Броня Молчания

Дорогой подарок

…Кадомацу после этого подошла к Тардешу и заметила:

— Да. Вот, оказывается, почему наша Злата такая неугомонная.

— Она такая… — ответил драгонарий, и искренней теплотой любуясь нагой: — Иногда, знаете, охота её прибить гвоздями, или узлом завязать! — а иногда… — он вздохнул: — Хорошая девка. Но со слишком ценными для государства недостатками.

Демонесса посмотрела прямо в кажущиеся пустыми глазницы призрака:

— А как вы с ней познакомились? Не расскажете? А то она всё время избегает этой темы.

Они пошли краем бассейна, иногда наступая на пружинящую под ногами змеиную кожу, устилавшую его борта.

— Как⁈ Начать с того, что происходило шесть лет назад. Я тогда только получил полного драгонария и назначение в число ректоров Академии. Зав кафедрой орбитальной тактики! Сейчас я вообще руковожу всеми космическими направлениями. Ну вот, Злата — она умудрилась попасть ко мне на приём. В первый же мой рабочий день на новом месте! Вы бы её видели! Тогда она ещё не была такой красавицей, как сейчас — сущий заморыш, я на её примере моментально понял, как выглядит «костлявый наг». Вообще, как она добралась до Амаля из своей глуши — ума не приложу, и не удивлюсь, если это окажется какой-нибудь оригинальный путь — например, в письме по почте.

Мацуко улыбнулась. Тардеш продолжал:

— Меня она вычислила правильно — я как раз тогда курировал во флоте вопросы прикладной магии, а она уже тогда была сильная телепатка — и предложила оплатить её обучение в школе Майи Данавы. Ну, не мне предложила, а Флоту и Академии. У нас же нет денег в ходу — только у государства.

— Неужели? А, да я помню, читала…

— Ну да, Республика даёт нам всё необходимое без них. Но Майя Данава берёт золотом, а его на руки без государственного поручения не выдают. Я маленько, для виду, поломался, а потом согласился — понимаете, очень удачно всё сложилось. И Флоту были необходимы по-настоящему подготовленные маги-наги, и Академия планировала свою магическую кафедру открыть, да и качество подготовки специалистов в техникумах Вельзевула перестало нас удовлетворять, тем более что с ним обострились отношения… Словом, я уломал в отношении неё и своего предшественника, и ректорат, и Корнолеша, — хотя не все ей верили. Знаете, такое дело, что всех нагов из Школы Данавы вербует Бхоговати, ну столица Убежища, но наша Злата смогла, кого надо, очаровать…

Они опять посмотрели в сторону колдуньи. Та, видать, поняла, что о ней разговоры, и время от времени обеспокоено поглядывала в сторону этой парочки.

— В позапрошлом году она вернулась, и это у неё уже вторая кампания. Мы использовали этот опыт и посылаем в Тартар каждый сезон две центурии кандидатов. Большинство из них уже под её командованием. Время-то там идёт в шесть раз быстрее…

— Подожди… ей ведь двадцать пять, как… Сколько ей было, когда она поступала⁈

— Тринадцать. Она там не всё время провела — ещё стажировалась у Индры и сиддхов.

— А я-то, ждала, когда вырасту до двадцати!

— Постойте, госпожа ведьма, так вам сколько?..

— Двадцать один с Часу Дракона. Ай-яй-яй, господин шпион, какой же вы шпион, когда не знаете, сколько лет виновнице торжества⁈

— Ой… Так вы совсем взрослая… А я-то думал, что вам около семнадцати!..

— Спасибо за комплименты. Я просто маленькая. Ростом маленькая, — она показала ладошкой.

— Да нет, это не комплимент. От вас просто веет такой свежестью и юностью… — они взглянули друг на друга, умолкли, потом одновременно шумно вздохнули и отвели глаза. Получилось даже как-то чересчур.

— Итак, Злата… — напомнила Мацуко.

— Да, — драгонарий, кажется, смутился: — Злата у нас совсем молодец. Мало того, что она — лучшая ученица школы Майи за это тысячелетие, она ещё, как и вы, умудрилась в первом же бою спасти архистратига. Так что ей теперь обязано жизнью первое лицо государства.

— Правда⁈ Она никогда не говорила. Расскажите, тейтоку-доно!

