобы свою принцессу спасти — нужна будет и армия, и те, кто будут ею командовать… «кнут, например… или хорошую такую верёвку…» — он вспомнил, что у него где-то в ящике стола лежали снимки связанных девочек — вопрос был только в том, чтобы на гайцонке веревка не сгорала… «О, ты будешь просить, чтобы тобою командовали…»… Он уже приказал — укрыться в стенах, наружу не высовываться без нужды, без крайней нужды — это уже сократило потери, особенно на северном и южном участках, что были недоступны для ракетного обстрела из космоса… В принципе, можно сделать что-то вроде ракеты, дать ей наркотик, и портрет драгонария, и довести до рефлекса — чтобы она, как видела его, сразу бы становилась в позу, и начинала стонать: «О, товарищ драгонарий, дай мне ракету!» — кстати, парни, что на Стене это оценят. Если конечно ещё живы будут. А впрочем, чего опасаться — Сенат пока играл на руку Революции — и карателям и повстанцам было выгодно сохранение крепости целой и невредимой (не строить же заново такую громадину) — причём Сенату в большей степени, потому, как бывший политический офицер отлично знал, что соседние системы инородцев постоянно пробуют на прочность соседи самых разных мастей, обещая как райские кущи, так и адские муки в обмен на согласие сменить сторону. Слишком лакомый кусок — этот край Лимеса, с перекрестком множества путей и интересов Вселенной. Многих из них всего лишь одно поколение как умиротворили, и «разрешили» жить «без надзора», сократив оккупационные легионы до минимума. Да и после Црвены Республике как воздух была нужна такая крепость на Юге. На этом острие Лимеса тогда и так власть Республики покачнулась, а кое-где и рухнула, закончившись Революцией, и только флот Тардеша, показательно отстрелявшись с боевых орбит, объяснил им, что лучше дружить с Сенатом, чем с Шульгеном. Но стоит вспыхнуть восстанию в тылу флота, на Гайцоне — и даже говорящие обезьяны поймут, что жить флоту ровно до истечения запасов воздуха. И будет выбор — продолжать блокаду Гудешии, и Коцита или же возвращаться, чтобы не остаться без снабжения. А против Коцита Тардеш не может использовать свою устрашающую огневую мощь и просто сравнять крепость с землёй — пусть, даже если каратели победят таким способом, для самого Тардеша, как адмирала и сенатора, это будет конец карьеры, даже в том случае если Сенат полностью оправдает его — ибо тогда его флоту всю его оставшуюся жизнь придётся сторожить эту границу Республики с бессменным командиром во главе.

Хотя, последние сведения с Обсерватории… Флот двинулся, и тогда им останется только придумывать молитву получше — планетарной обороны при блокированной «Ледяной Клетке» не хватит, хотя… интересно будет посмотреть на товарища драгонария, что он сделает против союзников, когда на глазах у них в прелести их драгоценной принцессы будут втыкать иглы… «На всю длину… » — он аж потянулся от удовольствия. Так, постойте, а что же он решился? Напугать? Или на него оказывают давление союзники? Ведь тогда открываются поистине удивительные возможности — в том числе и для игл на всю длину. Или он решится бомбить, и драгонария, за нарушение сенатского приказа арестуют свои же офицеры, а пока суд… Или же он не решится — и тогда взбунтуется ядро его армии, гайцонские войска, и, умело манипулируя, можно таких дел наворотить… Ведь в безвыходном положении вы, товарищ Второй Архидрагонарий Республики!.. Ха!..

