Светлый пепел луны

Глава 65: «Консумация»

Е Бин Шан без сил лежала на кровати. И хоть зимы в Чжоу Го были куда теплее чем в Великой Ся, красавица дрожала всем телом, её руки и ноги мерзли, а лицо было таким бледным, словно вся кровь отхлынула от него.

Сяо Хуэй ворчала:

— Госпожа, не слушайте эти бредни. Вы — единственная, кто может нравиться его величеству, разве прельстится он кем-то ещё, когда рядом такая красавица? Вы приехали сюда ради своей семьи и государства. Им вашего благородства не понять. Но, моя госпожа, вам следует быть осторожнее, если его величество узнает, что заболели вы из-за того, что наслушались досужих сплетен, то разгневается и надает вам пощёчин.

Бин Шан кашлянула два раза.

— Сяо Хуэй, ложись спать. Уже глубокая ночь. Его величество, наверное, уже не придёт.

— Госпожа, его величество здесь! — изумлённо воскликнула служанка.

Принцесса подняла голову и увидела входящего в её покои Тан Тай Цзиня.

— Его величество заботится о своей принцесса Чжаохуа, — шепнула Сяо Хуэй. — Он не просил после перемирия ничего, кроме вас. И поспешил к госпоже посреди ночи, как только услышал о вашем недомогании.

Служанка бросилась принять накидку у его величества, а Бин Шан сделала слабую попытку привстать, дабы должным образом приветствовать повелителя. Тот замахал на нее руками:

— Не нужно, не нужно! Отдыхай!

В покои, запыхавшись, вбежал дворцовый лекарь, торопясь доложить его величеству о состояние здоровья принцессы.

Тан Тай Цзинь бесстрастно выслушал его запутанные разглагольствования о возможных причинах недомогания наложницы, и, не глядя на шарлатана, велел:

— Впредь, казнить любого, кто будет нести вздор.

Сяо Хуэй вздрогнула от проявления крутого нрава повелителя. Страх отразился и на лице Бин Шан, но Тан Тай Цзинь ласково успокоил её:

— Не бойся, мы не причиним тебе вреда.

Она робко ответила:

— Я верю его величеству. — А потом упавшим голосом, исполненным печали, продолжила: — Неужели ваше величество презирает наложницу?

Тан Тай Цзинь мягко возразил:

— Конечно это не так, мы всегда будем помнить, твою доброту. Иначе мы бы не пришли.

Казалось Бин Шан была тронута его словами до глубины души, но в следующую минуту её личико погрустнело, а глаза покраснели. Бледная рука выскользнула из-под парчового одеяла и судорожно вцепилась в ладонь императора.

— Ваше величество, но разве все эти сплетники не правы?! В тот день, когда погиб принц Сюань, наложница должна была убить себя. Я потеряла честь в Ся, и не обрела её в Чжоу. Я достойна презрения.

Император со снисходительной улыбкой успокоил принцессу:

— Стоит ли обращать внимание на слова тех, кому не сносить головы?

Красавица подняла на императора полные слез прекрасные очи.

Она была так пленительно хороша в своей печали, что Тан Тай Цзинь, заглядевшись на неё, не смог удержать трепет сердца. Нежнейшим голосом он утешил наложницу:

— Не стоит беспокоится понапрасну.

Мы останемся с тобой этой ночью.

Бин Шан в ответ промолчала, но на секунду в её глазах промелькнуло удовлетворение.

Рядом с ней на кровати приготовили место для императора. Тан Тай Цзинь улёгся прямо в одежде. Служанки принцессы были достаточно благоразумны, чтобы деликатно удалиться, увидев такой поворот. Сяо Хуэй поспешила уйти вместе со всеми. Она была счастлива и горда:

— Моя госпожа такая красавица! Разве может его величество не желать прикоснуться к ней?

Служанка не сомневалась, что после этой ночи статус её хозяйки будет непоколебим.

Прислуга оставила в покоях только два фонаря. В их тёплом неярком свете юноша молча разглядывал Бин Шан, и его переполняли странные ощущения. Сердце Тан Тай Цзиня молчало с рождения. О нормах поведения он узнавал от Цзин Ань Лань, и даже его эмоции были лишь имитацией чувств, подсмотренных у других, но при этом душа его оставалась холодной, как воды осеннего озера.

Е Бин Шан выглядела робкой и хрупкой, как хризантема. Её бледное лицо покрылось румянцем смущения, когда она тонкими дрожащими пальцами начала снимать с молодого императора одежду:

— Благодарю вас, ваше величество, за то, что даровали наложнице спокойное прибежище.

Она почти сняла с него верхнюю рубашку, когда Тан Тай Цзинь решительно перехватил её руку. Принцесса подняла удивленные глаза. Император улыбнулся:

— Не нужно. Ты не здорова нынче, лучше приляг и отдохни.

