Броня Молчания

Вреднейший характер

Первой помехой для продолжения чтения стал совсем неожиданный посетитель. Она услышала, как оставленный братом хатамото при входе негромко разговаривает с кем-то, с трудом подбиравшим слова, потом полог откинулся, и, неловко улыбаясь, вошел — кто бы мог подумать? — Хасан!

— Я ходить… я шол… шэл…

— «Я пришел к тебе в гости!» — улыбнулась принцесса: — Ассалям алейкум, Хасан!

— Аллейкум ассалям, — вздохнул с облегчением башибузук.

— Проходи, давай, только осторожнее, не наступи на ковёр, он из расплавленной меди, сгоришь ещё невзначай! — с этими словами она спорхнула с ложа, и, запахнув покрепче полы своего мужского халата, наколдовала на гостя более надёжную изоляцию.

— Вау! — среагировал тот: — Так ты ещё и колдовать умеешь⁈ Как, кстати, теперь тебя называть?

— Зови меня Метеа, — назвалась она, пробуя новое имя на вкус: — Ты садись, не бойся.

Приглашенный, ракшас повалился на ковёр, скрестив под собой ноги и выставив коленки в залатанных шароварах. Демонесса опустилась напротив, на колени, красиво раскидав полы одежд.

— Уфф, ну и жара у тебя! — несмотря на двойную изоляцию, с него уже пот катился ручьями: — Неудивительно, что ты постоянно мёрз.

— Мёрз ла! — поправила его девушка, не без улыбки заметив, как взгляд товарища по оружию с большим конфузом для него нет-нет, да и соскальзывает вниз — где в вырезе слишком глубокого для женщины ворота виднелся край киля грудины и холмики грудей.

— Ну да… Нас вообще достали с Салахом и Касымом — как узнали что ты девчонка, так каждый спрашивает, как и сколько и в какой позе. Словно позабыли как ты пятерых голыми руками, а потом ещё сотню — копьём укладывал… ла… — он заметил, что пялится не туда, вскинул взгляд, и его глаза снова начали забег с нулевой точки: — Извини… Салах было, пытался прихвастнуть, но ему Касым истерику закатил, так что мигом раскаялся. А Теймур, говорит: (он изобразил голос сотника) «Так это же был Яван, он вас всех на празднике в грязи повалял, неужели ничего не почувствовали?». Это он — им так говорит.

— Правда что он погиб? — осторожно спросила дочь императора.

— Кто, Теймур⁈ — снова вскинул голову Хасан. У ракшасов глаза были неподвижно прикреплены — если он хотел на что-то глянуть, он не мог скосить взгляд, а должен был поворачивать голову. Из-за этого все попытки Хасана справиться с инстинктом казались ещё мучительнее.

— Да Теймур-ата нас всех переживёт!

— А мне сказали, что наш командир умер — я подумала на него…

— Нет, ты чего, это эмир умер — затёрло меж нашей линией и вражеской лавой, впереди вздумал пойти!

— Так значит, я у вас буду эмиром, выходит?..

— Ты⁈ Эмир⁈

— Ну да, мне сказали, что, как выздоровею, поставят над вами, вместо погибшего командира. Я думала — Теймура.

— Слушай, так ведь для нас… Вау, ребята-то как обрадуются! — он протянул руки, чтобы обнять, спохватился, вспомнив, кто перед ним, быстро оглядел девушку с ног до головы, задержавшись на лице, груди, плечах, крыльях и бёдрах, понял что делает, густо покраснел и, выругавшись: «о, шайтан!», отвернулся.

— Хасан! — позвала его принцесса.

— Извини, пожалуйста, Яв… то есть Мет…

— Метеа.

— Извините, Метеа-ханум, я больше так не буду…

— Хасан, я, что для тебя, такая страшная?

— Да нет, что ты! — сразу же обернулся ракшас и снова густо покраснел, отводя взгляд: — Просто Яван мой друг и вдруг он оказывается девкой… а я — мужик и… странно…

— Будешь так стеснятся девушек — никогда тебе даже твоя мать-сваха невесту не подберёт! Придётся тебе солдатика искать как Салаху!

— Ты что! Нет! — испугался Хасан.

— Ты тоже мой друг. Разве я могу обижаться на того, кто дважды спас мне жизнь⁈ И вообще ты уже меня видел голой. С чего ты взял, что меня твои взгляды смущают?

