Светлый пепел луны

Глава 62: «Ударь меня!»

— Девушка из опочивальни готовит для вас обед — испуганно повторил евнух.

Выслушав его ответ, Тан Тай Цзин с невозмутимым видом, развернулся к собеседникам и спокойным голосом продолжил:

— Вернёмся к восьмому принцу. Министр, докладывайте, а после обсудим.

Тан Тай Мин Лан — старший брат и предшественник Тан Тай Цзиня на троне Чжоу Го, едва став императором, казнил всех своих братьев. Не пощадил даже юную принцессу. Лишь младшему — восьмому принцу удалось выскользнуть из коварно расставленных сетей. Не по годам сообразительный семнадцатилетний юноша оказался достойным противником жестокого императора и, применив отвлекающий манёвр, сбежал из страны.

После объявления императором Тан Тай Цзиня, по городам и весям Чжоу Го поползли слухи о том, что власть незаконно узурпирована сосланным в Великую Ся принцем-заложником, жестоким и вероломным убийцей. Люди пересказывали друг другу леденящую кровь историю о том, как новоявленный монарх совершил на реке Мохэ кровавое жертвоприношение, закончившееся массовым убийством дворцовой охраны, придворных и слуг. А для народа гораздо важнее милосердие правителя, нежели соблюдение тонкостей порядка наследования. Все больше людей перешептывались о том, что именно младший брат — истинный преемник императорского трона.

Восьмой принц определенно жаждал власти, но, лишенный поддержки армии и двора, вынужденно прятался в горах. В глазах Тан Тай Цзиня он был не опаснее блохи. Однако, и блохи могут докучать.

Министры и советники активно обсуждали, что же делать с внезапно объявившимся претендентом на трон. Кто-то предлагал не убивать его, а привлечь на свою сторону добрым расположением милостивого монарха. Кто-то, наоборот, считал, что нужно прочесать все деревни в горах и самых отдалённых углах, проверить каждый дом, выявить всех приверженцев восьмого принца и казнить их публично в назидание другим. И все в один голос признавали необходимость работать над созданием доброй славы правящего императора.

Тан Тай Цзинь выслушал их жаркие споры со снисходительной улыбкой, а затем вынес высочайшее повеление:

— Е Чу Фен, найди его. А когда найдёшь — изруби и скорми собакам.

И бросил ему Покров Пожирающий Душу. Тот, поймав черное полотнище, поклонился, и со словами «Слушаюсь, ваше величество,» — покинул зал заседаний.

Император неспроста отдал в руки приближённого мощный артефакт. Несколько дней подряд они вместе со старым даосом пытались найти местоположение восьмого принца, но ничего не получалось. Тут явно была замешана сильная магия, поэтому Е Чу Фену понадобится помощь колдуна.

Его величество поинтересовался у собравшихся:

— Есть ещё какие-то дела?

Министры молча переглянулись.

— Ну, если нет, мы удаляемся.

Он встал с трона, приподнял полы своего сюаньи* и отправился прямиком в покои Ченцянь.

А что оставалось придворным? Только смотреть вслед удаляющемуся императору.

С помощью придворных поваров Су Су кое-как приготовила целых три блюда. И, пока никто не видел, добавила в них заранее припасённый и измельченный волшебный талисман.

Гоу Ю поинтересовался, что она делает и Су Су объяснила, что, обучая Тан Тай Цзиня магии, успела спрятать несколько листков бумаги для себя, а потом нарисовала на них талисманы.

— Ты собираешься его отравить?

— Нет, просто заставлю чуть-чуть помучиться, а заодно отвлеку внимание Ночных Теней от воинов Ордена Затаившегося Дракона. Если возникнет серьёзная угроза жизни императора, его телохранители сосредоточатся только на этом, и до всего остального им не будет дела. Конечно, идея не слишком хороша, но ничего другого я придумать не смогла.

Прежде чем кушанья отнесли в главный зал, их на наличие яда проверил специальный евнух. Су Су с невинным видом наблюдала, как он пробует еду серебряными палочками. От блюда к блюду лицо императорского дегустатора становилось все более скучным, а энтузиазм, с которым он начал жевать её стряпню сошел на нет. И не то, чтобы блюда были совсем несъедобными, просто невкусными и слишком сладкими.

Наблюдая за ним, девушка улыбнулась:

— Если яда не обнаружено, могу я отнести это императору?

Евнух дал добро. Если нет отравы, блюда безвредны, а что до их вкуса, так это не его ума дело.

Су Су распорядилась и кушанья унесли в главный зал.

За последние несколько дней придворные пришли к резонному выводу: император не стал бы держать у себя в опочивальне ту, которую действительно ненавидит. Неизвестно, что будет дальше, но пока обижать красавицу никто не осмеливался.