— С удовольствием. Тем более что был этому свидетелем, да и она, и Фракас Корнолеш — мои большие друзья…

— Ага! Сплетничаете! — вмешалась их предмет разговора.

— Уйди, не мешай, я ещё не всё выведала, — махнула на неё рукой Метеа.

— Нетушки, он ведь тебе сплетни про меня и пана Фракаса собирается рассказывать⁈ Нет, и ни за что, и лучше не слушай это историю в его исполнении — а то ещё подумаешь, что я в него влюблена.

— В кого⁈ — возник Стхан.

— Ни в чего, ни в кого… — слушай, «твоё высочество», ты лук приволок, хоть покажи нам, как ты из него стреляешь!..

— Прошу прощения, мне надо переодеться… — извинилась Кадомацу…

…Демонесса переоделась в комнате с подарками в черное кимоно с зелёными драконами. Из-за двери некоторое время доносился низкий звон тетивы могучего человеческого лука, потом стихло, и начались какие-то непонятные ритмические вскрики гостей. Принцесса прислушалась — вроде что-то считали хором… Вот снова с единицы…

Движимая любопытством, она вернулась в атриум.

Гости стояли достаточно тесной группой и над чем-то смеялись. Вот затихло — и опять смех и считают: «раз! два! три!». Злата чуть в сторонке и явно этим руководит.

— Они разыгрывают поцелуи суккубок, — пояснил Синдзиру, проходивший мимо с Сидзукой.

Интересно. Мацуко пошла туда, пытаясь представить, по каким правилам они могли бы это организовать. «Ну, выбирают девушку, ну количество поцелуев… а по какому принципу?»- она в этот момент обогнула угол бассейна и стена гостей как бы распахнулась перед нею. Она увидела немного смущенного Тардеша, к которому уже подходила, игриво оглаживая себя хвостиком по голым ножкам, пьяненькая Гюльдан…

Ревность колючей варежкой погладила и взялась за сердце. Кадомацу почувствовала, как изменяется цвет её кожи, она сделала шаг, и остановилась…

Нет, нельзя так — Гюльдан ведь её подруга…

А великан-призрак уже подхватил маленькую соблазнительницу на руки, та чувственно обняла его правой рукой за шею, провела по спине хвостом…

Именинница отвела глаза…

Почувствовала, что Злата смотрит на неё, подняла взгляд, хотела: «Ну что ты!»…

…И вдруг увидела рядом-рядом лицо Тардеша. Оно оказалось вовсе не столь прозрачным, как всегда. Он держал её на руках, да столь ловко, что она сидела коленками на сгибе, слегка обнимая его за шею. Их головы сближались, она была жутко пьяна, её прямо-таки разрывало от небывалого желания, вокруг сиял необычно яркий свет, и она, как глазами, кожей чувствовала на себе взгляды всех мужчин и знала, кто куда смотрит. Близость Тардеша окончательно лишала остатков разума, она закрыла глаза и попыталась дотянуться хвостом… «Хвостом?!!!» — Метеа моментально протрезвела и, открыв глаза, вставила непривычно маленькую ладошку меж своими и его губами! Раздался всеобщий гул недовольства, драгонарий чуть не уронил её, а принцесса с недоумением посмотрела на свою руку. Да полно, свою ли? Смуглая кожа, без свечения, ногти вместо когтей, она, чуть не сверзившись с рук любимого, оглядела своё тело — и хвостик, и крылья, и это дьявольское вожделение, с которым, просто нет сил спорить! Она оказалась в теле суккуба!

— Ну что же ты, Гюльдан! — кричали ей.

Хмель, изрядное количество которого было употреблено предыдущей обладательницей тела, мешали говорить и думать, вожделение поддакивало её лучшей мечте, а чужая память стремительно стирала пути к отступлению. «Гюльдан? Гюльдан? Да, я же Гюльдан, почему я вообразила себя принцессой? Я же суккуба, хи-хи, что же я вообразила себя принцессой? Целоваться с мужчинами — это нормально, я для этого и рождена…»- той же самой ладошкой, что остановила поцелуй, («вот трусиха-то!), она ухватилась за тунику, потянулась губами… 'Ну что же!» — она открыла глаза и встретилась взглядом с Тардешем.

— Госпожа ведьма? — вдруг спросил он и сам отстранился.

