Свет проклятых звёзд

Об истинном положении дел

Сон был очень неприятным. Понимая, что это лишь видение, и догадываясь, чем оно вызвано, Линдиэль заставила себя проснуться.

Посмотрев на стены и потолок хитлумских покоев, дочь лорда Новэ попробовала понять, как именно недавний разговор с верховным королём Нолдор превратился в события сна, чтобы убедить себя — это не пророчество, а лишь отражение прошлого.

Нолофинвэ собрал совет в узком кругу и спрашивал Линдиэль о её переписке с племянницей. Увы, ответить было нечего.

«Я не уеду из Оссирианда! — на эмоциях, поэтому крайне неряшливо написала Оэруиль тёте на просьбу погостить в Хитлуме или отправить ненадолго сына познакомиться с роднёй. — И Морион тоже! Здесь мы в безопасности, но что можешь предложить ты и вся наша дружная семья? Может быть, они защитят меня от мужа, за которого сами и выдали, да?»

Такой ответ настораживал, однако Арастур уверял, будто в Оссирианде всё спокойно, по крайней мере, по словам его брата-вождя. Торговля с Таргелионом налаживается, договоры подписываются. Да, есть разногласия, но Карантир не требует жену и сына домой, никто никому не угрожает.

«Я смогу убедить королеву Оэруиль приехать! — пыталась оправдываться перед Нолофинвэ Линдиэль, понимая, что не должна уезжать из Хитлума. — Мне лишь необходимо доказать ей, что это безопасно!»

«Будет сложно доказать неправду, — усмехнулся Арастур на просьбу помочь советом. — Я говорил с Райвен, и она поведала мне весьма интересные подробности политики Нолофинвэ. Наверняка слухи доходили и до Таргелиона, а значит, Оэруиль знает о них и не поверит, будто здесь ей ничто не угрожает. Ты ведь слышала, чем закончился обмен послами между королём и его не слишком лояльным лордом?»

Дочь Новэ Корабела сдавила голову руками. Во мраке ночи всё вокруг сливалось с видениями из сна, и снова становилось страшно.

— Это просто отголосок чар и тревога после разговора с королём, — сказала себе эльфийка, пытаясь прогнать пугающие образы, но воображение снова и снова их возвращало.

Линдиэль будто всё ещё убегала от рушащегося берега, видя, как деревья, кусты и дома падают в огонь далеко внизу. Она спешила, но в руках появлялось всё больше вещей: саженцы, тюки с мукой и крупой, соль, овощи, а поверх всего этого вдруг возникла корона. Во сне эльфийка знала — это не её добро, но отдать некому, надо сохранить. Для него.

Для кого? Непонятно. А земля уходит из-под ног, кто-то кричит вслед, угрожает…

— Я должна убедить Оэруиль приехать! — выдохнула Линдиэль, смотря в потолок и разглядывая нарисованных нереальных птиц. — Пошлю за ней Арастура. Не знаю, как, но пусть привезёт её. Или Мориона! Или я прокляну их всех!

Какую силу имели слова отчаяния, сказанные в пустоту, дочь Кирдана не знала, хотя и догадывалась — никакой, но сейчас это было неважно. Ожидание в бездействии убивало, и уже на самом деле не хотелось ничего.

***

В последнее время жизнь напоминала головокружительную скачку с неопасными, но будоражащими воображение препятствиями. Убежать от всех, скрыться, поддаться безумному урагану страсти, а потом — вовремя вернуться, чтобы никто не спохватился. И затем всё по-новой.

Но теперь пришло время для принятия решения.

Стоны, тянущее напряжение внизу живота и лишающее разума наслаждение растаяли, оставив быстро проходящую дрожь в теле и тяжёлое дыхание, сквозь которое прозвучал вопрос:

— Поедешь со мной?

— Да, — не раздумывая ответила Райвен, проводя горячей ладонью по влажному телу Арастура.

Она давно знала, что так будет, и лишь ждала — когда.

— Правда?

— Да.

Туманный хитлумский лес зашелестел в ответ, расстеленные на мхе шкуры ласково пощекотали кожу.

Мысли о побеге посещали дочь советника верховного нолдорана давно. Будучи женой одного из казначеев, спрятавшись в удобном до поры-до времени браке от интриг королевского двора, Райвен поневоле знала, как рушится Хитлум. Даже не желая вникать в дела короны, всецело отдаваясь занятию лошадьми, Нолдиэ слышала от мужа и приходящих к нему в гости эльфов, что Торговый Союз Белерианда, в который входит даже Дориат через посредников-наугрим, решил окончательно отказаться от контактов с Нолофинвэ, так как у него не в ходу мирианы.

