Светлый пепел луны

Глава 106: «Метод духовного совершенствования»

Сидя верхом на побежденном Цан Цзю Мине, Су Су не могла избавиться от странного чувства, что все это с ней когда-то уже происходило. В памяти то и дело возникали до боли знакомые картины. Угасающий день на берегу болота, смех демона-лисицы, красивый и очень сердитый юноша, которого она прижала к земле своим телом…

Всплывшие воспоминания феи привели демона кошмара в смятение. Он снова забормотал свои заклинания, но, глядя на меркнущий свет бусины, понял, что долго удерживать бессмертных в иллюзии не сможет. Что-то в сознание девушки противилось созданному им волшебству.

Су Су нахмурилась и тряхнула головой — образы исчезли. Что это с ней? Откуда у неё воспоминания о мире смертных, в котором она никогда не бывала?

Как бы то ни было, Цан Цзю Мин признал свое поражение, и, поскольку владыка Жун Куэй всё ещё не вернулся, после завершения экзаменов, он сам начал преподавать Су Су азы фехтования.

До начала обучения, девушка и не догадывалась до какой степени предан ее наставник искусству «быстрого и лёгкого меча», как много времени он проводит за совершенствованием своих навыков и как безжалостен к себе. Поэтому без лишних напоминаний, она каждое утро отправлялась мыть мечи, а потом до самого заката Цан Цзю Мин обучал её тонкостям древнего искусства. Он был справедливым, но строгим наставником. Стоило фее ошибиться, больно шлёпал её по кистям рук, но она терпела, сжав зубы. Правда, однажды, он заметил, как её прелестное лицо исказила гримаса боли, и в его глазах промелькнуло искреннее раскаяние. А когда вечером девушка вернулась в свою комнату, на маленьком столике её ожидало блюдо, полное зелёных слив.

До приезда в Пэньлай Су Су никогда не пробовала этих фруктов. Они не росли в Хэнъяне. Помимо сочности и сладости зеленые сливы обладали замечательным свойством — они проясняли сознание. Девушка всерьез заинтересовалась необычными плодами и спросила у маленькой феи-хозяйки, где она их собрала. Та очень удивилась. О сладких зеленых сливах она слышала, но сама их никогда не видела и не пробовала, поскольку на горе Пэньлай они не растут.

Фея Ли долго смотрела на блюдо с таинственными сливами, не зная, что ей и думать.

На следующий день Су Су пришла во дворец к Цан Цзю Мину, но не нашла его в обычном месте для тренировок, зато узнала, что владыка Дун И вместе со своей приемной дочерью вернулся в Пэньлай и пригласил Цзю Мина к себе для долгой и обстоятельной беседы.

Девушка опустила глаза, чтобы окружающие не заметили в них досады и раздавила в ладони сочную сливу, шумно выдохнув. Придётся ей подождать наставника ещё несколько дней.

Новость о том, что Цзю Мину велено жениться на приемной дочери владыки, вызвала у собратьев по секте противоречивые чувства. В Пэньлае всем давно известно, что Цай Шуан предназначена Цан Цзю Мину в даосские супруги, но, с другой стороны, добрая половина послушников в курсе того, что невесту соблазнили. Конечно, бессмертные заботятся, прежде всего, о познании совершенства, целомудрие женщин их не слишком волнует. Однако, Цай Шуан сравнительно недавно попала в мир небожителей и восприняла случившееся, как позор. Рыдая, она рассказала приемному отцу о том, что Дин Сюнь взял её силой, а в сердце у нее по-прежнему только праведный старший брат. Ходили слухи о том, что младшая сестра пыталась покончить с собой ещё несколько раз, но владыка спасал её и теперь приказал Цан Цзю Мину взять несчастную в жены.

Вся эта история страшно злила Су Су, но признаться в первопричине своих эмоций она не отваживалась даже самой себе. Дабы унять охватившее её чувство досады, она вышла в абрикосовый сад. Гуляя по засыпанным розовыми лепестками тропинкам, фея набрела на мирно расположившуюся под одним из деревьев Цай Шуан. Девушка склонилась над рукоделием. Ее лицо казалось бесцветным и изможденным, словно холод Ледяной пропасти отнял у него все краски. Хотя приемная дочь владыки и встала на путь бессмертия, в душе она по-прежнему оставалась простой смертной, поэтому собственноручно вышивала свою свадебную фату. Су Су, глянув на пяльцы с ярко-красной газовой тканью, поджала губы.

