Броня Молчания

Первые вопросы

Злата что-то шепнула на ухо Тардешу, и тот начал поспешно приводить себя в порядок.

— Суд вызывает для дачи показаний товарища Почётного Сенатора, Второго Архидрагонария Республики, Амаля Вилдереаля Тардеша!

Кадомацу, кстати, впервые услышавшая его имя, в удивлении распахнула глаза (совсем не подозревая, как это украсило её лицо) — воистину, великую судьбу предрекали родители своему сыну, давая ему ТАКОЕ имя.

— Товарищ драгонарий, были ли у флота другие средства, пригодные для взятия крепости Коцит⁈

— Стратегический термоядерный боезапас, орудия главного калибра, магия полковника Новак. В конце концов, можно было уничтожить всю планету, и решить вопрос кардинальным способом, но стратегической целью операции был захват. Лично я думаю, что в результате осады и блокады планеты, крепость бы тоже, в конце концов, пала, но самовольные действия маршала Метеа заметно ускорили этот процесс.

— То есть, теперь вы её не осуждаете?..

— Вы же видите, какой результат⁈ И, в конце концов, я думаю, «осуждать» — это вообще-то ваша работа.

— Вами для подкупа было запрошено два казначейских корабля с грузом золота! Где они⁈

— Поищите по обочинам Восточной Дороги у первых ворот Коцита. Где-то там валяются.

— Что?

— Повстанцы их уничтожили при заходе на посадку, что осталось, во время штурма — мы сами разбили, чтобы устранить ориентиры для артиллеристов мятежников. Отчёт был предоставлен в исключительной форме, товарищ судья. Если бы вы с ним ознакомились, не было бы таких вопросов.

— Извините, товарищ драгонарий, не хватило времени. Итак, следующий вопрос: как вы оцениваете с профессиональной точки зрения операцию Маршала Явары?

— Маршала Метеа. Хм… с профессиональной — вполне успешной. Она достигла поставленных целей, и никого не потеряла. Насколько помню, в её группе было всего двое раненых, да и то, в достаточной степени — легко.

— О чём это он говорит⁈ — шепотом возмутилась принцесса перед своими суккубами: — Только один Аравинда был! Кто второй⁈

— А о себе ты забыла? — С лёгкой усмешкой напомнила Азер: — Сколько твои коленки ремонтировали?

— Ну, это… это разве «ранение»!

— А я понял их логику — вдруг выдал Бэла: — Они будут вас оправдывать, а ментора — обвинят в превышении полномочий. Хитро придумано. Ведь теперь и не выкрутишься, — он оглянулся, и увидел, что демонесса, крепко напрягшись, как перед рывком, заиграла желваками на щеках.

— Пожалуйста, только сейчас не прыгайте. Тут дело такое, что можно только всё хуже сделать…

Дочь императора демонов смерила его взглядом зелёных глаз:

— Почему это?

Юноша-призрак усмехнулся:

— Поверьте вчерашнему выпускнику Академии, (принцесса не поняла, и недоверчиво сдвинула брови), пусть ваши генералы и телохранители не верят, но план-то, всегда был — свалить ментора, а не вас. Вы же знаете — его заставили возбудить это дело.

— Не знала. Это ведь они…

— Нет, возбуждает дело всегда старший офицер. А кого вы видите здесь старше ментора⁈

Метеа помрачнела лицом. Ученик Тардеша продолжал:

— У нас это обычная тактика. Они специально заставили его на вас «наехать» и на репрессии его вынудили… Судьи приехали уже «заведённые». И вот теперь — суд над тобой. Мы все готовились к тому, придётся вас защищать, ментору брать вину на себя, а они как раз в этом направлении процесс и повернули — и сейчас, что ни делай, мы сами же ментора и завалим. Но вам-то теперь незачем беспокоиться — вы теперь, наверное, без проблем оправдаетесь.

— Что мы можем сделать? — спокойным голосом спросила демоница.

