Броня Молчания

И последние станут первыми

…Кадомацу скучала, смотря в пропасть атриума.

— Ваше высочество⁈ — подошел к ней Сакагучи.

— Мы везучее их, — сказала она, кивнув на легионеров невдалеке, весело перекидывающих через шахту небольшой мяч: — Вот смотри — я могу прыгнуть и секунду долететь хоть до ходовой рубки, хоть до ангаров… А они даже в невесомости, не летают, а плавают… как лягушки.

— Может и так…

— Ты чего пришел?

— Простите, Ваше Высочество. Просто все ваши мысли написаны у вас на лице, и я, зная, как вы плохо переносите одиночество, решил уж скорее прослыть невежей, чем дать вам додумать их до конца.

— С чего ты это взял, что я его «плохо переношу»⁈

Хатамото молчал, и она чуть смягчила тон:

— Вот смотри, допристаёшь ко мне — девчонки давно нас хотят поженить…

— Об этом можете не беспокоиться, — спокойно сказал Сакагучи: — Я ни по рождению, ни по нраву, ни по данным мною клятвам, не подхожу вам в мужья.

Мацуко даже заинтересовалась:

— Это почему же? — спросила она, сделав большие глаза.

— Ну… какой из меня принц, Ваше Высочество⁈ Да, и к тому же, мне нагадали, что я умру по вине женщины, рождённой в первой луне года.

— Я родилась — в последней!

— У призраков это уже первый месяц.

Принцесса вернулась к созерцанию глубин атриума:

— Знаешь, а может так и будет… Я так боюсь, что когда-нибудь, как-нибудь ошибусь, и всех вас угроблю…

— Вы — не сможете.

— С трудом верится… Знаешь-ка, я, пожалуй, совсем брошу пить. А то вдруг проснусь как после нового года — а они мне тебя подложили. Вот-вот, вот тогда-то тебе и будет конец!

— Они не меня, а Агиру хотят. Мне Афсане проболталась.

— Агиру? Бедняга. Он же сгорит! Надо будет предупредить!

И на этом месте они рассмеялись.

…Томинара без приветствий выложил карту перед немного опешившим Мацукавой:

— Вот! Здесь нужен точечный ядерный удар!

И весь штаб (и командующий, и принцесса) смотрели на явление своего начальника, как на встреченное в полдень фамильное привидение.

— Хм, генерал Томинара… — негромко позвала его Метеа.

— А? Ой, извините, Ваше Высочество… Простите за опоздание, я изучал схему подземных укреплений.

— Покажите нам.

— Да, вот, смотрите. Эта система чем-то напоминает соты, каждая из которых обеспечивает энергией и водой один из близлежащих городов. Я вот об этом: здесь у повстанцев укрепилась сильная группировка, а сразу за ней — комплекс жизнеобеспечения и очистки воздуха. Если мы уничтожим этот центр — захватывать бесполезно, там столько труб, что не удержим — если мы всё уничтожим — я спросил у инженеров — им придётся задействовать аварийные системы, связанные с поверхностью. А поверхность мы контролируем.

— «Связанные с поверхностью»? — не понял Мацукава.

— Аварийная система — воздушные колодцы, ведущие прямо наверх. Сейчас они закрыты бронеколпаками и замурованы изнутри. Подумаете, что будет, если мы заставим их распечатать!

— Дайте голографическую карту, — попросила дочь Императора.

— … И тем более: этот город — важный транспортный узел, с его капитуляцией целый район планеты (на этих словах он спешно вводил данные на пульт голокарты), лишается связи с повстанческим командованием. Как минимум, это — ослабление сопротивления, как максимум — капитуляция сразу нескольких городов области.

— Ну, мечтать не вредно, — заметил Мацукава: — Вы одобряете, Ваше Высочество?

— С орбиты туда попасть не получится, как и с воздуха. Эти штуки хорошо защищены, как от бомбовых, так и от лучевых ударов.

— Смертник?

— Нет, зачем, обычная группа. Надо только спросить разрешение у господина драгонария.

…- Отверни, чтобы не попастьна подветренную сторону. Когда войдёшь в шлейф, маскировку можешь отключить.

Пилот угрюмо кивнул, выводя «рыбу» в вираж.

— Будете прыгать в столб?

— Надо посмотреть как там с охраной. Пройди поближе.

— Хоть впритирочку.

Абсолютно невидимая лодка подкрадывалась к цели зигзагом, пряча тень среди камней и городских руин. Цель — большая воронка в земле, выложенная мелкими плитками, ни за что бы не была видна с такой высоты, если бы не выдавала себя вихрем клубящегося воздуха. Почти невидимые в тумане ветроломы дробили вихрь перед выходом на волю на части, и от этого целое облако тумана поднималось широким фонтаном, над развалинами города.

— Охраны нет, — сказал пилот: — Где вас высаживать?

