Свет проклятых звёзд

Лучшее место для тайного свидания

Восхищённых коротких писем снова была гора. К ногам певицы с белоснежными волосами падали шёлковые цветы, признания в любви, угощения в красивых обёртках, украшения и даже расшитые накидки. И всё ещё незамужняя племянница главного советника короля Тингола с радостью пользовалась благосклонностью публики.

Нимродель снова затмила всех: и Даэрона, и его подражателей, и даже весёлые гости-наугрим признали: плясать под музыку Белой Звёздочки можно сколь угодно, пока ноги держат. А перестанут держать — сядем и будем махать руками, косами, бородами, а, главное, подпевать.

Менегрот веселился. В подземной столице Дориата праздновали День Воссоединения короля и народа, вспоминали, как много лет назад, после долгих безнадёжных поисков обрели не только владыку, но и владычицу, благодарили Мелиан за добродетель и помощь. Ни Ольвэ, ни Эола, разумеется, не упоминали вслух, однако по глазам некоторых ногродских мастеров было видно — они друга забывать не собираются, а молчат лишь из вежливости.

Служанки спешно помогли Нимродель собрать дары и отнести в её покои. Девушка знала: дядя спросит, кто предлагает его любимой племяннице брак, будет настаивать на самом выгодном варианте, но сама певица не хотела выходить замуж. Очевидно ведь, поклонников и даров сразу заметно убавиться, и Даэрон снова окажется любимцем публики, а Нимродель славой делиться не желала.

Записки, записки, записки… Перед глазами вставали восхищённые лица тех, кого она узнавала по подписи, остальных же выдумывала. Нет, никто из этих эльфов не хорош достаточно.

Вдруг одна записка из вороха привлекла особое внимание — послание оказалось написано не на дориатской бумаге, а на тончайшей коже, причём сразу определить, какого животного, не вышло.

«Я не смогу ждать тебя вечно у границы — меня заметят, — гласили написанные узнаваемым почерком слова. — Две дюжины дней, не более. Умоляю — приди, покажись хоть на миг. Я проделал этот путь только ради тебя».

На обратной стороне находилась карта с указанием места встречи.

Сердце Нимродель пропустило удар. Спрятав послание в ящик с гребнями и шпильками — туда точно не станет заглядывать дядя, эльфийка ощутила бурю противоречий. Разумеется, Амрот, сын Амдира, кем бы он ни был сейчас, тоже не подходил вольнолюбивой певице в мужья, а, учитывая, что его семья ушла из Дориата вместе с голодрим, ситуация становилась совсем отвратительной, но Нимродель ничего не могла с собой поделать: ей стало страшно любопытно взглянуть на давнего воздыхателя. Он ведь, действительно, проделал огромный путь ради неё! Это очень льстило.

Однако эльфийка совершенно не представляла, каким образом может покинуть Менегрот. Что сказать родителям и, особенно, дяде? Хочет отправиться за вдохновением? Возможно. Но как пойти без нежелательного сопровождения? Кому можно доверить тайну?

Конечно, можно взять Митреллас и сказать, что зайдут в гости к Неллас, вместе будут петь песни и сплетничать, поэтому мужчинам нет смысла сопровождать королевскую советницу. С другой стороны, всё равно от всевидящего взгляда королевы не укроется ничто, однако вряд ли Мелиан расскажет Саэросу о тайных делах его сродницы. В конце концов, встреча может быть и случайной. Подумав ещё некоторое время, Нимродель пришла к выводу, что отправляться как бы в гости вдвоём с подругой — лучшее решение.

Не будучи затворницей, певица, однако, редко уходила далеко от центра столицы, и новое небольшое путешествие действительно вдохновляло. Когда дорога пошла вверх к мосту через могучий Эсгалдуин, сердце восторженно затрепетало.

— Мы взлетаем, Митреллас! — рассмеялась племянница Саэроса, вскидывая руки и пускаясь бегом по ажурным мраморным плитам. — К самым высоким звёздам! Один взмах, и…

— Мы в лодье Тилиона! — подхватила настроение подруги Митреллас.

Одетые по-походному эльфийки, с небольшими сумками за спинами поспешили к дверям, открывавшим путь наволю.

Лишь ступив на камни моста, Нимродель схватила Митреллас за руки, закружила в танце. Вокруг была тихая, звенящая трелями соловьёв звёздная ночь; сиреневая, чёрная, лиловая и зелёная листва практически не трепетала, лишь воды Эсгалдуина шумели в такт щебетанию птиц.

— Где-то в ладонях тьмы Эа затерян наш мир, — запела Нимродель, — в нём тишина, колдовство и ярчайшие звёзды.

Взмах до Луны —

Крылья бабочек так холодны!

Прячутся тени в сиянье застывших равнин,

Тают в оттенках эмоций.

Мост промелькнул под ногами, мягкая бирюзовая трава обняла стопы, пробралась к оголённой коже между лёгкой обувью и штанами. В ветвях захлопали крылья крупной птицы.

— Взмах до Луны — словно вязкий безумный кошмар.

Так непривычно лететь, боль пульсирует в крыльях.

