Броня Молчания

Руки дочери

…Гладкая стена Цитадели с одной стороны, и усеянная окнами стена Склада — с другой, внезапно оборвались, сменившись россыпью весьма разнообразных строений, обступивших центр крепости. Поезд запетлял на стрелках и разъездах, пока инженеры выбирали подходящее место для высадки.

— В вычислителе много запросов на разнообразные войска для «Ледяной Клетки», — сообщила Даршани: — Похоже, нам готовят горячую встречу.

Принцесса вздохнула:

— Ну, для этого мы и прорывались. А откуда снимают войска, есть информация? Какие фланги ослабили? И как их располагают вокруг «Клетки»⁈

— Вряд ли. Такие вещи повстанцы обычно не вводят в вычислитель — слишком просто перехватить, а наши шифровальные протоколы их офицерам не по зубам. Да ещё и этот проклятый туман!

— Не ругай туман. Он наш союзник. Если нам что-то удаётся, то только благодаря ему.

— На нас уже, благодаря нему, один раз напали, — заметил Аравинда.

— Не из-за него. На крыльях невозможно столько гнаться за поездом. Они знали, где мы.

Отбить ту атаку удалось лишь благодаря предусмотрительности Ильхана. Это янычар додумался, невзирая на холод, оборудовать себе огневую позицию в последнем тамбуре единственного вагона, и с криком «Аллах Акбар!» отбивал казачью атаку снайперской стрельбой, так что на долю Маваши, суккуб и принцессы остались лишь несколько самых умелых вояк. Да, кстати…

— Как ты, Гюльдан?

Суккуб, уже обсушившая глаза, отмахнулась:

— Ничего. Я только всё голову ломаю — откуда он мог моё имя узнать? Ведь и смотрел-то так, как будто знал, что, и я его узнаю!

— Вот теперь и будет хромать, — потянулась Афсане, демонстрируя парням красивую грудь, тонкую талию и точёные ножки.

Азер зачесала волосы младшей сестры за уши:

— Знаешь, ты до жути похожа на тётю Гюльдан. У неё, я помню, был любовник из этих…

— Так может, я поторопилась его хромым сделать⁈ — улыбнулась лучница: — Чей он отец?

— В войну никто не рожал… — покачала головой Азер.

— Это был гетман Зубило, так он назвал себя на Стене, после драки: — Бросила им через плечо их хозяйка: — И кто-нибудь, позовите Ильхана с Хасаном, надо кое-что объявить.

— Вы не боитесь их снимать — а если ещё раз погоня? — Аравинда опять отвлёкся от управления.

— Я же говорила, они знают, где этот поезд.

— Как⁈

— Вы же инженер, вам лучше знать.

— Хм… слушай Даршани, я встать не могу — разверни поисковую станцию. Скорее всего, это на втором этаже…

— Итак, — начала принцесса: — Мы прорываемся в «Ледяную клетку», центр управления Цитаделью. Нас, как вы понимаете, ждут, поэтому с налёту не получится, постараемся взять ловкостью. Поезд, с инженерами и нелетающими бойцами будет кружить по центру, пока возможно. Вы, люди, держите светомёт наготове и сжигайте всё, что приближается — с нами вы никого не перепутаете. Смотрите, чтобы рельсы не подорвали! А я с летающими, проведу разведку по крышам…

— Да, но без нас вы не сможете проникнуть внутрь!

— Вот поэтому я и говорю про разведку! Сделаем вылазку, определимся с направлением, и потом с поезда, атакуем их по самой удобной дороге до цели! И потом, после вылазки, проведём вас. Господин Сакагучи, вы — остаётесь за главного.

— Но… — хатамото был обижен.

— Никаких возражений! Я оставляю инженеров под вашу ответственность. Что бы ни случилось — они должны целыми и невредимыми добраться до «Ледяной Клетки».

— Есть, — мрачно кивнул демон.

— Опасная тактика, — заметила Азер: — Откуда мы знаем, сколько полков они сюда нагнали? Здесь поместится штук десять, если не больше.

— Я надеюсь, что Мацукава следует плану, и плотно прижимает их, не давая выделить слишком много сил на внутреннюю охрану. Ну и надеюсь, что нас всё ещё недооценивают. Ничего же другого не остаётся… — принцесса вздохнула: — Да, кстати, ты берёшь сестёр и прикрываешь меня издали. Одной группой не пойдём — слишком опасно.