— По карте, точка номер два. Скажите, как подлетите…

Принцесса обернулась к своей группе:

— Запомните, мы не смертники. Эту штуку — она показала на возвышавшуюся в центре салона бомбу: — Надо поставить, включить, и выйти побыстрее. Значит — очень тщательно зачищаем всё по дороге, чтобы потом никто не мешал драпать. Наши нам помогут, но помните, как было на тренировке — идём строго по часам.

— Командир, мы на месте, — сказал пилот.

— К высадке. Все поняли, что я сказала⁈

Повторять никому не надо было. Сегодня, кроме неизменных сестёр Ануш и Сакагучи, она взяла Ильхана и Хасана, ещё четырёх ракшасов из числа янычар, человека-инженера, и трёх призраков-автоматчиков со своим командиром. Столь большая группа потребовалась из-за внушительных размеров комплекса. Мацуко, кстати собиралась и Ковая с Маваши взять, да вместительность «рыбы» не бесконечна.

Выходили по группам — сначала призраки, их глаза были лучше приспособлены к туману, потом принцесса со своей охраной, потом Ильхан с Хасаном, и, наконец — грузчики с бомбой под водительством инженера. Мацуко помахала пилоту — он взмыл и исчез выше тумана. «Рыба» в воздухе была менее уязвима.

— Итак, центурион! Я — ничего не вижу! Будете нашими глазами на марше.

В сущности, опасаться надо было только наружной и технической разведки — доподлинно известно, что, опасаясь лишних жертв в случае бомбардировок, повстанцы не держали караул на верхних уровнях — зато ключевые узлы имели утроенную охрану. Ничего, от атомной бомбы это не спасёт.

Из тумана возникла чёрная дыра люка.

— Девочки, вперёд. Ильхан с нами. Центурион, прикрывайте наш проход.

Внутри центурион напрямую подошел к принцессе:

— Товарищ аюта, есть разговор.

— Я слушаю, — подняла глаза на него девушка.

— Насчёт моих бойцов. Давайте условимся, раз и навсегда: им отдаю приказы я. Больше никто.

Дочь императора смерила всех призраков одним взглядом:

— И вы увидели проблему?

— Простите, но это мои легионеры.

— Я выбрала вас, и ваших солдат за ваши боевые качества, а не для того, чтобы препираться во время выполнения задания. Если вас не устраивает служба под моим началом — будьте, уверены, больше к секретным операциям вы привлекаться не будете. Это, во-первых. А во-вторых — если бы я хотела отдавать приказы непосредственно вашим солдатам, я бы не запросила офицера для этого.

Демонесса гордо отвернулась, оставив центуриона в сконфуженном состоянии. Со стороны грузчиков-ракшасов послышался ехидный смешок:

— Хе-хе, уела.

Центурион посмотрел на насмешника, как на вошь:

— Не напрашивайся. Я старше по званию.

— Что? Кто? Ты старше? Да мы все здесь сотники, да притом и заместители командира полка, так что не задирай нос! Ханум мелочь на такое дело не возьмёт. Так что просрал ты своё повышение, братан…

— Центурион! — окликнула его Метеа: — Вы со своими берёте под охрану инженера — чтоб ни один волос с головы!

— Есть, товарищ аюта.

— Ильхан, Азер — на разведку, вперёд. Хасан, раздевайся, пойдёшь невидимкой в арьергарде. Остальным — глядеть за бомбой!

Первый пост они миновали с лёгкостью — сработали Ильхан и Азер, остальным же осталось только не наступить на лужи крови. Дальше разведка вернулась:

— Слишком плотная охрана, — доложил Ильхан: — Мы побоялись, что потеряемся или шум поднимем.

Азер кивнула, подтверждая.

— Хорошо,- сказала Кадомацу, садясь на пол: — Все сюда.

Она расстелила карту подземелий.

— Первым делом, не будем забывать, что все карты устарели лет на пять-шесть. Инженер, где мы?

— Здесь.

— Я знаю, что мы здесь, что это за место?

— Мы в патрульной галерее, система обороны шахты. Там — выход к зенитчикам, которых уже разбомбили, там — технические тоннели и спуск в город и казармы.

— Понятно.

Подошел голый Хасан, затягивая набедренную повязку.

— Как тылы? Спокойно⁈

— Да вроде… Да ладно вам — знаете же, какой я везучий — если что, дак мне первому и достанется. А вы уже услышите…

Принцесса сдержано улыбнулась на шутку, не поднимая глаз от карты:

— Итак, мы здесь, а нам надо пройти сюда. Я против идеи устанавливать бомбу в шахте — то же эффект, если сбросить её с орбиты, даже слабее, а преимущество положения надо использовать полностью.

— Вот тут станция очистки, — показал инженер.

— Да.

— Энергоцентраль здесь не централизована, а взрыв на жилом горизонте не нанесёт требуемого урона — сработает защита от взрывов снаружи. А здесь, как бы они не переделывали — сходятся все трубы.

