Броня Молчания

Гвардия Шульгена

…Тихо… Это пугало, вместо того, чтобы успокаивать. Мацуко была не слишком уж рациональной, чтобы её устраивали разумные доводы, о том, что они не нападают, потому что в этой стороне дворца у них нет связи. Сработала привычка, говорящая о том, что затишье бывает только перед бурей. Впрочем, и не такое уж ложное утверждение — буря должна была начаться, когда они выйдут из зоны, контролируемой Сакагучи — тут уж разум и воля не спорили.

Одна Гюльдан была легкомысленна:

— Да что вы крадётесь-то? Их всё равно нету, мы зря, что ли, эту диспетчерскую брали? А если кто сунется — она подняла лук: — Я пристрелю!

Азер только посмотрела на неё, но принцесса опередила:

— Не будет только телепортаций. Своими ножками они могут до нас и так дотопать…

И — почти угадала. Только это была засада…

…Кто-то, легонький и злой, с криком свалился и повис на спине у принцессы. Сильные лапки сначала пытались её задушить, но, видать, нежная шея младшей из принцесс семьи Явара оказалась слишком горяча, и лапки с ойканьем отпустились, и стали хватать её то за крылья, то за плечи — лишь бы удержаться.

Сначала никто ничего не понял. Сбило с толку мельтешение на экранах. Потом крикнули: «Вверху ещё один!», побежали помогать принцессе — та своего пару раз крепко приложила спиной к стенке, (ещё Азер добавила), била головой, а, потом, резко щелкнув ключицами, взмахнула крыльями и засадила когти их больших пальцев в глаза этому наглецу. В тот же момент брат Ковай ударил своей дубиной по стене — она треснула, и мятежники посыпались как горох, только успевай добивать.

Азер после этого внушительно посмотрела на Гюльдан:

— Ну что, накаркала?

Та только отмахнулась.

Почти у самых покоев Шульгена (там, где была комната принцессы, когда её держали во дворце), их встретили легионеры.

Встретили слаженным, точным, автоматным огнём. Вот с ними пришлось повозиться — они не лезли сами и не пускали демонов в ближний бой, грамотно меняя позиции, задерживали дыхание, попадая под обстрел — с ними справились чудом. Двоих застрелила принцесса сквозь стену (но ещё больше стрел выпустив впустую), и почти всех остальных — Гюльдан, доказав, что её выпендрёж не такой уж и беспочвенный.

…Эта победа обошлась им дороже всех — кое-кто из самураев захромал, брат Ковай иногда подозрительно держался за бок, да и Азер морщилась, когда надо было резко вставать или поворачиваться. Нет, её вряд ли ранило — это было бы заметно по доспеху, но вот полную грудь синяков она вполне могла заработать.

Поэтому Мацуко не стала гнать, а устроила привал в одной из комнат, коротко и ясно приказав всем привести себя в порядок и перевязать раны. Тут никто не протестовал — протестовали против того, чтобы их называли «ранеными». Это девушку больше всего разозлило, и она наорала, обозвав их «мальчишками». А потом сама села приводить себя в порядок — благо её надо было только убрать надоедливые локоны под шлем и подтянуть доспех — уж кого-кого, а дочь императора её команда оберегать умела. Заодно обновила боевые заклятия.

Дальше, получив разнос, наконец-то начал работать как разведчик Хасан. Благодаря ему, ещё одну, чуть меньших размеров засаду легионеров прошли без потерь, расстреляв их с дальней дистанции да сквозь стены. Там отличился Уэмацу.

А потом они проломили стену и срезали путь, оставив, может быть, бог весть какое количество засад за спиной. Потом ещё и потолок разбили, сократив путь ещё больше — зачем мелочиться на всяких охранников третьего ранга, тратить силы⁈ Впереди их ждала личная охрана Шульгена — лучшие воины повстанцев, ещё ни разу не побывавшие в сражениях…

…Восьмеро… Два нага — мужчина и женщина, бхут, джин, привычный по Коциту Высший Демон Хаоса, просто ужасающий Высший Демон Разрушения — ледяной и огненный гиганты, человек (вроде даже женщина — непривычный, не-джаханальский доспех скрывал фигуру), и самое странное существо — остроухий киннар, с головой, похожей на лошадиную.

Против Кадомацу — гибкой демонессы с красивыми крыльями, против суккуб — трёх сестёр, соблазнительных даже в доспехах, против дурака Хасана, которому хватило ума спрятаться и не лезть на рожон, против брата Ковая, с ухмылочкой демонстрирующего свой восьмигранный шест, против Уэмацу — самого молодого из хатамото, ему, наверное, и 15 не было, когда война началась… против Пака-южанина — хитростью своей и знанием хитрых приёмов он не уступал Маваши, и в драке, как всякий южанин, больше полагался на кулаки и ноги, чем на меч; против Такахаши — раненый в грудь, он крепче здоровых держался на ногах, и, как знала принцесса, не было ему равных в отбивании стрел своим прямым мечом и более отчаянного в схватке.