— То есть⁈ — Хасан вопросительно вскинул брови, уже откровенно глядя на ворот халата.

— Нетушки, — засмеялась принцесса, нарочно крепче запахиваясь: — Но так смущаться меня не стоит.

Хасан сразу засобирался:

— Так что ребятам-то передать?

— Что всё хорошо, и пусть ждут нового эмира. Я дня через три к вам залечу. Тогда, наверное, и приму командование.

— Ты заходи ещё, можешь не один!

— Всю сотню приведу, только жди! — шутливо огрызнулся башибузук и вышел из палатки.

Мацуко откинулась на матрас и вдруг неизвестно чему рассмеялась. А вдруг ещё и Хасан в неё влюбился⁈

— Госпожа⁈ — спросил её голос с порога:

— Может я зашел в неудачное время⁈

Кадомацу недовольно подняла голову — ещё один посетитель не дал ей вернуться к материнскому письму. На этот раз это был господин Гонда — слепой массажист брата, которого Принц-самурай, не всегда отказывающийся от всех удобств, довольно часто возил с собою. Девушка знала прикосновение его мягких пальцев, со спиленными и скругленными когтями, с раннего детства — ведь он был подарен императору предыдущим наместником Осаки, в честь рождения второго сына, как специалист по массажу детей, и с тех пор, не одну тысячу раз разминал уставшие мышцы принцев и принцесс, в особенности — младшей, обожавшей длительные полёты над горами. Собственно, его-то она и ждала, после горячей ванны коротая время за чтением письма:

— Нет-нет, Гонда-сан, как вы могли подумать! Я только вас и жду, приступайте немедленно! — она распустила пояс, на мгновение обнажившись перед слепцом, и улеглась на живот, прикрыв ноги сброшенным до пояса халатом.

— Я просто столкнулся в дверях с каким-то юношей, судя по акценту — ракшасом, и слыша радость в вашем голосе, подумал так, Госпожа Третья. Ваш отец был бы недоволен подобными знакомствами.

— У него тоже есть друзья-ракшасы. И даже наги, призраки, не говоря о суккубах. А я, что, не могу⁈ А, господин Гонда⁈ — спросила она, чувствуя, как под пальцами опытного массажиста размягчаются задеревеневшие от долго бездействия мышцы.

— Ваша воля, госпожа Третья. В конце концов, я всего лишь раб.

Демонесса заулыбалась:

— Как тебе у Мамору? Не скучаешь по дворцу? — когда девочки повзрослели, и стало не совсем пристойно держать при них мужчину-массажиста (особенно при средней — озабоченной в этом вопросе), отец, по совету Сабуро, подарил старика наследнику — в надежде, что он пригодится его будущим внукам. Ну, а пока их не предвиделось, специалист по детскому массажу пользовал самого принца.

— Выходили бы замуж, госпожа, — сказал Гонда, разминая умелыми пальцами крылья принцессы с недавно подстриженными, отточенными и наново отполированными после многомесячного забвения, коготками: — Рожали бы детей. С какой бы радостью я бы отпросился к вам!

— Ну, до этого ещё долго. Может быть, отпусти меня отец в Школу магов, может быть, я выучилась бы, стала знаменитой, и вышла бы замуж по возвращении. А теперь… Не хочу прославиться как мать очередного принца без престола, лучше уж как принцесса-воительница!

— Ну, это ещё, как говорят наги: «бабушка надвое сказала».

— Какая бабушка? Кому надвое? У меня же будет целый полк! Или ты не веришь, что у меня получится?

— В детстве у вас было два полка. Много врагов вы победили ими, Ваше Высочество?

Дочка императора надулась и промолчала.

— К тому же, Его Высочество Наследник сказал, что постарается всю кампанию продержать вас в тылу, Госпожа Третья, если, не возникнет «особый случай».

— Какой ещё «особый случай»⁈

— Ну, например, небо на землю упадёт…

— Как⁈ Что⁈ Но… Господин Гонда, заканчивайте побыстрее, я сама у него спрошу!

Массажист нарочно подольше растянул процедуру, чтобы вспылившая принцесса успокоилась, и не летела сгоряча полуодетая выпытывать правду, и только тогда, когда посчитал, что она полностью овладела собой и справилась с чувствами, отпустил её.