Её губы задрожали, но, не смея возразить, она послушно легла и закрыла глаза.

Тан Тай Цзинь устроился рядом и повернулся к ней спиной. Притворная улыбка тут же сбежала с его лица, и между бровей залегла тень глубокой задумчивости.

Ещё в юности он заподозрил, что с ним что-то не так. Принц-заложник жил в грязном и холодном дворце, но в делах гарема научился разбираться лет в одиннадцать: как в отношениях между мужчинами и женщинами, так и в мерзостях, что творились в дворцовых покоях только между мужчинами. Мальчики в его возрасте часто просыпались на рассвете от первых позывов мужского взросления, но с ним ничего подобного никогда не происходило.

Когда принцу из Чжоу Го исполнилось тринадцать, его красота начала привлекать внимание придворных дам. Одна из них, то и дело бросавшая на него жадные взгляды, затащила мальчика в отдаленный павильон в саду. Увы, он оказался не в состоянии удовлетворить её потребность, тогда развратница скормила ему какое-то зелье и, жарко дыша, начала срывать с него одежду, приговаривая:

— Принц, я сделаю тебя счастливым! Ты можешь трогать, где тебе захочется. Вот увидишь, тебе понравится! Ты никогда не сможешь этого забыть!

Её пухлое розовое тело напомнило ему груду мяса и принца затошнило. Она щупала и мяла его руками, но он оставался бесчувственным, как чурбан. Раздосадованная его равнодушием, бесстыдница, задрав юбку, оскорбляла мальчика, обзывая его последними словами, а затем, окончательно потеряв терпение, набросилась на него с кулаками. А он продолжал стоять, голый и жалкий, закрывая голову рукой и из-под локтя глядя на нее чёрными немигающими глазами. Вдруг его кисть сделала едва заметный поворот и в тот же миг воцарилась тишина. Женщина силилась что-то сказать, но из её горла не вырвалось и звука. Глаза её вылезли из орбит, а лицо посинело. Последнее, что она увидела в зеркале его бездонных очей, было её собственным отражение с чёрной блестящей змеёй на шее. Юный Тан Тай Цзин молча оделся и ушел. Бездыханное тело осталось лежать на полу бесформенной кучей. Много гадкого и грязного произошло с ним в те времена, но этот случай врезался в память особенно остро потому, что это был первый раз, когда он сумел призвать монстра. Пусть это и была всего лишь обычная змея.

Тогда Тан Тай Цзинь испугался и решил, что делать этого больше не будет, но, вспоминая о мерзкой тетке, не мог сдержать злорадную улыбку. Таких, как она убивать легко… Его всерьёз занимала мысль о том, не означает ли его способность вызывать монстров признаком того, что и сам он чудовище или даже демон?

Досадную и обидную для любого юноши немощь он и в голову брать не стал. Просто принял как данность. Когда Тан Тай Мин Лан выколол ему глаз, он тоже не слишком сожалел. Что глазное яблоко, что мужское достоинство — всего лишь часть смертного тела.

Тан Тай Цзин зачарованно смотрел на пламя фонариков. Его долгожданная возлюбленная спокойно спала позади него. Но его тело не желало её.

А ещё несколько минут назад в зале Ченцянь…

Тан Тай Цзинь задумчиво коснулся царапины на своём лице.

Су Су сидела на кровати, крепко сжав ноги.

— Что с вами госпожа? — забеспокоился Гоу Ю.

— У людей бывают естественные потребности, — хмуро ответила она.

— Но Тан Тай Цзинь не вернулся! Что вы будете делать?!

Су Су процедила сквозь зубы:

— Убью его, когда вернётся.

— Может, кого-нибудь позвать.

Су Су могла управлять своим телом с помощью дыхания, но не всегда оно подчинялось силе духа. Она позвала служанку.

Та в недоумении ответила:

— Я не могу развязать верёвку на вашей руке.

— А где же Тан Тай Цзинь?!

Девушка, ужаснувшись тому, что обитательница опочивальни фамильярно называет по имени самого императора, испуганно пролепетала:

— Его величество изволит почивать у принцессы Чжаохуа.

— Тогда позови Нянь Му Нин!

Стражница явилась очень скоро и строго спросила:

— Что угодно третьей госпоже?

— Развяжи верёвку.

— Не могу.

— Что ж, тогда оставайся и посмотри, как я помочусь на кровать его величества, — огрызнулась Су Су.

Нянь Му Нин возмутилась:

— Грубиянка!