— Внимание, — предупредила Метеа, вынимая лук и проверяя стрелы: — Нас на одного больше, поэтому — не торопимся. Если удастся заманить одну такую громадину в коридор за нами — считай, что завалили. Сначала луки, потом — длинные мечи. Близко не подходить! Эх, жаль, что нагинаты нету… Хасан, готовь дымовую гранату, и сиди невидимый, пока не скажу! На тебе ещё бхута — никто другой из нас не увидит его. Самые опасные — наги, их валим в первую очередь, потом всякая мелочевка, а великанов можно не в один заход. Джинна я беру на себя, вы с ним не справитесь, и постараюсь придумать что-то от колдовства. Ну, ждём…

…Жутко засмеялся бхут и пошел на них, расплываясь в воздухе. Принцесса вскинула лук и выстрелила — демон Хаоса отбил стрелу ятаганом. Бхуту, похоже, она не задела.

Остальные тоже вскинули луки, но в этот момент демон Разрушения скинул чехол со свёртка, что доставал из-за спины — это оказалось жутковатое устройство со множеством стволов, чуть ли не с Мацуко ростом. Стволы завертелись…

— Девочки, Хасан, за наши спины, быстро! — крикнула Кадомацу: — Брат Ковай! — она вытащила из-за пояса и кинула ему «Воротный Столб» — дубина сейчас не очень-то подходила.

Стволы плюнули огнём, Метеа бросила лук и стрелы, одной рукой выхватывая «Сосновую Ветку» а другой поставила магический барьер — пули сверкали, проходя его, но не падали, а лишь замедлялись. Когда принцесса отбила первые, она поняла почему — это были даже не пули, а гвозди с палец величиной. И суда я по звуку, чуть ли не из костей сделанные. Костей демонов.

Хасан что-то крикнул насчёт бхуты, принцесса не оборачиваясь, махнула рукой:

— Дымовую гранату! Не будет он тут стоять, не полезет он под свои пули, будет где-то здесь прятаться. Как крикну — бросай в центр!

Ещё несколько пуль отлетело, отбитые зелёным клинком, и этот страшный пулемёт затих. Метеа собралась, готовя заклинание для контратаки, и в этот момент ударили наги. Внезапно, в глазах потемнело, её бросило на колени, желудок подпрыгнул к горлу, захотелось до смерти ощутить себя грязным ничтожеством, которое и убить не жалко.

«Было уже!» — чуть ли не вслух взревела демонесса, и этой яростью разбила чары. Тотчас же их всех швырнуло об стену ударом воздуха — девушка не сразу и сообразила, что это был её собственный защитный барьер от пуль.

«Ах, вы серьёзно? Ну и мы так будем!»

— Стреляйте! — приказала она, и со всей силы прыгнула под потолок. Хасан тотчас же кинул гранату в центр, дьяволица ещё летела, вспоминая мантры, потом крикнула, или шепнула — Мантру Тишины.

Сразу пропали все звуки. Метеа видела, как превращаются в утыканные иголочками подушечки такие страшные наги. «Тишина» блокирует не всю магию, что-то остаётся, что подготовлено заранее и вызывается волевым усилием, но сейчас самых страшных заклятий не будет точно. А против тех, что доступны, существуют фехтовальные приёмы. Демонесса оттолкнулась от потолка, и, изменив траекторию, и рухнула на голову джинну.

…Облако расползлось, покрывая обе противостоящие стороны. Только Гюльдан умудрялась стрелять, и, зная её — скорее всего даже попадала. Остальные ринулись в самый туман. Джинн принцессы, только на миг растерялся, а потом ринулся в атаку, намереваясь поразить её либо своей огненной махайрой, либо просто задеть — прикосновения жителя ярких звёзд было горячо даже для демона и клинка Огненного Ада. Ей же, хватило мгновений, чтобы окружить свои руки сеткой молний. А киннар, стоявший неподалёку, ещё и поднял своё оружие — нечто среднее меж ружьём, копьём и автоматом, но тут, раздвинув животом клубы дымовой завесы, на него выпрыгнул Брат Ковай и заставил обернуться.

Метеа обменивалась ударами с джинном, оглянулась — и увидела, как монах-великан скорчился на полу беспомощной грудой мышц, а тощий, увенчанный огненно-рыжими лохмами киннар, стоит на двух ногах, и держит его на прицеле своего странного оружия. Тоже обернулся, почувствовав взгляд девушки, и стал поднимать на неё свою непонятную штуку — но тут опять поднялся брат Ковай, дрогнул, но поднялся, с выражением боли на лице. Киннар заметил, опять прицелился в него. Монаха перекосило от боли, но он со всей злостью сделал ещё шаг на киннара. На принцессу опять насел джинн — он, похоже, уверовал, что неуязвим для клинка, осмелел, стал размахивать сильнее, забыв про осторожность — а ведь его плоть не неуязвимее волос, которые стригут даже тупые ножницы. Раз — она провалила его в пустоту. Два — рубанула по спине, три — он развернулся, четыре — они снова срубились, она повела его клинок в сторону, разворот почти на месте (в поясе-то она погибче мужчин-силачей), и, спутав пальцы, махайра вылетает у джинна из руки. Огненный дух взъярился, рванулся другой рукой за кинжалом — а «Сосновая ветка» уже дважды перерубила его самого.

