Броня Молчания

Подарок

…Работали оперативно. Метеа ещё и до середины поля не дошла, как начали высаживаться «собаки» и «рыбы» (так прозвали невидимки) с легионерами, и те, рассредоточиваясь, стали закрепляться на периметре. Мацуко с ходу выловила легата с трибунами, и сказала, чтобы триарии не задерживались у кораблей, а спешили занять здания портовых служб и складов. Её послушались, но вот за этими разъяснениями она упустила все попутные на орбиту…

…Она вернулась ко своим, медленно остывающим от горячки боя, села на каменную ступеньку, положив мешающий меч на колени.

— Узнали, госпожа?

— Придётся нам здесь ночевать. До утра оказии не будет.

— Надо найти ту старую, с которой мы спрыгнули.

— Её сбили…

Кадомацу опустила голову на сцепленные в замок пальцы, и, наверное, немножко задремала, потому что уж очень неожиданно вдруг кто-то крикнул:

— Смотрите! Один летит!

Мацуко подняла глаза — и, как доброе, далёкое-далёкое воспоминание — бледно-зелёная звёздочка, только в тёмном небе. Неужели…

— Легион, стройся! К торжественной встрече командующего стратига, приготовиться!

Демонесса вскочила:

— Генерал, уведите раненых и грязных с поля! Постройте тут две сотни понаряднее. И генералу Иванаге скажите!

По полю быстро забегали торопливые ноги. Кажется, командиры десанта получили какие-то особые указания с прибывающего челнока — потому что строй вытягивался в коридор по направлению к дочери Императора. Непонимающая девушка следила — челнок повторил в точности те же маневры, что и при первой встрече принцессы и драгонария. Уж кто-кто, а она помнила! Пандус открылся, опять так же хлынул туман, оттуда вышел жутко серьёзный Бэла со связкой прутьев в руках, тщательно загораживающий своего ментора, на пол-головы возвышавшегося над ним.

Кадомацу быстро оглядела себя — всё ли в порядке. Шлем и меч она сначала сунула подмышку, потом — в другую, потом Азер забрала их у неё, и стало некуда девать руки. А Тардеш тем временем подходил ближе и ближе. Бэла сделал шаг в сторону, и Мацуко увидела в его руках цветы, вернее ветку, усыпанную маленькими, похожими на сакуру, цветами.

— Когда-то, в день, когда на улице бушевал буран, вы подарили мне весенний цветок вашей страны. Позвольте мне подарить весенние цветы моей планеты, как знак благодарности за тот раз…

Она думала, что сейчас умрёт или как. Не чувствуя своих рук (да и ещё и много чего не чувствуя), приняла подарок — веточка оказалась хорошо защищена магией, — отметила, и тут же отругала себя за излишнюю наблюдательность — нет, так нельзя, надо же…

…И она вся смутилась и зарделась…

До «Шайтана», она так и долетела — с этой веточкой в руках, не выпуская её из рук, с нею ходила и принимала поздравления от всего высшего командования. Генералы-демоны, так истово кланялись, что она даже испугалась за целостность их поясниц. Она забывала им отвечать, сосредоточившись на задаче не отстать от размашисто шагающего Тардеша слева от неё. Она не так часто наслаждалась мгновениями рядом с ним, чтобы сейчас упускать хотя бы одно.

— Злата отыскала тебе подарок, — неожиданно сказал он: — Сейчас услышишь, подожди…

Услышать? Подарок⁈ Подошел Агира — его вообще-то не отпускали с гостевой палубы, но, на этот раз, видать, сделали исключение — если не считать тех двух здоровенных легионеров, упорно старавшихся прикинуться мебелью на фоне высших офицеров.

— Здравствуйте, господин Агира.

Гандхарв уныло развёл руками.

— Да ладно, не нужно мне от вас подарков! Откуда вы их возьмёте, на самом деле?

Небесный певец поднял палец вверх.

— Слушать? Что слушать?

— Вон, смотрите, Злата манит вас, — вмешался драгонарий: — Она или не сумела, или не хочет это на всю палубу транслировать.

В янтарных глазах довольной наги плясали хитрющие искорки. Она заманила Тардеша, принцессу и ангела в уютную каморку (захлопнуть дверь перед носами Азер и Сакагучи всё-таки не удалось), и вдруг, на принцессу полилась чудесная, манящая музыка, мелодия которой была так созвучна с её собственными, чувствами — любовь и надежда на чудо, легкость свободного полёта, когда о границах напоминает лишь усталость собственных крыл, неистовство яростной схватки, когда удары сердца безнадёжно растягиваются среди вязких секунд……и то, почти забытое чувство нежности, которое она берегла в этом сердце только для Тардеша…

— Говорят, что весь мир был создан не из Слова, а из Песни, — каким-то чудом попадала в ритм мелодии нага: — И все песни и музыка, и колдовство, и даже дыхание, являются только частью её одной, а все мы и все красоты мира — её нотами… Я подумала, надо найти мелодию, которая бы лучше всех выражала тебя… — она искоса улыбнулась: — Спасибо Агире.

Пока звучала мелодия, Кадомацу была ещё не в силах говорить — настолько она попала в такт её собственным чувствам. Потом с трудом повернула голову и спросила:

— Как называется эта музыка господин Агира?

Гандхарв начал показывать очень сложные знаки руками, и Злата, прочитав фразу у него в мыслях, ответила за него, своим голосом:

— Её написала апсара. Она называется «Павший Вестник»…