Цай Шуан, увидев фею, улыбнулась ей так радостно, словно они никогда не барахтались в ледяных водах, едва не утопив друг друга. Отложив вышивку, она поспешила к фее Ли и, взяв её за руку, проговорила задушевно:

— Сестра, ты ищешь брата Цзю Мина? Его здесь нет.

Су Су осторожно отняла у нее свою руку и протянула безразлично:

— А, понятно.

Встреча с приемной дочерью владыки её не обрадовала. Девушка фее не нравилась и разговаривать с нею ей совершенно не хотелось. Поэтому она развернулась, намереваясь уйти, но Цай Шуан остановила ее, спросив:

— Разве ты не хочешь узнать, где твой наставник?

Су Су обернулась.

— Даже если не хочу, ты же всё равно мне об этом расскажешь?

Лицемерка потемнела лицом:

— Он отправился в мир смертных, чтобы добыть для меня слёзы русалки. У моего народа есть традиция особого приданого — девяносто девять жемчужных слезинок, которые жених дарит невесте на долгую молодость, здоровье и красоту.

Су Су в ответ раздраженно тряхнула головой.

— Как же трудно тебя понять! На уме — одно, на устах — другое. Скажи уже прямо то, что хотела…

Но Цай Шуан продолжала молчать, глядя на неё исподлобья.

— Ты боишься меня? — вдруг догадалась её собеседница.

Девушка замерла.

— И чего же ты опасаешься? Что я отомщу тебе и сброшу в Ледяную пропасть, или ты боишься, что Цан Цзю Мин влюбится в меня?

Дочь владыки прикусила задрожавшие от возмущения губы:

— Не говори чепухи! Если бы ты ему нравилась, разве согласился бы он жениться на мне?

Су Су рассмеялась:

— Так я права! Именно этого ты и боишься!

Она подошла к испуганно замершей девушке, подражая плавной походке одной из самых обворожительных послушниц Хэньяна.

Цай Шуан попятилась.

— Что ты собираешься делать?!

— Всего лишь хочу сказать: хватит хитрить и давить на жалость. Иначе так и останешься неудачницей до самой смерти. И, к слову, у меня ты сочувствия не вызываешь.

Она взяла двумя пальцами нефритовый камешек, поднесла его к носу Цай Шуан, раздавила в пыль, отряхнула небрежно руки и пошла прочь, оставив невесту своего наставника в состояние шока.

Через несколько шагов улыбка сползла с её лица, и она принялась с досадой пинать гальку под ногами. Её духовный камень едва теплился, Безжалостное Дао молчало. Фея Ли шла, не разбирая дороги, и гадала, почему у неё на сердце так тяжело. Может Цай Шуан намеренно притворяется такой жалкой, чтобы заставить ей уступить?

Ночью она никак не могла уснуть. Сидела в своей комнате у открытого окна и, глядя на луну, о чем-то размышляла. Абрикосы на горе Пэньлай цвели круглый год, и ласковый ветерок доносил до неё их нежный аромат. Наконец, Су Су на что-то решилась и, высунувшись в окно, сделала несколько едва уловимых движений руками. Тотчас перед ней появилось несколько здоровенных безобразных жаб. Фея удовлетворенно оглядела строй волшебных монстров и велела им:

— Идите и напугайте её!

Уродливые твари, одна противнее другой, запрыгали по приказу Су Су во дворец Цай Шуан, и вскоре оттуда донеслись испуганные крики и отчаянный визг.

Проказница из Хэнъяна с довольным видом наблюдала из окна, как мимо, спасаясь от жаб, резво пробежала приемная дочь владыки. Была она при этом румяной и энергичной, совсем не такой вялой, как сегодня днем.

Фея не удержалась и, расхохотавшись, захлопала в ладоши, но вдруг почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд.

— Цан Цзю Мин?!

Он взмахнул рукой, и волшебные жабы в одно мгновение превратились в пепел.

— Как ты осмелилась докучать ей?! — рявкнул он.