Вернулась Даршани, и, бросив на пульт какую-то игрушку, полезла под стойку управления:

— Запеленговала аж целых три штуки. Одна наверху, вторая в пульте и третья где-то в подвеске. Не знаю, смогу ли её вытащить…

— Как уберёшь, заверните в город, сделайте круг по путям в стороне, может, потеряют…

— Не выйдет, они же по расходу энергии контролируют. К тому же нет пассажирских рейсов, с которыми мы могли бы обменяться номерами.

— А вы без расхода. Эта дрезина же может быть автономной?

— Ладно, попробуем…

…Сложив руки на груди, Метеа глядела в тёмное окно. О боги, дайте сил, исправить мои ошибки! Я в двух шагах от того, чтобы на самом деле серьёзно подвести Тардеша… Не дайте этому случиться! Неужели нет другого выхода⁈

'- Ну и что ты влез сюда, своё мужское достоинство отмораживать? — она когда-то пыталась выбрить такую же чуприну, как у него, но пожалела красивой челки. Поэтому побрила только виски и затылок, а остальные девчонки Гвардии, подражая ей, сотворили такое же издевательство над своими головами. Чтобы не выглядеть чучелами не жалели лака и краски, и поэтому почитай вся их армия бегала с этакими разноцветными петушиными гребнями на головах — кто вдоль, кто поперёк. Забавная мода. Только вот с этой модой куда-то исчезла та девочка-звезда, упавшая в теплую майскую ночь на корчму у старого тына…

— Как ты смел обидеть мою дочь? Либо ты немедленно вернёшься, пока не поздно, либо!.. Я не знаю, что с тобой сделаю…

— Ахтар, ответь одно. Азер — моя дочь?

— Ха-ха! Глупый…. У нас нет ни мужей, ни отцов. Как ты можешь такое заявлять⁈

— Перестань… Нет… Я ведь умею считать — ей как раз пятнадцать…

— Четырнадцать. Не думай, что умнее меня. Иди, вернись к ней. Для нас важно, каким будет наш первый мужчина. Мне повезло встретить тебя… так пусть повезёт и моей дочери…

— Убери руки! Неужели у меня глаз нет⁈ Она даже похожа на меня! Спать с дочерью — какой грех может быть мерзостней! Какая ты…

— Тогда иди отсюда со своим ханжеством! Мы — демоны, святошам здесь не место! Вон, смотри, лагерь принца с Атара, иди к нему, там нет таких, как я! Ну…

— Знаешь, я могу уйти и на самом деле.

— И иди! И запомни одно — я никогда не рожала, не рожу, и не подумаю рожать от такого урода, как ты!'

…Гетман сменил свитку, прожженную насквозь ладошкой принцессы. Ну, по крайней мере, ясно видно, что пощадила она его нарочно — если бы такой ладошкой со всей силы ткнула бы когтями — точно вынула бы сердце.

Подошли от Кошевого — Марчантар убит, его засаду добивают. Как и полагал гетман, на удар в спину они не рассчитывали.

— Добре. Как принцесса?

— Маячок на дрезине выключила, но кружит рядом, осматривается.

— Не останавливается?

— Нет.

— И правильно. Свободен. Карась, — обратился он к командиру сердюков, заменившего на время отсутствовавшего Цекало: — Она на ходу спрыгнет где-нибудь на южной стороне, расчистит местечко, и только тогда вызовет инженеров для «Ледяной Клетки».

— А если не на южной?

— На южной, поверь. Для этого-то мы местных и режем сейчас. Она не сможет не соблазниться. Поэтому, собирай всех, кто уцелел, в том числе из моей охраны — и устраивай ей засаду. Инженеров беречь как яйца на Пасху! Да, Кошевому и Цекало сообщи — если не выгорит, пусть сдаются карателям. Или самой принцессе. Если выгорит — стоять насмерть!

…Демонесса долго сидела на крыше, прежде чем приказала спрыгивать. Что-то больно подозрительно выглядело это место — вокруг бушевало сражение, враги нещадно били друг друга, освещая рассеивающийся туман зарницами разрывов и залпов, а тут — абсолютно тихий разъезд с неохраняемой железной дорогой и относительно чистым путём к вратам Ледяной Клетки. Уж не специально ли? Но враги, не жалея патронов и снарядов, вроде потрошили друг друга не понарошку, так что если и это была западня, не факт, что она сможет захлопнуться.