— Значит, идём туда!

— Да, только надо быть осторожными.

— Придётся проделать весь путь по коридору, потому что воронка для нас опасна. Там ветер, а у нас — крылья. Сдует.

Центурион, как и было приказано, держался инженера. Своих он расставил по флангам и тылам, а сам взял передний сектор, и не раз останавливал подопечного, только заподозрив что-то неладное. Человек уже смеялся — забавно выглядела столь внимательная забота об одиночке. Но уж раз центурион взялся что-то доказать — он докажет, даже если не знает как.

Вдруг — принцесса и её телохранитель исчезли. Центурион обеспокоился, построил своих ребят — но командир так же внезапно появилась из боковых дверей, убирая меч в ножны. Центурион, походя, заглянул ей за спину — что-то в солдатской форме было кусками разбросано по полу.

— Инженер, здесь сигнализация, — потребовала аюта товарища драгонария.

Инженер подошел к стене и начал работу. Легионеры заняли круговую оборону — фланги, тыл и вертикаль. Одна из суккуб, не сказав ни слова, догадалась встать рядом с центурионом, и разделила его сектор. Хоть какой-то профессионализм.

Когда они продолжили движение, эта девушка, спросив что-то у своей принцессы, отстала и присоединилась к призракам. Центурион только мельком глянул на неё, а она уже сама завела разговор:

— Здрасьте. Меня, это… Хозяйка сказала — раз я стрелок, мне без разницы, где находиться.

Центурион усмехнулся. Он-то видел, что она сама к нему отпросилась. Он попытался вспомнить её имя — вроде говорили на брифинге…

— Меня зовут Гюльдан, — представилась она сама: — Это у нас цветок такой, — и небрежно поправила волосы… что сказать — красиво! Этого у них не отнимешь: — А вы?

— Я — Фьерар. Просто Фьерар. Не ахти что, но зато тёзка одного Стратига.

— Это что значит?

— Кузнец.

— Ваш отец был кузнецом?

— Не, у нас есть такое выражение — «Кузнец своего счастья». Вот поэтому.

— А-а… — понимающе кивнула она.

— Мой отец — комбайнёр, — неизвестно зачем уточнил центурион.

— Кто?

— Хм… Комбайн — это такая колесница, машина для уборки хлеба. Едет по полю и косами режет колосья. Он ею управляет. Правда теперь он уже старый, сам не водит, другим рассказывает.

— Тогда, значит, он учитель?

— Нет, он пенсионер… учит он по своему желанию.

— Что такое «пенсионер»⁈

— Ну… когда у нас рабочий становится старым, и не может хорошо работать, государство берёт его на своё попечение. Приходят из Трибунала Партии, дети из юных велитов, и юных вигилов, помогают по дому, с доставкой…

— А, это хорошо. У вашего отца ведь других детей нет?

— Ну почему? Нас трое братьев, — он даже улыбнулся. Заставила ведь вспомнить!

— Они погибли? Ваши братья?

— Нет, с чего ты взяла! Один в городской страже, другой — по науке больше… Один я — военный…

— А тогда почему о вашем отце другие заботятся? Или ваши братья и их жены тоже далеко?

Центуриона бросило в жар. Ведь, в самом деле — сумела пристыдить! Все они действительно как-то привыкли — мол, старики на пенсии, что с ними станется? А ведь о них сейчас и, правда — ЧУЖИЕ пекутся… Стыдобище, что сказать.

…- Ну, так уж у нас повелось… Обычай — дети взрослеют, уходят покорять мир, а Партия и Республика заботятся о престарелых…

— Мне бы так не понравилось… Я бы своих… Я правда, сама — кукушка, родила — и на войну улетела, но вот увидите, вернусь — обеих занянчу!

Центурион с ужасом посмотрел на собеседницу — ей ведь ещё и двадцати нет! «Обеих»… Что это значит? Его подозрения подтвердила другая из суккуб:

— Ты так говоришь, словно помирать собралась.

— Я⁈ Почему⁈

— Ну, знаешь ведь, про всех померших говорят: «Ах, она столько всего хотела», «ах она так хотела увидеть детей». Вот и ты так же заговорила! Смотри, накаркаешь!

— И ничего я не накаркаю! — уперев руки в боки, возразила Гюльдан: — Я просто… соскучилась по ним всем, вот… — она повернулась к центуриону и похвасталась:

— Знаете, какие они у меня? Зерине — старшая, уже на крыло встала. Младшая, мышка, правда, ещё не летает, но она такая милашка! А у вас есть дети?

— Нет. Ещё не обзавёлся…

— Как жаль… Вы знаете — не война бы, я бы вам родила… Только, правда, девочка будет…

— Ну, всё, центурион, вы пропали… — наконец-то подала голос принцесса.

Призрак в ответ усмехнулся — хотел доказать кому, а доказал кому…