— Даже не знаю, — пожал плечами юный капитан «Шайтана»: — Сейчас — определённо опасно. Кто знает, какие ещё сюрпризы они нам приготовили⁈ Вдруг — возьмут и опять «поворот оверштаг» устроят! И в результате — и вам худо и ментору будет ещё хуже… Надо в перерыве будет посоветоваться всем скопом. Понимаете — у нас суд — не средство выявить истину, а средство с концами уничтожить врага. Здесь обычно всё рассчитывается до самых ничтожных мелочей, и поэтому… исход всегда предрешен. Нужно просто чудо, дабы повернуть всё не так, как они задумали.

Девушка смотрела на Тардеша, всё ещё дающего показания, и сказала:

— Да, — повернулась к Бэле и закончила: — Будет им чудо. Просто не представляете, какое «чудо»…

— Эй-эй, — остерегающе зашипел ученик Тардеша: — Надеюсь, вы здесь не задумали какое-нибудь «ритуальное самоубийство»⁈

— Не беспокойся, — улыбнулась дочь микадо, поняв переносный смысл фразы буквально: — У меня же оружия нет, да и господин Сакагучи с Азер не дадут… (даже на прозрачном лице Бэлы было видно, как он побледнел, поняв, насколько серьёзно она об этом говорила) Нет… о том, что вы говорите, надо предупредить господина Томинару…

— Не ближний свет идти…

— Скажите Злате.

— Хм… небольшая разница. Вы уверены⁈

— Она передаст Стхану, а он — Синдзиру…

Суд тем временем спрашивал Тардеша:

— … Если Сенатом было запрещено использовать тяжелое вооружение, то чем вы оправдаете применение в этой кампании ракет с боеголовками электроподавления?

— Могу сослаться на текст приказа: «Разрешается использовать средства радиоэлектронной борьбы, оружие психотронного действия, химические заряды и тактическое обычное вооружение». Так что я ещё не всё задействовал.

— Ну а чем было оправдано его применение?

— Это глупый разговор, товарищ сенатор, извините. Можете провести следственный эксперимент — взять десантную «собаку», и попробовать подлететь к Цитадели при не полностью или частично активированной защите периметра.

— Но ведь, как говорил гражданин Прасад, именно применение боеголовок и было причиной провала первоначального плана диверсии маршала Явара.

— Маршала Метеа. Только вот жаль, что я узнал о диверсии и их плане в самый разгар штурма. Будьте логичнее…

Судьи посовещались:

— Товарищ драгонарий, из документов известно, что в кульминационный момент штурма вы отдали приказ о подготовке к генеральной бомбардировке. Разве этим вы не нарушили приказ Сената⁈

— И в объяснительной, и в бортжурналах было точно указано, что это был обманный маневр. Демонстрация мускулов — не более того.

— Ладно, товарищ драгонарий. Суд вызывает для дачи показаний стажера Академии Бэлу Гавролеша!

«Ну вот…» — пробурчал тот, вставая с места, и неуклюже гремя стульями, пробираясь мимо Тардеша. Похоже, по дороге, наставник и ученик обменялись короткими фразами… но ни судьи, ни принцесса не были уверены в этом точно…

— Так, какую должность вы занимаете в последнее время, стажер Бэла Гавролеш⁈

— Кентарх крейсера 1-го класса «Шайтан», командир орбитальной группировки Коцита.

— Молодец. Только «флагманского крейсера», не забывайте, стажер.

— Я бы добавил, что товарищ драгонарий — достойный педагог. Смотрите — стажер 2-го года, а уже не чемодан за ментором носит, а командует кораблём и орбитальной группировкой… Итак, юноша, простите, товарищ Бэла Гавролеш, суд интересует вопрос: действительно ли подготовка к бомбардировке, начатая товарищем драгонарием, была обманным маневром, демонстрацией силы, или же была готовность к открытию действительного огня?

— Ну… это… трудно сказать. Что блеф, что реальная атака требуют одних и тех же действий. Разница лишь в том, какой конечный приказ.

— Товарищ драгонарий был готов отдать такой приказ?

