Светлый пепел луны

Глава +1: «Секта Сяояо. Встреча»

В тот памятный день, когда Тан Тай Цзинь встретил владыку Чжао Ю, небо было особенно синим. Накануне, он случайно нашёл на дне реки Плача сильнейший демонический артефакт и с его помощью не только выбрался на берег, но и кое-как восстановил своё почти разрушенное тело. Пятьсот лет Тай Цзинь искал Е Си У среди призраков, но не обнаружил и следа. Несмотря на все страдания, сверхъестественная способность к выживанию, данная повелителю демонов при рождения, не позволила ему умереть. Теперь Тай Цзинь думал, что это и к лучшему: он должен остаться живым хотя бы для того, чтобы однажды все-таки увидеть её.

Худой и изломанный он выглядел, как призрак, вернувшийся с того света — да, собственно, им он и был. Его обессиленное тело восстанавливалось с большим трудом. Хвала небесам, хоть глаза, столь тщательно им оберегаемые в ядовитой воде, все ещё могли видеть и даже различали небесную голубизну.

Здесь его и нашёл Чжао Ю, проезжавший мимо на осле. Бледное тело, покрытое язвами и струпьями, даже муравьи и ящерицы обходили стороной, крысы гнушались его, но милосердный старец подошёл. Он сразу понял, что оставаться живым в таком состояние мог только человек с невероятной силой духа и желанием выжить и, сочувственно вздохнув, произнёс:

— Гадание на триграммах показало мне, что на юго-востоке происходит что-то странное. Не знаю, на счастье или на беду, но, похоже, речь шла о тебе. Одной мыслью можно и воскресить, и уничтожить, а душа есть у всякой твари. Кто ты, и где твой дом?

Тан Тай Цзинь молчал, лишь судорожно сжал бледными костлявыми пальцами пучок травы.

При слове «дом» его остекленевший взгляд на секунду приобрел осмысленность и в глазах промелькнула растерянность. Чжао Ю стало искренне жаль юношу. Ему подумалось, что такая реакция может быть у того, кто много лет скитался, не имея крыши над головой.

— Что ж, тогда секта Сяояо будет твоим домом, — заверил он несчастного.

Старец погрузил измученное тело на ослика и отправился с ним восвояси. Тан Тай Цзинь не пытался сопротивляться, да он бы и не смог — сил не было даже на то, чтобы использовать Арбалет Убивающий Богов. К тому же, сейчас он нуждался в безопасном месте, в котором можно восстановиться и окрепнуть. Ему вдруг вспомнилась старая сказка о простодушном крестьянине, который приютил змею и ею же был укушен. Он полулежал на осле, а Чжао Ю шел рядом и пел протяжную песню. Под его монотонное завывание Тай Цзинь задремал. Заметив это, Чжао Ю сделал едва заметное движение рукой, из воздуха материализовалось парчовое одеяло и укутало спящего. Они прошли по берегу реки через густой зелёный лес и оказались у подножья высокой горы. Осел взмыл вверх и доставил хозяина и найденного им юношу к воротам секты Сяояо.

— Вот мы и дома.

Юноша на волшебном осле с трудом разлепил глаза. За последние пятьсот лет он впервые уснул по-настоящему. Живописную долину, перед которой они оказались, накрывал густой белый туман. Склон горы за воротами покрывали сельскохозяйственные угодья и причудливо расчерченные уступами поля, зеленеющие сочными лекарственными травами. Чуть ниже шумел листьями фруктовый сад. Крупная оранжевая хурма фонариками горела на ветках, не падая в траву.

Увидев, что его подопечный жадно смотрит на плоды, Чжао Ю улыбнулся.

— Как только войдем в дом, я попрошу собрата Цан Хая собрать для тебя для тебя хурму, чтобы ты полакомился.

В высокой густой траве стояло несколько молодых людей. Они наперебой приветствовали владыку:

— Учитель вернулся! Здравствуйте, Учитель! Ой, а кто это с вами?

Чжао Ю добродушно улыбнулся:

— Да так, подобрал одного бедолагу!

Подошли мужчины постарше. Один из них, толстяк с высоко подвязанными волосами и тыквенной бутылкой на поясе, запричитал:

— Бедный, ему, должно быть, очень больно!

