Броня Молчания

Нужны крайние меры

Новость хорошая — наверху их не ждали. На кухне вообще не было ни души. Новость плохая — потому и не было, потому что дверь была заперта. И первый пост охраны гундел голосами и шуршал амуницией как раз за этой дверью.

Мацуко попробовала дверь когтями — тонкая, не бронированная, как в камере. Если сильно ударить… жаль, когти затупились. Вот что значит — не следить за ними…

Она подала знак Хасану: «обратно в шахту» там, сказала шепотом:

— Спустись ниже и перезаряди автомат. Потом поднимайся — будем ломать дверь.

— Зачем спускаться? Я здесь…

— Забыл, чему тебя учили? Хватит шума. Спустись, перезаряди, переложи патроны, потом пойдём. Я пока подготовлюсь.

Ворча, но, признавая её правоту, ракшас подчинился — внизу было темно и тихо, он не только перезарядил и проверил автомат, но, и как она попросила, заполнил магазины (Хасана учили по-легионерски — после каждой схватки менять магазин, пусть даже он не полностью пуст. Так меньше шансов, что откажет, но со временем все магазины становились полупустыми.)

Кадомацу воспользовалась его отсутствием, чтобы переодеться. Слов нет, ей нравилось, как короткая тюремная юбочка подчеркивает её стройные ноги — это смешно, но только в тюрьме она почувствовала гордость за то, что природа не обделила её фигурой, но для боя эта одежда была неудобна. Заодно и мантры подготовить.

Девушка сняла пояс и юбку, чтобы одеть их поверх. Скинула накидку, оставшись в одном «верхе». Оглянулась — не дай бог, Хасан заглянет, и такой её увидит. Разорвала ворот накидки пошире — теперь рукам и крыльям будет удобнее действовать. Надела накидку, полы пропустила между ног и подвязала поясом. Получилось очень сексуально. Попрыгала — нигде не жмёт, и теперь не стыдно будет пинать в лицо ногами. И надела сверху юбку. Вот теперь она приличная девочка.

…Хасан подумал, что она нашла где-то ещё одно платье. Принцесса только улыбалась на вопросы:

— Нет, это я всего лишь заправилась. Как ты думаешь, мы этот стол поднимем?

Стол был не сколько тяжел, сколько громоздок — в одиночку его было поднимать не с руки. А поднять надо было бесшумно — они втихую раскачали его, и метнули в дверь…

Стол со свистом рассёк воздух, и обрушил эту дверь вместе с замком и куском стены прямо на голову патрулю.

Хасан сразу же, короткими очередями, стал срезать по одному-двум подбегающим. Правда, не всегда попадал — да не легионер же он! Да и автомат не на его пальцы рассчитан.

Вот сейчас башибузук в полной мере ощути предусмотрительность принцессы — он-то думал, здесь можно пройти с одним скальпелем! Как же. Они и с автоматом с трудом прорубались! К счастью, как первый натиск спал, в драку вступила Ханум, и ему осталось только добивать раненых.

Метеа не сразу привыкла к кабелю. Он оказался не такой гибкий, как цепь или верёвка, но и отнюдь не жесткой палкой. Длинный — почти в два её роста в первые разы она неплохо промахивалась по рядом стоящим целям, но быстро приноровилась, и показала, как может быть опасно такое оружие в руках опытной фехтовальщицы.

Первый сразу лишился глаз — хоть она метила не в него, а в автомат соседа, что ж тоже неплохо. Потом ему же засветила кабелем по уху (опять промахнулась), да так, что он волчком ввинтился в импровизированную баррикаду с другой стороны (тюремщики догадались использовать выброшенный стол для защиты от автомата Хасана). А потом демонесса прыгнула следом и уже не мазала. Хороший удар кабелем вырубал насовсем, как дубина Ковая, а скользящий, кончиками расплющенных проводов — рвал с костей кожу и мясо.

Единственное неудобство — толстый был этот кабель. Неудобно перехватывать.

Нашумели они немало. Под конец Кадомацу сунулась в самую гущу, перехватив кабель за середину, и прежде, чем Хасан успел что-то сказать — раскидала всех с разбитыми черепами. Вот. И не поверишь, что ночь не спала, и в тюрьме сидела.

Хасан вышел тоже, но ни для скальпеля, ни для автомата работы больше не нашлось. Разве что для рук — патронами запастись.

— А неплохо мы их, ханум! Так, глядишь, и пройдём…

— Молчи лучше, — сказала, тяжело дыша, принцесса, и перевалив выброшенный стол на ножки, села на него: — У них приказ «брать живыми», поэтому они с нами и церемонятся. Думаешь, мы бы устояли, если бы они сразу стреляли на поражение⁈

Хасан поднял автомат — ограничитель выстрела стоял на «предупредительный». Так пуля даже не всегда ранит.

— Ну, ханум, нам-то лучше!

— Поищи себе броню, — сказала принцесса, спрыгивая со стола: — А ещё лучше — гранаты. Без них мы отсюда не выберемся.

