Свет проклятых звёзд

Как договориться с врагом

Поездка утомила. Мотаться бестолку, не до конца понимая, зачем, было тяжелее, нежели лезть через неудобные перевалы. А кроме того, Хадор испытывал необъяснимую неприязнь к новому командиру Барад Эйтель. Дор-ломинский вождь много кого не любил, едва ли не половину всех знакомых искренне презирал за их слабость и мелочность, но никогда не задумывался об этом и не заострял на собственных чувствах внимания. Но с Варнондо так не получалось: этот эльф вызывал совершенно особенные эмоции — словно рядом находился не живой Нолдо со своими добрыми и злыми помыслами, а способная двигаться статуя. Это порождало совершенно необъяснимый суеверный страх перед эльфийским военачальником, и стыд за собственную слабость вырастал в ненависть к пугающему монстру.

В этот раз в кабинете командира крепости находился не только сам Варнондо, но и его светловолосый, совершенно не похожий на отца сын. Если бы о родстве не было сказано прямо при приветствии, Хадор никогда бы о нём не догадался. С гордостью посмотрев на Галдора — почти точную копию себя, вождь довольно улыбнулся.

— Всё, что делалось раньше, — без предисловий заявил Варнондо, смотря на людей совершенно равнодушно, — было бесполезно, а жертвы — бессмысленны, поскольку командование допустило серьёзный просчёт.

Изумление смертных воинов, похоже, позабавило эльфов, особенно младшего.

— Это ошибка того, кто признал вину и более не руководит делами армии, — продолжил говорить военачальник, — вас никто не порицает, ведь вы лишь выполняли неверные приказы. Я уважаю вас за то, что вы, не задавая вопросов, следовали по указанному пути, не отклоняясь от него. И теперь настало время побеждать, а не сражаться бесконечно. Теперь единственная цель ваших походов в Дор-Даэделот — поиск логова Моргота и изучение его. Нет смысла смазывать кожу обезболивающей мазью, если в теле застрял дротик с ядом, понятно?

Хадор кивнул, задумался.

— Но это приведёт нас в западню! — вдруг начал спорить Галдор. Эльф-сын удивился, а Варнондо отреагировал на удивление спокойно, лишь слегка склонив голову набок. — Если орки узнают, что мы ищем их владыку, они нарочно приведут нас в ловушку.

— Сделайте так, — серьёзно произнёс военачальник, — чтобы никто не узнал. Берёте пленных, допрашиваете и отправляете в Валинор.

Люди переглянулись.

— Вы можете обещать любые награды за сведения, ведь всё равно не сдержите слово. Пообещайте эльфиек каждому орочьему предателю, дюжину дюжин рабов, горы жрачки. Да хоть Сильмарили из короны Моргота! Что угодно!

Варнондо многозначительно посмотрел на сына, мол, видишь, как надо договариваться с врагами? Юный эльф кивнул. Показав на карту известной части владений Моргота, верный военачальник верховного нолдорана провёл рукой в сторону пустой части изображения:

— Видите, куда нужно идти? Не на исследованные территории, не используя привычные маршруты. Вы должны пойти новыми тропами — найти или проложить их. И чем больше встретите сопротивления, тем крепче должна быть уверенность в правильности направления. Вы же понимаете, что охраняют только по-настоящему ценное.

— Но ведь Моргот не нуждается в защите от нас! — снова заспорил Галдор. — Ни одному человеку не под силу нанести ему урон, и победить его способен лишь Истинный Король. А его с нами нет.

— Да, — согласился Варнондо, ничуть не смутившись. — Всё так. Вы можете победить армию Моргота, но не его самого. Однако Моргот — трус, как и все подлецы и предатели. Он прячется, потому что боится вас. Боится вашего вождя, ваших героев. Если вы его найдёте, то по вашим следам придёт Истинный Король, и тогда Морготу конец.

— Мы найдём его, — заверил Хадор, стыдясь речей начитавшегося эльфийских сказок сына. — Или погибнем в попытках исполнить волю короля.

— Найдите Моргота, — командир крепости подался вперёд, оперевешись на стол. — И получите любые богатства, какие захотите. Поймите простую истину: повергнем Моргота — станем королями Арды. И я не преувеличиваю.

***

Брегиль зашла в кладовку и посмотрела на оставленное в сторону ведро, с которого сняли хлипкую ручку. Отряд Арахона ушёл на север, и теперь аданет терзалась чувством вины перед Торгором, с которым так и не простилась. Может, это к лучшему, но на сердце ощущалась тяжесть. Зато Лориан заметно подобрела, когда стало некого делить. Слишком красивая для смертной знахарка однажды смешала какое-то зелье с вином и пригласила всех женщин госпиталя немного отдохнуть. Поначалу Брегиль боялась пробовать незнакомое пойло, но соперница предложила ей самой выбрать бокал, самой налить и удостовериться, что все пьют без страха.

