Броня Молчания

Маскировка

…Это была идея Аравинды — разлить остатки горючего из баков машины и сжечь все следы. Кто-то (в том числе сама принцесса) опасались, что так и этот летучий вагон взорвётся, но инженер их убедил, что со слитым горючим и спущенным из баллонов воздухом там просто нечему не то, что взрываться — даже и гореть. Метеа сама подожгла лужу топлива — ступив в неё ножкой, и полностью поверила в безопасность только тогда, когда вдалеке послышался шум подъезжающего поезда.

На самом деле они никуда не бежали — спрятались тут же, в технических шахтах, старательно присыпав люки снегом и землёй. Пожар скрыл все следы, даже самые глубокие, от горячих демонов. Пламя пожара, а потом и закоптившиеся железо и бетон отлично скрыли их от взгляда погони — и вовремя.

Сначала приехала ремонтная дрезина, с экипажем из демонов Хаоса — понятно, что не для тушения пожара. Они порыскали по протаявшей плеши, заглянули в ближайшие тёмные углы — но на счастье диверсантов их убежище даже не обнаружили. Потом приехала другая дрезина, с призраками и прочими существами, и они-то взялись за поиски по-настоящему. Люди повстанцев просвечивали всё своими аппаратами, призраки проходили сквозь стены, крылатые демоны поднялись и парили в высоте. Потребовалось всё мастерство в колдовстве принцессы демонов и вся хитрость людской инженерии, чтобы остаться незамеченными у них под носом. Один из призраков прошел сквозь стену — и остался без одежды, с одним автоматом. Мятежники над ним смеялись, даже когда он оделся. Наконец одна из дрезин — с демонами, уехала, но вторая торчала ещё целый амальский час, ремонтируя испорченный вихрелёт.

Метеа нервничала. То сидела, уронив голову на ладони, то бросалась ходить туда-сюда, то спрашивала у инженеров совета по какому-то увиденному механизму, то, недослушав, опять начинала бродить. Она понимала, что если так будет продолжаться, она доведёт кого-нибудь своими шатаниями, но ничего не могла с собой поделать — настроившаяся на большую драку, а теперь запертая в засаде, она должна была дать хоть какой-то выход накопившейся энергии.

Ну вот, наконец-то! Тяжело прогрохотав над головами, злосчастная дрезина уехала, техники, крутившиеся вокруг, казалось бы, совсем сгоревшего летучего корабля, неожиданно завели его, погрузились и улетели, и можно было выходить наружу!

— Какой план, командир? — осведомился Аравинда.

— План⁈

— Ну да. Мы же с вами только что про возможные пути подхода обсуждали. Какой вы выбрали?

Девушка опустила глаза. К стыду своему она пропустила все слова умных людей мимо ушей. Пожала плечами:

— Не знаю… Давайте выйдем, осмотримся…

…Наверху метель разыгралась не на шутку. Ветер, с яростью одолевший крепостные стены, налетал, казалось, со всех сторон, рвал одежду из-под доспехов, кусаче больно хватал за крылья и пытался вывернуть их из суставов. Наиболее тяжко пришлось хрупким суккубам — Афсане крепко вцепилась обеими ручонками в Сакагучи и замоталась по самые глаза в его плащ, как только он это заметил; Гюльдан, хваталась за кого ни попадя, по очереди — объясняла это тем, что она-де снайпер и ей нужно выбирать лучшую позицию. Одна Азер твёрдо держалась на своих двоих рядом с госпожой, и хоть та и пыталась заслонять её собой от жестоких зарядов снега, телохранительница неизменно вылазила вперёд — забота принцессы и её широкие крылья закрывали её весь обзор.

Первой опасность заметила всё-таки Гюльдан, несмотря на свои заигрывания — недаром снайпер:

— Стойте! Там! — указала она пальцем.

— Что⁈ — все остановились, но ничего кроме клубящейся черной мглы, не видели.

— Три демона-раху при полной боевой! Движутся к нам! — младшая из сестёр уже натягивала лук: — Убрать?

— Подожди, — дальнозоркое зрение принцессы-демона показывало ей только мечущиеся туда-сюда снежинки и тени этих, мечущихся туда-сюда снежинок, которые можно было принять за что угодно. Она зажмурилась, потрясла головой, и поискала взглядом — ближайшим ракшасом оказался Хасан:

— Хасан, подойди, посмотри кто там.

— О, вижу! Трое, только не к нам идут, а немного в сторону.

— Сначала шли к нам! — возразила Гюльдан.