Кадомацу, нет — Метеа, вскочила, оставив халат на полу, первым делом проверила крылья — как они работают. Потом побежала быстренько одеваться — сначала хотела побыстрее для скорости совсем лёгкое платье, но одумалась — ветром поднимет подол, стыда не оберёшься. А она ещё нравоучения Хасану читала! Замоталась в нижнее бельё, прыгая на одной ноге, залезла в костюм с брюками, подходящий для полётов, и, застёгиваясь на ходу, поспешила на выход.

— Я вас здесь подожду, госпожа Третья, — подал голос массажист: — Как вернётесь с занятий.

И точно, ей же надо было на тренировку — разрабатывать крылья! Девушка на мгновение остановилась, задумавшись, а потом ринулась дальше — сначала брата найти, а потом будь что будет!..

Задремавший у порога охранник-хатамото, на которого поглощённая Очень Важными Мыслями принцесса за малым не наступила, поспешно выпрямился, загрохотав доспехами и путаясь в крыльях. Кто-то полузнакомый улыбнулся ей навстречу, четыре призрака, охранявшие одну из своих палаток, взяли «на караул», завидев важную особу, шедший навстречу розововолосый мальчишка с регалиями полковника, приветливо поклонился, и поздоровался, только уже со спиной Кадомацу:

— С выздоровлением, Госпожа Третья!

Она узнала его: чей-то сын, и махнула в ответ рукой: «Привет, извини, тороплюсь!» — и даже не остановилась. Около братовой палатки расхаживал одинокий часовой, которому явно надоела его служба. Он пропустил Мацуко внутрь, но предупредил следом, что Его Высочество Наследник всё равно ушел на совет командиров к господину драгонарию, и Её Третье Высочество туда всё равно не пропустят — она не генерал.

Действительно, не пропустили. Стоявший у входа в кораблик командующего старший хатамото, (в той части лагеря охрану несли попарно — и демоны и призраки. Демонессе, разумеется, предпочла обратиться к соотечественнику), сказал, что она не генерал, и не адъютант при генерале, поэтому не пропустит. Раздосадованная девушка села на валун неподалёку, сразу зашипевший от жара, и настроилась дождаться брата, пусть бы совет продлился до скончания времён.

К тому же, был немалый шанс увидеть Тардеша…

Но ей не дали. Откуда-то, узнав её местоположение (наверное, часовой у челнока наябедничал), принцессу нашел инструктор по лётной подготовке:

— Ваше Высочество, я уже скоро как час жду вас на занятия.

— Извините, Митинага-сан, но мне надо поговорить с братом.

— Госпожа Третья, господин наследник обещал после совета сразу зайти на площадку, и, представляете, что будет, если он не найдёт вас там? Извините, Ваше Высочество, но я в этом деле головой рискую.

Юная демонесса упрямо сощурила зелёные глаза:

— Ладно! — зло согласилась она: — Там и поговорим!..

…На площадке Мацуко с разочарованием обнаружила, что ей приготовлен «детский столб» — с неподвижной перекладиной для тренировки лишь взлёта и посадки. Не говоря ни слова, завязывая на ходу тренировочный пояс, она пошла прямо к соседнему — с вращающейся, и, забравшись на эту перекладину-насест, решительно пристегнулась ремнями. Тренер ничего не сказал — ему ли спорить с ученицей самого божественного Каминакабаро! — только посоветовал соблюдать осторожность.

Вообще-то, удержаться на вращающемся насесте после всех приключений, оказалось пусть и не особо сложным, но трудным делом. Обутой и без помощи когтей на пальцах ног не стоило и начинать. Хотя босоногая детвора Края Последнего Рассвета вовсю использовала такие столбы для игр (были и посложнее — с качающейся, а не ровной перекладиной, хоть божественный Каминакабаро называл эту разновидность «баловством»), долгое отсутствие практики всё же внушало опасения.

Девушка, оглядевшись — как бы не увидели мужчины — быстро, по одному, отстегнула боковые карманы и, выпростав из-под одежды рулевые крылья, так же быстро привела костюм в порядок. Потом, встав во весь рост, подняла руки над головой, и, к ужасу окружающих — вниз головой, «рыбкой» сиганула с насеста!

