Свет проклятых звёзд

Часть первая: Сияние Эпохи Древ. Главный герой

— В любой сказке, сынок, есть главный герой, и в зависимости от морали он будет наделён различными качествами. Если сказитель хочет показать мудрость и благодетельность своих Владык, герой окажется смешным и бестолковым, по своей глупости обязательно попадёт впросак, но непременно будет спасён и в итоге наделён мудростью и благодетельностью. Если необходимо вразумить детей, показав результат опасного непослушания, герой предстанет агрессивным бунтарём, неблагодарным и высокомерным.

— И что же с ним будет? — золотоволосый синеглазый ребёнок, сиявший волшебным светом Благословенной Земли, как и все родившиеся в Валиноре эльфы, испуганно посмотрел на отца-короля, потом — на маму.

— Его не получится вразумить, Арьо, — очень мило улыбнулся третьему из сыновей владыка Финвэ, как бы нечаянно поправляя пышные сине-сиреневые рукава роскошного платья. Изящную серебристую вышивку по краю ткани не смогла бы повторить ни одна мастерица, кроме, возможно, самой Валиэ Вайрэ, чья лучшая ученица и украсила королевские одеяния многие годы назад.

— И что же с ним станет? — принц прижался к маме-королеве, на которую был очень похож и лицом, и волосами.

Король народа эльфов-Нолдор задумался, мечтательно улыбаясь, словно уже размышляя о чём-то другом, поднял голову. Чёрные волосы, очень длинные и завораживающе вьющиеся, заскользили по лоснящейся ткани, серебряное шитьё заиграло среди кудрей небесными звёздами, словно напоминая о давно не виденном эльфами изначальном тёмном куполе над головой.

Где-то там, далеко за Морем, так и остался вечный сумрак, а здесь, в Дивном Валиноре, Священном Амане, всегда светло от животворящего сияния двух Древ: серебристого Телпериона и золотой Лаурелин.

И звёзд в небе не видно.

— В одной жуткой земле, окружённой ядовитой водой, в которую нельзя даже наступить — не то что пить! — жило большое племя пушистых милых зверьков-нимбиньяр, — заговорил нолдоран Финвэ, взяв за руку супругу. — И были эти чудесные создания самыми слабыми и глупыми из всех, селившихся на той страшной территории. Ещё там жили огро-омные чёрные-рогатые-крылатые кони, и похожие на ящеров горгульи, и нечто среднее между львом, летучей мышью, крысой и слоном! Грифоны разные, тролли, огры, размером со скалу…

Маленький Арафинвэ закрыл ушки ладонями.

— Дорогой супруг, — осуждающе нахмурила брови королева Индис Ингвиселер, — Владыки Амана пригласили нас в гости в дивный дворец на священной горе Таникветиль не для того, чтобы здесь, среди оживающей в каждой прекрасной картине, каждой изящной статуе истории Арды, ты пугал своего младшего сына страшными выдумками о чудовищах.

— Это же сказка, драгоценная моя, — мелодично рассмеялся Финвэ, сняв с головы тончайшей работы серебряный со звёздами венец и примерив на сына, золотые волосы которого украшали подвески из натуральных голубых топазов. — Я лишь хотел сказать, что в это жуткое место, населённое чудовищами и глупыми несчастными пушистиками, однажды пришли светлые Владыки — сильные, смелые, прекрасные! Они выбрали по цвету меха трёх вождей-нимбиньяр: чёрного, белого и золотого и наделили их мудростью, храбростью и благодетельностью, чтобы эти главные герои-самцы облагородили остальных нимбиньяр, оставили многочисленное потомство, но главное — убедили, что далеко за ядовитой водой есть прекрасная, светлая и безопасная земля. Понимаешь, сынок Арьо, к чему я это всё рассказал? Одни стали мудрыми и спаслись, а другие так и остались глупыми гордецами и сгинули во тьме.

— Зачем это ребёнку? Зачем это говорить здесь? — недовольно подняла глаза королева. — Дома сочиняй, что хочешь, но во дворце Валар, прошу, оставь свои фантазии.

— А что не так? — Финвэ отошёл от семьи, встал около огромной живой лепнины, изображавшей момент видения Творцов мира, когда призрачный шар превратился в материальную плоскую Арду, сплетённую из Тем Изначальной Песни в бесконечности Эа. — Разве я недостаточно усердно прославляю Валар? Чему-то не тому учу сына?

Королева народа Нолдор со вздохом закрыла глаза, погладила Арафинвэ по увенчанной отцовской короной голове.

— Дома тоже везде присутствуют Айнур, как и здесь, — нолдоран пошёл вдоль коридора, стены которого таяли в бесконечной сияющей серебром и золотом высоте, — цветы, бабочки, птицы — любое существо или вещица может оказаться одним из помощников Творцов! Мы живём на их земле, и неважно, в каком месте находимся, о нас везде заботятся одинаково.

