Броня Молчания

Странности человеческие

После боя, безголосая Кадомацу, бросив телохранителей, занявшихся вдруг выяснением отношений, отправилась погостить к людям. Сакагучи про что-то торжественно парил Азер, пользуясь высоким столичным слогом — ну честно, не дослушала их принцесса, но всё закончилось хорошо, и Афсане ходила весь следующий день счастливая в обнимку с родственником супруги погибшего принца. А любопытная принцесса, вместо вникания в суть отношений меж подчинёнными, поспешила поинтересоваться устройством снизившихся неподалёку летающих колесниц людей.

Ей всегда была интересна раса Сэнсея, ещё со времён детских сказок, а теперь, имея все возможности, никогда не упускала случая познакомиться с ними поближе. Хорошо, что возницы поняли её без слов и жестов — горло девушки издавало только какой-то змеиный шип, а руки и крылья, намаявшиеся за сегодняшний день, просились отдельно от неё в тёплую кроватку — словом хорошо и то, что Глупыш оказался неподалёку, и она смогла полюбоваться творениями людских инженеров, не утруждая хотя бы ноги… Хотя, слово «инженер», для этой расы, рождающей настоящих художников от механики, было чересчур грубым.

Людская планета Джаханаль была драгоценной жемчужиной в венце Амаля. По техническому развитию она превосходила и метрополию, и вообще все миры призраков. Недаром, в любом краю огромной родины Тардеша слово «джаханальский» было синонимом качества. Мамору рассказывал, что Джаханаль — очень горячая планета, похожая на Край Последнего Рассвета. Людям — хрупким существам, там было очень тяжело, и их выживание полностью зависело от механизмов — неудивительно, что в области изготовления машин и хитроумных игрушек, работающих на электричестве, они достигли подлинного Мастерства.

Взять, например, два прибора, неизменных спутника любого полководца в этой кампании — дальнеговорник и дальневизор. Дальнеговорник полтора года назад начинал свой путь довольно массивным неудобным предметом амальского производства, пользоваться которым можно было только в специальных перчатках, и хранить в специальной шкатулке. А теперь, после того как он прошел через руки джаханальских мастеров, это небольшое, довольно изящное украшение одежды, абсолютно огнеупорное и нетеплопроводное — демонесса могла, наговорившись, бросить его суккубе, и не волноваться, что та обожжется нагретым её руками прибором.

Или, например, дальневизор — он не претерпел таких радикальных изменений (шкатулочка под него сделалась одним из обязательных атрибутов конской сбруи), но само это устройство было просто замечательным — связь с любым дальнеговорником ли, дальневизором в пределах досягаемости, связь со флотом, любая карта местности сразу со значками находящихся там частей, причём, если у командира этой части есть такой же дальневизор, то приказы можно отдавать, просто двигая пальчиком картинку по карте (эти движущиеся картинки в первые дни больше всего занимали маленькую принцессу — забавно!). Люди, говорят, совершили настоящее научное открытие, придумав как сделать экран невосприимчивым к рукам демона. Плюс, любые вычисления и расчеты, ответы на любые вопросы, которые имелись в библиотеках флота — умное устройство само умело находить книги и извлекать справки и цитаты. Единственным минусом дальневизора было то, что он работал, только если на орбите в нужном месте находился какой-нибудь пригодный для связи корабль (о том, сколько ресурсов занимало использование подобных игрушек, свидетельствовали не раз оброненные Тардешем фразы, что некоторые «старые» корабли не могли стрелять, если им приходилось поддерживать связь), да при том, как поняла демонесса путаные объяснения Бэлы о «секторах», «геостационарах» и «радиогоризонтах», имело значение и положение звёзд, и воля Небес, и какие-то сложные законы астрологии.

А вот дальнеговорник обеспечивал связь всегда — если только повстанцы не забивали канал помехами. О том, что волшебную дальнюю связь, оказывается можно глушить, перехватывать, шифровать и посылать направленным лучом подданные императора Явара узнали только в этой кампании.