Демонесса, закрыла глаза, и, перегруппировавшись ещё в полёте, до рывка верёвки, слегка изменила траекторию падения, чтобы после рывка — вслепую толкнуться ногами от столба. «Крылья! Крылья!» — кричали ей с земли. «Знаю без вас» — могла бы ответить им, но не ответила. Даже с закрытыми глазами, она не промахнулась — босые ноги коснулись холодного столба, толчок — большой круг, почти что полный оборот, ещё толчок — на этот раз круг больше, и после третьего она наконец-то раскрыла глаза и распахнула крылья. «Если хочешь быстрее прийти в форму, не жалей себя, делай самое трудное» — так наставлял её божественный Каминакабаро, ставя маленькую принцессу второй раз на крыло после того злополучного случая с молнией. Так, разгон, торможение, рывок вниз, рывок вверх, «свет на воде» — противовес, болтавшийся на другой стороне перекладины, был слишком массивен для неё, но Кадомацу хватало мастерства избегать столкновений со здоровенным шаром, вот только крылья иногда не давали достаточной силы взмаха, и приходилось пускать в ход всю свою ловкость и даже ноги, чтобы не перепутаться верёвками.

На одном из кругов она вдруг заметила в размазанном круговороте новое белое пятно. «Наверное, Мамору» — подумала она, и поспешила затормозить. Пальцы крыльев болели от напряжения, еле удержав форму крыла, но принцесса, ойкнув, всё-таки смогла в резкое торможение. Противовес нагнал сзади, она, подхватывая провисающие ремни привязи, толкнулась от него, взмах вверх, выпущенный ремень, и довольная собой, приземлилась на всё ещё вращающийся насест. Затрещал включённый обслугой тормоз, резко сбавляя обороты, и два самурая поймали специальной здоровенной ложкой опасно качнувшийся противовес.

Насест остановился, чуть покачнувшись, а у Мацуко повело голову в противоположную сторону. Она вцепилась когтями в дерево, ожидавший этого инструктор, уже был в воздухе, сел рядом и, удерживая за плечи, осторожно свёл принцессу вниз по приставленной лестнице. Брат уже встречал там:

— Привет. Тяжеловатый противовес для тебя.

— Знаю, — тяжело дыша, ответила сестра: — Мне же не этот столб, а вон тот подготовили, — она показала на всё ещё пустовавший «детский», которым никто из множества тренирующихся раненых не смел воспользоваться.

— Опять не слушаешься⁈ — шутливо пригрозил старший брат.

— Ну, зачем мне снова начинать с азов! Я ведь крыльев не ломала. Только пальцы разработать — а это как раз здесь и делается.

— Ну, не мне с тобой спорить… Как крылья⁈

— Ослабли, конечно, но скоро починю!

Брат рассмеялся.

— Послезавтра! И кстати, раз уж ты заговорил об этом: правда, что ты собрался меня всю войну в тылу продержать⁈

— Ну, скажем так, Малышка: я тебе доверяю зачистку местности от партизан!

— Что-то? — застонала она, выдавив слезу: — Завоёванные деревни потрошить? — она надула губки, и, ковыряя коготком какую-то деталь его доспеха, попросилась: — Тебе не кажется, что я, как неплохой командир, могла бы пригодиться господину Тардешу где-нибудь на более ответственном участке⁈

— Неплохих командиров у меня тысячи, а младшая сестрёнка — одна. Никаких тебе «ответственных участков», пока я жив.

— И нисколько я не одна у тебя! Нас же трое! — обиделась Мацуко.

— И любую из вас потерять — словно кусочек сердца. Не спорь, это господина драгонария приказ… Да, и скоро мы высаживаемся на Акбузат, это вон та… — он осёкся, видя, что сестра его не слушает — принцесса надула губки и принялась прямо перед ним делать упражнения на гибкость: повернуть голову направо, пока подбородок не коснётся левого плеча, потом налево — до правого. Подобные вещи всегда вызывали чувство лёгкой жути у инопланетян. Потом повороты туловища — гибкая и молодая Кадомацу могла развернуться в пояснице чуть ли не на 180 градусов. Принц посмотрел-посмотрел, а потом пошел по своим делам:

— Ладно, поговорим, когда ты перестанешь дуться… — а потом ещё останавливался и издалека смотрел на маленькую фигурку в желтом…