Проблема могла бы быть решена, однако король Карантир — глава Союза, заявил, что не позволит распространять его монеты на земле узурпатора. Желающий помочь подвластному Хитлуму Химрингу Белегост предлагал решение, подобное дориатскому: король Тингол и королева Мелиан тоже не признавали мирианы, но гномы сделали всё по уму. От Нолофинвэ требовалось позволение оценить казну, проверить качество товаров по общей мере, записанной в торговом законе, после чего члены гильдий Белегоста смогли бы взять на себя обязательство представлять интересы Хитлума, не задаром, разумеется, но верховный нолдоран категорически отказался.

И Райвен знала, почему: если бы кто-то начал считать казну «узурпатора», узнал бы об истинном плачевном положении дел, что неизбежно привело бы к катастрофе. Однако всё тайное рано или поздно становится явным, а значит…

— Когда уезжаем? — спросила эльфийка, игриво опуская руку между ног любовника.

— Как только закончим, — улыбнулся Арастур.

Объятия снова стали крепче, страсть вспыхнула жарче прежнего. Райвен не боялась, зная: муж не станет за ней гнаться и мстить, а отец слишком увлечён верной службой, чтобы вспомнить о дочери без попыток её использовать в своей игре. Для поисков беглянки, нужно хотя бы серебро на дорогу и плату следопытам, а при пустой казне тратить последнее на всего лишь жену одного из казначеев — нет, это совсем не первостепенное для королевства дело. Надо лишь оставить записку, в которой сообщить, что никто никого не похищал, и побег исключительно добровольный, не имеющий политических причин.

Оссириандский охотник стал целовать шею и ключицы любимой, тела снова соединились и задвигадись в такт, а в сердцах не по сезону запели соловьи.

***

Стрела вонзилась в мишень глубоко и точно, однако опустивший лук эльф посмотрел на дело своих рук весьма критически. Нет, не пойдёт! Можно было лучше.

Следующий выстрел оказался ещё хуже, и Морион решил отдохнуть. Подойдя к ручью, он умылся, отпил из ладони, сбросил грубоватую рубаху, обернулся и снова взглянул на мишень. Сын короля Карантира уже практически не выделялся среди оссирианских юношей, научившись ходить ловко, как они, говорить, как они, смотреть, как они, и даже стрелять ничуть не хуже.

Прижился.

Таргелионский принц собирался на охоту с племянниками Арфередира, что неизменно обещало массу интересного, но в этот раз Морион надеялся не только превзойти хотя бы кого-то в стрельбе и ловле птиц, но и на внимание одной юной девы с особенным взглядом зелёных пронзительных глаз, забыть которые не получалось ни днём, ни ночью.

Сын Карантира хотел поделиться чувствами с матерью, посоветоваться, спросить, как вести себя с девушкой, чтобы ей понравиться, но получил худший ответ, какой только мог представить.

«Ты не женишься здесь! — заявила Оэруиль, бледная, осунувшаяся, с дрожащими руками и полуопустевшим графином на столе со смятой скатертью. — Если ты это сделаешь, твой отец захватит Оссирианд, и леса здесь не останется!»

Не понимая, почему прозвучали такие слова, Морион осторожно спросил, правда ли, что родитель теперь и так продаёт ресурсы Семи Рек, и куда уходят мирианы от торговли. Но больше всего юного принца интересовало, пополняется ли его личная казна за счёт богатств отца, и если да, то как ей воспользоваться.

Тогда мать, отмахнувшись, сказала:

«Радуйся, что за нами до сих пор не прислали армию. Здесь мы в безопасности, а в Таргелионе каждый станет тебе врагом. Ты ведь знаешь, что у короля есть сын от другой женщины? Осознаёшь, что именно его захотят чествовать подданные-Нолдор?»

Понимания ситуации это не добавило, однако юный эльф уяснил одно: нужно найти другого советчика. Мать явно что-то скрывает и противоречит сама себе: изначально, живя в Таргелионе, говорила про отца только хорошее, уверяла, будто в семье царит мир и любовь, но потом оказалось, что с родителем лучше вовсе не встречаться. Раньше имя Таурхиль вспоминали часто, но теперь практически не произносили. «Наследником Леса» в Оссирианде не стоит называться? Да и где это наследие? Оно ведь уже имеет владельцев!

Морион не хотел думать, что имя Таурхиль обязывает превратиться в захватчика. Воевать против дяди Арфередира и тёти Каленуиль юноша совершенно не желал. С другой стороны, сын Карантира помнил таргелионские книги, в которых описывался запрет для Нолдор появляться на южном берегу Аскара под страхом смерти. Надуманный повод позволил Тэлери обрекать целое королевство Нолдор на голод и неурожаи! Так не поступают друзья! Вроде бы все разногласия в прошлом, но почему тогда никто толком не может ничего объяснить?!

Морион ещё раз умылся. Нет, лучше не лезть с расспросами к жителям Семи Рек, ведь споры между вождями и королями могут помешать любви. Улыбнувшись воспоминаниям о прекрасных зелёных глазах юной эльфийки, Наследник Леса снова взялся за лук. Ради любимой нужно уметь стрелять лучше всех!