Defiance of the Fall

Все члены экипажа были собраны и учтены. Яфелион был перемещен в другой ангар с более сильной функцией ремонта, и группа во главе с Ограсом уже отправилась исследовать некоторые из мест, подробно описанных Заком.

Зак потратил еще двадцать минут, прежде чем возобновить работу. Ядро было сложным препятствием, но следующая часть далась легче. Зак чередовал использование очищенных Сокровищ и очищенных Пустотой обломков для построения ядра, в то время как его половина Драугра работала над восстановлением как можно большего количества частей, пока не стало слишком поздно.

Через день Зак понял, что он злоупотребил гостеприимством. Используя тот же метод, что и в прошлый раз, он толкнул пустое пространство Горой Пустоты, одновременно оказывая давление изнутри Царства Пустоты. На этот раз у него хватило запасной энергии, чтобы создать щель размером с монету, но это все, что ему было нужно.

Зак активировал Абиссальный Драйв, выливаясь из разрыва прямо перед тем, как он закрылся. В следующий момент Зака охватила волна слабости, как будто он стоял у порога смерти. Ощущение прошло, но он все еще чувствовал себя опустошенным, как будто он использовал Долголетие для питания навыка. Зак даже почувствовал, как ослабла связь с его Жизненным Узлом. Такова была цена жадности.

Это волнение привлекло внимание Жанны, которая появилась, чтобы занять свою позицию Хранителя Дао.

— Все в порядке?

— Не совсем, но я жив, — вздохнул Зак. — Твоя печать готова?

— Готова, — сказала Жанна, выглядя немного смущенной.

— Тогда не могла бы ты позвать Круту? — сказал Зак, чувствуя опасные вибрации из своего Мешка Трупов.

Орк прибыл через несколько мгновений, как раз вовремя, чтобы Зак выбросил сломанные и искореженные куски костей, которые остались от Катора. Орк выругался и отступил, остановившись, только увидев, что это такое. — Девять адов, напомни мне никогда тебя не злить.

Зак не успел ответить, как мощный импульс оттолкнул вихри Жизни и Смерти.

— Это!

— Небольшая благодарность за то, что ты защитила Катейю.

— Без проблем, без проблем, — заверил Крута, не отрывая глаз от появляющейся Печати Танцора Крови. — Не то чтобы ей нужен был большой присмотр. Она крепкая.

— Иди, возьми ее, пока она не превратила мою камеру в пыль, — сказал Зак с натянутой улыбкой, с трудом удерживаясь, чтобы не заснуть после коллапса Царства Пустоты.

Крута не стал церемониться. Он протянул руку и схватил печать, пережив мгновение ясности. — Так вот как это. Что теперь?

— Теперь? — Зак вздохнул. — Теперь мы молимся, чтобы ничего больше не пошло не так.

Крута засмеялся. — Вряд ли это случится, не так ли?

Глава 1268 Слава Лорда

Тавза снова постучала по разъеденной стене, вызвав тёмную рябь, прошедшую сквозь камень. Она исчезла так же быстро, как и появилась, хотя крупинки были захвачены остаточной духовной энергией. Она изучила неполный гобелен и записала заметки в свой маленький журнал. Упрямые пятна вскоре исчезли, после чего Тавза достала древний том.

Она была уверена, что они имеют дело со Славой Лорда, хотя предприимчивый Мастер массивов объединил массив зубчатых стен с чем-то ещё. После двух дней поисков она наконец нашла последние части головоломки на обломке. Сердце Тавзы забилось быстрее от волнения, вызванного раскрытием ещё одной тайны, скрытой на виду. Ответы придут только к тем, кто нашёл время, чтобы выучить универсальный язык распада и времени.

Тавза достала древний том, пролистывая страницы до изображения, соответствующего грубому чертежу, который она нарисовала в своих заметках. Это был Двенадцатидневный Разворот. Подумать только, они совместили массив ремонта, настроенный на Природу, с защитой каменной крепости. Это было от недостатка понимания? Нет, это должен был быть акт отчаяния.

Превращение стен в живой камень, способный к самовосстановлению, значительно повысило бы их устойчивость. Пока он не начал мутировать. Они понимали это, судя по установленным предохранителям, предназначенным для отсрочки неизбежного. Древние делали всё, чтобы прожить ещё один день. Это усложняло жизнь Тавзы, но не похоже, чтобы отчаянные воины Безграничной Империи были обязаны учитывать её трудности.

Тавза провела следующие двадцать минут, дорабатывая свою схему. Волнение от решения очередной головоломки позволило ей забыть о своих мучениях, пока внезапное движение не вызвало волны агонии. Она не смогла сдержать лёгкий вздох, когда боролась с нарастающими волнами боли. Усоро Кавриэль инстинктивно протянул руку, чтобы стабилизировать её, но его рука замерла на полпути от холодных взглядов, устремлённых на него.

— Возвращаемся, — сказала Тавза.

Пять командиров-смертников безмолвно двинулись вперёд, образуя авангард, который рубил хватающие каменные руки со скрученных стен вокруг них. Тавза не могла не восхищаться сценой. Действительно, ничто не могло сравниться с древними руинами, когда дело доходило до новизны. Где ещё можно было найти что-то вроде замка, который превратился в гомункула-улей? Только время и совпадение могли породить нечто подобное.

Их группе потребовалось два часа, чтобы добраться до временного лагеря, который они разбили в стабилизированной камере. Живые стены не могли посягнуть на маленькое святилище, хотя стоять внутри было всё равно что чувствовать на себе сотни невидимых врагов. Затхлая атмосфера, несомненно, была причиной, по которой Усоро умолял прийти, даже если его аргумент имел под собой основание.

Внезапное предательство более половины экипажа на борту Риверси оставило их крайне обделёнными в персонале. Особенно пострадал медицинский отсек, оставив Усоро их самым опытным целителем-личом. Он не мог надеяться помочь с проблемами Тавзы, но мог облегчить боль, если она становилась слишком сильной.

Удивительно, но Пизру вернулся раньше них. Увидев новые раны на теле своего капитана, он, должно быть, заставил себя выйти за пределы безопасного или разумного, чтобы выполнить свою миссию. Судя по его выражению, это было нехорошо.

— Это провал, ваша милость, — сказал Пизру. — Связь восстановлена, но каналы пусты. Мы не смогли связаться ни с внешним миром, ни с Лордом Сеправо.

Сеправо утащил двух предателей с Риверси до того, как Монархи успели уничтожить корабль, и судно вскоре было поглощено пространственной аномалией. Даже сейчас Тавза не знала, где они находятся.

Это было прискорбно для её последователей, которые отчаянно надеялись вернуться в уют Империи. Тавза, честно говоря, почувствовала облегчение. Изоляция в Имперском Кладбище уберегла её от политических потрясений. Учитывая полномасштабный мятеж, который ей пришлось подавить, Тавза даже не хотела знать, как обстоят дела дома.

— Мы ожидали этого, — сказала Тавза, глядя на мерцающие искорки света, танцующие вокруг Пизру, — знак того, что Пизру держал два куска печати.

Количество печатей, которые её экспедиция нашла за последний месяц, было почти шокирующим, хотя большинство огней, окружающих членов её команды, были гораздо слабее. По какой-то причине огни вокруг Тавзы были самыми плотными, легко затмевая двух других с завершёнными печатями. Её последователи воспринимали это как должное, в то время как Тавза чувствовала, что это содержит важную подсказку, которая всё ещё ускользала от неё.

Некоторые из её подчинённых считали, что причиной было её понимание естественного формирования Имперского Кладбища. Она знала лучше. Её изучение постоянно меняющихся ветров иногда помогало им избежать катастрофы, а её мастерство в древних формациях стало полезным только после того, как они обнаружили то, что искали. Множество печатей было чем-то иным.

Почти казалось, что печати сами бросаются им под ноги. Частично это, вероятно, было связано с неожиданно быстрым приближением испытания. Другая. Мысли Тавзы снова вернулись к борющейся фигуре, переворачивающей условности, возвращающей очерченные Дао к их истоку. Была ли это небесная взаимность за оказанную помощь? Или его благодарность изменяла реальность ради неё?

— Ваша милость?

— Ничего, — сказала Тавза. — Нам придётся оставить это на волю судьбы. Мы продолжим миссию, независимо от того, сможем ли мы связаться с другими кораблями. А пока помогите мне установить ключ.

— Конечно, ваша милость, — сказал Пизру и принял копию её схемы.

Её подчинённые следовали за ней с самого рождения и были обучены помогать в её археологических исследованиях с тех пор, как она проявила к ним интерес. Она безмолвно наблюдала, как её охранники выгравировали её ключ на опухолевидном камне, чувство потери присоединилось к ноющей боли, которая сопровождала её с момента её столкновения с Хаосом.

У них не было личностей до нескольких недель назад. Даже сейчас у них не было фамилии. Они были просто инструментами, выращенными для служения Ан’Азол, и эти пятеро были среди тех, кто был выбран из миллионов, потому что они показали хорошие результаты в тесте, организованном патриархом Ур’Мез. Они выполняли бы приказы без жалоб и умерли бы за дело, если бы это было необходимо. Их называли Почётной Гвардией, но отличались ли они чем-то от рабов?

Тавза не могла не вспомнить нежелание Арказа всякий раз, когда она заговаривала с ним о присоединении к Абиссальным Берегам, презрение в его глазах к установленным фракциям. Тавза была уверена, что его последователи пошли бы на то же самое ради него без суровых методов воспитания командиров-смертников. И хотя их действия были бы одинаковыми, вес и значение были бы диаметрально противоположными.

Она понимала, что это нездорово, как она начала подвергать сомнению порядок вещей с тех пор, как её судьба переплелась с этим человеком. Семена сомнения проникли в утешительную уверенность, дарованную силой и правом рождения, точно так же, как злокачественные опухоли, распространяющиеся по её личной бездне. Сомнение было ядом для её пути.

Тавза погрузилась во тьму, подавляя все отвлекающие факторы. Их короткая экскурсия оставила её запыхавшейся, и боль будет усиливаться, если она не проведёт ремонт. Тысячи Абиссальных рун по всему её телу были восстановлены или заменены, подавляя гнойные раны, оставленные её столкновением с Хаосом.

— Все узлы установлены, ваша милость.

Тавза кивнула, и двадцать восемь дисков массивов вылетели из маленькой фигурки, прикреплённой к её поясу. Они присоединились к гравюрам, сделанным её подчинёнными, и огромные энергии, заключённые в стенах, начали течь в обратном направлении. Это было похоже на то, как время повернулось вспять, когда неукротимая формация вернулась в своё естественное состояние.

Слои затвердевшего камня осыпались, обнажая прямые линии, наполненные смыслом. Трансформация охватила лишь несколько сотен метров проклятого замка и была лишь временным отводом. Полное уничтожение Природной Формации, которая накапливала энергию миллионы лет, потребовало бы многолетних усилий. Тавзе нужно было лишь имитировать эффект в течение нескольких часов.

Волны воющих призраков, кишащих негодованием, хлынули из открывшегося прохода, их искажённые лица были насмешкой над стойкими защитниками, чьё отчаяние дало им жизнь. Их небольшая группа элит давно привыкла к опасностям, таящимся в Имперском Кладбище, и Тавзе не нужно было присоединяться к битве или наблюдать за ней.

— Хорошая работа, — сказала Тавза после того, как Пизру вернулся к ней. — Как оно?

— Я чувствую притяжение судьбы, ваша милость, — подтвердил Пизру.

— Как и ожидалось, — сказала Тавза. — Запишите все отметки и извлеките всё, что заслуживает внимания. Я хочу знать, как эта крепость связана с Полыми Дворами.

Пизру организовал охрану для Тавзы, прежде чем повести отряд в катакомбы. Ему предстояло столкнуться с новым вызовом, но Тавза была не в состоянии помочь. Обращение такой мощной формации, даже временно, вынудило Тавзу задействовать свою родословную, что снова усугубило её состояние.

Страдание было своего рода даром. Она лишь недавно поняла, почему её так тянуло к древнему прошлому. Дело было не только в чувстве открытия. Это было потому, что её мир был застойным. Абиссальные Берега, её клан, она сама. Все они находились в состоянии застоя, возможно, даже распада. Ничего по-настоящему не менялось сотни миллионов лет, и казалось, что ничего не изменится ещё миллионы.

Её эра была той, которую будут лишь вскользь упоминать в учебниках истории, и единственным достижением её поколения будет передача эстафеты будущим поколениям. По сравнению с этим, тайны прошлого казались гораздо более заманчивыми. Восхождение столпа должно было стать свежим ветром изобретений и приключений, которого она так ждала. Вот только не всё бывает сказкой.

Став свидетельницей бурных ветров судьбы и истории у Абиссального Пруда, она снова почувствовала себя лишь сноской в летописях истории. С тех пор она видела, как её всё дальше и дальше оттесняют на второй план, пока не стало казаться, что она едва ли является частью истории. Её боль была подтверждением того, что это неправда.

Она пробивалась наверх. Она больше не будет открывать историю и не будет свидетельствовать о ней. Она будет писать её. Как могут пыльные тома сравниться с этим? Для этого ей нужно было выжить, и это выглядело не очень хорошо. Только он мог владеть Хаосом. Только Арказ мог помочь ей. Тавза молилась, чтобы она могла выдержать до их воссоединения.

Столп должен был появиться как можно скорее.

Группа из пяти человек пробиралась по огромным трещинам, тянувшимся вдоль башни; страшная рана, открывшаяся во время катаклизмической битвы титанов. Они игнорировали манящий зов бесчисленных открытых жилых помещений и кладовых, мимо которых проходили. Многие, несомненно, хранили спрятанные богатства, но было достаточно настоящих сокровищниц, чтобы занять их до дедлайна в десять раз.