Где-то на границе облака и чистого воздуха, Хасан катался по полу, сцепившись с кем-то невидимым, Уэмацу и Такахаши по очереди налетали на демона Хаоса,скрываясь меж атаками в дыму, Азер — маленькая, упрямо теснила громадного и страшного Демона Разрушения, ещё в сторонке — бледнеющий Брат Ковай одной рукой душил того киннара… Принцесса обернулась — без охраны, стояла дверь, дверь в покои Шульгена!

Брат Ковай толкнул её в плечо, показал — бегите, бегите пока не поздно! Метеа помедлила, и в этот момент из дыма выпал весь утыканный стрелами, но пока ещё живой наг — девушка развернулась к нему лицом, занимая боевую стойку, но монах толкнул её, а страшная дубина и «Воротный Столб» вновь оказались в его руках, и слились в один ужасающий веер.

Он что-то орал, забыв, что звуки не существуют, но принцесса и так поняла: «Идите, я их задержу!»…

…Знакомая комната. Именно отсюда Кахкхаса телепортировал её к Шульгену. По плану дворца выходило, что она всего на один этаж выше покоев правителя планеты. Лестницы и лифта не было, была анфилада комнат, заканчивающаяся вестибюлем, по плану — с широкой лестницей, спускающейся в покои. Только вот не помнила Кадомацу, что внутри шульгеновской тронной залы имелась какая-то дверь… А если они совсем стену замуровали⁈

Она проверила оружие, и ударом кулака вышибла замок двери. Узнаем всё на месте. Дверь заклинило — пришлось отодвигать вручную. Вместо комнат оказался коридор с рядами дверей. Так, вот вам и первые неожиданности…

…- Сообщите мне о состоянии штурмующей группировки, — наконец приказал Тардеш.

— Товарищ драгонарий, с лидирующими группами связь потеряна, и у нас нет сводок с передовой! Только с основного рубежа наступления! Дальше мы не можем преодолеть их глушилки!

— А что говорят пленные? Хоть какую-то связь с поверхностью, быстро!

— Слушаюсь!

Ждать пришлось долго. Как и подозревал драгонарий, допроса пленных ещё и не начиналось. Трибуны, как всегда, занимались сочинением пафосных панегириков «во славу оружия Партии и Республики», а не своим прямым делом. Наконец, на экране возник череп начальника разведки Кверкеша:

— Товарищ драгонарий, согласно последним допросам пленных, связь со столицей у повстанцев потеряна. Командование взяли на себя полевые командиры, которые не координируются со штабом. Последнее полученное ими приказание: «Стоять насмерть».

— Ясно, — он вызвал на другой экран Кверкеша: — Что скажешь на это⁈

— Как докладывают с линии фронта, многие нервничают и спрашивают: «нельзя ли в плен». У них и правда нет связи, и никто их не отзывает для отражения десанта. Либо девчонка добилась успеха, и скоро ждём её назад с победой, либо её взяли, но слишком дорогой ценой — если она успела оторвать голову кому-то из главных мятежников, было бы то же самое. Такое не будут сообщать при нашем наступлении, чтобы не вызвать дезертирство.

— Не нравится мне второй вариант.

— Она могла сделать что-то со связью и сама, и это тоже может объяснить панику. В любом случае, я не буду упускать шанс и командую атаку. Добро⁈

— Что ты у меня-то спрашиваешь? Я со всем своим флотом сейчас не больше чем декорация и тыловой госпиталь.

— Я не только тебе, а всему штабу. Сообщи Мацукаве, у него же сейчас «самое командирское место».

— А, точно, — усмехнулся адмирал: — Никак не могу привыкнуть к армейской субординации. Только сейчас «самое командирское» у товарища Метеа. Если удастся у неё — удастся у нас всех.

— Что верно, то верно…

…Сакагучи терпеливо дождался команды инженеров, и центурии охраны, но, отрапортовав по всей форме, собрал свою половину отряда и отправился за принцессой. Центурион всполошился:

— Постойте, разве вы не направлены на усиление нас?

— Нет, мы только дожидались подкреплений. Сейчас же, передав объект под вашу ответственность, я должен со всем отрядом двигаться на соединение с командующим стратигом. Прошу меня извинить.

Центурион проводил его взглядом, потом быстро обернулся и приказал инженерам, занявшим места у экранов безопасности:

— А ну-ка, быстро, расчистили ему дорогу! Полный доклад о том, что его подстерегает!

— Есть!

…Сакагучи прослушал предупреждения, и сразу же приказал:

— Ты (Ильхану), Вперёд, в разведку, и сразу же докладывай, если что изменится. Остальным — держаться ближе и смотреть в оба! Её Высочество могла и обойти кого-нибудь, для скорости, нам же, следует выбить все засады, чтобы к ней в спину не прибежали. Поняли⁈