Цзю Мин выхватил что-то из рукава и кинул в фею Ли. И тотчас она оказалась в плену трех вращающихся полотен. Слабое тёмно-синее свечение окутало её, словно кокон. Су Су почувствовала резкую боль в груди и упала наземь. Пожирающий Душу Покров облепил свою жертву, высасывая из нее жизненную энергию. В просвет между тремя стягами она, теряя сознание, успела увидеть беспощадный взгляд своего наставника.

Девушка отчаянно не хотела умирать, но и сопротивляться не могла. В самый критический момент, когда силы, казалось, окончательно покинули её, между бровями феи Ли вспыхнула белая вспышка, и три демонических флага разлетелись в клочья.

Су Су вырвало кровью, и сквозь застилающую её сознание пелену она услышала чей-то голос, который звал ее по имени.

Человек, выглядевший в точности, как Цан Цзю Мин, уходил прочь от места происшествия. Постепенно его облик менялся, пока не проступили черты владыки Дун И. Его лицо перекосило от злости и задыхаясь от ярости он пробормотал: «Как смел он её защищать!».

Демон кошмара с беспокойством наблюдал, как сновидение становится все более неуправляемым. Бусина тысячи лиц потускнела и покрылась сеточкой трещин. «Какая злая судьба у рождённого под одинокой звездой Скорпиона, — подумал он, глядя на спящего Тан Тай Цзиня, — Надеюсь, повелитель не убьет меня, когда очнется».

Прошло ещё несколько дней, и из дальних странствий вернулся израненный, но радостный Цан Цзю Мин. Ему удалось добыть девяносто девять русалочьих слёз, и каждая из них была подобна изумительной по красоте жемчужине.

Маленькая феечка — наперсница Су Су, увидев мастера меча, оглядывающегося по сторонам, сообщила ему, что ученица из Хеньяна внезапно покинула Пэньлай. Радость в глазах молодого человека померкла, а сердце сжалось от дурных предчувствий.

Владыка Дун И с довольной улыбкой разглядывал волшебный жемчуг, покоящийся в драгоценной шкатулке.

— У тебя всё получилось! Но, к сожалению, девица решила уехать.

Цан Цзю Мин хмуро ответил:

— Разве ты не обещал мне…

— Да, у нас был уговор, что, если ты добудешь слёзы вымершего семейства русалок, я позволю приемной дочери вернуться в мир людей и отдам её в жёны смертному.

Он бросил одну из жемчужин обратно в шкатулку.

— Также я обещал, что позволю тебе отправиться в Хэнъян, чтобы просить у владыки Цюй Сюань Цзы руки его дочери. Но что поделаешь, фея Ли тебе не доверяет. Она решила, что ты выбрал в жены Цай Шуан и вернулась под крыло своей секты.

Цан Цзю Мин горько усмехнулся. Недавно полученные шрамы придавали его лицу суровую мужественность и оттеняли бледность кожи.

— Я не верю ни одному твоему слову, отец. Она не сделала бы этого по доброй воле. Я должен с ней поговорить.

Он призвал свой меч, собираясь немедленно лететь на нём в Хэнъян.

— Остановись! — крикнул ему Дун И, — ты не забыл о том, какую судьбу предсказали тебе старейшины в день столетия? Любовь обратит твое тело в пепел! Как твой отец может отпустить тебя в Хэнъян? Кто знает, что там с тобой случится?

Дун И вытащил из рукава маленькую нефритовую шкатулку, излучающую демоническую энергию.

— Страсть и одержимость порождают тёмную энергию.

Цан Цзю Мин увидев каменный сундучок, понял, что отец имеет в виду. Он взял у него нефрит и поднял на владыку полный отчаяния взор:

— Жизнь без любви и эмоций из-за страха превратиться в пепел такая жалкая. Отныне считай меня мёртвым.

Он сотворил всплеск бессмертной энергии, и она пронеслась волной, поразив ту, что подслушивала разговор отца и сына. Цай Шуан захлебнулась кровью, и вся сила, данная ей владыкой Дун И, рассеялась. Лицо девушки начало стареть, а жизнь стремительно покидать дряхлеющее тело.

— Отец, спаси меня! — закричала она горестно.

Владыка не смог скрыть своего разочарования.