Были и опасности, которые нужно было учитывать. Зак, детонировавший энергетические каналы и веру по всей базе, случайно вызвал геноцид криз’улов, которые сделали базу своим домом. Однако несколько самых сильных выжили, и Ограс был не в настроении иметь дело с разгневанным и раненым чудовищем в своём нынешнем состоянии.

Они отдохнули всего несколько часов, прежде чем отправиться на собственную зачистку, собирая сокровища из обломков. Три дня спустя большинство из них всё ещё демонстрировали явные признаки износа. К счастью, немногие оставшиеся криз’улы держались подальше от любых участков, подверженных внешнему воздействию, таких как глубокий шрам, по которому они сейчас следовали к следующей сокровищнице.

Два гиганта не двигались с тех пор, как начали формировать Пространственные Врата, но их простое присутствие было лучшим отпугивателем криз’улов. Не говоря уже о том, что большая часть фиолетовой дымки уже была очищена. Упрямые трещины уже поставляли новую порчу, но потребуется время, чтобы заменить накопления, длившиеся эоны. Выжившие в основном укрылись у этих связей с Затерянным Планом, используя каналы для восстановления.

— Я думал, ты не присоединишься к нам в этот раз, — небрежно сказал Ограс, чтобы развеять скуку.

— Почему? — спросил Карл, не прекращая сканировать окрестности.

— Посмотри на них. Они почти закончили, — сказал Ограс, указывая на двух огромных марионеток позади них. — Корабль отправится в путь к тому времени, как мы вернёмся. Я думал, ты будешь первым, кто поднимется на борт.

— И отделиться от всех остальных носителей печатей? Это напрашивается на неприятности, — фыркнул Карл. — К тому же, для них это не будет гладким плаванием. Мы до сих пор не знаем, где именно в Зурборе они появятся. А что, если это будет рядом с одной из глав? Марионетки, возможно, примут на себя удар, но посмотри на разрушения, которые они вызывают. Я предпочту остаться рядом с Императором.

— Думаю, ты прав, — кивнул Ограс. — Этот человек — ходячее бедствие, но глаз бури обычно самое безопасное место.

— Эй! Если у тебя есть время сплетничать, у тебя есть время искать энергетические горячие точки, пока мы движемся, — сказала Катейя, сверкнув глазами.

Карл втянул шею и присоединился к Рюгеру и Галаву, которые шли дальше.

— Боюсь, я загорюсь, если ты будешь так на меня смотреть, — Ограс закатил глаза и подошёл ближе. — Ты навещал его перед тем, как мы отправились в путь, верно? Всё так плохо?

— Истощение от его битвы настигло его, — сказала Катейя с напряжённым выражением лица. — Он не может замедлиться, потому что таймер продолжает ускоряться. Он — свеча, горящая с двух концов. Пилюли теряют свой эффект, и Вилари и Эмили могут сделать лишь столько. Если мы сможем выиграть ему час, даже несколько минут.

Ограс вздохнул и вызвал ещё одну партию призраков. Создание одного было похоже на отрезание полоски плоти. Что имело смысл, учитывая, что именно так они и формировались. Это был единственный способ сделать их достаточно сильными, чтобы выдерживать глубокие погружения в порчу, сохраняя при этом контакт.

Как сказала Катейя, мало что можно было сделать, кроме как с беспомощностью наблюдать, когда товарищ вёл проигрышную битву с самим собой. Обычно, во всяком случае. Проблема заключалась в ускоренном графике испытания, и на самом деле было решение.

Истинная причина, по которой они нацелились на эту конкретную сокровищницу, заключалась даже не в сокровищах, которые она хранила. Это было из-за повреждённых вспомогательных генераторов, которые должны были поддерживать её барьеры. За исключением того, что они в настоящее время направляли смертоносные уровни Звездной Энергии в случайные цепи, взрывая целые районы. И с каждым ударом, который получала база, Зак немного приближался к краю обрыва.

По пути будут аналогичные линии разлома, которые рискуют стать более серьёзными проблемами, если их оставить без внимания. Гиганты поглотили большую часть энергий царства, но никто не знал, что произойдёт, когда они уйдут. Этот любезный Дух Корабля даже признал, что возможен мощный отскок.

Остальные уже усердно работали, туша пожары в других местах, делая всё возможное, чтобы стабилизировать базу. Это было беспроигрышное решение, на самом деле. Чем усерднее они работали, чтобы помочь боссу, тем больше времени у них будет, чтобы набить свои карманы.

Мощный выброс пространственной энергии заставил группу остановиться и укрыться.

— Ну вот, — прошептал Ограс, когда руна замерцала и превратилась в ворота.

Не вихрь и не пространственный разрыв. Это были настоящие ворота, очень похожие на те, что вели в Хранилище Полярис, только в сотни раз больше, чтобы вместить Вечных Стражей. Они были покрыты рунами, и ещё больше жужжали вокруг них, как рой мух. Это то, что Зак называл простыми грубиянами? Что же тогда делало их, кто не мог надеяться создать такой идеальный проход.

Зак оказался прав всего через несколько мгновений, когда один из стражей пробил ворота с достаточной силой, чтобы создать паутину пространственных разрывов, простирающихся на десятки миль во всех направлениях. Двери распахнулись, и Ограс выругался, увидев, что ждало по ту сторону. Это была огромная Боевая Крепость, которая явно знала о приближающихся гостях.

Шторм атак уже приближался к ним, но их обзор был заблокирован морем золотого пламени, изливавшегося из Пространственных Разрывов. Звездный свет двигался, как живой, вливаясь в ворота и заполняя их. Гиганты шагнули в хаос и исчезли, оставив за собой растущую паутину пространственных повреждений.

Ограс с мрачным выражением лица наблюдал, как всё больше и больше звёздного света изливалось наружу. Вскоре ворота не смогли вместить всё это, и огненные реки начали стекать во всех направлениях. Поскольку ворота были возведены во внешней полосе базы, некоторые из них должны были вскоре попасть в цель. Ограс вздохнул и убрал своих призраков. Какой смысл теперь искать пробоины? Они могли бы потушить тысячу пожаров, и это не компенсировало бы ущерб, который нанесёт одна река.

В море золота мелькнул серебряный отблеск. Это были их спутники, которые проскользнули по проходу прямо перед тем, как ворота закрылись. Ограс слишком хорошо знал, насколько горячо это пламя, но Лунное Пронзатель продержится внутри минуту или две без проблем. Более чем достаточно времени, чтобы убраться с дороги. Что произойдёт после этого, зависело от того, насколько хорошо были оснащены Кан’Тану для борьбы с двумя решительными гигантами.

Ограс взглянул на Карла, который выглядел совершенно больным, когда золотые реки стали вдвое шире после потери своего основного выхода. Пространственные разрывы медленно закрывались теперь, когда их создатель исчез, но ущерб уже был нанесён. Этого было более чем достаточно, чтобы расколоть базу, как яйцо.

— Ну, посмотри на светлую сторону. Я не думаю, что нам придётся беспокоиться о том, что криз’улы сплотятся против нас.

Глава 1269 Оседающая пыль

— Есть что-нибудь? — спросил Илвер, увидев, как Тамира входит в конференц-зал.

— Всё ещё ничего. Наш связной сказал, что совет всё ещё расследует наше заявление. Ни один из наших независимых источников также не сообщает о каких-либо передвижениях или тайных приготовлениях.

— Бесполезно! — Малый Болт в гневе ударил рукой по столу. — Мы приносим известие о смерти лидера Кан’Тану и запись того, как вторая Глава была стёрта с лица земли. И они ничего не делают?! Неужели Лорд Этвуд должен поставить на колени весь культ, прежде чем они возьмутся за дело?

— Не только это, — вздохнула Тамира. — Мы получили множество сообщений о том, что Планетарные Лорды и элита глав появляются на боевых фронтах по всему сектору. Они сильно давят.

— Крысы бегут с тонущего корабля, — сплюнул Илвер. — Прошёл почти день с тех пор, как пала Глава Сломанного Бога. Новости о Вечных Стражах уже должны были распространиться среди элиты Кан’Тану. Держу пари, умные тратят всю свою Заслугу Фракции, чтобы сбежать через боевые фронты.

— Лорд Этвуд сказал, продолжат ли гиганты свой путь в Зецию после того, как закончат дела в Зурборе? — спросила Карва.

— Я мало что знаю, помимо отчёта и приказов, которые я уже передал, — Марк Маршалл покачал головой. — Но я сомневаюсь в этом. Насколько я понял из нашего короткого обмена, Лорд Этвуд ограничился передачей очень простого набора приказов. Убить Чужих Богов, а затем устроить хаос в Зурборе. Они не могут мыслить за пределами этого. Я полагаю, они остановятся или попытаются вернуться, когда не смогут найти больше целей в пределах досягаемости.

— И как далеко это? — спросил Илвер.

— Насколько я могу судить, — сказал Марк. — По крайней мере, казалось, что они должны были почувствовать другие главы. Я полагаю, именно поэтому они сокрушили все эти звёзды, чтобы построить дорогу, игнорируя целый континент и его жителей.

Илвер содрогнулся, всё ещё едва веря в то, что ему показали час назад. Императоры-близнецы и его Хранители Печатей хранили молчание о цели своей миссии, лишь намекнув, что она может изменить ход войны. Разве это не преуменьшение века? Илвер видел, как один удар уничтожил четырёх Монархов, не оставив ничего. Другой убил Мастера Главы и разорвал дьявольского бога, которого тот вызвал с помощью Великого Массива.

Битва между двумя гигантами и Главой Кан’Тану длилась менее пяти минут. Вечные Стражи установили пространственную блокировку с помощью чистой физической силы и били кулаками, пока не остался только кратер. Не было ни обсуждений, ни пощады. Как только они закончили, они отправились к следующей цели, без единой отметки на своих телах.

Марку Маршаллу повезло, что он стоял там. Корабль, которым он управлял, дважды зацепило шальными энергиями во время блокировки, но он чудом избежал прямого попадания. Он использовал вакуум силы, чтобы пилотировать повреждённый корабль к ближайшему активному боевому фронту. Они быстро расправились с местным Планетарным Лордом залпом орбитальной бомбардировки, и зетцианские бойцы были более чем счастливы предоставить проход домой в обмен на Космический Корабль.

— Помимо приказов, есть ещё и вопрос энергии, — сказал Боже. — Я не могу представить количество энергии, необходимое для телепортации марионетки размером с планету между секторами. Расстояние, возможно, в миллионы раз больше, чем их предыдущий прыжок. Вы должны понимать связанные с этим затраты, видя, как устоявшиеся фракции отправляют только своих лучших и самых ярких.

Одно лишь упоминание заставило кровь Илвера вскипеть. Секретная миссия их Лорда сработала даже лучше, чем ожидалось, нанеся Кан’Тану сокрушительный удар. Кто знает? Возможно, к этому времени было бы уничтожено ещё больше глав. И что сделали лидеры Альянса с возможностью, принесённой элитой Империи Этвуда, рискующей своими жизнями? Ничего.

Хранилища Дао половины членов Альянса уже сбежали, включая Династию Драворак и Клан Оллбрайт. Ситуация была ещё хуже в Торговом Альянсе Зеции, что более или менее вызвало логистический коллапс. Эти слабовольные ублюдки опустошили свои казны и скрылись, как бандиты ночью.

Империя Этвуда осталась бы в неведении о предательстве, как и большая часть Зеции, если бы не обширная сеть их Лорда. Даже сейчас Альянс внешне вёл себя так, будто ничего не изменилось, призывая к единству и стойкости. Они использовали жизни менее удачливых, чтобы прикрыть своё бегство, купить больше времени для извлечения богатств Зеции.

— Возможно, они вернутся теперь, когда произошли изменения, — сказал Чиро Волор. — Папа мёртв, по крайней мере две главы уничтожены, и большинство не сможет оплатить пошлину за проход через боевой фронт. С такой ограниченной силой они не смогут завоевать весь сектор. Я ожидаю, что они окажутся в той же ситуации, что и Провинция Кавриэль раньше.

— Вернуться? Зачем им? Чтобы править обломками? Чтобы вести затяжную секторную войну против Кан’Тану, которым удалось пройти? — Бразла рассмеялся. — Испытание было для них возможностью взаимодействовать с организациями, которые обычно не уделили бы им и минуты. Эти Монархи скорее стали бы кули этих B-ранговых фракций, чем разбирались с этой головной болью.

— Он прав. Сейчас нет особой выгоды оставаться, теперь, когда Система сворачивает дела. В лучшем случае, они оставят ещё несколько сил позади, чтобы поддерживать ресурсный канал, — сказал Илвер.

Любой, кто обладал хоть каким-то зрением, уже давно видел, куда дует ветер. Дополнительные уведомления, появившиеся в Системе Заслуг несколько дней назад, были просто последним гвоздём в гроб. Заслуги больше не будут начисляться, начиная с одного месяца, а все текущие квесты по назначению должны быть завершены в течение трёх, чтобы получить свои награды.

Безжалостные Небеса закончили с войной. Всё ещё был шанс, что они начнут следующий раунд, но Илвер сомневался в этом. Каждый живой культиватор мог это почувствовать. Казалось, Небеса отвернулись от всего сектора, и Дао с каждым днём становилось всё более далёким. Боже считал, что это Безжалостные Небеса перераспределяют свои ресурсы в результате своих потерь, и Илвер был склонен с ним согласиться.

Илвер хотел кричать Небесам от несправедливости всего этого. Они сражались, они истекали кровью, они побеждали. Их Лорд дважды совершил невозможное. Однако река судьбы продолжала тащить их к гибели.

Нет, Илвер отказался сдаваться в отношении дома, который они построили. И для Империи Этвуда всё ещё не обязательно было кончено. Была критическая информация, которая позволяла Илверу держаться. Не было никакого упоминания о закрытии Ограниченного Обмена. Напротив, в уведомлении говорилось, что будет последнее обновление его предложений, когда война закончится. Одно из этих предложений должно быть выходом, и у них было более чем достаточно Заслуг Фракции в запасе.