Или же эти летающие колесницы. Люди обожали сражаться один на один, в любой стихии — поэтому у них было столько вариантов колесниц, что другая раса и трети их разновидностей применения бы не нашла. Они даже в космос вылетали порой на одноместных лодках, ища славы в открытии новых земель или сражении — хотя, в больших сражениях космические колесницы обычно прибывали на знаменитых ещё со времён Бали Махараджи, кораблях-ульях, до сих пор, страшивших воображение тех, кто рассуждал о возможности противостоять этой расе (у Тардеша во флоте таких не было — он, как адмирал призраков, предпочитал разить в космосе издалека, невидимыми снарядами). Принц Стхан переживал, что секрет этого оружия похищен демонами — и, говоря о подобных кораблях, скорее вспомнят Флот Белых Звезд Вельзевула, а не мастерство и храбрость воинов древнего царя людей.

Летучие колесницы только по названию могли напоминать летающие лодки родины демонов — но обычно даже не рассчитывались на перевозку солдат и пассажиров, и имели всего одного возницу, по совместительству стрелка. Чтобы проще управляться, оружие в такой колеснице закрепляли неподвижно, и меткость стрельбы зависела исключительно от владения пилотом Искуства Полёта. По маневренности такие штуки соперничали с живыми летунами, с рождения имеющими крылья, а по скорости… куда там! Люди, хвастаясь, говорили о боях на скорости в два раза быстрее звука, и даже самые отважные самураи содрогались, представляя, какой ловкостью и глазомером надо обладать, чтобы два таких быстрых противника просто смогли нанести удар.

Кадомацу в тот день очень заинтересовалась устройством, которое защищало колесницы, создавая вихрь вокруг них, отбрасывающий пули и стрелы — потом два дня думала, можно ли такое же сделать с живыми самураями, но ничего не придумав, отдала идею людским инженерам — нет, мозг демонов не создан для таких усилий. Это человеческая работа и человеческое искусство.

…А вот, что и, правда, выделяло людей из общей массы — это их упорное нежелание пользоваться магической изоляцией, и расчет на глухие металлические доспехи, в которых они носили и родной им воздух и тепло родного мира. Это порой серьезно сковывало их, в общем-то, мощную армию, и вызывало недовольство не только Главнокомандующей демонов, но и амальских начальников. Кадомацу как-то спросила принца Стхана об этом — кажется, это было на её дне рождения, вроде после спора с Мацукавой… или до⁈ Нет, скорее после.

Принц Стхан, этот великан своей расы — почти роста демонессы, широкоплечий богатырь с руками в рубцах от тетивы, голубоглазый весёлый блондин, слегка страдающий близорукостью — в другой расе бы этот недуг навсегда бы закрыл карьеру воина, но мастера Джаханаля сделали чудесные очки для сына махараджи — и вот он стал непревзойденным стрелком, лучшим, чем многие зрячие. Белокурые волосы по кшатрийскому обычаю он укладывал в косичку на макушке — что опять-таки делало его похожим на самурая.

Итак, весьма прельщённый оказанным ему вниманием (принц был полной противоположностью стеснительного и романтичного Томинары — бабником, каких свет не видывал! Он даже к Злате клинья подбивал), он живописно развалился на диване и отвечал:

— Понимаете, девушки… Надеюсь, вы не поставите меня в положение уважаемого Мацукавы-сана, который только что, еле-еле от вас отбился?

— Он и не отбился, — улыбаясь, показала зубки именинница.