Ильхан тоже вышел вперёд:

— «Язык», да, Вашэ Высочэство?

Мацуко снова, безуспешно попыталась вглядеться:

— Что они там делают?

Видать, теперь и Азер что-то могла разглядеть:

— Они размещают караулы в переходах под дорогой.

Метеа кивнула, и, помолчала, раздумывая:

— Они отвели заслон Умкы, — вычислила она: — До этого им не хватало сил даже на тюремных сторожей.

Сакагучи обернулся:

— Это меняет план?

— Нет. Там не так много резервов, на самом деле. Что-то серьёзное изменится лишь только в том случае, если наши перекроют дороги на западной стороне — замкнут кольцо. А там только расстояние — полдня ходу. Мы можем быстрее управиться.

— Змеиная кровь! — выругалась Гюльдан, опуская лук: — Они в люк залезли!

— Не торопись, — посоветовала ей старшая сестра: — Средний — разводящий. Он сейчас обратно пойдёт один.

Пошел. Только не один.

— Шайтан! — воскликнул Хасан: — С ним ещё два мохнатых!

— Понятно, — кивнула принцесса: — Пошли за ними!

— Он отведёт их внутрь города, — объяснила она свой приказ уже на ходу: — А мы проникнем вслед за ними. Ильхан! Готовься — нужен невидимка.

Янычар начал было снимать халат, но на середине резко запахнулся и замотал головой:

— Нэт-нэт, шайтан-ханум! Холодно, однако! Какая там к шайтану невидимость — я весь синий буду! — добавил он на своём языке.

— А другого выхода нет, — голосом матери оборвала его принцесса, наколдовывая на него больше изоляции: — Найдёшь синюю стену, или синего шайтана, в крайнем случае… — она же великолепно понимала по-ракшасски…

…Центурион пятой центурии Первого Революционного Легиона Бэла Сигналеш не раз и не два был близок к тому, чтобы возненавидеть свою работу. Ладно, ещё там за стенами, где прущие дуром железные демоны и лучшая — джаханальская, артиллерия Республики как-то не давали времени задуматься о смысле жизни — самой бы жизни не лишиться, а тут… Ребята ржали над такими жалобами и успокаивали — не ты один такой, центурион, но с ними-то просто. И поболтать и выпить — все свои, но вот эти ходячие сугробы… Бывший Первый Туземный Легион. Теперь Первый Повстанческий Легион Имени Тыгрынкээва. Да чтоб ещё одного из мохнатых генералов прибило- а то заколебали всё называть его именем! Первый Легион Тыгрынкээва, Второй Легион Тыгрынкээва, Третий Легион Тыгрынкээва, четвёртый! Лопата имени Тыгрынкээва! Колбаса Тыгрынкээва! Пиво «Тыгрынкээв»! Дело уже идёт к нужникам имени Тыгрынкээва! О чём ему болтать со своими легионерами, с которыми он, по старому уставу должен жить под одной крышей и жрать из одного котла? Кому вообще придумалось эти амальские уставы переписывать и по ним воевать — ведь против Амаля же и воюем… — так он думал, упорно бредя сквозь метель в сопровождении сменившихся караульных. Один из них заметил проблемы центуриона и вышел из строя, прикрыв от ветра своей мохнатой тушей. И идти и дышать сразу стало легче.

«А впрочем, — теперь думал он — ребята-то неплохие. И в бою — орлы, звери! Снежные барсы!»

— Вас как хоть зовут? — решил познакомиться он, едва метель дала передышку.

Они выпрямились по стройке «Смирно» (вы никогда не видели стоящий во фрунт меховой ковёр? Уверяю, вы многое упустили), и ответили, но их слова унёс невесть откуда вновь налетевший ветер. Для себя центурион окрестил их «первый» и «второй».

— Вы не останавливайтесь. А то замерзните нафиг (конечно, замёрзнут, шубы ходячие!) — Кстати, ты не думаешь, что нас сюда зря поставили?

— Нет, товарищ центурион! — радостно отрапортовал Второй. Первый посмотрел на него, и, пожав гигантскими плечами, ответил более неопределённо:

— Откуда моя знать? Однако же, начальника лучше видит.

— Да бросьте вы! Я, например, вообще думаю, что принцесса уже внутри… в тепле… А вы?

Присоединились ещё двое демонов. Второй вводил их в курс дела, а Первый говорил:

— Моя не знать. Однако, она хитрый, очень хитрый баба! Однако, может, она в другой город пошла⁈

— А моя умнее принцессы. Моя бы не так сделала — моя бы мины взяла. Всё начальство на дрезине ездит — взорвать дрезину — взорвать начальство! Мины подкладай — и дрезина нету. Дрезина нету — начальства нету. Начальника нету — всё пропадай!