Взмах до Луны —

Паутину плетут звуки арф,

В пальцы впиваются струн их жестокий металл,

Ноты рассыпались пылью…

Ни одно облако не загораживало Итиль, лишь Завеса Мелиан слегка рассеивала серебристое сияние. Дороги впереди не было, но девушки хорошо знали, куда надо идти. Танцуя между могучими древними и тонкими юными стволами, подруги продвигались в сторону одинокого жилища.

— Не испугает тяжёлая поступь зимы,

В лучшее верить — вот то, что всегда остаётся.

Что бы в себе не таили зловещие сны,

Знает душа —

Крыльев взмах нужен ей до Луны.

Знает душа —

Крыльев взмах нужен ей до Луны,

А там дотянусь и до Солнца.

До цели подруги добрались к полудню. Рассеянный приглушённый свет Анар золотил кроны по-разному: одни становились живее, ярче, другие же, наоборот, начинали казаться бумажными. На таких деревьях практически никогда не селились птицы и зверьки, что наводило на мысль об их иллюзорности. Или, вероятно, древние исполины были мертвы.

Дом кареглазой эльфийки по имени Неллас находился на краю леса у ручья. Здесь, наоборот, кипела жизнь: одинокая дева кормила всех подряд, поэтому к её крыльцу слетались, сбегались и сползались самые разные обитатели чащ.

— Вас тоже угостить? — стоя среди галдящих птиц в простом платье, положив зерно в неукрашенный передник, Неллас улыбнулась гостьям.

— Только не просом, хорошо? — рассмеялась Митреллас, однако хозяйка равнодушно пожала плечами, мол, ну и зря, и отправила в рот несколько зёрен.

— На самом деле, — Нимродель многозначительно указала на сумку, — мы сами тебя угостить собирались. У нас есть ореховые пироги.

Неллас разом высыпала всё просо под ноги, отряхнула платье и поманила подруг в небольшой дом между двух могучих ясеней. Оказавшись за длинным узким столом около открытого окна, певица осмотрелась, будто ожидая слежки.

— Мне нужна помощь, подруга, — Нимродель прищурила глаза. — Мне очень нужно отлучиться, одной, тайно. Прошу, если вдруг кто-то спросит тебя, скажи, что я гощу у тебя вместе с Митреллас!

— Мне не трудно сказать кому угодно и что угодно, — хозяйка налила гостьям нечто ароматно-хмельное. — Жизнь не имеет смысла, поэтому я не вижу причин отказать. Может быть, ты подвергнешь себя опасности, но это не имеет значения. Знаете, жизни ничто не придаёт смысла: ни любовь, ни дружба, ни семья, ни искусство, ни увлечения. Продолжать жить или нет — лишь наш выбор. Хочется — живём. Нет — не живём. Но почему-то нас все постоянно заставляют желать каких-то достижений. Зачем, девы? Ни одна картина не вечна! И несчастный художник обречён видеть её увядание, печалиться сердцем, стараться удержать и воссоздать ускользающее великолепие. Мгновения счастья не повторить, но зачем-то влюблённые снова и снова пытаются это сделать. Жизнь бессмысленна, и если она не нравится такой, как есть, лучше не жить вовсе.

Не до конца поняв смысл сказанного, девушки попробовали необычное вино. Нимродель посмотрела за окно на играющих птиц и зверьков. Каждый раз, общаясь с выросшей среди Тэлери Мориквэндиэ, Нимродель вспоминала давно придуманную песню, которую, однако, почему-то не решалась исполнить для Неллас, хоть и понимала — она не обидится.

«Стою, пою, а кто-то ест, а кто-то спит.

Стою, пою, а свет то гаснет, то горит.

Всё хорошо, и мне не надо

Ни волноваться, ни спешить.

Стою, пою. Пусть кто-то смотрит на меня,

А я пою. Мне в жизни нечего менять,

И всё вокруг идёт, как надо,

Давно успела я понять:

Не лезь на самый верх, не опускайся вниз,

Всего на свете не успеть.

Кого-то манит вверх, кого-то тянет вниз,

А мне приятно просто петь.

Сижу, пою, а мимо время, как река.

Сижу, пою, а надо мною облака,

И всё вокруг идёт, как надо.

Во всяком случае пока.

Лежу, пою. На это стоит посмотреть!

Лежу, пою, хотя могла бы и взлететь,

Но мне и здесь совсем неплохо

Стоять, сидеть, лежать и петь».

— Я пойду. Постараюсь вернуться быстрее, — певица проверила сумку.

— Если встречаешься с кем-то, кого в Дориате ждёт наказание, — чёрные глаза Неллас стали жуткими, — иди с ним в Бретиль. Скажешь, что учишь людей грамоте, а этот эльф там просто случайно оказался. Я бы тоже прогулялась до рощи. И Митреллас, думаю, не отказалась бы. Мы бы подтвердили, что ты с нами, а не с этим преступником.

Нимродель посмотрела на хозяйку дома, ахнула и крепко обняла.

— Спасибо, Нел. Ты — гений.

Примечание к части Песни:

«Взмах до Луны» гр. «Save my name»,

«Стою, пою» В. Сюткин