— Мы не можем возлагать все наши надежды на этих двух гигантов. И не можем доверять Зеции. Мы можем полагаться только на себя, — сказал Илвер, собираясь с мыслями. — Я голосую за закрытие всех боевых фронтов, кроме одного, чтобы сохранить наши силы.

— Хочешь спрятаться в панцире? — сказал Бразла, игнорируя раздражённый взгляд Чиро Волора.

— Нет, наоборот, — сказал Илвер. — Император Этвуд сказал нам следовать нашему суждению, когда дело дойдёт до планов расширения. Начнём немедленно.

— Квартирмейстер, вы предлагаете нам снова обновить наш мир? — сказал Рубат, подавшись вперёд с интересом.

— Да, — кивнул Илвер. — Не только это, но я думаю, что мы должны купить по крайней мере дюжину Загрязненных миров. У нас более ста миллионов Заслуг Фракции благодаря Императорам. Мы должны использовать часть из них до обновления, чтобы перестраховаться.

— Если мы продолжим, могу я предложить набрать больше местных жителей? — сказал Малый Болт. — Люди с каждым днём становятся всё отчаяннее, и даже простолюдины начинают понимать, что что-то не так. К нам обращаются уже не только странствующие культиваторы. Есть целые кланы, надеющиеся переселиться, чтобы сбежать от Кан’Тану.

— Привлечение внешней помощи может быть полезным, если мы планируем увеличить количество наших миров. Нам нужна помощь, и это можно считать проверкой, — сказала Алин. — Это также возможность получить Наследия в тех областях, где нам не хватает.

Почти все в комнате согласились с общим направлением. Невозможно было предсказать, как изменятся обстоятельства теперь, когда таинственная возможность, привлёкшая чужаков, была ускорена. Им нужно было воспользоваться этой возможностью, чтобы укрепить свои силы и основы, пока не стало слишком поздно. Если ничего другого, то обновление Земли до Высшего д-ранга было глобальной возможностью для их народа продвинуться.

Эта история взята без разрешения. Сообщайте о любых появлениях.

Были некоторые разногласия относительно того, сколько следует потратить до обновления и как быстро они должны двигаться. Группа обсуждала каждый пункт, постепенно приходя к консенсусу, пока их встреча не была прервана.

— Что это? Почему мы должны услышать мимоходом, что члены экспедиции вернулись?

Илвер нахмурился, когда Петрус и Серзо ворвались в комнату, его головная боль сменилась удивлением, когда он увидел похожее сияние вокруг Петруса, как и у Рубата. Суровый военный советник был Хранителем Печатей? Как это возможно? Его аура была явно. молодой? С каких пор его энергия была такой яркой?

Квартирмейстер, активируй массив.

Ты.

Он подчинённый предателя.

Илвер стиснул зубы и последовал приказу Рубата. Тысячи ранее скрытых рун на стенах, полу и потолке загорелись, прежде чем двое новичков успели отреагировать, обездвижив их. Рубат уже стоял на ногах, в руке у него было маленькое копьё, излучающее жестокость и праведность.

— Я беспокоился, что Небеса покинули меня, когда я не смог присоединиться к миссии Военачальника. Что они покинули Жих. Теперь я вижу, что мне нужно было остаться по какой-то причине, — сказал Рубат, останавливаясь перед Петрусом. — Ответ, который я ищу, можно найти прямо на нашей земле.

Волна смертоносного разрушения внезапно вырвалась из Петруса, доводя тщательно выстроенную защиту до предела. Однако ударная волна внезапно схлопнулась сама в себе, обнажив сцену внутри. Копьё Рубата уже пронзило лоб Петруса, и смерть была изгнана из его тела благодаря вере и Убивающему Намерению.

— Почему? — Серзо спокойно смотрел, как Петрус безжизненно рухнул на землю. — Ваши действия спровоцируют войну.

— Спровоцируют войну? Слишком поздно для этого, — усмехнулся Илвер и бросил Информационный Кристалл. Тот без труда поймал его, больше не сдерживаемый повреждённым массивом. — Прочитай сам.

Серзо резко вдохнул несколько мгновений спустя. — Это невозможно! Автократы прорываются в Зурбор, гражданская война в Сердцах Земли? Катор предал нас и мёртв?

— Полагаю, теперь поддерживаемое радиомолчание имеет смысл, — пожал плечами Илвер. — В любом случае. Наш босс умеет разделять обиды и благодарность. Он упомянул, что получил помощь от вашей госпожи, так что мы будем относиться к вам справедливо. Только.

— Только что? — сказал Серзо.

— Как мы узнаем, что вы всё ещё с Драуграми, а не очередной шпион этого скелета?

Серзо не двигался несколько секунд, прежде чем вздохнуть. — Я дам вам список всех известных и предполагаемых оперативников.

— Хорошо, — сказал Рубат, его аура пульсировала от целеустремлённости. — Мы начнём с чистки шпионов и продолжим на новые миры. Не останется никаких скрытых угроз, когда Небеса призовут меня.

Илвер внутренне вздохнул. Он ничего не сказал в опровержение Жих, несмотря на то, что знал, какую бурю они поднимут. Реки крови потекут к тому времени, как они закончат. Да будет так. У Илвера не было проблем с тем, чтобы запачкать руки ради защиты того, что было его. Особенно теперь, когда у него было нечто большее, за что стоило бороться.

Дом.

Звучные песнопения вызвали многолетние воспоминания, и голоса слились в клетку, отрезающую все пути к отступлению. Сопротивление ощущалось как отвержение вселенной, отрицание естественного порядка. Невидимые вихри Дао и Дхармы пытались удержать её на месте и заставить принять неизбежное. Она не позволит этому.

Теа надеялась, что до этого не дойдёт, зная, что придётся заплатить высокую цену. Сопротивление Сангхе лишь сильнее запутывало её в их Кармической сети, где обиды и кровь возвращали её к их порогу. Однако она ни в чём не была так уверена, как в спасении тех детей от Онадара, до того, как началось это грязное дело.

Отбросить себя, чтобы стать единым с мечом. Прорубить все отвлекающие факторы. Песнопения падали на глухие уши, когда Теа вошла в чудесное состояние; сияющее лезвие не заботилось ни о заслугах, ни о благожелательности. У него была только одна цель рубить.

Взмах был медленным и преднамеренным, не подавая никакого намёка на то, что он представляет угрозу для монахини, стоящей более чем в пятидесяти метрах. Он едва излучал какую-либо энергию, пока не пришло время нанести удар. Как острое лезвие, внезапно извлечённое из ножен, убийственная энергия сконденсировалась в единую остроту.

Ясность монахини пришла слишком поздно. Песнопения были прерваны, как и Кармические узы, пытавшиеся навязать свою волю. Ничто не пережило яркое сияние полумесяца, который родился и исчез в мгновение ока. Мир на мгновение замер в неподвижности, прежде чем реальность настигла его. Руки, сложенные в мудру, упали на землю, за ними последовали десятки кусков чисто рассечённой плоти. Хотя это было невидимо глазу, даже душа монахини была разрезана на кубические кусочки, уничтожая любую надежду на выживание.

Меч в руке Теи оставался неподвижным, как гора, после того, как показал свою истинную сущность. Никаких излишеств, никакой помпезности. Скорость, острота и исключительная преданность были концепцией Теи Дао Меча и её путём. Это был первый урок, которому её научил Ирей, и фундаментальная истина, которую она видела всё яснее с каждым днём.

Ноги Теи не разделяли несокрушимой убеждённости её Дао, и она рухнула на землю. Битва была короткой, но она бежала целый день. Что ещё важнее, она вложила всё в этот удар. Своё сердце, свои убеждения и своё намерение. То, что осталось, казалось пустым и неполным.

Глубокий вздох помешал Тее отдышаться. Она проследила за звуком, и гнев сменил пустоту в её сердце. Это был Аманти, который стоял рядом, глядя на павшую монахиню с печалью в глазах. Осматривая периметр, Теа не увидела никого другого из Сангхи, хотя это не имело большого значения.

Теа сократила разрыв благодаря непрестанным усилиям на поле битвы и собрав два кусочка своей печати, но разрыв, несомненно, всё ещё существовал. Был шанс, что она сможет вырвать победу над Аманти, если бы была в идеальном состоянии. В её нынешнем состоянии не было никакой надежды. К счастью, её навык побега был почти готов, так что ей нужно было лишь продержаться минуту или две.

Это было как раз кстати, так как у неё было немало вопросов, которые ей нужно было задать.

— Как ты мог? — сказала Теа, её глаза щипало от едва сдерживаемых слёз. — Все эти злодеяния, и ради чего? Просто чтобы свести на нет всё, что Зак пытался достичь? Чтобы подавить надежду, за которую мы все боролись?

Теа всё ещё приходила в себя от откровения о том, в чём она невольно была замешана на протяжении последних лет. Она почти сформировала Демона Сердца от накопившегося разочарования, видя, как плохо Зеция справлялась во время войны. Это чувство стало невыносимым после того, как Зак сумел уничтожить целую Главу Кан’Тану и вызвать полный хаос в их рядах. Он перевернул весь стол, без сомнения, преодолев непреодолимые препятствия.

И ничего не изменилось.

Оказалось, это было сделано намеренно. Годами Сангха путешествовала по Зеции, произвольно спасая одних и бросая других. Только это не было случайностью. Они с хирургической точностью подталкивали судьбу всего сектора. Бабочка взмахнула крыльями, и ураган появился на другом мире.

Теа не была слепой. Она знала, что эти улыбающиеся монахи не были альтруистами и что каждое их действие имело более глубокий смысл. Но она думала, что их непостижимые действия были направлены на раскрытие большего количества печатей. Узнать, что всё это делалось для того, чтобы подтолкнуть Зецию к точке невозврата, было почти невыносимо. Слышать, как далеко они зашли, особенно за последний месяц, было шокирующе.

Они рассылали Жетоны Телепортации и Монеты Нексуса, как конфеты, запуская массовый исход, который происходит сейчас. И за каждым Монархом, который согласился, следовали ещё двое. Кто останется и будет сражаться до смерти, увидев, как их товарищи бегут в горы? Конечно, было много воинов, готовых сражаться до последнего, но у Сангхи было и для них средство. Геноцид.

Ничто не исключалось, от разжигания конфликтов между зетцианскими соседями до скрытия продвижения подразделений Кан’Тану, пока не становилось слишком поздно. Когда такие осторожные методы не работали, они прибегали к прямому убийству ключевых фигур. Теа понятия не имела, сколько чемпионов Зеции уже пало. Никто не знал; кто был более искусен в заметании следов, чем эти демонические монахи?

Теа осталась бы в неведении обо всём этом, счастливо готовясь к предстоящему испытанию, если бы Аббат Вечного Мира не обрёл совесть в последний момент. Он раскрыл правду и помог ей сбежать от всевидящих глаз Сангхи. Только это длилось недолго. Сначала Брат Безмолвие, а теперь и Аманти.

Возможно, это болело сильнее всего. Аманти знал. Он знал всё это время, в отличие от Аббата Вечного Мира, который раскрыл всю правду лишь за несколько недель до неё. Теа видела в Аманти наставника и друга, якорь разума и стабильности, когда её окружала невыносимо фальшивая любезность аколитов.

— Зло. Я уверен, что мы так вам кажемся. И, возможно, вы правы, — вздохнул Аманти.

— Тогда почему.

— Отдадите ли вы невинную жизнь, чтобы спасти сотню? Чтобы спасти миллион? — спросил Дхармический Страж. — Именно этим мы и занимаемся. Это миссия Сангхи. Мы возьмём на себя скорби мира, чтобы обеспечить движение Космоса в правильном направлении. Ради всего творения.

Теа усмехнулась. Она достаточно наслушалась эгоистичной чуши Сангхи, чтобы понять, что спорить бесполезно.

— Верьте во что хотите. Зеция стала связующим звеном в реке судьбы, — сказал Аманти, глядя на ночное небо. — Её судьба будет иметь последствия, которые распространятся на каждый уголок Мультивселенной. Зеция должна пасть, чтобы Небеса могли возвыситься.

Подтверждение ранило сильнее, чем она ожидала. Возможно, она всё ещё цеплялась за надежду на что-то большее. На какое-то объяснение, которое смягчило бы их действия, или, скорее, её собственные действия. Со всей потерянной надеждой, она осталась с ядовитым спокойствием. Теа выпрямилась, подняв меч на своего бывшего товарища. — Ты собираешься меня остановить?

— Вы заблуждаетесь, — сказал Аманти после короткой паузы. — Никто не отдавал приказ вернуть вас. Брат Безмолвие действовал по собственной инициативе, думаю, вы догадываетесь почему.

Теа фыркнула, взглянув на Печать Пожирателя Душ, появляющуюся из трупа. Неудивительно, что эта стерва всегда держалась рядом на поле битвы. Она была готова схватить недостающие ей кусочки.

Архат бросил мерцающую пыль на тело, и оно распалось на полосы Санскрита, которые поднялись к небу. После короткой молитвы Аманти вызвал золотой покров.

— Я надеюсь увидеть вас снова. И что время сможет залечить раны, которые мы причинили, — сказал Аманти с печальной улыбкой, ступая в Дхарму. — Мир вам.

Теа сплюнула, прежде чем метнуться к печати. Не будет покоя, пока она не исправит это зло. Ни для неё, ни для Земли.

Глава 1270 Занавес опускается

— У нас есть! Мы уже возвращаемся. — Голос Ограса едва пробивался сквозь помехи, но его сообщение было получено громко и ясно.

Зак мог бы заплакать, если бы не был слишком измотан для чего-либо, кроме утвердительного хмыканья. Наконец-то в конце туннеля забрезжил свет. Последние семь дней его прорыва были почти невыносимы, он был вынужден продолжать идти, несмотря на то, что его силы были на исходе. Зак не знал, что можно быть настолько вымотанным. Его Душевные Коры были настолько истощены, что малейшее прикосновение превратило бы их в пыль, а его тела уменьшились вдвое от первоначального размера из-за извлечения каждой крупицы избыточной энергии и Жизненной Силы.