Обращённые на них взгляды были полны искреннего сочувствия, но тёмные глаза Тан Тай Цзиня смотрели недоверчиво. «Таких добреньких не бывает, — подумал он — Старик, спас меня с каким-то тайным умыслом».

Чжао Ю замахал руками на своих учеников:

— Ступайте, ступайте по своим делам! Нечего тут торчать и глазеть на беднягу.

Те поклонились и разошлись. Владыка, придерживая Тай Цзиня за талию, завел его в дом и взмахом руки сотворил большую бочку с водой от которой повалил пар. Потом пробормотал заклинание и охапки целебных трав с окрестных полей сами собой сорвались с грядок и влетев в окно, плюхнулись в бадью.

Чжао Ю предупредил:

— Это будет довольно болезненно, но придется потерпеть, чтобы очистить живую плоть от гнилой.

Тан Тай Цзинь погрузится в воду со стоном. Старец, сочувственно вздохнув, посоветовал:

— Будет совсем невыносимо — кричи. Это облегчит страдания.

Но юноша молча стиснул зубы и, чтобы не застонать, сосредоточился на пении жаворонков за окном. К щебетанию птиц примешивался чей-то строгий голос — кажется, того сердобольного толстого послушника. Он раздавал поручения младшим:

— Цан Линь, сходи к дядюшке-наставнику за эликсиром!

— Цан Шу! Принеси свою одежду, у тебя такое же телосложение, как у этого парня. Подберем ему что-нибудь.

— Цан Фэн!..

— Да, наставник! Мой дом полон энергии, лечащей травмы. Я тотчас же перееду, а вы оставайтесь, брат Цан Хай.

— Ах ты, вонючка!

Раздался дружный хохот.

Чжао Ю заварил чай и его крепкий душистый аромат развеял вонь гнилой плоти, исходящий из бочки. Прислушиваясь к голосам на улице, он добродушно улыбнулся и от уголков его добрых глаз лучиками разбежались морщинки. Тан Тай Цзинь без стеснения разлегся в горячей воде. Кто-кто, а он никогда не стыдился своей наготы. Мысли его были заняты совсем другим — он усердно медитировал, помогая своему телу пропитаться лекарственным настоем. Старейшина отметил про себя: молодому человеку не хватает стыдливости, но зато в силе духа ему не откажешь. Такой добьется в жизни многого, но вот по прямой дорожке он пойдёт или по кривой, выбирать только ему самому.

С этого дня секта Сяояо, известная своим дружелюбием и искусством предсказания, приняла в свои ряды тайного ученика, найденного у реки Плача Призраков. Новый послушник сказал, что не помнит своего имени и ему дали новое — Цан Цзю Мин, что означало ярко-голубое осеннее небо.

После ванны из лечебных трав и душистого чая Тан Тай Цзинь почувствовал себя лучше. Чжао Ю гладил его по голове и добродушно приговаривал:

— Цзю Мин, у всех людей разное начало, но свой путь мы выбираем сами. Добро или зло, успех или разочарование — всё это в глубине твоей души.

Тан Тай Цзинь поднял на него глаза и, усмехнувшись про себя, ответствовал:

— Ученик внимает вашим мудрым словам. — И поклонился.

Для Тан Тай Цзиня пребывание в секте Сяояо было прекрасной возможностью восстановить свои силы и обрести бессмертие. Он спокойно размышлял о том, что наивные святоши, сами того не ведая, пригрели змею на своей груди, и как только он поправится, перебьет их всех без малейшего сожаления. Он даже представить не мог, что довольно скоро полностью изменит свое отношение к происходящему.

«Сяояо — секта дураков и её злой гений».

Тай Цзинь всегда восхищался бессмертными и хотел обрести вечную Ци, но не знал, как это сделать. В секте вполне могли быть старинные свитки, таящие сокровенные древние знания. Спросить о них он решил добродушного толстяка Цан Хая. Он нашел его аккуратно латающим изрядно поношенную одежду. Молодой человек, бросив на его работу косой взгляд, смиренно проговорил:

— Брат, мне стало лучше, и я хотел бы начать постигать азы учения.

