Броня Молчания

Плен

…Мацуко пришла в себя прикованной навытяжку к холодной и жесткой кровати. С неё сняли всю одежду, волосы распустили, спасибо, что прикрыли наготу простынёй — хоть и не первой свежести.

«…„Спасибо“?.. Кому?..» — она чувствовала движение и толчки, за окном, всё ещё находящимся вне её поля зрения, проносились огни. Всё-таки поезд.

Девушка попыталась освободиться от оков, но простыня стала сползать, и она испугалась. Хотя, если очень хорошо потерпеть, то ноги можно высвободить. А на ногах — заточенные когти. Правда, руки не в цепях, которые можно порвать, а меж толстенных металлических тисков в изголовье — как и крылья под кроватью. Но что-то и так можно придумать. Но прежде, чем придумывать, надо узнать, где охрана…

Она сосредоточилась, настроилась на обзор местности. Для ясновидения даже не нужно мантр — но магии очень мешали посторонние мысли. Её, конечно, будут выручать, может даже всей армией — она надеялась, что командовать будет Томинара. Так… маршрут поезда известен, даже если они сойдут с ветки, это будет несложно вычислить. Нужно сначала захватить электростанцию, обесточить район, а потом — перехватывать сам состав. Жаль, что она не поступила так сразу же сама — но для этого потребовалось бы слишком много армии, и внезапность бы была потеряна… Так, а когда лучше бежать? Проклятье, она же разведать хотела!..

— Здравствуйте, Ваше Высочество — отворилась дверь в её камеру.

Она скосила глаза — Кахкхаса. И какая-то девка-нагиня, в человеческом облике, одетая в свою чешую.

— Кхе-кхе, получается, мы уже два раза за день здороваемся.

— Я не здоровалась.

— Не надо метать громы и молнии своим взглядом. Будьте уверены, ваши прелести никто, кроме женщин, не видел.

Рыбоголовый прервал свои изречения громким кашлем, а завершил вообще каскадом чахотки — да, видать, туго таскать жабры на человеческой голове.

Кадомацу наконец-то разомкнула губы:

— Простыню могли бы найти почище.

— Ну, за это — извините! — развёл руками повстанец: — Ваши вещи здесь — большая редкость.

Он сам подошел, и неприятно тряся брылями, проверил оковы.

— Ноги ослабьте… Не мой размер взяли, — как можно более равнодушно попросила она.

— Размеры-то ваши, — заметил Кахкхаса, но всё-таки ослабил крепления: — Просто со времени Коцита, вы… у вас… как это сказать?

— Задница расползлась, — подсказала нагайна.

Метеа даже не обратила внимания на эту явную грубость — она добилась чего хотела! Кахкхасу она точно завалит одним ударом, но вот эта безгрудая стоит слишком далеко. Но если она не вооружена, то под Мантрой Тишины всё получится — руки зажаты в обычных тисках, с барашками! Только барашки сбить…

— Знаете, а ваши подчинённые меня поразили. Мало того, что вы сами вдвое больше засыпали от газа, на одного из ваших он вообще не подействовал! Еле взяли, сетями. Кстати, а вас не интересует, каково их состояние? Спросите — отвечу.

— Интересует. Каково их состояние?

— Э-э, нет. Вы назовите, кого, а я вам про него скажу.

«То есть про Хасана я спросить не могу — он вполне мог и не попасться. Да так я ни про кого спросить не могу! Я же не видела, кого они поймали…»

— Зачем мне называть имена, которых вы не знаете сами? Ведь никто из них не проснулся, как я понимаю⁈

— Ну, вы проницательны… Ладно, закончим на этом. Я лично, очень бы хотел бы уже сейчас показать вам прелести нашего гостеприимства, но пресветлый батша желает увидеть вас во всей красе, так что — примите обычное снотворное. Наслаждайтесь миром своих снов, прежде чем окажетесь в мире наших кошмаров…

Нагиня подошла со шприцом, похожим на кинжал, прижала его к ключице. Демонесса попыталась вырваться, но послышалось жужжание, и что-то прокололо кожу рядом со старым шрамом.

— Может, крылья тоже следовало привязать?

— Не имеет смысла. Они слишком хрупкие, чтобы использовать их для побега…

Мир медленно угас перед её глазами. Последнее, что она увидела — это окно, и непривычные, шестиугольные светильники, проносящиеся за ним…

«Это же новый тоннель! Их не нанесли на карту! Томинара не найдёт…»…

…- Здравствуйте, товарищ драгонарий. С Днём Рождения! — рожа Шульгена была полна ехидства.

— Здравствуйте, гражданин Шульген. Вы обещали предоставить доказательства.

— А вы обещали — прекратить огонь.

— Только когда вы представите доказательства.

— Мы так долго можем перепираться.

— Ладно. Прекратить огонь по всем фронтам! Только удерживать заданные позиции.

— Рад видеть в вас сговорчивого партнёра. Вот доказательство — это пока только запись, но когда она проснется, мы обязательно дадим вам поговорить.

Тардеш сел и сжимал под столом кулаки всё время, пока в разных ракурсах показывали спящую демонессу. Крепко же они её привязали — будто кандалов мало, ещё и ремнями… Все остальные повскакивали со своих мест.

— Я извещу Сенат о ваших условиях. Более подробно мы будем говорить, когда она очнётся.

— Справедливо. Так что с её спутниками? Дайте нам список, и мы отпустим всех, без каких-либо условий.

— Мы подумаем. Конец связи.

— Да, ещё раз с Днём Рожденья, товарищ драгонарий!

Экран погас.

— А я и не знал, что у вас сегодня день рождения, ментор.

— Не сегодня. Все путают. У меня на второй день после нон третьего месяца. А не в ноны.

— Извините. Тогда — с наступающим!

— Отставить. Будем выкупать её группу?

— Я бы не советовал. Шульген упорно требовал список — значит, они либо не всех захватили, либо не захватили их вообще. Ну, кто же верит нагам!

— Очень приятно. От сиддха слышу!

— Я не вас имел в виду пани. Я… хотел сказать, что, возможно, её группа свободна и сейчас готовит освобождение своего командира. И сказав их имена, мы выдадим их Шульгену.

— Есть ещё одна вещь — они все формально являются её телохранителями. Если они покинут её, им отнюдь не формально придётся совершить самоубийство.

— Это называется «потерять лицо». Сиддхам это знакомо.

— А… понятно… вот оно как…