Она красиво спланировала на снег — темнота и туман, снег тоже ровный, ни одного следа, ещё одно доказательство, что возможная ловушка забыта. Маваши встал справа, держа наготове свои кастеты, Агира — слева, держа и меч и ваджру. Своё оружие принцесса не вынимала — этих двоих было достаточно, чтобы позволить себе роскошь выбора между мечом, луком и магией.

— Как впечатления? — осведомилась она.

— Хреновато… — признался Кен.

Метеа кивнула. Значит, не зря бунтовали все её инстинкты, и это не только её причуды. Гандхарв убрал свой меч в ножны, и, засунув ваджру подмышку, начал что-то искать в карманах униформы. Приотстал, начал что-то писать в блокноте под свет собственных крыльев. Дочь императора спиной к спине к учителю фехтования, в то время начала осторожно пробираться вперёд.

— Надеюсь, что Азер нас не потеряла.

— Вы же сами просили её держаться поодаль.

Щелчок взводимого курка явственно прозвучал в морозной тьме. Маваши моментально выстрелил на звук из спрятанного в локте самострела — вверх, с крыши упал здоровенный Высший демон с ружьём — и сразу же — вокруг вспыхнули прожекторы, и со всех крыш, в том числе и с той, с которой они спрыгнули, на них нацелились десятки мушкетов, а спереди, из-за насыпи, поднялся старый знакомый:

— Здравствуйте, Ваше Величество…

Ангел наконец-то написал и передал свою записку: «Это ловушка!» — было написано там. С горькой усмешкой девушка скомкала бумажку, и четким голосом предупредила Кена на южном диалекте:

— Не оглядывайся! Не выдавай девчонок!

…Гетману это было даже неинтересно — она так легко попалась. Слишком самоуверенная девчонка — взяла всего двоих на разведку, пусть один — гандхарв с ваджрой, но даже на громовой молот есть управа. Он дал приказ хлопцам — сигать вниз, и предупредил сердюков:

— Смотрите, чтоб дрезина не наехала.

Принцесса что-то крикнула на незнакомом языке. Зубило взглянул на неё — и в тот же момент сердюк рядом с ним повалился с насыпи, судорожно загребая снежную порошу крылами. «Шо?» — воскликнул кто-то и тотчас выпали ещё двое, рядом с этим «шо». Пред ногами гетмана вонзилась в шпалу и затрепетала стрела суккуба

— В воздух, живо! — гаркнул гетман. Все три сотни приняли приказ на свой счёт и разом взлетели, подняв метель крыльями.

— Принцесса, дурачьё! — та взмахнула рукой — яркая магическая вспышка, разбросала всех не хуже какой бомбы. Прожекторы разом лопнули, а когда все проморгались и начали видеть друг друга, а не только чертей в глазах, не было ни дьяволицы, ни её спутников.

— Рассыпаться! Всем искать!.. — проклятье, всего только одна глупость… за домом слева грохнула ваджра:

— Пан гетман, ангела нашли!

— Ну и хорошо, — казак уже разобрался в следах: — Карась, Покотило, за мной! — и побежал. За правый дом…

Кадомацу, ещё когда вспыхнули прожектора, вспомнила ослепляющую ракету Даршани, и сразу начала готовить магию. Светильник — штука достаточно простая, но то заклинание, которое она знала, слишком медленно разгоралось, а Огненная Мантра давала недостаточно яркую вспышку. Она прикрыла руку иллюзией невидимости и запаслась терпением. Азер не подвела — не понимавшие, откуда их убивают, демоны Хаоса заметались в панике, принцесса даже выбрала, как покрасивше поднять руку и сняла невидимость. Вспышка ослепила всех — и врагов и друзей, разметав снежную мглу легким громом. Демонесса, единственная готовая к ней, пригнувшись, убежала из центра площади, готовя лук. Позади бабахнуло ружье — кто-то заметил её движение. А ответ громыхнула ваджра ангела, посыпалось что-то стеклянное. Открыв глаза, демонесса обернулась, ища место, где запомнила гетмана. Никого не было… Опускалась темнота и холод, пробиравший сквозь доспехи…

…- Ну и зачем, гетман⁈ — простонал Карась. Было и темно и холодно: — Кого мы здесь найдём⁈

— Принцессу! И — тихо! Бис знает, где она… Смотрите за небом!