Ну ладно, хватит уже мечтать, тем более девчонка ещё не поймана — он решительно перевернул обе картинки вниз рисунком. Усиление в виде восьми легионов с Заслона: четыре призраков и четыре пещерных демонов, кануло как капля в море, растворились в лабиринтах необозримой крепости. При отступлении на Умкы выпустили брахмастру, теперь этих самых лучших солдат не хватало даже чтобы замкнуть кольцо оцепления вокруг одной энергоцентрали. Пришлось распределять силы между патрулями, курсирующими между опасными точками. А патрули требовалось сменять, на что у него абсолютно не было резервов. Одна надежда — что удастся изолировать группу диверсантов в каком-то одном городском квартале, и тогда уже ресурсы не будут иметь значения.

«Надо будет приказать патрулировать подвалы элитными когортами» — подумал Марчантар, и в этот момент в его дверь постучали.

Перебежчики… Наёмники… После гетмана Зубило он уже не сдерживал своей отрицательной реакции на них. Кстати, отметил он на своей бумажке — надо будет разобраться с ним побыстрее. Команда стерилизаторов вернулась ни с чем — казармы казаков блистали чистотой и трёхдневной пылью — безрогий демон обошел его на шаг!

В кабинет вошли четверо — двое из отряда наёмников, купленного ещё Тыгрынкээвом для секретных целей, офицер и его помощник, и два офицера от остальных перебежчиков — они заметно отличались от этих двух и осанкой и манерами и порядком в одежде, и более правильными чертами лица.

— Коннитива, — сказал он единственное известное ему гайцонское слово (гайцонцы поморщились), и продолжил на амальском: — Я должен сообщить вам весьма важные сведения стратегического характера, поэтому прошу дать мне слово, что ничто, что я вам скажу, не станет известно за пределами этой комнаты.

— А в чём проблема, начальник?- спросил старший из головорезов, по-хозяйски бухаясь в заскрипевшее под ним кресло. Марчантар поморщился — хорошо, что успел подстелить асбест на мебель, в ожидании огнеопасных гостей. По-амальски они говорили даже без акцента. Варвары, никакого почтения к комиссару, могли бы и притвориться.

— Мы свою работу делаем, и волны не гоним, ты же знаешь! Ну, если тебе надо, вон, Ёк может держать своё слово, — он с усмешкой кивнул на своего помощника, который, так же как и его шеф, вошел, завернувшись в собственные крылья: — Правда, Ёк? — а вот между собой они говорили на своём собственном.

Комиссар испытующе посмотрел на двух остальных:

— Род Амано никогда не нарушал возложенного на него доверия! — с вызовом заявил ближний.

— Мы не имеем столь знаменитых предков, как господин бывший тюдзё… — вкрадчиво начал второй: — Но на службе у вас мы кровью заслужили быть вне подобных подозрений!

«Да-а, сложный контингент…»

— Прошу прощения, что оскорбил вас недоверием. Итак, то, что продолжительное время скрывалось от всего гарнизона — к нам, с целью диверсии, проникла ваша принцесса.

— Госпожа Третья⁈ — осведомился тот, «из рода Амано».

— Не знаю, сколько их у вас там. Ну вот, ей удалось нанести кой-какой, незначительный вред, но сейчас она попалась в расставленную ловушку, и петля вот-вот затянется, и…

— А, ясно! — перебив его, с силой хлопнул ладонью о кулак командир-головорез: — Так вы хотите, чтобы её схватили мы⁈ «Знакомые, родные лица…»⁈

— Нет, — покачал головой, поднимаясь из-за стола, и беря в руки картинки с принцессой: — У вас нет соответствующего вооружения. С арестом мы справимся сами.

— А мы? — кто задал этот вопрос, Марчантар не заметил.

— Как известно, Тыгрынкээв был моим другом. Как известно, она убила Тыгрынкээва. Так вот, — он двинулся им навстречу, протягивая каждой паре по картинке, и не сдерживая клокотавшей в голосе злобы: — Когда она окажется у нас, я хочу, чтобы она пожалела, что родилась женщиной! — амалец сделал паузу, самый чуток взяв себя в руки: — Пытки, казни — всё это слишком почётно… А вот заставить ублажать такое отребье, как вы — для принцессы это будет в самый раз.