— Ну, скажем, «начальника пропадай» не так просто сделать…

— А он — хитрый баба!

— Да, хитрый баба…

Да, хоть перед Сигналешем теперь и стояла неминуемая угроза — заговорить в их манере, зато хоть перестало быть скучно. За разговорами не заметили, как собрались все шестнадцать — да вот такие у них теперь были центурии. А тут и пост на горизонте нарисовался. Теперь можно будет отдохнуть — на следующий час пойдёт 6-я центурия, не он разводящий. С трудом, зевнув на ветру и морозе, он стал пропускать их в люк по очереди, не считая — зачем? Кто отстал — сам виноват, да к тому же, для этих чудищ метель — дом родной.

— Быстрее давайте! — махнул он рукой, и сам впихнул туда какого-то замешкавшегося коротышку, облепленного снегом, как чучело.

В тамбуре их обдуло горячим воздухом, всех проверили, пересчитали, и лишь после этого пустили дальше:

— Что, отмучался, Бэла? — с усмешкой спросил Бхактидас, сегодня главный за пультом. Эти оттаивающие комки меха невозмутимо прошествовали прочь, оставив на спинке его стула какую-то грязную тряпку. Центурион брезгливо отстранился и кивнул на экран:

— Что идёт?

— А, ребята киношку какую-то крутят. Ерунда, — человек даже не посмотрел в ту сторону.

— Хм, у тебя этот экран накрылся, — глубокомысленно заметил Сигналеш.

— Где? — человек посмотрел, обернулся, пожал плечами: — Всё в порядке.

— Да нет же! — призрак даже возмутился — целая треть экрана ничего не показывала, как отрезанная: — Вот это что? — он ткнул рукой и неожиданно наткнулся на чьё-то теплое плечо.

Вмиг всё стало на свои места: в воздухе раскрылись большие глаза, грязная тряпка и пыль на пульте оказались набедренной повязкой и длинными, полупрозрачными волосами, плечо под рукой центуриона шевельнулась, и возникшие как неоткуда, в пятнистых пятнах рисунка пульта, руки, взяли его на болевой, и перебросили через пульт.

— Трево… — начал он в полёте, но въехал разинутой пастью прямо в клубок пыли и старых обрезков проводов. Снаружи что-то оглушительно ударило в дверь.

— К нам гости, тревога! — с какой-то даже радостью на слух центуриона провозгласил второй оператор («Небось, даже улыбался, падла!»), раздался топот босых ног, хлесткий удар — в поле зрения повстанца пролетело сбитое кресло и горе-оператор. Все четыре легионера вскочили с мест, не зная куда броситься.

— Не стрелять — отплевываясь, проорал Сигналеш: — Двое — на задержку, зайдите со стороны пульта, уви… — ему ещё раз врезали по зубам, на этот раз пяткой.

Ребята здесь были сообразительные. Двое сразу исчезли, двое других взяли дверь на прицел и прижались к стенам, чтобы обеспечить перекрёстный. Избитые операторы-люди хрипели с полу: «Да один он тут… один всего… тревогу…». Сигналеш, примерно представляя, где находится ракшас, протянул руку, осторожно сделал шаг к пульту… Не успел…

Дверь распахнулась, и оттуда стремительно вылетел здоровенный железный демон — центурион ещё не видывал таких. Даже не понял, чем он ударил караульных — они только полетели, рефлекторно зажав гашетки автоматов — и своими же очередями положили обоих людей! Сигналеш прочистил лёгкие и задержал дыхание, исчезая — почти тотчас же появились двое других легионеров, то ли дыхалки не хватило, то ли испугались — открыли огонь по великану, забыв, про невидимку — зря! Распластавшись в воздухе, он за ремень одного из автоматчиков развернул его в сторону другого — а пока легионер ужасался поступку, свернул ему шею. Жутко. Центурион, не в силах материться, (задержал дыхание же), невидимый, на полусогнутых (в невидимости не разогнёшься — провалишься в подпол), пробежал сквозь великана, и, нацелившись на автомат одного из забытых парочкой врагов караульных, выдохнул — появился, схватил оружие, вскинул, прицелился… Что-то нестерпимо горячее пронзило ему колени, пока он поднимался, потом — сердце, пока он оборачивался… Центурион поднял взгляд — и увидел над собой крылатую зеленоглазую девушку, уже опускавшую лук…

('- Ильхан, что ты так тянул с дверью⁈

— З-замерз, ханум-паша…')…

…Даршани и Аравинда сразу принялись доламывать то, что осталось от пульта после Ковая, остальные — убирать трупы, а Гюльдан сняла с себя кольчугу, и, повесив на Ильхана плащ одного из убитых, ни капельки не стесняясь, сама повесилась сверху, обняв руками и ногами.