Он достиг той стены, с которой в конечном итоге сталкиваются даже успешные Культиваторы. Зак обладал силой, намного превосходящей обычную, и у него были Пространственные Сокровища, наполненные достаточным количеством сокровищ, чтобы вызвать кровавые войны. У него были верные товарищи, которые пошли бы на край света, чтобы помочь ему. И всё же смерть подкрадывалась всё ближе и ближе.

Для немногих счастливчиков этой непреодолимой стеной была старость и иссякающая Жизненная Сила. Большинство тех, кто беззаветно следовал Дао, не доходили до этого. Их путь заканчивался, когда они не могли преодолеть многочисленные трудности на пути Культивации. В этом смысле у Зака было много единомышленников.

Зак посмотрел на разрушения на экране, висящем перед ним. Десятки обломков размером с планету несколько стабилизировались. Они двигались по замкнутым траекториям вокруг пяти Звездных Рек, которые превратили Подпространство в печь. Как долго продлится этот пейзаж, сказать было невозможно. Обломки постоянно притягивались огромной гравитацией рек и затягивались в Пространственные Разрывы на их конце.

Выход Вечных Стражей стал последним гвоздём в гроб Базы Центуриона. Внешняя полоса исчезла, разорванная на куски разрушениями, которые устроили марионетки на своём выходе. Некоторые куски остались на плаву, большинство упали в глубины, чтобы никогда больше не быть увиденными. Звездные Реки были недостаточно мощными, чтобы разрушить внешние башни, но сила столкновений вытолкнула половину из них из виду. Остальные остались в плачевном состоянии.

Только центральная башня выглядела примерно так же, как и раньше, хотя Звездные Реки, обвивающие её, нагрели её до такой степени, что пространство вокруг неё постоянно искривлялось. Повсюду проносились смертоносные струи жара и куски горящих обломков. Траектории и Дао, участвующие в этом, были совершенно разными, но Зак чувствовал, что адский пейзаж довольно хорошо соответствует микрокосму внутри его Квантового Пространства.

Именно в этой среде его подчиненные продолжали сражаться, чтобы дать ему шанс на победу. Зак ломал голову, пытаясь найти идеи для преодоления своего прорыва до начала испытания, консультируясь со своими спутниками при каждой возможности. Общий вывод был таков он не сможет. Даже если обратный отсчёт к этому моменту стабилизировался, у них было только 18 дней из 31, которые изначально показывал квест Зака. Это было больше, чем он получил за свой предыдущий прорыв, но недостаточно, учитывая дополнительную сложность и усилия, необходимые для достижения Поздней Гегемонии.

За три дня до истечения срока Зак подсчитал, что у него оставалась неделя работы над его Ядром. Это если бы он был в достаточно хорошем состоянии, чтобы работать над своим Ядром нормально. Это также не учитывало заключительный этап, Формирование, когда вновь сформированное Ядро сжималось и стабилизировалось в конечный продукт.

Обычные Природные Сокровища и восстановительные пилюли не помогали. Его разум и тело были слишком истощены, до такой степени, что сильные энергии в пилюлях д-ранга и Природных Сокровищах принесли бы больше вреда, чем пользы. Не то чтобы это имело большое значение. Его тело уже выработало иммунитет, чтобы довести его до этого.

Логичным ответом было завершить прорыв после начала испытания, но это означало отдать свою жизнь в руки Системы. Существовал высокий риск потери контроля над его нестабильным, перегруженным Ядром при перемещении Системой. Внезапная смена окружающей среды также могла вызвать разрывы в Подпространстве, что привело бы к его коллапсу или смертельному притоку энергии.

Хуже того, за последние несколько дней произошло ещё одно изменение. Зак взглянул на Моты Судьбы, плавающие вокруг него. Их число более чем утроилось с момента их первого появления, и их блеск стал сильнее. Некоторые уже вышли за рамки просто украшений. Каждый эволюционировавший свет содержал опыт целой жизни. В буквальном смысле.

Это была не ясность Ультома. Это было похоже на то, что Моты были полноценной душой, содержащей воспоминания и эмоции. Янос был первым, кто обнаружил это явление. Через день его стало невозможно не заметить. Постоянной борьбой стало сдерживание попыток ложных душ резонировать с ним, особенно воспоминаний, которые резонировали с его Путем.

Несколько его Носителей Печати уже терялись на несколько часов после потери концентрации. Зак полагался на своё Пустотное Состояние, чтобы избежать такой участи, но он боялся, что это лишь вопрос времени. Они становились всё более настойчивыми с каждым часом.

Зак сомневался, что сдерживание их до конца что-либо изменит. Не могло быть случайным, что эти видения появились. Они верили, что это было задумано как возможность получить преимущество в испытании, где нахождение правильного набора воспоминаний каким-то образом было бы полезно. Теория также совпадала с тем, что полные Носители Печати получали больше Мотов Памяти, чем те, у кого печати были неполными.

Для Зака эта возможность была катастрофой. Он подозревал, что первый этап испытания будет проходить в иллюзии. Момент, когда его затянет в воспоминание, станет моментом, когда его Ядро взорвётся сверхновой. Несмотря на то, что шансы были против него, Зак не сдавался. Если условности говорили, что его прорыв невозможен, то он опровергнет условности.

Он упрямо продолжал идти, используя свои уменьшающиеся ресурсы на полную катушку. Зак к этому моменту не добивался большого прогресса, но каждый кусок обломков, который он улучшал и добавлял к своему растущему Ядру, немного дольше отсрочивал катастрофу. Пламя надежды будет гореть до тех пор, пока он будет бороться, что именно и доказало сообщение Ограса.

Каждая секунда казалась вечностью, пока двери наконец не открылись, пропуская Ограса и Катейю. Сердце Зака сжалось при виде их состояния. Оба были покрыты ожогами, их ауры опасно мерцали. Нужный ему предмет находился в сокровищнице внутри одного из горящих обломков. Достижение его глубин, очевидно, было на грани смерти. И всё же они не сделали ни минуты отдыха, придя прямо, чтобы принести спасение.

— Друг, ты готов? — спросил Ограс, спеша с хрустальным графином в руках.

— Насколько это возможно, — сказал Зак, глядя на Катейю. — А ты?

— Я. я всё ещё не знаю, сработает ли это. Это никогда не было предназначено для этого. Боюсь, ты. — Голос Катейи затих, когда она выглядела конфликтующей и испуганной.

— Девочка, не сглазь, — пробормотал Ограс себе под нос.

— Ты даёшь мне шанс на жизнь. Превратить Апокалипсис в возможность. О чём ещё я могу просить? — сказал Зак с улыбкой.

— Верно, — усмехнулся Ограс и подмигнул Катейе. — С кем мы имеем дело? Для него это просто ещё один вторник.

Зак провёл последнюю мысленную проверку своего состояния, убедившись, что ничего не упустил. Подобные проверки проходили вокруг него. Галав и К’Рав осматривали хаотичное сплетение массивов, где Жаол и Дух Корабля помогали со сложными расчётами. Вилари и Крута сидели неподалёку, готовые помочь, когда это потребуется.

Оригинальная версия этого романа находится на другом сайте. Поддержите автора, прочитав её там.

Всё было на своих местах. Сокровище в руке Ограса было единственным, чего не хватало, и они успели вовремя. Зак почувствовал, как вселенная подталкивает его, говоря, что сейчас или никогда. Если он будет ждать дольше, у него останется слишком мало энергии, чтобы выдержать следующий шаг. Зак достал древнюю шкатулку и начал снимать её сложную печать.

Предупреждающие сигналы зазвенели в голове Зака в тот момент, когда он открыл крышку, и свирепая аура наполнила ангар. Казалось, будто они выпустили Зверя-Императора, и подавление высвободило резервы, о существовании которых Зак не подозревал. Отвергая свой первобытный инстинкт бегства, Зак заключил шкатулку в объятия между своими телами.

Разблокировка древнего замка была подобна введению слабости в скороварку, и сокровищница-нефрит превратился в осколки, когда шкатулка взорвалась цунами сдерживаемой энергии. Облако голубой пыли, совершенно лишённое какой-либо энергии, упало на землю, образуя аккуратную кучку между половинами Зака. Это было всё, что осталось от шкатулки и её содержимого.

Зак не успел увидеть истинный облик Сокровища Закаливания Тела или выяснить лучший способ его поглощения. Проблема решилась сама собой, целебная сила вливалась в его раны, словно притягиваемая его закалённой плотью. Облегчение было недолгим и быстро сменилось абсолютной, невообразимой агонией.

Боль была близка к уровню его Темпорального Отката, и она усилилась, когда он почувствовал ужасный укус Четырех Законов. Однако этот опыт полностью отличался от переживания Четырех Опустошений. Законы, найденные в Сокровище Закаливания Тела, которое он обменял у Эсмеральды, не были чистыми. Вместо этого они были с плотской силой, напоминающей Кристаллы Скверны, которые он собирал в Маяке Центуриона.

Там даже был намёк на негодование и безумие. Однако его происхождение было явно другим, и ближе к тому, что он чувствовал от Вечных Стражей. Зак также чувствовал остаточную силу звёзд внутри. Вероятно, Придворный Звездного Падения удалось извлечь часть силы, породившей Чужих Богов. Оттуда они очистили как можно больше Порчи, не повредив её природу, как и в случае с марионетками.

Осталось ненастроенное Сокровище Закаливания Тела, содержащее частичку совершенной силы Звездного Покрова. Зак обычно был бы в восторге от боли, зная, что она приносит огромные преимущества. Сейчас всё было по-другому. Его тело жаждало именно тех энергий, которые распространялись по каждому дюйму и уголку, но ураганы и пруды в его клетках были слишком слабы, чтобы их извлечь.

Это была проигрышная битва, где его тело истиралось в пыль, прежде чем он мог усвоить преимущества. Зак уже вошёл в своё Пустотное Состояние, чтобы вытерпеть боль, и непреклонная воля заставляла его конечности двигаться, когда мышцы перестали слушаться. Глубокий удар разнёсся по залу, когда Зак топнул по Дискам Массивов, формируя Мудры дрожащими руками.

Это был первый шаг чего-то одновременно чуждого и знакомого, вторящего концепциям из Пустотная Ваджра Сублимация, Звёздное Владычество и различных Методов Кровавой Линии Драугров. Смерть и жизнь двигались в идеальной синхронизации, и страдания Зака достигли новых пределов, когда энергия проникла глубже в его клетки.

Он должен был продолжать. Зак взглянул на Ограса, который пододвинул графин. Он остановился прямо между Массивами Формирования Ядра, и рука, сделанная из теней, вытащила пробку, прежде чем исчезнуть. Саван Звездного Света, напоминающий плащ Звездного Покрова, вылился из вазы, и душа Зака содрогнулась от страха и голода. Второй источник Закона появился в комнате, смешанный с глубокой, неиссякаемой духовностью.

Недавно выгравированные Руны, окружающие Массивы Зака, загорелись, и Массивы Формирования Ядра соединились с узорами, которые Зак видел тысячи раз. Они были почти идентичны Массивам, которые Зак использовал при практике Руководства Девяти Реинкарнаций. Жидкое Сокровище Души уже было притянуто голодом в разуме Зака, и Массивы помогли втянуть всё это внутрь, прежде чем оно могло сбиться с пути.

Зак применил теорию на практике, активировав свою Технику Вскармливания Души. Две галактики в его Апертуре Души вскоре были захвачены властной Звездной Системой, казалось бы, намеревающейся поглотить существующую систему. Душевные Коры Зака задрожали, когда они были затоплены их сиянием, и Зак не мог даже мыслить от боли.

Ему это было не нужно. Сердце Зака знало, что ему нужно делать. Чистая воля заставляла его продолжать, поддерживая Руководство Девяти Реинкарнаций, пока он переходил ко второй Стойке своего переработанного Метода Закаливания Тела. Движение вызвало ударную волну, которая достигла глубин его души, сплачивая её ослабевшие силы, и разум Зака снова прояснился.

Сердце вело тело, тело питало душу, а душа укрепляло сердце. Пустота была мостом, образующим полный цикл питания и стабильности. Это то, что он выхватил из света Ультома. Великий унифицированный метод, где всё могло стать частью чего-то большего.

Зак не раз обсуждал этот вопрос с Равой, поможет ли или навредит расширение метода, чтобы включить в него больше одного Аспекта. Зак изначально считал это плохой идеей. Путь Системы был путём Специализации, извлечения максимума из каждой Техники для эффективного Продвижения.

Объединение всех своих Мануалов в одну Технику можно сравнить с равномерным распределением Атрибутов. Общий подсчёт Атрибутов был бы таким же, как у кого-то вроде Зака. Однако отсутствие сосредоточенности означало, что ни один Аспект не будет выделяться, оставляя вас в худшем положении, чем если бы вы специализировались. Вместо того, чтобы впихивать Культивацию Сердца в его Руководство Девяти Реинкарнаций, было бы лучше питать сердце отдельно.

Эта притча не передавала всей картины, даже если Зак подозревал, что это был самый распространённый исход с древними Мануалами. Были случаи, когда один плюс один не равнялось двум, и когда слияние двух отдельных Аспектов могло породить что-то совершенно новое. В этом и заключалась цель Апофеоз Императора Пустоты — Божественность из обыденного, объединяющий метод, сочетающий его Путь.

То, что демонстрировал Зак, было лишь грубым прототипом того, что он задумал, но ему удалось достичь того, что ему было нужно. Образовался слабый цикл, синхронизирующий его Сердце, Тело и Душу. Ничто не могло выдержать разрушения двух Сокровищ, пропитанных Законом, по отдельности. Вместе они едва удерживались.

