Броня Молчания

Что не знала принцесса

Принцесса Кадомацу сидела, опустив голову и бесцельно смотря мимо лежащей пред ней армейской сводки. Пред глазами, сколь она не пыталась сфокусироваться, всё время возникала одна фраза: «Дивизия Суинаги на период марша остаётся без снабжения… Дивизия Суинаги на период марша остаётся без снабжения…» — и так несколько раз. Наконец она поймала себя на том, что поклёвывает носом, и, пробуждая себя, резко выпрямилась, переложив крылья. На миг это прервало речь судей. Вроде уже говорили не о ваджре — кажется, про неё упоминали раньше, в тот миг, когда она заснула… Господин Агира нахваливал ее, расточая комплименты чужим голосом…

«Ну, в самом деле!» — подумала эта принцесса: «Одно и то же, одно и то же. И сколько вокруг одной темы топтаться можно… в самом деле…»

Каким-то всё более ничтожным, и бессмысленным стал ей казаться этот процесс, и всё, чем они с таким упорством занимались. Пылинка на челе Мироздания… «Ну как же! — возмутилась она самой себе — завоевать планеты, побороть армии, которые и вообразить-то трудно!»

«Но это же пыль… Миллионы войн были до меня, миллионы будут и после. Какой смысл гордиться тем, что происходит по законам природы и Кармы?»

«Но я-то ведь побеждаю! А если бы меня не было⁈»

«Был бы другой победитель. Амаль выиграет эту войну в любом случае… Мне просто повезло вовремя раскрыть свои таланты…»

«Только тогда какой смысл во всём этом?»

«А какой смысл в жизни?»

«А какой смысл мне любить Тардеша?»

«Странно, но почему-то это мне кажется единственным имеющим смысл…»

«То, что я чувствую?»

«Когда думаю о нём?»

«Когда я люблю его!»

«Тепло… Заботу… Ласку… и какое-то беспокойство…Я чувствую, что что-то причиняет ему боль!»

«А это не я⁈»

«Нет! Когда он смотрит на меня, я чувствую тепло от ласкового весеннего света… а если он мной недоволен, я чувствую холодный весенний заморозок, из тех, что вызывают гололёд… Нет, это не я…»

«Тогда чего же я жду, а не помогаю ему?»

…А допрос продолжался:

— После разделения группы, когда вы вышли из-под личного контроля принцессы… ваше поведение изменилось? Вы, судя по показаниям, даже вызвались заменить выбывшего инженера — добровольно или имело место принуждение?

— Насколько я полагал, меня включили в состав этой группы именно как подмогу. Мы вместе занимались монтажом, когда его ранили. Я просто продолжил работу.

— Суду интересно знать подробности, — подал голос третий судья.

— Может, мы допросим начальника охраны принцессы, что командовал в тот момент? — предложил главный из них.

— Он исключен из числа свидетелей ввиду пристрастности.

— Это отдельный случай. Думаю, можем сделать небольшое отступление от протокола для уточнения истины.

Принцесса посмотрела на Сакагучи. Тот, чуть откинувшись на спинку стула, ответил ей бесстрастным взглядом через плечо.

Голос женщины-судьи потребовал:

— Суд вызывает для дачи показаний начальника личной охраны маршала Метеа, офицера Сакагучи!

Телохранитель слегка поклонился судьям и, чтобы не протискиваться мимо коленок принцессы, вышел с другой стороны ряда — на место, где прежде стояла клетка с Агирой.

— Офицер Сакагучи, доложите, пожалуйста, суду о ходе той части операции, что проходила под вашим командованием. И заострите внимание на обстоятельствах, в которых был ранен лейтенант инженерной службы Аравинда Махачакр и действия подсудимого.

