Броня Молчания

Все слова перед боем

…Мацуко накрутила на голову приличную чалму из белого шарфа. Крылья покрепче прижала и укрыла под плащом, и повертелась перед зеркалом. Издалека, да на лошади она вполне сойдёт за ракшасского эмира, может только немного горбатого. Стоя на дне пустого бассейна, она проверила, как распахиваются крылья — нет, все-таки, если прижмёт, плащ придётся сбросить, да и «чалму» тоже — перевешивает. Жалко. Плащ был хороший. Азер настаивала, чтобы она надела шлем, но у неё все шлемы были с гребнями, а «кабаньи головы» не подходили по форме. Ладно. Авось пронесёт…

Снаружи принцессу встретил Ояма из Осаки, и безмолвно пошел следом. Суккубы шли, оглядываясь, пружинистым шагом — старшая сестра Ануш бросила, что все великие дела могут сорваться из-за какой-нибудь глупости. Правда, что она считала «глупостью» она не уточняла.

Прямо на центральной улице посёлка выстраивались войска — за околицей грохотали тяжелые колесницы, выходя на позиции, в небесах пролетали целые отряды, загораживая наполовину пригасшие звёзды.

Метеа обернулась к спутнику:

— Все готовы?

— Построение в основном закончено, остались сущие мелочи. В основном — центр, тут была небольшая путаница. Томинара нас обогнал, они уже готовы к наступлению.

— Хорошо. Возьми дальнеговорник.

Они оба извлекли и включили свои аппараты.

— Принц Стхан! Как ваша готовность⁈

— Великолепно! Дайте нам ещё полчаса грязь помесить, и мы им покажем!

— Не торопитесь, будьте внимательны. Выступаем через 10 минут после утреннего намаза ракшасов.

— Понял. Рискнём взорвать кислород⁈

— Да. Потом постарайтесь, чтобы ваша авиация не очень-то отрывалась от наших летунов — кто знает, что они ещё приготовили…

— Понял. Всё⁈

— Пока — да. Господин Ояма, как вы думаете, с этого рубежа атаки копейщики сумеют сохранить скорость до Коцита?

— Вряд ли, Главнокомандующая.

— Значит, надо поднимать змеев.

— Опасно…

— Перестраховщик. Знаешь, соберите-ка их побольше — противник вечно их принимает за что-то не то. Может, поможет⁈..

…Ракшасы ещё били поклоны, когда Кадомацу дошла до лагерей первой линии. Пока мулла, завывающим голосом повторял имена Аллаха, прошептала последние указания:

— Не вздумайте наступать без моего приказа. Нам нужна хотя бы половина поля, чтобы просто остаться в живых. Ждите! Сама вернусь!

— Понял

— Если меня убьют — командование переходит к Мацукаве. Если и его убьют — к Томинаре. Ладно, свободен, — и зевнула, прикрывая рот ладошкой…

Мулла окончил и представил башибузуками девушку-генерала. Она внезапно неприятно ощутила, как они её буквально едят глазами. «Интересно, где сейчас дивизия Азиз-паши⁈ Ах да, вот же он. О, небеса, до чего же неловко!.. И я должна их уговаривать пойти на самоубийство!?! Судьба, как ты ещё надо мной не издевалась⁈»

— Солдаты! — начала она и запнулась. К каким силам взывать ей, глупой девчонке, лишь волей случая ставшей во главе армии⁈ Брат и отец воззвали бы к преданности, Томинара — к мужеству, а Сидзука, знающий их обычаи — к Аллаху… А она? Кто она такая в их глазах, на какие чувства имеет право? Заслужила ли она это право так грубо распоряжаться их жизнями? Или нет?

— Наверное, все вы знаете мою историю. Да, я сбежала из-под венца, пряталась под маской башибузука, спасла Тардеш-пашу, командовала полком, а теперь командую всей армией. Многие, может, слышали обо мне, как он Яване — о ракшасе-башибузуке, дослужившемся из рядовых в десятники, до старшего десятника, заместителя командира. Может, кто сражался со мной в той Резне-на-Холмах⁈ Здесь, — девушка прикоснулась к груди: — Я до сих пор ношу шрам, полученный в той битве… — гул прокатился по шеренгам — видать, об этом слышали, и теперь делились слухами.