Что ещё более важно, его Методы внезапно проявили черту, присущую только его Родословной — Голод Императора Пустоты. Неконтролируемые силы, бушующие в его телах, ненадолго замерли, когда нити чистой энергии поглощались его клетками и Душевными Корами. Вся энергия не исчезла и в Царство Пустоты.

Именно его Пустотная Ваджра Сублимация и Руководство Девяти Реинкарнаций обрели Голод Пустоты, поэтому именно они черпали невостребованную энергию для повышения своей эффективности. Конечно, Высшие Сокровища не дадут себя очистить без борьбы, и у Зака не было сил продолжать борьбу ещё долго.

— Сделай это, — прохрипел Зак, и Катейя сцепила руки.

Безграничный холод нахлынул, как удар под дых, заставляя остальных отступить к краям зала. Источником была маленькая синяя чешуйка, появившаяся на лбу Катейи. Казалось, что она высечена из первобытного льда, но её безошибочная аура раскрывала её происхождение. Она излучала тираническую мощь драконов.

Чешуйка полетела вперёд, заняв место пустого графина. Кожа Зака немедленно начала замерзать, вызывая ощущение, будто его пронзают миллионы кинжалов. Ледяной холод проникал всё глубже и глубже, направляемый волей Катейи. Зак показал путь, направляя основную массу холода в своё Квантовое Пространство. Он распространился, как ускоренная лавина, покрывая каждый дюйм смертельным холодом.

Жизнь остановилась, Смерть задержалась, и весь Конфликт прекратился, когда Квантовое Пространство вступило в искусственный ледниковый период. Даже приток энергии из Космоса прекратился, когда Пространственные Разломы замёрзли и стали непроницаемыми стенами.

Чешуйка была подарена Катейе её учителем, это была защита того же уровня, что и Печати Сендора. Даже если её сила ограничивалась силой Монарха, её источник был подлинным Высшим Существом, владеющим Властью Льда. Ничто не могло противостоять её силе, тем более Зак. Катейя пыталась направить как можно больше силы чешуйки в его Квантовое Пространство, но идеально контролировать такую силу было для неё невозможно.

К счастью, это было частью их расчётов. Разрушение его тел остановилось, когда его клетки замёрзли, а буйные огни, досаждающие его Апертуре Души, замерли на месте вместе с его туманными завихрениями. Зак почувствовал, как его разум замедлился до черепашьего хода, когда даже его мысли замерли, но он сохранил достаточно присутствия духа, чтобы удерживать эффект от Апофеоз Императора Пустоты.

После двух недель неустанной борьбы на измученные тела Зака опустилось абсолютное спокойствие. Он был насквозь промёрзшим, беспомощным и на грани истинной смерти. Он также был жив, боролся и становился сильнее с каждой минутой. Дела наконец-то двигались в правильном направлении.

Глава 1271 Кульминация Судьбы

Абсолютное криогенное состояние такого уровня было смертным приговором для Гегемона, и Зак не был исключением. Единственная причина, по которой он смог продержаться, — это два сокровища, которые он проглотил незадолго до этого. Их наполненные Законом энергии сопротивлялись, словно свечи, поддерживая в нём достаточно тепла, чтобы оставаться в живых. Даже это было возможно только благодаря его глубоким основам и Наследию Синдрис.

Зак хотел заверить окружающих, что с ним всё в порядке, но холод изолировал его от внешнего мира. Глаза были намертво закрыты, он ничего не видел, а его Сенсор Души едва распространялся за пределы его тела, поскольку душа была заблокирована. Им пришлось довольствоваться слабым мерцанием духовности, исходящим от него, и тем фактом, что крупицы судьбы вокруг него не исчезли.

Отслеживать своё внутреннее состояние всё ещё было возможно, хотя мысли двигались так медленно, что было трудно ухватиться за нить. Ихор и кровь превратились в лёд, а его иссохшие мышцы затвердели, став блестящими рубинами. Его душа, находившаяся в постоянном движении с тех пор, как он начал культивировать Руководство Девяти Перевоплощений, полностью остановилась, застыв как на фотографии.

Их план родился из отчаяния и частично основывался на предположениях и чистой догадке. Тем не менее, прецедент был. Ещё на уровне е-ранга Зак использовал различные средства, чтобы преодолеть смертоносное препятствие прорыва узлов. Одним из них было использование Духовного Льда для замораживания узла, что уменьшало урон от прорыва.

Текущая ситуация Зака основывалась на той же концепции, только бесконечно более сложной и опасной. Их главная цель состояла в том, чтобы нажать кнопку паузы в его прорыве, остановить приток энергии и обеспечить выживание его квантового пространства при телепортации в испытание. Он оттает после стабилизации ситуации и завершит работу позже.

Чешуя Катеи была единственной вещью в их распоряжении, способной совершить такой подвиг, но она была слишком мощной. Заку нужна была страховка, чтобы выжить, будучи замороженным так долго. Проблема заставила Зака вспомнить о микроскопических солнцах, всё ещё горящих в глубинах его клеток. Во время трибуляции они продемонстрировали намёк на удивительную стойкость, которая позволяла Звёздным Странникам даже путешествовать по великому запределью. Даже Четыре Опустошения не могли их смутить.

Солнца были слишком слабы, чтобы противостоять Дао Превосходства, даже после того, как они немного выросли, питаясь светом Ультома. Сокровище, которое он получил от Эсмеральды, было самым близким к этому, поскольку его происхождение явно было связано со Звёздными Странниками и Затерянным Планом. Они либо усилят солнца, либо обеспечат аналогичный эффект самостоятельно. Наблюдая за результатами, стало ясно, что это последнее.

Когда одно сокровище покрывало его тело, ему также нужно было что-то для души. Его спутники исследовали все возможные пути, даже заставив Духа Корабля взломать несколько закрытых терминалов Базы Центуриона. Наконец, они нашли зацепку о Сокровище Вскармливания Души и месте его хранения — графине, который Катее и Ограсу удалось вернуть в последний момент.

Любое из трёх сокровищ убило бы Зака на месте, если бы использовалось по отдельности. Вместе они образовали систему взаимного сдерживания, точно так же, как Апофеоз Императора Пустоты обеспечивал взаимное развитие сердца, души и тела. Запуск метода до замораживания также позволил ему медленно отводить часть лечебной энергии.

Зак проглотил сокровища не только для того, чтобы выжить в криогенной заморозке. Он был истощён как умственно, так и физически. Выживание в холоде не имело бы значения, если бы он очнулся неделю спустя в ещё худшем состоянии. Если бы всё оставалось так, ему не пришлось бы об этом беспокоиться. Пока он поддерживал своё Состояние Пустотного Я, он медленно поглощал бы энергии.

Поддержание правильного темпа было ключом. Возьми слишком много, и ему не хватит сил сопротивляться холоду. Слишком мало, и он рисковал оттаять преждевременно. Если всё сработает, Зак не только восстановит большую часть своей энергии после пробуждения, но и укрепит своё тело и душу.

Более того, вся его команда объединилась, чтобы уменьшить опасности. Платформы Формирования Ядра были окружены множеством массивов, которые сдерживали и стабилизировали холод. Вилари следила за состоянием его души, а Крута был готов использовать своё пламя, чтобы временно ослабить холод, если состояние Зака ухудшится. Зак забыл обо всём остальном, погружаясь в глубины Пустоты.

В следующий раз, когда он откроет глаза, он уже будет внутри испытания.

— Ты прожжёшь ему грудь, если продолжишь в том же духе.

Катея проигнорировала замечание, ещё раз осматривая состояние Зака. Изменений всё ещё не было. Это должно быть хорошо, но Катея не могла расслабиться. Прошёл час. Разве она не должна была увидеть хоть какое-то улучшение к этому времени? Неужели они ошиблись в расчётах? Неужели сокровища поддерживали его в живых, но были слишком слабы, чтобы также питать его? Если так, им нужно было.

— Это незначительно, но его душа становится сильнее, — заверила Вилари, прежде чем мысли Катеи смогли выйти из-под контроля.

— Видишь? С ним всё в порядке, — сказал Ограс. — Лучше сосредоточься на том, что можешь контролировать.

— Ты прав, — вздохнула Катея. Её часть плана закончилась в тот момент, когда она сняла благословение своего мастера. Катея теперь никак не могла контролировать ледяной домен, когда он был снаружи. Вместо этого она обратила своё внимание на мерцающие огни вокруг неё.

— Ты что-нибудь обнаружила? — спросила Катея.

— То, что сказал Янос, должно быть правдой. Тот, кого я коснулся на днях, всё ещё со мной. Остальные были заменены, — сказал Ограс. — Они хотят, чтобы мы собрали отряд? Или это принцип победитель получает всё?

— Разве не в этом суть испытания? — сказал Крута. — Захватить судьбу. Так что, если ты захватишь сильную, твои возможности будут лучше?

— Я бы предпочёл захватить любую искру, которая поставит меня рядом с боссом, — усмехнулся Ограс. — Возможности сами собой появятся таким образом.

— Захватить судьбу, — медленно произнесла Катея, глядя на плотные вихри вокруг двух мужчин, заключённых во льду. — Я иду.

Катея распространила свою волю, касаясь определённого света, который некоторое время пытался гармонировать с ней. Казалось, она попала в водоворот чуждых впечатлений, и Катее пришлось изо всех сил держаться, чтобы не быть утянутой на дно. И всё же, получить что-либо осязаемое, что могло бы помочь в испытании, было невозможно. Воспоминания были слишком расплывчатыми, давая лишь смутное ощущение.

Она чувствовала близость к безымянному незнакомцу, которого олицетворяла эта крупица, но в конечном итоге между ними была непреодолимая пропасть. Что-то в его судьбе не совпадало с путём Катеи, поэтому она начала отступать. Она вздрогнула и вскоре открыла глаза. Казалось, прошли недели, но быстрая проверка подтвердила, что прошло три часа.

У Ограса был отсутствующий взгляд, указывающий на то, что он находился в процессе поиска своего счастья. Вместо этого Катея повернулась к Жанне, которая не проявляла интереса к окружающим её огням. Копейщица смотрела только на своего Лорда, её глаза излучали блеск, который наполнял Катею таким же давлением, как и небесная красота Из Тэйн. — Что-нибудь новое?

— Им пришлось добавить немного пламени час назад. С тех пор он стабилен, — сказала Жанна. — Последняя команда вот-вот вернётся.

— Всё готово на том конце?

— Корабль готов к упаковке в любой момент, и мы нашли безопасное место для стоянки, — подтвердила Жанна. — Мы отправляемся, как только они будут на борту.

— Ни минуты раньше. Я чувствую жар сквозь стены, — усмехнулась Катея. — Это наконец-то происходит, не так ли?

Жанна медленно кивнула. — Кульминация Судьбы.

Время пришло.

Страж Пламени выдохнула и встала. Её движение нарушило тишину, охватившую камеру.

— Ты идёшь вперёд?

Она взглянула на Принца Тобриала, который едва был виден в нежном вихре строительных блоков. Древняя нить всё ещё была в его руках. Её аура ослабла, но было ясно, что ему удалось лишь пробить её поверхность. Настоящая награда всё ещё глубоко сидела в её ткани. Только время могло показать, станет ли он ещё одним звеном в цепи или его приготовления принесут пользу кому-то другому.

— Время пришло, — подтвердила Страж Пламени, когда на её пальце загорелось пламя.

Её рука танцевала в воздухе, следуя унаследованным обрядам. Страж Пламени почувствовала слабое отторжение, но убеждение в её сердце сожгло его. Вскоре сложный сигил был заполнен. Он свернулся в себя, превратившись в сияющую крупицу, напоминающую те, что окружали Носителей Печатей. Только её блеск был немного другим, как и её цвет.

Пламя мерцало, отбрасывая тень в виде монахини под вуалью. Они поклонились друг другу в приветствии, пересекающем время, и крупица расширилась в врата.

— Счастливого пути, — улыбнулся принц со своего помоста. — Надеюсь, мы снова поработаем вместе.

— Если судьба того пожелает.

Лейара обнаружила, что стоит на тропе из горящих следов. Путь, подготовленный её предшественницами — другими её. Путь простирался во тьму, словно цепь, сотканная из ответственности. Он должен был привести её туда, куда ей нужно, избегая большинства ловушек, с которыми столкнулись бы кандидаты. Пламя призывало её идти вперёд, исполнять свой долг.

Годами она безропотно следовала его воле, не примешивая личных убеждений. Сегодня она этого не сделает. Нежелание и гнев, которые она так долго сдерживала, вырвались из потаённого уголка, окутав пылающее сияние, державшее её в плену. Лейара почувствовала, будто очнулась ото сна, и на неё обрушился поток эмоций. Гнев, страх и решимость.

Лейара обернулась, лицом к реке огней, что текла сквозь тьму. Несколько более слабых огоньков затерялись в космосе, их судьбы были поглощены колесом Сансары. Осталась лишь тень от того, что когда-то было могучим потоком, настолько огромным, что его можно было принять за океан. Лейара почувствовала укол печали при виде этой сцены, хотя и знала, что это чувство было унаследовано.

— Так мало твоих последователей осталось, Император Эвродок, — пробормотала Лейара, прочёсывая реку.

Лейара почувствовала, как её мысли затуманиваются. Одной силы воли было недостаточно, чтобы подавить Пламя Судьбы. Она отчаянно сопротивлялась неизбежному, выигрывая столько времени, сколько могла. Лишь бы она могла видеть его.

И вот он.

— Всегда что-то затеваешь, — улыбнулась Лейара, используя последние силы, чтобы подтолкнуть один из огней.

Кряхтя от боли, Страж Пламени сформировала успокаивающую мудру. Замешательство было смыто и заменено целеустремлённостью. Она начала идти по пути пламени, каждый шаг идеально совпадал с идентичным следом. Река вскоре исчезла в темноте, и её дела были уже забыты. Её сердце было чистым, как зеркало. На его поверхности отражалась судьба, которая должна была быть.