— Я думаю, что да. Ситуация в тот момент была такова, что только решительная бомбардировка Цитадели могла спасти маршала Метеа. По нашему мнению.

— А на самом деле…

— Но мы же не знали, что там было на самом деле!

— Ладно. Скажите, стажер Бэла Гавролеш, вы бы выполнили подобный приказ в тех обстоятельствах — прозвучи он на самом деле?

— Без сомнения. Я верный сын Амаля и ученик своего ментора. Я должен выполнять боевые приказы беспрекословно.

— Спасибо. Суд удовлетворён. Из вас может получиться достойнейший офицер Республики.

…А потом было: «суд вызывает подсудимую маршала Метеа». Она встала, проверила себя — в порядке ли (чем хороши доспехи — не мнутся!), и, насколько сумев выпрямить спину, отягощённую крыльями, вышла на место отвечающего.

— Маршал, вы говорили, что задумали свою операцию на второй день, после того, как появился перебежчик?

— Да.

— Почему же тогда вы не открыли своих планов хоть кому-нибудь из высшего командования⁈ Это бы ведь, без сомнения, увеличило шансы на успех операции.

— Нет, я поделилась планом со своим штабом. Лично я считаю, что господин драгонарий, с орбиты, вряд ли как-то мог мне помочь. Только запретить.

— Ну, я думаю о личном риске говорить столь смелой девушке — только её оскорблять. Но вы не думали, что, подвергая себя риску, вы ставите под угрозу поражения и всю армию?

— Знаете, вот сейчас, может, и задумалась бы. Некоторые до сих пор относятся ко мне как к маленькой девочке, (она выразительно глянула на господина Сакагучи), а ведь у меня не одно выигранное сражение за плечами. Не хотелось слышать что-то подобное.

— Но ваш прямой командир отдал чёткий приказ… — это спрашивал, кстати, уже другой из судей.

— Да нет. Сейчас точно вспомню — приказа ни в каком виде не было. Мне просто в резкой форме посоветовали не проявлять излишней самодеятельности. А я не послушалась.

(Эти слова она заучила заранее, отрепетировав всё с сёстрами Ануш. Только вот сейчас этот суккубий игривый тон звучал как-то неестественно. Девушка обеспокоилась — как к этому отнесется Тардеш⁈ В конце концов-то он должен понять -что она говорит эти слова специально для судей, а с другой стороны… Вдруг он всему этому поверит⁈)

— То есть, вы строите свою защиту на том, что отрицаете само наличие нарушенного приказа?

— Если вам так легче считать… А может, приказ и был — но понимаете, меня тогда больше заботила подготовка к обсуждаемой операции, чем соблюдение субординации.

— Товарищ драгонарий! Подсудимая отказывается от своих показаний, под предлогом того, что не помнит. Просветите нас в этом вопросе.

— Я сказал: «Официально запрещаю подобные вещи» Это был ответ на предложение использовать диверсантов-специалистов её родины. Я думаю слово «подобные» подразумевало любой состав диверсионной группы. Как с её личным участием, так и без.

— Командующему стратигу наземной операции не к лицу подобные объяснения вроде «не расслышала приказа», маршал. Вы по-прежнему настаиваете на своём заявлении⁈

— Я не всё точно помню, честно… Поэтому предпочту согласиться с господином драгонарием…

— Во время боевых операций вы так же резко меняете свою точку зрения под давлением врагов или вышестоящих?

Принцесса почувствовала то ли беззвучное ругательство, то ли раздраженный вздох со стороны Бэлы и Златы. Судьи оказались лучше — на хитрость додумались спросить Тардеша, на простодушие упрекнули в недостаточной смелости.

— Прошу прощения. Недостойно было прибегать к женским уловкам. Запрет был, но я сразу планировала объясниться тем, что недостаточно внимательно его расслышала.

— Так бы сразу и говорили. Что вы предприняли для подготовки операции? Подробнее.

— Для начала — заручилась согласием перебежчика.

— Он сразу дал своё согласие?