— По приказу Её Высочества Третьей, я возглавил группу из шести бойцов, усиленную инженерами для выполнения специального задания, — неторопливо начал старший хатамото: — В мою группу входили: я — командир, Афсане дочь Ахтар — снайпер, Янычар Ильхан Ясырхид — разведчик, Кен Маваши по прозвищу «Вертун» — боец, Аравинда Махачакр — инженер, и означенный Агира — как проводник и запасной инженер, (телохранитель наследника, как и амальским языком, так и амальской военной терминологией владел безупречно). В начале операции нас маскировала иллюзия, наведённая госпожой Третьей, с помощью которой мы выдавали себя (по залу пронёсся смешок) за подразделение элитной когорты одного из туземных легионов повстанцев. Но на выходе из подземелья к нам присоединился отряд настоящих повстанцев, маршрут патрулирования которых отчасти совпадал с нашим. К сожалению, избавиться от их сопровождения нам не удалось, что очень мешало, потому что с удалением от госпожи Третьей эффективность и убедительность иллюзий снижались, они начали искажаться, а потом и вовсе рассеялись, полагаю — в тот момент, когда моя госпожа вступила в бой.

К счастью, система сопряжения, которая была целью нашей диверсии, была неисправна, поэтому нам не пришлось придумывать причины для доступа к ней. Я, пользуясь заявленным статусом офицера, распорядился сопровождавшими нас повстанцам, приказав им охранять периметр строения, а сам ввел группу внутрь.

— Там отдельное строение?

— Там целый взрывной отбойник, защищающий персонал и системы крепости от акустического удара при залпе. Ну и рубка управления для наводчиков, естественно.

— Спасибо. Продолжайте.

— Внутри строения у нас кончилось действие иллюзии. И в этот момент офицер повстанческого оцепления отправил к нам курьера. Мы так и не узнали, с каким сообщением — потому что, войдя внутрь, он увидел нас и сразу атаковал инженера. Господин Аравинда сумел убрать голову из-под удара, но оружие попало по ноге. Господин Агира проявил храбрость и отбив вторую атаку, убил курьера, а потом помогал закончить диверсию и оказывал первую помощь раненому.

— Имел подсудимый возможность сбежать?

— Разумеется. Он мог сдать нас во время любого передвижения транспортной капсулой. И он ни разу не использовал этот шанс.

— Насколько правильно подсудимый выполнил инженерные работы? Насколько профессионально?

— Очень профессионально. Наш инженер был в сознании и контролировал его, и похвалил после завершения.

— То есть, вы могли бы сказать, что он прежде мог иметь опыт обращения с орудийными системами и системами наведения?

— Нет, не мог бы. Это вне моей компетенции.

— Но всё же? Понимаете, это тогда очень расходится с показаниями подсудимого, что он был всего лишь инженером-двигателистом на гражданском судне…

— Это вне моей компетенции.

— Давайте спросим консультанта: насколько профессионально выполнена диверсия?

— В высшей степени. Можно даже сказать — гениально. По сей момент, удалось восстановить только аварийно-предохранительную систему. Системы наводки и фокусировки потребуют ремонта в течение года, а системы охлаждения вообще ремонту не подлежат — заказаны новые, с Джаханаля.

— Хм, а вы не думаете, что это был дьявольски хитрый план по ослаблению обороноспособности Республики? Уже зная, что крепость падёт специально вывести из строя важные узлы обороны…

— Тогда судите меня! — выругался консультант: — Потому что это я разработал план, как вывести из строя эти «важные узлы обороны»!

— Простите, господин судья, — подал голос Сакагучи: — Но если самурай приносит в дар своему господину иззубренный меч врага, то это не значит, что он хочет, чтобы меч сломался в бою. Это значит, что враг побеждён, и выпустил оружие из рук,- хатамото выдержал хорошую паузу: — А теперь, господин судья, позвольте мне вернуться на своё место и продолжить свои прямые обязанности.

Судьи не возражали. Телохранитель с самым достойным видом прошел через пол-зала к своей принцессе и занял место по левую руку от неё.

— А ты крут, — шепнула ему дочь императора: — Я давно отвыкла от таких оборотов.