Су Су вошла в главный зал и обнаружила, что его величество стоит у окна и увлечённо читает бумажную рукопись. Она тихонько подошла к нему сзади и, заглянув через плечо, прочла несколько строк. Император читал труд, посвященный этике с громким названием «Просвещение». Такие книги предназначены для подростков — в них обстоятельно написано о нормах морали, о возвышенной любви и крепкой дружбе, о почитании старших и заботе о младших. Трактат отличался глубокомысленностью и замысловатым слогом. Тан Тай Цзинь с совершенно серьёзным лицом вчитывался в текст, силясь понять его смысл. Су Су знала, что родился он совершенно бесчувственным, потому тонкостям взаимоотношений между людьми мог учиться, только наблюдая, анализируя и копируя поведение других людей.

Заметив жену, его величество закрыл книгу и, ничуть не смутившись, уселся за стол. Он прекрасно знал, кто приготовил угощение и велел слугам ещё раз проверить, не отравлена ли еда. Разглядывая кушанья, он поинтересовался:

— Неужели ты сама приготовила все это?

Су Су кивнула.

— Почему? Ты перестала меня ненавидеть?

Девушка, скромно опустив ясные глазки с длинными ресницами, ответила:

— Я хочу увидеть бабушку.

— Тогда иди, поешь со мной.

Она была к этому готова. Подошла, взяла палочки, спокойно зацепила кусочек с красиво украшенного блюда и под пристальным взглядом Тан Тай Цзиня положила его себе в рот.

— Видишь, яда нет, — уверила она, пережёвывая пищу.

Он молча взял у неё палочки и принялся за трапезу. Су Су подумала, и тоже села кушать вместе с ним. Его величество не возражал, и обед прошёл в мирной обстановке.

Император ел с достоинством, не отдавая предпочтения чему-то одному. Он попробовал все три блюда, но лицо его не выразило никаких эмоций. Обычно, вкусы монарха — важная тема для пересудов во дворце, но Тан Тай Цзинь не имел особой склонности ни к чему.

Су Су вкрадчиво спросила:

— Так можно мне повидаться с бабушкой?

Он внимательно посмотрел на неё:

— Ты ищешь нашего расположения?

Су Су стиснула зубы:

— Да.

— Как-то не очень верится.

— Я могу продолжить учить тебя рисовать талисманы.

— У нас для этого есть старый даос.

Су Су стрельнула в него своими сияющими, как звёзды, глазами, состроила недовольную мину и встала, чтобы уйти.

Он не выдержал:

— Не можешь ли ты быть более терпеливой?

Девушка не отреагировала и тогда, испугавшись, что отношения между ними опять замёрзнут, как лёд, он прокричал ей вслед:

— Если ты поможешь мне кое-кого выследить, увидишь бабушку!

Она тут же радостно оглянулась:

— Правда?

Увидев её улыбку, он слегка прикусил губу.

— Да. Иди сюда.

Су Су вернулась.

— Так кого ты хочешь выследить?

Тан Тай Цзинь в ответ неохотно процедил сквозь зубы:

— Восьмого принца.

— Твоего младшего брата?

— Именно.

— Хорошо, я попробую. Но предупреждаю: может не получится.

Они вернулись в опочивальню. Су Су посмотрела в окно на высокое небо и мысленно отсчитала, сколько времени прошло с тех пор, как она скормила Тан Тай Цзиню свою стряпню. Затем уселась перед столом в позе лотоса, а его величество расположился напротив, глядя на неё своими бездонными очами.

Девушка слегка крутнула кистями рук. Со стола в воздух поднялся маленький серебряный колокольчик и начал без умолку трезвонить. На самом деле, в смертном теле Е Си У, бессмертная фея утратила почти все свои магические способности и не то, что человека, но и щенка выследить бы не смогла. Поэтому она решила скрасить свое представление маленьким волшебством. Сквозь пушистые ресницы она посматривала то на колокольчик, то на юношу, совершенно не догадывающегося о том, что его обманывают. Он с такой искренней верой смотрел на неё, что Су Су почувствовала себя немного виноватой. Но ничего поделать не могла, талисман съеден и вот-вот должен подействовать.

Наконец, он тихо спросил:

— Ты разыгрываешь нас? Тебе весело?

Его голос был так мягок и нежен, что у неё побежали мурашки по коже. Их взгляды пересеклись. Его глаза были черны и спокойны, как ночное небо. Почему заклинание до сих пор не подействовало? Что она сделала не так?

Когда-то в мире бессмертных старейшина секты наказал излишне резвую и непослушную Су Су, применив это волшебство. Но тогда она обладала бессмертным телом, неужели это заклинание не действует на смертных?

Вдруг Тан Тай Цзинь вздрогнул и лицо его исказилось. Он плотно сжал губы, и взгляд его заледенел. Су Су приняла озабоченный вид и спросила:

— Ваше величество, что с вами?

— Что ты добавила в еду?

Она насупилась.