— Дак оно хорошо бы было…

— Тюремщикам, Агира говорил, их носить запрещают. Но на таких как мы, вскоре должны вызвать армейские части.

— А когда их ждать?

— Думаю, уже недолго. Понимаешь, на этом этаже ВСЕХ придётся убить. Чтобы освободить Азер и девочек.

— Так что, облом по-тихому⁈

— Ты же сказал, что тебя на всех девчонок не хватило, да⁈

— Только на Азер.

— Но-но, нечего здесь краснеть. Вон, у этого, штаны вроде твой размер. Поставь стол, как баррикаду к лестнице и подложи трупы — чтоб не пробили насквозь. Девчонок придётся вам тащить на спинах, лучше это делать по трупам, чем по живым повстанцам.

— Ну…

— Вам совсем не до драк будет. А тебе потом — тем более, — она перехватила кабель, и раскрутила его над головой:

— Главное — отпугивай тех, кто с тыла. Чтоб не кучковались. Отступать потом в твою сторону будем.

… «По вашему приказанию прибыл!»

— А что, уставные нормы уже подзабыты, легат⁈ Но-но, не надо. Прощаю. Не время сейчас рапортовать.

— Позвольте осведомиться о ситуации, товарищ перфект!

— Не надо «товарищей». Мы же не Республика, всё-таки. Значит так, побег со второго этажа. Половина персонала перебита, выведен из строя главный распределительный щит и оба генератора. Сбежавшие заключенные прорвались на третий этаж, и, несмотря на все наши усилия, продолжают продвижение, уничтожая персонал.

— Какие условия? Кто против нас⁈

— Темнота, вероятно побег ещё нескольких заключенных, связь только в пределах этажа. На втором этаже надо чинить щит, нужен эскорт электрика и охрана его во время проведения работ. Против нас — самая важная из наших пленниц, принцесса Гайцона, начальник диверсионной службы карателей, стратег и диверсант высшего класса. В её группе пока удалось обнаружить только неиндентефицированного ракшаса, рост средний, хорошо пользуется невидимостью. Возможно — координатор более крупной группы, которая может вмешаться на выходе принцессы из здания.

— Всё?

— Две группы.

— … ?

— Скорее всего, будет две группы. Одна отвлечёт огонь на себя, а другая — выведет принцессу. Я бы так сделал.

— Ясно… есть другие приказы?!!

— Только брать принцессу живой. Не считайтесь с потерями — Революция потратила слишком много сил, чтобы её заполучить.

— Разрешите вопрос!

— Да?

— Почем они лезут на третий, а не сразу на выход, с таким прикрытием?

— На третьем содержатся телохранители принцессы.

— Тогда разрешите свой план!

— Валяйте.

— Если бы у них была запасная группа, они бы не стали рисковать принцессой, ведя её на третий этаж, а вывели бы побыстрее.

— Вообще-то логично. Но группа могла понести потери при прорыве, и импровизировать с имеющимися ресурсами.

— В последние несколько недель не было крупных прорывов и нарушений периметра. Если застукали диверсионный отряд — это очень громкое событие.

— Дальше.

— Следовательно, группа может быть заслана заранее как резиденты, а не профессиональные диверсанты, и вряд ли могла иметь сведения о расположении других пленников. Это импровизация группы освобождения.

— И что вы будете делать?

— Основные центурии я расставлю по периметру в холле тюрьмы и на всех выходах. Ваш вокзал — это ужас фортификации, чтобы с его стороны перекрыть тюрьму, нужно занять терминал, иначе упустим.

— Правильно. А может, вам стоит зачистить периметр?

— Сомневаюсь, что группа вообще есть. Если бы вы действовали решительно, не оглядываясь на туманные предположения, может, побега бы и не случилось.

— Но-но!

— Даже если диверсанты есть, и вы правы, они, скорее всего, были засланы сюда до Революции, и при зачистке мы вряд ли найдём что-то большее, чем перепуганных обывателей.

— Вполне возможно.

— Далее: я выделю когорту из центурий гастатов и принципов, и размещу на лестницах группой по несколько автоматчиков с поддержкой двух пулемётов.

— Тесно будет.

— Это то, что вы просили: давить массой. На третий этаж формирую элитную когорту из своих лучших бойцов с комиссаром во главе. Они будут заниматься вашей принцессой. Приказ «брать живой» я отменяю.

— Вы! Вы соображает, скольких жизней стоила эта пленница⁈

— Конкретней, легат. Ваше обоснование такого решения. Некоторые тут головой отвечают за её жизнь.

— Без связи, освещения, и спецсредств, ловить Железного Демона-диверсанта — простите, проще отправить легион на республиканскую децимацию. Пока у меня не будет хотя бы спецсредств — приказ: «Уничтожить».

— Вы полностью отдаёте себе отчёт?

— Да. Я беру на себя всю ответственность, и лично сам отвечу перед Кахкхасой и Шульгеном за все последствия…

…Принцесса в настроении драться — это что-то страшное, решил Хасан. Им только надо было выбраться из «клещей», а там она показала, на что способна! Действительно, армия не нужна…

Мацуко поняла одно — принимать настоящий бой их не учили. Одна надежда на оружие и число, плюс невнимательность к мелочам. И большое число женщин. Демонесса расправлялась с ними играючи — автоматы и копья сами вылетали из рук, а её превосходство в силе и рукопашной решало исход боя в её сторону.

