Высшая точка безумия
События последних полутора дюжин лет многим казались нарастающей лавиной безумия, и теперь Тэлуфинвэ думал, был достигнут апогей всеобщего сумасшествия.
Оказавшись в трюме корабля отца в качестве заключённого под сражу предателя, младший Феаноринг видел смятение на лицах тех, кому пришлось выполнять роли тюремщиков для своего принца и Тэлери, с которыми только-только наладили отношения, обучились у них управлению кораблём, стали общаться почти по-дружески.
«Отец не станет казнить всех без разбора», — думал Тэлуфинвэ, сев у стены, подальше от остальных заключённых. Он сомневался, что Нолдор осмелятся связать его или наказать за разговоры с Тэлери, но проверять свои догадки желания не было.
Время тянулось медленно, неизвестность угнетала. Сын Феанаро всё ещё надеялся, что отец проявит к нему милосердие, не допустит нового кровопролития… И вздрогнул всем телом, когда в открывшейся двери с факелом в руках возник король Куруфинвэ. Один. В парадных доспехах и алом плаще.
Тэльво вскочил на ноги.
— Оставьте нас, — спокойно произнес Феанаро страже и, дождавшись исполнения приказа, встал так, чтобы его сына было видно другим заключённым. — С тобой хорошо обращались, Тэлуфинвэ?
— Да…
— Рад слышать.
Феанаро сверлил сына испытующим взглядом, от которого все внутри переворачивалось.
— Тэлуфинвэ, ты остаёшься при своём мнении? Готов отречься от меня и умереть вместе с предателями?
Король говорил громко, его слышали все сидящие в трюме Тэлери.
— Да.
— Хорошо. В таком случае, мои слова тоже остаются в силе. Но в виду твоих заслуг в битве в Альквалондэ я не стану позорить доблестного воина публичной казнью.
Феанаро откинул плащ, достал из ножен короткий кинжал и протянул сыну.
— Сделай это сам.
Тэлуфинвэ почувствовал, как дрожат губы. И руки. Гордость не позволяла отступать, просить пощады или пытаться выкрутиться. К тому же… Лучше умереть сейчас и не видеть, как Иримэль…
Было очень стыдно за покатившиеся по щекам слёзы, и чтобы не позорить себя ещё больше, Феаноринг взял кинжал и, приставив к груди между ребрами, зажмурившись, резко надавил.
Разломившийся у самой рукояти клинок упал на пол, оставив на рубашке едва заметный разрез, а на коже — неглубокую ранку. Ошарашенный эльф посмотрел себе под ноги, задыхаясь и дрожа всем телом.
Подняв глаза от сломанного кинжала и выронив рукоять, Тэлуфинвэ понял, что отца рядом уже нет. Лишь хлопнула дверь трюма, снова вошли охранники. Один из них быстрым движением подхватил обломки клинка и унёс. Второй внимательно всмотрелся в лицо шокированного Феаноринга, видимо, проверяя, в порядке ли он. И никто не проронил ни слова.