— Многие, — ей пришлось возвысить голос, он зазвенел и стал увереннее: — слышали обо мне как о Метеа-эмир-ханум, которая заставила уважать башибузуков, только с их помощью уничтожив вражескую засаду на Акбузате. (ну о помощи горстки призраков было говорить не время)… А ещё, — она постаралась говорить мягче не с мужскими, а с женскими интонациями: — Я слышала, что меня среди вас называют Щедрой ханум-пашой, ибо ни при каком другом полководце башибузуки не забирали столько трофеев…

— Воистину! — неожиданно рявкнули первые ряды. Это было столь внезапно, что Глупыш, только что приведённый, выдернул поводья из рук конюха и испуганно заржал. Дочь императора подождала, пока улягутся волнения:

— Сегодня я пришла к вам для того чтобы потребовать самую тяжкую дань — все ваши жизни!.. Но… я не могу просить этого ради преданности — потому что сама нарушала дочерний долг пред отцом. Не могу просить ради мужества — потому что я женщина, и это будет нечестно. Не могу просить этого именем богов, именем Аллаха — потому что сама неверная и мне стыдно просить сделать это за золото… Но без вас, без вашей жертвы, мы не сможем взять Коцит — не сможем закончить войну, не сможем вернуться домой. Да, мы обещали по золотой монете каждому, чей полк дойдёт сегодня до середины поля — но это не важно. Я обещаю, что плату получат и живые, и родственники мёртвых, но прошу вас — сделайте это не ради денег, а ради скорейшего возвращения домой — обещаю, сегодня будет самый тяжелый бой этой войны, дальше станет намного легче… Помогите мне закончить войну! — это пронеслось над рядами, и дочь императора долго думала, подняла она, или понизила боевой дух? Исподволь, как на море под лёгким бризом началось шевеление, шепот, всё нарастающий и складывающийся в крики: «Ханум-паша! Аллах Акбар!». Сгибаясь в поясном поклоне, подбежал мулла и сказал:

— Как говорит наша вера — всё в руках у Аллаха. Он давно распорядился, кому и как умирать, и не прекрасноликой Ханум-паше сожалеть об этом. Мы покорны воле Всемилостивейшего, а он вручил наши судьбы — вам, так что же спорить со Всезнающим⁈ Ведите нас, о отважнейшая, мы верим, что вы приведёте нас в одно из мест — либо к победе, либо в рай, но никак не к позору!

— Спасибо… — на глаза навернулись слёзы: — Я постараюсь сделать всё, что могу… — сразу же, развернувшись на пятках, смахнула предательскую влагу с некрашеных ресниц и приказала: — Всем. Сигнал к наступлению. Принц Стхан, вы готовы⁈

— Уговорила-таки⁈ Начинайте, не торопясь, вскрывайте огневые точки, и будет просто куча сюрпризов!

— Поняла. Всем силам — в атаку!- и вскочив на коня, приказала: — Сомкнуть фланги! Копья на плечо, мелким шагом, шагом марш!

Страшно и торжествующе забили барабаны. У ракшасов был другой ритм — мягче, не столь грозный, как у демонов, но не менее воинственный. Принцесса, бывшая Яваном уже и отвыкла от него… Под шагом тысяч ног заскрипел снег, скрадывая строевой шаг — нескончаемые краснокожие ряды вылились между домов последнего посёлка, и вздваиваясь под гортанные команды на ракшасском, раскинули крылья-фланги по белому с синей прозрачнинкой снегу, сливаясь в невообразимое живое море, могучей волной хлынувшее по равнине к неприступным стенам Коцита…

…Кентарх «Неспящего» уступил драгонарию своё место — на «драконах» было плохо с удобствами вроде отдельного пульта для адмирала. Тардеш усмехнулся — «Неспящий» — как нельзя более подходящее название для этой ночи… Он вызывал принцессу, но она была занята, и его переключили сначала на её заместителя, потом — на принца Стхана. Досадно, конечно, что не работала видеосвязь — к «горизонту» Коцита нельзя было подвесить ни один спутник из новых, но человек и так всё понял, в то время, пока призрак объяснял ему план, руководя своим флотом.

Тяжелые корабли отошли назад, тринадцать ракетоносцев во главе с «Неспящим» выдвинулись вперёд, красиво развернувшись сначала в клин, потом в линию. Они повисли на самой границе атмосферы, чуть заметной дугой в этом необычайно сочном цвете вечерней зари, и высотные ветры, обтекая некоторых из них, заставляли светиться обшивку, замки ракетных шахт, и ажурные фермы антенн голубоватыми огнями сверхпроводимости, а то и кружевом молний, нервно дёргавшим картинку на главном экране.

— Контроль огнём — адмиралу.

— Есть — контроль огнём — адмиралу.

— Доложить по соединению о готовности.