Она ведь всегда была коротышкой — маленькой и шустрой. Только Маваши был меньше неё. Просто на войне всё время встречаясь с расами, чьи великаны не доставали ей до подбородка, привыкла себя считать за «большую». А теперь, она вспомнила, как фехтовала с отцом и братьями — и тюремщики только и успевали что испугаться.

Девушка прыгала на головы, зависала под потолком над коридорами, пряталась в засадах за углами, чтобы не выдать себя светом кожи — и била, била, била. Это была не месть — это была работа. С отрешенным лицом, она отбивала удары, шла на пули, уворачиваясь лишь от тех, что летели в неё, выворачивала и выбивала из рук оружие, порой вместе с руками, разбивала головы — и всё с холодным взглядом, который пугал порой страшнее её смертоносных приёмов.

Так же, быстро и легко, она уничтожила маленькую, но отчаянно сопротивляющуюся группу, возле входа — а потом Хасан крикнул:

— Ханум! У них гранаты!

— Вот и ввели армию. Вооружайся, вернёмся к девочкам.

…Только в легендах герой справляется со сонмом врагов одним взмахом меча. А у принцессы даже меча-то не было…

«Легенды слагаются, когда от армии героя теряется слово „армия“» Легионеры — действительно страшный противник. Ей спокойно отступить не дали — прижали огнём, она чудом выскользнула, но лишь потому, что один забыл, что демоны летают. За укрытием из блока камер она обмотала кабель вокруг пояса и подготовила магию — враги начали стрелять рикошетами, уменьшив силу выстрела. Такая пуля не могла убить, но больно ранить запросто. Особенно крылья.

Она прыгнула, распахивая крылья под потолок, увидела краешком глаза кого-то из стрелков — и метнула в него плоскую льдинку, словно сюрикен. Придавленный крик возвестил о том, что она попала. Приземлилась от нащупывающих её очередей на пол, с двух молний поразила ещё двоих. Бросилась за угол, зашла с тыла — нет, они всё-таки хорошо прикрывали своих раненых. Хоть один, да успевал поднять автомат и выпустить очередь.

Она встретила ещё одного в лоб ударом ветра, потом телекинезом сбила с ног тех, кто ближе попался, и опять с кабелем наперевес, вступила в рукопашную.

Эти дались куда сложнее тюремщиков. Хорошо, что их тренировка была больше сосредоточена на автоматах, а не ближнем бою, а против гибкого кабеля вообще не знали, как защищаться. Они ставят блок — кабель загибается об него, отбивают — кабель отскакивает и хлещет с другой стороны, сами крутятся — вертятся, пытаясь избежать острого конца — а демон уже тут и она бьёт рукой или ногой. Или магией.

Из бокового прохода прострочила очередь — к ним пришла подмога, потом там грохнула граната: «Хасан» — подумала Метеа:

Ещё раз.

— Ханум, проблема.

— Что-то с Азер?

— Их усыпили…

…На этот раз не в почтительном поклоне, а на самом деле, виновато склонив уродливую голову, пришлось появиться Кахкхасе у Шульгена.

— Светлейший батша…

— Что с вашей принцессой⁈

— Сожалею, мой Светлейший, но она всё ещё не поймана. Это моя вина — не предусмотрел всех вариантов побега.

— Ну что же, — смягчился старый наг: — Никто не совершенен. Однако, почему это оказалось непредсказуемым⁈ Я требую отчёта!

— Против нас вся сила Республики, мой батша. Все варианты предугадать невозможно.

— Вы бросили на это дело целый легион?

— Из бывших номерных, но его командиру я полностью доверяю. Очень перспективный офицер, к тому же, с опытом противодиверсионной работы.

— Легион… не слишком ли много⁈ В тюрьме и двух центурий с головой хватит, тем более, эта тюрьма — женская.

— Оставим это на усмотрение командира — пусть он сам разбирается. Мы же не партия Республики, чтобы требовать «троекратного превосходства духа Амаля» и зазря губить солдат в неравной схватке⁈ К сожалению, приказ «брать живой» пришлось отменить.

— Как «отменить», мой добрый Кахкхаса⁈ Целый легион не сможет взять живой одну девчонку⁈ Не верю.

— Условия неподходящие. Там темно и очень опытный противник нам противостоит — а обездвижить мы её никак не сможем.

— У вас был какой-то газ, мой хитроумный друг.

— Его очень трудно применять, и в такую ловушку попадаются только один раз — не думаю, что сейчас получится. Есть правда, обычный снотворный газ для железных демонов — без хитростей, но его бы суметь довезти… В самой тюрьме не было запасов.

— Я бы был за снотворное, и неважно, сколько времени это займёт. Передайте вашему офицеру, чтобы он не гнал лошадок. Не забывайте — не будет принцессы — кончится перемирие.

— Я этого никогда не забываю, светлейший…