— Хы, — ещё противнее осклабился наёмник: — Ты слышал, Ёк? Нам предлагают отыметь всеми способами настоящую принцессу! Скажи ребятам, а я — он откинулся в кресле, расставив ноги, и поглаживая картинку, данную ему Марчантаром — Уже от одной мысли весь возбудился!

Сбоку свистнул металл, и все неожиданно увидели того, «из рода Амано», стоявшего с обнаженным мечом наготове. Две половинки другой похабной картинки, медленно кружась, опускались на пол:

— Да как ты смеешь такое даже думать, грязный пират! В роду Явара было всего две достойных женщины, и я не позволю мешать с грязью одну из них!

— Ах ты, дворянчик, захотел заработать билет домой?

— Заткнись, ты!.. — но не ударил.

«Заслуживший кровью», положив руку ему на плечо, что-то зашептал.

— Молчи! — тоже по-гайцонски ответил «благородный»: — Ты никогда не был ни дворянином, ни даже самураем! (головорез в это время почти незаметно напрягался, сжимаясь, как пружина — или как очень опасная змея перед броском) Ты не знаешь, как беречь свою честь и в чём она заключается! Не будет никакой заложницы, если мы это совершим! Ты хоть раз слышал о… — и в этот момент чумазый прыгнул.

«Наследник рода Амано» пытался защититься, поднял меч — но лезвие перебили ударом голой ладони, короткое движение — и рука с мечом повисла плетью, быстрый взмах рук — и голова дворянина крутанулась вокруг своей оси, со звонким хрустом ломая позвонки.

— Осторожнее с другим, начальник — шепотом предупредил чумазый головорез, опуская темнеющий на глазах труп на землю: — Он вроде ему кивал… — но тот всё равно услышал и мгновенно выхватил лук. Марчантар не успел среагировать даже на предупреждение — он всё ещё был в шоке, увидев, как голой рукой ломают отточенный металл меча.

— Тихо, — остановил теперь комиссара наёмник, увидев, что он дернулся к пистолету: — Не успеете, начальник. Даже против автомата у вас было бы больше шансов.

— Не дури, — в свою очередь предупредил «заслуживший кровью»: — Я держу на прицеле призрака. Без него никого не выпустят отсюда.

— Сядь, Ёк! — опять по-гайцонски провизжал демон: — Он дело говорит.

Только теперь Марчантару стало не по себе — до этого всё происходило слишком быстро:

— Итак, вы не согласны с моими предложениями?

— Почему же? Согласен, — процедил тот сквозь зубы, ещё сильнее натягивая тетиву: — Только не хочу, чтобы меня сгребли с ними за компанию.

Марчантар успокаивающе развел руки:

— Ну, так в чём проблема? Опустите лук — и обсудим условия.

— Только пусть он отойдёт, — приказал демон глазами на помощника главаря, вовсе не подчинившегося ни приказу, ни здравому смыслу.

— Ёк! Кому сказал! Подь суды! — прикрикнул наёмник и хлопнул себе по бедру — как собаке приказал!

Этому жесту Ёк подчинился. Оставшийся в живых офицер опустил лук.

— Ну, вот и хорошо. Теперь, вы, двое, сможете взять под контроль его отряд, или их всех придётся пускать в расход⁈

— Не надо. Стоит им только рассказать — и все поймут. Не все ж кретины.

— Вот и хорошо. Так же расскажите о моём предложении. Всех, кто откажется — кончайте, — призрак выдержал паузу, обвёл все присутствующих невидимым взглядом: — Это приказ. Такие будут сочувствовать принцессе и могут организовать побег. Понятно⁈

— Секунду, начальник… Принцессой придется делиться с остальными парнями?

— Только если она сама захочет… или вы не сможете. Вы поняли?

— Хо! — ответили ему демоны и удалились, унося залитый золотой кровью труп с собой в ковре.

