Светлый пепел луны

Глава 130: «День свадьбы»

«Нелегко, должно быть, скопить пятьсот таэлей в таком захолустном городишке, как Чанлэ» — подумала Су Су. Отдать вот так все свои сбережения вдове, с которой знаком всего пару дней — вполне в характере Тан Тай Цзиня! И хотя он не закончил фразу, она догадалась, что он хотел сказать: «Не играй с моими чувствами. Я тебе этого не спущу!».

Страх быть обманутым и преданным прочно въелся в его кости. Он может отдать все свои сбережения и не пожалеет об их утрате, но, если украсть его сердце, а потом пойти на попятную, он точно убьёт сначала её, а потом и себя.

Су Су обняла дочь и заснула сладко-пресладко. Впервые за тысячу лет у неё было легко и спокойно на душе. От мысли, что в любую минуту она может увидеть Тан Тай Цзиня, богиня чувствовала себя совершенно счастливой.

В отличии от двух прелестниц в соседней комнате, Бай Цзи Цянь этой ночью не сомкнул глаз ни на секунду. Его терзали страхи и сомнения. Он всегда обладал острой интуицией. В тот день, когда погибли его родители, он ясно чувствовал приближение несчастья и уговаривал отца и мать остаться дома, но они решили, что он попусту тревожится, и ушли в дождливую ночь, чтобы больше никогда не вернуться. Вот и сейчас он вертелся на кровати, одолеваемый тревожными мыслями. У него давно закралось подозрение, что мать и дочь не совсем обычные люди. В тот вечер, когда он нашёл А Ми, она в одиночку забралась на высокое дерево. Разве такое под силу ребёнку пяти лет? А этот пожар? Малышка сидела в пламени совершенно невредимая. Даже её платье не пострадало. Девчушка совершенно не боится огня. Эти неземные красавицы, появившиеся так внезапно, совершенно точно не смертные создания. Но боялся он не сверхъестественного. Его страшило то, что они могли исчезнуть так же неожиданно, как и появились, и он будет бессилен их удержать. Она прошептала ему на ухо, что станет его женой всего за один таэль серебра. А вдруг она просто пошутила, охмелев от выпитого цветочного вина и утром, протрезвев, пожалеет о сказанном?

Совсем измучившись за ночь, с первыми лучами утреннего солнца он уже стоял у соседней комнаты. Поднял руку, чтобы постучать и снова опустил в нерешительности. Су Су услышала его шаги снаружи, и сама открыла дверь.

— Что-то случилось?

Её глаза смотрели на него доброжелательно и ясно, вчерашнего кокетливого блеска в них не было и в помине.

Бай Цзи Цянь, заметно волнуясь, спросил:

— Ты не забыла о том, что сказала мне вчера?

Конечно, она все помнила, но решила чуть-чуть его помучить.

— Мы с молодым господином Баем вчера о многом говорили. Вы имеете в виду что-то конкретное?

Его глаза потемнели, он насупился и почти обиженным тоном проговорил:

— Если ты сказала это, не подумав, не бойся, я никогда не побеспокою тебя снова. Но, если ты не сожалеешь о данном мне обещании, так не отказывайся от него никогда.

Су Су удивленно приподняла брови.

— А если я откажусь от своих слов, ты отступишь?

Он промолчал.

Богиня, глядя на его мрачное лицо, понимала, что сейчас в его сердце бушует буря. В прошлых своих жизнях он не был настолько благородным и щедрым, чтобы позволить ей забрать свои слова обратно. Но сейчас, преодолевая внутреннее сопротивление, он все же это сделал.

Она взяла тяжёлую сумку с серебром и покачала её в руке.

— Мои слова не были штукой. Я нисколько о них не сожалею. Приняв от тебя выкуп, я сделала свой выбор и никогда от него не откажусь. Мы с А Ми всегда будем рядом с тобой.

Губы его сами собой растянулись в улыбке, хотя он и пытался их удержать, прикусив губу.

— Хорошо, — ответил он довольным голосом.