Гюльдан фыркнула. Гюльдан разозлилась. Ещё никто на её памяти не отказывал ей! Гюльдан крепче прижалась. На её памяти? Призрак смотрел как-то странно… и как-то знакомо, но почему знакомо, Гюльдан не помнила. Она обвела комнату взглядом — вот госпожа принцесса странно глядит на свои руки, вот Злата так пристально и испытующе смотрит на неё… Гюльдан — проиграла! Гюльдан должна целоваться!..

— Злата! — прогремел командный голос: — Узлом завяжу…

…Послышался звонкий, но усталый смех колдуньи…

…Если долго смотреть на большое количество воды, то это успокаивает… Может быть, дело в цвете⁈ Может быть — она дура, что не сумела воспользоваться шансом? Получив своё тело обратно, Кадомацу опустилась на пол у края бассейна и долго-долго смотрела на волны…

Это была самая дорогая и шикарная шутка Златы… Она даже жалела, что так сорвала всё… Но… он узнал её даже в чужом теле!.. Что это, если не⁈ Может, стоило остаться, и плевать на судьбу принцессы, судьбу воительницы, армии и государства — лишь бы иметь шанс быть не просто с ним рядом, но и обнимать, целовать, даже рожать детей от него пусть и сплошняком девочек… А Гюльдан пусть наслаждается царской роскошью, не жалко… Эх, не была бы она такой пьяницей, была бы возможность в тот миг подумать…

Блин, Злата с её дурацкими шуточками!..

Очень заметно пошатываясь, подошла Гюльдан. Вроде как она ещё приняла после всего этого. Чуть не упав, села на пол:

— Блин… Злата с её дурацкими шуточками!.. Ты на меня не в обиде, да⁈ — нет, её даже лёжа будет шатать! Когда принцесса была в ней, язык слушался только чудом. А сейчас? А она ещё продолжала:

— Ну, пожалуйста, скажи… или ты в обиде⁈

— Да нет, что ты, дурочка. Ни в жизнь! Тем более, сейчас…

— Ну и хорошо!.. Слюшай, а что, у тебя всегда так крылья болят⁈

Мацуко прислушалась к своим ощущениям:

— Нет, не болят.

— Да нет же, болят, когда сложенн…ны! Ой, до чего же я пьяная! Я… я, когда в тебе оказалась, первым делом подумала выпить, чтобы успокоиться, да вовремя вспомнила, как на тебя это действует… Ой, как же мне стыдно-о!.. Ты такая умная… Вот поверь, ты такая умная!.. Я тебя уважаю!

— Ладно-ладно… — Кадомацу подманила кого-то из хатамото, и отдала ему на руки разоткровенничавшуюся соблазнительницу.

А ведь она права — действительно, на Третью Принцессу алкоголь действовал угнетающе — она становилась жалостливой плаксой и нисколь не веселилась — её тянуло ко сну. А, будучи в теле Гюльдан, она чувствовала радость и веселье, правда пьяное… Интересное наблюдение… А вот и Злата ползёт. Тоже, что ли, извиняться⁈

— Извини, — ну, как угадала! А голос ужасно усталый: — Ты, я вижу, обиделась⁈

— В первый раз вижу, как ты извиняешься за свои шутки.

Нага, в ответ, очень внимательно посмотрела на неё:

— Ну… ты же сегодня именинница… Я хотела, как лучше, а вышло, кажется, что-то не так…

— Нет, что ты, я не обиделась нисколечко! Знаешь… Потом, наверное, это будет самым весёлым воспоминанием!

— Да уж… Чего-то я не видела на твоём лице радости…

— Ворчунья! Погоди, ещё появится!.. Ты чего, такая вялая⁈

— Перешутила.

— Пойдём, отдохнём. В следующий раз не в такую пьянь меня переселяй!..

— В том-то и была вся фишка!..

…Конечно же, она никуда не пошла отдыхать, а осталась с гостями. Метеа беспокоилась за неё — уж больно усталой выглядела, но постепенно, в течение праздника, к колдунье возвратилась обычная энергия.