— Да. Судя по всему — он торопился, ему нужно было как можно скорее покончить с господином Агирой, так что он был на всё согласен заранее. И он уже тогда начал пытать свою жену.

— Но вы не выполнили его просьбы, — зацепился за реплику самый вредный из судей.

— Ну, в процессе выполнения миссии открылись новые сведения. Если вы увидите мертвую женщину, вы пожалеете её или её убийцу?

— Как-то высокомерно задавать такие вопросы Сынам Амаля. Скажите, а может подсудимый гражданин Агира…

— Мы отвлеклись от вопроса, — прервал его главный судья: — Итак, вы заручились согласием перебежчика…

— Дальше, я договорилась с начальниками обеих моих охран, потом посоветовалась с господином строителем, насчёт вообще реальности нанести какой-либо вред Цит… то есть крепости Коцит. А потом — организовала заседание генералитета, где объявила о своих намерениях. Где-то между этими событиями я и начала собирать свою группу.

— Кто ещё был с вами в сговоре?

— Ну, все мои подчинённые — они не могли не подчиниться. Ну, ещё некоторые лица из высшего руководства.

— Принц Стхан⁈

— Ну да, он поддержал меня. В конце концов, я не смогла бы обойтись без его инженеров. Но мне пришлось постараться, чтобы его уговорить…

— Полковница Злата Новак⁈

— Я пыталась уговорить её, но она отказалась. Однако же, она согласилась не разглашать мою тайну до оговорённого момента. Ну вот, пожалуй, и всё.

— Ладно, пока суд удовлетворен. Полковник Новак! Не разъясните ли суду некоторые неясности насчёт вашей персоны⁈

Злата грациозно выскочила из-под стола, в своём натуральном, змеином виде, и хорошенько потянула время, неспешно свивая в кольца своё костлявое тело.

— Гражданка Новак, вы знаете, что суд оказал вам беспрецедентную честь — впервые в истории Республики один из свидетелей назначается официальным телепатом процесса.

— Ну, а вы видите где-то более сильного телепата?

— Гражданка, статью «за неуважение к суду», ещё никто не отменял.

— Спасибо. Так какие вопросы вас интересуют⁈

Судьи переглянулись. Девушка-змея умела брать инициативу.

— Почему вы сотрудничали с подсудимой?

— Мы подруги. Подруги должны помогать друг другу.

— Похвально. А почему вы не донесли по инстанциям?

— Мы подруги.

— Прошу заметить, что использование магии против членов судейской комиссии, расценивается как государственное, а не уголовное преступление!

— Как называется та фобия, где змей боятся? С каких пор вы ею захворали, пан судейский?

— Давайте перестанем заниматься взаимными упрёками, наконец! Итак, какое ещё содействие вы оказали подсудимой?

— Консультировала как телепат, разумеется, организовала прикрытие на момент проникновения, ну, ах, да! — помогала в тренинге!

— Подробнее об «организации прикрытия», — попросил один судья

— И о «тренинге» — попросил другой.

— А вы что молчите, пан судья? — с любопытством посмотрела нага на молчавшего главного: — А вам что?

— По порядку, гражданка Новакувна, по порядку.

— От передовых застав генерала Сидзуки им приходилось бы проходить пять миль по открытой местности. Ну, или ненамного меньше. Дезертир был человеком — существом довольно мелким и сам мог маскироваться на местности. А группа из таких существ как демоны выделялась бы на фоне снега просто благодаря температуре тела. Бо я и применила магию для сокрытия визуальных и термооптических параметров группы, и телепатию — для подавления ближайших к точке проникновения наблюдателей.

— Вы способны подавить волю ненаблюдаемого вами объекта на расстоянии в пять тысячных? — удивился один судья.

— Простите — не понял его третий: — Что вас удивило, коллега?

— На расстоянии в пять миль, да ещё и в метель патрулирующие стену наблюдатели невооруженным глазом не видны. А операторы оптических систем находятся ещё дальше. Их надо было отвлечь всех, не зная, где они находятся. У полковницы воистину выдающиеся способности.