Потребовалась совсем немного времени, чтобы понять всю серьёзность намерений Бай Цзи Цяня. Получив от Су Су подтверждение согласия на брак, он ушёл к себе в комнату, сменил старую одежду на лунно-белое одеяние и покинул дом, не сказав ни слова о том, куда направляется. Но Су Су и не нужно было ничего говорить, она читала его, как открытую книгу. То, о чём безнадежно мечтала Дун Янь долгие годы, он сделал для Су Су на третий день знакомства. Желая обеспечить достойную жизнь своей будущей жене и дочери, он подал прошение об участие в имперском экзамене на должность чиновника.

Это лето выдалось в Чанлэ необыкновенно солнечным и тёплым. Впервые за последние несколько лет все розы, что были посажены во дворах и на улицах города, одновременно расцвели. Их восхитительный аромат накрывал, как душистое облако и кружил голову. После дневных забот, усталый Бай Цзи Цянь возвращался домой. Первой, кого он увидел, входя в ворота, была Су Су. Она сидела под благоухающими розовыми кустами, и сама цвела, как роза. Изящную фигуру красавицы пронизывал мягкий свет предзакатного солнца, тонкие брови на чистом лбу казались нарисованными, и от всей этой картины веяло такой благодатью, что на мгновение Цзи Цянь задохнулся от охватившего его абсолютного счастья! Тихий летний вечер и возлюбленная, что ждёт его возвращения домой, как же долго он об этом мечтал!

Су Су заметила жениха, подошла к нему близко-близко и, встав на цыпочки, промокнула ему взмокший лоб.

— Какой красивый молодой господин!

Он перехватил её руку и смущенно улыбнулся.

— О, не нужно! Я грязный и потный с дороги…

Помолвка сблизила их и лишила необходимости церемониться.

Су Су переплела его пальцы со своими.

— И вовсе не грязный… Ты выглядишь таким чистым и невинным в этой белой одежде!

Когда-то в Разрисованном Свитке она сказала Тан Тай Цзиню, что ему идет белое, и тогда он поменял чёрное платье на светлое. Он не слышал ни слова искренней похвалы с самого детства, потому каждый сказанный ею комплимент хранил в душе, как драгоценность, но, увы, светлые одежды не поменяли его суть. Он был и остался демоном. Окончательно вернувшись на тёмный путь познания, Тай Цзинь снова переоделся в сюаньи. Лишь однажды перед тем, как вырезать надпись на надгробии в императорском мавзолее, он снова оделся в белое в знак искренности своих сердечных помыслов.

Глядя на свою суженую согревшимися от любви глазами он вдруг предложил:

— Давай начнём сегодня ремонт в твоём доме.

Вчера вечером, когда тётка Лю пришла поскандалить с Су Су, из-за опрокинутой ею свечи, начался пожар. По крайней мере так это выглядело, но на самом деле, А Ми, будучи дочерью Феникса, прекрасно умела управлять огнём. Она просто напугала непрошенную гостью, вызвав иллюзию пожара. Малышка не понимала, что подобные трюки смертным демонстрировать не стоит. Поэтому её матери не оставалось ничего другого, как сделать так, будто их дом всё-таки пострадал от пожара.

Су Су посмотрела на Бай Цзи Цяня ясным взором и сообщила:

— Наш дом уже отремонтирован, — а потом, вперив в него свои прекрасные золотистые глаза, проговорила нарочито испуганным голосом, — Ты же не собираешься нас прогнать?

Он с улыбкой ответил:

— Нет. Оставайтесь, сколько захотите.

От собственной смелости у Цзи Цяня зашумело в ушах. Он не был застенчив, тем не менее, сейчас умирал от смущения. Предложить такое было чертовски храбро с его стороны. Всем известно, невесте не положено жить в доме жениха до свадьбы.

Но Су Су не волновали приличия, она не готова была хоть на секунду расставаться с тем, кого искала тысячу лет. Да И Бай Цзи Цянь не хотел, чтобы они с дочерью уходили. Он заправил ей за ушко шёлковую прядку волос и проговорил, срывающимся от нежности голосом:

— Я велю тётке Лю попросить у тебя прощения и аннулирую помолвку между мной и Дун Янь.

Су Су лишь покачала головой.

— Не нужно извинений, она тоже перепугалась. А насчет Дун Янь я кое-что придумала. Ты же мне доверяешь?

— А что ты собираешься делать?

— Узнаешь через пару дней.