Цан Хай, перекусив нитку зубами, улыбнулся:

— Не торопись, мой младший брат, ты ещё очень слаб, а постижение Дао требует много сил.

Тан Тай Цзинь, не отрывая взгляд от иголки в его руках, промямлил огорченно:

— Понимаю.

Прошло еще три дня, и он снова пришёл к Цан Хаю.

— Брат…

— Хорошо-хорошо, я научу тебя. Запоминай хорошенько.

Тан Тай Цзинь впился в него взглядом и приготовился внимать.

— Сядь в позу лотоса и успокой сознание, обретая безмятежность. Стукни зубами тридцать шесть раз и, переплетя пальцы обеих рук, обхвати ими затылок, затем плотно закрой уши ладонями и медленно вдохни девять раз. Это называется «обнять Куньлунь двумя руками». Левой и правой ладонями закрой уши, указательным и средним пальцем постучи себе по затылку, что называется «бить в небесный барабан». Затем опусти голову, поверни её влево, потом вправо, а плечами вращай вправо и влево, что называется «потрясти небесный столп»…**

Тан Тай Цзинь чуть не задохнулся от возмущения:

— Что это такое, брат?!

Но Цан Хай только покачал головой:

— Ох, не переживай! Я так давно не практиковал, что, кажется, забыл, как это делается.

Тан Тай Цзинь, подавив усилием воли приступ гнева, с чистым как нефрит лицом произнёс:

— Хорошо.

Через некоторое время братья Хай, Линь, Шу и Фэн*** собрались вместе, чтобы научить младшего, как привлечь Ци в тело.

Цан Хай заявил уверенно:

— Ну да, я всё правильно запомнил. Так и нужно делать.

Цан Линь возразил:

— Нет же, старший брат, сначала надо делать вот так.

Цан Фэн с ним согласился:

— Старший брат, Цан Линь прав. Неужели ты забыл, как надо привлекать Ци в своё тело? Ты три года этим занимался. Не зря наставник заподозрил, что твоя проверка на духовные корни была неправильной.

Толстяк покраснел от смущения и запыхтел:

— Младший брат, ты, главное, не теряй терпения!

В душе Тан Тай Цзинь кипел от гнева, но вида не показывал. Безмятежно глядя на своих горе-учителей, он с улыбкой проговорил:

— Хорошо!

Но про себя подумал: вот дерьмо!

Братья вспоминали формулу три дня, пока, наконец, не записали её более или менее верно. Обступив Тан Тай Цзиня, они оживленно галдели:

— Поверь, вот теперь абсолютно правильно! Мы на всякий случай уточнили у младшего дядюшки и у сестры Лань. Так что теперь учись быстрее, младший брат.

Тан Тай Цзиню с трудом сохранив невозмутимость, пряча ухмылку за смущённой улыбкой, скромно проговорил:

— Я всё понял, братья мои. Спасибо.

Он вытянул руку и над его ладонью появилось белое облачко чистой энергии.

Остальные только восхищённо заохали.

Цан Хай похлопал ученика по плечу:

— Поздравляю тебя, младший! По обычаю, тому, кто овладеет искусством концентрации Ци, полагается трёхмесячный отдых.

Тан Тай Цзинь оглянулся по сторонам и прочитал во взглядах собратьев помимо восхищения и радости изрядную долю зависти. Ему сразу же захотелось поубивать их всех одного за другим. Разглядывая его ауру, соученики задавались вопросом, почему она такая необычная… Но куда больше их занимал другой вопрос, о чем они тут же поведали своему новому другу:

— Эх, в неудачное время ты у нас появился! Через два месяца для всех новичков пройдет экзамен по Сутре сердца, и тем, кто его не сдаст, грозит наказание.

Цан Фэн, хитро улыбнувшись, наклонился к уху новичка и прошептал заговорщицки:

— Ты не бойся! Мы потихоньку подскажем тебе, и ты сдашь хорошо!

Сутра сердца Сяояо содержит сотни страниц священного текста, и запоминать его наизусть — головная боль каждого послушника.