— Как ты можешь обвинять меня, я ела вместе с тобой, и со мной всё в порядке!

Тан Тай Цзинь промолчал, лоб его покрыла испарина.

— Тебе нехорошо? Я позову императорского лекаря.

Он цепко схватил её за руку:

— Нет!

Она заметила, что пальцы его покраснели и дрожат.

«Ну всё, началось! — со злорадством подумала Су Су. — Теперь у тебя будет зудеть и внутри, и снаружи, и чем больше ты будешь чесаться, чем сильнее будет зуд».

Тем временем Тан Тай Цзинь звенящим от гнева голосом вопрошал:

— Скажи, что происходит, или мы тебя не отпустим.

Су Су покорно опустилась перед ним на колени.

— Вы убьёте меня?

Его глаза были ясными и пронзительными, но голос хриплым и прерывистым:

— Убью.

Су Су притворно-испуганно залепетала:

— Но это правда не я! Не понимаю, что с вашим величеством!

Когда она сама была поражена этим заклинанием, то плакала и хохотала, как безумная, и всё время чесалась, тёрла себе руки и ноги, не могла стоять на месте, умоляя старейшину её пощадить. А затем и вовсе влезла на дерево, и, прижавшись спиной к стволу, терлась о него, пытаясь унять невыносимый зуд.

Но Тан Тай Цзинь переносил мучение с поразительной стойкостью. Если бы не испарина на его лице, она подумала бы, что заклинание не подействовало. Девушка приложила ладонь к его лбу.

— Какой горячий! Может быть ваше величество переели? Давайте я позову лекаря.

Она почесала ему лоб и её ногти оставили на белой коже красную отметину. Он задохнулся. А она ехидно подумала, что если он и дальше так стоически будет выносить зуд, то ему с таким долготерпением стоит податься в монахи и заняться совершенствованием.

Вдруг он порывисто обнял её за талию и крепко прижал к себе. Все его тело тряслось в лихорадке, и он едва смог произнести через сжатые зубы:

— Я знаю, что это ты…ты…

Должно быть, он хотел проклясть её, но не мог, поскольку его губы тоже тряслись мелкой дрожью.

— Я убью тебя, точно убью, — заплетающимся языком выговорил, наконец, он. В его голосе сквозила искренняя обида.

Она попыталась его оттолкнуть.

— Отпусти меня! Если тебе нехорошо, я пойду, найду лекаря!

Но он прижимался к ней всё сильней, продолжая тереться об неё своим горящим от зуда телом. Его жесткие объятия причиняли ей боль. Она попробовала отодрать его руки и даже щипала их, но добилась прямо противоположного эффекта, болевые ощущение еще больше возбудили его, он усилил хватку и лицо его исказилось от страсти.

Она попыталась укусить его, но он навалился на неё всем весом своего тела, и они рухнули на пол. Тан Тай Цзинь, как безумный прижался к её губам, обжигая своим горячечным дыханием. Су Су видела только бесконечную муку в его глазах, словно он умолял о пощаде. Этот взгляд смутил её, она схватилась за ворот его сюаньи и попыталась оторвать юношу от себя. Его губы горели огнем, но он продолжал целовать её. Су Су запаниковала. Этот талисман должен был вызвать зуд, а не любовное желание!

Выкрикнув заклинание, Су Су вырвалась из жестких объятий и вскочила, чтобы бежать за Тенями, но Тан Тай Цзинь схватил её за лодыжку. Его глаза горели не просто похотью, в них было что-то ещё, чего она не смогла бы описать.

— Помоги мне… Мне очень плохо…

— Я как раз собираюсь позвать кого-нибудь…

— Нет… Мне никто не нужен… Только ты… — он закусил губу и, неясно, как в бреду, пробормотал еще несколько слов. На прокушенных устах выступили две капли алой крови.

— Я не понимаю, что ты говоришь? — переспросила она.

— Если ты уйдешь, я убью старуху Е!

Девушка замерла и ошарашенно взглянув на него, спросила упавшим голосом:

— Чего ты хочешь от меня?

Тан Тай Цзинь застонал, скорчившись на полу, и с силой сдавил её лодыжку.

— Ударь меня! — Его трясло. — Ударь меня!

— Ты просишь, чтобы я тебя ударила?

— Да…да.

Су Су посмотрела в его раскрасневшееся в лихорадке лицо, а затем, наклонившись к самому уху, шепотом спросила:

— Ты же не будешь меня потом винить?

— Не…не буду.

— Я тебе не верю.

Его губы стали красными от крови, а глаза теряли ясность. Су Су коснусь пальцами его дрожащих век.

— Ты такой жалкий.

И с силой пнула его в плечо.

— Что ж, я не буду тебя жалеть.

При мысли о Сяо Лине, бабушке и всей семье Е ей хотелось забить его до смерти.

Тан Тай Цзинь свернулся клубочком и облизнул губы.