Туман, помогший с засадой, теперь мешал. Там, в скверике у разъезда, магические штучки принцессы маленько его разогнали, а здесь всего лишь за поворотом, они словно бы нырнули в парное молоко. Перед глазами сверкали черные ветви от отпечатавшихся молний ангела. Надо было взять ослепляющие гранаты легионеров, были бы наравне. И где третий из хлопцев принцессы, заноза в смешных доспехах?

Покотило без звука выгнулся дугой, и повалился на землю. На его тулупе растекалось чернильно-синее пятно, и только тогда они услышали свист уже улетевшей стрелы.

— Что? — обернулся Карась, и получил вторую стрелу. Тоже навылет.

Гетман разворачивался медленно и с достоинством. Принцесса. Движением тонкой руки раскрыла забрало, показав лицо и раскрасив промозглый туман теплыми оттенками. Оранжевый круг, нет, овал лица… она выступила из тумана — и цветные, зелёные глаза. Зелёный узор на её доспехах светился в темноте, обманывая тени. Крылья прикрыты чем-то дымчатым, вроде плаща, почему они и не увидели сразу. Зубило слегка вздрогнул, дёрнулся было к пистолю, но потом выпрямился — он умел проигрывать. А принцесса вдруг опустила лук, сняла с него тетиву, с себя — колчан, и положила всё это на снег. Налетел снежный вихрь, она сняла шлем, и ветер растрепал её желтые волосы. Туман словно нырнул за крылья девушки, подарив глубину и объём пространству, и, неуловимо быстро, словно нарисовала, она обнажила вспыхнувший зеленью меч.

Она стояла, сосредотачиваясь для боя, оценивая противника. Громадина, выше неё в полтора раза — даже Божественный Каминакабаро был бы ниже него на голову или две. Серая кожа, рыжие усы, серебристые глаза, сияющие отраженным светом. Вместо доспехов — теплые одежды, поверх верхней куртки — ременная перевязь с гнездами для гигантских пистолетов. Примитивнее, чем автоматы призраков или даже мушкеты ракшасов, но эффективнее на близком расстоянии — из-за калибра, равного зенитной пушке. Оставалось надеяться, что он предпочтет честный бой с женщиной… Она опустила лук и демонстративно сняла с него тетиву — приглашая сразиться на мечах…

Гетман стоял, её оценивая. Маленькая, удивительно похожая на свою мать — такую, какой он её помнил… а ведь она тогда даже не родилась… Да, кстати, и отца чем-то напоминает… непонятно чем. Особенно издали. Что ж, он сражался и побеждал не только демонов, и призраков, но и людей, асур, нехристей-полубогов, про которых кто-то врал, что вообще нельзя победить, что ему какая-то беглая девчонка! Зубило вынул из портупеи оба пистолета, отбросил их в снег, вынул шашку, её тоже бросил, (принцесса-то удивилась!), нагнулся, и вытащил с трупа Карася его саблю с широкой гардой. А в другую руку взял свой пастуший кнут, из шкурок змеиных дочек. Дьяволица улыбнулась и прыгнула в атаку.

Казак взмахнул кнутом — и утяжелённый кончик, щелкнувший у самого лица, остановил её движение. В воздухе ты дерёшься неплохо, посмотрим, какова ты на земле… Ещё удар кнутом, ещё — она избегала их, но приблизиться не могла. Гетман попытался её подсечь — она красиво подпрыгнула, и кнут только разбросал по снегу её лук и стрелы. «Ни я, ни она. Сколько же мы можем в такую игру играть?».

— Батько, пригнись! — услышал он сверху, и там щелкнул взводимый курок. Не глядя, Зубило махнул кнутом туда и выдернул мушкет у чересчур расторопного хлопца.

— Не мешайся! — крикнул он и ударил с потягом, метя по рукам противницы. Её клинок дважды сверкнул зелёной молнией — и кнут стал чуть длиннее сабли. Вот теперь пошел серьёзный разговор.

У неё был кривой полутораручник с длинной рукоятью, настоящий меч — им хоть дрова коли, а у него — легкая сабля, но разница в их размерах почти уравновешивала оба клинка. Принцесса атаковала с такой скоростью, что буквально размазывалась по воздуху, а её меч надо было просто угадывать. Первый выпад он остановил, ткнув кнутовищем ей под шею — уронил её, но лишился остатков кнута и получил ногой в живот — бык слабее бодает! Ножка-то, раскалённая! Гетман не увидел, как она встаёт, но удар заметил — и их клинки, наконец, скрестились.

