Свет проклятых звёзд

А как же легенда?

— И тогда, в миг гибели последней надежды, когда мир рушился, а в небе гасли звёзды, прилетела птица с синими перьями, — рассказывала собравшимся детишкам эльфийка, продающая изящные кружевные ленты. — Птица была столь прекрасна, что её красота исцелила Арду и вновь зажгла крошечные светильники на небосклоне.

— Смотрите! — крикнула девочка, примерявшая браслет из речных ракушек, вставленных в мельхиор. — Красные флаги! Чьи они?

— Это легенда! — ахнула кружевница, теребя за рукав подругу. — Смотри, Туивьель! Воины, победившие полчища врага, пришли в наши земли!

Эльфийки восхищённо засмотрелись на алый звёздный шёлк. Как создать столь тонкую лоснящуюся ткань и добиться такого роскошного оттенка, мастерицы не представляли.

***

Визит был настолько неожиданным, что Линдиэль растерялась: брат давно не заходил к ней сам, обычно сообщая о письмах отца через слуг. Подруги и служанки дочери Новэ Корабела, не дожидаясь соответствующих распоряжений, вышли из покоев, оставив лорда и леди наедине.

— Как твои баллады, сестра? — без интереса, зато очень вежливо спросил Каленовэ.

— Всё хорошо, — улыбнулась дева.

— Иногда мне кажется, — тепло рассмеялся лорд, — что ты снова начнёшь петь, вместо того, чтобы говорить.

— Жаль, мне нечего тебе припомнить, — прищурилась эльфийка, — старший брат.

Каленовэ усмехнулся.

— Это привилегия родившихся раньше, — печально произнёс сын Новэ Корабела, — младшие не видят взрослых родственников беспомощными неумехами, глупыми, слабыми… Но и чувств, испытываемых к младенцам, которые у тебя на глазах растут, учатся, познают мир, любят, вы, младшие, не узнаете. И даже после рождения собственных детей, вы не понимаете, что такое любовь старших к младшим.

Опустив взгляд, Линдиэль промолчала, чувствуя, что брат обеспокоен и… словно извиняется! Сердце забилось быстро, и дева вдруг поняла, что ещё никогда в жизни ей не было настолько страшно, как сейчас: о братской любви не говорят просто так! Тем более, в подобном тоне.

— Что случилось? — встала от стола с расстеленными тканями, на которых девушки совместными усилиями создавали узор, Линдиэль. — Говори прямо.

Сын Новэ Корабела снова замялся.

— Послушай, Линдиэль, — после небольшой паузы сказал эльф, — через наши земли пролегает путь короля Нолдор, называющего себя Карантир, сын Феанора. Гонец к отцу был спешно отправлен, птицы с письмами улетели, я надеюсь на разъяснения, но, какими бы они ни оказались, я не хочу ввязываться в передел власти между Голодрим. Финголфин объявил всем соседям, что именно он есть законный король народа Нолдор, однако один из его сыновей присягнул на верность нашему отцу, во всём помогает ему и нам, сейчас именно воины Тургона из Нолдор спешно отправлены на север Оссирианда, а также по пути следования Саурона, чтобы найти, откуда пришли те смердящие твари, убившие наших собратьев.

— А что Карантир?

— Мы должны разобраться, Линдиэль. Но главное, что необходимо помнить — мы сильны единством. Если Карантир, сын Феанора — король, он должен быть нашим другом. И роднёй. Помнишь, сестра, ты говорила, что станешь королевой?

Дочь Новэ Корабела ахнула.

— Как только придут вести от отца, — спокойнее улыбнулся Каленовэ, — устроим пир. — Лорд обнял сестру. — Может быть, об этом короле и были твои песни.

***

— Это точно подданные Обездоленных? — спросил воин своего командира, и тот утвердительно кивнул, отворачиваясь от холодного ветра, резко хлестнувшего по лицу.

— Проклятая зима! До сих пор ненавижу снег!

— Местным нас не понять. И Обездоленным тоже! Я бы им показал, как сильно зол… на снег!

Потеряв след странного народа, идущего во тьме на север, и не найдя новых мест его обитания, верные лорда Турукано решили, что все эти странные существа ушли в земли Моргота. Собираясь вернуться в Невраст, воины заметили вереницу обозов, движущихся в сторону Оссирианда. Флаги в основном были алыми, но попадались и чёрные с белой звездой.

— Морифинвэ захотел обозначить себя, — хмыкнул командир отряда. — Нам здесь нечего больше делать, — сказал он после паузы, понимая, что встреча с Обездоленными может вылиться в ненужное бессмысленное побоище. — Возвращаемся в Невраст.

***

Лорд Каленовэ развернул письмо, и его лицо просияло.

— Кажется, это простое недопонимание, Линдиэль, — с облегчением вздохнул эльф. — Король Нолофинвэ утверждает, что род Феанора — тоже его подданные, у него есть соответствующий документ, поэтому, мы делаем вывод, что неверно перевели слова Карантира. Сложный язык этот Квэнья! Кажется понятным, однако лишь на первый взгляд.

Дочь Новэ Корабела улыбнулась.

— Что ж, брат, значит, мне необязательно становиться женой сына Феанора?

— Я не буду заставлять тебя, сестричка. Однако настоятельно прошу взглянуть на владыку Карантира. Может быть, он понравится тебе. Отец благословил ваш брак.

Не зная, радоваться или нет, Линдиэль всё же не сдержала улыбку: деве хотелось позлить жену и дочерей брата, которые точно имели на нолдорского короля собственные планы.

***

Лёд тронулся.

Проверив сети и помахав рукой рабочим, снова принявшимся за строительство портов, Туивьель пошла домой. Хотелось обсудить с кем-нибудь разговоры, ведущиеся обычно вполголоса, о том, что не просто так народ владыки Карантира отправился в новые земли, не дожидаясь весны. Конечно, всем нравилось объяснение, будто Голодрим пришли в Средиземье воевать с Морготом, поэтому не собираются отсиживаться за горами, а заселят территории, где другие жить не осмелились, и Туивьель бы устроили такие слова. Но… Как же легенда? Неужели она оказалась простой выдумкой, Король-Воин больше не король и не воин, и его освобождение не стало предзнаменованием войны?

Улыбнувшись окликнувшему её строителю, Туивьель на миг подумала вернуться к реке и поговорить с явно неравнодушным к ней эльфом, но в последний миг почему-то передумала. Лучше пойти с друзьями на охоту — скоро многие звери поменяют шкуры, мех перестанет быть ценным. А эльф-строитель из-за весеннего тепла вряд ли охладеет к красавице, тронувшей сердце.