В день испытания Тан Тай Цзинь, прекрасно запомнивший каждое слово учения, скрестив руки на груди, спокойно наблюдал, как остальные неофиты в сине-белой одежде послушников судорожно чешут в затылках.

Всё же секта, в которой он оказался, очень странная. Все собратья беспечны, духовно бедны и ленивы, как на подбор. Не лучше ли провалить экзамен? Тогда его исключат, он сможет найти школу и наставников получше.

Тан Тай Цзинь коснулся рукой лба и стёр из сознания всё, что выучил. Хай, Линь, Шу и Фэн по очереди подсказывали ему, но он упорно не замечал их стараний, блуждая взглядом по голубым небесам, заснеженным долинам и белым вершинам окрестных гор. В мире людей наступила зима.

Хотя секта Сяояо славилась снисходительным отношением к нерадивым ученикам и слабой дисциплиной, всех, кто провалил экзамен по Сутре сердца в течение пяти дней ожидало наказание. Каждый неуч получал по восемьдесят плетей.

Тан Тай Цзинь переоделся из сине-белой одежды послушника в любимую чёрную и замер у двери в ожидание прихода дядюшки, отвечающего за соблюдение церемоний и правил. Луна освещала мягким серебристым светом двор и раскидистые деревья. Он прислонился к косяку двери и молча смотрел вдаль, вспоминая ту, по которой он скучал уже много столетий. Где же на этом свете найти такое чудо, чтобы можно было воскресить её из мёртвых? В этой секте он подобных знаний точно не найдет.

Он прождал всю ночь, но лунный диск поблек в предрассветной мгле, а за ним так никто и не явился. Тогда он решил сам пойти к Скале Раскаяния у которой обычно проходила экзекуция. У воды он заметил силуэты четырёх собратьев. Даже шум водопада не заглушал их тяжёлые вздохи. Они мочили лоскуты ткани в ледяных водах и, прикладывая их к израненным кнутом спинам, обменивались возмущенными замечаниями:

— Дядюшка Цзин Синь такой суровый!

— Обязательно было бить нас так сильно? Я чуть не умер!

Цан Хай, звонко хлопнул одного из страдальцев по плечу и заметил:

— Хватит жаловаться. Всего-то по двадцать плетей на каждого. Одевайтесь быстрее, не то младший брат вас увидит.

— Эй, это же мне больно, а не ему!

Тем не менее, все поспешно оделись. Цан Шу заметил:

— Хорошо, что это не младший, мы-то толстокожие, вытерпим. Нам не привыкать.

— И то правда. Он ещё слишком молод и тело у него смертное.

Цан Хай отхлебнул из тыквенной бутылки и закивал, соглашаясь.

— Он только-только восстановился после травм! Ещё недавно лежал и пошевелиться не мог. Даже когда Цан Фэн рассказывал ему смешные истории из жизни собратьев в его глазах была лишь смертная тоска. Теперь он наш младший и мы должны его защищать!

Тан Тай Цзинь, наблюдавший эту сцену, повернулся и ушёл к себе. Но заснуть уже не смог.

На следующее утро к нему, ещё не успевшему позавтракать, пришёл Цан Хай и принес младшему поесть:

— Давай, братец, попробуй-ка эти тефтели!

Тут он обратил внимание на то, что молодой человек одет в чёрное.

— Братишка, а почему ты не в одежде послушника?

Тот, пробуя угощение, ответил:

— Я не люблю белый цвет.

— Что ж, чёрный тоже красивый и очень тебе идет. — Цан Хай улыбнулся. — Я позже вышью на твоей одежде символ нашей секты — серебряных рыбок.

Тан Тай Цзинь опустил голову и ничего не ответил. Старший слишком добр. Мягкий и податливый, как кусочек воска.

Потом он прошептал:

— Хорошо.

Цан Хай и в самом деле вышил ему серебряными нитями рыбок на одежде и даже на сапожках. Впервые за пятьсот лет Тан Тай Цзинь почувствовал искреннюю заботу о себе.

На следующем экзамене он выучил Сутру сердца Сяояо наизусть. Закончив читать старинный свиток, он посмотрел в бескрайнее голубое небо и подумал: «А секта дураков не такая уж и плохая».