Благословенная Судьба сжал руки, и океан успокоился. Всё было сделано. Порядок был восстановлен, и траектории следовали воле Космоса. Плетение стало слишком сложным, чтобы вмешиваться дальше, древние нити скрывали путь в будущее. Чему быть, тому не миновать.

— Ты вмешиваешься?

Молчание было ожидаемым. Высшая Печать не покидала сторону их Лорда у предыдущих столпов, и не сделает этого теперь, когда он пробудился от своего сна. Неизвестные переменные, сопротивляющиеся их усилиям, были недостаточны, чтобы привлечь внимание Печати. Взгляд на страницы истории показал бы, что это было правильное решение. Река — это живое существо, и естественно, что она иногда меняет свой ход неожиданным образом.

Со временем равновесие будет восстановлено. Даже Лаондио Эвродок не смог бы преодолеть ход природы, и Сангха встретит ветры, независимо от того, в какую сторону они дуют. Как всегда.

И всё же, Благословенная Судьба почувствовал тень на своём сердце. Он не мог избавиться от ощущения, что некий более крупный заговор ускользает от его взгляда, маскируясь под случайность в потоке судьбы. Он покачал головой, находя утешение в бесконечных водах. Несовершенство было естественным и ожидаемым в несовершенном мире. Там, где ему не хватало, вмешается Дхарма.

Великий Будда родился с мыслью. Обожествлённая форма Благословенной Судьбы погрузилась в воды и объятия их Лорда. Потребовалось, чтобы последние его опасения были смыты вечным сном. Пустой сосуд Благословенной Судьбы остался на поверхности, его форма не отражалась на водах. Монах отправился в путь, когда больше не чувствовал своего истинного духа, каждый шаг охватывал расстояние, равное безграничности его сердца.

Благословенная Судьба пересёк четыре моря, его неподвижная Дхарма сопротивлялась зову Сансары. Конец океана приближался, и реальность изменилась, когда он достиг его края. Вода стала сушей, а безграничная пустота за её пределами превратилась в могучую реку без начала и конца. Прошлое было подобно стволу могучего дуба. Будущее было его кроной, с ручейками, расходящимися во всех направлениях.

Он остановился на берегу, не тронутый манящим зовом возможных будущих. Их истины были иллюзиями, когда траектории оставались неопределёнными. Делать выводы из того, что можно было почерпнуть внутри, неизбежно приводило к заблуждению. Благословенная Судьба был здесь ради настоящего, хотя густой поток истории манил его.

Если бы его изъян остался, Благословенная Судьба мог бы поддаться искушению заглянуть в скрытые потоки. Пенящиеся воды теперь были для него лишь проплывающими облаками. Он отвернулся, сложив руки ладонями к ближайшему месту.

— Амитабха, благодетель. Это редкое благословение — встретиться с тобой, старый друг.

Время исказилось, явив старика, почти полностью покрытого изношенной и выцветшей робой. То, что когда-то было тёмно-лазурным цветом бездонных глубин, стало пастельно-голубым летнего неба. Единственной различимой чертой в глубоком капюшоне была длинная борода, очень похожая на реку, которую он обычно охранял.

Из широких рукавов выглядывали две руки, изрезанные возрастом, но благословлённые безупречно гладкой кожей. Благословенная Судьба улыбнулся и покачал головой, увидев деревянный посох в руке старика. Сколько из нынешних поколений знали, что не менее пяти Изначальных были пронзены этой скромной удочкой, не сумев вырваться из её неразрывной лески?

Конечно, равновесие всегда восстанавливалось. Старик Река мог покидать свою тюрьму лишь на короткое время. Это была цена за злоупотребление причинностью для охоты в истоках реки времени.

— Этот бедный монах может лишь признать свою неполноценность. Я бы не посмел ловить рыбу в этих мутных водах.

— Не знаю насчёт этого, — проворчал старик, закидывая леску. Она погрузилась в реку судьбы, не вызвав ни малейшей ряби. — Ты всё ещё жив, да?

Взгляд Благословенной Судьбы с любопытством проследовал за Нитью Времени, когда она погрузилась в глубины. Щелчок пальцев ничего не подтвердил. Было невозможно выяснить, кого искала нить, не оскорбив.

— Я не вижу в тебе будущего, — прокомментировал рыбак. — Всё ещё заперт в своём кошмаре?

— Это путь, который мы избрали, — улыбнулся Благословенная Судьба. — Может ли этот монах поинтересоваться, что привело благодетеля на это собрание? Я не вижу судьбы между вами и Пятым Столпом, равно как и какого-либо желания Ультома в вашем Сердце.

— Просто скучно, — пожал плечами старик. — Решил посмотреть шоу.

— Благодетель всегда может попытать счастья в наших водах. Возможно, там вас ждёт лекарство, которое вы ищете, — предложил Благословенная Судьба, когда рядом с рыбаком появился молитвенный коврик.

— Не заинтересован в том, чтобы меня обманывали вы, люди. Я посмотрю шоу и пойду домой, — сказал старик. — Что-то интересное обязательно произойдёт, когда столько сумасшедших идут сюда.

Благословенная Судьба улыбнулся, следуя нитям Кармы. Старый рыбак был абсолютно прав. Берега вот-вот станут довольно людными. А с появлением некоторых старейших существ недостатка в плохих отношениях не было.

— Прежде чем это произойдёт, возможно, обмен? — сказал Благословенная Судьба, кивая на блестящую нить.

— Думаю, она обидится, — сказал старик и указал в небо.

Благословенная Судьба вздохнул, глядя на огромную трещину, открывающуюся в небе. — Это большая честь для этого бедного монаха — наконец-то встретиться с вами, Госпожа Тайн. Я рад видеть, как ярко сияет ваша заслуга. Не пройдёт много времени, пока вы снова сможете благословить нас своим присутствием.

— Рад, да, монах? — небо загрохотало, когда золотое пламя спустилось, как апокалиптический дождь. Благословенная Судьба сжал руки и притянул страдание к себе. Эмпирейский Трон фыркнул от досады и отвёл своё пламя, прежде чем оно увеличило её долг. — Хитрая старая штучка, тебе лучше не фантазировать. Это касается и остальных. Я слишком долго была хорошей, и мне не терпится подраться.

— Собравшиеся сегодня благодетели все знают цену вмешательства, — сказал Благословенная Судьба.

— Если бы мы были разумными людьми, мы бы здесь не оказались, — усмехнулась Колсара Тайн.

Небо исправилось, оставив лишь её присутствие в качестве предупреждения для тех, кто прибудет позже. Один за другим древние существа ступали на берега, появляясь из каждого уголка космоса. Некоторые возвышались до небес, их фигуры напрягались против Терминуса. Другие прятались в складках реальности, их присутствие раскрывалось лишь притяжением реки. Все ждали в тишине, надеясь найти ответы в этом сдвиге.

Река становилась всё более неспокойной, пока не разделилась надвое, чтобы дать место континенту, поднимающемуся из своего укрытия за пределами реальности. Воды пенились, создавая густой туман, который скрывал мир и разветвляющиеся будущие. Война за направление Калпы начнётся внутри, и её исход перерисует пути за пределами. Благословенная Судьба улыбнулся и начал петь.

Доска была готова, и будущее стало настоящим. Игра началась заново.

Глава 1272 Ведомые Историей и Судьбой

Эсмеральда неохотно пошевелилась, сопротивляясь холоду и изнеможению, которые пытались утянуть её обратно в успокаивающую тьму. Затуманенные глаза открылись, и мыслям потребовалось некоторое время, чтобы собраться в связный порядок. Она чувствовала себя так же потерянно, как и при каждом своём новом воплощении, когда её физическая форма не могла вынести тяжести сознания. К счастью, ясность вернулась гораздо быстрее. Это было её шестое пробуждение за последние недели, и она чувствовала, что это был её последний отдых.

Она вновь была потрясена испытаниями, которые ей пришлось пережить с тех пор, как она связала свою судьбу с этим злополучным наставником. Когда-то Эсмеральда была известна как неисправимая нарушительница спокойствия, но теперь она не могла отделаться от ощущения, что она просто мирянка, пытающаяся повторить подвиги истинного мастера. По крайней мере, похоже, что с её последнего засыпания всё оставалось стабильным.

Барьер по-прежнему отталкивал большую часть драконьего холода, а то, что просачивалось в её святилище, становилось достаточно бесследным, чтобы служить инструментом для подавления её проклятия. Зак также выглядел стабильным. Эсмеральда чувствовала, что его текущее состояние было похоже на состояние культиваторов растений мысли текли с ледниковой скоростью, пока он оставался настроенным на свой Небесный Путь.

Спокойствие продлится недолго. Она едва различала окрестности сквозь плотную завесу огней, и Эсмеральде не нужно было вычислять Секреты Небес, чтобы понять, что им осталось всего несколько минут до того, как их отправят.

Эсмеральда не могла остановить холодную хватку трепета, проникающего в её сердце, по мере приближения момента истины. Они были вполне уверены в своих теориях, что она сможет получить пропуск как контрактный зверь, и что её проблема с возрастом была обойдена благодаря её бесконечным реинкарнациям.

Что, если они ошибались?

Печать, подавляющая Спираль Времени, была лишь оболочкой после того, как она одолжила свою силу Заку, и они застряли в забытом Небесами уголке границы. Она была обречена, если Система отключит её. У неё даже не было ничего, чем можно было бы торговаться с этими жадными старыми ублюдками за другую печать, если бы она каким-то образом успела добраться до них вовремя. Это должно было сработать.

Эсмеральда поспешно покрыла себя талисманами, которые могли скрыть её присутствие. Она не питала больших надежд на их эффективность, но привычное расположение приносило некоторое утешение. Она осторожно достала древнюю статую, её яркая кровавая метка всё ещё пульсировала. Наконец, она пробудила свою истощённую родословную, чтобы временно добавить непостижимые расстояния между своей душой и любыми нитями Кармы.

Окружающее пространство было полностью поглощено Духовными Фонарями лишь мгновения спустя, и Эсмеральда почувствовала тонкий сдвиг. Она не смела дышать, двигаться или думать в течение долгого времени. Минуты успокаивающей стабильности развеяли часть её страхов, и она осторожно вытянула свои чувства наружу. С её проводником, заключённым в драконий лёд, ей нужно было убедиться, что он не ведёт их обоих в пропасть.

Существовало мощное сопротивление, которое не позволяло её Сенсору Души распространиться дальше нескольких метров. Между тем, физическое зрение всё ещё было ошеломлено ослепительным светом от бесчисленных фонарей, горящих Судьбой, подпитываемой Верой и древними воспоминаниями. Эсмеральда недовольно хмыкнула и быстро моргнула. На её левом глазу появились руны, и расстояния стали неважными. Окружающее пространство внезапно предстало во всей красе.

Эсмеральда громко ахнула, когда образы, почти забытые за бесчисленные реинкарнации, вынырнули из дымки при знакомой сцене. Великий Гобелен Времени струился прямо под ней, река была настолько широка, что выглядела как Безграничное Море. Она вздрогнула от непостижимых сил, которые он содержал, и добавила несколько дополнительных печатей на Спираль Времени. Она оказалась бы в большой беде, если бы ей позволили черпать силы из этих вод.

К счастью, они были на значительном расстоянии от Реки Времени, плывя по гораздо меньшему потоку, наполненному мерцающими Духовными Фонарями. Заглянув в воду, она заметила как знакомые, так и незнакомые лица. Несколько были покрыты золотым светом и, казалось, находились в трансе. Другие оглядывались по сторонам, пытаясь, но безуспешно, понять ситуацию.

Несколько незнакомцев выделялись. Было уродливое существо, которое засовывало горящий свет себе в рот. На его лице появилось свирепое выражение, и Эсмеральда быстро отвела взгляд, пока не стало слишком поздно. Её глаза приземлились на невозмутимого лысого человека, окружённого тремя иллюзорными Аватарами. Каждый из них держал в руках фонарь. Монах заметил что-то ещё быстрее, и Эсмеральда беспомощно отвернулась. Когда это молодёжь стала такой страшной? Оба заметили её и были готовы нанести ответный удар.

И река, и ручей двигались в одном направлении. Казалось даже, что поток Имперской Судьбы использовал безостановочное течение Темпоральной Реки для продвижения. Они оказались далеко вдали, где огромный континент ждал, как остров. Великий Гобелен Времени обрушивался прямо на него, вызывая огромные клубящиеся облака, которые скрывали большую часть континента.

Такая сцена должна быть невозможной, но она была там. Ещё более удивительным было то, что континент выигрывал в столкновении сил. Таинственная сила удерживала его на месте, не давая унестись. Река не могла прекратить течь, поэтому она могла только обходить его в непостижимое будущее.

Континент явно был их пунктом назначения, и Эсмеральда использовала все доступные инструменты, чтобы найти подсказки. К сожалению, бурлящие воды времени отбрасывали мерцание, которое постоянно меняло то, что она видела. Было невозможно сказать, смотрела ли она на настоящее или на проблеск прошлого.

Чем больше ветхий старый мир сопротивлялся её запросам, тем злее становилась Эсмеральда. В последнее время всё шло не так, как ей хотелось. Теперь даже старый каменный блок смотрел на неё свысока. Она отказывалась верить, что неспособна раскрыть ни одну из его тайн, и её руки превратились в размытое пятно. Вспышки древних рун появились, вторя давно утраченной силе её полностью пробуждённой родословной.

На протяжении эонов Эсмеральда избегала использования своих истинных способностей. Вместо этого она довольствовалась оболочкой Нежити, созданной для того, чтобы сбить с толку проклятие. Теперь, когда всё зашло так далеко, какой смысл сдерживаться? Для достижения своей цели она даже распечатает петлю, если понадобится. Иллюзорная руна присоединилась к другим в глазу Эсмеральды. Занавес раздвинулся, её глаза взорвались, и трещины распространились от кровоточащих глазниц, покрыв всё её тело.