Но ничего не поделаешь, это естественная потребность. По страдальчески сморщенному лицу Су Су, суровая воительница поняла, что той и правда невтерпеж. В конце концов, позволить кому-то сходить по нужде — не предательство. Она долгие годы практикует даосизм, так что развязать и завязать узел на верЁвке, пропитанной слабой водой, сможет. Девушка сделала пасс рукой, и освободила узницу. Та, смешно подпрыгивая, убежала прочь. Вскоре Су Су вернулась и улеглась на кровать с тяжёлым вздохом: трудно быть человеком.

Нянь Му Нин снова привязала её и удалилась прочь.

Гоу Ю нетерпеливо проговорил:

— Скорее, сделай это!

Его госпожа своими ловкими пальчиками в точности повторила жесты Нянь Му Нин, и веревка на её запястье развязалась. Без шёлковых пут ей стало намного спокойнее. Она вольготно растянулась на императорском ложе и уснула крепким сном.

Гоу Ю вздохнул: понятно, почему Тан Тай Цзинь так её боится. Подсознательно он чувствует, что имеет дело с куда более могущественным существом, чем он сам.

На рассвете указ о консумации был оглашён. Евнух, сжимая свиток в руках, льстиво улыбался Е Бин Шан.

— Мои поздравления, госпожа супруга, мои поздравления!

Та, поднявшись с поклона, сдержанно его поблагодарила.

Иерархия наложниц в Чжоу и Ся различалась. От высшего к низшему назывались: императрица, супруга, Чжаои, Цзеюй, Жунхуа и Мэйжень.**

Но Тан Тай Цзинь покинул её ложе до рассвета, и до того, как огласили волю императора, она полагала, что титул, который ей пожалуют, будет не выше Чжаои, а его величество назвал её супругой***. Статус супруги совсем немногим ниже, чем у императрицы. Бин Шан была приятно удивлена. Юноша с нелегкой судьбой стал её надеждой и опорой.

Такие крутые перемены в жизни осознать нелегко. Она подумала о Сяо Лине. Если бы он взошЁл на трон, она не смогла бы рассчитывать на более высокое положение. Все вокруг только и говорили о том, какой жестоким тиран и хладнокровный убийца Тан Тай Цзинь, но с ней он всегда очень предупредителен и заботлив, даже голос его, когда он обращается к Бин Шан, становится более звучным и чистым, совсем как у Сяо Линя.

Сяо Хуэй взволнованно тараторила:

— Теперь никто не посмеет вам и слова сказать против! Кто станет спорить с императорской супругой!

Девушка скупо улыбнулась и промолчала. Все думали, что Тан Тай Цзинь осчастливил её прошлой ночью, но на самом-то деле он был холоден, как лёд, и даже не разделся. Она вглядывалась в очертания деревьев за окном и скучала по Сяо Линю. На сердце у неё было тоскливо и одиноко.

Всё случилось слишком быстро: смерть наследного принца, её приезд в Чжоу Го и это замужество. Она до сих пор в глубине души не верила в реальность происходящего. Несмотря на искренность своего отношения к Сяо Линю, она не лишила себя жизни вслед за ним, но иногда ей казалось, что ничего, собственно, и не изменилось. Тан Тай Цзинь вел себя с ней в точности также, как принц Сюань. Даже улыбался похоже. От этой мысли ей на секунду стало очень неуютно. Ещё и эта ненавистная третья сестра. Её появление во дворце новоявленную супругу императора совсем не радовало.

Е Бин Шан отвернулась от окна и скрутила рукава своего ханьфу.

Е Чу Фен распростерся ниц перед императором, а тот, не удостоив его даже взглядом, раздражённо поинтересовался:

— Ты отсутствовал столько дней, расскажи-ка нам, где ты был, и выследил ли ты того, за кем я тебя послал.

— Простите великодушно, слуга не справился.

— Да нет же, дело не в том, что ты не справился, — усмехнулся Тан Тай Цзинь. — А в том, что замыслил предательство. А предатели нас ужасно раздражают.

Плечи Е Чу Фена дрогнули.

— Ты действительно думал, что мы доверяем тебе?

Позади трона из чёрного облака материализовался старый колдун-даос. Вид у него был злобный и торжествующий. Он доложил:

— Ваше величество, мы знаем, где находится беглый министр Пан И Чжи. Он прячется на заднем дворе той старухи.

Конечно, он имел в виду бабушку Су Су.

— Наши люди окружили дом, но старшая Е отказывается его выдавать.

— Чего ещё ожидать от матери генерала враждебной армии!

Е Чу Фен побледнел и, поклонившись, попросил:

— Умоляю ваше величество пощадить мою бабушку, госпожу Е…

Тан Тай Цзинь хотел было что-то ему ответить, но вдруг снаружи раздался грозный окрик Нянь Бай Юя:

— Кто здесь?!

Его длинный меч молнией сверкнул за окном, но женская тень ловко увернулась.

— Третья сестра?! — вскрикнул Е Чу Фен.

________________

*Консумация — закрепление брака брачной ночью.