Свет проклятых звёзд

Бездари-Нолдор

Найти каменоломню на берегу реки оказалось несложно, подходящих для строительства деревьев тоже было немало в ближайшем пролеске, поэтому пришедшие на помощь племени Халет Нолдор быстро взялись за работу, однако дикари сразу стали с подозрением смотреть на чужаков, сторониться, шептаться, и когда эльфы поставили для себя временное жильё, к ним подошла целая делегация весьма недовольных женщин разных возрастов с очень красноречивыми выражениями на лицах.

Подданные короля Морифинвэ догадывались, что бояться им нечего, однако всё равно стало не по себе. Переглянувшись, эльфы по-доброму улыбнулись, как улыбаются озлобленной собаке со словами: «Хороший пёсик». Дикарки, похоже, что-то заподозрили и стали выглядеть ещё более угрожающе.

— Ты неправильно делаешь! — заявила та, что называла себя Халет, ткнув пальцем в Нолдо, назначенного ответственным за стройку.

— Что именно? — искренне удивился эльф.

— Что слышал! — сплюнула женщина, многозначительно почесалась, и остальные соплеменницы с уважением и согласием закивали.

— Я не понял, что именно делаю не так, — терпеливо пояснил эльф.

— Всё, — авторитетно заявила Халет. — Если собрался строить нам такое же дерьмо, как себе, — она указала на временные жилища, — то лучше не берись делать, раз не умеешь. В этом дерьме жить нельзя!

— Но почему? — с трудом сдерживая смех, уточнил подданный Карнистира.

— Потому что это дерьмо. Нормальные дома так не строят.

— И как же сделать нормальный дом? — в голове Нолдо, всю юность занимавшегося достраиванием и перестраиванием тирионского дворца, всё перемешалось.

— Не так, как ты, криворукий!

Упрёк стал настолько неожиданным, что давно сложившаяся картина мира рухнула и разбилась вдребезги. Эльф был не в состоянии понять, как можно не видеть очевидных преимуществ каменных и деревянных домов в несколько этажей перед землянкой или шалашом.

Однако ответ пришёл сам собой: женщины, явившиеся с обвинениями, были в основном немолодые. Общаясь с гномами, жители Таргелиона заметили, что чем старше наугрим, тем агрессивнее они воспринимают что-то новое и незнакомое. Видимо, с Младшими ситуация схожая.

Потрясённый, что его искусство не поняли и не приняли заранее, даже не увидев, Нолдо проглотил обиду и кивнул:

— Хорошо, покажите мне ваше жильё, чтобы я повторил то же самое.

Женщины начали ухмыляться, в глазах появилась уверенность, что чужаки растоптаны, поскольку не смогли обмануть умное племя и подсунуть халтуру, а ещё эти бездари такие смешные — надеются ПОВТОРИТЬ дома халадинов! Ну-ну, пусть попробуют и поймут, какие были самонадеянные!

Понимание ситуации заставило умилиться, Нолдор заулыбались.

— Я ещё ни разу в жизни не строил землянки, — сказал один аманэльда другому, оба постарались не смеяться.

Дикарки, гордые собой, пошли вперёд. Смотря на женщин, едва прикрытых грубым тряпьём и шкурами, увешанных некрасивыми бусами из неаккуратно выделанной кости, зубов и ракушек, кривоногих, с чересчур округлыми суставами, сутулых и беззубых, с редкими седеющими волосами, эльфы испытывали глубокое сочувствие к этим существам, не знавшим нормальной жизни, никогда не евшим досыта, вынужденным всех считать врагами. Пока племя жило обособленно, и не возникало нужды тесного общения, беды Младших оставались незаметными, к тому же эльфы помнили, какими пришли на Аскар одни из предков халадинов — это были вполне развитые и здоровые мужчины и женщины. Как же так вышло, что всего за сотню лет произошёл столь чудовищный упадок? Похоже, обосновавшееся на юге Таргелиона первым дикое племя не стало развиваться, догоняя тех, кто умнее, а потащило новоприбывших вниз, на свой уровень.

Осознавать такое было крайне неприятно.

Путь до ближайшей показательной землянки, заполненный неприятными размышлениями, прошёл быстро, и к реальности вернуло гордое: «От оно!»

Халет подбоченилась и указала мощной, как у мужчины, рукой на землянку, а потом — на два шалаша из палок, глины, соломы и шкур. Тяп-ляп и готово. Нолдор покачали головами, вздохнули. Действительно, зачем тратить время и силы на срубы и камень, если можно просто накидать всего подряд друг на друга и заниматься чем-то более интересным?