«Что такое „хо“ надо будет тоже спросить» — комиссар вдруг спохватился — картинки! Картинки наёмники унесли с собой. Он дал себе успокоиться, надел очки и вызвал переводчика, с которым ещё раз вместе прослушали записи.

Переводчик помог:

— «Потише, пожалуйста», — прочитал он по губам, перематывая пленку на пределе слышимости туда-обратно: — «Им она нужна как заложница. Если схитрить и отбить у южан, а потом сделать то, что он просит, но так чтобы ей понравилось, то Император…»

— Что он хотел сказать, как вы думаете?

— «Ты слышал?» — о чём слышал? Слово перед ним неразборчиво, — переводчик ещё раз перемотал плёнку: — Знаете, я ведь на самом Гайцоне не был, всё больше по книжкам, что-то вертится в голове… — за окном вдруг раздался протяжный свист, что-то вертящееся пролетело мимо, нарастающий гром, вспышка — и стекло, казалось, от одного звука разлетелось вдребезги.

— Что? — оба призрака, поднявшись с пола, кинулись к окну. Опять тот же звук только теперь видно — с крыши одной из централей поднялся сияющий столб и ушел в небо. Ветер, разойдясь кольцом, подхватил с площади грязную газету и швырнул в лицо комиссару.

— Кто стреляет? — отплёвываясь, схватил Марчантар видеофон: — Нас бомбят?

— Это третья централь, шеф. Та, где принцесса. В небе ничего нет, может, её проделки⁈

— Немедленно выяснить!

…Флот даже без команды начал противозенитный маневр, едва только первый импульс покинул атмосферу. Тардеш немедленно приказал вернуться в строй — глупо проводить всякие защитные эволюции, когда цель находится чуть ли не на другой стороне планеты. И вызывал на мостик консультанта по Коциту:

— Он ещё только стыкуется, — ответил Бэла: — Ему сказали, что вы на ракетоносце, ментор, а там что-то не знают. Вот он и валандался несколько часов в космосе, пока выяснял, где вы на самом деле.

— Давно пора завести адъютанта. Мне надоели эти задержки. Ладно, дайте тогда Мацукаву.

Связь регулярно прерывалась синхронной с залпом полосой помех:

— Что у вас там, генерал?

— Это сигнал от госпожи Главнокомандующей. Мы начнём сжимать окружение, едва заработает ещё одна пушка.

— А в чём собственно был ваш план⁈

— Простите, господин драгонарий, но я не могу обсуждать секреты таким образом. Пока мы проводим глубокую разведку.

— Ладно. О результатах немедленно доложите, — и отключил связь.

— Пришел главный инженер, товарищ драгонарий.

— Спасибо. Здравствуйте. Ну, — он развернулся в своём адмиральском кресле: — Объясните же, наконец, в чём прелесть вашего «замечательного» плана⁈

Пожилой человек, с абсолютно седой шевелюрой, сразу разложил на адмиральском столике инженерный планшет — устройство, представлявшее собой некий гибрид видеофона с вычислителем при развитом голографическим экране («Хорошо, что хоть макет не притащил» — подумал призрак):

— Как известно, ресурсы любой крепости ограничены, особенно ресурсы энергетические. Проведённый по заданию маршала расчёт, показывает, что если в определённом порядке вывести из строя некоторые электростанции, а потом задействовать планетарную артиллерию, то это может привести к отключению систем защиты периметра. Вот на этом и был наш расчёт.

— А флот вы собирались предупредить об использовании планетарных орудий?

— Э… товарищ драгонарий…

— Или на это и был расчёт штаба Сопротивления⁈

— Это всё-таки мостик республиканского крейсера, товарищ драгонарий.

— Передайте, кому надо, что они идиоты. Так, где у нас наша принцесса, по вашему плану? Сидит за одним из пультов и управляет стрельбой?