— А как всё-таки правильно, мама? — вдруг спросил принц, подняв на Индис любопытные глазки. — Тирион или Сирион? Как называется наш город?

— Ты можешь говорить, как тебе нравится, мой дорогой, — улыбнулась королева.

— Сирион, — неожиданно твёрдо произнёс Финвэ, резко обернувшись. — И не надо хвататься за прошлое, моя драгоценная супруга. Оно мертво.

***

— Тирион опустел без тебя, — полушёпотом сказал высокий статный эльф с горящими испепеляющим огнём серыми проницательными глазами и чёрными волосами, таинственно блестевшими в успокаивавшем золотистом полумраке сада. — Может быть, уже все оставили надежду на твоё возвращение и постарались выбросить из памяти событие, мешающее считать Землю Валар абсолютно счастливой, но я помню. И мой род помнит тебя, мама.

Среди резных расписных сводов очень необычной спальни стояла роскошная постель, озарённая через огромные окна сиянием Древ Валар, только свет всегда был приглушённым, чтобы в Садах Вала Ирмо любой желающий мог отдохнуть и утешиться.

Создатели Арды сначала были уверены, что эльфам в Валиноре не потребуется исцеление ни телесное, ни духовное, однако все три народа, пришедшие в Благословенный Аман, принесли с собой память о тёмных временах сумрачной родины, о потерях и страхе. Супруги-Валар Ирмо Лориэн и Эстэ охотно взялись помогать скорбящим, создав дивные тихие Сады без тревог и забот, куда приходили за советом и утешением, чтобы после отдыха и спокойных размышлений уйти счастливыми.

И лишь одна эльфийка-Нолдиэ, первая супруга короля Финвэ — Мириэль Териндэ заснула здесь навек, оставив мужа и сына терзаться чувством несправедливости, потери и вины.

— Я храню традиции семьи, амил, чего бы мне это ни стоило, — продолжил говорить безучастной матери, укрытой расшитыми алыми шелками, Феанаро Куруфинвэ, — я буду защищать память о тебе, даже если отец предаёт её. Знаешь, больше нет единого Дома Финвэ и никогда не будет. Нас теперь трое принцев-Нолдор, поэтому и Домов три. Я люблю отца всем сердцем, но не могу позволить считать своей семьёй тех, кто называет тебя Сериндэ! Что за младенческое сюсюканье? Это не развитие языка Квэнья! Это разложение! Гниение, которого, по словам Айнур, в Валиноре нет! Не позволю! Кто не хочет работать над собой, больше никогда не получит доступа к моим трудам! Я вывез все книги моего авторства из тирионской библиотеки и построил свою, куда есть доступ только у моих единомышленников! Лингвистические исследования, технология выращивания кристаллов в росе Древ, изготовление светильников и Видящих Камней — всё это больше не достанется полубратьям! Если сыны Индис идут по пути уничтожения языка, это их выбор, но для сына Мириэль они больше не родня. Я знаю, ты не осудила бы меня, амил. Ты бы меня поддержала.

Первая королева Нолдор осталась безмолвной и безучастной. Посидев ещё некоторое время в молчании рядом с постелью, Феанаро поцеловал мать в прохладный лоб, тронул белоснежные волосы и быстро пошёл прочь из спальни.

Золотое свечение Древа Лаурелин сменилось серебром Телпериона. Сады Лориэна заискрились свежей кристально-чистой ароматной росой, одной капли которой хватило бы, чтобы напиться, однако старший сын нолдорана Финвэ даже не взглянул на сверкающую волшебную влагу: доверия к Вала Ирмо и Валиэ Эстэ у эльфа давно не было.

***

— Тебя что-то тревожит, супруг?

В комнате были плотно закрыты шторы, в пропахшем воском сумраке горели свечи.

Эльфийка с сияющими нитями кристаллов, вплетёнными в чёрные волосы, осторожно подсела к мужу, замершему за столом, словно статуя.

— Второй Дом Нолдор, — произнёс средний сын короля Финвэ. — Казалось бы, что такого? Почему меня так задевает этот статус? Может быть, потому что всё решили за меня? Скажи, Анайрэ, почему отец позволил Феанаро записать в летописи Сириона и всего Валинора, что Дом Финвэ разделился именно таким образом? Почему наши с тобой дети должны считать себя вторыми после детей Куруфинвэ? Почему Арьо должен быть третьим? Надо было возражать раньше, я понимаю! Анайрэ, скажи мне: почему никто никогда не осуждал Феанаро за то, что он назвал старшего сына цифрой? Почему? И вот результат! Дождались! Дотерпелись! Теперь Куруфинвэ нумерует всех подряд!

— Что думает об этом твой отец? — ласково спросила эльфийка, придвигаясь вплотную.

— Он слишком любит старшего сына, — сжал кулаки, не обращая внимания на жену, принц Нолофинвэ, — и абсолютно всё ему позволяет. Поэтому нам, Анайрэ, придётся носить гордое численное имя — Вторые.