— Ну, как посмотреть… С помощью нашей любимой хитроумной Златы, мы уже знаем, что магию незаслуженно ставят на более низкое место в воинских искусствах, чем более привычные науки. Ну, я могу сказать, это, наверное, не случайно — например, наука Амаля говорит, что сначала все войны были нужны для продолжения рода, и поэтому у всех рас выживали самые сильные и самые живучие…

— А почему не самые умные⁈

— … самцы. С другой стороны, что бы вы ни говорили, мой зелёноглазый дьявол, огреть дубиной всё-таки проще, чем произнести хотя бы Огненную мантру…

— Спасибо… — поблагодарил всё ещё удрученный Мацукава: — Раньше не могли сказать, Стхан-доно⁈ — все удостоили генерала короткого внимания, а потом вернулись к принцу.

— У нас же такой проблемы никогда не стояло, — продолжал наследник Джаханаля: — Мы считаем, что право на самооборону дано каждому существу, созданному Всевышним, и поэтому Всевышний создал разные виды оружия для разных видов разума — если совсем ничего нет, то используй когти и зубы, чуть поумнее — дубину, дальше мечи, потом лук, колесница, звездолёт, а самым умным — тонкое оружие в виде магии… — Злата незаметно превратилась в человеческую женщину и подсела рядом.

На этот раз в слове «спасибо» Мацукавы звучало куда больше сарказма. Взрыв громогласного хохота был ему ответом и маленько сбил оратора с мысли.

— Однако, изоляция, — напомнила Метеа: — Вы что, считаете себя недостойными подобной чести?

— Отнюдь. Мы отлично знаем про защитную магию, и часто пользуемся ею, например, сейчас, но не в бою.

— О, опять «мужской комплекс»! Понятно! — Злата сделала себе удивительно красивое лицо, сохранив янтарные змеиные глаза, и провела пальчиком по груди, материализовав красивое ожерелье из камней всех цветов радуги.

— Нет, просто не хотим утомлять солдат в бою.

— Заставляя носить такую тяжесть?

— Он совсем лёгкий. Вы, наверное, не знаете всех нюансов защитной магии, позвольте прояснить…

— Спасибо, может я и не маг, как некоторые, но в изоляции-то уж разбираюсь!

— Ну вот, обиделась… Нет, понимаете, секрет изоляции — в том, что она держится сама, это расходование жизненных сил организма, в том числе и воздушных потоков, отвечающих за здоровье, глазомер и трезвый ум. Вы же сами сейчас, чтобы держаться за руки и обниматься, а некоторым — и целоваться (все поглядели на суккуб), запаковались в такую защиту, которую в иной раз себе никогда не позволите. А в бою облегчаете так, что вам шубы нужны, чтобы не замерзнуть.

— Экономим силы. Я специально понижаю, чтобы ещё и обжечь огнем. Я же демон.

— И вам не больно?

— Холодно, но терпимо.

— Однако вы же живучие. Ну, а мы решаем этот вопрос кардинально. Нас слишком мало, и у нас слишком сложное оружие, чтобы тратить драгоценную выносливость. Потери, конечно, невеликие… — Злата сбила его с мысли, сменив человеческое сари на более откровенные шортики суккубы, и сверкнув коленками: — … но когда ты отвечаешь за уникальное, доверенное тебе оборудование, любое возб… то есть любое утомление, может быть фатальным не только для тебя, но и для окружающих… Нет, хитроумная, не думай! — это Злате, которая вздумала залезть ему на коленки: — Слишком молодо выглядишь!

— А так? — колдунья на вдохе вытянулась вверх и прибавила в женских формах.

— О! Давай-давай! — он хлопнул по колену, но известная обманщица только звонко рассмеялась и, погрозив пальчиком, распалась на змеиные кольца.

— Вот так они всегда! — с досадой констатировал человек: — Пообещают, и… Правда, брат Томинара⁈

Вот такой он был в молодости, махараджа Стхан…

…Люди не использовали животных для езды и перевозки грузов — считали такое их применение на войне слишком жестоким. На Джаханале выгнать на улицу какое-нибудь животное из тех, что люди привезли с Земли — значит, обречь на верную смерть. Поэтому они и заменили их на работе механизмами, а к животным относились как к членам семьи и любимцам, а не как к рабам и пище.