Удар, другой — широкие замахи у неё были сильней, чем он мог выдержать, но вот локтевые — слабоваты, если бы удалось взять саблю обеими руками, может быть, и удалось бы обезоружить — из-за когтей она не очень плотно держала рукоять.

Сабля пару раз высекла искры из её доспехов — она, кажись, даже этого не заметила, с шикарного разворота врезала ему локтём по скуле. Оттолкнув её, он пнул ногой в промежность — по привычке, забыл что баба, только ногу сильней повредил, как раз ту, простреленную. Дьяволица как-то хитро зажала его конечность ногами, крутанулась — и бросила его, такую громадину, лицом в снег, да ещё и уселась сверху. Пудов десять раскалённого, как железо, женского тела. Сердюк с крыши спрыгнул на помощь командиру, сбил её с него в снег, гетман увидел, как хлестко — с оттягом, пнул ногой в лицо, замахнулся для второго пинка, но принцесса рукой переломила ему опорную ногу, поднялась, ухватила его половчее, и стукнула об землю подальше от себя. Гетман тоже встал за это время, свитка на нём горела, он сразу этого и не заметил — такое приятное тепло сзади, а когда стало больно — сорвал и бросил, оставшись с голым торсом. Принцесса дождалась, пока он поднимет саблю, и с порывом ветра вновь бросилась в атаку.

Теперь ему был конец. Гетман уже не строил иллюзий — против такой ловкости и быстроты ему, в таком возрасте, долго не продержаться. Чудом отбиваясь, он отступал — против девяти из каждых десяти ударов, дочери бывшего друга у него не было приёма и ответа. В конце концов, он либо споткнётся, либо упрётся в стену — и не успеет подороже продать свою жизнь…

— Гетман! — вскричал сердюк. Он всё-таки добрался до мушкета. Девка красиво обернулась — ветром от крыльев пахнуло в лицо — и гетман рубанул её в спину, метя по незащищённым крыльям. Она увернулась, упав на колено, казак-демон наступал, и вот она уже сидит, прижата к земле, опираясь на руку и крыло, (почему тот хлопец не стреляет? — а вот он, лежит мёртвый в кругу истоптанного снега), Зубило замахнулся — и вдруг что-то тяжелое село на его руку.

— Азер! — воскликнула принцесса.

Он обернулся и встретился с такими знакомыми васильковыми глазами. «До чего похожа на мать…» — подумал он, и сабля — «шемшир» на языке суккуб, пересекла ему горло…

'…- Упокой Господи, душу, рабы твоей Сусанны, Гюльдан, дочь Азер… — поп с певчими так и не сошлись во мнении, какое из имён стоит петь, поэтому помянули её сразу по всем.

— Ну и зачем это? — спросила она, и васильковые глаза в тени виноградных лоз пронзили до самого сердца: — Врываться в зиккурат, красть тело, хоронить по обычаям чужих богов? И меня ещё звать? Ко мне даже не прикасайся — ты осквернён.

— Ахтар… во имя любви.

— Любви? — она рассмеялась: — У нас, суккуб, не бывает любви. Прибереги такие красивые слова для своих женщин. И выкинь эту заколку.

— Ахтар… скажи одно, Азер — моя дочь? Ответь «да» — и я переверну весь Атар, так же как перевернул этот несчастный зиккурат — и найду её! Прошу тебя, ради нашей любви — не лги! Я ведь чувствую, что это так!

— Глупо взывать к «любви» у суккубы. Мы не любим, мы лишь получаем наслаждение. Знаешь… есть старая легенда. Говорят что Даэна — на самом деле преддверие загробного мира, где умершего встречают две девы — белая и черная. Белая предлагает минуту райских наслаждений — за тысячу лет проведенных в страдании. Черная предлагает минуту самой адской боли — за тысячу лет в раю. Ты выбрал черную, и свою минуту боли, — она показала на могилку в глубине виноградника: — Значит, не нужны тебе дары белой. И нет у тебя никакой дочери…'

…Кадомацу поднялась со снега и увидела, что Азер внимательно рассматривает поверженного ею противника.

— А вы похожи.

— Это дядько Артём. Сразу не узнала. Он работал на мать во время войны.

— Может, он твой отец?

— Ну, ты скажешь. Он же солдат, а не вышибала!.. — и подцепив шемширом с трупа какой-то амулетик, подняла, посмотрела его поближе — и выкинула прочь, в сугробы легкого снега…