— «Неспящий» — готов. «Беззареш» — готов. «Разумный» — готов. «Бесстрашный» — готов, «Бессмертный» — готов, «Отважный» — готов, «Вессереш» — готов, «Гордый» — готов, «Кравеш» — готов, «Безжалостный» — готов, «Угрюмый» — готов, «Росетреш» — готов, «Честный» — готов!

— Внимание, делай как я! Подготовится к планетарной бомбардировке! Цель — Крепость «Ледяное Озеро», характер цели — поверхностная, фортификационные укрепления, площадная. Заряд на подавление электроники, интервал — две тысячных!

— Есть готовность!

— Есть заряд!

— Есть цель — крепость Коцит, внешние стены, интервал две тысячных!

— Развёртку наложением на ходовой экран.

— Есть!

— Первая-вторая, открыть порты! Пуск!

Взрезав одеяло атмосферы кудрявыми инверсионными следами, шесть тупоносых ракет диаметром с многоквартирный дом каждая, унеслись к горизонту. Тардеш посмотрел на экран телеметрии — неспокойная гладь тёмного моря неслась под ними, ни одного огонька судов или клочка суши, за которые мог бы зацепиться взгляд. Чтобы долететь до Цитадели, им потребуется ещё три минуты…

…Главнокомандующая остановилась у кромки минного поля. Рядом с ней проскрипел дымарь, занимающий позицию. Она с интересом посмотрела на механизм: вентилятор работал вовсю, засасывая целую метель снежинок, дымовая завеса никак не желала появляться из промороженного дымохода.

— Заело⁈ — участливо поинтересовалась она у кочегара.

— Быстро только кошки рожают, — угрюмо ответил тот: — Слушайте, Ханум-паша, шли бы вы в другое место, как пить дать же — первым по этой дуре влепят!

Принцесса кивнула, и отъехала на безопасное расстояние. Достала дальнеговорник:

— Принц Стхан, как, готовы⁈

— Совсем немного!

Вдали слабым серовато-голубым сиянием светились неприступные стены Коцита, а перед ними — чётко расчерченное на квадраты полотенце из неглубоких каналов с легко переливающимся жидким кислородом. Почему-то не «сеть», а «полотенце» — такое впечатление создавал их нежный рисунок на белом снегу. Метеа опустила руку с дальнеговорником, и в тот момент из него раздалось:

— Ну, держитесь! Батарея, огонь!

Грохот сзади — свист над головой, и тоненькие лучики, сверкнувшие со стен цитадели — снаряды разорвались ещё в воздухе, лишь некоторые, упав с недолётом на минное поле, полыхнули на земле яркими шарами, и вызвали кольцевые вспышки коротких цепных реакций среди мин. Да, дело будет намного сложнее, чем казалось…

— Что будем делать, принц?

— Подождём немного. Сюрприза.

— Какого сюрприза⁈

Человек не ответил, и демонесса, явно нервничая, посмотрела на стены крепости. Если они попробуют сейчас ответить…

Воздух над нею буквально разорвало, сверху вниз обрушился ураган, войска пригибаясь, попятились, чтобы остаться на ногах. Над головами промелькнуло что-то тёмное, гром от его пролёта разодрал крыши на домах посёлка, и понёс гулять обломки на просторы заснеженных полей. Лучи сторожевых светомётов Коцита скрестились на приближающемся теле, но бесполезно — хлопок, вспышка, и стаккато громких взрывов, раскатившееся в обе стороны горизонта. Демонессу ослепило на мгновение, а когда проморгалась, то стена всё равно была целая, только в её голубоватом свечении почему-то виднелась большая серая прореха.

— Что это было⁈ — спросила она Стхана с экрана дальневизора — в небесах за её спиной выкристаллизовывался кружевным шлейфом инверсионный след.

— Тардеш! — с дикой радостью ответил предводитель людей:

— БАТАРЕЯ! ОГОНЬ!

Оглушительным залпом рявкнули стволы, снаряды, не перехваченные ничем, чётко легли в перекрестия каналов, взметнувшихся к небу снопами брызг, которые только секунду были прозрачными, а потом превратились в бушующее море огня… Огненный Ад пришел в Ледяной…

Земля заходила ходуном под ногами. Мины на поле перед ними сдетонировали и огненная волна пошла навстречу, утихомирившись буквально в нескольких шагах под ногами. Сразу заработали дымари, скрывая наступающие цепи в клубах тумана — чёрного. В тылу глухо щёлкнуло, и вверху расцвели хризантемы другого тумана — белого. Люди говорили, что сквозь эту маскировку не видят ни механические устройства, ни одарённые необычайным зрением существа.

Метеа вынула меч, и скомандовала:

— Вперёд!