Урон был ничтожен по сравнению с шоком для её разума. Если бы Эсмеральда не сохранила крупицу силы своей изначальной души, она была бы стёрта из существования. Секреты Небес было не так легко захватить. Тем не менее, Эсмеральда усмехнулась от волнения. Разве не в этом был весь смысл?

На короткое мгновение континент выглядел не как крошащийся кусок скалы, сопротивляющийся течению времени. Он превратился в алтарь, настолько огромный, что напрягался у Терминуса, изрезанный бесчисленными шрамами. На нём стояла Чаша, окружённая Девятью Незажженными Свечами, каждая из которых излучала отчётливую, леденящую душу ауру.

Сцена была величественной, но было ясно, что алтарю чего-то не хватало. В настоящее время его можно было считать в лучшем случае табуированным будущим, отвергнутым Космосом. Алтарь был подавлен Семнадцатью Цепями и Четырьмя Горами, скрытыми в складках реальности. Алтарь был подобен бессмертному, непреклонному зверю, закованному в цепи на протяжении веков. И его скрытая борьба вот-вот принесёт плоды.

Семь цепей порвались, а остальные покрылись ржавчиной. Тем временем алтарь медленно набирал силу, постепенно воплощаясь. Река Времени была морем крови, обрушивающимся на горный алтарь. Часть её просачивалась в шрамы, оставляя часть своей силы. Часть брызгала на всё ещё стоящие цепи, добавляя новые слои кровавой ржавчины.

Читаете этот сайт? Этот роман опубликован в другом месте. Поддержите автора, найдя оригинал.

Гораздо меньшая река Духовных Фонарей и Имперской Судьбы вместо этого вливалась в ещё не зажжённые свечи, медленно наполняя их руны силой. Самое главное, что-то ужасное росло внутри Чаши, что-то, что могло изменить ход истории. Только его истинный вид ускользал от взгляда Эсмеральды даже после такой высокой цены.

— Император Безграничный, что именно ты затеваешь? — ахнула Эсмеральда, когда маленькие иллюзорные спирали, пульсирующие временем, появились в её пустых глазницах, восстанавливая только что потерянные.

В этот момент огромное сознание прошло над рекой Имперской Судьбы. Оно обладало древней, бесконечной силой. Одна лишь мысль могла погасить бесчисленные Духовные Фонари и Испытуемых, которых они несли. Эсмеральда вскрикнула и глубже погрузилась в свой изолирующий бассейн, активируя серию рун, скрытых по всему её святилищу.

Река кратко вздрогнула, прежде чем плёнка Судьбы, контролируемой Системой, отделила мемориальную реку от внешнего мира. Это также не давало ей определить личность сознания, хотя Эсмеральда не возражала. Знание того, какие старые ублюдки прятались в щелях, чтобы наблюдать за битвой за Пятый Столп, не принесло бы ей никакой пользы. Скорее, наоборот.

Даже некоторые из участников могли почувствовать её взгляд, так что нет нужды упоминать этих старых ублюдков. Хуже того, более чем у одного были методы убивать через самые тонкие связи. Такие методы были бы шуткой для Эсмеральды на её пике. Избегать преследования и возмездия от таких существ часто было более захватывающим, чем сама кража. Теперь ей оставалось только сдерживать свой гнев.

Разум Эсмеральды всё ещё был в беспорядке после увиденной сцены, и множество присутствий усиливали её замешательство. Наблюдатели никак не могли не заметить происходящего. Скорее, они должны были бы копать гораздо глубже. Однако никто из них, похоже, не был готов вмешаться. Были ли они так уверены в преодолении махинаций Императора Безграничного? Или время ещё не пришло? Ждали ли они, пока то, что находится внутри Чаши, воплотится?

Обыски продолжались, и Эсмеральда вскоре привыкла к ним. Любопытство и желание взяли верх, и она снова осторожно вытянула свои чувства. Далёкий континент приближался с большой скоростью, и Эсмеральда поняла, что частицы двигались не в одном направлении. Река душ разветвлялась на Девять Ручейков, которые продолжались вглубь материка. Они не доходили намного дальше, заканчиваясь в бурлящих облаках, содержащих силу Пространственного Перемещения.

Духовные Фонари сортировались и отправлялись вглубь суши. Было ли их назначение случайным? Несколько тайных расчётов сказали “нет”. Между сушей и фонарями существовала связь. Всё это образовывало чрезвычайно сложную систему, связанную с видением. Всё имело смысл, и всё двигалось согласно замыслу. Даже Испытуемые стали частью машины.

Вскоре их затянуло на периферию континента. Отколовшиеся осколки образовывали полосы островов, как это бывает с любым континентом. Энергии, содержащиеся на островах, легко превосходили энергии континента ц-ранга. К счастью, масштабы были далеки от Безграничных Земель Изначальных Царств или Первозданных Небес, хотя острова всё ещё затмевали обычные Миры д-ранга.

Один остров, в частности, оказывал сильное притяжение, заставляя некоторые из более слабых огней отделяться от реки. Эсмеральда не принимала эту сцену близко к сердцу, пока не увидела, как один за другим сопляки вытаскиваются из реки и несутся к этому миру. Большинство из них имели шокированные выражения и пробовали различные уловки, чтобы вернуться в реку. Ничто, казалось, не работало.

Эсмеральда выругалась, когда притяжение к её застывшему паромщику усилилось, заставляя их глубже погружаться в реку. То, что она искала, определённо не могло быть найдено в каком-то второстепенном мире. К счастью, у неё были различные меры для смягчения большинства сил, которые пытались бы связать её или заманить в ловушку.

Свет, исходящий из скрытого места у входа в Святилище Канбы в груди Зака, опередил её сопротивление. Они стабилизировались, продолжая свой путь. Эсмеральда заметила нескольких других, избегающих затягивания под воду, включая большинство подчинённых Зака. Она посмотрела на падающих культиваторов, складывая два и два.

— Надо было усерднее работать, — фыркнула Эсмеральда.

Те, кого тянуло вниз, несомненно, были Испытуемыми, которым не удалось собрать полный входной билет. Эсмеральда не удивилась бы, если бы внизу их ждало кровавое испытание, последний шанс завершить свои печати и присоединиться к настоящему испытанию. Ей было всё равно. Были дела поважнее.

Эсмеральда обратила внимание на разветвляющиеся устья реки. Первые Испытуемые уже разделялись, и было ясно, что к ним относятся по-разному. Те, кто был окутан светом, мягко направлялись в определённые Ручейки, в то время как те, кто не был, просто затягивались в ближайший. Немногим удалось сменить реку с помощью особых средств, в то время как большинство не смогли сопротивляться притяжению реки.

С девятью ветвями, каждая должна представлять один из Нижних Дворов, одну из свечей, ожидающих зажжения. Вход не в ту не обязательно разрушит её планы, но определённо усложнит ей жизнь. Но какую выбрать? Все они выглядели одинаково и не излучали никакой особой ауры. Активировать её особое зрение снова было исключено. Так близко к континенту, ответный удар был бы намного сильнее.

Континент оставался скрытым, не давая никаких дополнительных подсказок. Срок приближался, и она лихорадочно оглядывалась по сторонам. Фонари были ключом, но она не была Испытуемой. Она едва могла что-либо понять, наблюдая за огнями. При таком количестве плавающих фонарей найти нужный было всё равно что искать иголку в стоге сена.

Эсмеральда не сдастся из-за этого. Преодоление всех препятствий и изменение судьбы были основами культивации, и она была предназначена для величия. Она страдала эонами из-за одной маленькой ошибки, и вселенная была ей должна возмещение. Её глаза налились кровью, её чувства блуждали по окружающим огням, используя скудные энергии, которые она восстановила, чтобы уловить их секреты.

Оно было там! Эсмеральда чуть не выпрыгнула из святилища инстинктивно, когда всё её внимание сосредоточилось на фонаре, который светил намного ярче окружающих, лишь в последний момент остановив себя. Она чувствовала лишь воспоминание о том, что искала, а не реальный объект. Этого было достаточно. Тот, кого представлял этот фонарь, соприкоснулся с предметом, который она искала, и эта встреча оставила неизгладимый след в их душе.

Глаза Эсмеральды дико блуждали, она сделала хватательное движение. Ничего не произошло. Хватка, удивительная врождённая способность, которая сопровождала её от головастика до пика, схватила лишь воздух. Сияющий фонарь продолжал свой путь, уплывая всё дальше и дальше. Всё более отчаянная, Эсмеральда пробовала различные методы, в конце концов даже вытянула язык, чтобы обернуть его.

Хуже того, она могла сказать, что он двигался к другой ветви, не к её. Стоит ли ей выпрыгнуть и последовать за ним? Нет, что-то в её статусе явно отсутствовало. Скорее всего, она провалится сквозь фонари и будет поглощена временной рекой внизу. При условии, что никто из старых ублюдков не заметит предмет на ней первым. Ей нужна была помощь.

Топая от тревоги, она крикнула своим Голосом Дао, надеясь, что Зак сможет услышать её в его текущем состоянии. — Я нашла ключ, но не могу достать его одна!

После короткого молчания Эсмеральда получила ответ, на который надеялась, в виде далёкого вперёд. Серия рун появилась на неподвижном Драугре, корректируя его курс, прежде чем ускориться к убегающему фонарю.

Дальше по реке Зак медленно очнулся от сна. С холодом, удерживавшим его в своей хватке, ставшим бесследным, равновесие уже нарушалось. Пламя Жизни постепенно изгоняло холод, пока его Душевные Коры скрипели, показывая первые признаки движения за более чем неделю. Процесс займёт некоторое время, хотя он всё ещё мог смутно чувствовать, как Эсмеральда вела его Драугрскую половину в густое облако в погоне за любой подсказкой, которую она нашла.

Зак уже мог сказать, что то, что выйдет изо льда, не будет тем же, что вошло в него. От ослепительного света, терзавшего его Апертуру Души, остались лишь обрывки, а демоническая энергия, разрывающая его тела на части, была лишь эхом своего прежнего состояния. Ему удалось удержаться в своём Пустотном Состоянии, инстинктивно направляя Апофеоз Императора Пустоты на протяжении всего своего отдыха.

Таким образом, наполненные Законом сокровища, которые он поглотил непосредственно перед тем, как заморозить себя, были почти полностью поглощены, превратившись в питание и прогресс. Зак даже чувствовал, что при необходимости он мог бы принудительно ускорить своё восстановление. Он этого не сделал. Заку придётся возобновить формирование ядра, как только лёд перестанет полностью запечатывать его Квантовое Пространство, а путешествие ещё не закончилось.

Квантовая Связь задрожала, когда его Драугрская половина вошла в бурлящее облако, и непрозрачная дымка окутала его общие чувства. У Зака не было времени обдумывать последствия. В этот момент сияющая частица оттолкнула своих более слабых соседей и врезалась ему в лоб. Внезапное вторжение потрясло его мутный разум, и его первым инстинктом было оттолкнуть её. Однако знакомый запах заставил его остановиться, и золотой свет вскоре окутал его.

Поток воспоминаний хлынул, когда он плыл по другому пути, ведомый историей и судьбой.

Глава 1273 Под угасающим небом

Хмурое выражение Криствана углубилось от информации, передаваемой сотнями рун, плавающих вокруг него. Он искал источник аномалии, проникая в глубины земли и простираясь далеко в небо. Не было никакой земной причины для незначительного, но всеобъемлющего падения. Космос всё ещё обеспечивал достаточно энергии для работы узла, но с каждой минутой это становилось всё труднее.

Это был лишь вопрос времени, когда им придётся пойти на компромиссы. Кристван повернулся к центральной башне, его сердце наполнялось дурными предчувствиями. Почему именно сейчас? Ряд незначительных изменений обеспечивал бесперебойную подачу Духовной Энергии на ближайшие несколько часов. Перспектива столкнуться с порицанием за его действия даже не приходила ему в голову. Ничто не должно было пойти не так в этот момент. Он отключил соединение только после того, как убедился в отсутствии изменений, кроме постепенного снижения.

— Барон Вендимар! — отсалютовали два стража, когда Кристван вышел из своего кабинета. — Командир требует вашего присутствия.

Кристван внутренне поморщился, демонстрируя лишь трансцендентное достоинство прошедшего обучение в обители Мастера Формирований. Его уже поймали? — Хорошо.

Он шагнул через Пустоту, его предчувствия усиливались от слабого сопротивления. Он нашёл командира, стоявшего на вершине центральной башни и вглядывавшегося в бесконечное море оранжевой зелени.

— Вы изменили распределение.

Это был не вопрос. Кристван кивнул. — Изменил.

Командир Андрак удерживал его взгляд, казалось, целую вечность, прежде чем продолжить. — У вас есть какие-либо соображения относительно изменений?

Вопреки всему, командир не оспаривал явное прегрешение. Облегчение Криствана было недолгим. Жесткий командир, такой как Андрак, не стал бы соблюдать военный закон? Их отношения были далеко не настолько близкими для такого обращения, а имя Вендимар пало так низко, что давно было забыто.

Что могло означать только одно у командира были гораздо более серьёзные проблемы.

— Истощённая или повреждённая Драконья Вена недостаточна для объяснения феномена, и на ней нет характерных признаков скверны или проклятия. Я боюсь, что мы столкнулись с более глубокой проблемой, — сказал Кристван, его мысли лихорадочно работали. Он был слишком поглощён последствиями, чтобы должным образом проанализировать причину. — Вы связывались с другими узлами в регионе?

— Все они сообщают о схожих проблемах, — сказал Андрак. — Местные жители также реагируют. База Фирона и База Паллак сталкиваются с волнами зверей. Паллак выдержит даже с ослабленной защитой. Фирона — нет.

Кристван поморщился. Фирона располагалась посреди Гор Облачной Ряби, кишащих зверями. Их защита была более всеобъемлющей, чем у обычных узлов, но это также означало большие потребности в энергии. Волна зверей сильно нагрузила бы их базу, а с ослабленной подачей.