Лю Дун Янь страстно мечтала о том, что однажды Бай Цзи Цянь сдаст имперский экзамен и станет государственным служащим. Но годы шли, а дело с мертвой точки не двигалось. Он продолжал упорствовать, а она не хотела выходить замуж за посредственность. И вот дошло до того, что в этом году у Бай Цзи Цяня оставалась последняя возможность. «Если он не будет сдавать экзамены и на этот раз — решила она, — придется выйти замуж за господина Ли».

Но по городу разнеслась чудесная весть: братец Бай наконец-то подал прошение! Девушка это истолковало однозначно: парень наконец-то одумался и решил на ней жениться. Но радовалась она не долго, ровно до того момента, как узнала от тетушки Лю, что в доме Цзи Цяня поселились красавица вдовушка.

— Что?!

Лицо дочери семейства Лю перекосило от бешенства, и она совсем уже собралась пойти и устроить скандал сопернице, когда мать охладила её пыл:

— Даже не вздумай. В их доме случился пожар, поэтому они живут у него временно.

Но собственницу Дун Янь её слова не остановили. Она своего на отдаст! Вырвавшись из цепких рук матери, она побежала к дому Бай Цзи Цяня, а когда нашла его, потеряв остатки собственного достоинства, заверещала пронзительным голосом:

— Да как ты посмел поселить эту потаскуху в своём доме?! За кого ты меня принимаешь?!

Бай Цзи Цянь оглянулся, чтобы убедился, что Су Су и А Ми у себя в комнате и её не слышат, а потом ответил с ледяным сарказмом:

— За кого я тебя принимаю? Настал долгожданный момент тебе об этом узнать. Напрасно твоя семья всерьёз восприняла шутку моих родителей, когда они говорили, что нам следует пожениться. Твоя мать была служанкой в нашем доме и думать так ей было выгодно, поэтому-то она и растрезвонила о несуществующей договоренности всему Чанлэ. Но с тех пор, как наша семья разорилась, твоя мать ищет повод, как с этим делом покончить и выдать тебя замуж за жениха побогаче. Как ты думаешь, за кого я принимаю тебя и твою семью? — Он усмехнулся. — И позволь сказать, никогда больше не говори плохо о Су Су и А Ми. Они моя будущая семья: жена и дочь.

От сказанного, Лю Дун Янь окончательно потеряла самообладание:

— Цзи Цянь, ты тронулся умом?! Она была замужем за другим и родила ему ребёнка! Как ты можешь женится на такой?

Бай Цзи Цянь сделал шаг вперёд и, наклонившись к её уху, прошептал с ледяной улыбкой:

— Ты помнишь, как умер Ван Сы, не повторяй его ошибок.

Речь шла о человеке, доставившем массу проблем жителям города и умершем внезапной и таинственной смертью, потрясшей весь Чанлэ.

Лю Дун Янь уставилась на Бай Цзи Цяня испуганными глазами:

— Ты… ты…

— Тебе лучше поторопиться домой, — заметил он, усмехнувшись.

Девушка побледнела, развернулась и стремглав унеслась прочь.

Чрезвычайно заинтересованная этим разговором А Ми спросила у Су Су:

— Мама, а папа тоже умеет пугать людей?

Та в ответ только рассмеялась и, приложив палец к губам, заговорщицки подмигнула:

— Ещё как! Ты даже не представляешь! Но давай сделаем вид, что ничего не слышали. Иначе папа расстроится, ведь он так хочет казаться хорошим.

А Ми сверкнула умными глазками и, прикрыв рот ладошкой, кивнула, думая при этом: «Мой папа — самый лучший!».

Несмотря ни на что, Дун Янь не собиралась так просто отказываться от брака своей мечты. Пока семья Бай процветала, Цзи Цянь был для неё луной на небосводе, а теперь ночное светило упало в пыль и будет принадлежать тому, кто вернёт его на небо. Молодой, красивый и талантливый, он непременно должен обрести прежнее высокое положение. Как вообще его можно сравнивать со стариком Ли, который одной ногой уже в могиле?