«Мужчины воюют, — певуче заговорила Лориан, первой отхлебнув свой напиток, — а это значит, что в любой момент нам могут привезти полумёртвых людей, которых мы обязаны спасать. Считайте, что это сегодняшнее застолье нужно для заключения перемирия».

Пойло и правда оказалось вкусным, пьянило незаметно, зато прекрасно поднимало настроение и помогало просто полюбить всех вокруг и жизнь в целом. Брегиль помнила, как вдруг ей показалась красивой даже старуха-поломойка, горбатая и беззубая, как захотелось обнять Лориан, словно потерянную сестру, как мысли о странных письмах отца перестали тревожить.

«Знаете, о чём я мечтаю? — принялась откровенничать после третьего бокала зачинщица застолья. — Я хочу уехать на юг, на дориатскую границу. Рассказывают, будто живёт там особенное племя, где незамужняя женщина может быть вождём. Я слышала от торговок и читала в книгах о народах Белерианда, что жила около Тайного Королевства великая воительница. Халет звали её. Она защитила своё племя от орков, сплотила людей, когда, казалось, надежды уже не было. Она отказалась стать женой эльфийского короля, потому что хотела быть свободной! Я восхищаюсь ей. Давайте выпьем за великую Халет!»

Брегиль удивилась, насколько сильно разнился рассказ отца и записи в книгах Белемира о племени Халадин с тем, что говорила Лориан, однако промолчала, поскольку не хотела ввязываться в спор и рушить чьи-либо мечты. Какая разница, в конце концов, кем была Халет? Главное, что память о ней вдохновляет и ведёт по жизни.

«Халет была свободной сердцем! — восхищалась знахарка, допивая четвёртый, а потом и пятый бокал. — А мы вечно ищем клетку поудобнее, да ошейник покрасивее. Вот скажите, аданет, что могут дать нам мужчины, кроме конуры с миской и цепи?»

«То, что тебе природой положено, — усмехнулась пожилая женщина, раскрасневшаяся от хмельного напитка. — Всё откладываешь рождение детей, а напрасно. Ребёнок — единственное, чем мужик может осчастливить».

Брегиль вздохнула. Другие женщины боятся «принести в подоле», а ей бы хотелось забеременеть от любимого, чтобы его заставить жениться, но ведь Арахон делает всё, чтобы не обзавестись нежелательным потомством!

«Ой, мать, — Лориан хлопнула себя по лбу, — не начинай! Не рассуждай, словно эльфийка из Барад Эйтель! Ты не хуже меня знаешь, что дети — не всегда и не для всех счастье. Родишь больного или урода — и страдай до конца дней своих!»

«А надо смотреть, от кого рожаешь! Если в семье были уроды, не связывайся».

«Уроды в семье есть у всех».

Брегиль вздохнула, взяла тряпку, бросила в ведро с надёжной ручкой. Пора мыть полы. В памяти то и дело всплывало начало разговора за бокалом чего-то там с вином: «В любой момент могут принести умирающих».

То ли со страхом, то ли с вожделением, аданет представляла, как в госпитале оказываются два её мужчины, обоим нужна помощь, и Брегиль понимает, что успеет спасти лишь одного из них. Кого же выбрать? Какими глазами посмотрит обречённый на смерть? С какими мыслями уснёт навсегда? Как потом будет вспоминаться? Станет являться в кошмарах? Или позволит себя забыть? И кто из двоих лучше живым, а кто — заставляющим страдать сном?

Отмахнувшись от нехороших мыслей, дочка Брегора пошла за водой. Опять кто-то ругался на цветущий канал, кто-то спорил о величии гномьих королей, кто-то ругал Моргота. Впрочем, как всегда.

И даже чёрный дым над вражеской землёй не поменялся. Интересно, каким был бы Железный Хребет без этой пелены? Вот бы однажды увидеть!

Вот победим Моргота…

***

Переход через тайный перевал показался страшным сном. Ничего плохого не случилось, но ощущение неминуемого нападения чудовищ не покидало. Торгор старался отвлечься на тяжёлую работу — тянуть вверх и удерживать при спуске бочки с водой и мешки с провизией.

— Не надорвись, приятель, — то и дело напоминали соратники.

Но молодой адан не боялся перетрудиться. Лучше пусть руки и ноги болят, чем трясутся от страха.

Может быть, со временем удастся научиться скрывать постыдные чувства. Может быть. У других же получилось. Скорее бы уже!

***

Хлопая перепончатыми крыльями и нарочно привлекая к себе внимание, чёрная летучая мышь размером с голубя подлетела к копавшемуся в заброшенном карьере орку. Морготов воин сразу понял, что означало это появление.

— Дырявые прикатили! — рявкнул он, ехидно скалясь. — Пора их поиметь!

Оторвавшись от поисков угля, голубоглазый бритый полуорк гыкнул. Горящие Дрочи говорили, что надо всех дырявых гнать на плато, поручили это даже кому-то, но то войско то ли перепилось, то ли перебило друг друга, то ли разбежалось. Теперь дырявых гнать надо всем. Но в этот раз припёрлось вроде немного, значит, можно просто перебить.

Но сначала…