— Есть ли какие-либо сообщения о Духах Леса? — спросил Кристван.

— Пока нет, но мы ожидаем, что это лишь вопрос времени, — сказал Командир Андрак, многозначительно глядя на Криствана. — Мы получили приказы из штаба. Мы отправляемся в Точку Седьмого Следа через час, если ситуация не изменится.

Кристван почувствовал далёкий рёв в своём сознании, вызвав небольшой шторм в его Внутреннем Мире. Неудивительно, что командир не стал давить на него. Они покидали Базу Панго, отступая в региональный штаб. Какое дело Андраку до того, что он откачивает часть энергии базы? Это была катастрофа.

— Я не могу уйти.

Суровый командир был прерван, прежде чем успел ответить.

— Я не ухожу, — настаивал Кристван, начавшаяся паника сменилась стальной решимостью. — Если вы попытаетесь заставить меня, я.

— Нет нужды в угрозах, — проворчал Андрак. — Я уважаю ваше решение, даже если оно вряд ли изменит исход. Я чувствую это; мы вступаем в бурный этап.

— Тем более.

Командир Андрак медленно кивнул, прежде чем достать сундук, излучающий зловещую энергию. — Я верну это вам. Вы должны понимать его ограничения лучше меня.

Кристван принял творение своего Мастера со смешанными чувствами, наконец, поняв, почему командир был так любезен. Он полностью понимал ситуацию Криствана и планировал использовать её для защиты своих людей. Кристван не возражал, так как это совпадало с его собственными целями. — Спасибо.

— Я должен подготовить исход, — сказал Андрак, бросив последний взгляд на Мастера Формирований, прежде чем исчезнуть из виду. — Они будут держать врата открытыми как можно дольше. Удачи.

— Кто знает? Возможно, мы зря беспокоимся, — сказал Кристван со слабой улыбкой. — Вы можете вернуться, прежде чем всё это закончится.

— Хм, — проворчал Андрак и исчез.

Кристван вздохнул и погладил свою длинную бороду. Его слова звучали пусто даже в его собственных ушах. Сосредоточенность Андрака на физическом пути не меняла того факта, что он также был подлинным Вестником Пустоты. Как он мог не заметить того же? Их Внутренние Миры подвергались одинаковому воздействию, и Дао становилось пустым.

Было так, словно Небеса медленно отворачивались от этих земель. Даже богатая энергией среда, такая как Пангонские Дикие Земли, в конечном итоге превратилась бы в пустошь от такого обращения. Какой тогда смысл поддерживать узел? Великая формация не будет иметь энергии, необходимой для функционирования даже на самом базовом уровне.

Обычно тихая база вскоре забурлила активностью, когда сотни стражей, обычно пребывающих в уединённой культивации, появились. Кристван игнорировал всё это. Он вошёл в центральную башню и был охвачен плотными энергиями внутри. Вскоре он стоял перед запечатанной дверью, сопротивляясь искушению прорваться сквозь барьеры, чтобы подсмотреть за ситуацией внутри.

Поскольку приказ был наивысшим приоритетом, менее чем через час суета сменилась почти жуткой тишиной. Сама база имела небольшую ценность, помимо её влияния на обширную сеть Драконьих Вен под землёй. Нечего было демонтировать или извлекать, что позволяло отряду уйти без промедления.

Остался лишь небольшой арьергард, чтобы следить за лесом. Кристван не возлагал никаких надежд на их помощь. Они были там только для того, чтобы дать раннее предупреждение в случае, если волна зверей покажет потенциал настигнуть основной отряд. Они уйдут, как только Командир Андрак создаст достаточное расстояние от базы.

Кристван вздохнул и вернулся в свой кабинет, где начал полную переделку сложных формирований. Всё лишнее было отключено в пользу центральной башни и защиты Базы Панго. Даже разведывательные формирования были отключены — не было смысла знать, насколько велика будет предстоящая волна зверей. Он всё равно столкнётся с ней. Только коммуникатор остался нетронутым в отчаянной надежде, что штаб сможет доставить новости и лекарство.

Когда Кристван закончил свои изменения, база, предназначенная для долгосрочного проживания, превратилась в неприступную Боевую Машину. За пять часов, которые это заняло, плотность энергии уменьшилась на четверть.

— Барон, — один из передовых стражей поклонился, когда Кристван появился.

— Вы уходите?

— Через десять минут, — кивнул страж, передавая отчёт.

Кристван вздохнул, пробежав глазами его содержимое. У него оставалось всего шесть часов, прежде чем обитатели леса достигнут внешнего периметра. — Спасибо.

— Мы желаем вам двоим удачи, — сказал капитан, прежде чем уйти.

Кристван продолжил свою работу. Потенциал Имперского устройства был исчерпан, но Клан Вендимар не был совсем без средств, несмотря на своё печальное состояние. Башни и массивы-флаги вылетали из его Внутреннего Мира один за другим, умело соединяясь с защитой. Четыре оборонительных слоя стали шестью, все они гудели смертоносным сдерживанием.

Любые надежды, что грандиозное зрелище отпугнёт атаку, в конечном итоге рухнули. Высокие деревья за поляной колыхались, когда туман сгущался, но было невозможно не заметить то, что скрывалось внутри. Море нимф с оранжевыми волосами скользило к базе, не стеснённое гравитацией. Они были не одни.

История была украдена; если обнаружено сообщите о нарушении.

Один за другим звери, размером от ногтя до горных хребтов, появлялись в поле зрения, отбросив свои разногласия, чтобы сразиться с общим врагом. Даже одинокие духи лесов прибыли, ни два из них не были похожи друг на друга. Две вещи объединяли пёструю армию — интенсивные колебания порчи и пылающая ярость, ярость, направленная на него и Империю.

Любое великое предприятие имеет свою цену. Узлы требовали чистой Духовной Энергии для правильного функционирования, что означало, что Земная Скверна должна была быть вытеснена в окружающую среду, пока всё полотно не было закончено. Только тогда дорога могла показать свою цель.

Жители Пангонских Диких Земель видели, как их окружение становилось всё более искажённым и нечистым на протяжении последних тысячелетий. Они не раз пытались сопротивляться расширению Империи, но им так и не удалось сформировать единый фронт. До сих пор. Абсолютное истощение, поразившее регион, было последней каплей, угрозой, которая заставила коренных жителей объединиться.

Кристван знал, что нет смысла пытаться объяснить, что они не были причиной коллапса Дао. Он тоже не поверил бы ему, будь он на их месте. На самом деле, он не был уверен, что они не виноваты. Кто ещё, кроме Безграничной Империи, обладал силой скрывать сами Небеса? Сельвари, возможно, но они были уединены на противоположной стороне вселенной.

Независимо от правды, пути назад не было. Грохот, подобный Небесному грому, сотряс лес, когда волна зверей врезалась во внешний барьер. Автоматизированные защитные системы осветили ночное небо, оставляя мили длиной шрамы на земле. Это ничего не изменило. В диких землях было более чем достаточно обитателей, чтобы заполнить любые пробелы, созданные Кристваном.

Разум Криствана разделился, и перед запечатанными вратами появилась проекция. Кристван активировал руну, которая позволяла его голосу достигать внутренних помещений. — Мы столкнулись с небольшой заминкой. Вы можете почувствовать некоторые толчки. Не беспокойтесь об этом; у нас всё под контролем. Сосредоточьтесь на том, что важно.

Кровь окрасила лес в зелёный цвет, но интенсивность атаки только нарастала. Кристван не сдерживался, лично управляя тысячами массивов, чтобы извлечь каждую унцию силы. Все эти усилия лишь отсрочивали неизбежное. Внешний периметр вскоре был поглощён морем зелени, а башни, которые Кристван строил веками, были разрушены лозами и ударами покорённых зверей.

Сердце Криствана обычно кровоточило бы от потери того, что должно было стать частью его родового дома, но его желание заставило его взорвать их все без тени сожаления. Ореол неограниченной силы расцвёл вокруг Базы Панго, подавляя объединённую мощь волны зверей.

Миллионы существ были испепелены бушующими волнами разрушения, которые распространялись наружу, образуя море пламени. Более дюжины Вестников Пустоты были среди них, слишком медленно отреагировав на жертвенную атаку. Огонь бушевал большую часть дня, пока не был взят под контроль, после чего осада началась заново.

Всё, что Кристван мог сделать, чтобы замедлить наступление, он делал. Лесным Варварам было всё равно. Они играли роль эмиссаров Природы, решив любой ценой изгнать скверну со своих земель. Сам мир не мог выдержать такой тяжёлой битвы. На шестой день первая Драконья Вена разрушилась, и её коллапс повлёк за собой остальные.

Поскольку земля больше не поддерживала массивы, Криствану ничего не оставалось, как питать их самому. По всей базе появились дюжина трещин, каждая из которых направляла энергию в её массивы. Сама душа Криствана кричала от агонии истекающего кровью Внутреннего Мира, но он продолжал отрезать кусок за куском. Ни при каких обстоятельствах операции центральной башни не могли быть прерваны.

В конечном итоге, только Император и его Генералы обладали силой, чтобы преодолеть силы природы. Кристван был далёк от этого уровня, и его жертвы было далеко не достаточно, чтобы переломить ход событий. Девять дней были его абсолютным пределом, но он продержался десять. С истекающей душой, рухнувшим Внутренним Миром, полностью исчерпанными ресурсами, Кристван ничего не мог сделать, кроме как бессмысленно вливать энергию в последний барьер.

Он даже не заметил, когда в щите появилась небольшая неровность, и слишком медленно отреагировал на корень, пронзивший его грудь, прежде чем врезаться в башню позади. Боль и ужас разбудили его, как раз вовремя, чтобы увидеть рой существ, хлынувших внутрь. Его не заботили звери. Единственное, что было в его глазах, — это огромный шрам, идущий по всей длине башни, включая запечатанную камеру.

Почти сходя с ума от беспокойства, Кристван призвал свою душу к последней жертве. Однако взрыв чудовищного гнева заставил его разум оцепенеть. Он был не единственным. Армия, которой удалось прорваться сквозь слабое место барьера, прежде чем оно залаталось, замерла на месте, будучи затопленной бушующей волной Убивающего Намерения, хлынувшей из повреждённой башни.

Кристван почувствовал, что его перенесли на жестокие фронты, где кровь текла реками, когда Имперские Легионы сражались с варварами, посягающими на их земли. Даже небо потемнело, когда фигура, ответственная за кровавую ауру, появилась из шрама. Кристван безучастно смотрел, как рука опускается, вызывая дождь разрушения, который разорвал на части бесчисленных Зверей-Королей и нимф. Постоянный обстрел армии, запертой за барьером, стал далёким, когда одна-единственная мысль заняла разум Криствана.

Когда его дочь стала такой могущественной?

Вновь обретённая сила и раскалённая добела ярость пронзали вены Зака, когда он выбрался из повреждённой камеры культивации. Смесь запутанных воспоминаний и бушующих эмоций затрудняла сохранение рассудка. Тем не менее, Зак не подавлял воспоминания и желания Тереи Вендимар. Он сделал их своими, где её воля стала его.

Зак не был уверен, что сможет остановить её, даже если бы захотел. Они провели последние десять дней в странном столкновении реальностей, одновременно работая над Пиковым Ядром Тереи, пока Зак работал над своим собственным. Её мысли были его, как и её воспоминания. И оба они видели, как далеко зашёл их отец, чтобы обеспечить им безопасность.

Да, его отец. Независимо от того, был ли он заперт в иллюзии или в воспоминаниях частицы света, невозможно было игнорировать самоотверженный акт отцовской любви. Кристван Вендимар, Мастер Формирований, едва ли обладавший собственными боевыми способностями, в одиночку противостоял армии, чтобы дать своей дочери время, необходимое для прорыва.

Даже на пороге смерти не было никаких признаков того, что он отступит. Поэтому Зак не стал бы останавливать месть Тереи нападавшим. Наоборот, он подталкивал её, подпитывая своим собственным Дао и культивацией. Два пути сошлись, и дождь адского огня превратился в дождь горящих топоров. Топоры-светы стали красными шрамами жгучей остроты.

Мир потерял свои краски, когда Зак окрасил базу кровью, остановившись только тогда, когда последний захватчик был превращён в горящие обломки. Зак понимал, что это слишком мало и слишком поздно. Он никак не мог справиться с всё ещё растущей волной зверей за ослабевающим барьером. Столкнуться с ней было самоубийством даже для него. И всё же то, что наполняло разум Зака в тот момент, были не мысли о побеге. Была только забота об иссохшем человеке, который рухнул на землю.

— Хорошо. хорошо, — сказал Кристван с бледной улыбкой, когда Зак появился рядом с ним.

— Папа! — Слова вырвались изо рта Зака, и он не был уверен, исходили ли они от него или от того, с кем он делил сознание. — Прости. Из-за меня.

— О чём ты говоришь, глупая девочка? — укоризненно сказал Кристван, не в силах скрыть опасно мерцающую ауру своего рассеивающегося Внутреннего Мира. Он не выказывал никаких признаков замешательства по поводу появления Зака или топора в его руке. В его глазах были только гордость и облегчение.

— Я. — сказал Зак сдавленным голосом.

Ещё один шторм интенсивных эмоций обрушился на его разум, с печалью и сомнением в центре. Большая часть этого исходила от временной личности, слившейся с его душой. Часть этого была его собственной. Возможно, он сосредоточился на своём прорыве в течение последних десяти дней, но он был свидетелем всего, что произошло снаружи.

Зак не мог видеть ничего за пределами камеры культивации, где он провёл последние десять дней. То же самое нельзя было сказать о его альтер эго. Терея обладала нефритовым жетоном, который давал доступ к некоторым формированиям базы, включая наблюдение. Он видел, как что-то пошло ужасно не так, что побудило незнакомую армию бежать. Заимствованные воспоминания дали контекст, позволив ему понять, что они были специализированным отрядом Безграничной Империи.