От мысли о коварной разлучнице она скрипела зубами, но беспокоить Су Су побаивалась, поэтому решила дождаться осени, и, когда Бай Цзи Цянь сдаст экзамен на государственную службу, заявить на него свои права. И кому какое дело до того, что все это время в его доме жила какая-то вдова с ребёнком? Ну а если экзамен он так и не сдаст, пусть эта лиса забирает его себе. Кому нужен такой неудачник?

Прошло лето и наступила осень. Ожидание результатов экзаменов не могло нарушить царивших в доме Бай Цзи Цяня мира и согласия. Свадьбу запланировали на десятый месяц года, и до этого жених благородно не нарушал приличий. Лишь однажды, когда Су Су дремала в саду под спеющими гранатами, посаженными ещё его матерью, он присел рядом и легонько погладил кончиками пальцев её брови, а потом нежно поцеловал в лоб. Она почувствовала его взволнованное дыхание и даже услышала, как громко он сглотнул, но он к ней больше не прикоснулся, убрал руку и ушел.

Приоткрыв один глаз, Су Су разочарованно осмотрела двор и, убедившись, что Цзи Цяня нет рядом, встала. Отыскала листок бумаги и пошла в дом к жениху.

— Цзи Цянь, можешь научить меня рисовать?

— Хорошо. Что бы ты хотела изобразить?

— Гранатовое дерево.

— Пожалуйста.

Она уселась рядом с ним в своей любимой позе, подперев подбородок руками, и зачарованно наблюдала, как из-под его кисти на белой бумаге появляется дерево с ветками и листьями. Его мастерство изумляло. Всё же у Тан Тай Цзиня превосходная зрительная память. Не родись он злым гением, мог бы стать знаменитым художником или великим полководцем, чтобы мудро править миром. Помнится, когда она учила его рисовать талисманы, он схватывал всё на лету. С последним касанием кисти он уронил на бумагу гранатовый листик и протянул рисунок ей:

— А теперь ты.

Су Су не смутилась.

— Хорошо.

Она взяла кисть и добавила ещё несколько листьев, неумелых и кривых, и быстро подняла глаза, чтобы посмотреть на его реакцию. Выражение лица Цзи Цяня оставалось восторженно-влюбленным, словно он не заметил испорченный рисунок.

— Красиво? — спросила Су Су.

— Очень, — не задумываясь ответил он.

Богиня расхохоталась.

— Знаешь, я не умею быть элегантной женщиной. Не пишу стихов, не рисую. Даже танцевать не умею.

Бай Цзи Цяня удивили её слова. О чем она говорит?! С её красотой никакая элегантность не сравнится. Из-за таких восхитительных женщин, как Су Су, начинаются войны между государствами.

— Если я ничего не умею, понравлюсь ли я тебе?

Бай Цзи Цянь ответил без тени сомнения:

— Конечно!

Су Су вдруг взяла кисть.

— Нет, кое-что я умею. И тебя научу.

Она взяла чистый лист и начала рисовать. Пусть она не сильна в изящных искусствах, но зато разбирается в оружии, в сражение победит любое чудовище, а еще умеет врачевать и писать талисманы.

— Сейчас я покажу тебе, какие чудесные вещи бывают на свете.

Бай Цзи Цянь неожиданно разволновался, глядя на странные каракули, возникающие на бумаге. Что, если она собирается признаться ему в своём таинственном происхождении? Но это не имеет смысла, ибо кем бы она не была, он всё равно её не отпустит. Взяв себя в руки, он спокойно спросил:

— И что же это за удивительные вещи?

Он ожидал, что на бумаге оживут какие-то волшебные диковины или страшные монстры, но вместо этого почувствовал прикосновение её мягких губ к своим. Лёгкий поцелуй нес едва уловимый аромат эпифиллума.

Бай Цзи Цянь замер от неожиданности, а Су Су уже отпрянула от него и сказала со смехом:

— Поцелуй — самая чудесная вещь на свете! Теперь и ты это знаешь.

Его глаза стали бездонными и, глядя в них, Су Су утонула. Щёки её залил жаркий румянец. Он накрыл её затылок своей широкой ладонью и, притянув к себе, поцеловал. Его губы были горячими и нежными, а тёплый осенний воздух пах спелыми фруктами и палой листвой.

Так и пролетали дни в ожидании свадьбы. Он чувствовал, что любим ею.

И это было прекрасно.