— Ну… старалась я… тем более их не так много на самом деле.

— Маршал Явара, вам помогли эти меры?

— В тот день поднялась метель, и нас всех невидимых минут через двадцать облепило снегом, (зал хохотнул, и Злата смеялась громче всех), но заодно метель и скрыла нас от наблюдателей. Поэтому… — она пожала плечами: — Что сказать… вы не забывайте что у нашей расы, у меня, и моих соотечественников, кожа от природы светится в темноте. Так что не будь мы под заклинанием, нас бы могли увидеть и сквозь метель.

— Замечания маршала верны?

— Она ведь там была, а не я. Моё дело было только наколдовать — а получится или нет, это как подойти.

— Как подойти⁈

— Ну, кто-то невидимый вдоль стенок крадётся, а кто-то вокруг патрулей танцует. Вы же призраки, паны судейские, вам лучше знать!

— Суд понял. Что насчёт «тренинга»⁈

— А суду это будет точно интересно? Несколько иллюзий, несколько материализаций — достаточно стандартный набор. Мне приходилось подготавливать спецкоманды Иностранной Комиссии, так что я просто следовала имеющимся у меня инструкциям и методичкам.

— Вы разгласили секретную методику представителям иностранной державы, инородцам?

— Во первых — «союзникам»! Во-вторых — я такая же инородка, как и они, если не в большей степени! И, в-третьих — можете считать это «взаимовыгодным обменом», мы им — наши технологии, они нам — крепость Коцит. Чем не цена? Я, кстати, уполномочена архистратигом и Сенатом, заключать подобные договора.

— Это правда? — спросил второй судья у судьи-женщины, до сих пор не проронившей ни слова.

— Да. Как аюта Второго Архидрагонария Республики, она имеет те же полномочия, что и товарищ Тардеш. А он на данный момент — военный комендант системы Гудешия с правом проскрипций и международных договоров. Так что…

— Прошу так же заметить, — ядовито вставила словцо Злата: — Что наши секретные технологии не очень-то и пригодились в ходе диверсии, и во время подготовки группы. Основные тренировки проводились по их собственной традиции, и могу не без вредности отметить — это нам бы следовало у них поучиться.

«А ведь она привирает» — про себя отметила Мацуко. Вовсе не так уж бесполезна была её помощь. Если бы не эти запретные знания, вряд ли бы ей с такой легкостью удавалось бы отрываться от погони в подземельях Коцита. Но всё-таки доля правды в её словах есть — ниндзя её родины, не имея людской электроники Джаханаля и магии нагов Била-Сварги, доступных призракам, из простой древесины, верёвок и кованых лезвий, создавали орудия для диверсантов намного более удобные, чем у более развитых технически завоевателей.

— Суд вызывает наследного принца планеты Джаханаль, Стхана Гандаберунду!

Демоница щелкнула ключицами, обняла себя крыльями, ещё раз щелкнула, и, опёршись на локти, положила голову на ладони. Похоже, она поняла логику судей. Сейчас будет Стхан, потом — Ковай и оба ракшаса. Суккубы и Сакагучи с Маваши, как говори Злата: «отмазались», от этого дела, так что, если больше не будет свидетелей, после них будет перерыв, а потому будут разбирать лишь её да Агиру. А там уже проще… Да, кстати, всё-таки интересно послушать Стхана. Судьи сейчас в сложном положении, — он, по их понятиям… А, они сейчас сами скажут:

— Гражданин принц (по залу пробежала цепь редких смешков), вы отдаёте себе отчёт, что совершенные вами поступки тянут на уголовное преступление⁈ Если бы не системный договор и традиции дружбы между нашими союзными вот уже тысячу лет, народами, вы бы сейчас сидели на одной скамье с подсудимой! О чём вы только думали, соглашаясь на столь возмутительный поступок!

— О победе. Дальше!

— И разве вас не волновало то, что таким поведением вы предаёте интересы Амаля, страны, что заботится о безопасности и процветании вашей Родины?