— Нет, скорее всего, выводит из строя следующие орудия. Нужно задействовать не меньше трёх орудийных триплетов, чтобы эффект стал сказываться на эффективности обороны.

— Хм. Значит, будет ещё три таких штуки. Нам-то куда деваться от ваших «гениальных» замыслов?

— Не беспокойтесь, они бьют в пристрелочном режиме, автоматически избегая попадания по любым небесным телам.

— Интересное у вас, понимание слова «пристрелка»… Однако же, как лупят! И без пробоя атмосферы.

— Этот режим требует больших энергозатрат. И деморализует гарнизон.

— Понятно.

— Товарищ драгонарий, генерал Мацукава на линии!

— Слушаю.

— Данные разведки, драгонарий-доно. На всём протяжении фронта плотность огня не изменилась.

— Как⁈ — воскликнул инженер: — Не может быть!

— Потише, вы же сами говорили, что нужно не меньше трёх, вроде бы…

— Вы не поняли, товарищ драгонарий. Три триплета — это уже полное отключение. А с одним плотность уже должна падать. Или вы в чём-то ошибаетесь, товарищ генерал.

— Никак нет, нет никакой ошибки, сэнсей. От ложной тревоги был больший эффект чем от текущей ситуации.

— Нет, нет, нет, я должен сам проверить!

— Мы сами ожидали большего, но на обращенной к нам стороне, которую бомбят, электрические приборы отключают сами противники, а на недоступную нам часть выйти пока нет никакой возможности — это банально далеко лететь. Так что если что-то изменилось, то только там, и от этого нам пока нет никакой пользы.

— Которую обстреливают? — переспросил инженер, и вдруг схватился за голову: — О, нет! — в его глазах, обращенных к Тардешу, сверкнули слёзы: — Товарищ драгонарий, я совершил большую ошибку в расчетах. Мало того, я её усугубил, подвергнув опасности чужие жизни!

— Поменьше эмоций. Успокойтесь, и объясните.

— Я забыл, что вы глушите электронику на значительном участке стены. Расчёт вёлся на случай равномерной нагрузки на периметр. А если исходить из реальных фактов, то при такой «мёртвой зоне» миссия маршала Явара никогда не увенчается успехом.

— Так что, прекратить обстрел? Но тогда их артиллерия просто сметёт наземные войска.

— Мы в безвыходном положении по моей вине. Боюсь, что эта операция закончится трагическим провалом. Я, лично, готов понести любое наказание.

— Не спешите, — раздраженно остановил его самобичевание драгонарий: — Что они делают с системой наведения? Просто включают пристрелку, или фиксируют на ней?

— Фиксируют? — Тардеш и забыл, что не все понимают флотский жаргон.

— Да, повстанцы смогут её отключить и развернуть орудия на нас⁈

— Нет.

— Точно?

— Обижаете! Уж если ломать — то до конца!

Тардеш посмотрел на ничего не понимающего Бэлу — что же, настало время для очередного урока:

— Приказ «Шайтану» — поднять щиты и войти в зону вражеской обороны.

— Вы… что вы намерены делать⁈

— Генералу Мацукаве нужно совсем немного времени, чтобы захватить контроль над стенами. Я думаю, выдвинуть вперёд линию кораблей 1-го класса с поднятыми щитами, а за ними — ракетоносцы. Может, сумеем приблизиться.

— А почему сразу не выстроиться?

— Потому что надо проверить глубину обороны. А у нас щит мощней, чем у прочих. И предупредите генерала Мацукаву о нашем маневре, ладно⁈

«Нет уж, чудо сероглазое, не дам я тебе умереть, пусть даже всю эту треклятую цитадель придётся сравнять с землёй!»

…А где-то внизу, под стенами этой треклятой цитадели, Злата, уловив эту мысль, усилила её, и, очистив от слов, послала адресату — эмоции, они проходят сквозь любую магическую защиту!..