— Госпожа, может из-за того, что вы и в речи опускались до слов, уместных лишь плебеям, вы и оказались в руках столь недостойных лжецов?

— Перестань. Лучше дай Афсане тебя поздравить.

Та уже изо всех сил тянула к себе своего возлюбленного за пояс, красиво откидываясь назад. Её высочество уже изготовилась прикрыть их собственным крылом, если вдруг будут целоваться (даже щелкнула ключицами), но господин Сакагучи не довёл до этого — лишь позволил суккубе обнять себя сзади, да и то ненадолго.

Агиру же вновь протащили в его клетке.

— Подсудимый, правда ли что когда ваша группа попала в засаду, вы действовали в одиночку?

— Был приказ «врассыпную» Я думаю, это и значит — действовать в одиночку.

— То есть вы подтверждаете, что некоторое время находились вне поля зрения командира и сопровождающих лиц? А где гарантия, что вы не вступили в сговор со враждебными силами⁈

Принцесса вскочила:

— Ну, знаете! К тому времени уже все в Коците играли в «Царя Горы» — каждый сам за себя! Там самих повстанцев и близко не было — одни наёмники! С кем там можно было вступить в сговор⁈

— Суд неудовлетворён.

— А чего ещё мне вам доказывать! У вас же был свидетель, из числа наёмников, вы видели, насколько можно ему доверять. Какой же разведке нужен наёмник, готовый за звонкую монету душу продать?

— Ну, это малодоказательно. У нас есть сведения, что в результате ваших действий уничтожения наёмниками избегла 13-я отдельная рота революционного гарнизона крепости Коцит, ставшая впоследствии ядром террористического подполья, ответственного за все последние кровавые преступления на территории Цитадели! Как вы это прокомментируете?

Принцесса выдохнула сквозь зубы:

— Вообще-то мы сами о себе заботились. Наша боевая задача состояла в проникновении в узел управления крепостью, а не в зачистке территории от гарнизона силами 12-ти бойцов! Двенадцати! Что вы за идиотские обвинения выдумываете?

Судьи переглянулись, бросая взгляды на телепатов. Наконец, самый старший сказал:

— Думаю, суду пока достаточно показаний подсудимого Агиры. Но для уточнения некоторых вопросов, возникших на этой стадии процесса, мы думаем, стоит вновь официально вызвать подсудимую маршала Явара.

Метеа встала, перекладывая крылья, и подошла к месту отвечающего чуть быстрее, чем хотела — ей пришлось ждать, когда докатят клетку и закончат шумную процедуру её фиксации. Ангел изнутри ей ободряюще улыбнулся.

— Подсудимая, у нас есть свидетельские показания, что наёмникам был отдан приказ — перейти в ваше подчинение в случае поражения в поединке. Почему же вы не согласились сотрудничать и уничтожили парламентёров с переговорами о сдаче?

— Не помню никаких переговоров о сдаче. Разве что Ёрими-кашевара, который начал ссору с другими наёмниками и повстанцами. У вас же есть записи систем наблюдения?

— Ну, вы могли бы выйти на контакт со стоящими там наёмниками.

— Вы уж простите, но… — на экране за судьями появились кадры последней схватки у газовой завесы Ледяной Клетки: — У нас немного не хватало времени чтобы разбираться, кто из этих наводящих стволы в нашу сторону пришел к нам — а кто — по нашу душу. И решение приняла вовсе не я, а Вычислитель Цитадели.

Судьи долго и напряженно держали паузу, смотря на неё. За головами судей повторялась сцена расстрела патруля повстанцев.

Потом:

— Ладно. Суд учтёт это. Вернитесь на своё место.

Потом слово взял самый молодой:

— Расследование подошло к тому моменту, когда в прямое взаимодействие с противником вступил Флот Республики. Товарищ Драгонарий, прошу вас, выйдите для уточнения некоторых деталей!