— А разве не в интересах Амаля — победить в этой войне⁈ По-моему, наши действия, как бы их не называли, только приблизили победу, поэтому обвинения в «предательстве» здесь немыслимы. Единственное что мы нехорошо сделали — вышло так, что шеф… драгонарий Тардеш единственный об этом ничего не знал. Ну… невежливо как-то…

Об этом, кстати, ему рассказывала Мацуко. Когда они вчера или позавчера готовились вместе, кто-то в весьма резких выражениях высказался насчёт Тардеша, а принцесса его вот так осадила, найдя своё объяснение его действиям. А Злата посоветовала командиру людей запомнить это.

— Ну… — судьи «занукали» ещё на первом предложении: — А если бы миссия закончилась провалом? Вы бы взяли на себя ответственность, или скрыли бы своё участие?

— По-моему принцесса уже взрослая девушка, и у неё были свои планы на такой случай.

(Метеа улыбнулась в ответ на взгляд в её сторону)

— Нас не интересует, как бы поступила она — как бы поступили вы?

— Я бы выполнил приказ штаба. Это большая война, самодеятельность наказуема.

— И тем не менее сами поощрили наказуемую самодеятельность маршала.

— Она — командующий стратиг с первого штурма Цит… Коцита. Это как бы её работа. Разве не так?

Судьи переглянулись.

— Последний вопрос: ваши люди добровольно пошли в группу Маршала Метеа или потребовался ваш приказ?

— Все люди делают сами свой выбор. В моей власти было только разрешить и сохранить тайну.

— Спасибо. Суд удовлетворён. Мы считаем принца Стхана не достаточно достоверным свидетелем и вычёркиваем его имя из списков защиты и обвинения.

— Цензор согласен, — кивнул Тардеш.

Злата что-то ему яростно зашипела, чуть не залазя языком в ухо, а он только от неё отмахнулся — колдунья от огорчения скрутилась в клубок, чуть ли не завязавшись узлом, и скорчила обиженную мину.

— У суда есть ещё один вопрос к подсудимой, — Метеа вздрогнула и подняла голову.

Вопрос задавал третий судья:

— Объясните нам вот что, отважная леди: в составе вашей группы были представлны все расы вашей родины, но отнюдь не все народы Республики Амаль. Отчего такая дискриминация⁈ Или вы специально хотели вбить клин в воспетое в веках единство народов Республики⁈ — многие в зале презрительно фыркнули, принцесса заметила среди них — Стхана, Злату, и даже… Кверкеша! — но судья на это только возвысил голос: — Прошу соблюдать уважение к суду! Итак, принцесса⁈

Девушка выдержала паузу, полуприкрыв глаза, дав стихнуть залу. Потом резко подняла взгляд:

— Какой вопрос⁈

Судья смешался, но понял и ответил:

— Почему в вашей группе не было ни одного призрака?

Вот так. А то на предыдущую речь скажи что «да» что «нет» — один результат, только хуже будет.

— Нам конечно бы, очень помогло, будь у нашей группы столь мощное огневое прикрытие, как, например двое-трое легионеров, но тут сыграли роль два фактора: как командир, видя их в бою, на поле боя и участвуя с ними в сражениях, я прониклась убеждением что легионеры — негодные диверсанты. А вторая причина — мне хотелось всё-таки сохранить операцию в тайне от господина драгонария. А верность легионеров своим командирам настоль же известна всей вселенной, что даже вошли в поговорку…

— … «стучит как легионер», — закончил кто-то из зала. Только чересчур громко. По залу пошел гул. Девушка оглянулась, — Кверкеш, весьма довольный — даже с прозрачным лицом, сидел не шевелясь.

— Прошу не марать в грязи светлое звание защитников Республики и демократии! — застучал судья молотком по столу: — Вам же, субстратиг, должно быть особенно стыдно — ведь вы брали Слово Чести со своих солдат…

— Если бы никто из них не стучал, как бы вы узнали, гражданин сенатор⁈ — усмехнулся полководец.

— Суд оставит это обсуждение за рамками процесса.