— Ты была слишком самонадеянной, когда спуталась с Дин Сюнем и надеялась, что никто об этом не узнает. А потом ещё и обвинила его в насилии, ты думала, я не узнаю правду? Когда ты стала такой коварной? Вам с Цзю Мином суждено было стать парой, но ты потеряла его привязанность, и теперь в его сердце поселилась другая. Пока не найден способ спасти моего сына от проклятия, я не могу убить эту девицу из Хэнъяна, а вот тебя в наказание стоило бы оставить старухой.

Дун И тяжело вздохнул, но в очередной раз вылечил Цай Шуан, а затем, одним мановением руки, отправил её в мир смертных.

В это время в домике у подножья горы Чанцзе у постели феи Ли сидел её встревоженный отец. Яо Гуан вбежала в покои и с беспокойством спросила у владыки Хэнъяна:

— Как моя младшая сестра?

Тот лишь горестно покачал головой в ответ:

— Бессмертные не боги, и я не всесилен.

— Это моя вина, — сквозь слёзы пробормотала фея — Я плохо заботилась о младшей сестре.

Владыка Цюй Сюань Цзы по-отечески обнял её за плечи:

— Ты ни в чем не виновата. Не стоит недооценивать того, кто хотел убить Су Су. Этот человек был полон решимости и использовал один из самых могущественных тёмных артефактов. Ей повезло, что она осталась в живых…

В Хэнъяне поняли, что именно случилось с дочерью владыки, отмотав назад её воспоминания. Яо Гуан была возмущена:

— Это же её наставник! Да как он посмел!

Но проницательный Цюй Сюань Цзы сразу понял, что под личиной Цзю Мина скрывается коварный владыка Дун Шу. Именно он владеет колдовским артефактом — Пожирающим Душу Покровом.

Тут в покои вбежал послушник и сообщил, что у ворот секты стоит Цан Цзю Мин и просит позволения увидеть фею Юй Лин. На этих словах у девушки, лежащей на кровати, затрепетали ресницы. Владыка вздохнул и помог дочери подняться.

— Ты в самом деле хочешь с ним встретиться?

Но та лишь покачала головой.

— Сейчас я никого не хочу видеть. Пусть он уходит.

— Пусть будет по-твоему, дочка, — ответил заботливый отец.

Над небесным озером закружились снежинки, их подхватывал ветер и уносил вниз по склону, кружил и бросал в окно, за которым спала почти полностью лишившаяся своих жизненных сил девушка. Утром на подоконник прилетела волшебная птичка и зачирикала радостно, приветствуя восход солнца.

Навестить фею пришла Яо Гуан. Она стояла и молчала, не зная, с чего начать разговор.

— Ты что-то хотела мне сказать? — спросила Су Су.

— Ничего. — ответила Яо Гуан.

— Не нужно от меня скрывать. Говори всё, как есть.

Яо Гуан сочувственно улыбнулась.

— Твоя душа пострадала. Если ты не восстановишь жизненную энергию, это повлияет на продолжительность твоей жизни.

Су Су тихо вздохнула. Новость её не удивила.

Старшая сестра пристально посмотрела на младшую и, смущаясь, продолжила:

— Есть один способ спасти тебя. Мир разделён на две половины: Инь и Ян. Гармонию можно обрести в парном совершенствовании…

Яо Гуан покраснела, не смея продолжить рассказ о прелестях подобного духовного развития.

Су Су догадывалась о чём идет речь. Когда-то колдуны секты Хэхуан следовали традиции сбора Инь и усиления Ян, используя женщин через магию «котла». Они присваивали чужую энергию для собственной выгоды. Метод, о котором упомянула Яо Гуан, очевидно, тот самый — найти такой «котёл» для Су Су и черпать из него жизненную энергию.

Яо Гуан нерешительно продолжила:

— Фу Я очень заботился о тебе в последнее время. Все его помыслы лишь о том, чтобы ты была здорова. В этом он полностью солидарен с твоим отцом.

Су Су сразу поняла, о чем речь, и решительно прервала подругу:

— Я против!

Яо Гуан замолчала, тяжело вздохнув.

Ком снега скатился с крыши и спугнул волшебную птичку на подоконнике.

Яо Гуан не рассказала подруге о том, что знали все в Хэнъян. Вот уже который день за бессмертными вратами встречи с ней ожидает сын владыки Дун И. Ему придумывают испытание, но он не сопротивляется, его прогоняют, но он не уходит.

Несчастный человек!