Броня Молчания

Ход адмирала

…Драгонарий опоздал даже к началу. Судья не только успел повторить текст обвинения, но и успел напомнить последние слова принцессы, когда раздался стук сапог, приглушенные приказы «Молчать», и аккорды, сопровождающие обычно торжественный выход командующего флотом. Быстрым шагом от дверей к столу судей, меж синхронно грохнувших каблуками караульных вошел сам Тардеш.

— Товарищ драгонарий… — начал было старейший из судей, но тот только знаком руки приказал молчать.

— Внимание суда. Члены командования, союзники, и все присутствующие! Прошу засвидетельствовать! Только что пришло послание от Верховного Архистратига Республики Фракаса Корнолеша. Он сообщает, что последний курьер, везший нашу частную переписку, подвергся нападению в зоне ответственности нашего флота.

— Мятежники? — спросил кто-то из кружка Партийного Прибеша. Это, похоже, взбесило Тардеша:

— Нет! — сказал драгонарий, подавая сигнал. Экран за спинами судей, где демонстрировался флаг Амаля, осветился, и там показались отсеки небольшого корабля, из тех, что использовались призраками для быстрого сообщения. Внезапно изображение дрогнуло, входной люк осветился вспышками сварки и вылетел, и в коридоры ворвались автоматчики призраков.

— Это отряд спецопераций партийного комитета. Только что, один из лидеров групп сознался в саботаже.

— Неужели враг проник в сам Партийный комитет… — начал Прибеш.

— Да! — сквозь зубы выплюнул Тардеш: — Лидер группы сознался, что приказ отдан Председателем Прибешем! Вот приказ за его подписью! Так же, проведя с помощью дисциплинарной когорты обыск, в каютах сенатора, я обнаружил вот это: улики и свидетельские показания, которые были скрыты от суда, следствия и цензуры! — два легионера вытащили целый мешок бумаг и поставили перед судьями. Он лопнул, и судьям пришлось смешно ловить бумаги, папки и кассеты, которые щедро посыпались им на колени и на пол.

— Товарищ по партии драгонарий, это серьёзное обвинение. Председатель Партийного Комитета если не головой, то сенаторской тогой рискует даже просто при факте подозрения. Разве мы имеем сейчас полномочия решать вопросы сенаторского статуса?

— Я потому и обращаюсь именно к вам, товарищ сенатор. Ваша коллегия обладает достаточной властью, чтобы выписать постановление об аресте партработников.

— Ну, это…

— … и пересмотре все материалов суда, ввиду открывшихся обстоятельств.

— Нет, последнее вряд ли возможно.

— Товарищ сенатор!

— Товарищи судьи! — вскочил, перебивая Тардеша Прибеш: — Разве вы не истинные Сыны Амаля и не видите, что товарищ Архидрагонарий, сам грубо нарушает закон, попустительствуя превышению полномочий диктатора, доверенных Сенатом товарищу Корнолешу?!! Разве не должен я, как Народный Трибун…

— Сядьте, товарищ сенатор. В отношении вас и так запущенно расследование Цензориата Партии и Преторской Комиссии Сената.

— Это недопустимо! В чем меня обвиняют?

— В неосознанном шпионаже, — ответил тот, молодой и злой из судей: — Вы — трибун с двадцатилетним стажем, облеченный высоким доверием Партии и Сената, и даже главы Иностранной Комиссии, разве не могли заметить некоторую алогичность и тенденциозность своих обвинительных аргументов? Со времен Амаля, Трибун, особенно — Народный Трибун, стоит на переднем крае незримой войны с коварными сиддхами, исподволь вторгающихся в наши умы, с целю возвращения Республики под позорное рабское иго, и совращающих даже самых верных членов Партии! Разве абсурдность умозаключений, которые вы представили Суду Чести, не заставила вас задуматься о возможной диверсии реваншистов преступной гегемонии Красного Императора?

— Но простите…

— Партия справедлива и бдительна, поэтому даже такие подозрительные случаи будут расследованы по справедливости, — закончил за молодого — левый судья: — Но молите о снисхождении, чтобы после новых доказательств «Неосознанный шпионаж» не был переквалифицирован в «Неосознанную диверсию».

— А по-моему, доказательств более чем достаточно, — поднял голос Тардеш: — Или вы и теперь будете бездействовать?

— Трибун, арестуйте Председателя Партийного Комитета объединенного экспедиционного флота. Он лишается всех званий и титулов, кроме звания сенатора, так же, к нему теперь запрещено обращаться по имени, данному при инициации. Проводите его в клетку для подконвойных свидетелей,- судья перевел усталый взгляд невидимых глаз на драгонария:

— Вопрос исчерпан, адмирал…