Переглянувшись, эльфы поняли друг друга без слов: мастерам захотелось показать, как выглядит нормальное жильё, объяснить, к чему необходимо стремиться…

Наверное, Валар чувствовали то же самое, встретив недоверие первых Эльдар на берегах Куивиэнэн.

— Если не будет приказа короля, — тихо сказал один из Нолдор, — мы не начнём обучать Младших. Мы просто сделаем для них то, что они просят, и уйдём.

— Из халадинов могут получиться неплохие воины, — не согласился другой. — Владыка Карнистир должен знать, как они сражались.

— И когда король даст добро, мы возьмём трёх послов…

— В Валинор.

— В Валинор.

Эльфы посмотрели друг на друга и грустно рассмеялись.

***

— Возможно, мой вопрос неуместен, — ногродский казначей осмотрел пологи и потолок шатра, — но хотелось бы понять, как долго наши встречи будут проходить в лесу? Я уже далеко не юн, чтобы позволять себе столь долгие прогулки.

Карнистир мысленно проклял наступающие холода.

— С первыми морозами сделаем перерыв до тепла, — уклончиво ответил он, думая, что для подданных не составит труда вести беседы вне города, и если что-то решится в отсутствии гномов, это уже проблемы Дурина, а не Карантира.

— Тогда необходимо обсудить один важный для моего народа вопрос. Серебро. Митрил. Его поиски продолжаются, цена растёт…

— Растёт цена на то, чего нет? — хмыкнул таргелионский разведчик. — Опасное у вашего народа увлечение, которое, однако, я не осуждаю.

— Цена растёт, и когда драгоценный металл найдут, — невозмутимо продолжал казначей, — богачом станет любой, у кого есть даже одно кольчужное колечко из митрила.

— Я помню договорённости, — Морифинвэ напрягся до дрожи, — и для меня не существует необоснованного роста цен, поскольку для Дурина есть уже найденные и отвоёванные ресурсы, которые мне достались слишком дорого, однако я веду расчёты честно.

— Нет, — подал голос смотритель главной гелионской переправы, — нет, эльфы не подвержены митрильному безумию! И мой король Карнистир тоже.

— Эльфы и безумие, — Феаноринг криво усмехнулся, — несовместимы. Безумие есть глубочайшее непоправимое искажение. Но мы отвлеклись.

— Именно, — разведчик взял одно из писем, лежавших рядом с бокалом вина, — с южной границы пришли интересные для нас новости. Дикари, ныне называющие себя племенем Халет, пять дней и ночей сдерживали натиск орков, многократно превосходивших числом и гораздо лучше вооружённых. Думаю, вы все меня уже поняли.

Глаза находившихся на совете эльфов и гномов жадно загорелись. Невысказанная, однако и без того очевидная идея выглядела гениальной. Вот он — способ сокращения расходов на охрану Тракта, теперь удастся увеличить численность стражи главного торгового пути без ущерба казне, а заодно получится поставить на место вояк, требующих больше мирианов за службу.

Племя Халет — сокровище, столько лет провалявшееся в грязи, никому не нужное. Но теперь всё изменится.

***

Ветер запутал в чёрных с лёгкой проседью волосах жёлтый сморщенный листок, и женщина-вождь, ругаясь, тряхнула головой. Холодало, поэтому Халет сильнее прикрывала тело шкурами, под которые надела орочий поддоспешник. Выстиранный.

— Ваш глава хочет меня видеть? — подбоченилась она, глядя на прибывших Нолдор. — Так чего ж не приехал? С какой радости я должна куда-то мотаться, бросать моих людей? Мы ещё не всех отыскали по лесам, кто от врагов прятался. До зимы не найдём, и всё, не жить им. Не до главы вашего мне.

Нолдор переглянулись, серьёзно закивали.

— Наш глава тоже очень занят, — сказал посланник Карнистира, — но если ты поедешь к нему и расскажешь о своих бедах, получишь помощь. И ценные дары.

В тёмно-карих глазах вспыхнула детская радость обещанию сладостей. Эльфы снова посмотрели друг на друга, представляя, сколько работы предстоит умелицам из «Мастерской Очарования», чтобы привести дикарей в более или менее приемлемый вид для встречи с нолдораном Морифинвэ Феанарионом.

Но все в Таргелионе знали — эти эльфийки умеют творить чудеса.