А ведь обмен телами — штука сложная, насколько разбиралась в магии юная принцесса. До неё это спустя несколько дней дошло — а ведь вроде недавно в книге читала, что эта магия даже в ответственейшие моменты истории не всегда получалась, а тут — шутка… Ещё и дважды — туда и обратно. Да, о своей подруге зелёноглазая демонесса много не знала… И неудивительно, что та так устала — колдовство серьёзное, из тех, что во времена великих катаклизмов вызывают, — хотя, кажется, она начала повторяться в своих размышления… Да, усталость должна быть дьявольской… Перешутила, в самом деле…

…Гости собирались в другом углу атриума. Кадомацу, заметив это, встала, и, помахав рукой, пошла к ним, сопровождаемая почти незаметной Златой:

— Что же вы так от меня сторонитесь, а?

— Как же, госпожа Третья, все были у вас на совещаниях, знаем, как близко нужно держаться, когда вы в плохом настроении! — ответил чей-то весёлый голос.

— Да и ну? — она сложила руки на груди, обняв свой высокий бюст, сразу став из грозной победительницы врагов уютной, мягкой и домашней. Замедлила шаг, склонила голову, подумала: — Мне лично кажется, что у меня с настроением все замечательно. Что-то не так с лицом?

Бассейн был рядом, придерживая волосы, она заглянула, но мешавшаяся сзади Злата решительно оттолкнула её от воды и пихнула головой промеж крыльев в круг гостей:

— Да красивая-красивая, сама же села в сторонке! Иди ко всем!

Все рассмеялись. Тардеш о чём-то беседовал с Томинарой, (разумеется, и с Сидзукой тоже), Стхан опять полез приставать к Злате, а повеселевшая именинница подошла к безнадёжно опиравшейся о стену Афсане, почему-то бывшей в одиночестве.

— Где Азер⁈

Хрупкая суккуб была пьяна, но не так, как всегда, лишь настолько, чтобы огорчённо изгибать брови.

— Увела Гюльдан… Ей на сегодня хватило, — ответила она, выпячивая нижнюю губу.

— Постой, увела⁈ А где же господин Сакагучи⁈

Этот вопрос выбил слёзы из глаз хрупкой соблазнительницы:

— Да вот он! — яростно ткнула она подбородком, и, отвернувшись, обратилась к первому попавшемуся мужчине: — Господин Намура, до вас ведь не дошла очередь в Игре? Дайте, я вас поцелую. Ну, считайте, что выиграли. Сколько вы хотите, два, три?.. Нет, вы выиграли шесть! Раз… Что⁈ Ха-ха! Два…

Принцесса прошла мимо них и сделала знак Злате. Колдунья подняла голову, ничего не понимая, но подползла, и та ей шепнула: «Азер нет. Сакагучи» — этого было достаточно.

Праздник рисковал быть серьёзно испорченным, если встретятся начальник хатамото и командир авангарда. Если со стороны Мацукавы трудно ожидать чего-то возмутительного — даже Сакагучи имел неоднократные возможности убедиться в том, что раскаялся он искренне, то вот сам господин Сакагучи… Ведь бывшего предателя он так и не простил. И вечно пытался как-то задеть генерала, ладно, что тот не замечал — а если ссора начнётся на празднике, случай уже будет не замять, иначе Макото Мацукава просто потеряет лицо. А драка таких воинов неизбежно закончится, либо потерей отлично полководца, либо — отличного телохранителя…

… Конечно, самое разумно было их вовсе не приглашать, таких задиристых и неуживчивых, или обойтись одним из них — но Мацукава брал этот город, было бы просто неблагодарно со стороны принцессы обойти его вниманием, да и Злата сказала, что Тардеш не придёт, если Мацукавы не будет. А Сакагучи — он же её телохранитель, спасал её сотни раз, да и ради Афсане следовало. Да и честно сказать — самой принцессе этот угрюмый молчун был симпатичен. С кусочками её кожи на лице… Поэтому они с нагой и Азер разработали целую схему с картами и диспозициями, как держать его подальше от Мацукавы, (вначале главную роль играла Афсане, но у её любовника в преддверии праздников опять взыграла совесть — и бедная девушка вновь получила «отставку» — пришлось импровизировать), да вот, кажется, что их затея провалилась…

— Может, ещё не поздно! — чуть ли не плюясь языком, прошептала Злата: — Где пан генерал? Мне с пола не видно!

— Вот он! — врагов разделяла лишь широченная спина тёмника-северянина: — Дядюшка Наран-бей, не двигайтесь!

— Что⁈ — не расслышал тёмник, и сделал шаг навстречу, к племяннице…

…Мацукава и Сакагучи увидели друг друга…