— Мы за тебя испугались, — посмотрела на героя дня Мацуко: — Брат Ковай даже стал дверь ломать…

— Мнэ болшэ пугат, когда оны сталы друг друга считат, да. Вах, слава Аллаху, снэг растаял, да⁈ — а то… Вы шайтан-ханум, голова-жэнщын, да. Снэгом обмазать хорошо прыдумать, да.

— Только воспаление лёгких не схвати.

— Не схватит, гарантирую, — пообещала Гюльдан, ещё крепче прижимаясь к янычару.

— Я серьёзно. Хасан! Дай им ещё пару плащей, а то этот промок весь.

— Могла бы, и вытереть его сначала, прежде чем вешаться, — проворчала проходившая Азер: — Местный снег вреден коже.

— Фи!

— А ты молодец Ильхан. Только не злоупотребляй нашим снайпером — вы нам дальше с трезвой головой оба нужны будете.

Сакагучи посчитал своим долгом вмешаться:

— Госпожа, вы портите команду. На что они будут способны, если так расслабятся⁈ — хитрец заговорил на языке Лхасы, чтобы другие не поняли!

— Главное — чтобы без хатаки, — ответила принцесса, в пику ему — на языке суккуб: — Они ведь тоже не дуры, — а теперь людям и присоединившимся к ним Агире:

— Что у вас там?

— Они запустили программы слежения в сеть вычислителя, надо быть очень осторожными. Меняют пароли, включили предупреждения о входе с заводскими настройками. Но, по крайней мере, ничего подозрительного с нашего поста не идёт.

Демонесса задумалась. Всё шло хорошо, но сейчас слишком уж грязно они здесь сработали — любой случайный зевака всё поймет, увидев раскуроченный пульт и лужи крови на полу. Даже убирать трупы смысла теперь особого не было. Да и спор с Сакагучи напомнил ей — пора разделять команду, и вот этого ей хотелось меньше всего! Хорошо быть на месте Мацукавы — она сказала, он сделал, но с приказами самой себе дело никогда не особо не ладилось…

Надо было оттянуть этот момент как можно дальше — она попросила показать карту города. Метеа отлично помнила её, шаг за шагом, поворот за поворотом, но сейчас еще раз, шаг за шагом, поворот за поворотом, рассматривала предстоящий путь.

— Вы ищите вход в подземный уровень, Ваше высочество? Да вот же он.

— Я поняла. Тут весьма оживлённая улица. Пройдём?

— Так и так шуметь. Заметят всё равно.

— А сигнализация там не отключится разве? Вам она не по силам?

— Сигнализация — ерунда. Помните, что вам говорили про давление? Помните ветер в лицо, когда в том городе забирались?

— Когда я шла — не было ветра.

— Ну, тогда давление выровнялось. А тут — сразу известно станет…

— Ну и помогло им это давление?

— Тогда же мы с шумом зашли! А вы прокрасться хотите!

— Поняла… — демонесса перемотала план на ближайшие окрестности.

— Можно, конечно, опять попробовать мусоропровод. Считается, что они не контролируются — иначе были бы постоянные ложные тревоги.

— Далеко до жилых кварталов, — обрезала принцесса:- Это что, лифт?

— Да.

— Великоват для лифта.

— Почему? Грузы разные бывают. Есть разные лифты.

— Да? И как, мы влезем тут? Все сразу?

— Не знаю, не видел, надо по кабине посмотреть.

— Проверьте, что это за штука. И вообще всю линию. Выходы в подвал есть?

— Сейчас… Да, вот, только не знаю, как там с охраной.

— Неважно, нам бы лишь на подземный уровень пробраться. Собирайтесь! Вы через свой вычислитель можете отозвать посты с нашей дороги?

— Не знаю, сейчас… подумаем…

— Ладно, посмотрим какая из меня колдунья…

Метеа посмотрела на обсыхающего и уже травящего байки в объятьях суккубы Ильхана. «Надо было не стесняться, а использовать заклинание сразу — он бы не простыл».

— Выстраивайтесь передо мной! И не смеяться, если не с первого раза получится!..