Кадомацу спрашивала — а что, на Джаханале нет собственных, не земных животных — но принц отвечал, что есть, но не слишком крупные и отнюдь не полезные. Бали Махараджа, захватив планету, использовал оружие, испаряющее океаны, что тут говорить о каких-то зверях⁈ Неудивительно, что выжила только всякая мерзость. Вроде червяков поедающих даже огнеупорную сталь. Демонесса как-то попробовала эту сталь, чтобы узнать, что там такого — ну неудивительно, что там червяки заводятся, они же сладкий леденец сварили!

Нет, дома люди катались и на Небесных Конях, и на лошадках, и даже на слонах (удивительно! На родине принцессы водилась своя разновидность этих исполинов, но секрет их приручения был утерян как демонами, так и ракшасами. На Даэне в ходу были маленькие мохнатые слоники, но кто же будет учиться у суккуб!) — но на войну выходили на самодвижущихся колесницах, летающих лодках и янтрах. Янтры были самыми ужасающими средствами уничтожения — огромные механические исполины на двух или более ногах, увешанные самым чудовищным оружием — правда, использовать их получалось очень редко, мало какое поле боя на Акбузате или Коците позволяло развернуть такую громадину и пустить в бой. Да и мало их было — всего 300 штук, как кораблей Тардеша.

Основную часть механизированных войск карателей составляли наземные колесницы — любимый вид оружия людей. И если призраки по части механизмов ограничивались только дальнобойной артиллерией и сторожевыми, противовоздушными установками (именно такие машины в основном и были у повстанцев), то люди тут проявляли удивительную фантазию и изобретательность. На одной основе они умудрялись воткнуть такое количество разных систем и вооружений, что Метеа до конца жизни не разобралась во всех возможных комбинациях. Каждый раз, когда башня поднималась, превращаясь в ритуальный зонт, ни один враг не знал, чем по нему ударит человеческий махаратха — то ли меткой стрелой, то ли снопом пуль, то ли самой неожиданной стихией, о возможном применении на войне которых ты даже не помышляешь. Мало им вооружения — не каждая колесница была на колёсах! Были колесницы катающиеся, колесницы шагающие, колесницы прыгающие, колесницы, парящие над землёй, колесницы на лыжах, колесницы на ходулях, колесницы даже на щётках! Принцессе больше понравились колесницы, у которых колёса были обмотаны лентой, на бездорожье служившей чем-то вроде бесконечной дороги — они почти нигде не застревали. Была бы её воля, она бы все только такими и делала. Правда, они были достаточно медленными относительно других.

— Удивительно, — сказала она в тот день махаратхе, познакомившему её со своей колесницей: — Такие ровные линии, словно их рисовали каллиграфы.

— А их и рисуют каллиграфы. Циркулем и линейкой. Чертежи, знаете?

Принцесса задумалась. На их родине создание механизмов и кораблей считалось актом искусства, и механики оперировали сложными формулами, вместо рисунков, узнавая результаты своих расчетов, только когда они воплощались в металле. А чертежи полагались только для дворцов и планов городов, ведь без них не поймешь, сколько нужно комнат или улиц. Создать машину или здание целиком и строго заданному рисунку? А как мастер узнает, выдержит ли дерево или металл эту крышу, или насколько качественно прокуёт кузнец заказанную деталь? Люди со своей беззаботностью насчет мелочей были либо провидцами, либо невероятными расточителями — это, как в легенде про отца Мастера Нариты, который, изготавливая один доспех, отбирал одну из ста заготовок выкованных его подмастерьями.

А вот Тардеш не любил колесницы — он ценил людскую пехоту, светомётчиков, самый сильный род войск, от удара которых не спасали никакие броня и укрепления. Кадомацу обожала авиацию, которая так же как колесницы на земле, поддерживала её любимых копейщиков в воздухе. Но так вышло, что несколько месяцев назад, победить непобедимого Тыгрынкээва помогли всё-таки те самые, наземные колесницы…